Экренемский закат меня совершенно поразил. Я не была готова к темноте, которая накрыла нас практически с той же скоростью, как если бы я приказала свету в моей каюте выключиться. Хотя густая тень от растительности над нашими головами должна была бы вызвать у меня такие подозрения.

Я улыбнулась, глядя вверх. Полная тьма царила совсем недолго. Почти сразу же раскрылись большие сияющие белые цветы, свешивающиеся с веток над нашими головами. Мягкий свет их лепестков манил к себе всякую мелкую летучую живность; стоило насекомым оказаться поблизости, как они мгновенно оказывались в плену у усов, почти невидимых в глубокой тени внизу. Кровожадность растений меня огорчила, но восхищение великолепными цветами меньше от этого не стало.

Огонь уже угасал, самые дальние от центра угольки почернели по краям, потихоньку остывая. Я поспешила подбросить дров, испугавшись, что костер потухнет прямо у меня на глазах.

Мне никогда и в голову не приходило, что смотреть на огонь окажется столь занимательно, но сейчас я глядела на его переливчатые цветные языки, пока глазам не стало так жарко и сухо, что пришлось дать им отдых, отвернувшись в прохладную темноту — в колдовскую ночь, озаренную целой плеядой цветов, со всех сторон подступающую к нашему костру.

— Так и будешь сидеть здесь до утра? — поинтересовался Морган с постелью в скатке в руке и одеялами на другом плече. Над головой у него, точно обеспокоенная птичка-мать, парил крошечный портативный светильник.

С наступлением темноты Джейсону пришлось прекратить делать наброски. Он показал мне — хотя и поломался слегка (надеюсь, для виду) — свои рисунки. Большей частью это были мгновенные, сделанные в несколько штрихов зарисовки. Я даже знала, что Морган уже представляет, где развесит их в своей каюте на «Лисе» — если получит его обратно. Единственным исключением был изящный, полупрозрачный стебелек мха, над которым он бился больше часа, прежде чем с удовлетворенным вздохом распрямиться и потянуться всем телом.

Я снова улыбнулась. Теперь этот рисунок находился в моей сумке, хотя Джейсон ничего об этом, разумеется, не знал. Я решила, что сия небольшая кража не помешает мне спать спокойно, если, конечно, сегодняшняя ночь не станет для нас с ним последней.

Я взяла свою постель, но отказалась подняться с уютной моховой кочки.

— Наверное, я не смогу вот так вот лечь, заснуть и пропустить это восхитительное зрелище, — заявила я твердо. — На нашем уровне цивилизации жизнь не так уж часто возвращается к первобытным временам. Огонь против ночных демонов, разум и сила против хищников, рыщущих в темноте… — Я с наслаждением потерла руки.

Морган встряхнул свою скатку и устроился у огня, подальше от капсулы. Он отправил портативный светильник на зарядку, и теперь я едва различала его в темноте — да и то только по блеску белых зубов.

— Давай не будем забывать про защитное поле и систему слежения за живыми организмами, предусмотрительно установленные вашим покорной слугой. Мне не хотелось бы оказаться слишком далеко в прошлом.

Я скептически фыркнула.

— Ну и пожалуйста: Я буду дежурить первой.

Джейсон уже успел зарыться в груду одеял.

— Можешь дежурить хоть всю ночь, если тебе так хочется, Сийра. Я лично считаю, что заслужил отдых, и собираюсь на полную катушку воспользоваться этой возможностью. Спокойной ночи. Только не забудь, что завтра нам придется довольно долго находиться на ногах, если мы хотим найти Гвидо до темноты.

Я подбросила в костер еще одну сухую ветку, и в наступившей тишине треск языков пламени показался мне очень громким.

Хотя я с большим трудом удерживалась, чтобы не клевать носом, но еще долго сидела, зачарованная игрой языков пламени, когда моего сознания вдруг коснулся тихий шепот, словно легкий ветерок приподнял и перевернул сухой лист.

«Сийра».

Я взглянула на неподвижную фигуру Моргана, ожидая увидеть, что он открыл глаза и смотрит на меня. Однако тут же поняла, что это не его голос, и накрепко заперла свой разум.

Я так встревожилась, что пролепетала лишь что-то невнятное, когда попыталась позвать Моргана. Но даже этот слабый порыв сошел на нет, когда передо мной вдруг появилось изображение — фигура женщины из Клана, Раэль — так похожее на живую, что я чуть было не закричала ей, чтобы она не наступила на тлеющие угли.

На этот раз изображение было более материальным, почти ощутимым. Женщина в приветственном жесте протянула мне руки. Я без труда могла различить каждую мельчайшую черточку ее прекрасного лица и написанную на нем радость. И слышать ее голос.

— Сийра! Наконец-то я нашла тебя. Здравствуй, дорогая сестра.

