Я смотрела в окно, наблюдая, как к воротам особняка все прибывают и прибывают гости. Любителей женских прелестей собралось порядком. Были здесь и едва оперившиеся юнцы, одетые с лоском и обвешанные драгоценностями, кичащиеся своим богатством. И молодящиеся старики, которым уже давно надлежало занимать место на кладбище, а не шляться по борделям в поисках развлечений. Вот будет дело, если достанусь одному из этих замшелых экспонатов!
На моем этаже было тихо. Как сказала Фиона, мадам позаботилась, чтобы богиню раньше времени не тревожили. От всей души благодарствую за это!
Зато этажом ниже жизнь бурлила, словно молодая брага в бочке. Шли последние приготовления к торгам. Рабынь одевали или, вернее, раздевали, причесывали, припудривали. Все ради того, чтобы стерва Закель сегодня неплохо обогатилась за наш счет.
Будучи незнакомой с принцессой Эридой, я уже боготворила ее. Из откровений разбойников поняла, что ее высочество руками и ногами против работорговли и всячески старается искоренить это зло в своем государстве. Другое дело, пока получалось у нее не очень. Но ведь еще не вечер. Надеюсь, в будущем победа окажется на ее стороне.
Если, конечно, Роувэл не сровняет с землей тот же Морант, а саму Эриду не отправит на гильотину. Или как тут расправляются с бунтующими монархами? Может, тоже, как ведьм и лжебогинь, сжигают на кострах?
Прогнав скорбные размышления, сосредоточилась на Элиане. Интересно, что эльф тут забыл и так уж ли случайна была наша встреча? Хотя, чем боги не шутят, когда демоны спят. Вдруг это и правда они послали мне белобрысого на помощь.
Кстати о демонах. Мой сволочной муженек по-прежнему плевать хотел на мои беды. Вот и получается, что тебе и ни в горести, и ни в радости. А ведь клялся, гад…
Когда стрелки часов перевалили за полночь, в дверях замаячил слуга и вежливо предложил следовать за ним. Значит, балаган подходит к концу и извращенцам захотелось отведать десерта.
Спустилась на первый этаж, пересекла холл и оказалась в небольшой комнате, где все было выдержано в темно-бордовых тонах. На диванчике того же кровавого колера сидели две девушки. Одна прелестница – юная блондинка с золотистыми локонами и голубыми глазами, обрамленными густыми пушистыми ресницами. Просто ангел во плоти. Другая – смуглая брюнетка. Высокая, фигуристая, с экзотическими чертами лица. Вот ей куда больше подошла бы роль Сиариль. Может, рискнуть поменяться?
На лицах обеих читалось отчаяние от бессилия что-либо изменить. Они даже не обратили на меня внимания.
Сначала забрали красавицу-смуглянку. Я слышала, как в ажиотаже гости выкрикивали сногсшибательные цифры, стремительно взвинчивая ставки. Видимо, новоиспеченная рабыня многим пришлась по вкусу.
Потом настала очередь белокурого ангела. На слабых ногах она приблизилась к ширме, закрывающей вход в зал. Слуга отдернул бордовую завесу, привычным жестом вытолкнув девушку вперед. Торги закончились быстро, изрядно пополнив золотой запас нашей алчной хозяйки.
Словно издалека я услышала невозмутимый голос Фионы:
– Ваша очередь, богиня.
Первым порывом было оттолкнуть проклятущую надзирательницу и броситься наутек. Куда угодно, лишь бы не стать объектом изучения множества вожделеющих взглядов.
Вовремя опомнилась, приказав себе не совершать очередной глупости, и сосредоточилась на Элиане. Не знаю, удастся ли ему мне помочь, но это было последней надеждой.
Состроив устрашающую гримасу, шагнула в просторное помещение, озаренное приглушенным красноватым светом. Несмотря на то что зал был достаточно просторным, яблоку упасть было негде. Да что там яблоку, маленькой черешенке не нашлось бы свободного места. Словно пчелы на мед или мухи на что-то иное, слетелись сюда сластолюбцы со всех концов их демонового королевства.
При виде меня народ, и без того пребывавший в крайнем возбуждении, дошел до экстаза. Еще бы! Не каждый день видишь богиню почти в чем мать родила.
