Подлоги на конвейере

XX век — время массового производства — поставил на поток и изготовление фальшивок. Была бы безнадежной попытка даже только упомянуть большинство из них на последующих страницах. Да в этом нет необходимости в книге, посвященной не самим подлогам, а значению мистификаций как одной из разновидностей воображаемого прошлого, их роли в формировании мира исторической виртуальности.

На протяжении XIX столетия было разоблачено немало фальшивок — античных, средневековых и нового времени (хотя в это же время было введено в обращение немало и новых подделок). Историография, опираясь на собственные достижения и окрыленная успехами точных наук, была уверена, что настало время очистить представление о прошлом от накопившейся массы сказок и фантазий. Это убеждение не было поколеблено даже распространением скепсиса в отношении познавательных возможностей человеческого разума, его способности достигнуть объективной исторической истины, воссоздать реальную картину развития мировой цивилизации. Просто эти две неразрывно связанные задачи рассматривались, да и поныне рассматриваются как не зависимые друг от друга. Задача «очищения» истории от вымыслов, от того, что называется в нашей работе виртуальностью, несмотря на частичные успехи, оказалась недостижимой из-за познавательных препятствий и идеологических причин.

В то же время обоснованное недоверие ко многим сообщениям античных и средневековых авторов, особенно касающимся ранней истории различных стран, скептицизм, подкрепляемый все новыми, особенно археологическими открытиями, стали нередко перерастать в тотальное отрицание сведений, сообщаемых многими первоисточниками, отрицание, также не опиравшееся на безусловно достоверные факты и достаточно веские доводы. Сведения древних и средневековых источников в отношении многих ранних периодов истории сплошь приравнивались к мистификациям. В истории Древней Греции объявлялся сказочным весь гомеровский период, в истории Древнего Рима — царский период и первые столетия республики, историю происхождения христианства пытались изложить в рамках концепции мифологической школы (это по идеологическим соображениям обеспечило ей в Советском Союзе монополию на истолкование данной темы). Скептицизм, призванный быть эффективным оружием в борьбе с исторической виртуальностью, при выходе за определенные пределы сам становился средством утверждения воображаемой истории. Это так называемое «гиперкритическое» направление не только не помешало, а, напротив, даже способствовало появлению все новых фальшивок, внедрявшихся во все пространство всемирной истории.

Развертыванию производства подделок способствовало, как это ни кажется странным на первый взгляд, распространение грамотности и повышение общего культурного уровня широких масс населения, особенно, конечно, в развитых странах, растущее вовлечение миллионов и миллионов людей в политическую жизнь и на этой основе усиление их интереса к отечественной и всемирной истории. Вместе с тем бурное развитие средств массовой информации позволяло тиражировать мистификации, привлекать к ним всеобщее внимание. Часто при этом сведения о разоблачении подделок получали значительно меньшее распространение, поскольку сохранение веры в их аутентичность было связано с большими материальными выгодами.

В таких условиях значительно участились случаи использования подлогов правительствами многих государств для обоснования тех или иных дипломатических шагов, для дискредитации внутренней оппозиции, для осуществления различных финансовых махинаций и тому подобное. Подлоги использовались для разжигания шовинистических настроений, для поощрения страсти к бездумной развлекательности и уведения от подлинно значительных вопросов политической и общественной жизни. Разумеется, правительства не имели здесь монополии, подобные же действия предпринимались разными политическими силами и группировками. Нередко виртуального эффекта стремились достигнуть с помощью обнародования тенденциозно отобранных подлинных документов, утверждая, что печатается все существенное, относящееся к теме публикации. В Англии существовала практика, при которой наиболее секретную и щекотливую информацию некоторые британские послы сообщали в частных письмах на имя министра иностранных дел и они не подлежали сдаче и хранению в государственных архивах. Все остальные сведения содержались в официальных депешах и свидетельствовали о голубиной чистоте помыслов английского правительства. Их можно было без боязни представить парламенту и для напечатания в качестве правительственных документов. Англия, конечно, не была исключением. Недаром изданная переписка послов с министрами иностранных дел государств накануне первой мировой войны создает прямо противоположную картину намерений и действий правительств держав, которым предстояло вступить в кровавый конфликт, в зависимости от того, была ли это публикация английских, французских, германских, австро-венгерских документов.

Как уже говорилось выше, во второй половине XX столетия возникла новая научная дисциплина «Имиджинология» («эмажинология»), изучающая процесс формирования в одном общественном коллективе представлений о других группах и возможности воздействия на этот процесс. Один из отделов этой науки — «Имиджинология международных отношений» — исследует, как с помощью дипломатических, экономических, военных и пропагандистских мер можно создать «нужный» (иногда далекий от действительности) образ своей страны в иностранных государствах.

Правительственные, исторические, научные, религиозные, литературные, журналистские и другие мистификации охватили все основные сферы общественной жизни. Некоторые были рассчитаны на сиюминутный эффект, после которого последует их разоблачение, другие — на длительную жизнь. Но и те и другие оставляли след в общественном сознании, иногда далеко выходящий за пределы расчетов самих фальсификаторов.

