Нарин и Джаред

Долго искать Катрайна не пришлось. Привлеченный шумом, эмпат уже сам спешил к тронному залу. Заметив меня, в нерешительности остановился. И, кажется, все понял. В который раз поразилась его проницательности.

– Следуйте за мной! – схватила за руку.

Впихнув в первую попавшуюся комнату, повернула в замке ключ, чтобы никто даже не вздумал нам помешать.

– Нарин, что с вами?.. – начал было маг, недоуменно оглядев меня с ног до головы.

– Хватит ломать комедию! – взорвалась я. – Или вы сейчас же говорите мне правду, или, клянусь, я сама придумаю для вас казнь и с превеликим удовольствием буду на ней присутствовать. А уж как обрадуются старейшины, даже трудно представить.

В тот момент меня обуревала такая ярость, что мои угрозы прозвучали вполне убедительно. Я была готова наброситься на Катрайна, вздумай он и дальше водить меня за нос, и поколотить его. Правда, не была уверена, что сумею это сделать. После стольких потрясений ноги едва держали, и только гнев придавал сил.

Маг горько усмехнулся:

– Разве можно убить того, кто и так уже давно мертв?

Открыла было рот, чтобы что-то возразить, но подавилась собственными словами. Мертв?! Это что еще за новая шутка?!

– Не отрицай. – Видя мое замешательство, эмпат почувствовал себя хозяином положения и уже более уверенно продолжил: – В глубине души ты давно знала, кто я. С того самого момента, когда впервые увидела во сне.

Теперь он вовсе не казался таинственным, благородным незнакомцем, появившимся в моей жизни с единственной целью: спасти и защитить. Было в нем что-то отталкивающее. Что-то, от чего мурашки побежали по коже и тревожно забилось сердце.

На всякий случай отошла подальше и, мысленно досчитав до десяти, попыталась разобраться:

– Послушай, ты говоришь, что уже давно не существуешь, а сам стоишь передо мной и пытаешь впарить мне всю эту чушь. Так ты жив или мертв?! Тьфу, совсем запуталась! Не может быть и то, и другое сразу!

– Ты права только отчасти, – спокойно ответил маг. – Моя неприкаянная душа обречена вечно блуждать в этом мире. Я могу обретать плоть, жить среди смертных, исчезать и появляться вновь. И так бесконечно.

– Но… Как?! То есть… – Я тщетно пыталась собрать в кучу свои мозги.

Я же вижу Катрайна. Чувствую его дыхание, слышу его голос, сейчас обдающий меня холодом. Да он в тысячу раз живее меня самой! Это я вот-вот испущу дух от страха, усталости и бессилия.

Эмпат пристально смотрел мне в глаза, будто копировал мысли. В тот момент стало ясно: он знает все, что творится у меня там, внутри. И от осознания этого стало пронзительно жутко.

– Ты уже встречалась с такими, как я. Прошлой зимой на пути в Долину.

В памяти воскресла ужасная ночь, когда мы, путешествуя из Нельвии в королевство эльфов, остановились на ночлег в Богом забытой деревушке и чуть не стали жертвами безумной графини, точнее, ее неупокоенной души, пытавшейся похитить сердца моих спутников. И это вовсе не метафора. Речь шла не о завоевании сердца влюбленной женщиной. Нет, она на самом деле намеревалась убить моих друзей, вырвав из груди их сердца.

Только благодаря вмешательству феникса нам удалось остаться живыми.

А теперь я узнаю, что Джаред, которому так хотелось верить и который столько раз спасал меня, – один из этих тварей. Живой труп. Или, точнее, воскресший дух.

Дьявол! Еще немного – и голова расколется на части.

Мне вдруг расхотелось быть правдоискателем. Может, ну их, этих Катрайна и Велену вместе взятых? Забиться бы в какую-нибудь нору, замереть и забыть обо всем.

Но попытка к отступлению была тут же пресечена. Маг схватил меня за руку, резко развернул и, притянув к себе, кинул прямо в лицо:

– Прятаться от проблем – не выход. Видения не прекратятся просто потому, что тебе этого хочется, я не исчезну, жажда не иссякнет, а твоя сила будет расти до тех пор, пока не убьет тебя. И ты никогда не научишься ее контролировать. Послушай! – Он хорошенько встряхнул меня, заставляя сосредоточиться, а мне так хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, ничего не видеть и не слышать. – Я помогу тебе. Вместе нам удастся исправить то, что натворила Велена. Ты станешь жить по-прежнему, эмпаты наконец обретут свободу, все вернется на круги своя. Но сначала ты должна внимательно меня выслушать.