Правда, после моего обворожительного оскала публика стихла, да и ажиотажа заметно поубавилось. Стало даже как-то обидно. При виде предыдущих «конкурсанток» вон в какой раж впадали. А при виде меня словно вымерли.
Нарушил тишину распорядитель вечера. После краткого представления моей темности лицитатор огласил собравшимся начальную ставку. Несмотря на сквозняк, гулявший по залу, мне стало жарко. Неужели даже среди этих идиотов найдется еще больший идиот, готовый заплатить миллион – миллион! – за дамочку с непредсказуемыми возможностями, неуравновешенным характером и запятнанной репутацией? Верится с трудом. Чует мое сердце, что душка Закель со мной просчиталась и напрасно поистратилась, столь гостеприимно приняв в своем доме.
Но это я зря так подумала. Как всегда, сама себя сглазила. Сидящий в первом ряду козел равнодушно проронил:
– Полтора миллиона.
Гости, словно истеричные барышни, синхронно ахнули и закатили глаза. Получилось это у них на удивление слаженно.
Я сразу же прониклась к платиновому блондину ненавистью. И что это он себе возомнил? Эдакий жердяй с длинными белесыми патлами. Лишь на мгновение заглянула в его глаза, почти скрытые приспущенными ресницами, и отвела взгляд. Холодные, светло-серые, они кололи не хуже стального лезвия.
Заметив, как Закель злорадно ухмыльнулась, я впилась ногтями в ладони. Не знаю, кого в тот момент ненавидела больше – ее или блондинистого извращенца, позарившегося на про́клятую богиню, то бишь на меня.
Лицитатор снова открыл было рот, наверное, собирался объявить мерзопакостного толстосума счастливым обладателем эксклюзивного экземпляра.
Но его опередили.
– Поднимаю на сто!
И снова со всех уголков понеслись охи и вздохи. Ну точно, половина из них голубые. И чего тогда, спрашивается, пришли на девочек пялиться?
Мой взгляд был прикован к Элиану. Каким же родным и любимым был для меня в тот момент его голос! Он звучал словно музыка, словно райское наслаждение. Да и сам эльф, которого я отыскала взглядом среди гостей, явился мне прекрасным ангелом, свалившимся с небес ради моего спасения.
– Миллион восемьсот, – противно проскрипел блондинистый тип со стальными глазами.
Меня невольно перекосило. Еще немного, и этот ублюдок разделит первое место с Рэйфелом в списке самых ненавистных мне особей. А я-то считала, что никого омерзительней моего демонового супруга в природе не существует.
Элиан беззвучно выругался и, сверля взглядом дыру в затылке конкурента, громко проговорил:
– Два миллиона!
Наступила гробовая тишина. Даже Закель перестала скалиться и покрылась пятнами от напряжения. Глаза ее так округлились, что напоминали сейчас фарфоровые шарики, готовые вот-вот выкатиться из орбит и ускакать куда подальше, дабы не видеть всеобщего помешательства.
Интересно, Элиан действительно настолько богат или блефует? Но в любом случае, надеюсь, у него есть план по моему спасению. Потому что моя собственная фантазия уже иссякла.
Все происходившее в тот момент воспринималось мной, словно спектакль в театре абсурда, в котором я выступала в роли стороннего зрителя. Я отчетливо слышала голоса, а вот лица будто скрылись за пеленой тумана. Голова противно кружилась. Не знаю, как мне еще удавалось удерживаться на ногах.
На какой-то миг почудилось, что я увидела Криста. Он стоял неподалеку от Элиана и не сводил с того внимательного, напряженного взгляда. В мою сторону он не смотрел, просто следил за ходом торгов, как и все остальные в зале.
Попробовала сосредоточиться на нечетком образе, но приглушенное освещение помешало тому. Наверное, мне просто хотелось верить, что Крист не солгал, что он сегодня здесь ради меня и обязательно исполнит обещанное. Но скорее всего мне это лишь пригрезилось.
– Три миллиона, и на этом закончим, – словно приговор, прозвучали слова белесого извращенца.
Элиан в этот момент выглядел беспомощным и подавленным. Еще одна надежда лопнула, словно мыльный пузырь, и пролилась двумя слезинками на мои бескровные щеки.
