В Лондон Варвара летела первым классом. В салоне не было ни одного свободного места и ей пришлось несколько часов дышать отвратительным одеколоном, смешанным с запахом чужого мужского тела. От пряного сладковатого запаха кружилась голова и слегка подташнивало.

Не повезло, так не повезло. Женщина невольно поморщилась и перевела взгляд на белоснежные облака, проплывающие за окном иллюминатора. Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Нужно подумать о чем-то приятном, вызвать на лице улыбку и поверить в то, что все хорошо. В ответ мир обязательно засияет новыми красками.

Обычно это помогало, но не сегодня. Она вздохнула и незаметно скосила глаза на соседа. Внутри все выражало протест даже против самого его присутствия рядом.

Нервы. Последнее время они все чаще напоминают о себе.

Рейс закончился. Самолет удачно приземлился в аэропорту Хитроу.

Небо было затянуто тяжелыми тучам и оттого казалось, что уже вечер, хотя большие часы на стене показывали время: 16.45.

Варвара на мгновение остановилась и посмотрела вверх – давящее небо серой Англии.

Мелкие капли дождя быстро покрыли лицо, руки, волосы. На удивление это оказалось приятным. Она глубоко вдохнула свежий сырой воздух. Похоже, дождь зарядил надолго. А, может, и навсегда, вернее, на весь период ее пребывания в туманном Альбионе. Это немного омрачало настроение, но не настолько, чтобы испортить его окончательно. В конце концов, «тучи – просто небо в облаках». Кажется, так поется в одной современной песенке? Так стоит ли обращать на них внимание?

Пассажиры торопливо спускались по ступенькам трапа, предусмотрительно раскрыв разноцветные зонтики.

Всего несколько часов полета… Она зажмурилась. Перед глазами, как на экране, побежали архитектурные ансамбли из красочных журналов и путеводителей. Их она старательно собирала несколько лет, складывая в объемную «папку желаний». Таких папок на полке было несколько. Каждая надежно хранила свою мечту. Похоже, мечты сбываются. Уже завтра можно будет бродить по галереям и старинным паркам, заглядывать в магазины сувениров и…

– Вы рискуете испортить прическу. Посмотрите, все спасаются от дождя бегством, – прозвучало у самого уха.

– Значит, я не такая, как ВСЕ, – ответила немного раздраженно, и подумала, что этого типа нужно прямо сейчас поставить на место. Не хватало еще поселиться с ним в одной гостинице или, что еще хуже, в соседнем номере. Тогда можно сразу вешаться. Как-то интересно начинается ее отдых.

Мужчина не понравился ей с самого начала. С завидной настойчивостью пытался завязать знакомство, и, кажется, даже пару раз назвал свое имя, но она его не запомнила. Вернее, не услышала, отчего не чувствовала никакой неловкости. Просто была уверена, что в будущем оно ей не пригодится.

– Вот с этим я готов согласиться, – спокойно ответил он несколько запоздало на ее недружелюбную реплику. – Вы во всем особенная и это заметно с первого взгляда.

Варвара остановилась и бросила выразительный взгляд на навязчивого спутника. Достойный ответ готов был сорваться с губ, но в последний момент мелькнула слабая мысль в его защиту. А, что если этот человек просто испытывает стресс от длительного перелета? Вот и хватается за соотечественницу, как за спасательную соломинку. Можно ли его за это винить? Или же впервые уехал так далеко от дома и его пугает предстоящая встреча с чужой страной?

Нет, не стоит себя уговаривать. Этот прилипала с первого взгляда определенно не понравился. И это необъяснимое чувство все больше укреплялось в сознании. Все в нем было немного «слишком» и оттого казалось фальшивым, неестественным и раздражало особенно.

Она незаметно скосила глаза. Несколько худощавое загорелое лицо имело очень правильные черты. В определенном смысле это большая редкость. Вокруг рта и глаз морщинки, но они его почему-то не старили. Впервые в жизни она видела лицо человека без возраста. Ему могло быть 30 или 50, а, возможно, и больше. От этого вдруг стало немного не по себе.

«Странный тип, будто замороженный. Достойный представитель легиона Мефистофеля, – Варвара уже совершенно беззастенчиво рассматривала попутчика, но это его нисколько не смущало. Скорее, напротив, придало смелости, и он широко улыбнулся, обнажив ряд белых ровных зубов. – Господи, еще улыбается. Какая противная улыбка. Вот привязался», – она резко ускорила шаг.

В памяти, словно в мутном зеркале, слабо отразилась улыбка любителя французского парфюма. Где-то она ее видела раньше. Но, где? Скорее всего, в одном из кошмарных снов, которые спустя много лет все еще приходят длинными темными ночами.

– Вас встречают? – как ни в чем не бывало, спросил мужчина, догнав ее в два счета.

Она не ответила и, чертыхнувшись про себя, свернула в зал, где выдавали багаж. Уже у двери незаметно оглянулась и удовлетворенно хмыкнула. Кажется, удалось сбежать.

Багаж получила быстро. Поискав глазами носильщика, подтащила к себе внушительного размера чемодан, по большей части заполненный сувенирами.

– А я вас чуть не потерял. Такая суматоха…

«Пожалуй, этого сейчас мне больше всего бы хотелось, – вяло подумала в ответ. – Откуда он только взялся на мою голову? Эх, дать бы ему разочек этим чемоданом по башке и одним движением решить все проблемы», – она посмотрела на свой неподъемный чемодан и, слабо усмехнувшись неосуществимому желанию, промолчала.

– Посмотрите, все-таки, вас, встречают. Наверное, это неплохо для начала визита в чужую страну, – он старательно не замечал ее раздражения.

«Варвара Афанасьева» – кричали неровные буквы на большой табличке, которая будто по чьей-то скрытой команде вдруг оказалась в руках незнакомой пожилой дамы. Она стояла у входа в аэропорт, надежно перекрыв дорогу.

Теплая встреча за океаном, подтвержденная красочным транспарантом, явилась полной неожиданностью. Варвара остановилась и поискала глазами другой выход. Она еще не решила, хочет ли встречаться с этой женщиной, и тем более, стоит ли садиться в ее дорогую машину темно-вишневого цвета с личным водителем? О поездке в Англию знали немногие…

– Ну же, смелее, идемте, – сказал «замороженный», с удивительной легкостью подхватив тяжеленный чемодан, и устремился вперед, чем окончательно лишил ее выбора.

Обреченно вздохнув, она артистично приняла вид мученицы и пошла следом. Наверное, это судьба, а от нее, как известно…

Навстречу с большим черным зонтом в руке спешил туго упакованный в новенькую униформу шофер. Со стороны могло показаться, что из России прилетела одна из его самых близких родственниц, отчегоего смуглое упитанное лицо расплывалось в добродушной улыбке.

– Зд-р-р-австуй-те. Дабро паж-жалавать, – радостно приветствовал он на ломанном русском языке.

Прошел год.

Пропыленный двухместный «Фиат», напоминающий божью коровку, подпрыгивал на ухабах грунтовой дороги. Ехать оставалось недолго, но путь проходил среди каменистых холмов, а это требовало предельного внимания.

Варвара уверенно нажимала ногой на газ и радовалась, что смогла избавиться от большого грузовика, за которым пришлось так долго тащиться. О том, чтобы обогнать его на узкой дороге, она даже не помышляла. Задыхаясь от выхлопов отработанного топлива, женщина от всей души желала громыхающей впереди колымаге счастливого пути и ближайшего поворота. Она так сосредоточилась на этом занятии, что не сразу заметила, как грузовик, натружено скрипя рессорами, все же куда-то свернул. Насладиться свободой движения уже не хватило времени. Кажется, приехала.

Машина легко выскочила на открытую местность. Вдали показались первые постройки. Слава Богу, добралась засветло.

В последний раз Варвара была здесь в детстве. Наверное, за это время все сильно изменилось. Увы, жизнь не стоит на месте. Каждый раз, возвращаясь в прошлое, мы начинаем в нем жить сначала.

Задумавшись, женщина чуть было не проехала нужный дом, отчего резко затормозила. Гравий полетел из-под колес во все стороны. Немного помедлив, решительно открыла дверцу. Назад дороги нет.

У соседнего забора стоял человек. Наверное, в молодости он был хорош собой, но теперь лицо его пожелтело и покрылось морщинами. Редкие волосы сильно посеребрила седина, а сгорбленная фигура выражала какую-то определенную трагичность.

Взгляды их встретились. Изучающий, молчаливый поединок продолжался несколько минут. После чего старик неторопливо достал из кармана пачку «Ватры» и принялся хмуро рассматривать машину. Приезжая его нисколько не заинтересовала. Давно уже прошли его времена, а к туристам, видно, все успели привыкнуть.

Варвара сладко потянулась. В позвоночнике что-то хрустнуло, но это вызвало у нее звук одобрения.

– Ох, как хорошо, – протяжно произнесла она и вежливо поздоровалась с дедом: – Добрый вечер. Скажите, я не ошиблась? Здесь живет Мария Трофимовна? – одернув кофточку, кивнула на соседний дом. На нем не было таблички с номером.

Казалось, он не услышал. Скрюченными, пожелтевшими от табака пальцами, медленно разминал папиросу, не отрывая взгляда от пропыленной «божьей коровки».

Недоуменно пожала плечами. Глухой или просто больной? Оглянулась. На пустынной улице больше никого не было. Пришлось подойти ближе.

– Я спрашиваю, в этом доме живет Мария Трофимовна? – громко повторила вопрос, чуть склонившись к его уху.

Дед даже не повернул в ее сторону голову.

Может, она перепутала адрес? И на улице, как назло, никого. Вздохнув, достала из сумочки блокнот. Нужно вступить в переписку. Читать-то он, наверное, умеет?

В стороне скрипнула калитка и в ее проеме возникла статная женщина. Цветастый платок, повязанный вокруг головы, придавал ей схожесть с цыганкой. С любопытством окинув взглядом незнакомку, она старательно вытерла руки о фартук и подошла к ним.

– А то, ейный это дом, Трохимовны. А вы, хто ж ей будете? Може, какая родственница? Так Трохимовна ничего ж не говорила…

Варвара радостно улыбнулась. Ну, наконец-то, хоть один нормальный человек.

– Нет, не родственница. Просто хорошая знакомая.

– Ага, понятно… А Трохимовна уехала, кажись, дня три назад. Лечиться собралась. Все жаловалась, шо ноги болять. Ноги-то у нее всю жисть болели, а собралась только сечас, на старости лет. Так шо опоздала ты, девонька, ее повидать. Никого дома нет, и ключ от хаты она не оставила, – женщина развела руками. – Это она недельки две – три, а, може, и больше, будет там. Не сказала, когда вернется. Как-то быстро собралась и уехала, – озадачено покачала головой общительная соседка. Похоже, ей до чертиков надоело днями сидеть дома с молчаливым дедом. – Где ждать-то ее будешь?

– Так у нее и буду. Мария Трофимовна разрешила мне остановиться в ее доме. Сама она все равно на курорте. А ключ – вот он, – Варвара разжала кулак и показала небольшой блестящий ключик.

Соседка на это ничего не ответила, продолжая с привычной деревенской простотой рассматривать приезжую модную дамочку.

– Как здорово здесь! Кому Альпы и Швейцария, кому загадочный Тибет, а мне – мои Карпаты, – гостья, раскинув руки, подставила лицо легкому ветерку, примчавшемуся из-за высоких седых вершин, достающих до самого неба. Ветер перемен. Он, как никогда появился кстати. – Давайте, знакомиться. Варвара меня зовут, а фамилия – Афанасьева. Вообще-то я писательница и приехала сюда работать. Надеюсь закончить последний роман. Книги мои, наверное, не читали?

Женщина покачала головой и оглянулась за поддержкой к деду. Тот все так же безучастно стоял у забора, изредка угрюмо посматривая на них из-под кустистых седых бровей.

– Это не страшно. Как сейчас многие рассуждают, книга – не колбаса, а в наше непростое время… В общем, я собираюсь провести в ваших краях отпуск, – она снова шумно вдохнула, наслаждаясь чистотой и свежестью, и, окинув взглядом красивые окрестности местного пейзажа, добавила на подъеме: – Господи, как хорошо! Бывают же такие места? Жить хочется.

– Эх, девонька. Жить всем хочется. Господи, твоя воля, шо только людям не живется? Вон, сколько места на земле – на всех хватит. Одно оно, солнце, и всем греет, и звезды всем по ночам светят. Шо еще делить? За шо же, Боже, людей наказываешь? Какие испытания посылаешь… – она подняла к небу глаза, вслух проговаривая слова из собственной молитвы. Затем спустилась на землю, привычно поправила платок, сползающий с головы, и грустно покачала головой, нисколько не разделяя восторг приезжей. – Выходит, вы будете Трохимовны квартирантка? – полюбопытствовала, сменив тему. – Не пойму я, як это она хату бросила? И огород… Огород свой она никому не доверяла. Все сама и, шоб ни одной травиночки… Кажный день с самого утра на огороде пропадала. Все позарастает, не будет урожая… – запричитала, но, быстро спохватившись, спросила: – Значить, квартирантка?

– Ну, не совсем квартирантка… Моя мама когда-то дружила с Марией Трофимовной. Выходит, и я ей – не посторонняя, а хорошая знакомая. Вот и дом она мне бесплатно сдала на время своего отсутствия. Я обещала за всем присмотреть, – Варвара перевела взгляд на скромную усадьбу и добавила уже без энтузиазма: – За домом и за огородом особенно.

Соседка это заметила и с недоверием окинула взглядом стройную фигуру в обтягивающих джинсах. Задержалась на ухоженных руках с розовым маникюром и снова вздохнула:

– Дай-то Бог, дай Бог…

Варвара достала из машины вещи. Беседа с разговорчивой соседкой немного утомила.

– Все будет в полном порядке, не сомневайтесь, – она толкнула ногой калитку, так как руки были заняты чемоданом и дорожной сумкой, и оказалась во дворе.

Цветочки, чистые дорожки, поросшие спорыньей, несколько кустарников и небольшая беседка, вернее, даже не беседка, а легкий навес, где можно спрятаться от солнца или дождя, а то и просто посидеть за небольшим столиком и выпить чаю. Скромно и удобно. Во всем чувствовалась рука хозяйки. Однако гостья сразу отметила отсутствие мужской руки. Что поделать? В деревнях это обычное явление.

Медленно подошла к дому и остановилась у крыльца, нащупав в кармане ключ.

«Дом со ставенками», – не успела подумать, а сердце уже трепетно забилось, откликнувшись на милые воспоминания. Теперь редко увидишь на фасадах современных коттеджей обычные деревянные ставни. Чаще окна закрывают жалюзи, а то и всевозможные металлические решетки.

Поставив чемодан на крыльцо, Варвара обошла дом вокруг и решительно распахнула ставни. Так будет лучше.

Дом был просторный и светлый. Внутри все просто: две небольшие комнаты и кухня.

Гостья разулась и босиком прошлась по домотканым дорожкам. Разгоряченные ступни ощутили приятную прохладу.

Крутые ступеньки вели вверх на просторную мансарду. Из ее окон открывался вид на горный пейзаж и цветущую долину.

Варвара подошла к окну и внимательно осмотрелась.

– То, что надо. Лучшего и желать не стоит. Первый этаж оставим «Трохимовне», как говорит соседка, чтобы там не нарушать годами заведенный порядок, но мансарда – моя. Царская обстановка и, пожалуй, вполне располагает к серьезной и плодотворной работе. Здесь ее даже на первый взгляд больше, чем предполагалось. Кто бы сомневался? Один огород чего стоит, – она состроила гримасу полного ужаса и покачала головой. – Кажется, тут я влипла по самое – некуда.

Достала из сумки небольшой плоский чемоданчик и поставила на стол. Рядом разложила книги и бумаги, открыла ноутбук. Идеальные условия для творческой и вполне дачной жизни были созданы за короткий период времени. Что-что, а это Варвара делать умела. Она обладала поразительной способностью создавать домашний уют и одновременно рабочую обстановку в любых условиях. Этому научили частые командировки.

Заходящее солнце выкрашивало горный пейзаж в фантастические цвета. Сгущались сумерки. Внизу в долине один за другим стали появляться огни. Неожиданно перед глазами всколыхнулось море цветов. Среди них они гуляют с мамой. Маленькая Варенька собирает букет из ромашек. Мама смеется, и глаза ее излучают особенный свет.

Варвара нервно сглотнула и вытерла ладонью большую соленую слезу, скатившуюся по щеке. Это нехитрое детское счастье безвозвратно ушло в прошлое, но его яркие картинки надежно хранятся в тайниках памяти.

Теперь все не так. Пустующие земли давно распределили под дачи. Поселок разросся и превратился в большой жилой массив с добротными коттеджами. А вместо ромашек растут красивые цветы и кустарники, привезенные из Голландии или какой-то другой далекой страны…

Хлопнула входная дверь, и внизу зажегся свет.

– Шо у тебя в доме темно, а, Варька? Ты где? И дверь не заперта… – послышался знакомый голос. – Заходи – не хочу. Ты шо ж никого не боишься?

Варвара спустилась вниз, на ходу привыкая к крутым ступенькам. Соседка уже хозяйничала на кухне, разговаривая сама с собой.

На столе стояла литровая банка молока, а в глубокой миске возвышались горкой румяные и пышные оладьи.

– Небось голодная? – спросила, а, скорее, уверенно сказала женщина. – Садись к столу. Я вот корову подоила. Парного тебе принесла. Ты хоть вкус его знаешь? Где в городе такого молочка попьешь? И оладики поешь свеженькие, – добавила заботливо, пододвигая миску. – Оно-то, правда, сечас на кажном километре стоят забегаловки, но там все дорого и не то, шо дома. И кормят там, чем ни попадя. Знаю я эту дорожную кухню. Понюхаешь, вроде пахнет едой, а в рот возьмешь – не знаешь куды выплюнуть. А то еще, слышала, стали делать какие-то габургеры чи чибургеры, прости Господи, не выговоришь. Придумали какие-то ланчи… Говорять, даже целые рестораны открыли под это дело. Тю, як будто в России уже совсем еды нормальной нет, шо ее из-за границы нам поставляют, – рассуждала она между делом, наливая в большую кружку молоко. – А тут все свое, свеженькое. И никаких тебе добавок, красителей и консервантов.

Варвара незаметно подавила улыбку. Устойчивая психология старшего поколения была ей хорошо знакома.

– Ты, давай, вечеряй, не смотри на меня, – соседка тяжело опустилась на табурет. Притихла, подперев щеку рукой, с умилением наблюдала, как Варвара управляется с молоком и оладьями. – Меня можешь называть тетей Катей, а дед мой – Митрий, – сказала как-то буднично, но вдруг встрепенулась и резко выпрямилась. – Постой, а не Зойкина ли ты дочка? Шо-то я в тебе ейное угадываю.

– Похожа? – тихо спросила Варвара и перестала жевать.

– Я смотрю, страсть как похожа, – тетя Катя молитвенно сложила руки. – А я когда-то с твоей мамкой и с Трохимовной в школу бегала. Правда, они чуть постарше были. Вот оно как? Я сразу-то и не поняла, о какой подруге ты толковала, когда приехала? Ишь, не признала… – она задумалась. – И, шо ж мамка твоя… – не договорила и подняла робкий вопросительный взгляд на Варвару.

– Уже прошло восемь лет, – грустно ответила та и отодвинула от себя кружку. – Никак не могу привыкнуть. Не верится…

Соседка горько вздохнула и перекрестилась.

– Все мы под Богом ходим. Царствие ей Небесное. Упокой, Господи, ее светлую душу. Хорошая она была женщина. Хотя, молодая еще, жить бы да жить, внуков нянчить. А меня ты помнишь? – спросила неожиданно.

Варвара неопределенно пожала плечами. На самом деле она не помнила эту подружку мамы из далекого их детства, но не хотелось обижать ее категорическим ответом.

– Може, и помнишь, да не узнаешь, – ответила тетя Катя вместо нее. – И то, сказать, я и сама себя сейчас не узнаю. Смотрюсь в зеркало и думаю: неужто это я? Як будто хто враз смыл все краски с лица и контуры размазал. И не заметила, когда такая стала, совсем уже бабка и не жила вроде. А еще недавно… Э, да шо там говорить, – она безнадежно махнула рукой, так и не рассказав, что же было недавно.

– Ну что вы? Какая же вы бабка? Вы еще хоть куда… – попыталась успокоить ее Варвара, заметив искреннее огорчение на лице женщины. Та и на самом деле выглядела еще совсем не старой.

Однако тетя Катя в ответ лишь грустно покачала головой.

– Тоже мне сказала. Куда-то куда? А осталось совсем недалеко. Вон, в посадке новое кладбище открыли. На старом уже места не хватает.

– Ну, что за глупости вы говорите. Вам еще жить и жить. Кажется, так вы только что сказали о моей маме?

Погрустневшая женщина благодарно посмотрела на нее, оценив поддержку, и неожиданно разоткровенничалась.

– А я, Варя, сама-то не здешняя. Так до сих пор и не признали меня тут за свою, хоть и родилась я уже в этих краях и всю жизнь тут живу. Все из-за моей мамки. Она у меня грамотная была. Техникум метерологический закончила с серебряной медалью. И направили ее в этот район на работу. Потом и замуж тут вышла за местного парубка. Я родилась. А все одно к жизни она здесь так и осталась не привыкшая. И умерла чужачкой. До последнего дня по-русски говорила, и меня поправляла, когда я на местный язык переходила. Не любили ее люди, ох, не любили, – вздохнула тетя Катя и в подтверждение своим словам покачала головой. – Бывало, идем на Паску всей семьей по улице, а старухи из церкви – нам навстречу. Посторонятся, поклонятся. Папке – «Христос воскреси», скажуть, а мамке сухо кивнут, утеревшись краем платка: «Здравствуйте» – вот тебе и весь сказ. И меня сильно не жаловали, всегда помнили, чья я дочка. Так и выросла. А потом Митрия встретила. Немного мы с ним дружили. Он сразу посватался. Красивый был парубок. На всю округу один такой. Высокий, статный, широкоплечий. Многие девки по нему сохли, а он меня выбрал. Бывало, посмотрит в глаза, а у меня и сердце в пятки уходить. А глаза у него были ну… чистые васильки, синие, як небо ясное. По ночам они мне снились. Да только мать его, свекровь моя покойная, царство ее душе, – перекрестилась тетя Катя, закатив кверху глаза, – ни в какую. Не такую невестку она для своего единственного сына ждала. Не по нраву я ей была. Кроме того, что чужачка, так еще и в церкву не ходила. А у них с этим всегда строго было. Народ все равно оставался верующий, хоть и власть другая была. Хто прятался, а, хто и открыто верил, но иконы в кажном доме в красном углу всегда, помню, были. В рушниках вышитых и цветами украшеные. Как празник какой, или просто воскресенье, всем селом с утра в церкву нарядные идут. А мамка моя в огороде – радуется, шо выходной день выпал. Грех это был, ой, грех большой – на святой праздник, – она снова покачала головой. – Не верила она в Бога и меня так воспитывала. Говорила, шо работать никогда не грех. Это уже потом, после ее смерти я в церкву ходить стала и Богу молиться. Все якось само собой пришло, – задумалась она и, словно очнувшись, продолжила рассказ: – А Митрий мой, – мечтательная улыбка коснулась губ, и лицо посветлело, помолодело прямо на глазах, – все равно никого не послушал. Пошел против воли родителей, на мне женился. Расписались в сельсовете и пришли к нему домой. Правда, сильно я боялась первый раз через порог шагнуть. А шо им после этого оставалось? Хоть и не ко двору и не по нраву невестка, но сына все одно жалко. Так и жили все вместе, мирились, да друг к дружке привыкали. Это потом уже свекровь стала «дочкой» меня называть. А я ей ни в чем не перечила, старалась угодить, шоб не обижать Митрия. Все ж мать родная. Все постепенно наладилось. А муж никогда меня не обижал, всегда рядом был. Грех жаловаться, счастливая я была в замужестве. Ты не смотри, шо он сейчас такой, як жердь – худой да безмолвный. Глаза у него, васильки полевые, от слез выцвели да вылиняли. Молчит, все время курить и по ночам плачет, як дитя малое, да так, шоб я не слышала. Жалеет меня, – тетя Катя тяжело вздохнула и сама незаметно всхлипнула. – Это он от горя согнулся. С сыном у нас беда. Дал Бог одного сыночка, вырастили его и не уберегли. Да ты его помнишь, наверное? Он помладче был, кажись, годика на два, но с вами всегда на улице бегал. Эх… – вздохнула она снова. – Это когда же было? Я тогда и подумать не могла, шо такая беда на нас свалится. За шо мы так Бога прогневали?

Варвара не стала ни о чем расспрашивать. Она и так знала, что соседка сама расскажет о сыне и обо всем остальном, что так угнетает. Однако тетя Катя, вдруг махнула рукой и, промокнув слезинку краем платка, резво поднялась из-за стола.

– А ну, идем наверх. Ты там устроилась? На масандре?

Они поднялись по лестнице. Соседка остановилась у двери, переведя дух, потом взяла ее за руку и, как маленькую, подвела к окну.

– Вон там, вишь, большой дом с крышей из черепицы? Смотри, там и вечером столько света, шо все, як днем видать. Смотри-смотри, на том месте раньше стояла ваша хата, – она вздохнула. – Неужели не помнишь? А теперь там живет какой-то важный пан, здоровый такой, молодой еще, только не наш он – приезжий откуда-то издалека. И такие же к нему приезжают, важные да гордые. Все на красивых машинах. Говорять военные, но пагоны я на них не видела. Раньше, если хто чужой в деревне появился, все тут же об этом узнавали, потому шо люди на виду друг у друга были и жили открыто. А теперь понаехало… и никого мы не знаем: хто и откудова? Порой, кажется, шо приезжих и чужих уже больше чем местных. Мы им и счет потеряли. Як-то дед мой заметил, шо, вроде, теперь не они у нас, а мы у них в гостях живем. Хозяевами себя чувствуют. Места тут красивые и для здоровья полезные, то все знают. Шо ни на есть, настоящий горный курорт с чистым лечебным воздухом. А яка зимой красота? Ты бы посмотрела. В общем, круглый год дыши бесплатно, сколько хочешь. Вот они и дышуть. Только и видим, як на машинах ганяють: туды-сюды, сюды-туды. Все дела у них. Колька, сосед, верно говорит, шо теперь у нас живут одни «деловые».

Тетя Катя замолчала. Она, уперевшись руками в подоконник продолжала смотреть вниз – на мерцающие огоньки в долине.

– А хату вашу старую враз бульдозером снесли, я и глазом моргнуть не успела, – вдруг вспомнила она. – И на ее месте вон особняк построили, да як быстро. Видать, не бедный, есть за шо. Эх, Варька, ты хоть помнишь, когда с мамкой у бабушки гостила? Ваш двор был весь в саду… Груши помнишь? Сладкие, як мед. Мы их «дулями» называли. Хотя нет, ты тогда еще совсем маленькая была. Где тебе помнить? – добавила разочаровано.

Варвара неуверенно кивнула. Какие-то смутные воспоминания обрывками всплывали в памяти, как будто кто-то крутил на большом экране старую и сильно подпорченную киноленту. Но эти затертые и обрывочные эпизоды она, как ни старалась, не могла объединить в одну цельную картину.

– Да и жизнь-то тогда совсем другая была, с нынешней не сравнить, – рассуждала соседка. – Хотя, кому как? Другим, так и сейчас – уже рай на земле. И все безнаказанно. Вон, какие дела в округе творятся, не приведи Господи. Милиция везде рыщет, ищут кого-то день и ночь, а толку все одно никакого нет и порядку тоже нет. Того обокрали, того убили, другого просто сгубили. Да если бы одного, а то стали убивать всех подряд. Тут такое творится… – с таинственным видом сообщила она, понизив голос, а потом и вовсе перешла на шепот, оглянувшись назад. – А еще, кажуть, шо вроде як воскрес Черный человек, – женщина несколько раз усердно перекрестилась, поискав глазами икону. – Не к ночи, Господи, его вспомнить. А все потому, шо люди совсем совесть потеряли. Вон и в Библии пишут: «… придет и настанет конец света…» А я так думаю, он уже пришел, этот конец света. Куда уж хуже ждать? Вроде и войны нет, и мировой коммунизм больше не строим. Да и голодных негров уже не подкармливаем, а все одно ничего не лучшает для простого человека. Дожились, обноски, собранные со всего миру носим. И название им придумали, шоб суть подачек скрыть – секонхент. Тьфу, прости Господи. Раньше хоть стабильность яка-то была. А теперь? Принесуть тебе, – заслуженную всей трудовой жизнью пенсию раз в месяц и загадку при этом подбросят, як эти копейки на целый месяц рассчитать? – она вздохнула. – Крути – не крути, а все одно плохо. Кому жизть, а кому, як в той песне поется «… и вечный бой, и вечный бой» и никакого нет тебе покоя. Так, о чем это я? – вдруг спохватилась она, оборвав невеселые размышления.

– Вы говорили, что воскрес Черный человек, – подсказала Варвара, искренне заинтересовавшись этим сообщением. Наконец-то. Она терпеливо ждала, когда соседка выговорится и перейдет к более интересной теме.

– Да-да. Явился он снова в наши края – дождались. Видно, уже невмоготу смотреть на все, шо тут творится, – тетя Катя замолчала и горестно покачала головой. – А ведь я еще в детстве о нем слыхала. Давно это было. Може, и тебе мамка чего рассказывала? Мы тогда еще совсем маленькими были. Соберемся, бывало, зимой в нашей хате – все ребятишки с улицы. Она вроде, як побольше других была и просторнее. За окном снег, холодно, ветер лютует и в трубу так страшно завывает, а нам на печке тепло. Лежим, друг к дружке прижавшись, бабкины сказки слушаем. Мастерица она была рассказывать. Много чего знала, а, може, и сама чего придумывала. У нее это хорошо получалось. Но больше всего мы любили слушать про Черного человека. Сидим, от страха не дышим, боимся, но все равно просим еще рассказать. Вот ведь оно как, давно он жил в наших краях, а народ его все не забывает, хоть и времени много прошло с тех пор. Помнят его люди, и друг дружке о его делах рассказывают. Как сейчас слышу бабкин голос. Кажись, все вчера было… – она в задумчивости туже затянула концы платка.

– А что за история такая? – спросила Варвара, теряя терпение. – Никогда раньше не слышала о Черном человеке. Сказка местная или легенда? Расскажите. Может, напишу о нем в своей новой книге, кто знает? – добавила чуть тише.

– Ну, придумала. Тоже, к ночи такое просишь, – перекрестилась соседка, но, видно, ей и самой хотелось с кем-то поделиться или просто поговорить. Когда еще такой случай представится? Она придвинулась ближе и таинственно зашептала: – Ладно, уж, куды деваться, раз заинтересовалась? Давай хоть на кровать присядем, а то ноги к вечеру сильно болять, – она опустилась на край кровати и блаженно откинулась на ее спинку. – Ну, совсем другое дело. Так про шо я там говорила?

– Про Черного человека.

– Ну, да-да. Давно это было. Ой, как давно. Никто теперь и не скажет, в каком году и, в какое время? Было и все тут. Только стали люди замечать, что появился в этих краях один очень странный человек. А, може, и не человек он был, а так, лишь обличие принимал человеческое, когда это требовалось? Никто тебе про это правду не скажет, потому шо никто с ним знакомый не был. А жил он, кажуть, в пещере у Белой горы. Сколько он там жил? Этого тоже никто не знал. Днем его не видели. Видать, не выходил он днем. Зато ночью, когда все отправлялись на покой и отдых, наступало его время. Выбирался он из своего убежища и одиноко бродил в округе, нагоняя страх на все живое. Даже собаки на него не лаяли, а чуток подвывали, забившись со страху в свои будки. Одет он был во все черное: большая черная шляпа, длинный плащ и даже черные перчатки скрывали его руки. Лица его тоже никто не видел, потому шо оно всегда оставалось в тени. Ну, чистый тебе человек-невидимка, як в кино. Но глаза его выдавали. Они так и сверкали из-под шляпы, як две молнии. Особенно страшен он был, когда сердился. За черные одежды и тайную, неведомую никому жизнь, прозвали его люди Черным человеком и боялись его больше кары Божей.

– И… что же этот Черный человек? За что его люди так боялись?

– Ну, ты и спросила? – удивилась тетя Катя и задумалась, но потом быстро нашла ответ. – А было, значить, за шо. Вот, к примеру, прослышит он, где какая несправедливость, обидели кого, или обокрали, детей осиротили. Обязательно найдет обидчика, где бы тот ни был. Придет к нему и покарает. Никому уйти от суда не удалось. Жестоко наказывал, – при этих словах женщина несколько раз поспешно перекрестилась. – Прости, Господи, его душу грешную. Вроде, як и за справедливость он был, а все одно его боялись, да и убивал он безжалостно, ни на шо не смотрел. Ни откупиться от него нельзя было, ни отмолиться, ни слезами разжалобить. Боялись его все. Ох, як боялись, – покачала она головой. – Простые люди его боялись оттого, шо непонятен он им был, а богатые по-своему боялись. Он насквозь их видел. Все дела их были у него, як на ладони. Тут уж крути – не крути, а ничего не спрячешь от его всевидящего ока. По слухам, так несколько раз пытались изловить его и даже засаду у пещеры устраивали. Да-да, ты не думай, находились такие смельчаки в деревне и из города отчаянные мужики приезжали. Сказывали, награду за него обещали большую деньгами, тогда еще золотые червонцы были. Много денег давали, да только никому они не достались. Сам урядник за ним охотился. Сколько раз со своими помощниками по ночам дежурил, а только ничего у них так и не вышло. Один раз уже совсем было напали на след. Видать долго его тогда караулили, потому шо время было уже за полночь. Темень, хоч глаз выколи, а все одно – ничего не видно. Вдруг шаги, такие легкие послышались, як шелест ветерка. Будто и не ступал он по земле, а чуть касался ее, крадучись. Все, хто в засаде был, затаились и ждуть. Вот и он появился. Идет, в черный плащ закутался, лица не видать, и тольки тень высокая мелькает среди кустов и еще глазищи большие, як два фонаря из-под шляпы блестять так зловеще. Они – за ним, крадучись. Забежали в пещеру следом, а там – никого. Он вошел и, як сгинул. Пусто и следов никаких, шо он там жил или бывал когда. Тольки запах сырости и запустения, плесень на стенах и кромешная темень. Но люди-то знали, чья то была пещера и десятой дорогой обходили то гиблое место. Не дай Бог туда приблизиться. Нечисто там было, як есть, нечисто. Потом говорили, шо человек этот, вроде, як умел исчезать, ну… растворяться в воздухе. Тут уж, гляди – не гляди, а все на одно выходит – проделки дьявола это, – она в сердцах сплюнула и снова перекрестилась. – Ну, вот скажи, як это можно так взять человеку и исчезнуть? Потому, шо это и был сам дьявол, помилуй Бог, о таком вспомнить к ночи. Не приведи Господи, еще приснится или привидится, – продолжала креститься тетя Катя, в который раз поискав глазами икону, но на мансарде ее не было. – А ты, говоришь, сказка. Хорошая сказка, нечего сказать.

Варвара внимательно слушала.

– Ну, уж сразу и дьявол? Охота было дьяволу простых людей защищать да за справедливость выступать? Он всегда на службе у богатых, потому что владеет их душами… – произнесла задумчиво. – За то и богатство дает.

Тетя Катя оторопело посмотрела на нее и снова несколько раз перекрестилась.

– Ну и угораздило же меня с тобой, девка, о таком к ночи заговорить. Как бы беду не накликать. Вот чует мое сердце…

– И, что же дальше стало с тем человеком? – с любопытством спросила Варвара, пропустив мимо ушей ее причитания. – Куда он потом подевался? Не мог же он бесследно исчезнуть, тем более, с такими способностями? Да и людей обездоленных и обманутых в этих краях меньше не стало.

Соседка в который раз оглянулась и зашептала:

– Та хто ж его знает? Тогда-то он вроде, як сгинул. Може, время его на земле закончилось, а, може, затаился да выжидал чего? А теперь, говорят, снова объявился. Людей у нас убивают. То там услышишь, то там… И все приезжих – богатых или видных, известных всем. Може, это он их наказывает? Ну, а хто ж еще, кроме него осмелится? Видать, крепко заслужили. Знаешь, шо я тебе скажу – просто так убивать никто не станет. Люди, говорят, видели, як возле особняков убитых мелькает яка-то высокая черная тень. Не зря это. Потому и вспомнили про Черного человека. Убивать-то убивают, а поймать никого не могут. Нету никаких следов. Исчезает он, як в воздухе растворяется. Из никуда приходит и так же исчезает прямо на глазах. Вот тольки шо был и – нету его, – она развела руками. – Видать точно он. От других эти… ну… убитые, откупились бы. Все не бедные. Вот и ездит тут наш капитан по деревне целыми днями, все ищет, а след не находится. А кого ловить? Не иначе, як сама нечистая сила на борьбу встала. А хто ж, ее эту силу поймать може? Если власть сама его боится, потому шо все они сечас заодно, все своими делами повязаны, и друг против дружки не пойдут. А он сам по себе, по-своему судит. Ночами по одному вылавливает и истребляет. Во, нынче, як люди поговаривают, а от людей ничего не скроешь, – подытожила она свой необычный и сбивчивый рассказ и тяжело вздохнула. – Вот и думай, Варька, теперь, де правда, а, де сказка, як ты говоришь. А убитые-то на самом деле есть и хоронять их по-настоящему. На кладбище свежие могилки. Еще не видела?

В комнате стало тихо.

– Что всех, кто богат, того и убивает? – спросила Варвара, переваривая информацию. – Я уж было, и в самом деле поверила, что он дьявол. А, по-вашему, выходит, что он просто-таки революционер, этот Черный человек. Пытается восстановить справедливость. Однако замучается этот народный мститель-одиночка убивать всех, кто успел разбогатеть. Да и не преступление это сейчас – быть богатым. Жизнь, тетя Катя, пришла совсем другая и в школе теперь историю по-другому детям преподают.

– Ну, ты скажешь? «Всех богатых…» Я тебе об этом не говорила. На всех у него ни сил, ни времени не хватит. Да нет, не всех он убивает, – задумалась она. – А вот, выходит, он сам знает, кого следует прибрать, а кого пока оставить. Свой план у него, видать, есть. Он по нему и действует. Приходит спросить: як праведно ты живешь или людей обижаешь? Заслужил кару лютую – получи ее. Говорят, шо, если к кому пришел, то уже пощады не будет, хоть чьим именем проси. Вот такая история, – она замолчала и снова задумалась.

– Странно все это. И что же, он там так и живет в этой пещере у Белой горы, где все «в плесени и запустении»? – спросила Варвара. – Теперь не те времена. Просто так незаметно в пещере не проживешь и без магазина не обойдешься. Ему же нужно где-то помыться, поесть… Скорее всего, не святым он духом питается? Постойте-ка, а может, он забирает энергию у убитых? Вот вам и готовый ответ.

Тетя Катя от удивления открыла рот. Видно, ничего подобного ей самой в голову не приходило. Она немного помолчала, но тут же нашла что ответить:

– Чего не знаю – того не знаю, а врать не буду. Ладно, наговоримся еще. Митрий, небось, уже беспокоится, шо я пропала. Так отдыхай, а я пойду. На ночь-то на иконы обязательно перекрестись, – посоветовала на прощанье. – А то еще, не дай Бог, привидится. А еще лучше, лампадку зажги, да маслица подлей больше, шоб всю ночь горела. Там у Трохимовны все есть, возле икон внизу найдешь. Ой, пора мне – засиделась, – она поправила на голове платок и поспешно ушла, тяжело припечатывая шаги на лестнице.

Варвара осталась одна и еще долго стояла у окна.

Яркая луна хорошо освещала соседний двор. Она видела, как тетя Катя несколько раз прошлась с ведром в сарай. После выносила из кухни трехлитровые банки, привычно надевая их на длинные штакетины забора. Потом еще подметала у крыльца. Митрий все это время неподвижно сидел на ступеньках и курил. Яркий огонек его папиросы то и дело вспыхивал, освещая угрюмое лицо.

Вскоре на соседнем подворье все стихло, и в доме погас свет. Рука сама потянулась к шторе и застыла. Неожиданно дверь соседского дома широко распахнулась. С крыльца энергичной походкой спустился высокий широкоплечий человек. Он ловко подпрыгнул, ухватившись руками за перекладину, сооруженную между двух столбов, и стал быстро подтягиваться.

– …пять…девять… пятнадцать…тридцать восемь… – считала она шепотом, но потом оставила это занятие и, зевнув, пробормотала: – Неплохо получается. Возможно, мы и бегали когда-то вместе на улице, или играли в песочнице, но это было в другой жизни. Ее уже давно нет, и никогда больше не будет. Господи, какой утомительный день выдался на сегодня. Полдня за рулем. Один грузовик на дороге чего стоил – все нервы вымотал, а тут еще тетя Катя со своими ужасами на ночь. Все же, в ее рассказе что-то есть, но сегодня больше ни о чем думать не буду. Спать, спать, спать.

Она задержала взгляд на спортивной фигуре у перекладины. И, прикрыв окно, задернула штору.

Постель была чужая, и подушка непривычно пахла перьями. Ко всему еще и Черный человек, воскресший из далекого прошлого, надежно осел в мыслях. Страшилка из детства бабушки? Люди в то время были более наивны, менее образованы, вот и верили в разные сказки. Народу всегда нужен герой-защитник, что и побудило создать легенду местного фольклора. Однако страшилка страшилкой, но убийства происходят на самом деле и наводят ужас на всю округу. Раз убивают по цепочке, значит, кому-то это нужно. Убийства будут продолжаться до тех пор, пока не уничтожат всех, кто записан в тайном списке. В его существовании она уже нисколько не сомневалась. Выходит, не зря вытащили из старого сундука затертую историю? В выдумке наследнику легендарной личности отказать трудно. Преемственность поколений. Народ эта версия вполне устраивает и есть на кого показать пальцем. И то верно, с кого еще можно спросить, если власти не могут найти настоящего убийцу? За все в ответе Черный человек.

Повертевшись без сна, Варвара встала, налила стакан апельсинового сока и снова подошла к окну. На соседнем дворе уже было темно и тихо. Черное бархатное небо, усыпанное мерцающими звездами, опустилось неправдоподобно низко. Казалось, достаточно просто протянуть руку и взять одну из них в ладонь. Неожиданно в памяти всплыла прошлогодняя поездка в Англию, и она снова задумчиво посмотрела вверх.

В Лондоне Варвара провела двенадцать дней, замечательных и незабываемых. Ей нравились узкие улочки с большими витринами магазинов, антикварные лавки, хранящие роковые тайны, старинные, причудливо украшенные здания, и давно вышедшая из моды архитектура. С утра и до позднего вечера женщина неторопливо и восторженно бродила по музеям и аллеям парков. Порой, казалось, что она находится в другом мире, вернее, в другой эпохе и это особенно привлекало. Волшебное путешествие в прошлое.

У отпуска всегда один недостаток – он слишком быстро заканчивается. И, хотя она с сожалением покидала страну, в сумочке лежал договор на издание трех романов. Это самым положительным образом сказывалось на впечатлении от поездки. Тот оптуск преподнес ей еще один бесценный подарок – встречу со старым другом. Вот уж по истине: пути Господни неисповедимы, хотя, как знать…

Случай устроил им встречу на вечеринке, где собрались представители творческой богемы. Среди множества известных людей присутствовали и представители нашего посольства.

Увидев знакомое лицо, она сначала не поверила, но уже через пару минут, забыв о правилах приличия, радостно бросилась на шею бывшему командиру.

Все, что связывало и объединяло их раньше никак не вписывалось в уютную обстановку просторной литературной гостиной известного английского книгоиздателя.

– Зевс, – сдерживая волнение, шепнула на ухо. – Я не верю своим глазам. Неужели это ты?

Этим именем называли его и другие земные жители, а, вернее, бойцы их отряда. На самом деле никто из них не имел отношения к светлому Олимпу и всемогущим Богам, живущим там. Однако условия, в которых они находились, требовали соблюдать строгие правила конспирации. Все так к этому привыкли, что никому и в голову не приходило, что у их командира было собственное имя – Стародубов Павел Петрович.

До регистрации рейса оставалось два часа. Похоже, Зевс немного перестарался, следуя английской пунктуальности, и привез ее в аэропорт намного раньше. Варвара даже предположить не могла, что этот старый и всем известный прием был тщательно продуман и подготовлен, впрочем, как и сама ее поездка в Лондон, и, что греха таить, большая часть культурной программы. Но об этом ей стало известно намного позже.

Пока же она легко шагала в туфельках на тонких каблуках по каменному полу аэропорта и краем глаза ловила взгляды пассажиров. Рядом с ней шел высокий мужчина в длинном плаще, с трогательной заботой поддерживая ее за локоть. Носильщик на почтительном расстоянии катил тележку с чемоданами.

Варвара знала, какое впечатление производит на окружающих: элегантная, тонкая, светловолосая. Никому и в голову бы не пришло, что за ее мечтательной и безмятежной улыбкой уже много лет скрывается непроходящая гримаса боли. Она давно привыкла носить свою маску.

Чтобы скоротать время, они направились в ресторан. Вежливый администратор с дежурной улыбкой гостеприимства проводил к свободному столику.

