— Ты бы с утра газетку почитал, охладился, — встретил Маккензи запыхавшегося Киршона.
— Неужели Ал Гор аппелирует теперь к Божьему суду? Это он зря: там — сплошные республиканцы.
— Откуда ты знаешь?
— Можно подумать, ты не заметил: облака на небе похожи на слонов, ослиноподобных, вроде, не наблюдается.
— Да уж, наблюдательный… — рассмеялся Джим. — Вот здесь, — он-таки подсунул Стивену «Нью-Йорк таймс», — еще одна такая же, наблюдательная пишет. Почитай.
Заметка называлась «Кто возглавит «Стардев»?», и ее автор — некто Линда Лоуренс — писала:
«Случившаяся на Рождество дорожная катастрофа оборвала жизнь исполнительного директора старейшего в стране актерского агентства «Стар Девелопмент» Майкла Пельца, правнука основателя агентства Джозефа Марчика. Это агентство, возникшее три четверти века назад в переходной этап от немого кино к звуковому, дало кинематографу таких замечательных личностей, как (далее следовал список).
В 1954 году, после смерти Джозефа Марчика, «Стардев» перешел в руки мужа его внучки Гарри Пельца, который в течение следующего десятилетия распространил влияние агентства на весь шоу-бизнес, перенеся, в конечном итоге, 25 лет назад штаб-квартиру в Лас-Вегас и создав параллельный офис в Нью-Йорке. В Вегасе осуществлялись селекция и подготовка исполнителей разных жанров, создание новых шоу и концертных программ, Нью-Йоркский офис отвечал за продвижение коллективов и исполнителей на сцене, на телевидении и в кинематографе, на рынке грамзаписи. Такое разделение функций обеспечило агентству гибкость и агрессивность в шоу-бизнесе и подарило обществу столь выдающихся мастеров кино, телевидения и эстрады, как (следовал список).
С начала 80-х годов фактически отошел от дел президент компании Гарри Пельц, и управление агентством перешло к его сыну Майклу, недавнему выпускнику Нью-Йоркского университета. За две декады под его руководством «Стардев» практически полностью утратил свои позиции в кинематографе, но значительно активизировал деятельность в области поп-музыки, явив миру таких исполнителей, как (следовал список). Майкл Пельц был известен как большой знаток этого вида искусства, он четырежды удостоен «Грамми-авард» как продюсер.
Трагическая кончина Майкла Пельца — большая, если не критическая потеря для агентства, под чьим крылом продолжают находиться две школы артистического мастерства, несколько крупных фотостудий, издание «Хард-рок», пять эстрадно-цирковых шоу мирового класса. Агентства, представляющего интересы таких исполнителей, как (следовал список).
«Стардевом» сегодня продолжают руководить основные партнеры Гарри Пельца — вице-президенты Марти Гаруччи и Пол Келли, но это — престарелые люди, пришедшие в компанию еще в 50-х. Они характеризуются как блестящие специалисты в финансировании, рекламе, гастрольной организации, контактах с фирмами грамзаписи и других бизнес-вопросах. На них, собственно, все это и держалось. Но от того, что составляло творческую часть деятельности агентства, особенно, в последние два десятилетия, они, разумеется, далеки.
Все надежды теперь возлагаются на сына Майкла Пельца, 20-летнего Джозефа, названного, по-видимому, в честь прапрадеда. Этот молодой человек заканчивает Колумбийский университет, является, как стало известно, поклонником «Спайдерс» и «Куин», большим знатоком современного рока и джаза. Вопрос, возглавит ли столь молодой человек компанию, просуществовавшую три четверти века, решится, надо полагать, в ближайшие дни».
— Оч-чень интересно, — сказал Стивен, прочитав заметку. — Но зачем ты мне это подсунул? Про Гаруччи и Келли я и без того уже знаю.