Впервые я увидел Велену, – продолжал откровенничать маг, – в день ее помолвки с Владыкой. Если бы тогда мог предположить, чем для меня обернется эта встреча, бежал бы из Драгонии, не оглядываясь.

Велена стала Владычицей, женой Аддаона. Она не могла стать моей, и это сводило с ума. Редких тайных встреч нам оказалось недостаточно. Мы понимали, что при жизни не сможем быть вместе, поэтому решились провести ритуал Слияния душ, чтобы потом целую вечность принадлежать друг другу.

Но ее приговорили к негрезии. – В голосе эмпата зазвучали тоска и отчаяние. – Они развеяли ее душу по ветру. Вот уже много тысячелетий Велена мучается на земле. И я вместе с ней. Не о таком «счастье» мы мечтали. Жить, будучи мертвым, и понимать, что твоя любовь, – так же как и ты, обречена на вечные муки, – это страшнее любых испытаний.

– Но разве нет возможности все изменить? Освободить вас из этого плена? – Гнев как рукой сняло, мне уже до слез было жаль их обоих.

– Велена фактически погубила свой народ. Только исправив ошибку, мы сможем вместе покинуть Этару.

Некоторое время я молчала, пытаясь упорядочить мысли. В голове, честно говоря, была каша.

– Я хочу, но вряд ли сумею вам помочь.

– Перед тем как Велену схватили, она заключила свою силу в гребень, – принялся растолковывать Катрайн, видя, что я так ни черта и не поняла. – Теперь эта сила в тебе, и ты должна ею разумно распорядиться. Когда закончишь то, чего не сумела Велена, гребень вернется в хранилище.

Я отшатнулась от мага.

– Значит, он у тебя? Это ты украл его?!

Он не стал отрицать, лишь сдержанно кивнул.

– И после этого еще на что-то рассчитываешь?!

– У тебя нет выбора, Нарин, – жестко отрезал эмпат. – Отыщи последние составляющие, заверши начатое Веленой – и спасешь не только себя, но и свой народ. В противном случае тебе не удастся избавиться от ее незримого присутствия, воспоминания Владычицы будут с тобой всю твою жизнь, а главное – тебя, как и эмпатов, захлестнет неистощимая жажда. А так как удовлетворить ее скоро станет нечем, дни твои и твоих подданных будут сочтены, – зловеще заключил он.

Я была потрясена. Хотелось кричать, рыдать, крушить все вокруг, но в первую очередь прикончить мага. Жаль, что это, как выяснилось, было невозможно.

– Поищи другую такую дуру. Я сама найду способ избавиться от «даров» Велены и обойдусь без вашего идиотского гребня!

– Нет, ты, наверное, не поняла. – Его глаза угрожающе сузились. – Что ж, повторю снова: или выполнишь все, что от тебя требуется, или умрешь, и только тогда сила Велены вернется в гребень. Мне даже не хочется думать, что ты предпочтешь второй вариант.

Я не могла больше ни говорить с ним, ни тем более видеть его. Пошатываясь, направилась к выходу.

– Нарин, позволь помочь тебе.

Еще и издевается!

– Без меня ты не сможешь восполнить силы. – Эмпат сделал шаг навстречу.

Мне же теперь легче было умереть, чем принять его помощь.

– Иди к черту, Катрайн! Ты и твоя ведьма Велена! Как же я вас ненавижу…

Куда ни глянь, всюду склоки, интриги, заговоры… Меня уже тошнит от всего этого! Раздобыть бы где динамит и взорвать замок к чертовой бабушке. А может, заодно и всю Драгонию! Все равно скоро подыхать. Избежим смертной агонии. Как сказал маг, нам уже недолго осталось.

Наверное, Аммиан был прав, сделав целью своей жизни уничтожение эмпатов. Теперь я его понимала. Зря тогда сбежала. Жила бы себе сейчас в поселении Безликих, планировала мелкие теракты, горя не знала бы. Но нет! Таких идиоток, как я, вечно тянет на подвиги.