– Даме шампанское, мне – два коньяка, – сказал Зевс на безукоризненном английском, подтвердив заказ двумя поднятыми вверх пальцами. – Надеюсь, я угадал твое желание? – спросил по-русски, слегка наклонив к ней голову.

Варвара согласно кивнула. Все-таки, здорово, что они встретились. Рядом с Зевсом она всегда чувствовала себя превосходно.

Официанты во всем белом бесшумно скользили между столиками, быстро обслуживая немногочисленных посетителей. Их заказ выполнили почти мгновенно.

Несмотря на несколько, следующих один за другим, воздушных рейсов, желающих перекусить перед дорогой или же просто посидеть в тихом ресторане, оказалось немного.

В это время в зале появилась шумная компания молодых людей. Они разместились за угловым столиком и что-то оживленно обсуждали по-английски. Постепенно разговор перешел в спор, который продолжался уже на чужом быстром языке. Варвара маленькими глоточками беззаботно пила холодное шампанское и наблюдала за парнями. Один из них привлекал внимание. Он был само воплощение мужественности: мощная линия плеч и спины, перекатывающиеся под голубой трикотажной рубашкой атлетические мышцы. Все говорило о незаурядной физической силе и…

Неожиданно он оглянулся, прервав ее мысли. Взгляды их встретились. Блеск синих глаз напомнил горное озеро. Она стушевалась и быстро опустила ресницы.

Объявили регистрацию, и Варвара грустно улыбнулась. Зевс похлопал ее по руке: пора расставаться.

– Ну что, счастливого пути? – спросил, почувствовав, как резко сменилось ее настроение. Прощаться не хотелось.

Он первым поднялся из-за столика и, подав ей руку, проводил в соседний зал. Электронное табло безжалостно показывало время рейса. Зевс обнял Варвару, крепко прижал к груди и, вопреки всем правилам приличия, громко чмокнул в щеку.

– Приятно было увидеться. Я так и не привык к тому, что идет новая жизнь параллельно той… – он не договорил, с трудом проглотив тяжелый гом, сдавивший горло.

– А ты когда домой? – спросила тихо, чтобы сменить тему.

– Пока еще не упразднили наш дипломатический корпус, – отшутился командир уже другим тоном. – Значит, кому-то нужно представлять интересы государства за рубежом. В ближайшее время жду перевода к новому месту. Короче, как и прежде, готов денно и нощно рисковать жизнью ради долга и справедливости на благо Отечества. Кстати, эта информация строго секретна, – он погрозил пальцем, состроив таинственную гримасу. – Увы, такова наша судьба. Не привыкать, – подмигнул на прощанье и вдруг неожиданно подтолкнул ее к выходу, ведущему к регистрации.

Не успела Варвара сделать и несколько шагов, как на нее налетел мужчина, чуть не сбив с ног. Сначала она услышала учтивые слова извинения на английском, а после встретилась с ироничным взглядом синих глаз. Оказывается, они летят одним рейсом?

У стойки регистрации толпились пассажиры. Женщина выложила билет и заграничный паспорт, рассеянно оглядываясь по сторонам. Компания молодых людей, кроме одного, осталась по ту сторону прозрачной двери аэровокзала – невидимой границы между мирами. Она еще раз на прощанье махнула рукой Зевсу и совершенно не придала значения его официальному напряжению, а зря…

Таможенный досмотр и прочие необходимые формальности, связанные с вылетом из страны, закончились быстро. Варвара терпеливо ждала, когда объявят посадку. Сидя в зале ожидания, она перебирала в памяти воспоминания – счастливые и грустные и вдруг подумала, что, несмотря на прекрасный отдых и массу впечатлений, поездка эта на самом деле оказалась слишком насыщенной и ей, почему-то, захотелось поскорее оказаться в самолете.

Когда мощный реактивный лайнер набрал высоту, женщина блаженно откинулась на спинку кресла, разглядывая в окошке иллюминатора, проплывающие мимо облака. Домой! Она, как никогда, была полна сил и творческих планов.

Калейдоскоп лондонских воспоминаний вызвал легкую грусть. Варвара сладко зевнула, хотя спать не хотелось. Организм требовал дополнительного кислорода. Решение пришло само по себе. Она быстро натянула джинсы, достала из чемодана свитер и, надевая его на ходу, вышла из дома.

За калиткой остановилась и осмотрелась вокруг. Куда бы прогуляться? Выбор на самом деле оказался небогатым. До гор – рукой подать. Но в столь позднее время для женщины – это не лучшее место для прогулок.

Домой возвращаться не хотелось, но не стоять же весь вечер у калитки?

После некоторых раздумий Варвара решила пройтись по поселку. Медленно спустилась с пригорка и оказалась на широкой, хорошо освещенной улице. Здесь было на что посмотреть. По обе стороны от дороги возвышались большие особняки с мансардами и балконами, огромными окнами и цветными витражами.

Погулять в тишине не получилось. Ее сопровождал неистовый лай собак, добросовестно охраняющих хозяйское добро.

«Господи, что они там прячут за металлическими решетками и железными дверями, да еще и с такими волкодавами на толстых цепях? Так на забор бросаются, что и мимо пройти страшно», – подумала мимоходом.

Улица закончилась. Большой особняк, замыкающий ряд добротных коттеджей, находился немного в стороне от остальных построек и примыкал к лесу. Двор хорошо освещался круглыми фонарями. Варвара невольно задержала взгляд на высоком заборе. Тот представлял собой образец высокого мастерства художественной ковки. Такими же элементами восточных узоров из металла был украшен и сам дом. Во всем чувствовалась крепкая и совсем не бедная рука хозяина. Внимание привлекла огромных размеров высокая клумба. Лишь, подойдя ближе, женщина поняла, что это беседка, красиво и плотно увитая цветами. Оттуда, несмотря на позднее время, доносились мужские голоса.

Выходит, не одна она мается бессонницей в эту тихую лунную ночь? Словно в ответ этим мыслям, в беседке громко заспорили. Подвыпившая компания играла в карты. Возбужденные голоса срывались на крик. Похоже, образовалась энергичная потасовка. Страсти быстро накалялись и через пару минут эмоции настолько вышли из-под контроля, что понадобилось вмешательство охранников. Перегоняя друг друга, они прытко бежали на шум, появившись из глубины двора.

Крутой поворот событий за карточным столом не терпел свидетелей, но Варвара намеренно осталась у забора. Было это простое любопытство или профессиональный интерес автора детективных романов? Что руководило ею в эти минуты, пожалуй, она и сама не знала.

Шум в беседке быстро стих и через пару минут охранники вывели оттуда мужчину в наручниках. Он шел, понуро опустив голову, спотыкаясь, не разбирая дороги. Такое слепое подчинение чужой воле наводило на грустные размышления.

«Вот чем оборачивается увлечение азартными играми. Хотели поймать и поймали, как глупого молодого кролика. Можно на что угодно поспорить, что силки на него расставили заранее, а карты явились лишь предлогом», – машинально подумала писательница, словно подыскивала нужную фразу для очередной главы и осторожно двинулась за ними вдоль забора.

Мужчины остановились в дальнем углу участка возле небольшого кирпичного домика. Игрок обреченно держал руки, закованные наручниками, на округлом животе. Яркий фонарь хорошо освещал его бледное лицо и глаза, расширенные от ужаса. Похоже, он все еще не верил в то, сейчас может произойти. Губы его дрожали, как при сильном ознобе, а взгляд был прикован к рукам охранника, которые спокойно и неторопливо накручивали глушитель на ствол пистолета. Варвара догадалась об этом по его своеобразным движениям. Слух улавливал отдельные фразы, из которых мало, что было понятно, и она, подогреваемая любопытством, непростительно близко подошла к забору.

– … хочешь долю, умник? Кто-то за тебя под статьей ходит и свою задницу подставляет, а ты – сливки собирать? У шефа ангельское терпение, я бы на его месте, тебя уже давно шлепнул. А тут так, кстати, и повод появился. Есть одно правило и ему нужно следовать всегда, – монотонно и поучительно тянул фразу охранник. – Шеф всегда в выигрыше, и не только в картах, иначе… – он развел руками. – Дурак ты, оказывается, и мой совет теперь тебе уже не понадобится. Раньше нужно было думать.

Охранник говорил спокойно, даже несколько лениво. Сделав необходимые приготовления, поднял руку с пистолетом, хладнокровно прицелился, словно находился в тире перед бумажной мишенью. Короткое мгновение и прозвучал едва уловимый хлопок. Между глаз обреченного брызнул кровавый фонтанчик. Тело медленно поползло по стене и бесшумно повалилось на землю.

Варвара почувствовала себя нехорошо. Судорожно вцепившись в стальные прутья забора, она словно приросла к этому месту. Нельзя сказать, что убийство застало ее врасплох. Судя по последним действиям охранника, все к тому шло. Однако то, что она стала его свидетельницей, ставило ее в сложное положение.

«Ого! Это уже называется ситуация, – подумала вяло, наблюдая, как охранник так же неторопливо свинтил глушитель и сунул пистолет за пояс, прикрыв его пиджаком. Обычное дело. Его товарищ, покручивая на пальце освободившиеся наручники, стоял рядом и безразлично взирал на страшную развязку. Дело житейское и привычное.

Звук четких и ровных шагов быстро вернул к действительности. Из-за угла появился еще один охранник! Сколько же их у этого особняка? Впереди него шел крупный красивый ротвейлер. Он вальяжно переваливался с лапы на лапу, виляя толстым бесхвостым задом.

Учуяв чужого, пес мгновенно преобразился, резко сорвался с места и с грозным лаем бросился на женщину. Она даже не успела испугаться, как собака вдруг остановилась в нескольких сантиметрах, подчинившись короткому слову хозяина, и напряженно замерла в ожидании.

«Ну, что, прогулялась? Подышала свежим воздухом?» – успела спросить себя и попыталась улыбнуться. Этот, всегда безотказный прием мало подействовал.

«Наверное, я в данный момент не особо очаровательна или сегодня просто не мой день», – подумала уныло, скосив глаза на сцену за забором. Там уже тащили по земле тяжелое безжизненное тело. Все были при деле.

– И, что это мы так поздно гуляем? – в интонации охранника слышалось откровенное любопытство. Он с профессиональным интересом бегло осмотрел ее и хмыкнул. – Живо отвечай, что делала у забора? – спросил, повысив голос.

Нужно было собраться с мыслями. Она понимала, что стала свидетелем ужасной сцены. А это не просто плохо, а очень плохо. Что уж тут придумаешь? Учуяв другую интонацию в голосе хозяина, забеспокоился и пес. Шерсть вздыбилась на загривке и, грозно зарычав, он приготовился к последнему прыжку. Тяжелая рука предусмотрительно коснулась его головы, что означало своеобразную команду.

– Ты, что язык проглотила? Только предупреждаю сразу, не надо мне этого, что, мол, шла мимо… и прочую лапшу на уши. Хорошо?

– Но я, действительно, шла мимо и залюбовалась забором, – спокойно ответила Варвара, не спуская глаз с собаки. Та настороженно следила за каждым ее движением.

– И, куда же ты шла «мимо», если дом упирается в лес? – ухмыльнувшись, спросил охранник. – Ладно, разберемся. Шагай, – он открыл калитку и толкнул ее вперед.

«Что-то давненько мне судьба не наносила таких подлых ударов в спину, да еще такими грубыми руками. Я уж, грешным делом, думала, что она обо мне забыла, или решила за прошлые заслуги оставить в покое. Ничего себе, погуляла перед сном. Вот и не верь после всего этого, что жизнь прекрасна и удивительна. С этим спорить трудно, и никто на самом деле не знает, что ждет тебя за первым же углом?»

– Слышь, может, тебя на руки взять? – спросил насмешливо охранник, теряя терпение. – Ты, вообще, как, передвигаться самостоятельно можешь? – он снова толкнул ее в спину, только на этот раз намного сильнее. Варваре ничего не оставалось, как подчиниться и шагнуть в широкий проем калитки.

– Стой! Давай, влево по дорожке. Иди, не скромничай, и жди на скамейке вон под тем деревом, – он кивнул на высокий канадский клен. – Да смотри мне… не вздумай что-нибудь выкинуть. Сиди смирно.

Мужчина сделал несколько шагов, но потом остановился, потрепав собаку по загривку, и поспешно вернулся назад.

– Я думаю, неразумно оставлять тебя одну. Ночь. Темно. Рядом горы. Упаси Бог, еще кто обидит? Тут надежная охрана не помешает. Ты не заскучаешь, да и мне спокойнее будет. Арнольд! Охранять! – скомандовал громко и, окинув женщину довольным взглядом, быстро зашагал по направлению к беседке, насвистывая на ходу что-то веселенькое.

Варвара осторожно опустилась на край скамейки, с опаской поглядывая на ротвейлера. Тот сидел рядом, высунув влажный язык и учащенно дышал. Слюна из полуоткрытой пасти непрерывной струйкой стекала на землю, обнажая острые желтые зубы. Мощную шею стягивал красивый ошейник с тремя, болтающимися на нем медалями.

– Ишь, ты! Да ты у нас орденоносец, оказывается. Красивая собачка. Умница. Бывают же такие… – ласково заговорила с ним женщина. При других обстоятельствах она по достоинству оценила бы эту умную собаку, но сейчас было не совсем походящее время и, скажем, не та ситуация. – Арнольд – хороший песик, – она слегка пошевелила рукой, слабо надеясь на то, что удастся подружиться с псом.

Он смотрел на нее блестящими немигающими пуговками, немного склонив голову набок, внимательно прислушиваясь к ласковой речи, усыпляющей бдительность. Потом, видимо, вспомнил, какая на него возложена ответственная миссия и грозно зарычал, недовольно сдвинув светлые пятна над глазами. Это было серьезное предупреждение.

– Ну и черт с тобой, – выругалась Варвара. – Не больно-то и надо, подумаешь, какой недоступный.

Неудачное общение с собакой отвлекло от беседки, куда ушел охранник, поэтому она не сразу заметила, как на дорожке появился импозантный мужчина среднего роста, подтянутый, с военной выправкой и прямой линией плеч. Он шел энергичной походкой, поблескивая стеклами дорогих очков в тонкой металлической оправе. Отлично сшитый белый костюм был тщательно отутюжен и идеально сидел на фигуре.

«Военный пенсионер. А он еще совсем ничего… Хорошо выглядит. Наверное, не вылезает из спортзала, чтобы нравиться девочкам», – без энтузиазма, скорее машинально, отметила про себя.

Охранник шел следом, на ходу объясняя ситуацию.

– Вот, Владимир Викторович, поймал у забора. Отиралась там, когда… – неоконченная фраза повисла в воздухе.

Босс остановил его решительным жестом, подошел к скамейке, на ходу погладив собаку, и несколько церемонно склонил голову.

– Вы позволите присесть рядом, дорогуша? – прозвучал вежливый вопрос.

Для женщины это явилось полной неожиданностью и она, удивленно распахнув глаза, подвинулась, уступая место. Скажите, пожалуйста, какие манеры в волчьем логове?

– Прекрасный сегодня вечер, не правда ли?

Светская беседа велась по всем правилам, как будто их встреча имела для него какое-то значение.

Варвара не ответила и лишь пожала плечами. Вечер, как вечер, только заполнен особенными приключениями. И, похоже, эксклюзивный вариант для нее еще впереди.

– В карты особенно везет. Вы не поверите, просто редкое везение. Все бы хорошо, вот только женского общества для полного счастья сегодня как раз и не хватает. Да уж… не хватает – это точно, – добавил уже другим тоном, нервно постукивая пальцами по спинке скамейки.

Несмотря на вежливость, и светские приемчики, глаза его оставались серьезными и даже жесткими. Да и во всей позе чувствовалось напряжение. Значит, просто так ее не отпустят.

«Самое время сыграть роль наивной дурочки. Последняя попытка использовать свой шарм, если он еще остался после всех ночных приключений», – подумала вяло и жеманно повела плечами. Фраза о том, что мужской компании не хватает женского общества, была тоненькой ниточкой, ведущей к спасению.

– Вы хотите пригласить меня в гости?

Простодушный вопрос и в самом деле несколько озадачил радушного хозяина. Похоже, в создавшейся ситуации он не ожидал ничего подобного и теперь в задумчивости тер переносицу поверх очков.

– Хм, для гостей, пожалуй, немного поздновато. Я, знаете ли, вынужден придерживаться режима. Возраст уже не тот. И врачи запрещают всякого рода перегрузки. Сердце… – он покачал головой и прижал руку к груди. – Так на чем мы остановились?

– На знакомстве, – подсказала она.

– М-да, значит, на знакомстве, – повторил Владимир Викторович, продолжая обдумывать далеко непростую ситуацию. – Не понимаю я этих женщин, совершенно не понимаю. Почему бы вам, дорогуша, сейчас не сидеть у телевизора с пяльцами, или с вязанием в руках, как и подобает нормальной женщине? Или, что было бы еще лучше, не заняться благородным делом любви, выражаясь проще, хорошим сексом? У вас все для этого есть. Однако, что бы там ни говорили, а я постоянно убеждаюсь в том, что все в этой жизни портит один из самых больших человеческих пороков – женское любопытство. Обязательно нужно сунуть свой симпатичный курносый носик туда, куда не следует. Короче, все в этом мире старо, как и сам мир. И всем известная истина, что все беды от женщин, как никогда подтверждается это в данный момент.

После столь длительного монолога он погрузился в не менее длительную паузу, изредка потирая переносицу поверх очков. Потом, словно очнувшись, посмотрел на дорогие часы.

– Ладно. Придумаем что-нибудь. Тут спешка неуместна, а мне сейчас некогда. К тому же, надеюсь, вы согласитесь, милое созданье, что серьезные дела так сходу не решают? А пока предлагаю вам немного отдохнуть. Время к этому обязывает, ведь уже давно ночь. Уверяю вас, что постараюсь что-нибудь придумать хоть в какой-то степени утешительное для вас, но это будет уже не сегодня. Ничего не поделаешь. Придется вам принять мои условия, – он развел руками. – На этом разрешите откланяться, – гостеприимный хозяин неторопливо поднялся со скамейки, блеснул на прощание стеклами элегантных очков и быстро зашагал назад к беседке.

Варвара в последний момент заметила едва различимый кивок, предназначенный уже не ей, а охраннику. Это был их особенный, хорошо понятный обоим язык жестов.

– Ну, вляпалась? – бесстрастно спросил охранник, когда они остались одни, и досадливо ухмыльнулся. – Вот, блин, шефу своих забот мало, так еще и ты свалилась на его голову – гулена. Руки давай.

– Зачем?

– Женщина без украшений – не то. Надо надеть тебе браслеты, так оно будет лучше и вернее. Да, пожалуй, и покрасивше тоже, – ироничная улыбка коснулась его тонких губ. – Руки! Ну! – прикрикнул он.

Варвара медлила.

«Боксер-перворазрядник», – подумала, окинув взглядом грузную фигуру, и, чтобы потянуть время, спросила:

– Слушай, а тебя как зовут? – спросила просто так, прекрасно осознавая, что этот прием ни к чему не приведет. Она в гостях, как по всему видно, у влиятельного и серьезного человека. Его вечерами не проверяет участковый или представители общественности. Так что тянуть время бесполезно. В кино в таких случаях все намного проще. С неба спускается ОМОН, происходит быстрый, почти мгновенный захват отрицательных героев и освобождение положительных. Но еще чаще откуда-то появляется добрый волшебник, вернее, супермен-одиночка, скажем, Человек-паук, Рэмбо или Зорро, какие там еще есть? В считанные секунды, используя совершенно немыслимые приемы, побеждает всех плохих и делу конец.

Неожиданно память подбросила рассказ соседки о Черном человеке – защитнике бедных и обиженных. За отсутствием других положительных героев сегодня только он может восстановить справедливость этого нескончаемого вечера и освободить ее из глупейшей трагической ситуации. Варвара подняла полный надежды взгляд на Белую гору, окутанную густым ночным туманом. Там, как гласит молва, находится логово легендарного народного героя. Сейчас она была готова поверить во что угодно, лишь бы только это сработало.

– «Что в имени тебе моем?» – несколько запоздало пропел охранник слова из знакомой арии, чем вернул ее к действительности и сразил наповал своими вокальными данными. – Давай руки, задумчивая ты моя. Слышь, сколько можно еще повторять? Ты че, думаешь, мне больше делать нечего?

Варвара обреченно вздохнула и послушно протянула руки ладонями вверх.

– Хм, ну ты даешь! Я тебе чё, хиромант? Предлагаешь судьбу читать по линиям? Так это мне совершенно без надобности. В этом деле никакая гадалка лучше меня не знает твое будущее от начала и до конца. Ситуация прямо до боли знакомая и нового еще ничего не изобрели, кроме одного: ночью надо спать дома. Поняла? Или заниматься любовью, короче, трахаться, как тебе сказал шеф, а не шариться возле чужих заборов, – он грубо повернул ее кисти и ловко застегнул на них наручники. – Ну, вот, теперь полный порядок. Идем. Давай, прямо по дорожке. Она и приведет нас туда, куда надо. Сказки в детстве читала? Пойдешь направо… пойдешь налево…. пойдешь прямо… А тебе все равно, куда не иди, а приведет тебя твоя дорожка в одно место, – довольный сказочник кивнул на кирпичный домик, у стен которого еще совсем недавно разыгралась драма. Теперь, похоже, начинается ее продолжение, но уже в виде второго акта с участием поздней гостьи.

Охранник, немного оттеснив ее, отодвинул массивный засов, отчего дверь сама распахнулась.

– Давай, – сказал лениво и, сунув руки в карманы, криво ухмыльнулся.

Шагать в неизвестность не хотелось.

– Слушай… может, можно переночевать где-то в другом месте? Ну, найди где-нибудь чуть приличнее уголок и кровать. Это же сарай и он мало похож на место для нормального отдыха. Смотри, даже окон нет. Будь так добр, придумай что-нибудь для гостьи… – голос ее звучал тихо, в нем слышались просительные нотки.

– Ну, ты даешь? Первый раз с таким встречаюсь. Никак не пойму, ты совсем дурочка или хорошо притворяешься? Извини, конечно, комнату мы для тебя не приготовили. Не ждали, – он развел руками. – Так что давай вперед и не доставай меня всякими глупостями.

– Скажи, а-а-а … в этом амбаре случайно нет крыс? Там темно… я боюсь… одна, – прошептала она, упираясь руками в косяк. – Нет, не делай этого.

– Боишься? – несколько озадачено переспросил охранник, пропустив мимо ушей ее просьбу и задумался. Какая-то приятная мыслишка посетила его голову, и слабая, едва заметная улыбка заиграла на губах.

Оглянувшись, он резко приблизился к женщине почти вплотную, повернул к себе и тесно прижался к ней животом. От такого натиска Варвара не удержалась на ногах и откачнулась назад, ощутив спиной холодную кирпичную стену. Дальше отступать было некуда. Вдохнув глубже, мужественно выдержала прикосновение его пальца, коснувшегося щеки. На мгновение палец остановился, провел по подбородку, обвел очертания губ и спустился к шее…

– Значит, говоришь, боишься? Это хорошо, – тон мужчины стал задумчиво-мечтательный, и он с довольной улыбкой посмотрел на ее высокую грудь. – Слушай… я тут подумал… До утра еще времени много. Вдвоем, оно не так страшно, наверное. Может, сообразим что-нибудь приятное для нас обоих? А?

Столь неожиданное предложение, поступившее в экстремальной ситуации, повергло в шок. Варвара поначалу даже не нашла, что ответить. Однако ее молчание нисколько не помешало обольстителю дальше развивать мысль в нужном направлении.

– Так сказать, продвинем взаимопонимание с полной выгодой для обоих и время при этом скоротаем. Ночь длинная и лунная, как в песне. А люди так хитро устроены… В общем, друг без друга сложно получить удовольствие. Молчишь? Ты, вообще-то ничего – баба красивая, да и я парень, далеко не последний, женщинам нравлюсь, – он медленно и многообещающе водил пальцем по ее шее, с каждым движением спускаясь ниже. – Решайся. Только, все должно быть по желанию. Не люблю я в таком тонком деле насильственные действия, – он слегка поморщился. – Как думаешь? А? Скажу честно, бабы от меня балдеют. Сама потом поймешь: что – почем.

«Кто бы спорил? Ты парень – хоть куда, шустрый. «Что – почем», я уже и сейчас вижу», – подумала Варвара, оторопело хлопая глазами. Такой поворот событий этой ночью совсем не входил в ее планы. Однако это был шанс.

– До утра, говоришь? – она улыбнулась быстро бегущим мыслям. – Вполне заманчивое предложение, и, заметь, так вовремя. А, браслеты снимешь? – спросила кокетливо, усиленно соображая, над несколько неожиданным поворотом судьбы.

– Ну, это как попросишь, – в тон ответил он и еще теснее прижался упругим животом. Из чего она ясно поняла, что намерения у него самые, что ни на есть серьезные и, к тому же, многообещающие. Да и слова, похоже, – не простой треп, относительно предстоящей ночи.

– Попрошу, будь спокоен, я попрошу. Ты даже не догадываешься, как я умею просить, – страстно прошептала ему на ухо и покосилась на преданную собаку, терпеливо сносившую, странные на его взгляд, выходки хозяина. Он недовольно, а, возможно, тактично отвернул морду, и безразлично смотрел в другую сторону, изредка поворачивая к ним голову, чтобы не упустить контроль над ситуацией. – Надеюсь, ты отправишь собачку спать? – все так же шепотом спросила Варвара и уже сама сделала движение корпусом навстречу. При этом сразу почувствовала, как в ответ напрягся живот, прижимающий ее к стене, и степень возбуждения стала более ощутимой. Мужчина нервно сглотнул, предвкушая высокий фактор удовольствия, отчего дыхание его чрезмерно участилось, но ответить не успел.

– Эй, Олег! Ты где? – послышалось от ворот.

– Че надо? – натиск живота заметно ослаб.

– Шеф зовет. Давай пулей.

– Ух, ты, – многозначительно произнес охранник, несколько придя в себя. – Оказывается, ты еще та штучка, быстро соображаешь. Я смотрю, тебе палец в рот не клади. Хм… – он покачал головой и вдруг резко втолкнул ее в темный проем, с грохотом закрыв дверь. Скрежет металла лишний раз подтвердил факт того, что массивный засов надежно вошел в металлическую проушину. Судьба сегодня с ней играла по полной.

Варвара, как это всегда бывает, совершенно неожиданно споткнулась обо что-то лежавшее под ногами и, пролетев к противоположной стене, плюхнулась лицом на пол. Как-то умудрилась проехаться по нему щекой, отчего во рту появился соленый привкус. Значит, падая, она прикусила губу.

«Ну, вот все тридцать три удовольствия налицо», – успела подумать, прежде чем пересчитала все зубы, прикасаясь к каждому языком. К счастью, они остались на месте. Кровь из прокушенной губы стекала тонкой струйкой по подбородку, впитываясь в свитер.

Лежать лицом вниз на грязном полу было не совсем приятно. Да и сама поза не вдохновляла на размышления. Женщина попыталась приподняться. Наконец ей это удалось. Села, устало прислонившись к стене, и виртуозно выругалась. В определенных ситуациях это случалось само собой.

Мысли вихрем носились в голове, но ничего стоящего на ум не приходило. В любом случае ее ждала невеселая перспектива ночи и слишком туманное будущее утром.

Кстати, будущее, это следующий этап настоящего. А с настоящим повезло, тут уж сказать нечего. Однако, что толку сидеть, сложа в браслетах руки? Безвыходных ситуаций не бывает. Необходимо лишь собраться. Козе понятно, что хозяину, обремененному приемом гостей и удачей в карточных делах, сейчас не до нее. К тому же, слабое здоровье и больное сердце совершенно не готово к нарушению режима. Выходит, кроме любвеобильного Олега об узнице этого сарая никто не знает? Это и хорошо и плохо одновременно.

Она задумалась. Что-то подсказывало, что это еще не конец и отчаиваться рано, и неприятное ночное событие – далеко не главное в ее жизни. Однако уже то, что сегодня она не хозяйка своей судьбы, не вызывает сомнение, и, если верить этому новоявленному «хироманту» по имени Олег…

Варвара упрямо тряхнула головой и, упираясь спиной в стену, поднялась на ноги. Для начала неплохо было бы включить свет и осмотреться на месте. Тогда хотя бы будет известно, на что можно рассчитывать в этом закрытом ларчике.

Осторожно, мелкими шажками, чтобы избежать новых сюрпризов в полной темноте, двинулась по направлению к двери. Там по законам логики должен был находиться выключатель. Ведь не пещера же это средневековая? Вполне современное строение. Скованными руками она старательно ощупывала стену. Что за ерунда? Выключателя нигде не было.

Темень, хоть глаз выколи. Вот уж поистине, избушка без окон и дверей.

Варвара еще несколько раз прошлась вдоль стены, касаясь ее плечом, и, к маленькой своей радости, обнаружила электрический щиток. Он был ниже привычного уровня, но, как показали дальнейшие события, находка в конечном итоге не увенчалась успехом. Она долго и бесполезно щелкала выключателем, но от этого светлее не становилось. Как оказалось позже, в патроне не было лампочки.

«Вот жлобы, – подумала в сердцах. – Небось, большими деньгами ворочают, а тут какая-то копеечная лампочка, а столько неудобства».

До двери оставалось совсем немного. Неожиданно нога ощутила какое-то препятствие. Похоже, кто-то у самого входа оставил полный мешок. Значит, это об него она споткнулась в прошлый раз?

В этот раз удалось избежать полного падения. Приземлившись на руки, Варвара ощутила под пальцами что-то мокрое и липкое. Она в ужасе отпрянула, нащупав чье-то лицо и, поскользнувшись, снова потеряла равновесие.

Господи! Это же покойник! А лужа – его кровь. Теперь уже сомнений не было, что рядом с ней был тот убитый на ее глазах любитель азартных игр. Мало того, она еще и лежит с ним рядом, чуть ли не в обнимку, уткнувшись носом в мокрый от крови бок. Мысль о том, что даже в самом страшном кошмаре с ней никогда не происходило ничего подобного, молнией пронзила сознание.

Да, что тут скажешь? В целом жизнь, как жизнь, только один сейчас спит в своей постели и видит приятные сны, обнимая подушку, а другой имеет побольше возможностей… только успевай поворачиваться.

В полной мере осознав ситуацию, бедняга и сама не поняла, как у нее получилось так резво вскочить на ноги. Перевела дух и вытерла обеими руками холодный пот со лба. Свитер, мокрый от пота и чужой крови противно лип к телу. Рвотный позыв уже рвался наружу. Все, как нельзя вовремя. Она подняла вверх голову, сделала несколько глубоких вдохов и, наконец, добралась до двери.

Собравшись с последними силами, толкнула дверь плечом. Наивно было полагать, что та быстренько распахнется и выпустит ее на свободу. Дверь вибрировала от ударов, но не открывалась.

Плечо быстро занемело от ударов. Варвара присела на корточки и тяжело вздохнула: холодный и безразличный металл. Ее знобило: нервы. Еще бы? Провести ночь вдвоем с покойником в темном и холодном сарае… До такого она не додумалась бы даже в своем самом остросюжетном детективе. В книгах Варвара старалась не доводить героев до крайности. Это было основным правилом. Ему она следовала неукоснительно.

Успокоиться. Взять себя в руки и постараться придумать, как отсюда выбраться? Все шансы испробованы, хотя возможностей для этого было совсем мало. Вот она – суровая проза жизни.

«А, что, в сущности, такое жизнь? – она попыталась отвлечься и поискать подсказку на более высоком уровне. – «Вся жизнь – игра», – всплыла в памяти совершенно бесполезная подсказка.

Женщина с досадой потерла отдающее болью плечо. Кто бы спорил? Самая жестокая игра вне правил и стереотипов. Тогда, какую жизнь она хотела бы прожить? Праведную? Скучную? Отсидеться где-нибудь в тихом захолустье, нарожать детей и посвятить себя ежедневно засасывающему быту?

Закрыла лицо ладонями. Та жизнь, что осталась позади, была совершенно другой. Яркая, грешная, и ей она не принадлежала. Да и сейчас… Хотя сейчас, для начала, хорошо бы найти путь к свободе, иначе утро для нее уже не будет столь светлым и радужным. Нужно постараться взглянуть на ситуацию иначе и найти в ней хоть маленькую капельку положительного. Зацепиться за нее и, чтобы не спугнуть, осторожно двигаться дальше. Однако пикантная ситуация, неразрешимая, до ужаса. Сарай, покойник, непроглядная темень, а вслед за ней – неизбежный рассвет. Можно не сомневаться в том, что Владимир Викторович на свежую голову, обязательно придумает для нее что-нибудь эдакое…

Стоп. Вои именно с этого места и нужно начинать.

Итак, сарай? Сарай – не могила. Это несколько утешает.

Покойник? Нужно принять его, как компаньона по несчастью. Ему сейчас гораздо хуже, чем ей. Бедняге уже ничем не поможешь, а ее последний шанс еще не использован.

Неприятное общество? Это вопрос спорный. Молчаливый компаньон совершенно безобиден. Да и, вообще, его можно не замечать. Вот даже лампочку кто-то вывернул из патрона, чтобы ей не было так страшно смотреть на окровавленное бездыханное тело.

Она сама? К счастью, пока цела и невредима, если не считать царапин и ушибов от падения. Значит, не все так плохо?

«Хоть бы пришел «боксер», – подумала с досадой. – Все же – живая душа, не то, что этот», – она отодвинула ноги от трупа и невольно передернула плечами. Убедить себя в его полной безобидности не получалось.

И все же интересно, куда подевался этот герой-соблазнитель? Так страстно уговаривал, демонстрируя нескромные прикосновения мужской мощи, и все, оказывается, впустую? В последний момент взял и передумал? Нехорошо так поступать с женщиной. Хотя, стоит ли обижаться на добросовестного охранника? Он на работе. Так уж устроено, что все мы от кого-нибудь зависим в этой жизни.

Сколько прошло времени в бесполезном ожидании утра, трудно сказать. Казалось, эта ночь – навсегда. Мозг устал от лихорадочного поиска решения, отчего сознание несколько раз проваливалось в полудрему, наполненную кошмарами.

Вдруг женщина встрепенулась. Показалось? За дверью послышались чьи-то осторожные шаги.

«Ага, голубчик, пришел все-таки, – подумала победоносно. – Похоже, я созрела для самых решительных действий при дальнейшем «продвижении взаимопонимания». А дальше доверимся случаю, уповая на свой уникальный шанс. Сколько таких шансов уже было в моей жизни? Пока грех жаловаться. Надо же довести женщину до такого состояния? Думаю, что теперь тебе мало не покажется, дорогой мой предсказатель».

Варвара поднялась на ноги, и, сгорая от нетерпения, ждала, когда откроется дверь. Было слышно, как кто-то тихонько отодвинул засов. Она дернулась вперед, но вдруг поняла, что для охранника такие меры предосторожности ни к чему. Сегодня – он победитель и хозяин положения. Значит, это не он. Тогда кто?

Дверь слегка приоткрылась, пропустив полоску лунного света, и внутрь тенью проскользнула очень высокая черная фигура. Казалось, она была соткана из мрака. Сердце вдруг гулко застучало, а потом, как-то резво ушло в пятки. Черный человек!

«Господи, да что же за испытания такие на мою бедную голову? Не ночь, а сплошные ужасы: убийства, покойники и… призраки, – хлынул поток лихорадочных мыслей, подогреваемый страхом. – Мои детективы надежно отдыхают. Такое и придумать-то не всякий сможет, не то, что пережить наяву…»

Похоже, черная фигура неплохо ориентировалась в темноте. Призрак бесшумно приблизился и коснулся ее руки, отчего Варвара буквально остолбенела, даже язык прирос к нёбу и волосы на голове поднялись в пышную прическу. Справившись с первым чувством ужаса, она вдруг поняла, что никакой это не призрак, а живой человек с теплыми и сильными руками. Он быстро нащупал наручники. Через мгновение, надоевшие браслеты, от которых нестерпимо болели запястья, со звоном упали на пол.

Поблагодарить спасителя не удалось. Она даже не заметила, куда он подевался: вышел наружу, остался в сарае или растворился в темноте? Движения его были бесшумны, отчего снова появились какие-то смутные сомнения. Сказывалась усталость бессонной ночи. Сейчас она уже и сама плохо понимала, в каком находилась мире, но размышлять об этом было некогда. В конечном итоге, ей наплевать – Черный человек, Снежный человек или просто безымянный Волшебник освободил ее из кошмарного плена. Впереди маячила свобода.

К счастью, в этой ситуации соблюдать хорошие манеры не требовалось. Без малейшего сожаления женщина покинула компанию ночного компаньона. Прощаться им было ни к чему. Птичкой выпорхнула за дверь, перевела дух и, оглядываясь, осторожно приблизилась к забору. Из головы не выходил внимательный и настороженный блеск черных глаз Арнольда.

Но вокруг было тихо. Варвара ухватилась за холодные металлические прутья и резво подтянулась на дрожащих руках, которые все еще ощущали на себе тугие браслеты – совершенно ненужные ей украшения. Задержавшись на мгновение, решительно спрыгнула на землю и бегом направилась домой. На дворе еще была ночь.

«Сколько событий за такое короткое время», – подумала уже у своей калитки, пытаясь восстановить дыхание. Так быстро она давно не бегала.

Ужасно хотелось спать. Тело буквально требовало уложить его в горизонтальное положение. Выходит, чтобы избавиться от бессонницы, не нужно принимать снотворное. Достаточно просто прогуляться по соседней улице.

Утро. Оно пришло быстро и неизбежно. Варвара открыла глаза, скользнула медленным взглядом по стенам комнаты и невольно поежилась. Она попыталась вспомнить, что так портило впечатление раннего утра? Страшный сон мучил всю ночь, отчего на душе до сих пор было отвратительно и противно.

– Привидится же такое? Прямо-таки, сюжет для новой книги с начала и до конца. Хотя на самом деле, «сны – это мир, где все нелепость и иллюзии». Вот пусть они и отправляются в свою стихию и исчезают там бесследно, – пробормотала она и, повернувшись на другой бок, снова закрыла глаза. Пожалуй, этого было вполне достаточно, чтобы немного успокоиться.

Однако спать больше не хотелось. Села на постели, и, подняв руки вверх, потянулась, слегка прогнувшись в спине. Мгновенная боль пронзила все тело и вызвала невольный стон. Варвара бессильно рухнула на подушку. Мысли вереницей потянулись одна за другой, напоминая страшные ночные картины.

«Так сон или не сон?» – спросила тихо, предчувствуя недоброе, и прислушалась к внутреннему голосу. Он молчал.

Подсказки не было. Медленно поднесла руки к лицу и с ужасом увидела ссадины и кровоподтеки на месте наручников. Ого! Значит, все-таки не сон? Вот тебе и «нелепость» с «иллюзией».

Рывком вскочила с кровати. Голова работала, как ЭВМ. Сначала был вечер с тетей Катей. После в памяти в мельчайших подробностях всплыла ночная прогулка. Черт бы ее побрал. Хотя, судя по тому, что она проснулась в своей постели, закончилось все не так уж и плохо. Все происходило по накатанному сценарию. Девушку спас герой-одиночка. Она в него безумно влюбилась и… Чем не роман? Именно об этом эпизоде и, в особенности, о самом мифическом образе с теплыми руками, нужно будет хорошенько поразмыслить на досуге. Хорошая тема.

Но, что было дальше? Варвара помнила, что бежала домой с такой скоростью, что, наверное, побила все мировые рекорды на этой дистанции. После сняла с себя грязную и окровавленную одежду, плеснула на нее бензином и сожгла без остатка. Пепел закопала в землю под кустом калины. Это было уже почти на рассвете. Все ее действия происходили в каком-то автоматическом режиме.

Наконец, она решилась подойти к зеркалу, но с первого взгляда в ужасе отпрянула назад. Вот уж, действительно, не ее день.

Результат неудачного приземления на досчатый пол в сарае, был, что называется, налицо, отчего вся левая щека покрыта глубокими бурыми царапинами.

Час от часу не легче. Похоже, придется посидеть дома. Хорошо бы о ней на время все забыли. Это помогло бы избавиться от ненужных объяснений. Правда, надеяться на это особенно не стоит. Конечно же, ее будут искать. Кому нужны проблемы при таком свидетеле? Для хозяина особняка – светского льва в очках с золоченой оправой, она теперь самая большая головная боль. С этой минуты дальнейшая жизнь ее будет похожа на сериал, в котором обязательно присутствует фраза: «Продолжение следует…»

Да, ситуация. Бывало, конечно, и похуже, но эти слабо утешающие мысли, не принесли должного облегчения.

Варвара посмотрела в окно. Вязкий и серый туман походил на штору из плотного непроницаемого материала, скрывая красивый пейзаж, простирающийся до линии горизонта. Даже погода сегодня не радовала. Хорошенькое начало для отпуска.

– «Серый туман похож на обман…» – промурлыкала без энтузиазма и, захватив полотенце, отправилась умываться на улицу к маленькому допотопному умывальнику, прикрепленному к забору. Супер-антикварная вещица, чудом сохранившаяся на подворье. Другого ничего не было, кроме колодца в углу двора и колонки на улице.

Туман буквально на глазах становился гуще и вскоре уже уверенно заполнил двор. Разочарованно хмыкнув, она своевременно вспомнила, что привыкла во всем искать положительные моменты и, закрыв глаза, вдохнула полной грудью. Кристальная свежесть горного воздуха и насыщенный влагой туман создают исключительный букет…

«Если заблудиться в тумане, можно попасть в страну кошмаров…» – неожиданно пришли на память строчки из последней книги. Точнее не скажешь. Как будто заранее предвидела ситуацию, в которую сейчас попала. Все немного смахивает на мистику, а это уже не ее жанр. И все же, как будто про себя писала.

Тяжело вздохнула и сняла футболку. Неторопливо собрала на затылке шпилькой волосы и задержала руку на застежке элегантного бюстгальтера. За забором покашливал Митрий.

«Вот, не сидится деду дома. Пожалуй, не стоит напрягать его слабый старческий организм элементами утреннего стриптиза», – подумала с усмешкой, отчего рука невольно опустилась вниз.

Умывалась долго и старательно, пока не почувствовала, что холодные струи воды полностью уничтожили остатки сна и ночного напряжения. В заключение процедуры Варвара прямо у колодца вылила на себя пару ведер ледяной воды добытой из недр земли кривым, видавшим виды ведром. Набросив на плечи большое махровое полотенце, принялась растирать тело. Настроение немного улучшилось, отчего вернулась способность здраво рассуждать. Пожалуй, нужно все сюрпризы природы и тем более повседневной жизни принимать с благодарностью и полным смирением, как поется в одной известной песне, и при этом еще умудряться находить во всем свою прелесть. От этих мыслей на душе стало немного светлее, и Варвара слабо улыбнулась.

Резкий скрип тормозов заставил прервать утренний туалет. Калитка распахнулась так, словно по ней ударили ногой. Варвара едва успела натянуть на влажное тело шорты и широкую футболку. Во двор энергичным шагом вошел милиционер. За считанные секунды он был у крыльца. Небрежным жестом, подняв руку к фуражке, представился:

– Капитан Ермаков. Уголовный розыск. Пройдемте в дом.

«Быстро», – подумала уныло. – Но, почему один?» – и, оглянувшись по сторонам, пошла за ним.

Капитан в чужом доме чувствовал себя так, как будто бывал здесь каждый день, а другими словами, чувствовал себя свободно. Уверенно обошел все комнаты, поднялся на второй этаж, осмотрел мансарду, заглянул на чердачное помещение, в которое вела боковая дверь, и быстро спустился на кухню, мимоходом открывая все шкафчики.

Варвара неторопливо вытирала мокрые волосы, размышляя над ситуацией. Она была благодарна капитану за время, что он предоставил ей для поиска ответов на вопросы, которые обязательно задаст. Для вида несколько раз поднимала глаза и с удивлением взирала на действия беспардонного представителя правопорядка. К тому же ей стоило немалых усилий постоянно держаться вполоборота, скрывая свежие царапины на лице. Наконец, не выдержала.

«Лучшая защита – нападение. И, главное, успеть это сделать вовремя. Истина стара, как мир, но дает шанс к победе, – подумала мимоходом. – Интересно, я сама за себя или нужно играть на чьем-то поле? Пока это главный вопрос».

– Кажется, вы себя чувствуете в этом доме намного лучше, чем я. Знаете, мне как-то и в голову не приходило, что можно заглядывать во все двери и помещения одновременно. Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, по какому праву, и на каком основании? Очень любопытно, знаете ли, – сказала спокойно и с достоинством, хотя в голосе чувствовался вызов. – Конечно, я понимаю, что нахожусь в глухой деревне, где самая большая власть – участковый, но, я понимаю и то, что закон для всех один, и следовать ему, просто-таки, необходимо, как в столице, так и в самой отдаленной от нее точке.

– Предъявите документы, – холодно прозвучала дежурная реплика в ответ. По всему было видно, что ее слова оставили милиционера совершенно равнодушным, а мысли ее, к счастью, были для него недоступны.

Ну, что же, требование вполне справедливое. С этого всегда начинается общение двух сторон. Один обязательный обвинитель, а второй – как Бог на душу положит.

Варвара поднялась на второй этаж и быстро вернулась с маленькой сумочкой в руках.