Лицитатор досчитал до трех и торжественно ударил молоточком по деревянной подставке.
– Ее темность теперь принадлежит вам, ваша светлость! – пафосно провозгласил он, после чего подобострастно раскланялся.
В ответ долговязый даже не удостоил лицитатора взглядом. Все его внимание было сосредоточено на новом приобретении – на мне.
– Мерзкий тип, – резюмировала Ли, рассматривая новоиспеченного счастливчика.
И дело тут было не во внешности. Его светлость, если судить непредвзято, обладал приятными, правильными чертами лица. Но что-то неуловимое, порочное и жестокое перечеркивало это первое впечатление и делало его похожим на монстра.
– А этот негодяй Крист даже мизинцем не пошевелил, чтобы тебе помочь, – продолжала ворчать рийя. – И на кой демон вообще сюда заявился!
– Значит, мне не почудилось. – Я встрепенулась. Попробовала отыскать разбойника среди гостей, но предательский мрак никак не желал рассеиваться.
– Угу. Хоть и принарядился, шляпу помпезную нацепил, но я все равно узнала лживого красавчика. Когда тебя продали, он тут же и смылся.
Меня продали…
Не сразу пришло понимание, что аукцион состоялся и я действительно стала рабыней.
Рабыня. Какое неблагозвучное слово.
Несмотря ни на что, несмотря на собственные глупости и ошибки, я до последнего надеялась, что смогу все исправить. Что все рассосется само собой и штиль наконец придет на смену бушующей стихии.
Но ангел-хранитель в лице Элиана оказался бессильным. А вернее, недостаточно богатым. Очередное подтверждение, что в этом мире, да и в любом другом, все решает презренный металл. Эльф лишь с сожалением покачал головой напоследок и, отвернувшись, поплелся за остальными гостями к выходу.
Я стояла не шелохнувшись, смотрела ему вслед, а услужливое воображение продолжало дерзко играть со мной, заставляя то и дело ловить в гуще собравшихся образ предателя Криста. Я изо всех сил старалась прогнать дурацкое наваждение, но оно то и дело возвращалось, словно неясный блик, дразня и заставляя впадать в еще большее отчаяние. Снова и снова я видела его лицо, холодное и равнодушное. И это, наверное, было последней каплей в безмерной пучине моих страданий.
Мне вдруг стало все безразлично. Я больше не пыталась сопротивляться, дерзить или предпринимать очередную безрезультатную попытку освободиться. К демону все! Пусть будет что будет. В глубине души я знала, когда соглашалась на роль лжебогини, что добром это для меня не кончится. И вот теперь пожинаю плоды своей глупости. Как говорится, каждый получает то, что заслуживает.
Никакие убеждения Ли, что мы прорвемся, что это в конце концов не смертельно и далеко не самое худшее из того, что со мной уже происходило, и что мы им еще покажем, не могли изменить моего упаднического настроя.
Счастливого обладателя про́клятой богини провожали всем борделем, чуть ли не аплодируя стоя. Мадам дефилировала рядом с белобрысым вельможей, висла на его руке, заглядывала в отмороженные глаза и что-то ласково нашептывала на ушко. И при этом косилась на меня, победоносно усмехаясь.
Когда я села в карету, на ворох разноцветных подушечек с золотыми помпонами, эта ведьма ухватила меня за локоть, заставляя наклониться к себе, и прошептала:
– Прояви благоразумие и прислушайся к моим советам. Иррандир – кузен нашей принцессы. Он очень богатый и влиятельный человек. Сумеешь заслужить его расположение – и райская жизнь тебе обеспечена. Будешь купаться в роскоши, иметь все, что пожелаешь. Умная девушка знает, как завоевать не только любовь, но и доверие мужчины. Стань его спутницей, его союзницей, его неотъемлемой частью. И тогда могущественнее тебя женщины не будет во всем Роувэле.
Выберешь другой путь – и навлечешь на себя новые беды. Герцог порой бывает очень несдержан. Он скор на расправу и не приемлет отказа, а наказание за непослушание сурово. И зачастую страшнее смерти. Жизнь превратится в ад.
