В дом супругов, приютивших Кая и леди Каэль я забралась через окно второго этажа, прошмыгнула по коридорам и легко отыскала нужную комнату по аромату хвои. За стеной двое, муж и свекровь. Хоть здесь без проблем. Я потянула дверь на себя, приоткрыла и незаметно просочилась в комнату. Леди Каэль, прикрыв глаза, расслабленно сидела в кресле и выглядела вполне довольной. Переворот же, уверена, она действительно рада переменам. Рысёнок, как настоящий запертый в клетку хищники, нервозно ходил от стены к стене. Хорош…

— Доброе утро, — поздоровалась я.

Свекровь открыла глаза:

— Доброго, Шани. С возвращением.

— Наконец-то! — Рысёнок подлетел ко мне. Кажется, хотел ухватить за плечи, но вовремя вспомнил, что рану лучше не тревожить, даже если я ничего не почувствую.

— Эй, — улыбнулась я.

— Шани? — с леди Каэль слетел весь налёт расслабленности. Она подобралась как перед прыжком.

Сегодня ведь не только моя судьба решается: позволит ли мне Тьма жить, позволит умереть или лишит своего благословения, и я останусь сознанием, запертым в трупе. Сегодня решается и судьба Рысёнка. Если богиня прикажет его убить… Не думать об этом!

— Леди Каэль, вы не подскажете, где ближайший храм Тьмы?

— Даже провожу. Шани, наверное, ты лучше подожди нас на улице. Мы поблагодарим леди Каэнору и лорда Санталика за гостеприимство и догоним тебя.

— Мама, в городе слишком опасно, тебе не нужно выходить.

— Кай, со мной ничего не случится, а Шани может потребоваться моя помощь, поэтому в храм идём втроём.

Только спора мне и не хватало. Сейчас как упрутся лбами.

— Кай, в храме безопасно, а до храма мы точно не дадим леди Каэль в обиду, — влезла я.

Рысёнок недовольно уточнил:

— Зачем тебе вообще в храм понадобилось?

— Если Тьма сочтёт меня достойной, то подарит вторую жизнь. Хватит мне быть нежитью. Как считаешь?

Аргумент не мог не сработать.

— Ты снова станешь человеком?! — Рысёнок позабыл про всё на свете, уставился на меня с сумасшедшей надеждой.

— Возможно.

Кай шумно выдохнул, посмотрел на меня, на мать и сдался.

Впрочем, беспокоился он напрасно. Да, в городе беспорядок, стражи стянуты ко дворцу, и чем дальше от центра, тем больше вероятность нарваться на неприятности, а то и на крупные проблемы. Но не тогда, когда с тобой идёт оживший кошмар. К нам только попытались сунуться сбившиеся в шайку мальчишки. Я неестественно быстро прыгнула к ближайшему, выразительно облизнулась, протянула руку. Мальчишки брызнули во все стороны, несколько мгновений, и шайка исчезла с нашего пути, а то и вовсе самоликвидировалась.

Урода, затащившего в подворотню девчонку лет тринадцати-четырнадцати, я без зазрения совести выпила. Слава Тьме, сделать он ничего не успел, только напугал ребёнка до одури. Пришлось сделать небольшой крюк и отвести девочку к её семье. А вот дальше проблем не было вовсе. Я просто показывала всем желающим сморщенную, ссохшуюся голову урода.

Свекровь свернула на широкий проспект, выведший нас к Храмовой площади, получившей название за то, что на ней возвышался один из самых старых храмов Света. По легенде Храм древнее Алосорского корпуса. Кай непонимающе нахмурился, а мы с леди Каэль заговорщицки переглянулись. Она изначально знала, а я догадалась…

У храма дежурили стражи. Я предусмотрительно завела мумифицировавшуюся голову за юбку и встала поближе к свекрови, вдвоём мы отлично закрывали сомнительный аксессуар.

— Храм закрыт, — пробасил бородач.

— Разве храм Света может быть закрыт? — удивилась леди Каэль. — Если храм закрыт, то это уже не храм Света. Седьмое послание Багонского корпуса, четвёртый абзац.

Страж как-то беспомощно оглянулся, словно ища у сослуживцев поддержки: — Леди…

— Пропустите, — приказал появившийся на пороге жрец.

Страж поспешно отступил.

Мы поднялись по лестнице, вошли под высокие своды древнего строения.

— Следуйте за мной, — велел жрец, и, не оглядываясь, зашагал вглубь храма.

