— У, ссука…

— Блядь штабная!

— Блядь космическая!

Милена — в людском обличии — с интересом наблюдала за перечислением подвидов блядей.

— Шшшшайтан, — добавил к сказанному Александер, выпутываясь из комбинезона.

Большой ещё, впрочем, вопрос, к кому последнее относилось — к Версу, или же к Саммаэлю. Потому что, когда Хаос по курсу глайдера вспыхнул янтарно-белым, когда проступил сквозь туман силуэт Териоки — булыжника в тысячу метров, посреди пустоты, и с соснами наверху! — в глазах пилота явственно читался даже не страх, а прямо-таки первобытный ужас. А Саммаэль, тот просто треснул Александера по рукам, — не лезь, мол, не в своё дело! — взялся кое-как за штурвал, и — кривенько, косенько, путая педали и тангаж с рысканьем, — усадил корабль на каменистый пригорок. А потом и Вессон элегантно плюхнул рядышком свой фрегат.

Так что, по мнению Александера, мог и Саммаэль быть тем самым «шшайтаном».

Потому что — Териоки. Интересное такое местечко; колдуну дом родной, самим колдуном и сотворённый. И если и есть во Вселенной место, где «никто не найдёт», ни Верс-мясник, ни сам дьявол, — так это именно Териоки.

— Мужики, что случилось? — поняла брови Милена.

— Верс, — угрюмо сказал Саммаэль.

— Верс?!

— Да, он самый. Собрал целую армию, и припёрся к нам в гости.

Милена недоверчиво покосилась на корабли.

— Нее, — помотал головой Саммаэль. — Боя не было, нас предупредили из Айзена. Мы успели уйти. «Уйти»… — колдун встрепенулся. — Мы ещё не ушли!!! Александер, Вессон! Глушить движки, глушить связь! Локаторы выключить и в походное положение, ответчики на фиг отрезать от антенн! Оставить только аварийный канал, — порылся в карманах, протянул Вессону «чёрную карту». — В шифрованный режим и в готовность к приёму!

Ломанулись через поляну, каждый к своему кораблю; да и Грэг потянулся следом за ними.

А Милена подошла, обняла, положила голову на плечо.

— Ну что там, милый?

— Да фигня там какая-то, — Саммаэль облапил Милену, одной рукой за талию, а другой чуть пониже. — Сейчас, подожди.

Отстранил демонессу, вытащил распечатку у себя из-за пазухи.

— Видала такое когда-нибудь?

Милена присмотрелась внимательно, и кивнула:

— Да. Видела.

— Где?!

— Не помню… вроде, в библиотеке… Да, в библиотеке! На обложке какой-то книги!

— Какой книги?!

— Не помню, — демонесса потрясла головой. — Книга стояла на полке, я не разглядывала…

— Ты ж на медфаке училась!

— Ну да…

— Ну так там медицина, — разочарованно буркнул колдун. — А здесь чёртова астрофизика.

— Но я в самом деле не помню…

— Надо ждать восстановления связи, — поморщился Саммаэль. — Я у Грант спрошу, на Айзене должны знать, что это такое.

— А если в Сети поискать…

— Щас тебе, — отрезал колдун. — В Сети поискать. Нету у нас тут Сети. Только включи передатчик, сразу запеленгуют. И в гости придут.

— А как же свяжется с нами Грант?!

— По УНЧ. Низкая частота плохо пеленгуется. Если подолгу не пиздеть — то, может быть, Верс и не засечёт.

— То есть, мы теперь… что?! Сидим и ждём Грант?! — потерянно спросила Милена.

— Получается, так. Сидим и ждём.

— Ну, блин… — опустила Милена плечи. — Мы же только нашли…

Да. Только нашли. И сразу пришлось уходить.

От кораблей вернулись пилоты.

— Движки выключены, ответчики выключены, Грэг тянет на глайдер вспомогательное питание, — бодро отрапортовал Вессон. — Что делаем дальше?

— Сидим и пиздим, — раздражённо буркнул колдун. — Ждём вызова по УНЧ. Драим корабли шершавеньким язычком, чтоб блестели как котовые яйца. Чего тут еще… «делаем».

***

Драить корабли, конечно, никто не пошёл. Экипажи переоделись в цивильное, и отправились на экскурсию по острову Териоки, с Миленкой в роли экскурсовода. Саммаэль же замутил костерок, плюхнулся рядышком на траву, накопал себе джезву, и только намылился — от тоски — наварить кофейку по-турецки…

Как тут же и начались проблемы.

Нет, ничего такого особенного.

Просто земля качнулась под задницей!

Вскочил, испуганно озираясь, содрал на себя энергию с окрестных сосен, изготовился к переходу:

— Что это за…

Но больше толчков не было.

Может, и не было ничего? Может, и показалось?…

Нет, не показалось! Потому что свалилась, шелестя крыльями, с неба Милена, и подбежала, на ходу превращаясь. Потом — вприпрыжку — прискакал Валентайн; а следом, запыхавшись, бежали Александер и Грэг.

— Колдун, что это было?!

— Что-то плохое, — сказал Саммаэль настороженно. — Вессон!

— А?

— Мы можем получить картинку со спутников?

— Ну да, спутники передают, а приёмники я не отключал…

— Пошли-ка посмотрим, что там делают «ведьмаки»!

Протиснулись все впятером в наблюдательный пост, впихнули Вессона в кресло.

— О, — сказал Валентайн. — А спутники-то тю-тю …

На всех восьми мониторах горела одна и та же строка: «нет сигнала».

— Крути историю, — поторопил пилота колдун. — С того момента, когда мы ушли от планеты. И ищи отметки радара, я хочу знать, что делает Верс!

— Так, вот первая метка… вот его эскадра!

— Состав… — Саммаэль всмотрелся в экран.

— Два несущих крейсера, — подсказал ему Валентайн. — Вот штурмовики, вокруг ордера, в боевом построении. Все двадцать четыре машины. Впереди — ещё три корыта… похоже, что глайдеры, похоже, что так же, на буксире эскадру вели. Дальше… два средних транспорта, один фрегат и четыре рейдер-корвета. Серьёзное войсковое соединение!

— Что они делают?

— Сейчас они идут на посадку. На побережье, пятьсот километров на север от зоны.

— Собрались закрепляться надолго, — догадался колдун. — Ставят базу в низине, где есть чем дышать. Валь, можешь дать видео?

— Не, не могу, — помотал головой пилот. — Камеры настроены только на съёмку долины.

— Хорошо, смотрим дальше… Ой!

— Ну а тебе бы понравилось, если бы над тобой висел чужой спутник?!

— Чем его сняли? Ракетой?

— Нет, «Сильвания» подошла и из пушки раскокала. Не тратят ракеты на всякую ерунду.

— А остальные спутники?

— Пока ещё в небе, — поглядел Вессон на мониторы. — Остальные не проходят над базой, их пока что не засекли.

— Так, хорошо. Когда следующая отметка?

— Вот, «троечка» что-то там записала… и аккурат над нашим объектом!

— Дай-ка видео!

— Вот они, — ткнул в монитор Валентайн.

Две тонкие белые полоски инверсионных следов, над карминово-красной равниной.

— Штурмовики? — спросил Саммаэль.

— Похоже, что штурмовики. Идут на сверхзвуке, высота десять тысяч. И направляются прямо к зоне!

— Дай увеличение.

— Погоди, — Валь помотал головой. — Ещё тридцать секунд. Телескоп нацелен точно на центр колонны; сейчас они, подойдут в кадр…

— Вот!

— Ага. Слышь, Саммаэль, а это не штурмовики, это глайдеры!

— Так, кажись, шестнадцатая «Сильвания»…

— Ну да, — Вессон остановил запись. — Шестнадцатая «Сильвания», она и есть. А вот, на корме, эмиттеры привода. У Александера на корабле точно такие же. Это Верс два глайдера выслал.

— И идут одни…

— Один пересечёт зону, а второй чуть правее и сзади.

— Давай-ка дальше в покадровом. Мне это очень не нравится!

— А что? — Вессон обернулся.

— А то, что когда я там был, меня отшвырнуло от этого озера! Отбросило! И так отбросило, что на сервоприводах было не выгрести! И понятно стало, что не сто?ит туда соваться! А эти два идиота, и весят побольше меня, и скорость набрали полтыщи метров в секунду…

— А там озеро? — удивился пилот.

— Да. Там, под туманом — озеро, — раздражённо сказал Саммаэль. — Давай уже, запускай!

Кадр. Чуть смазанный чёрный силуэт проходит кромку долины. Кадр. Второй штурмовик входит следом. Кадр. Первая машина прошла уже половину пути, от склона горы до серебряной туманной колонны; а ведь именно здесь, — вспомнил колдун, — меня и остановило! Кадр. Штурмовик почти что коснулся стены тумана. Кадр…

— Оппа!

Хором вскрикнули, кажется, все впятером.

Серая смазанная полоса, в сторону, влево, чуть ли не под прямым углом к прежнему курсу машины.

— Ни хрена себе его отшвырнуло!

— Как из пушки!

— Судя по радару, — Вессон скосил глаза на второй монитор. — Его ещё и свалило в крутое пике. Он два километра высоты потерял, меньше чем за секунду!

— Прихлопнуло, как муху, и в землю въебошило, — тихо сказал Саммаэль. — Давай дальше.

Кадр. Серая полоса упирается в скальную стену. Кадр. Яркая белая точка. Кадр. Чисто-белый экран.

— Движок рванул, — мрачно сказал Вессон.

— Уверен?

— Ну вот, смотри, — пилот промотал ещё несколько кадров. — Вот, засветка кончается. Вот, поднимается огненный шар.

— Мощность взрыва?

— Около килотонны, — Вессон пожал плечами. — Но всю долину накроет.

— А где второй глайдер?

— Коптит. Вот он, — пилот отчеркнул пальцем экран. — Успел отвернуть резко вправо, но, похоже, пожар на борту. Шлейф дыма.

— Дальше.

— Ударная волна, — Валентайн показал на грязно-красный пылевой полукруг, расходящийся от белого пятна засветки. — Прокатится через долину, в том числе и через твоё… «озеро». Второй глайдер, он тоже… похоже, готов: теряет скорость и высоту. Воткнётся в землю через пять километров.

— Дальше.

— Спутник накрыли, — экран был чёрный. — Похоже, третий глайдер направили уничтожать орбитальную группировку.

— Точно спутник накрыли?! А не вся планета накрылась?! — крикнул колдун.

— Ну вот, посмотри, — Валентайн терпеливо указывал на индикаторы. — Вот, за мгновение появилась локаторная отметка, причём, очень близко от спутника. Это может быть только глайдер, обычный корабль заметен заранее. Вот, зафиксирован выброс энергии… работает плазменное орудие. А вот и пропал сигнал.

— Мне нужны ещё записи! После взрыва!

— Да, ты хочешь убедиться, что озеро уцелело… ну «единица» ещё писала, пару секунд. Правда, «единица» была низко над горизонтом…

— Давай сюда «единицу»!

Рваный край горного хребта. И — еле заметно — колонна серебряного тумана, упирающаяся в высокое небо. И — сразу — конец записи.

Саммаэль выдохнул.

Милена взяла колдуна под руку, прижалась грудью к плечу.

— Милый… если бы источник взорвался, нам бы, наверное, сообщили…

— Если есть кому сообщать! — отрезал колдун. — Толчок был серьёзный! Кто-нибудь запомнил точное время толчка?!

— Да, — Вессон продекламировал: — Тринадцать часов, тридцать восемь минут, пятьдесят две…

— И это момент…

— Когда взорвался первый из штурмовиков.

— Я так и думал! Валь?

— А?

— Навигационные приёмники что-нибудь излучают?

— Что? — Вессон моргнул. — Навигация? Нет…

— То есть, запеленговать их не могут?

— Нет…

— Ну так включай!

— Ты хочешь…

— Валь, — колдун стиснул зубы. — Нас тут… малость тряхнуло. А мы, между прочим, на острове! Нас на волне качнуло, волна дальше пошла. А стабильная мировая линия — штука существенно более хрупкая! От такого толчка может и… — Саммаэль осёкся и хлопнул двумя пальцами по раскрытой ладони.

— А, ты хочешь проверить, что остальные миры пока целы! — догадался пилот. — Щас, пропустите меня, это в ходовой рубке!

Расступились, выпустили Вессона в коридор.

— Щас, — пилот хлопнулся в кресло. — Где тут они… так, приёмники, прогреваются… есть навигация! Колдун, навигационные маяки работают!

— Проверь маяки Сьерры и Айзена!

— Сьерру наблюдаю, Сьерра на месте… Айзен на другом конце Вселенной, почти что не ловится!

— Проверяй!

— Щас, подожди… Дейдра передает, что Айзен обновил эфемериды!

— После взрыва?

— Прямо сейчас!

— Хорошо, — Саммаэль чуть расслабился, и прижался к демонессе покрепче. — Айзен стоит, Сьерра стоит, — а остальное меня пока не волнует.

А Вессон поднялся из пилотского кресла. И лицо у него было какое-то нехорошее. Совсем нехорошее.

Сказал, изменившимся голосом:

— А меня вот волнует.

И добавил, со всей силы треснув кулаком по раскрытой ладони:

— Нет маяка Рааг-Шанга.

***

Вечером пили. Пили молча, не чокаясь. Пил даже Александер, ни словом не поминая ни «шайтанов», ни «волю Аллаха».

У Вессона были на Рааг-Шанге знакомые. У Грегори тоже.

Потом уже, окосев слегонца, Валь с надеждой проговорил:

— Ну, шахта там закрывалась… может, Лизи оттуда ушла, и Морган…

— Ни черта там не закрывалось, — отрезал угрюмо Грэг. — Там оставался транзитный порт! Восемнадцать колоний Периферии снабжались только через порт Рааг-Шанг! Так что и Лизи, и Морган, и Иваненко…

Вессон бессильно ударил кулаком по бедру.

— Зато намерения Верса нам теперь достоверно известны, — ядовито сказал Саммаэль. — И то, что методы работы остались у него прежние: сначала взрывать, а потом думать.

Александер молчал. Но смотрел очень недобро. Более чем недобро. Так что ясно всем становилось: если доведётся ему с кем-то из Версовой экспедиции встретиться, — мало им там не будет.

***

Проснулся колдун на рассвете… если здесь — ни солнца, ни звёзд, — мог быть какой-то рассвет. Впрочем, тёмно-янтарная дымка за иллюминатором каюты — Вессон открыл на борту все бронестворки — заметно уже посветлела.

Голова была тяжелая, и будто даже раздулась. Клонилась назад, на подушку, носом в Миленкины волосы… и Саммаэль не сразу понял, что его разбудило.

Через коридор, в наблюдательном посту, трещал зуммер аварийного приёмника. И вторил ему зуммер в ходовой рубке.

Чертыхнулся и сполз с кровати. Отпихнул ногой тренировочные; как был, в одних подштанниках, вывалился в коридор и поковылял в наблюдательный. Пробрался наощупь к пульту, чуть не свернув в темноте монитор, снял с рычага трубку.

— Грант! — донеслось из динамика.

— Да… — колдун облизнул пересохшие с похмелюги губы. — Здравствуйте, Надин. Саммаэль на связи.

— Рааг-Шанг, — перешла к делу «ведьмачка». — Церера-1. Морион-20.

— Понял, — подтвердил колдун. Значит, Рааг-Шанг действительно разрушен.

— Не говорите Мэллони и Вессону. У них на Рааг-Шанге были друзья.

— Они уже в курсе, — вздохнул Саммаэль. — Мы проверяли вчера навигацию. А Церера и Морион, это?…

— Кланы, — сказала Надин. — Так называемые кланы. Когда мы закрывали колонии Периферии, некоторые из них отказались возвращаться под федеральную юрисдикцию. Там могло быть до нескольких сот человек, которые надеялись организовать у себя полный цикл продовольствия, и минимум промышленного производства…

— Теперь и их нет, — напомнил колдун.

— Да…

— Надин, — Саммаэль собирался с мыслями. — Если это вам интересно, я знаю точный состав эскадры. Два несущих крейсера, полный комплект, двадцать четыре штурмовика. Два транспортных корабля. Четыре тяжёлых корвета, один фрегат. Три глайдера в авангарде, на базе «Сильвании Р-16».

— Да, я всё это знаю…

— Судя по выбору места посадки, — перебил её Саммаэль. — Они собрались закрепляться надолго.

— Именно так. Состав эскадры совпадает с нашими данными. Мы сейчас выясняем, что было на транспортах, какое у них оборудование. Но откуда вы это…

— Спутник заснял, — оборвал Саммаэль «ведьмачку». — Верс не сразу засёк нашу орбитальную группировку. Когда засёк, конечно же, уничтожил; но мы ещё успели увидеть, что произошло перед взрывом.

— И что же? — встрепенулась Надин.

— Два глайдера на большой скорости пытались пройти над узловой точкой гравитационного возмущения. Сама узловая точка находится на поверхности планеты, и защитное поле — я не знаю его природы — тянется минимум до стратосферы. Один из глайдеров защитное поле пересёк. В следующее мгновение его разогнало до скорости три километра в секунду — и впечатало в грунт.

— До какой скорости?!

— От двух до трёх километров в секунду. И набор скорости занял меньше секунды. А вес машины — пятьдесят тонн.

— Это…

— Да, — подтвердил колдун. — Многовато. Сильно его ударило. Так или иначе, глайдер взорвался, в непосредственной близости от узловой точки. И момент взрыва совпал с тем моментом, когда мы засекли гравитационный удар.

— Значит, это Верс был причиной… Так, а что второй глайдер?

— Второй глайдер тоже поджарило. Возгорание на борту. Вессон говорит, корабль уцелеть не мог; пилот, возможно, катапультировался.

— Значит, у Верса остался только один глайдер!

— Да, — кивнул Саммаэль. — Остался только один. Так, госпожа Грант… вы наблюдали сигнал с интерферометра?

— Да, — сказала Надин. — В момент взрыва диаграмма исказились, произошёл сильный выброс энергии в направлении колонии Рааг-Шанг. После этого в течение пары минут диаграмма восстановила исходную форму.

— Значит, ущерб узловой точке не нанесён. — Саммаэль зажмурился, потёр кулаком слезящиеся глаза. — Надин, теперь ещё один важный вопрос. Посмотрите внимательно на интерферограмму. Милена говорит, что она видела подобные «звёзды». Утверждает, что похожие диаграммы употребляются в медицине. В арденнской медицине.

— Но…

— Да, я сам знаю, — с нажимом сказал колдун. — Что интерферометр меряет гравитацию, а к медицине гравитация отношения не имеет. Но Милена говорит, что она такие картинки видела. На Дейдре, в библиотеке медицинского факультета. И я сам где-то их видел. Так что проверьте. У нас нет выхода в Сеть, мы проверить не можем.

— Хорошо, я проверю. И, Саммаэль, ещё одно…

— Что именно?

— После взрыва… Похоже, часть накопленной энергии разрядилась, навигационные невязки стали немного слабее. Возможно, я смогу прислать вам на помощь.

— Помощь понадобится, — серьёзно сказал Саммаэль. — Всё, что сможете обеспечить…

— Кроме того, — перебила «ведьмачка», а в голосе зазвучал металл. — Я постараюсь отозвать Верса с планеты. И привлечь к ответственности, за самовольные действия вне области юрисдикции Арденны, и за то, что он вчера сотворил. И тогда мне понадобятся записи с ваших спутников.

— Если будет канал связи, — кивнул Саммаэль. — То будут и записи.

— Далее, — продолжала Надин. — Если Верс с планеты уйдёт, экстрасенсов у них не останется.

— Откуда вы знаете?!

— Все остальные специалисты здесь, у меня, — отрезала Грант. — И в Метрополии. Так что…

— Так что ежели Верс с планеты уйдёт, — Саммаэль прищурился. — Остальным лучше тоже оттуда уйти.

— Я вам этого не говорила. Но не буду вам и препятствовать, если с остальной экспедицией… что-то случится, — Грант помолчала пару мгновений. — Но до этого пока не дошло. И Верс пока еще на планете! Саммаэль, вы… вы там надёжно спрятались?

— Да, надёжно, — колдун не стал объяснять, где он спрятался. — Вессон говорит, всё выключено, запеленговать нас нельзя. Разве что аварийный канал…

— УНЧ не пеленгуется, — быстро сказала Надин. — Единственный пеленгатор у меня в Айзене, Верс запеленговать вас не может.

— Хорошо, — сказал Саммаэль. — Как только узнаете про состав экспедиции и про «звезду» — сразу же сообщите.

— Да, сообщу. До свидания!

Колдун повесил трубку. И побрёл в коридор.

— А?! — растрёпанная башка Вессона уже торчала из двери каюты. Глаза — с бодуна — практически не открывались.

— Буди Грэга, — тихо сказал ему Саммаэль. — И Александера сюда притащи. Есть информация.

— Милена, — та тоже сунулась в коридор, но сразу сиганула обратно, прикрывая предплечьем грудь. — Одевайся. У нас общий сбор.

***

Ну, в общем-то, и собрались. Расселись в кают-компании; кто влил в себя литр кофе, кто холодной воды из-под крана, а кто и какой-то гадости из флакончика тёмно-зелёного стекла. Вроде, сидели, носами, вроде бы, не клевали; и смотрели даже как-то осмысленно.

— Во-первых, — Саммаэль начал рассказ. — Вчерашняя информация подтверждена. Уничтожены миры «Рааг-Шанг», «Церера-один», и «Морион», вроде бы, «двадцать».

Вессон обречённо вздохнул, опустил плечи. А Грэг встрепенулся:

— Но Морион-то…

— Вспомни карту, — буркнул под нос Валентайн. — Морион-20 на одной линии между нами и Рааг-Шангом.

Грэг медленно кивнул.

— У тебя там были знакомые? — спросил Саммаэль механика.

— Работал там, — буркнул Мэллони.

Колдун не стал спрашивать, кем он работал на Морионе. Мало ли, может, реактор чинил… Вместо этого продолжил рассказ:

— Во-вторых. С Айзена передали, что после вчерашнего взрыва интерферограмма быстро вернулась к исходной конфигурации, а амплитуда волны даже немного упала. То есть, Вселенная пока что не разрушается. Ещё пару дней подождёт.

— А сама интерферограмма? — тихо спросила Милена.

— Пока что не знают, — покачал головой колдун. — Я попросил их поискать, — и пояснил для остальных: — Та звездообразная структура, которую мы вчера наблюдали, — выложил на стол давнишнюю распечатку. — Применяется то ли в медицине, то ли в биологии… в общем, Айзен сейчас выясняет. Будут результаты — нам сообщат.

— В третьих, — Саммаэль перевёл дух, и допил кофе в один немалый глоток. — Есть некоторая вероятность, что Верса из экспедиции отзовут. И, может быть, поместят под стражу. В этом случае экстрасенсов у них в экспедиции не останется, и гарнизон с планеты мы будем скидывать.

— «Скидывать»? — выпучил глаза Грэг.

— Там нет других экстрасенсов, только регулярные войска…

— А ты знаешь, что такое арденнская пехота? И что такое арденнский десант?

— Я знаю, — отрезал колдун, со значением глядя на сидящую рядом Милену. — Что у нас в экипаже есть демон. Да и сам я боёвке обучен. Так что на грунте с пехотой мы справимся.

— А если успеют поднять корабли?!

— Глайдер.

— У них тоже он есть!

— У них он только один. Да и что, если Верса отзовут в Метрополию, он туда на фрегате пойдёт? Фрегат будет месяц тащиться!

— Ну, если и глайдер уйдёт с планеты… — механик недобро оскалился.

— Это ещё неизвестно, — вздохнул Саммаэль. — Верс пока ещё там. Но есть и четвёртое, самое главное. Грант обещала прислать к нам подкрепление…

— Грант?! Надин Грант?!

Александер резко вскочил, своротив на пол чашку. И пулей выбежал из кают-компании.

А Вессон смотрел ему вслед. Смотрел внимательно. И понимающе.

— По-моему, — Саммаэль устало откинулся в кресле. — Кто-то нам сейчас будет что-то рассказывать. И при этом очень подробно.

 

Глава 21. Александер смотрит в Бездну

— Да чего там рассказывать… — Валентайн опустил голову.

— Колись.

— Да колюсь, колюсь! В общем… с полгода назад это было, в сентябре, что ли. Грант тогда конкретно взяла мужика за тестикулы. Арденна со Сьеррой были тогда ещё на ножах, война ещё продолжалась; и флотские, чтобы заполучить себе глайдер, взяли семью Александера в плен. И сказали: либо ты нам корабль, либо и жену твою, и дочек, Салиму и Зе…

— Зинат, — подсказал Саммаэль.

— Ну да, — Вессон кивнул головой. — Зинат. Ясное дело, что Александер не ёрзал; я бы и сам на его месте не ёрзал. Пригнал глайдер прямо на Дейдру, на блюдечке с голубой каёмочкой. Там Грант на него лапы и наложила. Вцепилась, что твоя… «морская змея».

— И что?

— И ничего. Провели испытания. Гоняли этот кораблик, и в хвост, и в гриву; разбирались, как он работает, вон, даже свои такие же научились делать. Ну а пока суть да дело — их занесло в такие далёкие ебеня, куда Иван телят не гонял. Там-то Александер федералов и бросил. Побежал своё семейство спасать.

— Бросил?!

— С метастабильного слоя пространства… ну, вроде такого, — Валь кивнул на янтарный туман за иллюминатором. — Обычный корабль своим ходом не выйдет. Либо ты колдун, либо у тебя глайдер, — либо тебе кранты. Да и связь обычно в таких местах не работает; так что здесь-то у нас, можно сказать, лафа. Там, куда Грант занесло, связи с навигацией не было и в помине. Так что сидела она там на заднице ровно… пока Сьерра с Арденной не помирились.

— А они помирились?…

— Как раз-таки в конце сентября. Арденна признала независимость Империи, начали устанавливать дипломатические отношения, и замороку с глайдером решили замять. Вернули Александеру жену и дочек, а тот вернул Грант в евклидово пространство.

«В конце сентября», призадумался Саммаэль. «А где же я в этот момент был. А, был я в этот момент на Дейдре, и валялся я с лучевой болезнью, после взрыва на Аргосе! Да и доступа в закрытую Сеть тогда у меня ещё не было».

Вслух же сказал, качнувшись в кресле:

— А ты, значит, при всех этих пертурбациях свечку держал.

— Да, — Вессон с Грэгом переглянулись. — У нас тогда корабль сломался. Тот, серебристый, который ты видел…

— Угу, — кивнул Саммаэль. «Видел»… да я, блин, чуть в него не въебался!