— Нет! — завопила я так, что едва не сорвала голос. Почему Морган не шелохнется? — У меня нет родни в Клане.

Похоже, мои слова ошеломили красавицу.

— Что ты такое говоришь? Что случилось, Сийра, почему ты….

Я встряхнулась, неожиданно страшно разозлившись. Наконец-то можно было без помех излить на кого-то свою злость.

— Что случилось? Может, это мне следует поинтересоваться, что со мной сделали? Да, я все знаю. Я знаю, как ваш Клан пытался манипулировать мной и держать меня под контролем. Так вот, у вас ничего не вышло. Я тебя не боюсь.

О, я еще как ее боялась. Одного взгляда на бесплотную фигуру женщины, стоявшую в центре костра, было достаточно, чтобы у меня по спине забегали мурашки. Но труднее всего было сейчас сдерживать растущую тревогу за Джейсона. Неужели он нас не слышит?

— Боишься — меня? — Щеки Раэль побледнели. Свет костра не озарял их, заметила я, совершенно сбитая с толку. Значит, на самом деле она была где-то в другом месте. Интересно, где?

Слова полились из нее потоком, как будто я отворила какой-то шлюз.

— Почему ты должна меня бояться, Сийра? Ты же знаешь, я никогда не отправила бы тебя обратно. Ведь я же всегда принимала твою сторону. Почему ты так на меня смотришь? Откуда такая ненависть? — У нее сорвался голос. — Ведь ты моя сестра, любимая сестра…

— Прекрати называть меня так! — Я поднялась, выставив наружу все свои колючки, хотя в этом было не больше толку, чем сердиться на цветы над головой. Но явное расстройство женщины из Клана способно было бы вызвать сочувствие даже у скалы. Огромные, как жемчужины, слезы наполнили ее глаза. Полная нижняя губа задрожала. Озадаченная, я не знала, ни что сказать, ни что подумать.

— Значит, теперь ты всех нас ненавидишь? — срывающимся голосом проговорила она. Изображение подернулось рябью, как будто у Раэль вдруг иссякли силы.

— А почему нет? — проговорила я медленно. Видеть ее такой несчастной было больно. Я метнула умоляющий взгляд в сторону вороха одеял, под которыми скрывался тот, кого я совсем недавно считала своим единственным другом. Опустить свои ментальные барьеры я не отваживалась.

Красавица печально покачала головой. Сейчас она больше походила на туманный призрак, чем на свой прежний, такой живой образ.

— Сийра, мы были сестрами не только по крови, но и по духу. Если этого недостаточно, что я еще могу сказать?

И внезапно с убийственной бесповоротностью, в тот самый миг, когда образ Раэль померк, я поняла, что она говорит правду. Все до единой мышцы в моем теле одеревенели. Между той, кем я себя считала, и этой, новой Сийрой лежала непроходимая пропасть. Мне не во что было больше верить. До этого момента я даже не знала, к какой расе принадлежу. Для самой себя я была незнакомкой.

«Сийра».

Я знала этот мысленный голос, как никакой другой. Он деликатно, осторожно вступил в ледяную пустыню моих мыслей. Эта осторожность и погубила его; женщина из Клана, называвшая меня своей сестрой, сказала мне, что он все видел и слышал — и намеренно хранил молчание. Но я даже не могла заставить себя почувствовать что-нибудь, кроме безразличия.

Я отвела взгляд от догорающего огня. Джейсон, закутанный в одеяло, неторопливо вошел в круг отбрасываемого им тусклого света и уселся, вороша угли. Почему-то мысленный разговор начать было проще.

«Ты все слышал?» — спросила я.

«Да. — Его мысленные слова прозвучали немного виновато, но вину тут же вытеснила тревога. — С тобой все в порядке?»

Я заставила себя сесть. Мое тело повиновалось, но как-то странно, словно все его части были теперь сами по себе. Руки помимо моей воли сложились на коленях.

«Раэль назвала меня сестрой».

Очень осторожно, но с так знакомой мне непоколебимой честностью он заметил:

«Она сказала, что ты — одна из Клана».

Я кивнула. Ну, сказала. И прислушалась к тому, что творилось у меня внутри. Разве я не ощутила бы это? Или хотя бы не почувствовала бы себя по-другому? По нашей ментальной связи я метнула в него свое смятение и боль.

«Я больше не человек!»

Накал моих эмоций оказался слишком интенсивен для Моргана. Я увидела, как он вздрогнул, хотя и принялся помешивать угли, словно стараясь скрыть это невольное движение. Теперь он решил заговорить вслух.

— Принадлежишь ты к людям или к Клану, какая разница? Обе расы разумные, обе цивилизованные, обе стандартно-гуманоидные. И как ты могла это знать?