Современная техника наделяла мистификаторов средствами, которых не было у их предшественников. Стало возможным подделывать старинную бумагу, чернила, материалы, использовавшиеся при создании произведений искусства, применявшиеся в прошлые века. Но наличие этой же техники ограничивало возможность производства подделок, поскольку им угрожало неминуемое разоблачение. Задачей было уже не столько обмануть экспертов, сколько избежать экспертизы. Фальсификаторы особенно усердствовали в тех видах подделок, где главным был не материал, применяемый для подлогов, а содержание бумаг, говорящих о планах и оставшихся неизвестными действий тех или иных умерших исторических персонажей. Такое содержание нельзя было опровергнуть, если фальшивка была осуществлена качественно и текст не вступал в противоречие с ранее известными документами или описывал исторические эпизоды, о которых вообще не сохранилось сведений, и т. д.

Из многообразия мистификаций остановимся только на немногих, взятых из разных сфер жизни, более, чем другие способствовавших увеличению удельного веса исторической виртуальности и имевших судьбу, несколько отличную от им подобных.

В 1912 г. в «Пилдаун коммонс», принадлежащей местным властям земле, в графстве Сассекс, на юге Англии, были обнаружены кости жившего полмиллиона лет назад первобытного человека. Находку ученый мир воспринял как событие первостепенного значения, поскольку обнаружено было важное недостающее звено в эволюционной цепи. Только более, чем через сорок лет, в 1953 г. было доказано, что «пилдаунский» человек — искусная фальшивка. Но искусная ли? Быть может, фальсификатор и не очень-то стремился ввести в заблуждение ученых? В подделке подозревали несколько человек — юриста Чарльза Даусона, наткнувшегося на останки, А. Конан Дойла, автора романов о Шерлоке Холмсе, жившего неподалеку от места находки, священника-иезуита и ученого-палеонтолога П. Тейяра де Шардена, одного из первооткрывателей синантропа. Загадка не решена и поныне. Известный журнал «Нейчур» в номере от 3 мая 1996 г. высказал мнение, что ныне покойный палеонтолог М. Хинтон спрятал специально обработанные особым химическим составом кости в расчете, что его начальник, глава палеонтологического отдела Музея естественной истории в Лондоне А. Смит Вулворд, с которым он находился в ссоре, наткнется на могильник, клюнет на удочку и опозорит себя в глазах своих коллег. «Пилдаунская» находка представляла собой череп человека и челюсть орангутанга, умерших незадолго до того, как их части тела были превращены в музейные экспонаты. Еще двадцать лет назад рабочие нашли принадлежавшую Хинтону кучу костей животных, обработанных теми же химическими препаратами, что и «пилдаунская коллекция». Считая имевшиеся улики очень весомыми, некоторые палеонтологи склонны полагать, что в мистификации наряду с Хинтоном принимал участие и Даусон. Элемент пародии очень силен в «пилдаунском собрании». Достаточно сказать, что найденная там кость от скелета слона вырезана так, чтобы внешне напоминать биту для игры в крикет, распространенной игры в Англии! Недаром при находке «пилдаунского человека» местные патриоты поспешили объявить его «первым англичанином»…

Каковы бы ни были непосредственные цели мистификаторов «пилдаунской находки» и других такого же рода, объективно они являются заявками на новую версию древнейшей истории человечества. Такие же заявки нередко делаются и без использования носителей абсолютной виртуальности. Так, в одной книге, опубликованной в 1972 г. и получившей широкую популярность, мы читаем такую подборку фрагментов из древних мифов: «Согласно персидскому мифу, до пришествия Заратустры демоны развратили землян и жили с земными женщинами. В Махабхарате и других древнеиндийских сказаниях повествуется о богах, имевших потомство от земных женщин, дети унаследовали умения и знания своих отцов. В древневавилонском мифе о Гильгамеше рассказывается о прибытии „надзирателей“ с неба. Шумеры считали себя потомками первого мужчины, родителями которого был Бог и земная женщина. Такие же легенды существовали у жителей тихоокеанских островов (Новые Гебриды и др.), убежденных, что ведут свой род от Бога, прилетевшего на землю на огромном светящемся яйце». (Эти и аналогичные мифы пересказаны в книге Э. Даникена «Боги из космоса».) Подобная версия начала истории может далеко выйти за рамки утверждений о посещении земли инопланетянами. И не происходит ли нечто подобное с картинками динозавров, ставших популярными после запомнившегося американского фильма? Религиозные фундаменталисты в разных странах узрели в этих картинах животных, исчезнувших миллионы лет назад, пропаганду версии, противоречащей библейской версии сотворения мира немногим более пяти тысячелетий до современности. В Израиле под угрозой бойкота промышленные фирмы должны были даже отказаться от использования изображения динозавров в качестве торговой марки.

