Нарин и Эрот

Леста права. Я сама должна сделать первый шаг. Не знаю, что сейчас творится у Дорриэна в голове, почему он ведет себя так со мной, но я забуду на время свои обиды и попробую все изменить. Возможно, он только и ждет, что я сделаю шаг ему навстречу.

Я мысленно пожелала себе удачи и отправилась в то крыло замка, где располагались покои Владыки. Вряд ли кто-нибудь кроме слуг уже проснулся. Надеюсь, мне повезет и никто не заметит, как я вхожу в его покои. Еще подумают что-нибудь не то. Дорриэн уже не спит. Он всегда встает рано, и пока его не загрузили бесконечными проблемами, я приведу в жизнь свой план. Хотя это и не план вовсе, так, приглашение пойти со мной на свидание. В какое-нибудь тихое, укромное местечко подальше от Ирриэтона и его обитателей. Возможно, Дорриэну удастся расслабиться, и он наконец снимет с себя маску гордого правителя. И станет прежним, таким, каким я запомнила его в Неале.

Пройдя пустыми коридорами, поднялась наверх и продолжила петлять по замку. Когда только попала на Этару и увидела геллионский дворец, думала, никогда не научусь в нем ориентироваться. Научилась. А вот в Ирриэтоне я порой действительно терялась, хоть и жила здесь достаточно долго. Ничего, думаю, у меня еще будет время изучить замок.

Я завернула за последний поворот и… столкнулась с Миландой. Она что, вышла из покоев Владыки? Эта часть замка находилась в полном распоряжении Дора, и больше фрейлине просто неоткуда было выйти. Заметив меня, эмпатия покраснела и, опустив взгляд в пол, быстрым шагом прошла мимо. Я с недоумением посмотрела ей вслед и потянула на себя ручку…

Дорриэн стоял возле огромного, чуть ли не во весь его рост зеркала и медленными, ленивыми движениями застегивал пуговицы на камзоле. Они что…

Услышав шорох, Владыка обернулся и с таким же недоумением, с каким я только что провожала эмпатию, посмотрел на меня. Затем его взгляд потемнел, он раздраженно бросил:

– Ты что-то хотела?

– Уже ничего.

– Нарин! – закричал он мне вослед, но я уже была далеко.

Подобрав юбки, я бежала прочь из покоев Владыки и желала только одного: чтобы все увиденное оказалось кошмарным сном. Щеки горели, на глаза наворачивались предательские слезы, а сердце бешеными толчками отстукивало свой ритм в груди. Он не побежал за мной, не остановил, не захотел ничего объяснить.

– Нарин, ты куда? Решила устроить утреннюю пробежку по замку?

Демоны! Эльф! И какой нечистый заставил его так рано подняться?

– А мы как раз решили с утра пораньше посетить ярмарку, пока туда не сбежалось все население Эсферона. А там будет столько всего… – Рэй подбросил в руках тугой кошель, набитый монетами, и расплылся в счастливой улыбке. – Хорошо, что ты уже собрана. А то мы собирались идти тебя будить.

Не сказав ни слова, я стащила с близнеца плащ и, быстро накинув на себя, выхватила из рук обалдевшего друга мешочек с деньгами. Раскрыв, вытряхнула несколько монет себе на ладонь и рванула дальше.

– Эй! У тебя что, своих шмоток мало? – окликнул меня Рэй и побежал следом. – Да постой же!

– Я спешу!

– Куда? Мы с тобой!

– Нет, вы на ярмарку, а я…

Я не сбавляла темп и уже спускалась по лестнице на первый этаж, мечтая как можно скорее оказаться за стенами замка. А эльф все не хотел оставить меня в покое. Схватил за плечо и развернул к себе.

– Ты можешь объяснить, что с тобой и куда ты так спешишь?

Снова вопросы! Как же они меня достали своими извечными: куда? зачем? почему? Стараясь скрыть раздражение, я сбросила руку приятеля и процедила:

– Потом поговорим. Мне сейчас не до ярмарки.

И поспешила прочь, слыша за спиной недовольный голос друга:

– Тебе до нас в последнее время нет никакого дела. Ты уже не та Нарин, которую я знал раньше.

Вместо того чтобы остановиться и извиниться перед ним за свое поведение, я ускорила шаг. Оказавшись снаружи, поспешила к воротам и, даже не поприветствовав всегда любезную со мной стражу, продолжала бежать, задыхаясь от бега и раздиравших сердце чувств. Не знаю, сколько я так бежала, но вскоре, обессиленная, остановилась и прислонилась к стене дома, чтобы отдышаться. Заметив стоящий на углу экипаж и дремавшего на козлах кучера, бросилась к нему, и только забравшись в карету, позволила себе разрыдаться.

