С того момента, хотя тогда я этого еще не поняла, моя жизнь потекла по заведенному образцу. Чтобы оплатить проезд и еду, я принялась за изучение обязанностей юнги звездолета «Серебристый лис», планета приписки Каролус. Если среди них и были такие, которые Морган, по моим подозрениям, выдумал, чтобы я не путалась у него под ногами, пререкаться я все равно не собиралась. Все это шло мне на пользу — каждую ночь я забиралась в свой гамак настолько выбившаяся из сил, что мне было уже не до снов.

Сам Морган тоже нельзя сказать чтобы сидел сложа руки. Свое время он посвящал трем занятиям: изучал путевые записи, которые покупал у других торговцев — искал благоприятные возможности для своего бизнеса и отслеживал изменения в языке и культуре, произошедшие в других мирах со времени его последнего посещения; бесконечно доводил до совершенства системы управления двигателями «Лиса»; а также терпеливо (а иногда и не столь уж терпеливо) помогал мне найти свое место на его корабле.

Вот именно из-за последнего занятия, решила я, у него и залегла эта озабоченная морщинка между бровями. Шел мой третий день пребывания на звездолете. Мы находились в тамбуре, который вел в главный трюм. Хотя и полностью занятое, с трех сторон окруженное отсеками для хранения малогабаритных грузов, это небольшое помещение вмещало в себя, тем не менее, рабочий стол и видеостолик. Здесь Джейсон вел свою бухгалтерию, а теперь тамбур превратился еще и в комнату для моих занятий.

Морган побарабанил пальцами по стопке кассет рядом с моей рукой.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, юнга Сийра Морган. — От его тона мне тут же захотелось втянуть голову в плечи. — По-моему, это те же, что я дал тебе еще вчера.

Я осторожно взглянула на вызвавшую его недовольство стопку, прикрыв локтем пару кассет, которые определенно не входили в программу моего обучения, и отчаянно надеясь, что едкий запах дезинфектанта не заставит меня расчихаться.

— Я была занята, капитан.

Пальцы снова забарабанили.

— Разве ты не согласилась ознакомиться с азами? — Возможно, раздражение в его голосе мне всего лишь почудилось. — У меня нет времени вдалбливать тебе то, чему можно без труда научиться по записям, даже если это и было частью нашей сделки.

Недовольство Джейсона своими «успехами» я, может быть, и разделяла, но не могла заставить себя объясниться. И неохотно потянулась за кассетой, лежавшей сверху. Как и все остальные, она была вся в серых пятнах и изрядно потерта от долгого использования. Вероятно, по ним учился еще сам Морган; ничего удивительного, что он счел меня неблагодарной.

Джейсон протянул длинную руку и выхватил те самые пленки, которые я спрятала. Молча прочитал названия. Мое лицо запылало.

Капитан «Лиса» выдвинул из-за стола свое кресло и уселся в него.

— Ты могла бы и рассказать мне, малыш, — сказал он почти тоскливо. — Здесь нечего стыдиться…

— Правда? — Я впилась в него взглядом.

— И как, помогло это тебе? — Он кивнул на кассеты с общими руководствами, которые я стащила в отчаянии.

— Нет, — призналась я.

Морган поднялся и подошел к хранилищу кассет. Выбрал пять из них и вернулся ко мне.

— Попробуй эти.

Я вставила в слот первую. Вместо бессмысленного текста на поверхности видеостолика появился грузовой отсек звездолета, как две капли воды походивший на тот, что располагался за массивной дверью позади меня. Бесплотный голос на безупречном общем диалекте начал описывать процедуру дезинфекции трюма. Я остановила запись и уставилась на свои руки.

— Благодарю вас, капитан.

Энтузиазма в моем голосе особого не слышалось.

— Далеко не все звездоплаватели читали Торговый пакт в подлиннике, малыш, — буднично произнес Морган, собрал остальные кассеты и сложил их. — По правилам на каждом корабле должны быть и учебные видеопленки. — Он замолчал и поднял глаза. — Никто из нас не знает, какую жизнь ты вела прежде, Киссью. Но если ты хочешь быть членом экипажа звездолета, тебе придется работать в команде, а на данный момент твоя команда — это я. Члены экипажа друг другу ближе, чем родня. Иначе никак. Если тебе впредь понадобится какая-нибудь помощь, спрашивай не раздумывая.

Мне немного полегчало.

— Прошу прощения, капитан.

— Просто закончи с этими записями за сегодня, — ответил он отрывисто. — У меня и так забот хватает, чтобы еще беспокоиться о том, не взорвешь ли ты шлюз, прочищая вентиляционные трубы.

Уже у двери Морган обернулся. Я остановила запись и замерла.

— Так если тебе понадобится помощь?

— Я обращусь к вам, — пообещала я. Синие глаза оценили мою искренность.

— Смотри у меня, — кивнул он. — Начни с простого, и все пойдет как по маслу.