— Сразу видно, что ты в этой стране все еще чужак. Знаний у тебя о нашей жизни не хватает. Нельзя тебя пускать в тонкие дела, связанные с культурой нации, — заулыбался Джим. — Ладно, ладно, шучу… Но одну вещь ты мог бы заметить: во втором списке великих чуть ли не половина — загадочные мертвяки, попавшие на тот свет при самых интригующих обстоятельствах. А вот в третьем…
— В третьем, кажется, обошлось без летальных исходов, — вошел Стивен.
— Правильно! И мы уже сейчас можем догадаться, почему… Только давай не будем догадываться. Теперь мы можем спокойно идти по цепочке.
— И у тебя есть ключевое звено…
— Давай обсудим, — предложил Джим и рассказал о поездке в Чикаго.
Уже приведя двух аккаунтантов в «Алитер», Маккензи понял, что погорячился. Ничего особенного во взаиморасчетах производителя и оптовика быть не могло. Товар, естественно, поступал в «K amp;M Clothes» не единовременно, а партиями, стоимостью до двух миллионов долларов; за каждой партией следовала своевременная оплата, то есть максимально потребный оптовику объем оборотных средств не превышал трех миллионов. Это вполне соответствовало масштабам компании. Не имела «K amp;M Clothes» никаких преимуществ перед собратьями-оптовиками в цене. Все крайне обычно. Придраться было не к чему.
Маккензи был удручен, тем более, что прибывшие с ним чикагские агенты начали насмешливо переглядываться. «Это я — дурак! — понял Маккензи. — Проверять нужно то, что может указать на убийство. Разработку моделей «Алитер» начала почти за год до смерти Леклесса. С чего бы? Значит, или они сами подсуетились… или имели информацию, что это произойдет?… А кто из тех, с кем мы уже познакомились, мог бы дать такую информацию?… Сэр Милштейн, вот кто!»
— Ребята, — обратился Джим к аккаунтантам, — просмотрите бумаги, связанные с лицензией на репродукцию портретов «Спайдерс». Что «Алитер» за это заплатила?
Через час к нему подошел взъерошенный агент.
— В это трудно поверить, но за право репродукции «Алитер» заплатила по сей день 11 миллионов долларов!
— Это много или мало? — спросил не особо сведущий в этих материях Джим.
— Это 10 процентов оптовой цены. Это — сказочно много!
— А кому заплатила? — задал Джим вопрос, ответ на который ему был известен.
— Британской компании «Spiders EW».
— Ясно, — сказал Джим. — А теперь проверьте, как много платила «Алитер» за право репродукции «Спайдерс» до 1980 года?
— Уже проверили: пять процентов.
«Что и требовалось доказать, — подумал Джим. — А теперь я пойду к этому ДиКарлику, попрошу показать договоры с Милштейном и потребую объяснений… Стоп! Не торопись, иначе опять отсосешь, — схватил он себя за рукав. — Что-то тут должно быть еще… Схема понятная, но только ли с Леклессом она сработала? — И его осенило. — В 1977 году эта самая «K amp;M Clothes» напродавала еще больше — на 45 миллионов. Если схема верна, значит, был еще один рекордсмен года». И Маккензи ринулся вниз, в музей фирмы. Так и оказалось: в витрине висели майки с Эдвардом Прайдом. А когда умер великий Эдвард — помнит вся Америка.
Вернувшись, Джим попросил своих помощников посмотреть, кому и сколько выплачено по лицензии на репродукцию портретов Прайда. Ответ его разочаровал: 3 процента получила семья певца, 2 — его импрессарио Тим Янсен.
— Не может быть! — взвился Маккензи. — Дайте мне эту бумажку!
Взяв в руки компьютерную распечатку, он стал скрупулезно ее изучать, спрашивая по каждой графе.
— Это, — поясняли ему коллеги, — оптовая цена изделий. Это — стоимость сырья… Это — оплата труда… Вот здесь — энергозатраты, здесь — использование машин с учетом износа. Это — реклама. Это — прибавочная стоимость…
— Ага, а вот и плата за лицензию… Точно. Ну, а эти пять процентов — компании «Стар Девелопмент» за услуги по маркетингу. Что за услуги такие?