Мало того что из нормального человека (нормального ли?!) превратилась в энергетического торчка, так еще и всякие мертвяки вздумали меня шантажировать. Видите ли, я должна спасти душу его любовницы, чтобы он смог с ней покинуть этот мир. Да на кой черт они оба мне сдались?! И почему как что – сразу Нарин?

Нет бы разочек Лориэн во что-нибудь вляпался. Или Воллэн. Они куда более подходят на роль горе-спасителей. А я бы лучше им помогала. Советом, например. Кстати о Воле. Это именно он сейчас несся вниз по лестнице, отчаянно жестикулируя и пытаясь привлечь мое внимание.

Ну что там еще стряслось?!

Неодобрительно посмотрев на мой шикарный разрез на юбке и наливающийся зеленью синяк на щеке, эмпат покачал головой. Кстати, у меня так и не нашлось времени привести себя в порядок. И никому до этого нет дела, только и могут чтокать да осуждающе глазеть. Достали!

– Нарин, что с тобой? – не проявил оригинальности советник.

– Упала с дуба, когда гуляла с женихами по парку.

– Ну да, – съязвил друг. – А они утверждают, что ты их сразу же нагло покинула и тебя больше в глаза не видели. Не хочешь объяснить, где ты все это время шлялась?

– Прости, не горю желанием.

Я ускорила шаг. Добраться бы до своей комнаты, нырнуть в горячую ванну, а потом забыться долгим сном. Наглотаюсь снотворного, авось Дорриэн приснится. Тогда я ему все выскажу. Как он мог бросить меня одну в этом кошмаре?

Советник увязался за мной, что-то бубнил себе под нос и действовал на нервы.

Развернувшись, раздраженно процедила:

– Ну что ты приклеился как банный лист?! Отстань! Не видишь, я устала и мне необходимо побыть одной! Вечером, обещаю, отвечу на все вопросы, буду учтива с гостями и старейшинами. Так учтива, что им мало не покажется, – добавила, не сдержавшись.

Эмпат перестал ворчать, встревоженно произнес:

– Нарин, если ты попала в беду, можешь мне довериться…

Если я тебе доверюсь, то крышу снесет уже нам обоим.

– Тебя кто-то обидел? – продолжал проявлять участие друг.

Обидел. Катрайн. Но боюсь, отомстить ему не получится. Чертов дух!

– А если это из-за гостей… – Воллэн придвинулся ко мне и доверительно зашептал: – Еще несколько показательных выступлений, и претендентов на твою руку не останется. Уверен, у тебя припасена пара козырных карт, – ободряюще произнес друг.

– Зришь в корень, – устало улыбнулась я. – Спасибо за понимание. И поддержку.

– Ладно, – растаял эмпат, – отдыхай. До вечера тебя никто не потревожит. Только, пожалуйста, не приходи на ужин в таком виде. – Советник явно посчитал, что мой наряд, ссадины и синяки – еще один «карнавальный» костюм. – Гости успели оценить твой необычный вкус, их уже этим не удивишь.

– Обещаю придумать что-нибудь поновее, – рассмеялась я.

– Только без фанатизма, – шутливо погрозил мне пальцем приятель и побежал дальше, решать государственные дела.

Лонар и Элек

– Элек, я ведь просил вести себя поактивнее! – распекал внука старейшина. – У тебя было столько возможностей остаться с ней наедине, а ты, говоря словами этой выскочки, прохлопал ушами. Ну почему в тебе нет ни капли моей сообразительности?! – сокрушался Лонар.

Молодой мужчина, понуро опустив голову, исподлобья поглядывал на деда и неуверенно шептал в свое оправдание:

– Она избегает нас. Заговорить с ней, а уж тем более остаться наедине, практически невозможно. К тому же тебе прекрасно известно, что стало с теми, кто, как ты выразился, «был поактивнее»!

– Догадываюсь, на что рассчитывает эта дрянная девчонка. Хочет от всех избавиться и править самостоятельно. Но ничего, – по лицу Лонара расплылась зловещая ухмылка, – мы тоже не дураки и сумеем ее обхитрить. Вот, возьми, – протянул советник внуку флакончик алого цвета размером с наперсток. – Сделай так, чтобы сегодня вечером вы остались наедине. Добавишь несколько капель в бокал с вином. И проследи, чтобы Нарин выпила все до последнего глотка. Хотя бы на это, надеюсь, у тебя ума хватит?

