Ничего не подозревающая Киррана тин Даррен повернулась, да так и осталась стоять, рассматривая великолепие зала.

Хепт-тан забыл о Пасите, которого отвлёк каким-то вопросом слуга, жадно уставившись на потрясающе прекрасную молодую леди, ничем не напоминающую того растрёпанного воробушка, которому он сегодня днём помог в переулке.

Гордый профиль, чуть смягчённые, но явно угадывающиеся фамильные черты тин Дарренов, интересный голубой цвет глаз. Райхо даже рот приоткрыл, поражённый столь редким и необычным оттенком — будто проглядывает чистое весеннее небо. Ранее он всего этого не заметил, поглощённый иными заботами. Растрёпанные косички исчезли, копна русых, чуть отливающих золотом в солнечном свете волос чисто вымыта и мастерски уложена в высокую, но простую на вид причёску, из которой будто невзначай выбились несколько прядей. Нежно-голубое платье с открытыми плечами по новой столичной моде выгодно оттеняло сливочную кожу. Райхо безумно захотелось попробовать её на вкус, прикоснуться руками, вдохнуть запах тёплого тела, убеждаясь, что она настоящая.

Наряд дополняли митенки в тон, скрывающие сбитые в кровь костяшки. Они предстали перед глазами как наяву, и ассасин был готов целовать каждую ссадинку пока та не заживёт. Плечи прикрывала горжетка из какого-то редкого голубого меха, который Райхо не смог опознать, зато он без труда узнал туманный дамонд на застёжке. Один такой камушек стоил баснословных денег. Кто же она для тин Хорвейга, если тот так расщедрился?

Киррана же лишь мазнула по Райхо мимолётным рассеянным взглядом, поселив в сердце щемящую тоску.

«А чего я ждал? Я для неё — незнакомец. Один из многих», — подумал Райхо.

Хепт-тану было до боли обидно видеть её рядом с этим ублюдком. Не хотелось верить, что они вместе. Но как тогда Пасита допустил, чтобы она оказалась в том переулке? Где был Защитник, когда девочка нуждалась в помощи?

«Не время. Не сейчас», — Райхо, наконец, смог взять себя в руки и напустить привычное, чуть растерянное выражение. Даже улыбнулся и, здороваясь, кивнул тин Хорвейгу, ожидаемо не удостоившись ответа. Они был знакомы достаточно давно и не раз сталкивались в княжеском дворце и на иных приёмах. Впрочем, особой любви между ними не было.

— Простите, Марро! Как же неловко, я непременно покрою ущерб. Хотите прямо сейчас отправимся в ателье?

— Меньше надо на милые мордашки заглядываться, — буркнул недовольно тин Гапатор, — хотя, должен признать, эта — чудо, как хороша. Есть в ней что-то эдакое… С вас ужин тин Аллария.

Завтра здесь же.

— Конечно. Вы окажете мне честь лицезреть Аннару?

— Безусловно!

— Это же надо было только додуматься напялить под платье сапоги! Твоё счастье, что никто не увидел!

Пасита был весьма обескуражен этой выходкой. Ему даже в голову не пришло, что девчонка не будет рада подаркам. Да и как он только сразу не заметил? Надо было собственноручно все проверить.

Вспомнился вчерашний вечер.

Он не видел, как Кира спускалась по лестнице, так как стоял спиной. Понял: что-то происходит только по восхищенным лицам слуг и постояльцев. Когда обернулся, чуть не ослеп от вида заключённой в драгоценную оправу невинности. Надо признать, это несколько раззадорило, вынуждая снова уделить время самоконтролю. Благо новая схема потоков позволяла предотвращать бесконтрольные выплески с меньшим напряжением воли. Тем не менее посетила мысль: пора задуматься об очередном усовершенствовании.

С платьем он угадал, со всем остальным — тоже. Теперь никто бы не признал в этой прекрасной аристократке деревенскую охотницу, первый раз очутившуюся в городе.

Она была ему нужна любая. Даже если бы оказалась полной уродиной, он не отказался бы от попытки получить желаемое. Но то, что она ещё и красавица весьма льстило самолюбию, а потому в ресторацию Защитник прибыл в наилучшем расположении духа.