— Определение потребности рынка, пределов его насыщения, реальной потребительской стоимости изделий…
— Не-е, ребята, я это знаю. Я не знаю, почему этим занималась артистическая компания, а не собственный департамент маркетинга «Алитера». Допустим, люди, которые всю жизнь делали это дело, чего-то не понимали в том, какой такой спрос на майки с изображением Прайда, они попросили «Стар Девелопмент» подсказать. Сколько стоит такая подсказка: десять, двадцать, сто тысяч?… И за раз. Но не 9 миллионов!.. Я правильно подсчитал проценты?… Никаких не 9 гребаных миллионов, выплачиваемых в течение 20 лет!.. Вот это вы мне объяснить не сможете… В общем так: я сейчас пойду с этим вопросом еще кое к кому, а вы пока сходите в музей, посмотрите, чьи еще портретики, артистов я имею в виду, тиражировались подозрительно много. А потом узнайте, по каким из них и кому также оплачивались маркетинговые услуги. О'кей?
Зубастая старушка-секретарша попробовала преградить ему дорогу. Маккензи вежливо ее переставил и вошел.
— Я занят! — заорал ДиКарло. — Придете, когда у меня будет время.
— Дорогой мистер ДиКарло, — извиняющимся тоном заговорил Джим, — я ведь тоже на работе.
— Что вы хотите?
— Очень немногого. К тем вопросам, которые я вам задал с утра, добавились только два: почему ваша фирма вдвое увеличила оплату «Spiders EW» за использование изображения группы «Спайдерс», а еще важнее — что за маркетинговые услуги оказала вам «Стар Девелопмент» за 9 миллионов? Это я по поводу Эдварда Прайда, накануне смерти которого вы, лично вы, удачно открыли «K amp;M Clothes». А еще очень хотелось бы видеть контрактики — и со «Spiders EW», и со «Стар Девелопмент». Пока все.
Маленький человечек ДиКарло сжался в еще меньшую пружинку. Он посмотрел на Маккензи ненавидящими глазами и очень твердо произнес: «Это было давно, двадцать лет назад… Вы будете разговаривать с адвокатами «Алитер».
Маккензи, скорчив мечтательную гримасу, сказал: «Вот что, хитрожопый, я вас разочарую: это было недавно. Потому, что в этом году тоже платили обеим компаниям. Надеюсь, вы меня поняли?… А пока у нас нет ответа на наши вопросы, я вынужден вас задержать. И вы, конечно, имеете право молчать, если думаете, что это в ваших интересах».
— По какому обвинению?!
— Пока — по обвинению в заговоре в целью убийства Дэна Леклесса. Пока задержать, а постановление об аресте ждать себя не заставит.
— И вот, представь себе, — продолжил свой рассказ Джим, — привожу я его в клетку и спрашиваю: «Ну так как, будем молчать, вызовем адвоката? Или все-таки расскажете, как у вас так все удачно совпало с этим убийством, да и со смертью Прайда?». А на руках у меня уже договоры «Алитера» со «Spiders EW» и со «Стар Девелопмент», и подписаны они, между прочим, раньше, чем за год до смерти Прайда и Леклесса. Правда, подписаны предшественником ДиКарло на должности вице-президента. Бумажки, конечно, тяжелые, но если бы приперлись адвокаты и предложили залог, у судьи не было бы оснований им отказать — никаких прямых улик нет. Однако, чувствую, не хочет ДиКарло выходить и адвокатов увидеть не торопится. Боится, значит, кого-то больше, чем нас. «Мистер ДиКарло, — говорю ему, — в те времена вы всего лишь заведовали отделом продажи, договоры эти не подписывали, распорядиться о подготовке и выпуске конкретных изделий не могли. Думается мне, впрямую в заговоре вы не участвовали, не ваш это был бизнес. Но то, что вы о нем знали, — это ясно. Так сообщите нам то, что вы знаете, а мы позаботимся о вашей безопасности. Не сообщите — сами раскопаем. Но положение ваше тогда усугубится… Вы же видите: мы на правильном пути и знаем, что ищем. Для нас весь вопрос — во времени». Ну тут он совсем съежился — как птичка под дождем — и говорит: «Мне надо подумать». — «Думайте, — говорю, — Надумаете — наши ребята ждут ваших показаний».
