Поутру во вторник Джим Маккензи сиял от полученных удовольствий. Чувствовалось, что с рождественской индейкой он расправился самостоятельно, утопив ее в целом ящике «Бадвайзера». Впрочем, у Стивена еще теплилась надежда, что хотя бы в праздник Джим предпочитает этому бездарному пойлу «Сэмюэл Адамс» или «Хейникен».

Прищурившись от улыбки, Джим выложил на стол несколько пожелтевших бумажек и торжественно произнес: «Нам подарочки от Санта-Клауса. Скажи после этого, что наши банки, что почта наша плохо работают. Все сохранили, как в музее! Ну-ка, глянь! Не кажется ли тебе, что одна и та же птичка здесь своими коготками нацарапала?

— Наверное, та же, что и на этом документе, — спокойно сказал Стивен и вытащил расписку в получении тела Вейна.

— Святое говно! — восторгнулся, просмотрев расписку, Джим. — Так, значит, наш Артур есть не кто иной, как мистер Майкл Пельц. Кто это такой — ты, конечно, уже знаешь… Нам остается только наехать, как следует, на Пельца — и дело, считай, закрыто.

— Он сам наехал… Вчера, — сообщил Стивен и положил перед Джимом «Дейли Ньюс». — И дело, похоже, действительно, закрывается.

— Святое говно! — пробормотал теперь Джим, читая заметку про аварию. — Ты, надеюсь, уже все выяснил…

Стивен рассказал, что ему удалось.

— Ну, ты — молодец, — внимательно все выслушав, одобрил Джим. — В Рождественскую ночь… Хотя тебе это, вроде, по барабану… Ну и что ты думаешь?

— Думаю, его убрали.

— Как?!

— Представь себе: ты едешь по хайвею, впереди тебя машина. Она вдруг резко затормозила. Что ты сделаешь?

— Тоже резко заторможу.

— Правильно. Автоматически. Но машина, что была перед тобой, затормозила на сухом асфальте, а ты — на линзе льда и потому улетел к чертовой матери… Правда, доказательств никаких нет, даже если ты когда-нибудь найдешь из сотен тысяч «Хонд-аккорд» ту самую — серого цвета. Ну, затормозил — черная кошка дорогу перебежала…

— Ты с дорожниками связывался?

— Нет. Да и без толку. Что они тебе скажут? То, что все было чисто, да и снега три дня не было. И это, не сомневайся, абсолютная правда.

— Тогда откуда линза?

— Великое дело: за час-два до аварии проехала водовозка и пролила бак воды. На дороге перед рождественским обедом машин нет — улучила минутку и пролила. А потом, в сумерках, линзу уже никто и не замечал, все проскакивали, пока одному не потребовалось на ней затормозить…

— Фантастика! — воскликнул Джим. — Но похоже, что ты прав. И этот внезапный вызов Артуру… Тьфу, черт, Пельцу… Прав… Так что ты сказал на счет закрытия дела? Вот тут ты ошибаешься: теперь его закрыть уже невозможно… Ладно, давай предположения и предложения.

— Неплохо бы для начала поделиться информацией.

И Стивен рассказал о случайной встрече с Пельцем-младшим и визите к сэру Эдварду Милштейну. Закончив, Стивен искренне признался: «Знаешь, Джим, мне все время не давала покоя твоя фраза о критической массе расследования».

Маккензи был польщен.

— Так правильно я тебе сказал. И очень может быть… Хотя, давай, я тебе сначала расскажу о моей встрече с Марлоу. Представь себе, когда я приехал к нему в тюрьму, он, натурально, обосрался. Ну, явно, ничего подобного не ожидал! Тут же начал колоться. Правда, все, что он сказал, мы уже предвидели. Но есть некоторые детали. Есть! Вот послушай.

И Джим включил диктофон, прокрутил пленку.

— Меня интересует все, что связано с клубом «Спайдерс», — раздался голос Джима. — Это была идея вашего брата — его открыть, или Артура Патти?

