Пролог

Обычная кухня в обычной квартире самой обычной девятиэтажки в самый, что ни на есть обычный будничный день, обычно не является зрелищем ярким и запоминающимся. Но если вдруг на этой кухне хозяйничает человек необычный, то бывает и по-другому!

Этот необычный человек был молодцем лет двадцати, среднего роста, худощавый, с заострёнными чертами лица. Поскольку самой заострённой частью был сильно выдающийся подбородок, то создавалось ощущение, что образ Дядюшки Месяца, — персонажа детского мультика, срисован именно с него. Но если добрый мультяшный герой отличался, главным образом, умом, рассудительностью и мудростью, то качества нашего героя были полностью противоположными. Собственно, в этом и заключалась его исключительная необычность!

Итак, знакомьтесь — это Заноза! А я оказался у него на кухне по его же приглашению.

Заноза работал теперь на хладокомбинате и по этому случаю разжился целой коробкой мороженого. Отведать этого самого мороженого я и был приглашён. Мороженое — лакомство всех времён и народов. Заноза же предлагал угоститься им в неограниченном количестве, так как сам уже объелся этим лакомством на работе и видеть его не может, а целую коробку спёр, потому, что больше спереть было нечего!

Предвкушая нескончаемое удовольствие, но, всё же, прикидывая в уме ту грань, за которой может подстерегать ангина, я переступил порог дома Занозы, вслед за гордо вышагивающим хозяином. Я расчувствовался и размечтался и, войдя в кухню, даже не сразу понял, что никакая ангина мне совершенно не грозит, как впрочем, и удовольствие!

Нет-нет! Мороженое действительно было! И действительно это была целая коробка! Насквозь мокрой и бесформенной массой она свисала с нижней полки холодильника, дверца которого не была закрыта до конца из-за этой самой коробки. Заноза был настолько необычен, что даже не удосужился распаковать коробку и переложить мороженое в морозилку. Он просто впихнул её целиком в нижний отсек, где и холодно-то по-настоящему не было! То, что дверца не закрылась, его тоже нисколько не смутило, и он преспокойно убыл по своим делам! Между тем, летняя жара не простила такой безалаберности, и теперь из холодильника на пол сбегали белые ручейки, и падали увесистые капли, плюхаясь в грандиозную молочную лужу!

Заноза решительно подступил к холодильнику, намереваясь извлечь оттуда коробку, приноравливаясь при этом и примеряясь, словно ему предстояло поймать нежелающую становиться обедом курицу! Впрочем, коробка и сама благополучно сползла на пол, лишь только он распахнул дверцу, что незамедлительно превратило лужу в целое озеро! В центре этого озера стоял Заноза и безмятежно улыбался! Я поспешил распрощаться и вскоре вышел на воздух. Настроение было испорчено. Правда, грустил я недолго и, зайдя в магазин, купил себе мороженое, съел и купил ещё! С наслаждением облизывая вожделенное лакомство, я с улыбкой припоминал забавные похождения Занозы, свидетелем которых мне случалось бывать.

 

Глава 1. Человек — беда

Заноза не был моим близким другом, скорее так, приятелем, глупые и смешные выходки которого, притягивали и развлекали меня и моих товарищей. Но прежде, когда мы были ещё совсем малолетками, он казался нам грозой всего района и самым знаменитым хулиганом! Во всяком случае, у нас были на то причины! И не только у нас! От него страдали решительно все, кому не удавалось избежать общения с ним, в особенности его несчастные соседи, которым некуда было от него деться! Но об этом позже!

Заноза был года на три постарше меня. Когда я впервые о нём услышал, он должен был учиться уже в седьмом классе, но там его не было. За нестандартный склад ума, точнее, за его отсутствие, он был определён доучиваться в школу для «особо одарённых»! Наши учителя частенько попугивали нас этим заведением и всегда приводили в пример Занозу. Правда, с их слов выходило, что он просто дурачок и недоумок вроде нас, но мы-то уже прекрасно знали, что его частенько забирали в психушку на профилактику, и он был самым настоящим официальным дураком со справкой, шумным и буйным!

Этот факт смущал и тревожил всех окружающих, но только не самого Занозу. Имея такую справку на руках, он мог безнаказанно творить что угодно! И это обречённо понимало все население нашего микрорайона!

Бывает, что людей, умственно-оригинальных, иногда называют «тормознутыми», но в данном случае такое определение не подходило, тормозов у Занозы не было вовсе! На всякое критическое замечание в свой адрес, — лестных не было, и быть не могло, он реагировал мгновенно и бурно, вплоть до драки! Обложить блистательным «трёхэтажным» матом любого взрослого, даже громадного и сердитого слесаря из ЖЭКа, если тот находился достаточно далеко, было делом обычным! Кирпич, запущенный в окно помещения детской комнаты милиции, тоже не выглядел новаторски! Шумная погоня с дубиной за сверстниками, вообще не могла никого удивить! К этому все давно уже привыкли, и даже развяжи он третью Мировую Войну, никто бы и тогда не удивился!

Но следовало проявлять чрезвычайную настороженность, если, вдруг, Заноза не ушевал и не ругался, а просто тихонько уходил, загадочно улыбаясь. Такое иногда случалось, и беда тому, кому была адресована эта улыбочка! Как правило, утром, на пороге особенно мешавшей ему жить организации, или просто гражданина появлялась куча, наложенная ночью!

А жить Занозе мешали решительно все! Страшно мешали соседи, ежеминутно готовые настучать на него куда следует! Мешал пресловутый слесарь из ЖЭКа, а с ним лифтёры, электрики, плотники и стекольщики, которых Заноза ни на день не оставлял без удовольствия восстанавливать и без его-то участия, уже пошатнувшееся, коммунальное хозяйство! Мешали знавшие его продавщицы, не давая украсть ничего, попросту не пуская его в магазин! А уж как докучала ему милиция и говорить не приходится! Никто его не любил, а он, уйдя в глухую оппозицию, наслаждался обилием недругов, которые вдохновляли его на новые, изысканные пакости!

Вообще-то его звали Игорем, а звучное прозвище прилипло к нему неспроста. Уж если он одаривал своим присутствием какую-нибудь компанию, даже пусть более взрослую чем его сверстники, то отделаться от него не представлялось никакой возможности. Не помогали ни угрозы, ни подзатыльники, ни поджопники!

Заноза привык к всеобщему вниманию, и если вдруг ему этого самого внимания недоставало и становилось скучно и одиноко, то он обычно тихонько примазывался к какой-нибудь группе праздных юношей и девушек, поначалу, лишь присматриваясь и прислушиваясь, никак пока достойным образом себя нее проявляя. Но в какой-то момент его вдруг посещали подходящие мысли, и он молниеносно встревал в беседу! Мысли его были не очень глубокими и чаще всего сводились к резкой критике внешности и умственных способностей сразу всех присутствующих без разбора. По его мнению, все они были уродами и придурками! Мужская половина аудитории, при этом, обязательно обвинялась в мужеложстве, — это умное слово очень нравилось Занозе, впрочем, иногда он обзывал их и по старинке — педиками, поэтому монологи его были яркими, но непродолжительными! Правда, после очередного пинка, отбежав на безопасное расстояние, Заноза принимался ещё громче и крепче высказываться в адрес недостойной публики, щедро применяя высокохудожественные матерные формы!