Стивен рассмеялся.
— Ты чего?
— Да вот историйка из 1937 года. Знаешь: был такой Сталин… И расправлялся он с опозицией, придумывая ей всякие заговоры против коммунизма. Однажды зашел он в подвал КГБ, а там заключенный, весь избитый до неузнаваемости, висит вверх ногами. Сталин подходит к нему и говорит: «Висишь? Молчишь? А товарищ Сталин не спит, ждет твоих показаний…».
Джим насупился и подозрительно посмотрел на Стивена: «Что за дурацкая русская история?». А Стивен еще раз убедился, что русские анекдоты коренным американцам лучше не рассказывать.
— Ну так газетку ты прочел? — спохватился Джим. — А теперь посмотри, что наши ребята в «Алитере» накопали. И сравни со вторым списком.
Стивен взял бумаги и, едва начав читать, присвистнул: «Послушай, здесь каждая смерть знаменитости оборачивается резким увеличением производства всякой дряни с ее изображением и… выплат «Стар Девелопменту». Вот они, где деньги! Нужно немедленно проверить бухгалтерию «Стардева»…»
— Там уже работают. А что у тебя в Нью-Йорке?
Стивен рассказал.
— Очень интересно! — восхитился Джим. — Прямо смесь французского романа с «Однажды в Америке»… Покажи-ка мне этого Пола Келли…
Стивен воткнул дискету в компьютер.
Судя по фотографиям, похороны Майкла Пельца были многолюдными. Однако сразу бросалось в глаза, что большинство присутствовавших — молодежь. Явно — музыканты, участники «стардевовских» шоу. Собственно, это подтверждали и подписи там, где распознавательная программа справилась со своей задачей. Там, где она не справлялась — где или объект съемки был слишком мелок, или не хватило резкости — подписи гласили: «Похороны Майкла Пельца, исполнительный директор «Стар Девелопмент». 12.27.00. Групповой снимок…» А дальше перечислялись слева направо только отмеченные крестиками персонажи.
По фотографиям угадывалось, что друзей у Майкла не было: вторую группу провожавших его в последний путь составляли сотрудники «Стардева». В этой группе, а потом отдельно были засняты Марти Гаруччи и Пол Келли.
— Господи, какое старичье! — воскликнул Джим. — Ты только посмотри: с кем мы воюем!..
Действительно, зрелище было жалким: опираясь на палку, стоял 75-летний Гаруччи с печальным выражением лица, рядом — его ровесник, хоть и чуть пободрее, Келли. Он что-то говорил Гаруччи.
— У тебя есть запись разговора? — спросил Джим.
— Да, — ответил Стивен. — Вообще-то все разговоры там не представляют интереса. Кроме вот этого. — И Стивен включил диктофон.
«По-моему, ты расклеился, Марти…»
«А как ты думаешь, это легко пережить смерть парня, который на твоих глазах вырос, с которым двадцать лет работал, который, наконец, сын твоего друга…»
«Понятно. Но тут — судьба. У каждого своя. И что тут можно изменить…»
«Ну, по изменению судеб ты, Пол, у нас большой специалист. Не будь все так очевидно, я, честное слово, мог бы предположить, что без тебя не обошлось…»
«Как ты можешь?!..»
«Знаешь: могу. И причина, вроде, к тому появилась…»
«Что ты имеешь в виду?…»
«То, что Майкл заинтересовался деньгами из «Вирджинии-рекорд». Откровенно говоря, я ломал себе голову, как ему это преподнести. А он возьми — и разбейся…»
«Видишь: все, что ни делается, к лучшему…»
«Ну, ты просто — сукин сын!..»
Прослушав запись, партнеры задумались. В этом разговоре явно было что-то ключевое и явно чего-то не хватало.
— Прокрути еще раз, — попросил Джим.
Прослушали снова.
— А теперь со слов «Знаешь: могу…»
— Действительно, — включился Стивен, — его вопрос — «Что ты имеешь в виду?» — звучит тревожно.