— Корабль тот, вообще-то, каждые пять минут норовил сломаться. Обычно по мелочам, но тут помер канал управления двигателем, и как раз рядом с грантовым «полигоном». Ну, и засосало нас, по ихнему «следу». Ну и куковали там в два корабля, пока Александер за Грант не вернулся.

— И это и есть «операция Морская змея»?

— Да, «морская», «змея». За эту операцию госпожу Грант «Муреной»-то и прозвали.

— Так. А за что тебя Данияль на Сьерре благодарил?

— Так не меня. Грэга. Там вообще запутка потом была. Грант, после всего этого бардака, ещё порывалась преследовать глайдер. Так как её машина была малость горелая, на преследование она пыталась подрядить меня. Для этого Грэг должен был меня арестовать…

— Арестовать?!

— Грэг, — ухмыльнулся пилот. — По жизни в общем-то мент…

— Не «мент», — одёрнул пилота механик. — А частный детектив!

— Ну, «частный», ну, «дефектив»… Арестовать меня, конечно, не арестовал, зато Грант послал на хуй. И теперь мы национальные герои! — весело подытожил Валь.

— Тьфу, бля…

— Но прикол-то не в этом, — Валентайн вновь стал серьёзным. — Прикол-то в другом. Александеру в этой истории ой как досталось. Можешь представить, сколько Мурена Грант крови у него выпила! И каково ему было знать, что и жену его, и дочек… Вот ты на Мэлхейме, помянул Салиму и Зинат…

— Так я же их в плену не держу!

— Потому Александер шею тебе не свернул! Но хочет! У него такие счёты к «шайтанам» из «Си-4», и к Мурене Грант в частности… Ты куда?!

— Поговорю с ним, — негромко сказал Саммаэль, вставая из кресла. — Объясню обстановку.

— А поймёт? — скептически спросил Мэллони.

— Поймёт, не поймёт, но чтоб знал столько же, сколько и я.

— Аккуратнее там, — серьёзно сказал Валентайн. А Милена проводила встревоженным взглядом.

***

Александера Саммаэль нашёл на другом конце острова. Пилот сидел на валуне над обрывом, уставившись неподвижным взглядом в янтарную бездну.

«Ну да», подумал колдун. «Ты смотришь в Бездну, а Бездна смотрит в тебя».

— Александер, — окликнул колдун его издали.

Пилот не ответил.

— Вынужден признать, — продолжил Саммаэль. — Что, к сожалению, я действительно сотрудничаю с подполковником Грант. И что, к сожалению, больше мне сотрудничать не с кем. Аль-Астани не смог выделить никого, кроме вас, Верса вы сами вчера видели, а все остальные просто не в курсе дела.

Александер промолчал.

— К счастью, — колдун закурил. — Подполковник Грант сейчас ничем не способна нам навредить. А вот помочь, наверное, сможет.

— Вы знаете, что она за человек? — обернулся пилот.

— Да, знаю, — Саммаэль подошёл и сел рядом, свесив ноги с обрыва. — Валентайн рассказал. Да, сука, да, зубастая; ну так она этого и не скрывает.

— Она ни перед чем, — Александер покачал головой. — Ни перед чем не остановится!

— Вопрос, с какой целью, — сказал колдун. — А цель у неё сейчас очень конкретная. Её повысили… вверх и налево, а на её должность — и на её тематику — сел майор Джоэль Верс. И ведёт себя на этой должности достаточно глупо. А тематика у Грант была интересная: те самые «гравитационные колебания», которые срывают навигацию и разваливают планеты. И получается: существование Вселенной сейчас не зависит от Грант, а зависит от дурака. И этого выскочку Грант всеми силами будет пытаться сожрать. И — да, ради этого ни перед чем ни остановится. А заодно будет помогать нам… просто потому, что мы это не Верс.

— И до каких пор?…

— Не знаю, — покачал Саммаэль головой. — Не знаю, до каких пор она будет оказывать помощь. Но я возьму всё, что она сможет дать. Нас ведь тут только пятеро… и ни одного астрофизика. И связи, плюс ко всему, нет.

— А вы? — спросил Александер резко. — Вы перед чем остановитесь? Ради вашей «великой цели»?

Саммаэль призадумался. А, да чего тут думать…

— Александер, я человек. И перед чем-нибудь да остановлюсь. И будет плохо! Я уже кое-чего потерял в этом деле. Кое-чего важное. И, по-моему, терять мне ещё предстоит. Я наблюдал своими глазами обе катастрофы на Аргосах. И ещё одну раньше, в секторе «Эн-шестьдесят пять». И я не хочу больше таких катастроф! Я не хочу, чтобы земля исчезала у меня из-под ног! Или из-под ног у моих… близких. Поэтому мне не нравится мысль о том, что я смогу перед чем-нибудь «остановиться».

— Значит, по-вашему, любые средства хороши… — начал было пилот, но колдун перебил его:

— Александер, разговоры о «целях и средствах» удобно вести, сидя на камне, — Саммаэль похлопал рукой по розовому граниту рядом с собой. — И дыша воздухом! А если нет ни камня, ни воздуха, — то разговоры разговаривать будет некому! Потому что в открытом Хаосе, в котором летает ваш корабль, человек живёт не более десяти секунд! Даже демон, даже Милена не может выжить в открытом Хаосе! Мы пробовали, и она до сих пор ещё не поправилась, жрёт свои… препараты. А после распада мировой линии остаётся всё та же серая мутотень. И под угрозой распада находятся все — Саммаэль сделал ударение на слове «все». — Все известные нам миры!

«Вот так-то, пилот. Загляни-ка и ты… в Бездну».

— Такие вот разговоры о «целях и средствах», — подытожил колдун тихим бесцветным голосом. — И кстати, к вопросу о «средствах». У вас есть на борту оружие?

Александер медленно кивнул.

— Ядерное оружие?

Снова кивнул.

— Когда будет свободное время, — промолвил колдун, поднимаясь. — Поставьте на боевой взвод. Эти «средства» мы, кажется, применять будем.

И, оставив пилота наедине с Бездной, пошёл через лес к кораблям.

***

Народ уже вылез с «железа»; на опушке забацали костерок, Миленка нарыла побитый закопченный чайничек, а Грэг как раз вытёсывал рогатинку. Валентайн созерцал.

— Валь, — колдун отвлёк его от созерцания. — У нас револьверки главного калибра пустые?

— Ну да, — пилот сунул руки в карманы штанов. — Почти все пустые.

— Зарядить бы.

— Что, прямо так, боевыми?

— А есть чего?

Вессон посмотрел снисходительно.

— А по накладным вроде не проходило, — припомнил судовладелец.

Вессон пошленько подмигнул.

— Таааак, — Саммаэль почесал в затылке. — Интересно, что ещё у меня в трюме лежит?

Вессон комически развёл руками.

— Что, и «Молот Тора»?!

— Ну нее, — Вессон даже поморщился. — Это бы мне не продали. И электромагнитных нет ни одной, на Дейдре с чёрным рынком фигово. Так, кассеты с фугасными и кумулятивными, десяток ТПКР на двести тридцать мэ-мэ… ну это средний калибр. «Эвенжера» достать не удалось, вот жалею, «Эвенжер» бы пригодился…

— Заряжай, — Саммаэль скривил кислую мину. — Кассеты, фугасы, всё что лезет. А разведзонды, если остались, сгружай в трюм на хранение.

— Штурмуем? — покачала головой Милена.

— Пока нет. Пока ждём сигнала.

— Разрешите обратиться!

Это был Александер. Подошёл, пока разговаривали, и неслышно встал рядом.

— Да, Александер, слушаю вас.

— Вессон сказал, что есть «двести тридцатые»?

— Да, — ухмыльнулся Валь. — Есть… десяточек.

— У меня свободны четыре внешних подвески. Если позволите…

— Грэг, — кивнул Саммаэль механику. — Помоги Александеру подвесить ракеты. А потом с Валентайном займётесь револьверными установками.

— Ага!

Все трое пошли к фрегату.

— Штурмуем, — снова сказал Милена, взяв колдуна за руку. — Не нравится мне это.

— Я ж говорю, ждём, — Саммаэль опустился на брёвнышко, усадил рядом Милену. — Верса надо оттуда убрать. Эта падла выживёт и в эпицентре.

Милена коротко улыбнулась. Потом спросила:

— А что ты сделал с пилотом?

— Да так, поговорил, — Саммаэль угрюмо вздохнул. — Дал испугаться. «Загляни в Бездну, а Бездна заглянет в тебя»… Вроде, сработало.

Демонесса кивнула. А колдун всё не мог прогнать одну мысль, засела в мозгу, окаянная:

«И всё-таки. А перед чем я остановлюсь? Какие средства я сочту непригодными?»

***

С ракетами было всё совсем не так просто. И кран-балка была неисправна, — Грэг забыл починить её после пожара, — и тележка в упор не хотела ехать по гравию, и глайдер стоял неудачно, на косогоре, а переставить его — так движки же не включишь, блин, Верс-то не дремлет! Так что работали в итоге все пятеро; и не обошлось, как сказал Александер, без «нечистой силы», благо, два центнера демонесса поднимала одной рукой. А полуторатонные кассеты ворочали уже все вместе; выручила ещё ручная лебёдка.

Закончили только к вечеру; экипажи понуро побрели в душевые, Саммаэль направился было следом — но был пойман за лацкан куртки, отведён в полутёмный трюм и там прижат к переборке. Демонесса потрепала Саммаэля за лацкан, сказала напряжённо, глядя чуть в сторону:

— Милый. У меня кончаются снадобья. Мне нужны инструменты.

— Алхимические, — смекнул Саммаэль. — Э. Так в лаборатории есть! Ректификационная колонка…

— Я пробовала, — демонесса чуть ли не плакала. — Не могу я работать с вашей… пластмассой! Да и нержавейка с толку сбивает! Не эликсир получается, а чёрт знает что! Я полёвку поймала, влила ей капельку — так у неё рога с копытами выросли! А потом вообще взорвалась…

— Э, Мил! — колдун возмутился. — Ты, надеюсь, не на борту это делала? Мне только мышей в кабель-каналах не хватало! Тем более с рогами-копытами!..

— Нет, — оборвала его демонесса. — Я дура, но не настолько! В поле. Где поймала — там и экспериментировала.

— Ладно, — Саммаэль успокоился. — Значит, нам нужен мирок попроще, где до нержавейки и фторопластов ещё не допёрли. Портал…

— Так я ж не могуу, — Милена всё теребила его за лацкан. — Я же «спеклась»! Тогда, на Мэлхейме! Переоценила свои силы! Я сейчас только в самый ближайший мир, да и то потом полчаса прийти в себя не могу…

А самый ближайший сейчас «эр-шесть-шестьдесят один», подумал колдун. Где одни только камни, гравитационные аномалии, и злой гарнизон Арденнского флота.

— Понял, Мил, понял, — у колдуна появилась мысль. — Надо переместить Териоки! Вот завтра этим я и займусь. Подгоню Териоки поближе к Аэрдону, или к Беотии, — Милена радостно закивала головой, «Беотия», мол, «в самый раз». — Откроем здесь дверь, и пойдём себе по магазинам…

— Нет, — оборвала демонесса. — Не «мы пойдём», а я пойду. Ты будешь сидеть здесь, на приёмнике. А то вдруг Грант ещё позвонит…

— А вдруг тебе потребуется помощь? На Беотии вашего брата страсть как не любят…

— Вот драться я пока что способна, — Миленка зубастенько улыбнулась. — А будешь возражать, сам убедишься!

— Ладно, блин, — Саммаэль приобнял зубастенькую покрепче. — Акула ты… плющевая!

Демонесска обмякла и разомлела. Сказала тихонечко:

— Значит, завтра с утра…

— Мил. А если не секрет, что именно тебе нужно?

— Ну… так, — демонесса высвободилась из объятий, и принялась перечислять, с горячечным блеском в глазах: — Пара реторт, миллилитров на двести, стеклянных. Конические колбы, на пятьдесят, на сто и на двести, по нескольку штук; тоже стекло, пластик ваш терпеть не могу! Пробирки, мензурки, много и разных. Бунзенка, и газ для неё; а то на электрической плитке фиг чего получается. Ступка и пестик, миллилитров на сто; лучше бы обсидиан, но сойдёт и любая керамика, только бы не металл! Ну, и перегонный куб, обычный, безо всяких извратов; мне нужна только одна фракция! Тоже стекло. Вроде, и всё. Скальпели там, автоклав, центрифуга — к ним я как-то приноровилась…

— А пошли-ка в каюту! — неожиданно перебил её Саммаэль.

— Э?… — Милена удивлённо моргнула. — Не, я сначала всё-таки в душ.

— Мил? А ингредиенты? Ингредиенты тебе не нужны? — крикнул колдун ей вслед.

— Не! — крикнула та в ответ. — С ингредиентами сама разберусь!

***

Как именно она «сама разберётся», Саммаэль понял чуть погодя, когда весь экипаж собрался у костерка на опушке и отдыхал в блаженном расслаблении. Милена спустилась по трапу, помахивая маленьким плетеным лукошком (и где она его раздобыла?), коротко улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд колдуна, и направилась в лес по грибы.

«Таак», смекнул Саммаэль, «к камбузу её не подпускать! А то попадёт в суп какой-нибудь Psilocybe или Amanita muscaria [89]Psilocybe — семейство галлюциногенных грибов. Amanita muscaria — мухомор красный; также содержит галлюциногены.
— мало никому не покажется! Мне-то не впервой, а вот пилоты…»

Вечерело. Конечно, ярких закатов метастабильной капсуле не полагалось — но янтарная дымка над кронами вековых сосен темнела, наливалась густеющим золотом, золотом отражалась в струящемся между камней ручье. Тянуло дымком от костра; ветер почти что утих, только потрескивали угли в огне, журчал ручеёк, — да крякал негромко Валь Вессон, со вкусом смоля сигарету.

На камбуз было тащиться влом; Саммаэль крякнул в тон Вессону, пошарил под стволом поваленной сосенки, на котором сидел, и вытащил за хвост маленькую медную джезву. Прихватил оттуда же пакет молотого кофе, сыпанул в джезву щедрой рукой, плеснул кипяточку из чайничка, разгрёб веточкой угли…

Тишину разорвал смачный хлопо?к. Саммаэль поднял настороженно голову: а Мэллони размахнулся — и треснул себя по щеке. А Александер — колдун только сейчас обратил внимание — шипел приглушённо, словно змея гадюка, и отчаянно размахивал руками. Одному только Вессону было всё нипочём: сидел с подветренной стороны, окуривало его дымком от костерка, да и сам, вон, смолил, что твой паровоз…

Ну да, комары; а как же. Саммаэля-то комары не кусали, только салютовали на подлёте правой передней лапкой: Саммаэль был тут всё же Хозяин. А вот экипажу после заката эти черти житья не дадут. Так что а ну-ка… — колдун пошарил под тем же бревном, и нащупал маленький пластиковый флакон с распылителем. Вытащил на свет божий, с удивлением уставился в надписи латиницей на неизвестном ему языке; впрочем, изображение двукрылого шестиногого, перечёркнутое жирной косой чертой, сомнений не оставляло: «обойдёмся без комаров»!

— Мэллони! — кинул флакон механику. — От насекомых опрыскайся этим!

Грэг одобрительно кивнул, побрызгал на рукава и колени, щедро налил себе за шиворот. Передал флакон Александеру.

А Саммаэль призадумался. А потом треснул по лбу себя пятернёй:

Точно! На хрена ж Милене идти на Беотию?! Это ж Териоки, это ж мой мир! Здесь под камнями да под деревьями находится всё, что я захочу! Хоть джезва, хоть молотый кофе, хоть репеллент комариный… ну-ка, а как насчёт обсидиановой ступки?!

Сунул руку обратно под брёвнышко: ну-ка обсидиановая, ну-ка ступка, ну-ка на сто миллилитров… Вытащил из-под бревна, — сука! Бронзовая! Аж вся позеленела от старости! Тааак; Миленка говорила, «никакого металла», так что пробуем ещё раз. Не обращая внимания на удивлённые взгляды экипажа, запихал ступку обратно под брёвнышко, подождал, пока та исчезнет. Принялся нащупывать там другую, приговаривая под нос: «обсидиан, обсидиан, да здесь же не только обсидиан, здесь же хоть чёрта в ступе найти можно!..»

Следующая ступка оказалась — сволочь! — чугунная. И, между прочим, чёртик в ней тоже сидел: маленький, красненький, с рожками. Выскочил с перепугу — и скрылся в густой траве. Ну вот ведь чёрт, думал колдун, запихивая чугунку обратно и с глаз долой: чёрт в ступе тут есть, а обсидиана тут нету. В упор нету. Ладно, начнём с чего-то попроще.

Бунзенову горелку удалось достать практически сразу (глаза у Грэга были уже как два чайных блюдца, а Вессон, кажется, даже икнул в изумлении). Горелка была заслуженная: латунное основание поедено кислотой, трубка чёрной резины в каких-то подтёках. Впрочем, — Саммаэль покрутил вентиль и подул в инжектор, — вроде, рабочая. Сойдёт. Так, ну а газ к ней?

С газом оказалось сложнее. Ручку баллона колдун-то нащупал, а вот вытащить из-под бревна не удалось: не пролез. Пришлось вставать; и (не отпуская баллон!) отодвигать бревно в сторону, — хорошо хоть Мэллони догадался и подсобил. Баллон показался на свет; литровый, порядком побитый, с гордой надписью белым по трафарету — «пропан», — и с припиской чёрным фломастером: «спижженый газ». Плескалось, к слову, в баллоне изрядно. Так, ну а редуктор? А вот он, рядом лежит…

И вот этого Александер уже не выдержал. Махал руками и скрёб кобуру; кричал, что мол, «плевал он на цели и средства, ни ради каких целей ни секунды не намерен он оставаться в этом шайтановом логове!..»

А, когда пилота насилу — вдвоём! — усадили на место, когда Саммаэль накопал под брёвнышком кальян с гашишом, и воткнул мундштук Александеру в зубы, — Мэллони посмотрел задумчиво, и спросил:

— Слышь, «ведьмак». А как насчёт диверторных катушек на сто восемьдесят мэ-мэ под азот? Под брёвнышком не найдётся? А то наши уже скоро тю-тю; на пердячем пару? летать будем.

— Не. Судя по этому, — Саммаэль пнул жалобно булькнувший баллон со «спижженым газом». — Там, откуда я всё это тягаю, до термояда ещё не дошли.

— Ну а сухой турбомолекулярный насос? А, «ведьмак»? Сухой, турбомолекулярный? Сможешь его раздобыть?

— Грэг, — состроил колдун кислую мину. — Ну хоть бы я знал, как выглядит этот… «сухой насос». И кончай уже называть меня «ведьмаком»! Я ни во флоте никогда не служил, ни в Айзене никогда не был!

— Ну… хорошо. А как тебя? «Колдун», так устроит?

— Устроит, — ответил колдун.

***

На Беотию, впрочем, Милене идти пришлось. Долго там не задержалась; уже через пару часов пулей влетела в дверь, волоча за собой объёмистый противно звенящий мешок.

— За тобой что, погоня?! — встревожено спросил Саммаэль, запирая дверь и направляя Териоки обратно к эр-шесть-шестьдесят один.

— Что-то вроде.

— Королевская стража?

— Нет, — демонесса брезгливо поморщилась. — Тех бы убила, и дело б с концом. Поклонник, колдунок портальный. Хватал за ноги, называл «Владычицей ночи», предлагал свою душу… в обмен на секс на рыночной площади.

Саммаэль прыснул.

— Душу-то можно было и взять! Трахаться он всё равно без неё не смог бы…

— Тьфу, — Миленку чуть не стошнило. — У меня противоядия не наварены. А после такой души бы понадобились.

— Ну, ты сходила хотя бы успешно? — спросил колдун.

— Да, — демонесса нежно погладила холщёвый мешок. — Нашла даже обсидиановую ступку.

— Э… а платила ты чем?! У нас же золота нету, а электронные деньги там не принимают…

— Ну Саммаэль, — потянула Милена. — Ну какие деньги, ты что! Мне всё отдали так; за мои красивые глаза…

— И длинные острые зубы, — закончил фразу колдун.

— На самом деле, — шепнула Милена, гордо задрав нос. — За пару рецептов!

— Ну, один рецепт это «как мышке приделать копыта», — сострил Саммаэль. — А какой второй?

— Не издевайся, — демонесса легонечко стукнула его по рукаву. — Лучше помоги расставить барахло.

***

Расставив «барахло» и осмотрев бунзенову горелку («ох, хорошо, что горелка есть! Я совсем про неё забыла!»), Милена — с улыбочкой — выперла Саммаэля из лазарета, и взялась за свою за алхимию. Впрочем, по борту сразу пошла такая густая вонь, что аж глаза заслезились; так что колдун разыскал в лесу Мэллони — и заставил его прифигачить в лазарете ещё один вытяжной шкаф. Грэг ныл и сопротивлялся, жаловался, что «с этой вашей алхимией никаких фильтров не хватит», — но работу всё-таки сделал; а после этого демонесса вообще заперлась на ключ, и только звенела стеклом и тихонечко матюгалась.

Саммаэль побродил по коридору, окончательно распрощался с идеей пощупать «Владычицу ночи» за бёдра, с горю забрался в свою каюту и лёг зубрить астрофизику. И, конечно же, носом в свою астрофизику, и заснул.

И разбудил его — ну конечно! — вызов на аварийной частоте.

 

Глава 22. Чёрные ангелы

— Саммаэль, — голос Надин Грант был какой-то странный. И колдуну сразу же не понравились её интонации. — Слушайте и запоминайте.

— А? — в наблюдательный пост просунулась голова Вессона. За ним в коридоре стоял Александер; а кто-то — уж наверное, Грэг, — треснул ногой в дверь лазарета.

Все почувствовали. Не могли не почувствовать.

— Слушаю, — сказал колдун, переключив на громкую связь.

— Во-первых. Ваша помощница была права, — (Милена протолкалась к креслу и положила руки Саммаэлю на плечи). — Изображение, которое вы наблюдали на интерферометре, действительно можно увидеть в библиотеке медицинского факультета. Тема называется «биоэнергетика».

«Биоэнергетика?» Саммаэлю было известно с десяток теорий, называвшихся «биоэнергетика». И что это, очередное какое-нибудь шарлатанство? Или?…

Грант продолжала:

— Несколько лет назад эта тема считалась перспективным направлением медицины. Была издана одна научно-популярная книга, которая разошлась по основным университетам. Где и валяется с тех пор без дела, поскольку практического медицинского применения «биоэнергетика» не получила. Но получила другое.

— Какое именно? — сухо спросила Милена.

— Идентификация. «Биоэнергетическая диаграмма» каждого человека уникальна! В такой же степени, как и последовательность ДНК!

— То есть что? — начало доходить до Грэга. — Эта гравитационная хухня… ну, «аномалия»… она, что, соответствует диаграмме человека?

— И не просто «человека», — подтвердила Надин. — А вполне определённого человека.

— Чё, Саммаэля…

— Нет, — оборвала его Грант. — Не Саммаэля. Слушайте дальше. Существуют локаторы, позволяющие на расстоянии обнаруживать человека с заданной биоэнергетической диаграммой…

— Дистанционная слежка! — воскликнул Валентайн.

— Именно. И один из этих локаторов сейчас у майора Верса.

— Ёб твою! — воскликнули хором, все, кроме Александера.

— Это не самое страшное, — продолжала Надин. — Интерферометр засёк работу двух корабельных двигателей в вашем районе. Один корабль — это глайдер, последний из оставшихся у Верса. А второй — фрегат; как мы выяснили, фрегат дальней разведки, способный нести на борту биолокатор. За последние двое суток мы обнаруживали эти два корабля в добрых двух сотнях миров Периферии и Сумеречья, и в каждом машины задерживались не больше чем на пять минут…

— Искали! — воскликнул колдун.

А Вессон встрял в разговор:

— Подождите, подождите… что, ваш интерферометр может засечь любой корабль? В любой точке Вселенной?!

— Для того был и создан, — перебила Надин. — А не для всякой там… «астрофизики». И — да, мы засекали эти два корабля, пока пару часов назад они не вернулись на базу и не выключили все двигатели.

— Либо они нашли то, что искали, — буркнул Грэг. — Либо они сломались.

— Это ещё не всё. После прибытия кораблей интерферограмма аномалии изменилась. Форма осталась прежней, но перераспределилась энергия. Дальние лучи стали слабее, а интенсивность центральной области возросла…

— Всё же нашли, — качал головой Саммаэль. — Всё же нашли.

— Да, мы считаем, что они нашли. Нашли на Периферии человека, каким-то образом связанного с источником Волны распада. И в связи с этим — вопрос. Склонны ли вы оставить этого человека Версу? Склонны ли вы позволить Версу делать с этим человеком то, что Верс сочтёт нужным? Примите во внимание следующий факт: по нашим данным, в гарнизоне нет ни одного учёного — и никакой научной аппаратуры! Только солдаты!

— Нет, — проговорил колдун. — Не склонны. Даже если бы у Верса были учёные.

— В таком случае, я официально санкционирую штурм гарнизона — и захват «объекта».

Александера покоробило от слова «объект». Саммаэля тоже.

— Госпожа Грант, — сказал Саммаэль. — Всё не так просто. Милена сейчас больна; а я не способен в одиночку справиться с Версом…

— Это и не понадобится, — перебила «ведьмачка». — Тридцать минут назад Версу поступил приказ явиться в Генеральный штаб Арденнского федерального военно-космического флота. Явиться для дачи показаний по поводу гибели станции Рааг-Шанг. Верс подчинился. Мы регистрируем прогрев двигателей обоих несущих крейсеров, обоих транспортов, глайдера и КДР…

— Корветы остаются?

— Корветы остаются. Кроме них, на грунте работает стационарная электростанция. Я полагаю, захваченный «объект» Верс оставит на базе под охраной гарнизона; в противном случае ему бы пришлось давать показания и по поводу этого «объекта», который, между прочим, гражданин Федерации!

— Вам известно, кто это?

— Нет, пока неизвестно. Но известно, что человек был захвачен, без ордера на арест, на одной из действующих колоний Периферии. В Метрополию Верс его не повезёт.

— Я понял, — сказал Саммаэль. — Значит, прогрев двигателей был начат тридцать минут назад?

— Да.

— Валь?!

— А… эта… — Вессон сообразил. — Крейсер прогреется часов за восемь, транспорт примерно так же, глайдер и КДР быстрее. К полуночи они оттуда уйдут.

