***

— Я не разрешаю тебе делать глупости! Не разрешаю, слышишь?!

В свой ментальный вопль Ледяной вложил все чувства, которые разрывали его на кусочки, но связь, окатив напоследок волной тепла, снова растворилась в пустоте.

Дракон уперся руками в панорамное окно, не видя раскинувшегося внизу пейзажа Долины Князей, тонущей в ночных огнях, горных хребтов вдалеке, чувствуя, как когти оставляют царапины на зачарованном стекле кабинета.

Ощутив натяжение нитей связи, услышав эхо её голоса, он снежным вихрем вылетел из малого зала для совещаний, оставив за спиной доклады о безуспешных поисках проклятого метаморфа — по сравнению с возможностью связаться с Раокой это было до смешного не важно. Но то, что он услышал… в нормальном состоянии его девочка не могла бы такого сказать.

В свое время дракон сделал всевозможное, создавая себе репутацию отмороженного психопата, с которым лучше не связываться ни при каких обстоятельствах. Он осознанно превратил себя в того, кого девять из десяти людей назвали бы ужасной личностью, лишь бы никто и никогда не причинил вред тем, кого Ис пожелал бы назвать своими. Но что же в итоге?

Все повторяется снова: бесполезность, беспомощность, бессилия, и вот он будто бы снова — наивный и неумелый подросток, которому не спасти никого. После стольких жертв и стольких достижений, он все ещё так слаб…

— В этом суть, — ненавистный голос, навещающий в кошмарах, прозвучал над самым ухом, — То, чего мы боимся, всегда случается.

Ис застыл, глядя на отражение в стекле.

Лаари стоял у него за спиной таким, каким дракон запомнил его: высокий, атлетически сложенный рогатый мужчина с опалово-чёрной кожей и витыми рогами. Ледяной стремительно развернулся, и магия заплясала в его руках. Мысли отчаянно метались в сознании.

Итак, это мог бы быть, конечно, настоящий Лаари, но вероятность подобного стремилась почти что к нулю: Глава Безопасности другой страны, разгуливающий по драконьим владениям — это относилось к разделу "Удивительное и невероятное". Подобный пассаж повлёк бы за собой такую волну мутной воды, от которой демоны на международной арене и за годы не отмылись бы. Нет, на их с Лаари уровне личные встречи возможны либо на официальных приёмах, утопающих в пышности, либо в местечках вроде неприметного трактира на территории Ледяных, где безопасники двух держав выпивали несколько раз, параллельно обсуждая то, что не могли доверить ни придворным мероприятиям, ни личным кабинетам. Для тривиальных же целей вроде убийств, шпионажа и прочих издержек производства, типичных для их должностей, существовали пешки в неограниченных количествах. Таким образом, Ис готов был поставить собственную жизнь на то, что его старого врага тут нет.

Также можно было предположить, что метаморф, на предмет обнаружения которого оборотни уже по второму кругу усердно прочёсывали резиденцию, поверил в себя настолько, что решил принять облик Лаари и попытаться убить Иса. Мероприятие это было по сути безнадежным, ибо ни одному метаморфу не справиться с боевым драконом в одиночку, но вероятность присутствовала. Останавливало одно — то, что Лаари говорил, было созвучно мыслям Иса, а метаморфы, при всех своих талантах, в ментальной магии были абсолютными нулями.

Так что, помимо версии с безумием на фоне почти-утраты пар, получалось…

— Господин Виелон, как я понимаю? Или вы все же предпочитаете зваться Король-под-Горой?

Лаари усмехнулся и отметил:

— Ис Цвет Аконита, все же, ты — на редкость умный ребёнок. Один из немногих, кто не только пришёл в одно из созданных мной измерений без приглашения, но и смог воспользоваться его магией. Это впечатляет.

Рогатый гость пошёл кругом, разглядывая Иса, будто учёный — невесть почему засветившийся после очередной дозы облучения мох.

— В тебе слишком много шума, осколков и злости, но для твоих юных лет это всего лишь закономерно, — отметил Король, — К тому же, ты — ученик Ихшасморры, который, все же, наполовину бог. Это несколько примиряет меня с ситуацией.

— Ситуацией?.. — переспросил Ис, — Вы не могли бы изъясняться несколько конкретней?

На самом деле, ему до крайности хотелось прикончить проклятую тварь, но, наученный горьким опытом, Ледяной не спешил выпускать магию на волю — все равно ведь увернётся. А так… В душе дракона заворочалось смутное предчувствие: если уж божок не поленился прийти, значит, что-то Ис все же может ему предложить. Ради Раоки и Гора… пожалуй, ради них двоих Ледяной мог бы отдать вообще все. Даже предать…

Он не стал додумывать эту мысль — слишком уж пугала.