— А среди причин, по которым Майклу следовало бы изменить судьбу, отнюдь не Дэн Леклесс фигурирует! Какие-то деньги из «Вирджиния-рекорд»…
— То есть, если мы сохраняем версию, что Майкл убит, а убийство связано с раскруткой по Леклессу…
— Марти Гаруччи и понятия об этом не имеет! — закончил мысль Маккензи и нажал кнопку селектора: «Кто-нибудь пусть зайдет ко мне!».
Вошедшего афро-американца попросили срочно раскопать все о Поле Келли, вице-президенте «Стар Девелопмента», и, припомнил Стивен, о Гарольде Корне, водительское удостоверение — 959 279 210, штат Нью-Йорк.
— Все! — патетически произнес Джим. — Идем жрать! Думаю, к вечеру мы выясним все. В крайнем случае — завтра.
Прогноз не сбылся, потому что в тот момент, когда Стивен со страхом наблюдал, как Джим расправляется с двухфунтовым бифштексом, зазвонил его телефон. «Фрэнк Марлоу, — прочел он на Caller ID, — тюрьма «Синг-Синг».
— Привет, Фрэнк! Что-нибудь случилось?
— Есть одна деталь, которую, мне думается, тебе не мешало бы знать.
— Что именно?
— Я разговорил Кэрригана, и он ее припомнил. За час до убийства он звонил своему доктору, Мо Плоткину. Он всегда ему звонил, когда чувствовал себя не в порядке.
— И о чем они говорили?
— Кэрриган не помнит.
— Не помнит?…
— Нет, абсолютно…
Когда Стивен передал разговор Маккензи, тот зло отодвинул прогнувшуюся тарелку и прорычал: «Какой еще, в жопу, доктор?! У него уже нет роли в этом кино!».
— Боюсь, что есть, — пошли на взлет брови Стивена. — Кажется, мы ведем следствие по петиции Кэрригана. Он утверждает, что кто-то ему помог нажать на курок. В том раскладе, что мы имеем, помочь мог только доктор Плоткин. Между прочим, этот доктор светился с самого начала, а потом еще и выяснилось — он и Майкла лечил, и Грету, и так подстроил, чтобы их соединить и отнять девушку у Келли. И тот его требованию подчинился…
— Хорошо, — снова придвинул тарелку к себе Джим, — сейчас дожую, и пойдем просвечивать чертова доктора.
Они отсутствовали в офисе час с небольшим. Но этого времени хватило, чтобы к их приходу подготовили две папки.
— Посмотри-ка, — воскликнул Маккензи, — а наши друзья, оказывается, известные люди!
И отдав распоряжение относительно Плоткина, партнеры погрузились в чтение.
Выяснилось, что Пол Келли — уроженец Феникса. Там же закончил университет и медицинскую школу. Психиатр. В 1952 году переехал в Лос-Анджелес, работал в Грантовском медицинском центре. В 1953 году был арестован за открытую продажу рецептурных наркотиков, осужден на 2 года условно, лишен права работать в медицине. С 1954 года работал менеджером в реабилитационном центре доктора Мо Плоткина, с 1955 года одновременно являлся консультантом агентства «Стар Девелопмент». В 1959 году Келли восстановил права на медицинскую практику. В 1969 году полностью перешел в работу в «Стар Девелопмент», возглавив там департамент маркетинга. В 1975 году попытался вернуться к медицинской практике, открыв офис в Лас-Вегасе. В 1976 году офис был закрыт, а Пол Келли снова возглавил департамент в «Стар Девелопменте». С 1979 года Пол Келли — вице-президент «Стар Девелопмента».
Выяснилось, что Пол Келли — вдовец, имеет двух дочерей, двух внуков и внучку…
Главным же были доклады полиции и ФБР, где упоминалось о связях Пола Келли с криминальным кланом Гаруччи. Келли подозревался в поставках наркотиков, шесть раз с 1955 по 1965 привлекался в качестве свидетеля по делам наркоторговли. И, наконец, в 1963 году Пол Келли привлекался в качестве свидетеля при расследовании обстоятельств смерти Мелинды Монтрей, которую он опекал, будучи сотрудником «Стар девелопмент»…
— Господи боже мой! — воскликнул, прочитав это Джим. — Стивен, ты меня можешь ущипнуть?