Несмотря на прогресс в технике разоблачения подделок, число их не обнаруживало тенденции к сокращению. Но их удельный вес в виртуальной сфере заметно не уменьшался, по крайней мере, что касалось подделок, получивших широкую известность. Это происходило в результате, во-первых, объявления поддельными подлинных текстов (правда, такие попытки обычно наталкивались на сопротивление, что мешало их воздействию на широкую общественность. Можно сослаться здесь на пример отвергнутых утверждений о подложности кумранских находок.), во-вторых, из-за бездоказательной передатировке рукописей, что превращало их функционально в подложные тексты, в-третьих, из-за неприемлемой трактовки текстов, переходящих трудно определяемую, но ощутимую грань между разумным, хотя и спорным их истолкованием, и произвольными фантазиями. С другой стороны, если с помощью внешних мер утвердить господство только одной из возможных интерпретаций, это на практике приводит к господству «догматической виртуальности». Образчики подобного виртуального фундаментализма в области истории религии особенно многочисленны.

Приведем в качестве примера некоторые из новых прибавлений к сфере виртуальности, которые нарочно отобраны так, чтобы они не походили по типу друг на друга. В 1957 г. в Испании, в городе Барселоне была сделана сенсационная находка — карта с изображением части восточного побережья Северной Америки, посещавшейся в X и XI веках скандинавскими викингами во главе с Эриком Рыжим, а потом его сыном Лейфом Эриксоном, которые дали ей название «Винланд». Сами эти путешествия отражены только в сагах, причем часть исследователей отрицала, что эти сказания передают действительные факты. «Карта Винланда», казалось, была первым документальным подтверждением открытия викингами Америки за полтысячелетия до Колумба. Тем более что в латинском тексте, сопровождавшим карту, прямо упоминались путешествия викингов во главе с Лейфом Эриксоном. На основании внешних данных карту датировали XV веком. Однако после того, как она перешла в собственность американского Йельского университета и была подвергнута всестороннему анализу, дату составления «старейшей карты Северной Америки» пришлось передвинуть на пятьсот лет вперед. Чернила, которыми она была нарисована, оказались произведенными не ранее двадцатых годов XX века… Но в 1960-е годы были найдены руины поселка викингов на севере Ньюфаундленда. Это развалины дома, где Лейф Эриксон, как полагают исследователи, мог жить около 1000 г. Подложность карты Виланда еще не свидетельствует против того, что викинги вступили на землю Нового света за пятьсот лет до Колумба, и является не столь уж редким примером, как с помощью подделки пытаются доказать, возможно, действительно имевший место факт.

Впрочем, еще более, чем за полвека до «находки» карты Винланда было обнаружено еще одно материальное доказательство открытия и начала заселения европейцами Америки до Колумба. Этим доказательством должен был послужить «Кенсингтонский камень», откопанный в 1898 г. близ Кенсигтона в штате Миннесота, — известковая плита с нанесенными на ней руническими надписями. Местный фермер О. Оман обнаружил камень на своей ферме и, когда профессор Северозападного университета, к которому он обратился за консультацией, объявил надпись подделкой, приспособил плиту в качестве ступени при входе в амбар. Здесь ее увидел один из любителей такого рода находок, X. Холенд, который стал пропагандировать «Кенсингтонский камень» как крупнейшее археологическое открытие. В надписи говорилось о путешествии в 1362 г. двадцати двух норвежцев и восьми немцев («готов») на запад от Винланда. Холенд пытался на протяжении нескольких десятилетий отстаивать свое убеждение в подлинности надписи. Он совершил поездку в Европу, чтобы попытаться найти документы, связанные с описанным на камне путешествием. Поиски оказались безуспешными. Тем не менее Холенд произвольно связал сведения, сообщаемые в надписи, с сохранившимися фрагментами отчета об экспедиции, которая покинула Норвегию в 1348 г. и вернулась в 1364 г. Американские специалисты, взявшиеся за изучение надписи, выявили многочисленные языковые анахронизмы, которых не могло быть в тексте XIV века. Подозрения в подлоге падают на родственника фермера Омана, некоего Э. Андерсона, и священника С. Фогелблада, которые забавлялись составлением рунических надписей на камнях. Но опять-таки, как и в случае с «картой Винланда», виртуальность находки никак не исключает того, что такие путешествия в Америку за полтора или два столетия до Колумба не только предпринимались европейцами, но что самое существование континента на западе было своего рода «коммерческой тайной» для европейских купеческих компаний.

В 1971 г. Али Дашти выпустил книгу «В поисках Омар Хайяма», в которой пытался доказать, что этот поэт и ученый, живший в конце XI и первой трети XII столетия, не является автором четверостиший, принесших ему после их перевода на европейские языки всемирную известность, и труда по алгебре. Из 1000 известных четверостиший не подлинными являются, по крайней мере, 898. Но не является ли на деле виртуальным сочинение Али Дашти?

