Я родился в селе Мамлейка Сеченовского района Горьковской области. С малых лет я спрашивал у родителей, родственников, соседей, учителей, что означает название нашего села. Все пожимали плечами и отшучивались:

— Наверное, это означает «мама» и «лейка». Или «мама» и «лей-ка». Кто-то умывался и говорил: «Мама, лей-ка!», имея в виду воду.

Если в раннем детстве это объяснение меня удовлетворяло, то, взрослея, я начинал сомневаться в его правильности.

После службы в армии я поступил на историко-филологический факультет Горьковского государственного педагогического института. На первых курсах, изучая вспомогательные исторические дисциплины, я впервые услышал слово «топонимика». Интереснейшие лекции, которые читал нам кандидат исторических наук, наш декан Игорь Александрович Кирьянов, буквально захватили меня. Игорь Александрович говорил, что к вопросам истории географических названий нужно подходить с научной точки зрения, а не просто воспринимать веками передаваемые из поколения в поколение версии названия того или иного населенного пункта. Тогда я много беседовал с Игорем Александровичем о топонимии, высказывал свои мысли, он терпеливо выслушивал, высказывал свое мнение, давал ценные советы. Он же был и моим руководителем при подготовке курсовой работы.

Много лет прошло с тех моих студенческих лет. Но любовь к топонимии не только не угасла в моей душе, но и, как костер на ветру, разгоралась все больше и больше. В 1995 году на научно-практической конференции «Горьковская область в годы Великой Отечественной войны. Взгляд через 50 лет», в которой я принимал участие как автор доклада, я встретился с Игорем Александровичем перед началом конференции, мы очень тепло вспоминали моих однокурсников. Он интересовался, кем стал я, кем стали мои друзья. Незаметно наша беседа перешла на тему научных исследований. Я рассказал ему о своей исследовательской работе по топонимии Кулебакского района, о проблемах, которые пришлось решать. Игорь Александрович посоветовал расширить рамки моего исследования и обратить внимание на белые пятна нижегородской топонимии, которых еще немало. Именно этим я и занялся впоследствии. И чем больше я занимался вопросами именно нижегородской топонимии, тем больше меня удивлял подход ученых и краеведов к расшифровке значений названий сел и деревень, городов и поселков, рек и озер. Иногда выдвигались такие версии, что становилось просто смешно. Примеров сколько угодно. Прочтите приведенные версии, и у вас тоже появится куча вопросов

1. ГОРНЕВО — деревня в Вачском районе. По местному преданию, Петр I послал мужиков из этой деревни на строительство Петербурга. Все они не вернулись, поэтому население долго горевало.

Если жители Горнева горевали, то почему не назвали свою деревню, к примеру, Горе, Гореватая, что ближе к словам «горе» и «горевать»?

2. ЗАНОГИ — овраг в Городце. Название объясняют тем, что это место, где обворовывали людей и за ноги стаскивали вниз.

Если действительно в этом овраге или рядом с ним обворовывали людей, то в первую очередь в памяти местного населения должен был отложиться факт постоянного обворовывания, а не отдельное действие, связанное с ним. И тогда название бы дали Воровское, Воры и др. Конечно, первое, что приходит в голову человеку, услышавшему название оврага Заноги, что кого-то брали за ноги. Но не всё так просто.

3. ИЗВАЛ — деревня в Шахунском районе. Место выхода дороги к берегу реки, где возы часто переворачивались, сваливались.

Если здесь возы часто переворачивались, сваливались, то и название должно было быть соответствующее, к примеру, Переворот, Переворотное, Свалка, Свальное, в конце концов Завал, но не Извал. Суть надо искать в другом.

4. КАРКАЛОВО — деревня в Ветлужском районе. По преданию, основана крестьянином, который «каркал» — предсказывал несчастья.

Сомнительно, что местные жители назвали это место, используя глагол в прошедшем времени.

5. ЛЕВИНО — деревня в Навашинском районе. По преданию, первопоселенец — Леван.

Если первопоселенец Леван, почему же деревня называется Левино, а не Леваново?

6. МАКРАША — деревня в Дальне-Константиновском районе. По мнению местных жителей, название связано с мокрым местом, на котором деревня стоит.

Если данное место связано с мокрым местом, почему же не называется Мокраша? И почему такое странное окончание? А оно не странное, оно широко распространенное, достаточно вспомнить другие топонимы Нижегородской области с окончанием на «ша»:

Арша,

Акша,

Великуша,

Какша (Малая и Большая),

Кетарша ,

Киша,

Кокша,

Лакша,

Лемша,

Макраша,

Маргуша,

Нукша,

Пакаша,

Паньша,

Пенякша,

Салмакша,

Теша и другие.

