— Думаешь, де Грамон всё это время крутился возле Лоиз, чтобы мне отомстить? Или чтобы сделать её очередной… — Окончание фразы застряло в горле. Мне просто не хватило духу произнести слово, страшное, роковое, которое могло перечеркнуть будущее моей младшей сестры.

— Они бы не стали так рисковать, если бы дело было только в мести. — Опустившись в кресло, Моран извлёк из ящика стола кожаный тубус, нетерпеливо вытряхнул из него карту.

Раскрыв пожелтевший пергамент, придавил один потрёпанный уголок пресс-папье — бруском из потемневшей бронзы с рукоятью в виде раззявившей пасть кобры. Ну точная копия Серен. Остальные края карты оказались прижаты к столешнице чернильницей и локтями мага.

— Серен покинула Навенну три дня назад. В последний раз её видели в Дюрве. — Обмакнув в чернила кончик пера, его светлость обозначил перекрестьем линий небольшой городок, расположенный в нескольких лье от монастыря Сент-Луази, в котором когда-то обучалась Маржери. — Здесь её след оборвался. Ведьме удалось ускользнуть от моих людей.

— И как же нам теперь быть? — Надежда, лучиной затлевшая в душе, погасла после слов Стража. — Папа говорит, они отправились в Навенну. Но если стерва, наоборот, из неё сбежала… Ничего не понимаю. — Почувствовав слабость в ногах, без сил рухнула в кресло. Взгляд заскользил по бесчисленным изломам линий-дорог, по расплывавшимся перед глазами названиям крохотных селений и больших городов.

Эта гадюка могла быть где угодно. А вместе с ней и Лоиз.

— Им нужно место для ритуала. Где им никто не помешает. В Чармейский лес Берзэ больше не сунется. Не рискнёт. После нападения в Оржентеле за её лачугой и окрестностями постоянно следят. То же самое с дворцом д’Альбре. Хоть король и отнёсся к герцогу благосклонно, на словах, доверия правителя эта семейка лишилась навсегда.

— Опять мерзкая старуха! — Меня передёрнуло, от ужаса и отвращения, стоило представить треклятую каргу, протягивающую свои когтистые, изрезанные бороздами-морщинами руки к моей сестре. — Ей бы уже давно в земле гнить. Червей кормить! А она продолжает губить жизни.

Не способная оставаться на месте, я вскочила. Метнулась в один угол, другой… Нет, не могу. Ни сидеть, ни ходить, ни стоять. У меня и дышать-то получалось с переменным успехом. И мысли путались. Сменялись хаотично, захлёстываемые паникой, ненавистью.

Гневом.

Если бы кузина и эта мразь, перед ней пресмыкающаяся, де Грамон, сейчас материализовались в кабинете — вмиг даже косточек от них не осталось бы! Спалила бы ко всем демонам собачьим!

— Может, попробовать отыскать Лоиз с помощью того связующего ритуала, который я проводила, когда пыталась тебя найти?

Вспомнилась ночь, когда я демон знает сколько времени простояла на коленях, концентрируясь на муже. Усталая, опустошённая, пребывавшая в каком-то бреду. Не то из-за магии, не то, потому что была во хмелю. Тогда пришлось выпить полбутылки гавойского, выжать из себя все соки, чтобы образ Стража лишь на мгновение промелькнул в зеркале.

Но, может, в этот раз повезёт больше. Если будет нужно, я хоть тысячу раз себя до изнеможения доведу, главное, чтобы это помогло выяснить, где Лоиз. Другой вопрос — как потом в таком состоянии буду спасать близняшку и разбираться с белобрысой тварью.

Моран, что-то пристально изучавший на карте, покачал головой:

— На ритуалы времени нет. Думаю, я и так знаю, где они, — поднялся решительно. — У графов ле Круа было три имения. И лишь одно находится вблизи Дюрве. На месте Серен я бы так и поступил: отправился в заброшенный дом, чтобы… — И вот он тоже запнулся.

Липкий страх змеёй прополз вдоль позвоночника, вверх, чтобы потом петлёй овиться вокруг горла. Было тошно от одной лишь мысли: что, явившись в Тюли, я обнаружу там… не Лоиз.

А демоницу, которая намерилась присвоить себе её тело.

Разумеется, я рванулась за Стражем. Из полумрака кабинета в коридор, залитый слепящим полуденным солнцем. А оттуда — в спальню мужа к зачарованному зеркалу.

Как же хорошо, что мне не удалось тогда разбить подарок благоверного! Надеюсь только, мама догадалась перенести зеркало обратно из конюшни в дом.

