После долгих споров мы с Шоном вдвоём отправились в магазин. Нужно было купить кое-что из еды и одежды. Эмили протестовала, говорила, что ничего не нужно, что у неё всё есть. Мел напрашивалась пойти с нами, беспокоилась, что мы заблудимся в незнакомом городе. Я не мог взять её с собой, потому что в квартире ей безопасней, ведь поиски нашей компании, скорей всего, уже начались. И не только поэтому. Я хотел купить ей подарок.

Шон не продлил срок действия своей карточки, так как долгое время находился в ЭО, поэтому мы воспользовались моей. Я взял её с собой на всякий случай, когда уезжал из дома, и спрятал под крышкой ноутскрина. Чтобы купить всё необходимое, нам пришлось на ходу сочинить продавцу лживую историю. Он несколько раз спросил, почему мы не на заводе в рабочее время. Шон притворился, что у него высокая температура, и он отпросился домой, а я, как будто вызвался его проводить. Пока продавец не передумал, мы быстро заполнили корзину продуктами, средствами для гигиены и некоторыми вещами. Когда я предоставил на кассе свою карточку, продавец с подозрением на меня посмотрел. Я думал, он вызовет охрану, и у нас будут проблемы, на которые у нас нет времени. Шон сообразил, что в Далласе принято расплачиваться бумажными деньгами, которые мы видели только на картинках в Сети. Он умело выкрутился из ситуации, сказав, что карточку нам дал сам мистер Грин и отправил за покупками. Продавец, видимо, забыл предыдущую историю и снова нам поверил.

— Ты настоящий сказочник, — сказал я Шону, когда мы вышли из магазина с огромными пакетами в руках.

— Не соврёшь — не проживёшь, — ответил он, довольный собой.

Когда мы вернулись домой к Эмили, на улице ещё было светло. Непривычно находиться в комнате с двумя окнами. Такое чувство, что мы выбрались из темницы…

— Вы столько всего накупили, обалдеть можно! — сказал Тим, когда увидел полные пакеты. Девушки стали убирать еду в холодильник и примерять новые футболки. Хорошо, что я заранее предупредил Эмили, и она с порога забрала мой подарок для Мел, чтобы спрятать его до дня рождения. В знак благодарности мы с Шоном купили нашей новой знакомой плюшевого медведя. Я сразу заметил, что в её квартире полно разных игрушек. Она обрадовалась медведю, дала ему имя Бу и посадила к остальным сородичам на кровать.

После вкусного ужина я позвонил Адаму и попросил, чтобы он удалил наши имена из Базы Данных «Идеала». Он без колебаний согласился, и я рассказал ему о нашем утреннем побеге, как и Шон — Биллу. Мы думали, что глава Сопротивления будет в ярости от нашего спонтанного поступка, но он посчитал план эффективным и попросил, чтобы мы завтра с ним связались и доложили о дальнейших действиях.

Шон был задумчив и молчалив, пока не пришла Трис. Мы гадали, почему она задерживалась, ведь рабочий день уже давно закончился. Причина стала очевидной, когда девушка появилась на пороге квартиры Эмили. Трис заходила к себе домой, чтобы переодеться. Шон сразу оживился при виде неё. Вместо форменной одежды на Трис джинсовые шорты и рубашка, а вместо привычного хвостика — накрученные волосы. Она выглядит немного старше своих лет из-за больших нагрузок на заводе, но это не мешает ей оставаться милой и весёлой. Она рано вступила во взрослую жизнь. Практически с выпускного бала прямиком на швейную фабрику, под прицел камер и любопытных глаз за зеркалами. Я бы никому не пожелал такой юности, но Трис сама выбрала этот путь, оставив родителей. Как и я оставил своих…

— Как вы тут? Чем занимались? — спросила Трис, когда мы собрались в зале возле телевизора, как пещерные люди вокруг костра. Я даже успел соскучиться по надоедливым телешоу и бесконечным сериалам.

Шон рассказал девушке про наш день: как мы танцевали под дождём, познакомились с Эмили, выкинули браслеты и обманули привередливого продавца.