Подвластная всколыхнувшейся злости, я с ненавистью прошипела:
– Ну что ж! Тогда до встречи в аду! – И хлопнула дверцей перед перекосившейся физиономией работорговки.
За всю дорогу Иррандир не проронил ни слова. Просто пожирал взглядом, и мне с трудом удавалось подавлять рвотный рефлекс. Сидевшие по обеим от него сторонам солдаты держали наготове кинжалы, дабы воспользоваться ими, если мне в голову взбредет выкинуть что-нибудь непотребное.
Пыталась вспомнить, что слышала о кузене Эриды, но мысли отчаянно путались. Мне едва удавалось оставаться в сознании.
Колдовать не стоило даже пытаться. От одной мысли прибегнуть к магии все внутри меня пускалось в такую круговерть, устраивало такие безумные скачки, что гуманнее было бы умереть. Наверное, благодарить за это стоило изобретательную Закель, каким-то образом ухитрявшуюся контролировать меня и вне ее злосчастного дома.
Пока ехали по городу, небо разразилось холодным ливнем. Крупные капли застучали по крыше кареты, словно молоточки по наковальне.
Еще издалека я заметила высокие башни замка и огни, мелькающие в окнах. Значит, путешествие по королевским цитаделям Анрилина продолжается. Интересно, надолго ли я здесь? Насколько хватит терпения Иррандира? Прислушиваться к совету Закель и становиться покорной овцой я не собиралась. А если работорговка не солгала насчет буйного нрава герцога, значит, мое пребывание в замке будет коротким.
Желая не замочить «товар», его светлость велел закутать меня в плащ и препроводить в его покои. Сам куда-то намылился. На радость мне и стражникам. Было видно, что бравые вояки побаивались Иррандира. Вероятно, имелось за что.
Потайным ходом, проложенным через подземелье, меня провели в покои его светлости. Не знаю, к чему была такая предосторожность, но солдаты предпочли, чтобы мое появление в замке осталось незамеченным.
В отличие от меня Ли была полна решимости покинуть эту богадельню уже сегодня. Велев мне не нюнить, умчалась исследовать замок и искать какое-нибудь оружие. Потому как в покоях герцога ничего колюще-режущего не обнаружилось. Даже увесистого канделябра, которым рийя с удовольствием приложилась бы к белобрысой башке Иррандира, не нашлось. Спальня освещалась магическими огоньками, блуждавшими под потолком, исписанным фривольными картинами оголенных девиц в объятиях таких же бесстыдных мужчин. Стены и пол украшали такие же красочные шедевры. Ну и вкус у его светлости…
Как говорится, не поминай демона всуе. Не успела об этом подумать, как двери распахнулись, надломленно скрипнув петлями, и передо мной предстал переодетый и благоухающий герцог. Я невольно чихнула. От Иррандира за километр разило парфюмом. Запах был настолько тошнотворным, что меня опять начало выворачивать наизнанку. Если он приблизится еще хоть на шаг, меня точно стошнит.
На фоне черного бархатного халата кожа его светлости поражала болезненной серостью, почти сливалась с пепельным цветом волос.
Иррандир поставил на стол свечу и повелительным тоном отчеканил:
– Раздевайся!
Мысленно послала его ко всем бесам и даже не шелохнулась.
Глаза мужчины угрожающе сузились.
– Я не привык повторять дважды и не люблю тратить время на укрощение строптивых идиоток. Закель просила быть с тобой терпеливей… Но, боюсь, этой добродетелью боги меня обделили.
В несколько шагов преодолев разделяющее нас расстояние, этот подонок подскочил ко мне. Грубо толкнул на кровать и принялся превращать в лохмотья мой дивный наряд. Зеленые лютики разлетелись по перине.
Я тщетно пыталась вырваться, уклониться от омерзительных поцелуев, даже ухитрилась куснуть Иррандира за локоть, но как ни странно это его лишь раззадорило. Я чувствовала себя букашкой, пришпиленной булавкой в гербарии любителя мертвой природы.
Почему-то мне вспомнился Рэйфел и наша несостоявшаяся брачная ночь. Оставшись с ним тогда наедине, мне удалось сохранить спокойствие. Я не боялась его, потому что знала: вот-вот подоспеет подмога. Сейчас же надеяться было не на что. И меня захлестнул панический страх.