— Мы выступаем завтра с утра, — сказал Саммаэль. — Чтобы Верс успел отойти на какое-то расстояние.

— Хорошо, — ответила Грант.

— Госпожа Грант, вы говорили о подкреплении? Оно бы не помешало…

— Подкрепление прибудет позже, — отозвалась Надин. — Действуйте своими силами. Саммаэль, я знаю ваши возможности! На планете нет «ведьмаков»…

— Ещё вопрос, — перебил Саммаэль. — Какие у вас гипотезы по поводу совпадения глобальной интерферограммы — и биоэнергетики конкретного человека?

— Подкрепление прибудет позже, — снова сказала Надин. — Вам всё объяснят. Отбой.

— Отбой, — подтвердил Саммаэль.

— …И вы ей верите? — спросил Александер.

— Верю, не верю… сходим да сами посмотрим.

— Не нравится мне всё это, — сказала Милена, крепко сжав Саммаэлю плечи.

— Мне тоже.

— И какой у тебя план?

— Разбомбить станцию мы всяко не можем, — сказал колдун. — Значит, с утра выходим «в пехоте», осматриваем базу, стараясь, чтоб нас не засекли раньше времени. Определяем, где они держат… «объект». Возвращаемся, продумываем план штурма, рассаживаемся по машинам, и… — Саммаэль размашисто провёл большим пальцем по горлу.

— Отличный план, — Вессон иронически хмыкнул. — Значит, корабли завтра будут нужны?

— Да, нужны. Валь, Грэг, Александер. Чините то, что отломали, и ставьте реакторы на прогрев. Чтобы к утру были тёпленькие.

— Ответчики…

— Ответчики включим непосредственно перед штурмом. Чтобы друг дружку не перестрелять. Дальше: никакой выпивки, — Грэг сурово кивнул. — И никакой анаши; движки включили — и по каютам. Милена, как твои реактивы?

— Ну… многое сделала.

— Заканчивай то, что начала, и убирай стекло по шкафам. И закрепи понадёжнее, фрегат завтра будет летать.

— Поняла.

— Задачи ясны?

— Да.

— Да.

— Да.

— Тогда по местам стоять! Сбор в трюме, завтра в восемь утра.

— А ты чем займёшься? — спросила Милена.

— А я буду думать, — колдун тяжело вздохнул, поднимаясь из кресла. — Буду думать, как дальше жить.

***

Поспать почти и не удалось. Полночи стучали форвакуумные насосы, тоненько выл упомянутый турбомолекулярный: не зря, наверное, Грэг спрашивал про него. Фрегат скакал и раскачивался на амортизаторах, утихомиривая плазму в своём термоядерном брюхе. Милена, до икоты напившаяся «эликсиров», металась в тяжёлом сне, пару раз пребольно заехав колдуну по лицу. И только под утро, когда реакторы вышли на номинал, а Милена словила наконец R.E.M., удалось ненадолго забыться.

Вессон поймал Саммаэля у самого трюма. Спросил, переминаясь с ноги на ногу, и почему-то на «вы»:

— Мастер Саммаэль. И всё-таки: как вы прокомментируете вчерашнюю информацию? Относительно совпадения гравитационной интерферограммы…

— Да что я, всезнайка? — взъярился спросонья колдун. — Никак не прокомментирую! Хотел бы я спросить какого-нибудь всезнайку: «почему, мол, на глобальной гравитационной картинке — и человечья, блин, рожа?» И чтоб тот мне ответил, разложил всё по полочкам, что, как да почему! Но исторически сложилось, — колдун чуть успокоился. — Что я первый начал заниматься этой проблемой; и пока даже я этого не знаю. А уж «ведьмаки»…

— Грант наверняка знает что-нибудь, — сухо произнёс Александер, входя в трюм.

— Вряд ли, — Саммаэль покачал головой. — «Подкрепление», «вам всё объяснят»… время она тянет! Не знает она, чего именно нам «объяснят». Пришлёт какого-нибудь яйцеголового, который час будет сыпать терминами — а потом разведёт руками. Мол, «вы тут умные — вы тут и думайте». Ну ребята, вы сами все в курсе: это только называется «Айзенгардский астрофизический центр», а на самом деле — полицейская организация! А не научная. И интерферометр у них для дистанционного наблюдения, и биолокатор… Ладно; сейчас не об этом нам думать надо.

— Чё тут думать, — буркнул Грэг, осторожно опуская на стол давнишнюю чёрную сумку. Ох, не удочка у него там, точно не удочка! — Чё тут думать, трясти надо! Всем, кстати, доброе утро.

— Чё? — Мэллони извлёк из чехла ажурную металлическую трубку замысловатой конструкции, и обернулся на удивлённый взгляд Саммаэля. — «Хай стандарт», двадцать три миллиметра, сорок пять килоджоулей. Если специально не юстировать, то с километра в ростовую мишень. А большей точности мне и не надо. И, — Грэг поймал ещё один удивлённый взгляд колдуна. — Да, плазменная.

— Демаскирует, — скептически сказал Саммаэль.

— Плазменный шнур? — механик поморщился. — Да, демаскирует. А что делать, на пулевую винтовку боеприпасов не напасёшься. На Хайнаке, когда охотился, и гильзы после выстрела подбирал, и патроны сам снаряжал… Что? Да на утку охотился, на утку! На мелкую дичь! И охотничий билет имеется! И — да, Валь, я помню, что Хайнаку взорвали, не надо напоминать!

— Грэг, может, тебе достать пулевую винтовку? — спросил Саммаэль. — Могу подобрать что-нибудь под семь-шестьдесят два…

— Не надо! По двуногой дичи, — Мэллони с лязгом защёлкнул на электродной группе наружный чехол, и принялся за сборку задающего генератора. — Эта «малышка» лучше работает.

А ведь Грэг мандражировал, отметил колдун. Подрагивал, между прочим, и Валь, баюкая на руках армейский укороченный карабин. Милена — даже та нервничала, застёгивая вокруг талии широкий кожаный пояс с метательными ножами. Один только Александер выглядел внешне спокойным; перещёлкнул затвор антикварного наградного пистолета с золотой инкрустацией на черепаховой рукояти — и убрал его в кобуру.

Колдун нервно нащупал под мышкой рукоятку своей «Беретты». Чёрт, ну хоть бы почистил её с вечера, совсем ведь забыл…

— Одного я не понимаю, — Мэллони ударом ладони вогнал в гнездо батарею, и приложил винтовку к плечу. — На что мы вообще там рассчитываем?!

— На что мы рассчитываем? — переспросил Саммаэль, внимательно посмотрев на механика.

А тот отложил винтовку на стол — и задумчиво причмокнул губами. Потом взял себя левой рукой за мочку правого уха. Потом правой рукой за мочку левого уха. А потом вдруг крякнул — и пустился вприсядку.

— Э, Грэг, ты чего?! — забеспокоился Валентайн.

А Грэг тем временем прекратил свои упражнения, отпустил уши, взял со стола винтовку, — и ещё раз с нажимом спросил:

— Так колдун, на что ты рассчитываешь?!

— Грэг?! — Вессон был в шоке. — Ты чего?! Ты какого хрена тут пляски устроил?!

— Да… чего устроил. Вот захотелось!

— А с какого хуя тебе этого захотелось… — начал было пилот, но Саммаэль перебил:

— Грэг, я ответил на твой вопрос!

— Блллядь, — сообразил механик, и даже поёжился. — Это ты, колдун, меня, значит, плясать отправил! А ещё чего мы под твою указку тут делаем?!

— А больше и ничего, — сказал колдун тихо. — Я нанял вас потому, что вы пошли за мной добровольно. Иначе б я заебался бы вас держать, слишком большие затраты! Так что вы двое тут по своей воле и по своему выбору! А вот вы, — колдун обернулся к Александеру. — Пару раз от меня по мозгам получали.

— Я заметил, — сухо сказал пилот.

— Ну дааа, — Мэллони потёр подбородок и неожиданно усмехнулся. — Пожалуй, ежели так, то федерасты сами выложат всё что нам надо! Можно и винтовку с собой не брать…

— Губу не раскатываем, — резко оборвал его Саммаэль. — Многие к этим фокусам невосприимчивы. Так что оружие, маскировка… берём всё что есть. И даже чуть больше.

— Ой… забыл! — Валь внезапно хлопнул себя по лбу и выбежал из трюма.

— Чего это он? — спросил Саммаэль Грэга.

— Ааа, — Грэг до ушей улыбнулся. — А это ты сейчас сам увидишь. Нам, — кивнул Александеру. — От имперских щедрот на Сьерре изрядно всего перепало. Вот, сам посмотри!

Вессон как раз вернулся с охапкой плащей, грязно-серой, грубой и какой-то пупырчатой ткани. Сгрузил охапку на стол, поднял один плащ, щёлкнул тумблером на свисающей с пояса пластиковой коробочке — и набросил плащ на стеллаж. Саммаэль аж моргнул от удивления: плащ мигом перенял цвет стены, и сейчас на нём проступали контуры полок, и даже — размыто — разложенных в гнёздах отвёрток, тестеров, гаёчных ключей…

— «Хамелеоны», — хвастливо пояснил Валентайн. — Электрофоретный камуфляж. Каждый плащик стоит как в меру убитый фрегат! Тут как раз пять плащей, разбирайте! — и сделал широкий, прямо-таки королевский жест.

Оделись, накинули капюшоны; даже Милена взяла плащ без разговоров, что наводило на некие невесёлые мысли. Саммаэль с интересом смотрел на парящие в воздухе физиономии экипажа — и рыло Грэговской «малышки», которое не поместилась под плащом, и угрюмо торчало у Мэллони из-за пазухи. Маскировка, конечно же, не была идеальной, да и тени все исправно отбрасывали, — но всё-таки лишним не будет; определённо, лишним не будет. Тем более что демонесса, кажется, не в очень хорошей форме…

— Вот теперь всё, — удовлетворённо сказал пилот, повесив Саммаэлю на шею тяжеленный чехол на ремне.

— Что это?

— Буссоль. Пригодится, когда будем снимать план базы.

Саммаэль шумно вздохнул, скептически оглядев «буссоль»:

— Ну ладно. «Всё» так «всё». Последний вопрос: а какая температура у них на базе? И как бы нам подобраться к ним незаметно…

— Тем более что мы не знаем даже точных координат этой базы! — добавил Валентайн.

Милена обреченно махнула рукой под плащом. И — исчезла.

— Йоб! — выдохнул Грэг.

— Привыкай, — добродушно похлопал Вессон его по невидимому плечу.

Саммаэль… дверь, — донеслось откуда-то издалека.

Саммаэль понял. С силой захлопнул дверь аппаратного отсека, — и вновь распахнул настежь. Хлопнуло перепадом давления; в трюм ворвался пронзительный солнечный свет, струйка красноватого песка потянулась по полу трюма.

— Температура и воздух в норме! — крикнула из-за двери демонесса. — Все сюда! И сразу на землю, гарнизон как раз за барханом!

— Дверь… дверь!.. — испуганно залопотал Валентайн, когда все вывалились из трюма и повалились в мелкий скрипучий песок.

Да, точно! Дверь!

Саммаэль вскочил и аккуратно прикрыл эту самую дверь. И подождал ещё, пока она окончательно не растает в воздухе. Покачал головой, глядя на лежащего на спине пилота:

— На фиг нам надо, чтоб её засекли?! А будем когда уходить — я другую такую открою.

Саммаэль огляделся. Было пожалуй что жарковато. Маленькое злое солнце жарило с высокого чёрно-синего неба. Гладкий изогнутый гребень оранжевого бархана, на который смотрела сейчас Милена, было всего шагах в двадцати. Значит, прямо за этим барханом…

«Хамелеоны», к слову, не подвели, в песке сработали идеально. И — да, здесь был почти что полдень: а значит, не будет теней.

Саммаэль опустился на землю.

— Пошли, — прошептала Милена. — Не задерживаемся, — и первая поползла к гребню.

— Шустрая она у тебя, — одобрительно шепнул колдуну Вессон.

Да. Только вот сколько стоила ей эта «шустрость».

— Мил, — поймал её за лодыжку.

— Да не спрашивай, — обернулась она. — Не спрашивай: хуёво. Мне бы выждать два дня перед дракой…

— Выждем…

— Нет. Всё равно будет плохо!

— Предчувствие… — забеспокоился Саммаэль.

— Не по поводу боя, — замотала она головой. — А по поводу того, что будет после.

— Милена, что…

— Не хочу говорить! Знаю, что я отсюда выйду живой. Знаю, что ты выйдешь отсюда живым. А вот потом мы этому не обрадуемся.

— Милена, что ты видела?!

— Нет. Нельзя! Ты увидишь всё сам!

— Да кончайте там целоваться! — зашипел Мэллони с гребня. — Давайте сюда!

Саммаэль на брюхе подполз к самому краю.

— Уй, бля, — и втянул голову в плечи.

— Дааа, — пробормотал Грэг. — Рожи-то надо было красным покрасить. Светим тут, как голая жопа в кустах…

Саммаэль нервно обернулся через плечо.

— Да нормально, нормально, — успокоил его Валентайн. — Я смотрел. Миленка отличное место выбрала! Бархан за нами высокий, на его фоне хрен они что углядят. Но капюшоны-то не снимаем… и хлебала держим поближе к песку. Мэллони! — прикрикнул шепотом на механика. — Винтовку ннах убери! Над гребнем не поднимай! И ты, — повернулся к колдуну. — Буссоль пока спрячь!

Мэллони спихнул свою «малышку» по склону вниз, придержав её за ремень; Саммаэль поступил так же с буссолью.

— Поясни, — прошептал Саммаэль пилоту.

— Вон, видишь там белый шарик? Над штабным корпусом?

Саммаэль видел. В пятистах метрах, в низине между барханами, стояли два одноэтажных щитовых здания, слева за ними угадывался ангар. Жались к земле на плацу четыре тёмно-серые туши корветов, и над одной из них плясала тонкая рябь горячего воздуха. За кораблями выстроились в ряд ребристые снежно-белые трубы неизвестного назначения. И шарик — да, шарик Саммаэль теперь тоже видел: на решетчатой мачте над застеклённой наблюдательной вышкой, у здания справа.

— Что это? — спросил он пилота.

— ОЛС, — ответил зловещим шёпотом. — Оптико-локационная станция. Как увидит хоть один объектив — мигом даст нам просраться. Видишь белые трубы?

— Да…

— Пусковые. Ракетные.

— Что в них?!

— А всё что угодно. Может быть, фугас, а может быть и ядрёная бомба. Узнаешь, когда взорвётся.

— Ндаа… — бормотал Грэг. — Закрепились они…

— Как они это строят? — удивился колдун. — Они ж тут от силы три дня…

— Как, — буркнул механик. — Каком кверху! Тут же транспорты были, стояли на дальнем склоне, песок весь изрыт! У них тут были и тракторы, и подъёмные краны… строительный батальон тут стоял, а может быть даже два! Так что построились и закрепились. И закрепились конкретно. Колдун, — Грэг вперил в Саммаэля тяжёлый взгляд. — Ты точно уверен, что нам сюда?!

Саммаэль расслабился и закрыл глаза. И тут же открыл:

— Да, уверен! «Объект» здесь!

То тянущее чувство, которое было в горах, снова вернулось; но теперь уже чуть по-другому. Тянуло к левой постройке, и, кажется, за неё; и — вниз, существенно вниз…

— Это женщина, — сказал колдун. — Она определённо связана с «аномалией», от неё такие же ощущения! Так что Грант, — кивнул Александеру. — Оказалась права! «Объект» находится за левым зданием — и ниже уровня земли.

— На гауптвахте, — сообразил Валентайн. — На «губе» её держат, в плену! Значит, смотри, — пилот принялся объяснять Саммаэлю устройство базы. — Планировка базы стандартная. Стоит здесь десантный эскадрон, усиленный малым патрульным крылом, отделением обеспечения и тактической ракетной батареей. Здание справа — штаб, пост управления и офицерское общежитие. Там же находятся экипажи корветов. Кроме одного: одна машина всегда в десятисекундной готовности, экипаж на борту.

Саммаэль кивнул, мол, «вижу».

— Остальные три машины в пятиминутной готовности, — продолжал Вессон. — Их экипажи на отдыхе в штабе. Одноэтажное здание слева — это казарма. Внутри — днём — около двадцати человек, и там же всё их оружие. За казармой — складской ангар, под ним термостатированные туннели, в которых хранится ядерное вооружение. Там же, в туннелях, и гауптвахта.

— А где электростанция?

— Под штабным зданием.

— Боевое охранение? Я его не вижу!

— Оно им не нужно, — пилот угрюмо прижался щекой к песку. — ОЛС заметит любой оптический прицел, и автоматически его уничтожит. Главный радар — вон он, крутится за корабельной площадкой, — видит любое «железо», ползучее и летучее; даёт команду на пусковые и на три скорострельных зенитки, они на крышах стоят. А зенитка даёт пять тысяч разрядов в минуту, большинству «железяк» этого хватит. И самое-то плохое… — Вессон совсем посмурнел.

— Что?

— Вон, доска под наклоном, уголок торчит из-за ангара …

— Что это?

— Артиллеристский радар. Определяет траектории подлёта вражеских снарядов, считает предполагаемое расположение пусковой установки — и автоматически посылает в ответ… «подарки».

— Много? — спросил Саммаэль.

— Много, много, — пилот закивал. — На средний залп из-за горизонта ответит десятком ядрёных ракет — и большой такой кучкой помех. Так что пиздец моей СПРЗ.

— Понял. Теперь про корветы…

— Смерть летучая, что про них говорить. Федерал Астронавтикс, К-110, третьей модификации. Восемь артиллеристских точек, шесть пусковых среднего калибра, и четыре многотрубника малого. Если хоть один из них взлетит — на грунте ничего живого не остаётся. И добавлю пару слов про десант, — Валь поморщился. — Видишь ту чёрную башку рядом с зениткой?

Саммаэль видел.

— Наш десантный костюм помнишь? Ты в нём ходил?

— Да. Помню.

— Ну так этот ещё и летает, — Вессон скрипнул зубами. — Называется «чёрный ангел». Брони триста кило, сервоусилители, ранцевый ракетный двигатель, скорострельная плазма. Как разлетятся по всей территории… Потому они и сидят без боевого охранения, что на любую угрозу могут среагировать очень быстро. На то и «десант»… бля.

— Одно радует, — сказал Саммаэль. — Костюмов я вижу только три штуки…

— Не надейся, — отрезал пилот. — Костюмов у них на всех. Моторесурс берегут, и не хотят лишний раз облучаться. Там же реактор, в «горбу» за спиной!

— За сколько времени надевают костюм?

— Норматив, — сказал Грэг. — Шестьдесят секунд. Особо шустрые будут в воздухе секунд через сорок после сигнала тревоги.

— Ну что, — поторопил колдуна Вессон. — Всё посмотрел? Удивился? Отваливаем?

И Грэг тоже посмотрел выжидающе, «что», мол, «колдун? Передумал?»

А хрен ли там «передумал». Хрен там «отваливаем». Уже не получится «отвалить». Саммаэль сейчас чувствовал — там она, впереди, под землёй, важнейшая часть всей этой головоломки. И уходить без неё — нельзя. Потому что тогда… тогда мощность аномалии будет и впредь нарастать, пока не встанет Вселенная на дыбы, — и всё живое не посыплется в Хаос!

Либо — пока не вернётся мясник Верс, и не препарирует этот «объект» тупым скальпелем на штабном столе? Ну, ладно, ладно, не скальпелем, всё же не до такой степени он «мясник». Но ведь отмочит же какую-нибудь дурость, были уже… прецеденты. Наденет, например, «объекту» мешок на голову, погрузит в трюм корабля, и возьмет курс прямо на аномалию…

И ёбнет тогда так, что звёзды с неба посыплются.

Так что хрен ли там «передумал», и хрен там «отваливаем», сощурился Саммаэль. Надо, как говорит Грэг, «трясти».

Но сначала надо подумать.

Милена почувствовала. Зажмурилась — и помотала головой:

— Значит, всё-таки… ты решил?

— Да. А ты сама понимаешь?…

— Да, я понимаю, — Милена снова зажмурилась, и заговорила почти что жалобно. — Что выбора нет, что надо обязательно её отсюда забрать, иначе ведь всё пропало… но будет нехорошо. Будет очень нехорошо.

— Милена, ещё раз: твоё предчувствие?…

— Нет. Не могу. Не вправе рассказывать, — Милена как будто боролась с собой. Но смотрела, в то же время…

С надеждой?!

С надеждой, что я отступлюсь — и оставлю Вселенную умирать?!

И снова всплыла в голове та же давнишняя мысль:

«А на что ты пойдёшь, колдун? И перед чем ты остановишься… ради твоей-то великой цели?»

— Так, — приказал колдун. — Отползём-ка в низинку!

— Нет, ребята, — демонесса словно оправдывалась, испуганно переводя взгляд на Мэллони, на Валя, на Александера: — Моё предчувствие… Я не вижу ничего плохого для вас! Только для Саммаэля… и для меня.

Саммаэль стиснул зубы. Пробормотал:

— Не вправе…

— Да, — закивала Милена. — Не вправе. Не могу тебе этого говорить.

Чёрт. Да что же она там увидела, под своими-то «эликсирами»?!

— Но, говоришь, уйдём мы отсюда живые.

— Так или иначе — живые.

— А выполним ли задачу…

— Не вправе, — в голосе вдруг зазвучал металл. — Решение за тобой. Решай.

— Ну что, Саммаэль? — кивнул ему Вессон.

Саммаэль закрыл глаза и плюхнулся на спину в красный песок. Потом поднялся и сел, сжав кулаки:

— Решил. Сидим, думаем. Как дальше жить. И как доставать пленную с гауптвахты. Потому что нам без неё — пиздец. Сразу, и навсегда.

 

Глава 23. Милая девочка

Лежали на спинах в раскалённом песке. Ждали сигнала.

Лежали втроём: Саммаэль, Милена и Грэг. Алескандер и Вессон были сейчас далеко: лавировали в метастабильных слоях пространства, выбирали позицию для фрегата.

Удавка ларингофона на шее. Тяжёлая блямба опознавательного маяка под плащом. Радиопередатчик. Буссоль. И не забыть всё это включить… когда всё начнётся.

Пронзительная чёрная синь высокого неба. Пронзительная резь под полуприкрытыми веками: чёрт, ультрафиолет! Нужны были защитные очки; но где ж теперь-то их взять! Теперь-то оно уже поздно…

— Скорей бы, — пробурчал Грэг.

— Сколько ребятам работы? — спросил его Саммаэль.

— Час. Как минимум час. Пока подойдут, пока спустятся в атмосферу, пока выберут место посадки и наладят трансляцию…

Час. А прошло только двадцать минут.

А Милена тогда сказала — «нет, я не могу порталом пройти в гауптвахту и вывести пленную из камеры». Потому что охраняли пленную два «чёрных ангела» в десантных костюмах, с питанием от термоядерного реактора; а Милена и близко к ним не могла подойти. «Так Миленка не любит компрессионные реакторы!», сообразил тогда Валь; а механик поддакнул, «да кто вообще эти компрессионники любит!». Так или иначе, но этот финт не проходил.

А Саммаэль сказал — «нет, я не могу брать десантников на ведение. И офицеров на башне — никак. Скафандры меня экранируют, шлем, наверное, с металлизацией. И стёкла наблюдательного поста». Опять эти «чёрные ангелы»; чортовы «чёрные ангелы», чтоб накрыться им волосатым местом, провалиться туда, откуда они взялись! Так что финт с эмпатией тоже не проходил.

«Тогда вспоминаем сестричек», сухо сказала Милена.

Да, тогда вспоминаем сестричек.

«Ани. Лари. И даже — в какой-то степени — Джуд».

«Потому что они бы — смогли. Смогли бы пойти в лобовую атаку. И взять гарнизон штурмом».

«А значит, и я смогу. Я всё-таки их ученик».

— Саммаэль, — Милена пошевелилась в песке. — Мы точно всё рассмотрели? Точно нет других вариантов?

— Разве что вывесить белый флаг, — колдун обернулся к ней. — И попросить по-хорошему выдать пленную.

— Не катит…

— Да. Не катит.

Милена. Ччёрт, ещё и Милена…

Саммаэль с большим удовольствием оставил бы её на Териоки, со всеми её болячками и со всеми её предчувствиями! Сидела б на базе, выздоравливала бы потихонечку, варила б свои эликсиры; била бы зайца в кустах да рыбу в ручье, да и утку Саммаэль в заводи видел… И сидела бы, между прочим, она на страховке: в готовности вытащить всех нас порталом, пусть даже и только людей, корабли-то бросить не в падло!

Потому что ну их нафиг, все её глюки! «Потом будет плохо, нам будет плохо»… А что «плохо», и как «плохо», — «не имеешь», мол, «права ты знать»… Ёб твою мать! Amanita muscaria. Видел её Саммаэль, видел, эту Аманиту Мускарию, мухомор, то есть, красный! Пару шляпок на лабораторном столе, и несколько ножек в мусорке! А с мухоморов с этих такие развесёлые глюки, что демону-полукровке хоть черти с рогами привидятся! И к бою Милену подпускать сегодня нельзя, она ведь демон, а не викинг-берсерк…

Не получилось. Потому что Валь Вессон — лейтенант всё-таки старшо?й! В академиях обучался! — высказал одну очень дельную мысль.

Вот послушай, сказал Валь Вессон. Представь себе, что ты — капитан Задерищенко, командир этого ёбанного десантного эскадрона. И вот вспомни, капитан Задерищенко, вот какой у тебя приказ? Молодец, вспомнил. А какой у тебя приказ насчёт Особо Охраняемого Объекта?… А конкретно — на случай захвата Особо Охраняемого Объекта превосходящими силами противника?…

Вот именно, сказал Валь Вессон. В случае этого самого захвата приказ может быть только один. И очень простой: уничтожить всё нахуй. И в противном случае, в случае невыполнения этого приказа, из капитана Задерищенко — и изо всех уцелевших! — сделают макароны по-флотски. Что?! Да в прямом смысле! Расстрел! Потому что не принято в Арденнском военно-космическом отдавать Особо Охраняемые Объекты противнику, пусть даже и превосходящим силам! Так что…

Так что без Милены нам не обойтись. Потому что, блин, некому! Некому идти в штаб выкручивать руки капитану Задерищенко, и оттаскивать его от рубильника самоуничтожения! Потому что Саммаэль пляшет джигу с «чёрными ангелами», — а их тут, напомню, двадцать голов! — Мэллони подавляет зенитки, а Вессон и Александер… у Вессона и Александера будут совсем другие задачи.

