Всеволод Меркулов, кандидат исторических наук

Влесова книга: троянский конь норманнизма

Влесова книга… Это название хорошо знакомо всем, кто так или иначе обращается к древнерусской истории. У специалистов-историков оно вызывает однозначную реакцию: подделка. Да и написано об этом немало, каждый желающий может проверить. Однако среди читателей исторической литературы и любителей древности остается немало тех, кто склонен видеть во Влесовой книге уникальный источник, который будто бы намеренно не вводят в научный оборот ученые. С одной стороны, это вопрос общего кризиса гуманитарного знания в современной России, с другой – даже увлеченные люди должны хорошо понимать, с чем они имеют дело, беря в руки то или иное издание Влесовой книги.

Отечественные историки уверены, что в случае с Влесовой книгой мы сталкиваемся с фальшивкой, причем выполненной довольно кустарно. Их критика, весьма убедительная, обращена, конечно, не только на Влесову книгу, но и на само явление – без должной оценки принимать разного рода «сенсации». Ведь когда-то и Влесова книга была представлена как одна из таких сенсаций. Как же, «потерянная» история славян с самых древнейших времен, да на загадочных дощечках, которые таинственно исчезли, написанная особенным письмом, и как будто с ответами на самые важные исторические вопросы. А тайна, как известно, всегда привлекает неискушенного читателя. Особенно такого, у которого со школьной скамьи сложилось недоверие к «официальной» истории из учебников, ведь иные учителя способны хорошо потрудиться, чтобы накрепко отбить интерес к своему предмету.

В итоге научная критика отнюдь не уменьшает количество сторонников Влесовой книги. Тому есть немало причин. И авторитет научного мнения в обществе несравненно упал. И доносится это мнение не так ярко, как представлены сюжеты Влесовой книги, способные отлично вписаться в ряд фэнтезийных бестселлеров. Да и люди часто просто хотят верить… Хотя на практике оказывается, что от Влесовой книги не сохранилось ничего исходного. Вместо десятков дощечек, лишь одна – и та в сфотографированной прорисовке на бумаге (то есть, и ее нет). Концы в воду. «Переводчики» и «исследователи» Влесовой книги соревнуются в том, чтобы по-разному разбивать и трактовать слова переписанного «оригинала». С данными различных научных дисциплин возникает сплошное противоречие, которое невозможно преодолеть.

Влесова книга – это, безусловно, произведение своего времени. Только это время – первая половина XX века. Письменный текст произведения, претендующего на тысячелетнюю древность, был впервые опубликован в 1950-е годы русскими эмигрантами Ю. П. Миролюбовым и А. А. Куром (Куренковым) в Сан-Франциско. Собственно, эта история хорошо известна, как и последовавшие за ней споры.

Но вот что странно. Влесову книгу никогда не рассматривали в контексте «норманнской» проблемы. Сколько разных идей и мыслей было высказано по ее поводу, а тут – почти полное молчание. Отнести ли Влесову книгу к норманнизму или к антинорманнизму? Чья это мистификация?

Обычно про «норманнскую теорию» всегда вспоминают, когда речь заходит о древнерусской истории. Казалось бы, Влесова книга относится к той же тематике. Но с норманнизмом ее никто не связывает. Скорее, наоборот, потому что ее популяризаторы были наивными критиками «норманнской теории». Между тем, в наши дни норманнизм, как околонаучное явление, стал довольно многообразным, зачастую даже отрекаясь от своих корней и основных идеологов. Однако от главного постулата, состоящего в том, что варяги – это древние скандинавы, викинги, норманнизм не может отказаться. Иначе он просто лишится своей сути, стержня и окончательно отойдет в область политических мифов прошлого.

Чтобы увидеть, как пересекаются сюжеты Влесовой книги с основными тезисами «норманнской теории», нужно обратиться к «первоисточнику». В качестве последнего будем использовать цитаты из Влесовой книги по «классическому» «переводу» небезызвестного Александра Асова (Источник: Лесной С. Откуда ты Русь? Ростов-на-Дону, 1995. С. 283–340). Начнем…

«Как умрешь, ко Сварожьим лугам отойдешь, и слово Перуницы там обретешь: «То не кто иной – русский воин, вовсе он не варяг, не грек, он славянского славного рода, он пришел сюда, воспевая Матерь вашу, Сва Матерь нашу, – на твои луга, о великий Сварог!»

В этом художественно-поэтическом описании наглядно показано, что варяги Влесовой книги не являются ни русами, ни славянами. Подробнее пока не уточняется, но дальнейший сюжет еще больше обособляет варягов:

«Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих жертв. Это же делается у варягов, приносящих такие жертвы и именующих Перуна – Перкуном. И мы ему приносили жертвы, но мы смели давать лишь полевые жертвы, и от трудов наших просо, молоко, жир… Боги русские не берут ни жертв людских, ни животных, только плоды, овощи, цветы и зерна, молоко, питную сурью, на травах забродившую, и мед, и никогда живую птицу, рыб. И это варяги и эллины дают богам жертву иную и страшную – человеческую. Мы же не желали делать это, так как мы сами – Дажьбоговы внуки и не стремились красться по стонам чужеземцев».

Получается довольно занятно. Итак, варяги – это не русы (что прямо противоречит летописным данным) и даже не славяне. Из Повести временных лет: «И пошли за море к варягам, к руси… И от тех варягов прозвалась Русская земля».

А раз уж жили без человеческих жертвоприношений, то совсем непонятно, кто же все-таки убил двух варягов– христиан в Киеве в 978 году: «И сказали старцы и бояре: «Бросим жребий на отрока и девицу, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Был тогда варяг один, а двор его стоял там, где сейчас церковь святой Богородицы, которую построил Владимир. Пришел тот варяг из Греческой земли и исповедовал христианскую веру. И был у него сын, прекрасный лицом и душою, на него-то и пал жребий, по зависти дьявола. Ибо не терпел его дьявол, имеющий власть над всеми, а этот был ему как терние в сердце, и пытался сгубить его окаянный и натравил людей. И посланные к нему, придя, сказали: «На сына-де твоего пал жребий, избрали его себе боги, так принесем же жертву богам». И сказал варяг: «Не боги это, а дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны руками из дерева. Бог же один, ему служат греки и поклоняются; сотворил он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека и предназначил его жить на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бесам». Посланные ушли и поведали обо всем людям. Те же, взяв оружие, пошли на него и разнесли его двор. Варяг же стоял на сенях с сыном своим. Сказали ему: «Дай сына своего, да принесем его богам». Он же ответил: «Если боги они, то пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына. А вы-то зачем совершаете им требы?». И кликнули, и подсекли под ними сени, и так их убили. И не ведает никто, где их положили» (Повесть временных лет).

Впрочем, про жертвоприношения у русов писал даже византийский император Константин Багрянородный в своей книге «Об управлении империей»: [В устье Днепра росы] «совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие – кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай». Конечно, можно счесть, что это всего-навсего кровавые жертвы варяжскому, неславянскому Перуну.

Тогда и князь Святослав не мог быть ни русом, ни славянином. Вспомним, как византийский хронист Лев Диакон описывал языческий ритуал воинов Святослава после понесенного в бою поражения: «…И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра».

В общем, вопреки известным документам, но согласно Влесовой книге, варяги – это люди совершенно иного, чуждого культурного круга по отношению к славянам. Приносят человеческие жертвы, не имеют «истинной веры». Что же это за культурный круг? Читаем дальше.

«И вот другой враг Германарех пришел на нас с севера. Он внучатый внук Отореха. Новые враги с рогами на лбах на нас напали. А варяги говорят нам, чтобы мы шли на них. Но мы не станем воевать на оба поля, ведь (и варяги, и готы) – враги, и мы не можем разделить между ними – кто из них первый».

Из этого фрагмента о варягах Влесовой книги можно получить больше информации. По всей видимости, здесь имеется в виду «держава Германариха» в Северном Причерноморье и на территории нынешней Южной Украины и Нижнего Дона. Это один фронт («поле»), против которого воюют влесовокнижные славяне. Другой фронт – варяжский, по логике, он должен оказаться «северным». Да и упоминание готов и варягов в одной связке весьма показательно. Не иначе как и те, и другие – «германцы», «скандинавы». Вот тут-то на арену выходит князь Рюрик.

«И вот пришли варяги к Днепру, и забрали землю нашу, и увели людей. И земля теперь под ними… Не угоняйте людей! А если не согласитесь на это, испробуете наши мечи. Отвадьте Рюрика от земель наших, гоните его с глаз долой туда, откуда пришел. И вот границы наши врагами сокрушены, и землю нашу попирает враг. И это обязанность наша (защищать землю), и мы не желаем иной рати».

Довольно эмоциональный фрагмент, в котором Рюрик выступает врагом влесовокнижного славянства. Такой вот неожиданный поворот. Как отнестись к этому фрагменту? Кажется, это какая-то гремучая смесь из романтического антинорманнизма в стиле «спасите славянских людей от Рюрика» и классического норманнизма – варяг Рюрик огнем и мечом покоряет несчастных славян. Второй, фактически норманнистский сюжет в полной мере разворачивается в последующем повествовании.

«До этого времени пришли в Киев варяги с торговцами и побили хазар. Хазары же обратились к Скотеню, чтобы он оказал им помощь. Но Скотень это отверг и сказал, что вы сами себе поможете, а также то, что им в Русколани нечего делать около нас… Тогда вражья сила пришла на земли Воронежца. В древности Воронежец этот много веков строился и был огражден от окрестных нападений. (И тогда) варяжцы приходили к Воронежцу брать его, и так стала Русь отгороженной от запада Солнца. И некоторые пошли к Сурье на юг отвоевывать Сурож-град… у моря, где греки имели укрепленный град Сурожь».

Отбрасываем «скотеней», «русколань», «сурью» – и что получаем в сухом остатке? Занимательную историю взаимоотношений варягов с хазарами. До боли знакомая, надо сказать, история. И тут облик современного норманнизма проявляется уже во всей своей красе. Конечно, варяги не называются скандинавами, да и не мог себе такого позволить автор текста Влесовой книги. Но контекст очень узнаваем. Однако прежде чем раскрыть его – приведем еще один показательный фрагмент из «перевода» Асова.

«И вот прошли две тьмы, а за этими двумя тьмами пришли варяги и отобрали землю у хазар, на которых мы работали и кому платили дань».

Оказывается, варяги (уже так и напрашивается назвать их «викингами») делили с хазарами «сферы влияния». Несчастные «славяно-русы» лишь работали и платили дань, то одним, то другим, будучи, по всей видимости, неспособными ни к чему иному. Узнаете торчащие уши? Классический, кристальный норманнизм образца первой половины XX века. Тот самый норманнизм, который в свое время оказал влияние на многих – ни Миролюбов, ни Кур, ни другие ревнители Влесовой книги, кажется, не избежали этого влияния. Через кого-то из них оно отразилось и в сочиненном тексте, стилизованном под «древнеславянский язык» и получившем красочное название «Влесова книга». В других вариантах – Велесова книга, Влескнига или попросту «Дощьки Изенбека» по фамилии белогвардейского полковника, который их будто бы нашел.

Предполагаемый раздел «сфер влияния» между викингами, которых подменяют именем варягов, и хазарами – это ключевой мотив древнерусской истории по версии норманнистов. Правда, мотив, уже отживший и изрядно потрепанный, хотя еще встречающийся в литературе. Возьмем, к примеру, статью В. Я. Петрухина «Славяне, варяги и хазары на юге Руси» (Сб. Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 1992–1993 г. М., 1995. С. 117–125). Вот цитата, удивительным образом сочетающаяся с Влесовой книгой:

«А. П. Новосельцев предположил, что призвание варягов-руси словенами, кривичами и другими племенами Севера было вызвано хазарской угрозой. Трудно сказать, насколько реальными были претензии Хазарского каганата на Север Восточной Европы… Более очевидными были претензии руси, чьи правители уже в IX в. именовались титулом «каган». Призвание князей с дружиной – русью, по летописи, завершилось упрочением варяжской династии на Севере и, стало быть, распределением сфер влияния в Восточной Европе».

В Википедии, которая в отношении истории является источником весьма незатейливым, находим отражение той же идеи, с уточнением до конкретных годов: «858–860. Варяги и хазары делят сферы влияния. Варяги берут дань с чуди, славян, мери и кривичей, а хазары – с полян, северян, вятичей». То же самое писал, кстати, «евразиец» Л. Н. Гумилев, не сильно заботившийся о подтверждении своих гипотез. Но «подтвердить» может, собственно, Влесова книга.

Автор Влесовой книги был человеком, бесспорно, увлеченным. Это был романтик, славянофил, искатель, неудовлетворенный многими белыми пятнами ранней русской истории. Возможно, кто-то из эмигрантов, скучающих по родине. Иными словами – тот, кому не хватало «драйва» на фоне скудных и нередко противоречивых свидетельств источников, сложных научных постановок, требующих широкого кругозора. Совершенно точно, что это не был профессиональный историк. Но, вероятно, человек начитанный, знавший многие современные ему исторические труды. Как следствие, автор Влесовой книги отразил в произведении и некоторые стереотипы. Они казались ему очевидными, поэтому с легкостью были внесены в текст, претендующий на роль «древнейшей летописи». Так во Влесову книгу попала знаменитая норманнистская гипотеза о разделе «сфер влияния» между викингами (норманнами) и хазарами, постулат о том, что Рюрик – безродный завоеватель и т. д. А вот прямо назвать влесовокнижных варягов «скандинавами» автор не решился – видимо, знал, что название «Скандинавия» пришло из средневековой латыни и никак не могло употребляться в «архаичном» славянском источнике. Как видно, на чужбине романтизм может зайти довольно далеко. И это, конечно, трагедия.

Мог ли автором Влесовой книги быть Александр Александрович Кур (Куренков), впервые опубликовавший ее в журнале «Жар-птица»? Участник гражданской войны, георгиевский кавалер, белоэмигрант, он увлекался языкознанием, религией, искал первоисточники по истории русского народа. Мог ли им быть Юрий Петрович Миролюбов? Тоже писатель-эмигрант, служил в армии Деникина, редактировал журнал «Жар-птица», был автором художественных рассказов, стилизованных под народные языческие предания «от прабки Варвары». Мог ли быть кто-то другой? Возможно… Но этот автор точно жил не тысячу лет назад, а, скорее всего, в прошлом веке. Что ж, прошло не так много времени.

Нынешние норманнисты с удовольствием укажут на мечтателей, увлеченных славянскими образами. Укрепятся за их счет на собственном постаменте. А главное, именно они используют Влесову книгу для дискредитации любой концепции, посягающей на основы самого норманнизма. Очень удобно предлагать мнимый выбор – либо «скандинавское происхождение» варягов, либо историческая фальшивка и малоприятный титул «научного фрика». Увы, многие простаки пока подыгрывают и проигрывают в этой игре в одни ворота.

Влесова книга – это настоящий троянский конь норманнизма, поскольку норманнистские идеи встроены в нее с самого начала, скрыты под псевдославянскими художественными образами. Вольно или невольно – сегодня это уже не так принципиально.

Завершая этот очерк, подумалось, а вдруг кто-то скажет вроде «Асов перевел не так», «нужно правильно перевести Влесову книгу и все станет на свои места». Бросьте. Давайте лучше поговорим о чем-то менее грустном.

 

С. Я. Парамонов

Что мы знаем о «Влесовой книге»?

Название. «Влесовой книгой» пишущий эти строки назвал языческую летопись, охватывающую историю Руси от 1500 лет «до Дира», т. е. приблизительно от 650 г. до н. э., и доведенную до последней четверти IX в. Она упоминает Рюрика и главным образом Аскольда, но ни слова не говорит об Олеге. Этим самым время ее написания устанавливается сравнительно очень точно.

Летопись была написана на деревянных, очень древних, значительно разрушенных временем и червем дощечках. Найдена была полковником А. Изенбеком и получила название «дощечек Изенбека».

Однако дощечки – одно, а произведение, написанное на них, естественно, должно иметь свое собственное название. Так как в самом тексте произведение названо «книгой», а Влес упомянут в какой-то связи с ней, – название «Влесова книга» является вполне обоснованным.

История находки. В 1919 г. полковник Изенбек во время наступления армии Деникина на север нашел в одном из разграбленных имений где-то в Курском или Орловском направлении в разгромленной библиотеке странные дощечки, испещренные неизвестными письменами. Будучи в мирное время художником и участником археологической экспедиции Академии наук в Туркестане, Изенбек заинтересовался ими и подобрал их и осколки, лежавшие на полу.

Несмотря на все попытки автора этих строк установить имя владельцев имения и дощечек, сделать это до сих пор не удалось, хотя рейд артиллерийской батареи, которой командовал Изенбек, вероятно, еще установим по военным документам и воспоминаниям его участников.

Дальнейшая судьба дощечек. После долгих мытарств А. Изенбек поселился в Брюсселе. Около 1925 г. с ним познакомился Ю. П. Миролюбов, которого во время случайного разговора Изенбек поставил в известность о существовании дощечек. Ю. П. Миролюбов заинтересовался ими. Скоро стал понимать неизвестный алфавит и занялся в помещении Изенбека транслитерированном текста дощечек на наш алфавит.

Изенбек был довольно ревнив к дощечкам и не позволял их выносить из своего помещения. Но особого интереса к ним не проявлял, видя в них какой-то курьез и не придавая им особого значения. О существовании дощечек знали весьма немногие. В их числе – профессор Брюссельского университета Экк и его ассистент. Их предложение взяться за изучение дощечек было Изенбеком отклонено.

Ю. П. Миролюбов занялся реставрированием некоторых полуистлевших дощечек, впрыскивая отвердевший раствор, а также перепиской текста, надеясь найти материал для задуманной им литературной работы о Древней Руси. Большинство дощечек было переписано, но некоторые стороны их по неизвестным причинам переписаны не были. Ю. П. Миролюбов пытался сам разобрать смысл написанного на дощечках, но особенного успеха в этом не имел и, по-видимому, потерял интерес к дощечкам.

В августе 1941 г. А. Изенбек во время оккупации Брюсселя немцами умер. Изенбек был одинок, наследников у него не было. Лицо, которому было доверено кураторство имуществом Изенбека, особого рвения не проявляло. В результате часть имущества, в том числе и дощечки, исчезла. Впрочем, в те времена было не до сохранения чужих имуществ. Каждый заботился больше о сохранности собственной жизни.

Таким образом, «дощечки Изенбека» в настоящее время утеряны. Вернее всего, навсегда. Все, что от них осталось, – это записи Ю. П. Миролюбова и одна фотография (есть, однако, смутные данные о существовании еще нескольких).

Судьба текста Ю. П. Миролюбова. В условиях войны и дальнейшей разрухи Ю. П. Миролюбову было, конечно, не до «дощечек Изенбека» – опасность не раз угрожала его жизни. В 1953 г. слухи о существовании дощечек дошли до А. А. Кура (генерала Куренкова), и он опубликовал в журнале «Жар-птица» письмо-обращение к читателям: не знает ли кто-нибудь что-то достоверное о дощечках. Ю. П. Миролюбов ответил (письмо опубликовано), сообщив необходимые сведения, и охотно стал пересылать А. А. Куру тексты для обработки. А. А. Кур начал изучать их и печатать о них с января 1954 г. отдельные статьи в журнале «Жар-птица». К сожалению, научного значения эти публикации не имели: журнал издавался на ротаторе, а потому все статьи могли считаться «на правах рукописи». Кроме того, тексты дощечек пестрели опечатками, не передавали оригинальных начертаний со старославянской «е», а также с «i» и т. д. и не удовлетворяли элементарным научным требованиям. Наконец, А. А. Кур публиковал лишь отрывки, у которых не было ни начала, ни конца.

В этих условиях, конечно, никто отнестись серьезно к «дощечкам Изенбека» не мог: документа налицо не было, а сам оригинал документа был доступен всего лишь одному А. А. Куру. Все могло оказаться фальшивкой или мистификацией. А. А. Кур же и Ю. П. Миролюбов, будучи любителями, этого не понимали и даже негодовали на такое игнорирование их работы. Удивляться этому было нечего: журнал «Жар-птица» был малоизвестным изданием, с малым тиражом, которого уже через год нельзя было достать в продаже. Отсутствовал он и в библиотеках. Поэтому если кто и заинтересовался, то сталкивался с невозможностью приобрести экземпляр журнала. Только случайно, благодаря любезности А. А. Кура, автору этих строк удалось получить комплект статей А. А. Кура и сделать с них фотокопию.

С марта 1957 г., однако, в том же журнале, но уже печатавшемся в типографии, началось систематическое опубликование текстов дощечек, продолжавшееся до мая 1959 г. включительно. В конце 1959 г. журнал прекратил свое существование, и с тех пор, насколько известно, ни А. А. Кур, ни Ю. П. Миролюбов дальнейших текстов не опубликовали. Таким образом, «Влесова книга» целиком не опубликована, напечатано приблизительно лишь 3/4 ее.

Начало изучения «Влесовой книги». «Влесова книга» стала изучаться, в сущности, с 1957 г., когда стали публиковаться оригинальные тексты дощечек с примечаниями А. А. Кура и Ю. П. Миролюбова, а также главы, посвященные им, в книге Сергея Лесного – «История «руссов» в неизвращенном виде» (№ 6 – 1957, № 7 – 1958, № 8 – 1959, № 10 – 1960). Весьма далекие от совершенства, эти статьи все же дают основу для серьезного отношения к «дощечкам Изенбека».

Кроме работ этих авторов, публикаций исследовательского характера, были еще отдельные газетные и журнальные статьи, носившие, однако, только осведомительный характер. Ничего суммарного, подводящего итоги, еще не опубликовано. Удивляться этому нечего: дощечки были найдены любителем, не понимавшим их значения. Для него это была достопримечательность, которой можно было при случае похвастаться, и более ничего. Дощечки поэтому не были ни сфотографированы, ни переданы компетентному лицу для изучения.

Ю. П. Миролюбов, которому мы, в конце концов, обязаны всем, что имеем, не был наделен возможностью распоряжаться чужим имуществом. В условиях жизни эмигранта, в обстановке войны 1939–1945 гг., затем эмиграции в США ему было не до дощечек. Став в США редактором журнала «Жар-птица», он сделал все, что мог, для публикации дощечек. В несколько ином положении находился А. А. Кур: получив еще в 1954 г. текст Миролюбова, он не сделал того, что следовало сделать, именно – сфотографировать весь текст и разослать на хранение в главнейшие библиотеки: Лондон, Париж, Вашингтон.

Далее. Тексты следовало опубликовать елико возможно скорее. Будучи любителем и эмигрантом, он мог уделять изучению документов времени лишь урывками. В результате в журнале «Жар-птица», печатавшемся в типографии уже с 1956 г., за весь 1956 г. не появилось ни одной публикации текстов, хотя имелась для этого полная возможность. И в дальнейшем публикации задерживались, ибо ни текста, ни комментариев от А. А. Кура не поступало. Если бы текст Миролюбова был даром последнего А. А. Куру, то, конечно, кроме моральных претензий, мы не имели бы оснований упрекать в чем-либо А. А. Кура. Но текст Миролюбова был его даром Русскому музею в Сан-Франциско, поэтому мы вправе ожидать более внимательного отношения к общественной собственности.

В настоящее время положение таково, что за восемь лет «Влесова книга» все же не опубликована, и мы стоим перед опасностью вообще остаться без ее конца. Конец текста не опубликовывается, а возраст А. А. Кура позволяет опасаться, что с текстом Миролюбова случится то же, что и с оригинальными дощечками. Если дощечки не сумели уберечь, то по крайней мере с копией их содержания следует быть достаточно благоразумными. Несчастная судьба дощечек, однако, нисколько не умаляет их научной ценности. Если до сих «Влесова книга» не попала в руки настоящих ученых, то это не значит, что она не заслуживает этого. К вопросу о ее подлинности мы и переходим.

Подлинность «дощечек Изенбека». Когда открывают какой-нибудь новый исторический источник, всегда появляется вопрос: не подделка ли он? В прошлом подделки встречались. Поэтому сомнение – неотъемлемая часть научного исследования. Рассмотрим все допустимые возможности. Подделывателем мог быть Изенбек, либо в его руки уже попала подделка.

Всякая подделка может иметь следующие побуждения. Подделыватель ищет либо денег, либо славы, либо, наконец, все это шутка, чтобы над кем-то посмеяться. Допустимо также, что все это – результат помрачения ума, но вероятность последнего столь мала, а логичность «подделки» столь велика, что это предположение должно немедленно отпасть.

Из того, что мы знаем, видно, что Изенбек не пытался никому продавать дощечки. Значит, соображения материального порядка несостоятельны – «дощечки Изенбека» не имеют к деньгам никакого отношения. Не искал Изенбек со своими дощечками и славы. Наоборот, мы лишь можем упрекнуть его, что он держал их почти в тайне и так мало способствовал тому, чтобы ученые заинтересовались ими. Кроме того, ни археологом, ни собирателем древностей он не был. Вообще о дощечках узнали только через 13 лет после его смерти: отпадает и второе предположение. Наконец, дощечки не могли быть и предметом шутки, ибо на их изготовление нужно было много месяцев упорного труда, что совершенно не оправдывает шутку. Если мы прибавим к этому, что Изенбек не знал хорошо славянских языков и вообще славянской древности, что дощечки от старости были частично испорчены и трачены шашелем, что, наконец, Изенбек ни над кем не пошутил, – становится понятным, что о подделке дощечек Изенбеком не может быть и речи.

Но, может быть, они попали в библиотеку настоящих хозяев уже будучи подделкой? Такая огромная по величине труда подделка могла попасть в библиотеку лишь путем покупки. Значит, какой-то из владельцев был заинтересован в подобных вещах и купил подделку. А если это так, то не мог он не показать дощечек другим и до 1919 г. не могли они укрыться от всеобщего сведения. Остается одно, наиболее правдоподобное объяснение: дощечки сохранялись в родовом архиве от поколения к поколению, но никто не понимал их истинного значения и фактически никто о них ничего не знал, лишь разгром библиотеки выбросил их на пол, и они были замечены Изенбеком.

Самыми основательными доводами в пользу подлинности дощечек являются они сами и их письмена. Как известно, всякая подделка имеет своей основной чертой стремление «подделаться» под что-то уже известное, уподобиться ему. Подделыватель употребляет все свои силы и знания, чтобы его произведение было похожим на что-то уже известное. В «дощечках Изенбека» ничего этого нет: все в них оригинально и не похоже на нам уже известное.

1. Хотя мы и не знаем, что в древности иногда писали и на дощечках, – это прежде всего дощечки, которые стали известными из истории всех стран вообще. Значит, надо было изобрести технику письма на дереве, которая фактически никому не известна в подробностях. Каждый фальсификатор, идя по этому пути, понимал, что он может попасться моментально, ибо не было уверенности, что его способ писания на дереве настоящий и что эксперты не обнаружат его подделки немедленно.

2. Алфавит, употребленный автором «Влесовой книги», совершенно своеобразный, хотя в основном и очень близкий к нашей кириллице. Ни один известный исторический документ не написан этим алфавитом – опять-таки факт, чрезвычайно опасный для подделывателя: подозрение вызывалось немедленно, а коль скоро оно появилось, могли найти легко и другие его промахи.

Можно было скорее всего ожидать изобретения особого алфавита, а между тем это – примитивная, несовершенная кириллица, с разнобоем в ней, но без грецизмов, достаточно хорошо выявленных в настоящей кириллице.

3. Язык книги совершенно своеобразный, неповторимый, объединяющий в себе наряду с архаизмами, по-видимому, и новые языковые формы. Значит, и здесь подделывателю грозила опасность попасться немедленно. Казалось, уж чего проще: пиши по-церковнославянски, так нет – «фальсификатор» изобрел особый язык.

4. Количество «поддельного» материала огромно – тратить такую уйму труда подделывателю не имело никакого смысла. Было бы достаточно и десятой его доли, а между тем мы знаем наверное, что не все Изенбеку удалось подобрать и не все было переписано.

5. Некоторые детали текста указывают на то, что автор «Влесовой книги» дает версию, отличную от общепризнанной, вразрез с традицией. Стало быть, не следует линии «подделывания», он оригинален.

6. Имеются подробности, которые могут быть подтверждены лишь малоизвестными или почти забытыми древними источниками. Следовательно, фальсификатор должен был иметь тончайшее знание древней истории. При таких знаниях проще было быть известным исследователем, чем зачем-то неизвестным фальсификатором.

Итак, чтобы подделать «Влесову книгу», фальсификатор должен был сделать следующее.

1. Отработать технику писания на деревянных досках, причем так, чтобы буквы сохранялись сотни лет, ибо шашель заводится далеко не сразу.

2. Создать алфавит, который, несмотря на близость к кириллице, отличается от нее как отсутствием нескольких букв, так и формой, наличием их вариантов.

3. Изобрести особый славянский язык с особенной лексикой, грамматикой и фонетикой, обладая, несомненно, отличным знанием древних форм славянской речи.

4. Написать целую историю народа в его отношениях с добрым десятком иных народов – греками, римлянами, готами (годь), гуннами, аланами, костобоками, берендеями, ягами, хазарами, варягами, дасунами и т. д. Описать также взаимоотношения между рядом славянских племен – русами, хорватами, борусами, киянами, ильмерами, руссколунами и т. д. Составить особую хронологию и воссоздать множество событий, о которых мы ничего не знаем или слышали о них краем уха.

5. Изложить мифологию древних руссов, показать их миропонимание и религиозную обрядность, включая даже рецепт изготовления сырного напитка.

Кому могло прийти в голову даже косвенно заняться апологетикой язычества и нападками на христианство? Это могло лишь оттолкнуть покупателя дощечек от сделки, ибо пахло чернокнижием.

Совершенно очевидно, что подобная колоссальная работа была не под силу одному человеку. А главное – не имела ни смысла, ни цели. Неужели фальсификатор был до того тонок, что сделал фальсификацию по крайней мере двумя почерками?

Нельзя также не обратить внимания на то, что все в летописи сосредоточено на Юге Руси, а о Средней и Северной нет, в сущности, ни слова. Почему? Ведь вполне естественно, что читателя будут особенно интересовать именно эти страницы. Исключая Среднюю и Северную Русь, «фальсификатор» не только уменьшал интерес к «подделке», но и сделал ее гораздо менее интересной политически. Почему? А просто потому, что летопись касалась исключительно Южной Руси, а о других ее частях не было и речи. К тому же не Киевская Русь была в центре внимания, не Днепр, а главным образом степи от Карпат до Дона, включая Крым. Летопись переполнена готами и гуннами.

Пойдем далее. Если автор был какой-то маньяк, решивший написать величественную историю доолеговской Руси, то почему о славных деяниях он говорит так мало? Наоборот, вся «Влесова книга» переполнена жалобами на раздоры и неурядицы между русскими племенами, а множество страниц прямо непомерно отягощены призывами к единству Руси. Это не панегирик, которого можно было ожидать, а скорее увещевание и даже отчитывание.

Никто не выдвинут на первый план. Все время идет лишь изложение событий: бесконечная борьба Руси с врагами. В одних случаях Русь побеждала, в других терпела жестокие поражения. В одном месте прямо сказано, что Русь трижды погибала, но восстанавливалась. И все это изложено в такой безличной, скучной форме, что о какой-то тенденциозности не может быть и речи. Вся книга посвящена памяти предков и судьбам своего народа. Нет ни малейшего намека на связь прошлого с известной нам историей.

Итак, если мы представим, что «Влесова книга» фальсификация, то не можем найти ни малейшего объяснения для создания ее в наши дни, в наши времена, будь это время рассматриваемо широко, хотя бы в пределах двух столетий. Очевидно, «Влесова книга» была просто реликвией, значение которой было утеряно. Она передавалась из рода в род, постепенно теряя все реальное, что было с нею связано, превращаясь из книги в какие-то старинные деревянные дощечки.

Возможно, кое-кто из владельцев и знал до известной степени, что она собой представляет, но не решался пробить толстую броню духовной лени, боясь стать посмешищем. Возьмем тот же настоящий момент. Вот уже более восьми лет, как открытие дощечек оглашено. Скажите: многие ли знают об этом, многие заинтересовались ими? А ведь дощечки должны были произвести сенсацию во всем культурном мире вроде атомной бомбы или искусственного спутника Земли или иной планеты: не шутка – найти историю неизвестной эпохи в 1500 лет!

Но могут, допустим, сказать, что «Влесова книга» подлинна, почему же о событиях, изложенных в ней, нет ничего в летописи Нестора? Почему до нас не дошли некоторые предания о праотцах (Богумире, Оре и т. д.)? Объясняется все очень просто. Во-первых, Нестор писал историю не столько Руси или Южной Руси, сколько династии Рюрика. Как показывает сравнение с Иоакимовской и 3-й Новгородской летописями, Нестор совершенно намеренно сузил свою историю. Историю Северной, т. е. Новгородской, Руси он почти обошел молчанием. Об Аскольде и Дире он, наверное, знал больше, чем сказано в «Повести временных лет». Но он намеренно опустил некоторые сведения (например, о смерти сына Аскольда и т. д.), которые все же проскользнули в другие летописи. Он был летописцем рюриковской династии, и в его задачи вовсе не входило описание других династий, поэтому он опустил историю Южной Руси, никакого отношения к рюриковской династии не имеющей. Во-вторых, и это самое главное, сведения о доолеговской Руси были сохранены языческими жрецами или лицами, явно враждебно настроенными против христианства. Пользование такими книгами было «грехом», чернокнижием, еретичеством и для богобоязненного монаха не могло не быть совершенно предосудительным. Именно монахи, подобные Нестору, уничтожали малейшие следы, напоминающие о язычестве. Наконец, у нас нет данных, что содержание «Влесовой книги» было широко известно всем, а не только определенному кругу лиц, близких к язычеству. Поэтому требовать всезнайства от Нестора мы не можем. Не следует забывать, что «Влесова» книга писалась где-то около 880 г. (ее последние дощечки), а «Повесть временных лет» – около 1113-го, т. е. почти на 250 лет позже. А за такой срок многое было утрачено и в писаной форме, и в народной памяти.

Впрочем, что касается народных преданий, то они не совсем улетучились из народной памяти. Отзвуки их сохранились в некоторых источниках апокрифического характера, совершенно не исследованных и в обиход научной истории не вошедших. Кое-что имеется и в народных сказках. Невозможность найти их за границей заставляет нас пока этого вопроса не касаться. Но есть надежда, что кое-какие из них попадут в наши руки для обстоятельного исследования.

До сих пор мы приводили лишь логические доказательства в пользу подлинности «Влесовой книги». Нами найдено, однако, одно и фактическое. Дело в том, что все источники утверждают, будто в Древней Руси существовали человеческие жертвоприношения и что Русь поклонялась кумирам. «Влесова книга» категорически отрицает существование человеческих жертвоприношений, называя это ложью и наговорами греков. О кумирах она не говорит ни слова. Протест «Влесой книги» был настолько силен, что заставил нас обратиться к летописям и внимательно перечитать все, что там есть о кумирах и жертвоприношениях. Выяснилось, что «Влесова книга» права: в летописи ясно сказано, что кумиры и человеческие жертвоприношения были новинкой, завезенной Владимиром Великим вместе с варягами в 980 г. И кумиры, и жертвоприношения людей просуществовали на Руси не более 10 лет. Во времена же писания «Влесовой книги» их не было. Они существовали у варягов, о чем «Влесова книга» говорит совершенно определенно (к подробностям мы вернемся немного позже).

Таким образом, «Влесова книга» доказала свою правоту и вместе с тем свою подлинность. Надо полагать, что по мере изучения книги найдутся и другие фактические доказательства, ибо истину не упрячешь.

Очевиден вывод: «Влесова книга», безусловно, документ подлинный.

Значение «Влесовой книги». Прежде чем приступить к самому исследованию, полезно будет ознакомиться в главных чертах со значением этого документа. Тогда станет понятна и некоторая скрупулезность, ибо ценны каждая буква, каждое слово, и нужна сухая методичность, так как это не литературный вымысел, и, наконец, осторожность, потому как дело идет о вещах крупнейшего культурного значения. Придется подступаться исподволь, ощупью, постепенно и с большим терпением, чтобы не наделать ошибок. И автор надеется, что читатели внесут свою лепту в дело расшифровки загадочных мест. В таком общенациональном виде не до местничества.

По своему значению «Влесову книгу» можно сравнить лишь с «Повестью временных лет», с той только разницей, что она излагает 1500-летнюю историю народа из отрезка времени, от которого ничего писаного не осталось. Мы отметим следующие, особо важные пункты значения «Влесовой книги».

1. Это совершенно новый исторический источник, притом большого объема. Это настоящая летопись, оригинальный уникум, а не копия. Сообщает она нам много до сих пор неизвестного либо освещает уже известное в значительно ином аспекте. Так, например, она говорит о скотоводческой фазе развития хозяйства русского народа, предшествовавшей более новой, земледельческой. Она излагает неведомые нам доселе события, упоминает народы, о которых мы и не слышали до этого, новые лица и хронологические данные. Ее данные заслуживают особого внимания уже потому, что в ней трактуется об эпохе, от которой почти или вовсе ничего не сохранилось. Не мелкие, ускользнувшие от внимания летописцев подробности предоставляет «Влесова книга», а данные о целой эпохе, совершенно отсутствующие в нашей истории. И сведения эти опять-таки касаются не узкого временного отрезка, а составляют развернутый обзор истории Руси, как он виделся русу середины IX в. «Влесова книга» начинает с безымянного славянского (вернее, русского) Адама и охватывает историю Руси по крайней мере с половины VII в. до н. э. и до половины IX в. н. э. Наша история получает некоторую солидную базу и становится понятной в контексте историй других народов.

До сих пор наша история, начинавшаяся с IX в. н. э., являлась какой-то необоснованной, повисшей в воздухе, без начала. Вдруг почему-то около 860 г. возникал народ, о котором начинала говорить история. Народ большой, занимавший множество земель. Русь уподоблялась Афине Палладе, мгновенно возникшей из головы Зевса. Эта ненормальность теперь устраняется: история Руси удлиняется по меньшей мере на 1500 лет, т. е. на срок, действительно достаточный для развития и расселения большого народа.

2. «Влесова книга» содержит совершенно новые и оригинальные данные о религии наших предков. Иными словами, она много дает для истории религий и понимания славянского мировоззрения. Ибо несомненно, что как минимум 2000 лет языческого миропонимания не могли не отразиться на складе и характере культуры славянина-руса.

О религии наших предков мы до сих пор почти ничего не знали. По крайней мере прямо. Все известное собиралось косвенно. Не сохранилось ни одного языческого источника. Все, что мы имеем, – это пересказы из христианских рук. В этих пересказах, во-первых, не все точно, а во-вторых, не без намерения искажено, так как делалось в разгар ожесточенной борьбы. И очернение противника было одним из методов борьбы с ним. О религии предков мы можем лишь догадываться из запрещений христианской церкви: не делать того, другого. Но почему это делалось язычниками, мы не знаем точно, можем лишь предполагать. А это путь не всегда верный и безупречный.

Кое-что мы можем узнать из сравнения с известным о верованиях других славянских племен. Но недаром французская поговорка гласит, что «сравнение и сходство – это еще не доказательство». «Влесова книга» замечательна тем, что она написана язычником, который сам пишет о своей религии и защищает ее от нападок христиан. Он категорически утверждает, что человеческие жертвоприношения были совершенно чужды религии руссов, но имели место у варягов, называвших Перуна Перкуном. В верованиях древних руссов открывается совершенно особый, оригинальный мир представлений о богах, о жизни и смерти, о правилах поведения и т. д. Хотя все это излагается попутно и недостаточно подробно, многое позволяет сделать довольно хорошо обоснованные умозаключения, так как мы имеем дело с материалом оригинальным и изложенным в различных формах и вариантах, что дает возможность для сравнения. Одна же дощечка целиком содержит языческое «кредо».

Основным выводом является то, что религия наших предков была не политеистична, а монотеистична. Признавался единый бог, но он был троичен в лицах, остальные были мелкие божки.

3. «Влесова книга» – необыкновенно ценный документ для изучения истории языка. Как известно, все самые древние дошедшие до нас источники письменности, во-первых, сравнительно поздние (древнейшие относятся лишь к Х в.), во-вторых, происходят не с территории Руси, в-третьих, все религиозного характера, отражая собой не обычную разговорную речь, а специфически религиозную и к тому же, наверное, не на диалекте Киевской Руси. Наконец, в наших руках имеются только небольшие отрывки, и достаточного понимания состава и форм древней речи мы из них получить не можем. «Влесова книга» же – оригинальный документ, созданный, несомненно, на Руси и состоящий по крайней мере из текста до 3 печатных листов. Это дает значительно более полное представление о языке и его формах. Язык ее, безусловно, гораздо ближе к разговорной речи, чем язык религиозных христианских отрывков. Напомним, что летопись Нестора была написана около 1113 г. и дошла в гораздо более позднем списке. Таким образом, язык «Влесовой книги» не менее чем на 250 лет старше языка несторовской летописи, а ее первые дощечки, вероятно, на века древнее.

4. «Влесова книга» – показатель высоты культуры в IX в. Существовала не только своя письменность, представлявшая собой упрощенную и видоизмененную греческую. Но существовала и писаная оригинальная история своего народа. Русь IX в. была уже не варварской страной, а культурной, интересующейся своим прошлым и знающей его. Она уже прошла стадию истории в устах сказителей и переходила в стадию истории научной. «Влесова книга» совершенно разрушает ошибочные утверждения о примитивности культуры Южной Руси в IX в.

Еще о дощечках Изенбека. Что представляли собой «дощечки Изенбека»? На вопрос автора этих строк Ю. П. Миролюбов в письме от 11.11.1957 г. ответил следующее (дается в извлечении): «Первые дощьки я видел вот при каких обстоятельствах в двадцать пятом году. Встретились мы с Изенбеком у церкви на рю Шевалье в Брюсселе, и он меня пригласил к себе в ателье посмотреть картины… Я заговорил о том, что мы живем за границей и что нет у нас под рукой никаких источников, а что мне нужен «язык эпохи», что я хотел бы писать эпическую поэму о Святославе Хоробре, но ничего нигде не могу о нем даже приблизительно похожего на упоминание найти!..

– А зачем тебе «язык эпохи»? – спросил он.

– Как же? Ты пишешь, тебе нужны мотивы орнаментов Туркестана, а мне не нужен язык эпохи?

– А что тебе именно нужно?

– Ну, хотя бы какие-либо хроники того времени или близко того… Здесь даже летописей нет!

– Вон там, в углу, видишь мешок? Морской мешок. Там что-то есть.

Так началась моя работа. В мешке я нашел «дощьки», связанные ремнем, пропущенным в отверстия (два, как на фотоснимке «Влескниги»). Посмотрел я на них и онемел!.. Однако Изенбек не разрешил их выносить даже по частям. Я должен был работать в его присутствии. «Дощьки» были приблизительно (подчеркнуто Миролюбовым, как и в других местах ниже. – С.Л.) одинакового размера, тридцать восемь сантиметров на двадцать два, толщиной в полсантиметра. Поверхность была исцарапана от долгого хранения. Местами они были совсем испорчены какими– то пятнами, местами покоробились, надулись, точно отсырели. Лак, их покрывавший, или же масло, поотстало, сошло. Под ним была древесина темного цвета. Изенбек думал, что «дощьки» березового дерева. Я этого не знаю, так как не специалист по дереву.

Края были отрезаны неровно. Похоже, что их резали ножом, а никак не пилой. Размер одних был больше, других меньше, так что «дощьки» прилегали друг к другу неровно. Поверхность, вероятно, была тоже скоблена перед писанием, была неровна, с углублениями.

Текст был написан или нацарапан шилом, а затем натерт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего покрыт лаком или маслом. Может, текст царапали ножом, этого я сказать не могу с уверенностью.

Каждый раз для строки была проведена линия, довольно неровная, а текст был писан под ней так, как это на фотоснимке, который вы воспроизвели на страницах вашей книги. На другой стороне текст был как бы продолжением предыдущего, так что надо было переворачивать связку «дощек», чтобы их читать (очевидно, как в листках отрывного календаря. – С.Л.). В иных местах, наоборот, это было как если бы каждая сторона была страницей в книге. Сразу видно, что это многолетняя давность.

На полях некоторых «дощек» были изображения головы быка, на других – солнца, на третьих – разных животных, может быть, лисы, собаки или же овцы. Трудно было разбирать эти фигуры. По-моему, это были символы месяцев года. О них я напишу отдельно, в самом конце публикации текстов.

Буквы были не все одинаковой величины. Были строки мелкие, а были (и) крупные. Видно, что не один человек их писал. Некоторые из «дощек» потрескались от времени, другие потрухлявились, и я их склеивал при помощи силикатного лака. Об этом я уже писал.

Однако первые из «дощек» были мною читаны еще в двадцать пятом году, и я уже о них забыл подробности. Римские цифры, поставленные на некоторых из них, были сделаны мной. Надо же было их как-то пронумеровать.

Я посылал в Музей (Русский музей в Сан-Франциско. – С.Л.) по мере расшифровки текстов то, что мог послать, а Кур их нумеровал – «документ № 13», т. е. по порядку получения, а после подбирал по смыслу и нумеровал. Мне кажется, что в связке «дощьки» были перепутаны, а нумерация Кура близка к истине. Вот пока все, что могу сообщить о «дощьках».

Первые «дощьки» я читал с огромными трудностями. А потом привык к ним и стал читать быстрее. Прочитанное я записывал. Буква за буквой. Труд этот тонкий. Надо не ошибиться. Нужно правильно прочесть, записать… Одна дощечка была у меня месяц! Да и после я еще сверял текст, что тоже брало много дней.

Роль моя в «дощьках» маленькая: я их случайно нашел у нашедшего их прежде Изенбека. А затем я их переписывал в течение 15 лет. Почему я взялся за эту перепись? Потому что я смутно предчувствовал, что я их как– то лишусь, больше не увижу, что тексты могут потеряться, а это будет урон для истории. Я ждал не того! Я ждал более или менее точной хронологии, описания точных событий, имен, совпадающих со смежной эпохой других народов, а также династий князей и всякого такого исторического материала, какого в них не оказалось!

Зато оказалось другое, чего я не предполагал: описание событий, о которых мы ничего не знали, обращение к патриотизму руссов, потому что деды переживали такие же времена, и т. д.».

Вышеприведенным письмом в сущности исчерпывается почти все, что мы знаем о дощечках как таковых. Само собою разумеется, что Ю. П. Миролюбов о глифах, т. е. о фигурах на полях дощечек, ничего не опубликовал. Впрочем, вряд ли он мог сообщить о них что-нибудь существенное после более чем 35 лет. Главное было упущено: при переписывании текста нигде не было отмечено, что такая-то дощечка имела такой-то глиф.

Отметим кстати, что Миролюбов в своем письме напрасно драматизировал обстоятельства: переписывал он текст дощечек не потому, что чувствовал, что они пропадут, а потому, что нуждался в древнем языке. Дощечек ему Изенбек не давал, а чтобы хоть что-нибудь понять, надо было разбить текст на слова. Эту адскую работу он проделал, но у него не было достаточно времени, сил и интереса, чтобы понять содержание дощечек. Здесь есть и хронология, и события, и лица, но нет лишь той формы, которая пришла в летописи уже на века позже.

Как технически писалась «Влесова книга»? Сначала проводилась через всю дощечку по возможности ровно горизонтальная черта (строчная). Затем начинали писать слева направо буквы, которые все были заглавными, никакого разделения букв на заглавные и строчные не существовало. Все буквы касались верхними своими частями строчной черты. Буква «П» сливалась верхней своей горизонтальной частью со строчной чертой. Буква «i» просто писалась в виде вертикальной палочки вниз от строчной черты. Буква «Т», чтобы отличаться от «i», имела верхнюю горизонтальную черту, проведенную чуть ниже строчной черты, и т. д. Все пространство строчки заполнялось буквами сплошь, без промежутков и переносов. Если слово не было окончено, конец переносился на другую строку, хотя бы это была всего одна буква. Абзацы отсутствовали. Не было никаких знаков препинания, ударений или титл, несмотря на то что многие слова были сокращены. Когда строчка кончалась, проводилась вторая строчная черта и писались буквы, и т. д. Текст переходил с одной стороны дощечки на другую сторону или другую дощечку без каких-либо отметок. Если текст оканчивался еще до конца строчки, то конец ничем не отмечался. В верхней части дощечки было две дыры, через которые продевался ремешок, и, таким образом, тот скреплял дощечки. Нумерации страниц не было.

Алфавит «Влесовой книги». Мы предложили для простоты и удобопонятности назвать алфавит «Влесовой книги» «влесовицей» (ср.: кириллица и глаголица). Характерной ее чертой является близость к кириллице, «влесовица» лишь гораздо более примитивная. В чем? Во-первых, все греческие звуки вроде «фиты», «ижицы», «кси», «пси» и т. д., отсутствующие в славянской речи или передававшиеся комбинацией уже существующих букв, здесь начисто отсутствуют. «Влесовица» – чисто славянский алфавит. Во-вторых, буквы «ы» и «ю» вовсе отсутствовали, заменяясь комбинацией уже существующих. Например, «ы» передавалось как «oi», а «ю» – «iy». Это создавало порядочные неудобства, ибо отличать, когда следует прочитать «ы», а когда «oi» и т. д., было можно лишь по догадке. В-третьих, буква «й» вовсе отсутствовала и произносилась только по слуху. Всюду была буква «i». Хотя и Кур, и Миролюбов утверждают, что буквы «и» не было, мы полагаем, что это относится лишь к большинству дощечек, на других же (реже) было и «и». Это мы заключаем из того, что в текстах и Кура, и Миролюбова эта буква встречается столь часто наряду с «i», что предположить лишь недосмотр или опечатку невозможно.

Будучи примитивной кириллицей, «влесовица», однако, имела ряд отличных букв. Например, «у», «д», «щ». Но эти буквы все же не слишком уклонялись от соответствующих букв кириллицы. Так, «д» передавалась треугольником без добавочных палочек внизу, как в кириллице.

В общем, форма букв была однообразна, без сильных отклонений. Исключением была лишь «б», имевшая по крайней мере пять разных вариантов, сводящихся к двум типам. Нам думается, что второй тип, не похожий на кирилловское «б», – отзвук употребления и другого, далекого от греческого типа алфавита. Писец, привыкший писать и другим алфавитом, по привычке вставлял иной вариант буквы. Сравнение с надписями на древних монетах, предметах, например, из Черной могилы в Чернигове и т. д., может подтвердить наше предположение с долей вероятности.

Следует добавить, что существовала особенность, по– видимому, не замеченная ни Миролюбовым, ни Куром: часто, если буква, которой начиналось слово, совпадала с буквой, которой начиналось последующее, то она писалась один раз, а читалась дважды. Это мы находим и в летописях, где вместо «ис Смоленьска» писалось «и Смоленьска». Так как в те времена никаких грамматик не было, а писали на слух, то одно и то же слово почти рядом писали то с «е», то с «е» старославянским. Путали «о» и «а», «е» и «и» и т. д.

Трудности в чтении и понимании «Влесовой книги».

Исследователь «Влесовой книги» часто становится перед множеством почти непреодолимых трудностей.

1) Весь текст дощечек далеко еще не опубликован. Мы вряд ли ошибемся, приняв, что опубликовано около 3/4 текста.

2) Мы знаем достоверно, что некоторые стороны дощечек по неизвестным причинам не были переписаны Миролюбовым.

3) Почти наверное можно утверждать, что не все дощечки и части их были подобраны Изенбеком, тем более что собирал их не он сам, а его вестовой.

4) Дощечки были в разной степени сохранности: у некоторых отломаны части, иные места проедены червем, отдельные места сколоты, многие буквы неразборчивы или вовсе стерты. Отсутствуют иногда не только буквы, но даже целые строки.

5) Текст опубликован неудовлетворительно – с опечатками, пропусками, перестановками по сравнению с оригинальной записью Миролюбова. Наконец, некоторые дощечки, опубликованные как цельные, на деле являются смесью отрывков из различных дощечек.

6) Дощечки не были нумерованы, и исследователь стоит перед настоящим хаосом, будучи не в состоянии разобраться, где начало, где конец, какая сторона дощечки четная, какая была предыдущей и какая последующей. Некоторые из дощечек не были связаны, и есть основания думать, что в связках бывает первоначальная последовательность, но уверенности в этом нет, ибо связки могли быть сделаны впоследствии, без какого бы то ни было порядка.

7) Не всегда есть уверенность, что Миролюбов верно прочитал текст или переписал его, ибо «человеку свойственно ошибаться». А ошибиться в таком хаосе чрезвычайно легко, ибо внимание скоро утомляется.

Перечисленные пункты могут быть объединены под рубрикой: «Неполнота текста и отсутствие порядка в нем».

Следующим огромным затруднением является писание сплошняком, т. е. без знаков препинания, абзацев, разделения на слова. Вследствие этого строчку «сплошняка» можно разбить на ряд слов, но по-разному. И каждое деление может дать известный смысл, но какое деление будет правильным, часто сказать трудно или почти невозможно. В особенности это касается случаев, когда имеется пропуск хотя бы одной буквы. Имеются и намеренные пропуски букв летописцами «Влесовой книги» для сокращения письма.

Эти сокращения в те времена были общеприняты и общеизвестны, но эти условности становятся понятными нам лишь после изучения и при первоначальном чтении нелегко улавливаются.

Наконец, бывает, когда летописец делает ошибку, но «зачеркивает» написанное. Так, например, во 2-й строчке начала «Влесовой книги», в конце ее, он написал букву «ц», а следовало «о», он эту букву зачеркнул двумя косыми линиями. Кур не заметил этого и прочел зачеркнутую букву как «щ».

Кроме того, так как дощечки писались в разное время, одно и то же слово звучит или пишется по-разному: один летописец говорил и писал «менж», «ренка» и т. д., другой уже выговаривал и писал «муж», «рука». Путалась и орфография.

Были и затруднения с буквами «ы» и «ю», которые могли читаться в разных случаях по-новому. Наконец, не всегда «я» и «ia» были равнозначны. Некоторые буквы были близки по начертанию, например, «д» и «о», «о» и «у» и т. д. Достаточно было утратиться кусочку краски, отщепиться дереву, сесть пятну и т. д., и буква могла быть прочитана неверно.

Наконец, даже когда текст вполне сохранен и разделение строк на слова не возбуждает сомнений, мы наталкиваемся на непонимание из-за незнакомых слов, необычных оборотов речи или незнания обычаев либо лиц, о которых идет речь. Некоторые слова, безусловно, изменили с того времени свое значение или смысловые оттенки.

Словом, перед исследователем – хаотическая масса языкового, исторического и других материалов, которая может быть приведена в порядок только объединенными усилиями многих лиц.

Успеху может способствовать лишь строго научная система, при которой первое место отдается логике и знанию, а не фантазии или «вдохновению».

Опыт изучения «Слова о полку Игореве», сохранившегося гораздо лучше, показывает, как много нелепостей было выдвинуто из-за необузданной фантазии и, главное, незнания предмета. Будем надеяться, что изучение «Влесовой книги» пойдет по разумному пути – медленного, постепенного поиска истины.

Техника чтения и перевода «Влесовой книги». Мы применяли следующие приемы: сначала переписывали весь «сплошняк», затем апострофами выделялись ясно понимаемые слова. Неясные места оставались нетронутыми, хотя бы они и занимали целые строки. Одно и то же место читали много раз подряд, чтобы запомнить известное сочетание звуков, а также другие места прочитывали для обогащения памяти. При этом часто обнаруживалось, что одно и то же выражение повторялось, и, будучи сравненным с разным контекстом, оно давало возможность наконец понять выясняемое.

Из хаоса прежде всего вставали отдельные, очень часто повторяемые слова и частицы. Например, слово «бо» встречается огромное количество раз, играя роль только связующей частицы. Ее употребляли наши предки для того, чтобы речь была плавной. «Бо» чаще всего означает «ибо», но часто его вовсе не следует переводить, так как оно в большинстве случаев – лишь украшение речи, элемент стиля. Бросается в глаза и очень частое употребление слова «а». Это не противопоставление, а связующее слово и обозначает «и», хотя и «и» существовало одновременно. Это «а» применялось для плавности речи, и его можно опускать.

Всюду нам попадается слово «есь» вместо «есть». В подавляющем большинстве случаев – это глагольная форма, отдельное слово, а не часть какого-то иного. Поэтому вычленение его почти безошибочно. Слово «есь» является уже промежуточной стадией в упрощении и сокращении обычнейших форм, в дальнейшем они совершенно отмерли и исчезли. Было первоначальное «есте». Далее стало «есть». Затем «есь», потом, например у украинцев, «е», и, наконец, слово вовсе отмерло. Никто теперь не скажет: «я – есмь» или «вы – есте», а просто: «я – такой-то», «вы – то-то».

Бросается в глаза наличие сложных старинных глагольных форм. Например, «Книга» пестрит словами «смехом», «ста» и т. д. Все они непереводимы, ибо в современном языке уже отмерли.

В говоре гуцулов на Карпатах, т. е. в области, где наши предки, несомненно, одно время проживали, еще по сей день существует форма «сме» или «сми» для первого лица настоящего времени и прошедшего, Например: «я ходиу сми» – «я ходил». Частичка «сме» – форма от глагола «быть». Интересно, что форма эта уцелела лишь в горах, в говоре гуцулов, в предгорьях же, т. е. на Покутьи, ее уже нет.

Отметим также, что в гуцульском говоре условное наклонение, как в церковнославянском и в старорусском, выражается с помощью остатков, аориста: «бым», «бысь», «бы», «бысьмо», «бысте». Отсюда: «ходиу бы» – «я бы ходил», «як бысте знали» – «если бы вы знали» и т. д.

Отмершая частица сложной глагольной формы «стахом» или «ста» до сих пор уцелела, потерявши смысл, в выражении «мыста», означающем некоторое превосходство. Сохранились многие теперь уже укороченные формы слов, Например «братр», встречающееся у других славян и поныне. Особенно часто отмирали конечные согласные, когда их было две. Например, вместо «могл», «принесл», «привезл» получились современные «мог», «принес», «привез» и т. д.

Обращают на себя внимание во «Влесовой книге» не только сокращения, но и частые усечения слов. Некоторые сокращения, по-видимому, имели постоянный характер. Например, писали «бзі» вместо «бозі», «слва» соответствует «слава» и т. д.