— Надо же, сколько всего интересного я пропустила! — сказала Трис. Шон не отпускает её руку ни на минуту. Эти двое — зеркальное отражение нас с Мел. Тим с Пэрис тоже всегда сидят вместе, но они не так долго находятся в отношениях. Впрочем, какая разница. Главное, что никто не одинок. Со стороны мы, наверно, похожи на компанию женатых пенсионеров, собравшихся поиграть в карты. Я бы так не сказал, мы весело проводим время вместе, у меня никогда не было столько друзей. Больше всего меня радует то, что душевное состояние Мелоди нормализовалось, а наши чувства стали крепче и трепетней. Правда, не хватает уединения…

— Ещё вся жизнь впереди, — сказала Эмили. Она сидит в кресле в окружении своих многочисленных игрушек. Алиса предложила ей пригласить своего парня. Неловко, что мы тут все по парам, а Эмили это ничуть не смущает. Она сказала, что её парень стесняется новых компаний, но в будущем обязательно с нами познакомится. Мне интересно посмотреть на человека, который, несмотря на правила городка, занимается творчеством помимо работы. Для этого нужен сильный характер и уверенность в себе. Эмили говорила, что их вдвоём здесь считают чудаковатыми. В Пефоме же наоборот: странный тот, кто не может найти себя и своего призвания. Это «Идеал» выдумал принципы и правила, загнал нас в рамки и сделал нас зависимыми от мнения Общества.

— Это точно! — ответила Трис. Она такая же бунтарка, как и Тим, в ней есть задатки лидера, как и у Шона. Забавная у нас компания. Разные люди с разными интересами с разных уголков станы объединились вместе ради общего дела. Мел заметила, что я о чём-то задумался, и звонко чмокнула меня в щёку. Это вернуло меня к разговору.

— Я видела, что на ваших браслетах был написан только номер, — сказала Эмили, — Трис, и у тебя тоже…

— А что там ещё должно быть? — удивилась Трис, взглянув на свой браслет. Он литой, как и был у Мел, без застёжки. Это похоже на бремя, которое должен нести человек, напоминание о прошлых ошибках.

Эмили сбегала в другую комнату и принесла нам свой браслет, который с виду ничем не отличается от наших.

— Вот, смотрите, — она показала свой «аксессуар», и только вблизи мы заметили разницу. На нём написано имя вместо номера — Эмили Блэк. Я вспомнил слова Дэрока и понял, в чём дело.

— Мы же так называемые объекты в ЭО, каждому из нас присвоен свой идентификационный номер, — сказал я, обращаясь к Эмили. Шесть пар удивлённых глаз уставились на меня. — А ты живёшь в Далласе с детства, тебе не нужен код. Получается, ты здесь работаешь не по принуждению и не относишься к Экспериментальному Обществу.

— Это верно, если учесть то, что я вообще не знала об этом ЭО, как и никто другой в нашем городе, — сказала Эмили, прищурив глаза, — но у нас тоже есть подобные номера, и я знаю, как они расшифровываются.

Шесть пар удивлённых глаз перевели взгляд на Эмили, в том числе и я. Загадка на загадке.

— А откуда ты узнала? Где указан этот номер? — спросила Мелоди, уж она-то не любит, когда что-то остаётся неясным.

— В паспорте, — ответила Эмили. Такого поворота не ожидал никто.

— Можно взглянуть? — спросила Мел. — Я наизусть помню свой номер, может, это нам чем-то поможет.

— Да, конечно, — сказала Эмили и снова побежала в свою комнату.

Она вернулась с паспортом в красной обложке и открыла первую страницу с фотографией, именем, датой и местом рождения. Сбоку на странице пропечатаны знакомые цифры 09-0135720-01-03, но лично мне они ни о чём не говорят. В Пефоме и паспорта другие, но в них точно нет таких цифр. Вместо бумажной книжки у нас пластиковая карточка, с которой можно считывать информацию о человеке.

— Наши номера идентичны даже по количеству цифр, — сказала Мел, изучив паспорт Эмили, — мой код 02-0001703-01-02, можете достать из мусорного ведра и проверить. Эмили, ты знаешь, что означают эти комбинации цифр?

— Да, узнала в семнадцать лет, когда стала работать на заводе, — ответила Эмили, — до этого даже мама не объясняла мне, что обозначают этот незамысловатый набор чисел…

Все замерли в ожидании расшифровки кода, но я и не надеялся, что Эмили раскроет нам правду.