Так что работаем без страховки. И Милена идёт в бой в первых рядах. Впрочем, в каких ещё «рядах» ей идти, «вторых рядов» здесь нет и не будет, ведь на всё дело у нас от силы двадцать-тридцать секунд…

Саммаэль не хотел даже думать, что может случится, если хоть один из группы не справится. Промахнётся. Что-нибудь не учтёт… не заметит.

Впрочем, всё равно нам всем умирать. Потому что — либо у нас получилось, либо умираем не только мы, но и все остальные. Во всех человечьих мирах. Просто остальные умирают чуть позже.

Колдун обернулся на шорох. Демонесса достала из-под плаща флакон всё того же тёмно-зелёного стекла, зубами скусила пробку, — и выпила в один глоток. Потом протянула такой же флакон Саммаэлю:

— На. Выпей.

— Что это?

— Чтоб быстрее соображал.

— Мне не «соображать» надо, — пробурчал Саммаэль. — Мне жопу свою надо таскать. Со скоростью за два «маха».

— Ну, и бегать будешь быстрее, — равнодушно сказала Милена.

Сковырнул пробку, влил в себя маслянистую жидкость с резким анисовым запахом, — блин, ну что это за «парфюмерия»… С силой швырнул пустой флакон в песок.

— Не оставлял бы, — буркнула демонесса.

— Следы? — колдун пожал плечами. — Они и так знают, кто именно будет их убивать. Здесь нет никого, кроме нас.

— Рецепты, — Милена поморщилась. — Впрочем, всё равно ведь не расшифруют…

— Мил, — Грегори перевернулся на бок. — А этааа… ещё флакончик? Ну… мне?

— У тя нос в говне…

— Сказала бы просто: не наварила…

— Не наварила, — согласилась демонесса.

— Так, — Саммаэль оборвал вялую перепалку. Что-то ещё его всё-таки беспокоило! Помимо общего… беспокойства. Которое по поводу операции, по поводу демонессы, по поводу судеб, ёб твою мать, Мультивселенной…

— Мэллони, — колдун приподнялся на локте. — Напомни мне ещё раз порядок твоих действий.

— Нуу, — механик вновь плюхнулся на спину, сощурился в высокое чёрное небо. — Ожидаю сигнала с глайдера, этааа… лазерной подсветки на дальнем склоне, — Грэг неопределённо махнул рукой. — Встаю, включаю винтовку, выползаю на гребень…

— И немедленно умираешь, — оборвал его Саммаэль. «Блин, ну я так и знал! Если со стрельбой у тебя так же херово, как с тактикой…» — Умираешь, потому что тебя засекает оптико-локационная станция. Давай, вспоминай сначала!

— А зелье бы мне какое…

— Сам вспоминай! Без зелья!

— Блин… Ну… Ожидаю сигнала! Включаю винтовку! Жду первых выстрелов…

— Каких именно выстрелов?!

— Корабельной пушки…

— Выстрел из корабельной пушки от ручного оружия отличишь?!

— Отличу, отличу! После первого залпа с глайдера считаю, что ОЛС у них больше нет, выползаю на гребень и начинаю стрельбу одиночными на средней мощности, отвлекая зенитчиков от работы по тебе и по демонессе!

— А так же не подпускаешь офицерский состав к складскому ангару, — добавил колдун, кивнув. — При этом меняешь позицию после каждого выстрела, следишь…

— Саммаэль, — демонесса дёрнула колдуна за рукав.

— Следишь, чтоб самого не прибили…

— Саммаэль, Саммаэль, смотри!

— Что… а… засветка!!!

Тусклое алое пятнышко дрожало на дальнем склоне бархана.

— Сигнал!!! — рявкнул механик, рывком переворачиваясь на живот.

— Милый… — демонесса сморгнула. — Сигнал, выходим, выходим!

— Щас… не готов…

— Да готов я, готов! — огрызнулся Грэг, вскакивая на четвереньки.

— Я не готов! Щас, десять секунд…

Сердце отчаянно колотилось у горла. И отчаянно не хватало воздуха. Давил на шею ларингофон, упирался в ребро диск ответчика, кирпичом лежала на животе артиллеристская буссоль… так… не забыть всё это включить после выхода на рубеж!.. Да где ж этот ёбанный глайдер?! Вон он, зараза, вот он, застыл в вышине, прозрачной тонкой скорлупкой на чёрном-пречёрном небе, рядышком с белой злой точкой солнца… На позиции он, на позиции, надеюсь, радар его пока что не видит!.. Всё. Больше медлить нельзя! Либо пан — либо… либо всё будет легко, если ошиблись — то никто ничего не успеет понять, не успеет почувствовать, плазмой в лоб — и адью… Всё продумано, всё обговорено, каждый знает свой риск, свою роль — и свой маневр! Теперь — только делать. Делать, что запланировали. Делать. Вперёд.

Колдун встал. Вяло помахал рукой небесам, — надеюсь, Александер увидит это на оптике, поймёт, что это и есть сигнал! И, поднимая к глазам буссоль, обречённо потопал к гребню бархана.

На ходу переходя в замедление.

***

Начало боя Саммаэль помнил достаточно смутно. Может, от страха, может, так действовало Миленкино «зелье», — но оставались в голове только обломки, обрывки, статические застывшие изображения…

Впрочем, ведь время само должно было застыть?! Чему-то ведь Саммаэль научился?! Тогда, на том сеновале, где была Ани, была Лари, был Джуд?!

Да, время — застыло. А колдун всё бежал, метался подбитым зайцем, из стороны в сторону, ныряя рыбкой в песок, в облака пыли, поднятые его же шагами — и неподвижно висящие в воздухе. И держал, держал, удерживал буссоль перекрестьем на цели, — а та всё рвалась из рук, тяжелела, наливалась свинцом, — потому что буссоль-то тоже застыла, инерцию никто ведь не отменял! С низким тяжёлым гулом, от которого было больно ушам, ввинчивались в тугой вязкий воздух ослепительно-синие плазменные шнуры скорострельных пушек, — ползли навстречу и по сторонам, скручивались каждый в тугую спираль, — и вспухали медленными столбами огня, вбиваясь в красный песок. Катился по небу простреленный белый шар ОЛС; и падало, падало, не могло всё упасть полотно главного радиолокатора, — а из-под него тянулся гладкой струёй густой чёрный дым. И рос, поднимался, пёр навстречу тугой пылевой вал из-под брюха дежурного рейдер-корвета, и шасси отрывалось уже от земли…

И — разгорался и гас индикатор в окошке буссоли, медленно, издевательски медленно разгорался, — и так же медленно гас: «Координаты отправлены». «Координаты получены». «Координаты отправлены». «Координаты получены».

И так одиннадцать раз подряд!

Очнулся колдун уже под стеной казармы, скорчившись на четвереньках в густой непроглядной тени. Встрепенулся, дёрнул к глазам буссоль: «отправлено десять целеуказаний, и один запрет обстрела». Всё правильно, ничего не забыл: оставшиеся на грунте корветы, позиции артиллерии, и ракетные пусковые. И один «запрет»: на складском ангаре и гауптвахте.

Первая фаза пошла по плану!

Надеюсь, Александер уже работает по взлетающему корвету, хватает его своим приводом «на буксир» и уводит его прочь из этого мира! Надеюсь, Вессон получил все координаты, и кассетные кумулятивные уже на полпути! Надеюсь, Мэллони всё ещё жив… и догадался съебаться с бархана к чортовой матери, потому что здесь он больше не нужен! И, надеюсь, Милена…

Милена! Светятся, светятся синим огнём окна наблюдательного поста! Висят в воздухе оплавленные осколки стекла! Там — стреляют. А значит, пока ещё есть, по кому там стрелять.

Время, время! Прошло уже целых пятнадцать секунд! А значит, меньше чем через полминуты первые десантники встанут уже на крыло!..

Нет, не встанут.

И вот дальнейшее Саммаэль помнил ясно и чётко. Даже, пожалуй что, чересчур.

…Как помнил и тех, кого отправил в края вечной охоты, халявного пива и грудастеньких баб — или что там у них вместо рая? — тогда, вначале, после первой той катастрофы, после гибели Ани и Лари и Джуда, — когда рвал зубами в мелкие клочья, без толку, без цели, без особого в общем-то смысла, рвал всех, кто встречался ему на пути. Как помнил и тех, кого посылал на верную смерть, разворачивая редкую, несовершенную разведывательную сеть на Маррит-аине, когда искал источник, искал причины распада миров, искал то, что забирало с собой его, Саммаэля, любимых…

И вот теперь источник — здесь, перед ним! И теперь — есть и толк, и цель, — да даже и смысл! — убрать с дороги этих солдат, получивших приказ «уничтожить объект при угрозе захвата», — и задуматься не желавших, кто она, этот «объект», и зачем она здесь нужна!

Перед чем ты, колдун, остановишься, ради твоей замечательной цели?

Надеюсь, ни перед чем.

В казарму колдун входил не торопясь… с поправкой на замедленное личное время. Спокойным, прогулочным шагом, бросив ненужную больше буссоль. С мрачным удовлетворением окинул взглядом ровный ряд пустых чёрных «скорлуп» в коридоре, — люки скафандров все настежь, вокруг ни души! Позиция дневального тоже пуста, висит на полпути до земли трубка местного телефона. Медленно шевелятся ребятки-десантнички, акклиматизация, жарко ребяткам, воздуха им не хватает, ни один до оружия не добежал!

И не добежит.

Левую руку прямо перед собой. Выгнуть ладонь направо, параллельно дальней стене коридора. Правую руку, согнув в локте, до упора назад, будто оттягиваешь тетиву длинного лука. Почувствовать правой рукой, подушечками, самыми кончиками пальцев, природные силы, доступные в этом мире…

Воздух.

Воздух — привычен. Работать с воздухом — удовольствие.

Правую ладонь — вертикально вверх. И, не обращая внимания на мягкое покачивание земли под ногами — наверное, это кумулятивные, долетел мешок с «подарками» от дедушки Валентайна! — с разворота, правой ногой шаг вперёд, и правой рукой тоже вперёд, набирая силу по мере движения, и направляя, направляя её на цель…

…Сминая керметовую броню, обрывая стальной крепёж и трубопроводы питания, раздавливая в мелкую пыль стволы наплечных орудий и тонкие стенки топливных баков…

И — вот удача! — раздавив в куче жёванного кермета в конце коридора самого шустрого из солдат! Не огорчайся, пацан, подожди, остальные скоро тебя догонят…

Шаг левой. Не торопиться, почувствовать, как идёт сила, не опережая обратный ход. Пока весь подконтрольный воздух вновь не окажется за спиной. Воздух. Такой мягкий, пластичный, податливый, способный принять любую вообразимую форму… и форму тяжёлой плиты, и форму тончайшего лезвия.

Поворот коридора. Короткий, резкий удар «плитой» — и керметовый ливень, ещё недавно бывший десантными костюмами «чёрный ангел», вспарывает столовую. Дырявит лёгкие пластиковые столы, подбрасывает к потолку обломки посуды… и кости особенно невезучих солдат.

Тех, кто успел добежать от спальни хотя б до столовой.

Путь свободен. Ещё один поворот. Медленно гаснет свет — кто-то вывел из строя электростанцию? Грамотный ход! — впрочем, темнота нам вовсе не помешает. Здесь остаётся не так уж и много людей: те, кто ёбнулся с верхней шконки вниз головой, те, кто вообще не стоит на ногах — горная болезнь вам не шутка! — и те, кто пытался засунуть две ноги в одну штанину комбинезона. И те, кто не успел даже снять полевую форму?! Ну, вам не повезло…

«Лезвием». Короткими точными ударами. Каждого — пополам. Даже того, который вскинул уже карабин… но так и не нажал на гашетку.

Чисто. Здесь — чисто. И не так уж и много здесь было этих солдат. Я думал, будет значительно хуже.

Ну что ж, идём дальше?

Двадцать метров вперёд. На пять правее. И на три вниз.

Саммаэль удовлетворённо улыбнулся.

И — на таком расстоянии я уже не промахнусь! — одним коротким движением бросил себя прямо в камеру гауптвахты.

***

Темно. Впрочем, мне темнота не помеха.

Да, вот она, она здесь! Она даже скрыла ауру, — рефлекторно, от ужаса, вряд ли её специально чему-то учили, — практически спряталась, скрыла себя; её даже бы не заметил любой вошедший сюда человек… первые две секунды.

Ну я-то, по-моему, не совсем уже человек…

И — да, она молода. Она очень молода! Это ж практически ведь девчонка! Сколько ей лет — двенадцать, тринадцать? Неважно. Главное то, что она — однозначно — жива! Не наблюдаю видимых повреждений! И — да, от неё точно такое же чувство, точно такие же ощущения, как от того горного озерца! Пятьсот километров к югу, там, в горах, за стеной серебряного тумана!

И волосы у неё тоже, вроде… серебряные. Точнее, пепельно-русые.

А больше ничего и не было видно. Потому что — спинкою в угол, коленки к груди, голову обхватила руками; вероятно, ещё в самом начале, когда ударили только первые залпы, а потом в камере вдруг погас свет…

И жгучее такое желание: вытащить отсюда эту девчонку! Пусть хоть так же сидит, прижав коленки к груди — но под сосной на Териоки! Или на диване в кают-компании!

Только б не здесь!

Потому что — сколько людей сегодня здесь уже умерло?! И сколько ещё умрёт?!

Так что, милая девочка, — говорил про себя Саммаэль, медленно разворачиваясь к двери. — Вот тебе и черта. Черта между добром и злом. Здесь магия, здесь скорострельные пушки, кассетный кумулятивный боеприпас… здесь много чего летает. Так что, если есть какие-нибудь сомнения, — лучше тебе действительно спрятать голову. И закрыть глаза…

…Потому что незачем тебе это видеть!

Саммаэль их хорошо сейчас чувствовал, этих… двоих. Они — часовые — были там, за стеной гауптвахты; и они знали свой приказ — «пост не покидать». Они не покинули; оставались стоять, когда застрекотали зенитки, когда ударили по корветам кумулятивные, — даже когда Александер доконал дежурный корвет, и гауптвахту подбросило эхом далёкого ядерного взрыва! И сейчас они — так же — стояли за дверью спиной к стене, с ясным приказом «никого не впускать и не выпускать»… кроме командующего эскадроном.

И — даже в замедленном времени! — мелкой дрожью противно зудело от включённых реакторов.

Это зудение мы сейчас и прекратим.

Удар — «лезвием» — по петлям двери, и вдогонку ещё один — «плитой» — сверху вниз, сминая дверь о противоположную стену в тугой стальной ком. От той, противоположной стены, на обратном ходе энергии, — влево, «забросом» за стену, часовому снизу и вверх, прямо под шейный шарнир. Возврат, энергию на себя. В коридор мне придётся всё-таки выйти; и — правому часовому — «лезвием» — чуть ниже грудной пластины…

Только «лезвие» не смогло пробить керметовую броню. «Лезвие» её попросту смяло. Перерубив содержимое «скорлупы» пополам.

И — в коридор. И — к стеночке, к стеночке, потому как то ли закончилось действие «эликсира», то ли я просто сегодня переработал, — но в глазах почему-то темно, и ножки почему-то не держат…

Надеюсь, больше здесь никого нет?!

Потому что замедление времени мне не удержать!

Ох, ё! — колдун чуть было не свалился на землю. И — навалилось сразу же, оглушило, почти сбило с ног на пол, — треск пламени, пронзительный свист фенестронов, короткая злая очередь скорострельной пушки. И редкие хлопки?… либо стандартного армейского карабина, либо не очень стандартного охотничьего ружья…

Хлоп. Хлоп.

— Мэллони! — Саммаэль наконец справился с ларингофоном. — Мэллони, ответь! Мэллони, ответь Саммаэлю!

Хлоп. Хлоп-хлоп-хлоп.

Хлоп.

И глухой удар оземь, почти рядом, там, у лестницы в конце коридора.

— Колдун, всё чисто! — в наушники ворвался хриплый голос механика. — Последнего снял! Можешь входить!

— Мэллони, я уже в туннеле!

— Как «в туннеле»?

— Мэллони, я уже там! Занять оборону у входа в туннель!

— Понял… есть! Выполняю!

— Вессон, — Саммаэль продолжал опрос. — Ответь…

— Обстановка нормальная, повреждений не получил, контролирую территорию базы!

— Мэллони наблюдаешь?

— Наблюдаю, так точно, Грэг занял позицию у ворот склада!

— Прикрывай. И готовься эвакуировать нас прямо оттуда!

— Есть…

— Александер?

— На месте, повреждений не получил, противника не наблюдаю…

— Высота пять тысяч, обзор пространства! — перебил его Саммаэль. И, не дожидаясь ответа, зачастил в ларингофон: — Милена, ответь! Милена, ответь Саммаэлю! Милена…

Пронзительный скрежет, визг раздираемого кермета, за спиной, в конце коридора. Глухой металлический удар, от которого вздрогнуло под ногами. И — легкие торопливые шаги.

— Милена, что…

— Рацию проебала!

— А одежда?!

— Осколками посекло!

— А сама?! — закричал Саммаэль.

— Я в порядке, — демонесса замахала рукой. Потом остановилась взглядом на колдуне…

— Почисти одежду, — произнесла с окаменевшим лицом.

«Ндааа», думал колдун, поглядев, что выбило из маскировочного плаща «воздушное» заклинание. «Литра четыре на плащ собрал! Воздух — дело хорошее… но надо б предусмотреть защиту от брызг …»

Потом — встрепенулся, торопливо спросил:

— Мил, сколько ещё народу в туннелях?

— Ни одного…

— Забирай девушку и уходим!

— Что, я?…

— Ну не я же! Вся в крови перемажется! Бери её, и выходите на лестницу! Мэллони держится наверху, я прикрываю сзади!

— Не смотри, не смотри, — донёсся из камеры торопливый шепот. — Не смотри, — шептала пленнице демонесса, обнимая правой рукой за плечи, а левой закрыв ей глаза.

— Где колдун?! — Грэг оглянулся, набрасывая маскировочный плащ на Милену.

— Сзади иду, — Саммаэль поднимался по лестнице. — Ну… ну мы наворотили!

— А ты бы чего хотел, — Грэг встревожено повёл стволом винтовки.

Корветы, превращённые кумулятивными в решето — и вдавленные в песок. Тела — несколько в офицерской форме, куда больше в лётных комбинезонах, — покорёженные — не поймёшь, — то ли взрывом, то ли разрядами плазмы — в беспорядке разбросаны на плацу. Тусклое жёлтое пламя над руинами штаба — и чёрный, густой, маслянистый дым. Сноп белых искр, как от электросварки, на ракетной позиции. И запах, такой, что…

— Слышь, колдун, — прохрипел механик, разразившись надсадным кашлем. — Командовал бы отход! Тут радиации до хрена, и я ж помолчу про химию! Этот магний… если уж он горит, то ядовитый как хер знает што!

— Валь! — скомандовал Саммаэль, поправив ларингофон.

— Группу наблюдаю на видео, — докладывал Валентайн. — Активность противника не обнаружена. Приступаю к эвакуации.

Вновь резанул по ушам свист фенестронов. Фрегат выскочил из-за бархана как чёрт из коробочки, прошёлся над самым над краем, вздымая пыль к небесам и расшвыряв выхлопом обломки наблюдательной башни; — а потом вдруг встал боком, завалился на левый борт…

«Что он делает, что он делает?» — забеспокоился было колдун, глядя на четырехсоттонную тушу фрегата, несущуюся боком прямо на них, — но сразу же понял: Вессон выключил подъёмные на левом борту, чтобы не швырять в нас песок!

Впечатался левым бортом в плац, попёр по инерции, нагребая на шасси изрядную кучу песка, и — Саммаэль передёрнулся — подмяв под лыжу несколько тел. Остановился. Люк ухнул в сторону, выехал трап…

— Мэллони, первый, пошёл! — командовал Саммаэль. — Милена вторая, я замыкающий! Александер, готовиться к переходу!

«Есть», донеслось из наушников.

Пригнувшись, — а Милена и вовсе закутала девушку с головой в плащ, сама вновь оставшись без ничего, — бросились к кораблю. Шлюз… трап убрать, люк закрыть, интерком, — «Вессон, все на борту!» — и сполз по стене на пол шлюза.

«Мэллони», грохнуло из динамиков. «Бегом на движки!»

Механик, бросив винтовку на пол, умчался в машинное отделение.

Пленница, скорчившись в дальнем углу, спрятав лицо в ладонях. Плечи мелко дрожат. Голая — и чёрная от усталости — демонесса, содержимое аптечки по полу по всему шлюзу, в руках инъектор и ампула с успокоительным. Пронзительный взвизг реакторов в компрессионном режиме. Дрожь в руках, дрожь в коленях, крупная дрожь бьёт всё тело, зуб не попадает на зуб, — сейчас-то чего дрожать, сейчас-то всё уже кончилось! Кажется, что качается палуба; а может быть, это голова идёт кру?гом…

Осталось совсем немного! До Териоки недалеко!

Долгий скрежет гравия где-то внизу. Колдун чуть не выпадает наружу, когда люк распахивается настежь.

Наружу. На Териоки.

Противная, химическая вонь от плаща, забившая запах крови. Охрипший, сорванный голос Грэга: «все в душ! Одежду, у кого есть, — в мусор! Плевать, сколько сто?ят эти плащи, — радиация под потолок!» И — в подтверждение — тонкий писк радиометра.

— Нет, — мотает колдун головой, — Нет. Щас, ещё одно дело…

Наблюдательный пост, пульт управления связью. Отчаянный хрип бортмеханика за спиной, — «куда ты в жилой отсек в «горячем» плаще!»

Кнопка «S.O.S.»

— Эр-шесть-шестьдесят один, — выговаривает Саммаэль, прижав к голове гарнитуру, — Эр-шесть-шестьдесят один. Гарнизон АФВКФ терпит бедствие! «Объект» захвачен. Повторяю: «Объект» захвачен.

— Ты охуел?!

Вессон, — на нём лица нет! — стоит прямо в дверях. Правая рука уже сжата в кулак, но для удара ещё не занесена. Колдун выключает передатчик.

— Валь, — устало говорит Саммаэль, взгромождая непослушные руки на пульт, и кладя поверх чугунную голову. — Все и так уже знают, что гарнизон уничтожен. И все и так уже знают, что это моя работа. Я просто сообщил подполковнику Грант, что девушка у меня…

И — всё. На этом — провал.

 

Глава 24. После бала

— Что-то мы слишком легко отделались, — Вессон раскачивался на месте, обхватив руками за плечи и вперившись взглядом в костёр. — Там на грунте ведь никого не было… пока офицерьё не побежало из разбитого штаба.

— «Горняшка», — буркнул колдун.

— Что…

— Высотная болезнь. Акклиматизация, — Саммаэль выронил сигарету, матернувшись, полез за следующей. — Если б мы дали бы им ещё пару дней, они бы быстрей шевелились. А так, — прикурил наконец-то, махнул рукой. — Ни один даже не добрёл до скафандра. И ещё, этот десант, оказывается, ходит-то в «повседневке»! И только по сигналу тревоги сбрасывает камуфляж, лезет в комбез… за этим я их и застал.

— Ннда, — побормотал Валь. — Были бы там «планетарщики», они б нам вставили и провернули.

— А что «планетарщики»?

— Войска планетарной обороны, — пояснил пилот. — К погоде и климату попривычнее. Ну, и в землю вкопались бы понадёжнее, выставили б дозоры, пару снайперских точек наверху, датчики движения, минные поля на подходах…

— Ну, мы б тогда ещё утром легли, — равнодушно буркнул колдун. — Когда на разведку ходили.

— Ладно тебе, — Вессон скривился и замахал рукой. — Всё уже, мы всё уже сделали.

— Я вот не понимаю, — проскрипел Грэг, поднеся фляжку ко рту. Потом дёрнулся, глянул на колдуна, спросил: — Можно?

— Нужно. И по кругу пусти!

— Так я вот не понимаю, — Грэг сделал преизрядный глоток, и передал колдуну флягу. — Этот ваш Верс, он совсем, что ли, дурак, что нормальные войска сюда не привёз?

— Ну, Верс-то, может быть, и дурак, — Саммаэль глотнул и закашлялся. — Но я думаю, он просто взял то, что ему дали. Сказали «пехоты», мол, «нет, бери штрафников и отваливай». Пехота щас всем нужна, в Айзене и в Метрополии; а десант…

— Тогда ясно… А чем ты их, кстати?

— Кого, «штрафников»? Вот этим, — колдун тюкнул по головёшке в костре слабеньким «воздушным лезвием». Головёшка вспыхнула и рассыпалась яркими искрами.

— Что, всех?!

— Всех…

— А Миленка чё голая щеголяла? — Вессон забрал флягу у Александера, взвесил на ладони, потряс, перевернул горлышком вниз… посмотрел на коллегу удивлённо и как-то даже обиженно. — Психологическая атака?

— Нет, гранату поймала…

— Гранату?!

— Милена когда в демонской форме, — пояснил Саммаэль. — Её ни черта не берёт. Чешуя крепкая. А одёжку ей посекло. Вообще, по-моему Милене больше всех нас досталось. Так что вы её особо не дёргайте…

— Да никто и не собирается… о. Проснулись!

Колдун и сам видел, — и впрямь, проснулись. Брели, спотыкаясь, по трапу.

— Откуда она? — Мэллони неопределённо махнул рукой за спину.

— Грант говорит, девочку захватили на Периферии. В колонии. То есть, она арденнская. Не придётся хоть объяснять, чем камбуз отличается от гальюна…

— А вот вам-то к Арденне, — неожиданно поднял голову Александер. — Теперь лучше близко не подходить!

— Во-первых, — тяжело вздохнул Саммаэль. — Вессон на Нью-Гарке положил на грунт двойное патрульное крыло. И пока что живой.

Вессон картинно помахал Александеру ручкой.

— Но это…

— И во-вторых, — перебил колдун. — Если всё пойдёт совсем через жопу, то никакой Арденны уже не будет на свете. Да и нас, между прочим, тоже… не будет.

— А если…

— А если всё пойдёт хорошо, если распад мы здесь остановим, то никому из нас с Арденнской федерацией разговаривать не о чём. Потому что Вессон гражданин Сьерры, и Мэллони как-нибудь с собой заберёт… а я и Милена — «граждане Сумеречья». И на Арденне, — Саммаэль тяжело поднимался на ноги. — Нам всем делать нечего.

Александер покачал головой. А девушки подходили уже к костру.

Ну что ж. Итак…

— Кто вы такие, — сказала пленница, остановившись поодаль. — И что вам от меня надо?!