Усечения выражались в том, что не писали «Даждь-бог», а – «Дажбо». Наподобие того, как наше «спаси, Бог» превратилось в «спасибо». Интересно, что производные формы были также усеченными: «Даждь-бові внуці», а не «Даждь-богові внуці». Следует еще раз отметить, что если конечная буква слова совпадала с началом последующего, то писалась она один раз, а читалась дважды. Например, «сплошняк» «арещемусварг» расшифровывается «а реще (е)му Сварог» и т. д.

При многократном чтении текстов отмеченные слова, как и некоторые другие, им подобные, вычленяются легко и позволяют разделить «сплошняк» гораздо быстрее. Подробности будут изложены в дальнейшем.

Погрешности комментаторов. Даже совершенно ясный грамматический текст может быть понят и поставлен в сравнение неверно. Поэтому необходимо отметить несколько погрешностей в комментариях А. А. Кура, чтобы они не получили дальнейшего распространения. Как показывает фото одной из дощечек (см. дальше), все буквы писались под горизонтальной линией, идущей вдоль всей строки. Первый комментатор «Книги» А. А. Кур («Жар– птица», 1954, январь, стр. 13) пишет: «…А над линией ставились какие-то знаки: или знаки раздела на слова, или сокращения-титлы». Эта подробность относится к письменности Индии, а не к «Влесовой книге». Однако фраза А. А. Кура построена так, что можно понять, мол, именно это относится к «Влесовой книге». Вообще, изложение А. А. Кура не всегда достаточно отчетливо, и к некоторым его объяснениям необходимо относиться с осторожностью: он явно склонен сближать «Влесову книгу» с традицией Индии, Вавилона и т. д., а между тем «Книга» совершенно своеобразна и очень далека по содержанию от упомянутых источников.

Далее (с. 14) он пишет: «На некоторых дощечках среди текста помещены фигуры, изображающие быка и собак. Это глифы, т. е. картинное письмо, наличие которых в тексте само собой указывает, что картинное письмо как основа символов, знаков-букв еще не было изжито.». Это утверждение совершенно неверно. На фото есть знак собаки (или лошади?), но вне текста. О присутствии в тексте этих знаков Ю. П. Миролюбов не говорит ни слова, а речь ведет о знаках на полях дощечек. Равным образом нет ни одной отметки в тексте, что эти знаки были. Знаки не были частью текста. Они обозначали нечто вовсе иное, имеющее к тексту лишь косвенное отношение. Они играли роль каких-то указателей.

Вообще стремление А. А. Кура связать во что бы то ни стало «Влесову книгу» с Индией, Ассирией и т. д. недоказательно и насильственно, хотя и понятно: А. А. Кур – ассиролог. Однако мы можем положительно утверждать, что картинное, идеографическое письмо начисто отсутствует во «Влесовой книге». Равным образом неверно и следующее утверждение А. А. Кура (с. 13): «Прототип этот родился где– то на юге и, безусловно, в основе своей имеет азбуку Асур, или, как ее называют, древнебиблейскую, т. е. ту, на которой писались те древние документы, из которых впоследствии выросла древняя Библия. Конечно, не надо эту азбуку смешивать с т. н. еврейской, или иудо-раввинской, как изобретенной много позже и после Рождества Христова».

Не будем удаляться во тьму времен, о которых мы почти ничего не знаем. Нам ясно одно: «влесовица», безусловно, имела прототипом кириллицу, ибо по крайней мере 9/10 ее почти идентичны. Обе эти азбуки основались на греческой азбуке. Поэтому если связывать алфавит Асур, то надо сравнивать его с греческим алфавитом, учитывая также, писались ли буквы справа налево или слева направо, ибо это влияет на технику письма и форму букв. Весьма возможно, что буквы Псалтыри, найденной в Корсуни святым Кириллом, были близки к буквам «влесовицы», но утверждать, что они были (стр. 14) «как раз теми же письменами» (подчеркнуто А. А. Куром), нельзя.

У А. А. Кура создалось впечатление, что язык «Влесовой книги» (стр. 14) – «смесь русского, славянского, польского и литовского языков». Анализ всех доступных нам дощечек показал, что литовские слова начисто отсутствуют. «Влесова книга» написана на примитивном славянском языке.

По А. А. Куру (с. 14), «встречаются слова чисто библейские, Например, при славословии Сури называют ее Адонь – госпожа». Если мы обратимся к тексту («СУРIА, CBETI, НАНЬ, А, ДО, НЬЯ, ВIДIМО»), то убедимся, что этот отрывок вовсе не славословие и слова «адонь» вовсе нет; имеется «а до нь», т. е. «и до нас». Да и вообще, как могло попасть библейское выражение в книгу языческих жрецов, проникнутую ненавистью к грекам и христианству? Возможность библейских выражений совершенно исключена.

На той же странице находим: «Встречаются также выражения древнеиндусские; видимо, часть какого-то гимна или молитвы на языке пракрита… для примера укажу: «АНИМАРАНИМОРОКАН…»». Трудно понять, что индусского в этом отрывке нашел А. А. Кур. Во-первых, это не гимн, отрывок взят из фразы: «А ни Мара, ни Морока не смиемо сланити». На самом деле это запрещение поклоняться «чернобогам» Мару и Мороку. Во-вторых, никакой связи с Индией нет. Равным образом А. А. Кур без оснований (там же, с. 14; сентябрь, стр. 32) связывает праотца Оря с Индией. Речь идет о Причерноморье и гуннах («идемо от земе тоя, идеже хуние наши братчи забиют»). Никогда гунны из Индии славян не изгоняли. «Влесова книга» всем своим основанием плотно сидит в Средней и отчасти Юго-Восточной Европе, и лишь ложночтения позволяли А. А. Куру найти какие-то индийские «мотивы».

Вообще даже в текстах с обычным смыслом А. А. Кур делает ошибки. Совершенно ясную фразу (дощ. № 7): «KIE БОРЗО ІДЕ, БОРЗЕ ИМА СЛАВУ, А КЫЕ ПОТІХА ІДЕ, ТО BPAHIE НА НЕ КРЯЩУТЬ» А. А. Кур («Жар-птица», 1955, февраль, с. 28) понимает так: «Приводит в пример князя Кия, который в поход отправляется всегда тихо, даже осторожные вороны не кричат, видя его воинов в походе». Слово «кие», т. е. «которые», А. А. Кур превращает в князя Кия и совершенно извращает смысл фразы. В действительности сказано: «(те) которые скоро (борзо) идут в поход, имеют славу, а которые медленно идут, то на них (мертвых) вороны крячут». Смысл совсем противоположный тому, что дает А. А. Кур. Тем более что добавлено: «Нападем как соколы» и т. д.

Эти примеры показывают (а их можно значительно умножить), что к комментариям А. А. Кура надо относиться с большой осторожностью.

Время и место написания «Влесовой книги». Время написания «Влесовой книги», вернее последней ее части, устанавливается довольно точно: между Аскольдом, Диром и Рюриком («Ерек») с одной стороны и Олегом с другой; вероятно, около 880 г. Летопись не была чем-то строго единым. Уже Миролюбов отметил, что писцов было по меньшей мере два. Анализ дощечек показывает, что, рассказывая о разных событиях, летопись не раз упоминает – до настоящего времени («до суть»). Совершенно очевидно, что это настоящее время было весьма разное. По мере хода времени к основной летописи добавлялись новые события. Разновременность записей подтверждается также разницей в языке и стиле. Начало «Книги», вероятно, на несколько столетий древнее ее конечной части. Интересно отметить, что о нападении руссов на Царьград в 860 г. нет ни слова. Впрочем, вопрос о том, какая Русь нападала на Царьград, еще не выяснен. Есть место, где время написания установлено точно. К сожалению, мы не имеем вполне ясного понимания этого места. Сказано, что варяги прогнали хазар за… (не расшифровано) до настоящего времени.

В отношении места написания летописи нами была высказана мысль, что область автора ««Влесовой книги» лежала где-то на линии Полоцк – Туров, т. е. там, где язычество особенно долго удерживалось на Руси» («История руссов в неизвращенном виде», 1957, вып. 6, с. 619–620). Основание для этого мы видели в языке книги, содержащем много «полонизмов», а также в указании местностей, имен и народов, чаще всего в ней упоминаемых. В настоящее время, после более тщательного знакомства и изучения большого числа дощечек, мы склонны отодвинуть место повествования более к югу. Если бы автор жил к северу от Припяти, он должен был бы больше упоминать о ятвягах, литве, жмуди и т. д. На деле же центр тяжести все время в Причерноморье, именно – в степной его части. Киев хотя и упоминается, но первенствующей роли не играет. Наоборот, упоминаются Волынь, Голынь, Русколунь, Воронжец и т. д. Равным образом в народе ильмерском вряд ли можно усмотреть обитателей озера Ильмеря (его прибрежья), или Ильменя, т. е. новгородцев. Из дополнительных текстов видно, что Ильмень связан с готами. А кроме того Боплан отметил, что еще в XVI столетии Днепровско-Бугский лиман назывался Ильменем. Все это относит место действия (и автора летописи) на юг, в степное Причерноморье.

Кто был автором «Влесовой книги»? Мы высказали предположение, что это был жрец или жрецы языческой религии древних руссов. Это и верно, и неверно. Сколько можно судить по всем имеющимся данным, религия руссов отличалась такими особенностями: 1) храмов руссы не возводили, хотя, конечно, были места, особо почитаемые и служившие целям разных религиозных церемоний; 2) кумиров они не воздвигали и 3) как следствие, специальных жрецов не имели. Функцию жрецов выполняли старейшие в роде. Таким образом, жрецов «de jure» не было, но они существовали «de facto».

Можно думать, что с осложнением человеческих отношений, с появлением зачатков феодализма, под влиянием варваров и т. д. должна была выкристаллизоваться и каста наподобие жрецов. Это были старейшины, хранители старины и традиций. Их возраст, знания выделяли их из общей массы и тем создавали предпосылки для их обособления. Вероятно, они также врачевали, гадали, были советниками. Из этой-то среды и вышел автор «Влесовой книги».

Несмотря на то что некоторые части летописи написаны разными авторами, летопись имеет основное ядро, написанное одним человеком. Последующие дополнения делались уже по заданному трафарету. Красной нитью проходят всюду нелюбовь к христианству и наличие упорной политической и идеологической борьбы с ним. Автор был закоренелым язычником и прежде всего патриотом. В измене своей вере он видел гибель народности, он рьяно отстаивал традиции.

Почти наверное можно сказать, что киевлянином он не был. О родственных отношениях племен вокруг понятия «Русь» будет речь впоследствии.

Публикация о «дощечках Изенбека». В журнале «Жар-птица» за 1954 г. имеются статьи А. А. Кура (январь, февраль, сентябрь и декабрь). Там же – за 1955 (январь, февраль). В 1956 г. о дощечках ничего не напечатано.

Типографским способом опубликован текст дощечек в том же журнале. Приводим время в порядке дощечек: № 1, 2а – 1958, март; № 2б, 3, 4а, 4б – 1959, май; № 4в, 5 – 1957, сентябрь; № 6а – 1957, декабрь; № 6б – 1958, январь; № 6в, 6 г – 1959, март; № 7а – 1958, июнь; № 7б – 1958, июль; № 7д, 7с – 1958, сентябрь; № 8а, 8б – 1957, август; № 9 – 1957, март; № 10 – 1957, апрель; № 11, 12, 13 – 1959, февраль; № 14 —??; № 15 – 1958, май; № 16 – 1958, ноябрь; № 17а, 17б – 1958, апрель; № 18 – 1959, январь; № 19 —??; № 20 – 1958, декабрь; № 21, 22, 23 —??; № 24а, 24б —1957, июль; № 25, 26 —??; № 27 – 1958, октябрь.

 

Л. П. Жуковская

Поддельная докириллическая рукопись

(К вопросу о методе определения подделок)

[1]

От редакции журнала «Вопросы языкознания»

Как сообщает в своей книге «История «руссов» в неизвращенном виде» (вып. 6, Париж, 1957) Сергей Лесной (С. Парамонов), в 1919 г. А. Изенбек вывез из какого-то имения Орловской или Курской губернии деревянные дощечки с текстом, по всей видимости славянским, получившие позднее название «Влесовой книги». После смерти А. Изенбека (1941 г.) дощечки были утеряны. Сохранилось лишь несколько фотографий и переписанный, вернее транслитерированный, текст «Влесовой книги», выполненный Ю. П. Миролюбовым. Этот текст в настоящее время издается в журнале «Жар-птица» (Сан-Франциско). В своих статьях ««Влесова книга» – летопись языческих жрецов IX в., новый, неисследованный исторический источник» и «Были ли древние «русы» идолопоклонниками и приносили ли они человеческие жертвы», присланных в адрес Славянского комитета СССР из Австралии (г. Канберра), С. Лесной призывает специалистов признать важность изучения «дощечек Изенбека», в которых он видит подлинную древнерусскую рукопись IX в., не предлагая, впрочем, необходимого для обоснования подобного мнения палеографического и лингвистического анализа текста. Публикуем в разделе «Письма в редакцию» ответ Л. П. Жуковской на просьбу редакции высказать свое мнение относительно опубликованной С. Лесным («История «руссов»…», вып. 6) фотографии одной из «дощечек Изенбека», содержащей начало «Влесовой книги».

Фотография, опубликованная С. Лесным, не является снимком с доски. В ней на расстоянии 2–2,5 см, 6,5 см, 10,5—11 см, 15,5 см от левого края прослеживаются тени, образовавшиеся, по-видимому, от сгибов материала, с которого производилось фотографирование. С доской этого произойти не могло. В правой половине снимка начертания многих букв расплылись; следовательно, фотографировался не твердый материал с начертаниями, выполненными посредством прорезывания и выщербления его, а письмо, расположенное в одной плоскости, нанесенное красящим веществом. Все это говорит о том, что фотографировалась не сама «дощечка», а бумажная копия с нее или прорись. Есть основания полагать, что при изготовлении снимка была произведена ретушевка. Все это совершенно недопустимо при научном воспроизведении текста.

Графика. Текст, изображенный на фотографии, написан алфавитом, близким к кириллице: помимо букв кириллицы, совпадающих с буквами греческого устава IX в., в графике «дощечки» имеются свойственные кириллице буквы б, ж, з, ш, щ, ѣ, я. В отличие от кириллицы в графике «дощечки» отсутствуют буквы, обозначавшие носовые гласные, – ф, η φ, λ, буквы йе, ф, θ, s, α, ѳ, ξ, ѵ, а также имеются следующие особенности: буква ч отсутствует, ее заменяет буква щ, вследствие этого буква щ в «дощечке» соответствует двум кириллическим буквам – щ и ч; отсутствует буква ю, ее, видимо, заменяет сочетание j десятеричного с буквой у; отсутствует кириллическое н, звук н передается буквой и, т. е. начертанием не с горизонтальной, а с косой перекладиной; при этом звук и передается буквой j; отсутствуют буквы ъ, ь, ъj; из них букве ъ, являющейся составной частью кириллической буквы ъ], в рассматриваемом тексте соответствует буква о с небольшой развилкой вверху, вследствие чего она несколько напоминает кириллическую лигатуру у; звук у при этом передается чаще буквой у, реже – двубуквенным написанием оу; возможно, что некоторые буквы в виде у (т. е. о с развилкой) обозначают также у; в тексте представлено два графических варианта для передачи звука с и два – для звука е (оба последние после согласных, а не j).

В графике «дощечки» имеются знаки, которые отсутствуют в кириллице; из них лишь некоторые могут быть возведены к греческим начертаниям. Так, одно из указанных начертаний буквы с не встречается в кириллических почерках и напоминает ς или ζ некоторых типов древней греческой письменности. В тексте имеется греческая «дигамма», восходящая к минойской «геме» и встречающаяся также в курсивном маюскуле и римском унциале. Эта буква обозначает, по-видимому, какой-то или какие-то губные звуки, но не п и не м, так как для обозначения последних употреблены соответственно буквы п и м. На фотографии указанная буква находится в строке I – № 19, 31, в строке IV – № 5, V – № 5, 29, 40, 51, VI – № 32. Начертания указанных знаков не вполне идентичны, поэтому нет полной уверенности, что во всех этих случаях написана одна и та же буква. Видимо, для буквы в имеется графический вариант, представляющий как бы соединение буквы г нормального размера с наложенной на нее в нижней части небольшой буквой в; при этом совмещены мачты обеих букв. Этот знак имеется в строке I – № 40, II – № 13, 23, VI – № 18, VII – № 17. Буква а пишется как в латинском курсивном маюскуле и напоминает начертание современной греческой λ; буква я сохраняет эту особенность начертания. Своеобразна буква т: ее перекладина чаще перечеркивает мачту, а не размещается поверх нее. Имеются знаки, не поддающиеся интерпретации: таковы, например, № 10 в строке V и № 8 в строке IX, которые представляют вертикальную черточку, не доходящую до нижнего уровня букв текста, а также совершенно своеобразный знак № 42 в строке II.

Таким образом, графика «дощечки», имея некоторые особенности кириллицы, не столь совершенна при передаче звуков славянской речи и в ряде черт приближается к другим древним алфавитам.

Палеография. Как известно, метод палеографического анализа состоит в сопоставлении неизвестного материала с известным, территориально приуроченным и датированным. Поэтому при палеографическом анализе рассматриваемого памятника, который объявляется древнейшим, исследователь не может опираться на твердые данные палеографии, и приметы ранней кириллицы могут представлять лишь косвенное доказательство. Специфичными в этом плане являются буквы р, х, ѣ, расположенные в строке и не выходящие в межстрочные поля. Однако буквы ѣ и р при этом иногда значительно наклонены вправо, выполнены небрежно, как это свойственно новейшим почеркам, имитирующим печатные буквы. Буква щ в некоторых случаях также размещена в строке, что присуще наиболее древним почеркам кириллицы. Древними являются симметричное ж и буква м с овалом, провисающим до середины высоты буквы, что сближает ее с соответствующей буквой в надписи царя Самуила 993 г. За древность говорит так называемое «подвешенное» письмо, при котором буквы как бы подвешиваются к линии строки, а не размещаются на ней. Для кириллицы эта черта неспецифична, она ведет скорее к восточным (индийским) образцам. В тексте сравнительно хорошо выдержана сигнальная линия, проходящая у всех знаков по середине их высоты, что является свидетельством в пользу наибольшей возможной древности кириллического памятника.

Следует особо отметить, что начертания буквы д, представленные на фотографии, соответствуют греческим уставным, а не кириллическим образцам, хотя и те и другие близки между собой. Буква щ также больше напоминает некоторые древние начертания ψ, чем щ кириллицы. Своеобразно начертание ш с сильно заниженными и разведенными от центра крайними мачтами, что также позволяет сближать его с греческим ψ, а не только с кириллическим ш.

Таким образом, данные палеографии, хотя и вызывают сомнение в подлинности рассматриваемого памятника, в то же время и не свидетельствуют прямо о подделке. Но при этом необходимо учитывать, что без сопоставимого материала палеография бессильна. Да и сама фотография сомнительна, так как является снимком не с оригинала (хотя бы и поддельного), а с прописи или с копии, в результате чего начертания огрублялись и изменялись в лучшем случае дважды (при изготовлении прориси или бумажной копии и при фотографировании, в процессе которого была допущена ретушевка). Поэтому окончательные данные могут быть получены только в результате лингвистического анализа, для которого исследователь имеет твердые факты.

Орфография и язык. Анализ графики и палеографии показал, что если «дощечка» подлинна, то ее следует датировать периодом до того времени, когда основным алфавитом у славян стала кириллица, т. е. периодом до X в. В этот период предкам всех славянских языков (вопроса о конечной стадии общеславянского языка мы намеренно здесь не касаемся) были свойственны открытые слоги, носовые гласные, особые фонемы ӗ , ъ, ъ и другие черты фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся в отдельных славянских языках. Орфография «дощечки» не позволяет выявить судьбу этимологических редуцированных, так как для нее характерен пропуск букв, обозначавших гласные звуки вообще, а не только редуцированные в том или ином положении (это позволяет сблизить письмо «дощечки» с семитскими системами письма). Лишь написания вўждўj – IX строка и дў – IX строка с буквой ў (т. е. ъ) на месте этимологического о, если они интерпретированы нами правильно, указывают на близость звуков ъ и о , что для IX–X вв. нереально.

Примерами, характеризующими носовые, по-видимому, могут быть следующие: менж – II, IV строки, грендеме или гренде – VI при гредехўм – VIII в том же корне, слвен – IX, пршен, дщен – X (если здесь действительное причастие глаголов IV класса), жену – III, млбоу или млвоу – V (понимание слова зависит от того, как читать дигамму), се – VII, VIII, моля – IV, наша – VIII строка (если это винительный падеж множественного числа). Вряд ли этот материал показывает, что писавший текст не умел обозначать носовые. Скорее, можно полагать, что он вообще не имел их в своей речи. Ни один из славянских языков в указанное время не мог иметь подобный комплекс черт, характеризующих этимологические носовые. Картина здесь представлена следующая: 1) уже начался процесс деназализации, в ходе которого о совпадало с у, a ę – с е (т. е. как позднее в сербском); 2) в положениях, где носовые сохранялись, они акустически и артикуляционно близки; ср. менж и гренде (т. е. как позднее в польском); 3) процесс деназализации начался с отдельных слов, корней и форм, причем в других корнях и глагольных формах носовые гласные задерживались.

Буква ѣ в соответствии с этимологией написана в словах: прсѣще – V, jмѣмў – VIII, нўjнѣ – IX и, возможно, оупѣха – IV строка; буква ѣ вместо е написана: вўнўjврмѣнуj – II, бя блгадрлѣ: – II, рщѣмў – VIII, о кудѣенўшўj – X строка; буква е вместо ѣ написана в следующих случаях: jмемў – VII, векўj а дў велўj – IX, млве (или млсе) – V, прсне – IX, врцет се – X строка; буква я вместо ѣ пишется в слове бя – 4 раза и, возможно, в других случаях, более сомнительных. Написание я вместо ѣ еще можно было бы объяснить для более позднего периода, если видеть в авторе восточного болгарина; но написание е на месте этимологического ӗ для этого периода объяснено быть не может. Совмещение в одном памятнике, причем памятнике оригинальном, указаний на закрытое и одновременно на открытое произношение звука, восходящего к ӗ, а также этимологически правильных написаний свидетельствует против его достоверности.

Известному факту мягкости шипящих и ц в указанный период противоречат написание кудѣснущўj – X с окончанием ўj вместо и в именительном падеже множественного числа, вўjждўj – IX с окончанием ўj вместо буквы, обозначавшей ę в винительном падеже множественного числа (если здесь не форма именительного падежа единственного числа, так как можно читать славён вўщдўj) «славящий вождей» и слвен вўждў «славен вождь»). Как бы ни интерпретировать приведенные примеры, очевидно, что употребление после мягкого звука жд’ или ж’д’ж’, образовавшегося из сочетания *dj, и после мягкого ц’ букв, обозначавших ы и ъ, в то время как здесь были совсем иные фонемы и и ъ, является доказательством подложности текста.

Обращают на себя внимание совершенно невозможные формы: два дщере – III строка вместо двѣ в именительном – винительном падеже двойственного числа; употребление 2-го лица единственного числа сигматического аориста имаста она – III, где в повествовании о третьих лицах должна быть употреблена форма 3-го лица; неправильные формы винительного падежа, следующие за указанной формой глагола: сктjj а краве j мнга овноj – III вместо ожидаемых: сктўj a кравўj j мнгўj овнўj, а также моля бзj вместо моля бгўj – IV/V строки; не может быть отнесена к IX–X вв. форма действительного причастия jмщ – III в именительном падеже единственного числа мужского рода вместо jмў или jmўj. Мы не рассматриваем другие сомнительные факты морфологии, поскольку нет полной уверенности в правильном прочтении текста, многие места которого совершенно непонятны и не могут быть интерпретированы даже с натяжками, как это, возможно, было допущено выше.

Таким образом, данные языка не позволяют признать текст «дощечки», изображенной на фотографии, древним, а самый памятник – предшественником всех известных славянских древних рукописей. Не является «дощечка» также и более поздним памятником, написанным после распространения кириллицы у славян. Рассмотренный материал не является подлинным.

Содержание «дощечек», язык и письмо их, а также имя Влес (Велес) позволяют предположить, что указанные «дощечки» являются одной из подделок А. И. Сулакадзева, возможно, именно теми буковыми дощечками, которые уже более ста лет назад исчезли из поля зрения исследователей. В рукописи А. И. Сулакадзева «Книгорек» (т. е. каталог) имеется следующее указание на дощечки, находившиеся в его собрании: «Патриарси на 45 буковых досках Ягипа Гана смерда в Ладоге IX в.». И. И. Срезневский писал: «Сулакадзев, упоминаемый в письме Востокова к графу Румянцеву, издавна собирал рукописи, которые еще и недавно были в распродаже у ветошников, и, как оказалось, многое подделывал и в них, и отдельно. В подделках он употреблял неправильный язык по незнанию правильного, иногда очень дикий».

 

В. И. Буганов, Л. П. Жуковская, академик Б. А. Рыбаков

Мнимая «древнейшая летопись»

[5]

Более 20 лет назад в малоизвестном журнале «Жар– птица», издававшемся на русском языке в Сан-Франциско (США) ротапринтным способом, была опубликована серия статей двух русских эмигрантов – писателя Ю. П. Миролюбова и этимолога-ассиролога А. А. Кура. В сенсационном духе эти авторы, весьма далекие от специальных занятий русской историей, сообщали об открытии древнейшего якобы источника по истории восточных славян – так называемой «Влесовой книги» (в ней упоминается Велес, Влес – бог скота и денег у восточных славян). Они утверждали, что находка является оригинальным памятником, составленным около 880 г. языческими жрецами, которые использовали знаки докириллического алфавита. Написана книга, по уверению Миролюбова, на дощечках (в количестве примерно 35). В 1919 г. во время наступления белогвардейских войск на Москву некий А. Ф. Изенбек, полковник Добровольческой армии, нашел эти дощечки в каком-то помещичьем имении то ли Курской, то ли Орловской губернии; принадлежало имение то ли князьям Задонским (или Донским, Донцовым), то ли князьям Куракиным. Текст «Влесовой книги» в 1954–1959 гг. был опубликован в том же эмигрантском журнале.

Уже эти сведения настораживали. Никакого княжеского рода Задонских (или Донских, Донцовых) в России не существовало. Справки, наведенные у одной из Куракиных, не подтвердили наличия имения, принадлежавшего этой фамилии в указанных губерниях. Кто такой Изенбек, у которого Миролюбов якобы видел в 1925 г. пресловутые «дощечки» в Бельгии, где оба они проживали после бегства из революционной России? Примечательно, что ни тот, ни другой не показали их никому, в том числе специалистам из Брюссельского университета. «Дощечки» (если они существовали) исчезли после смерти Изенбека (август 1941 г.), остались только копии (прориси и фотографии), сделанные Миролюбовым и переправленные им в Русский музей – архив в Сан-Франциско.

Несмотря на многие темные и неясные моменты в истории с находкой «дощечек», нашлись люди, поверившие Миролюбову. Среди них был и С. Я. Парамонов – энтомолог, бежавший в 1943 г. вместе с фашистскими оккупантами из Киева, перебравшийся затем в Австралию и получивший там должность правительственного энтомолога. Помимо основной своей специальности он занимался историей и литературоведением. В 1950—1960-е гг. им был опубликован (под псевдонимом Сергей Лесной) ряд книг о происхождении славян, истории Древней Руси, «Слове о полку Игореве»; в некоторых из них он сообщал об упомянутых выше «дощечках». Наконец, в 1966 г. он выпустил посвященное им сочинение «Влесова книга» (вып. I, Виннипег, 1966). Дилетантизм С. Лесного в гуманитарных науках, псевдонаучность и крайне низкий уровень его трудов в этой области давно отмечены советскими учеными.

Характерно, что те лица, которым стал доступен текст «дощечек», на протяжении многих лет хранили молчание об этом как будто бы уникальнейшем памятнике. Все они были в науке людьми случайными. С. Лесной даже в наиболее близкой ему области (например, в работах о «темных местах» «Слова о полку Игореве», связанных с упоминаниями природных явлений) проявил себя как дилетант. «Его «исследования», – отмечалось в «Трудах» Отдела древнерусской литературы Пушкинского дома АН СССР, – порочное, позорное явление в истории изучения «Слова о полку Игореве», в полном смысле темное место в изучении великого памятника».

Итак, со времени обнаружения «дощечек» никто из специалистов за рубежом ими не занимался. В конце 1950-х годов фотография текста одной из них (точнее, фото с прориси или копии Миролюбова) была прислана С. Лесным на заключение в Комитет славистов СССР. В отзыве, данном 15 апреля 1959 г. академиком В. В. Виноградовым, и в статье Л. П. Жуковской указанный текст характеризовался как подделка. Это устанавливалось путем анализа графики, палеографии, орфографии текста, воспроизведение которого весьма далеко от научных способов (изготовление фотографии не с «дощечки», а с прориси или копии, наличие ретушировки).

Казалось бы, все это должно было положить конец дальнейшему распространению сведений о так называемой «Влесовой книге». Однако в статье В. Скурлатова и Н. Николаева («Неделя», 1976, № 18) читатели были вновь оповещены о существовании памятника, который (если будет доказана его подлинность) должен быть причислен к открытиям, проливающим якобы новый свет на древнейшую историю восточных славян. Правда, авторы ставят вопрос как будто альтернативно: памятник, который они называют «таинственной летописью» или «Влесовой книгой», может быть, с их точки зрения, или подделкой, «интересной мистификацией», или «бесценным памятником мировой культуры»; «следствие» о «Влесовой книге», пишут они, «еще не закончено, и научный суд над ней не вынес окончательного приговора». Содержание же статьи показывает, что В. Скурлатов и Н. Николаев склонны считать «таинственную летопись», написанную на «дощечках», источником достоверным, подлинным. Поскольку содержание ее «необычно», «не укладывается в рамки существующих представлений о древности славянской письменности», постольку, многозначительно замечается во вводных словах к статье, «недоверие было первой реакцией некоторых ученых». Тем самым авторы как бы отмежевываются от ученых, высказывающих сомнения в подлинности «Влесовой книги».

Вопрос об ее подлинности важен потому, что в ней идет речь о восточных славянах, их хозяйственных занятиях, верованиях, столкновениях с соседями и прочих событиях, происходивших с начала I тыс. до н. э. почти до конца IX в. н. э., то есть на протяжении почти двух тысяч лет. В. Скурлатов и Н. Николаев полагают, что прародителем русов был Богумир и что «во времена Богумира, то есть в конце II тыс. до н. э., и в Северную Индию, и в нынешнюю Венгрию пришли из Центральной Азии племена скотоводов, одинаковые по хозяйственному укладу, обычаям, обрядам, богам, горшкам и внешнему облику. Они очень похожи на древних славян-русов, изображенных во «Влесовой книге». В статье утверждалось также, что «древней письменностью пользовались обитатели пространств от Дуная до Хуанхэ за две с лишним тысячи лет до финикийцев, в IV тыс. до нашей эры».

С той же «легкостью необыкновенной» В. Скурлатов и Н. Николаев подходят к обстоятельствам находки рекламируемого ими памятника и к оценке его содержания и языка. «В начале этого века, – пишут они, – в старинном имении под Орлом была найдена рассыпавшаяся связка ветхих дощечек, испещренных неизвестными письменами». Туман некоей таинственности окутывает и все последующее изложение, вводя читателей в явное заблуждение. Авторы склонны думать, что «Влесова книга» написана русским докирилловским письмом, в котором использованы знаки, предшествовавшие тем, которые были включены Кириллом в составленный в 863 г. вариант славянской азбуки. Вполне возможно, что до Кирилла и существовало какое-то «русское письмо». Но В. Скурлатов и Н. Николаев ошибаются, когда утверждают: «К сожалению, даже сама эта мысль допускается редко», – и делают многозначительный вывод: «А где не ждут, там и не ищут». Далее высказывают соображения о том, какими путями следует вести поиск: о рунических письменах германских и тюрко-монгольских племен и народов, с которыми «активно общались» древние славяно-русы; алано-хазарских надписях на камнях и флягах VIII–IX вв. (их знаки «почти совпадают с буквами кириллицы и особенно глаголицы»); финикийском алфавите, древнееврейской, древнегреческой и других системах письма. В обстановке возникновения и развития древних систем письма и могли появиться древние славяно-русские памятники дохристианской поры; «именно таким свидетельством, возможно, и является «Влесова книга»», заключают В. Скурлатов и Н. Николаев. К сожалению, указанные авторы не одиноки в попытках усмотреть во «Влесовой книге» достоверный источник. Время от времени сообщения подобного рода продолжают появляться.

Между тем по проблеме существования письменности у восточных славян дохристианского периода накопилась обширная литература, и само существование докирилловского письма – «протокириллицы», а также «протоглаголицы» – изучалось дореволюционными и советскими учеными. Формирование «протокириллицы» (на основе использования греческого буквенно-звукового письма) они относили к VII–VIII векам. Черноризец Храбр в сказании «О письменах» (конец IX – начало X в.) сообщает о славянах-язычниках, что они не имели «книг» и букв, а использовали «черты» и «резы»; эта более древняя манера письма, так называемая пиктографическая, или фигурная, начала применяться, согласно новейшим исследованиям (например, о «календарных знаках» на вазах и кувшинах Черняховской культуры), уже во II–V веках. Приведенные и многие другие свидетельства источников давно показали, что в дохристианский период восточные славяне использовали какое-то не сохранившееся до нашего времени письмо (или разные его виды) в силу растущих потребностей своего общественного развития, сначала в пору формирования из небольших и разрозненных родовых коллективов более крупных, сложных и прочных объединений – племен и союзов племен, затем в эпоху вызревания в среде последних элементов классовых отношений и государственности. Прокириллическим письмом и были, возможно, написаны те книги и документы дохристианской поры, о которых глухо упоминают древние авторы.

«Влесова книга» не может быть отнесена к числу памятников того времени. Дело в том, что подделки под древний текст можно довольно легко выявить, зная закономерности развития языка, путем сравнительно-исторического изучения родственных языков и диалектов. Как известно, языки развиваются во времени, но это развитие неодинаково реализуется в пространстве. В результате в определенное время и на определенной территории язык характеризуется сочетанием только ему присущих особенностей. Благодаря этому можно установить предыдущие и последующие этапы развития языковых черт. Историкам, знакомым с древнерусскими и средневековыми письменными источниками новгородского происхождения, хорошо известно, например, «цоканье» – неразличение на письме (вследствие неразличения в устной речи!) букв Ц и Ч. Так же, если писец не слышал разницы между Ф и фитой, он путал обе буквы. Имея опору в своем произношении, тот же древнерусский писец не спутает М и Ж, Р и П, 3 и К, но может спутать Ч и Ц, Ф и фиту и т. д.; позднее начнется неправильное употребление букв Е – ять, О – А и т. п. На совпадении безударных гласных основаны многие ошибки нашего правописания. Однако в рукописях XII–XIII вв. (если исключить смоленские с их ранним смешением Е и ять) таких ошибок нет, так как в то время все названные звуки произносились различно в соответствии с происхождением (этимологией).

Фальсификатор, желающий подделаться под древний язык, если создаваемый им текст достаточно велик, непременно допустит какую-либо нелепую ошибку, которой не может быть в подлинном тексте или из-за его хронологической отнесенности, или из-за территориальной (следовательно, языковой и этнической) приуроченности. Например, о фальсификаторе первой трети XIX в. А. И. Сулакадзеве академик И. И. Срезневский писал: «В подделках он употреблял неправильный язык по незнанию правильного, иногда очень дикий».

«Влесова книга» выдается за текст, написанный до того, как у славян появились глаголица и кириллица. В то время у них (всех славян!) бытовали только открытые слоги, носовые гласные О и Е, особые звуки ять, Ъ, Ь; после мягких согласных могли следовать только определенные гласные звуки, а после твердых, наоборот, другие. Были и иные особенности фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся по разным языкам. Но орфография «дощечек» показывает, что тот, кто их надписал, не умел обозначать носовые: он воспроизводил их в соответствии с тем, как это гораздо позже делалось в польском языке; в то же время на «дощечках» есть места, показывающие изменения, которые позднее произойдут в сербском, хотя эти процессы взаимоисключают друг друга. Во «Влесовой книге» отражено смешение Е и ять, которое появится только в смоленских грамотах в начале XIII в., отвердение шипящих и Ц – процесс еще более поздний в славянских языках; приведена глагольная форма БЯ вместо существовавшей бъ; при слове женского рода употреблено числительное в мужском роде; имеется ряд нелепостей в склонении существительных, в образовании причастий и т. п. и т. д.

Содержание «Влесовой книги», ее язык (о чем можно судить хотя бы по тому отрывку, который приведен в статье В. Скурлатова и Н. Николаева) свидетельствуют, что перед нами явная подделка. Авторов, пытающихся доказать обратное, нисколько не спасают рассуждения о «совершенно неожиданной картине далекого прошлого славян». Во «Влесовой книге» речь идет о славянах-скотоводах, живших «за тысячу триста лет до Германриха» – за 13 столетий до готского вождя середины IV в. Германариха (то есть в начале I тыс. до н. э.). Ни автор «Повести временных лет» (начало XII в.), располагавший многими источниками, ни авторы первых повестей, летописей и предполагаемых летописных сводов конца X–XI в. не сообщают о славянских племенах и князьях даже V–X вв. таких сведений, какие содержит составленная якобы в конце IX в. «Влесова книга» о временах гораздо более отдаленных, отстоявших от ее «появления» почти на два тысячелетия! Не спасают В. Скурлатова и Н. Николаева и исторические параллели, связанные с характеристикой передвижений из Центральной Азии в Европу скотоводческих племен, среди которых, по их мнению, могли быть и славяне. Эту «оригинальную версию о степном центральноазиатском происхождении наших предков» авторы, со ссылкой на историков-«евразийцев», а также на итальянских археологов, ведущих раскопки в Пакистане, поддерживают, хотя давно доказано, что славяне задолго до этого (еще в III тыс. до н. э., во времена трипольской культуры) были земледельцами и автохтонами, то есть обитали в районе Среднего Поднепровья.

Текст «Влесовой книги», повествующий о славянских праотцах Богумире и Оре, их дочерях и сыновьях, от которых пошли названия славянских племен (древляне, кривичи, поляне, северяне, русь), настолько наивен, что даже В. Скурлатов и Н. Николаев вынуждены признать, что ее язык «действительно понятен не до конца», что в тексте встречаются «лингвистически вроде бы противоречивые языковые образования». Тем не менее они утверждают, что «писцы «Влесовой книги» знали, о чем писали», а на дереве писали-де многие древние народы (далее сказано и о Бояне, который «растекался мыслью по древу», и о берестяных грамотах, и о еловой палочке из киргизского Ачекташа с вырезанной на ней «Таласской надписью», и т. д.).

В. Скурлатов и Н. Николаев, которые приводят ряд правильных сведений о древнейших этапах истории восточных славян, развитии их письменности, в основном заполнили свою статью рассуждениями и параллелями, не опирающимися на новейшие достижения науки. На приведенный ими отзыв В.В. (а не Л., как у В. Скурлатова и Н. Николаева) Виноградова, авторитетнейшего специалиста по истории русского языка, авторы, по существу, не обратили внимания. Между тем высказывавшееся им мнение о «Влесовой книге» как одной из подделок Сулакадзева имеет веские основания. Академик М. Н. Сперанский отмечал «грубую и наивную» подделку Сулакадзева, названную последним «Перуна и Велеса вещания в киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим…». В 1812 г. отрывок из этих якобы древних «вещаний», поверив в них, перевел на современный русский язык Г. Р. Державин. Сулакадзев имел своего рода «музей», в котором хранились и подлинные рукописи (нередко со вставками на полях самого фальсификатора), и подделки, изготовленные им самим. В каталоге своего собрания рукописей Сулакадзев упоминает, между прочим, источники, вырезанные на досках, например «предревний» синодик. Там же числится сочинение «Патриарси (то есть патриархи. – Авт .). На 45 буковых досках Ягипа, Гана, смерда IX в.». Как тут не вспомнить, что и так называемая «Влесова книга» доведена до последней четверти IX века.

 

О. В. Творогов

«Влесова книга»

[12]

Предлагаемая читателю работа необычна по своему жанру и теме для научного ежегодника, каким являются «Труды Отдела древнерусской литературы»: исследуется и публикуется источник, являющийся, как мы попытаемся доказать, фальсификатом нового времени – середины нашего века. Но сочинение это – так называемая «Влесова книга» (далее – ВК) – интересно для истории науки и для истории общественной мысли.

Во-первых, потому, что на примере полемики вокруг ВК, объявлявшейся «бесценным источником» для познания древнейшей истории нашего народа, наглядно раскрываются сам механизм создания псевдонаучной сенсации, мотивы и приемы несерьезного популяризаторства в его борьбе с «официальной наукой». Споры вокруг ВК убеждают в непреложности требования, чтобы трезвый источниковедческий анализ, осуществленный специалистами, всегда предшествовал публичному обсуждению тех или иных открытий и гипотез в области истории культуры и гуманитарных наук.

Во-вторых, нужно признать, что ВК не совсем заурядный памятник по ответственности затронутых в нем проблем и по грандиозности самого предприятия – ведь текст ВК составляет по объему более трех печатных листов. Поэтому на нем можно проследить методику создания историографического и языкового фальсификата, установить идеологическую его программу, которая (как в нашем случае) может быть скрыта от малоосведомленного читателя.

В-третьих, важно представить не только всесторонний анализ текста ВК, рассмотрев источниковедческие, лингвистические и историографические проблемы, к этому относящиеся, но и познакомить с самим этим текстом. Только таким образом можно дать возможность каждому убедиться в его искусственности и навсегда похоронить надуманное обвинение, будто ученые из каких-либо престижных или конъюнктурных соображений «скрывают» текст ВК от народа.

Выражаем глубокую признательность инженеру из г. Руайя (Франция), нашему соотечественнику по рождению – Б. А. Ребиндеру, любезно приславшему в Отдел древнерусской литературы материалы о ВК. Без них наша работа не смогла бы состояться.

История находки и публикации «Влесовой книги» за рубежом

Название «Влесова книга» дано рассматриваемому памятнику одним из энтузиастов его изучения и публикации – С. Лесным. С. Лесной – псевдоним доктора биологических наук, специалиста по систематике двукрылых С. Парамонова. Парамонов бежал из Киева в 1943 г. и впоследствии обосновался в Австралии. Под псевдонимом С. Лесной он опубликовал несколько дилетантских книг об истории Руси и «Слове о полку Игореве». В его сочинении «Влесова книга…» наиболее подробно изложена история находки и публикации памятника. История эта такова.

В 1919 г. полковник белой армии А. Ф. Изенбек обнаружил в разоренной помещичьей усадьбе деревянные дощечки с письменами на них. Он приказал денщику собрать дощечки в мешок и увез их с собой. В 1925 г. А. Ф. Изенбек, проживавший в Брюсселе, познакомился с Ю. П. Миролюбовым. Инженер-химик по образованию, Ю. П. Миролюбов не был чужд литературных занятий: он писал стихи и прозу, но большую часть его сочинений (посмертно опубликованных в Мюнхене) составляют разыскания в области религии древних славян и русского фольклора. Миролюбов поделился с Изенбеком своим замыслом написать поэму на исторический сюжет, но посетовал на отсутствие материала. В ответ Изенбек указал ему на лежащий на полу мешок с дощечками («Вон, там в углу, видишь мешок? Морской мешок? Там что-то есть». «В мешке я нашел, – вспоминает Миролюбов, – «дощьки», связанные ремнем, пропущенным в отверстия»). И с той поры Ю. П. Миролюбов в течение пятнадцати лет занимается переписыванием текста с дощечек. Изенбек не разрешает выносить дощечки, и Миролюбов переписывает их либо в присутствии хозяина, либо оставаясь в его «ателье» (Изенбек разрисовывал ткани) запертым на ключ. Миролюбов переписывал, с трудом разбирая текст и, по его словам, реставрируя пострадавшие дощечки («Стал приводить в порядок, склеивать…», – вспоминает Миролюбов). Он вспоминал также: «Я смутно предчувствовал, что я их как-то лишусь, больше не увижу, что тексты могут потеряться, а это будет урон для истории… Я ждал не того! Я ждал более или менее точной хронологии, описания точных событий, имен, совпадающих со смежной эпохой других народов, описания династий князей и всякого такого материала исторического, какого в них не оказалось». Какую часть текста ВК Миролюбов переписал, С. Лесной установить не смог. В 1941 г. Изенбек умирает, и дальнейшая судьба дощечек неизвестна. Проходит двенадцать лет. И вот в ноябре 1953 г. в журнале «Жар-птица», издававшемся русскими эмигрантами в Сан-Франциско (первоначально – ротапринтом), публикуется следующая заметка:

«Колоссальнейшая историческая сенсация

Редакция ».

При некотором нашем содействии – воззвании к читателям журнала в сентябрьском номере журнала – и журналиста Юрия Миролюбива отыскались в Европе древние деревянные дощьки V века с ценнейшими на них историческими письменами о Древней Руси.

Мы получили из Бельгии фотографические снимки с некоторых из «дощьчек», и часть строчек с этих старинных уник уже переведена на современный литературный русский язык известным ученым-этимологом Александром А. Куром [20] и будет напечатана в следующем, декабрьском номере нашего журнала.

По этому сообщению можно было понять, что дощечки нашлись или что, во всяком случае, редакция получила фотоснимки с них. Но в январском номере журнала за 1954 г. было опубликовано письмо Ю. П. Миролюбова, в котором, в частности, говорилось: «…Фотостатов мы не могли с них (видимо, с досок. – О.Т ) сделать, хотя где– то среди моих бумаг находится один или несколько снимков. Если найду, то я их с удовольствием пришлю. Подчеркиваю, что о подлинности дощьек (так!) судить не могу». В дальнейшем в журнале появится еще несколько сообщений о «фотостатах», весьма противоречивых: в 1957 г. (октябрьский номер) Миролюбов признает, что «фотографии текстов немногочисленны, репродукции неясны»; в январе 1959 г. А. Кур упоминает «фотостатные снимки других дощечек», которые у него имеются. По сведениям самого Миролюбова, он сделал фотографии с трех дощечек. Так или иначе, но опубликован был в январе 1955 г. единственный «фотостат» – те самые десять строк с дощечки под № 16, которые воспроизводит в своей книге С. Лесной; этот же снимок был прислан на экспертизу в Академию наук СССР и помещен в статье Л. П. Жуковской в журнале «Вопросы языкознания». Невольно создается впечатление, что издатели вводили читателей в заблуждение: то заманивали их обещаниями продемонстрировать имеющиеся фотоснимки, то, напротив, утверждали, что их нет, они утрачены и т. д.

Не менее странно и другое: объявив о находке дощечек в ноябре 1953 г., редакция не спешит публиковать тексты. В течение трех лет публикуются лишь статьи А. Кура, в которых в общей сложности воспроизведено около 100 строк из ВК, но публикация полного текста отдельных дощечек началась лишь с марта 1957 г. и продолжалась до 1959 г., когда журнал «Жар-птица» прекратил свое существование.

В конце 60-х гг. о ВК упоминает в своих книгах «История руссов в неизвращенном виде» (Париж – Мюнхен, 1953–1960; материалы о ВК – в вып. 6—10) и «Русь, откуда ты? Основные проблемы истории Древней Руси» (Виннипег, 1964) С. Лесной. Затем он посвящает ей специальную работу – уже упомянутое издание «Влесова книга». В 1963 г. С. Лесной опубликовал тезисы своего предполагаемого сообщения о ВК на 5-м Международном съезде славистов, – однако на съезде он не присутствовал и доклада о ВК не делал. После смерти С. Лесного о ВК на Западе забыли. Интерес к ней вновь пробудился в середине 70-х гг., когда издаются несколько выпусков серии «Влес книга». По сообщению Б. А. Ребиндера, к моменту его знакомства с энтузиастом изучения ВК Н. Ф. Скрипником «имелось два перевода на русский. Один сделал Лазаревич, а другой Соколов в Австралии. Перевод на украинский сделал Кирпич. Имелись также перевод на английский, сделанный Качуром, а также на украинский, бытующий в Канаде». С этими публикациями нам познакомиться не удалось, но перевод ВК на русский язык, осуществленный Б. А. Ребиндером (автор любезно прислал нам два выпуска своей работы «Влесова книга», изданной ротапринтом), опиравшимся на все предшествующие издания и переводы, свидетельствует о том, что серьезного научного анализа текста ВК и ее содержания не проводилось.

Посмертная публикация сочинений Ю. П. Миролюбова, осуществленная в Мюнхене в 1977–1984 гг., вносит важные коррективы в приводимые здесь сведения, но сочинения эти не были, вероятно, известны ни Ребиндеру, ни Лесному. Поэтому и мы обратимся к их анализу в заключительной части работы, а пока «примем на веру» версию, изложенную С. Лесным.

«Влесова книга» в советской печати

В 1960 г. С. Лесной прислал в Советский славянский комитет фотографию с одной из дощечек ВК. Академик В. В. Виноградов поручил экспертизу снимка палеографу и языковеду Л. П. Жуковской. Она располагала весьма ограниченным материалом (на дощечке читалось всего десять строк текста), однако смогла прийти к принципиально важным выводам. Во-первых, было отмечено, что фотография сделана, видимо, не непосредственно с дощечки, а с прориси. Во-вторых, Л. П. Жуковская указала, что если по палеографическим данным (хотя они и вызывают сомнение) нельзя прямо судить о подделке, то данные языка, напротив, свидетельствуют о том, что «рассмотренный материал не является подлинным». С. Лесной весьма своеобразно оспорил этот довод: он посчитал, что соображения эксперта не имеют основания уже потому, что «он этого языка не знает». Этот глубокомысленный вывод повторят и некоторые наши журналисты, не понявшие, как и С. Лесной, на чем основано суждение Л. П. Жуковской: не на странности или исключительности форм, а на сочетании в тексте таких разновременных языковых фактов, которые не могли сосуществовать ни в одном реальном славянском языке, и уже по крайней мере в языке восточнославянской группы, на отражение которого претендует ВК.

После публикации статьи Л. П. Жуковской о ВК в нашей стране надолго забыли. Вспомнил о ней поэт И. Кобзев в 1970 г. Впрочем, его сведения о ВК в тот момент были весьма ограниченны: он полагал, например, что ВК была обнаружена в Австралии.

Всплеск ажиотажа вокруг ВК начинается в 1976 г. Можно предположить, что авторам статей об этом памятнике стали каким-то образом доступны публикации текста и переводы ВК, появившиеся незадолго перед тем на Западе. В 1976 г. газета «Неделя» печатает статью В. Скурлатова и Н. Николаева. Ей предпослано небольшое вступление от редакции, в котором мы, в частности, читаем: «Содержание ее (ВК. – О.Т) столь необычно, что не укладывается в рамки существующих представлений о древности славянской письменности. И, может быть, поэтому недоверие было первой реакцией некоторых ученых». Заметьте: «первой реакцией». Значит, была и другая, последующая реакция? К тому же, если это реакция «некоторых ученых», то, значит, есть и другие ученые – поверившие? Так уже в первой статье о ВК выдвигается тезис, будто бы ученый мир по отношению к ВК разделился на две группы: сторонников и противников ее подлинности. Нам еще придется не раз говорить о полной безосновательности такого утверждения, а сейчас остановимся на собственно «научных» суждениях, к которым привело редакцию и авторов статьи знакомство с ВК.

Итак, эта «таинственная летопись» позволяет «по-новому поставить вопрос о времени возникновения славянской письменности». Но, по самым оптимистическим прогнозам сторонников ВК, она относится ко второй половине IX в. (в ней упомянуты Рюрик, Аскольд и Дир!), т. е. ко времени после создания славянской азбуки Кириллом и Мефодием. Поэтому данный вопрос может быть поставлен лишь в том случае, если окажется, что алфавит ВК не зависит от кириллического и архаичнее его. Но в том-то и дело, что в основном ВК употребляет слегка деформированные буквы кириллического алфавита.

«Необычность содержания» ВК ставит перед исследователями совершенно иной вопрос: о соответствии этого содержания современным научным представлениям о происхождении славян. Однако В. Скурлатов и Н. Николаев без каких бы то ни было оговорок выступают в роли доверчивых читателей ВК. Она, по их словам, «изображает совершенно неожиданную картину далекого прошлого славян, она повествует о русах как «внуках Даждьбога», о праотцах Богумире и Оре, рассказывает о передвижении славянских племен из глубин Центральной Азии в Подунавье, о битвах с готами и затем с гуннами и аварами, о том, что трижды Русь погибнувшая восстала. Она говорит о скотоводстве как основном хозяйственном занятии древних славяно-русов, о стройной и своеобразной системе мифологии, миропредставлении, во многом неведомом ранее. Придумать такое вряд ли под силу какому-либо заурядному фальсификатору». Как именно изложена в ВК эта «картина далекого прошлого славян», мы будем еще говорить далее, сейчас же обратим внимание на другое. Создается впечатление, что ВК восполняет недостаток наших сведений, но ни слова не говорится о том, что историографические представления, изложенные в ВК, самым решительным образом сталкиваются со всей суммой знаний, добытых совместными усилиями археологов, лингвистов, этнографов и историков, опирающихся на многочисленные факты и источники, знаний, положенных в основу современных представлений о происхождении славян.

Впрочем, научные концепции не обойдены вниманием В. Скурлатова и Н. Николаева. Они пишут: «Оригинальна версия о степном центральноазиатском происхождении наших предков. В трудах недавно умершего Г. Вернадского и других историков-«евразийцев» допускается эта возможность». Перед нами иллюзия научного обоснования историографической концепции ВК, рассчитанная на то, что широкому читателю неизвестно крайне негативное отношение советской науки к концепции «евразийцев», выдвинутой в 20—30-х гг. нашего века и в настоящее время не имеющей последователей.

Мы так подробно остановились на этой газетной статье не случайно. Во-первых, в ней заложены все основные направления, по которым в дальнейшем будет разворачиваться «защита» ВК от науки; во-вторых, она – основной источник для многих исследуемых публикаций, авторы которых свои сведения о ВК черпали в основном из данной статьи.

В 1976 г. в «Неделе» появляется еще одна подборка мнений о ВК. В ней представляет интерес выступление писателя В. Старостина, которое вносит в пропаганду ВК новый – эмоциональный нюанс: «…Для меня и в маленьких отрывках, но большой смысл открылся. Одни имена уже неподдельны и неподражаемы: Богумир, Славуна, а вместо Рюрика – Ерек: дивно прекрасен оборот «прибежищная сила» – все это мог создать, только народ. А найдись бы творец да сотвори все это пусть и в недавние времена единственно из сердца своего – значит, такой человек безмерно даровит. И в том и в другом случае «Влесова книга» – бесценный дар и недопустимо замалчиванием отстранять от нее читателей и писателей».

В 1977 г. свое суждение о ВК выразили ученые-историки – академик Б. А. Рыбаков, В. И. Буганов и лингвист Л. П. Жуковская. Они еще раз рассмотрели лингвистические и палеографические черты воспроизведенной в печати дощечки, отметили крайнюю наивность легенды о Богумире и Оре и подчеркнули, что попытка передислоцировать прародину славян в Центральную Азию опровергается всем развитием знаний об этногенезе индоевропейских народов.

Но предостережению ученых не вняли. Писатель В. Жуков, упомянув о «возобновлении изучения «Влесовой книги»», добавил, что необычность ее содержания явилась «предметом научных споров и даже обвинений в мистификации». Неясно, о каких научных спорах идет речь, но формулировка В. Жукова невольно приводит читателя к мысли, что обвинение в мистификации – всего лишь досадное недоразумение.

В том же 1977 г. поэт И. Кобзев выступает на страницах «Литературной России» со статьей, в которой пытается придать интересу отдельных людей к ВК поистине всенародный характер: «Уже на протяжении многих лет судьба этой древнерусской рукописи волнует умы и сердца людей!» – восклицает он. И далее вопреки фактам (о чем было сказано выше) утверждает, будто бы на V Международном съезде славистов «обоснованно и серьезно поднимался вопрос о необходимости тщательного изучения этого литературного памятника». И. Кобзев кощунственно соотносит судьбу ВК с судьбой «Слова о полку Игореве», в подлинности которого также сомневались, и утверждает, что «отрицательную роль сыграли выступления в печати некоторых слишком уж осторожных скептиков (курсив наш. – О.Т), которые еще до ознакомления советских читателей с полным текстом летописи объявили ее «подделкой» и «мистификацией»…». Снова читателя дезориентируют: крупнейшие советские ученые анонимно зачислены в разряд скептиков, но умалчивается, что противостоят им лишь «некоторые» неспециалисты, поспешившие оповестить о ВК советских читателей раньше, чем проконсультировались о рекламируемом ими источнике со специалистами. Здесь необходимо сделать пояснение: полный текст ВК в наших библиотеках отсутствует, книга С. Лесного не могла дать о нем достаточного представления, и монопольное владение необходимыми изданиями до последнего времени ставило защитников ВК в чрезвычайно выгодное положение: их оппоненты могли основываться всего лишь на материалах одной опубликованной в «Вопросах языкознания» дощечки да на пересказе В. Скурлатова и Н. Николаева.

Вновь напомнил о ВК журнал «Техника – молодежи». Тон обсуждению задает сама редакция. Статье О. Скурлатовой она предпосылает такое обращение: «На протяжении последних десятилетий идет непрекращающиися спор, связанный не столько с подлинностью дощечек (а об этом не спорят? – О.Т), сколько с их содержанием, имеющим весьма большое значение для истории страны. Публикуя статьи… мы, отнюдь не настаивая на ее (ВК. – О.Т .) подлинности, даем повод нашим читателям поломать голову над разгадкой столь увлекательной тайны».

Редакция поступила весьма безответственно, во-первых, убеждая читателей в будто бы не прекращающемся десятилетиями и, как можно подумать, научном споре вокруг ВК, а во-вторых, заигрывая с ними, предлагая «поломать голову» над решением загадок этногенеза славян. Так подается пример дилетантского вторжения в сложнейшие проблемы, требующие глубоких специальных знаний. Статья О. Скурлатовой содержит в основном пересказ статьи В. Скурлатова и Н. Николаева, но автор вносит и свой вклад в решение «увлекательной тайны», излагая ее так, будто бы нет ни малейших сомнений в подлинности ВК. Она восторженно пишет, что в ней «четко засвидетельствовано (здесь и далее курсив наш. – О.Т.), что наши предки «водили скот от Востока до Карпатской горы». Таким образом, не Припятские болота, куда нас пытаются загнать некоторые археологи, а огромный простор Евразийских степей вплоть до Амура – вот наша истинная прародина. 400 лет назад русские лишь вернулись в родное Русское поле, которое тысячелетиями принадлежало нашим предкам. В том-то и заключается великая историческая ценность «Влесовой книги», что она явно свидетельствует о нашем исконном присутствии на нынешней территории страны». Трудно даже комментировать этот безответственный пассаж!