В конце 1997 г. Д. Селборн, много лет преподававший в Оксфордском университете и ныне живущий в Урбино, в Италии, объявил, что вскоре выйдет в свет его книга, содержащая перевод одного итальянского манускрипта XIII века. Сочинение, названное «Город света», было получено Селборном еще в 1991 г. от одного из местных жителей. Разрешение на его перевод и публикацию было дано при условии сохранения в тайне имени ее нынешнего владельца и обязательства не требовать представления оригинала рукописи. Сообщение о предстоящем издании книги было сделано двумя крупными издательства в США и Англии. В «Городе света» рассказывается о путешествии еврейского купца Якова д'Анкона, жившего в Италии, в 1270 г. — за четыре года до Марко Поло — в Китай, Индию, район Персидского залива и Сирию. Он описывает правителей китайского приморского города Заитана, городских преступников и проституток. Публикация книги была задержана, поскольку несколько видных американских специалистов высказали сомнение в ее подлинности. Правда, их аргументы не были особенно убедительными — неточности в живых зарисовках уличной жизни или ссылки на шум, производимый проезжающими экипажами, тогда как средством передвижения в Китае служили носилки или повозки, в которые были запряжены люди. Вызывает сомнение и подробное описание сексуальной жизни горожан, которое трудно было ожидать от средневекового путешественника, даже если считать, что д'Анкона мог позволить себе быть менее строгим в рассказе об этом, чем его современники — христиане. Сам Селборн, отвергая сомнения в подлинности «Города света», порождаемые, по его словам, профессиональной завистью коллег, объяснял неточности, вроде упоминании об экипажах, возможными ошибками, допущенными им в переводе. Утверждение критиков, что д'Анкона не мог быть приглашен к участию в обсуждении городскими властями важных политических и военных мер, Селборн парировал объяснением, что путешественник пытался придать себе большее значение, чем он мог иметь. Спор разгорался. Влиятельные оппоненты объявили рукопись, представленную Селборном, подлогом. Доказательством стало нахождение в ней анахронизма — арабского слова «меллах», производного от слова «соль» и обозначавшего изолированное поселение или квартал. Оно близко по значению к слову «гетто» и вначале применялось к еврейскому селению около города Фес в Марокко, возникшему после 1438 г., иными словами, на полтораста лет позднее предполагаемого путешествия Якова из Анконы. По крайней мере, так утверждают критики Селборна. Довод не представляется неопровержимым. Со своей стороны, Селборн прислал ироническое письмо в литературное приложение лондонского «Таймс», где писал, что корабль Якова уверенно вышел в открытое море и «ничто — и уж наверняка не гарпуны тщетно следующих за ним по пятам критиков — не могут остановить его плавание». Отказ под любым предлогом представить оригинал рукописи, конечно, вызывает сам по себе подозрения в подделке, но это же вместе с тем нередко чрезвычайно затрудняет приведение неопровержимых доказательств подлога. Но какие бы доводы ни приводились в защиту подлинности, сами обстоятельства получения Селборном рукописи являются типичным примером уловок, к которым прибегали и прибегают мистификаторы. Иногда такая мысль сознательно навязывается самим мистификатором, чтобы после разоблачения подлога более язвительно потешаться над легковерием обманутых. Кстати, не вдохновился ли автор «Города света» — кем бы он ни был: Яковом д'Анкона или повествующим от его имени — примером другого средневекового раввина и путешественника, Вениамина из испанского города Тудела, который совершил поездку в Азию еще на столетие раньше, в 1159–1173 годах, и добрался до западных границ Китая? В отличие от «Города солнца» нет сомнений в средневековом происхождении его отчета о путешествии, имеется оригинал на иврите, перевод на испанский язык, сделанный в 1575 г., а в последующем и на другие европейские языки. Но бесспорна только аутентичность рукописи. Значительная часть отчета заполнена явными небылицами, подтверждения которым безуспешно пытались найти ученые. Спорным остается, не является ли вымышленным само путешествие.

В арсенал фальсификаторов в XX веке вошло и использование старых известных фальшивок путем приведения якобы вновь полученных, разумеется, мнимых доказательств их подлинности. Характерным примером может послужить так называемая Мекленбургская декларация независимости, состоящая из пяти пунктов. Она будто бы была одобрена жителями Чэрлота, графства Мекленбург в Северной Каролине 20 мая 1775 г., то есть более чем за год до принятия американской Декларации независимости, и послана Второму континентальному конгрессу. Как известно, конгресс принял Декларацию независимости 4 июля 1786 г. Томас Джефферсон, написавший подлинную Декларацию, Бенджамин Франклин и Джон Адамс, участвовавшие в ее подготовке, оказывались плагиаторами, укравшими идеи этого выдающегося документа американской истории у других лиц. Пять резолюций Мекленбургской декларации были якобы восстановлены по памяти секретарем принявшего ее собрания, после чего объявилось немало лиц, утверждавших, что присутствовали при этом событии. Мекленбургская декларация была напечатана 19 апреля 1819 г. в газете «Ролей реджистер». Джефферсон категорически отрицал ее подлинность. Оригинал найти не удалось ни в США, ни в Англии, куда он якобы был послан губернатором тогда еще британской колонии Северная Каролина Д. Мартином. Поисками в архивах бывшей метрополии занимались даже американские послы в Лондоне по указанию своего правительства. (Д. Полк, Президент США в 1845–1849 годах, считал что один из его предков подписал Мекленбургскую декларацию.) В 1905 г. спор о подлинности попытался решить известный журнал «Колльере», напечатав фотокопию первой страницы газеты «Кэп-фер меркури» за пятницу 3 июня 1785 г. с отчетом о собрании, принявшем декларацию. «Колльере» ссылался на копию газеты, приложенную к отчету губернатора Мартина и изъятую якобы американским послом Эндрю Стивенсоном 15 августа 1837 г. из архива Британского министерства иностранных дел. Между прочим, губернатор ссылается в своей депеше на собрание и добавляет, что его решения можно узнать из газеты. Однако эксперты вскоре установили, что газета эта перестала выходить до июня 1775. г. Газета, фотокопия которой была напечатана в «Колльере», не смыкается по нумерации с подлинными выпусками «Кэп-фер меркури», и, наконец, 3 июня в 1785 году приходилось не на пятницу. Разумеется, доказательство подложности газетного номера еще не является доказательством подложности самой Мекленбургской декларации. Пока что в Северной Каролине по решению законодательного собрания штата 3 июня по-прежнему считается праздником.

