Ис Ледяной сидел и планомерно напивался у себя в покоях, пустых и гулких до ужаса: просто заливал в себя кубок за кубком отраву, способную убить практически любое существо, кроме разве только дракона и демона. И то, вопрос лишь в количестве, да-да… спасибо за подарок, Королева фей! Хочется пить ещё и ещё. Сдохнуть прямо здесь и не принимать никаких решений — это выглядело как план.

Ему стоило бы сейчас быть возле своей пары, но он… просто понял, что должен сделать передышку. Слова лекаря звучали в ушах: "Мы сделали все, что могли, поверьте, но он слишком долго пробыл за гранью. Готовьтесь к тому, что вам придётся… принять решение" Именно так они тактично называют убийство… ну, вернее, прекращение магической подпитки, что в случае Гора равносильно смерти. "Его душа заблудилась. Нам никак не вернуть её в тело".

Ис судорожно всхлипнул и уткнулся лицом в ладони.

Он никогда не плакал. Он всегда был рационален. Он всегда все держал под контролем. Он… вчера впервые всерьёз ударил свою сестру, когда она сказала: "Мне жаль, что так случилось, но тебе повезло. Вся площадь Совета видела — у тебя есть вторая пара, и она…". Он не дал ей договорить.

В его душе поселилась смесь злости и понимания. Да, он догадывался, что они с фейри совместимы — чувствовал привязанность Гора к ней и свою тягу, которая впервые вспыхнула ещё тогда, когда она откинулась на спинку кресла в его кабинете, а после усилилась в разы, трансформируясь в потребность и жгучую ревность. Но, глотая очередную порцию яда, не чувствуя вкуса, он радовался уже тому, что может злиться. Это было лучше холодной, колючей пустоты, в которую он падал. Думать, что сменить пару все равно, что перчатки… Они все… они просто не понимали.

Ис всегда был нестандартен и не подыскивал себе душещипательных историй в оправдание — он таким родился. В какой-то мере ему ещё повезло, что он не пошёл во всем в двоюродного дедушку — тот предпочитал исключительно мужчин и даже не оставил потомства. Ису было несколько проще: ему было совершенно наплевать, какого пола обьект его интереса. Тот просто должен был соответствовать нескольким критериям: быть страстным, отзывчивым, склонным к экспериментам и — вот уж совершенно точно — хищным. Чего ледяной дракон не выносил в обозримом пространстве, так это сюсюканья и розовых соплей — сразу опускалось все, что могло бы стоять. К примеру, наблюдать со стороны за тем же Тиром, который носился со своей человечьей женой, он мог, но что делать в постели с существом, которому легко можешь случайно сломать рёбра, просто слишком сильно обняв — тут фантазия Ледяного буксовала. Впрочем, князю всегда нравилось заботиться — о друзьях в первую очередь, потому что долгое время никого, ближе друг друга, у них просто не было.

Первым свою пару нашёл Ис (хотя у Ара к тому моменту тоже все было бы вполне неплохо, не будь он таким кретином), и это было… ну, скажем, вполне сравнимо с падением скалы на голову. Впрочем, Ис тогда сам упал — рухнул в реку на бритвенно-острые камни, переломанный и почти искалеченный. Не ожидал он, расставляя ловушку и назначая встречу бывшим хозяевам гениального изобретателя Джейса, что в итоге сам угодит в западню. Захлебываясь водой и кровью, глядя в небо, он с сожалением понимал: крысой, все это время сливавшей информацию на сторону, был не казненный недавно шпион, а его собственный, унаследованный от предшественника, секретарь. Это было… почти смешно.

Шаги он услышал издали, даже сквозь подступающую тьму — издержки идеального драконьего слуха. "У них была поддержка на земле" — подумал он с досадой, но тут со стороны берега донеслись отборные ругательства.

— Твою мать! Держись, ящерка, только не тони! Я иду!

Ис оскалил клыки. Ящерка?..

Между тем, этот смертник показался в узком угле обзора, доступном дракону из его положения: это оказался черноволосый волк явно из старшего дома — магия в нём была довольно сильна. Вода доходила оборотню до пояса, течение сносило, но он упорно подбирался к Ису, приговаривая:

— Держись, парень! Сейчас все будет, держи голову над водой.

Ис не совсем понимал, что происходит; сознание мутилось. Он оскалился, когда оборотень протянул руку к его морде, но тот сделал движение максимально плавным — и прикоснулся. Дракон просто ошеломленно смотрел на вереск, расцветающий между ними.

