Не было ничего особенного.

Не было духового оркестра на космодроме; не было ковровой дорожки на трапе; не было приёма в Малом Императорском дворце, не было телевидения, променада по главной набережной в белом правительственном фаэтоне, листовок из окон верхних этажей, радостных лиц за оцеплением, экзальтированных гимназисток в юбках чуть выше пояса. Не было вишней в цвету… или нет, вишни всё-таки были?

Была — с улыбкой, но «не возражайте!» — постановка фрегата на капитальный ремонт за счёт Императорской канцелярии. Было заселение — за тот же императорский счёт — в не самую плохую гостиницу Астона. И вишни — да, на набережной вишни цвели.

И ликёр в уличном кафе был тоже неплох. Вишнёвый. А миловидная официантка, сверившись с какой-то бумагой, вместо чека принесла бланк со штампом «Счёт оплачен. Е.И.В. Шаграт I»; после чего Мэллони крякнул — и заказал по второй.

Выбитый зуб ему тоже вставили. За императорский счёт. Стальной, полированный.

В общем… мир спасли?! Премию на карточку получили?! Ну и валите отсюда… «спасители мира»!

Да и «валить»-то, кстати, не получалось! Потому что Мэллони, глотнув ликёру, всё ныл, всё стонал, всё плакал раненым волком, мол, «что это за сплав?! Из какого сплава делают эти движки?!» Фрегат-то был на ремонте…

— Про какой сплав ты говоришь? — не понял его Саммаэль.

— Про сплав картона с фольгой! — всхлипнул бортинженер.

— Не, Грэг, ну так уж не надо, — мягко сказал Валь Вессон. — Последний перелёт, дался, конечно, нелегко… ну так и «Виверна» уже больше года в работе! И гоняли её в хвост и в гриву, сперва Империя на войсковых испытаниях, потом я, потом Батя Гейл… а потом мы с тобой, под командованием, — кивнул колдуну. — Саммаэля. Заявленный моторесурс машинка по-честному отработала. По всем счётчикам, пора её… капиталить.

Грэг всхлипнул и утёр сопли розовой тиснёной салфеткой.

Фрегат, кстати, пришлось перерегистрировать. Был — по бумагам — он просто «рейдер», а стал «КДР». И название ему, — точнее, ей, — тоже дали.

Нет, не «Рейчел». И даже не «Владычица Озера». Назвали попросту: «Линн».

Силуэт тонкой девичьей фигурки в профиль — чёрным на перламутре левой скуловой бронеплиты.

«Рейчел».

Колдун зажмурил глаза. Больно! Да, больно. До сих пор больно. Но не в первый же раз…

Не первый год небо копчу. Мог бы уже и привыкнуть. К подобным… ощущениям.

Рейчел.

Саммаэль вспомнил ещё, как выбирался из этой долины, где погибла (исчезла! Потеряла человеческое тело! Перестала быть человеком! Но не-у-мер-ла!) Рейчел Линн. Фрегат появился практически сразу, колдун не успел даже изорвать о камни носки. Машина наплевала на приказания (Верс, конечно, снял маскировку, обозначился и отступил… но тогда ещё об этом не знали!), камнем свалилась с орбиты, хищной чёрной тенью скользнула по-над горой, потом зависла в конце ущелья, растопырив скорострельные пушки, разинув ракетные порты и бешено вращая радаром; а потом — как раньше, в разгромленном гарнизоне, — встала поперёк и на левый борт, реактивной струёй выбивая камни со склонов, — и заскрежетала шасси по песчанику. Выпустив пассажирский трап и открыв люк.

И Саммаэль поднялся на борт.

А на борту были все подшофе, — даже Мэллони, которому колдун запретил бухло! — мисс Браун визжала, — «Саммаэльчиииик! Мы сделали этоооо!!!», — «информационный след» поделил на ноль и завис, Айзенгард — открытым каналом! — передавал об исчезновении тонкой структуры сектора эр-шесть-шестьдесят один, и падении навигационных невязок до первоначального уровня. А Джоэль Верс, — таки да! — снял маскировку и отступил. В Метрополию. Чтобы успеть к делёжке Арденны.

А колдун встал посреди шлюза, наорал на свой экипаж, — ведь никто, ни один из них не понимал, что Рейчел должна была исчезнуть! Рейчел, девочка малолетняя, и та понимала! А ни агент Браун, — «биофизика»! — ни Милена, демонесса, владеющая симпатической магией, контагионом и «принципом подобия», ни помолчу про остальную команду, — никто был ни сном, ни духом! Ни до кого не допёрло, что «минус на плюс» даёт «ноль»!..