Расширение технических возможностей в распознавании подлогов произведений живописи не помешало появлению все новых подделок картин известных художников. В конце второй мировой войны один капитан американской армии, искусствовед по гражданской специальности, которого судьба занесла во всеми покинутый загородный дом Геринга, нашел там картину замечательного голландского художника XVII века Яна Вермеера «Христос и женщина, уличенная в прелюбодеянии». Очень немногочисленные картины Вермеера, отличавшиеся исключительным мастерством и тщательностью работы художника, ценились буквально на вес золота. А вскоре удалось установить, что картина была продана «наци номер два» голландцем X. Меегереном за 256 тысяч долларов. Меегерен был арестован и обвинен в сотрудничестве с оккупантами и распродаже национального достояния. На суде обвиняемый заявил, что он действительно продал Герингу картину, но она написана не Вермеером, а им самим. А для доказательства своих утверждений взялся под наблюдением судей написать еще одну копию этой картины, что и осуществил с полным успехом. Обвинение в распродаже национального достояния пришлось снять, зато появилась статья о мошенничестве и подлоге, по которой он получил год тюрьмы. Но подсудимый умер от сердечного приступа, еще не начав отбывать положенный срок за решеткой.

Меегерена называют одним из крупнейших мистификаторов века. Он начал подделывать картины еще в 20-е годы, по его утверждению, не ради денег, а чтобы отомстить авторитетам, отвергнувшим его ранние работы. Тем не менее за свои художества он получил миллионы. Меегерен сфабриковал более двух десятков подделок (включая наиболее знаменитую картину «Христос в Еммаусе», якобы принадлежащую кисти Вермеера) и притом не копий известных полотен, а «оригинальных» картин, в которых все, начиная с замысла и композиции, принадлежали фальсификатору. Меегерену удавалось виртуозно имитировать стиль старинных мастеров, использовавшиеся ими краски и другие материалы. Поэтому работы Меегерена приобрели самостоятельную ценность, они хранятся в ряде крупных музеев мира. В 1996 г., накануне пятидесятилетия его смерти были организованы выставки созданных им подделок, наряду с демонстрациями картин Вермеера.

Судьба творений Вермеера вовсе не является исключением из правила. Кисти Ван Дейка принадлежит только около 70 картин, тогда как на аукционах и в коллекциях их фигурирует более 2000. В американских коллекциях Коро, которые имеются, разумеется, и в других странах, насчитывается больше полотен, чем было создано им за всю жизнь. То же можно сказать о произведениях Рубенса, Рембрандта, Мурильо и других корифеев. Картина Мурильо, подаренная Ватикану испанской королевской семьей, оказалась под дельной и была написана значительно позднее времени, когда был жив художник. Атрибуция картин нередко меняется по несколько раз и остается гадательной. Неизвестно, какие из почти 2000 рисунков Сальвадора Дали, гипотетически считающиеся подлинными, действительно были созданы знаменитым мастером. Многие музеи завели специальные залы для выставки подделок. В 1997 г. вновь разгорелся давний спор об аутентичности многих картин Ван Гога, в который включились лондонская «Таймс», «Дейли телеграф» и другие влиятельные газеты. Еще в конце 20-х годов была доказана поддельность целого ряда картин художника, попал за решетку один из фабрикаторов фальшивок. В 1970 г. в наиболее авторитетном каталоге объявлялись подложными 39 картин. В других каталогах несколько полотен из этого списка признаются подлинными, зато отнесены к фальшивкам дополнительно еще около 20 картин.