— Да, вот так как-то, — улыбнулся волк, — Не на всех пары с неба падают, но я видишь какой везунчик? Привет, ящерка!

— Привет, — прошептал Ис одними губами. Бокал в руках дрогнул. "Гор бы хотел, чтобы ты жил" — снова и снова звучал в ушах голос сестры. Губы Иса кривились: ох уж эти лживые, глупые фразы! Разумеется, Гор хотел бы — он ведь идиот, сердобольный дурак…

Дракон усмехнулся. Это так удобно — злиться. На пару, которая посмела посчитать свою жизнь более дешёвой, чем чья-то чужая, на Раоку, с которой он так и не успел поговорить о…том, о чём собирался. Теперь уже смысла в этом не было. Без Гора все теряло смысл.

Фейри приходила, и Ис был с ней груб. Он обвинил её в произошедшем, предположил, что она сделала это специально…

Разумеется, он знал, что это не так. Но тот, кто испытывает боль, старается укусить — и не важно, выглядит ли в данный конкретный момент он как человекообразное существо или как дикий зверь. Язык боли универсален, един для всех и узнаваем с первых же нот.

— Шеф? — она пришла снова, смотрела от двери — непривычно неуверенная, напряженная, словно готовилась к худшему. И дракон вдруг понял, что глупо вот так заканчивать.

Его пара, пусть и несостоявшаяся, не должна так на него смотреть.

— Боишься? — он натянул на лицо привычную ядовитую усмешку, — Заходи, садись.

Губы фейри — пухлые, как у ребёнка, он всегда любовался ими и представлял много разного — дрогнули, будто она не могла решить: улыбнуться или заплакать. Впрочем, быстро пришла в себя, умница: встряхнулась, улыбка стала шире, движения — ествественней. Она присела на пуф напротив и потянулась к бутылке.

— Тебе нельзя это, — сказал Ис, — Подарок вашей Королевы, привет с её личных аконитовых плантаций. Мать-королева ядов…

Её рука замерла.

— Вы в курсе, что для драконов это тоже отрава?

— Не в моем положении волноваться о здоровье, Раока.

— Шеф… Я была у лекаря.

— Да, представь себе, я тоже, — Иса уже раздражал этот разговор. Ему хотелось молчать и горевать: типичный для таких случаев круговорот.

— Я должна попросить вас… не делать ничего ближайшие четыре дня. Возможно — только возможно, я не хочу обнадеживать заранее — надежда все же есть.

Ис медленно поставил бокал и распрямился, заглядывая в глаза напротив.

Она не стала бы шутить. Не его девочка. Не такими вещами. А значит…

Дракон прищурился. Лучшие лекари их мира сказали, что сделать ничего нельзя. Доктора из техногенного мира развели руками. Демоны пояснили, что оттуда души не возвращают даже они. Он был уверен, что сделать ничего невозможно, и тонул в беспомощности. Но если…

— Говори, — сказал он резко.

— Пока нечего, — отозвалась Раока с сожалением, — Через четыре дня я буду точно знать.

— Не играй со мной в игры, — отрубил он, — Ты понимаешь, что это значит для меня.

Она опустила голову так, что волосы упали вперёд, и вдруг посмотрела на Иса — глубоко, незнакомо, до самого дна.

— Шеф… Ис. Речь о магии фейри, а она… специфична. Я не смогу сказать тебе правду вплоть до самой тёмной ночи года, такова цена данного ритуала. Мне жаль.

Он нахмурился и тихо спросил:

— Ночь затмений?

— Именно.

— Тебе что-то понадобится? Ты ведь понимаешь, что все ресурсы — в твоем распоряжении. Если нужно надавить на Двор, чтобы…

Снова — глубокий взгляд, полный насмешки и сбивающего с ног тепла.

— Нет, — шепнула она, — Это не купить за деньги. Лишь… дайте мне время. И я знаю, не принято верить фейри, но… знай я, чем обернётся то дело, никогда не отправила бы его туда. Вы двое — все, что у меня есть. Лишь благодаря вам я… жива и свободна.

Вот и сказано. Озвучено то, что давным-давно висело между ними на тонкой лунной нити. Значит, откровения? Когда же болтать, если не стоя на краю могилы!

— Прости, — сказал Ис устало, — Знаю, его не остановить, если уж что решил.

— В этом твоя пара похожа на тебя, — улыбнулась она.