***

Ну, во-первых, — бормотал про себя Саммаэль. — Про «двенадцать-тринадцать лет» я, конечно, загнул. Она просто маленькая… в смысле, по росту маленькая. А так… фигурка-то тоненькая, да всё на месте, и личико не совсем уже детское; двадцатник ей, для определённости… двадцатник, не меньше! И во-вторых, бояться-то девушка, конечно, боится… но она из тех, кто чем больше боится — тем громче кричит. Может, и тогда она, в камере, кричала, — только я ничего не слышал! И в-третьих…

А в-третьих, в эти здоровенные серые глазищи смотреть почему-то было… было достаточно нервно.

Итак. «Кто мы такие и что нам от неё надо». И какого ответа она от нас ждёт?

— Мы бандиты, — медленно произнёс Саммаэль. — Мы решили, что Федеральному флоту, — неопределённо махнул в пространство рукой. — Ты была зачем-то нужна; а значит, и нам пригодишься!

— Ой… — поверила, и шарахнулась за спину к демонессе.

Нашла, за кого прятаться!

— Шучу, — колдун хмыкнул, опускаясь на место. — Шучу. Садись к нам к костру. Разговаривать будем.

— Представимся, — сказал Саммаэль, когда Грэг подвинул в сторону жопу, девушка настороженно села с ним рядом, а Милена встала у неё за спиной. — Рядом с тобой Грэг Мэллони, стрелок, бортинженер. Слева Валентайн Вессон, — Валь комически помахал ручкой. — Пилот, командир фрегата. Это Александер, пилот… истребителя. С Миленой ты уже познакомилась; Милена врач и боевой маг. Меня зовут Саммаэль, боевой маг, руководитель экспедиции.

— Экспедиции…

— Твоё имя, — перебил девушку Саммаэль.

— Ре… Меня зовут Рейчел.

— Хорошо, Рейчел. Ты откуда?

— Мо… Морион. М-морион-1.

— Морион-главный? — Грэг и Вессон торопливо переглянулись. — По «единице» у нас нет данных…

— Только по «двадцатому»…

— Карту не помнишь?

— Хватит, — оборвал их колдун. — Потом Айзенгард запросим! Сначала об экспедиции.

Рейчел осторожно кивнула.

— Это, — Саммаэль поскрёб подбородок. — Частная исследовательская экспедиция. Частная. Исследовательская. С очень большими пушками. Изучаем причины гибели планет… ну, что корабли летят не туда, куда надо, и там врезаются неизвестно во что… Слышала что-то, наверное?

Рейчел снова кивнула.

— Ну так вот. Наши конкуренты, которые держали тебя в плену, занимались тем же самым. И порядочно накосячили. Результатом этих «косяков» была, в частности, гибель колонии Морион-20… со всем её населением. Записи я тебе покажу.

— А Морион-1?!

— Про «первый» не сообщали, скорее всего, уцелел. Будет сеанс связи — запросим. Поэтому, учитывая общую дурость наших… «коллег», мы решили их… «нейтрализовать», а тебя оттуда вывезти.

— Но я тут причём?! — взвилась девушка.

— Неизвестно, — спокойно ответил колдун. — И пока что никому неизвестно. Но Айзенгард полагает, что ты как-то связана с глобальной энергетической аномалией, которая…

— Я ничего об этом не знаю! — перебила его Рейчел.

— Я знаю, что ты не знаешь! Не перебивай! Во-первых, Айзенгард что-то намерил, во-вторых, я тут колдун, и, в-третьих, Милена колдунья! И можем сказать с полной определённостью: между тобой и этой… «энергетической аномалией» — есть какая-то связь. А вот какая может быть связь, мы будем думать вместе, — Саммаэль выделил голосом слово «вместе». — Вот сядем прямо завтра с утра, и будем усиленно думать. Все, у кого башка на плечах.

Девушка промолчала.

— Теперь, по организационным моментам, — колдун вздохнул и потянулся за сигаретами. — В пределах острова ты свободна. Каюта на ночь не запирается. А вот некоторые отсеки фрегата Вессон запрёт; а то ещё ёбом токнет, от стенок не отскребём…

Вессон согласно кивнул.

— Так что на острове делай что хочешь, — продолжил колдун. — Ну, там в лесу погулять, в заводи искупаться… только остров тебе покидать нельзя! Да и невозможно это, без моего разрешения; завтра сама увидишь.

— А с обрыва? — Мэллони гоготнул.

— Нну попробуй, — посмотрел на него Саммаэль.

— Что, обратно свалюсь? — смутился механик.

— Свалишься, свалишься, ещё и в штаны напрудишь. Теперь, Рейчел, камбуз тебе покажут…

— Что, на всех вас готовить?!

А она ничего… приходит в себя. Даже уже хамит.

— Какое «готовить», — скривился Валь. — Стандартные флотские пайки?. Взяла, разогрела и съела; а посуду потом в мусорку…

— В общем, у нас тут самообслуживание, — перебил его Саммаэль. — Каюту тебе покажет Милена…

— Почему я?!

Выражение лица демонессы колдуну не понравилось.

— Потому что кому ещё, — поморщился Саммаэль. — Тут о Рейчел заботиться.

— Ну, я бы, с удовольствием… — взгоготнул было Грэг, но Милена его оборвала. Тихим злым шепотом:

— О шлюхах в порту будешь «заботиться»! Если заботилку не оторвут!

— Ну вот, — кивнул Саммаэль. — Так что, Милена…

— А если я не хочу в каюту? — встряла пленница в разговор.

— Не хочешь, так не пойдёшь. Но, вообще-то, темнеет… — колдун сделал вид, что задумался. — Крупного зверья на острове, по идее, быть не должно бы… ну разве что, кроме…

Девушка испуганно пискнула и схватила демонессу за рукав.

— Ну вот и отлично!

Милена вздохнула, обречённо пожала плечами, и повела пленницу к кораблю.

— «Кроме» — это ты про кого? — равнодушно спросил Валентайн.

— Миленка по ночам ходит охотиться. Жрёт всё, что мельче её; ну там, рыбку иногда ловит…

— А что крупнее её?

— Что крупнее — это тоже… бывало. Но не с целью «поесть», а с целью… — Саммаэль постучал средним пальцем по раскрытой ладони.

— Ну, — Валь хмыкнул. — Здесь ей и тебя хватит.

— Ну да, хватит… но зайчики тоже неплохо. Так что если ночью увидите что-то большое, чёрное и с крыльями — то не удивляйтесь.

— Я ночью на грунте сидеть и не собираюсь, — Вессон встал, подобрал сигареты. — Я на «железо» пойду.

— Да всем нам туда пора. На «железо» — и спать.

***

И поспать-то, конечно, ему и не дали.

«Что там у них, в этом грёбанном Айзене», скрипел Саммаэль, морщась от треска зуммера дальней связи. «У них день, когда у нас ночь? Да вот запросто…»

— Брысь, — прикрикнул на Рейчел, высунувшуюся в коридор. — Это не тебя! Это мне сейчас будет взъёбка!

И, разумеется, была взъёбка:

— Что это были за выходки?! — заходилась криком Надин Грант.

— Госпожа подполковник, вы получили моё «сообщение»? — нарочито спокойным тоном перебил Саммаэль.

— Я получила! — кричала Грант. — Но не только я…

— Ну и что?! — оборвал колдун. — Перечислите наличные глайдеры у всех двух государств! Да? Две штуки: один у Верса, второй у меня! А Верс и без моего сообщения прекрасно всё знал!

— Хорошо, — Грант чуть успокоилась. — Но на будущее я вас прошу…

— «Просить» будете, когда обеспечите закрытый канал связи! — рявкнул колдун.

Грант промолчала.

— Докладываю обстановку, — Саммаэль закурил и принялся диктовать. — Гарнизон противника уничтожен, корабли уничтожены. Если кто уцелел — в пустыне долго не проживёт. Наша «эскадра» потерь не понесла. «Объект» у нас; Рейчел… — потянулся вниманием через коридор. — Рейчел Линн, девятнадцать стандартных лет, захвачена в плен в колонии Морион-1…

— Её данные никого не волнуют, — сухо оборвала «ведьмачка».

— Поясните.

— Стрельба в Метрополии. Кого и где захватили без суда и без следствия — никого сейчас не е… не волнует.

Стрельба в Метрополии. Ну, вот мы и дождались…

— Восстание? — спросил Саммаэль.

— Разрозненные стихийные выступления, — бесстрастно проговорила Надин. — Против действующей администрации и против сотрудников АФВКФ. Послушайте, вам сейчас…

— Верс в Метрополии? — перебил колдун.

— Неизвестно. Для вас…

— Айзенгард? — вновь оборвал её Саммаэль.

— Айзенгард перешёл на самоуправление! И на самообеспечение! — «ведьмачка» вновь начала закипать.

Айзенгард на самообеспечении; ну да, у них даже судоверфь там своя… Отлично; значит, интерферометр пока что на месте. А на Метрополию — плюнуть и закопать: сдохнет, туда и дорога. Лучше бы вместе с Версом…

— Хорошо, — Саммаэль кивнул. — Продолжайте.

— Вы сейчас, — продолжила Грант. — Срочно поднимаете Экс-Даблъю-1…

«Срочно поднимаю — что?! А… ну да, глайдер!» — догадался колдун. — «Это глайдер по документам Экс-Даблъю-1…»

— Какого хуя? Глайдер только из боя, без горючки и с боевым подвесом…

— Я говорю — срочно! Снимаете боеголовки, выводите глайдер, и на форсаже прибываете на станцию Мэлхейм-пассажирский!

— Да какого… Грант, у коменданта давно уже ориентировка на этот Экс-Даблъю! Меня поджарят, как только я выйду из глайда! Патрульное крыло…

— У него нет ориентировки, — прорычала «ведьмачка». — И не будет у него никакой ориентировки, ещё как минимум десять часов! А больше я вам не гарантирую! Поэтому за десять часов вы должны прибыть на станцию Мэлхейм-пассажирский — и успеть оттуда убраться!

— Так, предположим, нет и не будет. Что именно я должен делать на Мэлхейме-пассажирском?

— Вас встретят. Агент Браун. Вам всё объяснят.

— Что именно мне объяснят?!

— Отбой!

Да ты… сссука!

Саммаэль со злостью бросил трубку на рычаг. Ну ладно… «отбой» так «отбой».

Хрясь! — ногой по стене четвёртой каюты. За стеной обиженный вой и звонкий шлепок на пол. Потом нашёл-таки интерком, вжал четвёртую кнопку:

— Вессон, Мэллони! Разбудить Александера, приготовить глайдер к срочному взлёту и переходу в форсажном режиме. Назначение — Мэлхейм-пассажирский.

— Шшто? — Вессон, в одном исподнем, просунулся в наблюдательный пост.

— Подкрепление прибыло! Агент, блин, Браун, — сплюнул колдун. А про себя добавил: «хорошо ещё, что не Смит».

***

Как ни странно, Александер даже не возражал… после снятия боевых ракет и подвески топливных баков у него «возражалка» устала. Вессон попробовал было напомнить про патрульные войска, которые наверняка получили приказ уничтожить этот Экс-Даблъю, — но Саммаэль его оборвал:

— У нас гарантированно есть десять часов! Точнее, сейчас уже девять! — хотя, сам вовсе не был уверен в этих ведьмачьих «гарантиях».

И, как ни странно, ему удалось поспать. Прямо в ходовой рубке, в кресле лётного наблюдателя, наплевав и на перегрузки, и на тошнотворную круговерть Хаоса за бронестеклом. А разбудил его уже лязг стыковочной фермы и шипение пневматики в шлюзе.

Глайдеру — на форсаже — хватило шести часов, трети топливных баков… и половины оставшегося моторесурса.

На станции Мэлхейм-пассажирский было пусто и гулко. И кораблей у причальной стенки практически не было; кроме двух фрегатов местного Патруля, которые — Грант не обманула! — даже радаром не повели при виде имперского глайдера. Так, ну и куда мне теперь? Саммаэль окинул взглядом пустой коридор причальной секции, ряды закрытых кафе и бути?ков по правую руку, запертые гермоворота посадочных терминалов на другой стороне. Куда мне теперь? В комендатуру? Или — для начала — в диспетчерскую?

До диспетчерской — лифты исправно работали, и транспортёрные ленты тоже, — добрался без приключений, и не встретив ни единой живой души. В диспетчерской одна душа всё-таки наблюдалась; брюнеточка в снежно-белой форменной блузке, приветливо улыбалась от стойки:

— Господин Саммаэль?

Ну да, — колдун одёрнул куртку. Да, «господин». Да, «Саммаэль». В кедах и тренировочном костюме; грязен, тощ и небрит, будто «пятак» на лесоповале мотал. Какой я тебе «господин»…

— Да, Саммаэль, — махнул в воздухе чёрной идентификационной картой.

— Много тут специальных агентов, — улыбнулась диспетчер. — Что-нибудь происходит?

— Много?!

— Вы и мисс Браун. Двое таких… с чёрными картами, это уже «много», — серьёзно произнесла девушка. — А больше на станции и нет никого! И… вы не знаете, господин агент, — замялась. — Куда делись все корабли?

Ннну ты даёшь, ребёнок. «Чего происходит, и куда делись все корабли». Тебе что, вообще никто ничего не сообщал? Даже слухи никакие не доходили?!

— Это что-то вроде глобального шторма, — Саммаэль решил пояснить, опёрся локтём о стойку. — Корабли все стоят в портах… большинство перевозок прекращены.

— А вы? — посмотрела с участием.

— У меня движок мощный. А кстати, на чём прибыл… то есть, на чём «прибыла» эта агент Браун? Что-то я там ничего не заметил, кроме двух патрульных фрегатов.

— А её машина уже ушла, — серьёзно сказала диспетчер. — Всё выгрузили и улетели. У них тоже двигатель очень хороший, это курьер «К-111». Красивая очень машинка, никогда таких раньше не видела!

Скууучно ей тут, бедняжке. Хочется поговорить. И не понимает дитя, что не скучать ей в космосе надо, а как можно быстрее… Впрочем, куда ей теперь «быстрее», от распада ведь не убежишь…

— Господин агент, а вы не знаете, надолго ли этот «шторм»?

— Неизвестно, — ответил колдун. — Знаю, что вам лучше бы быть не здесь, а внизу, на планете. Там всё же немножечко безопаснее.

— Так я завтра как раз и сменяюсь… — разулыбалась было брюнетка, но колдун — «время, время!» — её перебил:

— Где находится агент Браун?

— В… в баре. Вон, видите, на другой стороне площади…

— Да, вижу. Спасибо за помощь, и удачи вам здесь.

— Вам тоже, счастливого пути!

Был бы он ещё хоть немного счастливым… ну да тут уже как получится.

***

В баре было темно. Почему-то в портовых барах всегда темно; уж не знаю, зачем это делают, ведь не на лампочках экономят, в диспетчерской да в коридорах вон, аж слепит глаза… Ну и куда мне теперь? А будто бы здесь большой выбор: бармен в одном экземпляре, и посетитель в одном экземпляре… Ой. Вот только какой это «экземпляр»! И что, это всё мне?!

Дамочка, «агент», очевидно, «Браун», была масштабна… можно даже сказать «монументальна». И, вроде, лишнего жира на ней ни грамма, одна, понимаешь… «фигура». Сиськой пробоину от фугаса можно загерметизировать, про жо… про всё остальное вообще помолчу! В общем, валькирия целая, а не «агент». Интересно, а глайдер с таким грузом от причальной фермы-то отойдёт? — качал головой Саммаэль, плюхаясь к мисс Браун за столик.

— Агент Браун?

— Мари? — сощурилась агентесса, тряхнув стриженными блондинистыми волосами и протянув крепкую лапку. — Мари? Браун.

— А я, соответственно, колдун Саммаэль, — выложил на стол свою чёрную карту. — Из Сумеречья.

Мари изящно шлёпнула по карте своей такой же… в смысле, тоже такой же чёрненькой. Потом подтолкнула к Саммаэлю жалобно звякнувшую чашку на блюдце.

Ага, двойной по объёму, с корицей. Моё досье, выходит, читала, подумал колдун, заглотив кофе в один присест; знает, какое пойло я пью. И заказала заранее, когда увидела, что я бреду через площадь.

— Спасибо за кофе. Приступим.

— Мари Браун, — повторила агентесса, решив представиться по всей форме. — Капитан АФВКФ, оперативный агент, лаборатория биофизики Айзенгардского астрофизического центра.

— Оперативный агент. Лаборатория биофизики, — недоумённо поднял брови колдун.

— Как-то вот совмещаю, — усмехнулась Мари, показав из-под стола приклад карабина. — Часто приходится работать экспедитором… ну вот как сейчас.

— Лаборатория биофизики, — не унимался колдун.

— А, — понимающе кивнула Мари. — То, что вы видели на интерферограмме, ну, вокруг вашей «аномалии», это очень похоже на биоэнергетическую диаграмму человеческого организма. Другое название — «диаграмма Ризена-Браун»!

— То есть ваша?! — ещё больше удивился колдун.

— Нет… моей мамы, — Браун хихикнула. — Я продолжаю её эксперименты.

— Замечательно, — «ну, блин, Грант расщедрилась! И действительно ведь, подкрепление, очень даже по делу!» — И ваш, соответственно, груз…

— Вон, то белое говно в уголку.

— Так, четыре ящика… три в каюту, ещё один в шлюз, помещается… и что это?

— Биосканер!

— …Для снятия диаграммы Ризена-Браун, — кивнул Саммаэль. — Шибко специальный и невъебенно секретный. О котором даже знать никому не положено. В четырёх грязных пластмассовых кофрах на багажной тележке…

— Случайный человек, — «ведьмачка» прищурилась. — В эти ящики и не полезет. В таких кофрах обычно картошку возят, или ещё какое дерьмо. А от неслучайного не спасает и рота охраны… которой у нас сейчас нет.

— А вы не в первый раз подобные грузы сопровождаете, — одобрительно кивнул Саммаэль.

— Не в первый, — кокетливо улыбнулась Мари.

— Ладно… лекции по биоэнергетике оставим тогда на пото?м, — Саммаэль посмотрел на часы. — У нас тут немного туго со временем…

— Скажите ещё, — Мари накинула через плечо ремень карабина. — Объект ведь уже у вас?

— «Объект» зовут Рейчел, — бросил колдун в ответ.

 

Глава 25. Наука на марше

— Валентииинчииик! — завизжала агент Браун, и притиснула пилота к своей монументальной груди.

— Вы что, встречались? — недоумённо спросил Саммаэль.

— Встречались, встречались, — довольно гоготнул Грэг Мэллони. — Пожениться никак не могли!

— Операция «морская змея», — пискнул Вессон, вяло трепыхаясь в капитанских объятьях.

— Я вам ещё нужен? — спросил Александер из шлюза.

— Нет, Александер, отдыхайте, — ответил колдун. — Только… Вессон и Мэллони сначала пусть разгрузят корабль, чтобы вас потом не будить. Ребята, поставите кофры прямо на грунт, ну, и сумку мисс Браун возьмёте. Александер запрётся и будет давить массу. Мари, да отпустите вы уже моего пилота, приду?шите ж ннах…

— Александер будет давить што? — поднял брови механик.

— Неважно. Спать, — сказал Саммаэль.

— Уф… — освобождённый Валь отскочил на два шага, судорожно вздохнул и ощупал рёбра. — Вроде бы, целы. Грэг, пошли.

— Милен, — кивнул Саммаэль подошедшей как раз демонессе. — Где Рейчел?

— Сзади идёт…

— Милена?! — вновь разинула глотку Мари, и уставилась во все глаза. — Это та самая Милена?! Единственная в Федерации демонесса?!

— Де-де-демонесса? — испуганно залопотала Рейчел, и спряталась — что характерно — за «демонессу». Малость притом ошарашенную таким богатырским напором.

— Ставить опыты на демонессе я запрещаю! — бросил колдун. — Мисс Браун, вам хватит работы с Рейчел!

— Ра-работы? — Рейчел картинно закатила глаза, и повалилась на гравий.

***

— Ну что, все собрались? — Саммаэль обвёл взглядом собравшихся.

— А Александер…

— Александер пусть спит, — оборвал колдун Рейчел. — Он вторые сутки уже на ногах. Я на обратном пути хоть поспал в каюте…

— А мы тоже поспали, — Мари сладко зевнула. — На автопилот поставили, и завалились спаааать…

— Тем лучше, — хмуро сказал Саммаэль. — Тогда начинайте лекцию. «Биоэнергетика — это…»

— Эээто… а вам как? Попроще, или посложнее?

— Нам чего-нибудь среднее.

— Ну хорошо, — мисс Браун собралась с мыслями. — Биоэнергетика измеряет времячастотную диаграмму поглощения терагерцового электромагнитного излучения человеческим организмом…

— А, свечение биологических объектов в высокочастотном поле? — радостно подхватил Валь Вессон.

— Нет, — оборвала его Мари, и потрясла указательным пальцем. — Не свечение, а поглощение; и частота в миллиард раз выше! А напряжённость поля в миллиард раз меньше! И не фотография, не пространственное распределение, — а время-частотное!

— Подробнее, — сухо сказал Саммаэль. Как-то ошарашило его это самое… «поглощение».

— Ну, — Браун жестом фокусника извлекла из-за пазухи кителя распечатку, и стала показывать пальцем: — Круговая развёртка, «азимут», берётся по времени. Причём главный период, — Браун описала пальцем в воздухе круг. — Ну, там миллисекунды… для каждого человека главный период индивидуален.

«Какого хуя?!»

— …А вторая координата, «удаление», — продолжала Мари, проведя пальцем по радиусу круга. — Это как раз частота, в диапазоне от одного до двух сотен терагерц… в логарифмическом масштабе!

— И какого же хуя? — крикнул Саммаэль вслух.

— Ну… — Мари осеклась. — Какого… полового органа? А вы про что сейчас говорите?

— Я говорю про то, — Саммаэль качнулся вперёд-назад. — Что какое, блядь, отношение эта времячастотная развёртка может иметь к диаграммам с интерферометра? Интерферометр, он же смотрит распределение в пространстве: азимут, удаление… кстати, вы образцы интерферограмм привезли?

— Да, привезла…

— А здесь — время и частота!

«И ещё: там гравитация и излучение, здесь электромагнетизм и поглощение. Там глобальная хрень в масштабах Вселенной, а здесь один живой человек! И не просто живой человек, — а здесь, между прочим, Рейчел!..»

Но больше всего Саммаэлю не нравилось почему-то — «излучение» и «поглощение».

— Ну… ну не знаю я, какая может быть связь! — потянула мисс Браун. — А она вообще есть?!

— Это первое, что нам надо будет проверить, — сухо сказал колдун. — Проверить, действительно ли времячастотная диаграмма Рейчел совпадает с гравитационной характеристикой… «аномалии».

«И лучше бы этого совпадения не было! Потому что, если та поебень излучает, а Рейчел должна будет эту херню поглотить… блядь, да чего я несу, там гравитация, здесь электромагнетизм… то есть…» — Саммаэль совсем что-то забеспокоился.

— Ну… да, — согласно кивнула Мари. — Сначала надо проверить, есть ли вообще какое-то совпадение.

— А… — Рейчел переводила взгляд с колдуна на Мари и обратно. — А это… больно?

— Неее, — махнула рукой мисс Браун. — Я сканер всегда на себе проверяю! Там вообще ничего не чувствуешь…

— Терагееерц, — потянул со значительным видом Грэг.

— Микроватт, — в тон ему потянула Мари. — Ты, когда с реактором обнимаешься, ты там единицы ватт получаешь! В том числе и в терагерцовом диапазоне. А здесь в миллион раз меньше! То есть, биологической активности никакой нет…

— А чего тогда эта штука меряет? — встрял в разговор Валентайн.

— Нууу, по-видимому… — «ведьмачка» задумалась. — Индивидуальные характеристики прохождения каких-то химических реакций, ну, там, гидролиза АТФ…

— А, то есть, это не биофизика, а биохимия, — обрадовался Валь. — «Подготовьте девушку к эксперименту. Полученную кашицу…» — блеснул пилот знанием фольклора, и был за это вознаграждён: испуганным писком Рейчел — и звонким подзатыльником от Мари.

— Ну так вот, — мисс Браун усмехнулась и потёрла ушибленную ладонь. — Что именно в человеке поглощает этот траханный терагерц — мы сейчас так и не знаем. То ли вращение или колебание каких-то молекул, то ли, и впрямь, биохимию… Я как раз занималась попытками расшифровать времячастотную диаграмму… но in vitro ничего не получилось.

— А на изолированной клетке? А на культуре ткани?

— Не-а, — Мари помотала головой. — In vitro совсем другая картина. Например, нет главного периода… да и вообще нет никакой периодичности, которая, кажется, как-то должна определяться работой головного мозга. То есть, диаграмма Ризена-Браун — это интегральная характеристика человеческого организма! Не клетки, не органа, — а человека в целом! И форма её, кстати, меняется в зависимости от состояния испытуемого… ну там, болен, здоров, помер, спит, бодрствует… ну, и от высшей нервной деятельности. Оставаясь при этом уникальной и узнаваемой.

— То есть, диаграмма изменяется, когда человек о чём-нибудь думает? — удивился Вессон.

— Ага, — кивнула мисс Браун. — А вот как изменяется — это хрен её знает!

— Ну, энцефалограмму не расшифровали, и эту не расшифруете, — буркнул колдун.

— Оптимиииист, — усмехнулась Мари.

— Ладно, — колдун вроде слегка успокоился. — Первая наша задача — это снять диаграмму Рейчел, и посмотреть, есть ли какое-нибудь совпадение. Есть ли вообще о чём говорить. Так, Мари. Что вам нужно, чтобы собрать сканер?

— Мне нужно двадцать пять киловатт, — принялась загибать пальцы. — И экранированное помещение. Ну, и пятьдесят литров азота в минуту!

— Пятьдесят… — Вессон с Мэллони переглянулись. — Вроде бы есть…

— А поставить в трюме, вплотную к промежуточной переборке…

— Там же помехи от главного узла связи…

— Который сейчас выключен! Зато криостанция будет прямо под ним!

— Ну и отлично!

— Так мы пойдём?

— Приступайте, — махнул Саммаэль рукой.

«Поглощение. Излучение. Ну что вообще за хуйня…»

Ладно. Посмотрим. Не факт, что там вообще что-нибудь есть… на диаграмме Ризена-Браун.

***

Остались у костерка втроём, — Рейчел, Милена и Саммаэль. И Милену колдун тут же подгрёб поближе к себе.