— Лучше я тебя переключу на другой сон. О Гарольде Корне.
Сообщалось, что Гарольд Корн, уроженец Нью-Йорка, выпускник школы Ла Гвардия, с 1972 года был ударником в рок-группе «Виндоу». После распада группы, в результате самоубийства ее лидера Джадда Морвилла, в 1977 году Корн создал ансамбль «Лунные мальчики», который постоянно выступал в ресторане «Барокамера». С 1981 года по 1985-й работал в агентстве «Стар Девелопмент» менеджером рок-группы «Чапс». В 1985 осужден на 10 лет за ввоз в США 20 унций героина. В 1992 году условно освобожден. С 1993 года работает в автопарке Управления благоустройства Нью-Йорка.
Трехсторонний портрет Корна тоже произвел впечатление: высокий, темноволосый…
— Вот теперь проснись и ты увидишь, кто пакет со взрывчаткой принес, а главное — откуда выехала водовозка на Соу Милл-парквей, — сказал Стивен. — Гарольд Корн проехал на ней, освободил бак, а потом вернулся через час-другой.
— А вот это мы можем проверить, — вдохновился Джим и, позвонив в Нью-Йорк, попросил отправить кого-нибудь в гараж Управления благоустройства. — Только, пожалуйста, сделайте это тихо, — предупредил он.
В кабинет занесли кипу факсовой бумаги. Взглянув на нее, Джим еще больше обрадовался: «Смотри-ка, ДиКарло заговорил!». Прочитал, подчеркнул пару абзацев желтым фломастером и протянул протокол допроса Стивену: «Кое-что это разъясняет, но до самой точки мы вряд ли докопаемся».
Все вопросы, поставленные еще раньше Маккензи, получили ответы через «мертвяка». Предшественник ДиКарло на посту вице-президента «Алитер», некто Макс Огден, заключал контракты. Он же рекомендовал открыть в Нью-Йорке компанию оптовой продажи с уставным капиталом 3 миллиона долларов и сам внес полтора, ДиКарло внес 750 тысяч и еще 750 тысяч — Мартинес. Откуда взялся Мартинес? — Он держал магазин и делал напрямую крупные заказы, у него огромный опыт уличной торговли, потому его и выбрали. ДиКарло съездил за ним в Нью-Йорк, а договаривался с ним Огден. Сдавал второй этаж под клуб «Спайдерс» сам Мартинес по рекомендации Огдена. Насчет президента клуба ДиКарло ничего не знает.
И вот подчеркнутое фломастером.
— Огден и с вами договаривался. Как он вас убедил, ведь 750 тысяч огромные деньги?
— Ну, во-первых, он сам вложил полтора миллиона. А, во-вторых, он сказал, что располагает информацией, что «Алитер» намерена провести мощную кампанию по созданию ажиотажного спроса на ряд изделий. Это было убедительно.
— И это оправдалось, когда неожиданно умер Прайд, не так ли?
— Да, конечно.
— То есть, обещанный вам ажиотажный спрос был стимулирован смертью Эдварда Прайда? Вы это поняли тогда?
— Нет, тогда я этого не понял…
— А когда вы это поняли?… Вы сказали, что тогда вы этого не поняли. Значит: поняли в конце концов… Когда? Отвечайте!
— Я это понял после убийства Дэна Леклесса.
— Каким это образом?
— В начале 80-го оборот «K amp;M Clothes» практически упал до нуля. Я подошел к Огдену с предложением закрыть компанию или продать. Он сказал, что надо совсем немного подождать…
— Так и случилось, и вы все поняли… Так? И, конечно, заметили, откуда взялся убийца… Из клуба «Спайдерс» на втором этаже… Почему же вы не пошли в полицию?
— Я испугался. И потом…
— И потом вы заработали на этом несколько миллионов. Правда?…
В каком году вы закрыли «K amp;M Clothes»?
