19 июня 1941 г. нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов в 16.15 приказал установить на КБФ, ЧФ и СФ оперативную готовность № 2. В 17.25 19 июня из штаба флота на ВМБ Ханко был получен сигнал «Частям КБФ иметь оперативную готовность № 2». Командованию ВМБ Ханко еще ранее было известно о выезде богатого населения в Швецию и усиленной переброске германских войск в Финляндию.
Посты СНИС, расположенные на западных островах и мысе Уддскатан, командиры пограничных катеров, летчики наблюдали большое движение кораблей и крупных транспортов, необычное движение между портами Финляндии и Або-Аландскими шхерами.
Разведка доносила, что финны усиленно строят оборону на перешейке и островах. Всюду наши наблюдатели видят группы работающих солдат, снующие в шхерах шлюпки и катера.
Ханко часто посещали работники полпредства СССР в Хельсинки, особенно летом, когда на полуострове устанавливалась отличная курортная погода. В середине июня они предупредили командование базы: будьте начеку.
19 июня на Ханко приехали полпред СССР в Финляндии Орлов, его заместитель Елисеев и военно-морской атташе капитан 2-го ранга Тарадин. Они забрали свои семью, отдыхавшие на берегу залива в дачах, и увезли в Хельсинки. Полпред сообщил начальнику штаба базы, что, возможно, 22–25 июня Германия начнет войну с Советским Союзом. А ведь Финляндия — союзница Германии.
В связи с этим командование базы вывело части на свои оборонительные рубежи. В 22.55 того же 19 июня штаб 8-й ОСБ доложил командиру базы, что финны в своих заграждениях сделали два прохода.
Днем 20 июня в базу прибыл рейсовый турбоэлектроход «И. Сталин» совершавший регулярные рейсы на линии Ленинград — Таллин — Ханко. На следующий день он должен был, приняв пассажиров и грузы, выйти обратно в Ленинград. С. И. Кабанов приказал, на свой риск, турбоэлектроход 21 июня в рейс не выпускать. Командующий флотом В. Ф. Трибуц обвинил командира базы в «самоуправстве», но Кабанов своего приказа не отменил и, как оказалось впоследствии, решение его было правильным.
Утром 21 июня к западу от острова Руссаре дважды обнаруживали чужие подводные лодки. Несколько раз севернее и западнее Ханко появлялись неизвестные самолеты, которые приближались к полуострову, не нарушая границ базы. В течение суток 21 июня истребители эскадрильи капитана Л. Г. Белоусова барражировали над базой, охраняя ее с воздуха.
Вечером 21 июня И. В. Сталин разрешил руководству НКО и НВ ВМФ привести войска и силы флота в готовность № 1. На флоты немедленно был послан условный сигнал, а затем подробная директива о приведении сил флота в боевую готовность. В штабе КБФ условный сигнал был получен в 00.56 22 июня, а директива — в 2.32.
Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов по телефону в 23.37 21 июня объявил по флоту готовность № 1. В 23.53 в штабе ВМБ Ханко был получен сигнал — «оперативная готовность № 1», по которому было окончательно произведено развертывание частей на позициях обороны с выходом штабов на полевые командные пункты. 93-й и 94-й строительные батальоны заняли оборонительные позиции вокруг аэродрома и изготовились к отражению воздушного десанта.
Одновременно были выключены все навигационные огни, произведено полное затемнение, повышена готовность к открытию огня батарей береговой обороны и зенитных, выставлен корабельный дозор в районе восточных и западных островов и к югу от Руссаре. В 3.30 катер МО-313 вышел в дозор западнее острова Руссаре.
Самолеты и торпедные катера были рассредоточены и замаскированы. Катерам установлена готовность — 15 минут. На складах и в отделах тыла установлено круглосуточное дежурство.
Около часу ночи 22 июня посты СНИС Ханко обнаружили три неизвестных больших корабля, идущих курсом от острова Хиума (Даго) на северо-запад, в шхеры. Начальник штаба базы сообщил об этом в разведсводке, направленной вне всякой очереди в штаб КБФ. Но там, видимо, не придали большого значения этому донесению и поплатились. На следующий день, 23 июня, на подходах к Хиума на минах погиб эсминец «Гневный» и подорвался крейсер «Максим Горький». Возможно, корабли попали на минное заграждение, выставленное именно теми кораблями, которых обнаружили наблюдатели с Ханко.