Всю дорогу Киррана смотрела в окно, а он разглядывал её гордый профиль — это явно от матери. Даже хорошо, если с возрастом их сходство усилится. Черты лица были чуть более резкие — это уже семейное тин Дарренов.

В общем, устроил он себе ещё то испытание.

Сначала совместная поездка в карете. Кира, напротив, так близко, что он чувствовал нежный аромат её кожи, не перебитый духами.

Потом ужин в отдельном кабинете, обстановка которого настраивала на романтический лад. Многочисленные свечи, тихая игра невидимых музыкантов… Напряжение, разрядила девчонка. Количество приборов вызвало у неё недоумение. Подтрунивая напропалую и высмеивая, Пасите удалось хоть немного расслабиться.

Ночь… О! Ночь тоже выдалась прекрасная, наполненная страстью и стонами…

— Они удобнее.

Запоздалый ответ Киры вырвал Паситу из плена воспоминаний. Сейчас ничто в ней не напоминало вчерашнюю ослепительную светскую красавицу. Привычный, набивший оскомину охотничий наряд — может, приказать ей ходить в сарафане? Косички…

— Твоя бы воля, вообще в штанах заявилась. И с этими своими глупыми косами, — он жестом указал на предмет недовольства. — Позорище! — он вновь взглянул на девчонку и скривился.

Та ехала, глядя прямо перед собой, и разговаривать явно не желала.

Несмотря ни на что, Пасита пребывал в приподнятом настроении. Все произошедшее изрядно его повеселило, да и плевать ему было на желания Киры.

«Нет, с этим явно надо что-то делать», — подумал он, рассматривая девчонку украдкой. В голове созрел план.

Кира не верила своему счастью: «Киалана, спасибо что все закончилось именно так». Её мысли то и дело возвращались к прошлому вечеру, и она почти не слушала, что говорит Защитник.

После мучительного ужина в этой самой ресторации, она едва не осталась голодной.

Защитник лишь потешался над её неосведомлённостью. А где ей было набраться подобного опыта? Хорошо хоть сжалился и позволил есть, как умеет, не ломая голову над тем, какой прибор следует использовать. Толку, правда, вышло немного, да и от его шуток кусок в горло не лез. Что удалось проглотить — так и упало камнем.

Когда вернулись на постоялый двор, её ждало новое испытание: ночь с Паситой. Собственно остаток вечера она пребывала в «предвкушении». Даже попыталась сбежать, но в дурацком платье оказалось несподручно. Тогда-то Защитник и заметил сапоги, которые она украдкой натянула вместо узких неудобных туфель. Нагнал в мгновение ока, не успела она пробежать и половины квартала. Больно схватив за руку — даже синяки от грубых пальцев остались, пообещал выпороть по приезду, если ещё раз выкинет что-либо подобное.

Киру трясло от страха — да она Стаи так не боялась, как когда они шли по коридору в номер.

Глаза бегали в поисках пути к спасению. Тогда охотница и приметила, что дверь одного из номеров приоткрылась, и их проводили любопытным взглядом, но не придала значения. На пороге Кира, несмотря на предупреждение, снова попыталась дать деру. Пасита же был настороже. Он попросту схватил, перекинув её через плечо как волк овечку, и втащил внутрь.

В комнате повсюду горели свечи. Постель и пол усыпали лепестки белых роз. От их запаха голова закружилась, или тому причиной было вино? Она не удержалась — выпила в ресторации пару бокалов.

Защитник с преувеличенной осторожностью усадил её на кровать. И Кира, сжав кулаки, решала сложную задачу: как лучше атаковать, чтобы наверняка. Шансов не было, но оставалась надежда. Однажды в лесу она наткнулась на шатуна и смогла выйти из схватки почти невредимой.

Деревенские тогда еле поверили, что ей удалось нанести столь точный удар…

— Сначала снимем платье, — Пасита правильно расценил её взгляд. Он перешёл на шёпот и наклонился совсем близко. — Оно явно мешает.