Небесполезно будет кратко упомянуть и о еще одном «жанре», вольно или невольно вносящем свою лепту в общую массу виртуальных представлений. Произведения этого жанра нельзя отнести к мистификациям, но еще менее — к реальной истории. Невозможно без оговорок причислить их и к беллетристике. Имеется в виду так называемая «альтернативная история», описание того, что могло случиться, но не осуществилось в действительности. Собственно, отдельные сочинения такого рода появлялись еще в начале нашего столетия, но широкий размах они получили только к его концу. Произведения на тему, что было бы, если бы Юг выиграл битву при Геттисберге и вслед за тем победил в гражданской войне в США; какой вид приобрела бы история последней половины XX века, если бы во второй мировой войне победу одержали нацистская Германия и милитаристская Япония, и так далее. Произведений такого толка развелось настолько много, что в США издаются уже аннотированные библиографические указатели по «альтернативной истории». По некоторым этим сочинениям даже сняты кинофильмы (например, по книге Р. Гарриса «Фатерланд»). Большая часть работ по «альтернативной истории» политически крайне тенденциозна, некоторые преследуют развлекательные цели. Видимо, немалое число людей принимает эти книги за реальную историю.

К подобным сочинениям примыкают и некоторые романы о будущем, которое со временем воспринимается как прошлое новыми поколениями читателей. Автору этих строк, когда ему много лет назад приходилось читать лекции по новейшей истории в одном из языковых вузов, студенты обратились с недоуменным вопросом, почему он ничего не сообщил им о кровавом подавлении рабочих восстаний в 1932 г. в американских городах. Выяснилось, что сведения об этих жестоких боях студенты почерпнули из романа Джека Лондона «Железная пята» (1907), который они штудировали для практики в английском языке. Их даже не смутило, что в романе описывалось не только прошлое по отношению ко времени посещения ими моих лекций, но и невыразимо далекое будущее.

 

Дневники Гитлера и Джека Потрошителя

Во второй половине двадцатого века четко проявились два типа крупных подделок. Первый основан на тщательной подготовке и учете всех деталей мистификации, на предусмотрении и «обезвреживании» всех способов и приемов, которые могли бы использовать специалисты для обнаружения подлога. Во втором отнюдь не исключалась основательная подготовка, но все же основной расчет делался на желание достаточно широких кругов публики поверить в содержание подделки, что позволило бы извлечь из нее максимальную выгоду, пусть даже при последующем неизбежном разоблачении мистификации.

Наряду с попытками представить фальшивки в виде подлинных текстов в тоталитарных странах проявилось и противоположное стремление — объявление подлинных текстов подделками. Ограничимся хотя бы ссылкой на широко известные ныне мемуары Н. С. Хрущева, публикации которых хотели не допустить вставшие после его свержения у власти Брежнев и другие члены тогдашнего Политбюро. Свои мемуары Хрущев, как известно, надиктовал на диктофон, с этих лент и были напечатаны его воспоминания. 17 ноября 1970 г. в «Правде» появилась следующая не бросающаяся в глаза заметка:

«ЗАЯВЛЕНИЕ

Как видно из сообщений печати Соединенных Штатов Америки и некоторых других капиталистических стран, в настоящее время готовятся к публикации так называемые „Мемуары или воспоминания Н. С. Хрущева“. Это фабрикация, и я возмущен ею. Никаких мемуаров или материалов мемуарного характера я никогда никому не передавал — ни „Тайму“, ни другим заграничным издательствам. Не передавал таких материалов я и советским издательствам. Поэтому я заявляю, что все это является фальшивкой. В такой лжи уже неоднократно уличалась продажная буржуазная печать. Н. ХРУЩЕВ».

Рукопись действительно не передавалась заграничным издательствам, они получили лишь ленты с задиктованными воспоминаниями, но это вовсе не означало, конечно, что фальшивкой являлось содержание мемуаров, как вынудили утверждать Хрущева.

Примером первого типа может служить сфабрикованный в 60-е годы неизвестным сотрудником библиотеки в Западной Германии целый архив композитора Гектора Берлиоза. В него входили бумаги, письма самого Берлиоза и его корреспондентов, ноты, вырезки из газет. В числе подложных писем было несколько очень важных, все остальные подделки служили лишь прикрытием для доказательства подлинности этих писем.

Второй тип подделок представлен пресловутыми «дневниками Гитлера», вокруг которых много месяцев поддерживалась сенсационная шумиха. История фальшивки берет начало в 1973 г. Она была изготовлена Конрадом Куяу из Штутгарта, торговцем документами и военными медалями, при помощи репортера популярного журнала «Штерн» Герда Хейдемана. Издатель Нанен в начале и слышать не хотел о дневниках. Однако потом изобретенная Куяу легенда и заключения ряда видных историков (включая известного английского ученого X. Тревор-Ропера, позже признавшего свою ошибку) о подлинности дневников заставили Нанена изменить мнение. Легенда же эта сводилась к тому, что незадолго до падения Берлина Гитлер отправил 10 ящиков с важнейшими документами «для потомства» самолетом в свою баварскую резиденцию Бертесхаген. По словам Куяу, он добыл дневники у своего брата, генерала армии ГДР, который переправил их в Западную Германию. За право публикации дневников «Штерн» и крупнейшие издательства уплатили мошенникам свыше 5 миллионов долларов. Все факты Куяу взял из сборника речей и прокламаций фюрера и центральной газеты нацистской партии «Фелькишер беобахтер». В дневниках, как бы без особой цели, разбросаны замечания, призванные создать идеализированный портрет нацистского главаря: он, мол, был против репрессий против мирного польского населения, хотел выслать евреев в Венгрию, а не организовывать лагеря смерти, критиковал Гиммлера, подозревая его еще в 1939 году в покушении на свою жизнь, и т. д. Масса мелких неточностей убедительно доказала подложность дневников. Куяу и Хейдеман получили за мошенничество по 4,5 года тюрьмы.

