Если вы не поторопитесь, осклизлые жабы, я сообщу кораблю, что мы в беде, и он вскипятит все это ваше мерзкое болото, которое вы зовете дорогой!

Переговорник был отключен, так что эта мысль хотя и доставила мне немалое удовольствие, но была совершенно неосуществимой. «Лис» подчинялся сначала Моргану, а уж потом, в ограниченных рамках, местной портовой администрации. Я была в его списке самой последней. Джейсон же пребывал в коме, погруженный манипуляторами корабельного медблока в гелевый кокон.

А портовая администрация Рета-VIII все держала нас на земле, отказывая в буксировщике и разрешении на взлет с профессиональной любезностью, граничившей с оскорбительным высокомерием. Мне было плевать, стоят ли за этим жрецы, или его светлость лорд Лиспетк, или все они вместе взятые. Все, чего мне хотелось, — это поскорее убраться с этого гадкого комка грязи.

Команда любого другого торгового корабля уже давно вызвала бы блюстителей. Подобное вопиющее вмешательство, если бы я могла сообщить об этом соответствующим лицам, вполне могло бы стоить Рету-VIII всей его торговой деятельности, не говоря уж о лицензии космического порта. Звездоплаватели, в особенности занимающиеся грузоперевозками и торговлей, высоко ценили свою свободу беспрепятственно прилетать на планету и покидать ее. Но я не могла попросить такой помощи. Побуждения не позволяли моему разуму даже попытаться обдумать подобную идею. И внезапно решение пришло ко мне без какого-либо моего участия.

Я впилась взглядом в панель переговорника. Прервав связь с портовой администрацией, я вызвала своего соседа, «Сделку Райана».

Ответила сама капитан. Я прочистила горло.

— Капитан Ивали, говорит Сийра Морган…

— Как он? — перебила меня женщина с настойчивостью, выдававшей искреннее беспокойство. Значит, наше прибытие не осталось незамеченным. Представив себе экипаж «Сделки», бродящий вокруг корабля под проливным дождем и по колено в грязи исключительно ради того, чтобы подглядеть за мной, я получила определенное удовольствие.

— У нас на борту тяжело пострадавший, «Сделка». У моего капитана произошла ссора со взрослым ретианцем. — Я надеялась, что капитан хорошо знакома с ретианской анатомией, поскольку в подробности вдаваться не осмеливалась. — Мне необходимо как можно быстрее улететь отсюда…

— Вам нужна помощь нашего экипажа, «Лис»? — На этот раз беспокойство в голосе стало неприкрытым. Что бы ни происходило раньше между Морганом и Аривой Ивали, перед лицом внешней угрозы все это сейчас померкло. «Звездоплаватели действительно не бросают своих в беде», — подумала я, учитывая то, каковы ставки.

— Нет, спасибо, «Сделка», — ответила я с искренней теплотой. — Капитан Морган подготовил «Лиса» к взлету на автопилоте. Но портовая администрация не дает нам разрешения на взлет.

— Невыполненные контракты?

— Нет, «Сделка».

Последовала изумленная пауза. Очевидно, Ивали было кое-что известно об интересах Моргана на Рете-VIII.

— Ты уверена, малыш? — осведомилась она с внезапной неприязнью. — Ты должна знать о наказаниях, которые полагаются за нарушение зарегистрированного контракта. Вы улетите, а нам потом расхлебывать.

— У нас нет невыполненных действующих контрактов, «Сделка», — повторила я твердо. — Все наши товары оказались некондиционными. — «Ну или скоро станут», — поправилась я, прикидывая про себя, как скоро жрецы закончат установку принесенных мною деталей. — Мы не станем требовать платежей с клиентов, заключивших сделки на эти товары.

Короткая пауза.

— Могу я узнать, крошка Морган, как ты это устроила? — Прежде чем я успела ответить, Ивали продолжила, и голос у нее был такой, как будто она изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться: — Хотя прибереги лучше объяснения для своего капитана. — Потом добавила, уже более официально: — При отсутствии невыполненных контрактов портовая администрация не может принимать на себя управление инопланетным рейсом. Другие капитаны вместе со мной будут ходатайствовать в вашу пользу. Приготовьтесь.

