Я в последний раз пробежала пальцами по гладкой поверхности ложки, прежде чем любовно положить ее на место рядом с ручкой и кассетой. Потом водрузила поверх этой приобретенной противозаконным путем коллекции запасной комбинезон и удовлетворенно захлопнула ящик.

Вот так я превратилась еще и в воровку. Когда это начинало меня тревожить, я утешалась тем, что до потери памяти вряд ли могла быть настоящей преступницей. А потерпевший от моих действий отнюдь не был слеп и в конце концов должен был заметить, что вещи всякий раз пропадают после того, как я застаю его за работой. От этой мысли я втянула голову в плечи.

Но все, чего бы Морган ни коснулся, что бы ни подержал в руках, пусть даже мимолетно, приобретало для меня непреодолимую притягательность. Я не могла не завладеть этим, как будто весь этот хлам был Джейсоном Морганом собственной персоной.

Что, собственно, и было оборотной стороной моего теперешнего помешательства. Сложив свои шаловливые руки, я медленно села, покачав головой. Было что-то не совсем правильное в том, что я чувствовала, думая о Моргане. Несмотря на мой раздираемый на части рассудок, я понимала, что в жизни должно было быть что-то большее, чем одни мечтания о теплоте мужских рук.

Однако та часть моего существа, которая умела думать сама по себе, не могла предложить ничего другого. Зато у меня хотя бы появилось пристанище.

Я свернулась клубочком в кресле, которое где-то откопал для меня Морган. Оно, пластиковый ящик вместо столика да гамак, в котором я спала, — вот и все, что составляло теперь мой мир на тот срок, на который мне удастся убедить Моргана позволить мне остаться. Я вовсе не собиралась сходить с «Лиса» на Эттлере. У меня появился один план — правда, сработать он мог лишь в том случае, если бы мне удалось преодолеть свои криминальные наклонности до того, как я попадусь с поличным. Капитан Морган, пытаясь чем-то занять мое время, выдал мне подборку учебных записей. Но я-то знала, что «Лиса» без труда хватит на нас обоих. Мне оставалось лишь проявить себя такой незаменимой, чтобы он сам захотел оставить меня.

Я вытащила пленку, на которой значилось: «Расчет вместимости склада в условиях безвоздушного пространства» — и потянулась за портативным проектором. Двухнедельный путь до Эттлера означал, что я не должна терять ни минуты.

Свет в моей комнатке ненадолго потускнел. Сигнал к началу судовой ночи. Моя вторая ночь на «Лисе». С Джейсоном. Я улеглась в гамак, тщательно спланировав свои сновидения. Даже если все они и крутились исключительно вокруг капитана одного корабля, это мое личное дело, других беспокоить оно не должно.

Но сны редко подчиняются твоим намерениям. Чем глубже я погружалась в сон, тем труднее становилось удерживать мысли о Моргане, помнить, что я нахожусь в безопасности, на его корабле, и что нас разделяют всего несколько шагов. Я потеряла контроль над своим сновидением и окунулась в него, хотя это и не имело совершенно ничего общего с удовольствием.

Звуки — невнятные, неразличимые — окружили меня. Я пыталась убежать, скрыться от них, но звуки не отставали. Я неслась по бесплодной равнине, преследуемая какофонией перебивающих друг друга голосов, вынуждающих меня мчаться на пределе всех моих сил, но все равно недостаточно быстро — они меня нагоняли.

Сначала равнина из моего сна уходила во все стороны, безликая и плоская, но куда бы я ни бежала, из земли вздымались расплывчатые силуэты, гнавшиеся за мной, хватавшие за руки и за ноги. Сердце бешено колотилось, я тяжело дышала, пытаясь наполнить воздухом саднящие легкие. Эта странная гонка не имела никакого смысла, что, пожалуй, было страшнее всего. Я яростно пыталась заставить себя проснуться или хотя бы оглянуться и посмотреть на своих преследователей. Но вместо этого я в своем сне споткнулась и начала падать под колышущейся, шепчущей массой какой-то бесформенной тяжести. С моих губ сорвался крик.

И не только с моих. Я подскочила в гамаке, совершенно очнувшись от сна и сотрясаемая дрожью, и увидела мужской силуэт, вырисовавшийся в дверном проеме. Было очень тихо, и это совершенно не вязалось с тем, что, как я думала или как мне приснилось, я услышала.

