К вечеру они достигли оранжевых полей, за которыми протекала мутная, чуть грузная река Ма-ко. До неё добираться в этот вечер не стали: улитки уже понемногу теряли силы, потому было решено отпустить их на ближайшем специально оборудованом клеверном поле, а самим заночевать в обустроенных тут же бараках для путешественников, которые местные отчего-то упорно именовали гостиницей. Купец Халли-Ка, до того почти не высовывавшийся из специаьлно обустроенного на одном из относительно плоских панцирей шатра, теперь гонял своих слуг туда-сюда. Ос наблюдал краем глаза за этим плотным мужчиной, смуглым и беловолосым, как почти все уроженцы Ирребы. Дракона он подспудно раздражал. Ему, полагавшему самого себя весьма демократичным существом, было неприятно признаваться даже самому себе в этом, но за годы придворной жизни Ос привык контролировать все: союзников, врагов, общую ситуацию. Рок… то есть, разумеется, Алый Старейшина, в те редкие минуты, когда им доводилось выпить вместе без лишних глаз и ушей, обсуждая очередную проблему, говорил: «Никогда не устану поражаться тому, как ловко ты водишь всех за нос, притворяясь незаинтересованным наблюдателем. Я иногда думаю, что в Предгорье птица рта не откроет без твоего одобрения». Оса раздражали эти слова, но, возможно, что-то в них было: оказавшись во власти капризов какого-то человечьего купца, дракон чувствовал себя… ну, предположим, слегка некомфортно. Не считая того, что его драконья половина раз за разом порывалась съесть Халли-Ка. Но, это были низменные порывы сущности, и Ос предпочитал их подавлять. Потому что он не похож на Йорамору и не будет жрать неугодных.

Ос с усилием отвёл взгляд от купца. Совершенно точно не похож! Главное, напоминать самому себе об этом почаще.

Мика, посомневавшись, все же пригласила Оса на общую тренировку их отряда. При этом, она так трогательно волновалась о том, как все пройдёт, что дракон проникся важностью ситуации и постарался быть вдвойне дружелюбнее и исполнительнее обычного. Впрочем, команда Мики, впечатленная стычкой под стенами Баккаты, относилась к Осу с вежливым весёлым уважением, а их шуточки приобрели незлобливую, беззубую форму. Не пытался разозлить дракона даже Бран, впрочем, последнее было не так уж удивительно: мальчик был совсем не дурак, хотя и старательно притворялся оным. Полулис понравился Осу, среди наёмников ему было, по мнению дракона, совсем не место. Впрочем, кому из этих бывших вояк действительно было место хоть где-то, кроме тракта? Ос крутил в голове так и эдак рассказ Мики о том, как она очутилась на войне, и поневоле думал о том, что довольно много должно было быть таких вот историй. И вязкой горечью на губах дракона осело одно недавнее по его меркам воспоминание…

— Это два крупнейших человеческих королевства, — говорил юный князь со свойственной ему горячностью, — Мы можем им позволить вот так взять и начать войну из-за идиотизма их правителей?

— За идиотизм надо платить, — ответил Ис Ледяной устало, — Порой — дорого, но тут уж ничего не поделаешь. Мы не сможем сейчас вмешаться.

И Ос, притворяясь, что не слушает, сам лениво обдумывал ситуацию. Они все были измождены, и это неудивительно: позади — схватка за княжеский престол, в процессе — постройка нового порядка, с которым не все согласны. Преданных князю драконов можно пересчитать по пальцам пары-тройки рук, Совет ещё не полностью смирился с новым правителем. Решать в такой ситуации чужие проблемы Осу казалось верхом идиотизма.

— Полагаю, нам и без людей хватает, чем заняться и кого усмирить, — говорит Ар Серый, Казначей Предгорья, — Хочется им воевать из-за бесперспективного с экономической точки зрения куска суши — воля их.

— Вмешайся мы в конфликт, это послужит укреплению нашего международного статуса, — задумчиво отметила Ми Ледяная, — Мы напомним людям, что им не стоит быть излишне глупыми.

