4

Однажды в кабаке каком-то шумном

Петровича позвали на пирушку

По поводу печати новой книжки,

Что модненький поэтишка сверстал.

Петрович относился философски

К тому, что примет он рюмашку водки

Из рук нечистых иль из рук кого-то,

Кого учитель наш не уважал.

Присел спокойно, выпил сколько нужно,

Поел он с неизменным аппетитом,

Послушал с интересом дифирамбы,

Что для поэта наплели льстецы.

Когда же, наконец, ему сказали:

"Произнеси, Петрович, речь во славу", -

Он встал и с жестким заявил укором,

Что всем поэтам - просто грош цена.

Заверещал народ: "Из уваженья

К тому, кто нас сегодня угощает,

И ты бы мог, Петрович, разродиться

Не значащею парой сладких фраз".

"Да мог, конечно, - отвечал Петрович, -

Тем более что все поэты мира,

За жизнь свою родившие хоть строчку,

Бросаются словами только так.

Поэты вызывающе бесстыдно

Эксплуатируют терзания и чувства,

Они себя считают высшей кастой,

Хотя нет повода такими их считать:

Поэты не выращивают хлеба,

Не добывают уголь или руды,

Не ловят рыбу, молока не доят,

Поэты даже улиц не метут.

Хотя средь них бывают единицы -

Один на тысячу, быть может, или меньше,

Кого назвать могли бы мы поэтом

На самом деле, но таких - чуть-чуть.

Вот эти единицы-то и движут

Нас человеков к суперчеловеку,

Но даже эти гении от Музы

Бесстыдно лгут!" - Петрович говорил.