Особенно вдохновляли Занозу парочки влюблённых. В этом случае Заноза непременно объявлял, что барышня шлюха, и он её уже имел или ещё поимеет, а молодой человек козёл и ещё кто-то, или что-то! Последние высказывания, как правило, очень неразборчиво доносились уже из кустов, где проворно сверкали пятки Занозы! А через считанные минуты всё повторялось и, в конце концов, ретироваться приходилось незадачливой парочке или целой компании, невзирая на физическое и численное превосходство!

Трудно сказать, что больше нравилось Занозе в подобных забавах. Может быть завоёванное внимание, а, может, погоня и оплеухи, не знаю! Но триумф, с которым он в гордом одиночестве созерцал покинутое людьми пространство, явно придавал ему новые силы для побед над безмятежными обывателями! Он был отвергнут, он был гоним, он был бит, но всегда оставался победителем, уверенно оправдывая репутацию настоящей занозы в заднице общества!

Объектам его притязаний помладше, вроде нас, тоже приходилось несладко. Здесь всё обстояло совсем иначе, так как подзатыльник можно было схлопотать уже от Занозы. Но зато можно было и откупиться, расставшись с какой-нибудь безделушкой вроде календарика, значка или красочного фантика. Любой пёстрый хлам, коим всегда были полны наши карманы, позволял свести к минимуму общение с Занозой, если избежать его уже не удавалось!

Что касалось соседей Занозы, то тем приходилось совсем туго! Впрочем, всё по порядку!

 

Глава 2. Приятели

Шло время. Заноза превратился в совсем зрелого юношу, но по-прежнему остался в своём репертуаре. Правда, домогательства к слабому полу стали обусловлены не пустой детской бравадой, а пышущим гормоном и вполне понятными намерениями! Тумаки от сильного пола стали весомее!

Подросли и мы, и Заноза перестал быть для нас чем-то ужасным. Обливаясь потом в кустарно оборудованных качалках, день за днём мы усердно наращивали бицепсы, трицепсы и прочие, до того не очень мясистые отростки и детали туловища! Физически мы сравнялись с худощавым Занозой, некоторые даже превзошли. Но таким могучим темпераментом и задором никто из нас не обладал. Мы хоть и не были примерными мальчиками и развлекались далеко не в библиотеках, до Занозиной развязной удали нам было далековато. А скудный ассортимент наших развлечений позволил нам в лице Занозы обрести приятеля, пусть и немного опасного для остальных окружающих, но вполне забавного для нас. Видимо поэтому мы перестали его избегать, напротив, с удовольствием принимали в свой круг. Да и присутствие в нашей компании известного хулигана придавало нам веса в собственных глазах!

Заноза же, наверное, впервые в жизни обретя некое подобие друзей, неожиданно раскрылся как вполне приветливый и дружелюбный малый, пусть и с прибабахом! Он привязался к нам и с удовольствием рассказывал о своих былых «подвигах», делился новыми планами, приглашал поучаствовать в них, или поприсутствовать в качестве благодарных зрителей.

Мы, конечно, про себя, посмеивались над Занозой. Но хоть и грешно смеяться над больными людьми, только, после нескольких лет благоговейного ужаса перед этим человеком, нам это было простительно! Да и болел-то он с явной выгодой для себя — жил как хотел, делал, что хотел и когда хотел!

А жил он, надо заметить, неплохо! Заноза никогда не выглядел ущербным, напротив, он был всегда чисто и аккуратно одет. Пожалуй, даже модно одет, что было весьма затруднительно в те годы. Я всегда задавался вопросом: «Как такой дурак, может так хорошо одеваться?». Оказалось, что может!

Побывав у него дома, так сказать в логове монстра и чудовища, я с удивлением обнаружил, что он из далеко небедной и приличной семьи. Родители занимали какие-то ответственные должности, а младший брат был отличником. Эта семья вполне могла бы считаться счастливой, если только их Игорёк не был бы Занозой!

Да, дома у Занозы тоже бывало шумновато! Но если отдалённые инстинкты какого-никакого сородича своих домочадцев, не позволяли ему разнести общее жилище в хлам окончательно, то соседи, как я ранее упоминал, всегда были готовы к Концу Света!

 

Глава 3. Весёлый подъезд

Уж не знаю, какими людьми были соседи Занозы — наверное, разными, как оно обычно и бывает. Наверное, не все из них восхищались меткостью Занозы, когда «тёплым» январским вечером он с первой попытки попадал камнем в их форточку! Не все приходили в восторг от заброшенной на балкон дохлой кошки или подожжённой резины под окнами! И уж точно, мало кто считал, что ранним утром, опаздывая на работу и спешно переступая собственный порог, вляпаться в кучу дерьма на собственном же коврике, сразу за порогом — обязательно к деньгам! Подавляющее большинство соседей, скорее всего, желало бы незамедлительно вычеркнуть Занозу из списков обитателей планеты Земля! Возможно, некоторые уже были готовы это сделать! А кто-то, возможно, и сочувствовал Игорьку, надеясь на скорейшее его выздоровление. Но всех их объединяла одна общая мечта — поскорее сбагрить Занозу на очередную профилактику в дурдом; в санаторий; в пионерский лагерь; в тюрьму, наконец, или вообще куда-нибудь к чёртовой матери — лишь бы подальше!

Заноза же, в свою очередь, считал, что все они, как один, были недостаточно хороши, чтобы заслуживать покоя и снисхождения! Их несносное поведение выводило его из себя. Бесконечные их жалобы в различные инстанции, регулярные вызовы милиции и прочие поползновения, сильно напрягали Занозу и постоянно требовали неукоснительного возмездия!

Возмездие не заставляло себя ждать — соседи тоже не дремали! Активность с обеих сторон угасала только на то время, когда государство, в лице дюжих санитаров, брало наконец-то его под свою нехитрую опеку, оставляя своему пациенту весьма скромные возможности для самореализации! Но рано или поздно Заноза возвращался, — и взаимная «любовь» разгоралась с новой силой!

И вот как-то раз мне посчастливилось стать свидетелем очередной расправы Занозы над каверзными соседями.

Дело было под вечер выходного дня. Основная часть населения страны приняла по «пять капель» и безмятежно расслабилась у телевизоров, — другая часть приняла раньше и расслабилась уже окончательно. Соседи Занозы не были исключением и к этому времени успели утратить всякую бдительность. Заноза же был трезв, хитёр и коварен! Он излучал такую энергию и радость, что в сумрачном подъезде казалось светлее от его хищно сверкающей улыбки! А в подъезде-то всё и должно было произойти.

Вооружившись прочной верёвкой, Заноза поднялся на этаж, где проживали обречённые. На площадке было четыре квартиры. Две из них располагались напротив друг друга, а их входные двери открывались вовнутрь — что являлось главной технической изюминкой коварного плана. Заноза привязал верёвку к ручкам этих двух дверей таким образом, что она позволяла открыть только одну из них, причём, на столько — на сколько едва хватало места просунуть голову в образовавшийся проём — что, собственно, и проделал один из соседей, после того как Заноза позвонил в его квартиру.

Недоумевая, почему дверь не открывается до конца, он с невероятным усилием протиснул багровеющее лицо меду дверью и косяком, обнаружив, наконец, натянутую верёвку. Но порадоваться своему открытию ему не пришлось! Заноза уже позвонил в противоположную квартиру!