В том же году появляется рецензия Д. Жукова на книгу Н. Р. Гусевой «Индуизм: История формирования. Культовая практика» (М., 1977). Рецензент, в частности, упоминает и о ВК. В книге Гусевой, по его словам, нет «промежуточного звена» «между теми, кто нам известен под именем древних славян, и их предками, которые соседствовали с арьями, ушедшими в далекую Индию». По мнению Д. Жукова, «не должна быть упущена возможность заполнить этот пробел и при помощи недавно найденной «Влесовой книги»… Подлинность «Влесовой книги» подвергается сомнению, и это тем более требует ее публикации у нас и тщательного всестороннего анализа во избежание ненужных, ненаучных наслоений». С этим предложением нельзя не согласиться. Анализ нужен, но, может быть, стоило бы и пропаганду ВК не развертывать так широко до окончания этого анализа.

В 1980 г. в журнале «Русская речь» появляется статья члена-корреспондента АН СССР Ф. П. Филина и доктора филологических наук Л. П. Жуковской, где вновь анализируется язык ВК и на основе этого анализа делается весьма определенный вывод: «Это совершенно явная и грубая подделка, в которой нет ни «таинственности», ни «загадок»». Но лингвистическая аргументация защитникам ВК кажется недостаточной.

Статья В. Осокина, опубликованная в 1981 г. в солидном журнале «В мире книг», не только оставляет без внимания мнение историков и лингвистов, но и является своего рода заключительным аккордом в гимне славословий ВК. Автор стремится придать этому сомнительному сочинению статус ценнейшего источника, который остается без должного внимания лишь по упрямому недоверию «некоторых ученых». Неточностей и передержек в статье очень много, но на двух из них необходимо остановиться специально. Вслед за И. Кобзевым В. Осокин упоминает о «большом интересе» ученых, который ВК вызвала на V Международном съезде славистов, на котором будто бы «достаточно обоснованно и серьезно поднимался вопрос о необходимости тщательного изучения этого литературного памятника» и «решено было подробно изучить это – во многих отношениях таинственное – произведение». После такого утверждения невольно начинаешь проникаться уважением к ВК и недоверием к ученым-скептикам. Но в том-то и дело, что все сказанное не соответствует действительности: как уже было сказано, на съезде С. Лесной не присутствовал, доклада не читал, поэтому никакого обсуждения и тем более решения съезда о необходимости изучать ВК не было и быть не могло. Не случайно в книге, опубликованной в 1965 г., через три года после съезда, С. Лесной не упоминает ни одного ученого, который бы ознакомился с ВК или высказал о ней свое мнение.

Другая неточность имеет принципиальный характер. В. Осокин утверждает, что А. Кур и С. Лесной «отсылают все материалы (фотографии и дешифровки) в Москву, в Славянский комитет для консультации с советскими учеными». Как мне известно, в Москву была прислана фотография с одной дощечки (да и то, как считает Л. П. Жуковская, – не с самой дощечки, а с прориси с нее). Если бы В. Осокин был прав, тогда и имели бы основания упреки, что ученые, располагая всеми необходимыми материалами, не опубликовали текст ВК и в то же время не высказались против нее с развернутой, а не частной аргументацией.

В 1984 г. И. Кобзев сообщает о попытках уточнить местонахождение усадьбы, где, по словам Ю. П. Миролюбова, А. Ф. Изенбек нашел дощечки. Л. Сотниковой была предпринята попытка на основании ВК раскрыть закономерности славянского алфавита.

Но в сознании определенного круга любителей отечественной истории ВК все еще остается манящей загадкой. Статья в «Литературной газете», в которой я попытался рассказать о своих выводах, основанных на изучении полного текста ВК, все же не смогла ответить на все интересующие вопросы. Об этом свидетельствует высказывание писателя Ю. Сергеева, приведенное в «Книжном обозрении»: «А «Велесова книга»? Ее давно пора издать. Но пока приходится слышать одни разговоры о том, не подделка ли это. Сомневающихся много. Непонятно другое: почему же тогда сомневающиеся не возьмут и не проанализируют книгу, не докажут, что «Велесова книга» имитирована кем– то? В связи с судьбой «Велесовой книги» вспоминается история «Слова о полку Игореве». Ведь в свое время и «Слово…» называли подделкой». Упреки знакомы, но справедливы ли? Можно возражать, что я не убедил Ю. Сергеева своими доводами в газетной статье, но анализ-то все же был сделан. И снова уже знакомая нам (не побоюсь повториться – кощунственная) параллель со «Словом.»…

Характерен и тот факт, что ВК и рожденная ею идея о языческой литературе на бересте или дощечках находят свое отражение и в художественной литературе, как, например, в романе С. Алексеева «Слово» и романе Ю. Сергеева «Становой хребет». В последнем есть, в частности, такой эпизод. Герой попадает в скит, где в потаенной пещере видит целую библиотеку: «…Широкие полки с уложенными на них бесчисленными берестяными листами и какими-то стопками дощечек». В том, что эта сцена навеяна разговорами о ВК, нет сомнений: герой берет одну из дощечек и читает на ней текст, являющийся бесспорно перифразой из ВК: «Богу Святовиду славу рцем, он ведь бог Прави и Яви, а потом поем песни…» и т. д..

В уже упомянутом выступлении на страницах «Книжного обозрения» Ю. Сергеев обещает, что во второй книге романа он заставит героя вернуться в эту «языческую библиотеку» и прочесть находящиеся там книги. «Я хочу художественно дать читателю надежду на то, что у нас еще до христианства была величайшая культура», – говорит писатель. Так ВК оказывается уже своего рода аргументом в его попытках по-своему решить один из сложнейших вопросов истории русской культуры.

Именно поэтому и представляются необходимыми публикация и анализ текста ВК и рассмотрение истории ее открытия и изучения Ю. П. Миролюбивым и А. Куром.

«Дощечки Изенбека» и их публикации

Обратимся теперь непосредственно к ВК, так как всесторонний анализ и дощечек, и помещенного на них текста уже сам по себе поможет нам ответить на вопрос об их подлинности.

По сведениям Ю. П. Миролюбова, ВК представляла собой комплект дощечек с нанесенным на них текстом. С. Лесной цитирует письмо Ю. П. Миролюбова от 11 ноября 1957 г. (напомним: написанное по крайней мере через 16 лет после гибели или пропажи самих дощечек), в котором сказано следующее: «Дощьки были приблизительно одинакового размера, тридцать восемь сантиметров на двадцать два, толщиной в полсантиметра. Поверхность была исцарапана от долгого хранения. Местами они были совсем испорчены какими-то пятнами, местами покоробились, надулись, точно отсырели. Лак, их покрывавший, или же масло, поотстали, сошли. Под ним была древесина темного дерева. Изенбек думал, что «дощьки» березового дерева. Я этого не знаю, так как не специалист по дереву.

Края были отрезаны неровно. Похоже, что их резали ножом, а никак не пилой… Текст был написан или нацарапан шилом, а затем натерт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего покрыт лаком или маслом. Может, текст царапали ножом, этого я сказать не могу с уверенностью. Каждый раз для строки была проведена линия, довольно неровная. Текст был написан под ней… На другой стороне текст был как бы продолжением предыдущего, так что надо было переворачивать связку «дощек» (очевидно, как в листах отрывного календаря. – С.Л.). В иных местах, наоборот, это было, как если бы каждая сторона была страницей в книге. Сразу было видно, что это многостолетняя давность. На полях некоторых «дощек» были изображены головы быка, на других солнца, на третьих разных животных, может быть, лисы или собаки или же овцы. Трудно было разбирать эти фигуры… Буквы были не все одинаковой величины, были строки мелкие, а были [и] крупные. Видно, что не один человек их писал. Некоторые из «дощек» потрескались от времени, другие потрухлявились».

Трудно поверить, чтобы дощечки IX в., претерпевшие к тому же тяжкие испытания в наши дни (вспомним многотрудный вояж из России в Бельгию и пребывание в морском мешке, шесть лет провалявшемся в углу!), все же сохранились: ведь толщина в 5 миллиметров в сочетании с размерами 38 на 22 сантиметра придала бы им необычайную хрупкость (рис. 1). Но закроем пока глаза на все эти странности, ибо нас ожидают в дальнейшем и другие загадки.

Сколько же было «дощечек-уникумов», если использовать выражение «Жар-птицы»? Неизвестно. С. Лесной лишь уклончиво пишет: ««Дощечки Изенбека» полнее «текста Миролюбива», так как Миролюбов по неуказанным причинам некоторые стороны дощечек не переписал (а может быть, и целые дощечки)», – и сетует: «Даже такие элементарные вещи: сколько же было дощечек и их обломков, не сказано… ни слова». В то же время в работе «Влесова книга» (с. 22) Лесной говорит о 35 дощечках, а Миролюбов в книге, возможно, оставшейся неизвестной С. Лесному, назовет число 37.

Но если допустить, что дощечки существовали, то было их гораздо больше. Говорилось, что каждая дощечка была исписана с двух сторон – лицевой и оборотной, обозначаемых издателями как «а» и «б» (таковы, например, дощечки 5а и 5б, 11а и 11б, 18а и 18б), но в некоторых случаях номер присваивается «связке дощечек» (это термин из публикации в «Жар-птице»): так, дощечка 4 имеет обозначения от «а» до «г», дощечка 6 – от «а» до «э» («э» следует после «е»), под номером 7 оказывается пять дощечек, см. также дощечки 17 (а, б, в), 24 (а, б, в, г) и др.

Рис. 1. Текст дощечки 16 – единственный опубликованный снимок

Но странно не только это. По словам Миролюбова, все дощечки были одинакового размера. В среднем они содержали от 19 до 21 строки. Дощечка 5а содержит 10 строк, дощечка 5б (оборотная сторона?) также 10 строк. Допустим, что дощечка эта не была записана полностью. На как понять, что существуют еще «осколки» дощечки 5б? Другой пример. Последней в «Жар-птице» была опубликована «Сборная дощечка № 27 (готская)». Публикацию предваряет такое примечание издателя: «Дощечка эта собрана из обломков и осколков многих дощечек, найденных и подобранных вестовым полковника Изенбека. Названа она готской потому, что в текстах этих обломков и осколков упоминаются готы».

Но среди этих «обломков и осколков» сохранились такие, которые содержат отдельные строки. Это значит, что раздавленная дощечка раскололась так, что уцелели щепы длиной во всю длину строки (38 см) и шириной приблизительно в 1 см, ибо не показано, что уцелели, хотя бы фрагментарно, верхние и нижние строки. И еще странность: по крайней мере три фрагмента из этой злосчастной дощечки представляют собой почти дословное повторение текстов с дощечек № 5б, 6д и 8.

И последнее предварительное замечание. Б. Ребиндер, опубликовавший текст и перевод 27 дощечек, оставил для будущих публикаций дощечки 8 (1), 8 (2) и 8 (3), 14, 19, 21, 22, 23, 25, 26, 28, 29, 30, 32, 33 и 34. Он так поясняет свой отбор: «Все эти дощечки читаются легко. Распорядок слов в духе чешского языка, а главное – нет пропусков, и азбука не влесовица, а русская с буквами Ы и Я. Мы предполагаем, что Ю. П. Миролюбов, который собирался написать книгу про князя Святослава, пробовал писать в духе «Влесовой книги», т. е. языком десятого века. И для того чтобы не вводить людей в заблуждение, он нумеровал строчки до 45 и даже до 50. Поэтому мы решили покамест эти дощечки не переводить. Но повторяем, что этот поверхностный анализ вышеупомянутых дощечек – только наше предположение.

Тексты этих дощечек можно изучать по книге Н. Ф. Скрипника «Влесова книга». V часть» (Гаага, 1972)».

Однако наиболее основательные наблюдения мы можем получить, обратившись к самому тексту ВК. Он известен нам по трем источникам: по публикациям в «Жар– птице» (далее – Ж), по машинописи, найденной в архиве Ю. П. Миролюбова в Аахене, и по машинописи, найденной в Сан-Франциско, – это, как утверждают, тот именно текст, который Ю. П. Миролюбов посылал А. Куру для публикации. Этот текст обозначим М, и он представит для нас особый интерес.

Публикуя фотокопии М, Н. Ф. Скрипник предпослал им следующее предисловие, которое мы воспроизводим (в своем переводе с украинского на русский): «При тщательном разборе архива покойного Ю. Миролюбова в Аахене выявилось, что – кроме еще нигде не опубликованных 16 дощечек Изенбека – в нем находились также и тексты следующих четырех дощечек, а именно: 16б, 34, 38а и 38б.

Тогда же было установлено, что далеко не все копии текстов, которые были уже опубликованы в «Жар-птице» и в сочинениях С. Лесного, сохранились в архиве.

Мы приняли за наиболее близкие к оригиналу Влес книги те экземпляры рукописи Ю. Миролюбова, которые сам Ю. Миролюбов на своей пишущей машинке переписывал и посылал А. Куру в редакцию для печати.

Кроме того, письма Ю. Миролюбова к Н. Скрипнику… неоднозначно указывали, что рукопись Ю. Миролюбова находилась в распоряжении А. Кура.

Поэтому розыски этих документов в архиве покойного А. Кура были крайне необходимы. Госпожа Ж. Миролюбова решила поехать в Калифорнию, чтобы вместе с дочерью А. Кура – Любою – рассмотреть этот архив. Как результат этой поездки она привезла в Аахен тексты записи 30 текстов дощечек Изенбека, посланных Ю. Миролюбовым А. Куру, и некоторые его комментарии к Влес книге. 27.6.1975 я получил возможность сделать фотокопии всех этих материалов в Аахене и послать их коллеге А. Кирпичу, который немедленно начал сравнение текстов Ю. Миролюбова с публикациями в «Жар-птице».

К нашему большому удивлению, выявилось, что между обоими вышеназванными текстами имеются сотни различий, какие никак нельзя объяснить обычной редакционной правкой… В качестве примера прошу сравнить тексты дощечек 6б и 6в, в которых в тексте А. Кура испорчено несколько чтений.

После тщательного обсуждения весьма странных и удручающих различий в текстах дощечек Изенбека мы – с коллегой А. Кирпичом – решили, что не имеем права ни скрывать, ни оставить их без пояснения.

Осуществляя это решение, я публикую в части 7 Влес книги фотокопии всех экземпляров текстов, подготовленных самим Ю. Миролюбовым на основе его собственной рукописи и посланных им А. Куру для редактирования и публикации.

Для того чтобы сделать возможным сопоставление этих текстов Ю. Миролюбова с текстами «Жар-птицы», каковые были опубликованы в части 6 Влес книги, оба издания объединены в одной брошюре…

Рукописи Миролюбова в архиве А. Кура пока не найдено, что, однако, не означает, что ее поиски окончены или безнадежны.

Н. Скрипник.

Гаага. 1.9.1975».

Приведем теперь сводные данные о местонахождении текста дощечек.

Как видим, большая часть текстов читается в М и Ж (а некоторые из них переизданы и С. Лесным), часть только в М: это тексты, обнаруженные в Сан-Франциско в архиве А. Кура (дощечки 34, 38а и 38б) и в Аахене в архиве Ю. П. Миролюбова (дощечки 8 (2), 8 (3), 14, 19, 21–23, 25–33).

Рис. 2. Текст «Влесовой книги» (дощечки 31 и 32). Из архива Ю. П. Миролюбова

Рис. 3. Текст «Влесовой книги» (дощечки 32 и 33). Из архива Ю. П. Миролюбова

Рис. 4. Текст «Влесовой книги» (дощечка 33). Из архива Ю. П. Миролюбова

Чтобы отвести упреки защитников ВК в том, что ученые скрывают ее от читателей, мы публикуем далее полный текст «Книги». Публикуется текст М, более полный и, как можно допустить, лучше отражающий «оригинал». Каждую группу публикуемых дощечек мы предваряем описанием отличий М и Ж, а также воспроизводим те примечания и комментарии, которыми сопровождались публикации дощечек в «Жар-птице».

Как будет видно далее, именно эти сопоставления текстов в версиях М и Ж дадут нам чрезвычайно ценный материал для суждений об истории текста ВК и методах работы ее публикаторов.

Дощечки публикуются по группам. В первую группу входят дощечки 1, 2а и 2б, 3а и 3б; во вторую – 4а – г; в третью – 5а, 5б и 5б (осколки); в четвертую – 6а – е и 6э; в пятую – 7а – е, 7э, 7ж и 7з; затем идут дощечки 8, 9, 10, 11а и 11б, 12, 13, 15а и 15б, 16; далее публикуются дощечки 17а – в, 18а и 18б, 24а – г и 27, затем дощечки, изданные только С. Лесным (35а и 35б, 36а и 36б, 37а и 37б). И наконец, воспроизводятся тексты дощечек, сохранившиеся только в машинописи – в архивах Ю. П. Миролюбова и А. А. Кура: это дощечки 8 (2), 8 (3), 14, 19, 21–23, 25, 26, 28–34, 38а и 38б. Заготовки дощечек, написанные от руки, воспроизводятся на фотографиях (рис. 2–4).

Тексты публикуются в точном соответствии с машинописным текстом: точно воспроизводятся деление на слова, абзацы, нумерация строк, если она имеется, обозначения лакун двумя или тремя точками, все примечания и замечания, приводимые Миролюбовым в скобках (я выделяю эти слова курсивом), знак вопроса, иногда встречающийся в тексте, и т. д. Границы строк в машинописи Миролюбова я отмечаю косой чертой.

Каждую группу дощечек предваряют необходимые археографические и текстологические примечания – в частности, воспроизводятся все издательские примечания, которыми сопровождалась публикация дощечек в «Жар-птице».

Дощечка 1

В Ж текст озаглавлен: «Лист № 1; линии от 1 до 18 включительно, отрывок № 1, текст». Последние строки («работатi… све/редзь) опубликованы отдельно и озаглавлены: «Лист № 1, линии 1 до 2 (продолжение). Дощечка № 1 (текст 2)». В М текст слитный, в Ж разделен на слова. Во всех публикациях текст разбит на нумерованные строки, выделенные графически. Концы строк в М и Ж совпадают, совпадают (за исключением одного случая) и указания на лакуну (или испорченный текст). Между М и Ж различия незначительны, например (первое чтение – по Ж, второе – по М): щасоі – часоі; намо моодиру – намоодиру; невехоме – невехо; ніако – ньяко, а тако – ато; душі вон – душi наша вон; есе бо наколо – есьтонашеякосебоужинаiдесебонаколо; врещете со – ререщашетесо. После текста в Ж указание: «конец».

Дощечка 2а

В Ж текст озаглавлен: «Лист № 1, линии 1 до 21. Дощечка № 2 (текст) (отрывок)». В Ж текст разделен на слова, в М – слитный. Знаки лакун совпадают, но концы строк различаются на несколько букв. Много буквенных отличий, которые можно рассматривать как опечатки. Из лексических разночтений отметим (первое чтение – по Ж, второе – по М): а боусiарусе – русь; по не вьждоi – поневждiтамо.

Дощечка 2б

В Ж текст озаглавлен: «Лист № 2, линии 7—12 вкл. отрывок. Дощька № 2. Текст». Текст слитный в М и Ж, концы строк не совпадают. В дальнейшем мы не будем указывать на это несовпадение, оно станет обычным явлением, отметим лишь те редкие случаи, когда такое совпадение обнаруживается.

Дощечка 3а

В Ж текст озаглавлен: «Лист № 2, линии 13–25. Отрывок. Дощька № 3. Текст». В Ж и М текст слитный. В Ж текст разбит на 15 строк, а не на 13, как следует из заголовка. Указания на лакуны в Ж и М совпадают.

Дощечка 3б

В Ж текст расчленен на две части. Первая часть (три строки) озаглавлена: «Лист № 2, линии 26–28. Отрывок. Дощька № 3. Текст». Текст в М и Ж слитный. Этот отрывок кончается словом нашіощі (в М: нашіоці ). Помета «неразборчиво», читающаяся в М, имеется и в Ж. Вторая часть (11 строк) озаглавлена: «Дощечка № 3. Отрывок, линии 27–38 (продолжение)». Первых строк в М нет, поэтому приводим их по Ж: «27. наатакосеправіпентонадесечьвЪцікръзвЪща… асоуборітісянаоньісоудіті 28. вшякуотнонскуподлЪ… главноще… (неразборчиво, прочесть нельзя)… атакосеправінашіоші… (текст попорчен)», со следующей строки тексты Ж и М совпадают, но пометы их различаются: если в М, за исключением помет «неразборчиво» после слова главноще и «выцвело в тексте»после слов повЪцiтроянюякi, примечания смыслового характера, то в Ж несколько помет: «текст испорчен», «текст попорчен», «попорчено», при этом в двух случаях пропуск текста в Ж обозначен там, где в М текст читается без лакун.

Дощечка 1

вотсщеоупамятохомдоблянашастароічасоідаідемокамоневестеатакосьм/оізремовоспятьарщеможебоесьмоістоіді хомсянавеправеявезнатиаобап/олотьрлаведетеадоумітісебодабостворящнамовеицеяковожеіестесветз/ оренамесяшеівотоіябезодниповесидажьбоземенашеабитаяудьрженабятак/оседущепращурісоутеатісветізореманамоодиру… ногрьціналезшанарус/ітвьрящизлаявоімьбогоувмоіжесьмоіневехомужікамотещатиащчатворіти/правебоесьневід омоуложенадажьбомапоньякопряжесятецеявеітасоутво/ріживотонашоатоколіодідесьмртьеесьявьесьтекоущаатво ренооправінав/енбоестепотоіядотеестенаваапотеестенаваавправіжеестеявъпоучихомс/ястаруавржемощемосядушін ашавонбоесьтонашеякосебоужінаідесебона/коноі…тврящубогоумсілусооузрехомвсебітободанодарбъгованепотре/ буемобосенапраснити. седушіпращуроінашаодирусрящетінаноіатаможале/плакатисяавоірещатінамоякосьмоінебрж ехомоправенавеаяве…небржежех/омбосенатоаглузіхомсеи стая. несьмоідостоінібоітідажбовівнуці… /тобомоляібого умдаімемочистедушіателесінашаадаимеможівотсопраотц/інашавобъзехсліяшетесевоединпраудатакосебосьмедажбо вівноуцізрір/усекоумеякожоумвьликбожьскестеедінсоноіатомутворяетеаререщашетесо/бъзовоедине…бренебоесьн ашеживотеасьмоітакождеідежекомонеземнашім/работатиживяшевоземехсотелеовнааскътіенашаодевраземтекущна…све/редзь…

Дощечка 2а

мужлравходяідомовЪнЪстьижерЪкоместехощяшетправбоітіноесьижеслъвесоі… /го… авьршенадоцЪсъвпадашет…томурщеноесьостараабосьемоітворялибяхом/лЪпаяаякодядінашірЪклитоусемьабоуду… такождьзачасізьльнославлірусь/ потятябярукоувърозіуазлощинатвъряі… іконязтоінемоценбяаоусласоінісвадобраньаітоівърягомподлегошавЪщанебгре гошіаачесоторЪщеновЪщемнеоуважі/томубоістеростърженіаодереньвзятіатаколерЪщемоднесекънязісоутенашатому/ бонЪсте…дополуденеходяйдаімемоземЪ… намобоадЪцкЪмнашиматамогрьці/налЪзшананеякобоусЪдьлицананьа біясЪщавелькаамногаямЪсящі… стоікратоі/пощинасерусеастоікратоірозбіенабяодполунощедополудене… такоскътівЪ дша/праоцовенашаабіаоцеморіемдокраеруськаведеніпоневждітамопребоітіаутрпе/ніамногаянесоущараніахлуднесе такоотоідшадосіуатакооуселищасяогнищаноі/наземЪруштЪітобосеоутворізадвіетемедосутьапотемадвЪтеміврязіпрідо ша… /аземеберяйодхъзаромдороуцесватембоодеренеработахомо/біанароудродищескильмерстійастокореженеодвоста народонашякопрідепоздЪдо/русеземЪаселищесясредеильмерштітіібосутебрачкенашеанамо… подобісоуте/ащеколіво роужнЪтібонасхранішаодзлоівЪщаимяйащесоторЪещено… овещЪтакоіес/стеащесогонерЪшенанеестебоі… ізбіращакъо нязіодполудіадополіудіаатакоживяй/моіжесьмоіімопомощедаяхоматакобяхом…зелебознаяйтвърітісосудшеценевоогні/ щЪхасоутебЪгонцарідобліземератіаскотіяводящетібърозоум Ъяй… такоіотценаше/соутеапридероздолнанеаналезЪатому

Дощечка 2б

…бяхомпонузеніоскощітідолясіятаможіве/моловцеарібаніабоіхомумоглисяодстрасіуклонщесятакобяхомедіну темуапощашхом / градіеставітіогніцаповсудероскладаяті подрузетемебіахлудвеликапотягшесяесь / медополуденета мобосутемястазлащна…атамотоіронеістіскотінашаящідесециноу/отосеоугодихомащибоітікамословесоідержетіапо тягохомсеесемоідополуднена…/зеленотрвіеаимхомоскоті мнозі…

Дощечка 3а

мълихомвлесаоіценашедапотягневнебікомнощьсуражоувадавніденаноісурівЪшати/злотіколовевъртещетобосунь ценашеижесвятіаінадомовенашаіпредоньликбліед/есьликогнищдомаценсемубгуогникусьмурьглЪрцемопоказатісе авосташетисенебесі/асевзетіождомудрасвЪта… нарцемомуімеіеогнебъжеаідемосетрудітіаківскден/мъленіаутвршатЪ лесоіядоімоаідемодополенашітруддятісеякобъзівелЪшавскумужу/ижечиненесътрудитсесянахлЪбсвуідажбовевну цістелюбімичибъжьскіабъзіскоро/ралавоітакодесницедьржащі…воспоемослвусуражіуатакождемоісліхомдовчерЪ/ апентократослвіхомбзіведенепіймобосурицувзнакблагъстіаобцностщесобзікіі/босутевосврзіетакобопіоутзащастень…воспоемославусуражіуатекомоньзлат/суражіщіевскакщетвнебесі…домуидяхомпотрудьщесятамоогіньутворджихома/ ядяхомпокоръмнашрцемояковаестеласкощебожьскадоноіаотоідемокснуденоубо/прідеатеменеястьіе… такожедаде хомдесетуоцЪмнашімасентунавласве… атако/пребухомослвніякожеслвімбъзінашеамъліхомсязтелесоіомовленіводо ущистоу.

Дощечка 3б

інбокървеньесьватаіаакрявьнашепротомълоувіякоізобрятщиконязістарощі/нашаатакосеправіпентонадесечь вЪцікръзвЪща…асоуборитісянаоньісоудіті/вшякуотнонскуподлЪ…главноще…(неразборчиво)…атакосеправінашюці…/всенкімаісловорещаті ( «й» мной иногда вставлено, если можно так выразиться, по внутреннему чутью. В тексте оно всегда «г»)…атотобляго/сутратіхом отъхъзяроу. по вЪцітроянюякі…(выцвело в тексте)…првЪнаса/дісе со соінісваавнуціпротівнерещенувещем… (вероятно, здесь идет речь о некоем выборном воеводе-конязе, который захватил власть противу воли Веча, как отчасти можно судить) …боруштинеімяхурадевладіщепротивнЪвЪща… хо зарстЪбоидшананьатінеимшавоіове (здесь надо читать, как мне кажется, «войов», а не «выйов». Видимо, борушти не пожелали драться за Траяновых наследников). таторостргавицабяпентосент лятоіанеукончишасякороаста ланамо/тЪглахзарстіго…ибопокудуборуштипращесяврзі наньналеземнозі.авнукотра/янненбясамотенсодрузіме ногаяібяутщен.

Дощечка 4а

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 4, линии 1—21 (текст попорчен)». Между М и Ж, как уже говорилось выше, есть множество буквенных разночтений, но мы отмечаем здесь и далее лишь наиболее существенные отличия, которые проливают свет на принципы интерпретации текста. В дощечке 4а могут быть отмечены такие существенные разночтения (первое чтение – по Ж, второе – по М): бяша… ашті – бяша… хъзарашти (при этом буквы за приписаны от руки); …орусекро… ренці —…дорусекроукаренці; Перуна… жебясоноi – Перуназлатусанжебясоноі; наколікі… Ълзі – наколікіівЪавЪлзі; утърдін…годі – утръвърдінадончіпогоді.

Дощечка 4б

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 4 (продолжение; лицевая сторона), линии 1—23; текст сильно попорчен; – букву прочесть нельзя». Из существенных разночтений отметим следующие – в Ж: атонерадЪнемнашіім… ко… атонераденемнашіім… ва… т… попер; в М: атонерадЪнемнашіім… попервЪ (отметим, что повтор группы слов в Ж не может быть чисто типографским недосмотром, так как текст там расчленен на строки как бы в соответствии с делением в оригинале); в Ж одна из строк пропущена и обозначена отточием с указаниями: «(текст разрушен)… (конец)», в М только многоточие – знак пропуска; в Ж: бяедінотокнезі… iжеозборшаборусiщiта. на. русколуне… а…л…с…аборусе…і…измечіща; в М: бяедінотокенЪзі…ижеозборшаборусіщі…нарузколуні…атоіевзеньшерузколуне. аборусе н измечиша (в М число пропусков меньше).

Дощечка 4в

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 4 (на обороте), линии 22–39». Таким образом, эта дощечка – как бы продолжение дощечки 4а. Наиболее существенные различия – в Ж: біяхуххъзярі….ъзяръсштіі; в М: біяхухъзяріака– ганъхъзярьсштіі. Последние две строки в М начинаются с абзаца, в Ж слова сущібобогу читаются в середине строки после многоточия. После текста в Ж в скобках читается слово «конец».

Дощечка 4 г

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 4 (обр. сторона), линии 24–46 или по порядку 1—22», однако в публикации всего 21 строка. В Ж текст слитный, в М частично разделен на слова. В ряде случаев в М знак пропуска (многоточие) проставлен там, где в Ж слитный текст. Наиболее существенные различия – в Ж: злая. зящі… (і)зтеятемЪздоісязло; в М: злая. изтеятемЪиздоіся издоібшесе зло; в Ж: стлрусек… (текст разрушен)…крвЪстоіоіщатоііход… ом. нтіенебрегоша; в М: стлрусек, а далее с новой строки: многия крвЪстіоіща тоіі оходслвяном…антіе небрегоша. В Ж текст окончен также пометой: «текст разрушен».

Дощечка 4а

почасежівоттрудЪнь…атобящвступЪхболяринскотень…тоіібонеподлегшедо/хъзярбяіроністі…одіроніпомоціпросяіатоіе. комоньствадосілаяіабяшах/зараштиотърщені…інабо яруштиостасеподхъзяршті. кіібодолЪзшадоградаків/ скаітамоусЪдщесе…тіжеруштищікоіаневолішаподохзарштіідшадоскотенеаі/ такорусьсетърловашаоколЪ… іронштінехащісвіковенашаодереньнеберяйатако/оставірусоумживотрусек. хъзярсштііберяхудораотесвояодереньадцкіажені/велицЪзлЪбяа… твъряізло… отоубогодьгрябоналЪзенарусьоколускотенеаітоііизмещисяапращуровенашапотягошананьтаде комоньстваіронштеутърчеарос/біяігодьрострщенібяшагодь сштіабЪжесполе… тобокревборштаселіла. ачермназемЪбя…перунамірострсшчерусьземЪгодьскуамещемизницівсякаіземЪихвемЪ/сіадосвапритще…аотубьхъзарштіпоящаноівещасратеньаналЪзоохшананоі… і/туборуштіувржешеседобра неяколевіарЪкшапорпадохомбоякожеперундонаснедбаітоііимапоможащеагодьбяуражденахахъзарштіпервЪе… укоусіпрахоу… /бящапервтЪірострщеніаторусьзетхладоіхарцеицощебуде. хъзярштібоутекоща/довлзіодонуадончу…тамостра мимяй. усбещавоіяиховергошаземЪмещчісво/атЪкъшаоколуньочесітоікратегодьсмЪстісеаотоідедополуноцЪатамоиз гмізЪ/ідяідалЪрусьбоустрисядосеземЪвзятоііядорусекроукаренцісвапдутърщеарЪ/кшапрідеубомілостоініщасбожеськахвалимодажьбаншігоаперуназлатусаижебя/соноіатакопервЪіспояшаславубозЪмназемЪчужсьтЪіарЪкшарусколуньта іезе/мЪатамосепотщисявельцЪабыстяоутвърітішесяземінашіеі… хъзяріштиубоіща/доземЪпотіетЪінаколікіівЪавЪлзі русколуньбоясеутъвърдінадончіпогоді…

Дощечка 4б

многаяемщціідшасоніатакождіпотрюждаяісеаоттоіабящетівольнаазуровенео/пращурі…влесобонаущітоіаземЪрат іазърносЪятітакооубоіщатоііпращуріогні/щанамастатіабоітіземетрудіці…рцЪмобоякосерЪщевнашіземЪаненоякогрь ціжади/щасеоруштЪіензекуоростітібулгарщіпощиняті… інужесваскъівьдіщіесвавополЪх/злащнЪхаізобряітіімаіод свестаротцеодродудородутакосеправі…задесентевек/ оузабішаоваесваатакородіжіятюсобіцЪплеменоі…сезоіва ттеполяні…свередзі/адревляноітоубосутевшірусштіодроскоулуніанеімаі…одЪленестіякосумьвесе/ачудь. аотудепріде нарусьусобица. задругутоінсенщелетоі…подпадьшераздялуаубудесесамотносщеастаодереньчюжімробіті…напервЪ годіяковакрЪпцЪюдер/щаанадрузЪхъзяриномякотоіезобіявишасяскагном. атонерадЪнемнашіімпопервЪ/істоуго стЪманарусі…онащалубяставелрЪциваапотудЪсташазліеарушитиутлущиті/ста…рЪкостатоікамогрядьмоодоная…ка моживотвольнобрящемо. есьмывлицЪ/сіротаренкабожьскаоднасеотвраті…атаконадвадесентЪтысенцЪлЪтЪхне могоша/соутворяшитеседорусЪатамопрідевърязіаберету… бЪстаонасоіновевлцірусьбо/твърісяодполунощезасежене имахомможеності…влЪсЪхилмерштЪхсоутвърі/атамоесь…кіевіжеданащастьмала. тамобоусЪдшесяворязіиже соутехіщніці/…повЪнстесвентояржі…даузрЪмозрацітЪльнітоготуболярагордінунашегоякіпора/зігодьсоскотицем… абятаяслвнаядЪяняодпренходуслвенстілюденаруседесен/ тестатретшіголЪта. бонаглЪагрябЪналЪзЪнаноі…тендесвенторебяедшотокнЪ/зі…ижеозборшаборусіщі…нарузколуні…атоіевзеньшерузколуне. аборусен/измечищаяіденагодьодворонженца. біятамодесенттемеізборнябоянув/ комоньстЪніколижепЪша…атакосевържешесянань…сЪщабязлаакр ентка/атаясеузуржіладовчер еябяпо. годі

Дощечка 4в

русьбоусрісяназеметуіудосьотоіщасідшадокіівувърязісогостеабіяхухъзярі/акаганхъзярьсштііргЪщедоскотенЪ… помоцепомоляі…одвъргнетаяскотеньа/рЪщеубосіпоможештесамісве. вещорусколуньеималшадЪятіколісватоврожица/ сілаідедоземЪворженце…воронженецбядревельзамногая вЪціуставена…/окремленотналезеніанаоколо…атавръяжин наідедовронженцЪапоятоіі…такос/усЪндласерусьогрожде наодезападусунЪашедінідосурінаполденеасуражьград/ут вржаша…уморіяижегрьціимяйтамокряпішагрядсуражьбілоярь. криворгбя/тоііщасконЪзьруштіабЪлголомбьпущяшетк амотоіілЪтетамоитіатоілЪтінагръ/цекріврогналЪзЪнаньаростърщатаятубогрьціяколісіосцастемвртЪвяйдаяше/крів ргузълъторуноакомоньцестребнЪатЪкрівргсеудржінасурожіоніжегрьці/бяштінаколунЪхкрівргдогодисяабоістерусеот воржщенатамоатакождегрьціна/вЪржгошананьбояноуввожелЪзЪхапобящіявелькавЪрженаеськревруштіадопау/доі анЪсцьстеньгабіярусицомілірмощерЪщашажестЪглупіціасьмепритЪцЪмодо/воіпоможяшети…потщемосянапаметихо якосвеземЪруськуудобишааесвенаше/староцтсво…якібостра тітисілоірусьнатЪхмозапасищахсоврзінаша…акря/веіхоудо бишаземЪнаше…/сущібобогуніякісоперуномдЪляшущана кувендламечісвадоврагініх…моіже/імопомоліхомосенамо упомоці

Дощечка 4 г

соурожіубосвятоубоітінадноі…аідемокамовіждемоземЪ горія. алуцЪморіяа/ітовсенкоденкобозЪмзрящемояковіесь свЪтегожерЪщемоперундажбохораяііно/іменоі…такоспЪвахомслвубзЪмаживехоммілостіубожьскудонеждЪжівотасе/ гонзимосурожабіевразінашаижесоутенатемЪзіяміползщими. агръзящісутенамо/болгЪмамаръммароіуаконцемживо тавсенщскім. явітісебгусілну. абіятіте/ммещеммолніімата издхне…суріасветінаньядоньавідімовсящская. первЪбо/ слвасуріустлудідуетеньижденезлая. изтеятемЪиздоісяиз доібшесезло/племенодасувоатозлоплеменонапращуріна шанетецЪ…іналЪзеіясямнозЪутщені/аумаржеініатоіоріестаротецьрЪщеидемоодземЪтояидЪжехуніенашабратч/іза біутьтоботокрвівіощастізвЪршіскотінашакрадщіадЪцізбіящі…атобот/остароцецьрЪкатещахомдоініяземЪякова тещемедыімлецімааіесьта/земЪ. атещахувсіісоіноветріе одорііубяшетікіепащекагороватооку/дьтріеслвніплеме ноіісткша…соіновебящіхъробріеводщідроужи/номатакосесЪдшенакомоніяатЪщеху…заньЪдедружиноімладенчі скотікраві/повензоібоіщі…аовцщі…тЪщашетідЪцкістароціматереженіякожемаръ/ніелюдіатакоідЪшадоплоуднЪдо морЪямещемаразищаврзіідшадогоревълі/кіяадопудітравніяідЪжебящетізлакоуммнозЪма…тамосеусвесекіеиже/ бящстроищемкіівутатобястлрусек…/многіякрвЪстіоіщатоііоходслвяном…антіенебрегошазломатЪкъшя/камооріе рЪкстеібокрвеньесьватаяакрявьнашепроторщещежесьмо івсі/есьмЪрусищи, неслоухатесевразЪмижерекутнЪстедо блія…одоцеоріе/ідЪмоат

Дощечка 5а

В Ж текст ее публиковался дважды, в разных номерах «Жар-птицы». Один вариант озаглавлен: «Дощечка № 5 (лицевая сторона). Линии 1—10. Дощечка очень темного дерева, но сохранилась». Текст без разделения на слова. После слова тамо помета: «Буква неразборчива, м.б. о, а после слов акобовуцесен помета: «Ряд букв прочесть невозможно, поверхность дощечки отщеплена, а с ней и запись». В конце текста примечание: «Конец текста лицевой стороны дощечки».

Вторая публикация озаглавлена: «Лицевая сторона дощечки № 5, линии 1—10». Текст разделен на слова. При слове паркун примечание: «Вероятно – Перкун», указаний на состояние текста нет, но после слов вутцесен – многоточие. В конце текста примечание: «Конец текста лицевой стороны».

В М текст также воспроизведен дважды, сначала без разделения на слова, а затем (после указания: «Разделение слов, как нам кажется») – с разделением.

В нашей публикации здесь и далее мы сохраняем членение текста М на абзацы, но приводим только вторые варианты – с разделением на слова.

В том месте, где в первой публикации есть указание на неразборчивое написание буквы о, в тексте, не разделенном на слова, читается: тамотщехом, а в разделенном на слова: тамо(о?)тщехомсен. В том месте, где в Ж было указано на дефект доски, после слов ако бо вутце сен читается: іменован(н?) непрепренте, и далее – как в Ж. Эта вставка дословно повторяет текст, читающийся в М выше.

Дощечка 5б

В Ж текст также публиковался дважды. Вариант без разделения на слова озаглавлен: «Обратная или другая сторона дощечки». Вариант с разделением на слова озаглавлен: «Обратная сторона дощечки № 5, линии 1—10». В М также текст приведен сначала без разделения на слова, а затем, после указания «попытка раздела слов», – с разделением.

Наиболее существенные различия: в Ж словами галща і врані од Ъди кончается строка, в М после слова врані – пробел, а чтение од яди дано с вариантами. Пробела после слова внезапоi в Ж нет, как и разрыва текста после слова сядша (в М дальнейший текст с нового абзаца, причем сначала приводится слитный текст, а затем – с разделением на слова).

Дощечка 5 (осколки)

В Ж эта дощечка публиковалась одновременно с первой публикацией дощечек 5а и 5б. Публикация представлена в следующем виде:

«Осколок № 1, линии 1–2.

1.(начало линии съедено червем)…ошасоу…енарждаец…д…ноІ… асвiажесе 2. боесьпосамоi…смерт…назаз…бенджемос… ггакож… iльерц…шш…дш…

Осколок № 2, линии 1–0.

1.(начало разрушено – сдавлено, может быть, потому, что поедено червем)… оiжесьмiрусiщiнiкоiеврiазi (конец).

Осколок № 3, линии 1–4 (начало сохранилось с первой строки).

Осколок № 4, линии 1–2 (начало сохранилось)».

Тексты «осколков» № 3 и 4 совпадают с текстом машинописи. В конце текста в Ж указано: «Конец связки дощечки № 4».

Дощечка 5а

спондробенце се защати намо тоi околоi рщемо такоi жделятоi до дiру за / тенсенце пенте ста iдоша прадоi нашоi до гуре карпанеске а тамо се осЪд/неща а жiвя кладно то бо родi сен правщааа од оці родщ а старенце родоу / бящкомдоiрянтоi боуще паркун бо ноi сен благоволящей бо то утщехомсоi / а тако сец бящ жiвут пенте ста лятоi а тамо (о?) тщехомсен до восхдяцу / суне а идехом донь претаборiека есе до морнже тецяi а то полуноце / сядщенане а сен iменован (н?)епре препентеi ако бо вутце сен iменован / (н?) непрепрепеяте а тамо осендещiа пенто сент лято iвще сен правища / сен а тако бозема хранивен одо многiа рыцесоiазенце илерув бяща мносте / тамо оседицоi огнищаноi а тако бо скотiа сенвендетте со ступоi а i / тамо тако бозема сен хранiтi можящет ако рцевi одехне а пенжiяшети / многа злато а богаце живхоста.

Дощечка 5б

оіщасодщасусенарждаецясреденоі…свіяжесьськбоесьпо самоія/смьрте. назазбенджемосьмытакожеильмціякові насохранішанеідінЪ/аснамасолсіяхусеакрявьсведаяйіна мо…/дривЪбянарусіхзаріеднесесва/върязі…моіжесьмиру сіщініколіневрязі…/…оставхомнасуріумлекоінашявотравЪ хзанощіутлщемодоньщалюаінітрвія/якожерЪкшапрастаро ціадаімосесуритісяяшмотричівослвубогомпентокрт/ деннЪ. таботонашястарапотщінабозЪмдлюжнаесьпотребі ті…атребьтабуді/повязоммезіноі…/…анімаранімороканес міЪмославіті…тіботодівоісоутенашенещастъ…/нашедідоесь весврзЪ

Дощечка 5б

сице се іезенце одовратишасе до полудене а само нехаяй ноі а тако ідща/на ведне скотіа говада своа і беща ту птицоі сряща мноства тещіяшети до/не а тіто галща і врані оддяди (од яди) летіяй а бя стеяде/(бясте яде?) велика в ступіях тоб то іплеменоі костобце налязяй а сицЪ/отвережити раноі многая а крве ліяща ту внезапоі главе сякша/врзіям свема а тоііа суте враноі ядла а тако стрібоі свищашуте во/ стпіях а боряе гундяшете до полунще небеспенцетеса ноі бія ту сЪща вел/іка енззіце а кустобце се разити со злоіе утечеце а вороі говіяднашех/а тако бяшет уборица таіа а двасто лятоі а наше родіще тещяшеті до/ляши пребенденоі суте тамо сядша за стоі ляті бящі тамо годе іерменрехе а се злобящоі на ноі а ту бяща/ уборце вліка а годе бя потсняна а отрцена до донще а доне а іерменрех/ піяй віна любоі братресте позе воявенде нашоі а тако се утворжешетися/ бя жівуте нове.

Дощечка 6а

В Ж текст озаглавлен: «Лицевая сторона». Текст в публикации разделен на слова. В М текст разделен на четыре фрагмента, при этом каждый дается сначала в слитном написании, а затем после ремарок: «попытка разделения слов», «попытка раздела слов», «попытка чтения», «чтение» – с разделом на слова. Из существенных разночтений отметим: в Ж первая строка кончается словами до непреноі a, a следующая строка начинается с примечания: «проедено» и далее текст: о родіе тоі, в М: до непреноі а карпанеске држава по родіе moi; в Ж: тако біа земіа та руска, в М: тако бя держава та руска: в Ж после слов а тако указание: «ряд букв стерлись или соскоблены» и далее текст: де ту, в М: а тако роміе а оде (годе?), со слова ту начинается новый фрагмент; в Ж после слова біахоме примечание: «две или три буквы прочесть нельзя», и далее текст: ei настща, в М: бяхоме одо роме і настщенеа; в Ж: стаунама по ріеце ромі, в М: стаунама по данаіу ромі. Отметим, что границы фрагментов текста в М в трех случаях из четырех в Ж приходятся на середину строки.

Дощечка 6б

В Ж текст озаглавлен: «Обратная сторона (также попорчена червем или жуком. Многие буквы прочесть трудно, может быть, соскоблены или выцвели. В скобках а – (а) – вставлена)». Наиболее существенные разночтения: в Ж начало второй строки имеет помету: «съед. червем», в М на этом месте читается: бренде шедша; в Ж: ромове н…ае. р…опол…, в М: ромове од данае грьце ополенде; в Ж: табо то влк…зл…е…ляше аро… (текст сколот) бяшет…о.г… (текст до конца линии уничтожен), в М: табо то велка зла не дЪляше а ромове бiaшemu во грдлЪх данайстех на ноі взиращаа тако ждех: в Ж: ста… (текст испорчен)… сент, в М: ста а пендесента; в Ж текст кончается словами: друг… овж… (испорчено) конец, в М: после слова друг добавлен целый абзац.

В М весь текст дощечки разделен на фрагменты, которые даются сначала в слитном написании, потом, после обычных указаний «попытка чтения» и под., – с разделением на слова. При этом в первом абзаце (со слитным чтением) указано: «При переписке нечаянно были пропущены фразы, идущие сразу же после слова «жива» и до конца этой части неудавшегося чтения», однако текст ту бо гуларек…а обетова в Ж читается.

Дощечка 6в

В Ж текст озаглавлен: «III. Лицевая сторона. В скобках а – (а) – прибавлено для смысла». Текст разделен на слова. Наиболее существенные разночтения – в Ж: два роді… (продырявлено) ране суренже, в М: два віетва тая именовашасе велка i мала борусене суренже; в Ж: тако бia та… (дыра, этим кончается пятая линия) епра, в М: бiа тамо Непра; в Ж: борусене… (попорчено) сіце, в М после слова борусене значительный фрагмент на щесте… сеце, насчитывающий около 140 знаков, тогда как в Ж, согласно делению на строки, могло уместиться не более чем 15 знаков; текст длуга бiашете…парце бо, которым заканчивается в Ж текст дощечки, в М отнесен к дощечке 6 г. В М текст разбит на абзацы: сначала приводится слитное написание текста, затем с разделением на слова; эти абзацы предваряются пометами-указаниями: «попытка чтения», «чтение».

Дощечка 6 г

В Ж текст озаглавлен: «IV. Обратная сторона». Отметим существенные разночтения – в Ж: на себоi (боi)хом сталеве… (соскоблено (6оі) вставлено для смысла) хомста, в М: на себоi (бы) хом стале вЪроваще бяхомста; в Ж: а школе сме…(продырявлено)…ожде. ое (дерево сколото)…(дыра)… колі, в М: а школе сме назоiвате інакожде яко езенще колі; в Ж: подсебіа бераі, в М: подчинашеть. В Ж текст заканчивается пометами: «конец», «продолжение следует» и подписью: «А. А. Кур». В М текст разделен на абзацы – сначала приводится слитный текст, затем – с разделением на слова.

Дощечка 6д

В Ж текст озаглавлен: «V. Лицевая сторона». Наиболее существенные разночтения следующие: в М добавлено слово невЪгласіе после слов бЪхом сте; в Ж: годе тріедо реі а десентеста, в М: годе в лята десенте ста; в Ж отсутствует значительный фрагмент а тамо сме…щасе cyme, читающийся в М после слов грецькі icmyme. В М текст заканчивается словом істеть, а в Ж читается далее: а гуларех вед іу на нове земле. В Ж после текста сказано: «Текст записан крупными буквами. Буква (i) в скобках (i) добавлена» и подпись: «А. А. К.».

Дощечка 6е

В Ж текст озаглавлен: «Обратная сторона». Существенных отличий от М нет. В М первый абзац приведен дважды: без словораздела и с разделением на слова. Начиная с этой дощечки прекращаются указания на пропуски и дефекты дощечек.

Дощечка 6э

Заголовка в Ж нет. В конце текста указано: «Конец дощечки № 6 (продолжение следует) А. А. Кур». В тексте Ж после слова модерЪ в скобках указано: «или «синем». – А.А.К.». Начиная с этой дощечки в М приводится только разделенный на слова текст.

Дощечка 6а

од opie то се обящи нашоі оце со борусоi дорарiеце до непреноi а карпанеске држава по родіе тоі се правити одо родіще а вЪща а свак родна імена све родіще кіе соуте правищеі окуд иде до гуре тако а тамо есе коняже а воевендце вутце людоі да бранитисе до сва врзі во славу перуню а сиц дажбова помуга навртісе на оі тако бя доржава та руска одо pycoi а борусице ту бо борі а велка непрстана бяшете вшак щас (пря?) а многа сЪща субоіа абото врзема нащтвена а нще нескущен а до конце а тако роміе а оде (годе?) ту бо ерменрех іде донь а налзе нань і тако потлаце ноі сме бяхоме одо роме і настщенеа одо годе мезе два огнища тляте а се палити а ту бя велка біда а жнева нашоі палена а нище селищено (се лищено?) она неніжедоі меі попелеще ту бо преленте до ноі птице бжеска а рще одоіте до полуноще а натятесе не нане колиждетоі идяхуте до слеоі нашоі а патебеште а тако утворяще удше до полунеще а натщемо сен нане а роспріяя тая овоітезете на не а тако идящете доне а ставитесе стаунама по данаіу ромі до ноі се врзетешаще а біяі се много ту борзо утцене бяща простеглавіти ноі а тако сме простіглавихом eie а то тема бявоі упростеглавенех вельце снезе хладоі глад моущиша нашоі люді ено ставаяй трце а лишащеся безо вше она тоікрате велце устрадащеся бо незалеглести имай а ту твряй…

Дощечка 6б

себто по стоі дваденсенте лятоі бране годе напираема задЪ (бяща) егуншти а бренде шедша до полуноце мезе раріекаа дивуна а тамо то препадне іерманрех а гуларех вед ю на нове земле себо егуншти со брендема а говіядоі сва есе ста на тоі краіе тамо бя многа комонева а говіяда трава злащна а вода жива ту бо гуларек приведнова сыла све а одразі вше егунште же за главе многа а теце на ноі тубо родицеве соубрасе на комоніях а врзешеса нань зура сЪще бяшети тамо тріедесенте ден a pycoi поустша годе де зем свая кото аобетова (не?) боіти з ноі тежце временоі наста налезе на ноі ромове од данае грьці ополенде а годе ополонце а полдене табо то велка зла не дЪляше а ромове біашети во грдлЪх данайстех на ноі взиращаа тако ждех. тато боріа бяшети намо велице трвава а нице же угодна бзем а людіем себо то неимяхом іна прибезенце яко она а обирахом кнезе од вутце тоібо бяшете одовсене до (о)всене коема же платхом дане о полюдіа а страшащеся водях ком стадоі стадоісва а роби хом земе житва нашаія тако бяхом ста а пендесента лятоі творища прю велку всеякодено егунште а о годе а нищо о беренде те боста имяй кнеза саху а тоі премоудра мира глядах од русоі а бя наше друг брендаходяйпотихусебое гунштоісоутеворовеаборіа с нима батеншкатаботвергасе сталятоіаегунштіостасешасянагдьстгЪйземе…

Дощечка 6в

т(о?) се заяви замержеце а ста градоі градяшете хоросуна ина возденя русколане раздерена смутама ста творяшети на полуден а борусен а полноще бя многая утерпЪніа то бто породице не хтяй або і руське роді а соедна о русколане прото же два віетва тая именовашасе велка і мала борусене суренже сен а зва суренжка руса а борусе праборя тако бя тамо непра боре а долга вржда мезе родіа раздирашети борусене на щесте тако борусенже не могша стати грьціом а скуфи наступене тато бяшети жлута a pycoi бяшети pycoi а медроочитіе сылна а неунавне пря ошед непрстане а коли же на супренжене не бясте кнеженце сылна або грьце даваяй вразЪм вищтче яко инам от оце ореа а до дiру бяста тысенцпатсенто лятоі сеце парце наше вiеста медвена мече так убо твастереi мареще удiелятi желзвена а брате комо не яковже тещяша од бозе до ноі тако бя русколане сылна атврда то бо то от перуні а одержаще ноі коликрате изволокша меще а одрза на врзi одтрщея сва теребо вутце за ореа рода славена а сілнаякові же осурі біяй а игЪпета а старе на тіже щасе неимамехом една ота а бяхом ста яковощабезо влеса тоі бо рекло ноі яко имЪмо ходяти пшимонегда же кріва а того неслоухащехомся тобо то парце убиряй велку щасто русоі набсуру потщена нестрежещенце се бо тая одо вразех а тако налзе на ова адоморузвЪта ся ідша колніті главе сва подо враз кебище тато сылна вршті натецена оботріе а тіто ходяще со говіяде до заходу суре а тамо се страті наше же людіеідяще до подена бсурсар а затемто идящен (на?) асуре а гипЪтесте.

Дощечка 6 г

длуга бяшете лятоі одерене трватесе а тако пршеде деня pycoi тецеша одо набусарсару парце бо не текоща за не а тако оідяй до краіе нашех а тамо бо сленша пЪснеща наша до интру а вола на себоі (бы)хом стале вЪроваще бяхомста со бзех нашех а до све бзе не нуте наше отсе едине сме хомоіта носящете імяхом а ніколе сме назоівате інакожде яко езеце. коли бо одерень баблуску терпяй а кнезем их бя ту набсурсар кій бо ихва подчиняшет а тЪсва юна даяй до вое а тягендло до чурсы а чресл на ланита утерпЪніе имяй а тоі бія кіеми то терпя не могостехом тако а не можахом а рцемо има же ста не імамы до средьця наша, яко в тей день коли бяшет велка трясева а земевртень а о врзесЪх обоисва до сврзе тамо комоньве а волы метящеся а врще заберехом све стады и вержехомся до полуноще а упасехом душы наша а такобзема храненсте будева а нижеспо ценотрацемо сыні сва а све дщереа тако жены а будехом просте сва ужеі свастехом а но бяхом сметенты еже идша на челе рате а оберень седоть ве свеа ходяхом бо ниже псiе потомице сме славуне а грдi сме быти можашем а небрежехом ества то бо магура спЪва пЪсне сва до сЪще а тая птыця оди нітра иде бо нітро бя а пребенде до вЪк інтра само кіе да паруне все бране абысте тые да вржешет ю да прибде яро вен ашедолунче а лЪпеимемо сен согмизете ніколі бо сва быти одереньце а жряти бозем iхва

Дощечка 6д

то бо жречіе о вЪдЪ сен гобзяншети рЪкоста а тую украде одо не а не имахом ныні колбо неімахом бранды наша а бояні так бЪхом сте невЪгласie до конце i окуду сме а то боляр гордыня кіе 6іяй годе в лята десете ста тшетіяго одо карпенске исходу а тен яко тріедорей иде без страху нане и боляре сегеня иже убив сына iерменреха а отрце гуларека оде вороненце тамо бя остала русе бороуска а русколане так іщеі мамо стендентесе од вразех нашех слов околоі тая імамоі вЪстете а не можахом есьма віеріите десець оглубнЪ свако слво рЪщено доноі ато зорiа свЪте донь аутро иде донь а тако імемо вЪстнека скакава все сврзе а рщехом хвалу а слву бзем та бо суренж огрещена іе а не буде досве рауська а тамо бзі грецькі істуте а тамо сме неяхом скорбень нашу а одерзема іна да влаче ноі соін свЪтен інтрув оде тьме а імахом вынего допоменце нашего а старе щасе суте наше благо достанехом од она тврдосте и крпсте абоі вразем сме отвЪдали яко істеть

Дощечка 6е

ті щасе соуте велма прчеста бо те ден же сме такоу ясна а сушна бя на ноі зуріва такоже (жі)тва се не уродде а претож идяхом наземе іну а тамо сме удержехом потлцена бя русе оде гьрце а реме а тоі ідша по брезех моренстех до суренже а тамо утворі суренж крае бо тен есе сурен да те бо коіеву се та утврора не добисе а зеле бо пртяща бяхо та ту бо перве ворензе прідша до русе а асклд слілоу пограмлі кнезе нашему а потлце того… асклд а поздедір уседнешеся нане яко непрощен кнз а тіто кнжите ноща над она до иста бендщете вутце а семе го? (его?) костоіре хранящ го огнбга дому тому? а (огенбога?) одеврате лик свен од она яко бяста она кнзе одгрьцех крцена (крщена?) асклд есе темен воен атеко днесе од грьцех освЪцен женікіех русоінесте а сенте врвы а тому можахом се смаяте яко бяста киморіе такожде це нахше а тіто ромоі трясяй а грьце розметще яко лрасете устрашены

Дощечка 6э

тоі вутце предЪляшет кажду напотрбе а ту бящет инь суте а інда тврга а тоі асклд пожере богом чюжем неботе нашіем такое бенде оцове наше а несьмоі боіте іне а грьце хтяе насо крщашете абоісме забіхом ста бозе наше атко сен обратихомся донь якосте одерень боіте пстржехомсе тоіго яко прастоіре аже прастрещеша скуфія сва а не даше влцЪм хсничите об агнцЪх коі бо суте дятіяод суре тому трва злена есе знак божьск я имемЪ ту беряте до глекув усуряти юна сонма нашедабоі піяте о бзЪх восврзЪ модерЪ а оця наша дажба жрятву творяйще а табо на небі такуже свесщена есе отоікрате

Дощечка 7а

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 7 (связка дощечек). 1-я дощечка. Лицевая сторона». В М текст разделен на два абзаца, в начале каждого стоит помета: «текст». Членение на дощечки 7а, 7б и следующие произведено в М постановкой знака абзаца (чернилами). Из разночтений отметим – в Ж: біашехом імено поленоі, в М: бяшехом імено имахом полены.