После чего приказал Саммаэль «по местам стоять, корабль к взлёту и переходу готовить, порт назначения Мэлхейм-пассажирский, далее Астон-центр», удалился в седьмую каюту, — и не выходил до первой стоянки. Разве что по ночам.

И только Милена шепнула ему вслед, — «прости».

«Прости» — что?! Что не догадалась?! А если бы даже и догадалась, — что бы она могла изменить?!

А ничего. Так что не за что и «прости». Это ей бы меня «простить», подумал колдун.

Потряс головой, сбрасывая воспоминания. Чё тут вспоминать. Ну, спасли мир… эка невидаль. Вон, планета стоит, не падает; солнышко светит, вишни цветут. Фаэтоны эти траханные ездят по набережной… с гимназистками в миниюбках. И духовой оркестр, кстати, тоже пришёл, собирается репетировать.

А Рейчел… Ну что, «Рейчел». Вон, гимназистки идут. Выбери любую, возьми на ведение, назови «Рейчел», и…

Тьфу.

— А чего вообще они празднуют? — Саммаэль с деланным равнодушием кивнул на рабочих, обтягивающих деревянный каркас трибуны расшитой парчой.

— Хуй разберёт, — отозвался Вессон.

— А кто тут «гражданин империи Сьерра»?!

— Все трое, — буркнул Грэг Мэллони. — Теперь уж все трое.

— Да вроде бы, День независимости… — почесал Валь в затылке.

— Это день битвы за Астон? — вспомнил колдун. — Когда имперские маги остановили ракетные крейсера Арденны?

— Да вроде…

— Парад будет. Прямо на набережной. И на реке, вон, бочки ставят…

— Ага…

Мэллони с тоской заглянул в пустую рюмку.

— Закажи ещё одну, — язвительно буркнул колдун. — Император платит. Да и Милены здесь нет.

«Да и на взлёт нам нескоро… три раза успею тебя уволить!»

Мэллони помотал головой. Потом вздрогнул, вспомнив, наверное, экзекуцию; втянул голову в плечи:

— Не, ну скажи, колдун… ну на хрена ж ей было меня так пиздить? Ну самогон… ну, гнал. Так я бы потом всё помыл бы в лаборатории! И потом, ну сказать же можно было по-человечески, я бы понял…

Саммаэль только брезгливо поморщился. А Вессон покачал головой.

— Не хочу я пить, — Грэг грохнул рюмку на стол. — Для вкуса — да. Ликёр у них вкусный. А косеть — не хочу. И без этого мне паршиво.

«Или не уволю?» подумал колдун.

«Если мы вообще куда-то отсюда ещё полетим».

— Честно говоря, — сказал Валь Вессон. — У меня тоже ощущение, будто меня выебли в мозг.

— Плюс один, — согласился колдун. — Мир, вроде, спасли, а почему он «спасся» — не знаем. Что за дела…

Подозвал взглядом официантку, сказал -

— Двойной эспрессо, пожалуйста, по объёму, с корицей. И…

— «Эспрессо»? — непонимающе улыбнулась официантка.

— Кофе на пару? — вспомнил колдун местный термин.

— «По объёму»?

— Сто двадцать миллилитров, двойная порция кофе. И — здесь можно курить?

— На улице — да, конечно…

— И пепельницу.

— Разумеется!

Саммаэль, не дожидаясь пепельницы, закурил. Вессон закурил тоже.

— А Милена? — спросил пилот, затянувшись и выпустив дым.

— А что «Милена»?

— Где она сейчас?

— Мы работаем врозь, — объяснил Саммаэль. — Если она что-то узна?ет, то мне сообщит. Если я что-то узна?ю, то ей сообщу. Но расследование каждый ведёт сам.

Именно так и договорились на Мэлхейме, когда Милена сошла с корабля. И — больше ни о чём не поговорили. Хотя, может быть, и следовало… да только Саммаэль — Рейчел, Рейчел, Рейчел-Рейчел-Рейчел, — не мог заставить себя говорить ни о каких своих «чувствах» к Милене. И ни о каких чувствах (пожалуйста, без кавычек!) Милены к нему самому.

И где Милена была сейчас — Саммаэль не знал.