Горячее дыхание опалило шею. Кира даже порадовалась этой самой неоправданно дорогой горжетке, которая защищала открытые плечи. Впрочем, роскошная безделушка не представляла собой серьёзную преграду. Защитник аккуратно расстегнул застёжку, покрутил между пальцев драгоценный камень, любуясь игрой света на гранях:

— Тебе идут даманды, — он медленно потянул горжетку, лаская мехом плечи, вызывая мурашки по всему телу. Улыбаясь, опустился перед ней на колени, приподнимая подол платья.

Кира всхлипнула, вцепившись в холодную ткань:

— Не надо!

— Что не надо? Ты собираешься спать в сапогах? — он стянул их один за другим и принялся массажировать стопы.

— Господин Защитник, не надо, пожалуйста! — Кира вздрогнула от странных ощущений — щекотно и приятно одновременно, если бы не было так жутко.

— Разве тебе не нравится?

— Нет!

— Ты лжёшь!

Его рука скользнула выше, и Кира дёрнулась, как от удара. Рванулась назад, но помешал кринолин, корсет не позволял нормально дышать, а все то бельё, которое натянули на неё служанки, плотно облегало, сковывая движения. В результате побег обернулся падением на спину. Сверху тут же навалилось тяжёлое тело. Защитник нежно погладил плечи и обжёг шею лёгкими поцелуями и мгновенно отстранился, избегая её кулака.

— Сначала снимем платье, а потом подерёмся, если захочешь.

Похоже было, что он от души веселится. Кира поняла, что проиграла схватку ещё до её начала.

— Господин Защитник, пожалуйста!

— Господин Защитник, — повторил Пасита смакуя. — Ты стала значительно вежливей, с чего бы это? — он принялся целовать её снова, но теперь удерживая руки — обе своей одной.

Непринуждённо, будто она и вовсе не сопротивлялась. Затем легко поднялся, увлекая следом.

Рывком развернул к себе спиной.

— Не двигайся! — Кира было отшатнулась, но большая горячая ладонь легла на горло, легонько сжала. Шёпот раздался у самого уха: — Не двигайся, повторять не буду.

— Господин Защитник… Пасита! — Кира предприняла новую попытку.

— Дай же мне, наконец, расшнуровать корсет! Или ты видишь здесь кого-то ещё, кто тебе поможет?

Кира придержала платье, не позволяя упасть к ногам, когда Пасита закончил и повернул её к себе. Видя, как она вцепилась в тонкую ткань, усмехнулся. В холодных глазах мелькнуло предвкушение.

— Забыла, что я тебя уже видел? — его улыбка стала шире, когда она залилась краской: — Ах да!

Ты ведь и не знала.

— Нет! Нет! Нет! Нет! — только и повторяла Кира, когда он набросился, толкнув её на кровать.

Принялся бесцеремонно покрывать поцелуями, спускаясь все ниже, стягивая платье, проникая под него руками, жёстко сминая полушария груди, играя языком с торчащими сосками, сжимая ягодицы, пробираясь к самому сокровенному: — Не-ет!

К счастью, неожиданно Защитник сам все прекратил. Отодвинулся, взъерошенный и разгорячённый. Воздух с хрипом вырвался из его лёгких, когда он вдруг рассмеялся:

— Похоже, ничего не выйдет. А я надеялся, что хоть это сможет помочь. Но или тебе на самом деле нравится больше, чем ты показываешь. Или попросту два транса за сутки тебя всерьёз измотали. Как ты могла испортить такой великолепный план, а? — его голос прозвучал по-детски возмущённо.

Мужчина отошёл и плеснул себе вина в хрустальный бокал:

— Хочешь? — предложил, и, не дождавшись ответа, выпил сам: — Как хочешь.

Кира снова промолчала, пытаясь хоть как-то прикрыться, завернулась в горжетку. Она не представляла, что в ней и в чулках с поясом она представляла собой весьма пикантное зрелище.

— Я хотел тебе показать, что удовольствие можно получить разными способами, но раз ты так противишься…

Защитник задержал на ней взгляд. Но, тихо зарычав, все же направился к двери, и Кира невольно вздрогнула, когда он проходил мимо.

— Нет, это просто невозможно выдержать! Навещу-ка я миледи Аннару. Она мне кажется сговорчивее некоторых глупышек и сможет оценить мои старания по заслугам.