– Паспорта достаточно?

– Чья машина? – мимоходом прозвучал казенный вопрос.

– Моя, конечно же, – ее раздражала такая манера общения.

– Документы на машину, – невозмутимо произнес капитан, не поднимая головы. Он был занят изучением паспорта.

Варвара промолчала и демонстративно подала бумаги.

Милиционер долго рассматривал фотографию и несколько раз перечитал записи в документах. Что-то его беспокоило.

– Подождите… Варвара Афанасьева. Афанасьева… Это вы? – с некоторым удивлением спросил, повторив несколько раз ее фамилию.

– Смотря, что вы имеете в виду? – ответила недружелюбно, и снова завладев своим паспортом, спрятала документы в сумочку.

– Так вот почему мне ваше лицо показалось знакомым? – оказывается, он умеет улыбаться. – Кстати, а, что с вашим лицом? И руки? – он выразительно посмотрел на кровоподтеки на запястьях, и в глазах вспыхнула искра подозрения.

– А, это? – она небрежно махнула рукой. – Неудачная страховка. Пройдет, не в первый раз.

– Так вы ко всему еще и альпинизмом занимаетесь? Однако интересная вы женщина, – на лице капитана читалось крайнее удивление.

«Вы совершенно правы и даже не догадываетесь, насколько я интересна на самом деле», – подумала про себя, но вслух сказала совершенно другое:

– Скорее скалолазанием. Знаете, один собирает марки, другой – монеты, третий – фантики от конфет, а я, чуть что, стразу тащусь в горы или куда в другое место, где все просто кишит приключениями. Хобби у меня такое, тут уж ничего не поделаешь, – ухмыльнулась и красноречиво развела руками, вспомнив свое ночное приключение.

– По-ня-тно, – протяжно ответил он, и было совсем непонятно, какой смысл капитан вкладывал в это слово. – Значит, Варвара Афанасьева – автор популярных и известных романов. Вы и в нашей глуши? Это, по меньшей мере, странно. Что же привело вас сюда? По-моему, модные курорты и шумные светские тусовки в окружении бесчисленных поклонников, более подходящее место для таких известных людей.

– Я, знаете ли, тишину люблю, – высокомерная улыбка тронула ее губы. – Но не стану скрывать, приятно, когда тебя узнают. Только, ради Бога, не говорите, что вы запоем читаете мои книги. Хорошо?

Он неожиданно запрокинул голову и заливисто рассмеялся. Кто бы подумал, что этот суровый представитель закона может быть совершенно нормальным человеком?

– Мне читать некогда. В этом вы правы, но жена действительно запоем читает ваши книжки. Надеюсь, вы не откажетесь передать для нее автограф? Буду чрезмерно вам благодарен.

Варвара ничего не ответила и вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась с книгой в руках и быстро что-то написала на титуле. Затем отдала ее капитану.

– «Коварные сюрпризы», – прочитал он вслух и задумался. – Интригующе.

– Возможно, спорить не буду. Это последняя книга, она еще не поступила в продажу. Так сказать, совсем тепленькая. Да вы садитесь. Хотите кофе, господин капитан Ермаков?

– Вот от чего не откажусь, так это от горячего кофе, – он снял фуражку и пригладил рукой белесые волосы. – Не знаю, когда домой сегодня попаду? Покой нам только снится, а сны мы видим лишь в мечтах, – он засмеялся своей шутке. – А что вы меня все «капитаном» обзываете? Я Анатолий, вернее, Анатолий Всеволодович. Вообще-то не люблю фамильярности, но и официально сейчас ни к чему. Не каждый день пьем кофе с писательницами. А за раннее вторжение простите. Накладочка вышла. Сами понимаете – служба, – суровое лицо его озарила скупая улыбка.

Варвара промолчала, достала из сумки баночку растворимого кофе и сливки в небольшом пакетике.

– Вообще-то я тут в гостях и еще не совсем освоилась, так что, извините, настоящий кофе сварить не могу. Придется нам довольствоваться походным вариантом. Она поставила банку растворимого кофе на стол.

– Я не привередливый. Кофе – он и в Африке кофе, – засмеялся капитан. – Не-не, мне черный и без сахара, – предупредил, заметив в ее руках сливки. – С раннего утра сегодня, как гончий пес или беговая лошадь в тугой упряжке. Не знаешь, кого и напоминаешь себе при этой жизни, – он снова невесело засмеялся своей шутке.

Она вежливо улыбнулась в ответ, совершенно не разделяя его веселье. Присела на краешек соседнего стула и принялась терпеливо ждать.

Влажная футболка прилипла к плечам, и в мокрых шортах тоже было не совсем уютно. Очень хотелось переодеться и в спокойной обстановке закончить некоторые детали утреннего туалета. Капитан же, похоже, нисколько не разделял ее мокрый дискомфорт. Расслабившись, развалился на стуле в ожидании обещанного кофе и внимательно следил за ее рукой. И лишь на четвертой ложке согласно кивнул. По кухне распространился горьковато-терпкий запах, окончательно покоривший незваного гостя. Ермаков медленно отпивал обжигающий напиток из большой чашки, наслаждаясь каждым глотком.

– Может еще? – спросила Варвара, отметив про себя, что он с сожалением заглянул в пустую чашку.

– Спасибо, будет перебор, – лицо его порозовело и приняло вполне благодушный вид.

«Много ли человеку нужно для счастья?» – подумала, наблюдая за ним, но сказала совсем другое:

– Знаете, Анатолий Всеволодович, ни за что не поверю, что вы здесь лишь за тем, чтобы выпить со мной утренний кофе. Скорее всего, вас привело ко мне какое-то дело.

Глаза капитана потемнели, и он мгновенно преобразился. Перед ней сидел уже другой человек, и взгляд его был испытывающим, вернее, пронизывающим насквозь, от этого становилось не по себе. Похоже, он профессионально умел держать нужную паузу, давая возможность собеседнику сразу же и честно рассказать обо всем, не дожидаясь вопросов. В данный момент этот прием не сработал. Ермаков разочарованно повел плечами и быстро изменил тактику.

– Значит, говорите «дело»? Да-да, вы правильно его назвали. Именно дело и оно состоит в следующем, – начал он таким тоном, будто находился на служебном совещании перед аудиторией сослуживцев и единомышленников. – Ситуация у нас, выходит, в районе очень неприятная. Ночью произошло очередное убийство. Другими словами, еще одна насильственная смерть. Замечу, что за последнее время это стало какой-то необъяснимой и пугающей закономерностью. И знаете, что интересно? Прослеживается определенная цикличность. Убивают одного за другим, как по заранее составленному списку. Убил, поставил птичку и переходит к следующему. Вот так, – он замолчал и внимательно посмотрел ей в лицо.

– «Пугающая закономерность…» – поймала его на слове Варвара и в задумчивости потерла виски. – А вы не пробовали задать себе вопрос: кого именно так пугает чья-то насильственная смерть? Наверное, должно быть этому факту какое-то объяснение? Простите, это я рассуждаю, – поспешила ответить на его еще не прозвучавший вопрос. – А, может, в вашем районе объявился обыкновенный маньяк? Предположим, это человек с нарушенной с детства психикой. С каждым новым убийством он пытается самоутвердиться или доказать окружающим, что с ним необходимо считаться. Отсюда и цикличность.

Ермаков еще не успел ответить, а Варвара уже опередила его новым предположением.

– Постойте, а не связаны ли эти убийства с фазами Луны? Не мне вам объяснять, что именно в полнолуние обостряются всевозможные психические нарушения. Сейчас, кажется, как раз подходящее время.

Капитан оторопело посмотрел на писательницу. Он даже не понял, говорит она серьезно или шутит?

– Быстро же вы нашли объяснение. А, может, оправдание? – взгляд его снова стал холодным и непроницаемым.

Варвара в ответ пожала плечами и невинно улыбнулась. Отчего Анатолий Всеволодович немного смягчился и расслаблено откинулся на спинку стула.

– Ваш род занятий способствует поиску неординарных решений. Это в романах все интересно, запутано и интригующе. Надо же, фазы Луны? Слова какие? Будто находимся на литературном вечере или заседании клуба астрологов. Как-то, даже неудобно их связывать с тем, что происходит в округе. Поверьте мне – опытному сыскарю. В жизни все намного прозаичнее. Сплошная мерзость: грязь, кровь и прочие неприглядные вещи. Четвертое убийство за последние полгода, а, если быть точным, за пять месяцев и семнадцать дней. Почерк один и тот же. И луна тут никакой роли не играет. Просто не-объ-яс-ни-мо и, похоже, очередной «глухарь».

В комнате повисла гнетущая тишина. Каждый в эту минуту подумал о своем. Капитан первым нарушил молчание.

– Вот вы говорите, маньяк? Если принять ваше предположение за версию в расследовании, тогда… – он не договори и покачал головой. – Да нет. Тут, похоже, другое… – произнес задумчиво, но тут же спохватился. Скорее всего, у опытного оперативника уже было свое мнение на этот случай, но делиться им с заезжей писательницей он не хотел, поэтому мастерски повернул разговор в другую сторону. – Кстати, как вы относитесь к сюжетам из серии «Непознанная Вселенная»? Замечу, что в последнее время мы могли бы предоставить вполне подходящий материал дотошным журналистам. А?

Варвара удивленно вскинула брови, пытаясь уловить ход мысли собеседника, но он уже сам поспешил с ответом.

– Народ тут всякое болтает про Черного человека. Слышали, наверное? Борец за справедливость. По самым скромным подсчетам, ему не меньше века. Не всякий молодой парень сможет ударом ладони сломать хребет здоровому мужику, да так быстро, что тот и защитить себя не успевает. Готов охотно поверить в причастность легендарной личности. Другого объяснения все равно нет. Однако заведены реальные, а не мистические, заметьте, уголовные дела и начальству совершенно наплевать: есть ли Черный человек или нет его? Сказки к делу не пришьешь. Только факты, а факты – упрямая вещь и с этим не поспоришь. Убийства были, есть трупы. А с кого реально спросить? Кто ответит за эту смерть и за три предыдущих? Черный человек? Ха-ха-ха. Где он? В общем, сложное и запутанное дело. Можно уже сейчас констатировать: «дело остается загадкой, и окутано оно манящим ореолом тайны…» Кажется, так у вас написано?

– Похоже, а говорите, что мои книги не читаете, – улыбнулась Варвара.

– Да заглянул как-то в одну на досуге, жена открытую на постели оставила. Это ж надо такое придумать? Убийство и вдруг «в манящем ореоле тайны». Как тут не запомнить? Представляете, что мне скажут в управлении, если я так напишу в уголовном деле? – он грустно усмехнулся. – Кстати, вы совершенно правы, я не на кофе к вам приехал. Дежурный доложил, что в поселке появился новый человек. Сами понимаете, любая зацепка, предположение – все сгодится. Вот и пришлось проверить лично, все равно тут рядом был. Такая у меня работа – все и обо всех знать. А в этой ситуации особенно нужно отрабатывать любые версии.

– Все нормально, капитан, я не в обиде. А кого убили, если не секрет? – как можно безразличнее спросила она.

– Да какой уж тут секрет, если весь район с утра на ушах стоит? Уже несколько раз из области звонили. На сей раз убили Соколова Владимира Викторовича. Не знаете такого? – он снова внимательно посмотрел ей в лицо.

Варвара медленно покачала головой.

– Вот-вот. Скажите, кому нужна была смерть директора Военно – страховой компании? Ладно бы там банкир или нефтедобытчик, понять можно, а так… – махнул рукой и тяжело выдохнул.

– Одного? – почти шепотом спросила Варвара, мгновенно сообразив, что ее ночной компаньон по сараю вряд ли тянул на такую должность. Значит, этой ночь было совершено еще одно убийство?

– Простите? – не понял ее вопрос капитан.

– Одного убили? – повторила вопрос беспечно, словно ее эта новость совсем не касалась.

– А этого что, мало? – капитан недоуменно уставился на нее. – Однако вы дамочка кровожадная. Это, простите, не роман, где убивают пачками, после чего вся улица усыпана трупами и залита кровью. Знаете, у меня в таких случаях всегда возникает вполне закономерный вопрос: на кого повесят эти жертвы? И, кто будет разгребать эту, простите, групповуху? Тут и одного хватает… Хотя, если хотите подробнее, могу добавить, что рядом с убитым лежал его ротвейлер с таким же переломанным хребтом. Хорошо, что на собак у нас уголовные дела не заводят, – неудачно пошутил он. – А то сразу бы два «глухаря» на отдел повесили.

«Бедный Арнольд. Но, тогда получается, что, капитан еще ничего не знает о трупе в сарае… – подумала она с облегчением. – Хоть слабое, но все же утешение. В противном случае у него могли бы возникнуть совершенно другие вопросы. Так, значит, светский лев был директором Военно-страховой компании? Солидная должность. Это уже интересно. Выходит, в первый день приезда ноги сами понесли ее в гущу событий…»

– А, охрана? Где была охрана? – спросила быстро, подавив волнение. – Наверняка, у него их был целый штат…

– Да кто где. Кстати, один охранник, дежуривший этой ночью, пропал, вернее, исчез и никто не знает, где он в данный момент находится? Он не местный, так что, сами понимаете, это все равно, что искать иголку в стоге сена. Постойте-ка, а вам, случайно, не знаком человек по имени Марушев Олег Львович? – взгляд Ермакова в очередной раз изменился.

«Отчего же не знаком? Очень даже знаком. Не далее, как сегодня ночью он беззастенчиво прижимался ко мне своим чувственным животом, и это было многообещающе. Однако как подло обманул женщину, мерзавец», – подумала Варвара, но сказала совсем другое:

– Впервые слышу. Я вчера к вечеру приехала и еще никого здесь не знаю. А, что этого… Соколова просто убили и все?

– Что значит, просто? – насторожился капитан. – Достаточно уже и того, что убили. А вы что же имеете по этому вопросу свои предположения? Понимаю ваш интерес. Вам нужны подробности? Ясное дело, новый и почти готовый сюжет для книги. Извольте, все, что в моих силах. Об этом все равно уже вся округа болтает. Хотелось бы, конечно, знать, откуда такая утечка служебной информации? Но это гиблое дело – раскапывать, кто дома за утренним чаем развлекает семью страшными историями. Тут каждый кому-то сват иди брат, свояк, а то и шурин. Одно слово: деревня. Так о чем мы?

– О подробностях, – тихо подсказала Варвара.

– Ну, да-да. Подробности интересные. Сейф Соколова оказался открыт и из него исчезли ценности и деньги. Их, похоже, там было прилично, в основном валюта. Создается впечатление, что этого убили с целью ограбления, хотя троих предыдущих без видимых, как вы удачно заметили, на то причин. Выходит, просто убили и все. И все же, почерк во всех четырех случаях один и тот же. Тут даже стажер заметит.

– Значит, вы считаете, что Соколова убил охранник, забрал ценности и сбежал куда подальше? – она решила вернуть капитана к более интересной теме.

– Разве я так сказал? – удивился капитан. – Однако хочу заметить, вопросы вы ставите резко.

– Возможно, но, давайте рассуждать сначала. Как говорится, плясать от печки. Охранник исчез, сейф пустой, а трупы хозяина и собаки – налицо. Значит, кроме него вам пока подозревать некого?

– Подозревать я могу кого угодно, но в одном вы правы. Убийство Соколова, его ограбление, исчезновение охранника – это реальные и неоспоримые факты. Теперь к ним будут вопросы, на которые нужно четко и ясно дать ответы. Другими словами, нужны доказательства. Вот тогда и будут предъявлены обвинения. Понятно, госпожа Афанасьева? – серьезно спросил он. – Сейчас мы и в самом деле ищем охранника. Думаю, ему есть, что рассказать следствию. Всех остальных уже опросили, но это почти ничего не дало. Я, по правде, и не рассчитывал. Никто его не видел, не знал и, тем более, не имеет понятия, где находится этот Марушев в данное время.

– Боже, как вы наивны, капитан, простите, – с улыбкой вздохнула Варвара. – Даже я понимаю, что этот охранник Олег, кажется, так вы назвали его имя, уже давно – тю-тю. При таких деньгах, да еще и полезных знаниях для следствия, смешно надеяться, что он будет сидеть на месте преступления и ждать, когда милиция захочет задать ему парочку вопросов? Или еще чего хуже: обозвать крайним и предъявить обвинение в убийстве с целью ограбления. С этим всегда как-то быстро получается. Уверена, что сразу найдутся доказательства причастности его и к трем предыдущим убийствам. Думаю, в его планы такой расклад не входит. На кой ему тогда, скажите, деньги и ценности, позаимствованные у босса? Нет, он, похоже, далеко не дурак, – она вспомнила сообразительный взгляд Олега и его наглую улыбку. – Вон, до границы с Польшей – рукой подать, а оттуда можно начинать совершенно беспрепятственно путешествие дальше. Деньги, капитан, служат хорошим пропуском, практически всюду. Вы же не будете этого отрицать?

– Говорите до границы с Польшей? Мне как-то сразу это в голову не пришло. Похоже, шустрый малый. Не скажу, убил ли, но прихватил – без сомнения. Тем более, он для нас является хорошим свидетелем. Он мог и убийцу видеть. Да, так оно и было, раз так быстро сориентировался в ситуации. Остается совсем ничего – достать его и спросить-послушать, – он слабо усмехнулся. – Но, как я понимаю, следуя вашей логике, явиться с повинной в его планы не входит. И, то верно. Не могу не согласиться. Он же не дурак?

– Скажите, а все эти убийства как-то связаны между собой? – вернулась Варвара к сути вопроса, хотя не упустила момент мысленно пожелать шустрому Олегу доброго пути. Не в ее интересах было его задержание.

– Думаю, да. Странная прослеживается закономерность, рабочих и крестьян в списке убитых нет. Все подлинные хозяева жизни. Кстати, в прошлом, без исключения, военнослужащие в крупных чинах. Все старшие офицеры. Теперь они, конечно, сугубо гражданские лица – местные представители власти и хорошо налаженного бизнеса, да еще с какими связями… – он закатил глаза и тихо присвистнул. – Все это выходит далеко за рамки государства. Да вам и самой хорошо известно, что бизнес и большие деньги всегда замешаны на крови, и все у них, уж поверьте мне на слово, в самом настоящем «ореоле тайны». С этим трудно поспорить. Приятно было познакомиться, – капитан неожиданно резко встал. – Пора мне. Спасибо за кофе. Я так понял, вы отдыхать к нам приехали?

– Не только. Привезла с собой наброски очередной книги, надеюсь, что здесь творческий процесс будет непрерывным и плодотворным.

– Ну, что же, успехов вам. Надолго не прощаюсь. Довольно странное чувство, – он прижал руку к груди, – что-то внутри подсказывает, что ваш приезд еще мне не раз отзовется. К тому же, район у нас небольшой, а в деревне долго не просидите. Все равно в город приедете. Увидимся.

– Да и вы, если будете в наших краях – милости прошу в гости. Попьем кофе и поговорим о новых сюжетах. Вы для меня просто находка. Не буду лукавить, полезное знакомство. Всегда рада повидаться, – ответила с улыбкой Варвара.

Столь явная лесть пришлась гостю по душе. Наверное, нечасто его балует вниманием местное начальство, а все больше ругают и наказывают.

Он надел фуражку и уже у двери оглянулся.

– Совсем забыл… поосторожнее, там в горах. Горы – они новичков и чужаков не любят. Да и страховка во всех случаях должна быть надежной, – капитан выразительно посмотрел на ее изодранную щеку. – Ну, бывайте. Спасибо за подарок. Жена обрадуется, это точно. Да и мне сегодня запросто простится позднее возвращение домой.

Варвара проводила гостя до калитки и задумалась. Вот, значит, как все обернулось? Что называется, истинный подарок судьбы. Все проблемы решились просто и в одночасье. Кому же она обязана?

В памяти всплыла высокая фигура в черном. Выходит, не всегда он приходит с карающим мечом? Вот к ней, например, явился в облике спасителя. Об этом еще будет время хорошенько поразмыслить. Но сейчас ее пока занимала совершенно другая фигура.

Соколов Владимир Викторович – директор Военно-страховой компании. Серьезная организация – гарантия на все случаи. Да, не успел он решить ее судьбу. А как держался? Да и покойник, ночной компаньон по сараю, похоже, тоже не дурак. Прихватил с собой обидчика. И то верно – путь неблизкий и последний. Вот уж справедливо говорят люди: «не рой другому яму…» – она вспомнила о Марушеве.

А Олежек, боксер-охранник? Теперь понятно, почему он не явился на свидание для «дальнейшего продвижения полного и приятного взаимопонимания». С такими деньгами он до конца дней своих будет иметь наиполнейшее взаимопонимание везде, куда только ни забросит его судьба. Вот и верь после этого молодым красавцам.

В дом идти не хотелось. Внутри все бурлило. Необходима легкая разрядка. Поговорить с кем-то, что ли?

Варвара подошла к забору, разделяющему соседние дворы. Из-под навеса доносился стук. Самое время познакомиться с семьей тети Кати. Поблизости никого не было. Она, оглянулась и легко перемахнула через небольшой штакетник.

«Господи, хоть бы никто не увидел, ведь не поймут, – подумала с опозданием. – Совсем с ума сошла – замечталась девушка».

– Доброе утро, – произнесла бодро, заглянув под навес.

На низенькой скамеечке сидел молодой мужчина и обстругивал новый черенок для лопаты. Он никаким образом не прореагировал на ее появление, и, казалось, не услышал ее.

– Здрав-ствуй-те, – почти прокричала она, но мужчина даже не оглянулся, продолжая увлеченно заниматься черенком.

– Да не старайся ты так, – послышался за спиной хриплый мужской голос. – Глухой он, – Митрий, как и вчера, угрюмо и неприветливо посматривал из-под кустистых бровей.

– Простите, я не знала. Очень жаль… – она густо покраснела.

– Чего уж там… теперь-то… – дед с досадой махнул рукой. – Какого хлопца угробили, – он несколько раз нервно затянулся папиросой, выпустив через нос клубы едкого дыма. – А к тебе зачем «уголовка» приезжала? – спросил чуть успокоившись. – Для гостей, будто рановато. Все рыщут по деревне. Никак еще шо-то произошло?

– Убили кого-то ночью. Тут же нашлись добрые люди, сообщили в милицию о подозрительной женщине. Еще и адрес указали. Вот капитан и приехал документы проверить, на всякий случай.

– О, Господи, твоя воля. Это шо же, выходит, еще одно убийство? – тетя Катя будто выросла из-за спины мужа. – И чего они смотрят? Так, чего доброго, нас тут усех поубивают? Дождемся. Убили-то, наверное, снова кого-то в долине? Совсем рядом. Господи… Шо же это делается? Никак четвертый уже… Как жить-то дальше?

– А вы живите так, как раньше жили. Эти убийства все заказные и совершенно вас не касаются.

– Как это «заказные»? – не поняла тетя Катя. – А шо разве так бывает? Господи, твоя воля, до чего дожили? Отак живешь себе и не думаешь, шо завтра тебя хто-то, як в ателье платье, закажет и все… – она развела руками. – Ох, жизнь. Что творится? Да это же и есть конец света, – прижала ладони к щекам и покачала головой.

– Да не беспокойтесь вы, – поспешно ответила Варвара. – Вас кому и зачем «заказывать»? Не воевали, дорогу никому не перешли и денег больших не накопили. О власти, так и говорить нечего. Вы от нее, как и она от вас – «далеко-далеко». Кажется, так в песне поется? А, что касается этих… Наверное, их не зря их убивают, – добавила задумчиво и посмотрела в спину молодого человека. Он продолжал увлеченно заниматься лопатой, не проявляя интереса к разговору.

– Шо ты такое говоришь? – всплеснула руками соседка. – Никому не дадено такого права: убивать. Да ты шо, Варя, головой думаешь? Скажешь тоже. Зря – не зря, не нам судить. Только Господь може прибрать человека. Он решает, кому родиться, а кому уже пора… Помилуй, Господи, – она перекрестилась. – А так кажный будет убивать и самосуд устраивать. До чего дойдем? Да и грех это. Ой, какой грех! – она снова перекрестилась.

– С одной стороны, вы, конечно, правы, но до Божьего суда бывает так далеко, что и терпения не хватит дождаться, когда же мерзавец и подлец ответит за свои черные дела, – вздохнула Варвара. – А наказать необходимо здесь и сейчас, когда он еще осознает, за что его судят, и сильно дрожит за свою никчемную жизнь.

Парень неожиданно повернулся и с интересом посмотрел на нее.

– Добрый день, – поздоровалась она приветливо, не особенно беспокоясь, услышал он или нет. – Оказывается, мы в детстве частенько играли вместе?

В ответ он просто кивнул и, задержав взгляд на ее исцарапанном лице, снова отвернулся.

Тетя Катя только сейчас заметила ее боевые раны.

– А шо это у тебя с лицом? – спросила подозрительно, нисколько не хуже, чем сам капитан Ермаков.

«Еще один дознаватель. Вот всем все надо», – вяло подумала Варвара, прижав руку к щеке, однако вслух сказала:

– С лестницы упала. У Трофимовны очень крутая лестница. К ней еще привыкнуть нужно.

– Так надо ж смотреть, а то так и убиться можно, – покачала головой соседка. – Это я впервые такое слышу, шоб дома с лестницы упасть. Умудриться ж надо? Нормальная, тверезая и на тебе – упала…

Варвара подумала, что зря заглянула к соседям. Разрядки эмоций не получилось. Старики сами кому угодно устроят эмоции не хуже. Она уже собралась уйти, но снова задержала взгляд на спине молчаливого парня, что не ускользнуло от зоркого взгляда матери. Она горестно вздохнула и сразу приложила уголок платка к глазам.

– Вишь, сразу не узнала. Это же сынок наш единственный – Ромка. Не слышит он и не говорит, – всхлипнула. – От, горе, так горе.

– Надо же? Такой красивый парень… – сочувственно покачала головой Варвара. – От рождения что ли?

Соседка испуганно посмотрела на нее.

– Какой там? Скажешь тоже… Нормальным он родился и рос хорошим та послушным. Шо ж ты, совсем его не помнишь? – спросила с досадой. – В армию ушел здоровым, письма часто писал, а потом, як сгинул. Десять лет ничего о нем не знали и слыхом не слыхали. Куда только ни обращались? Никто ничего толком сказать не мог. Среди убитых не было, и среди живых не значился. Часть ихнюю расформировали и следов не осталось. Девушка у него была хорошая. Ждала-ждала, а потом взяла, да и замуж вышла. И то, хто ж знал, шо оно так обернеться? Живет теперь на соседней улице. Уже и ребеночек есть. Господи, сколько я слез выплакала, в церкву ходила кажный выходной, молилась, службы заказывала, да и дома лампадку днем и ночью жгла. Вон даже в монастырь на поклон ездила. Видно услышал Господь мои молитвы. Уже полгода, як сынок дома. Слава Богу, шо живой, да только кому он теперь такой нужный? Калека.

– Что вы говорите? – вспыхнула Варвара. – В жизни никого нельзя лишать надежды. Подумаешь, не слышит? А вы в глаза его посмотрите. Он же все понимает. И потом… Кто еще, кроме вас, поддержит вашего ребенка? Трудно ему сейчас, но ведь живой, – она горько усмехнулась своим мыслям и уже тише добавила: – Полгода – совсем мало. Нужно время. Он еще выздоровеет. Вы только не торопите его, наберитесь терпения. Все придет в норму.

– Ох, твои б слова да Богу в уши, – покачала головой тетя Катя. – В яку норму? Больной он. Ты, шо ж сама не видишь?

– Не вижу, – ответила с вызовом. – Этого никто не может видеть. Человеческая психика – полная загадка. А во всем остальном он здоров. Да и организм еще молодой. Даже не заметите, как все наладится. Вон, посмотрите на его ручищи. Да ими подковы гнуть можно, – она задержала взгляд на руках Романа. – А невеста для такого молодца быстро найдется, не сомневайтесь. Свадьбу сыграете, еще внуков будете нянчить. Время и терпение, тетя Катя, всего то.

Слова утешения подействовали на бедную женщину по-своему, и она заревела уже во весь голос.

– Шо ты говоришь? Яка свадьба? Хто ж пойдет за такого? Он же весь израненный и изуродованный. Контуженный и в плену был. Ты хоть понимаешь, шо это? О, Господи, за шо нас так наказываешь? Конченый он, совсем конченый… не будет у него никакой жизни, – слезы градом катились по ее лицу так быстро, что она не успевала их вытирать.

– Прекратите, – разозлилась Варвара. – Что вы его хороните? Нормальный он, и очень даже привлекательный. Высокий, статный и такой мужественный. А что не говорит – не беда. Жене меньше достанется, – она снова слабо улыбнулась. – Все у него будет хорошо, только в это поверить нужно и ему помочь в себя поверить, а не плакать каждый день, как по покойнику. Вы ему выздоравливать мешаете.

Тетя Катя ее не слышала и громко ревела, закрыв лицо руками, полностью погрузившись в материнское горе. Митрий бросал в сторону жены сочувственный взгляд, но оставался на месте. Дрожащими пальцами достал папиросу и, переломав с дюжину спичек, наконец, закурил, судорожно затянувшись дымом. И лишь Роман оставался спокоен. Уверенно насадил лопату на черенок, поставил ее к стене и после этого внимательно посмотрел на Варвару, поразив синевой невозмутимых глаз.

– Да ну вас, – махнула она рукой и пошла к себе.

Туман как-то быстро и незаметно рассеялся. Небо очистилось, выглянуло солнышко и на душе посветлело. Самое время отвлечься от ночных приключений и поработать.

Варвара забралась с ногами на кровать, поставила на колени ноутбук и задумчиво прикоснулась к клавиатуре. Черный неподвижный квадрат быстро ожил. Однако, как она ни старалась, сосредоточиться не получалось. Мысли разбегались в разные стороны, и лишь синий взгляд, обращенный к ней, будоражил воображение.

Несколько раз тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. Еще немного волевого усилия и перед глазами замелькали выровненные лесенками строчки. Они бежали непрерывно, складываясь в один цельный текст, и увлекали за собой, в другую жизненную историю, где было все совершенно иначе.

Прошла неделя. Дни похожие друг на друга, как две капли воды. Варвара сидела за компьютером с утра и до поздней ночи. А то и вовсе ложилась спать на рассвете. Обессилевшая, словно выжатый лимон, она мгновенно проваливалась в беспокойный сон и спала до обеда. В результате появлялись новые страницы романа. Дело близилось к развязке. Но в один день вдруг все закончилось. Голова еще была полна мыслей, но писать больше не хотелось.

Целый день провалялась на диване, а к вечеру решила посмотреть огород, несколько запоздало вспомнив о своем обещании Марии Трофимовне.

Обширный участок, на котором росли овощи, привел в полное уныние. Господи, всего-то и прошла неделя, а, кажется, что сорняк кто-то посеял нарочно. На мгновение мелькнула нелепая мысль, а не подшутила ли над ней старушка? Уж больно недоверчиво она отнеслась к словам о том, что огород будет лучше, чем при хозяйке. Может она, чтобы проучить самоуверенную городскую выскочку, между делом, рассыпала на грядки семена, которые быстро поднялись над землей стройными густыми рядами зелени. Однако пошутила – не пошутила, а нужно браться за работу.

Тяжело вздохнув, повязала на голову легкую косынку и попыталась выдергивать траву руками. Получалось очень чисто, но слишком медленно. Так до конца лета с одной грядкой не управиться. Нужно воспользоваться специальным огородным инвентарем. Не зря же его люди придумали? Она отыскала в сарае маленькую тяпку, больше похожую на детскую, и, подражая соседке напротив, принялась с усердием долбить землю, сбивая и затаптывая сорняки на месте, отчего очень скоро окончательно выбилась из сил и устало прислонилась спиной к забору.

Легче написать книгу, чем прополоть эти грядки. Интересно, зачем старушке так много овощей? Обвела тоскливым взглядом овощную территорию, простирающуюся до соседней межи, и, обреченно вздохнув, снова принялась за работу. Чтобы облегчить трудовой процесс, Варвара решила думать о новой книге. Вскоре мысли ее уже далеко летали от этого огорода, да и от самой деревни тоже. Все, что происходило с ней сейчас, сразу отступило на задний план, и она переместилась не только во времени, но и в пространстве.

Из-за этого Варвара не заметила подкрепление в трудовом лагере. А, когда оглянулась, увидела, что большая часть огорода уже чистая. Картошка стояла ровными красивыми рядами. Широкие кусты распрямились, почувствовав свободу, а большая тяпка Романа уверенно рыхлила землю уже между морковью.

До наступления темноты все было в полном порядке. Роман, как ни в чем не бывало, аккуратно очистил тяпку травой и направился в свой двор, не удостоив новую соседку даже взглядом. Она, держась за поясницу, догнала его уже у калитки, и, схватив за руку, заставила остановиться.

– Слушай, спасибо тебе большое, – большие бархатные глаза выражали безмерную благодарность. – Бедные негры. Только сейчас я в полной мере поняла их трагедию. Интересно, как Мария Трофимовна сама справляется с этой плантацией? Слушай, а ты сам помнишь, как мы в детстве бегали на улице? – выдала сразу целую тираду.

Роман терпеливо дождался, когда она закончит говорить, одарил невозмутимым насмешливым взглядом и ушел.

– И на том спасибо, – сказала, посмотрев ему в спину и, охая, снова ухватилась за поясницу.

Если хорошенько разобраться, утро для Варвары никогда не было любимым временем суток. А сегодня особенно.

Постанывая, она ладонями растирала поясницу и вспоминала огород в достаточно недвусмысленных выражениях. Настроение никаким образом не располагало к творчеству.

Походив по комнате, заглянула в холодильник. Он был прилично укомплектован. Видимых причин для поездки в город не находилось. Но и дома оставаться было невыносимо.

А, почему бы просто немного не развеяться? В конце концов, она совершенно свободна, и может делать все, что захочет. Царапины с лица сошли. Синяки на руках скрылись, остались лишь кое-где темно-желтые следы. Если специально не присматриваться, то никто и не заметит.

Для работы над книгой нужны силы. Где, интересно, взять вдохновение? Не на огороде, это точно. Значит, небольшая прогулка не помешает, а скорее наоборот, красота местного пейзажа послужит восстановлению творческого потенциала.

От этого решения настроение улучшилось. Варвара быстро позавтракала и вышла на крыльцо.

Погода была прекрасная. Грех в такой день сидеть дома. Принесла ведро воды от колонки и принялась старательно мыть машину. Вскоре та сверкала на солнце так, что слепило глаза.

За работой не заметила, как во дворе появился Митрий. Смущаясь, потоптался на месте, а потом осмелел и попросил привезти из города блок любимой «Ватры». Похоже, дед понемногу привыкал к новой соседке. Взгляд его уже был не таким угрюмым.

Когда все подготовительные мероприятия закончились, переоделась и села за руль. Успела соскучиться по своей «божьей коровке». Немного помедлив, включила зажигание и скоро выбралась на шоссе. Дорога была извилистая, но это особенно не мешало.

Варвара мчалась на большой скорости, резко выкручивая руль, отчего машину сильно заносило на поворотах, но именно это и нравилось.

«Совсем неплохо взбодрилась», – подумала удовлетворенно и ощутила знакомое, несколько забытое чувство – в артериях заструилась лошадиная доза адреналина. Дыхание перехватило и все, что оставалось позади, уже было неинтересно. Организм реагировал мгновенно и настойчиво требовал увеличения допинга.

Нога вдавила педаль газа с такой силой, что мотор взревел. Казалось, машина оторвалась от земли и понеслась вперед на бешеной скорости. Неожиданно из-за кустов выскочил автоинспектор. Полосатая палка колесом завертелась в его руке. «Божья коровка» промчалась мимо, не снижая скорости.

«С таким ненормальным выражением лица нельзя выпускать гаишников на дорогу. Это может плохо сказаться на психике водителей, от чего и до аварии недолго», – проскочила быстрая мысль, но она тут же о ней забыла.

Откуда-то сбоку появилась темная иномарка и резво шарахнулась в сторону. А спустя пару минут сумасшедшей гонки послышался вой милицейской сирены.

Скосив глаза в зеркало, Варвара увидела, что машина дорожной инспекции уверенно сидит на хвосте. Уйти от стареньких «Жигулей» было не трудно, но настроение вдруг упало, и она решила не портить нервную систему молодому сотруднику. Ему ведь еще целый день работать. Да и ей потом не очень хочется неоднократно посещать районное отделение автоинспекции. Лучше все решить сразу и на месте.

Резко развернулась, чудом удержав машину на колесах, и свернула к придорожному кафе.

Следом на парковочную площадку под вой сирены почти одновременно влетели две машины. Одна – дорожной автоинспекции, вторая – крутая иномарка, которой Варвара опрометчиво не уступила дорогу.

«Так, и что для меня хуже? – размышляла, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Гонка закончилась, и кровь в венах текла уже в несколько замедленном темпе. – Ну, с гаишником – ясно. А вот хозяин иномарки, похоже, обиделся».

Бросив унылый взгляд на вторую машину, она увидела… Ермакова. Капитан был одет по-гражданке: потертые обтягивающие джинсы и рубашка с коротким рукавом в большую клетку.

Они подошли вместе: Ермаков, его спутник и молодой автоинспектор.

Варвара встретила мужчин ослепительной улыбкой, надеясь, оттянуть время разборки.

Автоинспектор первым обрел дар речи. Он весь подался вперед, но на плечо легла рука капитана.

– Остынь, лейтенант. С этой дамой мы сами разберемся.

Похоже, капитана знали и уважали все. Гаишник сверкнул в ее сторону гневным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Ну, попадись мне еще раз. Обещаю, что ты надолго забудешь, что такое автомобиль в целом и в частности особенно.

В ответ она лишь пожала плечами, смущенно улыбнулась и повернулась к Ермакову.

– Здравствуйте, Анатолий Всеволодович. Какая приятная встреча.

– И, куда же мы так торопились? – спросил он строго, не ответив на приветствие. – Вы что же думаете, что в нашем скучном провинциальном захолустье все позволяется?

– Простите, ради Бога, задумалась. Вот, честное слово… – оправдывалась Варвара, нисколько не чувствуя себя виноватой.

Ермаков это тоже понял, но в разговор вмешался его спутник – симпатичный крепыш. До этого он стоял в стороне и с любопытством ее рассматривал.

– Да, ладно тебе, Толя, таких женщин награждать нужно за смелость, а ты ее воспитываешь, – он смерил Варвару восхищенно-оценивающим взглядом и посмотрел на часы. – На улице полдень. Жара страшная. А не пропустить ли нам по пиву?

– Что вы, как можно? За рулем? – жеманно подняла она плечи и скосила глаза на капитана.

Тот в ответ что-то недовольно проворчал и первым устремился за ближайший столик. Крепыш оказался более вежливым и артистичным жестом пригласил Варвару пройти в кафе, пропуская ее вперед. При этом он еще умудрился подмигнуть, что само по себе вызвало у нее улыбку.

Официант принес три высоких запотевших бокала. Пиво пенилось, поднимаясь высокой шапкой. Варвара, сглотнув слюну, мгновенно ощутила сильную жажду.

«Господи, – промелькнула мысль, – сколько радости и удовольствия проходит мимо. Вот, например, пиво в придорожном кафе не всякому водителю на дороге доступно. А для кого тогда, спрашивается, его продают в столь безлюдном месте?»

Холодное пиво – именно то, что нужно после пережитых впечатлений за рулем. Она нерешительно посмотрела на капитана, но тот уже прихлебывал из своего бокала, получая от этого процесса не меньшее удовольствие, чем от кофе у нее дома, наслаждаясь каждым глотком ядреной янтарной жидкости.

«Как это у него так получается? Кофе, пиво или еще что-нибудь, но непременно с удовольствием. Счастливый человек, если умеет так ощущать вкус», – подумала, не отрывая глаз от Ермакова.

Он заметил ее взгляд и кивнул:

– Пейте пиво, пока оно свежее и холодное.

– А, как же лейтенант? Боюсь, что он потерял сон и не успокоится до тех пор, пока не сделает из меня примерного пешехода.

– Пейте пиво, – повторил Ермаков. – Служба у него такая. Все будет в порядке.

– Ну, если вы так настойчиво предлагаете, я, пожалуй, не заставлю себя долго уговаривать, – она жадно сделала большой глоток.

Спутник Ермакова, подозвав официанта, заказал еще пива, и, что-то шепнул ему на ухо. Тот, понимающе кивнул и быстро удалился.

«Похоже, его тоже здесь все знают, – подумала Варвара и посмотрела на крепыша с большим вниманием. – Немного располневший тяжеловес, скорее всего, боксер. Господи, еще один боксер. Сколько же их в этих краях? Целая сборная команда. А ничего. Недурен собой. Типаж современного хозяина жизни: коротко стрижен, прическа под «ежик», внушительный торс. Миролюбив, несколько флегматичен, с обязательной массивной золотой цепью на крепкой шее, – профессионально отметила про себя. – Герой. Именно такие нравятся женщинам».

Словно в ответ ее мыслям, он улыбнулся.

«Приятная улыбка. И в самом деле, симпатичен, – продолжала размышлять Варвара. Первую жажду она утолила, теперь торопиться было некуда. – Интересно, когда же капитан нас познакомит? Похоже, на каком-то этапе я что-то упустила. А может просто отстала от жизни и элементарные правила приличия давно отменены?»

«Ежик» допивал второй бокал и, в свою очередь, беззастенчиво ее рассматривал. Скорее всего, они оба внимательно изучали друг друга.

– А, знаете, я именно такой вас и представлял, – первым нарушил он молчаливое знакомство.

– А мы с вами…встречались? – спросила удивленно, сбитая с толку его словами.

– Почти, – прозвучал уклончивый ответ. – Я прочитал все ваши книги. Это было заочное знакомство. Теперь же, когда мы встретились, я могу с полной уверенностью утверждать, что все героини романов чем-то на вас внешне похожи и по характеру, наверное, тоже, как я успел заметить.

– Ну, это естественно. Мне легче писать о женщине, которую я хорошо знаю. Хотя, это только черты характера, а все остальное – чистый вымысел.

– Однако мне показалось, в ваших детективах не все, как вы говорите, является вымыслом. Зачастую складывается впечатление, что вы сами были участником довольно серьезных событий, только преподносите их в каком-то романтическом свете, немного по-женски. Или это такой своеобразный литературный прием? – взгляд его был серьезен.

– Безусловно, в чем-то вы правы. Художественное произведение – не уголовное дело. Правда, Анатолий Всеволодович? – повернулась она к задумчивому Ермакову, фактически оставив вопрос «ежика» без ответа.

– Еще бы, – ответил тот и тут же добавил: – Взять, к примеру, последние случаи насильственной смерти, тоесть, убийства в нашем районе. Как ни прискорбно, но они по-прежнему «остаются загадкой и окутаны манящим ореолом тайны».

– Дались вам эти «манящие ореолы», – засмеялась Варвара. – В жизни и так столько мерзости и огорчений. Человек, присевший отдохнуть с книгой после рабочего дня не должен чувствовать себя участником криминальной хроники с кровавыми подробностями грабежей, убийств, изнасилований, грубости и прочей грязи. К сожалению, зачастую, это наша реальная действительность. Но вокруг всего этого стало так много, что невольно хочется окунуться в другую жизнь – мир настоящих приключений, романтических чувств и, захватывающих событий. Читатель должен получать удовольствие.

– Вы хорошо убеждаете, – кивнул Ермаков. – Роман и детектив в одном лице? Любовь и кровь. Гм, в этом что-то есть. И, судя по интересам жены, многим такая литература нравится. Но, согласитесь, проблемы общества она не решает.

– Мне трудно с вами спорить. Вы – практик, а я фантазирующий дилетант во многих вопросах, – примирительно улыбнулась она. – Однако мы уже почти час находимся в этом кафе, а вы нас еще не познакомили со своим спутником, – она кивнула на крепыша.

Ермаков промолчал, отхлебнув большой глоток пива. Краем глаза Варвара заметила, как крепыш толкнул его локтем, таким образом, попросив слова, улыбнулся своей неотразимой улыбкой и несколько таинственно произнес:

– Я думал, вы меня узнали.

– ???

– «Если заблудиться в тумане, можно попасть в страну кошмаров…» – немного отрешенно процитировал он. – Неужели не узнаете? Я же ваш герой.

– ???

«Интересно, на что это он намекает? Неужели он тоже был в тот роковой вечер за карточным столом в компании Владимира Викторовича? Он мог меня видеть… И Ермаков странно помалкивает» – подумала Варвара, но при этом мило улыбнулась и неопределенно пожала плечами.

– Ну, присмотритесь внимательней. Я Аркадий. Так же зовут и героя вашей книги «Страна туманов».

– ???

– Признаюсь, я был здорово озадачен, когда читал роман в первый раз. Спустя несколько дней, я прочел его еще, но уже более внимательно. Главный герой – мой близнец, за исключением лишь незначительных событий. Даже мое прошлое(!) почти все принадлежит ему. Таинственный знак или перст судьбы? Что бы вы ни говорили, но это неспроста. Читая книгу, я никак не мог отделаться от мысли, что мы с автором знакомы или где-то встречались.