Зажмурилась, не желая видеть искаженное похотью лицо отморозка и надеясь поскорее уйти в отключку, и вдруг почувствовала, что меня ничто не удерживает.
Несмело приоткрыла глаза. Иррандир болтался в воздухе, будто его за шкирку удерживала невидимая рука. Несколько секунд мы гипнотизировали друг друга взглядом, а потом его светлость издал пронзительный вскрик, похожий на поросячий визг. Некая сила подбросила его к потолку и впечатала прямо в гипсовую грудастую тетку с такой силой, что голова у мадам отвалилась и рухнула на кровать. Спасибо, хоть меня не пришибла.
Словно зачарованная, я следила за выкрутасами Иррандира. Его продолжало кидать в разные стороны, да так сильно, что дрожала мебель и со стен сваливались картины.
– Проклятая ведьма! Я ведь приказал блокировать твои силы! – воспользовавшись мгновенной передышкой, поделился со мной наболевшим взбешенный герцог и снова вознесся к небесам.
Я посмотрела на мерцавшее золотистым светом обручальное кольцо.
Иррандир ошибся. Это были не мои силы…
Меня вдруг пробрал истерический смех. Ну надо же! Неужели свершилось? Дорогой муженек все-таки вспомнил обо мне. Наверное, приревновал, и, нужно сказать, очень кстати.
Правда, швыряя герцога по комнате, словно мячик для крокета, Рэйфел не задумывался о последствиях. Которые, как это у нас в семье уже повелось, разгребать придется мне самой.
Сразу вспомнились слова Закель о жестокости и злопамятности его светлости. Надеюсь, она преувеличивала. А может, и нет. Потому как не обещание любовных ласк прочла я в выпученных глазах герцога, когда он наконец приземлился в центре комнаты, точнехонько на хрустальный столик. И пока отряхивал с халата осколки и вытирал темные капли крови с лица, я мысленно прогнозировала в уме возможные варианты грядущих событий. Ни один из них не был предпочтителен.
Мой смех вдруг сменился судорожными всхлипываниями. Меня раздирал плач, и неимоверных усилий стоило не разрыдаться при этом подонке. Кольцо, еще минуту назад полыхавшее на моем пальце, снова стало холодным. Должно быть, Рэйфел посчитал миссию по спасению супруги выполненной и с чистой совестью отбыл восвояси. А что меня, может, сейчас разорвут на клочки, ему, грубо говоря, наплевать.
– Проклятая тварь! – прошипел Иррандир, приближаясь. Правда, не без опаски. – Не для того я подарил старой шлюхе половину своего состояния, чтобы терпеть твои каверзы. Ты еще будешь умолять меня о пощаде!
Мои брови поползли к волосам, когда он наклонился и подобрал с пола хлыст. Гаденько усмехнувшись, замахнулся. Тонкий жгут разрезал воздух, прошелся в дюйме от моего лица. Я пронзительно завизжала и прикрылась подушкой, как щитом. Негодяй расхохотался, явно забавляясь ситуацией.
Небось частенько прибегает к помощи своей игрушки, чтобы усмирять непокорных рабынь. Очередной взмах хлыстом. Я уже заранее почувствовала боль от удара, когда двери неожиданно распахнулись. Услышала быстрые шаги и властный незнакомый голос:
– Опусти хлыст, Иррандир.
Но этот урод и не думал угомониться. В его обезумевших глазах было столько ненависти и злости, что, казалось, никакие слова не могли помешать ему исполнить задуманное.
– Опусти хлыст и отойди от нее, – повторила женщина, и теперь в ее словах явно слышалась угроза.
Заставила себя оторвать взгляд от хлыста. Заметила Ли, благоговейно взирающую на нежданную спасительницу и на… Криста.
– Не лезь не в свое дело, Эрида. – Голос Иррандира походил на шипение кобры, готовящейся к прыжку.
– Все, что происходит в этом замке и в этом королевстве, мое дело, – отчеканила принцесса, глядя в налитые кровью глаза кузена.
Небольшого роста, чуть выше меня, с мягкими чертами лица, она совсем не походила на грозную повелительницу. Но что-то в ее голосе заставило меня вздрогнуть.