Эрот

– Нарин! – окликнул я ее, но девчонка уже скрылась в коридоре.

Демоны! Что ей от меня понадобилось в такую рань?! Не могла прийти несколькими минутами позже. А все эта нерасторопная дурочка Миланда. «Можно я еще побуду? Мне так хорошо с вами». Идиотка! Теперь Нарин знает. Хотя мне-то какая разница? Я ведь ей не муж, не жених…

Но внутри что-то предательски екнуло. Я не собирался больше причинять ей боль. Но, сам того не желая, сделал еще хуже. В кого я вообще превратился?! Неужели меня стало заботить, что чувствует какая-то человеческая девчонка? Вот Миланда. Меня же не волнует, что чувствует она. Она такая же, как и все остальные. Обычная. А Нарин…

Все! Хватит этих бредовых мыслей, иначе я скоро стану чувствительным романтиком, страдающим от мук любви!

Пора избавляться от фрейлины сестры. Я уже устал от ее влюбленных глаз и никак не желающей сходить с лица ласковой улыбки. Хотя по большому счету в первую очередь нужно избавиться от посланницы. Вот только мне не хочется этого делать…

Стараясь сбросить наваждение, я позвал слугу и распорядился найти мне де Риона.

– Чтобы через час он стоял в моем кабинете.

Слуга поклонился и, осведомившись, чего еще желает мое величество, покинул комнату.

Пора Миланде выходить замуж и отправляться вместе с супругом в свои новые владения. А уж я постараюсь, чтобы эти владения находились как можно дальше от Эсферона.

Нарин

– Вот, возьмите. – Я протянула кучеру монету и, спрыгнув со ступенек на землю, посмотрела на открывшийся передо мной пейзаж.

Кладбище эмпатов утопало в снегу. Куда ни глянь, повсюду белоснежные сугробы. Зима никак не хотела отдавать права владения Этарой наступившей весне. По-прежнему стояли суровые морозы, дул ледяной пронизывающий ветер.

Запахнув плащ и потерев заледеневшие руки, я направилась к воротам кладбища. Солнце играло на снегу миллионами цветных отблесков. Я медленно брела вдоль могил, пока не наткнулась на статую геллании. Сколько раз я видела ее во сне, заглядывала в ее полные тоски глаза, но она, как и прежде, оставалась безмолвна к моим мольбам. Ведь это всего лишь статуя. Холодный, безжизненный кусок белого камня. Как же я сейчас хотела оказаться на ее месте! Ничего не чувствовать, а просто стоять и смотреть в безоблачное небо. Смотреть на яркое солнце, которое еще не отогрело землю, но вскоре засияет над Драгонией, и послышатся первые звуки капели, взойдет первая трава. Как жаль, что мне так и не удалось отогреть ледяное сердце Владыки.

Я наклонилась и, разворошив рукой снег, сорвала подснежник. Он будто спрятался под коркой снега и не желал, чтобы его нашли. Тогда мне захотелось стать подснежником! Спрятаться от целого мира под толстым покровом снега, чтобы меня больше никто и никогда не отыскал. Меня перестали понимать. Даже друзья и те не желают задуматься, что со мной происходит. Но почему? Почему каждый раз, когда я принимаю какое-либо жизненно важное решение, попадаю в ловушку?! Я приехала сюда, чтобы наконец-то обрести счастье, а вместо этого попала в настоящий ад. Что меня здесь держит? Пустые надежды? Но мне уже давно следовало понять: надеяться на что-либо глупо. Нужно смириться. Не все в этом мире могут быть счастливыми. Некоторые живут и на протяжении всей жизни страдают. Кто от чего. Я, например, от любви. А еще от непонятной пустоты в сердце. Иногда мне кажется, что я все время чего-то ищу. Я хотела найти свое место в жизни, понять, для чего пришла в этот мир. Ведь каждый из нас рождается не просто так. Мы живем, находим ответы на вопросы, которые с самого рождения окружают нас, а потом, когда настает время, исчезаем. Но может быть, я неправа? Вероятно, это только в моей судьбе целый ворох вопросов, на которые нет ответов. Почему я здесь очутилась? А главное, зачем?! Исполнить пророчество? Но почему именно я? Что такое есть во мне, чего нет в других? Я и раньше знала, что в этом мире много других, действительно способных изменить его. Да, мир Этары странный, порой ужасный, полный кошмаров и пороков, но он мой. Или же нет? Сколько раз я задавалась этим вопросом, но так и не смогла на него ответить.