Второй сосед не смог даже приоткрыть дверь, так как верёвка была натянута головой первого. До глубины души возмутившись нахальству того, кто держал его дверь снаружи, он, что было силы, дёрнул её на себя. Силы было немало! Верёвка добросовестно перенесла её на дверь первого соседа, уши которого и приняли на себя гневный и могучий импульс! С диким воплем он высвободил голову из тисков, и в тот же миг дверь захлопнулась!

Дверь второго соседа приоткрылась, но так же, не до конца. Не удовлетворившись частичной победой, он поспешил вставить голову в щель, где его взору предстала натянутая верёвка и сияющий Заноза! Он понял всё, но было уже поздно! Разгневанный первый сосед яростно рванул свою дверь на себя! Верёвка сработала безукоризненно!

Экзекуция состоялась и была увенчана оглушительным успехом — то есть, дикими воплями двух мужиков с распухшими ушами и вспомогательными визгами их домочадцев! Быстро позабыв про уже недосягаемого автора заваренной каши — вся эта взбодрённая компания принялась разбираться между собой — кто, дескать, первый дёргал дверь, зачем сильно дёргал и так далее! Не хочу врать, не знаю — дошло ли дело до мордобоя или не дошло, но думаю, что за отсутствием под горячей рукой Занозы, им не оставалось ничего другого, кроме как накостылять друг другу!

 

Глава 4. Невинная забава

Справедливости ради надо заметить, что Заноза не всегда так сурово обходился с соседям. Иногда он просто хотел развлечь их какой-нибудь невинной шуткой — вроде кошелька туго набитым калом!

Кошелёк был обычный — кал тоже, только прикрытый бумажкой! Открыв кошелёк — определить на глазок, что в нём находится, было невозможно, и западня всякий раз обязательно срабатывала.

Причём происходило всё по одному и тому же неизменному сценарию…

Незадачливый обыватель, поднявший на лестнице кошелёк, сначала озирался по сторонам, как бы спрашивая пустоту: «Его ли это счастье?»… Убедившись, что его — он открывал кошелёк и, обнаружив ничего незначащую бумажку, хищно запускал пальцы в недра! На лице отражались быстро меняющиеся эмоции — ноздри раздувались, улавливая запах сути происходящего! В следующий момент кошелёк летел прочь, а рука, только что искавшая клад, нервно описывала в воздухе резкие зигзаги, пытаясь стряхнуть остатки клада!

Изящно, почти по-балетному, отведя руку подальше от носа и растопырив пальцы, обыватель спешно покидал место событий, надеясь, что остался незамеченным! В пустоту летели проклятия, подкреплённые тихим, интеллигентным матерком! Пустота в ответ молчала — только в каком-то укромном её уголке, отзывчиво и сочувственно сияла счастливая физиономия Занозы!

Через кошелёк прошли, наверное, все обитатели весёлого подъезда — возможно даже и родители Занозы, так как пикантность ситуации, не стимулировала гласность! Никто не желал признаться окружающим, что был дураком же и одурачен! Познавшие тайну подлого кошелька превращались чуть ли не в жрецов, несущих эту тайну в века! Они всматривались в лица собеседников, пытаясь угадать — посвящён ли он уже в эту тайну, или ещё нет?! Но никто не подавал виду, никто никого не предупреждал о подвохе, и Заноза долго ещё имел возможность развлекать соседей таким образом — пока те поголовно не перестали реагировать на приманку!

Но вот другая невинная шутка недолго веселила окружающих и стоила Занозе нескольких месяцев профилактики в дурдоме.

 

Глава 5. Ну и шуточки!

Уж где и как он раздобыл манекен, можно только догадываться. Манекены тогда были только в больших магазинах, да и то не во всех. Но у Занозы манекен теперь был! Сей необычный и замечательный предмет, конечно же, не мог долго находиться в руках Занозы без дела и уже через считанные часы обрёл новый облик и новую судьбу!

Сначала Заноза принялся бить манекен по морде, отрабатывая боксёрские приёмы, но, поскольку морда была пластмассовая и бить по ней было больно самому — упражнения вскоре прекратились. Немного поразмыслив, Заноза решил придать пустой и невыразительной физиономии манекена более осмысленный и понятный вид, пририсовав фломастерами усы, бороду и фингал под левым глазом. Получилось оригинально — но неубедительно! Тогда Заноза вырядил своего пластмассового «друга» в старые и не очень вещи из гардероба отца (понятное дело, что в этот момент родителей дома не было), а на голову ему нахлобучил ондатровую шапку и завершил создание образа отцовскими же запасными очками!

Теперь манекен не был бездушной куклой. В сумерках его можно было бы принять за вполне интеллигентного дядьку, хоть и с подбитым глазом! Заноза был в восторге, но этого было мало. Теперь «дядька» должен был выйти к людям! И «дядька» вышел!

Он вышел в кабину лифта с петлёй на шее! Точнее, Заноза его там повесил на толстой верёвке, затянутой вокруг шеи манекена искусным узлом, на манер тех, что встречаются в фильмах про Дикий Запад. Инсталляция выглядела весьма убедительно, а скудное освещение лифта доводило пейзаж до полного совершенства и правдоподобия!

Первым кто столкнулся с забавным персонажем в лифте, наудачу Занозе, оказалась пожилая и самая склочная обитательница дома. В доме и его окрестностях она знала всех. Более того — она знала про этих всех решительно всё, даже иногда больше чем те знали про себя сами! Поэтому, когда за раскрывшимися дверями лифта её взору предстал висельник, она первым делом попыталась узнать несчастного, но ужас и шок застили глаза и путали мысли. Лифт автоматически закрылся. Повторно нажать кнопку вызова она уже не решилась!

Она стояла в полутёмном, обшарпанном подъезде совсем одна и ждать, что кто-нибудь сейчас появится, было бессмысленно. В это время все обычно были на работе или на учёбе, а в метре от неё, за дверьми лифта был труп! Она стояла как вкопанная, не в силах овладеть разрывавшими сознание мыслями. С одной стороны её охватывал дикий ужас и брезгливое омерзение, с другой — обуревало любопытство такой силы, что она чуть было не нажала на кнопку снова!

Наконец оцепенение прошло и, сообразив, что одной ей здесь не место, позабыв про немощь и недомогания, она стремглав взлетела по лестнице на свой этаж. Уже в квартире, у спасительного телефона, где она сделала несколько (а может быть и несколько десятков) звонков подругам и знакомым, к ней окончательно вернулось самообладание. Она даже испытала эйфорию от осознания того, что стала первой обладательницей сенсации!

До прибытия подкрепления в виде десанта из бабушек оставалось минуты три-четыре, и наша героиня, вспомнив о гражданском долге, догадалась наконец-то вызвать милицию и «скорую помощь»!

Вскоре у подъезда собралась внушительная толпа, производившая тревожный гул приглушённых голосов. Из уст в уста пересказывались самые невероятные подробности происшествия. Здесь перемешалось решительно всё — и несчастная любовь, и превратности карьерного взлёта, и, конечно же, сугубо детективные версии! А минут через семь подъехала и милиция.

Лифт открыли — но там было пусто!

Тайком за всем наблюдавший Заноза полностью контролировал ситуацию. После того, как обнаружившая манекен и до смерти перепуганная дама задала стрекача по лестнице в свою квартиру, он вызвал лифт на последний, девятый этаж, а там быстро освободил кабину от жуткого пугала, снял верёвку и отправил лифт назад. Потом он выволок манекен на крышу через узкий люк в потолке и разместил его поближе к краю.