Элек повертел в руках пузырек.

– Это любовный эликсир. – Заметив в глазах внука удивление, Лонар пояснил: – Он не принесет ей вреда, только немного одурманит. Первый, на кого взглянет Владычица, глотнув напиток, станет ее возлюбленным, ну скажем, на пару дней. Этого времени будет достаточно, чтобы спровадить остальных претендентов и заставить ее подписать брачное соглашение. Потом менять что-либо будет поздно.

Старейшина блаженно зажмурился. Он уже представлял, как его внук восходит на престол, а он, Лонар, долгие годы правит Драгонией, даруя своей стране процветание и благоденствие. С его легкой руки проблема с кристаллами быстро разрешится, в Королевстве Света наступит тишь и благодать, восстановится былой порядок, тот, что был до правления Дорриэна и его беспутной женушки.

– Только прошу, ничего не напутай. Уведи ее куда-нибудь, чтобы рядом никого не было. И заставь выпить зелье!

– Я попробую, – вяло пообещал внук. Перспектива воздействовать на разум Владычицы, пусть даже временно, не воодушевляла. Взглянув на Лонара и осознав, что оплошности ему не простят, уже тверже добавил: – Дедушка, я тебя не разочарую.

Лонар удовлетворенно кивнул. До воплощения самых сокровенных надежд оставались считаные дни…

Нарин

Сон помог немного взбодриться, но внутренний голод так и не исчез. Пока Инэка шуршала в дальнем углу комнаты, подбирая наряд для сегодняшнего вечера, я просматривала ее энергетическое поле. Эмпатия даже не была заблокирована, она слишком мне доверяла, а я могла бы сейчас запросто за счет нее восстановить свои силы.

– Как вам это платье? – обернулась ко мне служанка, демонстрируя наряд цвета опавшей листвы. – Или снова собираетесь обрядиться в то жуткое розовое убожество? – Инэка закатила глаза.

Наваждение прошло. Энергетические волны, исходящие от девушки, растаяли в воздухе. Откинувшись на подушки, равнодушно произнесла:

– Подойдет любое.

Воллэн прав, экзотическим видом женихов уже не отпугнуть. Нужно проявить изобретательность.

С трудом отогнав желание позаимствовать немного энергии у служанки, постаралась сосредоточиться на разработке очередного коварного плана по травле эмпатов и позволила Инэке обрядить меня в новое платье, а после замаскировать белилами синяки и ссадины.

Девушка непрестанно охала и ахала, сокрушаясь по поводу моего неудачного падения. Всем, кто будет спрашивать, что с физиономией, стану петь одну и ту же песню: шла по парку, споткнулась, потеряла сознание, очнулась – вся в синяках. И неважно, что концы с концами не сходятся и что едва ли можно получить такие увечья, приземлившись на траву.

Не хотелось томиться в одиночестве до самого ужина, поэтому отправилась к эльфам. Надеюсь, они уже очухались.

Как выяснилось, братья и думать забыли о нашем приключении. Сейчас друзья были полностью поглощены новым экспериментом. Только повязка на голове у Стэна и перебинтованная рука Рэя напоминали об утреннем происшествии.

Войдя в комнату, просто остолбенела. Эльфы порхали возле кресла, на котором восседала Дезире. Остекленевший взгляд эмпатии был устремлен на тканый гобелен, висевший над изголовьем кровати. Рот приоткрыт, златокудрая головка чуть склонена набок, как у щенка, пытающегося разобрать команду дрессировщика.

Стэн растирал между ладоней какой-то сухой стебель и сыпал порошок на макушку эмпатии. Рэй что-то нашептывал, коршуном кружа вокруг фрейлины.

– Даже не хочу спрашивать, что вы задумали, – на всякий случай шепотом произнесла я, боясь потревожить эмпатию и все испортить.

– Тебе следовало сразу рассказать нам о Дезире, – упрекнули меня ребята.

– А что с ней?

– С тобой! – хором заявили они.

– Нам повезло стать случайными свидетелями ее разговора с подругами, – делился со мной последней сплетней Рэйтон. – Эмпатия рассказывала, как ты влетела в распахнутое окно подобно фениксу.