Дощечка 7б

В Ж перед текстом указание: «Обратная сторона». Из разночтений отметим (первое чтение – по Ж, второе – по М): се бо у море – се бо у сине море; тоісенщ пентесет лЪтоь – тысенщ пентесет ляты. В Ж в конце текста подпись: «А. Кур».

Дощечка 7в

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 7 (связка дощечек). 2-я дощечка. Лицевая сторона». Различия между текстами Ж и М несущественны: в М добавлены слово смехом после слова ляте и слово імахом после слова тебто.

Дощечка 7 г

В Ж текст предваряется указанием: «Обратная сторона», а в конце его указано: «Продолжение следует» и подпись: «А. Кур». Из отличий М и Ж укажем лишь два – в Ж: січа, в М: бітва, а вместо ліудіе в М: народъ.

Дощечка 7д

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 7 (связка дощечек)». Различия с М в основном буквенные (буквам е, іа, і, оі в Ж соответствуют Ъ, я, и, ы в М). В М в двух случаях добавлены слова: домы и живе о.

Дощечка 7е

В Ж перед текстом указание: «Обратная сторона»; после текста указание: «Продолжение следует» и подпись: «А. Кур». Существенных различий смыслового характера между М и Ж нет.

Дощечка 7э

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 7 (связка дощечек). 4ая дощечка. Лицевая сторона». Разночтения Ж и М в основном орфографические, из существенных отметим – в Ж: живот вещен, в М: жівот земен, а віць есъ жівот вещен, в Ж: до сверзі, в М: до небі и еще раз вместо од сверзі – од небы.

Дощечка 7ж

В Ж перед текстом указание: «Обратная сторона». Помимо большого числа орфографических разночтений между М и Ж отметим: в Ж: слва а жешеть, в М: слва а жешеть о тые потомицЪ якве ні грьціом ні врянзем не пода жещеть; в Ж: обань о голомбе, в М: обонь жерев ступень а голомбе.

Дощечка 7з

В Ж текст озаглавлен: «5-я дощечка серии (лицевая сторона)». Существенных отличий М и Ж нет.

Дощечка 7а

слва бзем нашем имемо исту вiру якова не потребуе чловененска жертва а тая се дЪе о ворязи кіи убо въжды жряли ю іменоваше перунапаркуна а тому жряша мы же сме хом польна жретва даяте а одо труды наше просо млека а туц то бо покрпишем о коляді ягнчем а о русалiех в день яров такожде а красна гура ту бо то дяехомо во споминь гуре карпенсте а тонщас се іменова род наше карпене яко же стахом сме бяще во лЪсЪх то імЪмо назов древище а на полі сме бяшехом імено имахом полены тако вшяко еже есе грьце ущекашеті нане иже сме чловенкожравцове а то лужева рЪнщь есь яко нЪсте бо тако во іста а имеяхом іна повыке на тоть кі же хощашеть увранжидете іна реще злая а тому глоупен не се боре а тако есь а іна рЪкоста такожде долзе се правихом родьмы а староцове венска рода ідша соудяті родице о перунь древы а такожде имяй тон ден игриштія пренд очесы старще а силу юну указенше? юнаще ходяй борзе спЪваяй i плясавай о то i тон ден огнищаны идяшете о міслеву а прнашеща діщену строцем кіи діеляще туіу о пренче люды i волсві жрятву дЪяй бозем хваленице а слву рЪкста о щасе же годе а оявене воріягу избрящете сен кнезе вутцове а тыі юнаще веденша до сЪще зуре то бо роміе ны поглендаще а замыстлящете злая нань i пршедша со возе све а желзвЪна броне а утце наны а тому бранихомсе долзе о нех а отрщахом

Дощечка 7б

сме тая од земе наше а роміе венде яко дрзі сме о жівоте нашем а по-нехъша ны на то тако грьціе хотяй одеренете ны о хорсуне а прящехомсе зуре протиборства нашіего а бя боріа а пря велка трдесенте ляты а та понехъшія сен о ны тем бо грьціе ідша о тржища наше а рекоста намо омЪнете краве наше на масть а србло то бо потребуще на жены а дете а тако сме мЪнехомсе скоро до днес неды последеще грьціе іскащете да ослаби ны а то іскащаше одерень взенте а тому не ослабихомсе а не дахом сме земле наше iако зме трояню сме не дахом сен ромiема а да не встане обіденосще дажбовем внуцем кіе же во арузех вразі дбаша а тако днесь не по хуле семо такожде оце неаше себо у сине море стятша до берзе годь туіу а одержаща нань побЪдену пісне хвалы а матыря спЪващет оя красна птыція яква несе пращурем нашем огнь до домы я а такожде ягнице прездремо до тодь а боло сте на ны одержеща сылу а iмахом врязі ростятешете а гоньбу псину има нехате то глендь народе мое яков есе обезпещен а нардев а того не ошібещесе од раны твоая а не вржещесе до рядь абосте сме вразема погонеле а біду сен позбавяце а жітне інако імате бо сме бяшехом ста грда а неоделегла од е а тягчае поразе бенде по ны а сме по тем тысенщ пентесет ляты яко сме се хом многая борія а пря імяхом а такожде сме жіве діеке жретве юнащея а вевонце

Дощечка 7в

тогдяше не бя інакосте а днесе пребенде достяй ны а межахом сме се одразите сен од вразех а деньмо тако се одразеньме і яхом све сева а ов а первЪ зовенхом до стенге вутце наше якве не суть ще збабнена а грде прихождахом се во істЪ на стогна све а рещемо же інЪ не буде то а сме імаме іти на грьце якова ста бенше мълвихом бо ясне а інтра иде за не яко шед за отце наша на роміе до трояне земе а суть немо бенде колиб ва варензе ведле наше вое на то яко саме сме можахом вденте тенсеце ляте сме хом били од ромеі годе а сурянта якова бенде со ны ниже не опоменемо яко годь соеднесеше со егунште на ны а галареке се верзе од полнще а егунште ополдне а ту плакала русколане боруся елице же егунште оброящеша годь ту русь се венздвегла сва сыла а егунштіе оразиша утворяй крае онтов а скуфь кыеву а днесе засеще средьце наше се крві од ітра до вчерже ходястехомо а ізроняшехомо слзы осудове нашея жівотатисе нЪмы в час тоне а тако вЪхом ста иже щас приде яко позасенще сме ходяшете имахом на врзі а щі бо ту грьці щі бо енгуштяны тебто імахом хомытате а стрнъжете а бонь не ста намо врза я яко мрзенсть пренд ощесы нашія галарек бо за(п)лати за ть а імаме пронуденте хорсуне заплатенте за слзы дцере нашіа уточена а сыны одреня взято плать бо та не србрна ані злата поненже одсенть главе я на щепоту стрщемо

Дощечка 7 г

а тако бендемо рды ота бо бреще псицья грьецкя а лис хитрощема одврне насо од трвы нашея а то імяхом ясете якоще суне врдяте то бе наше мета оуцещешетесія а не збрте сема ту бо за тенсенц тріе сты ляты од исхъду карпеньсте асклд злы пренде наны ту зегненсе народе моіе од лада а твряще любы идь де стнге наша а захцень тота од вразех на русе могутьен сврг наш ані бзі іне а просте сврга нешмахом нище кромше смрте а тато не стршнева есь колиже ще хом сен рьещені се бо сврга зове ны а ідехом донь то бо то идехом яко матырясва спЪва тсень ратьну а імяхом ста послехнуте донь абы сва не ясте травы а скуфе наше грьціом даяшете а тые намо каменіе во еже грензетіе я а тобо то зенбы имуще тверда а остра ті то нам рЪкще же сьмы зврженцы а рыкахом в ноце стрх на люді иже сутыгьрці. вопрощашуть насе народы щто есьмы а есва одповендехом же смы люде неумуца крае а правяхуть нямо грьці а врязі то ищчто оповеденмо детем нашем якове намо буде рекнуть пленовеніемя до очита і іста имуть се бо дружына собирхом ста до стенга нашя а рцемо всяко неімамы яствы а жітва сен бендехомь на полі брате а інда оберехом от грьце ядехом і не оберехом ані ядыймо бо матырьсва спЪва надо ны а імемо стегне наше даті вятром трепате а комоньства ступы скакащете да прах подыймо воень за ны а вразем дахом дыхенть е тонто ден перва бітва есь од ны а імехом два сты убіена за русь вЪщна слва има еста а іде до ны народь а неімяхо мы болярі да прідеть до ны

Дощечка 7д

а да справехом тризну славну по врзех а налетьмо соколы на хорсуне да берехом ядь а добра а скотія? ниже полоняхом грьці тiбото нас вЪдяi яко злых а сема добрi на русь а тьма не бенде с ны но о ты кіе чюже беряще рЪкуть же добро дяють а не будехом яко она един есь вовенде нашо ясунь а тому птщехомся на труд наш а побЪдяте вразі до едіна яко соколове нападьнемо на она а вржехомся до борія сыльна то бо матыресва спЪвашеть ве сврзе о подвигы ратны а одеймо од домы сва а тецехом до врзі абехом вЪдяшете імо о руськ меча сещене яснуне рЪще же не махом ста іна дЪяте яко ите допред а наспеть неімяхом рцете яко неімяхом спете неботь переды сва а борзо ідехом а кіе борзо іде борзе іма славу а кые потиха іде то се враніе на не крящуть а курове кленчуть несьма говяды неботь сме русищі ста а то е іным наущене абоста знате акі правь есь со зны а наве се не бояхом ста яко навь не іма сылы проте ны тому бо имехом молите бозе о помоце в трудех ратнех нашех а тщатесе тоб то маырьесва біящеть крыдлема о труды ратне а славе воіом якове іспіяхша воде жіве од перунце в сеще укрутней а тая перніца лете до ны а тая роуг двашеть плнен воде жіве о жівот вЪцень гордине нашему иже меча вразія одоста а главу стрцену утрате тако смрте не імяхом одо ова ниже бо жівот вЪщен а вожды братре о братре трудяеся

Дощечка 7е

а умре а до луце свргова іде а тамо перуница рЪще тые бо нише ін ниже рус гордин ані грьць ані вряг анмо славен роду славна а тон иде по спЪвех матыревех а матыресванщех до луце твех сварже влике а рЪще му сварг иде сыне мые до те красе вЪщны а тамо зрящеше тва денде а бабе а тіто о радощех і весліах те зрящете плакста зела доднесе а тедо іма бяшеть возрядовасте ся о жівоте твем вЪщнем до конца конец а во кращеся тама не веме е яко вое ясуне імяхом ина мета ниже грьці а імяхом славу іну а такожде дозредемо до рае наше а узржехом квенте красне а древа а луці а імемо вяну вяніте одо поль тех житву трудити а яшень пълоте а пшено просово сбiряшете до закуте сврожiа тобот богощенства іна яко земна ве прахове а болястве а страднех i да бенде мирна дене го вЪщна а сме стахом на мість го а пряхомста зурЪ а бенде паднемо зе славоу тамо ідьме яко ов то бо матыресва бiящеть крыдляма о боце сва обапол якова возгена сяще свентем до ны? а вшяко перо iне красне? чермено сине мондре жолуте а стрбрне злате а беле а та бо сящеть яко суне саруме а воколы іде пасунь табто светящеть оседьма красы iже завещь о бозех ста наше а перунь ю зряще грметь в небі ясні табото наше щества а сиць імяхом ста сва сыла дате да узріемо такожь а одсенщехом стар жівот наш од нова? якова есь сещена врубе дрва домі огнищан прость матереслава біе крыдлема опалы а ідьмо до стегі нашенстве а те бо стенгі ясуне

Дощечка 7э

тамо перунь іде а главу златоу трсеще молыне посевахшеть до сврзе сіняе а та тврдесе одо тые а матыреслава спЪвашеть о трудЪх свакех ратнех а мамехом ста посленхате а хотящети бране зуріве за русь наше а пра свнтоце наша матырьслва сящеть до облцева яко сунь а вЪщяшеть ны победы а згенбель ані се бояхом ста яко то есь жівот земен а віць есь жівот вЪщен а тому імяхом ста дыбате вЪще яко земно проть же ніце сме на земе яко згі а то зъгмізехом ву тьме яко не бяхом ста істе нікда на ні тако слва наше отеце до матырьслве а пребенде вонь до конца конець земстех а інех жітве то бе сва со стен боящети сен смрте яко сме хом потомице славне а дажбо нас родиве кренз краву замунь а то бедехшемо кравенце аскуфе антіве русы борусень а суренжецы тако сме стахом дедь русове а с пендебе ідьема до се до небі сварзе сынея за стар щас рыбьяны остасе не хотыце ідяшете до земе нашея а рцехша же босте імяй добля а тако ста ізгібоста сва а недплодщете сен з ны а змрже яко неплодьва нісщо одень не збенде а не вЪхом сте обце о тех костобцева суть она оні жда помоце од небы самова не ста хва се трендетесе а тако жде се іна стащя од иліроум поглцена ста хва ту бо рцехом вшяко есть право же не де сен стате одобе тея а тако ілірове ста поглщна од ны а неімахом ходе никіх тако дулебова ста хва одо ны повренцена на борусь мало збыщаше ілерува неботь рещены ілмерстіе ате себо седнеше вендле іезера а ту ведешітіи усешедща даль а ілместе остаще сен тамо і тако збенде мало а реще сва поленте і бяща біето крыдлема матырьсва і спеващет песен до сеще а та птыціа суне cape не есь а тая есь од она ова ста бяща

Дощечка 7ж

а ту хом ведЪте імахом да сен збіряе род руськ до десЪнце а десЪнце до сты а да тая напдяшеть о врзех а піметь е главе ева одтрчеца а тамо злая поленшеть да звеже хисницы та ядщіа со зденхноуть тещашуть ріеце велке на русЪ а многа вода е журшесть спЪва стародавніа о ты болярі яквы не сен бояща до поль годе ідшіа а ляты многа сен прящіа о волнесть руську тіто славне ніщо берьгьшіа ані жівоты сва тако рце онье берегынья абіеть крыдлема матырьсваслва а жешеть о тые потомицЪ якве ні грыціом ні врянзем не пода жещеть тая птыціа о грдыніех борусеньштех якве од роміе падща колы данаеве вендле троянь валу а тое простЪ трзны легьшя а стрібве іенве плясащуть об оне плакащесія за овсЪне а в зіміе студіенЪ гурлыхащеть обонь жерев ступень а голомбе дівонка а таце жекощуть яко погибъша тые ославіе ані оставе земе све врзЪма не бо сьма сынове такожде потомице a ні ленщенхом сме тако земе наше варензем ні грьцем ту зорія красна іде донь яко жена благва а млека даяшеть ны в сілоу нашіу а кренпосць двужила та бо зарыне суне вЪстща а такожде сленхшемо сен хом віЪстеце комоньска скакщете до закату суне абосте управенсте бящ го члн злат ку нощі а бящь бЪх воуз со влоема смірнама влекуцеша по ступе сынеа тамо бо легнь суне спате во пещь а тож колібва ден пшишед ста до вещежЪ а друге скакащець уяве пршедь вещере а тако рце суне же воуз а влы есь тамо а жде го на млещене стезЪ аще зорія пролища в ступьЪ позвана мате абы сва поспьЪшендла

Дощечка 7з

тако рцЪмо сме же імахом красная вЪнце віре наше а не імахом цызіа добіратесе ту кнез наше речще же імахом іте до ясуне болярыве абехом сме то ухранялы одо вразе по бенсть рано а поздЪнь щас буде оконція поздтЪ і да імехом сыла нашія но ступьЪ матырьсунесва строенія а крыдлева обаполе розерщена і тЪла ве средьці а глава ясуне на рамена го вовендце славне? якове не ленщешуть в сенщіЪ главе своіа ясуне а убреготь ю до ова дне колі бо іщеху іде до закату суне со вое сва а хрвать беріяй све воя тодь іна щесть іщеху се ленше з русева а тако з не одЪленція земе а с ніхма утворе русколане кій бо усендесе о кыіве а тому сме хом подлегце а з нім доцеле сен русе стрящем сен а тако будьва ны іна сыла не ідехом о ні а со русь понежде тая есь мать наше а тако сме дЪцшті eie а бедехом до коньцы о ню

Дощечка 8

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 8» и подписан: «А. Кур». Текст этой дощечки не разделен на строки. Много орфографических разночтений; в М отсутствуют слова ста боляріна оглендЪ а тыі болярін оглендя рЪще якожде імахом, которые в Ж читаются после слов колибва імахом. Фраз, пропуск которых «при переписке» оговорен в М, в Ж действительно нет.

Дощечка 9

В Ж текст озаглавлен: «Отрывки дощечки № IX, линия 1—43. Документ VIII, стр. 5–8 включит. (обработанные А. Куром)». Членение текста на «отрывки» с заголовками и пометы типа: «конец отрывка А. Кура» в Ж и М совпадают. Различий между текстами (даже буквенных) в этой дощечке нет. Машинопись дощечки существенно отличается от машинописи предшествующих. В Ж после заголовка «Отрывок № 1» пояснение: «Предание о происхождении полян, древлян, кривичей, руси и словен (разбивка сплошняка по Ю. Миролюбову и А. Куру)». Напомним, что эта дощечка была опубликована первой.

Дощечка 10

В Ж текст озаглавлен: «Дощька № 10 (документ № 13)». Примечание А. Кура: «Вполне возможно, является продолжением Дощечки №IX (см. Дощ. №IX). Текст». Характер машинописи этой дощечки отличен от других и точно соответствует публикации. Однако в Ж последние три строки повторены еще раз с заголовком: «Раздел на слова (Кур)». Текст этих строк приведен с разделом на слова. Эта дощечка была опубликована второй, чем, видимо, и объясняется своеобразие подачи текста. В Ж этот текст был опубликован тут же и второй раз, но с разделением на слова. Примечания в тексте отражают как бы спор Миролюбова и Кура. Так, после слова «Богумиру» сказано: «Дальше Миролюбов читает «бо»», после слов «жещут яко сме» в скобках сказано: «У Кура написано «смье», вероятно, ошибка при переписке, и дальше вставлено «смьхом»»; после слов «влицЪ о себе то бо» также в скобках сказано: «В оригинале записи Миролюбова написано: «борусще». Миролюбов склонен читать: «борусице» или «борусще», а Кур: «бо русще»»; после слов «рарьеце» в скобках добавлено: «У Кура сказано: «ра рьеце»». Смысл помет неясен, так как текст предварен заголовком: «Разделение на слова (А. Кур)» и, таким образом, дает разбивку именно «по Куру».

Дощечка 11а

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 11. Лицевая сторона». Характер публикации такой же, как и в дощечках 4, 6, 7, т. е. текст разбит на нумерованные строки. В М конец дощечки выделен знаком абзаца, вставленным чернилами в машинописный текст: тексты дощечек 11а и 11б напечатаны на одном листе без разрыва. Отличий М от Ж немного – в Ж: земе суне нашіу, в М: земе слонце су не нашіу; вместо обаіа в Ж, читается обаполы в М.

Дощечка 11б

В Ж текст предваряется указанием: «Обратная сторона (в скобках (а) добавлено для смысла)». Из разночтений укажем – в Ж: ipii, в М: рай славьск; в Ж: ученсте, в М: уцте; текст в конце дощечки: слва богу Перуну… вспрвдьн ест в М припечатан позднее.

Дощечка 12

В Ж озаглавлена: «Дощечка № 12 (отрывок)». Характер машинописи в М отличен от большинства дощечек, заголовок дословно повторяет заголовок Ж, так же как и в Ж слово іаг стоит выше первой строки (в М строки также нумерованы) и при нем приписано от руки: «Пометка». Разночтений, даже орфографических, нет. В Ж в конце текста указание: «Конец».

Дощечка 13

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 13 (отрывок)». В М текст воспроизведен дважды: без разделения на слова и с разделением. В Ж в конце текста указание: «Конец».

Дощечка 15а

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 15. Дощечка эта попорчена и временем, и человеком. В некоторых местах текст прочесть невозможно. Но текст очень интересный, он говорит: Лицевая сторона» (пунктуация так! – О.Т). В М текст разбит на несколько фрагментов, но только первый абзац повторен дважды: без разделения на слова и с разделением. Много орфографических разночтений; пометы в скобках внутри текста читаются только в М; в М перед первым словом текста читается: се старьграде; в Ж: тамо стадоі, в М: тамо бендешъ со стадіе. Текст дощечки отделен в М от последующей знаком абзаца, вставленным в текст чернилами. В Ж после текста добавлено: «В 11 и 12 линиях концы дощечки отщеплены, в 14-й линии после «ог» дырка, а конец линии стерт». В публикации эти дефекты отмечены, но в машинописи нет. Ср. (первое чтение – по Ж, второе – по М): пра…е – праоце; небж…дышіа – небожедъ ідьшіа; огь…ьсте – огнищьсте; біа… – бяще.

Дощечка 15б

В Ж перед текстом указание: «Обратная сторона». Строки пронумерованы начиная с 15 по 27, тогда как обычно каждая сторона дощечки в Ж имеет свою нумерацию строк. В М текст начинается со слов: «о годiе», в Ж они отсутствуют; примечаний, читающихся в М в скобках (в тексте), в Ж нет. Из существенных отличий отметим (первое чтение – по Ж, второе – по М): щоуръ – слвиех; все – рате; на маріцех – на облціех; в М после слов: абіе бендіте читается отсутствующий в Ж текст: отціеноі… ваше бендіе; в Ж: ошіе, в М: ошоіе і одіесны. В Ж после текста указание: «Концы 24, 25, 26 и 27 линий сколоты», и концы этих строк имеют отточия. В М не только восполнены отсутствующие буквы, но после слова бржещет…, которым заканчивается текст в Ж, добавлено: о бзіех і такьво есте саме пред врзема.

Дощечка 16

В Ж заголовка нет, а есть лишь указание: «Разбитый на слова текст дощечки № 16 («Влесова книга»). Обратная сторона. Буква, заключенная в скобки, добавлена для смысла». Текст разбит на 10 строк. В М на соответствующем листе помещено фотовоспроизведение дощечки, затем машинописный текст дощечки без разбивки на слова, при этом строки машинописи точно совпадают с длиной строк фотографии. Затем тот же текст приводится с разбивкой на слова. Эта страница имеет характер черновика: с поправками, сделанными от руки. Тексты Ж и М расходятся в орфографии, кроме того, расхождения следующие – в Ж: бгу, в М: кіу; в Ж: імща меіа ж продшу, в М: неімщ менж прдщісіса и др.

Дощечка 8

а тако ста мерзе русы распре а оусобища а жале ста меже оны а пощаше плакате а выріЪкате іма да не гряднемо за оны яко тамо ста бенде погенбель наше а депщехомся до та поріа іакождіа не збуде од ны ніщо оспомыньмо о тЪ яко об оце ореi един род славене а поце (по оце?) о трiе сынове го (сынове его?) роздіеленщеся на триціу а тако ста о русколаніе a віенціе еже сен роздіелщесе на двы таботва об боросі ех якве бящете рострждена на двіе а тогдіе імахомь скоро десентЪ а пощо гріяді грядящете а грендее оустроящiете колибва iмахомъ сен дiеляшетесе до безконцья та борусь едина мо(ж?)ащеть а не деснице а то родце а родищі сен діельящесе а потщаше а то крато врг налзе на ны імамы бранітесе о рцень а не жещете якова оце iмате аще бо iмате десентЪ краве а згінещеши од враг мала оущьчта iесь а пребодешi в родiе до концiа тва десЪнцЪ iма оутворiящетi тысЪнце онЪгды тые оглендiа краве водіаі по ступіех а ты крато рце словесы многая о родціех свех а почтіесе самодсебе выщiе пращуре а оре(а?) оце тото врдная твріаще не будехомь сме іма настенжете сице бо слiда све не ідіемо по галаррехiе збенде годе до полоунощiе а тамо ісчзніе (здесь пропущена была при переписке фраза: i дтерех веде iy и после о нiхже не віхомь нісчо) а бередiе ідьша до ны а рiекста намо iако вельме велька утснiенiа імаі од іаге якве поста на сліед іегунштіі а тако болоярь іема рціе пождіате а прешеде до нь а ходіе с пенты тьмы до нь неожданіе а біяі іагіе кіе бо рострще на ввсше страноі яко влія женiе е а бере кравы еiе (здесь пропущено слово i говіадіа) а дщеры юнаще а старьще побіе наскрсь мы сьміе русищіе іміяхомь грдітесе походіу нашіу а држащесе едін одна пріятесе до смертіе правіе на то еще помыньмо доріе парцішьтего іже на ны оутощесе а побіе ны за нашіе роздіеліаны (пропущено: и оусобіць) то то бо вріазіе ерек а аськ оусіеста се на кренке наша а мрзящете намо до кроміетоі сьме потоміцоі родоу слвуне кі пріде до ілмаріціе а оусіеднещесе до годіа і ту будіе тысЪнце ліатоі потщаше на ноі кълтове со желязва све а поткящіа ны повратьщесе до заходбу суніе яква есьва тврдіе роука држіащіа ноі і того одріела до ізмщеніа а страхоі му навендіе на чріяслы го одтрще од земіе нашіеіа а і!лморшті на то глендіешіа не сен бранішасіа до цьіела (до цЪла?) а загыніе нищо сме на могощіа то оувортіате іна іако ілме не хощіащете желіязва брате до ренкоі сва а ні сен бранете од врзЪх такова роді ізсхнеще імяшоуть або іа іноі насліендЪлы грм грмоіщаеть в сврзіе сыніа а іміахомь ліетете на врзі іако ластице борзі а грьмавіе а та бенстрщь іесе меща нова а роуська а мета імахомь днесе ініа абы ста стоупа скоуфыніа бола за ны а вшіяка бродщіе в оніе защезліе ста а енме наше краве тамо ходщете імоуть а нашіе родіціе жіте імоуть ібо колотве вчеренщіеіе соуте днесе варензе і грьціе (іже ріекома елане есь – пропущенная фраза) а тоіе ко не домысліева сен до то соуте іхьва буднсце отроква ідеренще бранісе земіе русе а брань себіе а тоб іна не бендла на тыі крче а тоб то вразіема не недла сен охомытана а до воза правіаждена ябы тенгла теі до камо хощьашеть цужей владЪ а не бо то тоі хошчащешь іте сама жале велка (пропущено: с кариноу) тому кіе не дорозуміешеть словесы тае а грм іему неб(е?)стень абы пврг сен доліе а не воста вищь владь наше едине есе хорс а перунь яро купалва лад а дажбо а коліжде купалва приде ве віенчіе кіе же взлежи на главіе го сетщена од віетвія злена а цвЪтіе а плды тен щас іміехомь далеціе о ніепріе а до русе скакашете о смрте нашіе не моіслихомь ста а жівот наше на полі есь красень біе кроідліема матыре сва слва а жещеть намо іте до сіещіе а махомь іте і нам ні до ні до ядьва бріащна тукоі смащена неботь імяхомь спате на сыріе земіе а ясте трву зеленоу докудіе не бенде русе волна i сылна за тее щасе колібва годь іде од полуноще іерменрех се отоеже іегунште а тако се пдорже о она а сме імяхомь два вразі на два конція земіе нашоіія а та болорев предо трудоі велке а усумнесе ото ту матырь летшіа реще мо яко сміеяі паднуте на іегунштіа апервіеіе а рострщите ю а сен повртатітесе на годь а тыі тако діеяще розбіе іегунштоі а се повіерте на годе тамо бо уврже соше іерменрехе а замртве

Дощечка 9а

о тоі щас бя богумир муж слвоі а имя трие дщерЪ а двие соіни тоіе бо веидяща скуфе до стенпоі а тамо живяй о травЪх по(о)тце вЪщася и бояни бозеслушьноі а разумоі вхицне и тако а ту мате иех иже рЪщна славуни про ова тврящи потребю и рЪщь ин до богумірсте семьден моі а имам дщЪрЪ сва овдате а внуча зрянтеи тако(в) рЪще а повозоі упреже а Ъде камосва и приЪде до дуба стащя в поли а остависе ноще о вогнище све и видЪ вещере мужи трие на комонях до не стремоістещаа рЪкста тоіе здравЪ буди а ищо ищеше оповЪнде има богумир тугоі сва а они же отвЪщаху яко суте саме о походь да имуть женоі (конец отрывка А. Кура) отрывок № 2: обратное богумир на стенпоі сва а веде трие мужи дщЪрЪм… отосва три родоі исшедша о славноі бящи (может – «ото сватри родоі»?) отрывок № 3: оту бо похождяшуть древляноі крвще а поляне яко пЪрьва дщере богумиру имЪно имай древа а дру(г)а скрЪва а третиа полЪва соінове же богумиру имяще сва имЪнои сЪва и младце и русо тен о похождяшуть северяноі а pycie… (конец отрывка) трие бо мужи бяста трие вЪсенце оутрие ополуднЪ а вшернЪ… (конец отрывка 4) отрывок пятый: утворисе роди тоіе о седмЪ рЪцЪх идЪже обитващехом заморья о край зелень а камо скоти водяй древн(л)оіи сходу до карпенстЪа горе… (конец) отрывок шестой: то бяща она лятоі пред тисенщ трие стоі за иерманрЪху (конец) (отрывок седьмой): отЪщасе бя пря влика о брезЪх море годьстЪ а тамо праоце накидьша кургала о се камениа бяла о под коя погребшя боляри а вуце сва якове о сЪщЪ падьшя… (конец).

Дощечка 9б

отрывок восьмой: придощя из крае зеленя о морЪ годьско а тамо пототщешя годЪ яква намо путе преткавящя а тако се биящехом о земе теа о житнЪ нашя (конец) отрывок девятый: дотесва бяща оце нашя о брЪзЪх море по рарнецЪ асо влика трудноще по нЪпра веще сва людия а скотиа на онь брЪг идьщя дону а тамо годе видяй шедь до полудне а годьско море видяй а годе измещену противу сенбе статися зряй и тако нуждЪна сен бияте а про житию а живоггва сва (конец) отрывок десятый: якожде иегунште бяша по стопЪх оцеве а налезе на не людиа биаху а скотиа берущя а тако род славень тЪкшя до земе индЪже суне в ноце спяшеть акамо трави многа о луце тущна а рЪнце ренбоi пълиЪ на а камо пикий неумре (конец) отрывок одиннадцатый: годь бо бяща еща на зелень крае а малоу преди оце идущя (конец) отрывок двенадцатый: раирьека есь влика и одЪляшыть ноі оде ина людоі (конец) отрывок тринадцатый: а теще до море фасисте (конец) отрывок четырнадцатый: ту бо муж роду беляру иде по ту страниу раярьекоi а упрези тамо синьсте идущя до фрянжец яко иегуншти суте на острове своі а пожедяшут госте да оберуть ие (конец) отрывок пятнадцатый: бя то за полустоi лятоi алдорЪху а иесще древе она бя род беляров. соiльнимь егуишти госте оденища се за муже белияру а рЪкоща яко да ему стребро за то (конец) отрывок шестнадцатый: а два комоне злата (конец) отрывок семнадцатый: идяху индЪ а изстеще грозе иегунсте а тако мимоидяху годЪм якве суте такожде зуриве на прядьво и на нипероi а комонЪзе иех нЪсте пощестен а дваще дано беряй тобо госте (остекунещаноi текунещаноi он поврташя до земе синьсте а не приде уж николибва

Дощечка 10

богумiрубобозедаяшутьблагыземнаяатемосменеимяхо мсе…яконамобяiнь…астарцеородiоберещехомякокомонЪзе

iжьодщасыстарiсутенашевуценаiмяхомразвсе…тобобящiко монЪзедолгыщасатiеогрьценезведщяастаедоконцьякообен ствемужетомуждеодродньеимяхомдаватедопотомьщЪiехаботiеправищитены…апобогумiрубящаорiесосынысвааколи бваiегунштевелiкапрютЪящаоутворенiавелказемесвеатакоидьщавонотудудорусенынiбяiньщасаiмемосебратезаужьдя атенгнутедопредуанебодежещеноякосьмооствяхомземЪнашеааяхомініано(по?)дажещутьякосьмехомпрящехомвлицЪ осебетобоурусіценеоставищестегрьціназемевашюаперыстесеобоню…отещасырарьцебытекромЪтеныоіныземеаднесе возжядіщясеврзенашянаныаимемосепрящетеовиученашіядаудржЪхомступенашяанедахомземеинам…такобоімяхомі накотворящетеанепалтедубыополясваніжсЪнЪтепотЪхажя тежпюопонеліякобоімяхомступетравьніаскотіводящетебре гоущя брегоущяонаотовразех…

Дощечка 11а

себоящете первіе триглву покланяшетесе іахом а і тму(тому?) влікоу слву пояще хом хвалихом исварга діда бжіа іакожде тено есе родоу божьску нщельнико а всенску рдоу студиц вещен яковво тещЪ в летЪ од кроіне сва а возме ніколе же не взмрзе атоіа воде живенце піуще жівихомсіа доконенепреідехом якожде све ко нему убендехом до луце егоіех раяйстіех а і бгу перневі грмоврзецу а бгу пре а бореніа орцЪхом жівента явленыа непреставате коліе врщате а кій ны венде стезеоу правоу до браніе а до тризнене вліка о вся павщіа якве же ідоут ве жівенте вЪщніе по пълку пруноіу а бгу свентовидіу слву рцЪхом се бо ста бг правіе а явіе а тому поіема песыніема яко свт есе а чрезь оне відяхом свіет зрящете а яве боіте а и тоі насо навіе убрежешет а тму хвалу пъіемо пъехом плясасщете му а взоівахом бгу нашіему якожде тоі земе слонце суне нашіу а здіездіа дрезац а свт кріепцЪ творяцете слав свіентовідіеве влку слва бгу нашіему то бо скрыбецете сердіе нашіе а се сме хом одркохом сен одо злыа дЪяня нашія а добру тецехом сте се бо отрце пущеніемо обыймесе а рЪещете се утворяйще се бонь віедЪте оуме ръзтргнещеши о поцыйсте се боте уміемо се бо таіна вліка есе якожде исврг перуно есе а свентовенд тые два есьва одържены о сврзі а обаполы я біелобг а црнъбг сен пероуте се і тые исврг држещете абые она свнту необыть пъврзещену по тые обасва хърс вльс стрыб держете се позань вышень леле ліетиц

Дощечка 11б

радогщ колендо а крышень и се отва удрзец сывый яръ а дожбо со бо i ны суте біелояре ладе коупало сЪниц житнец вЪнищ зрниц овсЪниц просиц студець ледиц а лютець i пота птищец зверенц милиц доздец плдец ягондец пшелиц тръстиц кленчиць езеренц вiетриць сломиць грібиць ловищь бесiедиць снiезиць страниць свентиць радиць свiетиць крвиць красиць травиць стебліиць а засесоуте родиць масліеиць живиць вiедиць листвиць квіетиць бодищь звездиць грмичь сЪмищь липець рыбиць брезичь зелинць гориць страдиць спасиць листевеврзиць мыслиць гостиць ратиць страниць чурць ръдиць а тубо осва огнебг семь о регельі овщя яро брзо роздено о щистъ а то соуте треглвы обща а се сва оніеоде а тужде отроще одевЪрзещеши врата онiа а вейдеши вонь то бо есе красіен рай славьсек я тамо рарiека тенце якова одЪлящешеть сврьгу одо яве я ченслобг утце дне нашiя а рещеть бъгові ченсла сва а боіте дне сврзенiу ниже боте ноще а оусноуте тыбо се есе я век ясый есте во дне бжьстіем а вносщо никій есь іножде бг дід дуб сноп нашь слва бгу перуну огнкудру іже стрЪліе на врзі вьрзе а верна предведе во стьзЪ поневжде есе тоіе въіньм шестьа соуд а іако злтроун млств вспрвдьн ест

Дощечка 12

іаг пометка аще сурі сіашете поемо хвлу бгом а огніщу перуніу іже есь рЪком потіатіщ на врзі а рцемо вліка слву оцЪм ншим дЪдом іакові соуте бе сврзе прщемо тако тріще а ідемо стд ншіх ведмо іа на трвіе колібо весті іа на інь ступе ідемо Ъсті по дроузе хвлу бзем вознсіаще слву пьіахом а тако доплдне а рщемо слву вліку хрсу зльтрноі коло вртіащу а суріану піемо а тажде до вщере а по вщере колібо ожде огнщі сльжена заждіемо а слву вьщерну пьіемо дажбу нашоі іже реком ее праді наше іецоімосі а очісте боіті а мовлена творіаше ідемо до сноі а тамо вліка необіась ноі… (конец)

Дощечка 13

се бо умная изверзец хоробря оукрепе а тые ідще до суне всходяще обапола рiеку зряцеі тамо сЪдша iако амтресваслва ржеце а та обасва крідлема освяжде она i такожде брящеше земе туіу а бранете оніу о дасуне а гунште якожде готіем обрацете стрела сва а меще отоцена

Дощечка 15а

се старьграде понехще iдьшiа до iлмерезера i тамо утворяй грд інь новь i тамо пребендiехом i ту свргы первiе пращуремо ліхом сердi рожетець крынь е препросихом i то дубо крень хллеб нашь свргі же твряй (может этот стих надо читать – нашь сврг іже твряй?) свент бг есе свенту і бг прве і іаве і наве се бо імяхомь о ны во істьву і ее естьва нашіе преборящеть сылы потьеместе і блгу венде іакожде праоцы об енде твряй осемьведіа жртвы о комоніе біеле і ызыдощьша одь крае седьемрецштіа о горе ірштіа і загъгріа обентьщіа віек і такова понехщьша іде на двоеріеце і ръзбіяе оты комоньствем своіемоі і теще до земіе сірштіе і тамо ста і пождіе ідьща гороіма влкіма і сеіезіема і леды а отеще до стенпоі і тамо бендещь состадіе своі (повидимому «своі» надо читать «свы») и скуфе біа (часто «я» изображено в дощьках как «ia») се прьва праве одрщена оце нашie праоце дрьжящіа она не пріе вліцеіе і сылы даеть отрщете врзе небожедь ідьшіа о пріе теіе до горіа карпеньстіе і тамо ріаще ощелы пенты кніезы і грді і селы огнищьсте і трзі влікеа і потіестненоі бяще

Дощечка 15б

о годіе кыа се бущіе до зходжіна суніе (вероятно надо читать – заходжіна суне – захождениа солнца) і отуде ідь до суніе (вероятно на восток!) до ніепраріка і ясьмо тамо кые оутврждень грд іаке обытеваце слвне рді іне i тамо сен оселещесе і огнище твряе дубу і сънпоу якевь есе сврг пращоурь наше і се крать наліезе на не врг новь осзесще іжь крве слвнех піяйщь і се рате сва устрмі кые нане i зряйщі ве сврзе вое тыа перуньште вое іжде се врьгоща на не і потрщіае сылу iee і доньге ртсрще покажете заде оньа і се племено онезьва наліезе іно нане і сіещіа бя влка о пхиждено я до посліедь і нашіе рате зряйе то ріекста і бзе нашіе жденоуть врзе нашіе себьте воішень гріадеть на облціех до ноі і рщеть діте гріадетесе градь вашь і кріепіесте іе абіе бендіте отціеноі овіесма іньа врзе і борба ваше бендіе зура і кріпка і то сварг мене посшлеть довы се ботье іматіе сылы небесніа ошоіе і одіесны вашіа і такожде рціех о воі небржещете о бзіех і такьво есте саме пред врзема

Дощечка 16

влескнигу сіу птщемо кіу ншемо у кіе ко есте прібезища сіла во ноі врмЪноі бя менж якоі бя блга дблЪ іже рщен бящ отц врсі а то імщ жену і два дщере імаста она сктіа краве і многа овноі с она і бя тоі во стоупЪх а оні гд неімщ менж продщісіса так моля бзіа коі рді згове не се прсЪше а джбо (т. е. дажбо) услоіша млбоу ту а помлше даящму і змленоі іако вя ожеша оітая се бо гренде мезе ноі а імемо вржетесе се боя снатщемо ту бг влесо теше неся сему (се му) гредехом се на імемо до бзе наша і тому рщемо хвлу донде благслвен вождоі поінЪ а прсне овекоіа до векоі рщено есе окудЪснощоі а те пршендше не оврцетсе (обрцетсе)

Дощечка 17а

В Ж текст озаглавлен: «Дощечка № 17 (связка дощечек). Первая». Текст разбит на нумерованные строки. Указаний на дефекты текста нет. Существенные разночтения следующие (первое чтение – по Ж; второе – по М): до земе ілмерсте а тако – до земе ільемерсте адунае а тако; внущец кіже – внущец кісек (личное имя. – О.Т.) кіже; с кіева земе – сківске земе. В М текст дощечек 17а, 17б и 17в отпечатан без разграничения, раздел произведен путем вставки чернилами знаков абзаца. Дощечка 17а опубликована также С. Лесным в его издании «Влесова книга», где обозначена как дощечка Д6 аверс. Текст у Лесного в этой и в других опубликованных им дощечках совпадает с Ж и отличается от М, что позволяет видеть оригинал его публикации в публикациях «Жар-птицы». Однако нужно учесть, что С. Лесной публиковал также дощечки, которые в Ж не публиковались: дощечки 1 (аверс и реверс), 2 (аверс и реверс) и 3 (аверс и реверс), которые соответствуют тексту М. Это дает основание полагать, что его оригиналом мог быть и текст, подготовленный для печати в Ж, но не опубликованный там в связи с прекращением выхода журнала. Продолжив сравнение публикаций Лесного с дощечками 17 и 18 (опубликованными в Ж), мы увидим, что концы строк в обеих публикациях совпадают, хотя словораздел у Лесного иной и более правильный, чем в Ж.

Дощечка 17б

В Ж перед текстом указание: «Обратная сторона». Принципы публикации те же, что и в предыдущей дощечке. Существенных смысловых отличий между Ж и М нет. Дощечка опубликована у Лесного под № 6 реверс.

Дощечка 17в

В Ж перед текстом указание: «Вторая. Лицевая сторона». Из существенных разночтений укажем: в М дощечка начинается словами іакожде тако ріех оно, отсутствующими в Ж; в М после слова огнь добавлено вражескь. Дощечка опубликована у Лесного под № Д7 аверс.

Дощечка 18а

В Ж дощечка озаглавлена: «Дощечка № 18. Лицевая сторона». Из отличий М и Ж отметим – в Ж: се бо…іноі, в М: се бо ях іны. Дощечка опубликована С. Лесным под № 8 аверс. Перед текстом примечание: «Текст не имеет начала», отсутствующее в Ж.

Дощечка 18б

В Ж указано: «Обратная сторона». Из отличий отметим – в Ж: распре загодiу, в М: распре о битисе загодіу. Дощечка опубликована Лесным под № 8 реверс.

Дощечка 20

В Ж дощечка озаглавлена: «Дощечка № 20. Эта дощечка фактически есть собрание ряда отрывков текста, списанных с разных обломков, найденных в мусоре и кучах полусожженных бумаг, книг, манускриптов и прочих документов, собранных вестовым полк. Изенбека Игнатием Кошелевым. Все эти обломки частью раздавлены, частью отколоты от других дощечек, а частью являются остатками от сгоревших дощечек. Тексты были переписаны только те, которые можно было разобрать. Они пронумерованы не по смыслу, а по порядку».

Ниже текст публикуется по Ж с сохранением всех особенностей. В М текст не сохранился.

Дощечка 24а

В Ж озаглавлена: «Дощечка № 24 (серия дощечек)». В Ж текст слитный, в М – разделен на слова. В Ж после слова імахом примечание: «Несколько слов прочесть невозможно»; в М после того же слова многоточие, дальнейший текст с нового абзаца. Существенных различий смыслового характера между М и Ж нет, до орфографические отличия многочисленны: вместо іа, oi в Ж, в М – я и ы. Дощечка опубликована Лесным под № 4 аверс; в отличие от Ж текст разделен на слова, но словоделение не совпадает с М.

Дощечка 24б

В Ж на первой строке примечание: «На обороте». В Ж текст слитный, в М – разделенный на слова. В Ж после слов «пребендiехомьоноi» указано: «Испорчен текст», в М в этом случае – многоточие. В Ж текст заканчивается многоточием и указанием: «Текст испорчен», в М никаких помет нет. Дощечка опубликована Лесным под № 4 реверс, текст в ней разделен на слова, палеографические примечания совпадают.

Дощечка 24в

В Ж перед текстом указание: «Дощечка вторая». В Ж после слов овразе и одоноі знаки лакуны и пометы: «Текст испорчен», в М в первом случае помет нет, но последующий текст продолжается с новой строки, во втором случае также поставлен знак лакуны. В Ж после слов перуньковеко помета: «Буква испорчена» и далее: щтенства; в М: перунькове коващенства. Дощечка опубликована Лесным под № 5 аверс; текст разделен на слова, палеографические примечания совпадают.

Дощечка 24 г

В Ж перед текстом указание: «На обороте». Смысловых различий между текстами М и Ж нет. Дощечка опубликована Лесным под № 5 реверс, текст разделен на слова.

Дощечка 27

В М этот текст не сохранился. В Ж дощечка озаглавлена: «Сборная дощечка № 27 (готская). Дощечка эта собрана из обломков и осколков многих дощечек, найденных и подобранных вестовым полковника Изенбека. Названа она готской потому, что в текстах этих обломков и осколков упоминаются готы. Тексты». Текст дощечки воспроизводим по Ж. Отметим, что фрагмент 5 текстуально близок к дощечке 6д, фрагмент 11 – к дощечке 5б, а фрагмент 12 – к дощечке 8. После текста дощечки подпись: «А. Кур».

Дощечка 17а

исе бящете кньзеве славну со братаре му скивьу асе про весте вьлшке на въстенце ке ітоі рещете идемо до земе кьемерсте адунае и тако iещсте iбъстаресна све оставе остраце i иломере осе теце на полуносще итамо све гърд славень утврже асе братего скфе у морже бящете исе бъстаре име сна све венде и поне сггце бяще внущец ккек шже владец бящ ступе полудене i крве многа ггамо iесоi i отва бяще пре вьлка засете i зурете на обаполе оде данаiу до горе русище ідо хопе карпенсте ітамо рящете се бо утвре коле і бендешете опрец за не ітакожде врзем упоре творяе осе уразе оне и одстрще одсе ісе родем отомо рещете и веще созве едино творящете земе нашіу а тако стояте земе теіе пенте стоі лете исе засе отворе межде русіще усобице і върждящете сен ове i соiлоу стратете iмящете ове о соубое ібезълаждене све ітакожде придете врзе на оце нашіе о полудене ісе стрщете сківске земе о побреже морженсте и ступоі исе тещіяху ове на полунеце і срящете сфряце о тожде ідаяху помощена врзе ісе скофьа оцентщесе і сразсете со вързе осоілоу і потлце оноі і се овоі бяще іегуноі попрве до русе ступице і тоіе крате одестрщене бяще то іміяхомь за знаце якожде іміяхомь і ноши творите ісе бя имате

Дощечка 17б

оте врце себто стоупноі хорпе хранете іміяхомь яко оце нашіе а праоце иже хърпящете імаше о све стоупе ісе траве све і кветень хранете уміеща якожде крьв сове ліяху осебо колуне нашіу оставе врзіем і та голуне колем бяще о та вързіем тіжцще опрсте ста ісе грде нашie клоум ставете імяхомь якожде оце нашіе іакове острце прящесе о земе на всек окрокоі до поуде спаднеще і лібате іу і тамо земржете іміяе і наспоте не ідеще воежде камо грендете сен тоі дене ідеже не імахомь онекде утулоу ісе рцехомь ото яко оце нашіе і се борехомь і колібва порждене біяхомь се пероунец приде до ноі і тоіе повенде ноі ісе коліко іе праху на земе і такожде іе ото вое сварзенце оноі помождене бендешете рате идящете одоблакоі до земе ісе діде наше дажбо о щеле іхьва і коліжде тоіе не оборящете сіць і моі не осоме а то доцеле неможащете боіте ісе рцехомь молоітбу о бзем нашіем a6oi абоі намо поспещете до помождене і дате витеждене на врзе могоще іщо сьме о тем якожде земе нашіа утлщена іе спатшема ногоі вражденстве і тяко зрщехомь на то я бендешехомь коі околоі све і не тец щехомь на оноі і нтецемо акоіноу до дресте іех і не вЪртехомь іе о раніех врадженстех і не оубіехомь оне іежде наноі налезще ото рцехомь на воі

Дощечка 17в

іакожде тако ріех оно кісек на люде све за щасе напднесте на овіе і тоіе омързещесе о вразех і токьще на оноі і потлцще іе се іміяхомь знак тоіе і мощьеносте інемъгощехом до іявве дате овоі себто боі слабостще ісе імяхомь соілоу ісьме мнозіе і вразе несоуте толкоі мнозіе якосьме ісьме русіце і вразіе несоуте оноі а камо іе врждена кревь нашіе тамо іе земе нашіе ісе вразі вЪдіяшуте ісе оноі сен старащутесе ісе староще іе марна будете іакожде ове біящя о старе щасе оціех нашіех рещехомь іеще словоі тоіе назпаменте абоіхомь не іедіноі одо тіе слове не оутратете і рцехомь братрем нашіем отакожде се соіла божте бендешете на воі іту овинтезете врзе вашіе до конце іже хщешете земе вашіе такожде врзете моу до оусте пълніе ате полока ону до дрсте све а не рще простіе ніже слъвоі све будете соіне све бгоуве ісоіла іхьва перебендешете не воі до конце неіміяхомь ане щерве нашіе насоітете хліебем себто пожден на огнь вражескь і кравіе нашіе скуте трпяшете тугу такожде ісе якожде моі ісе акоіне наше харалужне одрждехомь оде полоудене борзіе а бедіехомь соілноі віще врзе нашіе

Дощечка 18а

себто зрящете обесва да имете птыцю туіу нащеле вашем ата бенде воі до вытеженсте надо врзе се бо ях іны сва а таможде сен одержещет іту красоущесе пред ны а влеце свіетаме до сене ітаква бящете во інь щасо яко руште ідяще со вендема і тые хотяе унесте бозе свы до море і тамо угніездесеша ісе граді а пмоліа і бястще таможде многа зодыца яко соуте богансте іта пмоліа украсены соуте злтемі србрем імногая осе дрвени бзе поцтяше удЪщете ускуси іта осе віедома іным и такожде тыа зрящеще а задеща натоа іпеерщешіа овы ітаможде неімящи родіце нашіе покоетесе орабі ходящеше доте а трзящеше на трзещех о богъствы та ітаможде оуседше отрце одерене дащеісе іта земе повіеда есще мрзъсте пре і злыа оужіве себто моі одендеща о горех карпеньстех докыа ітамо бяхом такожде вряждене о злех язецех се бо пояхом яко сьмоі русе о славнех днех сех а іміемо спевоi тыа одоце нешiе о крастем жітбе во ступіах а о славiе оцев себо вiеводо бобрiеце ведштеi русе до голыне по смрте обрятщь чин пероунь i хрiябре гордiнстве то незапомыньмо овежде аякожде есьме сыні оцев нашех да имiемо любве до памяте iех а рцехом оне якожде бяще оны сылоу нашеу а сыла та иде до ны од iех жиiу ле вЪнiемо а ле віену тягнехом рціехом есьме

Дощечка 18б

отіех якові гобзяхуть о ны і се неімяхом молбитце і ряхом отва опре студніе а родниці ідеже вода жівя теце ітамо волба іе і влці хицне не ходящеть о теа се олдореху щасе воспоминьемо ітые се зва жрвець яква неімерадехом обзтепен есь а словесо недржешеть і красене нашіа бере нагло а хитща я іта овездева межде ны распре о битисе загодіу іто пжежихом а бысте погоді а тыа веце правихомьсе одроды и кнезе и се кніаз борьвлень яковы жде оборе елане у бренгы морсті опре ідьмо на заженть тоу ітамо ріяхом скотіа и скуфе діеяхом попасете скотіа во стенпех себто буде оны ітаква грецьколне седнешія поновіе і грендіща грды і злобіа се наны отем щасіе ідяхом проще до полнощіе а тамо быхом двасты лента ітамо сьме іесе соуте одщас теіех до ныньа вднесе іміахом іна кніазе борьвленіа лравнуце о дяды свео ітое реще ідящете до полоудне на грецьлане грець бо междоу еланеоу племе себетно а трзе іміяй о ны в стнпіех о скоть нашоу а хощя берате она задаре іто імяхом она стрщете оновіе до морія а гоніете до сва краіе якожде руська земе іесе а руська крев ота земе сен ліящешете до поде іта піяще кревь нашіу уаны надежете іма бенте і ту браніхомь о воіа дне іакову трмемхом

Дощечка 20

1…ро посве такоже ідце птоіціу комоньствоі ставіашіа а врзе туіу кроід. ма сакроваста а главоу бііаізні…

2. щастЪ біаша тоіе комоньце а ум істьіагнув обрЪзаща ренді сЪще а то ві едша колем пару…

3…ехом такожьде деіате абоі хощсте (м. б. хош сте) досталве побіедоі н…

4. о нЪжіащете ова іако сва імехом а ту бо дне жріахом іако овща біе гоу ца пред н…

5…ства скуфе а сурьме родіце десент сет ліатоі скотіа пасЪхом а кмете роем а грьце наше жітва обереста а мене на сва доіба благоденте а…

6. во влесо наущаі земе раіаті пращурі такожьде деіа…

7… тому врезмо догніца трвоі а клечві влеса славіті…

8. трікрате русь погнебшіа встане…

9. іегунште доцЪлесеща ноі од іньске отрещете а ноін… здЪ сеі…

10…ко востате іма се крате…

11. тако стара пріа ознікне а тако іміахом трават…

12. многаіа племоі ідьшіа до степноі наші…

13. од стрЪлоі не відіаі суме…русь есь едін…

14. вопіащете до сварзе о помоце бжьск…

15. гріахате мещоі не сленхате гласоі…іа…к…

16. а не стане іедін ден…

17. іспріагоша оце соіл…ва овщек мі…

18. рЪщеху оноі дЪтем безте до куще а та…

19…ако боде злаіа щас…по…а

20…ерва пощіахом граді окреніате акромЪх бо тоі не іміахом…лот…

21… стужь не поімеімо по…

22. а ту впару на прде а сеі верьже на о…н…а…

23. ту бо слва влека а ту вЪщіаіаше матоірьва кроідлема біащь. ко

24. тако врезі тЪскоша од ноі…оіе мужі суте просте…а. лвоі не гобз!ащ утьсіа г… іа…

Дощечка 24а

исе грядеть сь силы многая дежбо о помоще людем свеіем ітако страхы неімь понежды древле яко новы о ноі се пецыйсте тые і ряхом о ніем якожде хощеть ісе ждіехом по свіе дне о тоіем яко імяхомь…се бо воронзенець бя міесто о яковіе усилисе ше годе а русе се біете і то гредо бя мало а такожьде по пріе тое сожегненто і прах і пупелы тыа віетріема рострщены обасваполы i міесто сые оставліено небожь земіе тая руска іе ісе не озерещетесе о ніе а не забудещете іу тамбо крв оцы нашіех сен ліляще і такмо семы о правіе грондіехомь ото се о ворензенціе слава тіекошеть по русіем ітыіе сва розе імуты ящете осіем і сылы імате на конещы сва одерзете іа о русе огые бо сіе о ренгы і руга імяшуть дате о конензы о све і огненьчы слузы отыа імяхомь држете се ще ругу особіу да імуть ядь і пытву за щасіе свыа до смрте і слождіехоуть ны се бо многіа сленжеще косты свыа оболоніе якожде за щасе мезенміру тако антіесьме імяхомь ущту і славоу поіуще бозем і такьвы славіе сьме рщеніе ніколижьде просіаще ніжіе сдву рціехомь себоте молынь твріаще омыіехомьсе тіелесы нашіа і рціехомь слву такожьде

Дощечка 24б

піймо суре пытвоу о славоу ту пентекраты дено і огницы узгнехомь о доубы і тако снопа влеціемо а рціемо хвлу оне ісьме дажьбовы внуще і несміехомь нехатіе славы нашеа за віецы се бо антіе бяхомь порусколанi і дріевле бяхомь русе а пребендьехомь оны…се о волынь іде опредех і бые врзе яко xoробрiа есе і та волынье первыще родо есе і се осереньце се овыа і антіе мезенміру одержещеть побіеды о годіе і рострщешеть на обы і се по ніех текоста егуны о крве славныех жадящесе і та борба зуріва бя і се годе со обратишіа со егуньшты і с нема на оце нашіе наліезе і бысте розбіена і озниценіа себьте ідьщіа обрі на кнензе і забые гоі ісе сыне моріа одыдіе од русе се бзе русы небрящешуть жртвы людьскеа ніжіе жівотніа eдiнie плодіа овощте квіетыа зрна млеко суре пітноу о травіех озбрадженоу і меды ніколіжде жівіу птыціу ане ренбы ісе врязе і еланште бозм даяшуть жртве ініу і страшноу чоловіещноу і то неімяхом діяте яко сьме дажбове внуще і ніемяхом кращете за іне стопы чіузема

Дощечка 24в

се жртьва нашіа іе мед(?) суре о девенте сылы і щале удіяня i на сурі ставіена тріе дні а по тіех скренз вълну циждена и та бендешеть наше жртва бзем правіем якве соуте наше праоще ібосе одеідехомь ото дажьба і стахомь славні о славенте бозе нашіе ніколижды просяхомь ні молихомь о благы сва себо бозе рекохуть намо ходите до русе а ніколижде о вразе матерсва слва поящеть ноі спіевате вытежнестве на вразе і тому віеріхомь яко слово іе о птыціе вышніе о сварзе поростіе летіашете одо ноі…се бо конензе нашіе ізбріащехомь да бендеть власте іех о ноі пецитесе іда прейде враг за кромоі нашіа а крометьщете не бендеть іако зоврате іе само перунько і то сноп знаяе яко сме молихомь славу і ніколіжде просяще о іно іколе не потребовахомь о жівотіе наохібьна се бо зрящете оце нашie ореа до облакы ходящете всхіцена бяща і всхіцена сылоу до перунькове коващтенства і зряй тамооре яко перунько коваще мещы на врагы і коваце реще тому се стріелы а меще імяхомь на вое тыа і не смешеще сен бояте іех яко зніцоу іех до пудіе і кмота іех бонде уміешаніа до персте бліже яко земе обагны звіерем і бендяшуть оны яко прасете умазане од бреніа і смраде свы понесящуть о сліеде сва і тамо рецено бенде о оны яко смрадны прасеты и свиніе се бор ріекща перунько коващеть мещы і ореу то реще і тое оре повенде отец нашіем і такова бя наше борьба за житвоу і витеженства многа і віекы назады а днесе віеріхомь то небе тако

Дощечка 24 г

ідяхь оде тіверсе і до сыніе море а суренже до вы і рекохь вамо іако же віедіехомь само о то ізе старіа земе нашіа споленства антіева і тако же іесте за многыа крве літеа по ніе руса будешеть іако руду ліахомь а тако в жыжень іу доконце і будеть ото земе нашіа славены племены і роды се бо славіхомь бозе ніколі же просяще ле же славіща сылоу іех і тако же велічахомь пращуріа нашіего сврга кіе бя бЪ а пребенде вожды о ноі о віек віеку до конціа

Дощечка 27

1. …итва ініа до полноще…аб…годі…

2. … жітва ін… АлдорЪхова ніктоже ідіаі…к

3. …о. о наступоіціу іе коне роту, нуча іе боурЪху…т

4. е…міахом рЪщеш…т.х. оліар іоковоі на годь ідь…

5. и боліаре сегеніа іже убів соіна іерменрЪха а отрка гуларЪха ранів іа. оі…

6. …лдорЪху дане діахом од то…а іміахом даіащет…два стоі то…

7…щас іерменреху іде годь до полунощь а пріде на ноі а пороби. ане бршаще а отркъва шмахом тенжете то бо злаша твъріаі а та…русе паде а врзе естваша на ноі влацевоі а то трваща сен…ъ ліатоі а зътрехом сен а отърокваста щасе отрчех…асенще русе вольноі а живехом так…ібва русоі возпріаще овер…жа годь туі…

8…е бото огржіаху земе руськолане а обощаху и… мнозіа а то тещаша оце до лЪсоі у врозенце а у раз…на годь всеіа соілои и рострщете іу біащ…

9…ва іста біаша за щес конорЪху скоідва ізтце алдорЪх а праправ це готорЪх се бо іесь прадо іерменрЪху… іак…п…

10…Ъша…а…по тЪ (отрывок очень попорчен). адь окарьеща а отб…

11. оі ліатош біащі тамо годе іерменрЪхе а се злобіащоі на ноі а ту біаша уборце вліка а годе біа потсніана а од трцна до доище а до не а іерменрех піаі віна ліубоі братре степозе воіавенде нашоі а тако се уборжещеті сіа біа жівут нов…

12. …ен щасе коліебва годь іде на ноісе іерменрех со егунште а тако се пдорже она а сме іміахом два вразі на два конціа земе нашіа а та болорев предо трудоі влке ото ту матоірьсва летшіа рещемо іако смеіаі паднуте на егунштіа оперве а рострещіте іу а сен повратітесе на годь там бо увржі соіне іерменрехе а замертве оціа а ту гураік

13. друг наш тако піаі крове а віноі а подле таіа за едіно ліато шед мкщем на ноі а тократь болорев жек о іжденеті годе а тако удеіа о дрщене стоаіміахом чесва та урощенте добростенте до главе сва іако хом на тоі ста боріа до жівіат нашех железва оце нашех іако коло а комоніа еста соіла нашіа то бо даіхом ста інема іако ста глут… (сколото)

Дощечка 35а

Опубликована только Лесным под № 1 аверс. Основные отличия от М (первое чтение – по публикации): сва словесоі – сва імяхом словесы; сва до іні – сва до ініа; теі старшче – теі іесь старшче; тоіе і оселіа – тые градіе и оселіа; сЪдешети – сЪдешеться; одомзешеть – одомзесешеть. Строки в публикации С. Лесного существенно различаются по длине, имитируя как бы деление на строки в оригинале, но с делением на строки в М не совпадают.