— Уровень твоей ментальной магии вырос в разы после визита ко мне, — отметил Король-под-Горой, — А это выдает в тебе одного из моих избранников. Ты рад, я полагаю?

Ис несколько раз моргнул, даже открыл рот для нецензурного содержания отповеди, но тут его знаменитые расчетливые мозги наконец-то изволили включиться, напоминая о возможной выгоде такого положения.

— Счастлив, — осклабился Ледяной, — Может быть, вернёте мне тогда Раоку? Если уж я ваш избранник, что бы это ни значило.

Гость покачал головой:

— Об этом я и говорю: огромный потенциал, но все ещё слишком много шума. И никакого понимания, увы.

— И чего же я не понимаю? — уточнил Ис не без раздражения.

— Что я лишь впускаю их в Лабиринт, следуя древнему, как государство фейри, договору. А внутри… все, что происходит с игроками внутри, они делают с собой сами.

— Как удобно! Вы хотите сказать, ваши жертвы мучают и убивают сами себя?

Король-под-Горой усмехнулся.

— Боюсь, если ты будешь честен с собой, юный Ис, то поймёшь и сам: разумные постоянно мучают и убивают сами себя, время от времени именуя этот процесс жизнью. Лабиринт всего лишь концентрирует это прискорбное свойство, погружая своих гостей в миры, которые ранее прятались в их головах. А если не можешь понять, как это работает, учти: у меня нет лица. Твой разум придал мне облик из твоих потаенных желаний и кошмаров. Твой разум создает мою нынешнюю манеру речи, походку, жесты. Ты создаешь меня — вот в чем суть Лабиринта.

По спине дракона пробежала волна холода. Существо, принявшее облик Лаари, понимающе улыбнулось.

— Ты понимаешь… Говорю же, на редкость умный ребёнок. Надо сказать, ваша история в целом повеселила меня — раньше в Лабиринт никогда не попадали Предназначенные. Считалось, что все оказываются одиноки, сражаясь со своими же кошмарами. Зато теперь стало понятно, отчего ваши создатели некогда так носились с этой идеей истинных пар: разделить с кем-то лучшее — обычное свойство любви, поделиться худшим — неизбежность, но один на двоих Лабиринт — это заманчиво, Ис Цветение Аконита. Возможно даже, что старина Безымянный, что разделил ваши души на части, не такой идиот, каким я его всегда считал.

Ис покосился на гостя с недоверием. Не мог же он быть знаком с творцом их мира, правда?

Словно отвечая на мысли дракона, Король рассмеялся.

— Ты ещё очень юн, мальчик, — сказал он, — И тебе предстоит многому научиться, в первую очередь — справляться с собственной силой. Вот даже сейчас… Я нереален, Ис. А вот Джейс умирает. Поспеши!

Ледяной дёрнулся, как от удара, но мгновение спустя сорвался-таки с места.

Джейс был расстроен, и у него на это было больше сотни гребанных причин (именно столько образцов безвозвратно сгинуло вместе с лабораторией). И, как вишенка на торте, его выстраданные призрачные стражи, шедевр и гордость, проворонили и предателя, и метаморфа. Ис был в ярости, и поделом! А злить Ледяного Джейс ой как не любил, и не потому даже, что боялся.

Нет, Ису хотелось угодить, потому что изо всех контуженных политикой личностей, использовавших гений в своих целях, Ледяной был самым адекватным существом — а уж повидал на своем веку Джейс разного. В анамнезе изобретателя чего только не числилось: его пытались заставить создать оружие, способное уничтожить мир (какой в этом смысл?! Джейс много раз задавал этот вопрос предыдущим работодателям, но он остался без ответа), его пытались привлечь к совершенно дурацким политическим болтологиям, а потом и вовсе посадили на цепь, угрожая смертью (когда Лаари так поступил с ним, Джейса возмутил даже не сам прецедент, а идея, лежащая в его основе: пытаться заставлять его изобретать что-то конкретное было все равно, что учить ветер дуть только в одну сторону).

Так вот, дело было даже не в том, что Ис такой вот безвкусицы себе не позволял, хотя и мог бы. На вкус дворфа, самой привлекательной частью Ледяного были мозги. Может, дракону и было далеко до Джейса в этой сфере, но он умел быстро принимать решения, строить логические цепочки и отметать эмоции там, где они не нужны — то есть, будем честны, вообще везде. Опять же, приказы его не попахивали маразмом, придурью или паранойей: они были обоснованы логически в 9,5821 случаях из десяти. Дворф считал это хорошим показателем.