— Полагаю, нет смысла просить тебя остаться с родными.

— Я здесь с ума сойду, — упрямо мотнула головой. — И, если с ней что-нибудь случится, пока буду отсиживаться в Навенне и цедить успокаивающие отвары, никогда себе не прощу.

К счастью, Моран не стал настаивать, чтобы осталась дома. Кивнул, соглашаясь, и приложил ладонь к золочёной раме зеркала. Понимал, что за подмогой посылать некогда: и так неизвестно, сколько у нас осталось времени, и… осталось ли вообще. А одному маркизу с огненным магом — Стражем и столетней колдуньей справиться будет непросто.

Мне же следовало как можно скорее обуздать свои чувства и готовиться к бою. Вспомнить всё, чему учил меня супруг, чему я сама научилась за последние недели, и проводить наконец-то кузину в последний путь.

Им всем указать во Мглу дорогу!

Обычно на путешествие через зеркала уходила всего пара мгновений. Я только и успевала, что зажмуриться, окунаясь в густое марево чар, а, открыв глаза, уже оказывалась в другом уголке Вальхейма. Сейчас же каждая секунда, казалось, длилась вечность.

Почувствовав под ногами твёрдую почву и осознав, что стою в небольшой комнатушке, соединявшей родительские покои, облегчённо выдохнула. Сердце в груди скакало как сумасшедшее. Теперь главное успеть, не опоздать. Мчать до Тюли и молить Единую, чтобы были там. И чтобы Лоиз ещё была собой.

— Обещаю, — шептала не то вслух, а может, мысленно, спеша за Мораном вниз, по лестнице, противно скрипевшей рассохшимися половицами, — что больше никогда не буду на неё злиться. Обижаться на глупые выходки. Все, все, все свои украшения ей подарю. Найду способ залечить её сердечко. Только, пожалуйста, Витала, помоги. Не допусти непоправимого.

Из кухни в прихожую выбежала перепуганная Наннон, загородив нам дорогу. Наверняка решила, что это грабители позарились на обветшалые стены и нехитрый скарб ле Фиеннов.

Служанка вскрикнула от неожиданности, поняв, кто перед ней. Зачем-то осенила себя знаком Единой.

— Ваша светлость и… ваша светлость, как вы сюда попали?! Их милости ведь к вам отправились. Уж три дня как в пути. Как угорелые сорвались с места, когда эта глупая… Ах, вы, должно быть, ещё не в курсе! — всплеснула руками, перепачканными в муке, болтушка.

— Потом, Ниннон. Где сейчас Сильвен?

— Я денники ему велела вычистить. Совсем в последнее время изленился мальчишка. Лоиз ведь замуж выскочила…

Но мы её уже не слушали.

Мальчишка — широкоплечий бугай больше шести футов ростом, обнаружился в конюшне. Старательно вычищал стойла, исполняя материнский наказ, а увидев нас, от удивления плюхнулся на пятую точку и тоже по примеру родительницы осенил себя знаком богини.

— Поедешь с нами, — распорядился Моран и велел быстро седлать лошадей.

— Зачем? — шёпотом накинулась на благоверного, пока Сильвен готовил и выводил из конюшни молоденьких ретивых кобылок, не так давно презентованных барону Стражем. Папа любил лошадей, а де Шалон как мог пытался загладить перед тестем вину за свои прошлые злодеяния. — Ну чем он нам там поможет?

— Увезёт тебя, если будет нужно.

— Но…

— Или ты останешься здесь, — жёстко перебил меня маркиз.

Уже и забыла, каково это: замерзать, погружаясь в лёд его глаз.

— Умеешь обращаться с оружием? — обернулся к парню.

Сильвен, явно взволнованный происходящим, но не отважившийся на расспросы, только кивнул и продемонстрировал нам заткнутый за голенище нож.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал Страж. — Держись за нами. Но если со мной что-нибудь случится, забирай маркизу и уезжай. Всё понял?

— Как не понять. — Парень ловко вскочил в седло. — Забирать маркизу и уезжать.

Мне умаститься на лошади помог его безапелляционная светлость, строго-настрого наказав не геройствовать и в случае чего сразу спасаться бегством. Пришлось пообещать, что, конечно же, так и сделаю. Для себя же решила, что буду действовать по обстоятельствам.

Да и не брошу я Морана, о чём бы он там ни просил и что бы мне ни говорил.

Сумасшедшие скачки сквозь пекло, столь редкое в здешних краях. Вдоль гречишных полей, уже сбросивших свой бело-розовый наряд. Под бешеные удары сердца, заглушаемые стуком лошадиных копыт. Выбивающих пыль из растрескавшейся от жара земли.