В 4.50 22 июня Военный совет КБФ объявил по флоту: «Германия начала нападение на наши базы. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника».
В шесть часов утра 22 июня с Ханко ушли последние три подводные лодки. Казалось бы, место лодок как раз на Ханко, чтобы действовать в районе Або-Аландских шхер. Но штаб флота принял иное решение. В Ханко осталась береговая база подплава и большой запас торпед (14 вагонов).
К этому времени все части ВМБ Ханко были развернуты на своих боевых участках. Так как указаний о начале военных действий со стороны Финляндии не было, частям было отдано приказание: «По противнику, находящемуся за границей базы, огонь не открывать; противника, перешедшего границу, — уничтожать».
Финны же пока ничего не предпринимали, ограничиваясь наблюдением за нашей территорией. Не вступая одновременно с Германией в войну против Советского Союза, Финляндия 22 июня 1941 г. приступила к операции «Регата» — оккупации Финляндией «демилитаризованных» Аландских островов, запирающих вход в Ботнический залив и поэтому очень важных в стратегическом отношении.
Для выполнения этой задачи в Турку и ближайшем к Аландским островам финском порту Раума были сосредоточены войска, весь военно-морской флот и торговые суда. В ночь с 21 на 22 июня 1941 г. 5 тыс. солдат и офицеров, 24 миномета, 55 полевых пушек и 14 береговых орудий были переброшены на Аландские острова. Операцию прикрывали броненосцы береговой обороны. 1 июля финны закончили вооружение Аландских островов, и часть финского военно-морского флота передислоцировалась в опорные пункты западнее Ханко, где она оставалась до тех пор, пока гарнизон военно-морской базы не был вывезен в Ленинград и Кронштадт. Финны сумели хорошо замаскировать операцию, и на Ханко, как, впрочем, и в штабе флота, ничего об этом не знали.
Непрерывное прибытие немецких воинских частей, сосредоточение немецкой авиации на аэродромах Финляндии и другие провокационные действия говорили о фактическом начале военных действий финнов против СССР без официального объявления войны.
Поскольку Указ Президиума Верховного Совета ввел в стране военное положение, командир базы генерал С. И. Кабанов своим приказом немедленно объявил: все находящиеся на полуострове Ханко воинские части, независимо от принадлежности к разным ведомствам, в целях создания единства командования, необходимого для выполнения задач, стоящих перед базой, подчинены ему.
В соответствии с мобилизационным планом погранотряд майора А. Д. Губина подчинялся командиру 8-й ОСБ полковнику Н. П. Симоняку. Катера морпогранотряда НКВД были переданы в состав ОВРа капитана 2-го ранга М. Д. Полегаева. Из катеров ОВРа и морпогранотряда был сформирован 3-й дивизион сторожевых катеров (7 катеров типа МО-2 и МО-4 и разъездной катер типа ЗИС), который базировался на острове Густавсверн. Командиром 3-го ДСКА был назначен старший лейтенант Г. И. Лежепеков. 25 июля 1941 г. катера, вошедшие в состав дивизиона, получили новые бортовые номера (см. приложение), но в период обороны Ханко в документах фигурировали под старыми. Корабли ОВРа на Ханко в шутку назвали «эскадра Полегаева».
В Ханко после мобилизации должны были придти три сторожевых корабля, 9 тральщиков типа «Ижорец», пять БТЩ, три СКА типа МО. Ни один из этих кораблей в Ханко не прибыл. В приказе командующего КБФ № 31/г. от 25.7.1941 сказано, что «7-й ДТЩ прикомандировывается к бригаде траления ввиду невозможности базировать по обстановке его в Ханко».
В действительности шестимесячный опыт войны показал, что ни один из кораблей и транспортов, находящихся в Ханко и приходящих в базу, от артобстрела и авиации противника не погиб и даже не получил каких-либо серьезных повреждений. Таким образом, опыт боевых действий показал, что в Ханко можно было держать корабли, особенно малые.
Командование базы еще в мирное время в своих докладах командованию КБФ неоднократно отмечало о необходимости иметь в составе ОВРа базы сторожевые корабли, тральщики, бронекатера.