Именно потому Джейс с тоской перелопачивал отчеты призрачных стражей, пытаясь понять, как их следует усовершенствовать, чтобы в следующий раз не сесть перед работодателем в лужу. Никакого покоя! Ещё и назойливый перестук подозрительно знакомых каблучков заставил поморщиться, как от зубной боли.

— Я принесла вам чай, — сообщила Миоза сладким голосочком. Изобретатель с трудом сдержал порыв побиться головой о стол.

Миоза была не то чтобы дурой… наверное. По крайней мере, необходимые для работы в их службе тесты она как-то прошла (хотя было у Джейса подозрение, что Ис посодействовал её продвижению по карьерной лестнице просто назло Раоке — как раз тот самый 0,4179 случай из десяти, когда решения дракон принимал, исходя из врожденного мудачества, а не логических соображений). В любом случае, поправка — Миоза не была клинической идиоткой, и со своей работой, то бишь созданием, собиранием, распространением и пресечением сплетен, справлялась на отлично. Была с ней, однако, и другая проблема: при всей своей кажущейся хитрости разум девицы был примитивен, как одноклеточное (правда, Джейс не сказал бы такого вслух — кто он такой, чтобы так оскорблять одноклеточных?).

Так или иначе, Миоза хотела подняться выше, и тут, кстати, ничего нового — обычный себе механизм выживания, борьба за лидерство в стае и прочая. Что нового под луной? Однако, проблема беловолосой фейри заключалась в том, что она понятия не имела, как именно правильно карабкаться к манящим вершинам власти. В частности, Миоза всерьёз полагала, что существует два метода продвижения по карьерной стремянке: затесаться в любовницы к начальству или прыгнуть через чью-то голову. И не то чтобы она была совсем не права в своих суждениях, но, во-первых, помимо всего перечисленного надо тяжко работать, в том числе над собой, во-вторых, надо помнить законы рынка и точно знать, кому и что предлагать. Разумно? А вот у Миозы с этими истинами было не очень.

Самое обидное, что, вместо того, чтобы изменить что-то в себе, фейри начала активно искать виноватого на стороне — и на эту роль была избрана Раока, как подозревал Джейс, в первом чтении. В глазах Миозы Раока делила постель с начальниками и из этого вытекали все неземные блага, сыплющиеся на рыженькую, как из рога изобилия: и наряды ей сам Ис покупает, и начальницей её, дуру, ни за что поставили, и кабинет ей, и внимание… А ведь она, Миоза, справилась бы со всем этим лучше — так это выглядело в театре её воображения, вестимо. Джейсу вообще было интересно, сколько бы продержалась беловолосая фейри, доведись ей пожить жизнью Раоки. Дворф готов был поставить на неделю максимум.

Между тем, путём причудливых манипуляций Миоза поняла, что к Ису с Гором соваться не только бесполезно, но и вполне себе опасно. После этого её и посетила дивная идея — соблазнить Джейса.

Дворф в этом смысле был прост и покладист, особенно когда такое вот счастьице само идёт в руки (любовницей она была ничего так, да и сиськи отменные). Между делом изобретатель попытался поизучать фейри, коль скоро Раоку трогать запретили, но и тут вышло сплошное разочарование: во второй ипостаси девица являла собой скучное бескрылое жукообразное, каких у дворфа в его личной кладовой было уже несколько заспиртовано — ничего интересного и полезного. Опять же, в отличие от леди Крылья Ночи, беловолосая фейри экспериментов боялась и старалась перевести их в горизонтальную плоскость. Как будто плоские утехи могли бы заменить Джейсу экстаз экспериментаторства!

В общем, их отношения исчерпали себя, только вот феечка упорно не желала этого понять. Вот и сейчас вплыла в комнату с подносом его любимого напитка. Ну, хоть что-то способна запомнить… Но один маленький плюс не перевешивал сотни минусов, потому Джейс использовал проверенный экзорцизм, то бишь заговорил о скучных и непонятных по меркам белокурой феечки материях.

— Я не хочу пить чай, — сказал он, — По крайней мере до тех пор, пока не пойму, как организовать совершенную работу искусственных полуразумных существ, спроектированных с помощью смеси ментальной магии и некромантии. Есть идеи?

— Никак, — отозвалась Миоза, — Никакая совершенная работа невозможна там, где есть отдельные, условно самостоятельные элементы. Идеальным, выражаясь фигурально, может быть только питающий сам себя механизм, имитирующий экосистему, где у деталей по большему счету нет единичности — они имеют смысл только как часть большего, фрагмент сети, если хочешь.