Дощечка 35б

Опубликована только Лесным под № 1 реверс. Текстуальные отличия от М незначительны. У Лесного после слова мещ помета: «Букву прочесть нельзя», в М – меще. Текст в публикации заканчивается многоточием. В М текст расчленен на три фрагмента, но границы их не совпадают с членением на строки у Лесного; там же строки в двух случаях зпачительно короче остальных, но концы их не совпадают со строками в М.

Дощечка 36а

Опубликована только Лесным под № 2 аверс. Основные отличия от М (первое чтение – по публикации): творіаше (ряд букв прочесть нельзя) велкоу – творяще держевъ велкоу; пентоіріещеце і кильбова – пентыріещеце і семеріеще кильбова. У Лесного текст кончается словами строіашуть іні, в М далее читается фрагмент се бо ореотець… внушатіе бгве. У Лесного этот фрагмент читается в начале следующей дощечки.

Дощечка 36б

Опубликована только Лесным под № 2 реверс. Из различий с М отметим лишь пропуск у Лесного слова соін в словосочетании біащ соін лебедянь. И у Лесного, и в М после слова велко стоит вопросительный знак.

Дощечка 37а

Опубликована только Лесным под № 3 аверс.

Из различий с М отметим лишь пропуск слова еіе у Лесного.

Дощечка 37б

Опубликована только С. Лесным под № 3 реверс. В публикации сравнительно с М пропущено слово одржете после слова хлябі. Еще раз подчеркнем, что во всех случаях деление на абзацы в М и деление на строки у Лесного не совпадают.

Дощечка 35а

се оубо собьство нашiе прещіноу бя якове сва імяхом словесы обліцена дЪяе а i тамо рьцЪхом воиістину блгая о рдем нашем да не лждехом оты а істову рцЪхом оніа опрве бане наше повiаждехомо а кнезі iзьбрiа оiе iменнатен бо кіська тое i отеі венде родице оступіех со скутіа сва дололудене ітамо ідеже суре сящешете пребоі i пришедь оне оцоереі i то доне рще обасвы імяхом децкоі i меже i жена а старще імяхом боръніте од вразем ітакво рещехом іжь племено іе i дахомь овна сва а скутіа донь i будяхомь племено іедіно се бозе натщуть намь i зряхомь добліа дондежь віецы о віецых околище яхуть поща бо теі рещашете хоібо іедине такожье i ино рещеть іто оцореі одвежде стіады сва ілюды одоне а венде овыа подалежь i рще тамо уздобіехом градь ітое голыне бендешеть (?) яква іе глоа ступа і ліесы і киськоіде проще і себоть венде людь сва до ініа да не смешаете со людьва оцореа се теі іесь старщче і тако сотъврящь оземе тые градіе и оселіа ітако кыська одешедь со людь а утворяй земе шоу і тамо сЪдешеться ітакво одцеліе одомзесешеть оте обаве i тако ряхомь бендетце ціуже онь ініу вшете жытьва і сылы імяе непрце онь друзеа і бяшь кысько теі слвень i людьва ореоце слвна якожде слва претеще іхьма а поле знаще іхьва яко стріеле а меще знаіеть

Дощечка 35б

собь те преіде ізве до краіа іего i поща скутіа оберещете ісе кысько наліезе нане опрве ождене і одва бящь ожденень само і людьва бящеть гряхомь покрьме стате і ядьща мнозіа ощесы а людьве поврзете од меще і се глаголящь ореоце яко мртве ущерніена гряхома і тыіе погряхоуть радощема свема і ядь пдерзей себьто омрзещесе серьце ореово a ріеще родіцема подержете кыська і людь іеу іта комоніа седьлащете взя се врзеще на іезе і бяща по неі якожь растрщені соуте іто мяхомь віедете до ісьва імяхомь сылоу докоупіа неінь не можащете одерзете ноі ты бо ты стенпе неодевзящехомь обова іакожде руште соуте а себе слву імяхомо ізрщеноу одврзе якове гърляшоуть доны а відяйе жидьбо нашье іскусете іміуть до братень нашіех о србре намещеноі і одь гоньщарсті горьщке уедано про сыны овіены жыдьбо нашіе о супіех ece доконце нашіеа уждьены до све і тамь не імяшуть намо рещешете о інь жівоть се бо словіесы нашіа істьве соуте і іхова леждена себо лузь рещашуть і не іа імуть

Дощечка 36а

предрещено есь од старь щасе якожде імяхомь со сполете со іні а творяще держевь велкоу одродете імяхомь рускень нашіу о голуніе а три сенте градіе і селіа огниц дубнех дымь есь тамо і пероунь іе нашь і земіе се бо птыціа матрсва спіевашеть о дне тые і ждехомь она на щасе сые якове врщатесе імать колы свражье доны и щасе тые засве ідошуть до ны рщехомь матрсве якожде бендехомь брантете земь нашіу лепіе венды якве ідьша до заладь суре і тамо преде врзе земе раящуть і хыбеніу віру імуть одержетесе наніе боровынь бо реще яко есь сылень а людь та віру імящеть о словесы тыа і несмьы глупе неізумлені а віерете неімохмь до те узрете ещьіе венде врентетесе до земь нашіех о ступы древліе а глендете ещье пощаре іні яко ве дне оходу одо пентыріещеце і семеріеще кильбова одесунь отщецена одноі і та сьве птыціа рещешеть яко огень смарь понестще доноі i гьлоу порущешеть да тоіе горень бенье а бозе коупалите а дажде даждите себоте земе бедье розврзены і комоні поглцена яко iзвящуть сынове тые комоніе протще бозем іто бозі оступе ове і дасуніе даящуть осеньдбе іех се імяхомь соущете ане за щас антевь і ты антыріе одерезещь мещем мног алежедь погебещь домь твеі якождь домове вцуждіе не строящуть іні се бо ореотець іде прендны а кіе венде зарущь і щеко венде племы све а хоревь хорвы свеа і земьбог раденць на тоа якве семы внущатіе бгве

Дощечка 36б

одеіде хоревь і тех одыне а сехомь до карпаньсте горіа і тамо бяхомь іні граде творяе а міну імяхомь со племены ініа і богентсве імяхомь велко (?) се бо врзі нелезеще наны і то тещахомь до кіеградо а до голуне і тахомь оселещетесе огне свеа палюще до сврзе а жьртвы твряце благодарчете бземь і такове оноі і се кые умере за трідесенте лятоі владоіщете ны і по семе бящь соін лебедянь іжь сереще славере ітоіе жіве дваденсете лятоі а поте бясть верензь влік оградіе текожьде дваденсете ітомоу сережень десенте і остеле одержіаху оне вітензествы оврзех і тьмыліхы ніестща о сынь і се грендещеть нане інамоі і то годе приедьща до ступен нашіех злы твряй і се добле денбу імать праоце нашіа пріатісе о жидьбоу себосехомь слвене якожде слвіхомь бозе i семоі обзех внуще ісьвра нашіе а дажбо ітакожіе трпіехомь о злеа поедждіе сылу імяхомь влку оте і браньехомьсе вліце оде натенщене годіе бързіе одье шенсеть ліате іту ілмрі ны подржашіуть ітакве імяхомь вентезства о врзе се ботые десенте рехы імай ітые вліціе беньде прящетліе і вое хорбере осе нане наліезете пощас і хріа творяе і немо іе бране ініу іакожде меще хряжденьсте оменіеноі од овні і овще і тао твастеру утвріе во сврзіе само

Дощечка 37а

се біеть крыдлема матрсва птыціа якожде брмановіе ідяшуть на не іте розе де щель даяшуть ітакве тецоутще неліезоуть на не а се теще туга влка о краіе нашіе яко дымове ступніе повжденяхутесе до сврзе такожде жале плащетьсе оны i кліщеть матрсва до вшніего іаквье даял есе еіе огень до огницоі нашiе ітеі пребендеть опомоще iсе моце вржещеть на врзіе ісе гематьрех уступісе а годе сен усіедеще на каліціу малоу і теще до брезі мршті і такьве земе одержашать до доне і потоу донуріеціе іесе калка вліка іе кромь мезжде ноі і пренщая племы ітамо годе се біе четнароі сент ліатоі о свеврзех ітому іахомь семоі земе нашіу и раяхомь клоудне земе і еланштема трзехомь о меноі скуте скері і туще о србреноі і златвеноі колы і пивто і яде бескера і живодьба нашіа бендете оте поріе клудна і мірніа і се годе наліезе наноі ещежье і бясте пріа десентеліетоі і се удржіехомь земе нашіе такожьде імяхомь брантесе од врзех іакьідяшуть о тре конче свіатоі окуде свіатоі ідоуть до ны і тоі свіатоі первено колядь і друзе ярь і красніа гуре і овсіена вліка і мала ідіашуть тіе свіатоі якожьде мужь ідіашеть о градоу до селоі огнещенсьті і кіем земе міре грендеть од ноі до ініа і од ініа до ноі

Дощечка 37б

тецете братіе нашіе племено о племено роді о роді і быіетесе о себіе на земіе нашіе яква належде ны і ніколіжде інамо се босьме русище славеце бзе нашіа спіевы нашіе і пленсоі і іграща а позориштіа о славоу іех се бо сехомь на земіе і яхомь прсте до ране своа а тлцем донье абыхомь по смрте семь стах предоі мар моріа і ріекла бях неімамь венете тоегу яко іесе плніен земіе і не могощу іего одіелете оде ніе і бзе бящі тамо да ріещуть о те сы есе русишть а пребоудеші тоемь яко ял есе земіе до ране сва і несещеше іу до навіа оте щасе по кыа кніезе ізбрящутще многіа вутце і кнезіа осебіе і всьяко іе якове тые по кнезжденіе у веще рещені прості мужі і тако стаіаще земе раяшуте і себьто кнезіе бендете? орщены дбате людье а хлябі одржете і ядь і всенку пожите одо люде сва днесе імяхомь ініа і кнезіе полюде брящуть і о сыні владьбу дящуть одоце до сыне а ажьде до правнуча

Помимо дощечек, тексты которых рассмотрены и воспроизведены выше, имеется несколько дощечек, сохранившихся в машинописном варианте в архивах Ю. П. Миролюбова и А. Кура. Это два продолжения дощечки 8, дощечки 14, 19, 21–23, 25–27 и др. Эти дощечки не публиковались, и, как мы помним, Б. А. Ребиндер высказал следующее предположение: «Ю. П. Миролюбов, который собирался написать книгу про князя Святослава, пробовал писать в духе «Влесовой книги», т. е. языком десятого века. И для того чтобы не вводить людей в заблуждение, он нумеровал строчки до 45 и даже до 50» (см. материалы Б. А. Ребиндера – «Вторая часть «Влесовой книги»». С. 80). Но обращает на себя внимание другой факт: нумерация этих дощечек входит в общий ряд нумерации, и тем самым они как бы уравниваются с остальными, хотя, как справедливо отметил Б. А. Ребиндер, они несравнимо проще по языку и графике. Значит, в ряду публикаций эти дощечки были пропущены издателями не случайно.

Приведем сведения об этих «дощечках».

Дощечка 8 (2) озаглавлена: «Дощька VIII (продолжение II)», дощечка 8 (3) озаглавлена: «Дощька VIII (продолж. III)». Дощечки 14, 19, 21, 22, 23, 25, 26 озаглавлены «дощька», а номера их проставлены чернилами. Следующая дощечка озаглавлена: «Дощечка 8(27) (1—28)». Неясно, имеет ли она отношение к дощечкам 8 и 27; строк в машинописи 28. Дощечки 28, 29, 30 и 31 озаглавлены «дощька», номера проставлены чернилами. Но дощечка 31 озаглавлена «дощка с молитвами». Тексты дощечек 25 и 31 сопровождаются примечаниями, которые мы и воспроизводим.

Кроме того, в издании «Влес книга» (в части 6-й) воспроизведены фотокопии материалов из архива Ю. П. Миролюбова. В их числе еще два фрагмента дощечки 31. Один из них – машинописный текст «молитвенного» характера, но разделенный на слова (в отличие от основного текста дощечки) и озаглавленный, как можно думать, одновременно: «Дощечка 31». Другой, написанный от руки, текст также озаглавлен: «Дощечка 31 (27–42)» и содержит несколько строк, которые по количеству знаков в два раза меньше, чем объем знаков в 16 строках «стандартного» текста дощечек. Он, в отличие от остального текста дощечки, содержит «исторический» текст: о движении русичей в «травный край» и о братьях Кие, Щеке и Хориве. Там же воспроизведены три фрагмента дощечки 32, каждый из которых имеет указания на строки: «1—13», «14–21» и «22–30». Что это значит – неясно, так как рукописный текст содержит значительно большее количество строк. Каких-либо обозначений границ строк в «оригинале» нет, а в целом объем дощечки меньше «стандартного». Дощечка 33 представлена несколькими «отрывками» – фрагментами текста от нескольких фраз до нескольких слов. По типу записей она напоминает дощечку 38б, публикуемую ниже. Перед нами, видимо, «заготовки», которые Ю. П. Миролюбов не смог или не захотел довести до конца. Очень характерно, что древний текст дощечки 33 вдруг прерывается сделанной латиницей пометой: Planchettes Isen Beck, совершенно неуместной, ибо далее снова продолжается «древний» текст, а возле заголовка «Дощечка 33 (1—11)» на левом поле также латиницей запись: «Vles kniga N 28» (см. рис. 2–4).

Дощечка 34 воспроизведена дважды: в части 7-й «Влес книги» она воспроизводится по архиву Ю. П. Миролюбова, а в части 6-й тот же текст (но с архаизированной орфографией) воспроизводится с пометой: «З архiву п. В. Лазаревича».

Опубликована машинопись дощечек 38а и 38б. Последняя особенно характерна, так как сходна по характеру с подобными же черновыми записями Ю. П. Миролюбова текстов дощечек 31, 32 и 33.

Приводим тексты всех рассмотренных выше дощечек.

Дощечка 8(2)

текст – Се пшелетла до ны я сЪдлеся на древо а спЪва птьція i вшяко перо е іне а сяще цвЪта рузна ста i в ноще яко в ден а спЪва пЪсне до борія а до пре то бяхом сме пряшехом о вразі осьпомынъмо о то якве іе оцеве наша днес во сварзе сыне а гленде до ны а се лЪпе усмавасе до сех і тако смьме со оце наша не едіне сме а мыслехом о помозе преуні а то вiдЪхом як скакщеть в сврзЪ вЪснек на комонi бiлЪ а тон меча сдвiне до небесе я ростржащеть облце а громі а теце вода жіва на ны а піймо тую бо та вшяко од сврога до ны жизневе теце а ту піймо яко істщнеце жівота бозка на земЪ тубо то крава земунь иде до поля сынія я пощена ядсте траву ту а млеко дава і теце то млеко до хлябЪх а свЪте в ноще згвЪнздама над ны а ту млеко видеймо сящете намо та бо (неразборчиво. – О.Т.) путень права а інах не імяхом імате ту чювей потомице слва тая а држі средьце све о русе яква іе а пшебенде наше земе а тую імемох браните от врзі а умрете за нь яко ден умира без суне суране пото іжь іе темень я імя іме вещерь а умира вещерь а іе нощь в ноще влес іде ве сврзЪ по млеку небествену а іде до чертозе сва а в зоріе се дава до врат тамо жде хом све спЪва защате а влеса слвіте од вЪк до век і хрміну ю яква блестще огнема многа а ства ягнице чста то влес ущаше праоце наше земе раяте а злаке сЪяте а жняте вЪна вЪнъща о полех стрднех а ставете снопа до огнища а цтеть го яко оце божска оцем нашем а матерем слва якове нас оущаще до бозе наше а водяща по ренце до стезЪ правЪ тако ідехом сте а небудехом ста енва хлЪбожравце ніже славуне русе якове бзем славу спЪващут а тако суть славуне ото од морсте брезе годьска море ідяхом до нЪпры а індЪ не зряхом сме іна бродеце яко рус а тіто іегунште а ягы суть отрщены так бо імахом сме болярена огленде якій нами погрдися а нас дере до щасте од йітра до йітра відяхом іна злая сен дЪяте на русе а ждехом іжь бенде до добря а то не прібоде інакво ніже сыла сва не зплоцыймо а веземо мету одну до мысліа наша то бо глаголешть вамо глас праоцев а тому венмете яко іна нЪсть дЪяте ідеймо до ступы нашія а бореймося за жіву нашу яко грдінове ніже скоты бесловестне якве не вЪдящуть текст – ту бо красна зорія іде а каменія ніжеть на убранствы сва а тую вЪтящехом одо средьція яко русице ніхе грьці якове невЪстнуть о бзех нашіех а рекощуть злая невЪгласіа то бо сен сме хом імЪно слвы а слву одеукаждехом іхва на желЪзва iхва iдехомсте ста а на меч ту бо ведмедева остащеся сленхашете слву тую а еланье скакащуще останесе а рце інЪма о русы тiЪ то не убіють еiе о нище неботьва по нузЪ грьці бо вражденовая на похенть сва тібо то русовЪ грдіе суть а по хліЪбЪ дящуть ніже грьць якев бере а сен злобі на датчце ту бо слву орліе клекащуть на ова и сева яко русіщі суть волне а сылне по ступЪ

Дощечка 8(3)

колібва наше пращурі сарунже сен творящете пощинща (?) греці якве пріде гостьема до тржещ нашеіх прібытва глядяй і зряща земе наше осылаяй до ны множьства юнецьства а домова будявяй а грады про мены і тржица а оіедна відЪхом воя іхва омещена і сброена а скоро наше земе пшебіращя до ренек све а утворяі игрищьтя інака яко сме і ту зрящемо грьціове суть пряздне а славуні сен отрощиша нане а тако наше земе іжь четвары вЪце бяша наше ста грьцька і сме тамо яко псш да женуть ны скоро каменьема вон отуду і тая земе огрьщена іе тако днесе імяхом ста сме достате ю а крве нашеу польяте абы ста бола родіва а жрна лЪтЪ в сврзЪ перуныцья а несе роуг слве наож іспыймо го до кута а кмЪто наше імяхом ста одЪстяте од врг нашех а та перуныцья жеще аякве русіще штіе проспавья орю све боріянесте сен длжны у тон дена то боть суря жеще а ідь есте русовіщте а ще дЪящете о тыя а камо бендете іте од крае све то бо смье ударихомсе о стена та а утворжехомсте діру про ны а про наше а бендемо сме у себе однесе а кому осудЪ перунь тые бодЪ в раі ясте ядва вЪщна о сврзЪ одестана неботье загенбене сме днесе а не імяхом іна врате абы хом сме ходивяй о живЪ лЪпе бо мртвема бяшете яко жіва отрощите на цужья а то нікодь жіве отрок лЪпе дьЪспоту же іе потркава імяхом наше кнезЪ слухате сен а ста воіте земе нашью яко тые жещуть намо і та інтра пріде до ны або сен храняле сме сылу до трвьЪ а сталі хом тврз (слово напечатано со сбоем букв, и после него в скобках указано: «последнее слов(о) – тврз». – О.Т.) о кменты сва ободящеть бо сыла бозка нашеу а бодЪма невытЪзньЪ о польЪ стате пожерехом бзе свы на рущЪ iех азрущiхом i тая якве ештье ста кобЪм а длжна бящете долЪ вржена до праху ве крвЪ iхо коли бохом кельще бiте осмелЪ тако грьціе полуставесе за тые яко не iмящуте сылу ту а соуть обабенще а такве меча iмяй тенка а същите легька о бързо се онавыщесе i земе кыдай ту о слабоще све бо нЪсте iхма помоще од васілісех а длжнева само стате на захище све ту суренже наше бодЪ iна а бодЪ наше а нiква не iмяхом сленхащете іхва жеще она бо уставе на ны пысьмено све абы яхом оно а тращехом све оспомынье ту боть тен іларе iжь хощашеть уцете дЪтЪ наше должен ста хова те сен во домьЪх овЪх абяхом го не знауцлеща на нашь пысьма а нашЪм бзЪм правите требіщья а то повьЪх вамо жье попрщете сте на гьрцева яко вЪх бо сен іясЪнь о то а відях кіоце нашье а тон жексще мі же iньщехом сте она а зницехом ста хорсынь а омастрыдья мрзесщину а бодЪхом ста велка дрьжявя со кнЪже наше граде велке а несщтена желЪзва а бодЪ несщтна потомицьЪ нашья а грьціе со зъмьнщуть сен а боудоть на міноулосще сва діватесе а покивдьва глвама дьЪящете тако бо бодЪ на ны многа грза а грмы грмЪнтеще а ідва іеднаіа сен ставьесе друга пощена а тако сме хом звентезЪма до коньце утрвящехомсен до вьЪк множескЪх дьЪка бозЪм і нищо ны не зніщеть стате яко лвіе едін за одЪнь а држите сен ста кньЪзе све і перунье бодЪ около вы а побьЪды дась на вы слва бозЪм нашыем до конець коньце вьЪкы земе тыя а до благ вшьякех русе оцевстя земе нашьеі а тако бодЪ бо та словесы імяхом од бозЪ

Дощечка 14

понедже се іде врг нане оберехом сме меще а одерзехом вещена од матерсва словесы якожде будоущая нашіа іе слвна і тецехом до смрте яко до празднованіа рщена намо о щасы старе кодыже яхомь храміе сва карпенсте ітамо яхомь госте старе верманое а рабове ііні себо те гсте радгоще цтеноі i тако ящехомь одо ден овех гостицы сраще честены іхвабо чеще бозе iнамо повелеща и цщтемо оны себо то іяхом оуказицу на щасе нашiе абыхомь нехыбе дiеяхомь а оцем пощесте оуложихомь не прсте бездЪяноi тлцехомь о дрвеы небожьте ренцы нашіа оутренждена о ралоі свы а мещема іяхомь нелегносте нашію i тая намо повеле іти на кромы нашіа а стегнете еіе одо вражь се бо дымы се вздынуще тещехуть до сврзе і тыа ознащете тугу велькоу на оце децко а мате нашіа і то есе щас борбе придоущь інесьмехомь сен баявете одрузе дЪлы інакожде об овы себо приде ворягове до ніепры а таможде яхомь земе нашіу і тето іверьше людіа іземе под се члне брате тобо несміехомь осогласите іно якожде омеще нашіем і ерека отрщете одо земе нашіех а трноуте до срящень окудва преде себо кроме нашіа вразіема окроцены а земе нашіа пеперещеть враг іто іе дълженсте наше іна же ряте не хощаешемь се инь враг герьманрех іде на ны ополуноце он іжде внук внущате отореху ісе вржець на ны вое свы о розех на челы? ворензе рещешутьнамо ити о не и несьмехомь вражете о бопале іех якожде суте врзе якве перве а неіма росдіеле промежде се бо ясь іде на ны о танасу а тамоторку моцещна комоньства а рато неще щіслена а тьма о теме теще і такожде тещяеть о ны осе неімяхомь іна поможене якожде бзе воляй намо і оудесентехомь сылы свы а тіещехомь нань се білебог венде наше рате і комоньства і тамо віждехомь волшевницы о ліесех бытьще ідуще о рате а бероуще меща і зряхомь кудеснице чюды вліце твряще а ізо прсте верзене до сврзе рате встащі свразище а тые тещахуть на врзе а могылють іе і тамо зряхомь птыце велкі летящуть до ны а верзеть се на врзе біеть крыдлема матрсьва а клищеть ноі о якожды ідехомь за земе нашю і добихомься за огнище племы нашіа се (неразборчиво. – О.Т) бо суте русищи тецете брате нашіе племы о племы родь о роді і біящете врзе на земе наше яква належде ны і николижде іні тамо бо умрещете ані вернете зады сва ниче вамо не острощесе ниче не остасещесе якожде есте в руцех свражице а тые вас вежде во всіе дне до витезнецтве а гординствы многая

Дощечка 19

себо видЪх сен внаві i ту огневоі блаце изоідеть одоне зміе щіудень і отоце земе и тещяшеть крв из не и тоі лизя іу і се проідеть моуж соілен і розтрще зміе на двоі и ста два и розтрщеть еще и ста чтвъроі и се муж вопішете бозіем о допомще и тые ідяшуть на комоніех од сварзе и тоіе зміе оубіуть себо те соіла нЪсть людьва небоще чрніа есь ісебо зміе соуте въръзі ідущи одполудене себто боспъру збоітоі яква дяде нашіе ратіема одтрщаше ісе хотяшуть грце отощете земе нашіу і ту не дахомь яко жне соуте нашіе а не опоустем і стваре та зміе есь погоібеле на ноі імяхомь сен прате и животеі полождете за земе нашіу і та тегне бо од ноі до поляне и дреговице і русе стяжуть до море і горе до ступе поледне і се русе соуте і од роусе токмо імяхомь допомоще яко же дажбоі внуце соуте молихомь патаре дяіе яко тоі изведе огнь іждеть матоірьсваслава приесеть на кроідліех све праоцем нашіем і ту піеснема поемь одле къстрбоіціе вещерне іеждоі повіехомь старе словоі слве нашеа о свенте седьмице ріекоі нашіе іждехомь градоі оце наше імах біяще і тоу земе опоустишія до земе іне ідьшя ідеже сме хомь о щасоі тоі держеве і за древлесть імяхомь кълоуне нашіе і градоі и селоі и огнице о земіе оутворящете… себто оумоіемо телесоі и душіе нашоі да имяхомь щасте русе кълуне ежде соільна бящешеть і на врзе страху ізумете наведе… се убо од коісень овноі ходяе таможде и та земе есь о день тоіе хыждена од ноі… оноі же творящуть іна абысте ноі од старо давнесте ноі одсрящете і то зрім і ренку держаще на вы абоісте віедели іако зурень день іде і крве хощеть іту проліехомь на земіе све русу… се руса грда каменіе вопіщуть на ноі и сехомь імамоі гренсте і сряте до смрте… потце сыне ме а оумре за не…

Дощечка 21

себо хьрбер оборенщеть тую сылоу злуіу обесенть опоіашеньсть вае і міехом себто урьвы хранящете і сень хране бозем ставіехомь і грядіхомь стіене о дубіе і за освы щасто подругоу стіеноу i тамо хранихомь бозе нашіех подобоі імяхомь мнозіе храніе о нову грду на волхъву ріеціе іямхомь о кые грдіе по бголясіех ісе мяхомь на волоіні дулебстеі храніе і о суренже на моріе сурьстіем і сыніем і се велька оуразь іе на ноі якожде хране суреньстіе обоітоі вразема і бозі нашіе о прах тщеноі валіахутьсіа імуть се бо рустищи не імуть сылы одерзете на вразе воітенжсте і се бо імяхомь урьвоі екожде стран межь іже іде в нощіе по лісех у се урьве одіегы сва на коусе такожде русице імяхомь урьвы на русицем тіелесі і небрежіехомь о томо і тщихомьсе на храніех славите бозе якове не пріемлоуть жартве нашіе се бо оуразденоі суте о наше леносте ле же птыціа матоірьсва славу жеще на ноі і моли насо о техма оцеву слву ушещете і то неімяхомь дерзесте стате на рате а і мещема свема брате земе нашіу од вразіем отщеноу себто тысенцітріе сет храніемо свентоі нашіа і днесе женоі нашіе рекщуть яко сьме благовіе і оутратихомь розумство нашіе і семо якве овча мало передо оны і не смімо овлеце. тесе браніе і мещем разете вразіе нашіе себто коупаль грендеть до ноі и рещеть ны яко іміахомь стате грде і щистоі телесоі и душіе нашіе і то вргнехомь до стопы еіе се абыхь сен грендл по ноі і насо захріаніщ ведоущь до пре зуріе і тамо сен стахомь бы до сварзіе ликы і се до сеще шедьще хвалохомь бозе нашіе о бранк яко о мірноі дне і себо коупалиц жеще ноі яко достоихомь се до она щаса і бендіехомь о славоу своу печестеноі і такожде со оцоі сопрщастеноі

Дощечка 22

ащеботе сен орцено есе іакожде квасуро одерзе обзех таіноу утвржяшете сурыноу атобо есе вжыжене оутъліеніе якве імяхом смедо радогьще обзіех серадовати а пліясяце вЪніе въргоща десврзе а зпіевема слву бзіем сотвъріяще квасуро бяще бые менжо сылень обзіех вързумліен а тобото ладо доне прихозящ а рцЪму вързете медыводоу а усоірете е осуне себто суре утвържисящ а че оноі брендете і сен претвърящете до соуріці і тоу пыймо во слвоу бозькоу і тобо то бяще о венце докіе а менж бящ отоікрате вельмь опознащен о рщене оцоі блгоміро а тоі одрзе од сврженц поущеньу якожде ствъряйц квасоуру ижещь рщена есе соурынія ітебто есе во радгоще нащ… (неразборчиво. – О.Т) себто імеймо овсенке дены якожь пожніе соутвъріхом асе оурадогщехомся оты ніесе бо інодь якожь кый неудърже сва есть есьтва доразъ арце безоумьна себоть іе о црнобъзе а інь ижде іме радгъць іе обьлъбзіе такожедь імящехом ісъкащете дрзі і врзі… коваць бо меще нашія на оутвьрзене сылы а сеімо сылоу божденьскоу поражещете врзе нашія обополе тобто бъгоміре оуріещенъ твастоіремъ іакожде тоіе му порце ослвіех абоіста она бящеть іакождь бзе ръкъоще іма сеіхва… себьто оуставе родіа осебе якождь бзі съприщине родь асме хом ородіех тыіех роді такожь і сврг іе оць і проща соуте соіне а імях сен коріте іму такожьімоі се бо корихом родце іакожь есе оць рдоу атыбто роді іесьтвате окые до къніязе кісте себъ (? неразборчиво, – О.Т.) погодъсте пріе опороушетесе а русколаніу опъоущете докіе тецещете а сендетеся до земе отые таможде іжьдехьщія до пристенпоу въріяжьскоу і себебраницесе одона… ітакъва бящесе се од ліеты тысенцтрисент окыівеоце трысентоі о карпаньсте жівотіе і тысенце окіегрдіе іна щасте іде доголоуне атамо істасе а іна окіегрде і перьва есе ренсколане ідрга кые іякожде сурень цтіае по скотоу ходяеща а стадіа водяеща десенте віеце оземь нашіу себьто голоуне бящо град славень і тры сентеграду сыльна іме і кыеградо іме меньщі ополоуднь десенте граде і всы і селіа ньмнъгоа доцелъбо сенбоіте во ступіах веске роді іжытва семенете ополоудень ітаква грьцем ода омень по златоу щепе і кола а ождерелыа докыркоа сваносице оміене опыво выпьете огрьк а тврія овьнасва іонеме тая і бяще ты русіе оплоудень твъряце град сылень соуренж яковънесездате грьціем а тыіего рострще і ренсе побіящете хтяще ітому ідемо доне а рстрщехом оселыа грьцка еланебо сіе соуте врзі ренсколаіем і врзе бозіем нашіем грьцколане соуте небъзіе потщуть інедо чъловіецы оны соуте искаменіе избрящены подобіесе менжіем анашебзіе соуте воіразе і акожде сме хом прящехом оды годье іжья навлцешете на главе свы рзіа од воліа а кравыа і кожіа навлцещанащереслы сва ітако мнісете се оустраще роуште ітые одевлецещете сращесы сва і оголя щрьслы ідеощіа до пре іпреборіае і тенькраты ідехом оголеныдо пре а побіедехом я якоста грецьколан боагць ізніежде мещце сва атый бенде брзіе унавіен одяме якіе ждещеть жртву сву доземе абыте піте кревго і жывотьго умерщвляте ітыем жыте отам

Дощечка 23

себтоновьяре іде одо стареа іжде бяща отаква русеще а се іде до пълдне ітамо грящете остоупех десентевіецоі табто есе тажде русеізбрящеть кнезы свы і тыа од роды свы і роды доботща о племе коіждіему кнезы свы і окнезы іздіеще кнезе старьща ітоі есе вутец опрія ітакова жівете во земе теіядолы врязе прідоша наны ітаме ізбіяе оны ісе грьцколане ідшья о земе тыа і седнещеса оніЪ і недеба о русе себоте русе ізмещесіа і наліесе (? неразборчиво. – О.Т) на ыіеі і одтрще оны до сва брезе морьсте себо гьрецколане поведьщіа рате свы о жлезна бръніе оцрщена і бя сЪще тамо вельіла і грящуть враны о ядь менжскоу шже врждена есе до поліе а піяйще ощесы іхва граяхоуть врны о брящны а вельіка гряхоуть ста о пелы таіа і тамождь іесе ощесы грьцкіа і ощесы руште нетргая там бо знащитоу імяхом іако бзе невоящыа русе огынуте і тамождь се перещеть суне з міесещем отыа земе і неба сен перещете о кмыть абыа земіе таіа не подленгла до роуце еланьсте а пърбыла руськоу і таможде сен ллащеть матка о децке свыа іаковы врзіеща креве о кмыть тоуу і та кмыте стащеть рускеу новаярь бящеть тамо доднесе і земе таа пребенде нашія о меще креве врзенщень оту і такожде елане рЪкста о кнезе старще нашіе і повясть му якожде нехще до земе неровь ход. те (буква после «д» неразборчива. – О. Т) ніже отроце бряте алень бо іме брезе морьсте просва то імяхом оуказицю на день нашь якожде праоце нашіа омерше о кмыть і невзящь вразе нашіа земе себто и днесе іміемо оуказицю якожде никій то береть себьто германьрех иде о полыноце доны а імехом сен брянете земы сваі тако іте нань себь годьштіа земь іе нашіа ату білогоре сехом усЪяхом коще свы а крьве своу полліяхом іта есе о ны се бо врещеть птыціа матерсва оны а славу ріещеть ны яхомь бо сьме оту меще нашія а ідехомь до свенты о поліа одразіехомь врзі полноцніа а одвзерщемь врзе полуденыа а тецехомь на врзе сходніы абЪхомь повенжды руште грміцы якожь оце нашіего паруне сыны а дажьба внцые себьто сварець укаже намо камо гренсте обы сва і тые германьрех одейде до полунце а еланште о полудене ітакмо оберіехом земе нашіу до коупице інедаяхом осыньбо ценже небощеть осыне свыа себо ідеть о ступы нашіа велице множдествы родоу ініех а неіи мяхом бящете омырна небождехом о помуце табота іе у мысце нашіа а оконціе меще а тыема сещехом врзе се врщеть птыціа матресва оны абоіхомь семы взденлы меще сва на захите своу a іеіу се біе крыдліема о земе і прахь одтрзе до сврзе а себо врзех о зе. ме а се біе онь яко стращесе за ны і ту одрзехом оутворжехом яко крещеть себо кренчь тые іе до сердіа нашіа а то імяхом вЪдете яку суре піяще до сеще грендехомь ітамо одржещехомь пытву іню о бозех стваржденоу іта будеть намо яко вода жыва опосліеде о щасе трзне влікеа якова есе о всіа іжде умерео земе своа со бо сваржець зряй оны од сврзе свыа чюдныа а зрящо рате нашіа ліще она а прете еніма овжде неімяй досыте ато ліщеть іенже прсте онозе свы а віесть праштырь наше якосме сыла вліка а неможе одолящете ны вразе нашіа а себо потцехом овы а жденехомь іе докенде оны подяшуть о земе а зденхнещеть омаре і морь іу вездьме себо ріещехомь о серде нашія якожде не вратехомьсе до огницы свы докень жде аще врзе іскащуть і не врзехомь сен тЪлесы нашіа аще врзе ящуть земы нашіа а рщехомь о сема якожде бзе нашіа гонзяхуть іе (?) сето убіе щьлюсны сва радіе яхомь децкы до копіех яко се вратещете заде свыа врзЪм себо ліадвы нашіа одврзіехомь і тлецехомь земе нашіа доне абы удрзещете овіе ажьде до смертена щаса а маріу зряте даящете се бо мора одстоуписе я одреще неімяхомь сыла туа абесте одерзіела витезе руште і такожде слва потенще до свразе ітамо бзе рещуть якожде хоробре сте русе а імяхом міасты провы подель бзе пре перуне а дажба оца вашіа

Дощечка 25

себящетеовоі о караніу исе град мал о брзех морстіех русштіех і тамо бя конезе яков ісе рще елане біете о отрцете одо русе і тое оудіеящеть рате і комонества а іде пане і витеже іе а еланьсте плакещесе о тугу іех и просяце іе дане платете і та дане сне оудіеаня о овне хорязе і віно і то елансте віедяе яко руште піяшуте многа і оліще нане се врзетесе і вытежете іех і се бо грядеть волсев ухорензе і брате іе ословень і тое рекста руштіем не тварзещетесе на даре тоа і се руштіе не слехоща і се оупіяе і отема днема еланьште сен вргоще наонь і розтрще іех і се погыньсте тоа зряще руштіе отеце до степіе і тамо серще і сылы свіеа овлецетесе і ідьша оспеть на оніе і поврзеще іе се бзі дерзяще оніе а руце іх оукрЪпще і тые одежешуть витеже се бо прящуть вразіе і тако рекуть яко овче рострцем оны і бедехомь саме о крае тіе владще яко красне соуте оны и тіе недахом се трглаве молихомь вліце а мале і се бо трглаве наше остяжоуте ны і брзе скощашуте на комоне вразіем пораженте творяй і то узрящехомь яко бзі овладіащуть оте і се узрехомь яко мртве соуте і оубіены бзема і намо по іме крощешете і відете мертва телесы мнозіа іако вліка рате пероуніа на не се вергощіа і розтще тоу і се сварозіцы ошуе тоа текощуть і дежде прінесе побіедоу нашіу во ренціех свеіех роду славноу об оцех слву держащіему і до днесе на поліе вентежете вразе свіе могоущему і се жаліа жаліуіе над вразі и грыне горенщетьсе о смрте іех яко оде ренце бозске се вергоуть се карыне плащетьсе о мертвіех тіех яко сталисе о тропіе боженьсте і земрещуть і поліа тоіа полнене соуте мртве коще і главе оусенщены і оуде одо телесы оурезіены се валіаще о травіе і смрад іде оде поліе тоіа і враны летящуть до не мртве ощесы долбентесе і ясте мужескіа мясы многа понещены… се рце ореу сваргь наше якосеме істваре істваріу вы од персте моіа і буде рещено іже сте сыны стварего і ставітесе яко сыны істварегвы і будетіе яко діеты моіа і дажьде буде оцваше тому достете послухашетесе і тые вам реще чесо імящете о тые діеяте і како рещете і щето творящете і народ влікь а вытеженте осва светы i потлцешете роді іні іже истіагноуще сылы ізо камене чіуды творіае безо комоніа повензы і свако діеяте чудніаа мимо кудесниці іже всіак бендешете грядеть іако кудесник і ругу твъріае клентвы діеящіе на кметь і кметь се подробе і тако словесы многя і многя і о теіех словесы омамете вы і подробенте одерене о златіе міено і ото міено продащете вы вразіем хотяе тако і тое бозі вамо рещуть і да ореовіе завьете любыте света зелена і жівотніа і любыте друзе сва і быте мірніе мезде роді і поте одобіе бысте седьмыдесенте коненнзе нашіе іако мезіслав о боруславь і комонебранещ і горыславь і тако ізбрящені іны овеще і одлоущені овеще колібва люды не хотящете іех се бо тые конезе вліце трудищесе і со кышек бя велик а моудр і ты умре а поне бяще іні кажедіе творяе ніещо благіе о русы паменте нашіе то удржещеть якожде імяхомь іе славете всак трізень тривіеде і потщитесе о паменть іех на сыны нашіе і никій не сме на то запомнящетесе яко проклент бенде о бозіех нашіех а чловіеціех і люды імено го охібнуть од віекы

Настоящий отрывок, вероятно, описывает одну из сеч, бывших в степях Черноморских, Черное море эта Дощъка называет Русъким морем, в отличие от Годъскаго моря – Азовскаго. В других местах черное море зовется Синим, а Азовское – Суренжским.

Дощечка 26

исе бящеть ова щасе оседень огнщано і сеіе блг бя и бзе іемоу даяце овні мига і скотіа о пасистве о ступіех і се бящеть овеіе пре трвех мнгеіех і бозіе даяце моу сктіу преплоднествоі і умпозая іе і такове іде пред ощес іех стран меж і реще моу ізыдешуте сыны тва о земе тыа до крае чіудня іже іесте о захждене суне і та суне спіе о одре зкатіе и се комннещ скакащеть до іе і рещеть суніе гренде суне до лузоі сва сыніа то імаше скощете до повозу твоего і срящеце од востоце і тако рещено бя скакащеть сые до іне к рае і вещер скакщеть блізень іе інь комоньщець рещешете іже супе заіде за горе сва i возице све златне онещеть i то ворозе хотящете утатете i тіе близеньце комонщаце оскаще до інь крае i тако зріа іде а венде згы сва i одіегы дажбове трясе i згы тещяшуть до крае небесне i се реще i тако сыне два iдьща до захождене суне i вiдяе тамо многа чiуды и траве злащне i текста до оце рЪщешете імоу яко красіен крае тые і се многа племеноі і роді изрщеша болете стенженте до трпоі тыа и грендеша всіе поа оседеню і ту реце орео оце о сыны сва быте на щеле овсе роді і не хотящете оны і одіелещесе на се і овье се бо кнеже ідне веде люды сва о поленде і ope венде о крае морсте і ту бя сушня влка і пісяце многа і грендеща до горы і тамо седшесе на полевіек і опреже оутворяще комоньствы влка ідяшете о земе ціуже і тамо вое стащесе на тропоі іе і досільца іе пратесе і бя рострщеноі і такове ідыша далье и выдяе земе тіеплы і небрегоща іех іако многіе ціуже племени тамо сідяе і гренде даліе се бо бзе вендеша іе іако люде сва і тякоста она до горы влке і тамо се пероуще о вразіе ідьша дале а те крате імяхомь сен споменоуте на то і тягенте за сва іакожде і оце нашіе ощыстесе молбоу о мовіе и мытесе молбы творяце о щистіе душіе све і тіелесо яко сврг суставе тыа мовенестве і купалещ о та оуказещеть і несьміемо хомь ото занещете і сен мыіемо тіелесо і умыемо духе сва о щисте водіе жывіе і то грендіехомь трудете сен о всак ден молбы твряе і суре піящете якожде до пріжь іахомь і ту пенто кратоі опыіемо деноі і хвалехомь богы нашіа о радосще тые яко сен осуре млеко нашіе на прпыте нашіе і крмь іде о кравіе до ноі и тіемо жівіемо и траве злащніе оуваріехомь ове до млекы і тако яждіехомь кажедь щасте свое і тещіахомь то реку те соіне мое іако времено ніе остращено ніже іе віещне предоі ноі і тамо зрящехомь пращуре свое і матере iжe ряхоуте до сварзе і тамо стаде свіа попасуте імоуте і віены сва віеноуте і жывот імящуте іакожде нашь тамо ніесте іегунште ні еланьште ніжіе праве кнежите іма і та прав іе істіа яко навіе совлещеніа ніже іаве дана і пребенде о віек віекы освенту відіу ісе заребог ідіе крае тіе і ріещешеть о пращуріе нашіа яко жівіехомь о земіе і іако страждіехомь іжде се боте ізжде імяхомь зол многіа i тамо злоі ніімящуть i травіе зеленеіа стрещоуте іма і стрещешуть шлесте све о воліе божьсте і щастіе люде тіех і тако імяхомь зряте стенпоі раяйстіе о сврзе іако сыніа іе і та сыне ідешеть о бга свраогоу і влес іде правенте стаде іех і тещіашуть на злаце і воде жівіе інікоіе іе одерень о краіе тоем і рабе іне неісте тамо і жертьвы ініа якожде хліебы не імяе і се выногрозе і мед і зрно дае до молебь тіех і тако і ріещехомь славу бземь іаковіе соуте оце наше і ісьме соіноі іех і достоехомь бендете о щістоте тіеліеснеа і душіе нашіе яква ніколе не уміраіеть і не заоуміраіеть за щасе смрте тіелес нашіех і падещему о поліе пре пероуниціа дае водоу жівоу опыте і опыщеть іу іде до сврзе на комоніе біліе і тамо перунько іе встріещеть и венде до благе све щертозыціу і тамо пребендеть о щас оне і достащеть тіелесо ново и тако жівіете імае о радощетесе прісніе і до віекы віек про ноі молбе твріаце

Дощечка 8(27)

яко ста глутве а тедо бяхом сірі а ныще іботь іна жельзва натщуть а наше нінтра ізвергнуть од та сва текст: се бо аскы а ерке по нЪпры ходяшет о люде наше звенще до борія а то яко доре іме про себень тако не імахом сме іте донь текст: ото тва да бенде воущеніе а разумяхом ста наше ошыбице а імемо іну стате одврень се бо аск імяй воя сва посадне я на лодЪх а іде загренбенте іна а сте да іде на грьць да нище іхо грады а да жере бозм в земе еіех натоде не іста такова яко аск нЪсте русищ неботво варензь а іма ина мета то гмоть руску попіра инама а зле деяце погенбе іме е ні ерке нЪсте русиц атобто ліс іде хитряшете до ступе a біе госте іна кые бо тому доверенсеща сен на старе погребенще ходива сме ста а тамо помеснлехом якво деншащеть пращурове наште поде траве зеленаа тамо вЪдЪхом ста яква быте а за ощо іте іту сва родці бяще дЪлентесе а кому старщ пшенботе кій бо сен знеда до оце а праоце маріщеньска кій одонь іде а кій збенде простець а та велкька свра одоляца русы якве пренбящеше сен до ростржещені i ростргнЪні тако грьцево одо сва земе жене я неботьва не імяй сылу сщепнені до кругу а до крыдЪл вшяк сва ста погленда на соусЪдице свое а од се вiры не іма яква меже врже до сЪще тако прыйдоша воспянте а поченща сваретесе ста на походь ю кій ободЪ лЪпЪе а кій шечерн одревлЪ бола іна рьще овітяствЪ а тедьо наспЪте о поході ото оце сва тако бо русколанье падьма до ниць од годЪ а іегуншта звЪжства а тодЪ кийска русе творящесе а онтува а годЪ се устращащеся іде ота вон до сверензе якбо вЪхом сверензе суте двЪ едіна вендеста а друга годя, а туто годь прібенде до нь а годя сен усілися ще тамо тва а вендестя ослабищеся сен такотье до тьва осебо жеменде бяща околоі тема а та бя литавоа и се назовещеся илмо одо ноі ижерещеноі ілмроі

Дощечка 28

се вране нашіе оте і немояхомъ овратеце о заде ісе врьащеть ісе граде нашіе о тяготе све осещесе ісе ріекощь імо конензь бравелень одержатесе о помощче грд грдвіе і держешете вое свое да се храніешуть оноі сылу русе о іедінію грзу врзіем і такве ісе і себто жмыдіе ріекща намо о годіе яка імае детереха а іде до полуноще і тамо у жмыдіе овратесе до полуденіе ісе ідеть на роме ітамо се перящеть легы і вое іноі і бере ругу влку оде оноі і се втрзежеть до земе оноіа ісе детерех убіень бящь одокрех імоу себо годе таіа бзем противеніа і тоі сень ізплеващуть іе се грдіе нашіе соуте сіре i старще родце нашіе не ізбрящуть ініа о себе абыте іхева правите се ідяхомь і доне і достоить іема ріещешете о тыа і потрцете на внезапоу труждоу і се труждіащехомь о тыа і слезе ліу ота біе крыдлема матрсва слва і врещеть намо о трудьтем щасу сушьноі і мору говіад і се віехомь іакожде рщена есе од праоце яко кіелцоі поможха іма і себо ідощіа доне і тако бышіа ста ліетоі оупоможденоі отіех і такожде о ылмы себоть iлepoy ісьме роднце ice родьрозаниць іміе ноі до средьце отще і охраніе ноі оде врзе себьто вргохомь ноініе і се молихь бзе о заступнене нашіе і то бендешеть тако ясна бо іе про ноі і се вендешеть оце нашіе скърезьгороі i стенпе мимо годіе i се доноу піяще іміяхомь ту ріекоу нашіу якожде врзехомь крве нашіу до земе і та іе руська земе і буде руська се бо русище імяхомь потргу свржещеськоу о ноі і се твріахомь труд нашь о жыдьбіе ісе жмыдь рещеть намо іако пшеде о домоціе нашіе і подрже ноі протіве рзіем нашіем коренсте бо не іміахь нікыа то рещешете на воі і то аз ріех поможашете о борбу руськоу соупротвіе врзем моем а вашіем ісе за троудень щас нашь небржіехомь о ноі а вдемо оумарате за родь нашь ісе огьден яма жереть оубіене ісе враніе ядьщуть ощесоі іех і се трва растнеть скрезь щелепень іу і то зріате не можахомь іако отратіехомь до гроі і земы і сылоу нашіу і небожде бендіехомь одерень взенте до ралы іе іакожде комоніе тенгнете о оріу іех і жноу іех віенете да ядуть хлб нашь і ядьмо земе і то неможащеть сен іевете до мысель нашіе і кркще нашіе не іміахомь долити докмете ісе бзе нашіе долящуть врзе нашіе і сломете хрбтоі іех іако дзерзеть неімоуть на свзеце нашіе і влацете женоі і діете нашіе до трзище і тамо леншете еланіе і грціем за ображе србрніе а златіе се врзіем ріещехомь озменджете сен іакожде тма по суріе ісе паруніе оутще на воі і розтрцещеть воі яко овчоі і крат отоі отремтещуть і воіе сврьгы оубоящутьсе ісебто іесе знаме якожде у ніепры проквенте лозице в зіміе ісе коупал оукажіащеть про ноі знаме о вентезе на врзіе і то імяхомь тварете себто марь ще на не і мор се двіе ты оемщуть сылы іех і омещуть іе под меще наше ісе мощ меще омеждеть іу се межда діеліащеть ны і междіа та іесе плніа крве і то пренстенпете не достоите о іех коліждо ноі і такьве ісе боровлень реще якожде сьміехомь ходящете до не і то знаме намо рещеть іакожде вентезете імяхомь іако сьме венде і се венде оусіедещуть на земіе ідіежде суне сурь спіащете в ноще на златіем ложіе імать і тамо іех земе есе се сврог оце рещешеть о тыа і такожде братаріе нашіе соуте о тые крае і ріещехомь о оны якожде прітещашуть до ны за щас зымень і подржіуть ны ісе сыла бозька пренде до ны і та ны удержіащеть до конце а се венде ідонь ідіахомь помоцеще молите і неіміете якожде всак люд достить сен хранете само

Дощечка 29

себто трщехомь об оніе оіегды i да іде слво нашіе о правдіе и такво (неразборчиво. – О. Т) обріещехомь првду і се рщехомь од старіе словесы яковы істещіа одоце нашіе ижь бо бяще сылне і то імяхомь вржешетесе до бразды іех і тако потращете до оне се бо асклд іде со врязе све де ны і се асклд іе врг нашо се рце намо іако вде озахць нашіе і лже іакожде іесе врг досете яко грьек і се асклд іесе вряг оруждень про гостіе іеланстіе хрянете ідежде ідящі суте до непряріеце і се асклд прідще до ноі со кнудіем о два сет ліяты по алдоріеху и хощешеть првете ноі і се дірос еланесть орце сміере осьва і се настлесе преждіе ове і се асклд овраждете діроса і іесе онь іедень на місто то і такожде е врг нашь і не хощаехомь іе якожде врга старе рещене повядоуть ноі якожде прідьша на русіе інь асклд і іако бендьще тріе асклді врзі і тоіе врязі себежріяхоуть і не соуте нашіе ніжде цизоі кнзіе іаковы не соуте кнзе тжде вое простіе і сылоу похыце владстве об овыа і се ерек ідье і спомыньемо якожде роместе орлі (неразборчиво. – О.Т) пораждіене бяще од діеды нашіе на устіу данаіевоу і се тріань наліезе на дуленбе і се діедове нашіа ідощіа на ліегоі оніе і розтрщеща іех і то беньще о тріе ста лете до нашіе доба і сіе імяхомь држете о паменте і се не даіяхомь се до ереку іако сьме не дахомь і прежды ініем іміахомь кнезоі све а ругу іем дахомь а дащехомь доконціе ні роме ні еланштіе не владнещете ноі і такожде пребендіехомь і се дуленбіе ріещіашуте о ноі іякожде семе братаріе о ове і то іесе істьща правда іакожде тещіашуть оны одо іедіна коренце іакожде ісьме і се взпомыньемо якожде троянь бя одо діеды нашіе рострщень і легы іе одерене бряте бяще до поль нашіех і тамо труждещесе про ноі десенте ліяты і опущене есе од ноі ісе роміе рекощуть іако сьме врвы і се грьціе ріекота обаполы іако сьме врвоі і то імящуть одва хісенсть і оба двіе жадящутьсе на земы нашіа і се земь іе іакожде взему іе мечем і крве іта іесе земь і се троіань бещ за пенте сты ліаты до годіе і такожьде днесе рціехомь іакожде волка нашіа не престаніе до конціе житьбоі нашіеа i се достоихомь пратесе о житьбоу нашіу мещема се ріещеть вамо хороугынь сен од оце хорыге і се есе просиць вашь о бзехь іакожде даяшуть оноі вамо сылу и владнесщь на земе вашіу околіеноі сьме о вразіех і прящехомь се бяща вронзенец ріека і градьба і тамо оце нашіе розтрщашхоу годе і тако смье розтрщашехомь врзе овоі се собеньствоі све одяхомь і рціехомь іакожде бенде інь щас на не і тамо матрьсва слава пшедь нам вдеть іакожде огень дашеть працуром нашіем і се щуре нашіе ве сварзіе рядящутьсе о ноі се бо пытере діяіе молі о ноі і се оре зріящеть на све людь і ct не можшаехомь врнетете тылы сва врзіем се бящ в щась онь дірось і се бящь гьреколанець і ты посщезне і приде нане асклд і ерек і то молихь бзе позбавите русе о злы таіа

Дощечка 30

себо хрніащехомь пытаре діаіе іакожде тоіе особень іе стащеть оматрі протіеве се боте беньще о совстенпленіа до кроінь і та ідіашеть ренцемоі вздіа до хленбь і се дащеть даже іакожде ще и насицеть і то імяхомь жоітень нашіу і жніу віенхомь о славе іе се бо протіеве іе земе нашіа і ту хранихомь іакожде оцоі нашіе і се повіенцехомь сварзе і земіе і правихомь свадіебь оты іакожде хомь се твариць іе сварежь і протіеве іе жена іе і се празденстоі імяхомь діеяте якожде о муже і женіе ісьме діце іе і тако реціехомь бендещете те здравіе боіте і ащстене і імате детоі многа і се боу хвалищете се і тако зряте до вод боуде велеплодьніа і се даіащете менже осве пітаре іда обенщете твіем будіеше плн1а плдіе і овощь i зрноі і се радіехомь отоі і огураздь ящеть тіе іто бящете тако до конещень ден се бо віерноі твіе омолящуть о блазіех и добіех да бендещете іхма жывоть уснцень о птріебноі і о жряте се тіе о тому і дрзещете сен о воладносще твіа віергунь бо можащеть о хліабе даящете со іміахомь луже нашіе і молихомь оте се бо ондере іміяхомь якевь іе інь парунець і се вержде врзе на хрбетеще і такожде отрще главоі іе і жещеть о небоі і кідьніе о моріа і пуще ісе сушена теце брзіе о краіе цужде і тамо іе до щасоі ажьде пытаре іе одовенде можденосще ідяшете оспіете і верждесете нане і тленщете

іе а то сен моліаху бзем о та жаліе и горуніе тоіе i сицеста бозе о меже тоі пернде сварегь і тоі одевтще руце своіа оде браде і повеліащеть дажьде тецащете сен до гомыте тоіа і се перст усхліа насицете сен можащеть о воліе бождесьте і злаще сен можащуте се трцате до твардее і сен зріацете суре о се бо суре живіащете оньвоу і плияцете сылоу зелене хкріа і злаще і се сеереньце ожіеть і зеленесеть і та віены ращіе і оберехомь овіа до житенець нашіех і се віеноу одевержехомь до ніе і рещехомь іако вергуніець ондере оупаднеть до ноі і ае расще віена і злацетіа і се імяхомь ісце ядете хліебы свіа се бо се верзждехомь оніедроу і то діеіахомь брвне опросще і ріеціехомь іако іе издіе? а по тіем заждіехомь огеноі сыльныа и верждіехомь доне брвене тое іакожде агень быеть до небесы і тамо язень іе се трзещеть и се двыа и тріе сен діелыте і те іес знаце од бозе іако любисце жерьтва теа оніем і хотящуть оноу? аще боть іе блоудень інь іакове олещашеть бозе тоіа одіеліащеве освргы ізверзждень буде ізрды іако не ніеміахомъ бозіа развіе вышень і сврг і іноі соуте множествоі іако бг іе іединь и мнъжествень да сен не разділіащеть нікіе тоа множьства і не рещашеть якожде іміахомь богы многоа се бо свентыре аде до ноі і да боудіемь достіщеноі овіа

Дощечка 31 («Дощка с молитвами»)

пожещемотібъжеякосенамодеяцешісурупітісмьртнуанаврзігрендешешиатоіабіяшешимещемтвоеммовленомзг оуасвЪнтеммрщишиощесоіаанъщнаненатенчашеабоісіанзнещентитооубопероунуатомовленхомсеняконьснезбавiти хомсеврзігрябЪідаіндетоіденякохщешитыазобоіхімоупрензвенцещиагръмітінаноіатобоістесілатвананьполіаопло днящиагрьмидежделіящетисенаоньітьмусемоіблазіякоидехомповълітвоеі…азъбоутреніаслватіренщенаимахатако рцемоякоблгесьаподтащблагнаших…упръщенаіаоноісутеіаковціаутещашут…даимешиноівевсідніадабудехомтівірніидок онцеславоітвоея. отщебонашесендавождеадабендіщитаковосідні…жьртвутіпрвіхомовщанебращноатакопоемслвуавелик ощатвоіа…

Разделить этих строк я не успел еще и предоставляю это вам. Думаю, что это – молитва Перуну. Дальнейший текст: Слвіхомдаьбо (вероятно, пропущено «же») абудетоінашьпъкрвителазастоупищодколядоідоколядоіаплодінаполехадаяшеттрвоінаскотіяаданамовосведніегъ віадіаоумножитисеазьрнажитніамножестьабоіхоммедъвіщізатвржетіапещібгасвтаслвітісоуронжебостьодрещенодозімоіатецінальтотомубопоемославуіакооцівополЪх…слвіхомогнебгасемьірьгладревогроізущаасламуаогнекуделицерозвіяштіавоутіевденавчеріатомубоіхомдіащізасоутворенебрашноапітіяякоесьединехранимвопопеліатого вздоіймоагоріті…

Здесь, вероятно, моления Дажьбу и Огнебогу.