– Ну вот еще! Никуда я не влетала! Просто из парка перенеслась в спальню.

– Если бы не наше своевременное вмешательство, о твоем пилотаже уже было бы известно всему Ирриэтону. Скажи спасибо, что мы вовремя подсуетились и сумели на корню придушить эту сенсацию.

– Может, для верности лучше бы ее, я имею в виду Дезире, придушили?

– Такой исход событий нам как-то не пришел в голову, – в раздумье произнес Рэй.

Стэн тем временем закончил посыпать голову эмпатии сушеной травой и, бросив остатки стебля в вазочку на столе, проговорил:

– Успокойся! Ни она, ни ее подруги больше не вспомнят об этом случае.

– Вы их что… – Я подошла к эмпатии и, наклонившись, внимательно посмотрела в ее лицо. Наверное, такое выражение имеет больной после лоботомии.

– Загипнотизировали, – закончил фразу Рэй. – Правда, нам не удалось вырезать из памяти лишь это событие, поэтому пришлось стереть весь день.

– Хорошо, хоть не всю жизнь.

Бедная Дезире. Вечно с ней что-нибудь приключается. А мои верные эльфы, словно Чип и Дейл, спешат ей на помощь.

– Не дрейфь, – беспечно отмахнулся Стэн. – Подумаешь, один день. С нами тоже пару раз такое проделывали.

– Оно и видно! Наверное, поэтому вы стали такими умными, – задумчиво пробормотала я и помахала рукой перед смазливым личиком эмпатии. Та и глазом не повела.

– Нужно разнести их по комнатам, – сказал Рэй, легко подхватывая другую фрейлину здоровой рукой.

Только сейчас заметила, что Дезире здесь не одна. Ее подруг находчивые эльфы тоже загипнотизировали, а потом, словно кули с крупой, свалили на кровать.

– Сейчас вернемся, – пообещали близнецы. Выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, понесли груз к пункту назначения.

Последней эвакуировали Дезире. Я только диву давалась, восхищаясь неординарностью мышления братьев.

– И за что их только из школ выгоняли? – произнесла вслух.

– За это и выгоняли, – подал реплику неожиданно вернувшийся Рэй.

Выглянув в окно, я с наслаждением подставила лицо неяркому солнцу. Теплый ветерок ворошил кудри. Вдохнув полной грудью, вдруг поверила, что все не так плохо, как кажется. Я найду способ пополнять запас энергии, а Катрайн пусть катится на все четыре стороны. Вместе с гребнем. И пропади я пропадом, если еще хоть раз его поцелую!

Когда вернулся Стэн, мы с Рэем уже наметили план действий на окончание дня. Решили смотаться в город. До ужина оставалась уйма времени, вряд ли Воллэн обнаружит мое отсутствие, эмпат думает, я дрыхну без задних ног, поэтому нашей прогулке ничто не помешает.

Покинув замок, поехали в излюбленное место – к мосту Дриад.

– Может, все-таки стоит принять его условия? – предложил Стэн, услышав мой рассказ о Катрайне.

– Ни за что!

– Нарин, – увещевал друг, – но ты ведь долго не протянешь, вон какая бледная, того и гляди свалишься без чувств. К тому же так или иначе мы хотели завершить дело Велены. Вдруг это действительно спасет Драгонию?

Я оперлась о перила моста и, любуясь речной гладью, сейчас подернутой мелкой рябью, прошептала:

– Не задумывались, почему именно мы вечно должны кого-то спасать, кому-то помогать, а в отместку никакой благодарности. Мои попытки изменить жизнь эмпатов к лучшему только все усугубили. Я поссорилась с Теорой, потеряла лучшего друга. – После упоминания о Лориэне в горле застрял горький комок. – Он никогда меня не простит. Я его не увижу, а если однажды повстречаю на улице, то, не сомневаюсь, он отвернется и пройдет мимо. Больше не будет совместных веселых шалостей, Лор не приедет на каникулы в Эсферон, не станет вместе с нами гулять по его старым улочкам. Пытаясь сделать этот мир лучше, я терпела поражение за поражением. И в результате осталась у разбитого корыта. Практически все, кто мне дорог, или исчезли из моей жизни, или люто меня возненавидели.