Джейс моргнул. Это был, пусть и иносказательный, но ответ на его вопрос! И он уже обожал… эм, здесь была заминка, ибо кем бы ни была стоящая перед ним девица, но уж не Миозой точно.

— Что же… Убедила. Теперь я хочу чаю! — провозгласил дворф. Его гостья улыбнулась и поставила поднос таким элегантным движением, какое не являлось Миозе даже в сладчайших грезах в лучшие её дни. Джейс залюбовался, отмечая, насколько меняет восприятие внешности внутреннее наполнение и как сильно ошибаются те, кто ищут красоту в одних лишь пропорциях, напрочь забывая, как могут украсить глубина, сила характера и интеллект — и насколько уродует их отсутствие.

Джейс небрежно взял чашку и отпил. Будучи создателем сотни противоядий разного типа, многие из которых он тестировал на себе (если не удавалось поймать добровольцев и Ис не притаскивал новенького подарочного смертника), дворф не боялся практически никаких условно токсичных веществ, лишь скосил взгляд на кольцо-индикатор — узнать, чем собираются его попотчевать.

Чай был чист и отлично заварен. Что же…

— Надеюсь, вам понравится, — мягко сказала гостья, — Я старалась сделать точно в соответствии с вашими пожеланиями. Боюсь, предыдущая носительница этого облика не была на это способна — недостаточно внимательности при известной легкомысленности, увы. Но вы ведь уже поняли, что её здесь нет?

— Определённо, — Джейс отпил ещё чая, — И чего же мне ждать, когда чашка опустеет?

— Вы станете частью Амо, — ответили ему спокойно, — И не стоит тревожиться о сигнале тревоги: он отключен, нам с вами не помешают. Считайте наше маленькое чаепитие небольшим признаком уважения к вашему уму.

— Тронут, — сказал Джейс, даже не солгав, — Могу я узнать, что такое Амо?

— Это я, и это мы. Мне сложно объяснить это вам, но скоро слова и не потребуются.

Дворф призадумался, чувствуя поднимающуюся в душе волну азарта: это все было более чем интересно, и он почти тонул в нервном возбуждении. Как же, нечто совершенно новое!

— Ошибусь ли я, если предположу, что вы — тот самый метаморф, которого все ищут?

— Да, все так, — легко согласилась гостья.

— И правильно ли я понимаю, что вы каким-то образом поглотили память Миозы, коль скоро так хорошо разбираетесь в чаях и местной системе безопасности?

— Вы совершенно правы.

— Но это же потрясающе! — Джейс аж подпрыгнул на месте от возбуждения.

Разумеется, у него было в запасе немало сюрпризов для излишне назойливых посетителей, о которых Миоза просто по должности своей знать не могла. Некоторыми из этих ловушек изобретатель мог воспользоваться прямо сейчас, но вот ведь загвоздка: ему жизненно важно было активировать что-то такое, что точно не повредит образец, самоидентифицировавшийся как Амо.

О, нет, Джейсу эта прелесть нужна живой, здоровой и процветающей! Ему давно не попадалось кого-то, так заинтересовавшего с первой секунды знакомства.

— И как именно я стану частью Амо? — вопросил дворф, — Хотелось бы знать заранее.

— Я вас поглощу, — просто ответили ему.

Дворф уже нащупал нужный камушек на браслете, но медлил, потому что было почти что отчаянно любопытно. Конечно, потом надо будет привести к Амо несколько подопытных и понаблюдать за этим самым поглощением во всех деталях… Улыбнувшись своим мыслям, он отставил пустую чашку и провозгласил:

— Ну-с, начнём!

Внутри у него кипел азарт. Да, многие обвиняли его в излишней жестокости по отношению к подопытным, но правда была в том, что сам для себя он был любимейшей и первейшей лабораторной зверушкой. Возлагая порой чужие жизни на алтарь науки, дворф был не прочь поступить точно так же и со своей. И… почему бы не повременить с применением артефакта, если есть шанс узнать больше на собственном опыте о этом самом "поглощении"?

Амо посмотрела на Джейса с явно читаемым удивлением и шагнула вперёд, раскрывая зев сотни щупалец. Это выглядело чрезвычайно интригующе: задняя часть тела все ещё принадлежала Миозе, а вот спереди лицо и туловище разошлись в стороны, обнажая пульсирующее многими цветами нутро. Дворф не мог вот так сходу предположить, кому могло бы принадлежать подобное.