Там, в моем мире, все было намного проще. Я выросла, получила высшее образование, устроилась на отличную высокооплачиваемую работу. Даже хотела выйти замуж… Я горько усмехнулась, вспомнив своего давно позабытого жениха. Странно, но я так ни разу о нем и не вспомнила с тех пор, как очутилась на Этаре. А раньше мне казалось, что я его люблю… Я даже мечтала стать матерью его детей. Но по сравнению с тем, что я чувствовала сейчас, все прошлые переживания стали видеться глупой детской забавой. На самом деле я никого и никогда не любила (кроме себя самой, разумеется). А здесь стала другой. Близнецы, Лориэн, Эдель, Воллэн – они заставили меня по-другому посмотреть на мир, научили меня чувствовать, жертвовать собой ради чего-то более высокого, чем мои собственные желания. Раньше я готова была пойти на все, лишь бы удовлетворить свою жажду. Жажду денег, возможно, в какой-то степени власти (мне так нравилось командовать своими подчиненными в нашем офисе, доводить их до белого каления!). А сейчас просто захотелось стать счастливой. Наверное, я даже мечтала, чтобы Дорриэн был не всесильным могущественным Владыкой, а самым обыкновенным эмпатом. Возможно, тогда он стал бы другим. Но он такой, какой он есть. И этого уже не исправить. Хотя чего-чего, а измены я от него не ожидала.

По щекам вновь потекли слезы обиды и разочарования. Благо на кладбище сейчас никого не было. Все горожане спешили на ярмарку – отпраздновать первый день весны. И мои друзья сейчас там. Сегодня же попрошу у них прощения за все. Не знаю, что со мной происходит в последнее время, откуда взялись эта раздражительность и постоянные вспышки гнева, но никто не должен от этого страдать.

Предаваясь печальным мыслям, я брела среди заснеженных надгробий и с наслаждением вслушивалась в звуки просыпающейся природы. В вышине негромко постанывал ветер, первые птицы пели робкую песню своей владычице весне, прося ее поскорее прийти и прогнать прочь лютые морозы.

Я подошла к могилам Алии и Элая. Из-под снега выглядывали сухие ветви арделии. Она еще не цвела. Но пройдет совсем немного времени, и цветок распустит свои нежные лепестки, украсит ими надгробия двух несчастных влюбленных, которые так и не смогли обрести счастье. А может, это не так? И они пусть и недолго, но были счастливы. Их сердца согревало светлое чувство – любовь. Любовь без предательства, обмана, измены… «Недолго же они были счастливы», – проворчал ехидный внутренний голос, но я попросила его заткнуться и не отвлекать меня от романтического настроя. Уверена, влюбленные сейчас счастливы там, на небесах, потому что заслужили это. Возможно, и я, когда покину землю Этары, обрету хотя бы покой и забвение. А сейчас нужно просто продолжать жить. Жить, бороться и страдать.

Вдруг ни с того ни с сего с неба повалили крупные хлопья снега. Поднялся ветер и закружил их вокруг меня. Я задрожала и поспешила прочь из парка. Смахивая шальные снежинки, все время пытающиеся залепить мне глаза, шла узкой тропкой и… заблудилась. Черт! Ну сколько можно?! Я же отлично знаю дорогу от их могил к воротам кладбища. Но, как видно, мое теперешнее состояние не располагало к тому, чтобы мыслить трезво и идти в правильном направлении. Пришлось возвращаться обратно.

Я стала озираться в поисках знакомых памятников или надгробий, того, что могло бы помочь отыскать правильную дорогу. Как же я не любила теряться! И теперь ускоряла шаг, нервно оглядываясь по сторонам.

Демоны! Я упала на землю и застонала. Голова! Снова эта боль. Она начинается внезапно и разрывает меня на части. В глазах потемнело. Все вокруг смешалось: могилы, деревья, лики гелланий и других статуй. Мир крутился перед глазами, словно разноцветная карусель, постепенно сливаясь в одно размытое пятно. Боже, как больно! Я сжала голову руками и с трудом поднялась на ноги. Покачиваясь из стороны в сторону, шла, не разбирая дороги, и мечтала об одном – чтобы эта боль наконец оставила меня в покое. Да что со мной происходит?! Может, я серьезно больна? Мне уже давно следовало обратиться к Морту и попросить о помощи. Но я настолько увлеклась сердечными муками, что совсем позабыла о муках физических. И вот они напомнили о себе.