Было серо, и как-то даже туманно. Небо сейчас было не янтарное, а серое, чуть желтоватое; и, кажется, в воздухе даже висела мелкая морось… нет, показалось. Не холодно; просто как-то слегка… слегка влажновато.

— Ну вот ведь фигня… — бормотал Саммаэль, задумчиво гладя демонессу по волосам.

— Ты о чём? — шепнула она.

— Да всё об этом, — махнул рукой в сторону корабля. — Ведь мало того, что другое совсем излучение, так оказывается, ещё и другие координаты! Вот как подобные вещи могут совпасть?! Гравитация с этой… с Ризена-Браун?

— Только по принципу подобия, — Милена заёрзала, устраиваясь поудобнее.

«Нда. По принципу, значит, подобия… Как-то ведь не хотелось бы».

А почему «не хотелось бы» — тоже ещё… непонятно. Потому что там «излучение», а здесь «поглощение»? Потому что, если всё это правда, то Рейчел должна будет скомпенсировать глобальную аномалию?! И наступит Рейчел при этом гарантированный пиздец?…

Бллллядь, да энергии же — несопоставимы! Где Рейчел, а где Вселенная! Чем и что тут вообще компенсировать?! Хером перешибить дуб?! Нет, всё должно быть сложнее…

И потом, да какое мне дело до этой… соски?!

Саммаэль покрепче обнял демонессу.

— Мы справимся, — шепнула ему Милена. — Мы обязательно справимся.

— Это твоё предчувствие?

— Нет. Просто я верю в тебя.

«А в то, что сейчас сказала, ты тоже… веришь?»

Лезть демонессе в голову колдун не хотел. Она и без того выглядела… краше в гроб кладут.

— Мил.

— Ааа?… Плохо выгляжу, да?

— Ну… — колдун погладил её по плечу. — Лучше б ты выглядела поздоровее.

— Сама дура, — демонесса рассмеялась. — Меньше надо было борзеть!

— То есть?

— Ну… — Милена замялась. — Понимаешь, штаб-то я быстро зачистила, без единой царапины, они все мимо меня стреляли… ну, я и обнаглела. В пультовую электростанции шла не прячась. Меня и «поприветствовали»… из-за двери в упор из пехотного гранатомёта. Чешую не пробило, а одежду…

— Эй! А головка у тебя не бо-бо?!

— А головка у меня не бо-бо… не ты один с Воздухом дружишь. Контузии нет; но всё равно… хорошего мало. Только…

— Только — что?

— Если уж говорить о Воздухе… — шепнула Милена. — На тебя мне смотреть было совсем уже… страшно. Я заходила в казарму, видела… что от десанта осталось. Даже теперь и не знаю, кто тут из нас двоих… демон.

«Блин, Рейчел», — подумал колдун. — «Ну, шла б ты отсюда… школьница. Ну нехер тебе слышать подобные… разговоры. Нет, сидит, уши развесила. Даже ушные раковины, глядь, шевелятся. Прям как у кошки. Кавайная няка.»

Ладно. Хочет слушать — значит, сама виновата.

— Мил, ну тебе подобные сцены ведь не впервой…

— Мне — не впервой, — угрюмо кивнула Милена. — А вот со стороны раньше не видела.

— А перед уходом на Дейдру… ты разве не знала, что я вытворял?!

— Да знала, знала… — махнула рукой. — Но там было совсем как-то… по-другому. Здесь… ты не мог бы этих парней просто… ну, вырубить?

Саммаэль хмыкнул.

— Вырубить? И что бы они потом сделали? Без кораблей и без электростанции? Они бы умерли в этой пустыне; в течение первых двух суток! И умерли бы совсем нехорошей смертью.

Рейчел вздрогнула. Ну да, сама виновата, говорил же — не надо тебе это слушать…

— И потом, — добавил колдун. — После того, как по мне поработали зенитки… плотненько так поработали, сссуки, пару раз чуть не зацепило… мне уже совсем не хотелось ни с кем мелочиться!

— Они все стреляли в тебя! — сказала Милена. — Ни одного выстрела по Грэгу.

— Ну да, ну да! — колдун закивал. — А как ты думаешь, почему я Грэга вообще туда выпустил?! С учётом того, что ему и одного попадания бы хватило?!

Милена посмотрела непонимающе.

— Потому что, — пояснил Саммаэль. — У десанта АСБУ. И, с точки зрения АСБУ, любой лазерный дальномер — это артиллеристский наводчик! Цель намного более приоритетная, чем одиночный снайпер! Им система красным меня в прицеле пометила, вот все по мне и стреляли! Иначе… если бы хоть один из них занялся б Грэгом, от Грэга б и запаха бы не осталось.

— А он двух прибил, — буднично сказала Милена.

— Как?! Из его пукалки по кермету…

— В лицевой щиток шлема.

— Ну… — колдун смутился. — Значит, действительно, умеет стрелять!

Милена дёрнулась, обернулась. А от корабля доносился прям-таки лошадиный гогот. И гоготал, похоже, упомянутый Грэг…

— Ну что там ещё такое?!

— Ну не знаю… пойду посмотрю…

***

— Нну это вообщееее… — потянул Саммаэль, входя в трюм. — Это, как говорит Мэллони, просто картина маслом… по вакуумной изоляции!

— Ннну! — радостно поддакнул Мэллони, и ткнул корявым пальцем прямо в окошечко сканера. — Это ж какой, понимаешь, художник взялся б такое великолепие бы написать!

— Рубенс?

— Ххто?

— Да был там один такой…

Да; открывающиеся в окошке сканера «просторы» достойны были, пожалуй, и кисти Рубенса. Особенно си… простите, «фигура». Особенно… ой, а вот этого и Рубенс бы не смог написать! Потому что Мари подалась вперёд, и сиськи как расплющатся о стекло дверцы…

И личико было при этом изрядно злобное!

Надеюсь, эта дверца не открывается изнутри! Хотя, впрочем, Грэг сейчас изойдёт на слюну — и откроет дверцу снаружи!

— Ой, — пискнула Рейчел, заглянув в трюм, и, похоже, слегка озадачившись.

— Мисс Браун! — крикнул колдун. — А обязательно было лезть в эту штуковину голышом?

— Нет, — донёсся голос из сканера, приглушённый двойным металлизированным остеклением. — Не обязательно! Но для чистоты измерений я предпочитаю…

— Предпочитает, — закудахтал Валь из-за пульта. — Чтобы Грэгу было на что посмотреть!

— Валентинчик! — донеслось из-за дверцы. — Ты поостри, поостри! Я ведь отсюда когда-нибудь выйду…

— И Грэгу будет за что подержаться! — под общий гогот закончил фразу колдун.

— Выйдешь, выйдёшь, — неожиданно посмурнел Вессон.

— Что?! Говори громче, я тебя не слышу!

— Выйдешь, говорю, выйдешь! И выйдешь прямо сейчас! А Грэг перестанет слюни пускать — и пойдёт принесёт осциллограф!

— Что, помеха? — Мари распахнула дверь, и быстро схватила халат.

— Ага, — сморщился Валь. — Опять ни черта не видно. Грэг, ну очнись уже! И осциллограф сюда притащи!

— Вам ещё осциллограф… — буркнул механик, бросив на одевающуюся мисс Браун взгляд, полный вселенской тоски. — А командир знает толк… в извращениях.

— Мисс Браун, а мне… — спросила Рейчел испугано. — Мне что, тоже в этой штуке без одежды придётся стоять?!

— Нет, — Мари обернулась. — Ты только серёжки снимешь!

— Так они же пластмассовые…

— Всё равно снимешь! Когда мы с Вессоном эту херь заставим работать.

***

Установку наладили только к позднему вечеру. И получили на ней результат.

И теперь этот результат — праздновали.

— пел Мэллони, хлопая в ладоши,

Да, пробормотал Саммаэль. Теперь они празднуют.

Празднуют то, что характеристика — совпала. То, что времячастотная диаграмма Рейчел Линн, девятнадцати лет, — с точностью совпала с распределением гравитационного поля в дальней окрестности мира эр-шесть-шестьдесят один!

Да, включили они… умную свою машину. И умная машина выдала им… «результат». Интересно, хоть один из них понимает, что этот «результат» значит?!

Да, Милена сказала правильно: в физике подобное совпадение невозможно. Слишком разнородные… сущности. Подобное совпадение возможно только в симпатической магии… и это означает, что и аномалия эр-шесть-шестьдесят один, и сама Рейчел Линн, девятнадцать лет, рост маленький, волосы пепельно-русые, — и то и другое суть рукотворные объекты! Созданные, причём созданные одним и тем же магом!

Других объяснений — Саммаэль всё перебирал диаграммы, — у меня нет.

А Мэллони продолжал петь, дурным своим голосом:

И Рейчел заливисто хохотала.

И дальше, — думал колдун. — На глобальной диаграмме рисуется плотность энергии, то есть «плюс». А на диаграмме Рейчел — поглощение, то есть «минус»! Кто-нибудь догадался, как именно этот «плюс» должен взаимодействовать с «минусом»?! Что, физика не даёт ответа?! А вот симпатическая магия ответ даёт! И ответ однозначен: взаимное, блядь, уничтожение!

И без вариантов.

И как, — думал колдун, — это надо организовать? Что, обсидиановым ножиком на каменной плите?! А может, пентаграмму вам ещё начертать?! Чёрных свечек по углам понаставить?! Нет, тут всё намного сложнее…

А мисс Браун, недоделанная валькирия, начала тогда — «слуушай, Саммаэльчик…» А колдун за этого «Саммаэльчика» как взял её на ведение — и так приложил её по мозгам, что шнурки на ногах развязались! Та с лица-то сбледнула, залопотала, мол, «приношу свои извинения»…

…А, принеся все свои извинения, сказала она, недоделанная валькирия, одну очень дельную вещь. Что Рейчел надо опять запихнуть в этот грёбанный сканер, и погонять по всему эмоциональному диапазону. И в слёзы, и в радость, и в страх… Потому что диаграмма при этом ведь искажается, и при изменениях состояния может перестать совпадать с данными интерферометра. Или, наоборот, совпасть ещё лучше. Хотя, — Саммаэль вновь поднял с земли распечатки, подсветил себе блуждающим огоньком, — и так совпадает, куда уж тут… «лучше». И, мол, тогда мы сможем понять, что нам теперь с нею делать.

Уж конечно, не жертвенный нож… и не пентаграмма. Тут всё будет сложнее.

Идея, действительно, дельная. Тем более что других у меня и нет. Вот завтра с утра они и приступят. Как только проспятся. А то с похмелья результат будет совсем… удивительный.

…Ох, ну они и разошлись! Даже хором! Эта Браун их, что ли, так завела? Вот уж, если уж человека много… И девчонка хохочет как сумасшедшая; то ли с Грэгова бренди… сбрендила, то ли по жизни головой долбонумшись, то ли… то ли песня пришлась ей по вкусу! Я уж не знаю.

А может, догадалась уже, что ей умирать. Догадалась — и теперь вот… торопится. Потому что в симпатической магии «минус на плюс» значит именно это. Да, это самое. И пусть энергии несопоставимы, — энергия соломенной куклы тоже намного меньше энергии человека. А воткнёшь в куклу иголку — и человека с копыт долой…

А самое-то плохое, — понял колдун, чем ему так не нравился этот «минус на плюс». Чем не нравилось ему разменять Рейчел — пусть даже и на спасение всей Вселенной! Понял, что тут было «не так». Вот как девушка засмеялась — так сразу и понял.

Потому что знал он одну такую. Знал! Только очень-очень давно.

Такую же, блядь… «кавайную няку», маленькую, тонкую и болезненную. Со сколиозом и вегетососудистой дистонией. С таким же надрывом, надгибом, надломом: как сломанная фарфоровая кукла, качаешь её — а она вместо «ма-ма» говорит «ма…». С таким же заливистым смехом, с такой же пугливостью, склонностью к демонстративности, к ярким внешним эффектам: чем больше боится — тем больше кричит…

И с такими же громадными серыми глазищами.

Ну так вот: на той, на давнишней, Саммаэль — тогда его не звали ещё Саммаэлем — был несколько лет женат.

И порвал себе сердце, практически на американский флаг. На всех на её обидах, болезнях, ревности, неприятии всего, что не вписывалось в ограниченный её мирок… и далее, перечисление мелким убористым почерком на четырёх, блядь, страницах!

После развода он так ей и сказал: «знаешь, в тот день, когда я встретил тебя, мне бы стоило быть слепым».

И по сей день считал точно так же.

Так что вчера, — думал колдун. — Когда я шёл на штурм арденнского гарнизона, мне бы глаза стоило б завязать. Я ведь не по зрению там ориентировался… Хотя… «не по зрению» — так не глазами бы и Рейчел увидел, тут уж как ни крути…

И что?! Лучше бы я и эту не встретил?!

Ведь супруге своей Саммаэль всё же был кое-чем обязан. А именно: обязан был стимулом.

Ну нет, всё же не от жены он в Хаос сбежал! По крайней мере, не так явно. Нет, сначала он — чин по чину — развёлся, потом дождался, когда уляжется пыль, убедился, что, как в казённом том документе, «стороны не имеют друг к другу претензий». И — уже только потом приступил к тренировкам. Благо, специальную литературу и специальные препараты — ну не смешите! — в его мире достать можно было без особых проблем. И далеко не вся «специальная литература» оказывалась «специальным враньём».

Да. Приступил к тренировкам. И получил что хотел.

Получил своё имя. Получил своё Сумеречье. Получил Ани, и Лари, и Джуда. Получил Милену, с которой теперь непонятно что делать, потому что демоническая дура меня любит, а я её нет; и я для неё сейчас даже нежности не натяну, потому что никакой даже нежности не осталось. И получил Рейчел, которой теперь… — колдун запнулся. — Которую хочется обнимать, а придётся вместо этого убивать. Своими собственными руками. Потому что этот «размен», Рейчел Линн, девятнадцать лет, волосы пепельно-русые — в обмен на существование Мультивселенной, — иначе как убийством не назовёшь.

Штурм гарнизона был… устранением помехи. А здесь будет — ритуальное убийство. Ритуальное убийство возлюбленной женщины. Вот, колдун, тебе вся и разница. И делай ты теперь всё что хочешь, хоть бейся лбом о лобовую броню «Ка-Дэ-Эра», корабля дальней разведки, своего, блядь, личного… ага, с размаху и личиком! — и ни хрена тебе с этим не сделать.

В общем, колдун, — думал колдун, подбирая с земли бумаги. — Опять ты влюбился. И опять ты влюбился удачно. По-другому не назовёшь. А как влюбляться в тех, в кого надо, — да вот хоть бы и в ту же Милену! — так эту тему ты в своё время и не осилил! Бросил как «неинтересную»! Ну, вот, теперь и получи… и распишись в получении!

Так что вот тебе умные арденнские машины, вот тебе, блядь, «наука на марше», вот тебе симпатическая магия… и вот тебе предвидение Милены! Вот тебе, колдун, всё это в кучу… и распечатки со сканера на погоны! Ну, или сверни ты их в трубочку и засунь их себе…

— завершил песню Грэг под аплодисменты Рейчел.

— Мастер Саммаэль, — крикнул от костра Валь Вессон. — Идите к нам!

— Нет…

— Что?

— Позже! — крикнул колдун в ответ.

— Так а мы уже почти всё!

— Так и я уже… почти всё, — огрызнулся колдун, убрал бумаги за пазуху, и понуро побрёл к кораблю.

 

Глава 26. Экспериментальная биофизика

А наутро совсем был туман.

То ли в том мире, с которым связан был Териоки, с утра непогодилось, то ли остров чувствовал настроение своего, блин, творца, — но затянуло всё в белое молоко, так что от костра не было видно и кораблей. И к обрыву-то щас не подходи, — думал колдун, подкладывая веточки в костерок, — сверзишься нахер, как пить-дать сверзишься… Ничего, разумеется, страшного, Саммаэль для порядка пробовал, — но с непривычки может и напугать.

Ох, голова что-то тяжёлая. Вроде, не я вчера бренди пил, а экипаж… А башка гудит за всех шестерых. Надо бы, как говорится, как следует «кофеёбнуть»… пока дело не началось. И пока экипаж ещё дрыхнет.

— Мастер Саммаэль! — а Рейчел уже проснулась. И подошла незаметно, глушит звуки этот туман…

— «Мастер», — буркнул колдун, подкладывая в костёр ветку побольше. — Это обращение наёмного экипажа к судовладельцу. К хозяину корабля. Поскольку я тебе жалование не плачу? ты обращаешься «Саммаэль».

— А… то есть, Вессон, Мэллони и…

— Нет! Александер не является наёмным членом экипажа! Александер нам придан.

— «Придан»? А это как?

Ну вот привязалась…

— Это значит, — Саммаэль пошевелил чайник; вроде, вода ещё есть… — Что ему приказали: «идёшь с этим фрегатом, оказываешь всяческое содействие, и за успех отвечаешь своей головой».

— Ой. То есть что… если у вас не получится, то его расстреляют?!

— Если у нас не получится, — колдун взгромоздил чайник на угли. Быстро ивовые дрова горят, хорошо, что нашёлся ивняк у ручья! — То расстреливать его будет некому.

— А, ну да… — серьёзно кивнула головой. — Я вот хотела спросить, мас… Саммаэль.

— Что? — блин, серьёзно она тут обосновалась. И за меня серьёзно взялась. Ох, не к добру такие вот… разговоры…

— Какого вы клана? Я таких цветов сроду не видела…

— …Потому что такие «цвета» — это заводская окраска фрегата! Краска так и называется: «перламутровый противорадиационный». Фрегат с верфи такой сошёл! Ещё ни разу не перекрашивался. И мы, — Саммаэль прислушался к шуму воды в чайнике, поискал под пеньком давнишнюю джезву. — Не из клана. Фрегат — мой личный.

— Ваш?! Личный?! — глазищи от удивления сделались ещё больше. И даже ещё и кавайней.

— Ну да, — пробормотал колдун. — Он с дооборудованием мне в сорок тысяч монет обошёлся…

«Только это больше, чем девчонка видела за всю её жизнь!»

— Ого…

— Ну вот, фрегат я купил. А Вессона и Мэллони нанял. И тоже они не из клана! Мэллони с Федерации, Вессон со Сьерры…

— А вот и нет! Мэллони на Хайнаке родился! А Вессон на Дейдре!

— Так зачем спрашиваешь, если всё про всех уже знаешь?!

— Я про вас не знаю, — серьёзно сказала Рейчел. — Про вас мне никто ничего не рассказал. И про Милену.

— А про меня никто и не расскажет, — буркнул колдун, насыпав молотого в джезву, сбрызнув корицей и залив кипятком. — И про Милену тоже. Про себя, — задвинул джезву в угли. — Я и сам тебе не расскажу.

— Почему? — с обидой спросила девушка.

«Ну вот. Мы уже обижаемся. Ну да, это у них, у кавайных, тяжёлая артиллерия… главный калибр. Пятьсот тридцать три миллиметра, как на фрегате».

— Потому что, Рейчел, — сказал Саммаэль. — Я не отсюда. Не со Сьерры, не с Периферии, не из Федерации. И я здесь чужой. И делать мне здесь — нечего.

— Но ведь…

— Девочка, я из Сумеречья. Из-за грани. И на Арденну я пришёл, когда мне понадобился корабль. Тут сложный… рельеф пространства, порталами, магией не везде можно пройти. Вот, фрегат и глайдер… здорово помогли. И когда всё закончится, — Саммаэль не дал ей вставить и сло?ва. — Я отсюда уйду. Если закончится благополучно, и если будет куда уходить. А поскольку я отсюда уйду, то и нечего никому ничего про меня здесь знать.

— Но, — девочка задумалась и наморщила нос. Ага; каваииии… — А… Милена…

— А Милена поступит как знает. Она со мной только до окончания операции. Такой был… уговор. Ей тоже нужно, чтобы миры не распадались… поэтому мы и сотрудничаем.

«Ага. Уговор?! Если бы».

— А Милена действительно демон?!

— Да, — Саммаэль прихлебнул прямо из джезвы. Ага, ничего получилось… забористо. — Демон. Ты кофе пьёшь?

— Пью…

— Чашка, — колдун выкатил из-под пенька эмалированную кружку. — Ложка, — ложка выпала из рукава. — Сахар, — пакет, тоже из-под пенька. Перелил половину из джезвы, протянул девушке вместе с пакетом.

— А… сливки?

«Ня! То есть, мяу!»

— Сливки на камбузе можешь взять, — «не люблю я их. И тягать их сюда не буду».

— А это вы колдовали, да?… Ой… крепко!

— Да, колдовал.

— А что значит «демон»?

«Слишком много вопросов!»

— Бессмертная. Пуля её не берёт. Умеет летать. Превращаться… в летучую мышь. Хорошо убивает. Хорошо лечит. И соблазняет тоже… неплохо. Мальчиков, девочек, ей без разницы, — «вон, на Дейдре и тех и других клеила…»

— И вас соблазнила?

— Нет. Меня — нет.

«В меня она просто влюбилась. И — по-простому, без магии, — уложила в постель. Не обращая внимания на то, что я не ответил на её чувства. И что она просто была для меня… мила? тепла и удобна».

«Чёрт. И что мне теперь с этим делать? Кто скажет?! Ты, мелкая?! Ну, это вряд ли…»

— Мас… ой, Саммаэль, — Рейчел прихлебнула из кружки. — А я хотела ещё спросить, где мы вообще находимся? Странное очень место… Я с обрыва попробовала спрыгнуть, как Грэг говорил… И вовсе не страшно! Только я опять наверху оказалась!

«Ага, вовсе не страшно. Только кто-то вчера вечерком тихонько визжал. Сдавленно. Будто кошке на хвост наступили. И трусики потом в санблоке сушились. Ситцевые, в горошек».

— Это метастабильная капсула, — «блин, зачем я это рассказываю? Потому, что девчонка смотрит мне в рот, и притворяется маленькой? «Детёнышевое поведение»? Ну так это манипуляция; и подобные психотехники она к своим девятнадцати знает уже в совершенстве…» — Замкнутый кусочек пространства, диаметр четыре тысячи метров, диаметр камня тысяча… ну, воздух, вода и всё прочее берётся из соседних миров.

— С добрым… уй! Утром, — мисс Браун, держась за голову, проковыляла мимо костра к ручью.

— С добрым, с добрым, — пробурчал Саммаэль. — К обрыву бы только не подходила… — «может, предупредить…»

— А откуда эта капсула здесь взялась? — не дала додумать девчонка.

— Говорят, что я создал. Сам не помню, поскольку был в тот момент при смерти.

— Создали?! — «опять глазки на пол-лица. Скоро буду ей каждый раз говорить: Ня! Ня! И ещё раз — жалобно — Няяяяя!»

— Да. Это Сумеречье; здесь подобные вещи проходят легко. По крайней мере, я сам видел, как люди создавали такие же капсулы. Не особенно напрягаясь.

«Да, Джуд создавал. Одну штуку. За всю недолгую жизнь».

— А расскажете мне про Сумеречье?

— Ну тебе чего, — вздохнул Саммаэль. — Рассказать? Про за?мки, принцесс и драконов?

Рейчел радостно закивала.

— Есть и за?мки, и принцессы с драконами… — колдун потёр подбородок. — Но я про них мало тебе расскажу. Потому что сам от магичьих миров держался подальше.

— А почему?

— А потому что авантюристов там очень не любят. А магполиция поставлена хорошо. Бегать от них — нафиг сдалось. Дракона видел, это да, было разок… ему осколочной гранатой крылья подрезали. А на земле фугасами закидали. Тварюга такая, что близко не подходи. Сам-то я, — Саммаэль закурил. — Лучше всего себя чувствую в тех мирах, где и магия, и технология… ну, вроде как ваша Дейдра. Сам в таком же мирке родился, от Дейдры почти и не отличается.

— Я не была на Дейдре, — девушка сникла и сглотнула слезу. — Я вообще нигде не была.

«И не будешь», подумал колдун. И эта мысль ему — опять — не понравилась.

— Скажи… те, Саммаэль… А в такой капсуле можно пересидеть распад? Даже если соседние все миры распадутся… они ж распадаются? Мне Вессон сказал…

— Хрен!

— Валь мне сказал, что когда шла «волна», Морион-20 распался, а эта «капсула» устояла!

«Блядь. Валь и это уже разболтал?! Эта мелкая из мужиков верёвки, блядь, вьёт…»

«И из меня уже свила. Кручёный дакроновый шнур. Хороший такой шнур, крепкий… прям хоть вешайся».

— Хрен, — Саммаэль покачал головой. — Воздух, вода и биота… ну, живность, которая бегает тут по кустам… которую Миленка тут жрёт. Всё это берётся из соседних миров. «Соседи» развалятся — и здесь станет нечем дышать. Так что пересидеть здесь распад мы не сможем.

— А если создать полноценный мир? — Рейчел говорила на полном серьёзе. И смотрела прямо в костёр… а вовсе не в рот Саммаэлю.

«Ага, полноценный мир. А самим как Адам и Ева?! Вот о чём ты заговорила… А про генетические разнообразие популяции тебя как, в школе учили? Или на Морионе не было школ?! Да даже если всех семерых туда загрести, через сколько там поколений дети начнут рождаться без головы? Через два? Через три? Я уж помолчу про сам этот процесс… про создание «полноценного мира»…»

— Рейчел, ну ты сравни… анус с пальцем! Полноценный, устойчивый мир, — это же… Это же Космос! Звёзды, галактики, Млечный путь… или как он там у вас! Какая у него масса — ты можешь себе представить?! А вот я не могу! А «капсула» наша — всего четыре тысячи метров, и весит несколько тысяч тонн. Всего-то! Масштабы ж несопоставимы! Я даже не представляю, — колдун опять закурил. — Какая сила может понадобиться, чтобы создать такой полноценный мир… ну, или стабилизировать существующий. Защитить его от Волны.

Рейчел смотрела в глаза… блин, похоже, с надеждой! Да ещё и эта слеза…

— Рейчел. Я изучал историю… в смысле, историю магии. И про создание «капсул» баек ходило много. То есть, «капсула» — это вполне в человеческих силах. Особенно в Сумеречье. А вот про создание отдельной стабильной мировой линии — даже сказок таких не рассказывают! Понимаешь? Даже баек про такое не травят…

— А Библия?!

«Не шутит. Сучка, не шутит! И что?! На Морионе тоже есть это… «святое дерьмо»?!»

— Ага, ага, — Саммаэль покачался на месте, потом заговорил нараспев: — «И сотворил Господь тварей земных и небесных, и посмотрел Он на них, и сказал: ну, ззаябись!..»