Там же, на Мэлхейме, с борта сошла и мисс Браун, вместе со всей своею аппаратурой. Села на ящики в грузовом терминале, положила карабин на коленки, и осталась дожидаться армейского транспорта, который — по её мнению — должен был прибывать буквально через минуту. Грэг Мэллони только проводил «валькирию от биофизики» вожделеющим взглядом через плечо… и впаялся виском в опору мостового крана. По поводу чего пото?м долго страдал и мучился, прикладывал лёд и клял дурную судьбу…

И Александер тоже ушел. Резонно счёл, что его миссия завершена, доложился по форме, сел в кокпит своего глайдера, дал форсаж, — и на остатках моторесурса унёсся, наверное, в свой порт приписки. То есть, сюда же, в Астон. Просто чуть-чуть быстрее.

И от группы «спасителей мира», получается, осталось всего-навсего трое. Которых на Мэлхейме не арестовали. Вероятно, «наш человек в Айзенгарде», подполковник Надин, понимаешь ли, Грант, вновь выписала кое-кому индульгенцию…

Зато на пути в Астон этим троим досталось. «Сыпались» шкафы управления, «звенели» подшипники, текли вакуумные контура, детандер накрывался мохнатым местом по три раза на дню. Но — хоть как-то, хоть «на пердячем пару?» — но долетели. Сели на грунт, премию получили, тяпнули ликёру, за казённый-то счёт…

— …И что ты собираешься делать? — спросил Валентайн Саммаэля.

— Продолжать, — пожал плечами колдун.

— Подожди. Что «продолжать»? Работа же, вроде, закончена…

— Это ваша работа может быть «закончена»… если пожелаете выйти из дела! А моя работа — ещё продолжается.

— По-го-ди, — Вессон помотал головой. — Но ведь ты говорил, что твоя задача «предотвратить распад Вселенной». И ты это — сделал! И…

— И я соврал, — отрезал колдун. — Если вспомнить, как всё начиналось, то моя задача была совсем другая!

— А начиналось всё… Эксперимент на Аргосе-1…

— Хуй, — колдун пригубил кофе. А кофе здесь варить не умеют. Ликёр здесь у них вкусный, а кофе на Сьерре дерьмо! — Началось всё значительно раньше. Просто я тебе не всё рассказал. Началось оно в Сумеречье, около четырёх лет назад. Тогда, в катастрофе, при распаде обитаемого мира, я потерял своих лучших друзей. Не успел их спасти. И в этой же катастрофе Милена потеряла возлюбленного. Так мы и познакомились. И наша с Миленой задача — не только «остановить распад». Но ещё и определить причины.

Колдун сделал паузу. И процедил сквозь зубы

— И отомстить. Надрать эту… блядскую жопу.

— И как? — округлил глаза пилот.

— Жоп надрали немало, — вспомнил колдун казарму в мире эр-шесть-шестьдесят один. Вспомнил «воздушное лезвие», и мелкую кровавую пыль в полутёмном спальном отсеке… кровавую пыль, ещё только что бывшую взводом арденнского десанта. — Но пока что всё без толку. Причин мы пока что не знаем. Сделали «что-то», «что-то» помогло… а откуда оно взялось — мы без понятия.

— Ну так… — Грэг поморгал, запнулся. — Ну так… может быть, и не надо?! Остановили и остановили! Может быть, и не надо уже… мстить? А то, мне вот зачем-то… жопу надрали… а я-то мир не разваливал, я всего-то… первачок в лаборатории гнал…

— Грэг дело говорит, — пробормотал пилот. — На тебя, мастер Саммаэль… иногда просто страшно смотреть.

— Помимо мести, — медленно проговорил колдун. — Есть ещё один фактор. От слова «to fuck».

— Это какой же?

— Причины. Мы не знаем причины. А значит, следующий распад мы не сможем предотвратить.

— А может быть, и не будет…

— С гарантией будет, — отрезал колдун.

— Почему? — вскрикнули пилот и бортмеханик.

— Потому что эти «распады» происходят регулярно, на протяжении последних пятидесяти тысяч лет. Агент Браун рассказывала, что они обнаружили в узловых точках Волны остатки аппаратуры, которая Волну могла компенсировать. И этой аппаратуре — полсотни тысяч лет! Это больше, чем вся ваша документированная история! «Распады» начались раньше, чем возникла Арденна и Сьерра! И будут происходить и после того, как Арденна исчезнет к чёртовой матери.

— Да, — Валь смутился. — Точно! Мне ж Мари про это рассказывала…

— Ну и что?! — не унимался Грэг. — Ну, будет ещё один такой же «распад»… ну, сделаем так же…

— Убьём ещё одну Рейчел Линн? — прошипел Саммаэль.