Я закричала и снова упала на холодный снег. Так больно мне еще никогда не было. Казалось, будто кто-то внутри выгрызает себе проход, пробираясь все дальше и дальше. Что это? Мимо меня только что проскочила какая-то тень! Нет, должно быть, показалось. Постанывая, я снова поднялась и, еле передвигая ноги, побрела по вытоптанной дорожке, которая постепенно скрывалась под новым свежим снежком.

Господи, пусть она уйдет! Я готова стерпеть все, что угодно, только не эту боль. Подняла голову и обвела пространство затуманенным взглядом. Дорогу мне преградил непонятно откуда взявшийся склеп. Прежде я его не замечала. Может, там будет не так холодно и я смогу переждать, пока боль утихнет? Сейчас я не способна отыскать дорогу к выходу. И снова что-то зашуршало, размытые тени начали скользить между надгробиями. Коротко вскрикнув, с силой потянула на себя металлическое кольцо, услышала тихий скрип. Сползла вниз, навалилась на тяжелую дверь, стараясь ее прикрыть. Нашарила рукой шершавую стену и прислонилась к ней. Опустившись на пол, прикрыла глаза. Боль не желала отступать, опутывала все тело.

Внезапно почувствовав знакомую дрожь, я приготовилась увидеть очередное видение…

…Несколько эмпатов внесли носилки в просторный, освещенный факелами склеп. За ними следовали маги и седовласые старцы. Они приказали носильщикам опустить тело на землю и отодвинуть надгробную плиту.

– Спите спокойно, Владыка. И пусть никто и никогда не потревожит ваш вечный сон, – тихим голосом произнес старец.

Покрытое белой полупрозрачной тканью тело опустили в гроб. Четыре эмпата подняли плиту с земли и накрыли ею могилу, навсегда похоронив Владыку в мрачной тьме сырого подземелья.

– Теперь ваш черед, – обратился все тот же старец к магам.

Выступив вперед, они подняли руки над головами и стали выкрикивать слова заклинания. Тьма начала обволакивать могилу, сгущаться и наконец накрыла ее, словно купол.

– Надеюсь, что это навсегда, – прошептал один из магов и пошел к каменной лесенке, ведущей наверх. За ним последовали остальные. Постепенно огонь погас, погрузив склеп в вечный мрак…

Я открыла глаза и осторожно посмотрела вперед. Боль не ушла, но уже не была такой острой, и я хотя бы могла думать о чем-то кроме нее. Я находилась в склепе одного из Владык. В том самом, который видела секунду назад. Точно так же, как и тогда, сырое помещение освещал тусклый свет факелов. Вот только стены обросли плесенью и паутиной. Я поежилась. Тут было очень сыро и противно. Осторожно поднявшись и все еще держась за стену, стала пробираться к выходу, не сводя глаз с надгробной плиты. Глупо, конечно, опасаться, что оттуда сейчас может показаться высохшая кисть мертвеца, но все же я выбрала не самое подходящее место, чтобы прийти в себя.

Вдруг послышался звук отворяющейся двери, и на лестницу упала широкая полоса света.

– Кто вы и что здесь делаете?

На меня смотрели полные удивления и недовольства серые глаза.

– Мне стало плохо и… Я не помню, как здесь оказалась. Простите.

Пожилой эмпат спустился ко мне и подал руку.

– С вами все в порядке? – теперь уже с тревогой спросил он.

– Кажется… да. Голова только очень болит.

– Пойдемте. Я проведу вас к выходу и помогу поймать экипаж.

Я благодарно улыбнулась незнакомцу, протянула ему руку, но тут на моих глазах его пальцы превратились в полуистлевшие кости. Я в ужасе закричала и зажмурилась.

– Очнитесь!

Я почувствовала, как что-то теплое коснулось губ. Жидкость полилась в горло, быстро распространилась по всему телу. Мне вдруг стало тепло и совсем не страшно.

– Вы действительно больны.

Надо мной склонился все тот же старик. Он провел рукой по моему мокрому от пота лбу и поставил пустую фляжку на землю.

– Я вас напугал? Вы так кричали.

Я виновато улыбнулась, сказала, что это все нервы. Эмпат помог подняться и предложил опереться о его плечо.

– Может, мне стоит позвать лекаря? Тут неподалеку живет один.

– Нет, спасибо. Уже все хорошо.

Он повел меня вверх по лестнице к яркому дневному свету. Уже на самом верху я обернулась, кинула последний взгляд на мрачное сырое подземелье. В тот момент какая-то догадка кольнула разум, но я была так поглощена только что пережитыми волнениями, что не придала этому особого значения.