Тем временем, разочарованная толпа внизу гневно шикала на виновницу переполоха, но не расходилась! А та, не имея слов для оправдания, находилась на грани помешательства! Как же так — она, такая всезнающая и многоопытная, такая авторитетная, как ей казалось, и так дала маху?! В её потухшем взоре не читалось и тени надежды на реабилитацию, а в глазах собравшихся — ни капли сочувствия! Позор-позор-позор…

Но позора не случилось! В тот момент, когда несчастной оставалось лишь упасть в обморок, либо убежать, откуда-то сверху вдруг раздался душераздирающий вопль! Мгновенно всеобщее внимание переключилось на кромку крыши, где уже теряла равновесие и кренилась в пропасть человеческая фигура!

Ещё мгновение — и фигура, сорвавшись, устремилась вниз, сопровождаемая криком отчаяния, доносившимся со страшной высоты! Снизу, навстречу ему вырвалось коллективное: «Ах…»! Раздался резкий хлопок и ужасающий хруст! Тело упало на газон в считанных метрах от присутствующих! К их ногам выкатился безобразный круглый предмет — и толпа брезгливо отпрянула от него! Это была перепачканная побелкой ондатровая шапка!

Вдруг, в повисшей тишине, неожиданно раздался ещё один звук падающего тела! Кто-то лишился чувств! К счастью «скорая помощь», вызванная ранее, была уже на месте. Толпа встрепенулась и пришла в движение. Кто-то бросился помогать слабонервному зрителю, а участковый милиционер, оправившись от шока, отважно подошёл к упавшему с крыши телу и задумчиво уставился на него.

Почёсывая то затылок, то задницу, он с полминуты потоптался возле останков и, повернувшись к публике, растеряно объявил: «Это манекен…»! Ещё две-три минуты понадобилось народу, чтобы в этом окончательно удостовериться, а ещё через минуту из чьих-то уст вырвалась единственно возможная догадка: «Заноза!!!»…

Последний, поскольку находился неподалеку, был незамедлительно изловлен!

 

Глава 6. Собака — «друг» человека

Итак, как вы успели заметить, отношения Занозы с соседями, пусть и складывались с небольшими шероховатостями, но никогда не были пресными и скучными! Такими же бурными были у него и отношения с некоторыми представителями местной фауны!

Нет-нет, домашних животных у Занозы не было! Последний попугайчик был сбит тапком прямо в полете, когда Игорёк пребывал ещё в самом нежном возрасте! Здоровенный уличный пёс по кличке Шарик — был заклятым «другом» Занозы.

Шарик был не совсем уличный, он жил при мастерской тех самых слесарей и плотников из ЖЭКа. Мастерская находилась бок о бок с домом Занозы и имела небольшую территорию, огороженную забором. Но ворота там были всегда приоткрыты, и Шарик имел возможность разгуливать по окрестностям, когда хотел. По этим самым окрестностям также разгуливал и Заноза, поэтому их маршруты частенько пересекались. Эти точки пересечения можно было смело назвать горячими!

Их знакомство состоялось ещё тогда, когда Шарик, будучи щенком, с визгливым бессмысленным лаем сопровождал работников ЖЭКа, гонявшихся за нашкодившим Занозой. А тот, в свою очередь, позже, застав Шарика одного, мстил ему пинками! Но Шарик подрос, и схватки один на один стали иногда оканчиваться в пользу Шарика! Всё зависело от того, была ли у Занозы под рукой дубина или кирпич! Дубиной Заноза владел виртуозно! Беда в том, что не всегда, в решающую минуту можно было быстро обзавестись ею или чем-нибудь подобным, а носить с собой всё время — даже для Занозы было бы чересчур! Если же Заноза оказывался готовым к встрече, то Шарику приходилось спасаться позорным бегством в сторону мастерской, под защиту могучего слесаря!

Как-то раз вечерком мы небольшой компанией расположились на скамейках у крайнего подъезда того дома, как раз рядом с той самой мастерской. Вечер был тёплый — настроение прекрасное, и мы балагурили, шутили и смеялись. Нам было весело, и казалось, ничто более не может добавить нам веселья. Оказалось, что может!

В какой-то момент наш гомон и гогот, заглушил отчаянный лай вперемешку с разухабистым матом! Мгновение спустя мимо нас, рыжей молнией, пролетел совершено подавленный Шарик, лай которого звучал не как привычное: «Гав-гав!», а скорее как: «Ай-ай!». Следом — с огромным корявым дрыном наперевес, неумолимый как гудящий локомотив, мчался Заноза! Мы, было, попытались окликнуть и поприветствовать его, но ему было не до нас! А ещё через пару секунд из-за угла дома, где оба скрылись, раздался такой шум возни, что впору было представить, как там сошлись не менее двадцати Шариков и столько же Заноз!

По-видимому, спасительные ворота мастерской оказались закрытыми, и несчастному псу пришлось-таки вступить в поединок, невзирая на техническое превосходство соперника!

Но бой продолжался недолго. Вскоре, уже с отчаянным матом и задорным лаем, беспокойная парочка стремительно проследовала в обратном порядке! Впереди — без дрына, бежал Заноза, за ним — галопом скакал воодушевлённый Шарик!

Погоня закончилась на баскетбольной площадке, недалеко от дома. Заноза облюбовал щит с сеткой на трёхметровой высоте, а Шарик беспомощно бесновался внизу! Кабы не наше вмешательство — сидеть Занозе на баскетбольном щите до утра! Но мы помогли ему спуститься с небес на землю, прогнав Шарика восвояси!

Заноза же, обретя под ногами твёрдую почву, вместо благодарности одарил нас испепеляющим взором — дескать: «Помешали!» — словно, манёвр на баскетбольной площадке входил в его планы и, не проронив ни слова, удалился!

Эта театральная невозмутимость, конечно же, никого не убедила! Заноза это тоже понимал — однако не конфузился, а напротив, не желая оставаться в долгу, вскоре обратился к крайне радикальным идеям! Отравить Шарика — было вполне логичным решением!

В последующие дни он усердно растирал в порошок таблетки из домашней аптечки и готовил Шарику вкусные угощения, щедро приправляя их смертоносным зельем! С трепетным нетерпением он наблюдал, как тот жадно пожирал отравленные лакомства, принимая за перебои в дыхании, сытое икание Шарика! Казалось, что даже пульс его, Заноза мог слышать на расстоянии! Он целую неделю изводил недруга самым коварным способом, из придуманных человечеством, но толченый аспирин Шарика не брал!

Тут кто угодно мог бы впасть в отчаяние, только не Заноза! Он прекратил свои фармакологические потуги и бросил все силы на осуществление плана куда более радикального и бесконечно грубого!

Трудно сказать, сколько ему понадобилось сил, так сказать, умственных, но физических было затрачено немало! Заноза выволок на любимую крышу огромную каменную глыбу! То ли это была часть какого-то фундамента, то ли стены, важно другое — это бесформенное цементно-кирпичное нечто по всем прикидкам должно было весить больше самого Занозы! Ещё можно представить, как он закатил глыбу в подъезд и поднял её в лифте на девятый этаж, но как по почти вертикальной тонкой металлической лесенке Заноза вытащил всё это на крышу — понять решительно невозможно! Причём совершенно точно известно, что ему никто не помогал!