— Видимо, это секретная информация, раз даже мама не могла тебе рассказать… — начала Мелоди, но Эмили её перебила.

— Наверно, но если это поможет делу, мне не жалко, — улыбнулась Эмили, — всё просто. Первая пара обозначает номер города. В стране их всего десять, и Даллас среди них занимает девятую позицию, родной город Алисы, получается, вторую. Дальше идёт длинная цепочка. Эти цифры указывают на порядковый номер гражданина города. У Алисы число не дотягивает и до двух тысяч, но номер ей присвоили только по прибытию в ЭО. Отсюда следует вывод, что это число обозначает порядковый номер, как вы говорите, объекта. Столько человек было зарегистрировано перед Алисой. Следующая пара цифр у нас с ней одинаковая, единица обозначает номер завода. У нас их всего пять, швейная фабрика в списке почему-то первая. И последняя пара обозначает номер сектора, занимаемый работником. Именно эту пару мне пропечатали после того, как я приступила к работе, до этого в паспорте у меня её не было.

— Чёрт, ну и дела… — озадаченно сказал Шон. — Эмили, ты не представляешь, как важна эта информация, спасибо тебе!

Девушка не успела смутиться, как Мел снова что-то придумала:

— Ник, какой твой порядковый номер?

— 02-0001815-01-02, - ответил я, когда нашёл свой браслет в груде мусора на кухне. Повезло, что там были только обёртки от чипсов и шоколадок.

— Угу, — задумалась Мел, — ты появился в ЭО спустя полгода после меня. Значит, за это время к нам поступили помимо тебя сто одиннадцать человек. Это огромное количество…

После слов Мелоди Шон, Тим и Пэрис достали из ведра и свои браслеты, чтобы проверить статистику. Их порядковые номера следуют друг за другом и отличаются от наших с Мел только первой парой цифр, обозначающих город. Номер Шона 03-0001513-01-02, Пэрис — 03-0001514-01-02, Тима — 03-0001516-01-02. Между идентификационными номерами Тима и Пэрис, видимо, пропущен номер Норы, ведь они приехали в ЭО вместе.

— Удивительно, — сказал Шон после изучения кодов, — раньше поток людей в ЭО был больше. Разница между нашим пребыванием в Корпусе и пребыванием Алисы всего полгода, но за это время прибыло больше двухсот человек…

— И что нам с этими знаниями делать? — спросил Тим. Кажется, я знаю…

— Зная комбинацию цифр, о которой рассказала нам Эмили, мы можем сами составлять уже существующие коды…

— Это облегчит задачу для Адама и Билла, — продолжила мою мысль Мелоди, она схватывает налету, — они смогут с лёгкостью удалять объекты, простите за грубое слово, из Базы Данных, тем самым возвращая им сознание.

Я тоже об этом подумал. Адам говорил, что может отключить микрочип только в том случае, если знает идентификационный номер «объекта» или же его имя с фамилией и родной город. Теперь всё встало на свои места.

— Чёрт, вы оба на кого учились? — обрадовался Шон. — Шерлок и Ватсон, это то, что нам нужно! Завтра посоветуемся с Биллом и Адамом, как лучше поступить. Эмили, ты ведь работаешь в третьем секторе?

— Да, сортировщицей готовой продукции, — ответила девушка. Она уже не стесняется нас, как днём. — А чем это может помочь?

— Просто удостоверился, — сказал Шон, — тогда нам нужно отключить те микрочипы, в коде которых на конце стоит 01 или 02. У людей из твоего города нет микрочипа, ваш код служит лишь порядковым номером в паспорте.

— В таком случае нужно сузить круг до первого сектора, — предложил Тим, — в нём работают люди с четвёртого и пятого этажа общежития. Остальным возвращать память не нужно.

— Стоп, — сказала Мел, разводя руками, — я уже запуталась. Я жила на пятом этаже вместе с Николь, только мы работали в разных секторах. Мы обе были преступницами, исходя из нашей теории, ведь так? К счастью, мы оказались исключением из правил. Что-то мне подсказывает, что мы с ней не единственные. Тим прав, нужно рискнуть и отключить первому сектору микрочипы. Если даже эти люди и окажутся преступниками, то, думаю, они всё равно будут нам благодарны. Сейчас для Сопротивления важен каждый здравомыслящий человек! Со вторым сектором будет проще, этим людям нужно отключить функцию подавления личности.