— «И они заеблись!» — с хохотом подхватила Рейчел. — Нет, ну так а всё-таки…

— И всё-таки, — колдун вздохнул. Может, ещё по кофе? — У большинства баек про могущественных магов находится исторический прототип. Не в этом мире — так в одном из соседних. А у этого… «святого дерьма» — прототип найти не смогли. Сколько его не искали. А с учётом распространённости в Сумеречье авраамических религий, исследовали эту тему — и вдоль, и поперёк, и по диагонали. И ни гу-гу. Поэтому, считаем, что полноценную мировую линию, с тварями там земными-небесными, создать по желанию — невозможно. И я в это — верю. Потому что представить себе не могу, что я сам смог создать даже эту галимую капсулу! Так что, — Саммаэль наколдовал в чайник водицы, и поставил его на огонь. — «Пересидеть распад» нигде не получится. Будем работать с тем, что здесь есть.

— Пытаться предотвратить…

— Пытаться предотвратить.

«Что бы это ни значило».

Рейчел задумчиво посмотрела.

— А как ты думаешь… — «а мы уже и на «ты»?» — А кто сотворил всё это?

— Капсулу? «Остров»? Ну я же тебе говорю…

— Нет! Всю Вселенную. Ну, эту… мульти… Эве…

— Мультивселенную Эверетта, — подсказал Саммаэль. «Ну, и вопросы дитя задаёт. Принцесса так невинна, что может сказать совершенно страшные вещи». — Нууу… я думаю, что эта сила на столько порядков превосходила человеческую, что персонифицировать её употреблением местоимения «кто»…

— Что?! — хлопнула ресницами Рейчел.

— Вот, — Саммаэль поднял указательный палец. — Правильно! Не «кто», а «что». «Что сотворило Вселенную». Или даже «откуда она взялась».

— Ну и что? В смысле… что сотворило?

— А я и не знаю… Так! А это ещё «что»?!

«Что». Это был, между прочим, визг! Визг далёкий, очень пронзительный, — и весьма характерный. И визг этот, то удалялся, то приближался, и — вроде бы — перемещался по небу!

— Ох, — схватился колдун за животик, согнулся пополам… и очень злорадно захохотал.

— Что… Саммаэль, Саммаэль, это же Мари кричит! — тормошила колдуна Рейчел. — Это же Мари! Она же в опасности! Надо её спасать!

— Да… ни в какой… она… не… в опасности, — хохотал колдун. — Не надо… её… спасать!.. Просто… она… ох… ох… охуела! Сейчас… сама прибежит!

И действительно: Мари прибежала сама. Вытаращила глаза, разинула глотку, и оглушительно заверещала:

— Вы это видели? Вы видели этот… обрыв?! Мы вообще — где?!

— Мы… в глубокой пи… — ржал колдун.

— Я знаю, как выглядят женские половые органы! — перебила его Мари. — И здесь совсем непохоже!

— Ой… Извините, мисс Браун, — колдун насилу унял свой смех. — Я должен был вас предупредить! Мы находимся в изолированной метастабильной мировой капсуле. Удерживаемой с помощью магии…

— Какой ещё магии?! — упёрла Мари руки в боки.

— Ну, говорят, с помощью моей…

— Вашей?! — Мари, похоже, опять охуела. Второй раз, получается, за день…

— Ну, вторая категория-то у меня есть, — Саммаэль опустился назад на пенёк.

— Вторая?! — Мари хлопнула ресницами. — Да тут и первой… за экстрасенсами первой категории такие таланты не наблюдались!

— Ну я уж не знаю… — «на что годятся ваши арденнские «категории». Зарплату по ведомости получать?» — Когда я этот мирок создавал, мне вообще умирать было положено. Так что, видать… расстарался.

— Что, ты серьёзно? — подошедший Вессон тронул колдуна за плечо.

— А разве я тебе не рассказал? — удивился колдун. — Когда разрушился Аргос-1, я показывал тебе запись!

— Ну…

— Так закончилась запись — распадом. И сбежать от негоя тогда и не смог! Не хватило силёнок. Так что должен был — помереть. Поэтому и не помню я ни хрена… но помню, как очнулся на этом вот камне. И Миленка ещё говорит, что «почерк» здесь, дескать… мой.

— Ндааа. Делааа, — развёл Валентайн руками. — Вот так живёшь и не знаешь… кто тебе платит жалованье!

— Ну, можешь гордиться, — усмехнулся колдун. — Что работаешь не на какого-то хрена с горы, а на невъебического волшебника.

«Только этот невъебический, блин, волшебник», — Саммаэль перевёл дыхание. — «даже с сердцем своим жить миром не может! Я уж не говорю про спасение этого самого мира…»

Спал сегодня колдун, кстати, не в «единице», не в генеральской каюте, — а в дальней «семёрке». Потому что к Милене никак не мог даже и прикоснуться… не то что с ней спать.

И Милена ничего ему не сказала.

Это и было, наверно, её… «предчувствие»?

***

После того утреннего разговора Милену колдун вообще избегал. Ну не мог, не мог заставить себя к ней подойти и поговорить; да и о чём говорить, она же эмпат не слабей меня, она ж меня чувствует! Да и предвидела она всё это, предвидела, тогда, перед штурмом… да, именно это, ей больше нечего было предвидеть! Предвидела — и не говорила, чтоб не нарваться на парадокс Каттнера! И не сделать всё ещё хуже. Хотя, куда уж тут «хуже».

Так что Милену Саммаэль избегал.

Да и Рейчел он тоже стал избегать. Потому что слишком хотелось тот утренний разговор… повторить. И продолжить. И говорить уже не о всякой хуйне, не о «сотвореньи миров»… да и вообще бы, не говорить! А делать. «Сотворить пару миров» самим.

Или — взять девочку за загривок… она, вроде, сутулится? Трапециевидная мышца, наверно, болит? Ну так и сделать так, чтоб не болела!..

…И вот поэтому и избегал! Понимал потому что: один раз возьму её в руки, и потом ведь из рук не отпущу! Булинем вокруг завяжусь — но не отпущу!..

А отпускать-то как раз и придётся.

Да и вообще, — колдун стал избегать вообще всех. Наскоро перекусывал, когда в кают-компании никого не было; а потом либо — с бумагами — запирался в своей «семёрке», либо уходил на дальний обрыв, тот, с которого мисс Браун прибежала с глазами на лбу. И там и сидел… тупил в пустоту.

Ну, а либо он был в лаборатории. Как прямо с утра, после того разговора, и начали, — так три дня и ставили… «эксперименты». И ставили их — всё серьёзно, всё чин чинарём, утренние совещания, лабораторный журнал, расшифровка диктофонных записей…

В общем, всё по науке.

…Лишь бы не думать! Лишь бы не задумываться… что мы тут делаем — и зачем.

Да и Рейчел, похоже, нравилась… роль «подопытной няки». Может быть, мазохизм, это вполне бы вписалось в образ; а может быть, отвлекали её эти «эксперименты»… от каких-нибудь мыслей. Скорее всего, нерадостных. Потому что — ну Саммаэль и мисс Браун, они же большие, они же умные, они, конечно же, знают, что надо делать…

И невдомёк было кавайненькой малолетке, что Саммаэль просто тянул время.

***

— Серия номер тридцать восемь, — сказала мисс Браун, сделав пометку в планшете.

— Готов!

Рейчел весело подмигнула из сканера.

Раздеваться ей, и впрямь, не пришлось; так и стояла, опираясь на подлокотники, в зелёном своём свитерке с горлом. Ну и хорошо, что не пришлось; а то колдун бы не выдержал. И серёжки тоже не понадобилось снимать, Мари проверила, сказала — и впрямь из пластмассы. Придумают же на этом, на Морионе…

— Тема серии… гхм.

«Гхм»? Так и записываем?!

— Господин Саммаэль, снимайте калибровочный!

— Выполняю.

Взвизгнула под полом ВСУ, затарахтел детандер, потянуло холодом из вентиляции. И вновь ударила в нос эта кислятина… да чем второй день на борту воняет?! И вроде бы не Миленкина это алхимия, алхимия совсем по-другому пахла… Кухонные очистки кто-то в вентиляцию спустил? Или фильтры СОЖ подзабились? Надо Мэллони дать леща, пусть проверяет, а то за что я зарплату ему плачу??…

— Калибровочный скан в порядке!

«Времячастотную диаграмму Рейчел Линн в покое» Саммаэль мог бы изобразить и с завязанными глазами. На бумажке, тонким карандашом.

— Начинаем серию, — сказала Мари, включив диктофон. — Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно. Вспомни самый приятный и спокойный момент твоей жизни. Представь, что сейчас ты снова там. Ты чувствуешь покой, полную защищённость… — мягким, обволакивающим голосом продолжала Мари.

Рейчел млела и улыбалась.

«Ой», колдун помотал головой, сбросил с себя сонливость и вперился в монитор. «Что-то с диаграммкой чего-то не то. Перекосило же её всю! Рейчел… Рейчел же млеет, расслабляется! Мы ж проверяли её на расслабление, диаграмма была ведь в норме! А сейчас кривая, как патефонная рукоятка…»

«А баба-то сильна, сильна! Даже меня загипнотизировала! Ну, блин, даёт, на раз колдуна срубить! А какая там у неё категория? Она ж привозила своё личное дело… а, ну да, «четвёрка». Бля, всего-то «четвёрка»?! Какая ж у них тогда «единица»?! Осторожнее надо с этим арденнскими гипнотизёрами; грубейшая, блядь, ошибка, недооценка предполагаемого противника…»

— Суууукаааааа!

Мари убрала палец с кнопки.

— Сукасукасука! Что ты мне вколола?! Сукасукасука! — визжала Рейчел за дверью сканера.

«А ничего себе у неё голосок! Ну, блин, кавайная няка…»

— Убьюубьюубью! Порву сука нахер! Выпустивыпутивыпусти! — Рейчел лупила кулаком по бронестеклу. — Что ты мне вколола?!

— Ничего я тебе не вколола!

— Выпустивыпустивыпусти!

— Да ничего я тебе не вколола!!! — мисс Браун упёрла руки в боки, и разом перекричала девчонку. А у колдуна зазвенело в ушах. — Вколола пустой стерильной иглой!

И добавила, уже тише, и обернувшись к пульту:

— Тема тридцать восьмой серии — «обман».

— «Обман», — пробормотал Саммаэль. — Так и запишем… — Ну что, выпускать её? — кивнул на «подопытную», бессильно хватавшую ртом воздух.

— Выпускайте.

Саммаэль щёлкнул замком. Рейчел вывалилась из сканера на четвереньки, в коленно-локтевую, можно сказать, позу; Мари потянулась было к пятой её точке, — но девочка судорожно откатилась в дольний угол трюма:

— Не трогай меня!!! Не трогай меня!!!

— Да пусти ты, — буркнула мисс Браун. — Проверю, не осталась ли в жопе игла. Ты ж её могла обломать!

— Да ничерта я не обломала!

— Ну, сядешь на задницу поудобнее, — равнодушно буркнул колдун, просматривая запись. — Сразу же и узнаем: обломала или не обломала…

— Я вперёд с иглы дёрнулась! Игла выскочила! Я ненавижу…

— «…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…», — донеслось из наушников.

— Нихера не понимаю… — бормотал Саммаэль.

— …Ненавижу, ненавижу, ненавижу уколы! — Рейчел размазывала слёзы по физиономии.

— Мари, подойдите сюда!

— Что? — мисс Браун подошла, взглянула на монитор. — Это после укола началось искажение?

«…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…»

— Когда вы приняли решение, что будете колоть? — спросил Саммаэль.

— Я заранее это знала…

— Вот и искажение диаграммы, — Саммаэль остановил запись. — Началось заранее.

— Почувствовала обман в голосе?!

— Судя по КГР, сердцебиению, наполнению лёгких и периферической температуре, — колдун вывел на экран упомянутые графики. — В процессе серии Рейчел была полностью расслаблена. Все функциональные показатели свидетельствуют, что Рейчел поверила в ваш… гипноз. А диаграмма — искажена.

— Зачем вы это сделали?! — с надрывом спросила девушка.

— Мы только что убедились, — мрачно сказал Саммаэль. — Что, когда мы будем работать по «аномалии», ты должна будешь получать полную и достоверную информацию о происходящем. Ничего скрывать, утаивать, искажать при рассказе нельзя, потому что сразу же нарушается твоя диаграмма. И теряется соответствие с диаграммой «аномалии».

— А что?! — с вызовом сказала Рейчел. — Если б оно не терялось, это… «соответствие»?! Тогда можно было бы утаить?!

— Да, можно было бы, — с болью в голосе сказал Саммаэль.

«Блин, как бы этого мне хотелось! Чтоб можно было бы утаить, можно было бы тебя усыпить, обколоть тебя наркотой, взять на ведение, треснуть пыльным мешком по башке… Обмануть бы хоть как-нибудь!!! Потому что теперь придётся тебе говорить в открытую: «пойдём, девочка, погуляем… а потом ты умрёшь. Нет, умрёшь не за просто так! Умрёшь за мир во всём мире! Чтоб во всех остальных мирах травка зеленела и солнышко над нею светило. А ты этого не увидишь, потому что ты пойдёшь и умрёшь…»»

«И, главное, если ж она откажется, — то силой её тоже не отволочь!!! Потому что и ярость, и ужас — мы проверяли — искажают времячастотную диаграмму до неузнаваемости!»

«И как объяснять этой вот малолетке, что она должна пожертвовать собой добровольно, в трезвом уме и твёрдой, блядь, памяти? И как мне об этом с ней говорить… с учётом того, что я эту малолетку люблю?!»

— Маст… господин Саммаэль, — Рейчел подошла, всё ещё всхлипывая. — А вы уже знаете, как вы будете… работать по «аномалии»?

— Я сейчас это выясняю, — хмуро сказал колдун. — Требуется ещё одна серия…

— Что, опять колоть?! — девочка даже отпрыгнула.

— Нет, хуже… — отпрыгнула бы ещё, да упёрлась спинкою в переборку трюма. — Нет, то есть… осталось проверить только одно. Можно ли везти тебя на корабле — или придётся идти пешком. Мисс Браун, тема тридцать девятой серии — «влияние судовых двигателей»!

— Да, записала… а что, такое влияние есть?!

— А это больно? — всхлипнула Рейчел.

— Ну, не знаю, ты же на этом фрегате летала…

— А я не помню!

— А, тебя ж Милена успокоительным обколола… В общем, — колдун обернулся к Мари. — Расклад здесь следующий. Не знаю, как арденнские экстрасенсы, а колдуны Сумеречья корабельных движков очень не любят. Милене к включённому реактору и близко не подойти; меня тоже… слегка колбасит. Так что я ожидаю возможного искажения диаграммы Рейчел. Включаем реактор, включаем гравикомпенсаторы, и смотрим.

— Ну я не знаю, — потянула мисс Браун. — Я про такое не слышала…

— Не наблюдалось такого эффекта, или вы не проверяли?

— Не проверяли…

— Вот и проверим.

— Для этого нужен, наверное, Валентайн…

— Вееееессооон! — взревел колдун на весь трюм. Рейчел в испуге зажала уши, шарахнулась в сторону и стукнулась об шпангоут.

— Его нееетууу, — отозвался Мэллони откуда-то из жилого.

— А гдееее он?

— В лесууу!

— Бля… — Саммаэль нашёл интерком, переключил его «громкоматерящую связь»: — Командир Вессон, вас ждут в трюме КДР! — и, дождавшись, когда по лужайке отмечется эхо, добавил: — Командир Вессон, пройдите в трюм!

— Ждём, — сказал, выключив связь. — Рейчел, сходи пока умойся. А я, — вылез на срез грузового люка. — Пока перекурю.

«Ох, как же всё это плохо…»

Саммаэль очень надеялся на сегодняшний эксперимент. Который с «обманом». Потому что этот эксперимент — он был последний из тех, которые удалось им придумать.

И он тоже не получился.

И продолжать теперь «ставить опыты» — это была бы попросту суходрочка. Процесс, не приводящий ни к результату, ни к удовлетворению.

Нет, ну а как же ей это всё говорить?! «Дорогая моя любимая Рейчел, ради жизни всего сущего…»

Колдун судорожно скрестил руки на груди. «Хорошо, что давно разучился плакать. А то бы ревел щас… в четыре ручья. Утопил бы остров к чортовой матери…»

«Блядь… то есть «ксоо». Как же всё плооооохо…»

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Мари.

— Случилось, — сухо бросил колдун. «Хорошо, хоть руки ко мне не тянет. Пару раз получила по ним, по рукам — и запомнила. Пусть Вессона лапает, Вессон-то не брезглив… Ну, или Грэга».

— Я могу вам помочь?

— Нет, — колдун покачал головой. — Разве что помешать.

— Вы беспокоитесь из-за… операции? Из-за «аномалии»? Ну что такого особенного может там с Рейчел произойти?

«Что может произойти? А эта… мисс Браун не догадалась? А, «биофизика»?! «Минус на плюс»… и что, никаких соображений?!»

Саммаэль даже немножечко удивился.

— Верс в зоне «аномалии», — произнёс с ядом в голосе. — Потерял два глайдера. Запись смотрели? Ну вот. А Арденна при этом потеряла Рааг-Шанг, Морион-20 и Цереру-1. Так что я уж не знаю, — прикурил новую сигарету от «бычка», выкинул окурок наружу. — Что может с Рейчел там… «произойти».

«Просто она там умрёт. И если ты, агент Браун, до сих пор этого не поняла… то лучше и дальше не понимай!»

«Тихо-то как… даже птица ни одна не поёт. Или их Миленка всех съела?»

«Блин. Ну как же с Рейчел об этом мне говорить? Грэг… дааа, Грэг бы справился. Грэг бы сказал. «Сейчас мы с тобой, миленькая ебанутая девочка, миленько покатаемся на глайдере, а потом ты помрёшь!» Грэг бы даа, Грэг бы сказал… а от стенки бы мы его как-нибудь отскребли! Но не подряжать же на эту работу Грэга?! В конце концов, чья это любимая женщина? Моя. Ну так мне и…»

— Мастер Саммаэль! Вызывали?

— Да, Валентайн, вызывал. Проходи в трюм.

— А трап… а, ладно, по пассажирскому обойду.

— Ну, — колдун тяжело поднялся на ноги. — За работу. А, Рейчел, пришла! Хорошо. Последняя серия, и на сегодня всё.

«А потом мы с тобой пойдём погуляем в лесок… и даже не знаю, что я тебе там скажу».

— Ну что? — спросил Вессон, проходя в трюм.

— Валентайн, надо будет ненадолго включить движки…

— Маршевый?! — изумился Вессон.

— Нет. Достаточно джампа и гравикомпенсаторов. Джамп же номинально всегда включён?

— Ну да… ну да! А… нас не зажопят?!

— А мы ненадолго. И потом, неизвестно, есть ли кто-то сейчас в секторе. Вообще, не должно бы быть.

— А… ага! — Вессон что-то придумал. — Хватит одной ВСУ! Сейчас, — плюхнулся на корточки и принялся откручивать кремальеру. — Я локально включу…

— Не облучишься?

— Нее, — Валь распахнул люк вентрального тоннеля. — Сама ВСУ — махнул рукой. — Там, под отсеком связи. А здесь её управление.

— Тогда подожди, не включай, — Вессон уже просунул в тоннель ноги, и торчал оттуда по пояс. — Сначала снимаем калибровочный. Рейчел, — Саммаэль кивнул девушке. — Полезай в «коробок».

Залезла; Мари прикрыла за нею дверь, принялась начитывать в диктофон, — «Серия тридцать девять, влияние корабельных двигателей». «Охлаждение», буркнул колдун, становясь за пульт. Ухнуло и затарахтело под полом. «Блин, ну чем же на борту так воняет?! Что за кислятина?! Ладно; пото?м разберусь…»

— Валь?

— А?

— А вспомогательной установки хватит на гравитацию и на сканер?

— Ага, хватит…

— Хорошо, — перебил его Саммаэль. — Сканирование! Калибровочный скан пошёл… пошёл… пошёл! Калибровочный скан в норме, наблюдается незначительное смещение главной медиальной дуги… предположительно, связанное с остаточным стрессом от тридцать восьмой серии. Вессон, давай!

Валь змеёй проскользнул в люк, заворочался под полом, загремел чем-то железным. Забормотал приглушённо, — «ага, вот она! Сейчас мы возьмём эту письку за воротник, — и её провернёёёём…»

Колдун не знал, какую именно «письку» провернул Валентайн, — но взвыла она там конкретно. И, кажется, даже подпрыгнула.

— Вессон! — колдун стукнул каблуком по полу.

— Ааа?

— Что за «письку» ты там провернул?!

— Подачу трития… то есть, форсаж!

— А… ой, хватит, хватит! — диаграмма-то на экране поползла, поползла… — Валь, хватит письки крутить!

— Да я ничего не делаю… — вылез по пояс из люка.

— Что происходит? — Мари оттолкнула Саммаэля от пульта, уставилась в диаграмму. — Нарушение главного периода! Так, — скосила глаза на Рейчел. — Испытуемая удивлена, чувствует… КГР, сердцебиение, наполнение лёгких… да ничего особенного не чувствует! Функциональные показатели в норме! Испытуемая чувствует себя нормально, но главный период времячастотной диаграммы нарушен, медиальные и латеральные дуги хаотически поворачиваются… Да что же такое?!

— Ну как, мисс Браун, — негромко сказал Саммаэль. — Достаточно?

— А… ага… — Мари выглядела ошеломлённой. — Достаточно.

— Валь, вырубай! — и сам вырубил сканер. А вскоре утихомирилась и ВСУ.

— Я даже не думала, — лопотала мисс Браун. — Что от искусственной гравитации…

— А её не было, — удивлённо сказал пилот. — Я гравитацию даже и не включал!

— А что ж ты тогда включал?!

— Только форсаж вспомогательного реактора! Компрессионный режим!

— Сверхвысокая плотность энергии, — сказал Саммаэль. — Вблизи от источников энергии со сверхвысокой плотностью нарушается главный период времячастотной диаграммы.

— И… — Рейчел вылезла из «коробка». — И что это значит?!

— Это значит, — сказал Саммаэль. — Что к зоне «аномалии» придётся идти пешком. А для вас, Мари, это значит, что вашу дистанционную слежку за нужным вам человеком может нарушить любой включённый компрессионный реактор! В том числе корабельная силовая установка.

Мисс Браун нервно сглотнула.

— А, кстати, — вспомнил ещё колдун. — Валь! Наш десантный скафандр, он тоже с реактором?

— Нет. Наш на батарейках. С реактором «чёрные ангелы», которые вооружены и летают.

— Ага. Тогда понятно, почему от «аномалии» я в скафандре живой ушёл.

— А что? — Вессон моргнул. — Ты думаешь, что и на глобальную аномалию компрессия подействует так же… так же, как на Рейчел?!

— Ну, если по принципу подобия — то должна бы…

«Или не должна?»

Саммаэль призадумался.

И тут в жилом отсеке что-то со звоном разбилось. А потом раздался смачный такой удар. Как будто чем-то твёрдым врезали… по чему-то мягкому. А потом ещё. И ещё.

Бросились в жилой отсек наперегонки. Саммаэль добежал первый — и встал на пороге лаборатории.

В лаборатории демонесса била бортинженера. Била коротко и зло, — ногой по рёбрам, потом поднимала его магией — и наотмашь хлестала его по лицу. Била чётко и грамотно: не чтобы убить, не чтобы сломать — а чтобы только унизить.

И Грэг даже не пытался закрыться! Только летал по лаборатории, как мешок с дерьмом…

«Ну, блин… теперь-то понятно, чем здесь так воняло», — колдун устало опёрся о стеночку. «А я-то дурак, думал, надо Мэллони отправить искать, откуда идёт этот запах! Но где же этот козёл брагу-то взял? Где ж он брагу-то взял?! Она ж бродить должна хуй знает сколько! На Мэлхейме, что ли, сахаром зарядился… или притащил ещё со старого корабля?!»

— Дааа, Мэллони, ну ты и урооод, — протянула мисс Браун.

А Милена тем временем продолжала. Продолжала — с оттяжкой и расстановкой — пиздить бортинженера. За засранный сивухой ректификатор, за залитый вонючей брагой лабораторный стол, — и за бесценные стеклянные реторты, из которых рази?ло так, что мухи падали на лету!

— Прекратите! — взвизгнула Рейчел. — Прекратите! Кто-нибудь, остановите её! Вы что, не видите?! Ему же больно!..

— А самогон в химической лаборатории гнать не больно? — буркнула мисс Браун.

— Мил, добавь ещё пару «горяченьких», — негромко сказал Саммаэль. — Чтобы запомнил. А ректификатор я тебе новый поставлю.

— С алхимией я закончила. Лаборатория больше мне не нужна, — сквозь зубы процедила демонесса. И добавила. Пару «горяченьких». По лицу. Так, что отчётливо хрустнуло.

— Так. Командир Вессон, — официальным тоном проговорил Саммаэль. — Я надеюсь, что вы донесёте до личного состава недопустимость использования алхимической лаборатории для приготовления спиртных напитков. Также надеюсь, что употребление спиртных напитков экипажем будет запрещено. Со своей стороны, как владелец корабля и наниматель, я назначаю Грегори Мэллони, бортинженеру первой категории, штраф в размере двух месячных окладов, и выговор с занесением в личное дело. С немедленным увольнением Грегори Мэллони с борта моего корабля при следующей попытке изготовления — или употребления! — алкогольных напитков. У меня всё.

Грэг, скорчившись под операционным столом, размазывал юшку по харе.

Вессон и Мари расступились, когда Саммаэль выходил из лаборатории.

— Валентайн, заставите Мэллони потом здесь прибраться, — бросил ещё через плечо. — И брагу пусть всю… уничтожит. Вместе с готовым продуктом!

«…И с Рейчел я говорить сегодня уже не буду…»

 

Глава 27. Владычица озера

Колдун просидел на обрыве до самого вечера; пока Бездна — перед ним и вокруг — не окрасилась в огненно-рыжий. Ещё подумал, так отстранённо, устало, — «ну да, точно, Териоки чувствует моё настроение. Мне этот цвет сейчас в тему. Не может же так совпасть!..»

Хотел курить — доставал зажжённую сигарету прямо из воздуха; и только один раз не повезло с сортом, попался галимый ментол. Хотел пить — доставал, так же, из воздуха, картонные чашечки с кофе. С кофе ему везло больше: ни одного сбоя, двойной эспрессо, по объёму, с сахаром и корицей… а ведь тот, что с корицей, в картонные чашки не разливали… ой, да какая мне разница.