Так или иначе, дело было сделано. Глыба воцарилась на краю крыши, над оживлённой тропинкой, протоптанной между домом и ЖЭКовской мастерской, где регулярно дефилировал ненавистный Шарик. Заноза приготовил приманку и, разместив её в предполагаемой точке приземления глыбы, спешно отправился обратно на крышу.

Шарик обнаружил приманку мгновенно и так же быстро её сожрал! Когда Заноза выбрался на крышу и глянул вниз, то обнаружил там подлого и нетерпеливого пса, нахально облизывающего миску. Он торопливо пихнул глыбу в пропасть и, предвкушая победу, проводил, устремившийся к земле снаряд, полными счастья глазами!

Шарик облизнулся, потянулся и отошёл от пустой миски. Но, зато, из-за угла дома вышел на тропинку и направился в сторону мастерской вездесущий слесарь из ЖЭКа…

Когда глыба рухнула перед самым носом слесаря, он не кричал и не ругался! Он вообще на долгое время сделался молчаливым, тихим и улыбчивым! А потом все про него и вовсе забыли! Занозу тоже не было слышно несколько месяцев, пока он находился на внеплановой профилактике!

 

Глава 7. Да будет свет…

Между людьми иногда случается недопонимание, даже неприязнь. Между человеком и животным тоже бывает. И люди и животные имеют душу, характеры и дурное настроение! Но неприязнь между человеком и электричеством случилась только у Занозы!

Заноза не любил электричество! А электричество подстерегало его всегда и везде, нападая и жаля самым подлым образом! Оно непременно кусало его, как только тот хоть на миг оказывался рядом! Если вдруг где-нибудь обнаруживались оголённые провода, испорченный выключатель или незапертый приборный щит под напряжением, а поблизости мирно прогуливающийся Заноза, то короткое замыкание было обеспеченно! Если же с электрооборудованием всё было в полном порядке, то любознательный Заноза мог и сам оголить провода, расковырять ножичком выключатель и вскрыть щиток, дабы утвердить своё превосходство над электричеством! Но превосходство на этом заканчивалось и в очередной раз он получал хорошую порцию бодрящей энергии!

Так было и в тот памятный вечер, который мы с друзьями коротали в нашей качалке. Пресытившись упражнениями с железом, утопая в клубах сигаретного дыма и потягивая портвейн, мы отдыхали, перекидываясь в картишки и слушая всякую нелегальную музычку. Возможно, что и девчонки заглянули тем вечером в наш подвальчик — а вот с Занозой мы были в ссоре. Но он пришёл!

Мы предвидели этот визит и предусмотрительно заперли решётчатую железную дверь, отделяющую помещение качалки от остального подвала дома. Поэтому, когда Заноза, спустившись в подвал и наткнувшись на неприступную дверь, а за ней манящую атмосферу весёлого притончика, принялся настоятельно требовать впустить его. Ему очень хотелось к девчонкам!

Назойливость Занозы в последнее время нам порядком поднадоела. Тем более, пришёл он с пустыми руками, а вина и самим было маловато, да и девчонки его недолюбливали и побаивались. Одним словом, мы были непреклонны!

А Заноза не унимался и уходить не желал! Он распалялся всё сильнее и сильнее, и в воздухе повисла идея: «А не накостылять ему уже…»! Но вдруг в его руках неожиданно возник лом, потерянный давным-давно, ещё во времена строительства качалки! Никто и не успел по достоинству оценить находку Занозы, как тот, процедив сквозь зубы саркастическое: «Ну, ладно!», вонзил лом в выключатель, который по несчастью находился по ту сторону двери!

Раздался треск, полыхнула яркая синяя вспышка, погасло освещение и заглох магнитофон! Но темно и тихо при этом не стало! Фантастический водопад искр разрывал тьму под ритмичный аккомпанемент дробного стука металла о металл: «Д-д-д-д-д…»! Это лом в трясущихся руках Занозы бил по какой-то трубе, которая проходила под злосчастным выключателем!

— Заноза?! — тревожно позвал кто-то!

— Д-д-д-д-д… — было ответом!

— Заноза… Заноза… Игорь… — подхватили мы хором!

Раздался страшный грохот — упал лом! Искры погасли и из кромешной темноты, к всеобщей радости, посыпался хоть и бессвязный, но бодрый мат Занозы!

С Занозой мы конечно вскоре помирились. А вот электричество, которое по-прежнему местами обитало в нашем подвале — нет! Надо заметить, что провода как-раз-таки были повсюду, но свет горел действительно местами! Одним из этих мест была наша качалка, другим — качалка в противоположном конце подвала, куда нас, было дело, понесло с дружественным визитом!

Дом был большой, а подвал очень длинный — метров сто, не меньше. Нам было бы проще выйти наверх и по улице добраться до подъезда, где находился вход в качалку соседей, но какая-то загадочная идея побудила нас проделать этот путь низом.

Итак, мы двинулись в путешествие по подвалу, которое оказалось не таким уж и лёгким. Идти было возможно только по двум толстым, укутанным стекловатой трубам, которые стрелой пронизывали подвал по всей длине. Поскольку трубы были протянуты на некотором возвышении, и до потолка оставалось не более полутора метров, то пробираться по ним приходилось согнувшись в три погибели, а то и вовсе на корточках. Да и сами трубы мало походили на тротуар! Но это был самый удобный путь. Иначе, продвижению мешали бы бесконечные перегородки, тупики и завалы мусора под ногами.

У Занозы, там, куда мы направлялись, дел никаких не было. У него вообще не было никаких дел, поэтому он как всегда увязался за нами! А мы целеустремленно преодолевали метр за метром, осторожно ступая на предательски круглую поверхность труб и подсвечивая пространство спичками. Заноза отрешённо ковылял позади, по обыкновению тихонько ругаясь себе под нос!

Когда половина пути была уже пройдена, Заноза вдруг настойчиво стал призывать всех, остановиться для отдыха — ему нестерпимо захотелось слезть с труб и разогнуть спину. Предложение было уместным, и мы охотно его приняли. Наша скрюченная процессия уже, было, остановилась, но всем пришлось пригнуться и съёжиться ещё сильнее, когда ослепительная молния брызнула в темноту неожиданным и резким сиянием!

Заноза разогнулся, но слезть с труб не удосужился и ухом угодил в свисающий с потолка патрон, куда когда-то была ввёрнута лампочка. Теперь же, из патрона торчали только усики, на которых в давние времена крепилась нить накаливания. От этой лампочки не осталось ни нити накаливания, ни стеклянной колбы — лишь цоколь и усики, на которых затаилось подлое электричество!

Обернувшись к источнику сияния, мы обнаружили завораживающую картину! На фоне мерцающих всполохов играла синими тенями перекошенная физиономия Занозы! Она и в лучшие-то времена не блистала пропорциями, а теперь и вовсе походила на рожу обдолбанного Кощея Бессмертного, заблудившегося в тоннеле метро!

А дальше всё происходило как обычно! Сияние прекратилось, и в непроницаемой тьме повисла молчаливая пауза, которую вскоре прервала энергичная ругань Занозы, вылезающего из-под труб! Потом ругань стала стремительно удаляться в сторону того места, откуда стартовала наша экспедиция, и по отдалённому грохоту люка, ведущему в подвал, стало ясно, что Заноза ушёл!