— Согласен с тобой, — обратился Шон к Мел, — идёт речь о восстановлении не только памяти, но и личности. Сопротивление вернёт людям сознание и эмоции, расскажет правду и будет надеяться на поддержку… Кстати, на счёт твоего второго сектора. Можешь считать, что родители Ника сделали тебе подарок.

— Вы, конечно, все молодцы, и я горжусь вашей смекалкой, — сказала Трис, — но давайте немного отвлечёмся и отдохнём от мозгового штурма. У Эмили есть для вас сюрприз!

— Вот это мне нравится, хорошее предложение, — обрадовалась Мел и тут же встала с дивана, потянув меня за собой. Надеюсь, её не задели слова Шона о моих родителях. Нам, действительно, нужна разрядка.

Эмили пригласила всех нас в её комнату, куда мы ещё не заходили, дверь в неё была закрыта. Девушка нам полностью доверяет, раз хочет показать нам свой маленький мир.

— Эмили, у тебя же тут целая галерея! — вскрикнула Мелоди, реакция Пэрис была примерно такой же. Девушки первые заметили рисунки на стенах. Я сначала подумал, что работы выполнены профессиональным художником, но на каждом рисунке в уголке стоит подпись Эмили Блэк.

— Это всё ты нарисовала? — спросил Тим. Он тоже поклонник искусства, как и большинство из нас.

— Ну да, ничего особенного, — скромно ответила Эмили.

— Какая красота! Обожаю этого безумца! — сказала Мел, увидев красочный портрет Шляпника из старого фильма «Алиса в стране чудес». Джонни Депп — любимый актёр её матери. — Можно я сфотографирую рисунок? Маме очень понравится!

— Конечно, — ответила Эмили, — ты меня засмущала… Никто, кроме моего парня и Трис, не видел мои работы.

— Они потрясающие! — восторженно сказала Мел. — Мы заберём тебя в Пефом и продадим картины в музей. Сотни людей придут, чтобы полюбоваться твоими шедеврами.

Эмили засмеялась, и Трис ободряюще подмигнула подруге. Пока Мелоди фотографировала понравившиеся рисунки на мой ноутскрин, я успел рассмотреть комнату Эмили. Она маленькая, но уютная. Множество рисунков делает её похожей на настоящую мастерскую. Из мебели здесь только кровать, письменный стол, стул, несколько тумбочек и деревянный мольберт.

— Ты давно рисуешь? — спросил я у юной художницы. — Только профи может рисовать и портреты, и пейзажи, и постановки, да ещё и в разных стилях.

В Пефоме наши художники специализируются на чём-то одном, выбирают свой стиль. Сейчас популярен киберпанк, он вернулся к нам из начала второго тысячелетия. В работах Эмили я увидел смешение нескольких стилей. Ещё и каждый рисунок выполнен в разной технике. Шляпник нарисован пастельными мелками, портрет девушки из будущего — гуашью, космос — масляными красками. Благодаря своему таланту Эмили могла бы стать знаменитой в наших краях.

— С детства, — ответила она, — родители часто покупали мне фломастеры и раскраски, но никогда не думали, что детское развлечение перерастёт во взрослое хобби.

— У тебя талант, — сказал я, но Эмили не услышала. Она отвечала на расспросы ребят по поводу картины, которую я ещё не видел. Когда подошёл поближе, то понял, что стало предметом бурного обсуждения. Я видел подобные арты в Сети, но они выполнены не на холсте, а составлены в специальных программах на ноутскрине. Ручное искусство стало забываться…

— Как ты такое придумала? — спросила Мел. Мне тоже интересно, как человеку, живущему практически взаперти, могло прийти в голову это чудо. Рисунок Эмили нарушает все законы физики. Там, где должно быть небо, нарисовано море, а его берег расположен на верхнем краю листа. Город находится там, где и положено, а небо сразу бросается в глаза. Впервые вижу его в подобном исполнении. Слева изображён закат, плавно переходящий в ночь с луной и звёздами, а справа — рассвет с солнечными лучами, освещающими море и здания. Кстати, дома больше похожи на современные, как в Пефоме, нежели на здания в Далласе. Удивительное видение мира. Я в восторге! Жаль, я не владею кистью…

— Не знаю, мне это приснилось, — призналась Эмили, — я часто вижу море в своих снах. Я добавила немного фантазии и перенесла картинку на бумагу.