— Какова вероятность того, что он выживет?

— Один к двум, — сказала она. Он хмыкнул:

— Ладно. Я хотел поговорить о твоем будущем. Что бы там ни было с Гором… и со мной, я не хочу, чтобы ты снова попала в лапы к своей садистке-матушке или осталась без крыши над головой и должности. И… я ценю то, что ты на себя взвалила все это сейчас. Правда. Потому…

— Ис, — она мягко прервала его, — Я не хочу о будущем. Обсудим это после темнейшей ночи.

— Ладно, — усмехнулся дракон, — Только одно. Я все хотел поговорить об этом, но никак не решался.

— Не решался? Ты-то? Мне уже не по себе.

— Знаешь, Гор всегда хотел детей, — заметил дракон задумчиво, — Да и я когда-нибудь захочу… И единственная, кого могу представить в роли их матери, как ни парадоксально…

— Стоп, — её ноздри раздулись, — Не здесь и не сейчас, идёт? Не тогда, когда мы… вы оба одной ногой в могиле.

— Когда ещё думать о будущем, если не перед смертью?

Она стремительно встала, пряча глаза.

— Мы обсудим это, Ис.

— После темнейшей ночи?

— Именно.

Как только дверь тихо закрылась за фейри, ледяной дракон встал, встряхиваясь. Пускать на самотек чего-то жизненно важное для себя и близких он не то чтобы не любил, а даже не умел — иначе ему попросту нечего было бы делать на занимаемой должности. Да, Ис не стал давить на фейри — ему доводилось слышать, что некоторые аспекты их варварских ритуалов окружены мощнейшими чарами запрета, не позволяющими никому из участников рассказать о их сути. Однако же, у него было впереди как минимум три дня, чтобы разобраться — что же задумала Раока и каковы возможные риски. В том, что оные существуют, можно было не сомневаться, ибо магия фейри была под стать им самим: прекрасная и ужасная, по-детски наивная и подлая, как ядовитый кинжал в спину, игривая и умопоморачительно жестокая… И одно, самое характерное: эта волшба, как и её носители, ничего не даровала даром.

Дракон на миг прикрыл глаза и соединил кончики пальцев, вымывая магией отраву из крови. Пора было возвращаться… но для начала — навестить Гора.

— Привет, — слова царапают горло, будто они — тоже лёд, — Я пришёл.

Предсказуемо, Ису никто не ответил — его волк лежал, опутанный потоками колдовства. Хотелось сорвать их, счистить, как нечто чужеродное, но было нельзя: именно эта магия поддерживала жизнь в лишённом души теле. И приходилось терпеть это — чужую силу, чужие руки, чужую комнату вокруг того, кого Ис давно полагал только своим.

— Приходила Раока, — заговорил дракон, просто чтобы услышать хоть чей-то голос — пусть и свой собственный, — Она нашла способ спасти тебя — возможно. Вообще, ты, наглый блохастый коврик, учти: когда очнёшься, никуда не пущу тебя больше. Будешь ходить везде или со мной, или с парочкой драконов-охранников. А ещё лучше, посидишь в спальне на цепи, пока не прояснится в мозгах! Спасатель хренов… Видел бы ты эту пигалицу в розовом платьице, которую ты так самоотверженно прикрыл собой — маленькое чудовище, улыбается и крутит взрослыми драконами, будто так и надо. Очередное оружие массового поражения в руках Алого Старейшины! А ещё у нас намечается отбор женихов для княжны Иветты — можешь поверить, княгиня в ужасе, Тир прячется от неё под столом в кабинете, но приказ упорно не отменяет. И, самое дерьмовое в этой чудной ситуации, я понимаю его, правда. Это раньше я думал, что любую проблему можно, в крайнем случае, решить парочкой убийств, а теперь… близость смерти поразительнейшим образом меняет приоритеты. Если бы был хоть один способ… Гор… хватит спать.

Голос сорвался. И снова накатили воспоминания — болезненные, но такие, от которых не откажешься даже тогда, когда лишишься вообще всего.

— Эй, ящерка, хватит спать! — такими словами Иса, надо признаться, ещё никогда не будили. Он сдавленно зарычал и приоткрыл один глаз, рассматривая этого придурка — его пара, вот ведь свезло!

Волку, кажется, игнорировать чужое недовольство было не в новинку: он осторожно приматывал сломанную кость Иса к толстенной ветке, параллельно не прекращая вещать.