Варвара озадачено молчала. Она и в самом деле часто брала для своих сюжетов некоторые реальные образы или события и преподносила читателю их уже в художественной форме, сдабривая факты вымыслами, или, фантазируя над их будущим. Что же ответить Аркадию? Если сказать, что он – типичный представитель своего класса, он может ее неправильно понять. Но, то, что в жизни случайных встреч не бывает, она знала точно. Значит, и их встреча была предначертана свыше, вот только для чего? Чем больше они разговаривали, тем больше и она утверждалась в мысли, что они раньше были знакомы.

– Вот только обидно, что мой двойник закончил так рано и печально. Тут мне не хотелось бы его повторять. Уйти из жизни в полном расцвете сил, после того, как тужился, рвал жилы и чего-то достиг? Лишь потому, что кто-то решил за него его судьбу? Нелепость. Мне кажется, простите, тут вы что-то с моим героем недодумали, – рассуждал Аркадий, отрицательно покачав головой. – Это мне не понравилось. Но все остальное… – он сделал многозначительную паузу и задумался.

– А вам совсем необязательно повторять его судьбу, поверьте мне, – Варвара почувствовала себя неловко. – В конце концов, это просто книга – приключенческий роман и не более. Если главный герой имеет сходство с реальным человеком, это просто замечательно. Значит, образ удался, – попыталась она смягчить ситуацию. – И потом, я не писала вашу биографию и никаким образом не собиралась предопределять вашу судьбу. На самом деле мне жаль, если вы именно так воспринимаете сюжет.

– Подождите, кажется, только сейчас я понял, что не все так плохо складывается для меня в вашей книге, – Аркадий с загадочной улыбкой посмотрел на свою собеседницу. – И не все моменты в сюжете мне неприятны. Давайте опустим все плохое и остановимся на других эпизодах, более близких к сердцу и…

– Так, ребята, – бесцеремонно прервал их беседу капитан Ермаков, похоже, не имеющий ни малейшего представления, ни о романе, ни о его замысловатом сюжете, ни, тем более, о судьбе главного героя. – Все это хорошо, но мне пора. Романы и прочие сантименты оставим литературе и ее поклонникам, а меня ждет жестокая реальность – нераскрытое убийство. Если быть совсем точным, то четыре «глухаря» висят на отделе. Так что пора вперед, в «новый поход в неизвестность», – процитировал он строчки из единственного знакомого ему детектива Варвары и скептически улыбнулся. – Аркаша, подбрось меня в отдел. Через час совещание. Значит, меня опять будут драть, – он тяжело вздохнул и добавил: – А с вами, госпожа Афанасьева, я надолго не прощаюсь. Заметьте, я редко ошибаюсь в своих прогнозах, а теперь так просто уверен, что в самом ближайшем будущем мы частенько будем встречаться. Кстати, примите дружеский совет: находясь за рулем, смотрите на знаки. Там четко и ясно указана скорость, с которой должен двигаться автомобиль на определенном участке дороги. Будьте внимательны и поменьше мечтайте. Сюжеты новых книг, пожалуйста, придумывайте не на проезжей части, а в более подходящем для этого месте, скажем, дома за компьютером, или, лежа на диване.

Мужчины галантно раскланялись и направились к машине. Варвара осталась одна за столиком в пустынном уличном кафе, провожая задумчивым взглядом пыльный след их машины.

Погода испортилась и из дома выходить не хотелось. Она часами просиживала за компьютером или просто смотрела в окно. Было холодно и дождливо и от этого особенно неуютно.

Часто на соседнем дворе она видела Романа. Ей нравилось наблюдать за этим парнем. Казалось, ничто не может вывести его из себя. И даже плохая погода не портила настроение. Каждое утро он долго подтягивался на турнике, занимался с гирями или выполнял какие-то другие силовые упражнения. Его крепкий и смуглый торс, на котором при малейшем движении перекатывались бугры тренированных мускулов, вызывал восхищение. Несколько раз он замечал в окне Варвару, но это его не смущало, а, скорее, оставляло равнодушным. Роман жил в своем тихом мире без звуков и общения, по крайней мере, так казалось со стороны. Невозмутимый взгляд был всегда устремлен куда-то вдаль. И, все, что его окружало, принимал с каким-то смирением и полной отрешенностью.

«Какой непробиваемый панцирь носит этот парень, – думала она в очередной раз, любуясь на него из окна. – Ну, до чего хорош. Неужели он может все время оставаться один? Нет, это против мужской природы и так не должно быть. Совсем другое дело женщина…»

В один из таких дождливых дней у ее калитки лихо припарковалась знакомая уже иномарка – BMW с тонированными стеклами. Из машины вышел Аркадий и уверенным широким шагом направился во двор. Варвара была на мансарде и видела из окна, как у соседского забора появился Роман. Проводив гостя невозмутимым взглядом он, оперевшись на штакетник, разделяющий их дворы, с любопытством наблюдал за дальнейшим развитием событий.

Женщина поспешно спустилась по лестнице и открыла дверь.

– Очень надеюсь, вы не будете меня ругать за то, что я осмелился нарушить ваше уединение? – Аркадий протянул ей цветы.

– Обещаю, не буду, – она засмеялась, заметив его искреннее смущение. – Проходите. Хорошим гостям я всегда рада, – поднесла букет к лицу и, зажмурившись, шумно вдохнула его аромат. – Как мило с вашей стороны. Я очень люблю цветы. Однако не стоило так беспокоиться.

– Пустяки, – улыбнулся Аркадий, но по всему было видно, что ему приятны ее слова.

Варвара пропустила гостя в дом и, прежде чем закрыть дверь, встретилась с холодным и презрительным взглядом синих колючих глаз. Он говорил о многом и был настолько выразительным, что сердце ее дрогнуло. Вдохнула и быстро спряталась за дверью, подумав при этом, что в данный момент напоминает улитку, которая в минуты опасности закрывается в своем домике.

Аркадий ничего не заметил. Прошел в комнату, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Значит, так живут известные писательницы? – спросил насмешливо. – Надеюсь, я не особенно помешал таинству создания нового шедевра?

– Все в порядке. Я на самом деле рада вам, – вполне искренне ответила Варвара. – Почему-то не работается в последнее время. Может, из-за погоды, а, может, еще из-за чего? По крайней мере, вы появились вовремя. Я…

– Ничего удивительного, – перебил ее Аркадий. – Согласитесь, это не нормально, когда молодая и красивая женщина сидит взаперти. Как будто в мире нет ничего интересного или негде провести свободное время, тем более в отпуске. Ко всему еще и соседи у вас малость «того», как я сейчас успел заметить, – он покрутил пальцем у виска. – Тут недолго и в депрессии оказаться. Может, не будем рисковать здоровьем и отправимся куда-нибудь развлекаться? Я думаю, что мое предложение – самое то.

– Заманчиво, – кокетливо ответила она. – Но только мы с вами едва знакомы и вот так запросто и сразу – развлекаться?

– Понял, – с готовностью ответил Аркадий. – Давайте познакомимся поближе, – он уселся за стол и, положив руки на скатерть, сжал пальцы в замок. Этот жест лишь подтвердил ее мнение о том, что перед ней – крепкий орешек. – Что хочет знать обо мне прекрасная незнакомка? – вопрос таил в себе какой-то смысл.

– А, что вы можете сами о себе рассказать? – задала встречный вопрос.

– Боюсь, нового мне добавить нечего. В вашей книге обо мне все и так написано. Бывший офицер. Воевал несколько лет в самой горячей точке, какую только можно было найти. Был ранен, но уже восемь лет сугубо штатский человек. Занимаюсь бизнесом и живу так, как мне того хочется. Кстати, имею четкое убеждение в том, что я вполне это заслужил.

Варвара многозначительно подняла бровь и выразительно посмотрела на гостя.

– Ах да, – спохватился он. – Холост. Бывшая жена и сын живут на Урале – это очень далеко, так что никто не может помешать нашему отдыху. Кажется, я правильно понял ваш взгляд?

– Да вы просто мысли читаете. С вами поразительно легко. По-моему, Аркадий, вы относитесь к тому типу людей, которых уже через десять минут общения воспринимаешь как старых знакомых. Мне и в самом деле кажется, что мы знаем друг друга очень давно.

– А так оно и есть. Мы с вами не просто знакомы. Если верить сюжету романа, мы обязательно должны быть вместе. Ведь вы, в какой-то степени, олицетворяете свою героиню, а она принадлежит мне, – он сделал паузу и добавил совершенно серьезно: – Я бы очень хотел, чтобы так было на самом деле. Кстати, чем больше мы с вами общаемся, тем больше мне кажется, что мы уже где-то встречались. Заметьте, не на страницах вашей книги, а в реальной жизни. Так что не только у вас сложилось такое впечатление, – он задумался и, немного помолчав, добавил: – Смех… Этот знакомый смех. Я его слышал так же ясно и близко, как слышу теперь. Нет, не могу вспомнить, где это было? Возможно, вы приходили ко мне во сне? Или мы были вместе в одной из наших прошлый жизней? Мне, кажется, вы в это должны верить. А, возможно… Нет-нет, не может этого быть, – он решительно тряхнул головой, не закончив мысль.

Варвара промолчала. Что-то в словах гостя ее насторожило. Неожиданно рука Аркадия накрыла ее ладошку.

– Меня неудержимо тянет к тебе, – взволнованно прошептал он. – Стоило только взглянуть на тебя там, на дороге, как я сразу же ощутил огромное притяжение. Просто сумасшедшее влечение. Такая женщина, как ты… Я убежден, не каждый день бывают подобные встречи и это имеет свой смысл. Пощупай мой лоб, – он прижал ее ладонь к своему горячему лбу. – Рядом с тобой температура моего тела поднимается выше, чем ужасающая жара в тропиках. Я уверен, что сама судьба привела тебя ко мне.

– Конечно судьба. К тому же, ты живешь почти в моем доме, – Варвара усмехнулась, про себя отметив, что они легко и незаметно перешли на «ты».

– А, ну-ка, с этого места, пожалуйста, подробнее, – сверкающие огнем глаза Аркадия сузились, и в них уже плясала откровенная насмешка. – Звучит очень интригующе. То, что ты – сплошная загадка, я уже понял, но вот, о том, что ты сейчас говоришь, я пока ничего не знаю.

– Куда уж подробнее, если ты построил свой дом на месте нашей старой хатки, в которой жила моя бабушка, родилась моя мама, и я там часто бывала в детстве, – вздохнула она.

– Ты? Значит, это… это была твоя усадьба? – спросил он, немного заикаясь. – Прости, не знал. Мне эту землю выделила местная администрация. «Хатка», как ты говоришь, почти развалилась, и мне пришлось на ее месте построить другой дом: новый, светлый, большой и красивый. Участок был совершенно заброшен, поиски хозяина ни к чему не привели, к тому же земля не была приватизирована, так мне объяснили в мэрии и выдали все бумаги, заметь, законно, – он развел руками. – Но, если ты считаешь иначе, я готов обсудить этот вопрос. Думаю, мы поладим.

– У меня к тебе никаких претензий, – погрустнела Варвара. – Это было в другой эпохе, как ты сказал, в другой жизни, которую даже при огромном желании уже не вернуть. Это я так, к слову. Скажем, для полноты знакомства, и, уж, поверь, я вовсе не за этим приехала. Так что, живи спокойно.

– А я совсем не испугался, скорее, наоборот. Может, переберешься ко мне, хотя бы на время отпуска? Разве здесь можно нормально жить? – он обвел взглядом комнату и торопливо расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Со стороны могло показаться, что Аркадию не хватает воздуха в тесной комнате, однако Варвара в этом жесте рассмотрела скрытое волнение. – Думаю, нам будет хорошо вдвоем. И потом… мы уже давно не дети и можем несколько иначе строить отношения. Разве я не прав? Зачем терять драгоценное время? Жизнь и так коротка.

– Не получится. Нет, ты не думай… – запнулась она на полуслове, спрятав взгляд, в котором вдруг появилось что-то не поддающееся простому объяснению. – Ты – то, что надо, но, к сожалению, тут дело во мне…

– ???

– Как бы это объяснить? У меня, похоже, выработался стойкий и многолетний иммунитет против мужчин. Они просто не присутствуют в моей жизни, скажем, в натуральном виде. Долго объяснять. Да, думаю, и не нужно. Не каждый нормальный человек способен понять мою позицию, так что, давай, больше не будем об этом. Хорошо?

– Как скажешь, – в голосе его прозвучало неприкрытое разочарование. – Но, мы же можем быть просто друзьями?

– О, это сколько угодно, – легкая улыбка коснулась ее красиво изогнутых губ. – Ничто так не сближает людей, как совместно распитые напитки. Хочешь холодного компота из свежих ягод? На огороде их – на любой вкус. А, может, кофе?

– Хочу и компот и кофе. Все хочу. Вот только давай попьем кофе в другом месте. Я знаю один небольшой ресторанчик, похожий на уютную пещеру. Он называется «Скеля». На языке местного населения это означает – гора. Ну, а в ней можно предположить пещеру или еще что-то, что подсказывает тебе фантазия. Там подают прекрасное жаркое в горшочках, фаршированные потроха, горилку с перцем и всякие другие аппетитные блюда и приятные напитки. Поехали? Не вздумай отказаться, – он погрозил пальцем.

– Вот еще. И не подумаю, – игриво улыбнулась Варвара. – Сколько времени ты отводишь мне на сборы?

– Я готов ждать тебя всю жизнь, – совершенно серьезно ответил он.

Через полчаса они вышли на улицу. Роман стоял на том же месте. Синие глаза медленно осмотрели ее с головы до ног и остановились на высокой груди, едва прикрытой шелком элегантного вечернего платья. Под этим взглядом Варвара почувствовала себя обнаженной и густо покраснела. Парень это заметил. В уголках его губ появилась едва уловимая насмешка, хотя в целом взгляд выражал откровенное презрение.

– Вали отсюда, – беззлобно сказал ему Аркадий, отметив, что присутствие соседа, несколько омрачило настроение его спутницы.

Роман не сдвинулся с места и лишь во взгляде появился опасный блеск. Варвара ускорила шаг. Сейчас ей хотелось, как можно скорее оказаться в машине с тонированными стеклами.

Не прошло и пяти минут, как они подъехали к большому зданию довоенных построек. Аркадий, лихо припарковал машину и открыл перед ней тяжелую деревянную дверь ресторана.

– Я, думаю, тебе понравится. Не очень шумно и довольно уютно. Люди приходят сюда не только поесть, но и поговорить, пообщаться и, главное, музыка не бьет по ушам.

Он взял ее за руку и осторожно повел вниз по крутым ступенькам, спускающимся в старинное полуподвальное помещение. Они закончились в небольшом зале.

Казалось, они попали в машину времени и в одно мгновение перенеслись из суеты и вечной спешки современного мира в расслабляющий полумрак, где все дышало уютом и своеобразным покоем.

Варвара остановилась и вдохнула дух старины. Он явно витал под высоким потолком. Мрачноватые стены из природного камня украшали большие бронзовые канделябры с зажженными в них свечами. Деревянные столы-бочки и удобные деревянные стулья – вот и все простое убранство.

Посетителей было много, но они не мешали друг другу. Высокие перегородки, похожие на витую изгородь, отделяли столы, образуя, уютные кабинки. На каждом столе, накрытом белой вышитой скатертью, в небольшой металлической плошке горела толстая свеча.

– Ну, как? Пойдет? – спросил Аркадий, склонившись к ее уху. Он намеренно задержался у входа, чтобы позволить ей рассмотреть все сразу. – Я называю это место островком спокойствия и предпочитаю его всем остальным.

– Здорово, – шепнула она в ответ. – И знаешь, кажется, я совсем не против, отведать экзотики и вкусных национальных кушаний. Здесь уютно и романтично. А где мы остановимся?

Аркадий поманил пальцем официантку, возникшую из полумрака. Она проводила их к столику, отодвинув перед Варварой тяжелый стул, и подала ей меню.

В глаза бросалось то, что обслуживающий персонал был исключительно женским. Все девушки – стройные и молодые, одетые в яркие национальные костюмы, украшенные красивой вышивкой и с разноцветными лентами в волосах.

– Варенька, выбирай, – кивнул головой Аркадий. – Особенно обрати внимание на горячие блюда. Это – главная гордость ресторана.

Просматривая меню, она немного растерялась от, пестрящего глаз разнообразия. Официантка терпеливо стояла у столика, то и дело, поправляя маленький расшитый фартучек. Варвара сразуц заметила, что Аркадий постоянный и важный клиент в этом заведении и с ним считались.

– Принесите салат, минеральную воду, и еще… вареную кукурузу, – она с вопросительной улыбкой посмотрела на своего спутника.

Он все понял и, захлопнув меню, уверенно обратился к девушке:

– Значит так, Оксана, еда должна доставлять удовольствие, поэтому сюда же добавь молочного поросенка на вертеле с поджаристой корочкой, картошку со сметаной, соленые грибочки, графинчик «Перцовки» и черное пиво. Какое сегодня посвежее?

– У нас все свежее, – одарила его улыбкой официантка.

– Тогда принеси «Гиннес». Ты больше ничего не хочешь заказать? – спросил он притихшую Варвару.

Она покачала головой, а про себя подумала, что, пожалуй, такое количество еды им вдвоем не осилить.

– Ну что, начнем вечер с коктейля? Потом плавно перейдем к более серьезным напиткам, так сказать, отпразднуем наше знакомство по-настоящему. Наверное, этому событию пришло время.

Варвара замялась.

– Я бы хотела просто поесть и отдохнуть без алкогольных излишеств и пышных тостов. Так, чисто символически…

– Хорошо, как скажешь, дорогая. На этом пока остановимся. Десерт закажем позже, а корзинку с фруктами принеси сейчас, – он отдал меню официантке и тотчас же забыл о ней.

– Ну вот, мы остались вдвоем. Совершенно интимная обстановка, красивая музыка. Все располагает к приятному разговору.

Что касается музыки, Варвара была полностью согласна. Высокий скрипач ходил между столиками, завораживая присутствующих чарующими мелодиями. Аркадий перехватил ее взгляд и жестом подозвал музыканта.

Пиво оказалось слишком крепким. И совсем скоро Варвара мило болтала, не умолкая. Скрипач уже несколько раз подходил и играл для нее красивые мелодии. Вечер и в самом деле удался. Аркадий не сводил с нее восторженного взгляда и, улучив минуту тишины, шепнул на ухо:

– Каким мне быть, чтобы ты осталась со мной навсегда?

Она отстранилась и удивленно посмотрела в его глаза, затянутые поволокой страсти.

– Оставайся собой. Так интереснее.

– Мне хотелось бы, чтобы строки из твоего романа превратились в явь. Это так красиво и многообещающе. К тому же, вполне соответствует обстановке и моим желаниям.

– У меня много романов, – скромно ответила Варвара и слегка коснулась салфеткой губ.

– «…к концу вечера она поняла, что хочет остаться с ним навсегда, стать частью его мира и не важно, чего это ей будет стоить в будущем. На самом деле она еще не понимала, куда это ее приведет…» – страстно прошептал Аркадий, по всей видимости, заучив нужные строчки из ее книги на память.

Его большую теплую руку накрыла маленькая ладошка.

– Достаточно. Дальше я сама помню. Ты уже давно взрослый мальчик и должен понимать, что романы уводят нас в мир, которого так не хватает в повседневности. Можешь мне поверить, они придуманы для того, чтобы отвлекать от суровой прозы жизни. Увы… Хотите перенестись в тонкий мир чувств? Или, может, вам больше по душе неуемная страсть? Лихо закрученный детектив? Пожертвуйте частью своей жизни, помечтайте или пошевелите мозгами. В любом случае вы не пожалеете об утерянном времени, потому что получите от этого занятия огромное удовольствие, – произнесла она скороговоркой, словно раскручивала очередной рекламный ролик.

– Все-таки ты необыкновенная женщина, – он сжал ее ладонь. – И я уже нисколько не сомневаюсь в том, что ты вся, как и твои книги, сплошь состоишь из тайн и загадок.

– ???

– Не смотри на меня так. Сознаюсь честно и сразу. После знакомства в придорожном кафе мне очень захотелось узнать о тебе побольше. Да-да. Представь себе, я нашел время и не поленился полистать некоторые бумаги. Уже предвижу твой вопрос и сразу на него отвечу: не густо.

– Ты имеешь доступ к таким материалам?

– Не знаю, что ты имеешь ввиду, называя это «такими материалами», но подшивки газет и журналов хранятся в каждой библиотеке год или даже два. Этого вполне достаточно, чтобы заметить, что в обычных и, несколько казенных интервью с известной писательницей просматриваются лишь дальнейшие творческие планы. Пресновато.

– А-а-а, что нужно тебе?

– Не притворяйся, что не понимаешь. Почитателям, да и всем остальным жителям нашей читающей страны, всегда необходимо знать подробности. И творчество в этом случае как-то отходит на второй план. Всем интересна личная жизнь кумира во всех прелестях и открытости. Другими словами, чем больше и подробнее, тем интереснее.

– А, что же желтая пресса? – спросила с ироничной улыбкой на губах. – Уж она-то всегда на переднем крае.

– О, эта дама тоже ничего не смогла раскопать жареного в еще горячих углях.

– Ты разочарован?

– А, как ты думаешь? Но это еще не все. Не стану скрыватьи лучше во всем сознаюсь сразу. После неудачных самостоятельных поисков, я обратился за помощью к другу – частному сыщику. У него хорошие связи еще с боевого прошлого. Однако и подробный отчет детектива даже маленьким уголком не приоткрыл завесу тайны Варвары Афанасьевой. Я уверен, он старался, но нового для меня ничего сообщить не смог. В общем, готов признать, что ты умеешь оберегать секреты частной жизни, – он взял ее руку и, поцеловав пальцы, внимательно посмотрел в глаза. – Надеюсь, Варенька, ты не в обиде за мое любопытство? Просто я хочу, чтобы между нами всегда было все предельно честно.

В его взгляде, Варвара не заметила ни малейшего раскаяния от содеянного. Скорее, наоборот, он был огорчен тем обстоятельством, что настойчивые поиски не привели к ожидаемым результатам.

Она же была озадачена признанием Аркадия. Что скрывалось за его словами: простое любопытство или желание узнать о ее жизни в прошлом? Одно, существенно отличалось от другого.

– И…что же ты хочешь знать? – спросила с хрипотцой в голосе, после некоторой паузы.

– Все. Я хочу знать о тебе все. Надеюсь, ты понимаешь, что мой интерес ничего общего не имеет с интересом спецслужб. Он основан лишь на симпатии и еще на огромном притяжении, которое я чувствую к тебе. Но мне совсем непонятно, как такая женщина и… одна? Не просто сейчас одна, а… Ты ведь ни разу не была замужем? Не так ли? И, вообще, как я понял, ты ведешь скрытую и недоступную постороннему глазу жизнь, хотя с первого взгляда в это просто невозможно поверить.

– Мне трудно с тобой говорить. Я и предположить не могу, что еще ты знаешь обо мне?

– Пожалуй, это и все, что мне известно из того, что можно назвать главным, – серьезно ответил он.

За столом снова возникла пауза. Она задумчиво потягивала, пенящееся пиво из высокой деревянной кружки и хорошо понимала, что долго не может прятаться от конкретного вопроса. Аркадий терпеливо ждал, не отрывая от ее задумчивого лица внимательного взгляда.

– «Ее история грустна, коротка и, довольно, запутана, местами невероятно запутана…» – процитировала она с улыбкой. – Ну что ты хочешь от меня услышать? Почему я не выходила замуж? Чем еще наполнена моя жизнь, кроме творчества? Так?

– Примерно, – он все еще наблюдал за ней.

Варвара немного помолчала, старательно пряча взгляд, а потом подняла большие влажные глаза и тихо произнесла:

– Выходит, мне удалось создать свой загадочный образ, так сказать, оказаться «за вуалью». В интервью, которые ты читал, все предельно верно: частная жизнь тесно переплетена с творческой, и я никак их не могу разделить. Вернее, вся моя настоящая жизнь – это мои книги и будущие планы. А, что касается прошлого… Конечно же, оно у меня есть, впрочем, как и у каждого другого, – эти слова прозвучали даже с некоторым вызовом. – И ты правильно понял, что я его тщательно оберегаю. Даже не знаю, как бы это объяснить… – она замолчала, собираясь с мыслями. – Прошлое преподнесло мне довольно горький жизненный урок. И все же я не хочу забывать о нем, да у меня и не получилось бы. Я оставила его не только в своей памяти. Все до сих пор живет во мне, – она прижала руку к груди и вздохнула. – Скорее всего, оно навсегда останется со мной. Иногда так бывает, поверь, и добавить тут нечего. Собственно, это и есть самый исчерпывающий ответ на твой вопрос о моем одиночестве. Прости, Аркадий, но… давай больше не будем говорить на эту тему. Хорошо?

– Я не хотел испортить тебе настроение, – он снова прижался горячими губами к ее руке и заглянул в погрустневшие глаза. – Не хочешь, значит, не будем об этом говорить до тех пор, пока ты сама не решишь мне все рассказать. Согласна?

– Уговорил, – улыбнулась она и поспешно поманила к себе скрипача.

После этого вечера между Аркадием и Варварой установились довольно теплые дружеские отношения, и темная иномарка теперь почти каждый день останавливалась у небольшого домика на холме.

Аркадий проявлял завидное постоянство и терпение, не теряя надежду на то, что однажды все изменится, и они станут значительно ближе, поэтому смиренно принимал настоящее, как некоторую ступеньку на лестнице будущего.

Время летело незаметно. Но сегодня оно немного приостановилось. Для этого выдался особенный день.

Во-первых, по календарю была суббота, а во-вторых, день рождения Аркадия.

Еще несколько дней назад он открыто заявил о том, что лучшим подарком для него будет ее присутствие на празднике в качестве хозяйки. Тогда Варвара перевела его слова в шутку, но заверила, что обязательно будет на празднике в качестве гостьи и там они продолжат этот разговор.

Аркадий с самого утра нервничал, что было совершенно на него не похоже. Звонил каждые полчаса, порывался прислать за ней машину, но она решила, что приедет сама.

Намечался грандиозный прием с множеством гостей. Главным пунктом развлекательной программы ожидался ночной фейерверк – заслуженный восторг по поводу сорокалетия.

Незадолго до этого дня Варвара на вечерней прогулке вскользь заметила, что по приметам сорокалетие громко отмечать не рекомендуется. Аркадий в ответ лишь рассмеялся. Он совершенно не страдал суеверием, отрицал даже само слово «интуиция», к тому же, возлагал слишком большие надежды на то, что круглая дата принесет ему исполнение главного желания.

Утром Варвара, наспех перекусив, поставила на кровать свой вместительный чемодан. Порой она и сама удивлялась тому, как удавалось затолкать в него полшкафа одежды? Тщательно перебирала платья, купленные в прошлом году на сезонной распродаже в Лондоне. Хотелось надеть что-то особенное. Наконец, остановилась на полупрозрачном ярко-красном платье на тоненьких бретельках. Оно было несколько укорочено – до середины колена, а по пышному подолу расшито распустившимися бордовыми розами. Воздушная шаль, украшенная такими же цветами, дополняла изысканный комплект. Это платье Варвара еще ни разу не надевала – не было подходящего случая.

Большая часть дня прошла в суете. Она заранее вымыла свой «Фиат». Выгнала его со двора и оставив у ворот в полной готовности. Теперь самое время заняться собой.

Присев перед зеркалом, задумалась. В памяти всплыли слова Аркадия: «…ты – тайна и я обязательно ее разгадаю».

Ну что же, тайна, так тайна. Улыбнулась и открыла косметичку.

Спустя некоторое время из зеркала из-под роскошных густых ресниц смотрела совсем другая женщина. Макияж был стильным и неброским. Безупречный маникюр, духи с тонким ароматом. Образ готов. Поправила прическу, слегка подкрасила пухлые губы матовой вишневой помадой и улыбнулась своему отражению. Такие губы должны соблазнять и завораживать. Сегодня все для виновника торжества, но именно это и пугало.

Отношения их развивались как-то слишком стремительно и, несмотря на столь непродолжительное время, подходили к определенной грани. Аркадий считал, что им давно следует жить вместе, и с каждым днем становился настойчивее. И хотя она не спешила отвечать взаимностью, но и не была столь категорична в своем отказе. Просто нужно себя заставить подумать об этом серьезно. Возможно, это и есть тот единственный случай, который преподносит судьба? Но, тогда отчего же прошлое не отпускает и все еще создает высокий барьер, надежно отделяющий от будущего. А Аркадий ждет от нее ответа. Жизнь продолжается и когда-то нужно решиться, что-то в ней изменить, но не сегодня. Она снова оказалась не готова. Представив разочарованное лицо именинника, Варвара с грустью подумала, что он не заслуживает такого поверхностного отношения.

Возможно, этот жизнелюбивый крепыш неспроста появился на ее пути? Лучшей кандидатуры в спутники жизни трудно себе представить. С каждым днем он ей нравился все больше, и бессмысленно было это отрицать. Их случайное знакомство привело к тому, что он незаметно и прочно осел в ее жизни.

Закоренелый холостяк, он и самую жизнь воспринимал, как приятное приключение. Женитьба на ней – новая глава, новое счастье и новое приключение. В конце концов, не каждый день судьба преподносит такие подарки. Но, хватит ли у нее сил принять его?

Варвара подошла к окну и увидела Романа. Он что-то мастерил на крыльце. Сердце вдруг ощутило непонятное тепло, и она улыбнулась. Забавный парень. Перед глазами возник другой образ. Он был во всем полной противоположностью. Их даже нельзя сравнивать. Мысленно удерживая образ Аркадия в памяти, прижала руку к сердцу и прислушалась. Оно молчало. Глупое сердце, вопреки здравому смыслу, имело свое мнение на этот счет. В конце концов, она приехала сюда не за женихами. Но от этого напоминания на душе стало совсем плохо.

Снова зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя именинника. Просто-таки телепатический сеанс. За последние полчаса это был третий звонок. И в самом деле, пора ехать, а она так и не приняла нужного решения. Оставив звонок без ответа, спрятала телефон в боковой кармашек сумочки и вышла из дома.

Внутренний голос рвался наружу. Он хотел предупредить, сказать о чем-то очень важном, но она заглушила эти попытки. Отчего-то и мысли блуждали в странном направлении. Сейчас Варвару больше занимало то, что в босоножках на высокой шпильке совершенно невозможно ходить по песку, и не из-за того, что портилась обувь. Просто походка не соответствует образу.

Спина ощущала обжигающий взгляд. Невольно повела обнаженными плечами и закуталась плотнее в шаль, но это не спасло.

Не оглядываясь, села за руль и включила зажигание. Тишина. Почему именно сегодня? Попробовала еще раз. Мотор безжалостно молчал. Ему совсем не было дела до того, что она опаздывает на праздник и ее давно уже ждет Аркадий.

Варвара в сердцах хлопнула руками об руль, но все последующие попытки завести машину сводились к нулю.

Делать нечего, придется просить о помощи. Взгляд ее остановился на сумочке, где был телефон. В это время дверца открылась, и над ней склонился Роман. Это было настолько неожиданно, что она в первую минуту совершенно растерялась и не знала, как себя вести?

Он просто протянул руку, помог выбраться из машины, а сам занял ее место. Это мимолетное прикосновение вызвало необъяснимое волнение. Варвара вдруг поймала себя на мысли, что, пожалуй, впервые в жизни ее не огорчает то обстоятельство, что машина сломалась в самый неподходящий момент. Более того, ей сейчас ужасно хотелось, чтобы она не заводилась еще долго-долго. Но двигатель вдруг завелся, и Роман покинул салон, глазами указав на водительское место.

– Да ты просто молодец, спасибо, – она нежно прикоснулась пальцами к его щеке и заметила, как вспыхнули синевой глаза.

Он спокойно убрал ее руку, сжав сильно ладошку, и, не оглядываясь, неторопливо пошел к своей калитке.

Машина рванулась с места и помчалась вперед. В сумке непрерывно звонил телефон, но Варвара не обращала на него внимания. То, что происходило в ее душе, не поддавалось никакому объяснению.

Ехать было недалеко. Снова накрапывал дождь, и она включила дворники. На душе было грустно и не покидало какое-то смутное и недоброе предчувствие.

За время знакомства с Аркадием она так ни разу и не решилась заглянуть к нему, несмотря на настойчивые приглашения. Что-то удерживало. Теперь, когда ее машина медленно и неизбежно двигалась вперед, показалось, что на этой улице она впервые. Уже не осталось ни одного дома из старых построек. На их месте возвышались новые и, в большинстве случаев, огромные коттеджи. Складывалось впечатление, что их совсем не бедные хозяева негласно соревнуются между собой в помпезности и величии своего жилища.

Варвара остановилась у нужного дома, заглушила мотор и, немного помедлив, открыла дверцу. Тотчас же навстречу тяжелой походкой двинулся охранник. Эту даму он видел впервые и, само собой, не собирался просто так распахивать перед ней высокие ворота.

– Мне что же, так и стоять на улице под дождем? – спросила капризно.

Охранник не ответил. Ленивым взглядом окинул ее фигуру, как бы прикидывая, может ли эта яркая блондинка быть в числе приглашенных? И, после некоторых колебаний, беспомощно посмотрел на широкий балкон, где в данный момент находился босс, болтая с парочкой молоденьких девушек.

Аркадий тоже заметил красный «Фиат» и поспешно кивнул головой: «Пропустить».

Кутаясь в шаль, она вступила на широкий, выложенный фигурной плиткой двор. Дождь, как по мановению волшебной палочки, прекратился и из-за тучи выглянул край полной луны.

«Мистика, какая-то, или знак?», – подумала мимоходом, направляясь к празднично украшенному и, освещенному уличными фонарями, дому.

Ей было немного не по себе. Взгляд невольно остановился на большой старой груше, пожалуй, единственному уцелевшему дереву из бабушкиного сада. Она толстой веткой тянулась к балкону.

Когда-то маленькие детские ножки бегали по этой земле, и это разлапистое дерево было тому свидетелем. На душе стало совсем грустно. Она закрыла глаза и представила себе их старый дом, услышала скрип двери и сильный голос мамы:

Мама вообще любила петь, но самые ее любимые были украинские песни. На мгновение Варваре показалось, что сейчас она откроет глаза и все будет, как прежде, в далеком детстве. Словно и не было этих лет взрослой жизни, в которой ей, маленькой девочке, довелось столько повидать, пережить и похоронить самых близких людей…

Она немного так постояла, подождала, с надеждой приоткрыла глаза, но чуда не произошло. Та же живая изгородь из плетущихся роз, клумбы, лужайки и красивый особняк. Навстречу спешил Аркадий.

– Варенька, ну что ты так долго? Я прописался на балконе, выглядывая тебя. Не говоря уже о флюидах, которые бежали по воздушному пространству непрерывной цепочкой моих желаний. Неужели ты их не получила? А телефон? Я звонил каждые три минуты и…

– Я приехала, – просто ответила, не дослушав его. – Хотя, знаешь, сегодня почему-то на каждом шагу появлялись препятствия. Словно кто-то меня не пускал…

– Нет такого препятствия, которое могло бы встать между нами, – серьезно сказал именинник, но потом улыбнулся. – Идем же, я представлю тебя своим гостям. Многие уже жаждут посмотреть или даже прикоснуться к подолу платья такой известной личности.

Он взял ее за руку и уверенно повел к дому.

– А ты уютно живешь, – сказала Варвара, на ходу рассматривая усадьбу. Деревья, по случаю праздника, были украшены воздушными шарами и гирляндами. И даже в воздухе парил особенный запах торжества с обязательным ароматом жарящегося на гриле мяса. – Невозможно и предположить, что еще совсем недавно на этом месте был другой мир, другие люди и совсем другая жизнь, – она снова подумала о маме. В ушах все еще звучала мелодия ее любимой песни.

Аркадий понял эти слова по-своему.

– Дорогая, достаточно лишь одного движения твоих ресниц и все это – твое. Хотя, что я говорю? – он обхватил руками голову и посмотрел на небо. – Я готов бросить к твоим ногам весь мир. Хочешь, я подарю тебе это небо? Или горы? Как в песне: «… чтоб самому себе завидовать… Что скажешь, то и подарю», – пропел он приятным тенором.

Варвара серьезно покачала головой.

– Ну да, добавь еще, достану с неба луну и осыплю звездами с небосвода. А потом, как в известном мультике: грязную кастрюлю – в зубы и никакого средства для мытья посуды в помощь. Это на всякий случай, чтобы было чем заниматься жене в твое отсутствие.

Аркадий громко рассмеялся.

– А ты умница. Чем больше я тебя узнаю, тем больше теряю голову.

– Вот-вот, смотри, как бы не остался совсем без головы. Что я потом с тобой буду делать? – пошутила она и вдруг ощутила странную ноющую боль в груди, отчего покачнулась и едва удержалась на ногах.

– Что с тобой? – он испуганно подхватил ее под руку. – Ты так побледнела.

– Прости, все в порядке. Просто я вспомнила, что забыла поздравить тебя с днем рождения. Милый, пусть у тебя все будет хорошо, – при этих словах боль в груди усилилась, и Варвара невольно прижала руку к сердцу. – Нет-нет, не беспокойся, – предупредила она очередной вопрос Аркадия. – Ерунда какая-то, никак не могу закончить торжественную часть. В общем, я желаю, чтобы у тебя всего было в избытке: здоровья, счастья, успехов в бизнесе, а еще, чтобы ты всегда был любим и желанен, – она поцеловала его в гладко выбритую щеку, растянув мгновение, и шумно вдохнула легкий и приятный аромат, исходивший от его кожи.

– К этому я всегда готов. И все пожелания в свой день связываю лишь с одним именем: ВАРЕНЬКА. Если ты будешь со мной, я и в самом деле подарю тебе весь мир и, клятвенно заверяю, кастрюли для тебя в нем будут присутствовать лишь виртуально, – прерывисто прошептал он, касаясь горячими губами ее щеки.

Варвара почувствовала, как по телу именинника пробежал мощный электрический разряд, и он тут же потянулся к ней.

– Эй, – рука легонько оттолкнула его, – не увлекайся. Нас ждут гости.

Именинник состроил виноватое лицо и широко распахнул входную дверь.

Они оказались в большом, празднично украшенном зале. Гремела музыка. Отчетливо слышалось позвякивание серебра за экзотическим для простого русского человека шведским столом. Гостей было много – все важные и нужные, затянутые в черные смокинги в сопровождении голых дамских спин в самых разнообразных вечерних платьях. Варвара вдруг вспомнила, что их сосед Колька вполне справедливо имел на этот счет свое определенное мнение: «все сплошь деловые, даже их бабы…» Похоже, его замечание, как нельзя точно характеризовало присутствующих на этом празднике жизни. Невооруженным глазом было заметно, что вес каждого гостя определялся размерами банковских счетов и тяжестью золотых цепей на шеях и запястьях. Раньше она как-то не задумывалась над этим, но сейчас вдруг заметила, мужчины любят украшать себя не меньше, чем женщины. Это внезапное открытие несколько обескуражило. В памяти непроизвольно возникли другие лица и одежда на крепких мужских фигурах, затвердевшая от соленого пота и крови. Как нелепо выглядели бы на их загорелых запястьях и сбитых костяшках грязных пальцев дорогие побрякушки. От этого сравнения резко закружилась голова, и появилось настойчивое желание поскорее отсюда исчезнуть. Слишком шумно, слишком накурено и слишком неуютно. Это новое ощущение появилось мгновенно и прочно опустилось неприятным осадком в душе.

– Господа, – громко сказал Аркадий, нежно обнимая ее за талию, – сегодня у меня в гостях сама Варвара Афанасьева. Надеюсь, ей понравится мой скромный дом, и впредь она будет бывать в нем очень часто. Но больше всего я надеюсь, что уже в ближайшем будущем моя дорогая гостья войдет в него хозяйкой и станет главным украшением этой холостяцкой берлоги. Мне бы этого очень-очень хотелось, – добавил тише и так крепко прижал ее к себе, что окончательно избавил даже от самой мысли на исчезновение.

В ответ на его слова в зале раздались самые невероятные звуки приветствия. В этом случае их можно было назвать шумовыми эффектами и бурными аплодисментами. Все, с нескрываемым любопытством, рассматривали опоздавшую гостью, а она, скромно потупившись, тихонько шепнула на ухо имениннику:

– Даже неудобно как-то. Посмотри, как твои друзья жадно рыщут взглядом по моей шее и рукам. Ты заметил, какое разочарование читается на их лицах – ни одного сверкающего камушка. Похоже, я никаким боком не вписываюсь в это общество. Я здесь чужая. Увы… – она кивнула в сторону разряженных и холеных дам, сверкающих драгоценностями на откровенно открытых телах.

Аркадий отступил назад и с восторгом осмотрел ее гибкую фигуру. Полупрозрачное платье с глубоким вырезом оттеняло нежную кожу, а глаза сияли, как звезды и неудержимо манили к себе.

– Все их «побрякушки» вместе взятые, не стоят и одного твоего взгляда. Но, если ты хочешь, мы в один момент обвешаем тебя как новогоднюю елку. Лишь одно слово… – в его голосе чувствовалось волнение и готовность незамедлительно приступить к действию.

– Послушай, ты не мог бы смотреть на меня не так нахально, тем более при всех? – едва слышно произнесла Варвара, пропустив мимо ушей щедрое предложение, продолжая при этом мило улыбаться и раскланиваться с гостями. – Под твоим взглядом я чувствую себя совершенно голой. Хорошо, что это лишь ощущения.

Аркадий судорожно сглотнул и вдруг порывисто прижал ее к себе.

– Зачем нам все? Для меня сейчас только ты имеешь значение. Если хочешь, мы можем остаться одни, я только об этом и думаю в последнее время, – шептал он, касаясь ее уха сухими горячими губами. – Ты сводишь меня с ума… Так больше не может продолжаться…

– Милый, веди себя прилично, – смущенная женщина немного отстранилась и кивнула в сторону. – Смотри, к нам направляется какой-то коротышка с кривыми ногами и фигурой дзюдоиста. Не человек, а большой квадрат – во все стороны широко. Похоже, он тоже жаждет завладеть моим вниманием. Хотя нет, судя по решительному выражению лица, он претендует на общение. Вот только не пойму, эта геометрическая фигура на коротких ножках на ходу пританцовывает или это такая прыгающая походка?

– А ты наблюдательна, – улыбнулся Аркадий, немного ослабив железное объятие. – Это мой лучший друг и, как ты угадала, мастер спорта по дзюдо и рукопашному бою. Сейчас я вас познакомлю.

– Чай, кофе, потанцуем? – выдал спортсмен сходу весь набор предложений, продолжая перебирать ногами на месте в такт громко звучащей музыке.

– Водка, пиво… Полежим? – недружелюбно ответила в тон ему Варвара, чем вызвала громкий хохот у именинника.

– Ну, дорогая, ты не устаешь меня удивлять. Кто бы подумал, что в этом нежном и кротком создании кроется столько необъяснимого темперамента? Я каждый день словно открываю тебя заново. Это особенно будоражит кровь. Руслан, что же ты замолчал? – подтолкнул он плечом притихшего друга. – Оказывается, твое любимое выражение в устах находчивой дамы имеет продолжение, а я этого ни разу не слышал. А мне понравилось, – он раскатисто засмеялся.

Дзюдоист, казалось, не услышал его слова. Он продолжал машинально улыбаться, но взгляд его менялся с каждым мгновением. В нем появилась настороженность и, даже… злость. Маленькие черные угольки глаз безжалостно сверлили и прожигали женщину насквозь, отчего тонкие губы сжались с одну плотно сомкнутую линию.

– Варенька, познакомься, это мой боевой товарищ и верный друг Руслан, – рука Аркадия снова крепко обняла ее талию. – Я тебе о нем много рассказывал. Он первым появился среди этих сказочных гор, построил себе деревянную избушку в одиннадцать комнат и сразу заскучал. Тогда Руслан вспомнил своих старых и верных друзей и постепенно перетащил всех за собой. Нас, как в известном фильме, было семеро… – при этих словах он запнулся и неожиданно побледнел.

– … а осталось трое, – добавил поникший спортсмен низким голосом и первым протянул ей руку.

Она сунула свою небольшую ладошку в его большую волосатую лапу, украшенную массивным золотым браслетом и двумя невообразимо крупными перстнями, что, похоже, являлось обязательным атрибутом на этой вечеринке, и невольно передернула плечами. Тяжелый взгляд маленьких глаз успел продырявить ее насквозь уже несколько раз.

– А остальные, что уехали? – спросила беспечно, пытаясь освободить пальцы из слишком крепкого, скорее, агрессивного рукопожатия.

– М-да, – ответил Руслан угрюмо и склонился над ее рукой, спрятав взгляд. – Они уехали навсегда.

Поелозив по руке липкими губами, он, наконец, избавил ее от своих прикосновений.

– Извините. Аркадий, ты не мог бы показать мне свою ванную комнату? – спросила с одним лишь желанием быстрее вымыть руки каким-нибудь ароматным мылом.

– Идем, – он с готовностью увел ее из шумного зала и, заметив облегченный вздох, заботливо спросил:

– Варенька, тебе нехорошо?

– Да, немного кружится голова, – ответила, прижимая пальцы к вискам. – Странное ощущение…

– Тебе нужно на свежий воздух. Дорогая, я схожу за шампанским и буду ждать на балконе. Что ты предпочитаешь? Абрау-Дюрсо, «Парадиз», а, может, хочешь традиционное «Советское»?