— Ну наконец-то, — сказал Джейсон странно срывающимся голосом. — Я уж думал, ты никогда не проснешься. — Он опустил руки, которыми упирался в дверной проем, и прислонился к косяку. В темноте я не могла разглядеть его лица. Постепенно дыхание его стало более ровным. — С тобой все в порядке? — спросил он уже более спокойно.

— Свет, — приказала я вместо того, чтобы ответить, и зажмурилась, когда переносная лампа, закрепленная на потолке моей тесной каморки, повиновалась. В ее свете лицо Моргана показалось мне усталым, волосы его были взъерошены.

— Выключить свет, — тут же отменил он мой приказ — и снова превратился в темный силуэт у моей двери. — Уже поздно, а нам сегодня садиться. Спокойной ночи, Киссью. И прошу тебя — хватит пока кошмаров. Пожалуйста.

Когда дверь за ним закрылась, я приказала лампе включиться и тщательно обыскала свою комнатушку в поисках переговорника или хоть чего-нибудь, что могло представлять собой подслушивающее устройство. Способность Моргана улавливать мои кошмары начинала меня тревожить.

Завтракала я без Моргана, так что не могла спросить у него, спал ли он в своей каюте, когда понял, что мне снится кошмарный сон. Судя по моим воспоминаниям о том, что такое сновидения, двоим один и тот же сон одновременно сниться не мог.

Я пыталась вникнуть в смысл содержимого записей до тех пор, пока глаза у меня не утомились, а палец не заболел от нажатий на кнопку «вперед». Пора сделать перерыв, решила я, отказываясь признаться себе в том, что стены моего крошечного пристанища давят на меня, а в воздухе чувствуется слабый металлический привкус. Если я собираюсь стать членом экипажа, то должна научиться предпочитать этот обшитый металлом дом открытому небу.

Но не было никаких причин, которые препятствовали бы мне совершить небольшую прогулку. Стоило мне только выйти из кухонного отсека, как меня неодолимо потянуло в кормовой отсек «Лиса». Я очутилась перед закрытой дверью в командную рубку.

За этой дверью был он.

Я развернулась, хотя меня так и подмывало побродить около двери, пока Джейсон не выйдет.

Я обнаружила, что можно обойти весь «Лис», ни разу не побывав нигде дважды, поскольку от машинного отделения к командной рубке вело два пути: один проходил через кухню, а другой — через каюту Моргана. Примерно посредине оба пути связывал короткий коридорчик.

Ко второму кругу я принялась рисовать в своем воображении разнообразные критические положения, совершенно потеряв, поглощенная этими грезами, всякое чувство времени. Например, как я обнаруживаю опасность, грозящую драгоценному кораблю Моргана, и в два счета с ней справляюсь. Или как Джейсон бросается меня спасать. Вне зависимости от содержания, все мои фантазии неизменно завершались его синими глазами, с улыбкой устремленными на меня. К тому времени, когда я проходила мимо дверей каюты Моргана в четвертый раз, я настолько разошлась, что осмелилась вообразить прикосновение его руки.

Моим мечтаниям положило конец безудержно заколотившееся сердце. Я остановилась, прислонившись к переборке и гадая, сколько же еще будет длиться это помешательство, прежде чем я окончательно не паду в собственных глазах.

Не имея никакого сознательного решения или плана, я вдруг развернулась и медленно зашагала по изогнутому коридору обратно к каюте Джейсона.

Еще несколько шагов — и я остановилась. Она непременно окажется заперта, убеждала я себя, глядя на пустую, без какой-либо таблички, дверь. Моя рука чуть дрожала, касаясь панели доступа.

Дверь открылась, и мое сердце немедленно заколотилось снова, сжимаясь от упоительного страха. Но я все еще колебалась на пороге. Зачем я здесь? Ведь уже и так стащила все, что возможно без лишних проблем спрятать, подумала я цинично, подзуживая свое побуждение раскрыть мне свой смысл. Зря старалась. Ноги сами по себе понесли меня вперед. Мне оказалось проще согласиться с ними, чем попытаться противостоять.

Свет включился автоматически, но что-то было не так. Я запаниковала, решив, что Морган каким-то образом уже вычислил меня. Потом, когда мои глаза понемногу различили в странных тенях цвета и оттенки, я ахнула, мгновенно позабыв обо всех своих страхах и сомнениях, и шагнула внутрь.