— Мне кажется, это больше, чем фантазия, здесь скрыт какой-то смысл… — сказала Мел, и я с ней полностью согласен, но тайный смысл мы ещё не нашли. Эмили пожала плечами, она тоже не в силах объяснить значение картины.

— Какая прелесть! — восторженно сказала Пэрис, показывая на шкатулку с бантиками. Она редко включает «кисельную девочку». — Откуда у тебя их столько?

— Почти все я сшила сама, — ответила Эмили, — в Далласе подобные украшения стоят дорого, поэтому мама иногда приносит мне с работы оставшиеся лоскутки.

— А я думаю, где ты взяла эту розовую футболку, — сказала Мел, улыбаясь.

— Нет, одежду я шить не умею. Папа работает в пятом секторе, и ему иногда удаётся достать вещи с дефектами, они мало заметны, но для продажи уже не пригодны, — ответила Эмили. — Я хожу в этих вещах только дома, чтобы не быть белой вороной среди остальных. Ник с Шоном, наверно, заметили, что на магазинных полках лежит одежда нейтральных или зелёных тонов.

— Это же дискриминация! — возмутилась Пэрис.

Тема красоты и стиля для неё близка, как и для Мелоди с Эмили. Они совсем не похожи на девушек из Пефома, помешанных на моде, просто они давно не уделяли себе достаточно времени. Кстати, Мел удивилась, что волосы Пэрис за год пребывания в ЭО не потускнели, а корни не отрасли. Я ей объяснил, что девушка вместо косметики взяла с собой запас красной краски для волос, об этом мне рассказывал Тим. В первый день знакомства с Пэрис она показалась мне избалованной девчонкой, но узнав её лучше, понял, что это совсем не так. Она скромная девушка, училась вместе с Шоном и Тимом на экономиста, занималась экстремальными видами спорта, присущими городу Сансити. И фамилия её вовсе не Хилтон, а Райли. Готов поспорить, что светская львица начала двадцать первого века не умела шить роскошные платья.

Мы с Шоном, Трис и Тимом оставили девушек обсуждать насущные темы и вернулись в зал. Трис не отходит от Шона ни на минуту, ведь они мало проводят времени вместе. Когда закончится эксперимент «Идеала», наша жизнь изменится. Мы будем вольны делать то, что нам хочется и жить там, где попросит душа. Каждый из нас надеется на победу Сопротивления.

Пока мы ждали возвращения девушек, Шон рассказал Трис о том, что Грин — голограмма. Эта новость привела её в восторг.

— Наброситься на мэра города, это ж надо додуматься! — засмеялась она. — Теперь всё ясно. А мы с Мел гадали, почему Грин появляется перед началом рабочего дня в двух местах фабрики одновременно.

Наш разговор прервало появление довольных девушек. У Мел на голове красуется чёрный бантик, а у Пэрис — белый. Мой подарок окажется как никогда кстати. Мне неловко, что я купил не то, что хотел, и боюсь, что Мелоди не понравится сюрприз, но магазин «Всё для дома» не богат на ассортимент.

— Скучали, рокеры? — спросила Мел, показывая нам гитару, спрятанную за дверью. — Пора повеселиться!

Акустическая гитара, скорей всего, принадлежит парню Эмили. Надеюсь, он не будет возражать, если я на ней немного поиграю. Мелоди протянула мне инструмент и села рядом со мной на спинку кресла. Девушки устроились на диване и стали с любопытством рассматривать, как я перебираю пальцами струны. Мелодия заиграла сама с собой, которую я уже давно прокручиваю в голове…

— Ник недавно её написал, — сказала ребятам Мел, — она и без барабанов звучит потрясающе!

— Мы можем воплотить наш запасной план, — предложил я, — новая песня завершит альбом. Твоё стихотворение «Вспоминаю о тебе» будет идеально звучать под музыку.