– Все равно, – ответила немного невпопад. На самом деле сейчас ей хотелось одного: снять с себя одежду и старательно стряхнуть взгляд Руслана. Было ощущение, что он прилип к ней навсегда.

– Не задерживайся, – горячие губы именинника нежно прижались к ее виску. – Я уже начинаю скучать.

Варвара долго и старательно мыла руки. Ей не нужно было притворяться перед Аркадием, потому что сейчас она и в самом деле чувствовала себя не совсем хорошо. Встреча с Русланом никаким образом в планы не входила. Господи, почему так тесен мир? Как там у нее в последней книге «… судьба преисполнена коварных сюрпризов»? Оказывается, и в ее жизни такие «сюрпризы» на каждом шагу, только успевай их принимать. Кто бы мог подумать? Руслан… и вдруг в Карпатах?

Этого энергичного спортсмена она узнала бы из тысячи мужчин. Он чаще всех в тот период бывал на базе…

Вздохнула, изящным жестом поправила прическу и, взглянув на себя в зеркало, попыталась улыбнуться. Пока ничего страшного не произошло. Подумаешь, разве мало на земле похожих людей? Еще требуется доказать, что она – это она. Да и что он может вспомнить? Случайные и молчаливые встречи, при которых не нужно было называть свое имя, адрес и, уж тем более, рассказывать полную автобиографию? Этих сведений не знали даже сами бойцы отряда. Наверное, так оно было надежнее и меньше лишней информации, которая в особых условиях могла оказать плохую услугу.

Балкон, больше походивший на террасу, Варвара нашла быстро и без посторонней помощи. Она сразу заметила у стены сервировочный столик, накрытый к ужину на двоих. В центре в красивой вазе – нежно-белые и желтые розы – ее любимые цветы. Столик освещался несколькими свечами в старинных бронзовых подсвечниках. Все было очень мило и создавало интимную обстановку, что немного не вписывалось в общий праздник с большим количеством народа, предоставленному самим себе. Похоже, Аркадия действительно мало заботили остальные гости. Все его внимание принадлежало ей.

– Тебе лучше? – спросило обеспокоено, встретив ее с бутылкой шампанского в руке.

– Немного, – она вздохнула и оглянулась. – А где Руслан? Если честно, твой друг мне не понравился. Пожалуйста, не заставляй меня с ним встречаться еще раз. Или же, по крайней мере, следи, чтобы он ко мне не прикасался, не то мне придется весь вечер бегать в ванную комнату мыть руки.

Он снисходительно улыбнулся, но ничего не ответил.

– Вот о нем я бы точно не стала писать в своих книгах, хотя, пожалуй, этот коротышка – незаменимый прототип отрицательного героя. Об этом надо будет подумать… – добавила после некоторой паузы, внимательно наблюдая за его реакцией.

Омрачить настроение именинника было трудно, но тень, пробежавшую по его лицу, она сразу заметила.

– Обещаю, что нас больше никто не потревожит. Но, дорогая, к Руслану ты необъективна. Он – нормальный парень, верный и надежный. Поверь, таких в жизни встречается немного. Если он тебе так не нравится, можешь его просто не замечать, – Аркадий немного помолчал, словно решая, стоит ли дальше продолжать, но потом все же добавил: – Нас было семеро… Много лет вместе, одна команда, а теперь осталось трое. Помнишь, Ермаков говорил о четырех «глухарях»? Это мои боевые товарищи. Руслан, конечно, излишне нервничает и всех подозревает, но на это есть серьезные причины. Мы выжили в том аду, а теперь… Да, что там, – он махнул рукой, – тяжелое это дело – хоронить друзей…

– Догадываюсь, – прошептала Варвара, незаметно проглотив тяжелый ком, подступивший к горлу. – Кстати, а Ермакова ты не пригласил на праздник? – хотелось сменить тему.

Аркадий посмотрел на часы.

– Толик обещал быть позже. Совсем замотался. Жаль парня. Носом роет землю, но ни одной зацепки, никакого, даже малюсенького следа – сплошная мистика. За последние полгода какая-то мразь убила четверых классных здоровых и умных мужиков, – хрустнуло стекло, в крепко сжатом кулаке. – Четырех друзей, боевых офицеров сегодня нет за моим праздничным столом. Еще год назад мы были вместе. Знаешь, не просто это – жить в ожидании, что на тебя в любую минуту из темноты прыгнет зарвавшийся маньяк. А то и того хуже, в самый неподходящий момент свалится на голову прямо с неба какой-нибудь Черный человек, – при этих словах он посмотрел вверх, задержав взгляд на груше, свисающей на балкон старыми разлапистыми ветками. – Народ всякое болтает, приписывая эти убийства самому дьяволу. Однако все хорошо понимают, что тут действует реальный человек или целая группа, ловко манипулирующая старой легендой.

Варвара внимательно слушала. Она невольно проследила за взглядом Аркадия и… не поверила своим глазам. Ветка несколько раздвоилась и стала толще. На мгновение показалось, что на стволе что-то зашевелилось. Тряхнула головой, но после, сколько ни всматривалась, больше ничего не заметила. Недоуменно пожав плечами, снова повернулась к имениннику.

– Конечно, я не посвящена во все подробности дела, но, признаться, достаточно наслышана. Деревня маленькая и буквально живет этой затянувшейся многосерийной историей. Люди в панике и в убийствах на самом деле винят Черного человека. Что может быть легче? Но ты же умный и хорошо понимаешь, что здесь нет мистики. Да и загадки нет никакой. Вы всей компанией решили поморочить голову бедному Ермакову и предоставили ему в одиночестве разбираться во всем. Найдет – хорошо, а не найдет, тоже неплохо. И, кто знает, что для вас в этой ситуации лучше?

– Ты хочешь сказать, что мы знаем убийцу?

– Ну-у, не совсем. Просто мне кажется, что вы знаете, за что убили этих людей. И вас больше интересует лишь один вопрос: не, кто убил, а, кто посмел? Ведь, правда? Вон, на долине, сколько богатых бизнесменов. А эти, что сейчас у тебя дома? – она кивнула головой на гостей, шумевших в комнате. – Однако убивают именно твоих друзей, одного за другим…

В задумчивости подняла бокал и поднесла к губам, сделав несколько глотков. Холодное шампанское приятно освежало после душного и прокуренного помещения.

Аркадий после ее слов буквально замер с бокалом в руке. Лицо его быстро менялось. Прямо на глазах оно несколько вытянулось и стало совершенно незнакомым, даже пугающим. Невозможно было и предположить, что в этом добродушном крепыше и любителе жизни скрыто столько жестокости и даже ненависти. Однако уже через мгновение он сумел справиться с собой. На лицо вернулась обаятельная, немного плутовская улыбка.

– Милая моя, Варенька, – он привлек ее к себе, – всегда можно найти, за что убить человека, тем более такого, который прожил почти полтинник. Между прочим, сегодня у меня праздник, а мы говорим не о том.

– Извини, я не забыла, – она поцеловала его в щеку. – Подарок привезут через пару дней. Я уже заказала. Ты же не обидишься, что я не успела к сегодняшнему вечеру? Знаешь, приглашение застало меня немного врасплох, и потом, в этой глуши найти достойный подарок для такого необыкновенного мужчины…

– Это не нужно. Ты сама – подарок судьбы в моей бессмысленной холостяцкой жизни, – он уже обнимал ее, осыпая лицо страстными поцелуями. – Не отталкивай меня. Я простой грубый солдат, но мне так хочется любви и нежности. Я хочу познать твою любовь и страсть… – шептал горячо на ухо, – всю тебя… всю… до последней капельки. Ты такая красивая… ты необыкновенная… и будешь принадлежать только мне… всегда только мне, как героиня твоего романа и всей моей жизни. Я добьюсь этого, чего бы мне не стоило… Ты будешь только моей… Даже не думай ни о ком другом, потому что я тебя никому не отдам. Завтра же, слышишь, завтра, я перевезу твои вещи, и больше не отпущу. Это уже решено.

Варвара ощущала натиск сильного тела. Мужские руки уверенно скользнули вниз по спине, обхватили ее упругие ягодицы и тесно прижали к себе. Все, что происходило сейчас на этом балконе, было серьезно.

– Аркадий, прошу тебя… Опомнись… – слабо лепетала она, осознавая, что силы настолько неравны, что помочь ей сейчас может только чудо. – Отпусти. Не нужно так… Ты же говорил, что любишь меня.

– Любовь без обладания – ничто, – тяжело прошептал именинник и бурный поток долго сдерживаемых чувств, хлынул с новой необыкновенной силой. Казалось, в него вселился сам дьявол.

Варвара отчаянно сопротивлялась. Она упиралась руками в грудь, пытаясь оттолкнуть его, совершенно обезумевшего. Однако, полыхающий нешуточным огнем порыв страсти, был настолько безудержным, что она поняла – не устоять. Не кричать же, на самом деле? Вот ситуация.

Совсем не так представлялся сегодняшний вечер. Она весь день думала о неизбежном разговоре и еще окончательно для себя не решила, какой даст ответ. Но все получилось иначе. Аркадий выбрал другой, полностью безмолвный вариант.

Ее беспомощный взгляд скользил по балкону и вдруг остановился на ветке старой груши. То, что она увидела, несколько отвлекло от натиска страстного поклонника. Он это понял по-своему и чрезвычайно активизировался в, далеко не скромных, желаниях. Праздничное платье затрещало резким звуком разорванной материи, но она больше не сопротивлялась. Тесно прижатая к металлическим перилам, женщина с немым ужасом наблюдала за тем, что происходило за спиной Аркадия.

Толстый ствол дерева на глазах раздвоился и высокая темная фигура, отделившаяся от него, бесшумно спустилась на балкон.

«Черный человек! Опять он!» – мелькнуло в сознании.

Маска скрывала лицо, но, горящие в темноте глаза и мощная атлетическая фигура были настоящими и не имели даже отдаленного сходства с призраком.

Тяжелая рука легла на плечо именинника. Тот замер и медленно оглянулся. Сильный сокрушительный удар ребром ладони пришелся прямо по горлу.

Страшный звук перерубленных хрящей трахеи отдавался в ушах. Человек в маске обхватил Аркадия сзади за шею, резко повернул ему набок голову и сломал шейные позвонки. Мгновение и безжизненное тело рухнуло на пол. Все, что сейчас произошло, заняло несколько секунд, но именно они стали последними в жизни юбиляра.

Варвара попятилась к противоположной стене. Дальше отступать было некуда. Скованная страхом, смотрела широко открытыми глазами на приближающегося к ней человека в черном обтягивающем костюме и даже подумать боялась, что ее ожидает в следующую минуту. Он подошел почти вплотную и слегка прижал палец в перчатке к ее бледным губам. Затем так же тихо обернулся и исчез, снова слившись с черным стволом дерева.

Невероятно, но в это самое мгновение, затмив звезды, с треском взвились в небо огни фейерверка, и усадьба утонула в праздничном ликовании.

Лишь после этого Варвара осознала, что произошло непоправимое. Сердце ее громко бухало в груди, кровь стучала в висках, и, казалось, силы напрочь покинули тело. Сколько она стояла так? Секунды? Минуты? Час? Это был шок. Спустя какое-то время, она немного пришла в себя, и, покачиваясь, вышла к людям в шумный праздничный зал. Все, что происходило вокруг, плыло будто в тумане. Слезы застилали глаза, а рука, безвольно опущенная вниз, тащила по полу шаль.

Руслан первым увидел ее и, с удивительной для него проворностью, оказался на балконе. Оттуда он уже звонил охране и еще кому-то. Затем подскочил к Варваре и с диким криком набросился на нее. Он крепко ухватил женщину за плечи и тряхнул с такой силой, что голова ее несколько раз дернулась и ударилась виском об угол шкафа. Боли не было. Просто подкосились ноги, и она стала медленно сползать по стене. Кто-то успел подхватить ее обмякшее тело на руки и уложить в глубокое кресло, но она этого уже не почувствовала.

– Ты убила его, – неистово кричал Руслан, брызгая слюной. – Дрянь. Я его предупреждал. Я знаю, это – ты. Гадина. Все рассчитала верно. Пригрелась на груди, а он любил тебя и меньше всего ожидал нападения… – по щекам дзюдоиста катились крупные слезы и он машинально размазывал их руками. Истерика, подогреваемая животным страхом, уже полностью завладела им. – Аркаша… он был самый сильный из нас. Его просто так нельзя убить. Он мог за себя постоять. Ну почему, почему он не слушал меня? Гадина, гадина… – он опустился на пол, обхватил голову руками и безутешно рыдал, как ребенок, продолжая выкрикивать обвинения в адрес Варвары.

Внезапно сорвался с места и занес над ней крепко сжатый кулак.

– Я убью тебя…

Варвара с ужасом смотрела в безумные глаза, не пытаясь даже закрыться от удара. Двое охранников, навалившись ему на руки, с трудом удерживали разбушевавшегося спортсмена. Казалось, он потерял рассудок, судорожно дергался, выкрикивал бессвязные фразы и все рвался к беззащитной женщине.

Шум, суета, перепуганные искаженные лица и полные ужаса глаза – все смешалось и кружилось вместе с комнатой. Голос Руслана, звучавший на особенной высокой ноте, полностью сливался с другим голосом, который много лет приходил к ней во сне, но лишь сейчас она поняла, что все эти годы разыскивала человека, которого знала давно…

«Береженого Бог бережет… бережет… бережет…» – отдавалось в ушах. Эти слова она до сих пор слышала в каждом ночном кошмаре, постоянно и безжалостно терзающем рассудок. Как же она не догадалась раньше? При встрече на базе этот тыловик всегда вежливо отступал назад и провожал ее жадным похотливым взглядом, который она кожей ощущала даже через темные стекла его солнцезащитных очков. Раньше они никогда не разговаривали. Выходит, это ему она обязана… Господи, сколько еще таких ударов припасла для нее жизнь?

Сознание затуманилось, оборвав мысли, и она провалилась в темноту.

Кто-то пытался привести ее в чувства, похлопывая по щекам. Она ощутила на лице горячее дыхание и, с трудом приоткрыв веки, увидела капитана Ермакова. Он вздохнул с облегчением, вытер ладонью потный лоб, помог ей подняться и, взяв за руку, повел за собой на балкон.

Спотыкаясь, и, опустив голову, Варвара послушно плелась следом, не разбирая дороги. Смерть Аркадия и голос Руслана, который она узнала бы из тысячи мужских голосов. Это свалилось совершенно неожиданно и давило настолько непосильным грузом, что не было сил расправить плечи.

Капитан усадил женщину на стул, тяжело вздохнул и налил полный стакан водки. Отрешенно наблюдая за ним, она находилась в полном оцепенении, и лишь часто хлопала своими красивыми черными ресницами. В широко открытых глазах был вопрос и ужас одновременно.

– Пейте, – сказал он четко.

Она нашла в себе силы и качнула головой.

– Пейте, – повторил настойчиво еще раз и прижал край стакана к ее дрожащим губам.

Оставив на время Варвару, Ермаков повернулся к Руслану. Тот уже был с ними на балконе и с повышенной эмоциональностью пытался что-то объяснить, показывая на нее рукой.

– Выйди, – приказал тихо, но властно.

Он сразу подчинился, как-то сник, быстро отошел к двери, но там остановился, чтобы оставаться поблизости.

Варвара понемногу приходила в себя и старательно избегала смотреть в сторону Аркадия, однако какая-то невероятная сила именно туда направляла ее взгляд.

Он лежал на спине, голова была повернута набок. Застывшие глаза остановились на ветке старого дерева. Оттуда пришла смерть. Казалось, это была его последняя подсказка, где следует искать того, кто лишил его жизни.

Еще несколько минут назад Аркадий страстно обнимал ее, делал признание, осыпая поцелуями, а сейчас… Она сжала виски ладонями, чтобы уменьшить боль, которая нестерпимо рвалась наружу отчаянием и полной опустошенностью.

– Надо выпить, – тихо сказал Ермаков и тяжело опустился на соседний стул. Внешне он казался спокойным, но это мнимое спокойствие давалось ему нелегко.

На сей раз она послушно взяла стакан и, преодолевая отвращение, отпила несколько глотков. Горячая жидкость обожгла все внутри, и она решительно поставила стакан на стол. Вошел охранник и заботливо прикрыл большим покрывалом тело хозяина.

– Ну, как, полегчало? – спросил капитан и протянул ей сигарету.

Варвара вскинула на него удивленный взгляд и прошептала, не узнавая собственного голоса:

– Не курю.

– Разумно, – вздохнул он. – Скоро приедет следственная бригада, а пока мы с вами побеседуем. Я понимаю ваше состояние, но нельзя терять ни минуты. Убийца еще здесь. Возможно, среди гостей, хотя, вряд ли. Думаю, он где-то прячется на усадьбе. И ведь правильно выбрал время подлец. Ночь, куча людей, праздничная иллюминация и… Ищи его теперь среди всего этого балагана. И все же, он в мышеловке и мы не должны дать ему уйти. Этого маньяка давно пора остановить. Вы слышите, что я говорю? – он прикоснулся к ее плечу. – Соберитесь, дорога каждая минута.

– Да…

В голове все смешалось и продолжало вариться одной кашей. То, что она увидела Руслана в компании Аркадия, было само по себе неожиданно, но, то, что она узнала голос человека сыгравшего трагическую роль в ее судьбе, явилось таким же шоком, как и смерть Аркадия на ее глазах. Они были друзьями. Значит…

– Итак, вы последняя, кто видел Пименова в живых.

– Кого? – переспросила Варвара, все еще оставаясь в плену своих размышлений.

– Аркадия Пименова, – терпеливо повторил капитан. – Расскажите все подробно, включая даже самые незначительные детали и мелочи. Важно все. Вы же понимаете…

– Что рассказывать-то? – тихо спросила, скорее всего самую себя. – Я ничего не знаю.

– ???

– Я не знаю, кто убил Аркадия.

– Как же так? Вы весь вечер были вместе. Это видели все. Теперь он убит, а вам совсем нечего рассказать?

– Рассказать… – повторила одними губами. – Что же рассказать? Аркадий встретил меня и привел в дом. К нам сразу подошел Руслан. Мы перебросились несколькими незначительными фразами, которые обычно говорят при знакомстве. Потом я попросила проводить меня в ванную комнату. Аркадий сказал, что будет ждать на балконе. Я думаю, Руслан это подтвердит. Отсутствовала я совсем недолго. Вымыла руки, причесалась и сразу пошла к нему… – она снова замолчала.

Капитан терпеливо ожидал продолжение рассказа, но женщина словно забыла о нем и отрешенно сидела, в задумчивости перебирая кисточками шали.

– Хорошо, – решил он напомнить о себе и о ситуации. – Вы пришли на балкон. Что было дальше?

– Дальше? – машинально переспросила она.

В памяти возникла высокая атлетическая фигура и его предостерегающий жест. Взгляд невольно потянулся к ветке старой груши, и она какое-то время смотрела на нее, снова забыв и о капитане и обо всем остальном.

– Так что же произошло на балконе? – теряя терпение, напомнил о себе Ермаков. – Расскажите, что было дальше?

– Дальше уже ничего не было. Аркадий лежал на полу с изуродованной шеей, – произнесла едва слышно и неожиданно всхлипнула.

– Хорошо. Давайте иначе. Сколько вы после этого находились на балконе?

– Не знаю… Н-н-не могу сказать. Я была в шоке. Когда немного пришла в себя, сразу вышла в зал.

– Что вы делали на балконе?

Беспомощно скользнула взглядом по сторонам, надеясь найти какую-то подсказку, и увидела на столике свой бокал из-под шампанского. Безусловно, на нем оставались отпечатки пальцев. Даже сейчас она это хорошо понимала.

– Сначала я стояла у стены, а потом выпила шампанского из этого бокала, – она указала на него кивком головы и грустно усмехнулась. – Оно было уже налито.

– Ничего себе, – выкрикнул Руслан, издалека прислушивающийся к их беседе. – Сначала грохнула Аркашку, а потом спокойно себе выпила шампанского за упокой его души. Вот стерва.

Варвара зажала уши руками и закрыла глаза, лишь бы только не слышать этот истерический голос, вызывающий несносную боль во всем теле.

– Помолчи, – прикрикнул Ермаков и снова повернулся к ней. – Скажите, вы ничего не заметили подозрительного или необычного? Все-таки, вы провели какое-то время на балконе уже после убийства Аркадия. Не могло это произойти совсем незаметно, тем более что он был… – он запнулся на полуслове. Ермакову, видавшему моменты и похлеще, по-видимому, было тоже нелегко поверить в то, что Аркадия больше нет, – …крепкого телосложения и довольно высокого роста. Не думаю, что он – боевой офицер мог сдаться так просто без борьбы и даже не попытаться себя защитить? Соберитесь и хорошенько подумайте, посмотрите вокруг. Наверняка что-то изменилось? Вас ничего не насторожило? Прошу, не торопитесь, призовите на помощь свою женскую наблюдательность. От вашего ответа сейчас зависит очень многое, если не сказать, главное.

Варвара задумалась. Перед глазами промелькнула страшная сцена. В ушах до сих пор отдавался жуткий звук перерубленных хрящей стальной ладонью. Аркадий был слишком увлечен ею, и у него не было времени защищаться. Все произошло неожиданно, буквально в считанные секунды. Он умер мгновенно, а потом ему уже мертвому свернули шею, что было слишком профессионально даже для всемогущего призрака из пещеры.

Она тяжело вздохнула.

– На балконе больше никого не было. Аркадий лежал на полу. Я сразу поняла, что он мертв и ему уже не понадобится помощь. Да и потом, откровенно говоря, я была не в том состоянии, чтобы что-то высматривать. И на балконе этом я сегодня была впервые. Откуда мне знать, что и как там было раньше? Хотя, постойте. До моего приезда Аркадий был здесь с двумя девушками. Может, они заметили, что после этого изменилось?

– У нас будет возможность побеседовать с девушками и с остальными гостями тоже. И все же, трудно поверить в то, что вы такая наблюдательная и проницательная женщина, автор совершенно невероятных сюжетов, и ничего подозрительного не заметили. И это буквально через несколько минут после убийства? Если бы на вашем месте оказался кто-нибудь другой, я бы, возможно, принял его рассказ на веру. Но только не ваш.

– Мне больше нечего добавить, – она спокойно выдержала взгляд Ермакова.

По-своему, ей было жаль его. Что тут поделаешь? У каждого своя служба. Порой звезды на погонах, даже если они и маленькие, предъявляют невероятно большие требования, и не каждый может им соответствовать. Видно, капитану «так назначено судьбой вести незримый бой…» и он должен с этим справиться самостоятельно, без чьей либо помощи.

Ермаков встал и в задумчивости прошелся по балкону.

– Послушайте, госпожа Афанасьева, я вам не верю. Не ве-рю. Женщина уже детектив по натуре, а вы еще и по призванию. Не может быть, чтобы вас ничего не насторожило. Так не бывает, – он беспомощно развел руками, но уже через минуту сказал совершенно другим тоном: – А, знаете, у меня к вам предложение. Давайте, будем работать вместе. Прежде всего, это в ваших интересах. Получите новый увлекательный сюжет для очередной книги. Обещаю вам в этом свою посильную помощь. Тут и придумывать ничего не нужно. Все есть, только необходимо найти логическое завершение, затянувшейся истории. Так сказать, написать правдивый конец.

Варвара отрицательно покачала головой.

– Не хотите? Вы же не дура, простите, и понимаете, что в данный момент мы имеем дело с убийцей. Он жесток и хладнокровен и преследует только ему одному известные цели. Ничто его не останавливает. Если вы видели его… А я в этом нисколько не сомневаюсь, значит, он тоже видел вас. Согласитесь, кому в таком деле нужны свидетели? Дальше продолжать? – он вопросительно посмотрел ей в лицо. – Ладно, опустим убийство Аркадия. Но не можете же вы не понимать, что подвергаете свою жизнь большой опасности? Теперь он будет охотиться за вами, а я ничем не смогу помочь. Никто не сможет вам помочь, будьте в этом уверены. Посмотрите, какие здоровые мужики не могут за себя постоять, а вы… Вас никто и ничто не спасет, – он наклонился к ней и тихо добавил: – Прошу, помогите мне. От вас многое зависит.

В прозрачном ночном воздухе повисла пауза, и лишь стрекотание ночных кузнечиков и еще какие-то другие, едва уловимые шорохи сада, безмятежно нарушали гнетущую тишину.

– Знаете, капитан, совсем недавно вы мне сказали, что одно дело придумывать убийство за столом перед компьютером, а совсем другое дело наблюдать его в жизни. Теперь я, кажется, понимаю, что вы имели ввиду. Сейчас я готова согласиться, что это не одно и то же… – она несколько успокоилась и уже смогла взять себя в руки.

– Хорошо, что вы, наконец-то, хоть это поняли, – проворчал Ермаков. – Ладно. Идите пока, – он кивнул на дверь, – к остальным, и подумайте хорошенько, может, что-нибудь и вспомните. Важно абсолютно все. Да что я вам объясняю? – он устало махнул рукой.

– Ты что ее отпустил? – на балкон вихрем ворвался Руслан. – Голову даю на отсечение, это ее работа. Она убила Аркашу. Мужики говорили, что и в тот вечер, когда убили Викторовича, к нему приходила какая-то баба. Жалко, что ее тогда близко никто не видел. Если только Олег… Но он, скотина, смылся. Слушай, а, может, они в паре с Олегом? Одного грохнули, а теперь другого?

Ермаков закатил глаза, набрал в рот воздух и громко его выдохнул.

– Руслан, по-моему, у тебя крыша едет. Не загружай меня всякой ерундой, а не то я выскажусь гораздо крепче. Олег – не убийца. Он даже не настоящий вор. Просто воспользовался благоприятной ситуацией и опустошил сейф хозяина. Он ему много лет служил, как верный пес, вот и дождался своего часа. Случай. Кстати, его исполнительность давно уже тянет на приличный срок, – капитан испытывающее посмотрел дзюдоисту в глаза. – Мне-то втирать не надо, или вы меня тоже за придурка держите?

– Ты о чем, Толик? – испугался тот.

– Давай не будем, – он предостерегающе поднял руку. – Знаю я ваши делишки. Однако сейчас не до этого. Тут от «глухарей» голова пухнет. Эх, Аркаша… Аркаша. А ведь я в него больше всего верил. Как его взяли легко. Можно сказать, сдался без боя.

– Еще бы? Разве он мог подумать на бабу? Еще жениться на ней хотел, дурак. Распустил перед ней сопли. Кто мог ожидать такой подляны? Голову даю… Это она. Больше некому. Все охраняется. Незамеченным кот не прошмыгнет, не то, что человек. И опять же, собаки во дворе… Прикинь, ни одна не тявкнула. Дела-а-а.

– Не многого стоит твоя голова, – капитан залпом допил водку из Варвариного стакана, пропустив мимо ушей последние слова Руслана. – Ну, подумай сам, ты же борец. Чтобы сломать шейные позвонки, нужна огромная сила. Я уже сейчас без экспертизы могу сказать, что хлесткие точечные удары поверхностями рук в область шеи характерны для восточных единоборств, в частности, каратэ. Кстати, именно такие удары хорошо поставлены у бойцов спецподразделений. А теперь посмотри на ее ручки. Способны ли они так запросто сломать хребет Аркадию? Он был выше ее на голову и весил почти сто килограмм. Да она его с места не сдвинула бы. Нужен настоящий убийца, понимаешь? Тот, который гуляет свободно по улицам и убивает целенаправленно. Це-ле-на-пр-ра-вле-нно. Понимаешь? Из семи ваших теперь осталось только двое.

Руслану лишь сейчас дошел смыл последних слов капитана, отчего он смертельно побледнел. На лбу выступили крупные капли пота. Дрожащей рукой нащупал в кармане носовой платок и нервно несколько раз вытер бритую голову.

– Сколько раз я всех спрашивал: за что вас убивают? – ударил кулаком по столу Ермаков. – Молчите? Ждете, когда всех уроют? Ты же и сейчас за дурака меня держишь. Думаешь, я еще не понял, что след тянется в прошлое? Чего вы от меня хотите? Не знаю я, понимаешь, не знаю, кого ловить, и что значат эти убийства? А вы все сговорились и молчите. Зацепиться не за что. Из всех «глухарей» лишь одна-единственная разумная мысль тянется. Крепко вы кого-то своей компанией достали. Вот вас и отлавливают по одному, как кроликов. Думаешь, не нашли бы место убрать всех сразу и устроить вам братскую могилу? Да сколько угодно было этих возможностей. Уверен. Однако – это игра, в которой один уходит за другим и следующий уже знает, что его ждет впереди. Это вам время дается на то, чтобы оглянуться назад. Конец у всех один и это неизбежно. Да что я говорю? Ты все и сам понимаешь. Может, расскажешь? Попробуем вместе что-то обмозговать… – капитан бессильно опустился на стул и вопросительно посмотрел на, притихшего дзюдоиста.

Тот молчал и, пряча взгляд, старательно вытирал платком потное лицо.

– Ну, как знаешь. Теперь вас осталось двое: ты и Димон. Он сейчас, кажется, осуществляет предвыборную поездку? Аркадий недавно говорил, что на днях должен вернуться. Я прав? Так вот, дорогой мой товарищ Руслан, именно сегодня вечером я окончательно вышел на след следующего убийства. И, пока еще потенциальный труп, – при этих словах он с силой ткнул Руслана в грудь, – не попал в опасную зону, из которой уже нет выхода, прими мой совет. Когда вернется Димон, попробуйте миром решить свои вопросы, не дожидаясь такого конца, – он кивнул на тело, накрытое покрывалом. – Конечно, если это в принципе возможно? Хотя, как я уже понял, за вас взялись основательно и эти убийства не случайный процесс. Все заранее и хорошо спланировано, даже ваша очередность, наверное, по особенным заслугам. Неужели ты еще не понял этого? Боюсь, что вам никто не поможет. Ни я, ни ваша тупая охрана. Не спасает вас ничто. Вот вы мне, где уже, – он провел рукой по горлу. – Чувствую, век носить мне капитанские погоны. И то, за «глухарей» у нас по службе не продвигают и большие звезды не дают, как бы половину этих не забрали, – пробормотал он себе под нос и снова налил в стакан водки.

Лицо Руслана снова покрылось испариной. Он судорожно хватал воздух ртом, пытаясь, что-то сказать, но дар речи начисто покинул его.

– И оставь эту романистку в покое, – добавил Ермаков уже спокойнее, опустошив стакан. – Это не она. Вас убивают уже полгода, а она всего каких-то пару недель, или чуть больше, как приехала. Работает серьезный парень, скорее всего кто-нибудь из элитного спецназа или бери, куда выше… Другое дело, что она могла что-то видеть, но молчит. Так что, Русланчик, думай и оглядывайся, когда дома на балкон захочешь выйти. Кури в комнате. Я так просто уверен, что ты следующий. Или Димон? Ты сам как считаешь?

– Подожди, Толик, – голос Руслана звучал прерывисто и хрипло, – вот теперь я все понял. Вот сразу, как ты сказал о спецназе. Я вспомнил, где видел эту бабу, будь она неладна. Точно она, голову даю. Только тогда она была немного не такая. Ну… сам понимаешь, в другом наряде и, стриженая под пацана, но это была она, я не могу ошибиться. Я ее, стерву, ни с кем не перепутаю.

– Ну-ну, – скептически посмотрел на него Ермаков.

– Слушай, точно. Я просто уверен, что видел ее в центре подготовки в Северной Осетии. Как же я раньше не догадался? Там проходят стажировку эти… ну, группы спецназа непосредственно перед заданием. Она, точно она. Ошибки быть не может. Постой… сейчас точно скажу, кажись, восемь лет назад… Да. Так оно и есть. На базу тогда никого не пускали, но мы с Аркашей привезли продовольствие и проехали на территорию. Под навесом в сторонке сидели мужики и травили анекдоты. Она была с ними и громко смеялась. Да и потом пару раз встречались. Я ее еще тогда заприметил. Аппетитная была девка. В теле. Не то, что сейчас, об колено сломать можно. Так, значит, насчет приемчиков, ты мне не заливай. Она и похлеще приемчики знает, – несколько оживился Руслан и нервно забегал по балкону.

– Сядь, остынь. Даже, если все так, допустим, все же, маловероятно, чтобы она физически справилась с Аркадием. Думай, что говоришь, – Ермаков постучал костяшками пальцев по лбу.

– А, может, их тут целая шайка?

Капитан посмотрел на дверь, в которую вышла Варвара.

– Ну да, все, кто сейчас находится в зале. Каждый из них потенциальный убийца и член шайки, которую возглавляет эта женщина, – сказал он насмешливо. – Нет. Не то. Нам нужен настоящий убийца. Подставить кого угодно – не проблема, но этим мы вопрос не закроем. Говоришь, Северная Осетия? И, когда это было? Еще раз напомни, – он сморщил лоб.

– Летом девяносто четвертого.

– Восемь лет назад. Понятно. А ты знаешь, что она написала почти полсотни книг? Где по твоему? В центре подготовки или в горах? А, может, на спецзадании? Да нет, не может быть. Ты посмотри на ее хрупкую фигуру. Здесь ты что-то путаешь. Хотя… этот момент тоже нельзя упускать. Попробую проверить. Но даже если ты прав, уже сейчас могу сказать, что в ее бумагах ничего об этом не написано. Эта информация закрыта. Но я, думаю, Русланчик, ты сегодня переутомился, вот и привиделось. Иди, передохни и позови мне Аркашиных охранников.

Руслан вышел от Ермакова, нервно вытирая пот со лба уже совсем мокрым носовым платком. Он подошел к Варваре, долго смотрел ей в лицо, склонив голову набок. Затем криво усмехнулся и спросил:

– Помнишь меня?

– Конечно. Я еще в своем уме. Аркадий нас познакомил пару часов назад, и, если честно, ты мне сразу очень не понравился. Я и Аркадию об этом сказала, – ответила равнодушно.

– Говоришь, пару часов назад? – переспросил шепотом, близко наклонившись к ее лицу.

Она невольно поморщилась от запаха перегара и брезгливо отодвинулась от него, прикрыв лицо шалью.

– Во как? Выходит, моя память получче твоей будет. Поразмышляй об этом. В твоих же интересах, – он подмигнул ей и ушел.

Закусив губу, Варвара проводила его долгим ненавидящим взглядом.

Перед рассветом следственная бригада закончила работу, и Ермаков позволил гостям покинуть злополучное место торжества, так неожиданно превратившееся в скорбную обитель.

Варвара медленно подошла к своему автомобилю. На улице было свежо, но она этого не заметила. Переутомленный разум был занят другим. В глазах вскипали слезы и, подступившие к горлу рыдания, готовы были сорваться и выплеснуться наружу с огромной силой. Безжизненный взгляд Аркадия не отпускал ни на минуту. Он словно прирос к ней. Насколько ее еще хватит?

Села в машину и устало опустила голову на руль. На память пришли слова, которые, если не служили утешением, то, во всяком случае, некоторым образом объясняли ее состояние. Сейчас это было, как нельзя кстати.

«Если крест тяжел, возьми и неси его. Если грех велик, ты не думай, а прими его. Господь пожалеет и простит…» – пробормотала едва слышно и включила фары, чтобы видеть дорогу.

Какая жуткая ночь. Только сейчас в свете фар заметила, что тротуар усыпан мокрыми листьями. Значит скоро осень. С силой нажала на газ и на бешеной скорости выехала на шоссе. Руки судорожно сжимали руль, душили слезы отчаяния, и все расплывалось перед глазами. Она вела машину так, будто завтра никогда не наступит.

Путь домой на такой скорости занял совсем мало времени. Буквально заставила себя выбраться из салона. Устало прислонилась к мокрой дверце, сняла босоножки и направилась к дому на непослушных ногах, совершенно не ощущая холода. На крыльце снова остановилась и долго стояла, облокотившись на лестницу. Потом тяжело поднялась по ступенькам, забыв закрыть за собой дверь, и рухнула на кровать. На этом силы закончились.

День прошел в каком-то страшном забытьи. Она засыпала и просыпалась. Вздрагивала и кричала во сне. А вечером, проснувшись в очередной раз, отшвырнула одеяло, резво вскочила с кровати и, подбежав к окну, открыла занавеску.

Долго с надеждой смотрела туда, где еще вчера царили праздник и веселье. Сейчас там было темно. Этот сороковой день рождения Аркадия стал его последним днем на земле. Как красиво и торжественно он отпраздновал свой уход.

Варвара не могла оторвать воспаленный взгляд от черного очертания крыши большого коттеджа. Вдруг она увидела красочный фейерверк. Он поднялся высоко в небо под громкие аплодисменты гостей, осветив разноцветными огоньками большую часть поселка.

Спустя несколько минут видение исчезло. Она горько усмехнулась. Праздник закончился навсегда.

Медленно побрела к кровати. Укрылась одеялом с головой, чтобы унять озноб. Жар, бушевавший в теле, не согревал, а лишь пульсировал в висках. Часы в гостиной гулко отсчитывали минуты осенней ночи. Тенью мелькнула мысль, что сил для дальнейшей жизни больше нет, и если сейчас она умрет, это будет самым лучшим решением.

На следующий день на мансарде появилась тетя Катя. Охая, и, причитая, она принялась за Варвару. Та безразлично подчинялась и, словно робот, беззвучно выполняла все, чего от нее требовали. Казалось, она ничего вокруг не замечала и пребывала в постоянном трансе, больше похожем на сон. Только глаза были широко открыты, но в них не было ни мысли, ни самой жизни.

Соседка добровольно превратилась в сиделку и была единственным связующим звеном с внешним миром.

Каждое утро она появлялась в проеме мансарды и насильно кормила, осунувшуюся Варвару. При этом спешила рассказать обо всех событиях в стране и за рубежом, почерпнув информацию из телевизора и газет, которые ей вечерами читал Митрий. После плавно переходила к изложению событий местного значения.

Варвара была в курсе всего, что ежедневно происходило в их маленькой деревушке. Она не знала самих людей, но все, что случалось в их жизни, было ей известно. Кто на ком женился, кто с кем гуляет, у кого сдохла корова или, что новенького сегодня привезли в единственный на всю деревню магазин.

Тетя Катя рассказала и о похоронах Аркадия. Вопреки ожиданиям, в последний путь его провожали скромно и буднично. Приезжала бывшая жена с сыном из далекого уральского городка. Она тихо плакала на могилке, прижимая к груди худенького мальчика, сильно похожего на отца. Душераздирающий траурный марш вызвал скупые слезы у друзей и однополчан. Они по очереди произносили скорбные речи и слова прощания. Могилу завалили цветами и пышными венками. На том все и разошлись. После похорон почти всю неделю лил такой дождь, что, казалось, он послан смыть с лица земли эту деревню. Теперь уже никто не сомневался в том, что в ней правил сам дьявол.

Череда бессмысленных пустых дней тянулась до тех пор, пока Варвара не осознала, что жизнь продолжается и мир остался на месте. Нужно решительно взять себя в руки.

За последние восемь лет это был второй срыв. Трудно сказать, что на самом деле в этот раз послужило тому причиной? Смерть Аркадия на ее глазах, или запас прочности подошел к определенной грани и уже с трудом балансировал на остром лезвии ножа? Загадка депрессии не в том, что она существует. Всем давно известно, что ум, как и плоть, ничем не защищен от поломок. Что бы там ни произошло, жизнь продолжалась, и она не должна, не имела права вычеркивать себя из ее списков.

Прошло еще несколько дней, и Варвара проснулась с новым чувством. Она медленно спустилась с мансарды и заставила себя выйти на крыльцо. Солнце, словно давно поджидало ее, тотчас одарив теплом и светом, а ноги сами повели со двора.

Весь день она бродила в окрестностях, не чувствуя усталости и голода. Казалось, сама природа не отпускала до тех пор, пока женщина не наберется новых сил для жизни и исцеления страждущей души.

Ноги сами привели на высокий обрыв. Остановилась у края и посмотрела вниз. Там серпантином извивалась горная речушка, несущая стремительный поток чистой и прозрачной воды. Сердце сжала безжалостная рука воспоминаний.

Такой же солнечный день, чужое горное ущелье и чужая речка, извилисто пробивающая себе дорогу среди серых холодных камней. За каждым из них могла быть смерть. Вернее, чаще всего, она там и была. Притаившись, коварно поджидала новую жертву. Варвара вздохнула, отдавшись воспоминаниям.

У ее войны свои особенности. Порой в тылу было опаснее, чем на передовой. Сколько пуль было выпущено в спины ребят из-за такого вот камня. Затуманенный взгляд скользил ни на чем, не останавливаясь. События, которые она так тщательно пыталась забыть, с неумолимой четкостью плыли перед мысленным взором, пока не остановились на том страшном дне…

Их группа провела в горах две недели. Лето заканчивалось. Задание выполнено. В сроки они уложились, и, казалось, ничего не мешало вернуться на базу. Подвела простая случайность на берегу вот такой же горной реки. Глупый и совершенно нелепый конец.

Несколько дней они шли по ущелью. От жары плавились мозги, и форма стояла колом, неоднократно пропитавшись соленым потом. Пропыленные и вымотанные долгим переходом, шли молча, машинально согласовывая дыхание и темп движения. В горах иначе нельзя.

Выслав вперед двух человек на разведку, командир разрешил передышку.

– Последний привал, – объявил он, доставая сигарету из именного портсигара. – На все про все – двадцать минут.

Ребята расселись на камнях, разминая затвердевшие мышцы ног. Все происходило в полной тишине. Жара вымотала так, что не было сил даже разговаривать. Глоток воды и несколько минут отдыха считался невероятной роскошью.

Высокий суровый человек, перебросив через плечо автомат, подошел к хрупкому солдату, отдыхающему в тени огромного камня.

– Устала? – заботливо спросил, присев рядом на корточки.

– Есть немного. Но с твоим приближением силы восстанавливаются, – она слегка улыбнулась и украдкой провела ладонью по его спутанным волосам.

– Я замыкающий. Тебе нельзя идти рядом, так что силы будем восстанавливать на базе, – серьезно ответил он. – Потерпи, осталось совсем немного. Сейчас дождемся ребят и двинем домой. Там нас уже ждет банька, – он мечтательно улыбнулся и посмотрел на небо. – Как тихо. Будто и нет войны.

Она ничего не ответила и лишь вздохнула, устремив взгляд в сторону скучных и однообразных скал. Последние два дня пути ощущалось какое-то необъяснимое беспокойство. Он заметил это, и, щелкнув ее по носу пальцем, подмигнул.

– Эй, Кассандра, выше нос. Ты же знаешь, как я люблю твою улыбку.

В ответ она быстро взъерошила ему мокрые от пота волосы. Он, поймав ее руку, поднял лицо и прижался сухими, потрескавшимися губами к ее ладони.

– Моя принцесса, – совершенно нелепо прозвучали романтические слова из уст грубоватого на вид офицера.

Рослый, темноволосый, широкоплечий. Мужественное лицо, словно высечено из камня. Он создавал вокруг себя колоссальную энергетику и был гораздо старше других.

Чувства закружили их буквально с первой встречи. Она уже не представляла себе жизни без него. Ей, как воздух, каждое утро и каждый день нужны были его глаза. Ахилл – звали его в отряде. Ее же нежно называли Ахиллесова пята, потому что она была, пожалуй, единственным его уязвимым местом…

Варвара до крови закусила губу, поддавшись воспоминаниям.

Лишь перед заданием она узнала его настоящее имя – Иван. В отряде все имели свои позывные или псевдонимы. Это неукоснительное правило строго соблюдалось. С чьей-то легкой руки всем давали звучные имена античных героев, жителей грозного Олимпа или каких-нибудь представителей правящей касты: Зевс, Ахилл, Кассандра… Это требовалось в целях безопасности и строгой конспирации.

…Вернулись разведчики. Лица ребят были взволнованы. Они быстро подбежали к командиру. Ахилл нежно поцеловал ее в висок и, поспешно поднявшись, направился к ним.

Совещались недолго, после чего Зевс слегка свистнул. Это был сигнал сбора. Группа собралась мгновенно, плотным кольцом обступив командира. Все понимали, что сейчас от каждого его слова зависит их жизнь.

– Будем принимать бой. Уйти уже не успеем. Тропа, ведущая из ущелья одна, и по ней поднимаются боевики. Похоже, их около роты, – он обвел взглядом каждого бойца. Это заняло совсем немного времени, потому что их было всего десять.

Она встретила взгляд Ахилла и поняла, что надежды нет. Наверное, в ее огромных влажных глазах он прочитал каждое слово, произнесенное мысленно, и вопреки всему, уверенно произнес:

– Надежда – одна из самых лучших человеческих качеств. Никогда не стоит об этом забывать.

Это прозвучало совсем не по-военному и не имело ничего общего с сухим и четким приказом.

– По местам, – скомандовал командир.

Слова его уже утонули в звуках выстрелов.

Она видела, как двое упали на месте, а остальные быстро рассредоточились за ближайшими камнями. Силы были десятикратно неравные, и помочь им могло только чудо, но оно не произошло.

Их теснили, и отступать было некуда. Позади глубокий каменистый обрыв, исчерченный длинными промоинами. Рядом появился Ахилл. Он был ранен в плечо. Схватив ее за руку, быстро потащил за собой.