— О, очнулся! Щас домотаю крыло — и покормлю тебя. Тяжела ты, истинная пара! Серьёзно, нелёгкая это работа — тащить дракона из болота… Из реки, в смысле, и в оригинале бабушка упоминала каких-то бегемотов, но суть не меняется, наверное — я так понял из её рассказов, что это какие-то почти драконы, но без крыльев, толстые и водоплавающие… Да не дёргайся, немного осталось! И не вздумай превращаться — сам знаешь, лучше не стоит, пока не подживёт. Знаешь ведь?

Ис зло рыкнул — разумеется, об этом каждому ребёнку было известно: после серьёзных травм нельзя менять драконью ипостась на человеческую, пока регенерация хоть немного не поработает. Ледяной это все прекрасно понимал, но неспособность послать наглого оборотня по какому-нибудь эротическому адресу — и, возможно, даже показать дорогу — угнетала. Он осторожно попробовал напрячь мышцы и встать, но тут же вновь обессилено рухнул.

— Сказал же — не дёргайся, — в голосе волка впервые промелькнуло что-то, похожее на раздражение, — И лучше не колдуй. Я, конечно, направил этих по ложному следу, но…

Ис тихо рыкнул. Волк вздохнул:

— Да, признаю, меня наняли, чтобы тебя найти — я следопыт, и хороший, если тебе интересно. Предполагалось вообще-то, что в по итогам этого заказа я получу за твою голову пять алмазов, а не полудохлого дракона и кучу геморроя… Но я не в накладе, по крайней мере, с той секунды, как вдохнул твой запах. И нечего рычать — ты же не думал на самом деле, что твоя пара — трепетный мечтательный юноша-романтик, который постоянно любуется звёздами, или домашняя девочка-скромница? В общем, если ты на это рассчитывал, то у меня для тебя плохие новости… Разожми зубы! Мы оба знаем, ты не откусишь мне руку.

Ис послушался — как он себя убеждал, временно. Глупо изуродовать это — весьма ебабельное, к слову — тело до того, как он на практике разберётся: с какой это радости судьба ему подкинула вот это вместо истинной пары.

То есть, не то чтобы Ледяной вообще считал таким уж необходимым поск идеальной половинки, от которой, как показывает практика, одни проблемы — и уязвимым становишься, и тупеешь разом, а то и вообще, как тот же двоюродный дедушка… Последнему не повезло дважды: первый совместимый с ним парень оказался драконом и предсказуемо отказался признавать пару, поскольку, видите ли, та полом не вышла — что ещё возьмешь с Алого-то? Вторая, более успешная дедушкина попытка продлилась ровно триста лет — смешливого полулиса просто прикончили во время одной из многочисленных смут, после чего родственничек и подался, прости Небо, в Старейшины. По мнению Иса, все это не тянуло на счастливые истории любви, а волк пока что особенно положительных чувств не вызывал, разве что раздражал до зубовного скрежета.

— Тебе придётся есть зайцев целиком, потому что мне вот вообще не в чем варить бульон, особенно — для дракона. Их зажарить или..? — Ис бросил на идиота красноречивый взгляд — конечно, в ипостаси громадного ящера он вот прямо всегда готовит добычу на кухне и с сотней специй! — Понял, не сверкай глазами. И это… не переживай, я все понимаю, не дурак.

Ис попытался вопросительно поднять бровь. Вышло не очень, но волк изволил-таки пояснить:

— Я понимаю, что не особо тебе нужен, так что все в порядке. Некоторые варианты на этот случай у меня есть, так что не переживай, страдать не буду.

Что?

Не так, подождите — что?! Ис подавил рык. То есть, этот мохнатый коврик его только нашёл, а уже прикидывает, к кому бы сбежать? Дракон прикрыл глаза и устроился поудобнее. Регенерация за ночь должна справиться, а потом он объяснит этому хвостатому, что пока что никуда его не отпускает. Вот вообще не!

В другом месте и времени Ис сжал ладони в кулаки. Стоило брать себя в руки — и накопать все возможное и невозможное касательно ритуалов, проводимых самой тёмной ночью.

Ледяной дракон на мгновение прикоснулся ко лбу своей пары губами и стремительно развернулся, оставляя все лишнее и личное: как показывает практика, горе переносится куда проще, когда у тебя есть возможность действовать, а не просто молча наблюдать, как рушится жизнь, грозясь погрести своего владельца под обломками.