На пороге Пасита притормозил. Обернулся и пристально, без тени улыбки посмотрел на съёжившуюся охотницу. В его зрачках затаился какой-то отблеск, придавший сходство с диким животным:

— Не вздумай сбежать! Помни про договор.

Как только дверь затворилась, Кира метнулась следом, перешагнув, через платье. Судорожно заперлась трясущимися руками, но этого ей показалось мало. Схватив резную вешалку, она ударом ноги сломала её пополам и вставила одну часть в дверную ручку, так чтобы помешать открыть дверь снаружи. Но и на этом тоже не успокоилась. Шкаф оказался тяжелее, чем она предполагала, но все же ей удалось его передвинуть к дверному проёму.

Все.

С мыслью, что сделала все возможное, Кира устало опустилась на кровать. Это, конечно, Паситу не задержит, но даст ей какое-то время. Охотница, подошла к окну и выглянула наружу.

Оно выходило на внутренний двор, где располагались конюшни и прочие хозяйственные постройки. На земле, вывалив красные языки, развалились два огромных сторожевых пса — на ночь их спускали с привязи. Таких — легко не обманешь. «Вполне ожидаемо, — подумала Кира, — Пасита и это предусмотрел». Да, и у неё по-прежнему не было нормальной одежды, а в этом платье далеко не убежишь, не говоря уже о том, что самой ей его не надеть.

Кира улеглась спать на кровати, предварительно выбросив все лепестки в окно и проветрив комнату. В конце концов не большая разница, где именно спать — здесь, или на диване.

Утром в дверь робко постучали.

— Миледи, Киррана! Позвольте подать завтрак. Господин Защитник ожидает вас внизу через двадцать минут. Просил не опаздывать.

С мельницы Крэгу с Наарроном удалось убраться лишь чудом, ненадолго опередив нежданных гостей. Те появились гораздо раньше и зачем-то направились по их следу, но, к счастью, на тракте отстали. Верховая езда ожидаемо не пошла на пользу Защитнику, и он ехал, то и дело припадая к шее Ромашки. Изначально взобравшись на ветра, он вскорости пересел на кобылку, у которой ход был мягче.

Вечером того же дня друзья нагнали обоз купца Евпатия, который вёз на продажу в Птичий Терем заморские товары. Всего более двадцати возов, отряд наёмной охраны, да прибившиеся по пути путники — приличная сила, чтобы путешествовать в относительной безопасности.

Сам купец, как половина людей, третий день маялся животом. Ехали то и дело провожая горьким весельем каждого нового бегущего в кусты неудачника — это серьёзно задерживало, и Евпатий злился, понимая, что опаздывает на ярмарку. Средства местного лекаря отчего-то не помогали, и Нааррон со своими целебными отварами пришёлся весьма кстати. Взамен им позволили присоединиться к обозу.

Птичий Терем был последним оплотом цивилизации в Приграничье — дальше располагались одни лишь деревни. Несмотря на удалённость, это был богатый торговый город, в который не гнушались возить товары самые известные купцы и авантюристы. Да и люд там жил охочий до диковинок и золота не жалел, вот и курсировал Евпатий туда-сюда годами.

Обоз, как длинная скрипучая гусеница, источая запах конского пота и навоза, неспешно вползал в городские ворота.

— Проснулся? — Нааррон протянул другу привычную порцию отвара, с него начинался уже который день подряд. Снадобье было горькое, но Крэг не жаловался. Благодарно кивнув, выпил залпом. Поморщился. Осторожно поднявшись, пододвинулся к пологу фургона и, откинув его, выглянул наружу. Уже две недели, как он стал их временным домом, позволяя раненому Защитнику передвигаться с большим комфортом. Это стало своеобразной наградой за излечение от медвежьей болезни.

— Не думал переквалифицироваться в лекаря? — спросил Крэг, возвращая кружку, — Прямо на глазах легчает.

Он сладко потянулся, и Нааррон отметил, что друг больше не бережёт руку — хороший знак.

— Нет. Какой же из меня лекарь? — скромно махнул рукой.

— Мне кажется — отменный, — Крэг лучезарно улыбнулся.