– Так нужно, – шепнул на ходу, порывисто поцеловав в губы. – Только, пожалуйста, постарайся остаться в живых…

Она ничего не успела ответить, потому что в тот же момент сорвалась вниз и полетела на камни. Почти одновременно с ней на землю упал подкошенный пулей Ахилл, прикрыв ее уход собой…

Варвара почувствовала, как в теле поднимается дрожь. Нужно постараться и уйти от страшных воспоминаний. Горло сдавила судорога. Это в кино всегда счастливый конец, как говорится, американский хеппи-энд. Иначе, ради чего смотреть сам фильм? В жизни все не так, а по-настоящему.

… Служба психологической реабилитации так и не смогла залечить ее душевные раны. Откуда было знать вежливому профессору, выписывавшему ее из госпиталя, что эта внешне спокойная и уравновешенная молодая женщина на самом деле никогда не выкарабкается из «группы повышенного риска»? Она обречена. И нет такой силы, которая могла бы стереть из памяти то, что восемь лет назад произошло в холодном чужом ущелье…

На рассвете Варвара очнулась от холода. Было тихо. Слегка приподняв голову, вдруг поняла, что жива. В последний момент падения сработал защитный механизм, машинально удалось сгруппироваться, чтобы облегчить силу удара. Болело все. Тело – сплошная рана. Однако эта боль – ничто, по сравнению с тем, что творилось в душе.

«Только, пожалуйста, постарайся остаться в живых…» – эхом отдалось в ушах.

Нужно выбираться. С трудом оторвала голову от камня и посмотрела вверх. Без веревки туда не подняться. Значит, надо искать другой выход из этого каменного мешка, но сначала найти тех, кто остался, если, конечно…

Она медленно двинулась в противоположном направлении от базы и тут же наткнулась на мертвые тела. Их было трое. Все чужие, смуглые и бородатые. Наверное, во время боя они тоже свалились на камни. Преодолев отвращение, обыскала и вывернула карманы грязной окровавленной одежды. Неподалеку нашла два автомата и, проверив наличие патронов, повесила их на хрупкое, отдающее болью, плечо. С оружием было надежнее.

Вскоре ветер принес слабый запах дыма – верная подсказка, куда идти дальше.

Солнце клонилось к закату. В горах ночь следует за днем без промежутка. Добравшись до небольшого селения, спряталась за камни. Она чувствовала себя, как в театре, сидя перед большой сценой. Там внизу двигались люди, бегали дети. Женщины, в низко повязанных платках, занимались хозяйством. Почти все дворы были, как на ладони. Невысокие домики похожие между собой, как две капли воды. Блеяли овцы, лаяли собаки и доносились голоса…

Вооруженный отряд появился тихо и внезапно. Все направились в одни двор. Освежевали барана и поставили большой котел на костер – варить мясо. Вскоре двор заполнился людьми. Мужчины были разуты. Привычно проводили руками по щекам, как того требует приличие, и усаживались вокруг костра. Запах вареного мяса разносился в ближайших окрестностях.

Она только сейчас вспомнила, что больше суток ничего не ела, но даже сама мысль о еде ни разу не пришла в голову.

Солнце быстро спряталось за вершины гор и беловатый туман стал быстро заполнять долину. Та ночь показалась вечностью.

Тоскливый голос муллы ворвался в утреннюю свежесть. Глухое эхо мужских голосов поднималось вверх и растворялось вместе с мелкими холодными капельками тумана.

Стуча зубами от холода, она терпеливо ждала, наблюдая из-за камня за молитвой. Звуки чужой речи и неистовая вера людей, возносящих взгляды к небу, никак не вязалась с представлением о том, что их бог – аллах способен запросто благословить жестокость, убийство и жгучую ненависть к людям другой веры.

От голода, холода и усталости, она, похоже, на время, потеряла сознание. Когда пришла в себя, увидела, как из сарая вывели четверых. В утреннем свете все казалось еще безжалостней. На них не было живого места. Разорванная форма клочьями свисала, открывая истерзанные тела. Одного отделили от остальных и отвели в клетку под высоким крыльцом. Остальные остались стоять на месте из последних сил, поддерживая друг друга. Осунувшиеся, заросшие щетиной лица, воспаленные глаза. Среди них Ахилл… Господи, где было взять сил бедной женщине, чтобы вынести то, что на нее свалилось в ту минуту?

Поход против неверных закончился под неистовый лай собак, учуявших запах свежей крови, и дикое сумасшедшее ликование озверевшей толпы.

Сама не заметила, как душа потянулась вслед за теми, кто уходил навсегда. Сознание провалилось в глубокую непроглядную темень, отчего показалось, что она упала в бездонную яму.

Когда очнулась, солнце стояло высоко. Дело шло к полудню. Был это тот же день или прошло несколько дней, женщина не знала. Она ощущала себя сомнамбулой, пребывающей в сонном трансе.

Говорят, перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь. В ее голове не было мыслей. Она не собиралась умирать. Она уже умерла. В душе не осталось ничего, ради чего стоило жить.

Невидящий взгляд скользнул по двору, превратившемуся в жертвенный алтарь в угоду чужому богу. Там не осталось даже следа от утренней трагедии. Все тихо и мирно. Неужели ей привиделось? Или все же прошло несколько дней?

Худенький подросток неторопливо шел к дому с ведром воды. У крыльца он остановился и старательно плюнул в сторону большой клетки. Она присмотрелась. В ней, скрючившись, лежал человек. Толстая веревка туго стягивала окровавленное тело. Это был Зевс.

Прошло несколько часов, прежде чем она поняла, что в доме лишь женщина, подросток и двое малолетних детей.

Что было дальше, помнила смутно. Казалось, включились какие-то резервные силы, способные выполнять действия автоматически.

Неистовый лай собаки, которую она прошила короткой очередью, отрывистые команды, угрюмые лица и полные ненависти глаза молодой хозяйки и ее детей.

Подросток под прицелом автомата освободил Зевса. Она медленно подняла оружие… Еще секунда и палец нажмет на спусковой механизм. Глаза маленького мальчика, расширенные от ужаса, вернули к действительности. Автомат опустился сам. Она закрыла их в клетке, а потом потащила раненного командира в горы – прочь от этого страшного дома.

После этого время для нее и вовсе потеряло границы. Даже теперь трудно сказать, сколько его понадобилось, чтобы добраться до базы. Оставалось совсем немного, но силы покидали измученное тело.

Сознание все чаще проваливалось в темноту, но каждый раз, невероятным усилием воли она возвращалась. Раненый Зевс не мог самостоятельно передвигаться. Их осталось двое, и больше надеяться было не на кого.

Шум мотора вернул к действительности. В горах звуки бегут далеко вперед.

Сунув охапку сухой полыни в потухающий костер, раздула огонь. Желтые языки пламени взвились вверх, рассыпая искры. Оставила в руках Зевса ракетницу, положила рядом автомат и пошла к дороге.

Машина показалась из-за скалы. Она, покачиваясь, вышла навстречу. Это были свои, но они почему-то двигались из вражеского ущелья. Когда поняла, что совершила ошибку, было поздно. Ноги подкосились, и она рухнула на землю. Словно издалека донесся скрип колес.

– Эй, ты чего? – спросил перепуганный солдат, склонившись над ней. – Товарищ капитан, – сказал он кому-то в сторону, – кажется, это с базы. Только что-то не пойму я…

Она приоткрыла глаза и попыталась приподняться, но в тот же момент кто-то натянул на голову пыльный мешок.

– Дебил, – прозвучал истерический голос. – Угораздило же тебя остановиться?

– Так она это… сама упала под колеса, – оправдывался солдат. – Да и не видела она ничего. Вон уже темнеет.

– Не видела? А откуда мы ехали, тоже не видела? Урод. Давай, поворачивай назад, – визжал над ухом противный голос. – Ну, чего ты ждешь? Не хватало, чтобы еще кто-нибудь появился на дороге. Не думаю, что она одна гуляет в горах.

– Не видела она ничего. Вас совсем не видела. И меня, наверное, не видела. Раненая, что ли? Без сознания и вон в крови вся…

– Говоришь, не видела? Ага, это хорошо. Береженого Бог бережет, а мне так спокойнее будет.

Послышался тихий вскрик и, едва различимый шепот:

– За что… товарищ капи…

На этом сознание окончательно покинуло, и в следующий раз вернулось в знакомой уже клетке.

«Береженого Бог бережет… береженого Бог бережет… береженого Бог бережет…» – в висках эхом отдавался голос, который она запомнила на всю жизнь. Жаль только что не увидела тогда, чей он.

Все, что происходило дальше, трудно поддается объяснению. Существование, которое нельзя назвать жизнью, зачем-то продолжалось.

Днем она, привязанная за ногу ржавой цепью, подобно роботу, двигалась по двору, исхудавшая, изможденная, покрытая синяками и свежими ссадинами, выполняла тяжелую грязную работу, помогая молодой хозяйке.

А ночью… Это время суток для нее было хуже смерти и адского пламени. Есть вещи, о которых трудно вспоминать, даже спустя годы. Но еще труднее решиться, кому-то рассказать даже малую часть правды о боли, страхе, отчаянии, полном отупении и лютой тоске. Ночью дверцы клетки открывались, и… сколько их приходило, она плохо помнила. В какой-то момент пребывания в неволе, включились защитные функции подсознания, и она уже ощущала себя животным, совершенно равнодушным ко всему. Все, что окружало в страшном нескончаемом сне – побои, унижение и насилие, казалось неизбежно и навсегда. Она уже забыла о том, что бывает иначе. Страшная трагедия, произошедшая на глазах, перечеркнула прежнюю жизнь, а о другой она не думала.

Бледная тень, незаметно снующая по двору, больше ничем не напоминала прежнюю Кассандру – молодую и жизнерадостную женщину. Лишь сны спасали от полного безумия. Короткие и беспокойные, наполненные болью. Во сне она летала. Подобно птице высоко парила над белыми пушистыми облаками, щедро обогреваемая утренними лучами солнца. Это являлось необъяснимой подпиткой и давало силы прожить очередной день.

Иногда в сознание врывался тоскливый голос муллы. На какие-то моменты он возвращал к действительности. Тогда она обращалась к своему Богу и просила лишь об одном – послать ей смерть.

Но однажды произошло то, что вывело из сна сплошных кошмаров.

В тот день все было, как обычно. После обеда вернулся отряд. Возбужденные голоса, чужая речь. У костра несколько человек разделывали барана. Они ловко орудовали ножами, обдирая шкуру. Мясо лоснилось на солнце, выступающим жиром. Еще немного и по двору разнесся аппетитный запах. Рой мух и повизгивание собак. Им бросили кости и внутренности. Оголодавшие за день животные, неистово рвали их желтыми клыками.

Никто не заметил, как мяч ребенка покатился в их сторону. Маленькая ручка протянулась вперед, мимоходом коснувшись обглоданной кости, и тотчас же огромная овчарка приподнялась на задние лапы, ощерила клыки и…

Пленница, проходившая мимо с полными ведрами воды, в одно мгновение оказалась рядом. Она бросилась к малышу и едва успела выхватить его из-под лохматого пса.

Собака на секунду замерла и со всей жестокостью вонзила зубы в ее бедро. Острые когти разодрали ветхую рубаху, скользнули по грязному телу, оставляя глубокие кровавые борозды.

Крик ребенка, его матери и выстрел – все слилось в один звук. Собака обмякла и упала на землю. Нестерпимая боль и звон в ушах…

Женщина сникла, покорно отдала ребенка в руки отца, зажала платьем кровавую рану и незаметно отошла в сторону. На нее уже никто не обращал внимания.

Немногим позже появилась молодая хозяйка. Не проронив ни слова, грубо оторвала окровавленную тряпку от ноги и густо посыпала рану золой, размазав ее пальцами. Под ее торопливыми движениями от боли туманилось сознание. Не поднимая головы, она незаметно сунула в руку кусок черствой лепешки и, не проронив ни слова, ушла.

После этого случая мать мальчика частенько задерживала на ней взгляд и однажды, когда мужчин не было дома, присела рядом на толстый чурбан.

– Эй, неверная, зачем ты спасла моего сына? – спросила несколько грубовато.

Пленница отодвинула большой казан, старательно вытерла руки подолом грязного платья и опустилась на землю.

– Хочешь услышать правду? – она не узнала собственный голос, прозвучавший впервые за много дней.

– А ты скажешь правду? – с презрительной усмешкой спросила молодая женщина, прищурив черные, как уголь глаза.

– Скажу, как я ее понимаю. Вот ты назвала меня неверной. Да я православная. Не буду утверждать, что фанатично верю в бога, но всегда жила по совести. Христианский бог принес в наши сердца доброту. Он приказал любить ближнего нашего, как самого себя или даже больше. Чем виноват этот мальчик? – она кивнула в сторону малыша. – Он такой же ребенок, как и дети другой веры. О нем нужно заботиться, вырастить и научить быть человеком. Магомед тоже создал великую религию, но она стала жестокой и не видит другого бога, кроме аллаха. Тех, кто с этим не согласен, убивают. Так не должно быть… – она не успела досказать.

– Эй, шевелись, ходишь, как сонная муха, – прервала ее хозяйка и в голосе послышалась скрытая угроза. Быстро подхватив ребенка на руки, она скрылась в доме.

Прошло несколько дней. Ничто больше не напоминало о разговоре двух женщин. Но, похоже, они обе о нем помнили.

Однажды безлунной ночью, когда все угомонились и погрузились в сон, дверь клетки осторожно открылась и в нее тенью прошмыгнула невысокая фигура, закутанная в покрывало. Жестом поманила пленницу и показала рукой в сторону гор. На ночь цепь убирали, и препятствий для бегства не было. Это был маленький шанс к спасению, и она использовала его…

Варвара тяжело вздохнула. Никому не дано заглянуть в тайники человеческой души и каждый покорно, без посторонней помощи, должен карабкаться со своим крестом на свою Голгофу…

– «Если крест тяжел…» – пробормотала она. Неужели этот крест будет с ней до конца дней?

От нагретого за день камня ощущалось приятное тепло. Она привстала, потянулась телом к солнцу, вдохнула полной грудью свежий воздух и уже собиралась сбежать к реке, чтобы с разбегу плюхнуться в, обжигающую холодом воду. Смыть, как можно скорее смыть, вновь захватившую боль. Но неожиданно остановилась, увидев на берегу знакомую фигуру.

Роман! Он неторопливо шел со стороны деревни, на ходу снимая рубашку, и через мгновение уже плыл, разрезая грудью, стремительно бегущий поток воды. Сильные руки легко боролись с течением, которое с первых минут подхватило его и упорно пыталось увлечь за собой.

Наблюдая за парнем, Варвара медленно спустилась с обрыва. Она сняла босоножки и вошла в воду по щиколотку, немного приподняв юбку. Роман был настолько увлечен борьбой с течением, что не сразу ее заметил. Взгляд его скользнул по длинным загорелым ногам и в глазах мелькнул вызов, но уже через мгновение он безразлично отвернулся и продолжал плавать так, словно рядом никого не было.

Наплававшись вволю, медленно двинулся к берегу. Поравнявшись с Варварой, остановился и ладонями вытер лицо.

Запах свежести и силы, исходившей от молодого крепкого тела, вызывали смешанные чувства, от которых перехватывало дыхание.

«Будь осторожнее» – предупредила себя и, уже в который раз, опустила перед ним глаза.

Роман медлил и не уходил. Вода капала с его блестящих на солнце волос и, ручьем стекая по груди, спускалась ниже по животу.

Рассеянный взгляд ее лихорадочно блуждал по смуглому мускулистому телу и вдруг остановился на равномерных следах от пуль.

«Автоматная очередь», – мелькнула быстрая мысль. Рука сама потянулась вверх и легонько коснулась плеча. Через мгновение пальцы уже нежно гладили и ласкали влажную упругую кожу. Ей вдруг захотелось очутиться в объятиях этих крепких загорелых рук и…

Нежные порывы, заставившие неразумное сердце биться чаще, были безжалостно остановлены. Роман решительно убрал ее руку и, так же, как и в прошлый раз, крепко сжал пальцы. Теперь по его взгляду уже невозможно было догадаться, о чем он думает. Спокойно вышел на берег и, захватив одежду, ушел, не оборачиваясь.

Вероятно, есть какое-то физическое объяснение тем эмоциям, которые он в ней пробуждал. Варвара и сама не ожидала, что так слепо может подчиниться неподвластной ее пониманию силе чувств. Пожалуй, впервые за много лет она особенно остро ощутила себя одинокой и никому не нужной. Горько усмехнулась своим мыслям, подняла руки вверх, затем резко наклонилась и прямо в одежде бросилась в реку. Холодная вода остудила порывы души, приняла на себя все сомнения и тревоги и, не покидающую боль.

Творческий процесс восстановился незаметно, сам по себе. Она снова сутками просиживала за компьютером и новые страницы романа уже надежно хранились в электронной памяти.

Изредка Варвара наведывалась на огород, приводивший ее в полное уныние, но тетя Катя помогла решить и эту задачу. Она познакомила ее с соседкой, живущей через три дома, и теперь та каждое утро за умеренную плату с усердием полола грядки, чтобы было не хуже, чем у самой Трофимовны.

Казалось, больше ничего не должно отвлекать и, все же, работа над книгой продвигалась туго. Варвара потратила на нее столько душевных сил, что их хватило бы не на один подвиг.

Она поднималась с первыми петухами и, наспех, выпив пару чашек кофе, спешила к своим героям. Жила их жизнью, придумывала для них все новые и новые испытания, погружая в море чувств и страстных порывов, или же вовлекала в новые приключения.

Оставалось совсем чуть-чуть, каких-то пару глав, и она перевернет последнюю страницу. Отпуск заканчивался, но главная задача, ради которой она приехала в эту деревушку, все еще была не выполнена.

Светало. Петухи на соседнем дворе звонко кричали, перебивая друг друга. Со стороны казалось, что они соревнуются в силе своего голоса.

Пальцы уверенно опустились на клавиатуру.

«Кассандра» – появилось на экране знакомое и такое емкое для нее слово. Оно и послужит названием последней книги. Это неожиданное решение вызвало вздох облегчения, и она спустилась вниз – сварить еще чашечку кофе.

Скоро вернется Мария Трофимовна. Вспомнив старушку, улыбнулась. Та оказалась с твердым характером. Долго же пришлось уговаривать ее поправить на курорте свое здоровье.

«Все, что не делается, все – к лучшему». Кажется, так любят повторять на приеме психоаналитики. После чего начинают медленно копаться внутри жертвы, забираясь в самые отдаленные тайники души. А, оказавшись на месте, достают из кармана большую лупу и пытаются рассмотреть, что же на самом деле хорошего можно извлечь даже из самой безвыходной ситуации?

За окном все еще на все голоса пели петухи, с надрывом оповещая жителей округи о том, что начинается новый день.

«Что ни говори, а есть какая-то непередаваемая прелесть жизни в деревне, – думала, поднимаясь по лестнице с горячим кофейником в руках. Ранние пробуждения. Красивые рассветы. Торжественное начало нового дня. Такое чувство, будто каждый день начинается новая жизнь. В городе, почему-то утром всегда очень хочется спать, и уже не до…» – она не успела закончить мысль.

В утреннюю безмятежную тишину ворвался шум работающего двигателя.

Варвара быстро подскочила к окну и увидела, как у соседнего двора остановились две машины. Дверцы первой открылись на ходу, и оттуда резво выпрыгнули люди в камуфляже и масках. Их было человек десять. В руках оружие. Они выстроились цепочкой и присели под забором.

«Все четко отработано и отлажено заранее, – подумала мимоходом, наливая в чашку кофе. – Ребятам для команды достаточно лишь взгляда, но кто выступит в роли командира?»

С интересом наблюдая за тем, что происходило на улице, она пила маленькими глоточками горячий кофе, удобно устроившись на широком подоконнике. И, лишь увидев капитана Ермакова, появившегося из другой машины, очнулась, с ужасом осознав, что все, что сейчас происходит, не имеет никакого отношения к кино или учениям вновь сформированного подразделения ОМОН. Да и оружие в руках бойцов ничем не напоминает бутафорские игрушки из супермаркета. Похоже, все намного серьезнее. Это предположение подтверждало и наличие погон на плечах Ермакова.

Из машины вслед за капитаном выскочил Руслан и еще какой-то лысоватый незнакомый мужчина в гражданской одежде.

Дальше все напоминало боевик или сюжет из криминальной хроники, который часто можно увидеть по телевизору.

Забор всколыхнулся от крепких мужских рук, но, на удивление, устоял на месте. Сильный стук в дверь, испуганный крик тети Кати и глухой кашель Митрия – все смешалось.

Варвара, увидела, как на крыльцо вывели отчаянно сопротивляющегося Романа. Его держали несколько человек в масках, заломив руки за спину. Силы были неравные. Уже во дворе он вырвался и крепкие бойцы, один за другим, разлетелись в стороны, как манекены. Ермаков со своими спутниками подоспели вовремя. Мгновением позже и ребята в камуфляже опомнились и все с яростью набросились на парня. Он лежал на земле, уже не в силах отражать удары.

Страшно кричала тетя Катя, в отчаянии прислонившись к забору, а дед Митрий, обессиленный опустился на крыльцо и, обхватив голову руками, тихо плакал. Варвара видела, как часто содрогаются плечи старика. Не раздумывая, бегом бросилась вниз, оставив на крыльце чашку с недопитым кофе.

Когда она появилась на соседнем дворе, Роман уже сидел на земле. Руки его сзади были пристегнуты наручниками. Он исподлобья взглянул на соседку и сплюнул кровь, тонкой струйкой сбегающую из уголка рта.

Тетя Катя голосила, не обращая внимания на капитана, тщетно пытающегося задавать ей какие-то вопросы. Изредка тот поворачивался к Митрию, но несчастный отец тоже не слышал его. Сгорбленные плечи его по-прежнему вздрагивали от беззвучного плача.

– Что здесь происходит, Анатолий Всеволодович? – она решительно подошла к капитану.

– А, госпожа Афанасьева? Ну, как же без вас? – Ермаков развел руками. – Я понимаю, что нужно где-то черпать сюжеты для романов, но сегодня, простите, не до вас. Ночью убили нашего кандидата в областную Думу – Дмитрия Павловича Ерофеева. Прошло всего несколько дней после того, как он вернулся из предвыборной поездки по области. Это уже ЧП. На сей раз замахнулись…

Он не договорил, потому что к ним резво подскочил Руслан и, перебив капитана, закричал, брызгая слюной:

– Это все ты, стерва. Нас до твоего приезда было трое, а теперь я остался один. Смотри, да она уже одета. Это в такую рань…

Он угрожающе дернулся в сторону Варвары, и тут же упал, споткнувшись об ногу Романа, своевременно выставленную вперед. Тот презрительно посмотрел на, распластавшееся на земле тело, и, сплюнув кровь, отвернулся.

Руслан быстро опомнился. Подобно разъяренному зверю, вскочил на ноги и набросился на обидчика. Частые удары ногами метко попадали в цель. Варвара толкнула Ермакова в плечо.

– Что вы позволяете? На каком основании этот кривоногий урод избивает связанного человека? Если вас так забавляет эта сцена, тогда снимите с парня наручники.

Ермаков ухмыльнулся и кивнул стоящему рядом омоновцу в маске. Тот лениво наклонился и за шиворот оттащил в сторону возбужденного Руслана.

Капитан повернулся к ней.

– Кстати, нам с вами тоже нужно побеседовать. Вы готовы? Успокойтесь и ведите себя корректно с представителями закона. Я при исполнении… Не то вам придется разделить участь вашего соседа и сопровождать его до отдела, – он холодно улыбнулся. – А там, как получится.

– Я погорячилась, простите, – она пыталась взять себя в руки. – И… пожалуйста, объясните, что происходит?

Он опустился на крыльцо и тяжело вздохнул.

– Что происходит? – переспросил устало. – Все идет по плану. Как и следовало ожидать, произошло очередное убийство, – сказал бесстрастным голосом. – Все давно предсказуемо. Я даже точно знаю, кто будет следующим, и, наверное, последним в черном списке, – добавил тише. – Приехала комиссия из области, звонили из Министерства… Дальше перечислять? Ничего нового. Почерк все тот же. Мотивы – неизвестны, а все остальное – по-старому. Вы удовлетворены?

– Но, причем здесь Роман? – спросила удивленно. – Парень недавно вернулся домой. И, согласитесь, ему нет дела до тех, кто за эти годы поселился в долине, выстроил огромные дома и процветает в своем бизнесе. Он болен и вы, Анатолий Всеволодович, пожалуй, лучше всех знаете его печальную историю.

– Да-да, ваша речь в его защиту впечатляет, – многозначительно произнес капитан. – Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. Уже точно известно, что след преступлений ведет в военное прошлое. Мы проверяем всех, кто имеет хотя бы отдаленное отношение… Понимаете? Необходимо выяснить, не пересекались ли где пути на боевых дорогах? Слишком характерен способ, которым убивают. Не всякий владеет такими приемами. Этот, – он кивнул на Романа, – служил в спецназе. Думаю, объяснять дальше нет смысла? Вам, похоже, тоже знакомы такие отряды? – спросил мимоходом и внимательно посмотрел ей в глаза.

Она сделала вид, что не заметила этого.

– Все, о чем вы говорите, не имеет никакого отношения к Роману. Он болен и сейчас совершенно безобиден. Почти не слышит и… совсем не говорит.

– Безобиден? – переспросил Ермаков. – Да, умеете же вы находить словечки. «Безобиден». Я это особенно заметил, когда он резво раскидал целую группу крепких парней по двору. Заметьте, это не новички-новобранцы.

– А, знаете, Анатолий Всеволодович, – Варвара почувствовала, что начинает заводиться, – возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, хуже не бывает, когда старательному следователю до зарезу нужно раскрыть какое-то дело. Скажите, что вы имеете против Романа? На каком основании вы его арестовываете?

– У-у, – состроил гримасу капитан, – простите, я совсем забыл, с кем имею дело. К вашему сведению мы не арестовываем, а задерживаем, а арестовывать его будет прокурор, если это понадобится, – он устало потер глаза и добавил уже другим тоном: – Мы хотели с ним для начала просто побеседовать. И группой заехали по пути с места происшествия.

– Я видела, как вы «заехали», – недовольно проворчала она. – Сверху-то оно все видно. Чуть не сломали забор, зато выломали дверь. Вы считаете, это законно?

– Возможно, вы и правы, но тут, простите, не до нежностей и некогда следовать правилам приличия. Согласитесь, что в такой ситуации хорошие манеры и вежливые слова не к месту. И потом, это не роман, и вы должны это понимать. Некогда говорить красивые слова и подбирать выражения. Большая вероятность услышать что-то и покруче. Мужское общество, к тому же, не на прогулке. Я так просто уверен, что этот резвый больной мог запросто сбежать, пока бы мы вежливо стучались в дверь, и долго и культурно объясняли причину своего визита, – он недружелюбно посмотрел на Романа. – Так что наши оперативные действия вполне оправданы чрезвычайной ситуацией. И никакого нарушения закона тут нет. Мы действовали по обстановке.

– Чрезвычайной ситуацией? – удивилась Варвара.

– А, как вы думали? Совершено убийство, а у подозреваемого, оказывается, нет алиби. Где он был этой ночью? Чем занимался? В данной ситуации это уже серьезно, поверьте. А в нашем деле главное – по горячим следам. Только так можно сразу раскрыть преступление. Да, что я вам объясняю?

– Что значит, где был? – удивленно переспросила, пропустив мимо ушей его последние слова и оглянулась на тетю Катю. Та, хоть и голосила, размазывая по щекам слезы, но все же краем уха прислушивалась к их разговору.

– Вот, в том-то и вся загвоздка, – капитан перехватил ее взгляд. – Не ночевал он дома. Мать так и сказала, что не знает, где он был, и кровать его еще с вечера застелена. Мы его чуть свет уже одетым застали, впрочем, как справедливо заметил Руслан, и вас тоже. Так что, тут хочешь – не хочешь, болен – не болен, а ответить на некоторые вопросы ему придется.

– Он же немой, – запричитала тетя Катя, услышав слова капитана. – Что он вам может сказать? Больной он, контуженный… калека. Да и не говорит он совсем.

– Ничего, заговорит, когда это понадобится, – уверенно подал голос мужчина в «гражданке», до сих пор молча и, внимательно наблюдавший за всем, что происходило. – У нас редко кто долго молчит.

– Подождите, – встрепенулась Варвара. – Вы его увозите только за то, что он не ночевал дома? И все?

– Этого не мало. В данной ситуации, даже слишком достаточно, учитывая какое он оказал сопротивление… – снова подал голос тот, в «гражданке».

В это время к ним подошел молодой омоновец и покачал головой.

– Значит, ничего? – тяжело вздохнул капитан. – Другого я и не ожидал. О дилетантах речь не идет. Ну, что же, разберемся, – он выразительно посмотрел на своего спутника. Тот в ответ утвердительно кивнул.

– Заканчивайте, – громко крикнул Ермаков. – Пора ехать.

– Анатолий Всеволодович, так нельзя, – снова подступила к нему Варвара.

– Что вы еще от меня хотите, госпожа Афанасьева? – вздохнул капитан. – Давайте перенесем нашу беседу на другое время. Мне сейчас, простите, не до вас. Если у вас есть что сказать по делу, я готов выслушать. Только, пожалуйста, без литературных приемов и оборотов. Кратко, четко и ясно.

– А если Роман скажет, где был этой ночью, вы его отпустите? – неожиданно спросила она.

– Смотря, где он был и какие у него будут свидетели, – развел Ермаков руками и с явным интересом посмотрел на нее. – Кстати, я почему-то не подумал, что вы тоже можете быть свидетелем. Как вы сказали? Сверху все видно? Это верно. Вот и скажите, вы ничего подозрительного не заметили вечером или ночью? Может, куда выходил ваш безобидный сосед? Или его кто-то навещал? – засыпал он вопросами. – Уж поверьте мне опытному сыскарю на слово, соседи, как правило, первые и самые незаменимые свидетели. Они всегда видят и слышат абсолютно все. Другое дело, что не всегда хотят сотрудничать, – при этих словах он выразительно посмотрел на нее и многозначительно хмыкнул.

Но Варвара уже его не слушала. Она подошла к Роману, присела перед ним на корточки и убрала слипшуюся от крови прядь волос со лба. Тот никак на это не прореагировал, и лишь глаза на фоне синей футболки потемнели, и от этого казались ослепительно синими. В них не было ни малейшей обеспокоенности или страха. Он сидел, прислонившись спиной к забору, и время от времени сплевывал на землю кровь, тщательно избегая ее взгляда.

– Ну, мы ждем, – капитан в упор смотрел на нее. – Не тяните. У нас и так мало времени, а вам, похоже, и сказать нечего. Хотя, возможно, вы просто не хотите. Так что придется ему самому рассказывать, где он был этой ночью. Не обижайтесь, госпожа Афанасьева, но тут уж дело такое, – он снова развел руками. – Факты, только факты и доказательства, без лирики, вымыслов и прочих догадок. Это вам не романы писать. Все. Наговорились. В машину его, – кивнул он своим.

– Постойте, – крикнула Варвара, услышав за спиной, как закричала и забилась в плаче тетя Катя. Она медленно поднялась на ноги. На лице блуждала странная улыбка.

– Я не обижаюсь, Анатолий Всеволодович. Отлично представляю, с какими трудностями вы сталкиваетесь, расследуя это сложное и, похоже, нескончаемое дело. Однако относительно Романа, вынуждена вас разочаровать. Придется отпустить парня, потому что я точно знаю, где он был этим вечером и ночью. А при необходимости, могу это доказать.

Во дворе стало тихо. Все удивленно и с любопытством уставились на нее. Резко оборвался плач тети Кати. Даже Митрий перестал всхлипывать и теперь его мутные глаза смотрели с надеждой. Варвара медлила. Пауза затягивалась, и напряжение у всех присутствующих нарастало. Она видела, как от ее слов вспыхнули глаза Романа и теперь смотрели на нее выжидающе.

– Так это же совсем другое дело. Ну-с, что же вы замолчали? – нетерпеливо спросил капитан. – У вас есть, что сказать? Говорите. Хотя, – он вдруг устало усмехнулся, – думаю, ему не помогут ваши фантазии, так что не старайтесь. Ничего правдоподобного вы не придумаете.

– Отпустите его, – уверенно прозвучал ее голос в полной тишине. – Он был у меня, – она опустила глаза, чтобы избежать взгляда Романа.

После ее слов в воздухе повисла настолько гнетущая пауза, что даже петухи затихли на время.

– Вы не могли бы повторить? – озадачено спросил Ермаков, потирая подбородок.

Варвара подняла голову и, глядя капитану в глаза, громко и четко сказала:

– Эту ночь Роман провел у меня. Вас интересуют подробности? Если понадобится, я готова поделиться.

Капитан несколько смутился и недоверчиво посмотрел на Романа. Затем подошел к нему ближе и, слегка наклонившись вперед, громко спросил:

– Это правда? – при этом показал на Варвару пальцем.

Роман, бросив на нее беглый взгляд, с достоинством отвернулся к забору. Казалось, весь его вид говорил о том, что он не нуждается в защите женщины.

– Вы же мужчина, Анатолий Всеволодович, и отлично понимаете, что он не может вам сказать об этом, тем более при всех. Неужели не достаточно того, что вместо него я сама ответила на ваш вопрос? Знаете, мне тоже это было нелегко, но, если это так необходимо, могу еще раз повторить. Эту ночь он провел у меня и… предыдущую тоже, – и уже тише добавила: – Это правда. Мы уже давно… вместе…

– Как давно? – с интересом спросил мужчина в «гражданке»? – Вы были знакомы раньше?

– Ну, да. Мы еще в детстве играли в одной песочнице, – грустно улыбнулась она. – А потом вместе бегали на улице. А… наши взрослые отношения начались сразу же после моего приезда через несколько дней. Можете спросить у соседей. Они не один раз видели нас вместе. Роман помогал мне полоть огород, ремонтировал мою машину. Надеюсь, вы понимаете, что, при сложившихся обстоятельствах, скрывать все уже бессмысленно. Да и потом… жизнь Романа мне дороже репутации, слухов и сплетен.

– Ах ты, стерва! – подскочил Руслан. – Бедный Аркаша. К счастью, он не дожил до этого дня. Значит, ты его просто так за нос водила? Недотрогу из себя строила? Заставляла такого мужика страдать? Да по нему вся округа сохла, а ты его на кого променяла? А он еще жениться на тебе хотел. Ну, зараза, а? Значит, Аркаше мозги пудрила, а сама с этим деревенским дурачком развлекалась? Небось, вместе над ним смеялись? Тоже мне, нашла себе хахаля. Да он же полный идиот, только мычит. Не-е, тут что-то не то. Толик, их не только любовь связывает, – он повернулся к Ермакову. – Голову даю… они это… заодно. В паре работают. Грохнули Аркашу и Димона и всех остальных тоже… – он приблизился к Варваре и сунул ей под нос большой кукиш. – На-ко, выкуси. Меня вам не достать. А тобой я еще займусь, рыбка моя. У меня на таких, как ты, своя сеточка найдется, прочная, не выскользнешь. Посмотрим, на что ты способна окажешься, когда этого немого придурка рядом не будет. А его, будь спокойна, на пару дней точно упекут, а, может, и навсегда у себя оставят. Так спокойнее будет обществу, – он с опаской оглянулся на Ермакова и уже тише добавил, вкладывая в свои слова особый смысл: – Запомни, рыбка, мне законы соблюдать ни к чему…

– Остынь, Руслан, – капитан рукой оттолкнул его от Варвары. – Надеюсь, вы, госпожа Афанасьева, понимаете, что делаете и отдаете себе полный отчет…

– Я знаю, – перебила она, – что мне грозит за дачу ложных показаний. Я все подпишу, чтобы не быть голословной. Теперь вы отпустите Романа?

– Отлично, – поджал губы капитан и, взяв ее за локоть, тихо добавил: – Давайте отойдем в сторону.

– Ну, а теперь, когда мы вдвоем, скажите честно: зачем вы это делаете? Вы сознательно вставляете палки в колеса следствия. Жалеете его? Хотите помочь? Но, зачем? Я вас не понимаю. Создаете себе скандальный имидж? Или тут что-то другое? Вы отдаете себе отчет в том, что покрываете убийцу? Я считал вас серьезной женщиной.

– Хм, а я и есть серьезная женщина. Вы, Анатолий Всеволодович, даже не догадываетесь, насколько я серьезна. Однако меня удивляет, как у вас все просто получается. Легче всего обвинить человека, который не может защищаться. К тому же, все ваши обвинения строятся на голом месте, не имея под собой никаких оснований. Вы же сами сказали, что Роман – подозреваемый. Я думаю, что он подозреваемый лишь потому, что у вас нет никого другого даже на примете. А вы сначала докажите, что это он. Поверьте, он на самом деле всю ночь был со мной, – она уже праздновала победу и мило улыбнулась. – Вам придется его отпустить, капитан, иначе будет скандал. Кстати, я от своих слов не откажусь ни при каких обстоятельствах. А, если понадобится, простите, вынуждена буду сделать пару звонков. Теперь мне уже наплевать, и я пойду до конца. Ведь еще совсем недавно вы сами убеждали меня в том, что я – личность известная. И громкий скандал только сыграет мне на руку. Как вы там сказали, имидж? Вот именно. К тому же, Роман, не просто мальчик из плохой компании, а искалеченный солдат, который сполна прошел свой ад и вам не поздоровится за это самоуправство. Да и общественный резонанс обещаю. Простите, тут уж я знаю, за что борюсь.

– Хорошо, – Ермаков принял внезапное решение, – я отпущу этого контуженного, если он так дорог вам. Но, считайте это личной моей услугой. Тогда давайте так: услуга за услугу.

– ???

– На том и остановимся. Я отпускаю вашего… гм… протеже, а вы мне честно и откровенно скажете, кого видели на балконе, когда убили Аркадия. Договорились?

Варвара задумалась.

– Мы здесь вдвоем, говорим без протокола, – напомнил он. – Все, что вы скажете, останется между нами, это я вам обещаю.

– А, если я вам скажу честно, вы мне поверите?

– А почему я не должен вам верить? Я же поверил, что вы, простите, спите с этим… – он кивнул в сторону, откуда слышались голоса. – Творческие люди почти всегда бывают со странностями, если можно так назвать все, что они порой делают. Итак, я вас слушаю.

– Анатолий Всеволодович, только не смейтесь, но это был… – она вздохнула.

– Кто?

– Черный человек…

– ???

– Я говорю правду. Все произошло так внезапно. Я ничего не успела сообразить. Какое-то мгновение он был передо мной, а потом странным образом исчез… растворился в темноте. Вы мне верите?

Капитан ничего не ответил. Он задумался, устало потер пальцами лоб и, резко развернувшись на месте, быстро зашагал от нее.

– По машинам, – скомандовал на ходу и сам сел за руль.

– А Роман? – крикнула вслед Варвара.

Он кому-то кивнул. К Роману подошел высокий парень в маске и камуфляже и расстегнул наручники.

Варвара сдернула полотенце с веревки, быстро смочила в ведре с водой и прижала к разбитым его губам.

Руслан, садясь в машину, подарил им на прощанье один из своих разнообразных и многообещающих взглядов. При этом глаза его были темными и злыми.

Машины уехали, и во дворе стало тихо. Нехотя разбрелись соседи, перешептываясь и покачивая головами. Утреннее представление, так интригующе начавшееся, закончилось совершенно неожиданно для публики. Тетя Катя заплаканная подошла к Митрию и помогла ему подняться с земли. Она бросила тяжелый взгляд на Варвару, укоризненно покачала головой и, поддерживая мужа под руку, повела в дом.

Они с Романом остались вдвоем. Он растирал руки, затекшие от наручников, и смотрел куда-то в сторону. Потом забрал у нее мокрое, испачканное кровью полотенце и быстро ушел в дом.

Женщина тяжело опустилась на крыльцо и закрыла глаза. Эта маленькая победа для нее была хуже поражения. В ушах отчетливо слышались удаляющиеся шаги.

После этого случая она не видела Романа несколько дней. И лишь однажды поздно вечером заметила знакомую высокую фигуру у турника. Под навесом, где он каждый день что-то мастерил, теперь было тихо. Казалось, жизнь вокруг остановилась и все изменили свое отношение к ней. Варвара оказалась в полной изоляции. Соседи по улице подчеркнуто обходили ее стороной, а то и открыто перешептывались, особенно не беспокоясь о том, что она слышит каждое слово. Тетя Катя избегала ее, и старательно прятала взгляд при встрече. Она больше не разговаривала с Варварой, а, завидев молодую женщину, торопливо закрывала калитку и спешила в дом. Дед Митрий и вовсе не выходил на улицу. Его и без того слабое здоровье резко пошатнулось. Дома он все время лежал, и, тяжело вздыхая, молчал и курил свои крепкие папиросы. Скорее всего, он грустно размышлял о жизни, уже прочно установившей свои новые и жестокие правила, совершенно ему непонятные.

Да и капитан Ермаков пока не искал встреч с писательницей. Он сдержал свое обещание и Романа оставили в покое. И лишь Руслан не забывал о них.

Его машина по несколько раз в день медленно проезжала по улице, останавливалась перед ее домом, демонстрируя откровенное наблюдение. Это было открытое предупреждение, больше похожее на вызов, и Варвара его принимала. Руслан мешал ей, но избавиться от него было не так просто.

Прошло несколько дней.

Неожиданно она собралась, села в свою верную «божью коровку» и уехала, никому не сказав ни слова. Вся улица и ближайшие соседи, перешептываясь, наблюдали, как скрылась за лесом ее машина, оставив за собой лишь облако придорожной пыли.

Она отсутствовала три дня. Никто не знал, куда она уехала и вернется ли назад? Появление вечером пропыленного красного «Фиата» у дома Марии Трофимовны стало настоящим событием. Любопытные соседки, оставив все дела, торопливо заняли наблюдательный пункт на широкой скамейке напротив, и уже беззастенчиво громко высказывали смелое предположение, что «писательша» снова вернулась к контуженому Ромке, на которого с первого дня приезда «положила глаз».

Слухи об отношениях с Романом, у которого было не все в порядке с головой, расползлись по деревне и уже неделю будоражили односельчан, занимая первое и самое главное место среди остальных новостей. Это ее совершенно не беспокоило, скорее, наоборот.

Чем может закончиться странный деревенский роман, никто не знал. Строили самые невероятные догадки, живо обсуждая это на вечерних посиделках. Ведь «писательша» все равно когда-то допишет свою книгу и уедет домой. Больной парень в городе ей уже не нужен. Там своих кавалеров хватает, здоровых и богатых. Да и Трохимовна должна скоро вернуться.

Все-то они знали, но вот того, что случится с соседским Ромкой в самое ближайшее время, не знал никто.

Варвара улыбнулась, вежливо поздоровалась и загнала свой автомобиль во двор. Неторопливо вошла в дом, умылась, переоделась в простое платье и устроилась в удобном стареньком кресле.

Эти три дня вымотали ее основательно. Нужно обо всем хорошенько подумать, трезво оценить ситуацию и проанализировать результаты экстренной поездки.

Ее вызвали срочно и неожиданно. Конечно, когда-то это должно было произойти, но она оказалась совершенно не готова к самой встрече и…

Встала, прошлась по комнате и включила телевизор. Долго и тоскливо смотрела на экран, пытаясь сосредоточиться. Незамысловатый сюжет фильма постоянно ускользал, а в ушах звучал глухой и безжалостный голос: не просил, не убеждал, а хладнокровно приказывал.

Она невольно поежилась, ощутив леденящий холод в сердце, и тяжело вздохнула.

Бывают ситуации, когда сделать просто ничего невозможно. Человека, как животное загоняют в угол, из которого нет выхода. И тогда он слепо подчиняется тому, кто сильнее. Когда так происходит, остается лишь один спасающий вариант – отвлечься, выбросить все из головы, хотя бы на время.

В такие моменты ей всегда помогает посещение спортзала. Колоссальные нагрузки на мышцы хорошо освежают голову, отчего приходит совершенно неожиданное решение. Варвара усмехнулась. До ближайшего спортзала нужно еще добраться, а времени для размышлений остается совсем немного.

Она поднялась на второй этаж и подошла к окну. Долина сияла обилием электрических лампочек. Зачем так много света? Чтобы отвлечься, попыталась вызвать в памяти милые картины и образы беззаботного детства. Но, как ни старалась, ничего не могла вспомнить.

Чем занять себя? Взгляд остановился на ноутбуке. Тот в постоянной готовности стоял на столе. Спасательная соломинка, выручавшая почти девять лет, сейчас была слишком хрупкой и не могла удержать напряжение. Да и писать не хотелось, сказывалась усталость нескольких часов проведенных за рулем.

В задумчивости снова прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом. Слабый шанс заняться аутотренингом. Отступила несколько шагов назад, окинула себя взглядом с головы до ног и не сдержала тяжелого вздоха.

– В богатой разнообразными событиями жизни ты – звезда! И главная роль в этой яркой истории принадлежит именно тебе, – начала она слишком сложно и не совсем уверенно, но уже через пару минут грустно добавила: – Вот в этом-то и вся проблема.