Он ушёл очень быстро — гораздо быстрее, чем пришёл! Если бы нам было дано передвигаться с такой же скоростью, в полной темноте, по неудобным трубам — то мы, наверное, могли бы посещать качалку соседей по нескольку раз в день! Но, к счастью, электричество нами не интересовалось и не взбадривало как Занозу! Да и своя качалка была как-то роднее!

Но вот однажды случилось невероятное! Нет — нет, мы не принялись вдруг носиться по подвалу, пришпоренные разрядами тока! Мы здесь были вообще не причём! Просто в тот раз электричество не только не покусало Занозу, а напротив, даже подарило ему несколько незабываемых минут счастья!

Занозе где то бог послал… пружину от эспандера…

Пружина была блестящая, длинная и очень забавная! Это была великолепная изящная пружина, которой можно было опоясываться вокруг талии, шеи, или на манер революционных матросов — словно пулемётной лентой! Замечательные свойства пружины покорили Занозу — и он уже несколько часов разгуливал по улицам, укутываясь в неё, как новогодняя ёлка в гирлянды!

Он терзал пружину и себя заодно, извиваясь в очередной попытке обвязаться ею с каким-нибудь подвыподвертом — пугая при этом прохожих своим фантастическим видом! Он придумал — раскручивать пружину над головой с невероятной скоростью так, что она начинала издавать дикий вой, который приводил Занозу в полный восторг, а остальных в ужас! Потом он принялся испытывать пружину на прочность, растягивая её до предела. Он, то подвешивал к ней груз, то, перекинув через сук, вис на ней сам, а то просто, краснея от напряжения, тянул её руками в разные стороны, пока та не вырвалась и не сыграла ему по лбу!

Это досадное недоразумение мгновенно вызвало у Занозы бурю негодования! Он очень рассердился! Выдав витиеватую матерную тираду в адрес непокорного предмета и того, кто его придумал, он гневно зашвырнул пружину в кусты!

Он уж было собрался забыть про неё навсегда и уйти, но, постояв немного в нерешительности, нехотя полез в колючие заросли на её поиски, продолжая проклинать всю пружинную промышленность! Просто так выбросить такую чудесную вещь Заноза не смог! Он, самоотверженно покоряя тугие заросли, долго искал её и нашёл-таки! Теперь он снова обладал пружиной и был решительно готов использовать весь её потенциал — только пока не знал как! Вот тут ему и попалось на глаза электричество, мирно бегущее по проводам, между мачтами городского освещения!

Долго думать Занозе было несвойственно и в следующее мгновение, причудливо извиваясь в воздухе, пружина полетела в сторону проводов! Бросок был удачным и пружина, достигнув цели, надёжно обняла провода. Заноза восторженно затаил дыхание! Но ничего не произошло!

Недоумённо, растерянно и грустно, он уставился в небеса, где на проводах бессмысленно болталась вожделенная пружина, которую теперь невозможно было вернуть. И вдруг она начала краснеть! По мере того как она накаливалась, расцветала и улыбка на вдохновенном лице Занозы! Пружина краснела всё сильнее и сильнее, и вскоре над улицей в вечерних сумерках уже сияла загадочная иллюминация — а внизу, не менее загадочно, сиял Заноза!

Он был бесконечно счастлив и искренне пытался поделиться своим счастьем с окружающими! Вглядываясь в лица прохожих, Заноза подмигивал им и кивал в сторону иллюминации, как бы давая понять, что это красочное зрелище именно его рук дело! Вот тут, казалось, и собраться бы праздной толпе зевак — слететься, так сказать, на огонёк! Но прохожие были по большей части из местных и без намёков прекрасно понимали, чей это огонёк и чьих рук это дело! Именно поэтому они, опасливо сторонясь, спешили покинуть место событий, пока им на головы не обрушилась раскалённая пружина, провода или весь фонарный столб целиком, чего никак нельзя было исключать, пока рядом находился Заноза!

А через некоторое время пружина действительно рухнула на землю. Оплавленная, она огненным кубарем сорвалась с тёмного неба и рассыпалась по асфальту множеством ярких брызг, словно фейерверк, запущенный сверху вниз!

Заноза ликовал! Он любил фейерверки!

 

Глава 8. Огнедышащий огнетушитель

По правде сказать, с фейерверками тогда у нас было не очень! Военный салют — раза, два-три в году — вот, пожалуй, и всё! Но мыто запросто выходили из положения, регулярно производя и испытывая самодельные бомбочки, ракеты и прочую пиротехнику! А вот Заноза, из-за отсутствия знающих тему друзей, точнее, из-за отсутствия друзей вообще, всегда оставался сторонним наблюдателем, да и то, если повезёт застать кого-нибудь за этим увлекательным занятием. Возможно, именно поэтому, не наигравшись в подобные штуки в детстве и пребывая уже в весьма далёком от таких забав возрасте, он вдруг однажды разразился идей — сделать ракету!

Наш возраст хоть и был не столь значителен, но ракетами мы уж пару лет как не интересовались — больше девчонками и портвейном! И когда Заноза возник перед нами с этой идеей и огромным пустым огнетушителем в руках, нас, поначалу, конечно же, разобрал смех — снисходительный, но дружелюбный! Но, то ли Заноза был красноречив и убедителен, то ли огнетушитель притягательно хорош, только после непродолжительных поддёвок и подтруниваний мы, всё же, решили тряхнуть стариной и помочь делу!

Собственно, дело было нехитрое, но для одного неподъёмное. Огнетушитель должен был послужить корпусом ракеты, а топливом — бумага, пропитанная раствором селитры и хорошенько просушенная. Поскольку огнетушитель был самый большой из всех существующих, а набить этой бумагой его следовало как можно плотнее, то без нашей помощи Занозе пришлось бы туго. И наша качалка превратилась на целую неделю в лабораторию по производству ракетного топлива!

Топлива понадобилось очень много! Едва хватало сырья — старых газет и прочей макулатуры, принесённой из дома. Пришлось даже совершить опустошительный рейд по почтовым ящикам! В качалке негде было присесть — повсюду сушились пропитанные листы, лоскуты и обрывки! Курить тоже было нельзя! Вообще в качалке ничего невозможно было делать, кроме как пропитывать и сушить бумагу. Под конец, всеми уже стала овладевать хандра и скука, но неистощимая энергия Занозы вынудила-таки довести дело до конца!

Ракета была готова! Только, вот, снабдить её крылышками и обтекаемым наконечником Заноза так и не удосужился, и она по-прежнему сильно смахивала на огнетушитель! Но на это всем было уже наплевать, лишь бы поскорее запустить её куда-нибудь к чёртовой матери, желательно с Занозой на борту! И в один прекрасный вечер, сопя и кряхтя, Заноза вылез из подвала с тяжеленным огнетушителем на плече! Мы вылезли следом.

В самом центре нашего микрорайона раскинулся огромный пустырь, величиной с два или три футбольных поля. Вокруг него по всему периметру стояли большие девятиэтажные дома, так что на его окраинах всегда кипела жизнь. Там были палисадники со скамейками, усеянными старушками и молодыми мамашами с колясками и с детками, уже способными на своих двоих удрать от зазевавшейся родительницы в близлежащие кусты, преследуя какую-нибудь, тоже зазевавшуюся кошку! Местами торчали непонятные железные конструкции, возведённые для этих самых деток и чьим-то воспалённым воображением наречённые детскими площадками! Рядом ютились раскуроченные качели и завязанные в узел карусели. Тут же присутствовали импровизированные столы из старых дверей и посадочные места возле них — в основном пеньки, да ящики.