Катера «малые охотники» (типов МО-2 и МО-4) создавались для охраны морских границ в мирное время и для борьбы с подводными лодками — в военное. Быстроходные, маневренные, хорошо вооруженные, они вполне соответствовали этим задачам. Но деревянные, не имевшие даже противопульной защиты рубки и ходового мостика, а также и щитов на орудиях, — они не предназначались для высадки десантов, борьбы с береговыми батареями и канонерскими лодками. А именно этим пришлось заниматься ханковским «охотникам».
Ночью 22 июня было получено приказание командующего флотом — вывезти с Ханко турбоэлектроходом «Иосиф Сталин», возможно большее количество семей военнослужащих и все гражданское население не связанное с работой в базе и гарнизоне.
В 7.52 22 июня поступило приказание командующего флотом начать воздушную разведку, и в 8.48 два гидросамолета МБР-2 вылетели на выполнение первого разведывательного задания.
Выход турбоэлектрохода назначили на 18 часов 22 июня. Для его сопровождения и защиты от возможных атак подводных лодок С. И. Кабанов просил комфлота прислать эсминец. В 18.27 22 июня «Иосиф Сталин» с 2500 пассажиров на борту в сопровождении эсминца «Смелый» покинул Ханко. Катера ОВРа предварительно пробомбили глубинными бомбами акваторию, отгоняя подводные лодки, которые, вероятно, стерегли выход турбоэлектрохода. Истребители 4-й эскадрильи прикрывали судно с воздуха. Переход заливом до Таллина закончился благополучно. В 20.30 эсминец «Смелый» на подходе к Суропскому проливу подсек параваном мину, которая взорвалась. Немцы успели выставить минные заграждения у главной базы флота.
Несколько раньше турбоэлектрохода в Ленинград ушел последний поезд, ушел пустой. Финны, пропустив поезд через границу, тут же разобрали железнодорожный путь. Дорога на Выборг была перерезана.
В базе осталось более трех с половиной тысяч женщин и детей. Их надо было вывозить, используя каждый транспорт, доставлявший в базу пополнение запасов продовольствия, боезапаса и других грузов.
В 19.07, через 40 минут после ухода турбоэлектрохода, немецкие самолеты сбросили бомбы на базу торпедных катеров. Но к этому времени все оставшиеся на Ханко катера были рассредоточены по другим бухтам.
Эту первую бомбежку ПВО базы прозевала. Несмотря на то что все соединения и части были заблаговременно приведены в боевую готовность, зенитные батареи открыли огонь по самолетам, когда они, сбросив бомбы, уходили, истребители так и не поднялись в воздух. Посты ВНОС, расположенные рядом с охраняемыми объектами, не могли заблаговременно обнаружить подход самолетов противника и дать возможность вовремя ввести в бой все средства ПВО базы.
В ночь на 23 июня корабли КБФ приступили к постановке минного заграждения в устье Финского залива на линии Ханко — Осмуссар. Железнодорожные батареи и торпедные катера должны были теперь быть готовыми к выполнению своей основной задачи — обороне северного фланга этой минно-артиллерийской позиции.
Утром 23 июня на КП базы приехал командир погранотряда майор А. Д. Губин, который доложил о случае, только что происшедшем на границе. К шлагбауму утром вышел пограничный наряд, который всегда присутствовал при передаче с финской стороны продуктов для гарнизона. По специальному соглашению с финским правительством гарнизон ВМБ Ханко ежедневно получал от Финляндии в счет межгосударственных расчетов молоко, мясо и другие продукты. Подойдя к шлагбауму, наряд заметил подходившего финского пограничника в сопровождении немецких солдат. Финский пограничник сказал: «Рус, молока вам больше не будет». Значит, на границе стоят и финские, и немецкие части.
В 20 часов 23 июня было получено приказание командующего флотом передислоцировать 81-ю АЭ на южный берег в Таллин. На Ханко оставалось одно звено старшего лейтенанта Игнатенко — три самолета МБР-2.
Поздно вечером 23 июня на ближайший к острову Хесте-Бюссе, на котором стояла 130-мм батарея № 180, финский остров Вальтерхольм высадились финские солдаты с трех шлюпок. В связи с этим командиру батареи пришлось срочно укреплять свой тыл.
24 июня командование базой издало организационный и боевой приказы, которыми окончательно оформило и закрепило разработанный еще в мирное время план действий и оборудования рубежей обороны. Согласно плану обороны вся территория Ханко разбивалась на два боевых участка:
первый — от госграницы до линии мыс Копнесудд — остров Тальхольмарне;
второй — включал в себя всю территорию, выходящую на юг от этой линии.