Мы не спеша брели по припорошенной снегом тропке к воротам кладбища.

– Господин Эдинар, – так звали моего нового знакомого, – скажите, а кто там похоронен?

Эмпат нахмурил брови, тихим голосом проговорил:

– Не знаю. Я давно работаю смотрителем кладбища. Ухаживаю за могилами, слежу, чтобы в склепах всегда горел огонь, ведь в любой момент покойного могут навестить родственники. Но в этот склеп никто не приходит. На надгробии нет ни имени, ни титула. Безымянная могила.

Я задумчиво посмотрела на статую геллании, мимо которой мы только что прошли. Она казалась такой светлой и чистой, а там, внутри, я чувствовала совсем другое. Страх и ужас, а еще трепет перед чем-то загадочным, окутанным многовековой тайной.

– Как вы поняли, что в склепе кто-то есть?

– Я слышал, как вы еще снаружи кричали, и поспешил на крик. Увидел, что дверь приоткрыта, спустился. А потом вы снова начали кричать и упали в обморок. Пришлось бежать за настойкой арании.

– Спасибо, она мне очень помогла. Я уже не чувствую боли.

Эдинар остановил мчащуюся мимо карету. Попросив молодую эмпатию, приоткрывшую дверцу, отвезти меня в замок, старик получил в ответ утвердительный кивок и вернулся ко мне.

– Нарин, – и снова на меня смотрели полные участия глаза, – прошу вас, обратитесь к лекарю. Вы больны. А ведь еще так молоды. Вам же жить и жить.

Я с благодарностью пожала ему руку и заверила, что сегодня же навещу дворцового лекаря.

– Приезжайте. Буду рад увидеть вас вновь. – Эмпат помог мне забраться в карету и добавил: – Только приезжайте здоровой и не такой грустной, как сегодня. Я покажу вам другие склепы.

Я негромко рассмеялась, поблагодарила за обещанную экскурсию и пообещала в скором времени вернуться. Кучер подхлестнул лошадей, и карета тронулась.

Напротив меня сидела белокурая эмпатия и с любопытством смотрела на свою попутчицу.

– С вами все в порядке? Вы выглядите больной.

Еще бы мне не выглядеть! Я сейчас и живой-то не выгляжу, да и не чувствую себя таковой.

– Это из-за переутомления. Сплю мало, нервничаю много.

– Нельзя так, милочка, – покачала головой блондинка и продолжила расспросы: – Вы живете в Ирриэтоне?

– Да. Надеюсь, я вас не слишком обременила.

– Нет, что вы. Нам как раз по пути. – Она улыбнулась мне ласковой улыбкой, и от этого ее лицо преобразилось. Если сначала эмпатия показалась мне какой-то вялой, изможденной, то сейчас на меня смотрела настоящая красавица. Светлые, почти белые волосы были заплетены в тугую косу, большие фиалкового цвета глаза сияли так же, как и ее искренняя улыбка.

– Меня зовут Амелия.

– Нарин. Рада знакомству.

– И я.

Перебрасываясь ничего не значащими фразами, мы ехали по городу, выбирая окольные улочки, так как центральные сейчас были наводнены горожанами, веселящимися на ярмарке. Спустя час я уже прощалась с Амелией, которая оказалась столь любезной, что довезла меня до самых ворот.

– Еще увидимся, – сказала она и приказала кучеру трогаться.

Я тенью скользнула мимо стражников и поспешила к себе в комнату. Скорее в горячую ванну, а потом спать, спать, спать. Усталость навалилась на плечи, глаза помимо воли начали слипаться, заставляя меня спешить к родной комнате. До вечера хорошенько высплюсь, а потом пойду к Морту. Больше тянуть не стану. Иначе эта боль меня доконает!

– Нарин, я хочу с тобой поговорить. Ты…

– А я не хочу с тобой разговаривать! – резко оборвала я эмпата, грубо отпихнула его, стараясь освободить себе проход.

Дорриэн навис надо мною, словно грозовая туча, и зло процедил:

– Не смей говорить со мной в таком тоне…

– Да пошел ты к черту! – крикнула я, не обращая внимания на удивленные взгляды нескольких эмпатов, находившихся неподалеку. Быстро отскочив в сторону, ускорила шаг.