Там едва можно было повернуться, но я поворачивалась и поворачивалась. В крошечной каютке было, тем не менее, все необходимое: выдвижная кровать, полноразмерная кабина освежителя, шкафчики. Но все эти детали я заметила позже.

Все доступные поверхности переливались красками выписанной до мельчайших подробностей растительности. Краешки глаз и кончики любопытных носов выглядывали из-под разноцветных листьев по углам шкафчиков и на стыках стен. Мои изголодавшиеся по цвету глаза едва могли вобрать в себя все это буйство красок. Должно быть, на то, чтобы нарисовать все это, ушли годы.

Какое-то движение — настоящее, а не застывшее на картине — привлекло мое внимание, и я остановилась, критически разглядывая себя в зеркальном кафеле кабинки освежителя. Оттуда на меня смотрела незнакомка: невысокая, довольно худосочная, с бледной кожей, уже начавшей темнеть в корабельном освещении, и воспаленным красным шрамом на щеке, а также пышными светло-каштановыми волосами, постоянно спадавшими на серые глаза. Эти глаза, казалось, принадлежали опытному человеку, но в них читалась растерянность. Все отражение в целом производило впечатление чего-то дисгармоничного.

Я отвернулась. Против воли подергала ручки первого ряда шкафчиков — гладкий металл покрывали мелкие фиолетовые цветочки. Аромат лепестков из чаши сбивал с толку все чувства, усиливал мое чувство вины.

— И что ты здесь делаешь? — раздался за моей спиной холодный голос.

Я вздрогнула, потом набрала в грудь побольше воздуха, чтобы успокоиться, и повернулась к нему.

— Мне… — начала было я, но тут же захлопнула рот. Что я могла сказать? К тому же лицо Джейсона вряд ли можно было назвать ободряющим — тонкое, с белыми морщинками, сбегающими от носа к уголкам угрюмо сжатых губ. — Я ничего такого не хотела, — закончила я совершенно неубедительно. Я и не знала, что глаза человека могут быть такими суровыми.

— Это еще нужно доказать, — отрезал Морган.

Я беспомощно протянула руки и тут же уронила их. Его близость ошеломляла меня. Мне показалось, что центр тяжести на корабле каким-то образом сместился.

— Мне хотелось взглянуть, где вы живете.

Джейсон медленно вздохнул, потом присел на краешек стола, осторожно сдвинув чашу с лепестками в сторону, отчего в воздухе сильнее повеяло их нежным ароматом.

— Послушай, малыш. Нам пора кое-что обсудить.

— Мне не нравится, когда меня так называют, — проворчала я, и кровь, отхлынувшая от щек, снова бросилась мне в лицо.

— Это потому, что ты не понимаешь значения этого слова, — сказал Морган, совершенно сбивая меня с толку. Я отважилась поднять на него недоуменные глаза. Его гнев, похоже, угас; он казался скорее задумчивым, чем рассерженным. — Малыш — профессиональное выражение звездоплавателей. Так всего лишь называют самого младшего на корабле. — Он помолчал. — Но ты не могла этого знать… Верно?

Я переступила с ноги на ногу и с тоской взглянула в сторону двери. Когда Джейсон понял, что ответа от меня не дождется, его лицо приняло непроницаемое выражение, а голос прозвучал обманчиво мягко.

— Где на Ауорде ты раздобыла космический костюм?

— Это был мой костюм, — сказала я тихо.

— Нет. Не твой. И думаю, что имею право потребовать от тебя правды, Киссью, — возразил Морган и обвел рукой свою каюту, на стенах которой пламенели мечты о планете и куда я так бесцеремонно вторглась.

Я пожала плечами.

— Нашла комбинезон в то утро, когда встретила вас. — Это было в другой жизни. — Он оказался лучше, чем то, что было на мне.

— Чем?

— Моя одежда насквозь промокла от дождя. — Я взглянула на него, подумала, потом все-таки добавила: — К тому же мне нужно было попасть на звездолет. Я подумала, что космический костюм может помочь.

Джейсон поджал губы.

— И с чего ты это взяла?

— Но вы же не помогли бы мне, если бы не он.

— Ты действительно так считаешь?

Я встретилась с ним взглядом и заметила в нем что-то очень похожее на разочарование.

— Нет, — призналась я. — Вы были ко мне очень добры, капитан Морган. Я… — Замявшись, я все же продолжила: — Не думаю, чтобы очень уж многие помогли тому, кто подкрался бы к ним в темноте. Мне очень бы хотелось чем-нибудь отплатить вам.