Палисадники оживали первыми с самого утра. Ближе к обеду на детские площадки подтягивались старшеклассники, прогуливающие два последних урока, а вскоре и столы, усеянные фишками домино, окружали шумные и несвежие дядьки в «трениках» с отвисшими коленками!

До самого позднего вечера вокруг пустыря разносился гомон бабушек, гогот молодёжи и стук доминошек вперемешку с хмельной бранью дядек. Иногда дядек перебивала звонкая и смачная брань их же тётек, которые старались побыстрее загнать своих дядек домой! А звонкие голоса, смех и визг деток доминировали во всей этой какофонии. И только пустырь всегда оставался пустырём! Безмолвным и покинутым! И даже частые прохожие, следующие по широкой тропинке, пересекающей его, не добавляли ему жизни!

Таким же был и этот вечер, пока на середину пустыря с огнетушителем в обнимку не вышел Заноза!

Было ещё довольно светло — сумерки только начинали опускаться на мирный город, и Заноза не остался незамеченным. Бабушки, узрев зарождающуюся на их глазах любопытную новость, принялись уточнять друг у друга, что они видят и видят ли то, что видят! Мамаши насторожились, но вскоре расслабились, а дядьки, легкомысленно отпустив пару шуточек в адрес «юного пожарного», махнули ещё по маленькой за сказанное и тут же про него забыли! Все продолжали заниматься своими делами, как ни в чём не бывало, беспечно предполагая, что на таком расстоянии, пусть даже с огнетушителем — Заноза вполне безопасен. Наивные люди!

Мы догадывались о непредсказуемой мощи снаряда весом с пудовую гирю и предусмотрительно остались на окраине пустыря. Заноза же, дотащив огнетушитель до середины, быстренько установил его в вертикальном положении, поджёг фитиль и отошёл на несколько шагов. Мы хотели было окликнуть и предостеречь его, но в следующее мгновение из отверстия в днище огнетушителя, проделанного гвоздём и служившим дюзой, вырвалась могучая реактивная струя!

Наверное, в эту секунду все обитатели палисадников, скамеек и столиков, разбросанных по окрестностям пустыря успели, мысленно, обругать себя за неосмотрительность и потерю бдительности, но было уже поздно!

Густой белый дым вмиг образовал стремительно растущее из земли облако, внутри которого просматривалось пламя! Раздалось шипение, переходящее в вой и из облака, опираясь на огненный хвост, выпрыгнул огнетушитель!

Бабки, дядьки, тётки, детки, мамаши и молодёжь, разинув рты, уставились на фееричное действо, как заворожённые кролики на удава! В памяти всплывали эпизоды из фильмов про войну — в глазах читалась тревога, а на устах застыло беспомощное: «Ну, началось…»!

Но ракета, едва оторвавшись от земли, вдруг накренилась, причём как раз в ту сторону, где стоял Заноза и, рухнув, поползла по траве, неумолимо набирая скорость!

Ни от слесаря из ЖЭКа, ни от Шарика, ни за ним — так быстро Заноза ещё не бегал! Но огненная змея, порождённая им самим же, уже не ползла, а летела по следу, не оставляя шансов уйти от встречи! Словно пылающая стрела мчалась она за отцом-создателем, чем немало развеселила до того притихшую публику вокруг пустыря! Бабушки ехидно хмыкнули, дескать: «Поделом…»! Мамаши хихикнули! Молодёжь и дядьки дружно заржали! Вокруг пустыря прокатился разудалый гогот, вперемешку с восторженными визгами и свистом!

Только недолгим было то веселье! Почти догнав Занозу, огнетушитель, видимо налетев на какое-то препятствие, вдруг подпрыгнул, словно споткнувшись, перевернулся и рванул в противоположную сторону!

Подобно торпеде, рассекающей волны, он стремительно нёсся по жухлому бурьяну, оставляя за собой дымящуюся борозду, ровную, как натянутая струна, как лазерный луч оптического прицела, который точно указывал в сторону гогочущих дядек за одним из столов на краю пустыря!

Несмотря на изрядную окоселость, дядьки всё же сумели сопоставить вектор движения огнедышащего огнетушителя со своим местоположением, что привело их в немедленное замешательство! Времени на раздумья не оставалось — надо было срочно удирать! Но первый, кто вышел из ступора, почему-то решил спасаться иным способом и проворно вскарабкался на стол! Остальные, не мешкая, последовали его примеру! Только один, уже не имея сил одолеть высоту, бросился было наутек, но тут же завалился и остался на траве смиренно дожидаться своей участи! Впрочем, вскоре и все его товарищи оказались рядом в том же положении, так как стол не выдержал и рухнул вместе со спасающимися на нём дядьками, доминошками и напитками!

Но дядькам повезло! Впрочем, всем остальным тоже! Снова споткнувшись, огнетушитель опять поменял направление и помчался наводить ужас к другим столам, скамейкам и палисадникам. Но снова и снова спотыкаясь, он, каждый раз, то разворачивался и летел ещё куда-то, то начинал бешено вращаться на одном месте, разбрызгивая огненным веером искры, то вставал на дыбы и подпрыгивал. Наконец, уткнувшись в какую-то канаву, он выпустил несколько бессильных язычков пламени и затих, оставаясь заметным лишь по тонкой струйке дыма, которую вскоре без следа развеял свежий осенний ветерок.

За то непродолжительное время этих зигзагообразных метаний бушующего огнетушителя по пустырю, он всё же успел основательно перепугать и разогнать почти всю публику, и урок этот не прошёл даром! Долго ещё потом бабушки, завидев Занозу с каким-нибудь предметом в руках, пусть даже с зонтиком, в панике спешили покинуть улицу! Дядьки, располагаясь у столов, между возлияниями тщательно закупоривали тару с остатками драгоценной жидкости и заботливо прятали её по карманам и авоськам до следующего тоста! Теперь ничто не могло застать их врасплох, ведь за экстренную эвакуацию ценностей отвечал дежурный дядька из числа собутыльников, не занятых в игре!

Разве что наивные детишки да бесшабашная молодежь остались в полном восторге и были бы не прочь ещё разок увидеть что-нибудь подобное! Но, к их глубокому разочарованию, Заноза поутих! Ему стало некогда! Пришло время устраиваться на работу. В армию, понятное дело, его не приглашали!

 

Глава 9. Индустриальный прорыв

То, что Заноза устроился на работу, я узнал совершено неожиданно. Как-то раз утром, доковыляв наконец-то до стен школы, я вдруг обнаружил, что безнадёжно опоздал на урок. Ну что ж, опоздал, так опоздал — дело обычное! Незачем было вообще так рано вскакивать! И попинывая мусор под ногами, я побрёл прочь, перебирая в голове немногочисленные идеи насчёт того, как скоротать время. Так и оказался возле дома Занозы. Не то, чтобы это было одной из идей — просто ноги сами привели!

Только я подошёл к его подъезду, как вдруг распахнулась дверь, и на пороге возник Заноза с крайне сосредоточенным выражением лица!

— Здорово! А я на работу иду! — важно заявил он.