– Немедленно остановись. Иначе…

– Иначе что, Дорриэн? – Я действительно остановилась и повернулась к нему. – Посадишь меня в клетку, убьешь? Ты мне столько раз обещал это сделать, что мне уже не страшно. Я не боюсь ни тебя, ни твоих чертовых угроз! – Я кричала, в коридор начали высыпать придворные, привлеченные шумом. Ничего. Пусть слышат. Он попытался схватить меня за руку и утащить прочь. Громко выругавшись (несколько дам даже прикрыли уши руками), прошипела: – И больше никогда не смей меня трогать. Понятно?! – Еще немного пошипев на прощание для нагнетания большего эффекта, я развернулась и сделала шаг вперед, а потом снова повернулась к эмпату. – Прости, забыла. – Звонкая пощечина украсила его щеку.

Поняв, что только что натворила, бегом кинулась к себе, в ужасе оглядываясь по сторонам. Я его унизила. Ударила при всех. Да он от меня сейчас мокрого места не оставит! Не хочу я в тюрьму! И жить хочется. Все эти мысли с бешеной скоростью проносились в голове, пока я прыгала по ступенькам, словно молоденькая козочка.

Захлопнув дверь, позволила себе отдышаться. Сейчас задвину щеколду и никого не впущу. Пусть выламывает двери. Мне все равно. Но прошло пять минут, а Владыка так и не появился. Послышался осторожный стук.

– Госпожа, это Эви. Откройте.

Я приоткрыла дверь и увидела напуганную служанку.

– Владыка приказал пойти к вам и узнать, может, вам что-нибудь нужно.

Я обалдело уставилась на эмпатию:

– Он имел в виду кинжал или яд?

– Нет. – Эви протиснулась в узкий проем. – Он сказал, что вы себя неважно чувствуете и…

Она замялась и робко посмотрела на меня из-под опущенных ресниц.

– Эви, что он еще сказал?

– Что будет смотреть сегодня ночью в окно и наблюдать за тем… как вы летаете на метле.

Я возмущенно ахнула:

– Он меня ведьмой обозвал?!

– Не то чтобы… да!

Я прищурилась и прошипела:

– Тогда пойди и скажи ему, что сегодня ночью я обязательно заскочу в гости к одному вампиру и повыбиваю метлой его острые клыки.

– Может, не надо? – жалобно простонала эмпатия.

– Эви, не перечь мне! Да, и на обратном пути собери все для ванны. Каких-нибудь там солей, трав, не знаю. В общем, чего-нибудь успокаивающего.

Она ушла, а я плюхнулась на кровать и задергала в воздухе ногами. Ненавижу! Честно, еще один такой разговор, и я проткну его кинжалом. В самое сердце. А потом буду с упоением смотреть на стекающую по белой сорочке кровь. Я кровожадно облизнулась и принялась снимать с себя верхнюю одежду. Все, война так война. Еще посмотрим, кто кого одолеет!

Эрот

Она меня ударила! Прямо при моих подданных! Сначала облила грязью, а потом ударила. Я стоял пораженный и не мог понять, что здесь только что произошло. И как поступить? Схватить кинжал и самому пойти вершить суд или же приказать посадить ее в подземелье?

Я приказал служанке отправиться к этой ненормальной и постараться усмирить ее. Ведьма! Настоящая ведьма!

Придворные с опаской поглядывали в мою сторону, но расходиться не спешили. Какая сцена! Теперь в ближайший месяц им будет о чем поговорить. Я хмуро кивнул в ответ на низкие поклоны и поспешил к себе, чтобы не видеть любопытных взглядов.

– Дорриэн, можно тебя…

Миланда, демон ее раздери! Чего еще эта дурочка от меня хочет?!

– Отец сказал, что меня выдают замуж. – Она всхлипнула, смахнула платком несколько слезинок. – Это правда? Это была твоя воля?

Я хмуро покосился на нее и прошел мимо.

– Дорриэн, постой! Ваше величество! А как же… я вас люблю.

Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. «Я вас люблю». Сейчас расплачусь!

– Тебе повезло. Тебе достался отличный супруг.

– Но я не хочу уезжать! – Девчонка заревела в голос и уже готова была броситься мне в ноги. – Оставьте меня здесь. Я выйду за того, за кого прикажете. Только не прогоняйте, прошу вас!

Я приостановился, раздраженно крикнул:

– Хватит! Ты уезжаешь сегодня вечером, и это не обсуждается.