— Но ты ведь знал, верно? — бросила я ему в лицо, убрав все ментальные барьеры и с ужасом обнаружив, что начинаю подозревать и его тоже. — И все это время я верила, что я — человек. Ты входил в мое сознание. Ты знал, во что я верила! Почему….

Я замолчала.

Языки пламени отбрасывали на лицо Джейсона странные тени, и его выражения было не разобрать.

— Хочешь знать, почему я не рассказал тебе?

— Да.

— Сначала я решил, что ты водишь меня за нос. Когда же понял, что это не так, то обнаружил, что боюсь влиять на Сийру Морган. — Он немного помолчал. Я услышала какой-то негромкий шорох. — Ты не такая, как все клановцы, которых я встречал. Дело не в блокировке, а в чем-то еще. Я не могу это объяснить. — Джейсон пожал плечами. — Какое-то время я даже подозревал, что Барэк обманул меня и ты — человек. Но потом ты начала делать такие вещи, которые не под силу ни одному телепату-человеку.

Ладони у меня взмокли.

— Что происходит? Раэль — моя сестра. Она говорит, что любит меня. Я не знаю, что и думать, Морган. Кто я такая?

Джейсон хмуро взглянул на меня.

— Ты — пешка.

Я стукнула по земле палкой, загасив искорку, которая приземлилась у моих ног.

— Как и она.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Когда-то, возможно, это было и так. Но нам удалось кое-что изменить, тебе не кажется?

— Что им нужно, Морган? Зачем они разрушили мою прошлую жизнь? — гневно спросила я. — Пусть Раэль говорит что хочет. Клановцы — мои враги, а не семья. — Эти слова оставили у меня во рту неприятный привкус горечи — как нередко бывает, когда говоришь правду.

Я вздохнула, и мой горячечный гнев куда-то подевался.

— Где бы я сейчас была, если бы не встретила тебя и ты не взял бы меня на «Лис»? Моя семья — это ты.

Джейсон ничего не ответил. Теперь, когда я узнала, что принадлежу к Клану, все изменилось, поняла я с упавшим сердцем. Я уже неплохо научилась понимать Моргана. Его лица не было видно, но плечи под одеялом выдавали досаду — или это было признание собственного поражения?

Я перешла на мысленную речь, надеясь, что так удастся уловить что-нибудь большее.

«Значит, я не человек. Но это ничего не меняет между нами. Или все же меняет?»

Морган поднял голову, и в его темных глазах отразилось пламя костра, но он предпочел ответить вслух, а его мысли никогда не были запечатаны от меня так надежно.

— Если бы меня так пугали не-люди, то первый же мой рейс за пределы своей системы стал бы и последним.

— Так в чем же дело? Почему ты так расстроился?

— Расстроился? — Джейсон глухо рассмеялся. — Для меня ничего не значит, кто ты такая, Сийра. Я все это время знал, что ты, скорее всего, не человек. С чего мне, собственно, расстраиваться?

Подхватив свои одеяла, я приняла, как мне очень хотелось надеяться, исполненную достоинства позу.

— Не знаю. Знаю только, что вы говорите неправду, капитан Морган.

Я швырнула свою скатку на землю, как можно дальше от того места, где он задумчиво сидел у потрескивавшего костра. И уже свернулась калачиком под несколькими одеялами, а одно даже натянула на нос, замерзший вдали от теплого костра, когда меня вдруг коснулась мысль Моргана.

«Прости меня».

«За что?» — отозвалась я мысленно и еще плотнее закуталась в одеяла.

Тень сожаления.

«За то, что лгал нам обоим».

Это не просто сожаление, решила я, уловив эмоцию, которую Джейсон пропустил сквозь почти прозрачный барьер между нашими сознаниями. Это раскаяние.

«Переживу как-нибудь», — ответила я. Да что это с ним такое?

Я высунула из-под одеяла нос, чтобы взглянуть на него, неподвижно сидящего в темноте.

«Но то, что я принадлежу к Клану, все же что-то для тебя меняет. Почему? Ты же не боишься меня, нет?»

Его мысли затапливала странная смесь замешательства, смущения и сдержанности. Я разорвала нашу связь, пожалуй даже довольная тем, что мне в кои-то веки удалось вывести обычно невозмутимого Моргана из душевного равновесия.

Прошло очень много времени, и я уже даже почти заснула, когда меня вспугнул шорох листьев. Джейсон сидел совсем неподалеку — чуть более темная тень среди других таких же теней, отбрасываемых последними языками почти догоревшего пламени.

— Я так надеялся, — сказал он еле слышно, чуть громче, чем когда обращался ко мне мысленно, — что ты останешься… когда все это уляжется. — Морган заколебался, видимо силясь подобрать нужные слова. В его голосе не было той уверенности, к которой я уже привыкла, и я вдруг поняла, что мне ее не хватает. — Со мной.