Нужно максимально собраться, иначе для нее все плохо закончится, подумала, рассматривая свое отражение в зеркале. Но тут же вспомнила, что все уже и так сложилось настолько плохо, что хуже – некуда. Это именно тот случай, когда без действенной помощи не обойтись. Рука невольно потянулась к кармашку дорожной сумки, где быстро нащупала упаковку таблеток. К ним она прибегала только в самых безвыходных ситуациях. Сейчас было подходящее для этого время.

Она приняла таблетки, легла на кровать поверх покрывала и закрыла глаза. Лекарство начало действовать, отчего появилась некоторая заторможенность в движениях и мыслях. Хорошо бы сейчас уснуть и увидеть какой-нибудь светлый и радужный сон. Почему вечно снится всякая гадость?

С улицы доносился странный стук. Он возникал с определенной периодичностью и мешал расслабиться. Нет, так ничего не получится. Прислушалась, потом медленно встала и, покачиваясь, вышла на крыльцо.

Вечерняя прохлада и свежесть с гор были приятны. Стук повторился. Только сейчас заметила, что калитка открыта, и ветер безжалостно бросает ее на забор. Действие сильных транквилизаторов ограничивали привычные движения. И, хотя до калитки было всего несколько шагов, ей показалось, что она медленно плывет в необычном сиянии ночи, едва касаясь непослушными ногами земли.

На какое-то мгновение сознание пронзила мысль, что она сейчас совершает неправильное действие и нужно вернуться в дом, но все уже произошло. Прерывистое дыхание в затылок и чьи-то сильные руки обхватили сзади. Рот закрыла мягкая ткань с противным запахом. Земля вдруг понеслась навстречу, и она провалилась в темную, разверзшуюся внизу пропасть.

Варвара пришла в себя от холода. Платье на ней было настолько мокрым, будто его только что вынули из воды, и противно липло к телу. Пошевелилась и тут же вскрикнула от резкой боли в ноге.

«Это начинает нравиться, – подумала, осторожно ощупывая ногу. – Похоже, уже входит в привычку: каждому хватать меня ночью и закрывать черт знает где. Еще одна ситуация, глупее прежней. Кажется, в этот раз я не успела даже выйти за калитку?»

Окружала кромешная темень. Судя по плесени и затхлому запаху, она находилась в каком-то погребе или, полусгнившем сарае. Рука ощутила холодный мокрый камень. Сверху по нему стекали крошечные водяные струйки.

Постанывая, попыталась подняться на ноги, шагнула в сторону и по щиколотку провалилась в мокрую жижу. Ого! Не хотелось верить, мелькнувшей догадке. Снова провела рукой по холодной стене – получился круг. Колодец! Скорее всего, старый и заброшенный. Это намного серьезнее, чем сарай у Владимира Викторовича.

Когда-то такой колодец был у бабушки в саду. Он пугал ее, зияя большой черной дырой. Помня строгое предупреждение взрослых, девочка всегда обходила его стороной, но магическая черная дыра притягивала и вызывала неукротимое желание увидеть то, что там прячется. Сдерживал лишь панический страх упасть вниз, но от этого желание заглянуть в каменную яму становилось намного сильнее. Вот и не упала! Теперь она точно знает, что на дне старого заброшенного колодца ничего интересного нет и быть не может.

Понятное дело, в человеке должен быть страх, однако кто мог подумать, что он способен настигнуть через столько лет? Все в жизни соизмеримо бумерангу.

Хотелось громко хохотать от глупости и собственной самонадеянности. Почему? Ну почему она не прислушалась к внутреннему голосу? Он всегда отзывался вовремя. Почему отвергла здравый смысл и даже не хотела задуматься об опасности? Вот, значит, отчего болят ноги? Ее без сознания, словно какой-то чурбан, бросили в каменный мешок. Уже сейчас можно было безошибочно назвать имя изобретательного похитителя. Конечно же, это Руслан.

Он никогда не скрывал своих намерений относительно скорой встречи. Даже открыто об этом несколько раз предупреждал. Да, недооценила она этого истеричного кривоногого дзюдоиста. Молодец, нечего сказать. А она? Так глупо и беспечно сунула голову в петлю прямо на крыльце своего дома. Надо же, попалась, как последняя дура. Наверное, он на это и рассчитывал. Дальше все было предельно ясно. К слову, давно ожидала что-то подобное, но не думала, что все произойдет так внезапно.

Хотя, ожидать – это одно, а оказаться в дерьме – совсем другое. Горькая улыбка коснулась губ. Стареет, теряет навыки или просто расслабилась?

Да, жизнь – борьба. Кто бы спорил? И до лаврового венка победителя еще так далеко, что и представить себе невозможно.

Когда-то умелые руки мастера вырыли этот колодец, старательно обложили камнем в надежде на то, что он долго и верно будет служить людям. Интересно, сколько ему лет? Сто? Больше? А, что, если над этим колодцем трудился кто-то из ее предков? Мог ли он тогда предположить, что творение его рук для благих целей какой-то умник догадается использовать в таком назначении?

Земля была мокрая и холодная и ноги уже порядком застыли. Зубы стучали от холода. Варвара присела на корточки и поискала руками свою обувь. Наверное, шлепанцы потерялись по пути в это гостеприимное место. Однако нужно что-то делать. Она вздохнула, тяжело поднялась и принялась с особой тщательностью ощупывать скользкие и гладкие стены. Должны же быть хоть какие-то выбоины или провалы, ведь прошло столько лет? Неужели время на этих камнях не оставило свой след? Хоть бы было, за что уцепиться. Все-таки, раньше люди слишком добросовестно относились к своей работе. Значит, шансов нет? Бывало и похуже, но не так безнадежно. Довольно ловкое изобретение и выбраться отсюда нет никакой возможности. Научились у басурманов держать людей в ямах. Думай – не думай, а выше себя не прыгнешь.

Что будет дальше, знала наверняка. Достаточно только вспомнить горящие ненавистью глаза Руслана. Дурачок, знает ли он, что уже ничем не сможет откупить свою жизнь? Даже ценой ее жизни. Механизм запущен и его невозможно остановить. Вернее, он остановится лишь после того, как не станет самого Руслана. Раньше надо было думать, правильно сказал ему капитан Ермаков. Он тоже знает, что дзюдоист – последнее звено в отработанной цепи. Стоит ли осуждать обезумевшего от страха спортсмена за то, что он, как умеет, борется за себя и карабкается вверх по линии жизни?

Невеселые размышления прервали чьи-то осторожные шаги. Варвара замерла и посмотрела наверх. Нет, показалось. В этой яме и не такое может привидеться. Ночь, холод и неизбежное утро, похоже, не сулящее ничего утешительного. Но ведь должен же быть хоть один способ ее освобождения? Как глупо. Похоже, весь мир строится на глупости. Вот это-то и обидно.

В ночной тишине даже маленький шорох привлекает внимание. Ей снова почудились звуки и чьи-то осторожные шаги вокруг колодца. Тревожные симптомы. Хотя… самое время беспокоиться о здоровье. Если вспомнить красноречивые обещания спортсмена, оно ей больше не понадобится.

Издалека послышались мужские голоса.

«Ну, вот и дождалась. Пришли положительные мальчики, – подумала без особого энтузиазма, заметив вверху две головы. – Не терпится. Решили не дожидаться утра? Тоже вариант, только не в мою пользу».

Она узнала голос Руслана. Второй, наверное, был его охранник.

– Ты уверен, что она еще не сбежала?

– Ха-ха, интересно, каким это образом?

– С нее станется… Еще та публика. У них в запасе всегда что-нибудь припасено. Будь уверен.

Варваре польстила такая характеристика. Но, похоже, он несколько переоценил ее способности. В данный момент ни в запасе, ни в мыслях не было даже маленькой подсказки к спасению.

– Ну, если она не водится с нечистой силой и не летает на метле, самой ей оттуда не выбраться, – снова хохотнул охранник. – Вы же знаете, шеф, это самое надежное место, так что не беспокойтесь. Сколько там уже всех перебывало, но еще никто ни разу не сбежал.

Наверху возникла пауза, и через некоторое время темный силуэт снова склонился над колодцем.

«Вот скотина, – разозлилась Варвара. – Мало того, что ночью, как паршивый джигит похитил женщину, так еще поместил ее в холодную мокрую яму. Не хватало еще пневмонию заработать. Какое подкупающее гостеприимство. Хотя в прошлый раз придумал получше – адский приют. Вон как за жизнь цепляется, зато как легко умеет распоряжаться чужими жизнями».

– Слушай, она там живая? – в голосе Руслана явно слышался испуг. – Нам ее труп ни к чему. Что с него взять?

– Да не волнуйтесь вы, шеф. Все путем. Оглушили малость, но когда в яму бросали, она дышала. Ничего оклемается на свежем воздухе. Здесь ее никто искать не будет.

– Думаешь? Для нас невыгодно, чтобы уже сегодня ее объявили в розыск. Ишь, какая цаца, – он снова наклонился над колодцем. – Прикинь, этот… ее безутешный любовник в каком сейчас обломе. От одной мысли о его ярости на сердце хорошеет. Смотри мне, не то шкуру спущу. На вас никакой надежды. Упаси Бог этот Кин-Конг появится в моем саду. Тогда уже нам всем никто не поможет. Ты бы видел, как он разбросал по двору отряд омоновцев.

– Да что вы, шеф. Где ему знать, без мозгов, куда ведут дорожки к любимой? Он сейчас в печали. Такой облом вместо свидания, по себе знаю. Ничего, пускай поревнует, – снова засмеялся жизнерадостный охранник.

– Зря лыбишься, – мрачно осадил его Руслан. – Лучше от этой публики держаться подальше. Чтобы не получить неожиданных сюрпризов. И то, их в специальных школах учили выживанию. Ты не смотри, что он идиот. Зыркает как, видел? Зверь. А кулачищи? М-да. Тут и мозги не нужны. Он, как робот, работает в автономном режиме по одной программе. Да и она, стерва, еще та. Чую я, что эта парочка много стоит. Когда его поймаем, их надо будет держать в разных колодцах, а то в одном они быстренько что-нибудь придумают.

– Ну да, – мечтательно заметил парень. – Вдвоем-то оно хорошо думается даже в колодце. Я бы тоже не отказался к ней спуститься на пару часов. Ночь всегда зовет к победам.

Варвара бессильно прижала руку к сердцу. Как раз этого придурка ей сейчас для компании в колодце и не хватает. Самой места мало.

Как ни странно было слышать, но в роли спасителя от ее романтического свидания с охранником выступил сам Руслан. Он немного помолчал, а потом тяжело вздохнул.

– Балбес, одно только в жидких мозгах и есть. Дай-ка фонарь. Ни черта не видно. Я хочу точно убедиться, что она на месте. Надо разобраться, что там с нашей «романисткой», как называет ее Ермаков? Ты веревку захватил?

Пленница перестала дышать и сложилась пополам, уткнувшись носом в колени. Выражать особенно бурную радость при встрече отчего-то не хотелось.

Мощный луч света сначала осветил стены, а потом остановился на женской фигуре, сидевшей у стены на корточках без какого-либо движения.

– Эй, ты, – крикнул Руслан, перегнувшись через каменный край. – Слышь, живая? – для пущей верности он свистнул. – Точно дышала? – спросил у охранника, не дождавшись ответа из колодца.

– Ну, шеф, точно я говорю. Сам проверял. Хотите камушек вниз бросим? Но я отвечаю. Когда ее тащили, она стонала чего-то, ворочалась. Тут высоты-то всего. Убиться негде. Говорю же, ворочалась.

– «Ворочалась», – передразнил его хозяин. – Поворочаетесь вы у меня, если с ней что… Она мне живая нужна и разговорчивая. Сколько еще можно спрашивать, веревка с тобой?

– Шеф, да отойдет она до утра. На кой она нам сейчас квелая? Только время с ней зря потеряем. Ничего с ней за ночь не станется. Отойдет, взбодрится на свежем воздухе, авось с мозгами соберется, поймет, что с нами шутки плохи и станет разговорчивей. Нам же забот меньше. Да, не волнуйтесь вы так. Ночью ее никто искать не станет. А поутру мы вытащим ее и проведем ряд оживляющих процедур. Не впервой и будет она у нас, как новенькая. Обещаю.

– Доверь вам, дуракам, так вы все дело загубите, – проворчал Руслан. – Ладно, идем. Может, ты и прав. До утра немного осталось, всего одна ночь. Она еще не знает, против кого пошла. Я ей не Аркаша и сопли перед ее сомнительными прелестями мне распускать ни к чему. Тоже мне, звезда. Видал я таких. Получче попадались, – он в сердцах плюнул в колодец. Плевок шлепнулся рядом с ногами, и Варвара брезгливо отодвинулась к стене.

Фонарь погас, и она снова осталась одна. Вверху слабо мерцали звезды.

Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что за пределами этого каменного заточения что-то происходит. В тишину ночного воздуха ворвались странные звуки. До ее напряженного слуха донеслась возня, слабые вскрики, но все невероятно быстро стихло. Может, бездомные собаки играют на заброшенном участке? Или снова показалось? Ну и ночка!

Наверху промелькнул темный силуэт. Варвара быстро заморгала глазами и мимолетное видение также быстро исчезло.

– Ну вот, теперь полный комплект для дурдома. Ничего удивительного при такой жизни… – пробормотала, растягивая слова, но не успела закончить фразу, как на колени упало что-то тяжелое. Руки нащупали веревку.

«Неужели передумали? – мелькнула быстрая мысль. Темный силуэт в проеме колодца закрыл собой кусочек звездного неба. – Нет, похоже, это не Руслан». Веревка дернулась. Наверху ее ждали. Размышлять, откуда пришла помощь, особенно было некогда. Она живо поднялась на ноги, ловко обвязала конец веревки вокруг талии и тихо скомандовала:

– Тяни.

Чьи-то крепкие руки уверенно подтягивали за другой конец веревки. Варвара почувствовала, что ноги ее оторвались от земли, и она стала подниматься вверх. Через несколько секунд ее дрожащие застывшие пальцы крепко уцепились за щербатые края каменного мешка. Высокая фигура в черном, сливаясь с ночным мраком, наклонилась и, подхватив ее под мышки, без особенных усилий вытащила на свободу.

Наступив на ногу, женщина ощутила сильную боль и, вскрикнув, неожиданно присела.

«Наверное, подвернула ногу, когда бросили вниз», – подумала быстро и только теперь посмотрела на своего спасителя. Он был ей хорошо знаком.

Человек в маске потянул за плечи, помог подняться и кивком головы показал, что нужно идти.

Сделав шаг вперед, остановилась от острой боли. Это не ускользнуло от внимания ее спасителя. Наклонившись, он быстро и умело принялся ощупывать ногу, не обращая внимания на ее слабые вскрики.

Варвара оглянулась. Они были на соседней с Русланом усадьбе. Естественно, никому бы и в голову не пришло искать ее здесь. Этот кривоногий дзюдоист все рассчитал верно. Заброшенная земля, похоже, еще не стала ничьей собственностью или у нового хозяина до нее пока не дошли руки. Как бы там ни было, для нее это было большой удачей. Если бы Руслану вздумалось закрыть ее в собственном подвале, скорее всего, мечты об освобождении пришлось бы похоронить сразу и, возможно навсегда.

На этом ее размышления о перспективе мрачного будущего закончились. Признав полную безнадежность ситуации, мужчина резко выпрямился и, легко подхватив ее на руки, быстрым шагом направился к горам. Она крепко держала его за шею, дрожа от холода и близости горячего мужского тела, потому что давно уже знала, кто скрывается под черной маской. Но то, что он спасает ее во второй раз, наводило на определенные размышления.

Пока думать об этом не хотелось. Ей было совершенно безразлично, в каком направлении несут ее эти крепкие руки. Закрыв глаза, измученная женщина, крепче прижалась к широкой груди, про себя отсчитывая глухие удары его сердца. Жизнь порой покруче любого волшебства. Такие показывает чудеса, что все сказки вместе взятые, отдыхают.

Вскоре они подошли к зарослям у подножия горы. Он осторожно опустил ее на землю, и, раздвинув кусты, нырнул в какое-то углубление.

Варвара напряженно, прислушиваясь, осмотрелась по сторонам. Ночные горы имеют свою особенную прелесть, впитывать в себя невообразимые и загадочные звуки и шорохи.

Огромная луна освещала все вокруг ровным серебряным светом, а звезды были так низко, что казались невероятно большими. При других обстоятельствах она…

Рука в черной перчатке, неожиданно появившаяся из кустов, прервала ход мыслей. Сильные пальцы до боли сжали запястье и увлекли за собой в темноту.

«Наверное, там есть пещера! Значит, мы у Белой горы», – мелькнула догадка.

Об этой горе всегда ходило много легенд и самых невероятных историй. Может, где-то здесь в свое время прятался со своими отважными хлопцами сам Довбуш, уже многими забытый народный герой и борец за справедливость. А, может, именно здесь когда-то жил тот самый Черный человек, о котором рассказывала тетя Катя?

Однако какая романтическая прогулка. Вот уж, действительно, никогда не знаешь, где найдешь, а, где потеряешь…

Яркий луч фонарика скользнул по каменным стенам, и Варвара убедилась в правильности своего предположения. Это была пещера. Она заметила под стеной большое ложе, скорее всего, сооруженное из веток и накрытое темным брезентом. Туда указывал свет, и рука спасителя легонько подтолкнула ее вперед.

Женщина со стоном опустилась на мягкие ветки и, превозмогая боль, принялась массировать опухшую лодыжку. Мокрое платье плотно облепило тело. От этого знобило. Хотелось его снять и просушить.

Словно в ответ ее мыслям, мужчина протянул ей большой свитер и поспешно отвернулся, занявшись костром.

Быстро переодевшись, она с благодарностью посмотрела на заботливого хозяина экзотического жилища. Тот разжигал огонь в центре пещеры. Дрова разгорелись с первого раза – чувствовался опыт и умелая рука, и уже громко потрескивали, стреляя разлетающимися во все стороны искрами. Над пламенем появился небольшой казанок на треноге, а через несколько минут в нем уже бурлила вода, в которую он осторожно опустил широкие листья незнакомого растения. Вместе с теплом вокруг распространился терпкий аромат душистой травы.

Варвара с любопытством наблюдала за неторопливыми и уверенными движениями своего спасителя и думала: «Интересно, как долго он будет оставаться в маске?»

Мужчина снял казанок с огня и присел перед ней на корточках. Тонкой палочкой достал из воды горячий лист и быстро приложил его к больному месту. Эту немудреную процедуру он проделывал несколько раз, пока не закончились листья. После осторожно полил на ноги уже немного остывшим отваром, насухо вытер их тряпкой и заботливо обмотал ею же больную ногу. Осторожные прикосновения горячих пальцев вызывали у Варвары душевный трепет. Она готова была еще сколько угодно сидеть у этого уютного костра и позволять себя лечить.

– Спасибо, – сказала тихо, почувствовав явное облегчение.

Пальцы нежно коснулись его щеки. От этого прикосновения он замер, тщательно избегая ее взгляда. Молчаливо растущее напряжение достигло своей точки…

– Роман, сними маску.

Рука ее уверенно скользнула по щеке и, слегка задержавшись на подбородке, подняла его голову вверх. В, потемневших синих глазах промелькнуло недоверие, но уже через мгновение они сверкнули как у дикого зверя, готовящегося к прыжку. Ее запястье сжали крепкие пальцы, так же, как у входа в пещеру, но сейчас это рукопожатие уже имело совершенно другой смысл. Он резко выпрямился и поднялся во весь рост.

– Тебе незачем прятать от меня лицо, – голос ее дрожал от волнения и срывался на шепот, – я давно уже все знаю. Помоги мне подняться, – она протянула к нему руку, но он не сдвинулся с места.

Варвара встала сама и попробовала наступить на ногу. Боль была вполне переносимой, и она, откинув со лба волосы, сделала несколько шагов вперед, но оступилась. Роман едва успел подхватить ее на руки и, бережно опустив на мягкие ветки, резко развернулся и растворился в темноте.

Тихо постанывая, наблюдала за отблесками костра на стенах пещеры. Глаза ее при этом вспыхивали множеством золотистых огоньков, стоило лишь свету попасть на них. Не заметила, как согрелась и задремала.

Конечно же, она безмятежно спала, намаявшись от боли и, пережитых впечатлений в колодце, и не могла видеть, что в пещере снова появилась фигура в черном. В свете костра этот высокий человек казался еще выше и гораздо шире в плечах. Неожиданно он резко опустился рядом с ней на колени и сорвал с головы маску, скрывающую гордое и привлекательное лицо.

Варвара вздрогнула и открыла глаза. Роман! Она заметила бледность на его лице, проступившую под загаром, и протянула руку. Он принял ее маленькую ладошку в свою большую, загрубевшую от работы, ладонь.

Они просто смотрели друг другу в глаза.

– Так лучше, – взволнованно прошептала она.

Роман медленно наклонился и дотронулся губами до ее полуоткрытого рта. Из его груди вырвался хриплый стон. Рука уже ласкала ее золотистые волосы цвета спелой кукурузы, свободно падающие на плечи. Он пропускал их сквозь пальцы, а затем, притянув ее к себе, зарылся в них лицом. Губы его медленно скользили вниз, легко коснувшись ее губ, словно для того, чтобы лишь ощутить их вкус. У Варвары закружилась голова. Казалось, она никогда не испытывала ничего подобного и вдруг поняла, что ее тело после стольких лет молчания вновь возвращается к жизни, радости и любви.

Сильная рука привлекала ее ближе и ближе и, наконец, страстно прижала к себе. Варвара чувствовала всю силу мужского желания. Сухие горячие губы пробовали ее, искали, вызывая в ней дрожь, волнами прокатившуюся по всему телу от головы до пят. Она уже была во власти его желания и чувствовала непреодолимую потребность быть как можно ближе к нему, слиться с ним воедино, и всецело ему принадлежать…

– Мне, кажется, в меня вдохнули новую жизнь, – прошептала несколько позже и поцеловала пульсирующую жилку на его шее. – Знаешь, мне самой в это трудно поверить, но, похоже, я влюбилась, – она счастливо засмеялась.

Роман снисходительно улыбнулся и прижал ее к себе с такой нежностью, что сердце ее снова учащенно забилось, отчего на глазах выступили слезы. Она губами осторожно прикоснулась к следам пуль на его теле и вдруг подумала, что вопреки всему и здравому смыслу в первую очередь они так неожиданно оказались самыми близкими друг другу людьми в этом холодном и чужом мире. Наверное, это же почувствовал и Роман. Он склонился над ней и нежно поцеловал у самого уха. Губы его скользнули по пылающей щеке и прижались к ее губам долгим и чувственным поцелуем, который был особенно приятен сейчас, когда они только что принадлежали друг другу…

Роман сидел на корточках и задумчиво смотрел на огонь. Он уже переоделся. И теперь в потертых джинсах и футболке мало чем напоминал новоявленного Зорро, скрывающего лицо под черной маской.

Утром в горах слишком сыро и неуютно, поэтому он подбросил в костер несколько поленьев, отчего огонь запылал с новой яркой силой.

Взгляд его остановился на Варваре. Она безмятежно спала, разметав волосы вокруг головы. Длинные черные ресницы изредка вздрагивали, а полные, припухшие от поцелуев губы, улыбались во сне. Он усмехнулся, потер подбородок с колючей щетиной, не удержавшись, поцеловал ее. Глаза Варвары тут же открылись и радостно вспыхнули. Они светились любовью.

– Иди ко мне, – ее руки уже нежно обвивали его крепкую шею. – Господи, как мне хочется прижаться к тебе и не отпускать никогда, – шепнула, все еще не веря в то, что с ней происходило. – Я даже не подозревала, что бывают такие места силы, наполненные счастьем. Представляешь, как здорово было бы жить здесь вдвоем и умереть в один день. А, когда наши тела найдут, сплетенные в объятии о нас напишут в какой-нибудь романтической книге: «они жили в старой пещере, питались водой из ручья и скупыми трофеями – плодами диких деревьев, лесными ягодами и были безмерно счастливы. Потому что им открылась истина, по которой счастье, оказывается, не в деньгах, не в известности, и не в успехе. Оно мимолетно и капризно. Счастье трудно распознать и так легко упустить. А тот, кто его потерял, будет жалеть всю жизнь…» – она немного помолчала и тихо добавила: – А, может, и в самом деле не будем больше испытывать судьбу и навсегда останемся в этом благословенном храме любви? – глаза ее вдруг наполнились слезами, готовыми в любой момент сорваться и побежать по щекам.

Роман покачал головой и осторожно прикоснулся к ним губами, ощутив горький вкус непролитых слез. Он ладонями приподнял ее лицо и вопросительно посмотрел в глаза. Варвара попыталась улыбнуться и словно невзначай, отодвинув край рукава на футболке, провела пальцем по татуировке на плече. Гордая птица, широко раскинув крылья, сидела там слишком уверенно. Казалось, она вот-вот сорвется и улетит.

– Сокол? – спросила задумчиво и тихо, но тут же сама себе ответила, медленно растягивая слова: – Нет, ястреб. Сначала он зорко выслеживает свою добычу, а потом камнем падает вниз, настигая ее мгновенно, не давая даже опомниться.

Она почувствовала, как напряглась его спина, руки опустились, и в глазах вспыхнул странный огонь. Он слегка отстранился, поправил рукав и пристально посмотрел на нее уже совсем другим взглядом.

– Все же жаль, что мы не можем здесь остаться навсегда, – сказала, как ни в чем не бывало и вздохнула. – Пора. Не сегодня-завтра приедет Мария Трофимовна. Нужно к ее возвращению успеть привести дом в порядок. Книгу я закончила, а это значит, пришло время уезжать, – она помолчала и тихо добавила, вкладывая в свои слова только ей одной известный смысл: – Скоро осень – время, уходящего тепла. Грустно, конечно, но с природой не поспоришь…

Краем глаза заметила, как блеснули его глаза, и он крепче сжал ее пальцы.

Костер как-то быстро погас, и в пещере стало темно. Роман помог ей подняться на ноги. Она поморщилась от боли, хотя и не такой острой, чтобы не позволяла ходить.

Они вышли из пещеры. Варвара прихрамывала и всю дорогу молчала. Роман несколько раз порывался взять ее на руки, но она этому отчаянно сопротивлялась. Уже у деревни нога разболелась так, что невозможно было на нее наступать.

Роман свернул к реке. Он оставил ее под деревом, а сам, подвернув джинсы, уверенно вошел в воду. В небольшой сетке блеснула рыба. Он вытряхнул ее в сумку и привязал к поясу.

Варвара спокойно наблюдала за его ловкими движениями. Этот парень ей нравился все больше. С таким можно в огонь и в воду, да и по жизни идти с ним надежно.

В этот раз она не сопротивлялась, когда Роман взял ее на руки и бережно прижал к себе.

Скоро показались первые постройки. Варвара крепко держала за шею своего спасителя. При каждом движении, губы ее ласково дотрагивались до его щеки, скользили по мочке уха и счастливо улыбались. Она слышала, как бьется его сердце и прижималась к нему еще крепче. Однако предчувствие близкой разлуки не покидало, и было подобно острому ножу, который безжалостно кто-то поворачивал в груди, наслаждаясь ее муками.

Навстречу им все чаще попадались люди, покачивая головами, провожали их неодобрительными взглядами. Некоторые даже пытались отпустить недвусмысленную шуточку, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Романа, опускали глаза и поспешно проходили мимо. Кто знает, что этому контуженому может прийти в голову?

Толкнув ногой калитку, ведущую во двор, Роман застыл на месте, крепче прижав к себе женщину, словно у него кто-то хотел ее забрать.

На крыльце сидел капитан Ермаков и спокойно курил. Ни один мускул не дрогнул на его лице при появлении этой пары. Да и взгляд его не выражал никаких эмоций. Жизнь и тяжелая служба давно научили его ничему не удивляться. Немая сцена продолжалась еще какое-то время. Наконец Роман осторожно опустил Варвару на землю, но при этом ее руку он оставил в своей, не отпуская от себя. Они многозначительно переглянулись. Капитан молчал. Молчала и Варвара, несколько смутившись под его взглядом. Неожиданно во двор вихрем влетела тетя Катя.

– Совсем совесть потеряла, девка? И то, тебе уже не восемнадцать лет. Шо ж ты его на посмешище перед людями выставляешь? Ты завтра-послезавтра уедешь и забудешь о нем, выбросишь из головы, как сломанную и ненужную игрушку. А каково ему будет оставаться с замороченной головой? Мало он страдал? Ты о нем подумала? – она вдруг бессильно опустилась на землю и заплакала.

Роман подошел к ней. Легко приподнял мать, обнял ее и погладил по седым волосам, пытаясь успокоить. Но его нежность оказала на нее странное воздействие.

Тетя Катя вырвалась и быстро направилась к Варваре, возбужденно размахивая руками.

У забора появились любопытные соседи. Без них утренняя сцена выглядела бы неполноценной. Неодобрительные реплики в сторону приезжей подливали масла в огонь и без того ярко пылающий накаленными до предела страстями.

Почувствовав за спиной поддержку, тетя Катя уже не сдерживала бьющие через край эмоции.

– Смеешься над больным и убогим? Ох, накажет тебя за это Бог, еще хлебнешь, – грозила она пальцем. – Одному голову крутила. Кажный день у двора его машина стояла. Ездила все с ним, каталась. Все это видели. Людям глаза не закроешь. Убили его. Недолго же ты по нему страдала. Быстро забыла. А теперь за другого принялась? Только я не позволю. Не отдам сына. Мало тебе? У людей горе, а ты… Уезжай! Уезжай от греха подальше. Ох, не в добрый час поехала на курорт Трохимовна. Чует мое сердце, шо еще будет беда. Скажите, хоть вы ей, – она повернулась к милиционеру. – Вы – власть, она должна вас послушать. Скажите ей, шоб уезжала… отправьте ее с миром по-хорошему, пока еще шо-то не произошло. Не нужен ей мой Ромка – так, одно баловство.

Роман понял, что мать не успокоить и решил одним махом прекратить утренний концерт, потешающий соседей. Он сгреб ее в охапку и, закинув на плечо, как куль с мукой, понес в свой двор. Та продолжала что-то выкрикивать, пытаясь вырваться из крепких рук сына.

Соседи у забора опасливо перед ними расступились и сразу прикусили языки. Они еще немного поглазели на Варвару и капитана и стали медленно расходиться, вполголоса обмениваясь впечатлениями.

Ермаков мрачно наблюдал за всем, что происходило, и не вмешивался.

– Доброе утро, Анатолий Всеволодович, – смущенно улыбнулась она, самостоятельно «дохромав» до крыльца, после чего присела на ступеньку рядом. Было неловко от того, что капитан стал свидетелем некрасивой сцены.

– Кому как, – мрачно ответил Ермаков и снова закурил. – А, знаете, эта женщина права, – он кивнул в сторону соседнего двора. – Вам, наверное, уже пора домой. Примите это, как дружеский совет, – он вздохнул и посмотрел на Романа. Тот уже вернулся и спокойно присел рядом с ними на широкий деревянный чурбан, приняв на себя добровольно роль ее телохранителя.

– Что-то случилось? – спросила участливо.

– Нет, закончилось, – серьезно ответил капитан. – Сегодня ночью убили Руслана и его охранника, – он достал новую сигарету и долго возился с зажигалкой, намеренно растягивая паузу, но потом продолжил: – Сказать честно, для меня это не явилось новостью. Та же рука, тот же почерк и все остальное, что и в предыдущих случаях. Никаких следов. На днях ожидаем комиссию из Министерства. Эта компания имела хорошие связи «наверху», – он сплюнул на землю и, затушив окурок, выбросил его в траву. – Ну, что же, как говорит шеф, подведем итоги, и будем считать, что сегодняшнее убийство – логическое завершение последнего звена в недостающей цепи. Утешает лишь одно: думаю, на этом серия «глухарей» закончится. Их уничтожили всех семерых, совсем недавно поселившихся в наших краях. Охранник Руслана оказался случайной жертвой. Ко всему в кучу, нашли еще один труп в сарае у Соколова. Итого, девять человек. Это уже ЧП далеко не районного масштаба. Что ни день, то новость. Невольно поверишь в существование неблагоприятных дней и магнитных бурь, – он тоскливо посмотрел на небо. – Даже солнце взбесилось в этом году, не то, что люди…

Варвара вздохнула и, помедлив, сказала:

– Наверное, для вас будет ужасно услышать, если я скажу, что мне нисколечко не жаль этого дзюдоиста. Даже назвать его офицером не поворачивается язык. Не буду говорить об остальных, но за ним тянется большой силы кровавый след и человеческое горе.

– Откуда вы знаете? – быстро спросил капитан, как-то сразу оживившись.

– Я так предполагаю, – уклончиво ответила она и тут же добавила: – Не зря говорят, «кому война, а, кому – мать родна». На гроши военных пенсионеров такие дворцы не построишь. Я так просто уверена, что их фундамент замешан на крови. Мы с вами уже не дети и кое-что понимаем в этой жизни. Ведь так?

Ермаков смущенно кашлянул и пристально посмотрел в безмятежные глаза Романа.

– Кстати, особенный всплеск событий, как верно заметил Руслан, и, в самом деле, начался с вашим приездом. Пока что будем считать это простым совпадением. Думаю, бесполезно спрашивать, где он был этой ночью? – он кивнул на парня. – Сегодня уже вся деревня видела, как вы вместе возвращались. Где гуляли?

Вопрос капитана прозвучал спокойно и буднично, но взгляд его был предельно насторожен. В нем было столько вопросов, сколько и ответов, но не было фактов, доказательств и, конечно же, обвинений. Он мог тысячу раз их подозревать в чем угодно, но доказать не мог ровным счетом – ничего.

– На рыбалке, – спокойно ответила Варвара. – Рыбу Роман уже отнес домой, можете проверить. Я еще вечером на берегу ногу подвернула, поэтому пришлось задержаться и заночевать в лесу у костра.

Ермаков выразительно посмотрел на ногу, обвязанную тряпкой.

– Понятно. Болит?

– Немного, – кивнула она. – Ничего страшного. Думаю, через пару дней все будет в порядке.

– Еще бы? С таким лекарем, грех не выздороветь, – губы его скривились в усмешке. – Ну, что же, госпожа Афанасьева, вы подумайте над тем, что я вам сказал, и сделайте правильные выводы. Хочу дать еще один совет, так сказать, на будущее. В деревне ничего не спрячешь. Тут свои порядки – все друг у друга на виду. Как бы вам объяснить проще? Короче, демонстрация чувств, не совсем понятных окружающим, всегда порождает ненужные слухи и сплетни. Эта женщина права. Вы уедете, а им здесь жить, – он кивнул головой на забор, где еще недавно стояли любопытные соседи.

– Спасибо за совет, Анатолий Всеволодович. Да я и сама уже собираюсь. Книга закончена. Я свою программу выполнила. Так, остались еще некоторые мелочи для последней точки и… домой, – при этом она усмехнулась странной, вымученной улыбкой.

Капитан тяжело поднялся с крыльца. Было видно, что он смертельно устал.

– Анатолий Всеволодович, – окликнула его Варвара уже у калитки, – мне очень жаль, поверьте, но я ничем не могу помочь.

– Кто бы спорил, – он грустно посмотрел на нее долгим взглядом и, ухмыльнувшись, добавил: – «…это сложное и запутанное дело навсегда останется загадкой, окутанное манящим ореолом тайны», – и неожиданно озорно подмигнул ей.

Он уехал, а Варвара с Романом так и продолжали сидеть во дворе, пока не появилась разгневанная тетя Катя. Она решительно взяла сына за руку и увела домой, как маленького провинившегося мальчика.

Варвара, прихрамывая, вошла в дом. Больше так продолжаться не может. Все зашло слишком далеко и обратной дороги нет. И выхода тоже нет. Этот неожиданный отпуск на далекой родине… Странное совпадение. Хотя, скорее всего, никакого совпадения в этом не было. Все продумано и четко спланировано. Это она поняла лишь недавно.

Впервые в жизни Варвара мучила себя подобными размышлениями. Раньше она слепо следовала любому приказу, оставаясь послушным исполнительным солдатом, хотя официально ее война давно закончилась.

«На вас возлагается серьезная миссия… Вам доверили дело особой важности…» – эхом отзывался в ушах голос.

Для кого важно? Сплошной вопрос. Незаменимых нет. Вместо нее пришлют другого исполнителя, который не утруждает себя подобными размышлениями и приказы не обсуждает, а просто четко их выполняет.

Нет, ей самой нужно все пройти до конца, а там, как сложится… Именно это «как сложится» и служило некоторым утешением.

Варвара навела порядок в доме, собрала свои вещи и упаковала чемодан. Все должно быть готово к отъезду. И все же, у нее в запасе есть несколько резервных дней. Это много. Нужно успеть раньше, чтобы выиграть время.

А Роман? Роман… Она горько улыбнулась, вспомнив его горячие поцелуи и неожиданно заплакала. Иногда полезно ощутить себя слабой, если этого никто не видит.

Стемнело, а она все сидела у стола, не зажигая свет. Тихо открылась дверь, и на пороге появился Роман. Стремительно подошел к ней, склонился и тревожно заглянул в глаза.

Варвара слабо улыбнулась. Однако кто бы мог подумать, что этот гордый красавец гор станет ей так дорог? На эту роскошь она не имела права, но сердцу не прикажешь. Глупое сердце само решило, когда пришло время заговорить.

Она взяла парня за руку и повела за собой на мансарду. Подниматься по лестнице было неудобно. С каждым шагом отдавалась боль в ноге. Но сейчас ее это мало беспокоило.

Они подошли к окну. Внизу простиралась долина. Как по цепочке зажигались огоньки. И лишь во дворе Аркадия было темно.

Роман бережно прижал ее к себе. Он понял, куда был устремлен ее грустный взгляд.

– Там когда-то жила моя бабушка и мы с мамой к ней часто приезжали. В детстве, говорят, мы с тобой вместе играли. Странно, но я этого совсем не помню. Интересно, каким ты тогда был? – спросила тихо и, не дождавшись ответа, продолжила: – Мальчик с небесно-голубыми глазами и кристально чистой душой ангела. Роман, мне грустно. Последний взгляд на родное подворье. Я уезжаю. Надеюсь, через пару дней, нога позволит мне это сделать, ведь у меня был такой замечательный лекарь, – она вспомнила слова капитана. – Знаешь, я никогда не думала, что судьба, спустя столько лет, снова забросит меня в эти края. Но теперь я знаю наверняка, что больше никогда сюда не вернусь, – Варвара почувствовала, как от ее слов сильно застучало сердце Романа и он, крепче обхватив ее, сжал в объятиях. – Ты понимаешь, о чем я говорю? – спросила шепотом, проглотив ком, подступивший к горлу.

Он молчал, и лишь сердце продолжало стучать гулко и часто. Обнявшись, они еще долго стояли так и смотрели на долину, хорошо освещенную лунным и электрическим светом.

Жизнь – суровый учитель. Она справилась со своей задачей, научив ценить каждое мгновение. Сейчас эти мгновения были самым большим подарком.

– Неужели ты так и не понял, о чем я говорю… – прошептала сквозь слезы.

Запрокинув голову вверх, пыталась рассмотреть его глаза, но видела лишь расширенные и бездонные зрачки. Они странно блестели в отблеске уличного фонаря.

Сейчас Роман был полностью в ее власти. Он едва сдерживал желание. Она чувствовала, как вздрагивают его мышцы в ответ на ее прикосновение, учащается дыхание и по всему телу пробегает дрожь. Еще совсем недавно она и подумать не могла, что холодный и насмешливый взгляд синих глаз, сменит жарко полыхающее пламя, способное и ее сжечь дотла. Холодная глыба растаяла и упала к ее ногам. Это была его защита, но теперь он лишился ее, полностью обезоружив себя в женских объятиях.

Она потянулась к нему всем телом и закрыла глаза. Роман все правильно понял и, следуя порыву, страстно прижал ее к себе так близко, что, казалось, тела их слились в одно целое…

Из окна потянуло прохладой. Роман, заботливо укрыв покрывалом ее обнаженное плечо, в задумчивости гладил ее волосы.

– Роман, – едва слышно прошептала Варвара, – скажи мне что-нибудь. Я совсем не знаю твой голос, – она почувствовала, как напряглась его рука. – Скажи, тебе хорошо со мной?

Он молчал. Тогда она привстала на локте и поцеловала его.

– Можешь ответить по-английски, – прищурилась лукаво и снова поцеловала его. – Когда-то у тебя неплохо получалось. А? Помнишь, в лондонском аэропорту? Когда ваша компания вошла в зал ресторана, я сразу тебя выделила из всех. Ты мне с первого взгляда понравился. Правда твои волосы тогда были гораздо длиннее и, как я успела заметить, в них было меньше седины, – она ласково провела пальцами по его волосам и неожиданно с силой притянула его лицо близко к своему. – А, может, я просто не успела к тебе присмотреться? Ведь наша первая встреча была такой короткой, хотя мы и летели домой одним самолетом.

Роман молчал. Она хорошо понимала, какая борьба сейчас происходит у него внутри, но не оставила ему пути к отступлению. Понимал это и он.

– Не молчи. Я хочу услышать твой голос. Скажи, хотя бы, что ты помнишь меня…

– Помню, – ответил он с легкой хрипотцой после значительной паузы. – Я тебя сразу узнал, как только машина остановилась у ворот бабы Маши. И потом уже не выпускал из поля зрения. Приходилось все время ходить за тобой.

– Да, уж, – она вздохнула. – Видимо, оттого, что я всю жизнь была готова к любым приключениям, жизнь щедро подбрасывала мне их одно за другим, особенно в последнее время. Но, все-таки, зачем ты следил за мной?

Он задумался.

– Наверное, с первой минуты, как только увидел, хотелось тебя оберегать, защищать.

– От кого?

– От всех. Ты такая хрупкая и тебя каждый мог обидеть…

Слова Романа острым ножом вонзились в сердце.

– Похоже, это стало моим амплуа. Однако, как тебе удавалось? Ты всегда знал, где я.

– Многолетняя привычка все видеть и слышать, – усмехнулся он. – Но тебя мне приходилось еще и охранять. Поразительная способность – влипать в истории.

– Да, уж, – снова вздохнула она. – Что есть, то – есть. Этого у меня не отнять. Жаль только, что мы так поздно познакомились.

– Почему поздно? – не понял он. – Мне сейчас, как никогда, хочется жить, – он привстал на локте и пристально посмотрел ей в лицо.

Варваре захотелось спрятаться от этого взгляда. Больше всего она боялась услышать то, что сейчас мог сказать Роман.

– И все же, странно, ты всегда, как добрый волшебник приходил вовремя, – она успешно увела его от опасного разговора.

Он снисходительно улыбнулся.

– Это оттого, что наши маршруты невероятно совпадали. Но один раз я чуть было не опоздал. Не так просто было попасть на балкон к твоему другу, учитывая обстоятельства праздника, количество его охраны и сторожевых собак. Это был самый сложный вариант.

Варвара почувствовала, как щеки покрываются густой краской. Хорошо, что в комнате было темно, и он не заметил ее смущение. Лишь на минуту представила, как он наблюдал за сценой объяснения на балконе, отчего сразу стало не по себе. Аркадий тогда перешел все границы, и…

– Я бы этого не допустил, – успокоил Роман, каким-то образом, прочитав ее мысли.

– Как же я люблю тебя, – голос ее прозвучал тихо и проникновенно. Теперь она уже наверняка знала, что их встрече предшествовала целая цепь событий, которую можно назвать всего одним словом: Судьба. Однако какой сложный узор она сплела для того, чтобы эта встреча состоялась.

Роман промолчал и лишь крепче прижал ее к себе. А она подумала о том, что щека у него колючая, отчего тихонько засмеялась и спрятала счастливое лицо на его широкой загорелой груди. Больше ни о чем сейчас думать не хотелось.

Прошло два дня, наполненных счастьем. Почти все время Роман был рядом. Они расставались всего на несколько часов, но потом снова встречались и уже не выпускали друг друга из объятий. Даже тетя Катя смирилась с этим. Она уже и сама не знала, плакать ей или, наоборот, радоваться приезду Варвары. Счастливые глаза сына были главным ответом на все вопросы.

Они не могли наговориться, но ни разу Варвара не коснулась его прошлого и всего, что оставалось в другой, неизвестной ей жизни. Роман понимал это и был благодарен ей. Словно заранее сговорившись, они пока ни словом не обмолвились и о будущем. Пожалуй, и на это у каждого была своя причина.

И вот он пришел этот последний день.

Варвара проснулась поздно. Романа рядом не было. Сквозь щели полуоткрытых ставней врывались полоски солнечного света. Она резко вскочила и бросилась к окну. Распахнув его вместе со ставнями, быстро пробежав взглядом по соседнему двору. Роман сидел на крыльце и курил крепкие папиросы Митрия, изредка бросая быстрые взгляды на соседний дом. Раньше она никогда не видела его курящим.

Вздохнув с облегчением, медленно спустилась на кухню.

Кажется, она предусмотрела все. Неторопливо выпила кофе, бросила благодарный взгляд дому, приютившему ее, и, слегка прихрамывая, вышла на улицу со своим большим чемоданом.

Роман заметил ее сразу. Он выбросил недокуренную сигарету, в одно мгновение перемахнул через забор и подошел к ней. Варвара стояла у крыльца не в силах оторвать от него взгляд. В глазах были нежность и отчаяние одновременно. Она обняла его, забыв обо всем на свете, и о дружеском совете капитана Ермакова, в первую очередь.