Надо добавить, что фабрикатору «дневников Гитлера» урок (точнее сказать, тюремный срок) не пошел в прок После трех лет заключения Куяу решил заняться подлогами на легальной основе. Он уверял, что графологическая экспертиза, как и в случае с «дневниками Гитлера», только ценой больших усилий могла бы определить подложность его новых фальшивок документов Людовика XIV, Вольтера, Аденауэра и других политиков прошлого и современности. Но он решил заняться поддельной живописью, поскольку многие любители, не имея возможности платить миллионы за подлинные полотна великих мастеров, готовы приобретать копии этих картин, даже зная, что покупают подделку. Картины, якобы принадлежащие кисти Пикассо, Ван Гога и других выдающихся художников, Куяу продавал сравнительно недорого — от 200 до 15 тысяч марок А чтобы избежать уголовного преследования, на каждом полотне имелась наклейка «фальсификат Конрада Куяу». Возможно, что он использовал опыт многих стран, почтовые ведомства и другие официальные учреждения которых выпускали крупными тиражами имитации старинных марок, рукописей, книг и картин с напечатанной микроскопическим шрифтом надписью «facsimile» (точная копия, репродукция).

Из мистификаций самого последнего времени отметим подделку корреспонденции Джона Кеннеди. В 1997 г. некто Лоуренс Казек заявил, что получил в наследство от отца, который как юрист вел дела семейства Кеннеди, большое количество автографов Президента. Его переписка с различными лицами должна была изменить многие представления о политике США в начале 60-х годов. За проданную часть коллекции Казек выручил более 7 миллионов долларов. Однако вскоре возникли сомнения в подлинности наиболее важных и сенсационных по содержанию находок. В частности, из писем знаменитой киноактрисы Мэрилин Монро следовало, что она якобы вымогала деньги у Кеннеди, угрожая предать гласности, что они были любовниками. Под градом обвинений Казек то признавался в подлоге, то брал обратно сделанные признания. В руки следователей попала записная книжка Казека, в которой его рукой были написаны черновики писем, входивших в коллекцию. В марте 1998 г. Казек был арестован, но выпущен до суда под залог в 2,5 миллиона долларов.

Прежде чем подойти к концу XX века, вернемся ненадолго к концу века XIX. Наших современников уже перестали удивлять сообщения об убийцах-маньяках, совершавших злодеяния в разных странах, включая, конечно, и Россию. Но даже на этом зловещем фоне история Джека Потрошителя, которой уже более ста лет — кровавые убийства женщин относятся к 1888 году — занимает особое место прежде всего по чудовищной жестокости его преступлений, когда на улицах английской столицы, в то время еще не привыкшей к подобным «сериям» злодейств, находили садистски изуродованные или расчлененные на части тела убитых женщин. «Почерк» преступника во всех случаях был один и тот же, это заставляло предполагать, что убийства совершены одним и тем же лицом, которое молва поспешила окрестить именем «Джека Потрошителя».

Для процветавшего среднего класса тогдашней Англии эти убийства являлись воплощением угрозы, которую таило их благополучному существованию население нищих районов лондонского Ист-Энда. А на самих этих мрачных, плохо или вовсе не освещаемых по вечерам улицах убийцу нищих и голодных проституток, продававшихся буквально за кусок хлеба, видели среди извращенных знатных богачей. Как и политические преступления, уголовные также способствовали возникновению различных виртуальных версий.