Вот от этой «печки» и надо плясать!

7. НАПАЛКОВО — село в Бутурлинском районе. Название связано с тем, что по дороге в село первоначально надо было переходить грязный овраг по специально положенной палке. Переходить через овражек или через любое другое препятствие по палке невозможно. Было бы Нажердево — понятней.

8. РОЖИХА — урочище в Большемурашкинском районе. Название свидетельствует о том, что лес, который здесь стоит, богат грибами и ягодами.

Вы встречали хоть раз, чтобы о женщине, которая много рожает, говорили «рожиха»? А если по отношению к женщине так не говорят, то по отношению к природе, тем более, ведь человек на природу переносит значения, которые употребляются прежде всего в быту.

9. СОМИХА — деревня в Краснобаковском районе. От слова «сам» — «вотчинник, хозяин деревни».

«Сам» и Сомиха? Если от «сам», тогда название было бы Самиха.

10. СТЕПУРИНО — село в Навашинском районе. По преданию, место сбора одного из отрядов, шедших на помощь разинцам, — получило название от имени Степана Разина.

Почему село названо Степурино, а не Степаново, если назвали его в честь Степана Разина? Известно, что Разина называли и Степаном, и Стенькой, но чтобы назвали Степурей, такого источники до нас не донесли.

Приведенные примеры, как нельзя лучше показывают, что невозможно с лету, наскоком объяснить значение того или иного топонима. В каждом случае нужно подходить осторожно, тщательно вскрывая исторические, географические, социальные и политические корни. И здесь я полностью согласен с профессором, доктором географических наук Николаем Владимировичем Морохиным, который писал: «Понять это непросто. Для этого требуются знания сразу в нескольких науках, требуется понимать языки, так не похожие на русский, представлять историю ландшафтов области и её заселения людьми. И тогда земля, её названия действительно расскажут невероятно много. Мы узнаем, какими были реки и леса иной раз несколько тысяч лет назад, кто в них водился. Мы узнаем, какие народы жили здесь, как звали людей, чем они занимались, как выглядели, где проложены были древние дороги и границы, где произошли сражения…».

Н. В. Морохин считал, что топонимия возникла на границе нескольких наук. «Названия — слова, живущие по законам языка, меняющие свое звучание со временем, передающиеся от народа к народу, — это сфера лингвистики. Историки считают топонимику своей вспомогательной дисциплиной — именно топонимы помогают решить спорные вопросы, касающиеся далекого прошлого и сделать подлинные открытия: узнать имена и национальную принадлежность первопоселенцев, их занятия. Понятно, что топонимика имеет самое близкое касательство к географии — речь идет о географических объектах. Экология может почерпнуть из названий ценный материал, зафиксировавший прошлое ландшафтов. Связана с топонимикой фольклористика, ведь, как правило, чрезвычайно интересные народные объяснения названий живут в форме преданий и легенд. Важен материал топонимики и для этнографов, археологов, ботаников, гидрологов, геологов, метеорологов, почвоведов — правильно понятое название нередко обещает им важное открытие. Не обойтись без топонимики и школьнику — на уроках русского языка, истории, географии, экологии. И не только на уроках. Находки, открытия будут ждать в разговорах со старожилами, во время походов и экспедиций».

В. Ф. Барашков пишет в своей книге «Знакомые с детства названия»: «Поиски истоков знакомых названий сами по себе нередко оказываются увлекательнее многих занимательных книг. И потому, что интересно разгадать загадку, «белое пятно» там, где, казалось бы, всё известно. И потому, что интересен и любопытнее сам топонимический поиск, процесс «разгадки топонимических загадок».

Намного легче заниматься исследовательской работой краеведу, историку, если он русский, а предмет его изучения — топонимы, основанные на русском языке. Точно так же французу легче работать с франкоязычными топонимами, испанцу — с испаноязычными, марийцу — с топонимами, в основе которых марийский язык и т. д.

Я считаю, что исследователь, не знающий языка, на основе которого образованы топонимы, не может добиться большого успеха в их расшифровке. В этом случае версии значений географических названий могут быть далеки от истины или вообще уводить по ложному пути. Именно это и имеет часто место, на мой взгляд, в топонимии Нижегородского края и Кулебакского района, в частности. Если с русскоязычными топонимами почти всё ясно, то вот некоторым иноязычным географическим названиям не совсем повезло.

Цель данной книги — во-первых, показать ошибки в подходе к расшифровке некоторых топонимов, образованных на основе мордовского языка, во-вторых, на базе открытий автора дать правильную интерпретацию мордовских топонимов.

Но почему именно мордовских? Об этом мы узнаем из второй главы.