Венгрия.

Обведя взглядом зал и кивнув друзьям, что-то оживленно обсуждающим возле дорожки для боулинга, Ясмин заняла столик неподалеку. В этот час посетителей в «Камелоте» было немного. Большинство завсегдатаев приходили в клуб ближе к полуночи. Здесь юные дарования чувствовали себя свободно и раскованно, не стеснялись пользоваться своими способностями, потому что обычным людям вход в «Камелот» был заказан. Случайные прохожие воспринимали его как старое, заброшенное здание, а зачастую и вовсе не замечали.

Ясмин покосилась на экран телефона и в сердцах швырнула аппарат на стол.

«Так и не позвонил!» — с обидой подумала девушка. Заметив рослого, светловолосого парня, направляющегося к ней, хмуро произнесла:

— Если собрался поздравлять, не напрягайся. Не то настроение.

Улыбка сошла с лица ведьмака.

— Неужели плохо сыграла?

— Да нет, как обычно, — передернула плечами девушка.

— Значит, опять Кристиан, — догадался молодой человек. — Поссорились?

— От него уже неделю ни одной эсэмэски! — негодующе воскликнула чародейка. — Раньше Крис хотя бы отвечал на мои звонки, а теперь просто вырубил телефон и отмалчивается. Мате, я себе места не нахожу! Чувствую, там что-то случилось!

— По-моему, у тебя разыгралось воображение, — полушутя-полусерьезно предположил ведьмак, усаживаясь рядом. — После предсказания Йолики тебе везде мерещится опасность.

— Я привыкла доверять своей интуиции.

— А я доверяю Этери и Даниэлю. Если бы что-нибудь произошло, они бы уже позвонили. Обещали же не спускать с Криса глаз и, уверен, что так и будет. Ну же, Ясми, не куксись. — Мате приобнял девушку и весело предложил: — Лучше присоединяйся к нам! Хелена будет только рада новой ученице. От Лили, как оказалось, совсем нет толку.

— И по какому поводу открылся ликбез? — Ясмин с интересом взглянула на подруг, что-то оживленно обсуждавших возле дорожки для боулинга.

Мате охотно пояснил:

— Хела придумала новое развлечение. Предложила сбивать кегли не обычными шарами, а энергетическими сферами. Моя сестричка битый час пытается создать маломальский приличный снаряд, но пока что без толку.

— Хела в своем репертуаре, — усмехнулась ведьма, наблюдая за тем, как подруга, возомнив себя великим гуру, наставляет Лили и наглядно демонстрирует той свои навыки.

— Сконцентрируйся! — прикрикнула на подопечную Хелена. — Представь, что ты здесь одна…

— Трудно представить, когда кое-кто постоянно маячит перед глазами, — огрызнулась юная чародейка.

— …и что в твоих руках находится средоточие всей твоей энергии. Необходимо ее материализовать.

— Сейчас по вине Хелены мою сестру хватит удар, — состроил скорбную мину парень.

— Не надоело вам обоим над ней издеваться? — посочувствовала подруге Ясмин.

Лилиане совсем не хотелось ударить в грязь лицом. Она старательно, до рези в глазах пялилась на свои ладони, сложенные лодочкой, с волнением замечая, как голубоватые искры щиплют кожу и приобретают форму теннисного мячика, стремительно увеличивающегося в размерах. Но стоило Хелене отпустить очередное колкое замечание, как все усилия Лили сводились на нет, и ей приходилось начинать сначала.

— Ты только мешаешь! — не выдержав, накинулась она на подругу.

— Наоборот, я пытаюсь помочь. Пока не научишься абстрагироваться, не надейся на положительный результат.

И чтобы лишний раз продемонстрировать свое превосходство, Хела в одно мгновение, не прилагая усилий, создала энергетический шар. Тот прокатился по дорожке и повалил все кегли, которые, повинуясь магии Хелены, тут же подскочили, словно солдаты перед командиром, и выстроились на прежнем месте.