— В 1986-м.
— Почему?
— Она стала убыточной.
— В каком году вы стали вице-президентом «Алитер»?
— В 1986-м. Когда умер Огден.
— То есть до этого вы надеялись, что «K amp;M Clothes» еще что-нибудь перепадет…
— Виртуозно сработано! — оценил следователя Стивен.
— Во всяком случае, теперь понятно, кто в «Алитер» вел этот бизнес и с кем имел дело Пол Келли, пристраивая Майкла Пельца президентом клуба, создавая клуб, организовывая убийство Леклесса. И главное — теперь уже нет сомнений в том, что именно Келли сыграл первую скрипку.
— Да и для Гарольда Корна, кажется, определилось место в этом оркестре.
— Ну да, ударника, — усмехнулся Джим.
— Именно. Как видим, с Келли он работает давно — еще со времени «Виндоу». Возможно, что именно от него досталась сверхдоза героина Джадду Морвиллу. Он и пистолет мог подсунуть этому придурку Руперту Вейну, да и кончить его тоже. Не случайно же у сэра Милштейна оказался его телефон. Наконец, убийство Майкла Пельца…
— Вот это мы скоро выясним. Все остальное — из области догадок, как говорится — узнаем при личной встрече. А пока меня волнует то обстоятельство, что, согласно досье, Келли — человек из клана Дино Гарручи. Марти Гарручи — его сын, с ним Келли рука об руку почти полвека, но Марти, похоже, не в курсе того, о чем ты говоришь…
Джима прервал телефонный звонок. Из Нью-Йорка сообщали, что две машины-водовозки, действительно, работали 24 декабря до часа ночи — заливали к Рождеству площадку под каток в Северном Бронксе.
— Это у них случайная работа? — поинтересовался Джим.
— Нет, каждый год, если погода позволяет.
— А кто конкретно работал?
— Хуан Гарсиа и Гарольд Корн.
— Понятно. Корна немедленно арестуйте… И арестуйте Пола Келли… По обвинению в убийстве Майкла Пельца… Да, Майкла Пельца, — распорядился Джим и, обернувшись к Стивену, сказал: — Ну вот, теперь езжай к Корну и выбивай подробности. Как только дождемся досье на доктора.
Ждать пришлось недолго. Вскоре занесли папку, в которой фигурировал Моше Плоткин, 1911 года, родившийся в Праге, там же окончивший гимназию и поступивший в 1929 году на медицинский факультет Венского университета. В 1934 году он заканчивает университет со специальностью психиатра. В 1937-м эмигрирует в США. С 1937 года по 1940 год учится в докторантуре университета Беркли и защищает диссертацию PhD. С 1941 года работает в университете Беркли профессором-исследователем по ряду проектов, финансируемых Министерством обороны. В 1948 году открывает собственную клинику в Санта-Барбаре, специализированную на лечении алкоголизма, наркомании, а также на общей психотерапии. Основной контингент пациентов — актеры, режиссеры, высшие менеджеры кинокомпаний, крупные бизнесмены Лос-Анджелеса. В 1973 году доктор Плоткин продал свою клинику доктору Энтони Горну, переехал в Нью-Йорк, где открыл офис на Ист 64 стрит. С 1974 года вел курс гипнотерапии в Колумбийском университете, опубликовал 51 статью и две монографии по проблемам психотерапии, за одну из которых удостоин специальной награды Всемирного общества фрейдистов. В марте 1981 года профессор Плоткин выехал из США в Австрию.
За доктором Мо Плоткиным не числилось абсолютно никакого криминала, хотя он постоянно находился в поле зрения ФБР как друг семьи Гаруччи.
— Ты это хотел узнать? — усмехнулся Джим. — Имеешь.
Стивен уже было закрыл папку, как на глаза ему попалась копия вырезки из «Лос-Анджелес таймс» с портретом Мелинды Монтрей. Это было интервью доктора Мо Плоткина под заголовком «Ее можно было спасти». И в этом интервью доктор сожалел, что его не было рядом с Мелиндой, когда с ней случился нервный кризис. Да, она ему звонила перед тем, как отравиться снотворным, но вряд ли он успел бы приехать. «Век сейчас такой, — заявил доктор, — что мы можем избежать самоубийств, только приставив к каждому человеку по психиатру».