— То, что я сказала тогда на Плексис, все еще в силе, — предупредила я. — Я еще не решила, возвращаться ли на «Лис», или как он там теперь называется. — Я улыбнулась в темноте. — Но приятно знать, что меня там еще ждут.

— Все не так просто! — воскликнул Джейсон, поразив нас обоих до того, что повисла неловкая пауза. Я прислушивалась к доносившимся из леса шорохам, которые медленно затихали. Он продолжил, уже более спокойно: — Чего бы там я ни хотел, теперь это не имеет значения, Сийра. Ты принадлежишь к Клану. А я знаю клановцев, как никто иной, поверь мне. Они — ксенофобы. И другие виды и расы едва терпят. А особенно презирают людей.

— Ты несешь какую-то ерунду, — сказала я искренне. — Я не…

— Сейчас — нет. Но что произойдет, когда этот блок в твоей памяти будет разрушен? Что ты можешь утверждать насчет Сийры ди Сарк? Как она относится к людям? Почему, собственно, той Сийре не реагировать на меня как типичному члену Клана?

— После всего, что со мной случилось, — я сделала паузу, чтобы поудобнее устроиться под одеялами, — я вряд ли когда-нибудь снова буду типичным членом Клана, Морган. Не слишком ли далеко в будущее ты заглядываешь?

Послышался какой-то сдавленный звук, и Джейсон, похоже, выведенный из себя, с неожиданной силой ухватил меня за плечи и вытащил из моего кокона.

— Сколько еще тебе объяснять, Сийра? Я хотел, чтобы ты осталась со мной. Не в экипаже. Со мной, навсегда. Какое-то время я даже имел дерзость думать, будто это возможно — но теперь знаю, что ты не останешься — просто не смогла бы, даже если бы и захотела.

— Ох, — вырвалось у меня.

Сердце грохотало в ушах, откликаясь на хриплую страсть в голосе Моргана. Как я могла быть такой слепой? Он так долго был один. Слишком занятая своей собственной, его тоски я не заметила.

Наверное, не так уж и лестно, когда тебя выбирают просто потому, что другого выбора нет. Хотя, может, это и не важно, Я неподвижно стояла в кольце его уже разжавших железную хватку рук, купаясь в таком блаженстве, которое многократно превосходило все то, что я воображала во всех своих самых сокровенных фантазиях.

— Сийра?

В тусклом свете Морган пытался разглядеть мое лицо. Я подняла руку, призывая его замолчать.

— Все хорошо, Джейсон. Теперь я понимаю. То, что ты сказал мне тогда, на «Лисе».

До чего же давно это было.

Повисло молчание, потом Морган произнес безнадежно:

— Не надо, Сийра. Не обещай того, что невозможно исполнить.

Рдеющие угли уже давали меньше света, чем плотоядные цветы над нашими головами. Даже неугомонный лес умолк, и лишь пронзительное жужжание какой-то летучей твари изредка нарушало тишину.

— Я не знаю, что это такое — быть одной из Клана, — начала я медленно. — Неужели мне придется учиться этому? — Моя рука непроизвольно протянулась к нему. Пальцы Джейсона отпустили мое плечо и сомкнулись с моими.

Это было неправильно, чудовищно! Произошло что-то недопустимое, и мы оба мгновенно поняли это. Из горла у меня вырвался крик, как я ни пыталась удержать его, скрыть его от Моргана. Он начал что-то говорить. Потом, только продлевая мучительную агонию, попытался проникнуть в мое сознание. Прочь! Прочь от него, пока мои чувства его не погубили! Резкая боль… Хаос…

Я очутилась нигде.

И это было прекрасно.

Я могла оставаться там вечно, парить в этом небытии, не дышать, не двигаться — и не жить.

«Прочь отсюда!» — приказала я себе. Но куда? В этой пустоте не было никаких ориентиров, никаких отличительных особенностей.

Стоп. Где-то поблизости был коридор, выжженный в этом нигде ослепительной силой.

Я протолкнулась сквозь него…

И вновь обрела свое тело. Упала в мягкую траву, поджав под себя колени и обхватив их руками, и жадно глотала воздух от радости, что жизнь возвращается в меня.

Трава?

Я прерывисто вздохнула. Меня переполняло облегчение, что я смогла вырваться из того ужасного места, но я с изумлением поняла, что лежу под залитым солнцем лазурным небом. Я поднялась и медленно огляделась вокруг. Холмистая равнина, заросшая пожелтевшей жухлой травой от горизонта до горизонта — и больше никаких следов какой-либо другой растительности или жизни вообще.

— Ничего себе, — произнесла я слабым голосом. Что же это, интересно, я наделала?