За спиной послышались истерические рыдания. Но меня это нисколько не волновало. Я вдруг почувствовал сильную усталость. Нервы. Старейшины артачатся. Не хотят понимать, что я желаю Драгонии блага. Эдель и Воллэн постоянно спрашивают, что со мной. Хорошо хоть Леста давно не заглядывала в Ирриэтон. А еще эта стерва Нарин! Никак не хочет становиться покорной и молчаливой. Ее вообще хоть кому-нибудь удавалось укротить? Или она замолкнет только тогда, когда заснет вечным сном. И то небось будет являться мне в кошмарных снах и посылать к демонам.

Представив себе призрак посланницы, витающий над моей кроватью и непрестанно кричащий, я вдруг развеселился. Забавно. Хотя Нарин и так уже стала похожа на призрака. Такая же белая и прозрачная. Вспомнив о филонелии, я помимо воли нахмурился. Все-таки д’Ор сволочь. Травить девушку за то, что ее пытался изнасиловать его брат. Быстрая смерть эльфа, видите ли, не устраивает.

– Ваше величество, можно?

– Входи, Эви.

Служанка прикрыла дверь и тихонько произнесла:

– Я передала ей… ваши слова.

– И что она ответила?

Опустив глаза в пол, эмпатия еле слышно прошептала:

– Обозвала вас вампиром и сказала, что… э-э-э… выбьет вам зубы метлой этой же ночью.

Не сдержавшись, я улыбнулся:

– Хорошо. Скажи ей, что я буду с нетерпением ждать этого момента. Можешь идти.

Она поклонилась, но уходить не спешила.

– Что-то еще?

– Ваше величество, – голос служанки дрогнул, – может, не стоит продолжать давать госпоже лекарство? По-моему, оно ей не помогает, а только вредит.

Дурочка! Она что, действительно верит, что это лекарство?

– Сколько д’Ор приказал тебе использовать капель?

– Шесть в день.

– Сократи вдвое. Д’Ору ничего не говори. Все, иди.

И что мне делать? Я уже сам запутался и не понимаю, чего хочу. Убить ее или оставить в живых? Ладно, от трех капель филонелии особого вреда не будет. Так, легкие галлюцинации. Возможно, голова поболит. Хотя… в ней уже сил практически не осталось. Может, запретить травить девчонку? Но тогда она наберется сил и окончательно сведет меня с ума. А так, может, поваляется в постели недельку. Нет, три капли не убьют… Наверное…

Нарин

– Что он сказал?

– Сказал, что с нетерпением будет ждать вашего прихода… то есть… прилета. Проходите.

Я скинула одежду и вошла в ванную. Опустившись в горячую воду, благоухающую травами, с наслаждением зажмурилась.

– Принести вам обед?

– Нет, спасибо. Можешь идти, Эви.

– Но вы же практически ничего не едите! – попыталась возразить эмпатия.

– Я не голодна. Эви, иди. Я хочу побыть одна. Разбудишь меня ближе к вечеру.

Эмпатия удалилась, оставив меня наедине со своими мыслями. «Что делать?» – в который раз спрашивала я саму себя. Пора уезжать. Оставаться здесь не имеет смысла. Мальчики хотели уехать из Эсферона сразу же после весеннего бала. Что ж, сутки я еще смогу продержаться. Пусть повеселятся завтра, а послезавтра на рассвете мы покинем стены города.

Вымыв и высушив возле камина волосы, я юркнула под одеяло и почти сразу заснула, погрузившись в приятное забытье.

– Эви, попроси, пожалуйста, доктора Морта заглянуть ко мне сегодня вечером.

Я устроилась у камина и, раскрыв книгу, откусила от яблока огромный кусок.

– К сожалению, он сейчас в отъезде.

Черт! Какой отъезд?!

– Может, стоит позвать другого лекаря?

– Не надо, – проворчала я, перелистывая страницы. – А когда он вернется?

– Вроде бы через пару дней. Если хотите, я могу узнать.

– Узнай, узнай, – пробормотала я и принялась изучать довольно-таки интересный и познавательный рисунок. Хм, а это не такая уж скучная книга. Недавно я наткнулась в ирриэтонской библиотеке на учебное пособие, которое видела раньше в библиотеке Эсферона – «Периоды оплодотворения самки Волкодава». Странно, что мы еще не столкнулись с этой живностью в лесах Этары. Обычно только такая дрянь ко мне и липнет. Ой, какие смешные малыши! На картинке были изображены три пушистых комочка, пытающихся пробраться к матери под брюхо.

– Выспалась? Мы заходили к тебе час назад, но Эви сказала, что ты отдыхаешь.

В комнату шумной ватагой завалились друзья. Я пригласила их присаживаться на пол около меня и присоединяться к изучению периодов. Рэйтон все еще хмурился и кидал в мою сторону обиженные взгляды.