— Нет, Стэнли рассказывал, что предложил ее Бисмарк Мартинес, хозяин «K amp;M Clothes»; он же — открыть ресторан «Барокамера». Он даже сам отремонтировал второй этаж, установил оборудование, завез мебель…

— Прямо Санта-Клаус какой-то! Взял и подарил бизнес…

— Какой же это подарок? В клубе продавались футболки с изображением «Спайдерс», водолазки, значки, диски, кассеты. Половину прибыли Мартинес имел. А еще — и рент, три тысячи. И в ресторане все продавалось. Очень даже неплохо. Два бойких магазина, по сути. Какой же это подарок?…

— А этот Артур Патти, откуда он взялся?

— Его Мартинес сразу предложил, в довесок. Но парень он хороший. Я с ним был знаком. Честный, увлеченный. А уж как «Спайдерс» знал — до ноты!.. Нет, с ним все было в порядке.

— Конечно, если его такой коп прикрывал… Ресторан, наверное, тоже… Ладно, сейчас не до того… Вас, разве, не насторожило, что после убийства Леклесса Артур и Руперт смотались?

— Как раз нет. Это вполне естественно — кому охота быть замешанным. Я тогда и брату сказал, чтобы он немедленно ресторан продал. Не дай бог, потянулась бы ниточка: нигде не зарегистрированный клуб — ресторан — неучтенная торговля, да и мало ли что еще в этом клубе. Дело громкое, под него многое могли подписать…

— Что, например?

— Не знаю. Но, честно говоря, у меня было чувство, что не все так просто…

— И вы от него благополучно избавились… О'кей… Теперь осталось узнать, откуда взялся благодетель вашего братца.

— Мы с ним давно были знакомы. Еще когда у него был только магазин на 14-й. Я тогда на их участке работал патрульным. Однажды порекомендовал ему Стэнли продавцом, Мартинес согласился. Потом Стэнли стал менеджером в этом магазине. А потом как-то Мартинес предложил ему открыть ресторан и клуб этот, половину денег на ресторан одолжил.

— Не удивило это никого?

— А чего удивляться? Мартинес ясно изложил свои выгоды. И он знал, что Стэнли, как и я, — фанат «Спайдерс»…

Маккензи выключил диктофон: «По моему, он искренен».

— Как русские говорят, на голубом глазу, — подтвердил Стивен. — Весь вопрос в том, от кого пришла информация к убийцам Пельца, что мы им вплотную занимаемся. Если, конечно, версия убийства принимается… Так от кого: от Фрэнка Марлоу или от, страшно сказать, рыцаря Британии сэра Эдварда Милштейна?

— Проблема, — кисло сказал Джим. — Если от Марлоу, в чем я, в принципе, сомневаюсь, то мы это узнаем, когда узнаем вообще все. Что же касается твоего гребаного сэра, то, казалось бы, можно узнать, куда в США он звонил, но это по силам только тамошним копам, по разрешению их суда. Можно, конечно, попробовать…

И Маккензи набрал номер Джона Кальвареса. Тот, видимо, определив его по Caller ID, сразу набросился: «Марлоу подал в отставку. Это твоя работа?»

— Возможно, — отвечал Джим. — Мы с ним перед Рождеством тепло побеседовали, и он, видно, усовестился.

— А что у него на совести?

— Так, грешки. Но неприятные. Как там юстиция, отставку приняла?

— Еще чего! Хочешь, чтобы сейчас писаки начали загадки строить? Хорошо, что перехватили эту информацию… Попросили юстицию пока не реагировать.

— Зря! Нам как раз не помешало бы. Нас явно раскрыли, так пусть думают, что мы идем не по тому следу.

— Кто раскрыл?… О чем ты?… Погоди минуту… — Джон соединился с Верховным судьей Хубертом, а, когда вернулся, сообщил: «В общем так, через час Хуберт ждет нас — меня, тебя и этого русского парня.»

Повесив трубку, Джим сказал Стивену: «Через час мы должны быть в Верховном суде. Ты все понял?»

— Так, значит, все-таки возможно прикрыть это дело. Чувствую, они этого хотят…

— Вряд ли… А если и хотели бы, то, как я уже сказал, теперь это невозможно… Давай-ка, пока сделаем первоочередное: снимем копию с доверенности и расписки о выдаче тела Руперта Вейна и попросим моих ребят найти, где он похоронен.

Стивен внимательно посмотрел на Джима: «Может, сначала найти нотариуса, выдавшего эту доверенность?»

— Ну это, не сомневайся, — явная подделка. Сначала нужно сообщить матери, где похоронен ее сын.