— Я пришлю тебе счет, — довольно смущенно отозвался Джейсон. — По меркам торговцев этого будет вполне достаточно.

— А по моим — нет. — Я набрала в легкие побольше воздуха, но прежде чем успела продолжить, мною вновь овладело побуждение. Моя рука по собственной воле потянулась к нему. — Я предлагаю вам Выбор, капитан Морган, — услышала я внезапно свой голос. — Я предлагаю вам себя.

Кожу защипало, как будто воздух был заряжен электричеством. Странная сущность в моем мозгу, натворив все, что могла, исчезла, оставив в мыслях клубок всколыхнувшихся фантазий и немыслимых надежд, раскрашенных так же ярко, как стены в каюте Моргана.

Теперь ему было все известно.

Помертвев, я смотрела, как Джейсон на миг закрыл глаза, точно собирался с мыслями. Он вздохнул, потом снова раскрыл их.

— Я очень высоко ценю твою признательность, Киссью, — проговорил он очень серьезно. — И для такой молоденькой девушки, как ты, вполне естественно начать испытывать… э-э… чувства к… э-э… более старшему человеку, который помог ей.

Все это было несколько запутанно, но я уловила, что он хотел сказать. Он понимал! И в тот же миг мое смущение как рукой сняло. Его голос не казался расстроенным. Возможно, в той жажде, которую я испытывала, не было ничего постыдного; возможно, он чувствовал то же самое. Я сделала крошечный шажок вперед, подалась чуть ближе к нему. Морган мгновенно отстранился. Я замерла, внезапно охваченная жуткой растерянностью.

— Что-то не так? — спросила я, пытаясь придать своему голосу уверенности. Во рту у меня пересохло, ладони же, наоборот, взмокли, и я украдкой вытерла их о комбинезон.

— Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, Киссью, — тихо сказал Джейсон.

Чего такого я от него хотела? Я вгляделась в лицо Моргана, задержалась на изгибе губ, потом там, где на его горле пульсировала жилка. Попыталась представить, что почувствовала бы, если бы эта щека соприкоснулась с моей, и у меня моментально перехватило дыхание. Я не смогла удержаться от второго шажка. Терпкий мужской запах мешался с ароматом лепестков в чаше.

Лицо Моргана под темным загаром стало вишневым. Он повернулся и встал так, что между нами очутился маленький столик.

— Киссью, послушай. Ты еще ребенок…

— Я не ребенок.

— Но еще и не женщина, — возразил он.

Во мне бушевали желания, дерзкие, ошеломляющие, настолько сильные, что я едва могла что-то соображать. Я протянула правую руку и увидела, что она дрожит.

— Морган, мне нужно…

— Что? — спросил он ласково, но в его синих глазах нельзя было прочитать ничего теплее обычной симпатии, и он все еще предусмотрительно предпочитал держать между нами столик. — Ты сама-то хоть знаешь?

Я во все глаза уставилась на него. Лоб вдруг заломило, боль запульсировала, усиливаясь, пока не превратилась в сверло, вгрызающееся куда-то чуть повыше моего левого глаза.

— Да, — услышала я собственный голос. — Мне нужно предложить вам Выбор, капитан Морган.

— Это больше, чем кто-либо давал тебе, верно?

Он и сам не подозревал, что значили его слова. А сделали — и того больше. Меня раздирали эмоции; чувства, названий которых я не знала, захлестывали меня, то вздымаясь, то опускаясь. Побуждения, не выдержавшие такого натиска, раскололись на кусочки, и я осталась совсем одна, даже без их сомнительной поддержки. Они унесли с собой сведения, которые я только что начала улавливать.

— Мне никто не предлагал Выбор, — ответила я наконец спокойно. — Для меня он был невозможен.

— И ты в это верила? — Глаза Джейсона потемнели. — Ты ошибаешься, Киссью. — Люди должны сами делать собственный выбор, принимать собственные решения. И делать свои ошибки, если без этого никак не обойтись. Это и есть свобода. Проклятье, именно потому я сейчас и здесь, в космосе, а не сижу спокойно за конторкой на какой-нибудь занюханной планете.

— Вы сами делаете свой Выбор, капитан? — Я опустилась в его кресло, не сводя глаз с его лица. — Каким образом?