— «Начни с простого». Замечательно, — ворчала я себе под нос, неторопливо вводя коды в управляющую панель на стене у двери.

Подумаешь, техобслуживание грузового трюма! Гм-м… Точно так же я думала и о перезаправке сервокухни. Это далеко не приятное воспоминание заставило меня обеспокоенно заглянуть в главный трюм.

Дверь проконсультировалась с самой собой и с приглушенным щелканьем переварила мои инструкции. Я снова заглянула в трюм, подозрительно осмотрев ряды пластиковых ящиков и мешков. Тот злосчастный прорыв в кухне тоже произошел после того, как я поздравила себя с успехом. Потом взглянула на дверные индикаторы, произведя в уме нехитрые подсчеты. Времени должно хватить.

Нырнув обратно в трюм, я бросилась к грузу, который передвинула, и подергала за ремни, крепившие ящики к стене. Подпрыгнув вверх, зацепилась пальцами за ремни сверху, с моих губ в охлажденный, прогнанный через фильтры запахоуловителя воздух срывались влажные клубы. Ремни не провисли под моим весом. Удовлетворенная, я отпустила руки и развернулась к выходу, но лишь для того, чтобы уткнуться в запертую дверную панель. Дверь безмятежно заурчала, сообщая об откачке воздуха из трюма — стандартной процедуре для уничтожения паразитов. Ну да, все правильно. Я сама ввела эту инструкцию.

Не хотела бы я видеть лицо Моргана, когда он обо всем узнает. И похоже, мое желание не так уж далеко от исполнения. Я метнулась к панели с этой стороны двери и — нерешительно застыла с протянутыми пальцами. Они дрожали. Каким кодом она открывается? Я заставила себя дышать более медленно и спокойно, не обращать внимания на шум насосов и сосредоточиться на порядке цифр. Вот. Я ввела последнюю цифру — и у меня на глазах захлопнулась вторая дверная панель.

Времени на еще одну ошибку у меня не было. Казалось, что легкие уже никак не наполнить, сколько ни хватай ртом воздух. Я лихорадочно огляделась по сторонам, заметила слева от двери очертания шкафчика. Держась одной рукой за панель, попыталась сделать шаг, но ноги, ослабевшие и трясущиеся, мне не повиновались. Мои пальцы ухватились за нужный рычаг — слава Оссирусу, хоть на этот раз не придется сражаться с очередным сервомеханизмом. Я потянула его, уже падая, уже не держась на ногах.

Благодарение Моргану и его пленкам, добавила я миг спустя, жадно глотая воздух из шлема аварийного скафандра. Закрыв глаза, я упивалась тем, что просто дышу. Никакой свежий весенний ветер не мог благоухать восхитительнее, чем этот затхлый, пропитанный запахами человеческого тела воздух.

В шлеме и скафандре, загерметизированном согласно инструкции, я закрыла шкафчик и вернулась решать головоломку, которую подкинула мне дверь. К указательным пальцам обеих перчаток крепилось по короткому затупленному штырьку, совпадавшему по размерам с клавишами управляющей панели.

На этот раз без затуманивавшей рассудок паники я вспомнила правильную последовательность цифр и нажала кнопки. Внутренняя дверь отъехала в сторону. На индикаторе вспыхнул сигнал, означавший, что насосы начали закачивать в трюм воздух. Я в своем громоздком скафандре прислонилась к одному из ящиков, все еще наслаждаясь едким запахом воздуха и радуясь, что хотя бы одна моя ошибка пройдет незамеченной.

Нет, не то чтобы мне сильно влетало от Моргана за мои периодические промахи, подумала я, вынужденная в борьбе честности со смущением принять сторону первой. Хотя, конечно, он поворчал слегка по поводу небольшого наводнения в коридоре на корме (которое, на самом деле, и случилось-то не по моей вине, поскольку сантехнику на корабле не меняли со дня его постройки). Внешняя дверь с шипением открылась, и я быстренько стащила шлем, почти ожидая увидеть капитана «Лиса» стоящим передо мной с выразительно приподнятыми бровями.

Однако же на этот раз единственным свидетелем того, какой неумехой я себя выставила, был фонарь, с бесстрастием безмозглого механизма зависший над панелью, при помощи которой я заперла себя в трюме. Я раздраженно махнула ему рукой, чтобы убирался на свою полку, но тут же вызвала снова. Не хватало только ошибиться еще раз. Я постаралась оставить скафандр точно в том же виде, в каком его обнаружила.

Дверь закрылась, индикаторы в конце концов указали на наличие полного вакуума, и я с облегчением перевела дух. Почему вечно возникают всякие сложности, сколько бы я ни просидела над этими проклятыми записями? В моей памяти информация о кораблях и механизмах удерживалась с огромным трудом. А терпеливые наставления и снисходительность Джейсона только вызывали у меня раздражение.