Командиром первого участка был назначен командир 8-й ОСБ полковник Н. П. Симоняк, командиром второго участка — комендант СБО майор С. С. Кобец. (а затем сменивший его в июле генерал-майор И. Н. Дмитриев).
Состав сил первого боевого участка: 8-я ОСБ без одной стрелковой, одной танковой и одной саперной роты, отдельный отряд погранвойск без 6-й погранзаставы 219-й саперный батальон, 93-й и 94-й строительные батальоны, три роты 21-го железнодорожного батальона, 296-я строительная рота.
Первому участку ставилась задача — не допустить вторжения и прорыва противника с материка, моря и воздуха на полуостров Ханко и прилегающие к нему острова. Особое внимание обращалось на сухопутную границу полуострова, его западное побережье и восточные острова.
Состав сил второго боевого участка: сектор береговой обороны (12 батарей), одна стрелковая, одна танковая и одна саперная роты 8-й ОСБ, 145-й и 51-й строительные и 124-й инженерный батальоны; одна строительная и одна рота железнодорожного батальона, 81-я ОАЭ, гидрорайон и участок СНиС, 6-я погранзастава, береговые базы: ОВРа, 1-й бригады торпедных катеров и подплава.
Все эти части переходили в оперативное подчинение коменданту СБО. После этого личный состав СБО увеличился по сравнению с мирным временем почти в четыре раза и достиг 5380 человек.
Второму участку ставились задачи: артиллерийским огнем 180- и 305-мм железнодорожных батарей совместно с 1-й бригадой торпедных катеров и кораблями эскадры КБФ уничтожать главные силы противника на подходах к северному флангу минно-артиллерийской позиции (МАП); огнем батарей среднего калибра совместно с авиацией и отрядом легких сил (ОЛС) уничтожать тральщики, сторожевые корабли и эсминцы противника на МАП, и при попытке их прорваться в базу не допустить высадки морского и воздушного десантов на территории своего участка; не допустить вторжения противника через сухопутные границы участка.
В непосредственном подчинении командира базы оставались: бригада ТКА с задачей уничтожения главных сил противника при их прорыве в залив и его подлодок в районе базы, участок ПВО с приданным зенитным дивизионом 8-й ОСБ с задачей обеспечения частей и территории Ханко от воздушного нападения; авиаэскадрилья истребителей с задачей прикрытия важнейших объектов базы от воздушного противника, авиаэскадрилья морских самолетов с задачей ведения разведки и уничтожения морского десанта на подходах к базе; рота резерва с задачей отражения морских и воздушных десантов по указанию командира базы; ОВР с задачей несения дозора и ПЛО в районе базы; тыл базы с задачей обеспечения частей боезапасом, питанием и ликвидации последствий воздушного нападения; управление коменданта города с приданной 158-й ОМСР, 8-й железнодорожный батальон без одной роты.
В первых числах июля на Ханко прибыла пулеметная рота, которая была передана в распоряжение коменданта СБО.
По мобилизационному плану на Ханко для перевода частей береговой и противовоздушной обороны на штаты военного времени должны были прибыть 1000 человек. Однако прибыли только 300. Перед оставлением Таллина на Ханко привезли 500 эстонцев, в большинстве не говорящих по-русски. Командование базы призвало на военную службу рабочих и специалистов расформированных строительных организаций.
Полное подчинение всех сил и средств базы единому командующему сделало возможным сразу правильно организовать оборону, управление войсками и тесное их тактическое взаимодействие в течение всего периода обороны. Все мероприятия командования в основном были правильны и своевременны.
Были проведены также необходимые мероприятия по эвакуации гражданского населения, подавляющее большинство которого составляли семьи военнослужащих.
22 июня на турбоэлектроходе «Иосиф Сталин» была отправлена первая партия гражданских в составе 2500 человек. Вечером 23 июня в базу прибыла из Таллина плавучая мастерская «Серп и молот» с грузом, а утром 24 июня — транспорт «Соммери». Разгрузив эти суда, на них с полуострова отправили около двух тысяч женщин и детей. Эвакуация производилась также на транспортах «Марс», «Вилсанди», ГИСУ «Сатурн», буксирах ПХ-2 и ПЛ-36. Вместе с гражданским населением на Большую землю был отправлен ненужный для строительства и обороны личный состав расформированного ОСО-3 и прочих мелких строительств.