– Рэй, прости, что я себя так сегодня вела. Да и вообще, в последние дни вы слышали от меня только крики.

– Ничего, забудь, – проворчал приятель, а потом громко воскликнул: – Нарин, может, хватит?! Выкинь ты его из головы! Дорриэн тебя не заслуживает.

Он прав. Не заслуживает. Как раз этим я и решила начать заниматься с сегодняшнего дня. Видно, не судьба нам быть вместе. Мы даже поговорить спокойно не можем, поэтому глупо думать о семейной жизни. Еще и измена.

Отшвырнув книгу, я перевернулась на спину:

– Отгуляем праздник весны и вернемся в Нельвию.

Друзья полностью поддержали мое решение.

– Пошли с нами в город, – предложил Стэн.

– Какой город? Ночь на дворе. Или ты решил устроить Безликим свидание?

– А ночная ярмарка? А скидки? – подмигнул принц.

При слове «скидки» я вскочила и принялась разминать кисти рук.

– Скидки, говоришь. Ладно, поехали. Будем ходить только по многолюдным улицам. Тьфу! По много-эмпа-тическим, – по слогам произнесла я и кинулась собираться.

Может, и Эдель с Волом позвать? А то мы с ними практически не общаемся. А ведь скоро уедем, и еще не известно, когда увидимся вновь.

– Ждите меня здесь! – крикнула я и выбежала в коридор.

Быстро добравшись до покоев принцессы, еще за дверью услышала странный шум и надрывные всхлипы. Они что, кого-то хоронят?

В гостиной Эдель было весьма оживленно. Вокруг диванчика столпились фрейлины ее высочества и утешали рыдающую Милли. Первым моим порывом было подскочить к ней и, схватив ее за каштановые космы, протащить по всему замку. Но я сдержалась. Холодно кивнув обернувшимся на звук отворяющейся двери эмпатиям, проследовала к подруге, которая расположилась в другом конце комнаты и, лениво поглаживая задремавшую на ее коленях кошку, читала книгу.

– Привет. Что за стоны?

Эмпатия улыбнулась и взглядом пригласила меня присаживаться.

– Дорриэн решил выдать Миланду замуж за какого-то графа из глубинки. А она ни в какую не хочет уезжать в эту глушь. Конечно, – усмехнувшись, прошептала Эдель. – В Ирриэтоне ей нравится больше.

Думаю, не Ирриэтон ей нравится, а его хозяин. Интересно, Дорриэн надеется таким способом искупить свою вину? Поздно. Я уже все решила и отступать не намерена.

– Не хотите пойти с нами на ночную ярмарку?

Эдель устало потянулась и зевнула.

– Мы только оттуда. Замерзли ужасно. По-моему, сегодня стало еще холоднее.

– Ладно, не хотите, как хотите. – Я разочарованно поджала губы. – Пойду, наверное, а то меня мальчишки заждались.

Эдель ласково улыбнулась в ответ:

– Заходите завтра вечером. Я куда-нибудь отошлю их, – она кивнула в сторону эмпатий, – и мы вшестером сможем спокойно пообщаться перед балом.

– Непременно, – пообещала я и направилась к двери. А потом резко свернула влево и, растолкав фрейлин, кинулась обнимать Миланду. – Дорогая, я так за вас рада! От всей души поздравляю и желаю счастья в личной жизни! Не скучайте там, в своей деревне!

Эмпатия приподнялась и гневно прошипела:

– Это все из-за тебя…

– Миланда! – строго окликнула ее Эдель, но эмпатия в кои-то веки решилась мне противостоять и собиралась довести дело до конца.

– Если бы не ты и твои чары, он бы меня не прогнал. Ведьма!

Я усмехнулась и спокойно ответила:

– Нет. Это тебе не хватило чар, чтобы его удержать. – Склонившись к ее уху, тихо прошептала: – Ты была игрушкой, которую решили выкинуть, потому что она надоела хозяину. Привет супругу.

Я послала воздушный поцелуй и помахала ручкой. Она еще что-то кричала. Затем кричала Эдель, требуя прекратить истерику. Да, возможно, я была слишком жестока. Но в тот момент ревность ослепила меня. Да и в любой другой раз любой другой девушке я бы ответила то же самое. Не стоит становиться у меня на пути и отбирать то, что принадлежит мне.

Тут же внутри заворчал противный голос, который и на этот раз оказался прав. Он ни мой и ни ее. Он – ничей. И я бессильна что-либо изменить.