Знойный воздух, напитанный терпким запахом травы, порыжевшей от жарких лучей, обжигал лёгкие. Кружил голову. На небе — ни облачка. Лишь бледно-жёлтое пятно солнца, плывущее следом за нами. Как будто преследующее нас.

Когда вдалеке показались покатые крыши Тюли, его медовые стены, горевшие в полуденных лучах, словно под пламенем сотен лантернов, я чуть не свалилась с лошади. Подалась вперёд всем телом, как будто с такого расстояния могла разглядеть хоть что-то в чёрных провалах окон.

— Ты в порядке? — спросила с беспокойством, нагнав Морана.

Его светлость не переносил жару, да и кому понравится чувствовать себя перепёлкой, засунутой в раскалённую печь. Наверное, оттого и был таким бледным, почти что пепельным.

— Вполне, — на миг зажмурился маркиз.

Посильнее сжав поводья, рванул вперёд, чтобы уже через каких-то несколько секунд оказаться возле неплотно прикрытой узорчатой кованой калитки. А оттуда — мимо подёрнутых мхом фонтанов и заросших сорняком газонов к парадному входу с белыми полукружиями лестницы, формой напоминавшей подкову.

Спешившись, взлетела по ней за мужем.

— Чувствуешь? — Страж толкнул тяжёлые створки.

Сильвен, такой же бледный, напряжённо озирающийся, с ножом наготове, крался за нами следом. Полагаю, я выглядела не лучше своих спутников и цветом лица тоже вполне могла сойти за призрак Тюли.

Судорожно кивнула в ответ, из последних сил борясь с дурнотой. Зловоние, не то, которое источает демон, но тем не менее такое же острое, тошнотворное, ощущалось повсюду. Древняя тёмная магия пропитала воздух, сами стены, затканные по углам паутиной с угодившими в неё насекомыми.

Вот так и Лоиз… угодила на свою голову.

Ступая по потускневшему мрамору пола, по которому кружила потревоженная ветром, ворвавшимся в дом вместе с нами, прошлогодняя листва, мы приблизились к лестнице. Я запрокинула голову, концентрируясь на малейшем звуке, скользя взглядом по убегающим вверх ступеням, постепенно тающим в полумраке верхних этажей. Старалась отогнать непрошенные воспоминания, дрожью отозвавшиеся во всём теле. Именно здесь, в этом доме, меня лишили силы. Здесь я украдкой любовалась Стражем, на балу, устроенном в честь его распрекрасной супруги.

Моей кузины и самого страшного кошмара моей жизни.

Уже шагнув на первую ступень, Моран замер на миг, а потом метнулся обратно, бросился через холл к анфиладе просторных пустынных комнат.

Я последовала за ним. Бегом, разгоняя давящую тишину дробью каблуков, постепенно улавливая монотонное старушечье бормотанье и всхлипы, сдавленные всхлипы и мольбу сквозь слёзы.

Плакала Лоиз.

Точно подхлёстнутая помчалась на звук. В тот момент я плохо соображала или, скорее, не соображала вовсе. Бежала, задыхаясь от ужаса, ругала себя и проклинала, боясь, что опоздала. Не поняла, как так получилось, что сумела обогнать Стража. Не заметила, что с ним творится что-то неладное.

Моран двигался всё медленнее, как будто из последних сил. Обернулась на миг. Кажется, его подхватил Сильвен. Или…

В следующее мгновение меня сковало цепями ужаса.

Резные створки распахнулись от удара ладоней. Запнулась, парализованная страшным зрелищем: Лоиз, распростёртая на полу, и склонившиеся над ней три демона. Зеркало, в котором застыло искажённое мукой лицо мужа. Вязкое марево чар, расползающееся по залу, тёмным облаком нависшее над сестрой.

— Нет!

Пламя, непокорное, мне неподвластное, хлынуло к магам и тут же погасло, растаяв дымом, смешавшись со злыми чарами колдуньи.

Но, по крайней мере, Серен отскочила с яростным шипением, выпустив из своей руки окровавленную ладошку моей сестры.

— И надо же было демонам притащить тебя сюда именно сейчас! — истерично вскрикнула герцогиня. — Решила сдохнуть за компанию с сестричкой?!

Я облегчённо перевела дух. Раз гнилая душонка Серен не покинула присвоенное ею тело Опаль, значит, Лоиз жива!

— Только после вас, мадам, — огрызнулась, чувствуя, как радость живительным теплом растекается по венам, заполняет каждую мою клетку.