Однако часть женщин пожелала остаться на Ханко. Они заявили, что будут вместе с краснофлотцами защищать полуостров, который стал для них родным. Женщины ухаживали за ранеными в госпитале, работали на хлебозаводе, заменяли мужчин на складах в порту, варили обеды бойцам и командирам, стирали белье бойцов, набивали пулеметные ленты патронами.
22 июня последние четыре подводные лодки покинули Ханко, уйдя на позиции или в Палдиски. На второй день войны отозвали 81-ю эскадрилью гидросамолетов МБР-2, кроме одного звена. В течение первого месяца войны ушли из базы и последние шесть торпедных катеров бригады капитана 2-го ранга B. C. Черокова. На Ханко остались только береговые базы подплава и бригады торпедных катеров.
Таким образом, на Ханко из кораблей осталось всего 7 катеров «малых охотников», гидрографические суда (ГИСУ) «Волна» и «Веха» и два десятка малых катеров охраны рейда, гидрорайона и сектора БО.
После этого военно-морская база Ханко как таковая перестала существовать и превратилась в обыкновенный гарнизон советских войск со свойственными в таких случаях задачами: не допустить захвата противником полуострова с моря, с суши и с воздуха и огнем дальнобойной артиллерии воспрепятствовать прорыву флота противника в Финский залив, то есть обычные боевые задачи, которые ставятся береговым батареям, защищающим узкости, проливы, острова и подходы с моря к военно-морским базам.
На аэродроме Ханко находилась только 4-я эскадрилья капитана Л. Г. Белоусова, хотя оставался штаб 13-го истребительного авиационного полка и 11-я отдельная авиационно-ремонтная мастерская.
Вечером 24 июня был получен приказ командующего флотом: утром 25 июня прикрыть истребителями Ханко налет большой группы бомбардировщиков ВВС флота на аэродромы Турку. К этому времени на аэродром Ханко сели шесть самолетов И-16 1-й эскадрильи 13-го ИАП под командой капитана М. Т. Леоновича. Эта эскадрилья, так же, как и 4-я, была подчинена командиру базы С. И. Кабанову.
Непосредственное руководство авиагруппой из 22 И-153 и И-16 осуществляли заместитель командира 13-го авиаполка майор А. В. Ильин и начальник штаба полка майор П. Л. Ройтберг.
В июне-июле 1941 г. ощутимую помощь защитникам Ханко оказывала авиация КБФ, базировавшаяся на аэродромах Прибалтики. Группы бомбардировщиков из 15–19 самолетов нанесли несколько ударов по финским батареям и железнодорожному мосту у Таммисари.
25 июня ВМБ Ханко начала боевые действия против Финляндии. В 02.37 было получено оповещение по флоту о начале войны с маннергеймовской Финляндией. Гарнизону Ханко разрешалось действовать по обстановке. Теперь все было ясно. Тотчас это оповещение было передано командирам боевых участков и резерва.
Еще до войны было известно, что на флангах базы финны установили наблюдательные посты. Железобетонная вышка с оптическим дальномером была сооружена на острове Моргонланд. Еще одна вышка стояла на острове Юссаре, восточнее бухты Тверминне. Множество деревянных вышек находились вдоль сухопутной границы и на островах восточнее Ханко. Таким образом, все, что происходило на Ханко и окружающей его акватории, засекалось противником.
Решено было «ослепить» врага. Командир базы приказал коменданту сектора БО открыть 25 июня в 8.00, то есть одновременно с бомбежкой Турку, артиллерийский огонь и уничтожить на островах Моргонланд и Юссаре наблюдательные вышки, с которых финские наблюдатели просматривали и фиксировали не только приход и уход каждого корабля, но и наблюдали за всем, что делается на рейдах и в порту Ханко, а также и на рейде Тверминне. Зенитным батареям участка ПВО и батареям 343-го артиллерийского полка 8-й ОСБ было приказано сбить вышки на сухопутной границе и на соседних островах, с которых контролировался каждый шаг советских войск, на перешейке и далеко за ним.