Не сводя с родственничка пристального взгляда, Эрида велела своему спутнику:
– Кристер, уведи девушку и позаботься о ее безопасности.
Последний, казалось, только того и ждал. Подскочил ко мне, быстренько завернул в простыню, будто покойника, и чуть ли не понес на руках, потому как я едва могла передвигать ноги.
Уже на выходе услышала рычание Иррандира:
– Она – моя! Ты не смеешь распоряжаться тем, что принадлежит мне!
– Не заставляй меня лишний раз напоминать тебе о твоем месте, – отбила пас Эрида. – Ты здесь, потому что я это допускаю. И тебе прекрасно известно, Иррандир, мое отношение к рабству. Пока я хозяйка этого замка, рабов в нем не будет!
– Ну это ненадолго, – услышала я наглый шепот платинового блондина, и за нами захлопнулись двери.
Один за другим мелькали узкие коридоры и полутемные залы. Я не пыталась разобраться, куда меня волокут. Просто плелась за Кристом, крепко вцепившись в его плечо.
– Ты как? – нарушил тишину мой провожатый.
– Бывало и лучше, – призналась откровенно и, немного помедлив, добавила: – Сменил амплуа? Не хочешь ничего объяснить? Из разбойника перевоплотился в правую руку принцессы?
– Слишком много вопросов.
– Разве я не заслужила получить ответы? После всего, что пережила…
Все объяснения Криста уложились в две короткие фразы:
– Я выполнял приказ ее высочества. Прикинуться разбойником и войти в доверие к Сэгилу было моим заданием.
– Но почему сразу не сказал, что служишь Эриде? Мне было бы проще тебе поверить.
– Не хотел рисковать, – оставаясь верным самому себе, как обычно, односложно отвечал мой сиренеглазый спаситель.
– Рисковать? То есть ты мне не доверяешь? – Я притормозила и отдернула руку. Почему-то на душе вдруг снова заскребли кошки.
Крист развернулся на девяносто градусов и внимательно посмотрел мне в глаза.
– А должен? Тебя нашли в окружении изуродованных тел, и в том, кто порешил этих несчастных, сомнений не было. Знаю, что ты не Сиариль. Но сила, что в тебе заложена, может быть опасной для окружающих.
Моему разочарованию не было предела.
– Значит, ты не за меня беспокоился, а переживал, как бы я не навредила добропорядочным гражданам? Убивающим, насилующим, торгующим живым товаром. Мне перечислять дальше?
Парень отвернулся и ускорил шаг. Видимо, наш разговор начал его тяготить.
– Я обещал, что спасу тебя, и я выполнил свое обещание. Мы пришли. – Он распахнул передо мной дверь небольшой уютной комнаты и замер. Я не спешила переступать порог. В голове крутилось столько вопросов, и мне казалось жизненно важным получить ответы на каждый из них именно сейчас. Истолковав мою медлительность по-своему, липовый разбойник ободряюще проговорил: – Здесь ты в безопасности. Забудь об Иррандире, он тебя не тронет. Эриду он боится как огня и не посмеет нарушить ее приказ.
– Мне так почему-то не показалось, – буркнула я, но все-таки вошла в комнату.
Крист не стал больше задерживаться. Лишь бросил напоследок, что завтра он удовлетворит мое любопытство, а я – его, пожелал спокойной ночи и закрыл за собой дверь.
И никакой заботы о перенесшей глубокий стресс несчастной девушке. Отмороженный!
Однако я тут же позабыла о скверных манерах сиренеглазого, забывшись долгим спасительным сном.
Уже вторые сутки Сэгил и остальные члены шайки отмечали успешное окончание путешествия. Богиня удачи была на их стороне. Мало того, что им повезло отыскать манускрипт и выручить за него кругленькую сумму, так еще и как нельзя кстати подвернулась та рыжеволосая ведьма, почему-то прозванная про́клятой богиней. Закель тоже не поскупилась и хорошо заплатила за товар.
Правда, деньги быстро исчезали в недрах карманов хозяина таверны, в которой остановилась на постой веселая троица, и в бездонных декольте уличных шлюх, чьими услугами не гнушались бандиты.
Загадочное исчезновение Криста, великодушно оставившего им свою долю, Сэгила нисколько не смутило. Он рассудил, что мальчишка просто испугался разбойничьей жизни, и без зазрения совести присвоил себе его часть.