Пока он предавался размышлениям, щупальца Амо удлинились и закрутились вокруг. "Интересно, какие функции они выполняют?" — подумал дворф рассеянно, положил палец на камушек и решил подождать ещё немножечко, позволяя кокону шевелящейся синевы окружить себя. В его голове вдруг начали возникать ответы на поставленные вопросы, чужой разум — разумы? — манили, и он устремился к ним со всей свойственной ему страстью.

И да, это был самый потрясающий опыт единения, который у него был — куда там банальным опциям, доступным обычным тварям из плоти и крови! Эти существа были потрясающи, невероятны и прекрасны…

Джейс и сам не мог сказать, активировал бы он в итоге защитный элемент или нет — слишком уж увлекла его открывшаяся бездна возможностей. Самое лучшее свидание в его жизни, однако, нагло прервало появление начальства — самый большой из возможных обломов.

Потоки льда прошили тело Амо, и Джейс, чувствуя его боль как свою, заорал в унисон с вырвавшимся у Многоликого визгом. Их расшвыряло в разные стороны, и дворф, не успев толком даже оклематься, истошно завопил:

— Не убивай! Не вреди ему, не вздумай!!!

Ис, прерванный на излёте какого-то осбенно хитровыкрученного заклинания уничтожения, посмотрел на подчиненного со значением, на минуту отвлёкшись от Амо, который только что был распластан по полу и теперь активно возвращал себе объём. Джейс воспользовался передышкой, чтобы активировать несколько герметичных ловушек и надёжно да по-возможности бережно запеленать в них чудесное существо.

— Какой последней бездны ты не сделал этого раньше?! — рявкнул раздраженный дракон, — Эта уродливая биомасса тебя чуть не сожрала!

У Джейса едва не вылетело что-то вроде "Сам ты — уродливая биомасса", но какие-то остатки чувства самосохранения в нём ещё теплились.

— Он нужен живым, — сказал дворф быстро, — Его следует изучить.

— Вот прикончим — и изучай, сколько влезет, — отрубил Ледяной, — Я впервые вижу подобное и надеюсь больше никогда не увидеть.

— Это вряд ли, — вздохнул Джейс, — Они планируют вторжение, так что насмотреться на Амо мы успеем.

— Что? — голос Ледяного упал до шипения.

— Ну, я недолго был с ним един, — признал Джейс, — И их способ мышления очень отличается от нашего, потому что у них нет мозга, но при этом все тело — вроде как мозг, но есть ещё и внешний…

— Давай вернёмся к вторжению, пожалуйста, — попросил Ис обманчиво-мягко.

— Ну да. В общем, кто-то из нашего мира связался с их Высшим Разумом и предложил сделку: Многоликие помогают гостю прийти к власти, взамен получая место жительства.

— То есть, — Глава Безопасности был ощутимо эпатирован, — Они хотят привести сюда вот это?!

— Ну да, я так и сказал…

Ис сдавленно простонал.

— Ты знаешь имя этого психопата? Можешь описать внешность?

— Увы, — вздохнул Джейс, — Не все воспоминания Высшего Разума доступны рядовым Амо.

— То есть, вот это… кхм… Амо тоже не знает, кто заказчик?

— Нет.

— Отлично. Убей эту тварь и…

— Нет! — возмутился Джейс, — Шеф, это прорыв в науке. Я клянусь, я прослежу, чтобы он не сбежал, просто… разреши мне его оставить!

У Иса сделалось очень сложное лицо. Наверное, примерно такое должно быть у отца консервативного семейства, сын которого привёл на смотрины вместо невесты переодетого в розовое платьице бородатого мужика и торжественно провозгласил: "Познакомься, папа, это Берт и он будет жить с нами!".

Справедливости ради, примерно так Ледяной себя и ощущал.

— Ладно, — сказал он после продолжительного молчания, — Но защиту на этот ужас я наложу сам.

Дворф смиренно кивнул, чувствуя небывалый подъём. Разрушенная лаборатория окончательно перестала казаться проблемой — день был прекрасен и изумителен.

А ещё Джейс теперь знал наверняка, что нужно Предгорью — общая информационная сеть, контролирующая все. Сеть, имитирующая колонии Амо… это была колоссальная задумка, но дворф не сомневался, что справится, и это станет новым направлением мировой безопасности. Разве не идеальная система — та, кто видит все и слышит все? Джейс знал, что нечто подобное создали в соседнем техногенном мире, даже называют это так же, сетью, но до единения с Амо не понимал всех возможных перспектив.

А ведь лучший шаг к безопасности — взять всех под контроль. И он, Джейс, поможет сделать это!