— А я к тебе.

— Пошли со мной, посмотришь, где я работаю!

— Ну, пошли — согласился я, совершенно потрясённый и огорошенный! Ходить на работу — это конечно классно! Это не то, что ходить в постылую школу! Никаких тебе вечно недовольных учителей, никаких двоек и неудов, а главное, никаких домашних заданий! Пришёл вечером с работы — и свободен! Мне ещё торчать и торчать за партой, а Заноза уже работает! Круто! Только, как это?! Кто его пустил на работу?! Куда?! Это же Заноза! У меня в голове никак не укладывались такие несовместимые понятия, как настоящая взрослая работа и Заноза!

Мы шли на окраину нашего района, где располагались несколько небольших заводов, автобаза, склады и прочие промышленные заведения. Заноза всю дорогу что-то рассказывал, но я его не слышал. Единственное, что я уловил из его слов, это то, что сегодня у него уже второй рабочий день.

Наконец мы оказались перед солидным бетонным забором, в котором зияла не менее солидная дыра!

— Здесь сразу в цех попадём, а через проходную ещё метров триста пердёхать, здесь даже мастер цеха ходит! — многозначительно шевельнув бровями, заверил меня Заноза. Поскольку мастер цеха представился мне самой главной фигурой на этом заводе (Занозе видимо тоже), то я уверенно проскользнул в дыру, вслед за многоопытным товарищем!

И, действительно, пройдя несколько метров по территории, мы вошли в большой, светлый и чистый цех, где стояли совершенно непонятные, внушительных размеров станки с впечатляющими панелями управления, напичканными какими-то лампочками, ручками, клавишами и ещё бог знает чем! Заноза гордо вышагивал по центральному проходу, а я, совершенно обескураженный, семенил следом, непрестанно озираясь и пытаясь угадать, какой же из этих агрегатов доверили Занозе!

Так мы дошли до самого конца цеха, и Заноза важно шагнул в сторону последнего, стоящего в углу станка. Это был не самый большой станок, но такой же непонятный и сложный, как и прочие. Я был потрясён! Но Заноза, пройдя между станком и стеной, вдруг толкнул неожиданно оказавшуюся в самом углу неприметную дверь и поманил меня за собой!

Мы оказались в другом цехе. Станки здесь были поменьше и попроще, но тоже солидные. Я немного успокоился, но всё ещё не мог представить, как Заноза может управляться пусть даже с таким оборудованием! Однако и этот цех мы прошли насквозь! За следующей неприметной дверью оказался третий цех — совсем маленький и ужасно грязный! Основу индустриальной мощи этого очага прогресса составляли четыре обшарпанных токарных станка наподобие тех, что стояли в нашей школьной мастерской. Да! Это было то место, которое вполне подходило Занозе! Правда, будь я на месте начальства, то и сюда бы его не пустил!

Тем не менее, Заноза был уже здесь! Был здесь и ещё один работник — тщедушный мужичок в промасленной робе, ковырявшийся возле своего станка. Когда мы вошли, он оторвался от своего дела и как-то настороженно глянул в нашу сторону. Под глазом у него сиял свежий фингал!

— Ваня! — торжественно отрекомендовал его Заноза!

— Вася… — осторожно поправил мужичок!

— Да пошёл ты… — равнодушно парировал Заноза и, завершив на том церемонии, принялся облачаться в новенький синий халат.

По тому, как начинался второй рабочий день Занозы, я живо себе представил, как проходил первый! Подбитый глаз сотрудника красноречиво свидетельствовал о невероятно тёплой встрече Занозы с коллективом!

А коллектив тем временем замолчал, насупился и отвернулся, якобы всецело поглощённый своей бесконечно важной работой!

Заноза, немного покрутившись перед облезлым зеркалом на шкафчике, закончил прихорашиваться и тоже занял позицию возле своего станка. В этом халате, да ещё с таким сосредоточенным лицом он, однозначно, должен был быть похож на настоящего токаря, но, почему-то, больше смахивал на шпиона, который наконец-то добрался до заветной кнопки и сейчас одним нажатием перевернёт весь мир! Кстати, примерно так и вышло! Он уверенно запустил станок и взялся за ручки управления резцом.

— Воду открой! — вдруг машинально посоветовал Вася и, словно испугавшись собственного голоса, тотчас уткнулся обратно в свои железки! Заноза медленно отпустил ручки, выпрямился и подбоченился, одарив несчастного Васю испепеляющим взором! Тот упорно не замечал гневной реакции! Заноза задумчиво вздохнул, запустил указательный палец в ноздрю и, выковыряв оттуда жирную мясистую козявку, ловким щелчком отправил её в сторону несостоявшегося наставника! Но воду, после, всё же открыл!

Эта самая вода, точнее маслянистая мутная жидкость, которая подавалась через подвижный тонкий носик на обрабатываемую деталь, служила для охлаждения. Заноза сердито повернул кран до упора, но носик при этом не отрегулировал, и мутная жижа под напором хлынула не на деталь, а на патрон, в котором она была зажата! И тут, бешено вращающийся патрон произвёл такой фонтан брызг, что с потолка цеха полился самый настоящий дождь, только грязный!

Заноза находился в эпицентре фонтана, поэтому брызги летели, сначала ему в лицо, и только потом поднимались к потолку, чтобы оттуда уже мирно капать на наши головы! Плотно зажмурившись, ошеломлённый Заноза принялся производить руками быстрые, хаотичные движения, пытаясь, то заслониться от брызг, то закрыть кран, то выключить станок! Он самоотверженно пытался исправить ситуацию, но с закрытыми глазами сделать это было решительно невозможно!

В конце концов, оставив тщетные попытки обуздать стихию, Заноза выпрыгнул из-под фонтана, отчаянно поминая перепуганного Васю и его мать! Ещё, помимо прочих, упоминались чёртова вода, чёртова бабушка и снова какая-то мать!

По лбу, щекам и шее Занозы то и дело сбегали ручейки, оставляя на замызганной коже светлые борозды! На кончике носа повисла большая жирная капля! А халат! Тот самый чудесный халат, в котором Заноза почти был похож на настоящего мастера, теперь тяжело свисал с плеч и прилипал к телу как мокрая половая тряпка, наброшенная на батарею!

Поняв, что перемазанная рожа — это не в последний раз, Заноза мгновенно уволился с этой работы! Он уволился сам, без помощи отдела кадров, не заходя в контору и вообще никуда не заходя! Он просто ушёл из злополучного цеха на свободу, сквозь почти официальную дыру в заборе!

 

Эпилог

Как я и предполагал, работником Заноза оказался неважным! Но Родина ждала трудовых подвигов даже от таких как он и охотно предоставляла место, то там, то сям! Так он и работал — то там, то сям!

Виделись мы теперь редко, оно и понятно — занятой человек! А если и встречались, то о работе своей, он, как правило, не распространялся. То ли трудовых подвигов за ним не числилось, то ли подвиги были, но не так чтобы очень! Разве что, хладокомбинат упомянул, когда мороженым меня угощал! Но эту историю вы уже знаете.

А вскоре я окончил школу и тоже устроился на работу. Теперь уже мне было не до Занозы! Ещё через год меня призвали в армию, и наши пути-дорожки разошлись окончательно. Разошлись — и, слава Богу!

Максим Чёрный.

2012 г.

www.maximblack.ru