— Тренируйся, — покровительственно велела ведьма и присоединилась к Мате и Ясмин. — Ну, как концерт? Твоя игра на скрипке снова произвела фурор? — обратилась она к подруге и щелчком пальцев заставила бокал с соком дернуться. Проехавшись по столешнице, тот замер возле девушки. — Любимый уже поздравил? Хотя о чем это я? Крис ведь никогда не помнит о знаменательных событиях в твоей жизни. Не понимаю, на кой демон он вообще тебе сдался? Я бы на твоем месте уже давно послала его подальше.

— Лучше оставайся на своем, — мрачно посоветовала Ясмин. — А со своей жизнью я сама как-нибудь разберусь.

— Ну что ж, как говорится, человек сам кузнец своего счастья, плотник своего гроба и творец личного ада, — философски заметила Хелена. — В последнем, дорогая, ты особенно преуспела. — Продолжить нравоучительную тираду она не успела, телефон Ясмин залился оглушительной трелью.

Девушка дернулась, как от удара хлыстом, и с поспешностью схватила мобильный.

— Это Цецилия, — проговорила одними губами.

Несколько секунд Ясмин молчала, исподлобья поглядывая на друзей, затем коротко проронила:

— Скоро буду, — и нажала кнопку отбоя.

— Хорошие новости? — полюбопытствовала Хела, лениво потягивая из трубочки сок и краем глаза наблюдая за бесталанной ученицей, которой так и не удалось сформировать ни одной приличной сферы.

Натянув куртку, Ясмин, распираемая радостью, на выдохе произнесла:

— Цецилия хочет, чтобы я отправилась к ребятам!

— Поздравляю! Тебе доверили роль надзирателя, — зло пошутила Хелена.

— Когда вылетаешь? — Мате предупреждающе пнул задиру под столом, намекая, что лучше бы той умолкнуть.

— Сдам последний зачет и тю-тю!

Девушку мало волновало, из каких соображений Цецилия остановила свой выбор именно на ней. Главное, скоро Ясмин будет рядом с любимым, и тому больше не удастся ее игнорировать, как он это делает сейчас.

Эрика.

Кажется, многоликая Фортуна наконец вспомнила обо мне и решила преподнести сюрприз, на целых две недели избавив от родительской опеки. Мелочь, а приятно. В понедельник утром предки укатили в Питер! Отца пригласили читать лекции, маман выразила желание махнуть с ним за компанию, потому что, по ее словам, как никогда нуждалась в отдыхе и новых впечатлениях.

В моей же жизни впечатлений в последнее время было более чем достаточно, а вот против небольшой передышки я, понятное дело, не возражала. Поэтому, пользуясь случаем, окончательно забила на учебу. А чтобы не пришлось скучать в одиночестве, предложила Изе временно сменить место жительства. Теперь каждый вечер мы устраивали девичники, до поздней ночи валялись перед телевизором, просматривая мыльные оперы, промывали косточки знакомым, стараясь делать вид, что все как обычно и идет своим чередом.

Проницательная подруга сразу смекнула, что наши с Этери отношения дали трещину, но сумела обуздать свое любопытство, что на нее было ну никак не похоже, и не задавала лишних вопросов.

Правда, некоторых неприятных тем избежать все-таки не удалось. О Веронике я узнала на следующий день после злополучной вечеринки. Иза, на глазах которой разыгралась ужасная сцена, долго гадала, каким образом именинница очутилась в бассейне и что за непреодолимая сила тянула ее ко дну. Я догадывалась об истоках этой силы, но озвучивать свои мысли не стала, решив, что мне все равно не поверят. Князевы, обеспокоенные состоянием любимого чада, отправили Нику на курорт подлечить нервы. А это значило, что в ближайшие недели мы будем лишены общества нашей дражайшей подруги. Что в общем-то тоже было неплохо.

Если честно, то у моего добровольного затворничества имелась еще одна, тайная причина. Я до дрожи в коленях боялась напороться на сумасшедшую троицу, которая, очень хотелось бы в это верить, в конце концов, решила обо мне позабыть. Пару раз Иза пыталась соблазнить меня прогулкой, но потерпев фиаско, вынуждена была смириться и предложить себя в роли няньки для моего несносного братца. Она на удивление хорошо ладила с Яцинтом, таскалась с ним по секциям и кружкам, помогала делать уроки, а иногда даже вставала у плиты и варганила нам вполне съедобный ужин. Мне же оставалось только ругать Яци за плохие оценки и на правах старшей сестры отвешивать подзатыльники.