— Так… ты ж её не убил?! Она ж, ты говоришь, не умерла?! И она ж, ты говоришь, «сама этого хотела»?!

«Она не умерла. Она не-у-мер-ла. Она просто уехала далеко-далеко… и ты никогда её не увидишь».

— Не умерла, — согласно кивнул Саммаэль. — Но человеческого тела более не имеет. И человеческими делами более не интересуется.

— Нну, — упёрся механик. — Так будет ещё…

— А ты умеешь таких делать?!

— Э… то есть… — почувствовал Грэг издёвку, не выдал своё «детей-то делать дело нехитрое»…

— Умеешь делать таких вот… «магических девочек», которые чего-то там где-то «включают»… в масштабах Мультивселенной… и останавливают глобальный процесс разрушения?!

— Э… нет! Не умею!

— А кто-то умеет, — сухо сказал колдун. — Потому что Рейчел была кем-то сделана. И не факт (тоже от слова «to fuck»), что в следующий раз найдётся ещё одна… «Рейчел»!

— Понятно… — кивнул Валентайн. — Может и не найтись. То есть, прогноз…

— Прогноз неблагоприятный. И единственный наш… то есть мой выход — это отыскать этого «шутника», и его… порасспросить.

«Снять с него кожу. С живого. И заставить съесть. Маленькими кусками. А потом нарастить ему кожу — и повторить. Две тысячи лет. Или больше».

«Если этот «шутник», разумеется, уже своим ходом не помер».

«А вот если он уже помер, то это было бы неприятно».

«Воскрешать-то я не умею».

«Иначе Рейчел бы воскресил».

«Рейчел».

«Рейчел».

«Рейчел»…

А в Астоне была весна.

Стояла земля, на ней жили люди, и над всем этим светило солнце. На набережной цвели вишни.

Жизнь продолжалась.

И расследование — Саммаэль сжал кулаки — тоже.

Конец первой книги.

Санкт-Петербург, 2009-2010

От автора: a tribute to Ritchie Blackmore

Если кто-нибудь спросит, откуда я спиздил сюжет этого романа — то отвечу я однозначно.

Берём, для примера, Ричарда Блэкмора. А именно — Blackmore's Rainbow '76 и '78. И слушаем:

Далее,

И, в конце концов,

А, ну да. Приплетём ещё к делу Тарью Турунен… того периода, когда она работала с Nightwish. Потому что Милена… впрочем, нет, про всё я рассказывать не буду. Просто тот, кто слышал голос там, где голосу быть не положено [151]Положено в заштатной пауэр-металлической группе быть классическому женскому оперному вокалу? Нет, не положено! Зато как звучит… точнее, звучал. Уволили Тарью, аж в 2005 м; жаль.
, — уже всё понял; а остальным не надо и беспокоиться… о голосах в темноте.

Так о чём это я?!

А. О сюжете!

Ну так вот. Сим официально объявляю, что сюжет романа «Саммаэль» является перепевкой альбомов Blackmore's Rainbow '76 (Rising) и '78 (Long Live Rock'n'Roll). Всё, что есть у меня — было у Блэкмора. И данный роман, — как ни парадоксально это звучит! — представляет собой один здоровенный трибьют. Tribute to Richard Blackmore's Rainbow. Что? «На хрена я это сделал?!» А я не знаю, оно как-то само.

Ну да, ну да, трибьют. Трибьют — это из музыки. А здесь — роман… то бишь, наверное, проза. Синестезия; а что поделаешь.

…И как при этом я обошёлся без единой прямой цитаты из упомянутых этих альбомов — я и по сей день не понимаю! Нет, то есть, я вставил там две… микроскопические. Раздвигая строчки. А так — главный герой почему-то цитирует Deep Purple и Pink Floyd…

Ой. Не из того файла.

И бортинженер ирландские… то есть, хайнакские песни поёт. А без «Радуги Блэкмора» в тексте романа как-то вот обошлось. Даже странно.

А, ну и об именах. Вессон с Бергманом, вроде бы, не встречались? По крайней мере… ну, разве что в Первую мировую пистолет-пулемёт Бергмана-Шмайсера мог «пообщаться» с изделиями «Смит Вессон»… да и то вряд ли. Йена Гиллана, полагаю, я уже упомянул? Или нет?

Далее; Джуд. Кто не вспомнил

Тот либо никогда не слышал The Beatles, либо просто недавно родился… ну да неважно. Можно взять да послушать; трудно, что ли.