Кай явно хотел что-то спросить, но не решился. Мы едва успевали за жрецом, проскочившем анфиладу залов и остановившемся перед последним. Я догадалась, что нас привели к Сокровищнице. Помещение не было хранилищем ценностей, своими глазами видеть не доводилось, в Сокровищницу можно войти только по личному разрешению главного жреца храма, по рассказам, Сокровищница — небольшая пустая комната, в которой находится один единственный предмет — сосуд с концентратом Света. У нас в поместье в деревенском храме Света хранилось с напёрсток. В старом храме, не удивлюсь, если будет бутыль размером с винную бочку.

— Я подожду здесь. Благослови вас…, - леди Каэль не договорила, подозрительно всхлипнула и с молчаливого разрешения жреца устроилась на скамейке в нише.

Жрец повернулся к нам.

— Скажите же, дети.

Кай покосился на меня.

— За сиянием Света не видно Тьмы, — храм в храме, Свет и Тьма вместе.

— Но она есть. Всегда есть, — подтвердил жрец. — Проходите.

Рысёнок, кажется, снова испытал потрясение, не такое сильное, привыкать начал, но всё же… Только что на его глазах жрец Света признал Тьму.

В Сокровищницу мы вошли вдвоём с Каем. Шагнули через порог, да так и застыли. Я говорила о напёрстке и бочке? Реальность превзошла самые смелые фантазии. Сосуда не было. Слепящей белизной сияла вся дальняя стена. Рысёнок зажмурился, да и я своими мёртвыми глазами смотреть на Свет не смогла.

— Идём?

— Разве мы не пришли? — удивился Рысёнок.

— За сиянием Света не видно Тьмы, — повторила я подсказку и потянула мужа за руку.

Мы подошли вплотную к стене. Свет начал обжигать.

Прими, Тьма!

Я шагнула вперёд прямо в стену, настойчиво потянула за собой Кая, и мы оказались в следующем зале, сумрачном и приятно прохладном. Глаза быстро привыкли к полумраку. Как и Сокровищница, зал был пуст. Но всё же кое-что здесь было. Возвышение, трон, и на троне сидела богиня.

Она была точно такой, как я её запомнила — миловидная девушка в лёгком, почти ничего не скрывающем платье. Богиня доброжелательно улыбнулась, качнулись белые локоны, обрамляющие идеальное лицо. Она повернула голову и уставилась на нас бездонными провалами. Второй раз вижу, а зрелище всё равно жутковатое. Рысёнок сдавленно не то охнул, не то просто выдохнул. Стиснула его ладонь чуть сильнее, и тотчас получила ответное пожатие. Ну, хорошо.

Сейчас всё решится.

Я разжала пальцы и пошла вперёд, оставив Рысёнка за спиной. Пусть будет у самой границы. Один шаг, и муж вернётся в безопасность, в Сокровищницу. Кай не позволил, решительно догнал и обнял за талию, словно защитить хотел. Хотя почему «словно»? Хранитель же, мой хранитель.

Я остановилась перед троном.

— Тьма.

Доброжелательность сменилась равнодушием.

— Шанита. Я не ждала тебя так рано. Зачем ты здесь?

Будто не знает.

— Я исполнила проклятие и пришла на твой суд.

— Так нагло мне ещё не лгали, — звонкий голос стал чуть тише, и в нём послышалась явная угроза. Рысёнок обнял меня крепче.

— Я не лгу. Кайрен тёмный хранитель. Он под твоей защитой. Какое право я имею?

Я не договорила, не смогла.

— Убить его? — подсказала богиня.

Кай едва заметно вздрогнул.

— Да. Убить.

Тьма нехорошо улыбнулась:

— Шани, тебе стоило просто спросить. Я разрешаю. Но, пожалуй, так даже лучше. Последний шаг к цели ты сделаешь в храме.

Жертвоприношение?!

У меня разжались пальцы. Голова урода, про которого я и думать забыла, покатилась по полу. Мы с Рысёнком одновременно посмотрели сначала на неё, потом друг на друга. Кай как-то криво улыбнулся. Видимо, представил себя такой же мумией… Поймал мою ладонь, поднёс к губам, поцеловал. Впервые не просто прикоснулся, а поцеловал по-настоящему. Прижал мои пальцы к своей щеке.

— Живи, Шани. Живи долго, счастливо, ни о чём не жалея, — Кай запнулся. — О маме позаботься.

То есть вместо того, чтобы бежать без оглядки, он добровольно под нож ложится?! Тра-аш.

Я отдёрнула руку, покачала головой. Решение давно принято: — Ты живи. Уходи, Кай. А я… я уже мёртвая.

— Как трогательно, — усмехнулась Тьма.

Кай не обратил на её реплику никакого внимания, на мою — тоже. Схватил меня в охапку, прижал, словно пытался заслонить собой от всего мира. Дурак.