Постепенно я начала успокаиваться, опрометчиво сделав вывод, что венгры депортировались без чьего-либо вмешательства. Как же была наивна! Тот день не задался с самого начала. Проснулась с жуткой мигренью и до полудня, словно сомнамбула, бродила по дому, не зная, чем себя занять. Голова раскалывалась, виски, казалось, сдавил железный обруч. Наверное, сродни тому, что использовала милейшая графиня в качестве орудия пыток. Проглотив полпачки аспирина и соорудив на скорую руку бутерброд, без сил рухнула на диван. Только хотела взбодриться чашечкой кофе, как истошно завопил звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула и едва не пролила на себя обжигающий напиток.

Чертыхаясь, почапала в коридор, на ходу доедая сэндвич. На столике у входа обнаружила связку ключей с миниатюрным брелоком в виде Эйфелевой башни. «Ну, Изка, растяпа. Опять забыла», — посетовала мысленно и, давясь остатками колбасы, открыла дверь.

С трудом протолкнув застрявший в горле кусок, судорожно сглотнула.

Несколько секунд мы гипнотизировали друг друга взглядом. Этери заинтересованно изучал мою пижаму с розовыми мишками. Я, затаив дыхание, смотрела на него, про себя отмечая, что лицо венгра немного осунулось, а под глазами пролегли круги, которые, к слову сказать, его совершенно не портили. Он был по-прежнему дьявольски красив.

Инстинкт самосохранения, наконец, взял верх над глупыми чувствами. Я взвизгнула и уже собиралась захлопнуть дверь перед носом маньяка, но тот предусмотрительно выставил вперед ногу и, преодолевая мое сопротивление, протиснулся внутрь. Наверное, следовало выбежать на улицу и кричать «караул!», но лошадиная доза лекарств, принятая ранее, тормозила не только мои мысли, но и мои действия. Я стояла как вкопанная.

Единственное, на что меня хватило, это состроить грозную мину и пригрозить:

— Я буду звать на помощь! — Наивно полагала, что столь нелепое заявление обратит его в бегство.

— Эрика, не нужно меня бояться. Я лишь хочу все объяснить.

— Что именно? Почему хотели меня убить или зачем ограбили музей? И еще хватило наглости сюда явиться!

— Тебе придется меня выслушать, — упрямо заявил венгр.

— Мне не нужны ни твои оправдания, ни твои объяснения! Убирайтесь из города, пока я не передумала и не проявила во всей полноте свой гражданский долг. Уже давно следовало заявить на вас в полицию, а заодно поделиться своими соображениями насчет миссии трех таинственных иностранцев, после появления которых из музея странным образом исчезла древняя реликвия. А несколькими неделями позже чуть не погибла девушка на глазах у многочисленных свидетелей, — выпалила на одном дыхании и замерла, ожидая его реакции.

Ну хоть бы сделал вид, что испугался. Вместо этого Этери задумчиво усмехнулся и начал медленно ко мне приближаться, отчего срочно захотелось заползти под диван.

— Могу допустить, что у правоохранительных органов после этого появятся к нам вопросы относительно чаши, но трагический случай с Вероникой связать с нами им точно не удастся. К тому же, — улыбка стала шире, — у тебя было достаточно времени, чтобы всем все рассказать. Ну или хотя бы своим родителям. Но ты этого не сделала. Почему?

Я потупила взгляд. Самой интересно… Несколько раз порывалась заговорить с матерью, но меня постоянно что-то останавливало.

Поняв, что угрозами его не проймешь, жалобно взмолилась:

— Тебе лучше уйти. Я ничего не желаю знать ни о вас, ни о том, зачем вы сюда явились. Мне просто хочется обо всем забыть.