Около семи часов утра над базой прошли в направлении Турку 40 бомбардировщиков ДБ-3 и СБ 57-го бомбардировочного полка ВВС КБФ. С аэродрома Ханко поднялись две эскадрильи истребителей. Большая часть отправилась сопровождать бомбардировщики, а одно звено И-153 осталось барражировать над городом и портом. Вскоре после прохода бомбардировщиков до Ханко донесся гул бомбежки. В стороне, где находился Турку, поднялись гигантские облака пыли и дыма.
В этот день удар по 19 аэродромам Финляндии и северной Норвегии, на которых фашисты сосредоточили большие силы своей бомбардировочной авиации для налета на Ленинград, наносили одновременно бомбардировщики двух флотов — Балтийского и Северного фронта. Эта операция, в которой посильно участвовали и гангутские истребители, преследовала цель упредить, сорвать подготовленный противником массированный бомбовый удар по Ленинграду. Операцию проводили по приказу Народного комиссара обороны СССР Маршала С. К. Тимошенко. Она достигла успеха — удар по Ленинграду был сорван.
Но этот налет окончательно решил вопрос участия Финляндии в войне. Вечером 25 июня парламент Финляндии единогласно проголосовал за войну против СССР.
Одновременно с бомбежкой батареи базы нанесли запланированный артиллерийский удар. Батарея № 178 капитана В. А. Брагина из 29-го дивизиона с мыса Уддскатан открыла огонь по вышке финнов на острове Моргонланд. После третьего залпа железобетонная вышка была сбита. Одновременно раздался взрыв большой силы; как потом выяснилось, снаряд угодил в склад морских мин. Затем батарея повредила НП на острове Порсэ.
Батарея № 180 капитана Колина 30-го дивизиона на острове Хесте-Бюссе открыла огонь по вышке на острове Юссаре. Вышка рухнула и загорелась. Артиллеристы, видя, что финские солдаты пытаются растащить горящие бревна, усилили огонь и не дали погасить пожар.
Зенитчики и артиллеристы 8-й бригады сбили все наблюдательные вышки на островах и границе. Противник был на первых порах ослеплен.
В тот день финские батареи с островов Мээн и Стурхольм обрушили на базу сильный артиллерийский огонь. Батареи крупного калибра, в основном 152-миллиметровые, били по центру города, порту, сухопутному аэродрому.
Город после эвакуации почти пяти тысяч женщин и детей казался пустым. Многих жителей переселили за городскую черту. Но в нем еще остались магазины, склады, почта, госбанк, госпиталь. В городе возникли пожары, в госпиталь поступили первые раненые. Гарнизон понес первые потери.
В 13.45 фашистские самолеты Хе-111 снова нанесли удар по порту Ханко. На этот раз их вовремя встретили зенитки и истребители.
В этот день 17-я железнодорожная батарея уничтожила баржу противника у острова Порсэ.
В течение всего периода боевых действий артиллерия сектора БО вела огонь в основном по сухопутным целям: уничтожала и подавляла батареи противника, поддерживала десантные операции, обеспечивала взлет и посадку нашей авиации, содействовала частям 8-й ОСБ.
При установке орудий стрельба по сухопутным целям совершенно не учитывалась. Командные пункты и различные строения мешали стрельбе на обратных директрисах. Все наблюдательные вышки, построенные до войны, предназначались для наблюдения за морским противником.
Для наблюдения за противником и корректировки огня своих батарей по сухопутью и островам была создана сеть артиллерийских наблюдательных постов и построен ряд вышек, в том числе 25-метровая вышка для железнодорожных батарей. Эти мероприятия повысили эффективность стрельбы нашей артиллерии, дали возможность определять с достаточной точностью места действий батарей противника.
В ходе боевых действий выяснилось, что гидросамолеты МБР-2, выделенные для корректировки огня батарей сектора береговой обороны, оказались непригодными для этой цели. Они могли действовать только в районах, не прикрытых зенитной артиллерией финнов.
Утром 26 июня в базе узнали, что Финляндия официально объявила Советскому Союзу войну. Удары по Ханко усилились. Число финских батарей, бьющих по полуострову, значительно возросло. Теперь уже стреляли не только с островов Стурхольм и Мээн, расположенных севернее полуострова за Хорсеном. Теперь били и с востока, с островов за бухтой Тверминнэ, и с северо-востока, с островов на левом фланге нашего переднего края. База оказалась в кольце артиллерийского огня. 26 июня противник впервые обстрелял сухопутный аэродром. Ханковская артиллерия вступила в контрбатарейную борьбу.