— Согласен, — отметил Иш Зелёный, — К тому же, война негативно скажется на торговле.

— Не думаю, что о люди без этого позабудут о нас, — мягко возразила Аки, — А торговля… Стальной Тракт война не затронет, большего нам не нужно.

Ос мягко поставил на стол чашку, которую до того задумчиво крутил в пальцах, и все взгляды тут же устремились в его сторону.

— Люди плодятся очень быстро, — заметил он негромко, — И пусть лучше они воюют друг с другом и сами подсократят свою численность, чем опять решат завоевать наши горы или устроят очередную великую пустыню. Мой князь, я поддерживаю большинство: оставим людей с их войнами судьбе и им самим.

Тир, обычно принимавший мнение Оса, как истину, тут вдруг на мгновение встретился с ним взглядом.

— Цена за бездействие не ниже, чем за глупость, — резко сказал юный князь, глядя наставнику в глаза, — Мне остается лишь молиться, чтобы никому из наших близких не пришлось платить её. Итак, следующий вопрос…

— Да, на войне мне оторвало руку, — радостно вещал парень, которого Ос знал под именем Белоснежка, — Благо, не правую, а то чем бы дро…хм. Ничего, в общем, не смог бы! Я вообще везунчик: остальных наших просто поджарило, а я вон небо копчу. Так выпьем же за везение!

Все радостно загоготали. Ос молча выпил.

После тренировки дракона словно бы окончательно признали своим и пригласили к костру, угостив мерзким по любым ценительским меркам перезревшим вином, которое отчего-то в тот момент казалось Осу очень вкусным напитком. В этом вообще была позабытая прелесть: зпах медленно жарящегося над костром мяса, звучащий то тут, то там смех, дыхание ночного воздуха, фырканье трапезничающих неподалёку улиток, искры, улетающие к небесам, и ровное сердцебиемние пары, сидящей рядом. И только вязкая горечь, поселившаяся во рту при первых же озвученных воспоминаниях о той войне, не давала насладиться вечером сполна. Ос не считал себя склонным к самокопанию, но эти люди…

Люди, которые плодятся слишком быстро, но здесь, у костра, их боль сосвсем не так однозначна, как статистика на бумаге.

— А где именно тебе так не повезло? — вопоросил рыжий Марко между тем, вгрызаясь в сочащееся кровью мясо.

— Под Шаккарри, там нас бросили дорогу перекрыть с приказом: оборонять до последнего. Сами понимаете, что это значит в переводе со штабного на человеческий: сдыхайте, ребята, мы все просрали и прикроем вашими трупами, если повезёт. Ну, мы и остались, нас восемьдесят с половиной калек да двое магов, девица-выпускница, молоко на губах не обсохло, и раненый парень из низложеной знати.

Краем глаза Ос отметил, что Бран чуть вздрогнул, сцепил зубы, но вопросов не задавал.

— А из какого рода? — вопросила Мика словно бы между прочим.

— Герцоги Брильо, кажется, — выдал Белоснежка, и Бран прикрыл глаза, — Смелый и отчаянный, как весь их род, девку защищал до последнего, но двадцать магов супротив двоих — не расклад.

— Говорят, под Шаккарри было пекло, — хмыкнул Натан, явственно переводя тему, — Не хуже, чем под Идшаси. Мы с Зелёнкой там были, только благодаря ей и выжили. Мы из кольца вырывались, а она над нами полог держала. Остальные уже спеклись, а она чуть от истощения не сдохла, но — выдержала! Эй, новенький, ты чего?…

Ос только в тот момент понял, что вскочил на ноги.

— Извините, — светски улыбнулся он, — Я отойду на минутку.

— А, приспичило, — заржал кто-то радостно, — Скажи заодно той лахудре, пусть ещё бочку вина выкатит!

Ос только кивнул и стремительно пошёл в темноту, где паслись улитки. Дракон ворочался под кожей, требуя превратиться, разнести все в щепи, выпустить свою ярость. Он понимал, что не здесь, не время и не место, но справиться с собой просто не мог.