– Если бы нам удалось выявить негодяя-отравителя, Лор понял бы, что ты ни при чем, – желая меня утешить, прошептал Стэнтон.

– Как он вообще мог подумать, что ты хотела убить его мать! – негодовал Рэй. – Ведь сразу было понятно, кому предназначался яд.

– Вот только виновником может оказаться кто угодно: Лонар, Солея и каждый второй эльф Долины. Они до сих пор не простили мне гибель д’ Оров. Боюсь, моему величеству никогда не удастся оправдаться перед Лориэном.

– Да демон со всеми ними! Пусть думают что хотят! – дерзко воскликнул Рэй. – Когда вернусь в Геллион, даже не взгляну на нашего принца! А что касается Катрайна, Стэн прав, тебе нужно остыть и еще раз хорошенько подумать над его предложением.

– Не о чем думать, – мрачно отрезала я. Не желая говорить о маге, сменила тему: – Не помешало бы решить, что делать с гостями. Старейшины ждут от меня нового шага. Нужно придумать какое-нибудь испытание, в результате которого еще пара-тройка женихов дезертирует с поля боя.

Эльфы хитро переглянулись.

– Есть одна идея. Слушай…

До самого вечера гуляли по городу. Дурачились, веселились, придумывали эмпатам новые «развлечения». Вернувшись на закате, я сразу поспешила сообщить Мериллу, что завтра утром состоится второй отборочный тур.

Пусть готовятся. Для многих претендентов сегодняшний ужин станет последним. В смысле не последним в их жизни, а последним в Ирриэтоне. Но это при условии, что они добровольно покинут замок, иначе я за последствия не ручаюсь. Скажу даже больше: возможно, придется перейти к радикальным мерам истребления. Тогда ни завтраков, ни обедов, ни ужинов им просто больше не понадобится.

Третью ночь Лонару милостиво решили заменить на день. И приурочить его ко второму этапу пыток. Убьем одним махом двух зайцев. И старейшине дадим жару, и женихам нервы пощекочем.

Перед ужином эльфы забрали у меня Слезы, заявив, что всю ночь посвятят изучению волшебной жидкости.

Что бы друзья ни говорили, а я останусь при своем мнении. Не собираюсь идти на поводу у Катрайна! Если братьям так хочется помогать мертвому магу и спасать мир, пожалуйста. Я же для Драгонии больше и пальцем не пошевелю. Как говорится, долг платежом красен. А этот мир мне уже отплатил по полной.

К вечеру слабость усилилась, но я стойко терпела. Правда, на всякий случай отослала Инэку, заверив ее, что никакой прически мне делать не нужно. И так сойдет. Иначе, боюсь, не удержалась бы и набросилась на эмпатию.

Попробовала воспользоваться энергетической микстуркой. Сегодня накупила штук двадцать пузырьков в аптеке, решив, что авось микстура заменит поцелуи мага. Действительно помогло. Минут на десять. Потом слабость вернулась.

Перелив содержимое всех пузырьков в серебряную флягу (и почему энергетическую жидкость продают в таких микроскопических емкостях? Бизнесмены хреновы! Только и думают, как бы набить свои карманы, еще бы в мензурках начали отпускать!), решила, что на пару часов должно хватить. Главное – пить незаметно, а то подумают, что Владычица злоупотребляет. Тогда моя биография пополнится еще одним позорным штрихом. Оно мне надо?

Запихнув емкость в карман юбки, отчего тот подозрительно оттопырился, поспешила на ужин. И так, кажется, опоздала.

Как и следовало ожидать, народ уже собрался в полном составе, дабы начать представление, не хватало только меня. Понятно, что первую скрипку должна была исполнить Владычица, подыгрывать мне, если возникнет необходимость, вызвались мои бессменные помощники эльфы. Остальным, типа старейшинам и женихам, отводилась роль статистов.

Усевшись в центре стола, обвела внимательным взглядом свою вотчину. Заметив, что ряды женихов заметно поредели, произнесла:

– Обидно даже, что кое-кто покинул наш гостеприимный замок, даже не попрощавшись. Может, проведем перекличку?

Все молчали.

– Ну ладно, нет так нет. Тогда давайте помянем, – я подняла бокал с вином, – тьфу ты, хотела сказать, выпьем за здоровье отсутствующих.