Морган бросил на меня подозрительный взгляд, потом снова присел на краешек стола.

— Как я выбираю? Это от многого зависит. Я стараюсь узнать все, что могу, о ситуации. Потом думаю о своих чувствах — если, конечно, есть время подумать…

— Вы считаете, что мне не следовало предлагать вам Выбор?

Он заколебался, потом проговорил мягко:

— Если я правильно тебя понимаю, а мне кажется, что это так, то нет ничего плохого в твоем желании, чтобы рядом был человек, который заботился бы о тебе. Я польщен, что ты выбрала в качестве такого человека меня. Но ты не можешь насильно навязать свой Выбор мне или кому-либо еще. К тому же ты вряд ли сама долго задумывалась над этим.

— Все, о чем я могу думать, — это вы! — не сдавалась я, раздосадованная и смущенная. — Вы нужны мне…

— Нет, не нужен. Послушай меня, Киссью. — Голос Джейсона стал решительным. — Твои чувства ко мне не настоящие.

Откуда он узнал? Я проглотила то, что уже собралась было сказать.

Морган приподнял бровь и продолжил:

— Разве ты знаешь меня?

— Знаю ли я вас?

— Какой у меня любимый напиток? — осведомился он, при каждом быстром вопросе загибая пальцы на руке. — Что за жизнь я вел? Чего боюсь? О чем мечтаю?

Я наклонила голову набок и взглянула на него, чувствуя какой-то подвох.

— И что, мне нужно все это знать? Чтобы предложить вам себя?

Морган одобрительно улыбнулся.

— И еще очень многое. А я должен знать тебя. Люди не могут принимать решения, ну, о своих чувствах, ничего друг о друге не узнав.

— Стало быть, вы хорошо знали тех женщин с Ауорда, — заметила я и почувствовала, как снова запылало лицо.

Джейсон перестал улыбаться и покачал головой.

— Нет. Разумеется, нет. У меня есть физические потребности, как у любого здорового мужчины, Киссью. Не знаю, как тебе объяснить… — Он помолчал, потом сказал: — Энергетические кубики отлично подходят, когда нет времени поесть полноценно, но никто не станет питаться ими постоянно, если только не умирает с голоду.

— Энергетические кубики? — переспросила я, запутавшись еще больше.

— К черту кубики, — сказал он, слегка раздраженно тряхнув головой. — Я пытаюсь тебе объяснить, что в портовые бордели меня гонит вовсе не то, что ты чувствуешь ко мне.

Я нахмурилась.

— Не вижу никакой разницы.

На этот раз Морган склонился ко мне, а я отодвинулась.

— Поверь мне, — сказал он, садясь прямо и протягивая ко мне руки. — Ты ищешь не партнера для секса, Киссью. Ты ищешь кого-нибудь, чтобы привязаться к нему эмоционально, того, кто заботился бы о тебе. — Вид у Джейсона был печальный, а глаза затуманились, как будто от воспоминаний. — Это любовь, Киссью, а не что-то такое, чего можно вот так просто взять и попросить у другого человека.

Любовь? Это слово отозвалось в моем все еще опустошенном мозгу роем значений, но большинство из них были чуждыми, и ни одно не описывало той тяги, которую я ощущала. Я опустила глаза и принялась рассматривать лепестки в чаше в попытке собраться с мыслями.

«Не важно, как и почему, — думала я. — Я открыла все свое самое сокровенное единственному человеку, чье мнение для меня имело значение. А он раскрыл мне правду. Я была недалекой эгоисткой. Поделом мне, что он меня отверг».

— Киссью?

Я не могла поднять глаз. Моя рука начертила в воздухе какой-то жест, прежде чем я успела остановить ее, смущенная тем, что мои пальцы двигаются сами по себе, и сжала их в кулак.

— Это не мое имя, — сказала я неожиданно для себя.

— Вот как? — Похоже, Джейсона это ничуть не удивило. — И как же мне тебя называть? — спросил он, медленно улыбнувшись.

Мое имя. Оно осталось позади, в темноте, потерянное в ту ночь — или его у меня украли? Дрожа, я сражалась с паникой, поднимавшейся внутри меня каждый раз, когда я пыталась вспомнить что-либо большее. Опасно… Опасно.

— Сойдет и Киссью, — сказала я беспомощно, потом поднялась и направилась к двери.

Морган быстрым движением преградил мне путь.