— А об этом? — В несколько шагов преодолев разделяющее нас расстояние, Этери схватил мою руку и оголил запястье. — Об этом забыть не хочется? Или предпочитаешь и дальше любоваться нательной росписью? Правда, если от нее не избавишься, любоваться придется недолго.

Я отдернула руку и попятилась к лестнице.

— О чем это ты?

— О силе, Эрика. Которая сейчас находится в тебе и которая медленно тебя убивает.

Почувствовав слабость в ногах, опустилась на нижнюю ступеньку.

— Значит, история графини — это не бред средневекового летописца… И то, чем владела Батори, теперь находится во мне? — На глаза навернулись слезы. — Но почему этот дар помогал кровожадной преступнице, а меня непременно должен убить? И как… Как от него избавиться?

— Это-то нам и нужно выяснить. Но если продолжишь избегать меня, ничего не выйдет. — Он присел рядом и осторожно коснулся моих дрожащих рук. — Обещаю, ни я, ни Кристиан или Даниэль не причиним тебе вреда.

— Извини, но после того, что случилось на празднике, мой лимит доверия окончательно исчерпан, — буркнула я.

— Больше такого не повторится. Клянусь. — Этери сконфуженно замолчал, и некоторое время мы просто наблюдали за игрой пылинок в лучах полуденного солнца. — Прости, это разговор не пяти минут, а здесь спокойно поговорить не удастся. Лучше встретимся вечером в парке.

И как в воду глядел. Не успел он распахнуть дверь, как столкнулся лицом к лицу с моей подругой, держащей за руку Яцинта.

— Опачки! — только и смогла вымолвить та.

— Буду ждать тебя в шесть, — напомнил незваный гость и, приветливо улыбнувшись Изольде, поспешил к воротам.

— Вы же вроде как расстались…

— А мы вроде как и не сходились! — выпалила я и пулей метнулась наверх.

* * *

— А ничего, что я между вами, как между двух огней. — Даниэль сидел на скамейке и рассеянно наблюдал за возней ребятни, резвящейся неподалеку и бросающей друг в дружку охапки желтой листвы. — Вообще-то я разделяю твои чувства, но и Криса можно понять. Ведь если бы дар оказался в ком-то другом, ты бы не раздумывая…

— Мы найдем способ забрать силу, — спокойно перебил его Этери. — Но такой, что не причинит ей вреда.

— А разве он существует? — кисло осведомился Даниэль.

— Должен быть. — Батори застегнул пальто на все пуговицы и поежился от холода.

Погода изменилась в одночасье. Еще вчера царило бабье лето с его многоцветьем, а сегодня хлесткий ветер с бешеной скоростью обнажал деревья, делая все вокруг мрачным и серым.

Заметив Эрику, несмело озиравшуюся по сторонам, молодой человек поспешил ей навстречу.

— Что, если Цецилия узнает? Долго скрывать правду не получится, — следуя по пятам, продолжал выдвигать мрачные гипотезы Ведающий.

— Мне все равно, — равнодушно ответил ведьмак и ускорил шаг.

Этери на самом деле была безразлична реакция предводительницы, а на строящего из себя невинно обиженного Криса ему было, мягко говоря, наплевать. В последнее время они практически не общались, а если и затевали разговор, то всякий раз он грозился перерасти в настоящую ссору. Зная сволочной характер Керестея, Этери понимал, что так просто тот не сдастся.

Странно, но это стало его идеей фикс: навредить Эрике и заполучить дар. И неизвестно, чего Крис желал больше: первого или второго. Стоило случайно упомянуть о ней, как Эчед становился неузнаваемым — его глаза загорались ненавистью, и все остальные чувства, казалось, подчинялись только ей.

Завидев парней, Эрика чуть заметно улыбнулась. Правда, улыбка получилась вымученной и неестественной, глаза выдавали сомнения и тревогу. Было видно, ей стоило больших трудов решиться на эту встречу.

— Что предлагаешь рассказать? — сосредоточенно изучая обладательницу дара, полюбопытствовал Даниэль.

— Все, — коротко ответил Этери.

— Тогда пусть и она признается, как ей удается скрывать от меня дар! Я опять потерял с ним связь!