«Сийра!»

Это имя подобно ослепительному взрыву ворвалось в кошмарный сон Барэка как раз вовремя, чтобы спасти его из сырой камеры, кишевшей зубастыми грибками. Он дернулся, еще даже толком не проснувшись, и ухватился за веревки гамака, который чуть было услужливо не выбросил его на пол пассажирской каюты, как Морган гордо именовал эту клетушку.

Садд Сарк кое-как выбрался из своего ложа, неуверенно встал на ноги, потом голосом включил свет. Этот ментальный вопль исходил от Моргана и был пронизан таким ужасом, что подобное не предвещало ничего хорошего.

Джейсон сжимал голову руками, качаясь взад и вперед в тщетных попытках унять боль. Ее зов был таким слабым, таким отчаянным… Он едва узнал его. Но когда понял, кто это, и попытался ответить ей, ощутил лишь пустоту утраты.

То неуловимое облачко, которое было Сийрой, та связь с разумом, который он знал как свой собственный, исчезло.

Человек услышал чьи-то шумные шаги, и через миг в рубку «Лиса» влетел Барэк. Морган не удивился этому — его собственная голова гудела от силы, которую он вложил в свой ответный крик. Как будто вся его тоска по любимой, вся его подспудно тлевшая страсть вырвались наружу в одном-единственном кратком призыве.

Призыве, который — Джейсон знал это — так и останется без ответа, если он не разыщет ее. Сийра никогда прежде не обращалась к нему с такой отчаянной просьбой о помощи — возможно, и не только к нему. Какой бы опасности она ни подвергалась, он должен спасти любимую

На этот раз Морган отдался волнам поднявшейся из глубин его души ярости с благодарностью.