Они выбрались наружу. Фургоном управлял мальчишка, который слегка подвинулся, освобождая место. Утро выдалось солнечным, обещая ещё один жаркий летний день, но Нааррон только порадовался. Он и не думал раньше, как ненавидит холод, особенно вспоминая, что их путь лежит на север.

Птичий Терем, вопреки ожиданиям, снаружи больше напоминал крепость. Раньше это был первый бастион на пути сартогов или тварей Излома. Даром что ров засыпали много лет назад, а сам он разросся, расстроился вширь, потихоньку занимая окрестные земли. Казалось, случись беде, и старый воин вновь снимет со стены свой меч…

Их накрыла тень, когда фургон нырнул в каменный проём ворот, чтобы вынырнуть уже внутри высоких неприступных стен.

— О боги! — Крэг вдруг ощутил небывалый прилив силы. Почти как тогда, когда он выпил отвара приготовленного Наарроном. — Что это? — он завертел головой, новым открывшимся чутьём определяя источник.

Люди, из тех, кто хотел утром покинуть город, да задержался, теперь жались вдоль стен, пропуская их обоз, так некстати попавшийся навстречу в узком проходе. Стража не осматривала каждый воз, но всё равно дело шло небыстро, и путникам оставалось лишь переминаться, в ожидании.

Взгляд Крэга безошибочно упёрся в пару всадников.

— Кажется мне знакома эта лошадь, — он ткнул Нааррона в бок.

— Не может быть! — откликнулся тот. — Это же Пасита тин Хорвейг. — Нааррон тоже узнал буланого. — Что он здесь делает? Нельзя, чтобы он нас увидел, быстро внутрь, — он скрылся в фургоне. — Чего ты медлишь?!

Крэг его будто и не слышал. Мир вокруг исчез, растворился, осталась лишь незнакомая девчонка на вороной кобыле. Ловкая посадка — она сидела верхом по-мужски, да и одета была, как мужчина. Печаль на миловидном лице. Защитник не понимал, чем она его так привлекла, но знал, что готов отдать за неё жизнь и даже больше…

Девушка подняла голову и Крэга обдало жаром, когда их взгляды на мгновение встретились.

Сила рвалась наружу, разрушая ненадёжную структуру потоков.

— Ты что творишь! — зашипел Нааррон, и Крэг от неожиданности подпрыгнул, получив увесистую затрещину. — Тише-тише! Ты это чего? — друг зачастил шёпотом, и явно был напуган. — Крэг, тут же все замёрзло! Ты меня слышишь? Прекрати сейчас же!

Защитник, сбросив наваждение, осмотрелся — тент изнутри и правда покрылся инеем. Но он, не обращая на друга внимания, жалея об утрате того восхитительного ощущения, перебрался в заднюю часть фургона и попытался спрыгнуть.

— Да постой же!

Заучка упёрся ногами и что есть мочи потянул его обратно за рубаху.

Девчонки уже не было видно, лишь отголосок силы мягким пёрышком ласкал его внутренности, постепенно затухая по мере отдаления. Крэг повернулся, окончательно приходя в себя. Его грудь вздымалась, будто он пробежал несколько вёрст.

— Прости. Сила, она… вырвалась? — Крэг сам удивился не меньше.

— Не пора ли всемогущему перестроить потоки, чтобы ничего не вырывалось наружу не вовремя? — съехидничал Нааррон. — А то перед девками так недолго опозорится.

— А ведь и правда, я не делал этого с прошлого года. Да и незачем было… Я уже и отчаялся стать сильнее…

— А всего-то стоило за ворота выйти, — продолжил подтрунивать адепт, — так сила во все стороны и попёрла.

— Давненько я тебя не гонял по утрам.

— Так я ж только того и жду. Даже зад зудит — пинков просит. Давай уже поскорее приходи в норму, дружище. — Нааррон хлопнул друга по больному плечу и тут же испугался.

Они рассмеялись. На душе у обоих, впервые за долгое время, стало неожиданно хорошо.

Позже они тепло распрощались с Евпатием, обменявшись скромными подарками: Нааррон поделился снадобьями, а купец — подарил им по медальону гильдии. Полезное приобретение — любой торговый обоз без вопросов примет.

После отправились на поиски постоялого двора. Следовало хорошенько отдохнуть перед дорогой на север.