Присутствующие нервно схватились за фужеры. Какие-то они все сегодня дерганые. Надо разрядить обстановку.

Начать решила с де Ранвальма, а то еще обидится, что обошла его своим вниманием.

– Господин Лонар, у вас на носу муха, позвольте я ее прихлопну. – И не успел эмпат опомниться, как я перегнулась через стол и больно хлопнула старейшину по носу веером. Лысина Лонара порозовела и покрылась испариной. Я сделала вид, что старательно разглядываю его лицо. – Прошу прощения, в последнее время замечаю у себя близорукость. Теперь-то, конечно, вижу, что это всего-навсего прыщик.

Старейшина покраснел еще больше.

– Но стоит ли так расстраиваться, возможно, это временное недоразумение. – Потом повернулась к эмпатам, которые так удачно подбили друг другу глаза во время «петушиного» боя.

Как ни странно, но они, кажется, подружились. Нежно улыбнувшись обоим, с восхищением проворковала:

– Я совершила непростительную ошибку, не заметив сразу, какие у вас выразительные глаза и как искусно вы их оттеняете.

Эмпаты стыдливо прикрылись платочками, скрывая от всех последствия первого испытания.

Тем временем легкое покашливание Вола переросло в приступ оглушительного кашля.

– Господи, Воллэн, ты меня пугаешь! Может, у тебя коклюш? Не знаю, водится ли такая зараза в вашем, то есть моем, королевстве.

Отсыпав щедрой рукой еще нескольким присутствующим толику своего внимания, я удовлетворенно улыбнулась.

Что ж, цель достигнута. Все-таки сумела поднять всем настроение. Вон как глаза засверкали, да и на лицах заиграл живой румянец. Мне тоже стало как-то радостней.

Поэтому решила сделать короткую передышку и принялась накладывать себе кусочки телятины, приготовленные в винном соусе. Мое любимое блюдо.

Народ расслабленно (а не рановато ли?) и дружно заработал столовыми приборами, уткнувшись в свои тарелки. Подумав, что наконец-то настал подходящий момент, попыталась извлечь из кармана флягу и чуть не выронила ее на пол. Один расторопный жених решил подсуетиться и произнести тост в мою честь. Конечно, очень мило с его стороны, но тем самым он привлек ко мне внимание.

Еще несколько безуспешных попыток отхлебнуть оздоровительного напитка заставили меня прибегнуть к хитрости. Но улизнуть на сей раз не удалось. У входа, словно Цербер, подстерегал Воллэн.

Оглядев меня возмущенным взглядом, эмпат произнес одно только слово:

– Куда?

– Припудрить носик, – сразу нашлась я.

– Ты и так прекрасно выглядишь. Не хочешь исправить впечатление? Опять цирк устроила!

Ну вот, а еще утром он советовал продолжать в том же духе.

– Нет, если честно, мне хочется послать тебя подальше и вместе с тобой всю эту компанию.

Вол сделал вид, что не расслышал. Пришлось возвращаться к столу. Запал прошел, поддергивать уже никого не хотелось. В мозгу занозой засела одна мысль: нужно смыться отсюда поскорее, найти укромное местечко и осушить заветную фляжку.

Неожиданно мне пришел на помощь Элек, внук Лонара. Может, он и не такой конченый гад, как его дедуля?

– Ваше величество, не могли бы вы уделить мне немного внимания? – замямлил внучок.

– Я, по-моему, его сегодня всем уделила. Неужели вам от меня ничего не досталось? Тогда, может, хотите со мной прогуляться? – ухватилась я за спасительную соломинку. И, не дожидаясь ответа, вцепившись в руку эмпата, потащила его к выходу.

Заметила, как у придворных отвисли челюсти. Ну никак они не ожидали, что мне взбредет в голову уединиться с Элеком. Зато сияющие глаза Лонара выдали в нем инициатора предстоящей прогулки. Ну и фиг с ним! Мне действительно очень надо.

– Вы сегодня очаровательны, – завел заезженную пластинку эмпат. – Просто глаз не отвести.

Немного потаскаюсь с этим недоноском, а потом придумаю, как от него избавиться. Может, еще успею совершить набег в святая святых Морта. Уверена, у него такого добра, как энергетики, пруд пруди.

Не переставая отпускать в мой адрес стандартный набор комплиментов (наверное, вместе с Лонаром сочиняли), эмпат подвел меня к музыкальной гостиной.