— Подожди…

Из его нагрудного кармана торчала зеленая ручка и четыре маленьких инструмента непонятного мне назначения.

— Меня зовут Киссью, — твердо заявила я карману.

— Ты сказала, что у тебя другое имя.

— Пустите меня, — велела я.

Его руки легли мне на плечи, точно две гири.

— Мне казалось, ты хочешь остаться, — произнес он очень мягко.

Я с огромным трудом перевела взгляд с кармана на лицо Джейсона. Всего несколько минут назад я могла лишь мечтать о том, чтобы вот так стоять рядом с ним, глядя прямо в его немыслимо синие глаза. Но в моих фантазиях не было ни этой ужасной уязвимости, ни такого смятения.

Должно быть, оба этих чувства ясно отразились у меня на лице. Морган осторожно убрал с моих плеч руки и отошел.

— Скажи мне, как тебя зовут, — попросил он спокойно, но твердо, все еще явно намеренный защищать выход.

— Я не знаю… — Я упала обратно в кресло, крепко вцепившись в его подлокотники. — Не знаю, кто я такая. И что из себя представляю. — В следующий момент слова хлынули из меня неудержимым потоком, точно прорвалась какая-то плотина. — Может быть, я и в самом деле звездоплаватель. Все не так, и я… — я махнула рукой на себя саму, — какая-то не такая.

Я потерла лоб, на миг приглушив пульсирующую в голове боль, которая делалась тем сильней, чем напряженней я пыталась думать.

— Все, что я знаю о себе, начинается с темноты — дождь, буря. С той ночи, когда мы встретились на Ауорде, если говорить точно, капитан. Я начинаюсь тогда.

— Что ты можешь вспомнить? — Он лишь мягко подтолкнул меня, не больше. — Можешь рассказать мне, что произошло в ту ночь?

— Какие-то звуки — большую их часть я не могу назвать — пугающие звуки. Потом взрыв. Опасность. Очень сыро и холодно… — Я зажмурилась, чтобы лучше вычленить каждое беспорядочное воспоминание. — Бегство. Я знала, что должна бежать, скрыться, найти мой корабль. Кто-то… кто-то остался позади. Не знаю, сделал он это для того, чтобы дать мне время скрыться, или это от него я убегала…

— Скрыться? От какой опасности?

Я поняла, что слышу этот вопрос уже не впервые, и открыла глаза, взглянув на Моргана. Он больше не стоял в дверях, а снова сидел на краешке стола.

— Не знаю, — вздохнула я. — Иногда мне вспоминаются фрагменты лица, но в основном я помню какую-то ужасную опасность… но не могу понять, какую именно… потом я бегу… потом иду… дождь. — Я наклонила голову, уже собираясь рассказать ему о побуждениях, которые гнали меня вперед, когда я уже не могла держаться на ногах. Но слова ускользнули от меня еще до того, как я успела облечь в них свою мысль.

— Я знала, что на Ауорде не могу быть в безопасности, — сказала я вместо этого. — Я нашла этот костюм, а потом, когда мне показалось, что ты можешь вывести меня к кораблю, пошла за тобой.

— Из всех судовладельцев, шляющихся по Порт-Сити в ту ночь, ты пошла именно за мной, — эхом отозвался Джейсон, но обращался он скорее к себе самому. У его губ залегла горькая складка. Воспоминание о прошлом, решила я, ощутив укол зависти. Он спросил, оживляясь: — А можешь что-нибудь вспомнить о своих вещах?

— Ничего пригодного, — призналась я, пожимая плечами. — Мокрое до нитки платье и туфли, явно не рассчитанные на прогулку по лужам.

— А кеффл-флейты твоей у тебя с собой не было?

Я недоуменно уставилась на Моргана.

— Моей — чего?

Он взял мою руку и перевернул ее ладонью вверх.

— У тебя мозоли, — он провел большим пальцем по параллельным гребешкам загрубелой кожи. — У меня был один знакомый — профессиональный кеффл-флейтист, очень хороший. У него были точно такие же.

Так значит, я могла играть на флейте? Я недоверчиво оглядела собственные руки.

— Поверю вам на слово, — сказала я через миг, гадая, куда же могла подеваться моя музыкальность.

— А откуда взялось имя, которым ты мне назвалась? Киссью?

Глаза Моргана мерцали, как у нарисованной им охотничьей кошки, крадущейся вдоль полки для кассет. Я вспыхнула.