Близился рассвет, но разбитная компания и не думала расходиться. Сэгил развлекался в обществе двух развязных девиц с откровенно оголенными плечами и разукрашенными лицами. Его друзья отчаянно резались в карты, попеременно становясь владельцами внушительных размеров кучки монет, поблескивающей в сумрачном сиянии догоравших свечей.
Неподалеку в углу, уронив голову на скрещенные руки, храпел пьянчуга, создавая ненавязчивый музыкальный фон.
Нарушил идиллию громкий птичий крик, буквально ворвавшийся в таверну. Сэгил невольно вздрогнул. Деревянная кружка с хмельным напитком выпала из его рук и покатилась по полу, расплескивая по старым половицам липкое содержимое.
Разбойник хлопнул по заду одну из восседавших у него на коленях девиц и велел подобрать кружку. Девушка поднялась и, подбодренная еще одним легким шлепком, со смехом поспешила за беглянкой.
Догнав злосчастную тару, опустилась на корточки, чтобы подобрать ее, и замерла. Сильная дрожь пронзила тело.
Девушка увидела острый каблук, выглядывающий из-под длинной юбки и пришпиливший кружку к полу. Несмело ее взгляд пополз вверх, по тонким рукам в темных перчатках, по подбитому мехом плащу, остроконечному капюшону, скрывавшему лицо нежданной гостьи.
Повинуясь какому-то природному инстинкту, девица повалилась на пол и принялась неуклюже отползать, словно пытаясь спастись от пронизывающего холода, исходившего от незнакомки.
– Убирайся, – прошелестели тонкие губы.
Дважды повторять не пришлось. Девушка вскочила и что есть духу помчалась прочь, вслед за своей подругой. Обеим сейчас хотелось оказаться как можно дальше от этого про́клятого места.
Сэгил был бы рад последовать их примеру, но ни он, ни его друзья были не в силах пошевелиться. Будто парализованные, они не смели даже дышать, и с трепетом наблюдали, как странная гостья пересекает зал. Звериный страх сковал их черные души.
– Ты посмел обмануть меня. – Губы незнакомки едва шевелились. Голос звучал тихо и, казалось, принадлежал не живому существу.
– Я ведь… отдал вам книгу, – с трудом хрипло выдавил из себя разбойник.
– Ты говоришь про нее? – усмехнулась незнакомка и бросила на пол книгу. Веером раскрылись желтые страницы старого потрепанного манускрипта. – Учебное пособие для начинающих магов. Разве эту книгу я тебе велела найти? – Слова ее звучали приторно ласково и вместе с тем заставляли покрыться разбойников липким потом.
– Не понимаю, – прошептал Сэгил.
– Сейчас я тебе объясню. – Женщина наклонилась к нему и, откинув с лица капюшон, прошипела: – У тебя будет целая вечность, чтобы объяснить своим друзьям, за что их выпотрошили, как скот. Твоя жадность, Сэгил, привела тебя к такому закономерному финалу.
Мужчина рухнул на колени.
– Клянусь! Мы нашли книгу! Должно быть, ее подменили! Кто-то из… Эта демонова девчонка или… Крист!
Его голос оборвался. Последнее, что почувствовал разбойник, – это обжигающую боль, пронзившую тело. Не в силах кричать, захлебываясь собственной кровью, сквозь черную пелену он видел, как нечто демоническое уничтожает его друзей, вгрызаясь зубами в их плоть, словно изголодавшийся хищник. И понимал, что не сможет отвратить свой конец.
Незадачливый пьянчуга, имевший несчастье уснуть в трактире и пробудившийся от душераздирающих криков, стал свидетелем этой кровавой бойни. Его собственная кровь застывала в жилах, превращаясь в лед. Встретившись взглядом с чудовищем, несчастный почувствовал, как лед дробится на мириады мельчайших осколков и те распарывают его изнутри.
Когда вопли стихли, женщина отерла с лица бурые капли, накинула на голову капюшон и, брезгливо переступив через бездыханные тела, вышла на улицу.
Куда-то высоко, в самое небо, взметнулся крик орлицы, и трактир погрузился в мертвую тишину.