– Я неплохо пою. Не хотите послушать?

Только об этом сейчас и мечтаю…

А вслух произнесла:

– Чудесная мысль! Вы меня сегодня, Элек, не перестаете удивлять. Умение музицировать – такая редкость для современного мужчины. Другим только бы по кабакам шляться да девиц по углам тискать.

Это я, кажется, уже перегнула.

– Нарин, мы с вами родственные души! – обрадовался эмпат. – Я тоже всегда считал, что физические умения – не главное, поэтому уделял больше времени музыке и поэзии. Даже песню для вас сочинил. Сейчас…

Откинув подол своего мешковатого камзола и умостив тощий зад на стуле, эмпат бодро застучал по клавишам расстроенного рояля.

Наконец-то! Открутив крышку, опрокинула в себя весь напиток. Тело задрожало от наслаждения. Жаль, эффект быстро пройдет, но сейчас я чувствовала себя превосходно. Развалившись на диване, пребывала в сказочной эйфории, и даже писклявый голос Элека не мог испортить восхитительные мгновения.

Тем более что песня оказалась короткой. Вскоре эмпат уже захлопнул крышку рояля и подсел поближе ко мне.

– Ну как вам? – Элек явно напрашивался на похвалу.

– Изумительно! У вас неподражаемый голос! И кажется, даже есть слух. Непременно нужно будет устроить гастроли. Представляете, афиши с вашим именем красуются по всей Драгонии, да что там Драгонии, по всей Этаре!

Эмпата распирало от собственного величия. А я, находясь в благодушном настроении, лила патоку на обезумевшего от похвал идиота. Когда же поток дифирамбов иссяк и я уже не знала, какую еще лапшу вешать ему на уши, музыкант предложил:

– Не хотите немного вина? В комнате так душно.

– Тащи, – милостиво согласилась я.

Помнится, правда, прошлая моя попытка смешать алкоголь с энергетиком окончилась погромом трактира в нельвийском городке Норвике и пьяным дебошем на берегу моря, но, думаю, сейчас от одного бокала ничего такого не случится.

Элек поставил фужеры на лакированный столик и протянул мне руку, предлагая подняться. Передав искрящийся напиток, заговорил страстным шепотом, при этом глядя прямо в глаза:

– Долгие годы я искал ту, которой удалось бы пленить мое воображение. А увидев вас, понял, что вы – та единственная. Именно о вас я грезил всю жизнь.

Витиевато, но по существу. Хотя за сегодняшний вечер эту песню я уже слышу не первый раз. Предшественники Элека тоже оригинальностью не отличались.

Эмпата понесло. За один вечер он, кажется, израсходовал весь запас любезностей. Но ведь что-то нужно оставить и на потом. К тому же если он сейчас не заткнется, я его придушу!

– За нас! – подняла бокал.

Элек захлопнул рот. Раздался перезвон хрусталя. По-прежнему не сводя с меня взгляда, эмпат пригубил напиток. Я же зажмурилась, почувствовав на языке горьковатый привкус, и с усилием заставила себя проглотить жидкость. Какое гадкое вино! Где он его откопал?

Возле двери раздался тихий шорох. От неожиданности выронила бокал и недоуменно воззрилась на нежданного гостя. Джаред! Маг испепелял нас взглядом. Точнее, не нас, а Элека. И чем это внук Лонара мог насолить нашему мертвецу?

Хотела послать Катрайна и приказать закрыть дверь с другой стороны, но внутри будто что-то взорвалось. Мир вокруг вдруг стал по-новому прекрасным, ярким и манящим. А маг… Маг… Для меня он олицетворял эталон мужчины. Его внешность, голос, манеры… Джаред был идеален. Венец божественного творения!

Этот эмпат, который сейчас смотрел на нас: сначала с гневом, затем с удивлением, а после, я бы сказала, с какой-то долей испуга, являлся самым потрясным мужиком на земле. И совсем не важно, что мертвым!

Каждая секунда, проведенная в разлуке с ним, укорачивала мою жизнь на несколько лет. Боже! Как я была слепа…

Не в силах больше противиться нахлынувшему чувству, кинулась магу в объятия и прильнула к его губам с твердым намерением больше никогда от них не отрываться.