— Ос? — его девочка стремительно подошла и положила руку на плечо, — Слушай, они плетут языком, что думают, особенно когда налакаются, но…

Он шагнул вперёд и прижал её к себе, осторожно и нежно, давая возможность отстраниться. Мика застыла.

— Постой со мной, — попросил дракон тихо, — Пожалуйста.

— Ладно, — её руки неуверенно легли ему на спину, — Хорошо…

— Прости меня, — сказал он.

— За что? Что ты там уже наворотил?

— Просто так, — прошептал Ос, вдыхая её запах, — Просто так…

И все в его груди смешивалось, менялось, переплавлялось, и было поразительно правильно стоять вот так — по щиколотку в зелёном, покрытом росой клевере, под ярчайшими звёздами и мерцающим светом младшей из лун.

— Ты — моё небо, — сказал он, а она только крепче прижалась в ответ.

* * *

Мика поняла, что попала, окончательно и по самую ватерлинию. И что она будет деалть, когда её Чудо умчит обратно, к бумажкам и дракончику, за делами которого приглядывает? Не надо быть пророком — будет паршиво и тошно. Но это потом. А пока что впереди пустыня Хо, та самая, где когда-то жила богиня-змея, и его руки, и немного времени для всего. И Мика вытащила счастливый жетон, ведь каким-то лядом она, страшная грубая образина, таки… нравится ему?

— Вернёмся к парням? — спросила тихо, рассчитывая на правильный ответ, и он не разочаровал.

— Прости, не сейчас. Иди одна. Я хочу пройтись к реке, — сказал Ос, — Поплавать немного.

Мика предпочла бы комнату в гостинице, благо у неё отдельная, но река — тоже неплохо…

— Я с тобой, — быстро, чтобы не передумать, брякнула она и для верности вцепилась клещом в руку Оса. Тот как-то опешил, но потом улыбнулся и переплёл их пальцы.

— Конечно, идём.

И они пошли по поросшему клевером холму, мимо засыпающих улиток и кружащих в воздухе светляков, прямо в сторону всплывающей из-за горизонта Царицы Ночи — старшей луны. Мика подумала с нервным смешком, что получилась бы хорошая обложка для глупой бабской книги, из тех, которые она и сама тайком читала, хотя и знала, что ей не светит. Как раз годно — силуэты на фоне луны, и не видно ни её рожи, ни его странностей. Идеальная картинка, даром что ложь.

Говорить не хотелось, вот от слова совсем, и Оса, кажется, тоже не тянуло на болтовню: тишина казалась уютной, как тёплый плед, ложилась на плечи мягким шершавым ворсом. И Мика просто забила, позволила себе плыть, куда вынесет, и ни о чём не думать.

Река показалась вдалеке, и в лицо пахнуло прохладой. Было слышно, как ниже по течению распевают на все лады свои разухабистые песни лягушки — они тут водились знатные, громадные, с глазками-блюдцами, на таких раз глянешь — век сниться будут…

— Хочешь посмотреть на мой второй облик? — Ос был верен сам себе и внезапен, как перец в торте.

— На дракона, в смысле? — уточнила Мика неуверенно.

— Да, — усмехнулся Ос, — Ты удивишься, но других «вторых обликов» у меня и в помине нет.

— Ну, — не признаваться же, что ждала другого? — Кто же от такого откажется!

— Тогда постой здесь, будь добра, — заявил он вежливо и двинулся к реке. Шаг, второй, десятый… Мика подумывала уж, что что-то пошло не так — мало ли, полукровки не особо-то к превращениям способны — но тут на месте Оса что-то полыхнуло, завертелось, разрастаясь, будто его сожрала громадная змея, а потом…

— Твою мать, — пробормотала Мика, отступая назад, — Ос, если это ты, то кивни, а то я щас буду убегать с воплями.

Громадное — обычные драконы лениво сосут конфетки в сторонке — существо, в пасти которого Мика, вполне вероятно, могла бы не только распрямиться, но и что-нибудь эдакое разухабистое сплясать, медленно опустило голову. Мика икнула.