— Я его написала как раз для твоей мелодии, ещё бы оно не звучало, — улыбнулась Мел, — ты хочешь сейчас записать песню?

— Почему бы и нет? Мне кажется, сейчас самое подходящее время. Мы сможем выложить альбом в Сеть в подтверждение твоей статьи, — сказал я, немного сомневаясь, но виду не подал. Запись песен всегда была нашим с Мел интимным делом. В студии нас никто не отвлекал, мы были наедине со своими идеями и музыкой. Ребята меня немного смущают, но с этим я справлюсь. Тем более, они молчат, слушают наш с Мел разговор.

— Ладно… — ответила Мелоди, ей так же неловко, как и мне. Раньше она панически боялась сцены, но со временем привыкла. Одно дело, когда твои записи слушают дома, а другое, когда твои друзья смотрят на тебя в упор и ждут шедевра. — У тебя же на ноутскрине есть готовая мелодия со всеми необходимыми инструментами, проще сверху записать вокал.

— Музыка у Ника крутая получилась, — сказал Тим, он же часто слушал мои записи, — но песня под акустику будет звучать лучше. Зачем лишними звуками перебивать красивый голос Мел, она справится сама. Что скажете?

— Ну… — засмущалась Мел. — Стихи действительно грустные. Можно попробовать и под акустику.

— Окей, — согласился я, — давай пробовать.

Мел начала петь, и я подстроился под её медленный темп исполнения. Первый раз она пела тихо, боясь не попасть в ноты, да и я играл в пол силы.

— Мел, вживую твой голос звучит ещё лучше, — подбодрила её Трис.

Мелоди сразу оживилась, и мы прогнали песню ещё несколько раз, чтобы она запомнила все аккорды и паузы между куплетами. Когда Мел произнесла традиционное слово «Пишем», я включил на ноутскрине звукозапись и начал играть выученную мелодию.

В комнате тихо. Я не замечаю ничего, кроме светящихся от радости глаз Мел. Она поёт, я играю. Мы вернули наше прошлое. Я чувствую гитару, Мелоди чувствует ритм, мы чувствуем друг друга. Когда она спела последний куплет, ребята зааплодировали. Мне тоже нравится эта часть. Звучит, как девиз:

Мы с Мел выдохнули с облегчением. Она крепко меня обняла и прошептала: «Спасибо, милый». Ребята ничего не услышали, потому что стали бурно обсуждать услышанную композицию.

— Так душевно, до слёз, — сказала Эмили, вытирая ладонью мокрые щёки. Я почувствовал себя виноватым, потому что заставил эту искреннюю девушку плакать. — Очень трогательно. Вы большие молодцы!

Мелоди обняла девушку и поблагодарила за приятные слова. Я не успел ничего сказать, потому что Тим с Пэрис попросили исполнить некоторые песни из нашего репертуара.

— Чувак, ты крут! Нам нужно написать что-нибудь вместе, — сказал Тим, когда я доиграл вторую мелодию быстрым перебором.

Мы не заметили, как пролетело время. Было больше полуночи, когда Трис сказала, что хочет спать. Она решила остаться ночевать с нами, чтобы быть ближе к Шону. В своей комнате Эмили застелила кровать для Трис и Шона, а себе подготовила раскладное кресло. Трис упиралась, хотела спать на полу, но Эмили настояла на своём. Нам с Мел достался мягкий матрас на полу в зале. Мелоди оказалась более упёртой, чем Пэрис, и уступила им с Тимом диван. Мне тоже всё равно, где спать. В итоге мы договорились с ребятами, что будем спать по очереди. Я надеюсь, что мы здесь задержимся ненадолго. Неудобно перед Эмили, которая и так ради нас взяла больничный и пожертвовала своей кроватью и холодильником, и временем…

В конце нашего приятного вечера мы все вместе спели любимую песню Мел «Как бабочка», только Пэрис скромничала и почти не подпевала. С каждым днём я всё больше и больше узнаю людей, с которыми недавно познакомился, и убеждаюсь в том, что они замечательные.

Мы выпили по чашке чая, умылись, пожелали друг другу спокойной ночи и отправились по своим спальным местам. Мелоди быстро уснула в моих объятиях, а я долго не мог налюбоваться её лицом, слегка напряжённым даже во сне, и столь прекрасным…