Текст: земенащеулежесяодсунадосунасвенрожіаавлкісутетамобохоросілуці а тамоведоімоговіадоіапроплодитисеімоволіудажьбуегожеславхом…

Как и в прежних переписках текстов, в данном случае я строго придерживался копии, сделанной в тридцать седьмом году у художника Изенбека, и ни слова не прибавил или не убавил, но, видя трудности чтения, оставил без изменения текст, дабы кто-либо, более удачливый, нежели ваш слуга, смог бы разобрать и объяснить неясное мне самому.

Впечатление мое таково: это одно из исчезнувших старорусских (славянских) наречий, разнящееся от известного нам древнеславянского текста. В архаизме наречия сомнений нет, а в подлинности такового тоже, ибо обороты речи указывают на известную закономерность. что же касается подлинной старины Дощек, здесь я ничего сказать не могу, так как не являюсь специалистом.

Юрий Миролюбов. 13 октября пятьдесят третьего года. Брюссель. Бельгия.

Дощечка 34

Се бо кнзеве коіу до умь спаде ходіащете на блгаре а ту рате пождене до полуноще а ажде на вороненце ідестамо ожесіаі тако біа сва воіа полеша обращете іма а се бо глуде ісьва бере а тако голоіне градь русек одбреща обете сва од онеіа земе такосьте ова крае одебра і русітце насЪдеіва лебедень бо седете у граде коіева огорень акожде ізразена умем а правете одехріана себь то трзеце іланьско а орабе правете уздре іаоко чінь матеть і се коіе одевенде плка сва од врзе і камо блгаре не пренещесе одь овіе земе імате родева даіаще се бо слва ходіаща усоі обЪсва а тамо пощаше о годе пратещесе і соіла ліудьва а ту ждене о прще і тако се земе нашіа остезесе о крае до крае іако русколане обоітьва се бо даіану бзем опрещехом оде врзе і тако ту држещехом себе а голоінь град біаста влік і богатьвено і се бо врзі ідьша донь а розгожьде тоіе і стена ізжегеще і сем іахом бранете туіу крепе нашіу і до русенце одржещете се бо земе влзеціе а ра рьеце обапола сенте то біа сва она земе оце наше і ту іміахом за ці лете она сва а убрежехомоіва тамо бо преземехом сте руду кревь улоіемь донь іако та буде о нас а воіводе нашіа о ране сероце і кревь ісотеце на земе i то руська кревь а земе ежем іащесехом тому а зренхом таку поуказіцоу во дне нашіа а імемо гріасьте до стоупіе іе се бо да не гонзехом се земе нашеа а бендехом по вецоі русе і стрже намо пероунь стрла сва абоіхомь соілоу іго на взеніе іахомь а врзе одтрцете і біащь тако віек цел о та се бо пре не оустіхавае а тако боріа іме опознахомь се на она соілоу своу а ідехомь до голоуне а до суренце земе о та еце моріа дульіебста а о ліева годе і прііама о полудне бііаста іланьште со бо с ніема трзе творіаще іждехом се жівоть нашь і опреціехом соілоі сва до коупіа себь то рцьіехом громьще слвау бзем і тамо оудіахом се суре і поіімо ову о славоу бжьскоу a ріахом дбра есе і ту одіеліхомь стоупе туіу нао роде сва і обріахомь скуфіу вліку овна і кравіа іакова ста нашіу соілоу жіте стржде травіа і ту водете убрежіехомь два віецоі днесе іміахомь студніу зіме і не іміахом сіна а до сенте ноі ідіащете до полудніа на зеленіціу а на крме злащне оделенем і тоіе отрще ноі сілоу до земе студьнііа а бехом о гебелоі і не сміхом лоішатесе о зеленціу мімо враждоу еланьстіу і тоіа зеленіцоу не бероще і прііамі зле сенте а не хтіащіе опомоще нашіу а то рціехом омстете за тоіа дііана а оплатете отва іма о щас іхевь се боть оце нашііа рещіа овладенте земе тоу і жденете грецьколане тоіа до моріа і станціу прінесще грудімоі протьва іма і оуразіхомь о предь і дііахом пріу велку і грецьколань мрьна просеае а конщете валіцу нашіу і такохом доста зеленіціу о зімі а крміхом скотіа сва і ріещехом слву бзем

(З архіву п. В. Лазаревича)

Дощечка 38а

Писано се рукоу

И паки бЪ вьлико студовеніе родищи бо се праша о владищи а мнози рЪкша нейдемо до роду іяко нЪсть оуспокоенія огнищаномъ а будеме лЪпше сами в лЪси небоже горЪхъ търловати се тыими словесы родищи бЪша одътърчена а велицЪ сердитися а лютовати волиша се бгъ сваръгъ наказуіущи велико смятЪніе горЪмъ удба а и словенстіи вноцЪ пробоудиша велицЪм громом а земле дръжаніемъ а се слышити комоніе горЪ вопіяшети страсЪмъ обуятися а слекпшешеса а ядоша вон селше а овны нехаша а воутрше видеша домови розтърчена еденъ горЪ инже долу а ин во дирЪ вьликой земьской ани слЪду нехати ино небысть. боіша тыи славищи велицЪ скудныи а животы кърмити ницЪм неимоша и рЪкша ИрЪи отці веди ны вонъ и реклъ ирЪй се аз есмь на вы со сыни моя рекоша ему тая подлегнеме а идоша со кій щекъ и хоравъ три сыни ирЪова ину земь глядати а с тыиго поча род славЪнъ аждо днесь іакоже видЪти неда бгъдаждь будоущіая смртным такъ да възхвалимо премоудросте ю а старая взпомнымо а тао вЪмы речемо, предЪ бя родъ слвенъ у горіЪхъ велицЪвысоцхЪъ (так. – О.Т.), тамо земле рати а дба овна и овча хранти поасити въ тревіЪхъ. единЪ стаиже людіе пробудити ся а комоніе под облацы страху вопіяшети слыша а тыи страхомъ объятліи убрежетися бояшети не можаху ся. бя посія мор а глд велик а изшед изъ края иньска пред очи идуща камо зрящети шедша мимоземе фарсійсти а идша далецЪ яко недбана овцЪмъ земеЪ тая. Идша горЪма и видЪша кменіе а тыіа просъ не сЪяте, такоже мимоидша а зряти ступи квЪтна а зленая тамо сташа лЪта два а понимъ мимоидша понЪякъже хисницы поокаша. МимоидЪ каялЪ иде ду нЪпрЪ, яко тый вскЪй прЪ гранищити има а ворози злыіа преткновЪніе бя. нет абзаца!!! на тый нЪпрЪ имати има усЪдитися родъ слвенъ а тый бя огнищани якоже има кійждый дироу земну а огнище нет абзаца!!! сварогу слвити а дажьбгу, кіиже суть во сврзЪ прчстЪй, перуну а стрибгу яковый громы а блискы пвелЪваяй и стрибгъ вЪтрие ярити на земь ся име и тиымъ ладобгъ, иже прави лады родовстіи а благсти всящестіи, и купалбг яковый до мытнищи правити имЪ а всящеская омовенiя а Яръбгъ иже прави яры квЪтна, а русаліи, воднищи а лЪсищи а домовищи, а исварог тыими прави. Всякъ ръдъ има щуры а пращуры яковіи суть предвЪцы умрети яша. Тыимъ бгъмъ почитания имеме дати а одъ ни радощи миеме. и постави первЪе родъ слвенъ млбище во грду индикииву, еже рещенъ есть киив а вколЪ ему сЪлити име ся. нет абзаца!!! а в лЪсЪхъ дубъвыхъ лЪсищи во вЪтвіехъ колисатися зачаша а брадiе хмелемъ утчна, и власы въ травiехъ. тый суть листы зелена а мокошаны якоже въ подхъ спый, того до брады затычена.

Дощечка 38б

(Уривки з архiву Ю. Мiролюбова) Даждьбогъна струзЪ своемъ біяшетъвъсварзЪпремоудрЪйяковаестесиняастру готыйсіяшетъасрящетоякозлатогнебогомроспаленесть… тогодоуханіеживотъестевскіятвареаприбЪжищіе…вскмуж благотъгъвидЪтеможашетоанижезълокійбогомонедобатыйпребудеякослЪподанеимешесънымищастеякожовсякодозло іидущосооныдокънцепребудетъ

1. даждьбог на струзЪ своемъ бiашетъ въ сварзЪ

2. премоудрЪі iакова есте соiнiа а струг отоii

2. сііашетъ а сріащето іако злато огнебогом роспаленесть…того доуханіе животъ есте вскііа

3. тваре а прiбьжiщiе…век муж благо тъгъ відЪте можаше то аніже зъло кіі богом онедоба тоіі

4. пребуде iако слЪпо да не iмеше съ ноiмi часте iакоже всіако до злоіі ідучо со оноі

5. до кънце пребудетъ

№ 1…[Н]аше праце шедше до земе суховасте наб наб девящень i тако семехом iнда а неiмiашем крае того на земЪ наше i крещена русе есь тако дне…

№ 2…ящихом іста iегун…женце…

№ 3…Еiжiахомь об она….

№ 4…рьем бо неубва рцала тсва трепете обо венцоi чуж…

№ 5.…ако бiахом ста ос…міахом а дек а…ехом прiа…одь…

№ 6. …непрiа бо племеноi соуте руште…а костобъце русколане тъврiаi

№ 7. …тако бл…бiахом ста осе а боіте хр…iамо а нiко. ьв…

1. мормароі несмоі щасте імате да біащемо отщепені

2. од рду ншего а буде го гнусете всім борусом…

Итак, выше воспроизведены все дошедшие до нас тексты дощечек. К ним нужно присоединить рукописные заготовки, фотографии которых мы также приводим в этой работе.

Наибольший интерес представят для нас те дощечки, которые были опубликованы в «Жар-птице», так как именно сопоставление текстов М и Ж проливает свет на историю публикации ВК, а также на принципы создания ее текста (или его последующей редактуры). Эти наблюдения дают нам богатый материал для суждений об искусственности текста ВК. Анализируя соотношение М и Ж, мы можем прийти к следующим важным выводам.

Вывод первый. Текст ВК, существовавший до публикации в машинописном или рукописном виде, представлял собой сумму текстовых фрагментов, имитировавших текст, списанный с дощечек. Фрагменты были расположены в определенном порядке и перенумерованы. Первоначально нумерация была только цифровой: буквы «а», «б», «в» и т. д. при нумерации дощечек были проставлены позднее, не случайно они написаны чернилами не только в печатном тексте (Ж), но и в машинописном (М). Важно отметить, что тексты дощечек 8 (2), 8 (3), 14, 19, 21 и др., найденных в архиве Ю. П. Миролюбова, имеют машинописные заголовки «дощка», а номера в большинстве случаев проставлены чернилами.

Вывод второй. Издатели «Жар-птицы» публиковали дощечки ВК не в порядке номеров. Возможно, они пытались расположить тексты в порядке хронологии описываемых событий: не случайно первой была опубликована дощечка с рассказом о Богумире. Публиковались дощечки в следующем порядке: 9 (март 1957 г.), 10 (апрель), 24а и 24б (июль), 8 (август), 4в, 5а и 5б со слитным текстом, 5б – осколки (сентябрь), 5а и 5б – текст, деленный на слова (октябрь), 6а и 6б (декабрь), 6в и 6 г (январь 1958 г.), 1, 2а (март), 17а—17в (апрель), 15а и 15б (май), 7а и 7б (июнь), 7в и 7 г (июль), 7д и 7е (август), 7э—7з (сентябрь), 27 (октябрь), 16 (ноябрь), 20 (декабрь), 18а и 18б (январь 1959 г.), 11а и 11б, 12, 13 (февраль), 6д—6э (март), 2б, 3а, 36, 4а—4 г (май).

Итак, хотя тексты публиковались не в порядке их нумерации, можно предположить, что пропуск дощечек 8 (2), 8 (3), 14, 19 и др. не случаен, как не случайно то, что эти тексты обнаружены только в архиве Ю. П. Миролюбова в Аахене, но отсутствовали среди других текстов, посланных А. А. Куру. Возможно, Б. А. Ребиндер прав: эти дощечки сочинены Ю. П. Миролюбовым по образцу других, но он не решился высылать их для публикации.

Вывод третий. Оригинал публикации представлял собой подборку текстов, подготовленных по разным принципам. При этом принципы менялись в той же последовательности, в какой дощечки перенумерованы, а не в порядке их публикации.

Так, первые тексты имели еще не устоявшиеся и весьма странные определения: «Лист № 1», «Лист № 2», «Дощька № 2» и т. п.; дощечка с 6в до 6е имеют в заголовке определения с применением римских цифр, начиная с III (?) и до VI, причем эта система сохраняется в дощечках, публикации которых разделяет период более года (дощечки 6в и 6 г были опубликованы в январе 1958 г., а дощечки 6д– 6э – в марте 1959 г.).

Как можно судить по М, в первых (по нумерации) дощечках текст приводился в слитном написании (см. дощечки 1, 2а, 2б, 3а), затем в слитном написании с «пробелами» (дощечки 4а—4 г), затем в двух вариантах: слитный текст, а затем тот же текст с разделением на слова, причем фрагменты текстов, деленных на слова, предваряются пометами, сделанными как бы «для себя»: «попытка раздела слов», «попытка чтения», «чтение» (дощечки 5а, 5б, 6а—6е, 13, 15а, 16); затем текст приводится только с разделением на слова (дощечки 6э, 7а—7з, 8, 9, 11а, 11б, 12 и др.). Интересна дощечка 38а, текст которой предварен пометой «писана от руки»; ясность текста отличает ее от остальных дощечек, а тип машинописи не похож на остальные дощечки. Вероятно, это текст, перепечатанный позднее других и, видимо, не Ю. П. Миролюбовым, а кем-то другим с его рукописи. Дощечка 38б имеет характер черновой заготовки.

Странным оказывается и распределение дефектных дощечек, т. е. имеющих лакуны (обозначенные многоточием) и пояснения о характере дефекта («текст утрачен», «ряд букв стерлись или соскоблены» и т. д.). К числу таковых относятся дощечки 3, 4б, 4 г, 5а, 6а—6 г, 15а, 15б; на дощечках же 6д—6э, 7а—7з, 8, 11а, 11б, 12, 13, 16, 17а, 17б, 18а, 18б, 24–24 г дефектов либо нет совсем, либо они единичны. Это свидетельствует, на наш взгляд, об искусственности помет, указывающих на порчу текста: если учесть неизбежную произвольность нумерации дощечек (в «оригинале» номеров не было), то окажется странным, почему все дефектные дощечки сосредоточились в первой половине комплекта: трудно допустить, чтобы их сортировали и нумеровали по степени сохранности.

Наконец, от дощечки к дощечке менялись принципы передачи орфографии: так, в М на дощечках 1—6б мы встречаем для обозначения, звука ы только диграф oi, на нескольких дощечках oi и ы сосуществуют, а начиная с дощечки 7а в последующих по нумерации дощечках обычно употребляется только буква ы .

Все это приводит нас к выводу, что тексты нумеровались в порядке их составления (а не переписки с древнего оригинала) и особенности текста дощечек и комплектующих их помет объяснимы изменениями тенденций, которыми руководствовался составитель.

Вывод четвертый. При сравнении М и Ж не остается сомнений, что один из текстов носит следы явной фальсификации. Мы можем это утверждать, независимо от того, к каким выводам придем, анализируя язык ВК, ее содержание или соотношение с источниками. Приведем доказательства.

1. Из снимка дощечки 16 мы знаем, что на ней умещался текст с длиной строки приблизительно в 47–50 знаков. В то же время все остальные дощечки (а они, по свидетельству Ю. П. Миролюбова, были одинакового размера) имеют длину строки от 52 до 66 знаков. Допустим, что дощечка 16 была нестандартной – и строка ее была уже, и количество строк меньше (в ней 10 строк, тогда как в среднем на дощечках умещалось от 19 до 25 строк). Но перед нами встанет другой вопрос: и публикация в «Жар-птице», и публикация, осуществленная С. Лесным, казалось бы, тщательно воспроизводят строки оригинала – в противном случае зачем было нумеровать строки или делить текст на неравные по длине строки или с переносом одной буквы (!) слова на другую строку (как в Ж) (это особенно наглядно в публикациях С. Лесного). И в то же время оказывается, что эта имитация точного следования оригиналу – фикция. Во-первых, заметим, что в М границы строк никак не отмечены. Если же мы допустим, что в М строка воспроизводит строку оригинала (там также мы встретим неравные по длине строки и весьма странные «переносы» слов), то окажется, что, за исключением трех дощечек (1, 9 и 10), ни в каких других дощечках концы строк в М и Ж не совпадают.

2. Необъяснимы различия текстов М и Ж в тех случаях, когда в Ж имеется указание на лакуну, очень часто сопровождаемое описанием дефекта дощечки («текст разрушен», «текст сколот», «ряд букв стерлись или соскоблены»), а в М в том же самом месте читается исправный текст. Подчеркнем, что повторного обращения к дощечкам для нового прочтения первоначально не разобранного места быть не могло: дощечки утрачены, фотоснимков не было и издатели располагали лишь копией, сделанной Ю. П. Миролюбовым. Если же допустить, что сведения о дефектах дощечек взяты из записей того же Миролюбова, то все равно невозможно объяснить, как на месте «сколотого» текста в М читается исправный текст. Многочисленные примеры этой несообразности см. в описании дощечек 4в, 4 г, 5а, 6а—6в.

Особый случай, когда в М читаются значительные фрагменты текста, отсутствующие в Ж (см. дощечки 6б, 6в, 6д). Мы могли бы допустить, что перед нами случайные типографские пропуски. Но в этом случае оказывается, что восполнение пропущенного текста разрушает деление текста на строки, имитирующее, как показано, деление текста в оригинале. Поэтому, если оригиналу следует текст М, то разбивка на строки в Ж – фикция, если же оригинал точно передан в Ж, то фикцией является «лишний текст» в М.

3. Необъяснимы случаи, когда в М и Ж в одном и том же контексте читаются разные (и даже не сходные по буквенному составу) слова. Например (первое чтение – по Ж, второе – по М): на дощечке 6а (земіа – доржава, по ріеце – по данаіу), 6в (два родi – два віетва), 6 г (под себіа бера – подчинашеть), 7 г (січа – бітва, ліудіе – народъ), 7э (до сверзі – до небі, од сверзі – од небы), 11 (іріі – рай славьск), 15б (щоурь – слвиех, все – рате, на марціех – на облціех). Произвольное изменение текста в одном из вариантов не вызывает ни малейших сомнений.

4. Необъяснимы также случаи, когда М и Ж различаются написаниями букв, которые не являются графическими вариантами (в этом случае мы могли бы объяснить замену букв унификацией орфографии). Так, союзу а, который читается в Ж на дощечках 11б и 15а, в М соответствует союз і, букве Ъ, читающейся в Ж на дощечке 8, соответствует в М диграф іе.

Все эти странности могут иметь только одно объяснение: публикация в Ж не имеет ни малейшего отношения к «подлинным» дощечкам (даже если признать их существование). Дело не в возможных опечатках, по поводу которых сетовал С. Лесной: фикцией являются и разбивка на строки, и указания на дефекты дощечек, и само членение текста на «дощечки», и отдельные чтения. Все это – результат грубой мистификации читателей Ю. П. Миролюбовым и А. А. Куром. Но, быть может, к подлинным дощечкам имеет какое-то отношение текст М? Одпо подозрение мы уже высказали: если текст был переписан с дощечек, то он обязательно должен быть расчленен если не на строки, то хотя бы на приблизительно равные фрагменты. Уже этого в М мы не найдем. Нельзя ли допустить, что перед нами все же подлинный древний текст, дилетантски и невежественно переписанный Ю. П. Миролюбовым, а затем грубо подправленный А. Куром? Но последующий анализ заставит нас отказаться и от этого последнего допущения. Анализ языка, содержания источников ВК и новых данных об истории дощечек – все убедительно свидетельствует о том, что фальсифицированы не только дощечки, но и сам текст.

Язык «Влесовой книги»

Языковой анализ древнего текста – тема огромной работы. Требуется рассмотреть и описать палеографию памятника, сделать обзор его фонетики, грамматического строя, лексического состава, а в некоторых случаях и стилистики. Именно такого анализа заслуживала бы и ВК, будь она действительно памятником древнеславянского языка. Но, как мы уже видели и увидим дальше, перед нами фальсификат, и подтвердить этот вывод можно, даже ограничившись весьма беглым обзором, – настолько очевидна искусственность ее текста.

Так как к данной статье могут обратиться не только специалисты-филологи, необходимо сделать некоторые общие пояснения.

С. Лесной (а вслед за ним и наши отечественные защитники ВК) ставят вопрос так: ВК написана не на всем известном церковнославянском (старославянском) и не на «классическом» древнерусском языке, а отражает какой-то «язык» или «диалект», который филологам-славистам неизвестен. Поэтому оценивать ВК по меркам того или иного древнеславянского языка нельзя. Этот тезис, кажущийся, возможно, неспециалистам весьма убедительным, основан на заблуждении.

В том, что ВК написана на славянском языке, сомнений быть не может: лексика ВК, безусловно, славянская. Значит, речь должна идти лишь о том, что перед нами некий язык, так же как и остальные славянские языки восходящий к языку общеславянскому, но трансформировавший его по своим, особым законам.

Сделаем уступку защитникам ВК и примем эту версию как исходную посылку для дальнейших рассуждений.

Допустим, что ВК отражает некий неизвестный науке язык (назовем его «язык ВК»), зафиксированный на определенном этапе его истории, а именно в IX в. н. э. (так датирует ВК С. Лесной на основании того, что в ней упомянуты Аскольд и Рюрик). Мы видим при этом, что кругозор автора ВК ограничен территорией между Карпатами на западе и Волгой на востоке, Черным морем на юге и озером Ильмень на севере. Следовательно, язык ВК территориально относится к восточнославянским языкам. Но как только мы примем эти исходные посылки (а их примут, видимо, и защитники ВК), мы получим право анализировать язык ВК по тем же законам, что и любой другой славянский язык. А этот анализ приведет нас к совершенно определенному выводу: перед нами искусственный язык, причем «изобретенный» лицом, с историей славянских языков незнакомым и не сумевшим создать свою последовательно продуманную языковую систему.

Об этом говорят и наблюдения над фонетикой и грамматикой языка ВК. Начнем с фонетики.

Как известно, некоторые фонетические элементы общеславянского языка впоследствии в разных группах славянских языков – восточнославянских, южнославянских и западнославянских – имели различную судьбу. Это явление достаточно хорошо изучено славистами, и основные сведения об этом процессе входят в круг обязательных знаний студентов-славистов. Как же протекали эти процессы в языке ВК? Рассмотрим несколько примеров.

1. Для общеславянского языка характерно наличие редуцированных гласных, обозначавшихся в кириллическом алфавите буквами ъ и ь. Эти буквы знает и ВК, и, следовательно, язык ВК содержал соответствующие звуки и обозначал их так же, как это делается в старославянских или древнерусских письменных памятниках. Но известно, что во всех славянских языках IX–XI вв. редуцированные в определенной позиции переходят в гласные полного образования (ь – ве, а ъ – во), а в другой позиции – исчезают. ВК отражает те же процессы, но чрезвычайно странно. Во-первых, в отличие от письменных памятников даже более позднего времени редуцированные отмечаются в ней крайне нерегулярно. ВК фиксирует как случаи прояснения гласных: воспять (1), ден (3а), воспоемо (3а), доржава (6а), вержехомся (6 г), до смертіе (8), долгъ (10), первие (11а) и т. д., так и опущение редуцированного в слабой позиции: взяти (2а), уврже (8), пря (9а) и др. Таким образом, придется допустить, что язык ВК обогнал в своем развитии (т. е. в процессе утраты редуцированных гласных) древнерусский язык по крайней мере на один-два века, а если говорить об орфографической традиции, то и того более: ведь даже в Успенском сборнике рубежа XII–XIII вв. мы находим написания: въспоетъ, държава, върже ся, съмъртъ, дългъ, пьрвый и т. д.2 Но в то же время мы встречаем в ВК ряд написаний, которые свидетельствуют о том, что составитель ее, видимо, плохо представлял историю редуцированных: он порой ошибочно, заменяет ими исконные гласные полного образования: твъряи (2а, 4а), твърити (2а), бъзи (3а), скъти (2а), мълихомся (3а), зълъто (4в), сънопоу (15б) и т. д.

2. Любопытна судьба звука ё, обозначавшегося в кириллическом алфавите буквой Ъ. Прежде всего отметим, что букву эту знает и алфавит ВК: она фигурирует на дощечке 16, с которой, как известно, сделана прорись или, как утверждают, – фотография. Там с применением этой буквы написаны слова: врмЪноі, дблЪ, окудЪ. Эта же буква встречается и на воспроизведении других дощечек: сЪяти (4б), лЪта (4б), сЪща (4б), вЪци (4в), вЪроваще (6 г), побЪдену (7б), о брЪзЪх (9б) и др., и, как видим, употребляется она для обозначения звука ё в этимологически обоснованных позициях. Но в то же время тот же звук обозначается на других (иногда даже и на тех же самых) дощечках буквосочетанием іе, как в современном польском языке: вiетва (6в), в зiмiе студiенЪ (7ж), дiельящесе (8), на сліед (8), вiенчiе (8), сніезиць (11б). Допустим весьма маловероятное: в графической системе ВК звук е обозначался двумя разными способами – буквой Ъ и диграфом ie. Но этому допущению противоречит следующее: в ряде случаев мы встречаем взаимные замены букв: в Ж читается раздЪленщеся, вЪнъцЪ, а в М – роздіелщесе, віенъціе и т. д. Чем это объяснить? Только тем, что обозначения звука е выбирали сами публикаторы, то предпочитая традиционное кириллическое Ъ, то механически перенося в свой текст польские написания, лишь заменяя латиницу кириллицей. Влияние польского языка мы обнаружим не только в графике: именно польским произношением объяснимы такие написания, как ляты (5а, 6б, 6 г, 7б), вятром (7 г), ліато (8), чріяслы (8). Но и этим загадочные превращения звука е не кончаются: мы встречаем отражение чисто украинской огласовки (появившейся не раньше XIV в.): бида (6а), виру (7а), писне (76), писень (7 г), вире (7з), діда (11а) и т. д.

Что же касается неоднократного написания е вместо Ъ, на что обратила внимание еще Л. П. Жуковская, то на фоне других несообразностей это смешение может показаться мелочью, всего лишь незначительным просчетом, но исследовательница специально подчеркивает, что такое смешение для IX в., которым, как помним, датируют ВК, «объяснено быть не может» и «свидетельствует против… достоверности» ВК. Все это также говорит об искусственности и графики, и орфографии ВК, о том, что фонетическая система языка ВК была придумана фальсификатором без достаточной последовательности. В реальном языке не могли бы сосуществовать три разных варианта произношения одного и того же звука в одной и той же фонетической позиции.

3. Известно, что древнерусский язык отличается от старославянского тем, что в нем исконное общеславянское сочетание tj обратилось в звук ч, тогда как в старославянском оно приобрело форму щ. Отсюда соответствия: свЪча, печера, речи в древнерусском и свЪща, пещера, рещи в старославянском.

В языке ВК мы встречаем совершенно немыслимые написания: рядом с верными – часи (2а), час (7в) – щас (4в), щасе (6в) и т. д. Но в этом слове звук ч естествен как в восточнославянских, так и в южнославянских языках, ибо он восходит отнюдь не к сочетанию tj, а к общеславянскому *кесо Придуманность этой формы, а также таких написаний, как щистоу (3а), щасть (4б), щто (7 г), щесть (7з), пренд ощесы (7в), до вщере (12) и подобных – несомненна: они по законам языкового развития не могли возникнуть ни в одном славянском языке, и не случайно, например, слову честь в древнерусском и старославянском соответствует чьстъ, в чешском čest, в польском cześć, в современном болгарском чест.

4. Весьма странна судьба носовых звуков ę-ҁ, обозначавшихся в кириллическом алфавите посредством букв Ѧ и Ѫ еще долгое время после своего исчезновения. В древнерусском языке носовые гласные, как сейчас полагают, отсутствовали, а буквы Ѫ и особенно Ѧ употреблялись по традиции, как результат следования старославянским оригиналам. Вопреки этому язык ВК сохраняет носовые, но обозначает их не буквами Ѧ и Ѫ, которых его орфографическая система вообще не знает, а диграфом ен. Уже это странно: следовало бы ожидать различных написаний для Ѫ и Ѧ. Приведем такие сопоставления: пентократно (За) – пѦть; десенте (46) – decѦтъ·, ренка (46) – рѪка; голомбъ (4в) – голѪбъ·, до стенге (7в) – cmѦгъ·, зенбы (7 г) – зѪбъ.

Но, быть может, ВК, сохранившая обозначение произношения (!) носовых, тем самым утверждает свою древность, но тогда чем объяснить, что два разных звука ҁ – и ę – обозначаются в ней одинаково? Иными словами, как отметила еще Л. П. Жуковская, «писавший дощечки не имел в своем произношении носовых звуков, но слышал о них и потому употреблял сочетание ен, как если бы носовые были… В результате появились не сочетающиеся между собой принципиально разные закономерности: 1) как будто уже начался процесс утраты носовых гласных, причем носовое о совпало с у, а носовое е с е, то есть как гораздо позднее будет в сербском языке; 2) как будто носовые были акустически очень близки (менж и гренде), как в некоторых позициях станет позднее в польском языке; 3) как будто процесс утраты носовых гласных проходил не как фонетический, а как лексический, то есть свойственный отдельным словам». Это последнее замечание относимо не только к лексемам, в составе которых содержались в древности носовые звуки: создатель ВК не знает законов развития языка, и поэтому во многих случаях в разных словах, но в одинаковых фонетических позициях мы встретим взаимоисключающие по фонетической природе написания.

5. Древнерусский язык, в отличие от западнославянских языков, передавал общеславянское сочетание *kv как цв-, a *gv как зв-. В западнославянских языках это сочетание оставалось неизменным. Но во ВК мы встречаем и те и другие формы, что для одного и того же языка невозможно: квенте (7е), квіетиц (11б), цвЪтіе (8), звездицъ (11б).

Итак, обзор даже некоторых особенностей «фонетической системы» языка ВК убеждает нас, что не мог существовать язык со столь непоследовательной, противоречащей всем представлениям об истории славянских языков системой. Это искусственный язык, сконструированный к тому же крайне неграмотно и непоследовательно.

Обратимся теперь к грамматическому строю языка ВК. Здесь необходимо вспомнить о суждении С. Лесного: «Особенностью языка Влес книги, говорящей в пользу ее глубокой древности, является то, что склонение существительных и прилагательных является весьма зачаточным, примитивным, подобным тому, что мы встречаем в языках иностранных. Склонение основывается не столько на изменении флексий, сколько на изменении предлогов, стоящих перед словами». Полная лингвистическая некомпетентность. С. Лесного предстает в этом суждении чрезвычайно наглядно. Он не знает, что аналитический строй некоторых современных «иностранных языков» (имеется в виду английский?) – это результат изменений, произошедших в Средние века. Древнеанглийский язык, так же как и древнеславянские, был языком флективного строя. С. Лесному неведомо, что уже общеславянский язык обладал четкой и последовательной грамматической системой. «Примитивность» грамматического строя ВК – не результат ее древности, а результат примитивности воззрений на историю языка ее создателей, отражение их стремления нагромождением несуразностей придать памятнику «архаичный вид». Приведем несколько примеров.

На дощечке 7д мы читаем, например, фразу: тобто ма(т)ырьесва біящетъ крыдлема о труды ратне а славе воіом якове іспіяхша воде живе. Матыресва – постоянный персонаж ВК, это, видимо, чудесная птица (или божество), которая воспевает победы русичей. Итак, матыресва бiящеть крыльями. Форма крыдлема – это творительный падеж двойственного числа, но, произведенная от слова крыло, она имела бы форму крылома. Однако автор ВК предпочел придать слову западнославянскую форму (ср. старопольское: krzydło; чешское: křidlo). Странно сочетание о труды ратне: по смыслу здесь должна быть форма местного падежа о трудЪхъ. Еще более удивительно, что определение не согласуется с определяемым существительным: следовало бы ожидать труды ратны. Форма славе находится в сочинительной связи с труды (союз а в ВК, как правило, употребляется в соединительном значении), но здесь перед нами уже форма местного падежа (впрочем, следовало бы – о славЪ). Что за форма іспіяхша? Если это аорист, то слово читалось бы как испиша, если имперфект, то испияху. Сочетание суффикса имперфекта ях и окончания аориста ша – невозможно. Глагол управляет существительным вода. Но как? Мы ожидали бы либо форму винительного падежа – воду живу, либо родительного части – воды живы. Форма воде жіве (вместо водЪ живЪ) – местный падеж единственного числа – совершенно неуместна.

Подобные примеры – грубые нарушения грамматической системы – мы встретим на каждом шагу. Это и невозможные в языке глагольные формы: бяшехом (7б), варензе ведле наше вое (7в), изроняшехомо (7в), побЪдяте вразi (7д), легнь суне спате (7ж), грм грмыщаеть (8) и др. Это и неверное управление: зовенхом… вутце наше (7в), ідьема до…небі (7э), ідяшете до земе (7э), пря влика о брезЪх море годьстЪ (9), готіем обрацете стрела сва (13), творящете земе нашіу (17а) и др. Это и отсутствие согласования у прилагательного с определяемым им существительным: шед за отце наша (7в), вендле троянь валу (7ж), колніті главе сва (6в), о седмЪ рЪцЪх (9а) и т. д. Причем изобретательность создателя ВК в создании подобных неправильных форм крайне ограниченна. Он любит, например, флексию е и употребляет ее особенно часто: та бо ріека есе до мрнже тецяі (5а), а крве ліяша (5б), преленте… птице бжеска (6а), вельце снезе (именительный падеж! – 6а), вед ю на нове земле (6б), изволокша меще (6в), рЪнце ренбы пълнЪ (9б), два дщере (16), траве све… хранете (17б) и т. д.

Отметим также большое число различных слов в ВК – сербских, польских, украинских, чешских и т. д. Причем это отнюдь не слова древнесербского или древнепольского языка, появление которых в языке ВК еще можно было попытаться как-то объяснить, а именно современная лексика: таково слово суньце (солнце), напоминающее современное сербскохорватское слово сỹнце, болгаризм земя, слова, напоминающие (по произношению) «полонизмы» – морнже (morze), одповендехом (ср. odpowiedać – «отвечать»), згинещети (ср. zginąć – «погибнуть»), менж (ср. mąż), гура (ср. gora!!!!) и др.

Иными словами, анализ языка ВК не оставляет ни малейших сомнений в том, что перед нами искусственный и крайне неумело сконструированный «язык», создатель которого руководствовался, видимо, лишь одним правилом – чем больше несуразностей окажется в тексте, тем архаичнее он будет выглядеть. На каких читателей рассчитывал он, столь наивно полагая, что грубая подделка кого– то сможет ввести в заблуждение при высоком уровне развития славистики, – сказать трудно. Но нельзя с огорчением не отметить, что такие наивные читатели все же обнаружились.

История славян по «Влесовой книге»

С. Лесной восхищался ВК: «В дощечках Изенбека все оригинально и непохоже на нам уже известное».

Прочитав эти восторженные строки, читатель ждет, что ВК действительно познакомит его с богатой событиями историей древних славян, которая в своей древнейшей части оставалась неведомой науке. Но его ожидает разочарование. Все исторические сведения ВК, как мы увидим далее, весьма кратки, крайне невразумительны и чрезвычайно противоречивы, разительно отличаясь от стройных концепций, излагаемых любой из известных нам славянских летописей и хроник. Чтобы все могли убедиться в этом, приведем далее фрагменты из ВК, которые в совокупности своей охватывают все (если не считать некоторых мелких фрагментов, повторяющих уже ранее сказанное), что говорится в ВК об истории славян. Мы приведем эти фрагменты в переводе Б. А. Ребиндера, который, как уже говорилось, любезно предоставил нам свои материалы: ксерокопии текста, перевода и комментариев к нему.

Выбор перевода сделан нами не случайно: Б. А. Ребиндер – безусловный сторонник древности ВК, к тому же он сообщает, что опирался в своей работе над переводом на предшествующие переводы на украинский и русский язык, осуществленные Кирпичем, Лазаревичем и Соколовым. Цитирование ВК по переводу Ребиндера избавит нас от возможных упреков в том, что наш перевод (если бы его удалось осуществить с крайне неясного и невразумительного текста ВК) неточен, тенденциозно искажает оригинал и т. д. Точность же перевода Ребиндера читатель может проверить сам, сопоставив его с приведенными выше текстами ВК. При этом, однако, следует учитывать, что Б. А. Ребиндер осуществлял свой перевод с текста, опубликованного в «Жар-птице», тогда как мы публикуем текст ВК по машинописи Ю. П. Миролюбова. Но разноречия этих текстов в их общей части (мы помним, что в машинописи есть ряд добавочных, сравнительно с публикацией, фрагментов) в основном носят орфографический характер и существенно не влияют на смысл текста. Перевод Б. А. Ребиндера мы приводим без изменений, сохраняя орфографию автора, но унифицируя пунктуацию. Все пометы в тексте – знак вопроса в скобках, многоточия, подчеркивания, пояснения в скобках – принадлежат Б. А. Ребиндеру.

Дощечка 2а («русь потятя бя… подобі соуте»).

Но борусь и русь были сражены рукой вражеской, и они творили злодеяния. И князь был тот немощен и послал сынов своих в битву, и враги их победили, потому что они не соблюдали того, что было провозглашено на вече. Потому они были разбиты и взяты (вероятно, одерене; а не одарено). И не так ли мы говорим теперь: «У нас есть князья, и им надлежит ходить, чтобы добывать землю для нас и для наших детей». А там греки напали на них, так как боруссы отделились от них (?) И была сеча великая со многими меченосцами (?) Сто раз Русь возникала и сто раз была разбита от полунощи до полудня. И так как наши праотцы разводили скот, были уведены отцем Орием в край русский, потому что, оставаясь, перенесли много страданий и не могли перенести раны и холод, потому они ушли оттуда и поселились земледельцами на землях русских. Все это произошло за две теме до суть (?). А после двух темей пришли воряги и стали забирать в свои руки земли от хозар. На них мы работали, будучи разбиты. И еще был народ скильмерский и имел от ста до двухсот курней. И так как наш народ пришел в русские земли позднее, он селился промеж ильмерских, и они нам подобны и как братья. И даже если бы они от нас отличались, они нас хранили от зла. Они имели вече. И то, что было постановлено, должно было быть провозглашено и принято за истину. А то, что не было постановлено, не должно было быть… Избирали князей от полюдья до полюдья, и так мы жили, а мы им приносим помощь, потому что мы очень (слова не хватает) и умели выжигать сосуды в очагах, и мы хорошие гончары и хорошо пашем земли, а они умели хорошо разводить скот, как и отцы наши… Пришел род зол и напал на них.

Дощечка 2б («бяхом понузеш…скотi мнозi»).

И потому мы были принуждены удалиться в леса и там живем охотниками и рыболовами, чтобы мы могли уклониться от забот. Так мы прожили одну тему и начали строить города и повсюду складывать избы. Во время второй теми настал великий холод, и мы отправились на Юг, потому что там места злачные. А там римляне забирали наш скот по цене, на которой мы условились (?). А может быть: «решили идти туда, где держат слово» и отправились на Юг, где много травы, и было у нас много скотины.

Дощечка 4а («ато бящ в ступЪх… а вЪлзі русколунь»).

И тогда в степи был болиарин скотен (богатый?), и он не подвергся власти хозар. Будучи (?) иранцем, он попросил помощи у иранцев, и они прислали конницу и побили хозар. О том говорят, что некоторые воины были русскими, и те русские воины остались под хозарами, а тот, кто добрался до града Киева, там поселился. А те русские, которые не захотели быть под хозарами, ушли к Скотеню. И так Русь собиралась на равнине. Иранцы издревля с нас дани не брали и также давали руссам жить по-русски. А хозары брали на работу свою и в дань детей и жен и очень зло били, причиняя зло. И тогда готы напали на Русь недалеко (?) от Скотеня. Он вооружился, и пращуры наши выступили против них, и тогда иранская конница атаковала, и готы были разбиты и бежали с поля, ибо русская кровь лилась. Земля была красной егунами (?). Русские заняли землю готскую, и мечами уничтожили всех, и земли их присвоили (?). И тут хозары вдруг напали на нас, потерявших вече. И тут русские бросились в бой, как львы, говоря: пропадем, если Перун не заботится о нас (не дба?). И тот им помог. И готы были побеждены, и хозары первые пришли к Руси (?) и первыми были разбиты, и тогда Русь утихла от них и сказала: «Что же теперь будет?» Ибо хозары убежали к Волге от Дона и Донца и там им стало стыдно, и, сказав это (?), их воины побросали свои мечи на землю и побежали куда глаза глядят. И тогда готы покинули место и отошли к северу и там, идя дальше, исчезли. А Русь расположилась (?) на этих землях взятых и реками русской крови политых (?). И сказала милость божеская: «Похвалим Даждьбога нашего и Перуна за то, что был с нами». И так впервые воспели славу богам на земле, которой с тех пор нарекли Русколань. Да и земля эта очень заботилась (?) о том, что происходит на земле нашей. И хозары боялись подойти к земле нашей и никогда больше не нападали на Русколань.

Дощечка 4б («за десенте век… вчерея бя по. годі»).

За десять веков забыли своих (?), и так роды жили особыми племенами, и так одних называли поляне, а на севере древляне. Это все русские из Русколани, которые отделились иако сумеве, и от этого пришла на Русь усобица. А после второго тысячелетия подверглись разделу и убыло самостоятельности и пришлось платить дань чужим, сначала Готам, которые «крепко обдирали», а затем хозарам, которые убивали. Явился каган, и он нам не благоволил (почему-то два раза). Сначала были гостями (торговцами) на Руси, сначала были красноречивые, а потом стали злыми и стали русских притеснять. Мы же сказали: куда же нам идти от них? Где же мы будем вольными (?). Мы очень сиры, и рука божеская отвернулась от нас за то, что за 20 000 (?) не смогли вместе ужиться на Руси и туда пришли воряги и забрали эти места, они и сыны. Ибо Русь создавалась от севера, потому что у нас не было возможности. Создали в лесах Ильмерских, так как там была небольшая часть, выгнанная из Киева (?). Ибо там уселись воряги, которые хищники, которые повесили свентояров (?), чтобы мы видели тело того боярина Гордыню нашего, который поразил готов со Скотенем, и были эти славные деяния от приходу словенских людей на Русь десентеста третьего лета (?), ибо вдруг (?), грабя, напали на нас. А это было когда (?) Свентояр, один из князей, которого выбрали из боруссов (?) нам в Русколане. И он, взявши русколанцев и алан (?) и боруссов, вооружил их и пошел на готов от Воронежца м… к…, и было там десять теме отборных конных воинов и никаких пеших, и так бросился на них. И там была сеча злая и короткая, и та усиливалась до вечера. И готы были поражены.

Дощечка 4в («русь бо усркя… намо у помощ»).

Русь устремила взор (?) на ту землю. До этого в Киев пришли воряги гостями и побили хозар. Хозары попросили помощи у Скотеня. Скотень это отверг и сказал: сами себе помогайте, потому что вам в Русколане нечего делать (?) около нас (?) И бросилась эта сила на земли Воронежца. Воронежец был уже за много веков построен и окремлен от окрестных нападений. Тогда воряги пошли к Воронежцу и его взяли, и так была Русь отгорождена от запада. И некоторые пошли на юг к Сурож-граду и утвердились (поселились) там, где у греков укрепленный город Сурожь. Болгарин Криворог был тогда русским князем и выпускал белого голубя. Куда он полетит – туда идти. А тот полетел к грекам. Криворог напал на них и разбил их. И тут греки, как лисица, хвостом вертят, давали Криворогу золотое руно и куски серебра, и Криворог остался в Суроже. Они же греки были на Колунех. Криворог согласился, чтобы русские отворились. И тогда греки напустили на него воинов в железных (бронях) и побили его. Много русской крови упало на землю, но она от этого не стала русской (?). Ильмерцы сказали, что вы глупцы, мы бы прибежали к вам на помощь. Отдадим должное почтенье памяти их, так как они русские земли улучшили. И они свои для наших старцев (?), которые потеряли силы Руси в сраженьях с нашими врагами, и кровь их удобрила земли наши, так как они никаким другим богам, кроме Перуна, не посвящают свои мечи при ковании (?). Мы же их позовем себе на помощь…

Дощечка 4 г («из тея темЪ… стл русек…»).

И пришло в ту пору злое племя даково, и это злое племя на наших пращуров набежало и напало, и многие бежавшие были замучены, и тогда старец Орь сказал: «Уйдем из земли, где наших братьев убивают». А то они старца убьют как коров и овец (?) и, укрыв часть нашего скота, убьют детей. Как только старец сказал это, мы ушли в другие земли, в которых текут меды и молока, и эту землю исхали. Все три сына Ория были Кий, Пащек и Горовато, откуда произошли три славные рода, и так они были храбрыми вождями дружин. И так они садились на коней и поехали д… а за ними шли дружины юношей, скот и коровы, повозки с детьми, охраняемые старцами, и тоже уставшие люди (?), и шли к морю на юг (!) разя врагов мечами. Шли к горам великим, к почвам травным, где было много злаков, и там усвоились. Кий, который был старшим (пошел) к Киеву, который был стол (столицей) русских?

Дощечка 5а («сподробенце се… богаце живхоста»).

О подробности о том, как мы начались в окрестностях (?), скажем так: за тысячу пятьсот лет до Дира пошли наши прадеды к горам Карпатским, и там уселись, и жили кладно (спокойно!). Потому что роды управлялись Отцами родов, а старшим в роде был щеко од ориан, он воевал (?), ибо Паркуй нами благопочитался, и мы здесь очутились, и так нам жилось 500 лет. И тогда мы ушли к восходу солнца к Непре (Днепру). А эта река течет в море, и мы на ней уселись на севере, которая называлась Припять Днепра (якр бо вутце сон…?), и там поселились и управлялись вечем 500 лет. И так были охраняемы богами от многих, называемых языгами. Там было много ильмерцев, которые там осели крестьянами. И так мы разводили скот в степи, и там были хранимы богами, и можно так сказать (иако ор рце), как сказал Орь – «Отдохни и получай деньги и много злата» – и жилось богато.

Дощечка 5б («сице се iезенце… жiвуте нове»).

И вот враждебное племя отошло на юг и оставило нас одних, и так пошли на пастбища скота и своих говяд, и тут множество пролетающей птицы возвещало, что нападают (набегают) на них? И тут галки и вороны летели за едой, и было в степях много еды, потому что племена костобоких напали на них? И так открылось много ран, и кровь лилась. И те «внезапно» отсекали головы врагам своим, и это была для ворон еда. И так стрибы (ураганы) свищут в степях и бури гудят до полунощи. Было опасно для нас. И была тут сеча великая. Языцы и костобоки сражались со злыми убегающими (?) и ворами наших коров. И так продолжалась борьба эта двести лет, и тогда наши родичи были принуждены идти к ляхам, и там осели за сто лет до готов Ерманариха, и те озлобились на нас. И тут была борьба великая, и готы были поражены и отогнаны к Донцу и Дону, и Германарех пил вино «любобратства», а затем увел воинов от нас и так устроились, что те живут по-новому(?).

Дощечка 6а («од орiе то се… тляте а се палити»).

От Ория – это наш общий отец со борусами, и от Волги до Днепра оба эти рода управляются старшинами, и вечем. Каждый род назначает себе старшин, которые (суть) правящие, когда же дело дойдет (?) до борьбы, тогда у них есть князь, вождь, ведущий воинов, чтобы защищаться от своих врагов во славу Перунову, и так помощь Даждьбогова вернется к нам. И так была земля эта из-за руссов и борусов чистой (?) от борьбы – а непрестанная война была во всяк час, и часто воевали под натиском врагов, чтобы она не была сокрушена (?) окончательно. И тут Иерманарех шел к Дону и напал на них, и так мы были побеждены. И пришлось нам из-за готов (?) между двумя пожарищами тлеть и обжигаться.

Дощечка 6б («себто по сто… ополонце а полдене»).

Это было через сто двадцать лет. Готы бились позади нас с гуннами (?), и отошли к северу между Волгой и Двиной, и там осели (?) ( посадне). Иерманарех и Гуларех вели их на новые земли, потому что гунны со своими грязными говядами стояли в том краю. Там было много коней и коров, трава обильная и вода живая. Тогда Гуларех привел новые силы и отразил гуннов (заглаве?). Многие набежали на нас. Тут наши родичи поседали на коней и на них (?). Злая сеча была там в течение тридцати дней, и русы пустили (?) готов в свои земли (дальше буква пропущена – непонятно). Тяжелые времена настали. Напали на них римляне… со всех сторон (?), и готы с севера и с юга.

Дощечка 6в («т(о?) се заяви… раздирашети борусене»).

Замерещилось из Яви (?) – стали строить города Хорсунь и другие воздеяния (?). Русколань не была разорванной смутами и стала создаваться на Юге, а борусы на Севере многое претерпели, потому что (породице?) не хотели, чтобы русские роды соединились на Русколане. Потому что два рода оборонялись в Сурожи, Сурожь называлась Русь и Борусь. И так эта прабория и долгая вражда между родами раздирала этих борусов.

Дощечка 6д («так бЪхом сте… а русколане»).

И так мы дознались наконе, откуда мы (?). И тут болиарин Гордыня, который побил готов, Триедорей а десенте сто третьего года от исходу Карпатского. И тот как Триедорей (?) пошел на них без страху. А болиарин Сегениа, который убил сына Иерманареха и ребенка Гулареха, пошел к Воронежу. Там создалась Русь, Боруска и Русколань.

Дощечка 6е («тi щасе соуте велма… яко прасете устршены»).

Погода стояла очень пречистой (безоблачной), и в тот день (где) мы (там, где мы были) ясной, и засуха была страшная (зурива). И жатва не уродилась, и потому мы ушли на другую землю и там осели. Русь была побеждена греками и римлянами, и те шли по берегам морским в «Крым» и там образовали Сурожь. Край этот солнечный. И то, что создалось Киеву, не годилось и сильно (зеле) противило. Здесь впервые воряги пришли на Русь. Аскольд силой погромил нашего князя и покорил его. Аскольд, а позднее Дир уселись у нас как непрошенные князья и стали княжить над нами, и даже стали вождями «а семе го костыре» хранящего Огнебога дома, и потому он отвратил лик свой от них, так как эти князья были греками окрещены… Аскольд темный воин, и теперь ему греки объяснили, что никаких Руссов нет, а вы варвары. А нам это смешно, потому что отцы наши были кимрами, и они Рим потрясали и греков разметали, как испуганных поросят.

Дощечка 7а («слва бзем нашим… а отрщахом»).

Слава нашим богам. У нас вера правая, которая не требует человеческих жертв. А это делается у ворягов, которые издавна приносили жертвы, именуя Перуна Перкуном, и ему жертвовали. Мы же смеем давать жертвы полевые от трудов наших: просо, молоко, жиры и на Коляду подкреплять ягненком, а так же на Русалии, день весны, и на Красную горку. Это делаем в память нашего исходу от Карпат. В те времена наш род назывался карпами. Потому что от страха мы жили в лесах, наше название древичи, а на полях наше имя было поляне <…> А во времена Готов и появление ворягов избирался Князь в вожди, и тот вел юношей в злой бой, и тут римляне, поглядев на нас, замыслили злое на них, и пришли с колесницами и со своими железными бронями, и напали на нас, и потому мы долго оборонялись от них, а отрщахомсме (отбились?).

Дощечка 7б («а ромiе венде… понеъшія сен о ны»; «а не дахом сме земле наше… до домы я»).

И римляне знали, как мы дорожим жизнями нашими, и оставили нас. И тогда греки захотели отобрать у нас Хорсунь, и мы сражались, чтобы не попасть в рабство. И борьба эта и сраженья великие продолжались тридцать лет, и они оставили нас <…>

И не отдадим землю нашу, как мы не отдали землю Троянову, и мы не дадимся римлянам, чтобы не восстала обида Дажьбоговым внукам, которые с оружием поджидали врагов, так и сегодня мы не заслуживаем хулы, как и отцы наши, которые, загнав готов к берегу моря, одержали там победу над ними. Песни хвалы и матерь (сва) поет, и эта прекрасная птица, которая несет пращурам нашим огонь в дома их.

Дощечка 7в («А интра иде за не… засеще средьце наше се крвЬ>).

И интра шел за них, как он ходил за отцов наших на римлян в землю Троянову. И не имело бы смыслу, если бы Воряги вели наших воинов на Одоакра (?), мы и сами можем (их) вести. Тысячу лет отбивались от римлян, готов и сурпан (?), и так было с незапамятных времен, так как готы соединились с гуннами. И Галарех напал на них с севера, а гунны с юга, и тут заплакала Русколань (и?) Борусь, потому что гунны сошлись с готами. И тогда Русь собрала свои силы и отразила гуннов, образуя край антов, а «скуфь Киеву» (?), и доселе наше сердце кровью обливается.