Противник начал боевую разведку флангов базы. 26 июня небольшой десант направился к острову Хорсен. Защитники острова (взвод 270-го полка) отбили десант. Противник открыл по Хорсену жестокий огонь из орудий и минометов. Обстрел продолжался три дня, на острове происходили многочисленные непрекращающиеся пожары.
Артиллерия 8-й ОСБ обстреляла скопления войск и высадочных средств у острова Локиста.
Строительство сухопутной и противодесантной обороны базы в мирное время только специальными строительными батальонами без привлечения к нему стрелковых частей привело к тому, что строительство шло медленно и в начале войны гарнизон ни для себя, ни для материальной части защищенных от воздействия авиации и артминометного огня укрытий не имел. Только благодаря слабой активности противника против Ханко в начале войны и сразу же принятым мерам по форсированию строительства оборонительных сооружений, удалось избежать возможных больших жертв и потерь.
Было начато форсированное строительство оборонительных укреплений всеми имеющимися силами и средствами под непосредственным руководством командиров частей. Это быстро продвинуло строительство, и уже на 6 июля инженерное оборудование первого рубежа обороны на сухопутном направлении в основном было закончено.
Вдоль западного побережья, которое являлось наиболее угрожаемым десантным направлением, было установлено проволочное заграждение в три кола, построены дзоты и окопы для бойцов.
В целях борьбы с воздушным десантом был построен оборонительный рубеж между мысом Копнесудд и островом Тальхольмарне. Для непосредственной обороны наиболее важные объекты базы были оборудованы проволочными препятствиями и огневыми точками.
Для укрытия личного состава и техники от артобстрела и авиабомбардировок было развернуто усиленное строительство хорошо защищенных убежищ, командных пунктов и складов.
За 15 суток в городском парке был построен новый подземный командный пункт базы, с водопроводом, химзащитой, паровым отоплением, защищенный от бомб и снарядов трехметровой крышей из железобетона. Позже, уже в сентябре, для обороны флагманского КП были построены четыре трехамбразурных дота.
К концу июля КП всех без исключения частей находились в хорошо защищенных железобетонных и дерево-каменных убежищах, имели свое автономное основное и аварийное освещение и хорошее оборудование средствами связи.
Весь личный состав базы был размещен в хорошо защищенных убежищах, что и обеспечило незначительные его потери от минометно-артиллерийского обстрела и воздушных бомбардировок базы противником.
За период с 22 июня по 5 августа было построено: дзотов — 227; укрытых артиллерийских позиций — 129; защищенных КП и НП — 74, защищенных укрытий: для личного состава — 327, для машин — 245; защищенных медпунктов и складов — 51; железобетонных укрытий для самолетов — 9; дерево-земляных укрытий для самолетов — 32; установлено противотанковых и противопехотных мин — около 12 500; построено: проволочных заграждений — более 300 пог. км; противотанковых рвов и эскарпов — 30 км; противотанковых надолб — 6,3 км; отрыто окопов на стрелковое отделение — 585; ходов сообщения — 31,6 км.
В данный перечень не вошли инженерные укрепления, построенные в довоенный период.
Кроме того, были установлены и укомплектованы: три двухорудийные 45-мм батареи — на южном молу гавани, на мысах Фурунес и Крокудд, одна трехорудийная 100-мм железнодорожная батарея на платформах; одно 130-мм орудие на мысе Лонгис; две двухорудийные 85-мм батареи на острове Густавсверн и в районе метеостанции.
Большие затруднения представляло строительство дзотов на островах и побережье полуострова (западном и восточном), так как противник своим огнем не только не давал производить какое-либо строительство, но и появляться в зоне его видимости.
В связи с этим срубы дзотов подготовлялись на полуострове, а ночью на плотах их отбуксировывали к островам для установки на месте. Установка их производилась также ночью, когда противник не мог наблюдать наших действий. Таким образом, на островах были построены хорошо защищенные дзоты, в которых непосредственно размещался и жил их личный состав. Так, на небольшом острове Германсе на правом фланге обороны Ханко было построено около 30 дзотов.
Крепость дзотов была проверена неоднократными прямыми попаданиями шестидюймовых снарядов противника. Обычно в результате попадания дзот имел лишь незначительные повреждения.