— Я очень благодарна…

— Позаботься о Моргане, малыш, — прервала меня капитан Ивали. — Передай ему, что, когда мы встретимся в следующий раз, я надеюсь извлечь из этого какую-нибудь выгоду. Конец связи.

Приготовиться? Если не считать бесконечного просмотра и пересмотра видеопленок с описанием процесса взлета, что еще я должна была делать? Курс и автопилот были установлены и могли управлять кораблем без чьего либо вмешательства. Таким образом, мне оставалось позаботиться только о живых обитателях «Лиса».

Я спустилась в каюту Джейсона, чтобы взглянуть на него, и поймала себя на том, что стараюсь ступать как можно осторожнее, хотя и знала, что он не может меня слышать. Помещение заливал нежный розовато-лиловый свет, превращавший сияющую палитру красок на его стенах в размытое сумрачное однообразие. В воздухе пахло дезинфекцией. Прошло всего несколько минут с того момента, когда я практически волоком втащила сюда Моргана, на ходу вызывая передвижной медблок, который принялся за работу в тот же миг, как бесчувственное тело капитана коснулось койки. Из скрытых гнезд выдвинулись датчики и манипуляторы, принявшиеся ловко ощупывать и оценивать состояние капитана, попутно аккуратно разрезав одежду вместе с пластырем, стягивавшим его руки. Помочь я все равно ничем не могла, а просто наблюдать за происходящим мне было неловко, и я вышла из каюты. А когда вернулась, Джейсон уже был заключен в лечебный кокон из медицинского геля.

Гель, однородный, серый и полупрозрачный, покрывал его лицо, от одного взгляда на которое мне стало тошно. Судя по показаниям индикаторов медблока, мозг Моргана мог быть уже мертв, а глупый аппарат просто поддерживал жизнь в его бесчувственном теле. Я нерешительно стояла рядом с его койкой. В моей голове роились вопросы, на которые я не находила ответов. Зачем я спасла его? Почему до сих пор была на «Лисе», если Джейсон явно собирался оставить меня на этой планете? Куда мы направлялись теперь — и зачем?

Почему моя рука беспрестанно поглаживала твердую поверхность кокона, как будто я могла сделать больше, чем аппарат? Точно застигнутые с поличным, пальцы правой руки сжались в кулак, прекратив бессмысленные движения. Мне вспомнилось, как Морган одним прикосновением укротил мою боль. «А вдруг и у меня когда-то был такой же дар?» — пришло внезапно мне в голову.

В тот же миг страшная боль опалила меня словно огнем. Я сжала голову руками и закричала от невыносимого жжения. Все индикаторы на панели медблока словно взбесились. Неподвижный кокон запульсировал десятками цветов, точно заключенное внутри тело выгибало отражение моей боли. Или это моя боль была отражением? Корчась в накатывающих на меня волнах агонии, я услышала, как аппарат деловито загудел и защелкал, погнав по пронизывавшим поверхность кокона трубкам лекарство. Моя боль начала утихать вместе с тем, как потихоньку стали успокаиваться индикаторы медблока. Я бросилась бежать — не от машины, а от ее бесчувственного пациента и от той связи, которая — теперь я твердо это знала — выковывалась между нами. Если кто-то думает, что на борту звездолета недостаточно места для панического бегства, значит, он просто никогда не оказывался в такой ситуации. Я бежала до тех пор, пока без сил не опустилась на пол с трясущимися руками и ногами и милосердно пустым рассудком.

Верный «Лис» самостоятельно запустил программу предстартовой подготовки и пристыковался к буксировщику, послушный воле человека, лежавшего без сознания в своей каюте. Звездолет стартовал с Рета-VIII, но ни капитан, ни экипаж сейчас были не в состоянии этого заметить. Под рев двигателей «Серебристый лис» покинул систему и направился к Плексис-супермаркету.