Жаль, её заметно поубавилось, когда меня чуть не сбила с ног волна горячего воздуха, прокатившаяся по залу и больно ударившая в меня. Грудь противно заныла. Меня отнесло на несколько шагов назад, но всё же я сумела удержать равновесие и устоять.

— И это всё, на что ты способна? Серен, разочаровываешь.

— Разберись с ней. Живо! — велела де Грамону проклятая чародейка, даже не взглянув в мою сторону, и продолжила, сгорбившись, что-то зловеще бормотать, водя иссохшими руками над телом Лоиз. Время от времени глаза, подёрнутые бельмом, хищно впивались в зеркало, где… в агонии корчилась тёмная сущность де Шалона.

Сероватая дымка чар как будто вытекала из отражения, что явно доставляло тени не самые приятные ощущения. Двойник маркиза шипел, скалился, бился о мерцающую гладь, тщетно пытаясь вырваться из оков губительной магии.

Тут уж мне и вовсе перехотелось насмехаться и ликовать.

Ну а когда Адриен с колен поднялся…

— Что это ты так побледнела, а? Что, Ксандра, со Стражем слабо тягаться? — вякнула, трусливо пятясь к ведьме, своей ширме, герцогиня.

Де Грамон рванулся ко мне с выражением такой лютой злобы на лице, такой ярости, что я… Нет, не испугалась — растерялась. Оцепенела. Обуреваемая желаниями поскорее оказаться возле Лоиз и оттолкнуть от неё премерзкую старуху; раздавить, точно крысу, стерву-кузину; спасти Морана от гибели — не знала, как поступить.

Замерла, глядя в налитые кровью глаза мага, и лишь в последний момент вскинула дрожащие руки, отразив брошенный в меня сгусток пламени. Тот впечатался в стену, оставив на шёлке обоев некрасивую чёрную прогалину.

А де Грамон наверняка впечатался бы в меня, сбив с ног, если бы наперерез ему с рёвом не бросился маркиз. В прошлом друзья, а ныне заклятые враги, Стражи сцепились и покатились по полу, в исступлении нанося друг другу удары.

— И его светлость тут как тут! Пожаловал! — стараясь за издёвкой скрыть волнение, воскликнула Серен. — Что ж, похороним вас в общей братской могиле. Только я сначала силу свою себе верну!

— Эта сила никогда тебе не принадлежала. Твоя мать украла её у меня!

Кузину перекосило знатно. Лицо, и до того искажённое уродливой гримасой ярости, сморщилось ещё больше, побагровело, став похожим на засоленный в бочке на зиму помидор.

Пару мгновений Серен то открывала, то закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба, силясь что-то сказать, но была не способна выдавить из себя даже звук. Продолжала багроветь. Не то от ярости, не то от стыда.

— Не знала? — Я сделала несколько шагов по направлению к туманной завесе, оцепившей ведьму и по-прежнему находящуюся в её власти сестру, но была вынуждена остановиться. Чары не позволяли двигаться дальше. — Спроси у своей марионетки. Берзэ. Это она превратила тебя из пустышки, из ничтожества, которым ты была и которым снова стала, в магичку огня. Наследницу морров. Хоть ничего из того, чем ты обладала, никогда тебе не принадлежало! Ты пустышка, Серен. Пу-сты-шка.

— Замолчи! Сейчас же, замолчи! Прекрати! Немедленно!!! — завизжала кузина, по-детски затопав ногами. Как ошпаренная подскочила к чародейке. — Это правда?! Правда, что она сказала?!

Берзэ, пребывавшая в некоем подобии транса, даже ухом не повела в сторону разошедшейся ведьмы.

Я с тревогой оглянулась на Морана. Ни он, ни де Грамон даже не пытались колдовать. Маркиз боролся из последних сил, слабея из-за магии треклятой колдуньи, а я не знала, как разорвать нить чар, связавшую Берзэ с зеркалом.

К счастью, его демоново сиятельство тоже ослаб. Ритуал, который мы так вовремя прервали, вытрепал его основательно.

Слабак.

На помощь Морану подоспел Сильвен. Ругань и проклятия, раздававшиеся под сводами зала, стали ещё более громкими и витиеватыми.

— Это тебе за Лоиз, тварь! — потеснив маркиза, гремел конюх, в запале позабыв, по чьему лицу кулаками елозит. — А вот ещё и ещё!!! А-а-а-а….

Пламя, объявшее руки Стража, обожгло Сильвену скулу. Зарычав, де Грамон повалил юношу навзничь, сдавив полыхающими пальцами ему горло.