– Роман, – прошептала на ухо, – давай поедем к Белой горе. Я хочу проститься. Теперь это наша пещера. Там все началось, там должно и закончиться, – добавила грустно, вкладывая в свои слова особенный смысл.

Он согласно кивнул и сел за руль. Всю дорогу они молчали. Он, скорее, по привычке, она – от отчаяния, спрятав глаза за темными стеклами очков.

Близость Романа в ограниченном пространстве маленького автомобиля действовала на нее совершенно разрушительно и все больше загоняла в тупик. Она изо всех сил пыталась взять себя в руки, но сегодня это получалось особенно плохо.

Внезапно тупая, казалось, уже забытая боль, охватила тело, и невыносимый холод сковал грудь.

А машина мчалась вперед, с неумолимой скоростью приближая ее к пустыне пустых надежд и бесконечного одиночества. Боль сжимала грудь, не давая возможности пошевелиться, а чей-то зловещий шепот безжалостно отсчитывал календарную точку их хрупкой и такой короткой истории любви.

Скрип тормозов вернул к действительности.

Роман подал ей руку, и они вошли в пещеру. Там было темно и холодно, но все равно не хотелось уходить.

Она подняла на него полный отчаяния взгляд. В ответ он крепче сжал ее пальцы. За столь короткое время они поразительно быстро научились понимать друг друга без слов.

Из пещеры вышли, держась за руки. Варвара свернула к тропинке, ведущей к смотровой площадке над крутым обрывом.

Каждая ступенька вверх казалась непреодолимой и, чем меньше их оставалось, тем труднее они ей давались.

Роман с удивлением посматривал на свою спутницу, но ни о чем не спрашивал. Наверное, он понимал ее состояние и переживал их предстоящую разлуку по-своему.

С высоты горы открылся необыкновенно красивый пейзаж. Казалось, они попали на палитру художника, и теперь находятся внутри сказочной картины. Во всем ощущалась какая-то особенность этого места.

Она подошла к краю обрыва и остановилась там. Ветер развевал волосы, освежая своим дыханием ее пылающее лицо.

Не зря говорят, что горы завораживают и притягивают. Ее же это место тянуло к себе, словно большой магнит. Взгляд скользнул вниз, заставив женщину содрогнуться. Роман заметил это и обнял ее сзади. Склонив голову, он прижался горячей щекой к ее щеке, и они вместе смотрели на проплывающие над обрывом облака.

– Я не знаю, что делать, но это неправильно. Не уезжай… – голос его срывался от волнения. – Я этого не хочу. Ну, скажи же, хоть что-нибудь. Почему ты сегодня все время молчишь?

Варвара не ответила. Сердце ее беззвучно рыдало, но это совершенно ничего не меняло, скорее мешало. Боковым зрением заметила, как на солнце блеснула машина, за ней еще одна. Резко повернулась к Роману, порывисто обхватила его за шею и страстно осыпала лицо поцелуями.

– Прости меня, – прошептала сквозь слезы и, быстро отстранившись, отошла в сторону.

Машинально отметила, что машины остановились. Одна за другой хлопнули дверцы. Двое мужчин, посмотрев вверх, неторопливо направились к ступенькам.

Романа сейчас беспокоили лишь слезы в ее глазах. Он повернулся к Варваре, протянул к ней руки и… увидел пистолет. Оружие было направлено на него. Губы, еще совсем недавно целовавшие ее, тронула едва заметная усмешка. Их разделяло несколько шагов. Для него ничего невозможного в этой ситуации не было, однако он принял ее приговор. Взгляды их встретились. Какие-то мгновения, показавшиеся безумно долгими, они смотрели друг на друга. Холодный и презрительный блеск необыкновенно синих глаз на фоне такого же синего неба, поразил ее.

– Ради Бога, прости… – прошептала и выстрелила.

Выстрелы звучали один за другим. Варвара продолжала нажимать на курок до тех пор, пока не закончились патроны. Глаза застилала густая пелена. Романа перед ней уже не было. Она не заметила, когда он сорвался с обрыва. Не задумываясь, зачем, перезарядила пистолет и подняла к небу глаза полные слез.

Над головой размеренно плыли белые легкие облака. И, чем больше она на них смотрела, тем сильнее хотелось оторваться от земли и отправиться вместе с вечными странниками в далекий и никому не известный мир, где нет боли и невыносимой горечи потерь.

– Господи, что же я натворила? – прошептала одними губами. – Мой мир окончательно рухнул. Он разбился об эти камни, безвозвратно и навсегда. Теперь уже навсегда. Ему больше никогда не подняться с глубины этого проклятого ущелья.

Противный запах французского одеколона, который она узнала бы из тысячи других, заполнил собой вокруг все пространство.

– Непрофессионально. Слишком много выстрелов. Вы теряете навыки, Кассандра, – услышала знакомый голос за спиной. – Эмоции… – слово прозвучало, как приговор, но она уже давно была готова к нему.

В этом потерянном мире больше ничего не имело значения, и лишь невыносимая боль в груди напоминала о том, что тело ее еще живое.

– Мне пора, – услышала она тот же голос, обращенный к кому-то другому. – Думаю, теперь вы справитесь сами.

«Наверное, с первой минуты, как только увидел, хотелось тебя оберегать, защитить… Ты такая хрупкая и каждый мог обидеть…» – эхом отдавались в ушах слова Романа.

Она снова подняла пистолет, до боли в пальцах сжала рукоятку обеими руками и резко развернулась. Он был направлен в спину уходящего. Мгновение… еще одно… пальцы почувствовали твердость металла, и в сознании промелькнуло спасительное облегчение.

На плечо легла чья-то тяжелая рука. Не опуская оружие, медленно оглянулась, готова ко всему. Но, вопреки ожиданиям, увидела… Зевса.

– Гм-гм, вот… встретились, – сказал он, слегка покашливая.

– Ты… ты с ними… – спросила или, скорее, подтвердила свою догадку.

Он не ответил на ее вопрос, а сказал совсем другое:

– Поздравляю с успешным завершением операции. Этот был последним, – кивнул на край обрыва. – Ты хорошо вела его из самого Лондона, хотя немного затянула. Завтра дело, под названием «Ястреб» отправят в архив и вскоре все о нем забудут. Навсегда, – он достал из кармана хорошо знакомый именной портсигар, открыл его и молча протянул ей.

Варвара отрицательно покачала головой, но потом все же взяла сигарету, машинально поднесла ее к лицу, но прикуривать не стала и отвела его руку с зажигалкой. Холодные казенные слова камнем лежали на ее и без того израненной душе.

– Да, пришлось побегать за ними, ловкие оказались парни. Тоже мне народные мстители, – сказал Зевс закуривая. Он спустил на кончик носа черные очки и досадливо сплюнул. – И, все же, отчаянные были ребята. Их смелость происходила от незнания. Молодость… порывы… клятвы… месть и слишком обостренное чувство справедливости. Кучка простых парней решила вершить правосудие. Направить карающий меч возмездия в нужную сторону, – он горько усмехнулся. – Они даже не догадывались, что были обычным оружием в чужих руках. Большая игра хорошо сыграна и для каждого в ней нашлось свое место. Кто-то сам забудет об ужасах войны и о собственной вине, а за кого-то это мастерски сделали другие. Все это, поверь мне, на самом деле очень грустно. Люди – пешки на огромной расчерченной границами доске мира. За ними, как правило, всегда стоят большие игроки и ставки у них гигантские.

– Но ведь миром правит всемогущий Зевс… – неуверенно произнесла она глухим голосом и тут же с горечью добавила: – К сожалению, от его могущества остались лишь мифы и анекдоты.

– Вот видишь, ты умница и все сама хорошо понимаешь.

Он повернулся и зашагал к ступенькам. Варвара не проронила ни слова. Она смотрела ему вслед, крепко сжимая в руке пистолет.

От бессилия что-либо изменить, хотелось разрядить обойму в землю, но Зевс вдруг оглянулся и кивнул на оружие.

– Почему не стреляла? Моя спина была неплохой мишенью, а? Ты бы могла попасть даже с закрытыми глазами. Имеешь право, – он вздохнул. – Я думаю, что ты уже давно все поняла. Но, скажи, Кассандра, неужели нельзя было иначе?

Варвара пожала плечами и, размахнувшись, выбросила пистолет вниз с обрыва. Потом опустилась на землю и закрыла лицо дрожащими руками.

Он, немного помедлив, вернулся и сел рядом с ней.

– Я часто задаю себе вопрос и не нахожу на него ответа. Тогда ты не могла знать, что нам удастся остаться в живых. И все же шла напролом. Выходит, спасла мне жизнь, жертвуя собой? Зачем? Откуда в тебе взялись силы, после всего, что на тебя тогда обрушилось? Не у всякого мужика… – он не договорил, судорожно сглотнув, стоящий в горле ком.

– Наверное, я тогда просто не думала об этом, – ответила хмуро. – А, знаешь, только сейчас я поняла, что долго ни о чем не думала. И когда получила этот приказ, – она кивнула на край обрыва, где еще недавно стоял Роман, – я тоже ни о чем не думала. Приказы не обсуждают, а выполняют, порой, невероятной ценой. И никого не волнует, откуда на это берутся силы? В такие моменты уже не осознаешь, что ты человек, способный на чувства и эмоции. Сознание работает четко и ясно, как машина, запрограммированная на определенный режим. Разве у тебя не так?

– Да, – он тяжело вздохнул, – что-то в этом есть. Наверное, ты права. Из всей группы нас осталось двое. Всего двое… Ты и я.

Варвара снова с тоской посмотрела на облака. Она ясно вспомнила тот день… Вспомнил его и Зевс. Они долго молчали, каждый погрузившись в собственные мысли и воспоминания.

Он первым нарушил молчание.

– Знаешь, я не решился в Лондоне спросить, как ты жила эти годы?

Она отрицательно покачала головой.

– Значит, не забыла Ивана?

Варвара опустила голову. Она какое-то время молчала, но потом, словно очнулась.

– На самом деле, не так много людей, умеющих сжигать за собой мосты. Мне до сих пор снится все. Будто я снова в том ущелье, где шумит чужая горная река, заглушая своим потоком нечеловеческие крики и стоны. И все снова и снова, в который раз, как заезженная пленка, происходит на моих глазах. Господи, каждый раз я ясно и отчетливо вижу то утро, яркое солнце, легкие облака и смерть – такая нелепость. И еще тоскливый голос муллы. Он преследует меня ночами до сих пор. Их казнили по очереди… одного за другим. Скажи, командир, – она подняла на него глаза полные боли, – это же ненормально? Почему так легко люди позволяют себе распоряжаться чужими жизнями? Почему кто-то вправе одним словом, нелепым приказом выносить приговор другому? Откуда столько зла? Ведь жизнь каждому дается лишь один раз…

– Это нервы, – он похлопал ее по плечу. – Не стоит об этом много думать, поверь мне. Это война. А, знаешь, что самое тяжелое на войне? – усмехнулся, немного помолчал и сам ответил: – Оставаться человеком. Я всегда придерживался мнения, что война – не лучшее место для женщин. Мужская работа – воевать, женская – ждать. Это не просто, но так было всегда. Однако современная жизнь намного сложнее, чем наши устоявшиеся представления о ней. Вот так-то, мой верный боевой товарищ по имени Кассандра.

– Война? Нервы? – встрепенулась она. – Это всего лишь слова, сами по себе ничего не значащие. Мы привыкли их повторять, совершенно не задумываясь об их истинном значении. Но на самом деле, все не так… – взгляд ее затуманился горечью воспоминаний. – Он… и остальные… они погибли на моих глазах. Все… до мельчайших подробностей помню до сих пор. Я была рядом, за тем проклятым холодным камнем и… так далеко от него. Страшная, жуткая картина, но я была ее участницей. Словно кто-то толкал в спину и заставлял смотреть, не позволяя отводить взгляд. Я сходила с ума от собственного бессилия и хотела лишь одного: умереть вместе с ним. Скажи, Зевс, почему память так безжалостна? Я до сих пор каждую ночь вижу его воспаленные глаза, заросшее щетиной лицо, измятую окровавленную одежду и рану на плече. Мне никогда не забыть последний взгляд Ивана. Он был обращен ко мне. В какой-то момент даже показалось, что он незаметно кивнул головой, но ведь он понимал, что я ничем не могу помочь. О, Боже, – она закрыла лицо дрожащими руками, – наверное, все эти годы я продолжаю медленно сходить с ума. Затянувшийся синдром безумия на целую жизнь. Взгляд Ивана – моя совесть.

Зевс легонько похлопал ее по плечу.

– Ну-ну, успокойся.

Варвара, затихшая под его рукой, вдруг снова встрепенулась и в глазах промелькнула надежда.

– Скажи, а, может, мне все показалось? И все, что меня так терзает уже много лет, лишь плод моего больного воображения, нарушение психики, искалеченной войной?

– Не надо себя обманывать. Так будет нечестно. Тебе не показалось. Я тоже это видел. Понимаешь, Кассандра, эти скоты хотели, чтобы я видел все. К счастью, они не догадывались, что еще и ты стала свидетельницей дикого зверства. У них были свои планы, и ты прекрасно знаешь, что меня ждало впереди. Но ты им помешала… – он снова похлопал ее по плечу.

Они еще долго сидели молча.

– Я часто спрашиваю себя: как я могу жить после всего? Мысленно возвращаюсь в то ущелье. Снова и снова, словно не понимаю, что все уже давно позади и ничего не поправить. До сих пор пытаюсь найти хоть какой-то выход. Какой? Конечно, я могла пропустить пару очередей в ту звериную улюлюкающую толпу. Мне хорошо было видно, как раздувались их ноздри от свежего запаха крови. Я могла облегчить страдания ребят, но это было, пожалуй, самое страшное. Стрелять на поражение в своих? Ивана? – она в отчаянии закрыла лицо руками. – Тогда и тебя бы… вместе со всеми. И никого не осталось бы в живых. А приказ? Он был выше нас. Даже в тот момент я понимала, что должна его выполнить любой ценой, как и сейчас… – отчаяние в ее глазах сменилось ожесточением. – С одной стороны приказ, с другой – жизнь. Кто-то должен был остаться в живых и вернуться на базу. Господи, кто же отдает такие приказы? Кто вернет жизнь тем ребятам? Да и всем остальным, кто остался в чужих горах? Кому нужна эта война? Для тех, кто сидит в теплых кабинетах и удобных креслах, это всего лишь продолжение определенной политики, только другими средствами… и человеческими жизнями. Почему это стоит выше нас? – она подняла глаза к небу и прошептала: – Ведь выше нас могут быть только звезды… одни звезды…

Зевс не ответил, он просто спрятал взгляд за темными очками, чтобы она не смогла прочитать в нем ответ.

– Восемь лет… Прошло восемь лет. Ты что же, все это время была одна? Невероятно. Как же ты с этим справилась?

Она горько усмехнулась и поднялась с земли.

– За эти годы я поняла, чтобы не сломаться, остаться собой, надо жить одному. Не заводить семью и не иметь привязанностей. Хотя, к черту эти слова. Будет гораздо честнее, если я спрошу: кто сказал, что я справилась? Тот вежливый и умненький профессор из службы реабилитации? В истории болезни он сделал соответствующие записи, перевернул последнюю страницу и поставил точку. Чего стоят его рекомендации и советы? Ворота госпиталя плотно закрылись за моей спиной, и я снова осталась одна, и вместе с тем со своей памятью. Знаешь, каково это? Чувствовать себя вычеркнутой из жизни, когда на всем свете до тебя никому нет дела. Лишь в работе я находила утешение и спасение. Я сидела за компьютером днем и ночью и писала, как одержимая. Писала о чужих жизнях, о чужой любви и трагедии, закручивала интригу и сама же давала на нее ответ. Я писала о счастье, хотя при этом прекрасно понимала, что счастья нет, и никогда больше не будет. Ничего больше не предвещало его. Я просто ушла. Ушла из реального мира, в котором так боялась остаться наедине с собой, вернуться в жизнь, где не было Ивана, счастья и больше ничего не было. Ничего не было долгих восемь лет. С годами боль утраты стала понемногу отступать. Но даже сама мысль о том, что я могу разделить судьбу с каким-то другим мужчиной, кроме него, казалась кощунственной.

Зевс слушал, не перебивая, и нервно курил.

– Но теперь я точно знаю, что горечь точит душу до тех пор, пока что-то очень важное не исчезнет внутри. Каждому дается свой срок. И тогда на это место должно прийти что-то новое, чтобы заполнить ощущение пустоты. Ты хорошо понимаешь, что это «важное» больше не восстановится, что оно уходит навсегда, но уже ничего не делаешь, чтобы его задержать и остановить. На смену ему приходит другое… то, ради чего снова хочется верить и жить. И это правильно, – добавила она тихо.

– Кажется, я знаю, о чем ты, но это было невозможно. Пойми, наконец, совершенно невозможно, – Зевс проследил за ее взглядом. Он был обращен к краю обрыва. Потом тяжело вздохнул и тоже поднялся на ноги. Теперь они стояли друг против друга. – Ты не должна была за него бороться. Это было бессмысленно. Существуют правила игры. Они уже есть и их не изменить. И ты не хуже меня это знаешь. Пойми, Кассандра, я тебе уже не командир. Самое большее, что я могу для тебя сделать, это предсказать дальнейшую судьбу. По легенде ты должна предвидеть и просчитывать все на несколько шагов вперед, – он криво усмехнулся. – Тебе ли не понять, о чем я говорю?

Варвара широко открыла глаза. Зачем все? Она больше не боялась смерти, потому что уже умирала множество раз. Она, конечно же, поняла, что приговорена в очередной раз. Своими или чужими для нее уже не имело значения.

Взгляд Зевса напомнил взгляд отца на похоронах, когда прощались с мамой. Ее бедное сердце не выдержало и разорвалось восемь лет назад, через несколько дней после возвращения дочери домой. К слову, отец ушел вслед за мамой, пережив ее всего на полгода. После этого она осталась совсем одна.

Зевс долго молчал, пряча взгляд, потом поднял ее подбородок вверх и, заглянув в глаза, тихо произнес:

– Сегодня поздним вечером экстренный выпуск теленовостей расскажет о том, что известная писательница Варвара Афанасьева, находясь на отдыхе, трагически погибла. Ее автомобиль не справился с управлением и на большой скорости сорвался в пропасть. Завтра об этом напишут газеты, для достоверности, подтвердив информацию впечатляющими фотографиями. Все будет правдой.

Варвара отрешенно слушала. Казалось, ее нисколько это не касается.

– Наверное, это нужно принять, как последний подарок судьбы. Сама я ни за что не решилась бы уйти, а эта… помощь, как раз кстати. Боже, как гуманны мои боевые соратники, – она посмотрела командиру в глаза и усмехнулась.

Зевс с силой тряхнул ее за плечи.

– Очнись. Тебе ли не знать, что правда – одна, но путей ведущих к ней – множество. Ты помнишь, о чем просил тебя Иван? С этими словами он ушел из жизни.

– «Только, пожалуйста, постарайся остаться в живых…» – медленно прошептала Варвара, с каждым словом ощущая нарастающую в сердце боль.

– Прощай Кассандра… прощай навсегда…

В этот раз он ушел не оборачиваясь.

Ветер, почувствовав свободу, подхватил ее волосы, подталкивая к краю обрыва.

Она еще долго так стояла, до боли в глазах всматриваясь в облака, и молилась, но неистовые ее молитвы больше походили на проклятия…

На землю спускались сумерки, и вершины гор безнадежно скрыл густой туман.

Варвара закрепила веревку на крутом склоне и стала осторожно спускаться вниз, царапая руки об острые камни. Ее напряженный взгляд не замечал ничего необычного. На каменистой площадке, покрытой плотными оазисами колючих кустарников, она остановилась.

За это время совсем стемнело. В горах это происходит очень быстро и всегда как-то неожиданно. Луны не было видно. Возможно, из-за полной темноты, ночные звуки казались намного громче, а туман разносил их очень далеко. Варвара отчетливо слышала, как стучит ее сердце. Казалось, что бьет набат, в который раз уже призывая к борьбе. Вооружившись мощным фонарем, внимательно осматривала местность.

– Роман, – позвала тихо. – Роман, отзовись.

Никто не ответил. Она продолжила поиски, напряженно, всматриваясь в темноту. Он должен быть где-то здесь. По ее расчетам дальше он улететь не мог, зацепился бы за кусты.

Стало совсем темно и холодно.

– Роман, отзовись… – просила она. – Где же ты? Ночь так коротка, и нам нужно успеть выбраться из этого ущелья. Роман…

Варвара уже несколько раз на коленях облазила все кусты, в кровь изодрала руки и лицо, но Романа нигде не было. Она устало опустилась на камень и выключила фонарь. Нет. Это невозможно. Он должен, должен быть жив. Не мог он погибнуть. Просто так Романа не взять. Неужели обычная глупая случайность? От этих мыслей лоб ее покрылся холодным потом, и она горько заплакала.

– Не могу… Больше нет сил… – приговаривала, рыдая. – Роман, отзовись. Ты должен быть здесь. Ты не мог так легко сдаться. Любой другой, но только не ты. Этого мне уже не пережить. Ну, прошу тебя…

Слезы были горькие и безутешные. Однако плач – не плач, а делу этим не поможешь. Ночь безжалостно уносилась, как на крыльях резвых небесных скакунов. Небо немного посветлело. Значит, скоро рассвет.

– Все. Мне не найти его. Времени остается совсем мало, – Варвара устало опустилась на камень и с тоской посмотрела по сторонам. – «В предрассветные часы мы совсем не защищены…» – прошептала она отрешенно строчки из какой-то своей книги. – Как же так? Роман, где ты? Мне нужно уходить. Скоро здесь будут люди. Но, как я могу оставить тебя? Умоляю, отзовись, пожалуйста, отзовись. Совсем не остается времени… пойми же ты, – она снова заплакала. – Господи, Роман, неужели ты умер?

– Не реви, – послышался рядом спокойный, но слабый мужской голос, – и так сыро ночью в горах. Твои слезы и мертвого из могилы поднимут.

Варвара дернулась всем телом к ближайшим кустам туда, откуда доносился голос. Как же она их пропустила?

– Не приближайся, – так же тихо предупредил голос из колючих зарослей.

– Роман, ты жив, Слава Богу, – она прижала руки к груди и вздохнула. Это был одновременно вздох облегчения и радости. – Скажи, что с тобой все нормально.

– Конечно, нормально. После того, как ты разрядила в меня целую обойму, нормальнее не бывает, – в голосе его слышалась ирония. – Лучше не подходи…

– Роман, я без оружия. Постой, ты что, нашел мой пистолет? Не вздумай стрелять, ночью в горах… и потом, нас сразу же найдут, даже утра дожидаться не станут.

– Говоришь, пистолет? – он слабо засмеялся. – Мне достаточно лишь прикоснуться к тебе одним пальцем, дорогая, и ты уснешь навсегда. Скажи, зачем ты пришла? Быстро же ты догадалась, что не угробила меня окончательно. По-моему, для этого у тебя патронов было достаточно. Не хочется думать, что ты просто плохо стреляешь.

Теперь засмеялась Варвара, только это получилось слишком горько.

– Я стреляла по ногам. Пойми, Роман, я не могла иначе. Если бы я не стреляла в тебя, это бы сделали другие и тогда тебя убили бы наверняка.

– А ты, значит, не наверняка?

– Я старалась, как могла, чтобы ты остался жив.

– Хорошо старалась. Если бы я не зацепился за этот кустарник, то костей бы не собрал. Это точно. Ты так, между прочим, вниз не пыталась посмотреть?

– Но ты же зацепился. И я тебя искала именно здесь. Так должно было быть. Я все предусмотрела заранее, все просчитала. За последние два дня я несколько раз спускалась сюда, прежде чем прийти с тобой к обрыву. Согласись, что убить тебя можно было везде, даже в собственном дворе. Но мне нужно было именно здесь, где был мой единственный шанс.

– Значит, ты заранее хладнокровно планировала это убийство? Скажи, ты за мной давно охотилась?

– Да, – тихо ответила Варвара, – мне тебя показали еще в Лондоне в прошлом году.

– Теперь понятно. Лондонский аэропорт и элегантная женщина с большим кожаным чемоданом. Я до сих пор помню твой взгляд, – он усмехнулся, и она это почувствовала. – Тонкая игра в кошки-мышки. Кто кого раньше поймает? Ну, что же, тебе удалось. Однако ты слишком долго тянула. Давно могла бы уже… Я ведь всегда был рядом.

– За последние дни эту фразу я слышала несколько раз, – она вздохнула. – А, ты думаешь, это совсем просто – убить человека?

– Нет. Я так не думаю… – тихо ответил Роман. – И все же, прошел почти месяц, после того, как ты приехала.

– Да, ты прав. Все это время мне удавалось самым невероятным образом ставить под сомнение твое участие в этой тяжелой игре, придумывая для тебя сообщника. Хотя это ни тебе, ни мне нисколько не помогло. К тому же, я всецело зависела от тебя. Можно сказать иначе: мое время наступало тогда, когда заканчивалось твое. Для начала ты должен был полностью выполнить свое задание и убрать их всех: одного за другим. Поставить в этом деле точку, а мне оставалось лишь терпеливо дожидаться этого.

– Тем более что в это время ты не особенно скучала, – недружелюбно напомнил он ей встречи с Аркадием.

– Возможно, но роль первой скрипки была в любом случае твоей, а я оставалась тенью за твоей спиной. Я заранее знала, куда и за кем ехала, – она усмехнулась.

– Но, если ты все знала, тогда в твоих силах было их спасти, начиная с Аркадия. Кажется, это по нему ты лила такие горькие слезы?

– Так вот что означал твой взгляд на берегу реки? Это из-за Аркадия ты тогда так грубо оттолкнул меня?

– Тебе было проще убрать меня чужими руками, – он сделал вид, что не услышал ее слов. – Почему ты не сдала меня Ермакову? – в голосе Романа появилось любопытство.

– А зачем? Это не входило в мои планы и, тем более, в цель задания, которое я получила. Ермаков, к счастью, не из того ведомства. Ты нужен был совсем другим структурам, вернее, не ты, а твоя жизнь. Я получила конкретный приказ. Надеюсь, тебе лучше других должно быть известно, что это значит?

– Неужели ты думаешь, что я просто так позволил бы себя убить?

– Дорогой мой, но ты, наверное, забыл, что ты уже позволил это, не пошевелив даже пальцем в свою защиту на этом обрыве. Думаю, что тебе ничего не стоило расправиться со мной. Почему ты этого не сделал?

Роман долго не отвечал.

– Я выполнил свое задание и теперь мог спокойно умереть, – сказал он, даже не пытаясь скрыть иронию.

– И только?

Он промолчал. Варвара снова посмотрела на небо. Время неумолимо приближалось к рассвету.

– Прошу тебя, выходи. Обещаю, что отвечу на все вопросы, но сначала хочу убедиться в том, что с тобой все в порядке.

– Скажи, почему ты не рассказала мне обо всем раньше? Ну, хотя бы прошлой ночью? Ведь для тебя и на самом деле могло все закончиться куда хуже, чем для меня. Я не умею убивать наполовину.

Теперь пришло время задуматься Варваре.

– Может, это и был бы для меня единственный выход, который я давно уже искала, – горько заметила она. – Кроме тебя, пожалуй, я больше никому не решилась бы доверить свою жизнь. Кстати, ты ее дважды успешно спасал.

– Да, – тихо подтвердил Роман. – Тебя нельзя назвать чрезмерно благодарной. Как после этого не поверить в старую истину: «Бойся ближнего, дальнему ты не нужен».

– Не могла я. Понимаешь? – жестко сказала Варвара. – Если за твоей спиной стояла одна я, то за моей спиной стояли далеко не мальчики, а, убеленные сединами профессионалы своего дела. Кстати, когда-то очень давно, меня так же сбросили на камни… чтобы спасти… – она с трудом проглотила тяжелый ком, перекрывший дыхание. – Но это другая история. Она и послужила мне верной подсказкой. Тебя я вела из Лондона, а меня начали контролировать еще раньше, задолго до начала операции и постоянно держали под колпаком. Слишком большой вес стоял на карте. Думаю, ты помнишь тот день, когда к тебе нагрянул Ермаков с группой захвата? Тогда мне удалось спасти тебя.

– Для того чтобы убить сейчас. Кстати, я не просил тебя об этом.

– Еще бы. Ты же гордый. Но я чуть не погубила нас обоих. Это могло плохо закончиться.

– Интересно, для кого?

– В первую очередь для тебя. Тогда с Ермаковым был человек с большими залысинами? Ты должен был обратить на него внимание.

– Да, припоминаю. Ну и кто это?

– Сейчас это неважно. Я всем бросила вызов, когда открыто заявила о нашем романе. Думаю, не стоит объяснять, что такие поступки не прощают. Сначала меня хотели отстранить от задания, но под угрозой оказалась вся операция. Она и так слишком затягивалась, а «сверху» настойчиво требовали отчет о выполнении. Готовить кого-то вместо меня, уже не было времени. Поэтому меня оставили, но установили более жесткий контроль. Я согласилась на все условия, а это означало, что даже малейшая оплошность по твоему устранению предусматривала мгновенное уничтожение нас обоих, так сказать, «по обстоятельствам». Сегодня ты уже не мог видеть, как целая команда явилась лично убедиться в том, что все закончилось, и «Ястреб» больше не существует. Теперь напоминанием о прошлом тебе будет служить лишь татуировка на плече.

– Так ты и об этом знала? – в голосе Романа было искреннее удивление.

– Знала и не только об этом, – Варвара посмотрела на часы. – Сегодня дело закроют и отправят в архив и все, кто имел к нему отношение, очень скоро об этом забудут, кроме нас с тобой, конечно. Теперь ты понимаешь, почему я не могла говорить с тобой о будущем? Тогда его еще не было.

– Ты говоришь страшные вещи…

– Не страшнее, чем все есть на самом деле. Кстати, если хочешь знать, ты оставался последним. Остальных давно уже уничтожили, заметь, гораздо успешнее, чем это получилось у меня. Ко всему могу лишь добавить, что, на мой взгляд, это были совершенно бесполезные жертвы. Вами управляли, как марионетками, а, когда дело было сделано, всех тут же убрали. Мои предположения сегодня окончательно подтвердились.

Роман тихонько свистнул.

– А ты откуда знаешь?

Она горько рассмеялась.

– Я же Кассандра. Мне положено.

– Кассандра?

– Да, – вздохнула. – Выходи, я принесла все необходимое для перевязки. Ты ведь ранен? А заодно расскажу тебе красивую сказку, вернее, легенду о том, как давным – давно была у троянского царя дочь по имени Кассандра.

– Возможно, у троянского царя все так и было, но какое это имеет отношение к тебе? – подозрительно спросил Роман. Похоже, она еще не заслужила его доверие.

– Красавец и покровитель муз – бог Аполлон наградил ее пророческим даром, чтобы она могла предвидеть будущее. А что с ней происходило дальше, я обязательно расскажу тебе потом, когда мы будем в безопасном месте и подальше отсюда. К сожалению, на этом сказка заканчивается, и дальнейшие события уже происходят в нашем жестоком мире с реальными персонажами. Вот взять, к примеру, меня. По жизни я обладаю незаурядной интуицией и, зачастую, способна предупреждать события и предвидеть их дальнейшее развитие. За это меня прозвали Кассандрой. Правда, красивое имя? В нем действительно есть что-то таинственное и необычное. В моей жизни был период, когда я почти забыла о том, что меня зовут Варварой. Я была лишь Кассандрой и только. И уже сама стала верить в это. Забавно, правда? Однако теперь я точно знаю, как важно заранее предвидеть то, что тебя ждет впереди.

– Кажется, я начинаю понимать, о чем ты говоришь. Значит, ты…

– Роман. Это уже в далеком прошлом. Давай подумаем сейчас о нашей судьбе. Нам нужно, как можно быстрее выбраться отсюда. Здесь опасно. Где ты? Ты можешь передвигаться?

– Я ранен в ногу. Хоть ты и не целилась, но попала точно. Кость не задета и на том спасибо, но рана на царапину мало похожа и сильно кровит. Все что мог, я уже сделал, но этого, кажется, недостаточно. Наверное, я все же долго был без сознания.

– Вылезай. Я перевяжу тебя.

Кусты зашевелились, и оттуда показалась голова Романа. Даже в темноте Варвара видела, как он бледен. На виске темнела запекшаяся кровь, а лицо было покрыто глубокими царапинами и ссадинами. Но, главное, он был жив. Варвара с радостью бросилась навстречу.

Роман остановил ее жестом, недоверчиво блеснув глазами, и, похоже, не торопился открывать ей свои объятия.

– Как я понял, близкое общение с тобой не безопасно, – сказал он тихо.

– Ты неправильно понял. Давай сюда свою ногу.

Она быстро промыла рану, сделала два укола и наложила повязку. Затем протерла кровь на его лице, и, заметив на голове ссадины, обработала их раствором.

– У тебя неплохо получается, – он внимательно наблюдал за ее действиями.

– Да, когда-то это было моим настоящим хобби, – она вздохнула. – Похоже, мы теперь поменялись ролями и пришла моя очередь лечить тебя. Нам пора. К сожалению, я не смогу нести тебя на руках, – она слабо усмехнулась, – поэтому, пожалуйста, постарайся передвигаться сам. Нам бы только добраться до машины, но это совсем не близко. Я ее спрятала в кустах у пещеры. Я думаю, что ты должен знать о том, что нас с тобой больше нет. Говорю это для того, чтобы ты был ко всему готов. Если нашими жизнями и раньше особенно никто не дорожил, то теперь за них никто не даст и ломаного гроша. Они только в наших руках, и мы сами должны их беречь. Для всех остальных – нас больше нет, – повторила она. – Ни тебя, ни меня. Понимаешь?

– Не совсем.

– Вот так, к сожалению, бывает в нашей непростой жизни. Ты уже достаточно долго покоишься на дне этого ущелья, надежно спрятанного под крутым обрывом. Хорошо еще, что никому не захотелось взглянуть на труп, чтобы воочию убедиться, так сказать… Так что пока это дает нам дополнительное время. Но, будь уверен, что это обязательно произойдет и, боюсь, что уже сегодня. Ну, а, что касается меня… – она посмотрела на часы. – Вечером по телевизору в экстренном выпуске новостей сообщили об ужасающей аварии, повлекшей за собой большую потерю в современном литературном мире. Известная писательница Варвара Афанасьева не справилась с управлением своего автомобиля и на большой скорости сорвалась в пропасть. Это сообщение сопровождалось жуткими подробностями и картинками с места происшествия. Хочешь – верь, хочешь – нет, но вечером я сама видела эти кадры по телевизору. Было очень неприятно. Однако интересно будет посмотреть еще и собственные похороны – совсем не лишний повод узнать, как к тебе относятся окружающие.

– Новая игра? Зачем тебе нужен был этот спектакль?

Варвара тяжело вздохнула.

– Мне? – переспросила она и тут же ответила: – А, знаешь, я почему-то уверена, что иногда лучше самой сорваться в пропасть на собственной машине, чем ждать, когда тебя туда столкнут. А в моей непростой линии судьбы такой факт уже присутствует. Так что судьбу не обмануть, дорогой. Остается лишь один выход: помочь ей в осуществлении коварных планов. Как говорится: «Лучше победить в великом, чем проиграть в малом».

– Но ты же сказала, что у горы нас ждет машина? – Роман снова с недоверием покосился в ее сторону, ожидая очередного подвоха. Идти самостоятельно было тяжело, и он поморщился от боли, наступив на раненную ногу.

– Это уже другая машина, ничего общего не имеющая с моим маленьким и верным «Фиатом». В этот раз наши журналисты ничего не перепутали и нисколько не исказили информацию. Все правильно. Моя машина в данную минуту находится совершенно разбитая и обгоревшая на дне глубокой пропасти. К слову сказать, вместе со своей хозяйкой, которая на такой скорости, естественно, не успела из нее выбраться. По, крайней мере, так утверждают средства массовой информации. Конечно, с поиском трупа будет несколько сложновато, но оставим эти заботы соответствующим органам. Я думаю, они что-нибудь придумают. Все это очень печально, но у нас нет времени для слез и скорби. Мы должны выбраться отсюда до рассвета. Я потеряла непростительно много времени, пока искала тебя, но еще больше его ушло на уговоры и объяснения. Что же касается машины… Придется нам попридержать амбиции и довольствоваться раздолбанным древним «Москвичом» с прогнившим днищем. Идем.

Роман присвистнул.

– Представляю. И где же ты его успела откопать? Он хоть на ходу?

– Пока да. Но, как мне, кажется, находится в зоне постоянного риска. Я приобрела его по случаю, совсем недавно и, к тому же, по дешевке. Все законно и даже доверенность от прежнего хозяина есть сроком на две недели. Это именно то, что нам нужно. Признаться честно, я все же надеялась, что он нам не пригодится, но надежды мои не оправдались и только в нем теперь наше спасение. Думаю, на этой развалюхе мы вряд ли кого заинтересуем. Сейчас для нас главное – выиграть время. И еще, Роман, родной мой, пойми, что твой недоверчивый взгляд мешает нам на пути к спасению. Без меня тебе самому не осилить путь, ведущий к свободе. И, если я не убила тебя раньше, то сейчас мне это не нужно, – она замолчала, но потом тихо добавила: – Думаю, ты должен знать, что если я до сих пор не сдала тебя ни в чьи руки, даже такие надежные, как у капитана Ермакова, то теперь я уже никому тебя не отдам.

Варвара остановилась, подняла голову и задумчиво посмотрела на звезды, медленно исчезающие с небосклона.

– А, знаешь, это даже интересно: начать жизнь с чистого листа, вернее, две жизни. Это, как в спорте: стартовый ноль… и все победы еще впереди. Господи, неужели это возможно? Давай, Роман, опирайся на меня. Самое трудное будет подняться на смотровую площадку.

– Я ранен в ногу, но руки у меня целы, – успокоил он. – Рано ты меня в инвалиды записываешь.

– У нас все получится иначе и быть не может. Ведь мы заслужили право на счастье, – она подала ему руку и прошептала: – Если бы ты знал, как я устала и лишь твой поцелуй может придать мне силы для дальнейшей борьбы, потому что в целом мире у меня не осталось ничего, кроме твоих крепких рук и поцелуев, сводящих меня с ума.

Роман усмехнулся и, тихо застонав, прижал ее к себе.

 

Эпилог

Время не стоит на месте. Жизнь стремительно несется вперед, независимо от того, в какой части света это происходит.

Однако существует еще довольно необычное место, где, кажется, машина времени дала преднамеренный сбой. В этой части света все окружающее совершенно нереально и перепуталось между собой: отголоски далекого шестнадцатого века и ныне существующий двадцать первый век. Жизнь, на удивление, течет плавно и размеренно. И никого не удивляет, что лабиринты средневековых переулков мирно соседствуют с современными небоскребами.

Мужчины в пестрых домотканых пончо, женщины – в фетровых шляпах и необычных серебряных украшениях. Народ гостеприимный и открытый. Никто не торопится, все передвигаются спокойно и с особенным достоинством. Одним словом, страна контрастов, экстрима и сказочной красоты, которой здесь на всех хватает.

В этом месте проходит линия экватора, разделяющая Северное и Южное полушарие – известная всем легендарная империя инков, где витает дух тропиков, а каждый клочок земли хранит множество тайн, включая и тайны ее обитателей. Его можно свободно назвать «затерянным миром» и в этом не будет никакой ошибки.

По зеркальной глади асфальта мчался черный лимузин с английскими дипломатическими номерами. Обгоняя редкие машины на пустынной трассе, он уверенно свернул на дорогу, ведущую в пригород. Дорога петляла среди пальм и кустов, благоухающих экзотическим ароматом.

Автомобиль остановился у старинного испанского дома, надежно укрытого от постороннего взгляда высокими филодендронами и орхидеями.

Из машины вышел посыльный в униформе оливкового цвета с небольшим бумажным пакетом в руке. Он подошел к забору и уверенно нажал кнопку звонка.

Калитку открыла симпатичная мулатка средних лет. Проводив гостя во внутренний дворик, который здесь называют красиво и мелодично – патио, она предложила ему передохнуть в тени бамбуковой беседки, увитой буйной зеленью.

Мужчина с удовольствием опустился в удобное плетеное кресло и, слегка позволив себе расслабиться, умиротворенно откинулся на его спинку, прикрыл глаза.

Вскоре мулатка вернулась с большим подносом в руках. Поставила перед гостем фрукты в плоской красивой вазе и кувшин с холодным соком папайи. Одарила его ослепительной улыбкой и, убедившись, что больше ничего не нужно, степенно отправилась в дом.

– Чем обязана? – спросила молодая женщина, заглянув в беседку спустя несколько минут.

Посыльный проворно поднялся навстречу.

– Дипломатическая почта, сеньора. Вам посылка из Лондона, – медленно, растягивая слова, произнес он и, учтиво склонив голову, передал ей в руки пакет, скрепленный сургучной печатью.

В это время на дорожке, ведущей к беседке, показались две девчушки трех-четырех лет. Подобно беззаботным птичкам, они выпорхнули откуда-то из цветущего уголка сада и увлеченно лопотали о чем-то по-испански. Увидев чужого человека, девочки притихли и, присев в реверансе, вежливо поздоровались.

Посыльный не сдержал улыбку. Дети в точности походили на мать – белокожие и светловолосые. Только глаза у обеих были синие, как васильки. Смешные косички, торчащие в стороны, украшали живые цветы.

Хозяйка медлила, в задумчивости рассматривая пакет – послание из-за океана, и не торопилась расписываться за доставку.

Наконец посыльный удалился в сопровождении все той же мулатки, а девочки с любопытством бросились к маме.

– А, что привез дядя? – спросила одна из них по-русски.

– Это посылка от вашего крестного. Я уже и не ждала ее, – и тут же спросила: – А где наш папа?

– На конюшне, – в один голос прозвучал уверенный ответ. – Он там с самого утра.

Улыбка мамы послужила призывом к действию. Девчушки взялись за руки и резво побежали по широкой мощеной дорожке сада, ведущей в глубину усадьбы.

Женщина медлила. Она вертела в руке пакет, не решаясь открыть его. После некоторых раздумий, покинула беседку и направилась за детьми. Высокая, тонкая с копной светлых вьющихся волос, она двигалась чрезвычайно грациозно в длинном светлом платье и выглядела совсем молодо. Вскоре послышались мужские голоса и топот копыт.

Девочки уже были здесь. Затаив дыхание, стояли в сторонке, с опаской наблюдая за всем, что происходило в конюшне. За высокой изгородью нетерпеливо всхрапывали кони и тянулись мордами к людям. Казалось, и люди и животные, не могли оторвать взгляд от высокого мужчины атлетического телосложения. Он держал на длинной веревке красивого вороного жеребца. Конь угрожающе бил копытами, вздымая пыль, и грозно раздувал ноздри, никого не подпуская к себе.

Несколько мулатов, сбившись в кучу, следили за опасным поединком. Хозяйка обеспокоено посмотрела на мужа и не сдержала улыбку. В простой рубахе навыпуск, кожаных штанах и широкополой шляпе он был похож на ковбоя, сошедшего со страниц классического вестерна.

Сам же ковбой был полностью поглощен опасным занятием. Отдав веревку конюху, он медленно приблизился к жеребцу. Уверенно протянул руку, похлопал его по шее, затем, изловчившись, ухватил за гриву и быстро вскочил на мокрую от пота спину. Мощные ноги жеребца напряглись. Глаза сверкнули опасным огнем. Угрожающе фыркнув, он взвился на дыбы. Дикий и необузданный, конь громко ржал и норовисто крутил головой, стараясь сбросить с себя всадника.

Девочки взвизгнули от страха и, как по команде, закрыли глаза ладошками.

– «Тому, кто привык к свободе, трудно смириться с неволей», – прошептала женщина, не в силах оторвать восхищенного взгляда от мужа.

В каждом его движении сквозила спокойная уверенность, а в синих глазах – неукротимая решимость. Казалось, всадник слился вместе с лошадью, и теперь они были одним целым. Вонзив шпоры в бока непокорного жеребца, он пустил его галопом по кругу. Поединок коня и человека длился долго. Наконец, они оба устали и конь покорился. Опустив голову, он, как вкопанный остановился перед загоном.

Ковбой неторопливо спешился и, передав, притихшего жеребца мулату, направился к жене.

Она нежно провела рукой по потному упрямому подбородку. Однако вспомнив о пакете, немного отстранилась и, показав на него глазами, тихо произнесла:

– Послание от Зевса. Кажется, я догадываюсь, что в нем, но не решаюсь открыть.

Муж усмехнулся и кивнул.

– Раньше ты была намного смелее. Ну, же…

Помедлив, распечатала конверт и вынула из него книгу.

– «Кассандра», – прочитала почти беззвучно и бережно прижала книгу к груди. – Пять лет… Господи, какой же длинный путь она проделала. Путь страдания и бесконечной любви. Целая жизнь… – глаза женщины затуманились слезами воспоминаний.

– Ну, что ты, родная? Целая жизнь у нас еще впереди, – муж обветренными губами бережно собрал слезинки с ее лица и, легко подхватив на руки, закружил на месте.

Они по-прежнему чувствовали себя молодоженами, хотя медовый месяц давно прошел. Напоминанием этому были два очаровательных создания с лукавыми личиками, щедро сбрызнутыми веснушками.