— Что же, Шанита, — голос Тьмы вновь звучал звонко и мелодично. — Ты отказалась идти до конца. Твой выбор.

Тепло Рысёнка и его сердцебиение, наверное, последнее, что я чувствую. Я посмотрела в глаза Кая, хотела снова сказать, чтобы уходил, прожил за себя и за меня, долго и счастливо, точь-в-точь как пожелал мне. Но не успела. Тело скрутило такой болью, словно меня начало наизнанку выворачивать. Захлёбываясь криком, я попыталась крепче вцепиться в своего защитника и потеряла сознание.

Я проиграла, но хоть получила утешительный приз — смерть. Я не осталась запертой в мёртвом теле, как в самом начале, когда лежала и не могла не только пошевелиться, но даже взгляд перевести. А ещё меня грела надежда, что Кая богиня всё-таки отпустит, ведь у Тьмы нет причин его убивать. Пожалуй, если Кай выживет, то в конечном итоге я всё равно победила. Я улыбнулась.

— Шани?

Кай?

Я ведь умерла…

— Пфф, — фыркнула Тьма. — Ещё чего. Пошла против моей однозначно высказанной воли. Достойна! Мне нужна такая жрица.

Что? Жива?! Тьма…

Богиня не ответила, тихо рассмеялась и пропала, зато муж повторил настойчивее:

— Шани?

Я открыла глаза, хотела ответить, но язык не послушался.

— Проснулась, — выдохнул Рысёнок с облегчением. — Потерпи, лежи.

Зачем? Я попыталась встать, только вот тело тоже слушаться отказалось, словно из него все кости вытащили, а пустоты набили ватой. Даже моргать тяжело.

— Вот нетерпеливая, — с лёгкой укоризной хмыкнул Кай, но всерьёз он не сердился.

Куда-то пропал, почти сразу вернулся, приподнял меня за плечи, сел на кровать, чтобы я могла опереться на него. Стоп. Кровать? Я огляделась. Мы уже и не в храме, оказывается. Спальня. Причём, знакомая. Получается, боль была от того, что Тьма возвращала тело к жизни и залечивала повреждения? Кай принёс меня в особняк, уложил, остался рядом присматривать. Тьма, как мне с ним повезло!

А кто ещё в доме? Я привычно прислушалась, но услышать ничего не смогла. Слух, зрение снова стали человеческими, чутьё пропало вовсе. Разобраться, что ещё изменилось, не дал Кай, прислонил к губам стакан. В рот потекло что-то тёплое. Не вода. Привкус травяной. Целебный отвар?

— Богиня сказала, что тебе нужно много пить.

Я послушно сделала глоток, и только после этого осознала, насколько острую жажду испытываю. Жадно выхлебала всё, что было. Почему так мало?!

— Ещё, — прошептала я.

— Что позже, порциями.

Хотела возразить, но вслед за жаждой навалилась усталость, и я уснула.

Обидно.

Проснувшись во второй раз, я увидела леди Каэль. Свекровь сидела на стуле и увлечённо вышивала, но моё пробуждение заметила мгновенно, отбросила рукоделие и, не дожидаясь просьбы, подала мне отвар. В этот раз я пила медленнее, но с не меньшей жадностью. Жажда чуть притихла. Я облизнула губы и перевела взгляд на свекровь. Слабость никуда не делась, однако самочувствие заметно улучшилось.

— Кай? — спросила я, усилием воли отгоняя сонливость.

Свекровь рассмеялась:

— Шани, пощади мальчишку. Он почти двое суток не спал, тебя караулил. Сколько ни гнала его, ничего слушать не хотел.

— Оу.

Свекровь накрыла мою ладонь своей:

— Шани, спасибо тебе.

— За что?

— За Кая, разумеется. Я ведь не забыла. Его смерть была условием твоего возрождения. Я никогда не забуду, что ты выбрала его, а не себя. Ты милая, замечательная. Я очень рада, что именно ты будешь женой моему сыну. Я верю, со временем мы станем настоящей семьёй. Знаешь, всегда мечтала о такой дочке, как ты.

— Вам спасибо. Что приняли и поддержали.

Вряд ли я когда-нибудь назову леди Каэль мамой, но тоже верю, что мы станем семьёй. Повезло мне и со свекровью, и, особенно, с мужем.

— Шани? — дверь открылась, в комнату вошёл слегка помятый со сна Рысёнок.

— Доброе утро, — улыбнулась я.

— Доброе, Шани. Как ты?

Свекровь понимающе подмигнула:

— Развлекайтесь, дети. Я зайду позже.