Я одернула себя. Сколько можно ныть? Я накормлена, одета, мне больше не грозит та опасность, которая гнала меня по темным улицам Ауорда. Не слишком перетруждаюсь, учусь — хотя и с удручающей медлительностью — полезному ремеслу. Мозоли на моих руках можно считать вполне заслуженными, решила я, со странной гордостью оглядывая ладони. Я еще стану звездоплавателем и буду драить полы и перекладывать груз не хуже других.

Окинув двери последним взглядом, я отправила портативный фонарь на место. У меня еще оставалось время, и я направилась на кухню с намерением отпраздновать свой успех — а заодно и то, что осталась в живых. Добравшись до кухни и опасливо высунув голову за угол, я убедилась, что Моргана поблизости не было. Не признаваясь себе в том, что снова вздохнула с облегчением, я повернулась к пульту и заказала себе двойную порцию супа.

Усевшись за стол, я блаженно втянула носом густой пар, идущий от чашки, — и нахмурилась. Запах был мучительно знакомым, отозвавшимся в памяти смутным образом какого-то другого места под ясным светло-лиловым небом. Моя пустая рука сложилась лодочкой, точно вокруг ломтя теплого хлеба. Воспоминание расплылось и исчезло.

Пока я тщетно пыталась вернуть его, я заметила, что все настенные экраны снова настроены на определенный сектор космического пространства и на них, медленно ускоряясь, кружат звезды. Я повернулась к экранам спиной — все-таки не настолько я еще была звездоплавателем, чтобы наслаждаться этим зрелищем во время еды.

Мои мысли вернулись к настоящему. Снова и снова переживая свой успех, я ощущала странное удовлетворение, которое распространялось и на то, где я была и с кем. Джейсон Морган. Я почти доверяла ему — и определенно уважала его любовь к своему кораблю. Выудив из супа здоровенный кусок чего-то непонятного, я отправила его в рот. Текстура показалась мне довольно странной, но, разжевав его, я обнаружила, что вкус был весьма похожим на мясо.

Я знала, почему испытываю такое удовлетворение. Ведь это мое прошлое — как образ Роракка, так и туманная пустота того, что было прежде, — более всего тревожило меня и приводило в замешательство. Морган же разговаривал со мной только об управлении «Лисом», принимал мое присутствие на его корабле как мою единственную заявку на существование, чем, по сути, оно и было. Для него я была то «малышом», то «юнгой», то, совсем уж редко, еще каким-нибудь ласковым прозвищем. Это возводило между нами устраивающую нас обоих стену.

Я же, в свою очередь, тоже держала определенные вопросы при себе. Джейсон не горел желанием распространяться о своем прошлом. Некоторые отсеки звездолета были для меня запретной зоной — более чем разумное решение, если принять во внимание то, что я уже ухитрилась натворить в менее важных для жизни экипажа помещениях корабля.

Доев, я бросила поднос обратно в пасть сервомеханизма, по привычке кивнув, когда он поблагодарил меня. После обеда все произошедшее этим утром казалось не таким уж и страшным. На самом деле, с тех пор, как я попала на «Лис», у меня впервые появилось свободное время. Необходимо было решить, как распорядиться им наилучшим образом. Откинувшись назад, я закинула ноги на стол и принялась обозревать то, что меня окружало. Это оказалось ошибкой.

Кухонный отсек был десяти шагов в длину и пяти в ширину, причем большую часть этого пространства занимал стол с сиденьями. До потолка Морган без труда доставал рукой. Позади меня — я это знала — в черной пустоте кружили звезды. Впереди овальная дверь позволяла разглядеть лишь дальнюю стену коридора, ярко освещенного и абсолютно пустого. Тонкий контур рядом с сервомеханизмом обозначал вход в мой уголок на «Лисе», крошечную кухонную кладовку.

Я впервые заметила, каков на вкус здешний воздух: такой чистый, что от этого становилось даже больно, оставляющий в горле металлический привкус. Тряхнув головой, я попробовала отделаться от этой мысли, пытаясь увидеть в окружавших меня стенах защиту, а не ограждение, ощутить кухню уютной, а не тесной. Я с таким трудом подавила нарастающее чувство клаустрофобии, что начала удивляться Джейсону. Как можно по собственной воле жить в таком гробу, особенно в одиночку? А ведь он утверждал, что обычно летал на «Лисе» без команды и не собирался перевозить пассажиров.

Если это часть жизни звездоплавателя, мне стоит привыкнуть к подобным ощущениям. Посадки на Рете-VII ждать уже недолго, и она, как и любая другая в будущем, даст Моргану возможность избавиться от меня. А мне необходимо остаться здесь, я была твердо уверена в этом, напуганная даже самой мыслью о том, чтобы расстаться с «Лисом» или с его капитаном. Здесь я была в безопасности. Я должна остаться с Морганом. Но вот входит ли это в его намерения?