Ну, и Грант… может быть и внучкой того самого O.W.Grant. Или не может? А, чёрт их знает, этих колдунов…

И ещё о прототипах. Прототип Мари Браун — дама, IRL известная в определённых кругах. Известная тем, что своим визгом убила лабораторного кота. Услышав её мелодическое «отпусти мыыышкууу!», котик мышкой и подавился; и реанимационные меры к успеху не привели. Вот такая вот музыка, такая, блин, вечная молодость…

Далее; Хью Эверетт III, автор «многомировой интерпретации квантовой механики», в тексте романа выступает в роли самого себя. И никаких «котов Шрёдингера», пожалуйста, хватит нам и котика мисс Браун.

А вот про имя «Саммаэль» я расскажу только в следующем номере. Поскольку на истории этого имени есть некоторая сюжетная завязка, которую я не желаю пока раскрывать.

***

Теперь — об истории написания.

Судя по черновикам, первый «подход к станку» состоялся… в 2001 м? В 2003 м? А, грёбанные компьютеры! Черновик есть, а датировок нету?! Что? Кто сказал «timestamp»?! Да эта херь столько раз с диска на диск кочевала!.. Вот так, блядь, не проставил дату под черновиком — и сиди, блин, кури бамбук…

Ну так вот. Первый «подход к станку» был очень близок к тексту. К тексту «Run with the wolf» и «Lady of the lake» Ричарда Блэкмора. Практически слово в слово.

Изложение шло от лица некоего пилота… Зме?я (внимание!) Шкловски. Из Зме?я ползуче-летучего вылупился авантюрист Валь Вессон, а остатки Шкловского (а конкретно — его фамилия) уползли в рассказ «25 градусов» любить Надин Грант. Злобный высший маг там также присутствовал; и звали его (барабанная дробь…) Саммаэль Верс. И уже во втором варианте (2006? 2007? Черновиков не сохранилось… таймстампа тоже) этот злобный маг размножился почкованием на протагониста Саммаэля и антагониста Джоэля Верса (обоих, причём, одинаково злобных. Чем больше злобных магов — тем лучше? Надо третьего присобачить, и пускай бухают втроём…) Одним из ключевых персонажей там был не кто-нибудь, — а бригадный генерал Рудольф МакЛаффлин; которого я пото?м, во втором варианте, по трезвому размышлению (очччень трезвому…) вытащил из Сумеречья и отправил туда, где ему больше нравится. Как говорят во флоте, «раком — и на Хайнаку».

А у девушки, из-за которой на Р6:61 (кодовое название планеты «Радуга»! Я ж говорю, близко к тексту… Blackmore's Rainbow!) разгорелся весь сыр-бор, в первом варианте не было ни имени, ни даже лица. Нет, ну так же неинтересно! Поэтому, когда в третьем (и окончательном!) варианте романа я задумал было описать мисс Рейчел Линн всего лишь парой штрихов («девятнадцать лет, волосы пепельно-русые, похожа на сломанную куклу»), — та на меня (sic!) обиделась, потом (дважды sic!) заревела в три с половиной ручья, — и далее (ой, мамочки!) загребла под себя без малого авторский лист. Прихватив — в качестве сувенира — сердце протагониста.

Каваиии.

После чего — исчезла.

Что ж, это вполне в её духе. Такие девочки способны на многое.

It used to be a game, now I can't repeat my name at all

It's easy to believe that I never can refuse her call

She wants a souvenir, to everyone it's clear

She's hot; one look

She wants a photograph and everybody laughs

But not me 'cause I see:

She's creeping like a hungry cat

I've seen it before and I know it can mean that -

— Что может означать только одно… ага, именно это: Blackmore's Rainbow, '76. Ох, carry home my broken bones…

Иногда я думаю, что коли быть ей без имени и без лица, как в первом варианте (а там была одна только жопа!), — дальнейшие события (внимание, спойлер, спойлер!) были бы куда менее трагичны.

И куда менее интересны.

Ой, и самое странное! Маг-то, маг… Якуб ибн Назир! Сидел бы себе тихо, в своём пригороде Астона, в рассказе «Дом с камином»… нет, блин, взял да приковылял сам собой. И тихонечко встал в стороне. Ну, блин, старый хрыч… Ну и стоит теперь, ждёт второй книги… в которой ему уже отведена немалая роль.

Вот такая история… «подходов к станку».

И на этом закончим с историей… и с меломанией.