— А как тебе это понравится? — подсунул Стивен бумагу Джиму.
— Ну и?… — спросил Джим, пробежав ее глазами.
— Он так же, как и Келли, работал с Монтрей. И заметь: она ему звонила перед смертью… И Кэрриган звонил, прежде чем выстрелить…
— Господи, куда тебя заносит! — разозлился Джим. — Ладно, завтра будешь допрашивать этих красавцев — можешь поинтересоваться у Келли. Еще можешь в свободное время подъехать в бывший офис Плоткина. Представляю: там Стивену Киршону явится тень доктора… Святой Иисус, какой идиотизм!
Джим замолчал, напряженно уставившись в дисплей компьютера, а кресло под ним как бы еще больше присело.
— Что случилось? — спросил Стивен. — Что тебя вдруг так беспокоит? Думаешь, нам не хватит доказательств, и суд их может освободить?
— Нет, — покачал головой Джим, — Я все пытался понять: откуда у тебя такое буйное воображение? И вот теперь, кажется, понял: это — не твоя страна, а потому ты можешь допустить что угодно… Для тебя это — безболезненно… И мне бы наплевать на твои бредни, если бы… Если бы это не сбывалось.
Джим вновь умолк. Стивен тоже предпочел не возникать. В конце концов, у Маккензи нет к нему профессиональных претензий. Но молчание затянулось и становилось тягостным. Джим барабанил толстыми пальцами по клавиатуре и сопел, пытаясь разобраться в себе.
— Ты только не обижайся, — снова начал он. — Знаешь, что меня зацепило?… Ты в шахматы играешь? (Стивен кивнул). Ну так представь: была задача — мат в три хода. Мы знали, кого заматовали, — Леклесса, и какой фигурой — Кэрриганом, и всего-то нам нужно было прокрутить два хода назад, и то для очистки совести. А получилось, что мы все раскручиваем и раскручиваем целую партию, странную, полную какой-то абсурдной логики и жестокости. Где спокойненько жертвовали и пешками, и фигурами. Сначала я сказал себе: «Ладно, такая это партия, под названием Шоу-бизнес…». Но теперь вот думаю: а если бы мы начинали не от леклессовского мата, от какого другого — на любом поле, неужели увидели бы в совсем других партиях схожую картину?
— Ага, — решил разрядить партнера Стивен. — Особенно — в Сицилианской защите.
— Перестань! — возмутился Джим. — Я это очень и очень серьезно. Вот сейчас сижу и со страхом жду E-mail от ребят, которых послал в «Стар Девелопмент». Честное слово, я уже боюсь новых открытий…
Маккензи словно накликал. Тут же заговорил компьютер: «You got a mail!». Партнеры впились в экран. Он был испещрен цифрами, смысл которых заключался в одном: основные деньги компания «Стар Девелопмент» заработала на печально кончивших свои дни исполнителях, после их смерти. А главным плательщиком была отнюдь не «Алитер», а рекординговая компания «Вирджиния».
— Посмотри! — комментировал Джим. — В общей сложности она заплатила «Стар Девелопменту» 65 миллионов долларов. Представляешь: сколько заработала? — Полмиллиарда!
— С чего ты взял?
— Да хотя бы по аналогии с этим контрактом, — и Джим открыл на экране просканированный «Р-25». — Видишь: «Вирджиния» платит 7 процентов от прибавочной стоимости от выпуска дисков Эдварда Прайда… И та же формулировка, что с «Алитером», — «маркетинговые услуги»… Ну вот, кажется, и я нашел себе последнюю работенку на завтра. Поеду в Феникс, узнаю, что за маркетинговые услуги такие. Все. До послезавтра… Да, — спохватился Джим, — ты видишь: никаких следов, что «Стардев» что-то поимела от убийства Леклесса…