Дощечка 7 г («наше мета оуцещешетеая… а просте сврга неiмахом нище кромiе смрте»).

Наше мета умножилась, но мы не собираемся, и так за 1300 лет до исхода из Карпат злой Аскольд напал на нас, и тут был изгнан (?) народ мой, и юноши добровольно пошли под стяги наши, а то (?) их забирали враги на Руси. Могуч Сварог наш и не боги иные, а просто Сварог, и ничего для нас, кроме смерти.

Дощечка 7э («а шех жггве то… а реше сва поленше»).

С теми мы не боимся смерти, потому, что мы потомки Даждьбоговы, нас породившего через краву замунь. И потому мы кравенцы скуте (?), анты, русы, борусины и сурожцы, так мы стали дедами русов и с пеньем идем в синее небо Сварогово. В старые времена рыбоеды остались, не хотя идти в наши земли, говоря, что им и там хорошо, и так они погибли от своего (желания) не плодиться с нами и померли, потому что от неплодных ничего не осталось. И неизвестно об отцах (?) тех костобоких – кто они. Они ждали помощи от неба и сами не стали об этом (?) трудиться, и вышло, что они (?) были поглощены лирами. Тут мы скажем, что это правда, что ничего не осталось (?) от этих двух, так лирове были поглощены нами, и больше у нас их нет! А дулеби были нами отведены на Борусь. Мало осталось леров, потому что они (?) называются ильмерцами, и те как-то уселись около озера, и тут венды еще уселись дальше, а ильмерцы остались там, потому что их осталось мало, и говорили, что их поле наше.

Дощечка 7з («якове не ленщешуть… доцеле сен русе»).

А тот, кто не лишится в сечи своей молодой головы и убережет ее до того дня, когда чехи (?) ушли на закат солнца со своими воинами и хорваты взяли своих воинов. Тогда другая часть чехов селилась с русами, и таких земля не отделилась и с ними образовалась Русколань. Кий уселся в Киеве, и мы ему подчинились, и с ним вместе (доцеле) образовалась Русь.

Дощечка 9а («о тоi щяс бя богумир… якове о сЪщЪ падьшя»).

В те времена был Богумир, муж славы, и у него было три дочери и два сына. И они разводили скот в степях и там жили, научившись этому от отцов, и были они богам послушны и разумом понимающим. И так мать их, которую звали Славуня, потому что она для них приготавливала то, что им было нужно, сказала Богумиру на седьмой день (?): «Нам надо выдать замуж дочерей и чтобы мы увидели внучат». И как сказал, так запряг повозки и поехал куда хотел(?), и приехал к дубу, стоящему в поле, и остановился на ночь у своего костра (?). И вечером увидел трех мужей на конях, к нему стремящихся, и сказал им: «Будьте здоровы и что вы ищете?» И Богумир поведал им о своей заботе. А они отвечали, что они сами в походе, чтобы найти себе жен. И воротился Богумир в свои степи и привел трех мужей дочерям своим. И от них пошли три рода, и были они славны потому что от них исходят древляне, кривичи и поляне, потому что первая звалась Древа, вторая Скрева, а третья Полева. Сыны же Богумира звались Сева и младший Рус. От них исходят северяны и русы. Эти три мужа были вестниками – утрений, полуденный и вечерний. И образовались роды те в Семиречье, где мы жили за морем в краю зеленом, куда мы, гоняли скот прежде исходу к горам Карпатским. И было это за тысячу триста лет до Иерманариха. И была в те времена борьба великая за берега Готского (Черного?) моря, и там наши праотцы накидали курганы и на них белые камни, под которыми они погребли болиаров (воинов?) и вождей, которые пали в сечи.

Дощечка 9б («придощя из крае зеленя… уж николибва»).

Придя из края зеленого к морю Готскому, и там наткнулись на готов, которые нам путь преграждали, и так мы сражались за те земли и за наше житье. А до этого были наши отцы на берегах моря по Ра реке и с большими трудностями переправили своих людей и скот на сей берег, идя к Дону, и там, увидя готов, пошли к полдню к Готскому морю и увидели вооруженных готов, стоящих против себя. И, видя это, были принуждены биться за возможность жить (?) и за жизнь свою. А так же гунны шли по следам отцов и, нападая, забирали людей и скот. И тогда род славен ушел в земли, где солнце спит в нощи, и где много травы и жирные луга, и реки полны рыбы, и где никто не умирает. Готы были еще в краю зеленом и немного опередили отцов наших – Ра река (Волга) великая отделяет нас от других людей и течет в море Фасисте. И вот муж из роду Белояру ушел на сторону Ра реки и опередил там гости синьсте, идущих к фряженцам – т. к. егуны на своем острове поджидают торговцев, чтобы их ограбить. И было это за полстолетия до Алдореха, а еще раньше этого был род Белояров сильным – гуннские торговцы оделись как Белояровы мужи и сказали, что дадут ему серебро за то и два коня золота, и пошли по этой дороге, избежали опасности гуннов и прошли мимо к готам, которые тоже стараются достать ткани (?), и питье, и кони у них бесчисленны, и дань берут дважды – и потому торговцы, которые ехали к нам, повернулись и уехали в Китай и больше никогда не пришли.

Дощечка 10 («а по богумiру бяща орiе… отуду до русе»).

А после Богумира был Орий со своими сынами. А когда егуны затеяли великую войну за образование своей земли, они ушли вон оттуда на Русь.

Дощечка 15а («понехще iдьшiа до iлмерезера… и скуфе бiа»).

И оставив их (?), пошли к озеру Ильмень и там основали город Новый и там пребываем, и тут первого пращура Сварога молим среди рождающихся родников и усердно просим, ибо он источник нашего хлеба Сварог, иже сотворяет свет. Он бог света и бог Прави, Яви и Нави. Ибо мы в них верим (воистину?), и эта истина (вера) наша переборет силы темные и ведет к благу. Так же как к этому вела (ове вендл е) праотцев творя осем? Зная, что воины на белых конях вышли из края Семиречья до гор Иранских (?) и Загорья, и эти шли век (?) и там, оставив их, ушли в Дворечье, отбиваясь от тех своей конницей и пошли в землю Сирийскую (?) и там остановились, а после шли высокими горами снежными и ледяными и повернули к степям стада свои и скотину.

Дощечка 17а («и се бящете кньзеве… одестрщене бяще»).

И так были князья Славен со братом его из Киева (?), и вот борьба велась великая на востоке, и так они сказали: «Пойдем в землю Ильмерскую». И так они пошли, а он был стар и сына своего оставил старцу Ильмеру, а затем пошел на север и там свой город Славен основал, а брат его Скфе был у моря и был стар и имел сына своего, привел (с собой?), а после него был внучек, который был владельцем южных степей. И крови много проливалось там, и об этом была борьба великая за посев и пахань (?) по обе стороны Дону и до гор Русских и до пастбищ Карпатских и там рядили, потому что образовали кола, и он был для них вождем, и тоже врагам отпор творил, и этим поразил их и отбился от них с (своим) родом и там рядил, и вече созвал единое, образуя землю нашу, и так «стояла» земля наша в (у Б. А. Ребиндера – а. – О. Т) течение пятисот лет, а затем опять возникла между русичами усобица и возрождалась, и этим они потеряли силу, имея эти соубое и свое възълаждение. И тогда враги напали на отцев наших с юга и сразились с Киевскою землей (?) за побережье морское и за степи. И тогда они (враги) отошли на юг и сразились с Фрягами, и те пошли им на помощь врагам и Скуфь очутилась в сражении с врагами и пересилила их, и это были гунны справа на Русь наступающие, и в тот раз они были отбиты.

Мы привели, надеемся, достаточное количество фрагментов перевода, чтобы читатель получил представление и о характере повествования ВК, и, самое главное, о ее историографической концепции. Не беремся судить о правильности перевода (на наш взгляд, точный перевод этого искусственного и умышленно деформированного текста вообще невозможен). Наша задача иная: рассмотреть содержание ВК, каким оно видится сторонникам ее подлинности, и проанализировать, что же сообщается в ней об этногенезе славян и их истории за 1800 лет – от времени Богумира до Аскольда, Дира и Рюрика, т. е. с IX в. до н. э. по IX в. включительно. Вероятно, это сообщение может удивить тех читателей, которые, ознакомившись с журнальными публикациями о ВК, ожидали найти в ней связный и последовательный рассказ об истории «русичей». Дело даже не в том, что историография ВК самым коренным образом расходится с нашими научными представлениями об истории Европы в Античности и Раннем Средневековье (это признают и защитники ВК, но утверждают, что именно в этом состоит ее ценность). Речь пойдет сейчас о другом. Даже допустив, что ВК излагает действительную историю «русичей», и полностью доверившись этому сомнительному источнику, мы все равно встретимся с неразрешимыми противоречиями. Историографической концепции у создателя ВК, собственно, нет: он предлагает ряд взаимоисключающих версий, изложенных при этом крайне невнятно. ВК поражает своей убогостью: ничтожным количеством сведений, конкретных фактов, обилием повторов одних и тех же коллизий, которые уже при самой осторожной проверке обнаруживают свою полную псевдоисторичность. Поэтому стоит рассмотреть подробнее историографическую концепцию ВК саму по себе, без сопоставления с традиционными историографическими представлениями. Уже на этом пути мы обнаружим полную научную несостоятельность нашего «источника».

Начнем с того, что восхитившая поклонников ВК история Богумира и его детей, от которых будто бы произошли древнерусские племена – древляне, поляне, кривичи, северяне и русы, история, которую считали легендарной даже С. Лесной и Миролюбов, по сути дела оставлена как непригодная даже в самой ВК: на дощечке 10 потомком Богумира назван один Орь, от которого пошли «три рода» (см. дощечку 4 г). Какие это роды или племена, понять трудно: с одной стороны, говорится, что Орь «отец» русов и борусов (см. дощечку 6а; эти племена упоминаются в ВК неоднократно), с другой – выясняется, что у Оря были три сына: Кий, Пащек (Щеко) и Горовато (Хорев) – об этом говорится на дощечках 4 г и 36а, причем имена двух сыновей, как видим, варьируются. Из дощечки 36а следует, что Пащек-Щеко – праотец чехов, а Горовато-Хорев – хорватов. Это ставит нас перед трудноразрешимой дилеммой. Если все же считать, что все древнерусские племена, просуществовашие вплоть до IX–X вв., произошли от Богумира, то окажется, что от них – древних русичей – произошли и другие славянские народы, в частности чехи и хорваты (ведь Орь – потомок Богумира!). Абсурдность такого допущения очевидна. Неясно также, откуда ведут происхождение русколаны, сурожцы, «ильмерцы», неоднократно упоминаемые в той же ВК. Откуда, наконец, взялся род Кисека (см. о нем дощечки 17в, 35а, 35б)? Словом, «изобретая» свою фантастическую генеалогию, создатель ВК не дал себе труда продумать даже основные ее посылки.

Но продолжим наш анализ. Древляне и поляне, история именования которых так предельно просто изложена на дощечке 9а, упоминаются в ВК и в дальнейшем. Но там этнонимам дается совершенно иное объяснение. Через десять веков (после Богумира? после Ория?) русичи жили особыми племенами, при этом одних называли «поляне», а других «древляне» (дощечка 4б). А на дощечке 7а уже третья версия: «наш(?) род» когда-то жил в Карпатах, и там русичи именовались карпами, а когда жили в лесах, то получали имя «древичи» (древляне), «а на полях наше имя было поляне». В отличие от некоторых наших легковерных журналистов создатель ВК сам поспешил отказаться от наивной легенды о праотце Богумире.

Попытаемся теперь наложить историю славян, какой она предстает перед нами на страницах ВК, на хронологическую сетку. Речь пойдет опять не о том, что данные ВК абсолютно противоречат данным современной науки, а лишь о том, что, даже доверившись ВК, мы столкнемся, с неразрешимыми противоречиями. Желая потрясти воображение читателя, автор ВК оперирует, как правило, огромными временными масштабами в 1500 лет (дощечки 5а и 7б), 1300 лет (дощечки 7 г и 9а), 1000 лет (дощечки 4б, 7в, 8), 500 лет (дощечки 5а и 17а). Совершенно загадочен счет времени «темами». Слово «тьма» в славянских языках имело значение или «бесчисленное множество», или «десять тысяч». ВК употребляет его именно во втором значении, когда сообщает «за двiе теме до суть» (дощечка 2а; ср. также дощечку 2б), а на дощечке 4а мы встретим слова: «а тако за двадесентЪ тысянцЪ лЪтЪ».

Совершенно непонятно указание «после второго тысячелетия» (дощечка 4б): от какой же исходной точки начинается в ВК отсчет лет? Известно, что во всех хронологических системах Античности и Средневековья отсчет времени ведется от древнейшего события (основания Рима, первой Олимпиады, «сотворения мира» и т. д.) к последующим. В ВК, напротив, мы находим отсчет лет от последующего события к предыдущему: «за 1500 лЪт до Дира», «за 1300 лет до Германариха» и т. д. Укажем еще на некоторые странные временные определения: «И были эти славные деяния от приходу словенских людей на Русь десентеста третьего лета» (перевод дощечки 4б), «а десенте сто третьего лет году от исхода Карпатского» (перевод дощечки 6д). Думается, в хронологических выкладках создатель ВК руководствовался тем же нехитрым правилом, что и в изобретении языковых форм – чем менее понятно, тем больше похоже на «древность».

Приняв версию, что ВК излагает историю русичей за 1800 лет, мы не можем не заметить, что у ее создателя явно не хватило выдумки заполнить событиями столь огромный временной диапазон, и фактически он сообщает сведения лишь о двух периодах – IX–VIII вв. до н. э. и времени начиная с III в. н. э. – времени прихода в Причерноморье готов. Действительно: Богумир был за 1300 лет до Германариха (Эрманариха). Готский вождь Эрманарих погиб в 375 г. н. э., следовательно, время Богумира – IX в. до н. э. На дощечке 6в, в дополнении, читающемся лишь в машинописи Миролюбова, сказано: «…От оце Ореа а до Диру бяста тысенц пятьсенто лято». Если принять за «время Дира» IX в. н. э., – Орь, потомок Богумира, жил в VI в. до н. э. Как явствует из дощечки 5а, за 1500 лет до Дира наши прадеды поселились на Карпатах, где прожили 500 лет, а на дощечке 7 г сказано, что от времени «исходу» от Карпат до Аскольда, которого традиционно считают современником Дира, прошло 1300 лет. Сопоставив все эти расчеты, мы увидим, что они противоречат элементарной арифметике. Перед нами всего-навсего результат небрежности составителя ВК, не удосужившегося проверить точность своих хронологических выкладок, причем некоторые из них (например, упоминание сроков в двадцать тысяч лет) производят впечатление издевательской ловушки для невнимательных читателей.

Увы, обе попытки связать ВК хоть самым произвольным образом с действительной историей начисто разрушаются безапелляционным заявлением ВК, что Орь жил за 1500 лет «до Дира», что не позволяет принять допущение С. Лесного, что «Орь жил в первые века нашей эры» («Влесова книга», с. XII).

В заключение обратим внимание на следующую особенность ВК, также раскрывающую «методику» ее создания. Говоря о длившихся сотнями лет битвах русичей с готами, гуннами, римлянами, греками, автор ВК умудряется избежать всякой конкретности: не назван по имени ни один римский и византийский император или полководец, ни один вождь гуннов, а из готских вождей упоминаются лишь Германарих (дощечки 5б, 6д, 9а, 14, 23, 27), имя которого хорошо известно по разным источникам, и Галарех (?), которого комментаторы ВК отождествляли с вестготским королем Аларихом (ок. 370 – конец 410 г.).

Сведения о войнах с Римом и Византией в ВК отсутствуют, и, видимо, не случайно: история этих стран слишком хорошо известна, и любая конкретизация событий грозила немедленным разоблачением фальсификата. Поэтому автор ВК ограничивается лишь общими ссылками на «римлян» и «греков», а из географических ориентиров упоминает лишь хорошо известную по русским летописям и византийским источникам Корсунь (Херсонес), город Сурож (упоминая его в той огласовке, в какой византийская колония Сугдея впервые поименована в «Слове о полку Игореве») да неведомую «землю Трояню», которую, однако, никак не локализует.

Мы не комментируем такие загадочные сведения ВК, как сообщение об участиях в битвах иранской конницы (дощечка 4а) в то время, когда на Русь одновременно (!) нападали хазары, готы и варяги (дощечки 4а и 4б), как сведения о Набусоре (см. дощечку 6в), как упоминание на той же дощечке «египетского солнцепека», как появление в IX в. до н. э. китайских торговцев, направляющихся к фрягам (т. е. итальянцам!), о чем говорится на дощечке 9а, как упоминание гор Иранских и земли Сирийской (дощечка 15а) и т. д. Можно было бы думать, что все эти неожиданные историографические мотивы – всего лишь результат неверного перевода весьма сложного текста, но мы увидим далее, что эти упоминания могут все же найти свое объяснение.

Итак, перед нами сочинение крайне примитивное, свидетельствующее не только об ограниченности знаний его создателя, но и об отсутствии у него даже литературной фантазии: не случайно в ВК встречаются постоянные возвращения к одним и тем же коллизиям, к одним и тем же именам и «фактам», без каких-либо попыток представить более конкретную картину событий, охарактеризовать – пусть в типичных для средневековой историографии традиционных «портретах» – исторических деятелей и т. д. Трудно найти среди средневековых хроник и летописей даже самого низкого уровня произведение столь же убогое по мысли, с таким же отсутствием логики повествования, столь же бедное при обращении к конкретным фактам, столь же «безлюдное», столь же лишенное топонимических ориентиров. Словом, и анализ «историографии» ВК говорит о том, что перед нами неудачно смонтированный фальсификат.

Источники «Влесовой книги»

Защищая подлинность ВК, ее сторонники выдвигают, как им кажется, неотразимый аргумент: если автор – фальсификатор, вопрошает С. Лесной, то откуда он мог почерпнуть столько сведений? Он «должен был написать целую историю народа в его отношениях с добрым десятком иных народов: греками, римлянами, готами (годью), гуннами, аланами, костобоками, берендеями, ягами, осами, хазарами, дасунами, варягами и т. д. Он также описал взаимоотношения между рядом славянских племен: русами, хорватами, борусами, карпами, киянами, ильмерами, антами, русколунами и т. д.».

Мы уже видели, что история этих отношений изложена невнятно, некоторые народы упоминаются всего раз-другой в крайне темном контексте, но тем не менее на источниках ВК стоит специально остановиться, ибо экзотические этнонимы и упоминания о неведомых историкам деяниях наших предков завораживающе действуют на иных читателей.

Основные исторические коллизии ВК суть отражение разного рода домыслов и фантазий на темы праистории славян, выдвигавшихся еще в XIX в. и особенно распространенных в кругу русских эмигрантов в 20—50-х гг. нашего века. Ю. П. Миролюбов в своих сочинениях (о которых речь пойдет далее) ссылается на книги и статьи, посвященные этой тематике, в заглавиях которых постоянным спутником слова «история» являются определения «истинная», «неизвращенная», «подлинная» и т. п., иначе говоря – отличающаяся от научной, документально обоснованной истории славян. Источником некоторых сюжетов ВК могли служить, например, сочинения популярного в прошлом веке, но весьма несерьезного историка Д. Иловайского. В ВК наши предки выступают под именами русколанов или бо– русков. И у Иловайского мы найдем пространные рассуждения о тождестве роксолан, упоминаемых в греческих и римских источниках, со славянами, отождествление роксалан с антами и прямые указания типа «роксаланское, или русское, племя», «роксаланский, или русский, народ» и т. д. У него мы найдем упоминания о битвах роксолан-русичей с готами и гуннами, а также с римлянами, найдем объяснение названия Пруссия как «Порусье» и связь этого названия с этнонимом «боруски». Мы можем прочитать у него, например, что «в течение восьми веков (с I по IX в. – О.Т)… роксаланский, или русский, народ пережил, конечно, много испытаний и много перемен. Он выдержал напоры разных народов и отстоял свою землю и свою самобытность, хотя и не раз подвергался временной зависимости, например, от готов, гуннов и отчасти от авар». Далее говорится, что роксаланский народ «построил себе крепкие города и положил начало государственному быту с помощью своих родовых князей, из которых возвысился над другими род киевский».

Составителями ВК были использованы и серьезные исторические источники, однако невдумчиво прочтенные и недобросовестно использованные. Так, из древнейшей русской летописи «Повесть временных лет» взяты имена князей (Аскольда, Дира, Кия, Щека, Хорива и сестры их Лыбеди, превращенной в преемника Кия – Лебедяна), оттуда же взяты названия племен (древляне, поляне, дулебы и др.), скудные сведения о нашествии хазар. Что же касается некоторых этнонимов, упомянутых в ВК и производящих впечатление на неискушенного читателя своей экзотичностью, то отыскать их не стоило особого труда. Такие этнонимы, как скифы, анты, роксоланы (обратившиеся под пером авторов ВК в «русколань»), борусы, языги, костобоки, карпы (так, согласно ВК, назывались русичи в то время, когда обитали в Карпатах), восходят в большинстве своем к античным источникам, в частности к «Географии» Клавдия Птолемея (III в.), и постоянно упоминаются во всех сочинениях, посвященных проблемам происхождения славян, начиная от знаменитых «Славянских древностей» П. И. Шафарика. Там, например, говорится о роксоланах, языгах, костобоках, карпах, борусках, причем все эти племена упоминаются неоднократно.

Одним из источников ВК было также «Слово о полку Игореве». Русичи в ВК неоднократно именуются «Даждь– Божьими внуками» (см. дощечки 1, 3а, 7б, 7в). Если в «Слове» говорится: «Въстала Обида въ силахъ Дажь-Божа внука, вступила дЪвою на землю Трояню», то в ВК есть фраза: «іако зме (т. е. землю. – О.Т) Трояню сме не дахом сен ромиема а да не встане обиденосще Дажбовем внуцем» (дощечка 7б). При этом здесь не просто упоминание сходных риторических фигур или словесных формул, как предполагал С. Лесной, обративший внимание на сходство «Слова…» и ВК, а именно внутренне не мотивированное совпадение нескольких лексем: встать, обида, земля Трояня, Даждьбожь внук. Такой же параллелизм связывает фразу «Слова.»: «Часто врани граяхуть, трупия себЪ дЪлячи, а галици свою рЪчь говоряхуть, хотять полетЪти на уедие», – и фразу ВК: «То галиця и врани од яди летяй» (дощечка 5б). Если в «Слове.» жены сетуют, что им своих мужей «ни думою сдумати, ни мыслию смыслити», то в ВК «жены решут: благвие утратитихом о разумьство наше»; если в «Слове.» «ветри, Стрибожи внуци веютъ съ моря», то в ВК «стрибы свищащуте во стпиях» (дощечка 5б); если в «Слове.» «готския красныя дЪвы въспЪша на брезЪ синему морю», то в ВК «у сине море стяша до берзе (вм. березе, брезе? – О.Т.) годь (готы. – О. Т)… одержаща на нь побЪдену пісне» (дощечка 7б). Каждая из приведенных параллелей, взятая сама по себе, могла бы показаться случайным совпадением, но само число таких совпадений говорит о несомненной связи памятников. Если в «Слове.» мы встретим «века Трояни», «тропу Трояню», «землю Трояню», то в ВК также «земля Трояня» (дощечки 76, 7в) и «троянов вал» (дощечка 7ж), без какой-либо попытки их локализации. Есть в ВК также «внук Троян(ов)» (дощечка 3б) и «век Троянов» (дощечки 3б и 7ж). Мы встретим в ВК и такие обороты, как «жале плакатися» (дощечка 1), «жале вел(и)ка с карину» (дощечка 8), встречается редкий этноним «русичи» (дощечки 8 (2), 8 (3), 14, 21), эпитет «харалужный» (дощечка 17в), есть имя Горислав (дощечка 25); коней ВК обычно называет «комони»; встретим мы там и такие обороты, как «воины испияше воде живе» (дощечка 7д), «слава тіекошеть по русіем» (дощечка 24), «туга велика» (дощечка 14). В ВК упоминается не только Калка (при этом она раздвоилась на Калку Великую и Калку Малую), но и Каяла: «Мимоиде КаялЪ иде ду ЪпрЪ» (дощечка 38а).

Возможно допустить, что упоминание в ВК Сурожи также подсказано «Словом…»: именно в этом памятнике мы встречаем самое раннее по времени это название города, именовавшегося в византийских источниках Сугдея.

Когда и зачем была создана «Влесова книга»?

В запасе у защитников ВК есть еще один аргумент. «Если мы представим, что «Влесова книга» – фальсификация, – писал С. Лесной, – мы не можем найти ни малейшего объяснения для ее создания в наши времена, даже если это время рассматривать очень широко, хотя бы в пределах двух столетий». О том же писал и И. Кобзев: «С какой целью стал бы кто-то заниматься столь кропотливым и изощренным трудом подделки древней книги, если никому она не принесла за долгие годы ни славы, ни доходов, ни другой своекорыстной выгоды?». Даже отклонив соображения меркантильного характера, мы все равно останемся перед вопросом: зачем было создано это огромное сочинение?

Некоторые данные для ответа на этот вопрос мы найдем в сочинениях Ю. П. Миролюбова, вышедших в 1975–1984 гг. в Мюнхене уже после смерти автора (он умер в 1970 г.). Первые три тома содержат рассказы, стихи и этнографические зарисовки об обрядах и религиозных праздниках в русской деревне. Остальные шесть томов посвящены «праистории» славян и религии древних «русов». Нет смысла подробно характеризовать эти крайне дилетантские штудии, но стоит упомянуть основные выводы автора. Миролюбов утверждает, что «славяно-русы… являются древнейшими людьми на Земле» (Т. 9. С. 125), что «прародина их находится между Сумером (Шумером? – О.Т), Ираном и Северной Индией», откуда «около пяти тысяч лет тому назад» славяне двинулись «в Иран, в Загрос, где более полувека разводили боевых коней», затем «ринулись конницей на деспотии Двуречья, разгромили их, захватили Сирию и Палестину и ворвались в Египет» (Т. 7. С. 186–187). В Европу, согласно Миролюбову, славяне вступили в VIII в. до н. э., составляя авангард ассирийской армии: «… Ассирийцы подчинили все тогдашние монархии Ближнего Востока, в том числе и Персидскую, а персы были хозяевами Северных земель до Камы. Ничего нет удивительного, если предположить, что славяне были в авангарде ассирийцев, оторвались от главных сил и захватили земли, которые им нравились» (Т. 4. С. 160–161). Поэтому, признается Ю. П. Миролюбов, «придется поворачивать всю историю» (Т. 7. С. 187). Легкость, с какой он обращается со всемирной историей, говорит сама за себя, и думается, не нужно пояснять, что никаких серьезных научных доказательств в книге мы не найдем. Об источниках этих сенсационных сведений мы скажем чуть позже. Читатель уже, вероятно, заметил перекличку историографической «концепции» Миролюбова с некоторыми намеками, содержащимися в ВК (приход русов с востока, упоминание иранцев, «египетского солнцепека», гор сирийских и т. д.).

Вторая, не менее «значительная» идея Миролюбова состоит в том, что религия древних славян – это «испорченный временем, обстоятельствами, событиями и переменой местожительства ведизм». После того как предки славян покинули прародину, их «жречество огрубело, забыло ведический язык», который «стал быстро меняться», и «скоро уже было невозможно записать по-санскритски сказанное по-славянски» (Т. 4. С. 92–93). Другой вывод Ю. П. Миролюбова заключается в том, что языческая религия древних славян будто бы оказалась созвучной… христианству. «Трудно сказать, что вышло бы из славяно-русского язычества, если бы не было насильственно введено византийское христианство… Мало того, христианство только потому и привилось, что было облечено на Руси в языческие формы и совпало идеологически с ними» (Т. 7. С. 89). Миролюбов считает, что «славяне должны были обладать, хотя бы вначале, своей письменностью. Не могло ведь быть, чтобы, выйдя из арийских степей, зная и даже сохраняя ведизм, славяне не знали бы письменности, на которой веда была писана!» (Т. 4. С. 177). Таким образом, важный вывод основан лишь на ничем не доказанном отождествлении древних славян с древними индийцами. Все интересы и пристрастия Миролюбова обращены в самое отдаленное прошлое. Даже от древнерусской литературы, хорошо известной и изученной, он попросту отмахивается как от несуществующей: «Русский языческий эпос исчез… есть у нас только «Слово о полку Игореве», «Задонщина»» и какое-то языческое сочинение («Книга о княжем утерпении»), которое, по словам Миролюбова, его родители видели в прошлом веке, да еще «христианский эпос»: «Голубиная книга» и «Хождение Богородицы по мукам» (т. 6, с. 244). Едва ли требует серьезного рассмотрения и этот вывод Миролюбова, настолько он идет вразрез с нашими представлениями, основанными на богатейшем фактическом материале.

Поэтому мы с нетерпением жаждем узнать об источниках, на основании которых Миролюбов переворачивает мировую историю и историю отечественной культуры. Читая его сочинения, мы видим немалое число совпадений с ВК: это и рассказ о праотце Ории, и утверждение, что русичи всегда мыслили о себе как о «Даждь-Божьих внуках», и сведения о битвах с готами и костобоками и многое другое. Особенно сближают «концепцию» Миролюбова и ВК сведения о древнерусском язычестве, причем стоит подчеркнуть, что это сходство проявилось не только в упоминании основных мифологических персонажей (Перуна, Стрибога, Велеса, Сварога и др.), что совершенно естественно, но и в совпадении имен и понятий, которые известны нам лишь из ВК и сочинений Миролюбова. Так, он неоднократно пишет о «Яви», «Прави» и «Нави», тут же подчеркивая при этом, что, «несмотря на все усилия, автору этой статьи не удалось разыскать даже следов подобных верований в народе… Позже только в «Дощьках Изенбека» удалось найти упоминание о «Яви, Прави, Нави»…».

Нагляден и другой пример. Миролюбов, ссылаясь на «Традицию», отмеченную им в народных верованиях, утверждает, что у «Деда Лесовика есть помощники», среди которых поименованы, в частности, Кустич, Листич, Травник, Стеблич, Кветич, Ягодич, Грибнич (т. 5, с. 42); в другом контексте также упоминаются Травич, Сенич, Цветич, Стеблич, Листич (т. 6, с. 201). Искусственность этих именований несомненна, но в то же время все они встречаются в ряду других в ВК, на дощечке 15б. Перечисляя божества, соотносимые с месяцами года, Миролюбов называет их (в порядке месяцев, начиная с января): Крышний, Лютый, Ярила, Ладо, Купала, Дажьбо, Рудый, Радогощ, Овсень, Сывый, Святовид, Коляда (т. 7, с. 111–112). Перечисление это совпадает с тем, которое читается на дощечке 11б (хотя и с иным соотнесением) – мы встретим там имена: Радгощ, Колендо, Крышень, Сивый Яр, Дажьбо, Ладо, Купало, Овсенич. Если в «Сказе», якобы записанном Миролюбовым, говорится: «…А оттуду до самого Сонечка закату, там, где ложится обо в кроватку златую» (т. 6, с. 131), то в ВК мы находим совершенно аналогичный образ: «До крае чiудня iже іесте о захждене суне (солнца. – О. Т), i та суне спіе о одре златіе» (дощечка 26). В «Сказах» и в ВК упоминаются древние «цари» Криворог, Белояр, Орей и его сыновья – Кий, Щек и Хорив и т. д.

Но, к нашему изумлению, в большинстве случаев, рассказывая историю древних славян или реконструируя древнерусскую (древнеславянскую) мифологию, Миролюбов ссылается не на ВК, а на совершенно иные источники. Сведения о языческом пантеоне он получил якобы не только «в народе», но и от «старой Прабки Варвары, то есть от няни, воспитательницы отца» (т. 6, с. 13). Именно Прабка (так! – О. Т) Варвара поименно вспоминает все языческие божества: «Огника, Огнебога, Индру, Сему и Ряглу, Дажба (так!)» и «всех Сварожичей» (т. 3, с. 51). Миролюбов специально подчеркивает: «Мы не делаем никаких ссылок, потому что все эти объяснения слышали от Прабы Варвары, которая – одна – стоила целого факультета истории и фольклора» (т. 3, с. 65). Сведения о праистории славян-русичей Миролюбов почерпнул от другой старушки, обитавшей у них «на летней кухне» в 1913 г., – Захарихи.

Таким образом, реконструкция славянской истории и мифологии основана у Миролюбова на рассказах двух старушек да на наблюдениях за обычаями жителей трех сел – Юрьевки, Антоновки и Анновки. Видимо, и сам Миролюбов чувствовал ненадежность этих источников для решения поставленных им грандиозных научных задач, чувствовал и попытался «научно» обосновать их достоверность. Объясняя, как и почему языческие традиции сохранились в селе Юрьевке, Миролюбов пишет: «Думается, оттого, что ближайшая станция железной дороги была верстах в ста, а Днепр с его пароходами находился в пятидесяти верстах, если не больше. Городская «культура»… юрьевцев не коснулась. Они остались вне ее влияния, как бы застыв на целую тысячу лет в своих традициях» (т. 4, с. 138). Не стоит недоумевать, как может тысячелетняя традиция сохраниться в украинском селе, столь удаленном, впрочем, от железной дороги и реки, сам Миролюбов в другом месте говорит, что село это находилось на Днепре, вблизи Кобеляк (т. 9, с. 22), верстах в десяти от железной дороги. С пафосом предъявленное «научное» обоснование оказывается не только безграмотным, но и лживым.

Но, размышляя над источниками, на которых строит свои концепции Миролюбов, мы не можем не задаться вопросом: а разве ВК, посвященная тем же самым проблемам и неоднократно текстуально перекликающаяся с его «фольклорными источниками», не была использована им как источник первостепенного значения, более надежный хотя бы уже потому, что автор ВК старше Прабы Варвары и Захарихи по крайней мере на 1100 лет? И вот тут начинаются загадки.

Сочинение «Ригведа и язычество», завершенное в октябре 1952 г., заканчивается следующей знаменательной фразой: «Большего о славянах мы не знаем и считаем пока нашу тему законченной. Может быть, новые данные и заставят нас к ней вернуться, но пока мы этот труд заканчиваем, так как лишены источников, могущих нам служить в этом вопросе» (т. 4, с. 251). А ВК, разве она не явилась таким источником? Этот вопрос тем более имеет основания, что некоторый материал этого сочинения прямо перекликается с ВК. Мы встретим здесь объяснение религиозных представлений о «прави» и «яви», о которых говорится и в ВК (с. 55), упоминание «живой воды» (с. 56, 62); кони здесь называются только «комони» (с. 61 и др.); упоминается племя «борусков» (с. 93), легенда о «зеленом крае», а обо всем этом постоянно говорится в ВК. Миролюбов подчеркивает, что славяне всегда (!) рассматривали себя как «внуков Дажь-Божьих» (с. 177), и это постоянный образ ВК. Говорится что человеческие жертвоприношения принесены на Русь варягами (с. 179), и это одна из главных «идей» ВК. А когда Миролюбов рассуждает о происхождении славянской грамоты, то тут мы видим как бы подготовку к «обретению» ВК. Он пишет: «Мы утверждаем, что такая грамота (предшествующая кириллице. – О.Т) была и что она, может быть, будет даже однажды найдена! И значит, заранее говорим, что крики критиков окажутся совершенно лишними» (с. 178). И, наконец, последнее: на единственной фотографии «дощечки» обращало на себя внимание, что буквы написаны не на строке, а подвешены к горизонтальной черте, как в алфавите деванагари. В рассматриваемой книге мы находим этому объяснение. «Однажды старый дед на хуторе к северу от Екатеринослава нас уверял: «В старовину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а писали ее крючками, вели черту богови, а под нее крючки лепили и читать по ней знали!»» (с. 134), и далее следует рассуждение о том, что древнейшая славянская грамота была сходна с санскритским письмом. Напомним, забегая вперед, что о зависимости графики ВК от «санскрита» Миролюбов будет говорить неоднократно.

Итак, можно заключить, что в 1952 г. ВК еще не существовала, но уже велась, вероятно, подготовка к ее созданию: продумывалось ее содержание, а вопрос о типе письма был уже решен – оно должно было включать элементы «санскритского» письма. С этой задачей создатели ВК не справились, но следом этого является написание букв под горизонтальной чертой на дощечке 16 (см. рис. 1).

В сочинении «Русский языческий фольклор: Очерки быта и нравов», законченном, вероятно, до конца 1953 г., есть любопытные сведения. Во-первых, это ссылка на лекцию г. Куренкова о старинных русских письменах, впоследствии «оставленных» «из религиозных и политических соображений» (т. 5, с. 20, 23), затем рассуждение о том, что древний новгородский язык «был близок к старо-чешскому», и примеры написаний: ензык, голомбь, ляд, т. е. либо совпадающих с ВК, либо близких к ее написаниям (с. 21). Затем находим припоминание о виденной до Первой мировой войны книге со славянскими «руническими надписями» (с. 24) и, наконец, первое сообщение о ВК, которое приведем полностью: у русичей «письмены были тоже разными, так как единства в них могло и не быть из-за различных условий торговых центров. В одних из них могли пойти в основу знаки готской письменности, а в других ведической. Мы ничего точного об этом не знаем, но логика стоит за это. Впоследствии нам выпало большое счастье видеть «дощки» из коллекции художника Изенбека, числом 37, с выжженным текстом. Частью буквы напоминали греческие заглавные буквы, а частью походили на санскритские. Текст был слит. Содержание трудно поддавалось разбору, но по смыслу отдельных слов это были моления Перуну, который назывался временами «Паруном», временами «Впаруной», а Дажьбог назывался «Дажбо» и «Даже». Текст содержал еще описание, как «Велс учил деды земе рати». На одной из них было написано о «Купе-бози», вероятно Купале, и об очищении «омовением» в бане и жертвой «Роду рожаницу», «иже есть Дедо свенту». Были строки, посвященные «Стрибу, кий же дыха яко хще», а также о «Вышен-бг, иже есь хранищ живот наших». Подробный разбор «дощек», которые нам удалось прочесть до их исчезновения, будет нами дан отдельно.

«Дощки» эти были подобраны Изенбеком во время гражданской войны в разгромленной библиотеке князей Задонских или Донских, точно нам неизвестно, да Изенбек и сам не знал точного имени хозяев разгромленного имения» (с. 25).

Итак, во время написания этой книги Миролюбов вдруг вспомнил о виденных им дощечках – том самом источнике, на отсутствие которого он жаловался за год до этого!

Но вот что примечательно.

Во-первых, история знакомства с дощечками представлена иначе: нет ни слова о том, что Миролюбов в течение 15 лет тщательно копировал огромный и трудный текст, – здесь всего лишь воспоминание о выпавшем «счастье видеть» и смутное обещание дать подробный разбор тех дощечек, «которые… удалось прочесть». Значит, история переписки и обработки текста была сочинена Миролюбовым позднее. Во-вторых, содержание дощечек определено как «моления Перуну», и, судя по цитатам, далее приведенным, в «этих» дощечках, возможно, были лишь тексты молитвенного или во всяком случае религиозного содержания.

В 1954 г. Миролюбов работает над книгой «Русский христианский фольклор. Православные легенды», вошедшей в 8-й том его сочинений. Здесь он обращается к ВК дважды. Первый раз – в связи с гипотезой о времени создания славянской письменности. Как и в других случаях, ценнейшим «источником» для него оказывается народное предание. Старуха рассказывала сказку: «Наши пращуры умели писать по-нашему раньше всякой грамоты» (т. 8, с. 167). Это дает основание Миролюбову вспомнить о «русских письменах», будто бы виденных Кириллом в Корсуни, и сформулировать вопрос следующим образом: если в древности не было письменности, то как же «записывал свои торговые счета Новгород? Он ведь греческих букв не знал». Далее читаем: «На этот вопрос дают ответ брюссельские (странное определение! – О. Т) «Дощьки Изенбека». Грамота действительно существовала, и была она основана на смеси готических, греческих и ведических знаков». Эта грамота («ранняя») была «сродни грамоте «Дощек»» (с. 167).

Мы найдем в этом томе и еще одно обращение к ВК, также касающееся вопросов графики. Миролюбов пишет об алфавите дощечек, настаивая на наличии в его составе готских (рунических) букв и букв «санскритских». «Откуда они попали в эти «Дощки», нас не интересует, – продолжает он. – Мы их видели лично, до исчезновения «Дощек», и читали тексты, видимо, писанные жрецом, как думает проф. А. Кур» (С. 235). Далее говорится, что в дощечках, «как в санскрите», имеется «общая черта, под которой написаны каленым железом, видимо, буквы слитно и без разделения на фразы». Итак, снова подчеркнуто, что «дощечки» писаны жрецом, что близко к версии о молитвенных текстах, в них будто бы содержащихся. Важно, что Миролюбов говорит здесь о выжженном тексте, тогда как в письме к С. Лесному от 11 ноября 1957 г. он говорит уже, что текст был «нацарапан шилом» (см. выше, с. 178). И наконец, любопытное заключение: «Так как эти «Дощьки» были обнародованы нами в «Жар-птице» (Сан-Франциско, Америка), то этика требует, чтобы мы воздержались от их изучения или построения наших догадок, теорий и т. д. Мы говорим о них в данной книге лишь вскользь. Остальное мы предоставляем г. А. Куру, кому по его специальности надлежит о них знать больше, чем всем остальным» (с. 236). Но почему же Миролюбов столь ценный для его темы материал по истории русов и их религии предпочитает черпать из иных источников – рассказов Прабы Варвары, конюха Михаила и Захарихи, «большая часть сказов» которой «представляет собой описание войн, нашествий и случаев из скотоводческого периода жизни славянорусов», как подчеркивает он позднее (т. 9, с. 123)? Ведь все эти темы раскрываются и в ВК. Почему же Миролюбов передоверяет дальнейшее исследование источника, якобы им найденного, переписанного и изученного, А. А. Куру? Ответ мы находим, возможно, в кратком замечании, следующем сразу же за описанием того, как выглядели в дощечке буквы а и б (и только они!): «Эти буквы взволновали мнение славистов. Одни из них утверждают, что такие буквы – «выдумка», а другие – что они относятся к V в.! Кто прав? Мы думаем, что нельзя заранее отрицать, как нельзя и утверждать, без тщательного изучения текстов. Архаичность языка, однако, вполне подтверждает догадку, что это самостоятельно выработанный нами алфавит» (с. 236). Вероятно, публикации прорисей в статьях А. Кура и Ю. П. Миролюбова (фотография дощечки будет опубликована лишь в феврале 1955 г.) вызвала обвинения в фальсификации. А так как Миролюбову важны были не столько сами дощечки, сколько содержавшиеся в них сведения, необходимые для построения его новых концепций, то, чтобы спасти эти сведения (им же самим изобретенные), он жертвует дощечками, отсылая интересующихся ими к А. Куру, а своим источником делает уже не дощечки Изенбека, а сказы Захарихи и припоминания Прабы Варвары, проверить которые не представлялось никакой возможности.

Именно поэтому и в сочинении «Русская мифология. Очерки и материалы», завершенном в августе 1954 г., Миролюбов также ссылается на своих информантов-старушек. ВК упоминается лишь вскользь (с. 175), приводятся две цитаты из нее, которые нам не удалось обнаружить в известных текстах (С. 185–186), затем новая ссылка на дощечки: «Последние мы считаем столь же подлинным документом, как и всякий документ, относящийся к той отдаленной эпохе. То есть в нем есть и подлинное, и неподлинное. Одно – из Предания, а другое – от автора» (с. 214–215). Речь идет, однако, не столько о подлинности дощечек, сколько о достоверности сведений в них.

Таким образом, утверждает Миролюбов, «сказы Захарихи – единственное, что мы знаем из этих преданий прошлого» (с. 277). После этого решительного вывода, не оставляющего, казалось бы, места среди источников для ВК, вдруг появляется специальная глава «Еще о дощьках Изенбека», которую приводим почти полностью. Миролюбов пишет: «Нами не раз были упомянуты в этом труде «дощьки Изенбека». Мы не касаемся их определения, ни характера их языка, который сильно отличается от всех известных нам записей X и других веков, но мы можем сказать наверное, что текст содержит учение язычества, воспоминания минувших особенно ярких событий нашего народа, имена его вождей и призывает на защиту земли Русской всех, кто считает себя потомками Русколани, государства, бывшего где-то на Севере… Есть в «Дощьках Изенбека» и некоторые мифы, которых мы нарочно не касались в наших трудах, считая, что ими должны заниматься другие, а не мы. Мы вообще не хотели публиковать текста «Дощечек Изенбека», потому что такие публикации всегда вызывают дружное возмущение тех, кто даже «Слово о полку Игореве» считает подделкой. Критиков мы боялись, потому что обладаем незапятнанным именем, и не желали его делать нарицательным в устах невежественных людей. Не желали мы публикации текстов и из политических соображений, ибо наличие этих текстов может быть использовано нашими политическими врагами, большевиками. Однако судьба решила иначе, и тексты будут опубликованы А. А. Куром, который сопровождает их своими объяснениями… Серьезное изучение как языка «Дощек», так и их содержания, исторического значения или религиозного, вероятно, придет значительно позже, когда улягутся страсти.

Этим мы хотим сказать, что никаких слишком радикальных выводов из текстов мы лично не делаем и считаем, что сделать их можно будет лишь значительно позднее, когда ученые привыкнут к документу.

Это отнюдь не является отрицанием «Дощек», ибо мы уверены, что они будут в будущем признаны весьма важными, но мы хотим лишь заявить, что их содержание нами не изучено, и никаких теорий на их основании мы не строим» (с. 279).

В 1967 г., как явствует из сказанного на с. 47 и 48, Миролюбов работает над очередным сочинением – «Материалами к праистории Русов», – вошедшим в 7-й том собрания его сочинений. Это столь же дилетантское творение, что и другие сочинения Миролюбова. ВК упоминается здесь, лишь по одному поводу. Пересказывая легенду о Богумире (Миролюбов рассматривает ее как легенду, не более), он противопоставляет ВК и «сказы» Захарихи, причем оказывается, что Захариха точнее воспроизводит древний арийский миф, чем ВК (с. 78).

В работе, написанной в конце 60-х гг., в книге «Славяно-русский фольклор», составившей 9-й том его сочинений, Миролюбов также занимает весьма осторожную позицию. Он по-прежнему опирается в основном на «сказы» Захарихи и лишь после этого пишет: «Позже судьба свела нас уже за границей с покойным художником Али Изенбеком, как его звали бельгийцы в Брюсселе. У него оказалась рукопись (? – О.Т) «Дощьки Изенбека». Этот документ мы изучали, переписывали и, хотя «Дощьки Изенбека» пропали во время смерти художника (полковника артиллерии, командира Марковского дивизиона), или, может, изъята Гестапо вместе с 600 его картин» (фраза читается именно так. – О.Т.). Миролюбов оправдывается перед С. Лесным, упрекавшим его в том, что он не смог сберечь дощечки, тем, что спас хоть «тень» их «в виде их копии от руки». И далее Миролюбов пишет: «Мы не занимаемся вопросами «подлинности», разборами, выписками из «авторитетов» с указанием страниц. Мы считаемся лишь с содержанием «Дощек Изенбека» и сказов Захарихи. Содержание же таково, что независимо от того, подлинные они или нет (??? – О.Т), оно должно быть изучено. Записывая в этой небольшой книге Традицию, свидетелями которой мы были (имеются в виду пересказанные Миролюбовым предания, легенды и обычаи. – О.Т), мы можем сказать, что ни сказы Захарихи, ни «Дощьки Изенбека» ей не противоречат. Наоборот, есть как бы взаимодополнение между всеми этими документами» (с. 123–124).

Итак, предложим свое объяснение тому, как возникла ВК. В 1952 г., когда Ю. П. Миролюбов работал над своим сочинением «Ригведа и язычество», ВК еще не существовала (ему мог быть известен лишь «образец» для будущей книги, о чем ниже). Но идея о желательности подобной «находки» уже возникла. Поэтому Миролюбов, с одной стороны, сетует на то, что он «лишен источников», а с другой – не только утверждает, что была древнейшая письменность, которую впоследствии «забыли», но и высказывает уверенность, что «она будет однажды найдена», предвкушая посрамление «критиков». В 1954 г. работа уже ведется, и Миролюбов невольно «проговаривается» об этом в своих сочинениях. Так, допуская, что древнейшая письменность славян использовала готские и «санскритские» («ведические») буквы, он пишет: «Мы ничего точного об этом не знаем, но логика стоит за это» (т. 5, с. 25), а сразу после цитируемой фразы говорит о дощечках. Причем же логические допущения, если дощечки с древнейшей письменностью он уже видел? Напомним, что в единственной «сфотографированной» дощечке есть и характерная черта графики деванагари – текст написан под строкой и «ведическая» (в действительности же – мнимая) буква «а». ВК создавалась в течение нескольких лет, но Миролюбов и Кур поспешили объявить об этом еще до того, как окончательно отработали все элементы своей версии. И поэтому мы встречаем в сообщениях о ВК много противоречий: то говорится, что текст на дощечках был выжжен или написан каленым железом, то что он был «выцарапан шилом»; сначала Миролюбов упоминает о «выпавшем счастье видеть» и «прочесть» дощечки, в которых многое ему было трудно понять и разобрать, а спустя два года утверждает уже (в письме к Лесному), что он в течение 15 лет переписывал текст ВК и изучал его. О содержании ВК сначала говорится весьма неопределенно, подчеркивается религиозный характер текстов («моления Перуну»), а затем оказывается, что в переписанной Миролюбовым обширной книге содержится история русов за почти что две тысячи лет.

Первоначально создатели ВК предполагали, для вящей убедительности, воспроизвести фотографии дощечек. Но публикации «прориси» с «дощечки» в 1954 г. и «фотостата» в 1955 г., видимо, вызвали критику. И тогда Миролюбов и Кур были вынуждены отступить: Миролюбов заявляет, что фотографии потерялись, а сообщение о том, что все же три фотографии были сделаны, так и не было подкреплено их публикацией. Текст сочинялся с трудом. Вот почему, объявив о находке дощечек в 1953 г., Миролюбов и Кур приступили к их планомерной публикации лишь с марта 1957 г., а до этого публиковались лишь фрагменты. Нам остались неизвестными статьи Кура с этими фрагментами из ВК (статьи публиковались в журнале «Жар-птица»), но цитаты из ВК, приведенные в сочинениях Миролюбова, в большей своей части не найдены в известном нам тексте ВК. Значит, эти «заготовки» в дальнейшем в дело не пошли.

Критика сенсационной находки испугала Миролюбова. Ему важно было спасти те идеи и «факты», которые были включены в ВК и нужны ему для обоснования своих историографических и религиоведческих «концепций». И чтобы спасти концепции, он предал дощечки. Именно поэтому он ссылается в основном на своих информантов – Прабу Варвару и Захариху, а также на собственные этнографические наблюдения (их проверить было уже невозможно), а о дощечках говорит вскользь, препоручает их изучение и защиту их подлинности Куру и даже утверждает, что ценность их лишь в том, что они «не противоречат Традиции», которая лучше всего сохранена в сказах Захарихи и обычаях Прабы Варвары.

Так постепенно затухает ярко вспыхнувшая в 1953 г. сенсация даже в сочинениях одного из основных ее создателей – Миролюбова. Но любопытно отметить и диаметрально противоположную метаморфозу во взглядах на ВК С. Лесного. В 10-м выпуске своей «Истории «руссов» в неизвращенном виде» (Париж, 1960) Лесной буквально подводит к выводу о фальсификате: он подчеркивает, что Миролюбов и Кур упорно не допускают к текстам ученых, что странно прервалась публикация ВК, что «все попытки выяснения подробностей пресекаются»; он требует передать Русскому музею в Сан-Франциско текст ВК и фотокопии, довести до конца публикацию и т. д. (с. 1162–1165). Но, видимо, Миролюбов сумел переубедить Лесного. Во всяком случае, последний уже в 1963 г. намеревался выступить с докладом о ВК на Съезде славистов, в 1964 г. посвятил ей большой раздел в своей книге «Русь, откуда ты?», а два года спустя вышла в свет его работа «Влесова книга». Однако нам не известно, чтобы ВК заинтересовала кото-либо из европейских или американских ученых: Лесной, как и Миролюбов, работал в изоляции от специалистов.

И все же повторим наш вопрос: зачем создавали ВК? Трудно предположить, чтобы стимулом для этого трудоемкого предприятия стал чисто научный интерес к истории славян или языческой религии в ее связях с «ведизмом»: маловероятно, что создавали фальсификат, чтобы на его же основе заниматься научными разысканиями. Ведь самые смелые домыслы дилетантов основываются, как правило, на вольном истолковании подлинных источников. Нельзя ли предположить, что сыграли свою роль чисто идеологические мотивы? Миролюбов писал: чтобы найти силы для борьбы с советским строем, «явлением демоническим и антихристианским», нужно «таить в себе божественное начало» (т. 3, с. 110–111), нужно помнить, что «в русской душе – источник мистического прозрения прошлого вечного» (там же). И поэтому задачу «редакции «Жар-птицы»» он формулирует как «изучение славянского прошлого, возможно более далекого» и заявляет, что он и его единомышленники хотели бы это прошлое «разыскать» (т. 9, с. 9). Разыскать «нужное» прошлое не удалось, и его пришлось создавать самим. Не в этом ли разгадка истории «Влесовой книги»?

Но если создание ВК действительно преследовало чисто идеологические задачи, то необходимо решительно отделить от создателей ВК тех любителей отечественной истории, которых ввела в заблуждение мистификация Миролюбова и Кура. Они, эти любители, на основе безответственных публикаций надеялись увидеть в ВК ценнейший исторический источник, который позволяет проникнуть в такие глубинные пласты нашей истории, о которых не сообщают ни летописи, ни свидетельства европейских историков-современников. Этих поклонников ВК подвели доверчивость и ограниченные знания сложнейших проблем этногенеза, истории Античности и Средневековья, истории, языка, истории религиозных воззрений и философии.

Другое дело – те журналисты и писатели, которые, выступая в защиту ВК, не только не обратились за консультацией к специалистам, но, напротив, открыто критиковали науку, обвиняя ученых в предвзятости, чрезмерном скептицизме и даже отсутствии патриотизма. Такая позиция тем более недостойна, так как опиралась на неточную, а в ряде случаев откровенно искаженную информацию. История ВК, думается, напомнит всем о том, что в погоне за сенсацией не следует пренебрегать элементарными правилами научных исследований и научной этики.

Вместо эпилога

Итак, я попытался доказать, что та «Влесова книга», о которой спорили в нашей печати в 70-х гг., вовсе не бесценный исторический источник, а мистификация, при этом созданная в весьма близкое от нас время.

Но как же быть с теми оговорками и противоречиями в высказываниях Ю. П. Миролюбова, которые дают основание допускать, что какие-то дощечки (с молитвенными текстами, выжженными железом, а не процарапанными ножом) он все же видел? Не восходит ли к их числу та единственная дощечка (напомним: она значительно отличается по объему содержащегося на ней текста от остальных), фотографию которой он решился опубликовать?

Еще в 1960 г., задумываясь над возможным образчиком подделки, Л. П. Жуковская назвала в этой связи имя А. И. Сулакадзева.

Коллекционер и собиратель А. И. Сулакадзев (умер в 1830 г.) был известен не только своим собранием рукописей и раритетов (среди которых были и такие, как дубинка Добрыни, камень с Куликова поля, на котором будто бы отдыхал Дмитрий Донской, и подобное), но прежде всего своими подложными приписками, с помощью которых он придавал подлинным рукописям особую ценность, искусственно их удревняя или привнося в них уникальные известия. Не чужд был Сулакадзев и изготовления поддельных рукописей. Его подделки смутили даже престарелого Г. Р. Державина, опубликовавшего фрагменты из них с факсимильным воспроизведением текста (вероятно, с рисованной копии) и со своим поэтическим переводом.

Археограф и библиограф Е. Болховитинов упоминает эти сулакадзевские подделки в своем «Словаре»: «Некоторые и у нас хвалились также находкой якобы древних славено-русских рунических письмен разного рода, коими написан Боянов гимн и несколько провещаний новогородских языческих жрецов, будто бы пятого века. Руны сии очень похожи на испорченные словенские буквы». В статье «Боян», вошедшей в «Биографии российских писателей», Е. Болховитинов также упоминает сочинения Сулакадзева: «Недавно появился было найденный целый древлеславянский гимн Боянов князю Летиславу, писанный на пергаминном свитке красными чернилами, буквами руническими, доныне у нас бывшими в неизвестности. (Мнимый подлинник сего гимна и еще целая книга нескольких древних оракулов новогородских, писанных также на пергамене, находятся у г. Сулакадзева. – Примеч. Е. Болховитинова). В сем гимне довольно подробно сам Боян о себе рассказывает, что он потомок Славенов… что отец его был Бус… что старый Словен лично видывал его, и прочее, но гимн сей в свет еще не издан и критикою не удостоверен, а потому за историческое доказательство принят быть не может». Но если Е. Болховитинов словно бы колеблется в вынесении окончательного приговора, то выдающийся лингвист А. Х. Востоков совершенно безапелляционен в своем суждении о языке одного из сочинений Сулакадзева: «Исполненное небывалых слов, непонятных словосокращений, бессмыслицы, чтоб казалось древнее». Характеризуя язык сочинений и приписок Сулакадзева, М. Н. Сперанский также писал, что «они часто представляют бессвязный набор слов, показывающий бессилие автора справиться с самыми простыми оборотами старинной речи».

Как видим, язык сулакадзевских подделок напоминает нам по своему характеру язык ВК. Но их сближает не только это. И у Сулакадзева, и у создателей ВК тот же интерес к языческой древности, те же псевдославянские имена, та же перекличка со «Словом о полку Игореве», тот же изобретенный алфавит, будто бы сходный с рунами (именно «рунический» алфавит, как помним, неоднократно упоминал Миролюбов), тот же характер написания слов с пропуском гласных букв (ср. во фрагментах, опубликованных Г. Р. Державиным: плъ, блгъ, слвы, злтымъ, жрцу и т. д.). Но самое любопытное, что написания букв в рукописи Сулакадзева, как можно судить по публикации Г. Р. Державина (приведшего, видимо, клише с копии), чрезвычайно близки к написаниям на фотографии дощечки, опубликованной Миролюбовым. Особенно велико сходство необычайной по начертанию буквы, которая у Сулакадзева означала букву в, а у Миролюбова – б.