Да-да, леди, идите, пожалуйста. Свекровь плотно закрыла за собой дверь, но, увы с «развлечься» она поспешила. Мне снова захотелось пить. Кай спорить не стал. Видимо, догадался, что будет. Я осилила едва ли треть и вновь отключилась.

Самым приятным оказалось третье пробуждение. Во-первых, я выспалась. Во-вторых, слабость отступила. Я поняла, что могу, наконец, шевелиться, а не лежать бревном. Но главное — в это раз Кай не стал уходить, он лежал рядом на подушке и тихо посапывал. Запустила пальцы в золотые пряди.

— Шани? — пробормотал он.

— Прости, не хотела будить.

— Всё хорошо, — отмахнулся Рысёнок, приподнялся на локтях и, ловко подмяв меня под себя, навис сверху. — Как ты?

— Всё хорошо, — эхом повторила я, завороженно глядя в его глаза.

Мы замерли то ли на мгновение, то ли на целую вечность.

Кай наклонился, поцеловал меня. Я ответила. Теперь, когда я такая же живая, можно не сдерживаться, не беспокоиться, полностью довериться.

— У тебя снова бьётся сердце, — прошептал Кай.

— Да…

Рысёнок отстранился. Я, не скрывая разочарования, застонала. Муж усмехнулся и щёлкнул меня по носу.

— Погоди, сейчас завтрак принесу.

Жаль признавать, но он прав. Не годна я ещё для первой настоящей, а не календарной брачной ночи. Зато для полноценного завтрака созрела. К возвращению мужа я успела добраться до ванной, умыться, пригладить волосы и вообще привести себя в относительный порядок. Когда я вернулась в комнату, мужа, к счастью, ещё не было. Не увидел как я покачнулась и привалилась к стене. Восстановив дыхание, я кое-как доковыляла до тумбочки.

На шкатулке с украшениями меня ждал мой подарок — стеклянный рысёнок, купленный на благотворительной ярмарке. Я не рискнула брать его в руку. Пальцы ещё подрагивали. А вдруг разобью? Погладила довольно жмурящегося хищника по спине — будет нашим семейным талисманом.

— Шани, ты зачем вскочила? С ума сошла?

Я фыркнула и уселась за стол:

— Завтракать в постели буду, когда поправлюсь.

— Где логика? — не понял Кай.

Нашёл, о чём спрашивать.

— Не знаю. Поищи, если хочешь. Лучше скажи, где мы. Точнее, где, я уже поняла. Почему мы здесь? Муж поставил передо мной поднос:

— Потому что это мой дом. Я же рассказывал. Отец подготовился. Он очень многое переоформил на меня где-то за полтора года до рождения Вэнсейра. Собственно, мне досталось всё, что не было родовым наследием Дамиран.

— Поместье, — поняла я.

— Крошечная полоска земли? Брось, Шани. То есть да, поместье стоит немало, но в первую очередь речь идёт о ценностях: артефактах, древних книгах, архивах документов, ювелирных гарнитурах, праве считаться старшей ветвью.

— Вернуть бы, — задумчиво протянула я.

— Посмотрим. Мама хочет оспорить наследование в суде.

— Есть шанс? — удивилась я.

В юриспруденции я не сильна, но мне казалось, ситуация прозрачная.

— Лазейка есть. Прошло же меньше суток. Вэнсейр только вступил в права наследования, но фактически принять дела не успел, только поместье. Нет, ты права, до переворота ничего бы не получилось, но сейчас, когда к власти пришла Тьма, крошечный шанс появился. Кстати, Шани! Поместье Тайрик.

— Да? — заинтересовалась я.

— Оно твоё.

Жизнь налаживается. Жизнь…

Я отодвинула пустую тарелку, допила очередную порцию лечебного отвара и почувствовала себя готовой к подвигам. Муж, уловив моё настроение, покачал головой, но сопротивляться не смог. Я обошла стол, уселась к Каю на колени.

— Шани, подожди.

— Не хочу, — хочу поцелуев, объятий и… всего остального, на что может рассчитывать молодая жена. Рысёнок фыркнул.

— Подожди. Я скажу тебе что-то очень важное.

Важное? Ладно, так и быть, минутку ещё потерплю.

— Шани, наше знакомство началось тяжело, сначала я увидел в тебе чудовище, потом ты разрушила ложные иллюзии, открыла правду, и это тоже не было легко. Но я хочу, чтобы ты знала. Я ни о чём не жалею, и я безумно благодарен судьбе, что всё сложилось так, как сложилось. Пожалуйста, никогда не сомневайся во мне, Шани. Я люблю тебя.

— Кай, я тоже тебя люблю, — сказала я чистую правду и потянулась за поцелуем.

Мой Рысёнок, мой муж, моё чудо, моя жизнь.