— Так называл меня Роракк. Я просто не могла придумать, как еще назваться.

Джейсон какое-то время раздумывал, покачивая взад-вперед ногой.

— Я не медик, но в свое время мне пришлось лечиться от нескольких ран, — произнес он наконец. — У тебя были синяки и порезы и еще довольно серьезный ожог на щеке, когда ты пришла на корабль, но я никак не думаю, чтобы они были как-то связаны с этим. Хотя существуют способы стереть память, временно или навсегда, которые не оставляют явных следов. — Он задумчиво взъерошил волосы. — Даже не знаю, что предположить. Возможно, блюстители…

Я ощутила облегчение и тревогу одновременно.

— Нет! Блюстители увезут меня обратно на Ауорд! — «И заставят покинуть „Лис“, добавила я про себя. — Мне просто нужно время, капитан Морган. Возможно, память вернется ко мне.

— А если нет? — Он почти ожесточенно прервал мои объяснения. — Что тогда?

— Тогда я продолжу с этого момента, капитан Морган. Что мне еще остается? — Я поморщилась от боли, волнами переливающейся под моей черепной коробкой.

И ощутила прикосновение ко лбу, призрачно легкое и незнакомое. Оно было таким мимолетным, что я могла бы решить, будто просто вообразила его, если бы не внезапно утихшая боль в голове. На меня вдруг пахнуло чем-то уютным, надежным. Я пораженно взглянула на Моргана, убравшего руку. Волны снова заколыхались, но на этот раз слабее, как будто где-то вдалеке.

— Что вы такое сделали? — требовательно спросила я, озадаченная и даже напуганная.

В глазах Джейсона плескалась странная печаль.

— Не бойся, — сказал он, точно почувствовав мою реакцию. — У меня есть небольшой… дар. Я просто немного облегчил твою боль, вот и все.

Мне действительно стало лучше. Утомление, вызванное попыткой напрячь скудную память, прошло, и никогда не утихающая до конца боль почти прекратилась. Я сильно сомневалась, что моему душевному равновесию пойдет на пользу, если я узнаю, как Моргану удалось совершить этот подвиг одним прикосновением, и не распространяется ли этот «небольшой дар» на умение проникать в мои сны.

— Ладно, — бодро сказал Джейсон, снова как будто в точности осведомленный о моих мыслях. — Вернемся к нашим первоочередным делам.

Я бросила на него подозрительный взгляд.

— То есть?

Морган взглянул на меня сверху вниз. Уголки его губ начали подергиваться в улыбке.

— Нам нужно придумать тебе подходящее имя, малыш. Думаю, тебе не очень приятно называться тем, что придумал для тебя Роракк.

— Так вы разрешаете мне остаться?

Боже, откуда вырвалась эта мольба? Я накрепко закрыла рот, но глаз с него не сводила. Его брови еле заметно приподнялись.

— Ты же собиралась лететь до Эттлера.

Я и не знала, что от облегчения может стать даже больно.

— Думала, вы не захотите больше держать меня на своем корабле. После того, что я сделала.

— Ах, это, — хрипло сказал Морган, окинув взглядом каюту. — Надеюсь, больше такого не повторится?

Я кивнула, и он с видимым усилием вернулся к своей задаче.

— Имя, — произнес он. — Все равно нам понадобится такое, к которому ты могла бы привыкнуть, для моей декларации. На Рете-VII без этого не обойтись.

Я беспомощно смотрела на него.

— У меня нет никаких предложений, капитан.

Джейсон обдумал мои слова, потом коротко кивнул.

— На торговых кораблях обычно вся команда — родственники. Беспроигрышный вариант — второй Морган на «Лисе» никого не удивит. Думаю, с этим найдется кому мне помочь.

— Спасибо, — сказала я искренне, ничем не выдав приступа собственничества, который испытала, получив его фамилию. Все-таки мне удалось завладеть частицей него.

— Что же касается имени… — Морган помолчал. — Что ты скажешь относительно «Сийры»?

Я не смогла придумать никакого объяснения надежде, которую увидела в его глазах, и отнесла ее на счет своего воображения.

— Оно куда лучше, чем Киссью, — согласилась я, желая как можно скорее покончить со странным процессом получения имени. — Надеюсь только, у него еще нет владельца, который стал бы возражать?

— Нет, Сийра Морган, — медленно произнес Морган, будто смакуя эти слова. — Нет, думаю, нет.