О Рейчел Саммаэль больше не думал. И о Милене не думал. Не думал он и о Грэге… да что уж там говорить, не думал даже о Мультивселенной! Думал об Ани, о Лари, о Джуде, как они там, где они там, что досталось им в качестве «рая», и чего им в таком качестве было положено…

Хоть и знал, облазив пол-Сумеречья и осмотрев немало миров, что никакого «рая» никому не положено. И что, ежели человек умирает, — то нигде его потом уже нет.

А по большей части — просто сидел и глядел. Сидел, глядел в пламенеющую вокруг Бездну… без единой мысли в ватной пустой голове.

А потом за спиной деликатно прокашлялись.

«Вставайте, эрцгерцог, пора ехать в Сараево».

«И с чего мне в голову пришла эта чушь?!»

— Да, слушаю, Валентайн.

— Мастер Саммаэль, этаа… там вызов, по аварийной связи.

— Понял, — «таки угадал. Таки Сараево». — Сейчас иду.

«Только не меня будут там убивать».

«А кусок моего сердца».

«Маленький такой кусочек».

«Мааааленький».

«Не очень-то, в общем, и нужный».

К трубке никто так и не прикоснулся; тарахтел зуммер, тарахтел. «Боятся», подумал колдун. «Наверное, уважают». Но собрались, в наблюдательном посту, — все до единого; и по-походному одетая демонесса, и перепуганная — ну, это, наверно, хроническое, — Рейчел, и раскрашенный красным и синим распухший Грэг. И Александер, в парадной форме и при орденах.

И пол дрожал под ногами. Движки включены. «Догадались, что придётся сейчас лететь?»

«…Или решили выдать мне «чёрную метку»? Вдобавок к моей «чёрной карте»?…»

— Слушаю? — снял Саммаэль трубку, и переключил на громкую связь.

— Здравствуйте, — сказала Надин Грант. — Как ваши успехи?

— Замечательно, — устало проговорил колдун. — Сегодня закончили серию измерений… определили диапазон допустимых воздействий при снятии «аномалии».

— А вы… уверены в благополучном снятии «аномалии»? — оживилась Надин.

— Да. Прогноз благоприятный.

«Благоприятный. Но не для всех».

«В конце концов, симпатическая магия — штука куда более надёжная, чем эти ваши машины!»

«…Только найти бы ещё колдуна, который всё это придумал… и снять с него кожу. С живого. И заставить съесть. Маленькими кусками. А потом нарастить ему кожу вновь — и повторить. И так — пару тысяч лет. Чтоб неповадно было. Чтоб неповадно было задавать такие… задачки».

— Замечательно, — Надин печально усмехнулась. — Поздравляю! Жаль, что я не могу похвастать такими же… успехами.

— А что случилось? Метрополия?

— Нет… Метрополия меня сейчас волнует меньше всего.

— А что…

— Верс. Я опять его упустила.

— Так. Поясните.

— Верс… не прибывал в Метрополию, — слова давались «ведьмачке» с трудом. — Верс вообще никуда не прибывал! Он выбрал момент, когда интерферометр был направлен на сектор Хайнака, — у него есть расписание разведывательных сеансов! — и включил аппаратуру гравимаскировки!

— У вас есть контрмеры от вашего интерферометра?!

— Да… к сожалению, есть.

— Ваши предположения? Где сейчас может быть Верс?

— Дейдра-Юпитер…

— Блядь!..

Вессон побледнел и закачался. Зрачки в испуге расширились…

«Будто эта Дейдра-Юпитер прямо сейчас свалится нам на голову?! Да не верю!»

— И что такое эта «Дейдра-Юпитер»? — спокойно спросил Саммаэль.

— Господин Вессон расскажет. Он был там лично.

— Валь?!

— Служил я там… — пилот зажмурился, помотал головой. — В общем… это планета в звёздной системе Дейдра. Газовый гигант. Там добывают дейтерий…

— И что там такого страшного?! Там что, каторга, что ли?!

— Нееет! — вскрикнул Вессон. — Там погружные газовые платформы! Самоходные! — Валь чуть не плакал. — Которые плавают в атмосфере газового гиганта… и выдерживают сверхвысокие давления! И как ты думаешь, зачем Версу такая платформа? Которая может пройти сквозь «аномалию»?!

«Так. Это, конечно, истерика… но истерика, пожалуй, по делу.»

— Может?! Пройти?!

— По расчётам, — сказала Надин Грант. — По вашим данным, учитывая удар, который был нанесён глайдеру Верса во время рааг-шангской катастрофы?

— Ну?

— Да, может! Самоходная газовая платформа способна выдержать удар такой силы, и преодолеть защитное поле.

— Понял. Продолжайте.

— Недавно, — продолжила Грант. — Точное время не установлено, две платформы прекратили работу на месторождении Дейдра-Юпитер. Они не числятся списанными — и не числятся в ремонте. Я предполагаю худшее: платформы забрал Верс, и намерен использовать их на эр-шесть-шестьдесят один. Использовать их для изучения «аномалии».

— Если бы нам удалось с ним связаться, — проговорил Саммаэль. — Мы сообщили бы ему результаты наших измерений. Это вынудило бы Верса отказаться от этой затеи.

— А именно?

— Мы с агентом Браун установили, что близость включённого компрессионного реактора не является… «допустимым воздействием». И может привести к непредсказуемому искажению сигнатуры… «аномалии». На борту этих платформ есть реактор?!

— Конечно! А… каких вы ожидаете последствий? В случае прохождения платформ сквозь защитное поле…

— Такой анализ не проводился. Но, если из общих соображений… вспомните Рааг-Шанг. И умножьте… для определённости… на тысячу.

Рейчел ойкнула.

— Жаль, — медленно сказала Надин. — Что связи с Версом у меня нет. Он не отвечает даже на аварийном канале. Но, в общем и целом, понятно… зачем офицеру табельное оружие.

«Она что, прямо щас собралась застрелиться?! Это как-то на неё совсем не похоже!»

— Где сейчас может быть Верс?! — отвлёк её Саммаэль от лишних раздумий.

— Да где угодно!!! — крикнула Грант. — Прямо у вас на голове!!! Посреди «аномалии»!!!

«Два-ноль в пользу истерики».

— Так, так, — засуетился Валь. — Не так быстро… я же работал с этими самоходками! Сейчас я прикину…

«Два-один», отметил колдун. «Есть шанс отыграться».

— Так! Оставить стреляться! — пилот ухмыльнулся до самых ушей. — Поднять «самоходку» из атмосферы, — это сутки, так?! Потом реакторы должны у неё «остыть», а то к ней и не подойдёшь — это ещё два дня! Потом демонтаж приводных винтов и фенестронов — это как минимум двенадцать часов! А иначе она в грузовой люк транспорта не пролезет! У Верса ведь «шестисотый», да?! У него ведь не «К-124»?! А потом, после перехода — обратный монтаж и настройка! Ещё двадцать четыре часа! И считаем ещё переходы отсюда на Дейдру, считаем ругань с директором станции…

— То есть, — посчитал Саммаэль. — Если Верс ещё не прямо здесь, то он на пути сюда?!

— А… да… но приступить к работе он сможет не раньше, чем завтра…

— А стрелять он сможет уже сегодня! — отрезал колдун. — Несущие крейсера со штурмовиками ещё при нём! Так что у нас — считанные часы! Надин, спасибо за сообщение, но нам надо работать! Табельное оружие пока отложи?те. Отбой.

— А…

— Отбой! — рявкнул колдун.

— А… Саммаэль, удачи!..

— Она мне сегодня без надобности! — колдун отключил связь.

«Два-два… ой, пардон. Три-два в пользу истерики… себя-то не посчитал!!!»

— Так, — обвёл бешенным взглядом наблюдательный пост. — Движки включили?!

— А… этааа, — смутился Валь. — На глайдере пусковой аккумулятор разрядился, решили его… прикурить…

— Форму надели?!

— Предчувствие, — спокойно сказал Александер.

— Переодевайтесь! В лётный комбинезон!

— Нет, — в голосе имперского пилота прорезался акцент. — В таких случаях я летаю в парадной форме.

— Хорошо, — рявкнул колдун. «Хочешь помереть при разгерметизации?! Хорошо, твоё дело! И, значит, предчувствие?! А Милена отводит глаза… она тоже предчувствует?! Тогда почему молчит?!» — Вессон, время?!

— Менее часа до выхода на режим!

— По местам стоять, эскадру к взлёту и переходу готовить! — «а как перешёл на канцелярит, так даже и успокоился! Не зря придумали этот административно-командный язык! Не зря!» — Рейчел! На пару слов. Идёшь со мной!

— Э… Мастер Саммаэль? — это был Вессон. — Наши действия?! Это… пото?м, кажется, не будет времени!

— Хорошо, — колдун решил отложить… экзекуцию. — Ваши действия. Мы с Рейчел идём на планету на глайдере. После проводки фрегата глайдер идёт к горам, и садится, Александер, на старом месте, — пилот кивнул. — После высадки глайдер выводится на орбиту и занимает позицию наблюдателя. Вооружать ваш корабль нет времени, так что ограничитесь пушкой. Фрегат сразу же занимает позицию на орбите, и переводит всё что можно в боевой режим. Валь, пусковые заряжены? Что, дерьмом? — «кассеты с фугасками», буркнул Вессон. — Ну, хоть какашками пошвыряетесь, тоже вам радость. В общем, после высадки меня и Рейчел на грунт задача обоим кораблям… лечь костями, но Верса до поверхности не допустить. Разве что в виде обломков. Уж простите, ребята… соотношение сил вам известно… и мне оно известно тоже.

«Ребята» даже и не поморщились. «Лечь, значит, костями… и ухом никто не повёл».

— Грэг, — сказал Саммаэль. — В машинном…

— А может, эта, я на грунте с винтовочкой?!

— Ннет! — «что, испугался, механик?! Машинного отделения испугался?!» — В машинном отделении КДР. Обеспечить выживание корабля! Агент Браун! Пульт радиоэлектронной борьбы! Милена…

— Мне пойти с тобой?

А вот Милена была встревожена. Очень встревожена.

— Нет, Милена. Пиздуй отсюда.

Мотает головой. «Нет. Не уйду».

— Милена, на грунте тебе быть нельзя! Я не знаю, какими… «эффектами» будет сопровождаться снятие «аномалии»! А на борту фрегата тебе нечего делать! Аппаратуру ты не знаешь! Поэтому — уходи отсюда!

— Нет. Я останусь. Саммаэль, ты же помнишь…

«Я же помню, что это и твоё дело. Ну конечно… а как же я могу этого не помнить?!»

«Ани, Лари и Джуд. Мои Ани и Лари… и твой, нахуй, Джуд!»

— Хорошо. Идёшь на фрегате, оператором систем вооружения. Вессон тебе всё объяснит.

Вессон кивнул. Демонесса тоже.

— На грунте здесь ничего не оставляем, сюда мы уже не вернёмся, как бы оно ни сложилось, — последнее слово колдун произнёс по слогам. — Задачи ясны? Вопросы у кого-нибудь есть? Прекрасно; Рейчел, идёшь со мной.

Спустились по трапу, отошли в полутёмный лесок. Правда, совсем недалеко. Потому что Рейчел вдруг схватила колдуна за руку — и с силой развернула его к себе:

— Саммаэль, — закричала сбивчивым шёпотом. — Ты ничего мне не хочешь сказать?!

— Рейчел. Я…

— Красные горы, — перебила она его. — Синее озеро! Крохотное озерцо на красном песке, с прозрачной синей водой! Серебряный туман! Стена серебряного тумана над синим озером! — из глаз девушки брызнули слёзы. — Ты что, этого не понимаешь?!

Саммаэль не понимал.

— Ты не понимаешь, что у меня даже волосы такого же цвета, как этот туман?! — прокричала она.

А Саммаэль — тем более — не понимал. Хотя и знал… обратил внимание, какого цвета у девушки волосы.

— …Что я каждую ночь вижу во сне это озеро? Синее озеро в красных горах? Каждую ночь, понимаешь, каждую… чёртову ночь! С самого детства! Сколько себя помню! Вот прямо сейчас, я закрою глаза, и…

Девушка зашлась в рыданиях.

— Ты не понимаешь, — шёпотом кричала она сквозь слёзы. — Я же хочу туда! Я же хочу туда! К этому озеру! Мне надо быть там! А не здесь! Я с самого детства упрашивала, клянчила, просила, — «мама, папа, увезите меня в красные горы»! А какие, в жопу, красные горы, когда у нас были одни только чёрные?!

«Не обнимать», — думал колдун. — «Главное — не обнимать. Иначе не выдержу».

Рейчел перевела дыхание. И подняла глаза.

— Ты знаешь… — (хнык) — Ты знаешь, где эти красные горы?! Ты знаешь… как туда добраться? Наверняка ты ведь знаешь! Ты же волшебник, ты же сам говорил! — Девушка снова зашлась слезами. — Я ведь сидела тут с вами, разговаривала, смеялась…Потом эти ваши ёбанные… эксперименты, эти ваши дурацкие измерения… А я всё думала, думала, ну как мне тебе сказать… Ну что мне сделать… чтобы ты отвёз меня, туда, на моё озеро? Может, мне у тебя отсосать? Да?! Отсосать?! Только ты меня туда отвезииии…

— Рейчел…

— Отвезииии…

— Рейчел! Мы прямо сейчас…

— Ииииии…

— …Летим на это озеро!!! Это и есть «аномалия», про которую я говорил!

Девушка осеклась.

— Рейчел, — осторожно начал колдун.

— Ты думаешь… я ебанутая? — прошептала она. — Ты думаешь, я ебанутая…

— Рейчел…

— Всё считали, что я ебанутая! Мать, отец, сестра говорили, что я ебанутая! Одноклассницы считали меня ебанутой! Меня к психиатру водили, иголки свои кололи, а я всё видела, видела в каждом сне — моё озеро! Пошевелиться не могла с этого «миназину» — а озеро видела! Спала сутками напролёт… и… видела…

— Да, Рейчел, — покачал головой колдун. — Я тоже считаю, что ты ебанутая. Но озеро — существует. И мы идём прямо туда.

— Спасибо… — как ни странно, она расслышала.

«Только найти бы ещё эту блядь, которая это придумала и реализовала, — и две тысячи лет её… нет. Двумя тысячами не отделается. Две тысячи будет слегка маловато».

— Рейчел…

— Отсосать?!

— Нет, не надо. Рейчел…

— А? — подняла зарёванные глаза.

— Ты знаешь, — сухо спросил колдун. — Что произойдёт с тобой на этом озере?

— Я там исчезну, — спокойно сказала девушка. — Я перестану быть.

«Вот так».

«Она и сама это знает».

«И никому ничего не приходится объяснять».

«Ну и как, колдун?! Ты этому рад?!»

— Хорошо, Рейчел. Тогда идём на корабль.

— Саммаэль! — торопливо выкрикнула она.

— Что? — колдун остановился.

— Ты должен ещё мне сказать…

— Нет, — колдун покачал головой. — Этого я тебе не скажу.

— Но… — снова слёзы в глазах. И видны, сволочи, даже в этой оранжевой полутьме! — Но я ведь… я ведь вижу…

«И ху?ли ты видишь?!»

«Я знаю, что я тебя люблю!»

«И ты знаешь, что я тебя люблю!»

«И я знаю, что ты это знаешь!»

«И ху?ли толку?!»

«У нас осталось тридцать минут! Тридцать блядских минут! Ну, может быть, пятьдесят! И нет гарантии, что Верс прямо сейчас не собирает свои газовые погружные платформы!»

«Правда, кое-кто мог бы поменьше тормозить…»

«И что бы тогда изменилось?! Ну, трахались бы мы с Рейчел эти три дня как кролики, вместо суходрочки в трюме… И трахались бы — аккурат до прибытия Верса! И что потом?!»

«А потом бы я её не отпустил».

«Так что…»

— Так что идём на корабль, — сказал колдун. — Нет, — поймал её за рукав, когда Рейчел по привычке направилась было к фрегату. — Нам не туда. Мы идём на глайдере.

И пробормотал про себя, уже подходя к трапу:

«Пожалуйста, два билетика в ад!»

***

«Два билетика в ад» получилось, правда, не сразу. Потому что не успел Александер закрыть люк, — как с той стороны по люку заколотили.

Вессон мялся внизу. Потом протянул кислородную маску, баллон, — и заскорузлую мятую куртку на рыбьем меху:

— Простите, мисс… Мисс Линн. Вот всё, что нашёл. Там, в горах, очень холодно… и нечем дышать. А у нас ни одного скафандра размера «S». Придётся вам идти в этом…

«А я ведь тоже», вспомнил колдун. «Не умею в горах дышать! Совсем ведь башку отшибло!»

— Валь, а есть для меня спаскомбез полегче?

— Их подгонять надо…

— В котором я пожар тушил.

— Его Грэг продырявил… уронил лом. Так что…

— Придётся идти в десантном, — колдун поморщился. — Сука, здоровый он, еле влезает в шлюз… Он хоть заряжен?

— Ага!

И Саммаэль пошёл надевать десантный скафандр.

Пока ворочал его, эту тушу, обратил внимание на эмблему: зелёный круг на левой плечевой пластине, и в круге оскаленная белая волчья морда. Герб, что ли… ну да, герб. Империи Сьерра. «Придёт беленький волчок, и укусит за… сучок». Совсем плох стал, колдун, полная чушь в голову лезет…

И слёзы стоят в глазах. Думал же, что разучился плакать…

Когда вернулся к глайдеру и втиснулся в шлюз, Рейчел совсем придавило керметовым пузом. А лицо её оказалось на уровне грудной пластины. По крайней мере, не увижу её глаз… пока будем лететь. А лететь будем недалеко. И недолго.

А потом за стенкой тихонечко взвизгнуло — оба реактора КДР вышли наконец на режим, — и качнулся пол под ногами.

«А вот теперь — действительно — «два билетика в ад»».

А потом — через долгих… сколько? Десять минут? Пятнадцать? Да ладно, не мелочись, возьми уже сразу — «вечность»! — в крохотное окошко шлюза ворвался ослепительный оранжевый свет.

Куда уж там Териоки!

Териоки, он как ни старался — не мог воспроизвести! Так, жалкое было подобие…

Подобие рассвета в хамаде.

Насыщенно-оранжевый огонь слева — и иссиня-чёрный в зените. Кармином и киноварью горят впереди склоны мез [137]Меза — столовая гора, с крутыми склонами и плоской вершиной.
. И чёрным-чёрным лежит тень в горных ущельях…

Териоки ведь только старался воспроизвести… но всё же — он же старался…

…А потом распахнулся шлюз, и Саммаэль — спиной вперёд — вылетел из корабля!

…Потому что Рейчел легонько пихнула ладошкой грудную бронепластину, мешавшую ей выйти из шлюза…

…И мужика в двухсоткилограммовой броне просто отбросило в сторону!

А она — побежала.

Побежала к горам, не спрашивая дорогу, не спрашивая направления…

…Она просто знала, куда ей бежать!

И знала, говорит, с самого детства?!

На ногах Саммаэль, конечно же, устоял, отработала система стабилизации; а потом — белый волк на зелёном круге — бросился догонять.

Ну, вот и побегаем тут… с волками.

И был бег. Был просто бег. По красной рассветной хамаде.

Когда Саммаэль наконец догнал девушку, коленные шарниры давно жили собственной жизнью, — скафандр перешёл в прыжковый режим, и каждый удар оземь отдавался приглушенным эхом, — а на спидометре прыгали цифры: пятьдесят четыре, пятьдесят пять… А Рейчел всё бежала, бежала на юг, бежала к своим красным горам, бежала к своему синему озеру, — бежала, не разбирая пути, — только серебряные волосы по сторонам из-под маски, — бежала, как будто бы не касаясь ногами камней… как будто вырос у неё ранцевый двигатель, — ну или попросту, крылья.

А на склоне горы, на подъёме на перевал, она прибавила ходу.

Саммаэлю пришлось остановиться и включить фары. А потом — опять — догонять.

Металась — с камня на камень — крохотная фигурка в лучах прожекторов; такая маленькая, такая тоненькая, такая хрупкая, такая нежная, — пёрла как БМД, кроша — так она всё же касалась ногами земли! — песчаник в мелкую пыль и высекая белые искры. А Саммаэль — сердце передавило совсем, и казалось, что скафандр недодаёт кислороду; а ещё хотелось протереть шлем, но колдун знал, что на шлеме вода изнутри, потому что нехер, колдун, реветь, блядь, в скафандре! — всё бежал, всё бежал за ней.

А потом — колдуна здорово занесло на повороте — начался спуск к озеру. Цифры на спидометре было не разобрать: видно было уже не очень, да ещё слепил глаза серебряный свет. Отметил только воронку давнишнего взрыва на левом склоне долины…

А потом вспыхнуло прямо по курсу!

Но горел не туман! Светилась сама Рейчел! Бил ослепительный серебряный свет из-под куртки, ярко горели серебром её волосы, так ярко, что каждая песчинка на пути отбросила чёткую тень! И светила — чуть слабее, но тоже светила! — стена серебряного тумана прямо перед ней…

И Рейчел вбежала в этот туман.

И был холод.

Был ослепительный серебряный холод. Холоднее, чем жидкий азот; холодней… да холодней абсолютного нуля! Холод такой, что мгновенно — рывком! — замёрзла каждая клеточка в теле, да что там клеточка — каждый атом, каждый кварк, каждая мысль в пустой голове… благо, их там было не так уж и много. И был ослепительный серебряный звук, звук, от которого посыпались искры из глаз; ну да, вспышка серебряного звука, кто бы ещё объяснил, что бы могло это значить…

А потом был бесконечный миг обжигающей пустоты…

А потом — Саммаэль не сразу сообразил, что с ним происходит, — корежило и гнуло десантный скафандр, сгоревшие «мозги» врубали все привода вместе и вразнобой, и оставалось только расслабиться и получать удовольствие — и надеяться, что эта свихнувшаяся «жестянка» не переломает ему все кости. А потом — ну наконец-то! — скафандр сделал последнее осмысленное действие, и Саммаэль охнул, выпуская из лёгких остатки воздуха. Потому что «осмысленным действием» было выключить все привода — и открыть спинной люк!..

И хорошо ещё, что скафандр при этом лежал на животе.

А потом, выколупавшись из скафандра, дополз по песку до куртки и до кислородной маски, ткнулся в маску лицом, нащупал вентиль негнущимися руками… и тут же снова пришлось его выключать, потому что — ну холодно же! — надо было ещё надеть куртку. А куртка оказалась мала. А потом натянул-таки маску, бросил баллон через плечо… и обнаружил, что маска до сих пор пахнет Рейчел!..

И реветь в кислородной маске оказалось тоже… совсем неудобно.

Рейчел! Рейчел!

Ни до какой воды она, разумеется, не добежала. Её следы, — вдавленные, вбитые в красный песок, как будто слон тут бежал, а не «кавайная няка»! И от одного следа до другого — по добрых четыре метра! — так вот: её следы оборвались в ста метрах от берега. Там, где Саммаэль нашёл куртку и маску.

И вода в озере оказалась не прозрачная — и совсем даже не синяя. Вода была мутно-красная; наверное, эта волна, эта «вспышка серебряного звука» взбаламутила воду и подняла со дна мелкий песок.

А туман — тот и вовсе исчез.

Серебряный.

Точнее, пепельно-русый.

Рейчел.

Рейчел.

— А?

Рейчел, встрепенулся колдун. Рейчел, ты здесь?!

— А… Саммаэль… это ты?

Рейчел, где ты?

— Тут… красиво!

Рейчел, что ты видишь?!

— Я… вижу…

Пауза.

— Я… вижу… это не описа?ть… нет слов… я не знаю… это очень… очень красиво…

Рейчел.

Пауза.

Рейчел.

Рейчел.

— А?

Рейчел…

Чтобы вытереть глаза, пришлось опять снимать маску. И, конечно же, оборвал при этом ремень. Теперь сиди, как дурак, прижимай маску двумями руками…

Рейчел, — покачал головой Саммаэль. — Она очень медленно отвечала. От чего-то я её отвлекал… от чего-то очень красивого. И очень важного. От чего-то, для чего в человеческом языке не придумано слов.

По крайней мере, её голос казался довольным. Это последнее, что остаётся… чему можно ещё улыбнуться.

Потому что — Рейчел! Рейчел-Рейчел-Рейчел! — Саммаэль содрогнулся в беззвучных рыданиях, и чуть не выронил маску, — тому, что Рейчел исчезла, улыбаться нельзя! Потому что — ну какая блядь всё это придумала? И почему тело Рейчел (именно тело! Душа, очевидно, ещё где-то здесь… и чем-то ещё занята!) сыграло роль «спускового крючка»… инициировала эту «вспышку серебряного звука»?! И чем была эта «вспышка», что это была за «волна холода ниже абсолютного нуля», которая — Саммаэль это каждой клеточкой своею прочувствовал, — разобрала тут всё по атому и по кварку, а потом собрала всё назад?

Проще говоря, что здесь произошло. И — кто это всё придумал.

Ну и ещё один вопрос… факультативный: кем теперь стала Рейчел.

Что, «Владычицей озера»?!

Не смешите мои носки!

«О?зера»? Лужи мутной водички!

Потому как — откуда здесь вообще это озеро? Откуда здесь озеру быть?! В горах, на песке, посреди хамады?! Откуда оно питается?! Да тут атмосферная влажность — меньше нуля…

Да и вода заметно уже отступает. Впитывается в песок.

И этому — тоже — улыбаться совсем не хотелось.

А четырнадцати километрам?! Четырнадцати километрам поулыбаться не хочешь?! Четырнадцати километрам назад, на равнину, к месту посадки глайдера? В одних носках, по острым камням, и по этому колотуну?!

Саммаэль бросил взгляд на безжизненную тушу скафандра, на сизый дым над аппаратным отсеком, не оставлявший надежд на «ремонт в полевых условиях»…

И похолодел.

Потому что он сам отдал приказ: «глайдеру — выходить на орбиту»!!!

И потом, нет никакой гарантии, что корабли всё ещё здесь! Потому что их мог расстрелять не вовремя прибывший Верс, против его эскадры фрегат и глайдер не играют ни разу…

И их могла смыть отсюда — за полной ненадобностью! — та «вспышка серебряного звука»! Разобрать их на атомы и на кварки — а потом не собрать обратно!

«Так что не факт, что меня отсюда будут эвакуировать».

А на переход — даже на Териоки! — колдун сейчас не был способен.

…Рейчел…

…Рейчел…

…Рейчел…

И тишина.