Я было метнулась к Сильвену, но меня отнесло в другой конец зала мощным потоком воздуха — ударом кузины, которую лишь на мгновение выпустила из виду. Опрокинулась на кушетку, с силой приложившись головой о мраморные завитушки, обрамлявшие камин. До звёздочек в глазах и боли, обжёгшей затылок. До крови, горячей струйкой заскользившей по шее.

Успела заметить, что Морану удалось оттащить от Сильвена Стража. А дальше перед глазами ярче пламени вспыхнула картина: застонала Лоиз, выгнувшись дугой. Растопырившая над ней крючковатые пальцы ведьма дёргала сестру, точно куклу, за невидимые нити чар, вытягивая из неё душу.

Я рванулась к Лоиз, но была отброшена к стене очередной яростной атакой д’Альбре. Созданный Серен ветер закружил вокруг меня, не давая даже слабому огоньку затрепетать на ладони.

— Всё ещё разочарована мной, кузина? — ухмыльнулась её насквозь прогнившая светлость.

Горячий поток воздуха ударил наотмашь. Обжёг. И тело, и лёгкие. Я, было поднявшись, как подкошенная рухнула на пол. Глаза слезились, и с каждой секундой головокружение только усиливалось. Я больше не видела Серен, лишь размытое пятно, в которое та превратилась.

Не слышала стонов Сильвена, потонувших в противном гуле, всё громче звучавшем в сознании. Оглушавшем. Не слышала яростного рычания сцепившихся в смертельной схватке хищников-Стражей.

От забытья меня отделала хрупкая грань реальности, которую я уже почти переступила.

А потом пелену, полонившую разум, ярким лучом прорезало воспоминание: беззаботная юная красавица покоряет сердца гостей маркиза. Звонкий смех Лоиз, словно тысячи серебряных колокольчиков, звучит под сводами бальной залы Валь-де-Манна в вечер моей помолвки с Мораном.

Мне вспомнилось волнение сестры, радостное возбуждение перед её первым представлением навеннской знати. И счастье, переполнившее Лоиз, когда отец пришёл в себя после долгого сна. На ум приходило много-много других светлых мгновений, которые у неё были и которые ещё непременно будут.

Если я сейчас не отступлю.

— Ну, раз сила твоя, с ней и подохнешь, — с ненавистью прошипела д’Альбре.

Приподняв тяжёлые, будто налитые свинцом веки, я увидела, как Серен, по-прежнему размытая, словно чернильная клякса, вооружившись кочергой, наверняка найденной в недрах камина, приближается ко мне.

Чувств не осталось. Не осталось ярости, ненависти. Страха. Я как будто заледенела изнутри, разом отсекла всё лишнее. Всё, что мешало сконцентрироваться на даре предков. Помочь сестре и раз и навсегда попрощаться с кузиной.

Эмоции поглотила тьма. Штормовой волной поднялась она из глубин моего естества. Густыми потоками хлынула с раскрытых ладоней, растекаясь вокруг мутными водами, ломая и превращая паркет в жалкое крошево. Подвластная моему приказу, тёмная магия метнулась к герцогине, готовая её ужалить смертоносным жалом.

Серен не успела убежать. Не успела метнуться к своей покровительнице-ведьме, чтобы, как обычно, спрятаться у той за спиной.

А вот Берзэ не растерялась. Подскочила на удивление шустро, будто семнадцатилетняя девчонка, и выпалила, приняв самое простое и выгодное для себя решение:

— Сами тут разбирайтесь!

Предсмертный крик кузины смешался с восклицанием чародейки, окутавшей себя вихрем заклинания. А в следующий миг старухи и след простыл. Да и от некогда сиятельной маркизы де Шалон спустя короткое мгновенье осталось лишь изуродованное ядовитой силой тело.

Чужое, никогда ей не принадлежавшее.

Магия морров схлынула, чёрными змеями расползлась по углам зала, а потом и вовсе растаяла.

Сил на то, чтобы подняться и подойти к сестре, у меня уже не осталось. Поэтому я просто подползла к Лоиз, вложив в это простое действие последние крупицы энергии. Со стоном удовлетворения растянулась на прохладном полу. Сжала хрупкое запястье близняшки, ощутив, как под кончиками пальцев раздаётся слабое биение пульса. Невидящим взглядом поискала Морана, обнаружив мужа победоносно стоящего (ладно, вру, устало сидящего) над телом графа, грудь которого была продырявлена Сильвеновым кинжалом.

И только после этого позволила себе на время уйти из реальности.