Но нас ждет еще одно любопытное совпадение. Не все раритеты Сулакадзева были написаны на пергамене. В каталоге своей библиотеки, перечисляя «исполненные или пока только задуманные подделки», как скажет о них А. Н. Пыпин, Сулакадзев назовет и такие: «Патриарси. Вся вырезана на буковых досках числом 45» или «О Китоврасе; басни и кощуны», с примечанием: «На буковых досках вырезано и связаны кольцами железными, числом 143 доски, V века на славенском».

Весьма вероятно, что подделки Сулакадзева (если они действительно были не только задуманы, но и исполнены и дошли до современников Миролюбова) или описания их (у Державина, Болховитинова, Пыпина) помогли Миролюбову в создании описания «Влесовой книги» и ее графики, натолкнули и на саму идею «деревянной книги». Наконец, допустимо, что А. Ф. Изенбек или кто иной показывал Миролюбову какую-то поддельную дощечку с текстом псевдоязыческих пророчеств. О том, что такие тексты Сулакадзев сочинял, свидетельствуют его современники.

Но этот вопрос требует еще дальнейших разысканий.

 

А. А. Алексеев

Опять о «Велесовой книге»

[107]

Проблемы истории и культуры славян в доисторический период, т. е. в период до появления собственных письменно-исторических источников, вызывают постоянный и большой интерес в различных кругах нашего общества. Один из путей решения этих проблем некоторые наши современники видят в «Велесовой книге», ее новое издание стало доступно читателю.

В книге полностью издан текст и перевод «священного писания древних славян» в сопровождении исследования и комментариев, а также разного рода иллюстративного материала. По-видимому, издатель рассматривает «священное писание» как непременный жанр средневековой письменности рядом с хронографией, эпическими песнями, сказочным и песенным фольклором, полагая, что всякий народ и всякая культура должны обладать «священным писанием» своего собственного сочинения. Взгляд этот можно признать далеко не традиционным, так что читатели останутся не удовлетворены лаконизмом, с которым освещен этот вопрос на с. 192. Ведь от установления жанровой природы «Велесовой книги» зависит оценка многих конкретных ее особенностей.

«Священный текст» набран особым шрифтом, воспроизводящим формы того оригинального письма, которое якобы было использовано новгородскими волхвами IX века при нанесении текста раскаленным железным писалом на буковые доски. Этот шрифт – «велесовица» – представляет собою кириллицу с резкими углами, что объясняется характером письма – процарапыванием букв; несколько букв своим начертанием восходят то ли к скандинавским рунам, то ли к индийскому письму деванагари. Как и кириллица, этот шрифт полностью воспроизводит греческое унциальное письмо, которому подражает и в орфографии, например употреблением диграфа оу и буквы ф. Поэтому предположения и намеки на его независимое происхождение, разбросанные тут и там в комментарии (с. 226–232), не заслуживают серьезного внимания.

Едва ли воспроизведение текста сделано вполне корректно: нередко встречаются опечатки – вроде высоцхѣ (с. 30) вместо высоцѣхъ, одно и то же слово появляется в разных видах – вроде хопа и хорпа (с. 64, правильно последнее). При изобилии нестандартных грамматических форм читатель лишен возможности контролировать правильность воспроизведения текста. Издатель отказался от обычного способа подачи текстовых вариантов в критическом аппарате, вместо этого он вводит их в текст в разного рода скобках, что еще более затрудняет прочтение и открывает пути новым искажениям.

Перевод, сопровождающий текст en regard, является весьма свободным, нередко он далеко расходится с оригиналом. В переводе встречаются ошибки. Например, на с. 26 текста говорится о подсечном земледелии, которым не было нужды заниматься «борусичам», пока они жили в Туранских степях, однако выражение «палити дубы о поля» (т. е. «сжигать деревья для полей») оригинала переведено «сжигать дубы и поля», что показывает незнакомство переводчика с данной исторической реалией. В рассказе о языческих вакханалиях упоминаются «листы зелены а мокошаны» (с. 32), т. е. зеленые листья, связанные как-то с богиней Мокошью, что понято переводчиком «листы зеленые и водоросли». В списке языческих богов на с. 302–304 имя Мокоши (как бы славянской Афродиты) отсутствует. Фраза «се души пращуры наша од Иру срящети на ны» (с. 72), конечно, не может быть точно передана, потому что в ней искажены славянские формы согласований, но все же ясно, что речь идет о том, что «души предков встречают нас», в переводе же предлагается неоправданное истолкование «сияют» (с. 73). Такого рода примеры легко умножить.

Тематически «Велесова книга» распадается на две части: гимны языческим богам и исторические повествования, описывающие перемещения народа по лицу земли и сражения с соседями за свободу и за собственный удел. Легко заметить отсутствие сколько-нибудь ярких деталей, содержательной информации в этом обширном сочинении. Общая тональность не эпическая, а лиро-драматическая, в языке полностью отсутствует формульность, являющаяся непременным признаком всякой эпики, даже книжной эпики вроде «Энеиды». Описания сражений бедны и не детализованы. Крайне мало этиологических легенд (т. е. сказаний о происхождении того или иного названия), которые столь характерны для всякого фольклора.

Славянское язычество предстает как сентиментальный парафраз «естественной религии», воспетой Мэтьюрином в «Мельмоте-скитальце» и практиковавшейся в конце XVIII века в благонамеренных ложах розенкрейцеров Шварца и Новикова. Человеческие жертвоприношения, о которых упоминает наша летопись, объяснены в историческом отделе «Велесовой книги» влиянием кровожадных варягов; подобно Каину (Быт., 4:3), славяне-язычники приносили жертвы от плодов земных (с. 102, 156). Отметим попутно, что А. Асов склонен видеть в киевлянах потомков Каина (с. 271–272). Греков-язычников «Велесова книга» упрекает в том, что у них боги антропоморфны и вырезаны из камня, «а наше бозие соуте выразе» (с. 90), т. е. «образы». Заключительные гимны, помещенные в третьей части книги (с. 180–188), делают решительный шаг в сторону монотеизма. Славяне не являются даже огнепоклонниками, а рассматривают огонь как своего рода духовную жертву Богу, здесь же утверждается, что «бог е един и множествен» (с. 188), что совпадает с христианским учением о Троице.

Исторические сюжеты книги находятся в согласии со средними школьными представлениями о прародине индоевропейцев, они основаны на свидетельствах византийских историков об их номадических соседях I тысячелетия н. э. Не отмечено ни одного события, которое обогатило бы наши сведения по истории тех народов, с которыми славяне вступали в контакты. Нет ни датировок, ни локализации тех бесконечных военных стычек, которые якобы не прекращались у славян с соседями. Диапазон хаотических перемещений народа непомерно широк, он охватывает Сирию и Египет, что может быть уместно ватаге странствующих искателей наживы, но едва ли союзу кочевых племен. Восторженные упоминания Семиречья связывают эту историософскую утопию с «туранской идеей», разрабатывавшейся в 20-е годы евразийцами, а назойливые восхваления мифического предка Ария и ведических коров – с «арийскими теориями», получившими в ту же эпоху популярность в Германии.

Исторические противоречия с русской летописью легко объясняются задачами «Велесовой книги» создать национальный эпос. Поэтому здесь фигурирует представление о руси как о славянском племени, берущем начало от прародителя Руса. Между тем известно, что источники X века (Константин Багрянородный, договоры с греками) называют русью варягов и лишь в эпоху после Крещения это название постепенно переносится на все славянское население Киевского государства. Представления об эпохе формирования наций являются здесь в анахронистическом виде. Согласно «Велесовой книге», русское национальное самосознание восходит к индоевропейским временам. Комментатор разделяет такого рода идеи, он отождествляет участников варяжских дружин с представителями современных народов – норвежцев, шведов, датчан, финнов и др. (с. 296).

Лингвистические особенности «Велесовой книги», неизвестные другим славянским источникам, ее издатель возводит к особому жреческому языку, которым книга якобы написана (с. 233). Такое объяснение сталкивает нас с новыми трудностями. Язычество обычно обходится без священного текста, потому не нуждается в специальном языке, хотя может применять некоторые термины и технические выражения при исполнении ритуала. Если славянское язычество было единым для всех славян, то уместен вопрос, что представлял собою тот жреческий наддиалект, которым могли пользоваться жрецы от Новгорода до Дубровника, т. е. в какой мере входили в него лингвистические элементы из разных диалектов. Если ритуал, описанный в «Велесовой книге», был новгородского бытования, то с какой стати в нем так много южнославянских и польских черт? Кое-что из общеславянской языческой терминологии нам известно – это слова Бог, рай, черт, вероятно, див, а также имена некоторых божеств. То, что известно о славянском язычестве из независимых от «Велесовой книги» источников, не предполагает наличия текстов, чтение которых должно было бы сопровождать исполнение ритуала. Впрочем, «Велесова книга» ни в коей мере и не может быть основой ритуала, потому что ее историческая часть для богослужения непригодна, а гимны по их благопристойному содержанию больше подходят для хоров гимназисток, чем для воинов и работорговцев, прибивших щит на врата Царьграда, или для сельскохозяйственных тружеников «зоны рискованного земледелия», или для жителей лесов, занятых охотой и бортничеством.

«Жреческий язык» не позволяет составить сколько– нибудь благоприятное мнение о новгородских волхвах, которые им якобы пользовались.

Прежде всего бросается в глаза ограниченность лексического запаса, особенно религиозной и социальной терминологии, однообразие применяемых синтаксических средств. Возможно, будущие исследователи «Велесовой книги» потрудятся составить словарь, чтобы точнее оценить эту вопиющую бедность. Комментатор признается, что написал грамматику языка «Велесовой книги» (с. 233), но поверить в это трудно, поскольку он считает, что волхвы неплохо справлялись с формами глагола (с. 252), в действительности глагол оказался их ахиллесовой пятой (см. ниже).

При чтении «священного писания новгородских жрецов» мне удалось найти лишь одно место, которое можно оценить как сентенцию, афоризм, притчу, паремию – короче, как высказывание с признаками коллективной или индивидуальной мудрости, что так характерно для других произведений этого немаловажного в социальном плане жанра – «священного писания». Приведу эту притчу в качестве образца оформления мудрой мысли: «Муж прав ходяй до мове несть, иже реком есте ходящет прав быти, но есь иже слъвеси го а вершена до це съвпадашет. Тому рщено есь о стара, абосьмы творяли бяхом лиепая, яко дяды наши» (с. 142). Понимать эту мудрость следует так: «Не тот справедлив, кто исправно ходит в мовницу, а тот, у кого не расходятся слова с делами. Потому и сказано прежде, чтобы мы поступали хорошо, как предки наши». Поистине полезное и приличное поучение пай-мальчикам! Подробный разбор форм этого аграмматичного текста превратился бы в школьную работу над ошибками, но стоит обратить внимание на присутствие поздних украинско-польских элементов, особенно в образовании сослагательного наклонения.

Как видно из этой притчи и подтверждается другими местами «Велесовой книги», омовениям (очевидно, в новгородской бане – «мовнице») придается высокое ритуальное значение. Здесь «новгородские волхвы» явно оказались под обаянием попавшей в Начальную летопись киевской легенды об апостоле Андрее, в которой саркастически описаны новгородские бани. Читатель может вспомнить также о языческой антропогонии, изложенной в летописи под 1071 годом, согласно которой Бог, моясь в «мовнице», бросил на землю мочалку, из которой и возник человек.

Итак, можно уверенно заключить, что наши предки были банепоклонниками.

Язык «Велесовой книги» дает поразительные свидетельства сильной сарматофильской (полонофильской) тенденции «новгородских волхвов», что видно и в вышеприведенном отрывке. Вот еще примеры полонизмов: ляты (с. 50) = лѣта, кревь (с. 46) = кровь, менжо (с. 24) = муж или мѫжъ, жещуть (с. 26) = рекутъ, гренде (с. 32) = грѧди, пребендеть (с. 36) = пребудетѣ или прѣбѫдетѣ и даже пшебенде (с. 16) с тем же значением, узржехом (с. 12) = узрѣхом, пшелетла (с. 16) = прелетѣла. Как известно, переход смягченного ρ в ж/ш в польском языке отмечается лишь с XV века. Сарматофильство «новгородских волхвов» простирается так далеко, что они вставляют носовые гласные там, где их никогда не было и быть не могло: до стенпы (с. 20) = до степи, о венце (с. 24) = о вѣцѣ, ренце ренбы пълнѣ на (с. 22) = рѣкы рыбы плъны, згенбель (с. 60) = гибель и т. п.

Издатель и сам заметил этот крен в «полыцизну» и объяснил его наличием в Новгороде «переселенцев из западнославянских земель» (с. 233). Но возникают новые вопросы. Что это за движение западных славян в Новгород в IX веке, каковы его причины? Почему переселенцы заняли такое важное место в жреческой среде, тогда как в новгородских церковных рукописях XI века западнославянское участие не отразилось? Почему эти западные славяне допускали грубые ошибки в своем родном наречии, решительно не зная, где звуки носовые и где нет? Почему весь «жреческий кодекс» оказался написан в IX веке в Новгороде и не несет в себе более ранних языковых и литературных пластов? В ответ на критику таких написаний, где неправильно употреблены носовые, А. Асов отвечает, что, по наблюдениям Л. П. Жуковской, уже в ранних славянских рукописях наблюдается мена ѣ и ѧ (с. 246). Действительно в некоторых флексиях на месте старославянского малого юса (а) русские тексты дают ять (ѣ), например, овьцѧ овьцѣ (именительный падеж множественного числа). Но в корнях известны лишь орфографические колебания между йотированным а и ятем (я, ѣ) благодаря неразличению этих звуков в диалекте солунских славян. Слависты такого рода, как «новгородские волхвы», авторы «Велесовой книги», убеждены, что орфографическая неустойчивость славянских рукописных текстов имеет лишь количественные, а не качественные характеристики, поэтому они позволяют себе заменять что угодно чем попало.

Эти же «волхвы», испытывая слабость и к церковнославянским формам, создают их следующим путем: они пишут щасъ вместо часъ, вещерь (с. 18) вместо вечер, травы злащне (с. 32) вместо злачны, всящестии (с. 30) вместо вьсячьскыи (всяческий) и т. п. Им удалось заметить закономерность типа ночь: нощь, свеча: свеща, но, не зная исторической грамматики славянских языков, они решили, что всякому русскому ч соответствует церковнославянское щ. Пришедшие на Русь после ее Крещения христианские тексты написаны были на церковнославянском языке, особенностью которого было преобладание южнославянских лингвистических форм. Не ясно только, чем эти формы могли привлечь симпатии «волхвов». Конечно, А. Асов и тут берет их под защиту, указывая, что в новгородской берестяной грамоте № 67 на месте ч тоже написано щ: щести (с. 251). В действительности в этой грамоте написано Жирославь бьщести, второе слово издатель грамоты предлагает понимать как предложно-именную форму «бесчести», хотя лучше видеть здесь глагол «бесчестит». Передача звукового сочетания с + ч буквой щ представляет собою нормальное явление русской и церковнославянской орфографии, мы и сегодня произносим в этих случаях звук щ (ср. счастье, бесчисленный и т. п.).

Раз грамматики «волхвы» не знали, сочинение их демонстрирует совершенное неведение форм славянского глагола. Не стоит удивляться, что они допускают обычную для всех дилетантов ошибку смешения форм глагола-связки быти. Чаще всего употребляется форма есе, неизвестная другим источникам, но вот более интересные примеры: «тые два есьва удържаны» (с. 8) – должно быть еста, тогда как есва 1-е лицо мн. числа; «якожде руште соуть, а себе славу имяхомъ» (с. 44) – должно быть 1-е лицо мн. числа есмы, тогда как соуть 3-го лица; «град бяста велик» (с. 56), где глагол оказался в двойственном числе.

Злополучные «волхвы» сочинили личные глагольные формы на основе плохо им знакомых причастных суффиксов и суффиксов имперфекта. На каждой странице встречаются монстры такого вида: пьящехомъ (с. 6) = поемъ (?), убрежешет (с. 8) = убережет, тецехомсте (с. 8) = текохомъ, одевѣзещеши (с. 10) = отверзеши, одѣлящешеть (с. 10) = отдѣляетъ, одсенщехом (с. 14) = отсѣкохомъ, обитващехом (с. 33) = обитахомъ, се биящехом (с. 22) = бихомъ ся, се оурадогщехомся (с. 24) = радуемся, поражещете (с. 24) = поражати или поразите, даяшутъ (с. 26) = даяху, не имоша (с. 28) = не имѣша, пребендіехом (с. 38) = пребываем, вѣдящутъ (с. 46) = вѣдяху, рекохутъ (с. 46) = рекут, текощуть (с. 82) = текут и т. д. В переводе г. Асова глагольные формы текста трактуются произвольно, ни время, ни лицо не соотнесены с грамматикой, в большинстве случаев этот «жреческий имперфект на «-щехом»» передается настоящим временем.

Заметной чертой текста «Велесовой книги» являются формы с i на месте старого ятя (ѣ): місто (с. 14), сіно (с. 56), біда (с. 130) и т. д. Как известно, исчезновение ятя в украинском произошло не ранее XIII века. Из других украинизмов приведем: спѣвати (с. 18 и др.), ищо = що (что) (с.20), стип или стенп – употребляется постоянно с твердым конечным согласным, как в украинском. Нередко попадаются целые пассажи, которые звучат почти по-украински, например: «Мъленя утврша телесы ядымо, а идемо до поле наши труддяатисе, яко бъзе велеша вс(я)ку мужу, иже чінен есь трудитсе ся на хлеб свуй» (с. 182).

Наконец, следует отметить в этом языке и кое-какие лексико-семантические анахронизмы, т. е. явления, не соответствующие предполагаемой эпохе IX века и нехристианской культуре. Так, «волхв», написавший «се бо тайна велика есе» (с. 8), невольно процитировал крылатые слова апостола Павла (Ефес., 5, 32). Неоднократно упоминаемая в «Велесовой книге» живая вода (с. 16, 34 и др.) известна русским волшебным сказкам, но также и Библии (см. книгу пророка Захарии – 14, 8; Евангелие от Иоанна – 4, 10–11). Библейское происхождение имеет образ земли, текущей медом и млеком (с. 40) (см.: Исход, 3, 8; 13, 5; 33, 3; Левит, 20, 24; Числа, 13, 28; 16, 13 и др.), фольклору известна лишь молочная река с кисельными берегами. Встречается пародийное использование христианских литургических формул, например: «Бонде благслвен, вожды, нынѣ а прене о векы а до веку» (с. 62).

Среди языческих праздников упоминаются русалии (с. 30, 102), однако нужно иметь в виду, что название восходит к латинскому rosalia, которым обозначался масленичный карнавал, и пришло оно на Русь из Средиземноморья через южных славян уже в христианскую эпоху. Невинное, казалось бы, слово царь (в форме cap, с. 78) для IX века тоже является анахронизмом: оно зафиксировано только с XIII века – до тех пор в употреблении находилась исключительно форма цесарь (цьсарь). Странное изобретение «волхвов» скотиводиаи (с. 22) тоже не представляется удачным – образования типа скотовод, скотоводство и т. п. впервые появляются в русском языке лишь в XVIII веке у Тредиаковского и Радищева. Слово степь, столь важное для туранской идеи, очень часто встречается на страницах «Велесовой книги» (нередко оно приводится в причудливых написаниях вроде стенп, с. 20, или ступ, с. 30). Нужно, однако, иметь в виду, что древней письменности оно неизвестно, в летописи степь называется полем. При своем появлении слово степь означало, как кажется, то, что мы теперь называем пустыней, поэтому не могут не вызвать улыбки райские степы (с. 36) наших «волхвов».

Нужно подчеркнуть, что в языке «Велесовой книги» нет никаких лингвистических архаизмов, которые бы оправдали ее датировку IX веком. Но датировать ее по языку можно: писавшие ее «жрецы» знали только современную русскую грамматику и некоторые украинские диалектные явления.

Речь «новгородских волхвов» обладает внутренним родством с офенской «отверницкой говоркой», в которой нарочито искажаются слова, чтобы затемнить смысл высказывания. Например, прибавляется лишний слог (лето: кулето), заменяется первый слог (товар: шивар), вставляются отдельные звуки (знать: знахтить, плакать: плаксырить), изменяются окончания (сласть: сластим), переставляются слоги (солома: масола, стакан налит: скандалит). Существуют также такие формы комического жаргона, как «разговор по шицы», где фраза «пора домой» звучит ширапоцы шимойдоцы, или «разговор по херам», где та же фраза будет звучать ширахерпоцы шимойхердоцы. «Новгородские волхвы» применением сходных приемов речи (например, в глагольном формообразовании) создают в «Велесовой книге» резкий контраст между языковой формой и содержанием, чем достигают определенного комического эффекта, скорее всего ненамеренного.

«Велесова книга» уже обсуждалась в научных изданиях, а в 1990 году удостоилась большого исследования О. В. Творогова. В обстоятельном разборе было вполне убедительно показано, что текст представляет собой творение недавнего прошлого, что автором его следует считать плодовитого литератора русской эмиграции Ю. П. Миролюбова. Издатель «Велесовой книги» А. Асов посвятил несколько страниц научной полемике, он вступил в дискуссию по некоторым мелким лингвистическим замечаниям О. В. Творогова, обойдя молчанием аргументацию относительно авторства Ю. П. Миролюбова. Возражения А. Асова, два из которых были разобраны выше, дают ясные testimonia paupertatis. Слишком очевидно незнакомство издателя «Велесовой книги» с другими письменными текстами Древней Руси и славянского Юга, незнание истории славянских языков, непонимание веса и значимости тех лингвистических фактов, о которых ему приходится говорить. Нельзя успешно изучать единственный текст и не ведать ничего о других. А. Асову приятно думать, что начитанность, профессионализм являются помехой при рассмотрении столь сложного явления, как «Велесова книга» (с. 242), в действительности именно они предохраняют от наивных заблуждений и позволяют высказывать здравые суждения. Голос издателя звучит гораздо увереннее, когда, оставив зыбкую почву лингвистических мелочей, он пускает в ход свои самые сильные доводы: «Главное же подтверждение подлинности невозможно точно выразить словами. Оно исходит из личного духовного опыта. О подлинности говорит сам дух «Велесовой книги». Ее мистериальная тайна, великая магия слова» (с. 240).

Защитники «Велесовой книги» не догадываются, что как раз на них лежит тяжесть доказательства (onus probandi) подлинности текста, что от них ожидается нечто большее, чем случайная реакция на замечания критики. В свое время великий востоковед академик Н. Я. Марр под влиянием потери своего задушевного дела – раскопок древней Айни – углубился в лингвистические мечтания и создал «новое учение» о языке. Сегодня оно забыто, никому не понадобилось доказывать несостоятельность этой странной теории. Напротив, именно сторонники подлинности «Слова о полку Игореве» породили обширную научную литературу, посвященную этому произведению, которое по необычности своей литературной формы нередко вызывало сомнения в подлинности. Выступления лингвистов и литературоведов против подлинности «Велесовой книги» не всех уберегли от соблазна. Впрочем, и в среде специалистов находятся такие, кто благоволит фантазерам, в данном случае учеными-рецензентами издания оказались профессора И. В. Левочкин (Москва), Ю. К. Бегунов (Санкт-Петербург) и Р. Мароевич (Белград).

Между прочим, сам О. В. Творогов своим сближением Ю. П. Миролюбова с известным мистификатором и фальсификатором первой половины XIX века А. И. Сулакадзевым открыл новые перспективы исторической критики г. Асова. Оказывается, так оно и было, и либо эти дощечки, либо какие-то другие сходные хранились у Сулакадзева (с. 208–211). Не исключено, что будут предприняты попытки доказать, что Сулакадзев и сочинил «Велесову книгу». Сама по себе такая возможность существует, ведь Сулакадзев принадлежит той эпохе национального романтизма, когда фальсификация была нормальной формой литературного творчества, находя себе воплощение то песнями западных славян Проспера Мериме, то Оссиановыми песнями Джеймса Макферсона, то Краледворской рукописью Вацлава Ганки. Дощечки – эти или другие – видел АЛ. Востоков, «без сомнения крупный ученый», но в отличие от А. Асова не смог прочесть: «Главной причиной, конечно, было то, что АЛ. Востоков… многое сделавший для русской православной культуры, был узкоконфессионально ориентирован. Для него русское язычество как культура не существовало», – разъясняет А. Асов (с. 210). Знай он, что АЛ. Востоков похоронен на Волковском лютеранском кладбище в Санкт-Петербурге, что в 1802 году он написал поэму «Певислад и Зора», построенную на славянской языческой мифологии, —

он выразился бы осторожнее. А.X. Востоков был литературным предтечей А. Асова, но духовной связи между ними нет.

В конце книги приложен список организаций, которые сотрудничают с издательством в деле распространения книги. Это Международное общество Рерихов, Всемирный Русский Собор, Национальный клуб древнерусских ратоборств, Община триверов-сварожичей, Славянская ведическая община в Коломне, Ведическая община в Обнинске, Нижегородская областная языческая община и т. п. Само издательство «Менеджер» и А. Асов располагаются при журнале «Наука и религия», и это обстоятельство может навести на мысль, что враждебное отношение к православию унаследовано ими от старой традиции воинствующего атеизма. Совсем недавно нормой нашей культурной жизни было подозрительное, отравленное идеологией отношение к фактам, полученным путем положительного научного исследования, это именовалось «буржуазной наукой». Сегодня новым жрецам язычества неубедительными кажутся выводы «христианской науки». Но наука едина, она не делится по конфессиям и партиям, по национальной и государственной принадлежности.

Опубликованное в недавние годы собрание сочинений Ю. П. Миролюбова является лучшим комментарием к «Велесовой книге»: те же мысли, то же понимание славянского язычества, истории и языка; некоторые совпадения в свое время отметил О. В. Творогов. Но возникают сомнения в искренности А. Асова как защитника подлинности этого языческого опуса: слишком мало он использует сочинения Ю. П. Миролюбова для своих комментариев, словно боится сказать слишком много. Из сочинений Миролюбова приведу лишь одну выписку, которая проливает свет на лингвистическую позицию «новгородских волхвов»: «Известно, что в Нове-Городе язык был близок к старочешскому. Так, слово «язык» произносилось «ензык», «голубь» – «голомбь», «дед» – «дяд», «свет» – «свят», «белый» – «бялый», «вера» – «вяра» и т. д. Буква «ять» была в действительности «ятью», ибо произносилась как «я». Относительно особенностей тогдашнего произношения спора нет, так как с этим согласны многочисленные авторы по славяноведению». Все приведенные языковые формы являются, конечно, не старочешскими, а современными польскими, их-то, как мы видим, и предпочитали «новгородские волхвы». Они, конечно, разделяли и ностальгические симпатии Миролюбова, проведшего годы молодости в Чехии. Ссылка в данном случае на авторитет славистики, разумеется, совершенно безосновательна, равным образом ни о какой близости языка древнего Новгорода к чешскому говорить не приходится.

Собрание сочинений Ю. П. Миролюбова вполне объясняет его как личность; из того, что мы знаем об условиях его труда и жизни, становятся понятны причины, по которым он занимался этой фальсификацией. Как православный, он «подтягивал» славянское язычество к православию. В его поступках нет ничего злонамеренного, наивность дилетанта и духовное одиночество взывают к сочувствию и снисхождению.

Для России нового времени характерно напряженное и ревнивое отношение к Европе, иногда оно принимает форму низкопоклонства, иногда форму заносчивого нигилизма. Такое отношение нередко распространяется и на русских за рубежом: мы их бичуем или боготворим. В любом случае их влияние на культурную жизнь России поразительно сильно, хотя не всегда отвечает реальной значимости выдвигаемых ими идей.

Распространение у нас в последнее время национально-патриотических лозунгов в немалой степени связано с влиянием русской зарубежной среды. Там они выступают как порождение эмигрантского быта, они складываются в замкнутой группе, которая, часто ощущая свою ущемленность, компенсирует ее на уровне мифа. Этому социально-психологическому феномену дал в статье «О расизме» (1935) убедительное объяснение надежный и квалифицированный свидетель – Н. С. Трубецкой. Для русской культуры в пределах России нехарактерно острое восприятие национальных проблем, скорее равнодушие к ним. Это обусловлено и количественно-пространственным фактором русской жизни, и аристократизмом русской культуры, ибо аристократизм – космополитичен. Как формула здесь удобна самохарактеристика Н. А. Бердяева: «Мой универсализм, моя вражда к национализму – русская черта».

Возможно, новые жрецы язычества движимы горячим сознанием национальной полноценности или даже исключительности, в этом случае их привлекает в «Велесовой книге» миф о глубоком прошлом славян и русского народа. Тогда им следует помнить, что нация – это творение совсем недавнего прошлого (о чем уже упомянуто выше). Старые оседлые народы Европы не сохранили воспоминаний и легенд о кочевой праистории. Это вовсе не потому, что их историческая память коротка: народ, перешедший к оседлой жизни, очень скоро теряет самоотождествление с предыдущей стадией своего бытия. Подумайте сами: будет ли зажиточный крестьянин мечтать о шатре и скрипучей цыганской колымаге? Такая карьера соблазнит разве что бобыля. По всей видимости, и этническое самоотождествление, и формы языка, и формы народной словесности приобрели свой исторически засвидетельствованный вид уже в период оседлой жизни народа, иными словами, славяне стали славянами лишь на новом месте своего постоянного обитания. Это место современная этнография называет прародиной и ищет его для славян либо в Полесье, либо на Лабе (Эльбе).

Но, возможно, новые жрецы движимы той религиозной идеей, на которую недвусмысленно указывают названия их союзов. Сколь бы странными не казались сегодня языческие верования, убеждения и веру должно уважать, не станем превращать наш спор в религиозный диспут. Скажу лишь, что в культурной апологии славянского язычества есть смысл.

Увлеченные идеями прогресса, мы часто закрываем глаза на то, что, как всякая социальная революция, Крещение Руси принесло не только приобретения, но и потери. Крещение Руси открыло исторический период и наглухо закрыло доисторический, поэтому так бедна оказалась наша «доисторическая» память. Если на языческой Руси и была письменность, то применение ее было ограничено торговлей и финансами, редкими дипломатическими казусами вроде договоров с греками, какими-то хроникальными заметками. Произведения народной словесности, например былины, не записывались, языческий культ не нуждался в текстах. Бесписьменную культуру нельзя оценивать только отрицательно и нельзя воображать, что всякая развитая культура обязательно письменная. Мы знаем, что Сократ не пользовался письмом, что изощренные ведические и буддийские трактаты в Индии столетиями сохраняли свою стабильность в устной форме. Широкое применение письменности на Руси началось лишь с приходом христианства, потому что рецитация (чтение вслух) довольно значительного корпуса текстов является непременным условием христианского богослужения. Но в новых условиях письменная фиксация дохристианской словесности оказалась невозможна. Христианский перевод Священного Писания появился на таком языке, который мало отличался от обиходной речи. Этот язык стал языком всей письменности, в результате церковнославянскому влиянию подвергались и такие внехристианские произведения, как Русская Правда и грамоты. У христианских народов Европы чтение Священного Писания и церковная литургия осуществлялись на латыни, это давало свободу местным обиходным языкам в области народной словесности. Так, оказались записаны в XII–XIII веках «Песнь о Роланде», «Песнь о моем Сиде», «Нибелунги», скандинавские саги. У нас случайно спасся лишь фрагмент эпоса – «Слово о полку Игореве».

Драма и трагедия – спутники человеческой истории, их не видит близорукий мечтатель-историософ. Жаль потерь, но нельзя отказаться от своего исторического прошлого, сочинить себе других родителей, другое происхождение. Сознавая потери, не будем принимать детские погремушки за утраченные ценности.

 

А. Г. Кузьмин, профессор, доктор исторических наук

Арийские руны на влесовых струнах

(кому и зачем нужны исторические фальшивки?)

[119]

В последние годы широким потоком хлынула «ведическая» литература, главным звеном которой является так называемая «Влесова книга». Рассказать о ней постоянно просят институты и школы, студенты и преподаватели. И обычно глубоко переживают разочарование, убеждаясь в том, что это – подделка отнюдь не высокого качества.

О том, что «Влесова книга» фальшивка, писали неоднократно специалисты самого высокого уровня. «Механизм» ее создания в ряде публикаций убедительно представил О. В. Творогов. Он, в частности, проанализировал брошюры Ю. П. Миролюбова, изданные после его смерти в Мюнхене, и установил, что до 1952 года «Влесовой книги» еще не было. Источниками для «восстановления» древней славянской религии служили ему «прабабка Варвара» и «старуха Захариха». Эти «источники» упоминаются в сочинении Миролюбова, воспроизведенном в «Молодой гвардии» (№ 7, 1993). О. В. Творогов отметил, между прочим, как Миролюбов, видимо, забывая, где и как он фантазировал, «перемещал» деревни, в которых проживали его «бабки». Главный «источник» преданий – село Юрьевка – то в ста верстах от железной дороги и более пятидесяти от Днепра («застыли на тысячу лет»), то уже на Днепре и в десятке километров от железной дороги.

В 1952 году в сочинении «Ригведа и язычество» Миролюбов еще сожалел, что нет источников, но пообещал вернуться к теме, если источники появятся. Здесь же он высказал убеждение, что докириллическая письменность у славян была и, может быть, будет «однажды найдена», после чего «крики критиков окажутся совершенно лишними». На ускорение «процесса обретения», видимо, повлияло знакомство с А. Куренковым (А. Куром), концепция которого также изложена в «Молодой гвардии» (№ 1, 1994). В 1953 году Миролюбов упомянет о лекции Куренкова и сообщит о великой находке. Сюжет о 15-летнем «переписывании дощечек» в жилище художника Изенбека, которым ныне открываются все издания «Влесовой книги», будет сочинен позднее.

В 1953 году А. Кур опубликовал «сенсацию» в издававшемся им в Сан-Франциско журнале «Жар-птица» и сообщил о фотографических снимках «с некоторых дощечек», якобы имевшихся в журнале. А в следующем году журнал напечатает письмо Миролюбова, в котором сказано, что «фотостатов мы не могли с них сделать, хотя где-то среди моих бумаг находится один или несколько снимков». Очевидно, Миролюбов справедливо опасался, что «фотостаты» быстро выявят подделку. «Пробный шар» это подтвердил. «Фотостат», якобы с 16-й дощечки, обошедший многие издания, сразу был разоблачен как подделка и с точки зрения палеографии, и с точки зрения языка известным палеографом и лингвистом, недавно ушедшей от нас Л. П. Жуковской. Больше ни Миролюбов, ни Куренков связываться с фотографиями не решались (тонкий палеограф Л. П. Жуковская указала и на то, что фотография копировала не дощечку, а прориси на бумаге).

Нынешние издатели и пропагандисты «Влесовой книги» спорят в основном именно с Л. П. Жуковской, стараясь «обезвредить» ее лингвистические аргументы. При этом обнаруживается такой разнобой мнений, как если бы речь шла о совершенно разных произведениях. А. И. Асов, имеющий, по его словам, «тело и душу Буса Кресеня, жившего задолго до нашей эры» («Русские веды», М., 1992), считает «Книгу» произведением новгородских волхвов IX века. В. В. Грицков, напротив, считает, что «только с воспаленным воображением можно предположить, что тонкие деревянные дощечки могли сохраниться в течение тысячи лет без какой-либо переписки на новую основу» («Сказания русов». Часть I. М., 1992). Ю. К. Бегунов – единственный серьезный ученый-филолог, доверяющий «Книге», – отмечает, что «орфография, графика и сам язык текстов «Влесовой книги» уникален и не принадлежит какому-то одному народу. Он имеет сходство не только с древнеславянским, но и польским, русским, украинским и даже чешским. Такое смешение лексических примет многих славянских языков говорит, впрочем, отнюдь не о великой древности памятника» («Мифы древних славян», Саратов, 1993).

В частном разговоре Ю. К. Бегунов допускал, что «Книга» создана в XVII веке, когда, кстати, и в Европе, и в России появляются фантастические «исторические» сочинения. Можно к этим соображениям добавить и еще одно «географическое» наблюдение: вплоть до XVII века на «дощечках» писали венгры. Все ведет к Прикарпатью. А на время создания указали сами соавторы.

Нашим «влесоведам» кажется важным, что Миролюбов сам «не понимал текста». Но «непонимание» – обязательный прием фальсификаторов. Наиболее известный из них – А. Сулакадзев – тоже постоянно повторял, что «не понимает» сочиненных им текстов. Да и как понять, если, например, «немец Фурвин» превращается в «нерехтца», «надувшего Фурвин дымом вонючим и поганым» (рукопись о «воздухолетании»). А ведь это «надувание» смутило целое поколение специалистов по истории техники.

Кстати, Л. П. Жуковская допускала, что Миролюбов мог воспользоваться фальшивками Сулакадзева, за что охотно ухватились и пропагандисты «Книги». Но деликатная женщина просто оставляла мостик для отступления фальсификаторам: в наш просвещенный век каждый школьник знает то, чего не знали академики во времена Сулакадзе– ва. Только Миролюбов и Куренков доступа к рукописному наследию Сулакадзева явно не имели. Зато, как показал О. Н. Творогов, легко могли придумать, передумать и заменить любого немца на мешок с чем-то дурно пахнущим.

«Книга» привлекла внимание и Г. С. Гриневича, нашедшего «праславянскую письменность» аж в V тысячелетии до н. э. Но автору представляется, что «знаки дощечек озвучены неверно». И это понятно. Хотя его «праславяне-рысичи» (так он именует русов) побывали и на Крите, и в Индостане, на Балканах они (и это верно) жили задолго до того, как великий Влес направил их из Семиречья к Карпатам.

«Рысичей» Г. С. Гриневич обнаружил на знаменитом Фестском диске. Педантичный немец Гюнтер Нойман, знакомый со всем, что накручено около диска, с немецкой деловитостью уговаривал «ученых и неспециалистов» не крутить без толку маленькое глиняное колесо: «Тот, кто выберет этот памятник в качестве объекта своего исследования, должен трезво установить границы своих возможностей, если он желает, чтобы кто-нибудь, кроме него самого, верил в правильность его положений» («Тайны древних письмен», М., 1976). Но он явно не учитывал широту нашего революционного размаха: надпись одновременно прочитали двое. Газета «Начало» в рубрике «Сенсация» воспроизвела беседу с автором открытия Дмитрием Герстле под названием «Русские – 37 веков назад». «Рысичей» здесь, правда, не оказалось. И вообще ни одного звука не совпало. Зато текст красивый. Трудно не согласиться с автором: «Чего стоит только одна мысль: «Разум мой – обрету с тобой беду». Ведь это основная идея поэмы «Горе от ума», высказанная за 36 веков до Грибоедова!» Да и предупреждение героя Гоголя тоже забывать не стоит: «Иной раз много ума хуже, чем если бы его совсем не было». Может быть, это и записано на диске в назидание потомкам?

Все это очень интересно, но тема все-таки особая. Вернуться к ней стоит специально, может быть, после нового перевода «Влесовой книги». Здесь ограничимся лишь размышлением: были ль когда-то и мы «рысаками»? Среди многих сотен написаний имени «русь» в латинском, греческом, кельтском, германских, романских и прочих языках «рысичи» не обретаются, а сами разночтения (коих более двух десятков) в конечном счете сводятся к одному индоевропейскому корню (по моему мнению – обозначению красного цвета, по мнению О. Н. Трубачева – белого; и в том, и в другом случае имеется в виду и внешний вид, и социальное положение). Но это, разумеется, тоже особая тема.

Издатели обычно делят тексты «Книги» на три категории: публикации Лесного, Куренкова и Скрипника (из архива Миролюбова посмертно). Версии в них весьма различны, поэтому предполагается «народная академия» из трех волхвов. Но народных академиков с душой и телом волхвов IX века было все-таки лишь двое (С. Лесной, возможно, лишь интерпретировал тексты, которые Миролюбов «не понимал»). Историю же славян и русов спарринг– партнеры представляли различно. Миролюбов в целом исходил из взглядов, преобладавших у нас в 50-е годы. Русы у него славяне. Погулять же их от Семиречья до Карпат по необозримым степным просторам побуждало настойчивое желание ряда авторов заставить и скифов изъясняться по– славянски. Куренков же полагал, что русы вышли из Месопотамии, а славяне как этнос вообще до XII века не упоминаются: их придумал летописец-фальсификатор Сильвестр по заданию Владимира Мономаха, незаконно занявшего киевский стол.

Семиречье явилось нейтральной полосой, на которой соединились две разные концепции. Славяне-русы Миролюбова пошли севернее Каспия, а русы Куренкова устремились в Двуречье.

Родоначальником славян-русов у Миролюбова являлся Богумир. Имя двусоставное, на манер имен-титулов славянских князей VIII–XII веков. Восходят они к давней кельтской традиции, отразившейся также в иллиро-венетских языках. Так, «Вальдемар» в кельтском будет означать «великий владетель». Примерно то же и в форме «Володимер», сохраняющейся в летописях наряду со вполне славянизированным «Владимиром». Но последнего немецкий автор в начале XI века объяснял как «владеющего вселенной».

Любящий мир Миролюбов дал своему первопроходцу имя, навеянное болгарским «Богомиром», которое означает «мир от Бога». Он, очевидно, не знал, что имя это новое, а главное, что «мир» в значении «покой» пишется через «и восьмеричное» (нынешнее), а «мир» в значении «вселенная» – через «десятеричное» (они и произношение имели разное). Он записал имя через «десятеричное», чем кощунственно поставил его над всеми богами.

Богумир привел «скифов» в приднестровские степи. Жену его звали Славуней, а дочерей – Древа, Скрева и Полева. Как и во времена Адама и Евы, оказалось трудным найти мужей для дочерей. Но Богумиру удалось подцепить в степи трех мужей. Они хорошо поговорили, на чистом украинском языке, поскольку иных в природе просто не существовало. Да и имена их – «Утрие, Ополудне, Вщерне» иначе как из карпато-украинской мовы не объяснить.

В семье пастуха Богумира был, похоже, матриархат. От Славуни пошли славяне, от Древы, как все сразу догадались, – древляне, от Скревы – кривичи, от Полевы – поляне. Правда, северяне и русы произошли от мужчин: сыновей Богумира – Сева и Руса. Хотя жен им подыскать Миролюбов, видимо, не успел.

В общем, определились, и можно было бы спокойно жить-поживать и добра наживать, отражая набеги разных ворогов. Оставалось только размежевать территории «полян» и «руси», которые в летописях (да и археологически) отождествляются. Но генерал-ассиролог (как обычно влесоведы раскрывают профессию генерала Куренкова) не смог примириться с тем, что и скифы, и русы оказались ненавистными славянами.

Повод, видимо, дал сам Миролюбов. Он ввел еще одного героя с именем в одних случаях Ирей, в других – Орей с неясными функциями и задачами. Чтобы избежать путаницы, А. Асов читает имя как «Арий», не без основания полагая, что имеется в виду, конечно, родоначальник высокочтимых ариев. И в редакции Куренкова Арий определенно выступает как конкурирующая фирма. Именно Арий оказывается преемником Богумира. В переводе А. Асова ку– ренковская редакция звучит как поэма: «Принеся в жертву белых коней, ушли мы из Семиречья с гор Арийских из Загорья и шли век. И так как пришли в Двуречье, мы разбили там всех своей конницей, и пошли в землю Сирии. И там остановились, а после шли горами великими, и снегами, и льдами, и притекли в степи и были там со своими стадами. И там скифами перво-наперво были наречены наши пращуры… И вот после этих битв мы пришли к Карпатским горам, и там поставили над собой пять князей… И тот Арий старый отец (еще бы! только до Двуречья шли века! – А.К.) сказал: «Идем из земли той, где гунны наших братьев убивают»… Как только старый отец это изрек, мы ушли в иные земли, в которых течет мед и молоко. И в эти земли притекли все три сына Ария. И были это – Кий, Пащек и Горовато, от коих истекли три славных племени».

Далее в переводе А. Асова вся компания именуется «славянами». В оригинале никаких «славян» нет. Там «русищи». Куренков, видимо, не придумал, как ему свою версию согласовать с миролюбовской, и оставил пропуски и «темные места». А Кий, конечно, построил Киев и сделал его городом русским. Богумировскому Русу и его сестрице Полеве пришлось потесниться.

А. Канавщиков, который, оказывается, готов и продолжить перечень «противоречий» «Влесовой книги», считает, что на 10–15 % она все-таки достоверна и потому ее надо оберегать. А, скажем, у знаменитого А. Сулакадзева были подделки и всего на какой-нибудь один процент: запись на полях рукописи XIV века о том, что она принадлежит княжившему в Х веке Святославу. С точки зрения многотысячелетнего Кресеня-Асова-Барашкова, пожалуй, допустимо, что в «библиотеке» Святослава могли быть и издания «Русских ведов» 1992 г. (тираж 50 тыс.), и 1994 г. (тираж 5 тыс.), а заодно и «Мифы древних славян», где воспроизводится «Влесова книга» (тираж 100 тыс.). Как аргумент Асов-Кресень привлекает и свою популярность: у него тысячи единомышленников. Боюсь, что их уже миллионы. И это совсем не удивительно, если учесть, что страна стала свалкой всякого религиозного мусора, что разного рода оккультных сект более 20 тысяч, и в такой же прогрессии сокращается численность допустившего все это народа. Поистине, когда Господь хочет наказать – лишает человека (и народ!) разума. Но крестьянин веками знал и другое: на Бога надейся, а сам не плошай.

A. Канавщиков также не намерен прислушиваться к мнению оппонентов, потрясающих «академическими томами». А напрасно. Ведь одной книги Ю. Шилова «Прародина ариев» (Киев, 1995) достаточно, чтобы вообще снять проблему «Влесовой книги», поскольку в ней убедительно показано на археологическом материале, что правы были те лингвисты, которые выводили индоариев из Причерноморья. Иными словами, арии шли не от Индии и Китая, а в противоположном направлении. Правда, Ю. Шилову придется определиться по отношению к «Першиму уроку», где и его имя употреблено для доказательства, что «украиньска мова» является «матирью всих индоевропейских мов».

На этом можно было бы и разойтись по домам. Но пропагандисты подделки, демонстрируя неуважение к науке, сыплют направо и налево обвинения в «подлогах» и «фальсификациях» именно ученых, косвенно признавая таким образом, что без достоверных фактов знания не бывает.

В «научных» аргументах Асова не последнее место занимает и утверждение, будто Л. П. Жуковская была связана с КГБ, который и заставил ее выступить против «Влесовой книги». Но ведь по такой логике придется считать, что создавали «Влесову книгу» по заданию МОССАДа? Уж не потому ли и загнал Куренков русов в Двуречье, на родину Авраама? И не концепция ли Г. Бараца – известного сионистского деятеля, настаивавшего на еврейском происхождении Руси, подкрепляла аргументацию Куренкова, считавшего, кстати, что никаких славян вообще не было в природе и их придумал летописец XII века? И в свете этой «концепции» замена в переводе куренковских «русищей» «славянами» – очевидный подлог.

B. В. Грицкову досталось за «воспаленное воображение», у которого «на одно верное суждение приходится два неверных по причине малой научной культуры». С высоты «большой научной культуры» Асов дает многочисленным скептикам вопрос: как же «деревянные вещи… поднимают из скифских курганов?». А так и поднимают, чтобы немедленно обеспечить специальные условия хранения. И не только деревянные вещи. Это ведь любому школьнику известно.

И уже совершенно недосягаемой вершиной «научной культуры» является пассаж об академике Д. С. Лихачеве. Оказывается он «глава исторической и палеографической науки», исследующий творчество А. С. Пушкина! Неужели в журнале «Наука и религия», пропагандировавшем «Влесову книгу», никто не знал, чем более полувека занимается Д. С. Лихачев? Или сотрудник журнала таким образом защищается от критики: мол, «неспециалист»! При всех моих расхождениях (и глубоких) с академиком, в вопросе о «подделках» нам довелось занимать с ним близкие позиции, защищая подлинность «Слова о полку Игореве». Для квалифицированного филолога это вообще не слишком сложная проблема – отличить подлинное от фальсификации.

И, наконец, о единственном аргументе Асова по существу: функции бога Велеса. Профессор, оказывается, не знает, что «скот» – это домашние животные. Слова, взятые им в «кавычки», – не цитаты. Цитировать Буса Кресень, А. Асов и А. Барашков пока не научились. Поэтому не стоит за этой троицей говорить о «подлогах». Более того: умноженное наглостью невежество – в данном случае хороший стимул поговорить по существу. Книга названа «Влесовой», и должно предполагать, что и создатели книги и «влесоведы» изучали вопрос о его прерогативах. Но явно недоизучили.

Имя Велеса (Волоса) в качестве «скотьего бога» впервые упоминается в договорах Олега 907 года и Святослава 971-го. Оба договора – относительно вольный пересказ действительных текстов соглашений. Но в данном случае это несущественно, поскольку эти вольные записи появились в составе летописей, видимо, раньше, чем в «Повести временных лет» оказались более приближенные к текстам оригинала договоры 911 и 945 гг. И понять надо именно эпитет «скотий»: что он значил вообще в языческую эпоху и какую роль играл в данных упоминаниях.

Удивительно, но, набрасываясь на оппонента с кулаками, автор не удосужился посмотреть хотя бы словари Даля, Срезневского, Фасмера. Почти два столетия ученые разных стран ищут истоки слова, означающего во многих языках примерно одно и то же: «деньги», «богатство», «имущество» и (очевидно производное) «подать», «налог». Одним из аргументов норманнистов изначально было шведское слово «скатт» – «драгоценность», «сокровище», «клад», а также «налог». Но оказалось, что слово это было известно и готам, и древним саксам, и другим германским континентальным племенам в значении именно денег, имущества.

Мое включение в полемику свелось, в сущности, лишь к тому, что я обратился к трехтомному словарю старой кельтики А. Хольдера, у которого нашел буквальное совпадение с древнерусским, все с тем же значением «имущество», «богатство», «деньги» (см. «Об этнической природе варягов» в журнале «Вопросы истории». М., 1974. № 11). А специального исследования заслуживает вопрос о том, как деньги стали «скотом» в современном понимании.

Но раньше надо точнее определить функции Велеса. Не случайно, конечно, что в договорах дружину и торговцев сопровождают Перун и Велес. Перун – бог дружинников, Велес – бог торговцев. В Х веке дружинник и торговец чаще всего был в одном лице (и дальние походы совершали за моря ради добычи и торговли, а договоры предполагали именно правила торговых отношений). Никакие «стада», конечно, по морям не плавали. Была у Велеса и еще одна функция: он покровитель поэзии. Легендарный Боян в «Слове о полку Игореве» Велесов внук. Иными словами, его функции те же, что и у римского Меркурия: покровитель торговцев, путешественников, служителей муз (а они чаще всего тоже были путешественниками).

Соответственно, в Х веке и позднее должность «скотник» означала казначея, а «скотница» – хранилище казны. Под 996 годом в летописи говорится как о достаточно обычном событии – раздачи горожанам подарков «из скотниц кунами». Под 1018 годом новгородцы собирают для Ярослава «скот» кунами и гривнами. И в таком значении эти понятия долго будут существовать. «Скотом» же в современном понимании деньги и прочее имущество станут не сразу. И решение этого вопроса, видимо, подскажет нумизматика.

Дело в том, что, скажем, зверек куница – это меховой эквивалент серебряного динара – «куны» (от латинского «коен» – «кованый»), зверек бела (горностай) – эквивалент арабского диргема. То есть названия зверьков в данном случае вторичны по отношению к серебряным монетам. А Срезневский собрал внушительный круг источников, свидетельствующий о появлении аналогичного эквивалента для меры богатства – «скота». Таковым стала корова («от скот же и волов и овец», «полониша скоты и коне, вельблуды и челядь», и т. п.). Хотя по Русской Правде больше подходил бы вол: как рабочий скот он ценился несколько выше коровы, именно ровно гривну, что равнялось 25 кунам (корова – 20 кун).

Жаль, что серьезные вещи приходится обсуждать на столь несерьезном уровне. Но слишком уж это сейчас актуально. Ведь под флагом «плюрализма» убивается наука и знание, без которых ни один народ в конце XX столетия не выживет. Когда А. Асов пытается впрячь в одну повозку и «Слово о полку Игореве», и «Влесову книгу», и приднепровских славян, и враждебных им земляков праотца Авраама русов, это, как он выражается, «его проблемы». Но вот и А. Канавщиков напористо разъясняет профессору, что фальшивки нужны и что все «карамзины» прошлого и настоящего – фальсификаторы.

Фальсификаторов действительно много. Скажем, вся кампания против подлинности «Слова о полку Игореве» так и воспринималась обеими сторонами. Помнится, 30 лет назад Р. В. Фридман, которую я, будучи студентом, весьма уважал за прочитанный курс античной литературы, а она меня за постоянно задаваемые вопросы, поделилась со мной – уже коллегой-доцентом – радостью: «Какой все-таки Сашка Зимин молодец! Как он ударил по русскому шовинизму!» «Да, – возразил я. – Но памятник-то – шедевр мировой культуры». «Правда, – легко согласилась она. – Надо так ударить, чтобы памятник не пострадал». Такой замысел мне показался нелепостью. И некоторое время спустя пришлось реагировать на книгу Олжаса Сулейменова, где автор «Слова…» – половец, сами же половцы – младший брат «Главного народа».

К сожалению, прав автор и в отношении многих ученых прошлого и настоящего. Скажем, спор норманнистов и антинорманнистов с самого начала питался не столько научными, сколько политическими соображениями, а потому подавляющая часть материалов в этой полемике не привлекалась (за очень редким исключением, вроде С. Гедеонова). Но в отношении многих оппонентов с той и другой стороны следовало бы говорить о тенденциозности, а не о фальсификациях: материал практически необозрим, и в полном объеме никто и никогда им не владел.

Гораздо серьезнее нынешняя ситуация, когда чуть ли не строем наши историки и социологи бросились яростно обличать собственные научные труды (правда, не упоминая себя при этом и не предлагая снять с себя незаслуженно полученные степени и звания). На таком фоне легко расцвести любому шарлатанству, тем более что нынешней власти гораздо интереснее шарлатаны, нежели ученые. Но это не значит, что науки нет вообще, и тем более не значит, что она не нужна вовсе. Все-таки «ложь во спасение» оправданна лишь там, где правда и истина в принципе не допускаются. А замена науки шарлатанством всегда на пользу лишь самим шарлатанам.

Осенью 1995-го борцы с «русским фашизмом» не без удовольствия отметили, что лишь 15 % русских сознают себя таковыми. Страшно? Страшно! А почему дело именно так и обстоит? Вот «Вечерка» от 1 сентября (того же года) прокомментировала результаты тестирования выпускников московских школ и сама удивилась: средний бал по истории – «двойка». Зато по английскому языку – аж «четверка». А чего же удивительного, если «двоечников» полно и в самой исторической науке, и еще больше около нее? Отсюда и практическая денационализация. И если, по Бисмарку, «немецкий учитель истории выиграл войну с Францией» (в 1870 году), то наш подвел и к Беловежской пуще, и к предательству традиционных друзей, и к ползанию на брюхе перед своими смертельными врагами.

Не будет никакого возрождения страны и народа, пока ученые и политики не осознают, чем жил и живет народ, что его делало могучей силой на протяжении веков – отнюдь не безбедного существования. Фальшивыми призывами и посулами можно на время сбить с толку (и сбили!). А пробудить по-настоящему можно лишь апеллируя к тем историческим реалиям, которыми народ создавался, что порождало его сильные и слабые стороны.

Сказками Шехерезады живет большинство малых народов. Это и комплекс неполноценности, и отчаянные попытки сохраниться как особая этническая единица. Аналогичное мифотворчество «больших» в большей степени их и унижает: вполне достаточно уяснить, благодаря чему они стали большими и почему «большие» нередко превращались в малые и исчезали вовсе. А. Канавщиков отстаивает свое право на фантазию. Мне приходилось рецензировать десятки исторических романов, по большей части именно в рукописях. К чему обычно сводились требования? Фантазируйте за пределами достоверно известных фактов и не слишком модернизируйте эпоху. Поныне считаю непревзойденным образцом изображение Византии VI века в романе Валентина Иванова «Русь изначальная»: все достоверно, на высочайшем уровне социологического анализа и современно за счет вскрытия механизма власти во все времена (не говоря уже о художественных достоинствах). А вот когда А. Канавщиков в «Россиянине» (№ 6, 1995) женит киевских правителей Дира и Аскольда на дочерях великолукского волхва Мала, вспоминаются Нью– Васюки. «Луки» (еще не «Великие») впервые упоминаются древнейшей новгородской летописью лишь в 1166 году, то есть три века после того, как жили Дир и Аскольд. И хотя как «пригород Новгорода» поселение возникло, несомненно, раньше, но никак не на три столетия.

А. Канавщиков верно заметил, что сопоставление обычаев полян и других славянских племен свидетельствует об их разных истоках. Только напрасно он делает из полян «ариев», которые у него к тому же настолько человеколюбивы, что не допускают человеческих жертвоприношений. В упомянутой книге Ю. Шилова есть целая глава, посвященная человеческим жертвоприношениям у ариев. При этом он стремится и объяснить, и оправдать этот ритуал (для оправдания достаточно сопоставить с нашими временами: «Буря в пустыне» или бомбы НАТО над Сербией, конечно, похлеще). Но в прошлом столетии в спорах норманнистов и антинорманнистов обычно присутствовал и такой аргумент: у славян человеческих жертвоприношений не было, а у норманнов и некоторых групп русов были. Мы сейчас не будем разбирать, у каких именно, и у русов ли (в канун христианизации обычай этот сохранялся у многих народов Европы и Азии). Отсутствие же его у славян – факт огромной важности, связанный с формами хозяйствования и общежития, которыми и создается национальный характер.

А то, что язычество не изучено, – это верно. Но требуется методологический ключ, который позволит размежевать славянское и русское язычество и вычленить то и другое из комплекса индоевропейских верований. Только все это за пределами домашнего спора о «Влесовой книге».

И все-таки. А зачем все эти псевдопроблемы – куда, конечно, надо включить и напористо распространяемые отнюдь не «благоглупости» Фоменко и компании? Цель очевидна: превратить человека (именно русского) в обезьяну. А далее – тех, кто выживет, – в клетку.