— Да ладно, — пробормотала она, пуча глаза на открывшееся ей зрелище. Первый шок со страхом прошли, и она нервно хихикнула, ме-едленно обходя застывшее существо по кругу.

Красивенное, если быть честной. Длинное тело, как у змеи, гибкое и украшенное кое-где змеящимся острым гребнем, чешуя переливается зеленью, лазурью, перламутром, синевой, несколько пар усов подлиннее-покороче извиваются по бокам головы, то там, то здесь спину и голову украшают необычные наросты — не то плавники, не то перья — один ляд, смотрится ладно.

— Знаешь, я сюда вообще не на это пришла смотреть, но, признаю — это же спятить можно какая красотень! — заявила она после первого осмотра, — Потрогать можно?

Дракон как-то странно зарычал, и Мика тут же отскочила, вполне вероятно даже выиграла заочно какой конкурс по дальности прыжка — но тут же поняла, что её банально оборжали.

«Можно», — раздался у неё в голове весёлый голос, — «Тебе можно не только смотреть, но и трогать. Все, что захочешь».

Мика наглая, её долго уговаривать не надо — загребущие ручки сами принялись изучать гладкую фигурную чешую, слабо блестящую от прикосновений, потом и вовсе осмелели, начали почёсывать тонкую кожу у уса.

— Ты просто волшебный, — пробормотала она. Дракон примружил веки — те самые, горизонатальные — и явно пребывал в царстве блаженства.

— Зато теперь я понимаю, с чего ты всегда такой спокойный, — бормотала Мика, — Если тебя кто-то раздраконит, ты всегда можешь его раздавить. Удобный метод. А то, что ты можешь говорить со мной мысленно — вообще красота, не слышала о таком раньше. Все драконы так могут?

«Да, только между собой и с некоторыми особенными представителями других рас», — снова зазвучал его голос в голове, — «Рад, что ты хорошо меня восприняла. Мне нужно все же нырнуть ненадолго — побыть в родной стихии и успокоиться. Это быстро».

— Хорошо, — усмехнулась Мика, — Я, пожалуй, тоже окунусь.

Он фыркнул весело, потёрся носом о её живот, чуть не сбив эдакой лаской с ног, и нырнул в воду, не подняв при этом ни капли брызг. Колдунья пробормотала: «Абсолютно невозможная хрень» — и принялась раздеваться. Чувство, что она просто видит красочный сон, или валяется под обезболивающими и у неё приход, или померла под воротами Баккаты и за какие-то заслуги попала в мир сладких грёз, не отпускало. Не добавляла реальности вода, оказавшаяся вдруг тёплой и кристально-чистой, и туман, опутывающий все вокруг облаком. Мика сдавленно фыркнула, заглянув в глаза явно охреневшей от таких превращений лягушке.

— Не боись, сестра, я сама ничего не понимаю, — пробормотала Мика сидящей на камне товарке, погружаясь в ласкающую тело воду. Плыть было легко, все три луны висели в небе и отражались в глади, невесть откуда взявшиеся подводные течения сами удерживали на поверхности, и Мика перевернулась на спину, уставившись на дивную россыпь звёзд.

— Если сон, то не будите меня, — пробормотала она, когда сзади её обняли чьи-то — ещё бы, как сложно угадать — руки, а губы прикоснулись к шее поцелуем. И у парня в роду были садисты, без вариантов, потому что повернуться и принять активное участие творящейся игре он не позволил, вместо этого принялся ласкать — руками, губами, языком, потоками взмывающей вверх, обнимающей, удерживающей и накрывающей с головой воды. И хотелось — всего побольше, и поорать — уж в этом Мика себе не отказывала — и выгнуться, и просить о большем, срываясь со всхлипов на шёпот. Даже страх, подняв было свою уродливую голову, быстро утонул где-то там, в водовороте, а Мике и подавно было не до него.

— Только скажи, и я остановлюсь, — шепчет этот смертник, а она только хрипит в ответ сорванно:

— Только попробуй, — и, кажется, это правильный ответ.

Стихи как дополнение к главе — подарок от Tamara Kokhas