Преступления Джека Потрошителя сразу были отмечены и широким виртуальным полем, возникшим вокруг них; и настораживавшим поведением властей, казалось, свидетельствовавшим, что преступления Потрошителя как-то затрагивали интересы власть имущих; и неразгаданностью кровавой драмы, которую называют величайшей тайной в истории криминалистики; и попытками раскрыть ее, явно нацеленными на то, чтобы вызвать сенсацию, даже путем использования подложных документов. Полицейские отделения были завалены письмами лиц, заявлявших, что им известно, где надо искать неуловимого убийцу. Да и сам Потрошитель, или кто-то другой, подписывавшийся его прозвищем, присылал властям письма, в которых, издеваясь над их беспомощностью, заранее объявлял о намерении совершить новые преступления. В одном из них говорилось: «Со всех сторон до меня доходят слухи, что полиция изловила меня. А она даже не вычислила меня. Я охочусь на женщин определенного типа и не перестану их резать, пока меня не схватят. Последнее дело было великолепной работой. Леди не успела даже вскрикнуть. Я люблю такую работу и готов вновь взяться за нее. Скоро вы вновь узнаете обо мне по забавной проделке. Закончив последнее дело, я прихватил с собой чернила в бутылочке из-под имбирного лимонада, чтобы написать письмо, но они вскоре загустели как клей, и я не мог ими воспользоваться. Вот я и решил, что подойдут красные чернила. Ха! Ха! В следующий раз я отрежу уши и отошлю их в полицию, просто ради шутки». Второй раз в письме была прислана половина почки, видимо, для доказательства, что оно написано тем же лицом (было уже известно, что Потрошитель вырезает органы из тела убитых им женщин). Полиция не пожелала или оказалась не в состоянии найти преступника. Да и чего было ждать от несогласованных разрозненных усилий районных полицейских управлений в то время, когда не проводилось снятия отпечатков пальцев, не существовало определения группы крови, исследования волос и кожных покровов, возможностей, создаваемых анализом генетического кода, которые были открыты только через много десятилетий?!

С 1888 г. опубликовано множество книг, в которых выдвигались различные версии истории Джека Потрошителя. Каждый год издаются новые книги и создаются новые теории, проводятся научные конференции, появляются новые пьесы и музыкальные спектакли, новые кинофильмы, телепередачи, компьютерные игры. Уже трудно отличить лиц, всерьез выдвигаемых на роль Потрошителя, от кандидатур, подбрасываемых шутниками. Достаточно сказать, что в их числе оказались Льюис Кэрол, автор «Алисы в Стране чудес», и известный английский государственный деятель Рэндолф Черчилль (отец Уинстона Черчилля, который, видимо, не попал в подозреваемые по возрасту — в момент совершения преступлений ему исполнилось 14 лет). Шерлок Холмс несколько раз шел по следу и даже один раз изображал из себя неуловимого преступника. Это только у Конан Дойла, не считая киноверсий о борьбе знаменитого сыщика с убийцей-маньяком. На театральной сцене Джек сражался со многими знаменитостями, начиная с Г. Д. Уэллса. Потрошитель стал олицетворением зла в сознании населения англоязычных стран. Хотя Потрошитель был вполне реальным человеком или несколькими людьми, он превратился в мифологическую фигуру. И версии истории Джека Потрошителя во многом возникали по законам образования мифов. Они были взаимоисключающими (реже — частично несовместимыми) и ни одна из них не была опровергнута.

Более чем через восемьдесят лет после преступлений Потрошителя, в ноябре 1970 г. в английском юридическом журнале «Криминолоджист» появилась статья известного медика Т. Стоуэла, в которой утверждалось, что английской уголовной полиции — Скотланд-Ярду — было отлично известно имя убийцы и его местонахождение. Стоуэл в молодости был учеником светила британской медицины сэра Уильяма Галла, личного врача королевы Виктории, более шестидесяти лет занимавшей престол. По уверению Стоуэла, пациентом доктора Галла был и Джек Потрошитель. В статье не называлось имя преступника, который обозначался буквой «С». Стоуэл сообщал, однако, достаточно сведений, чтобы людям, знакомым с английской историей конца XIX века, было легко догадаться, кого он имел в виду.

По словам Стоуэла, «С» еще подростком погряз во всевозможных пороках и был помещен в психиатрическую лечебницу. Оттуда он сбежал и совершил очередное, самое жуткое убийство некоей Джанет Келли. «Искусству» расчленять тела своих жертв он обучился в одном из шотландских поместий, наблюдая за тем, как потрошили и разделывали туши оленей — трофеи великосветской охоты. Несколько оправившись от психического заболевания, «С» уехал на пять месяцев за границу. Возвратившись в Англию, он умер в доме своего отца от воспаления легких. Полиция отлично знала, что убийцей является «С», но укрывала преступника. Глава Скотланд-Ярда сэр Чарльз Уоррен, прибыв на место одного из преступлений Потрошителя, приказал стереть сделанную мелом на стене надпись, которая, возможно, была оставлена полубезумным убийцей.

Американский журнал «Тайм» сразу же разъяснил, что «С» в статье Стоуэла — это Альберт, герцог Кларенс, внук королевы Виктории, старший сын ее сына Эдуарда (впоследствии короля Эдуарда VII). Он умер в возрасте 28 лет от гриппа, вызвавшего воспаление легких. После появления статьи посыпались опровержения. Лондонская «Таймс» напечатала письмо Стоуэла, где тот осторожно замечал, что имел в виду лишь некоего «отпрыска знатного рода». В довершение сенсации это письмо было опубликовано на другой день после скоропостижной кончины ее автора. Учитывая весьма преклонный возраст Стоуэла, известие о его смерти не могло быть совершенно неожиданным. Зато пищу для кривотолков дало заявление Э. Стоуэла, сына скончавшегося врача. Он поспешил сообщить, что уничтожил досье с материалами о деле Джека Потрошителя, найденное среди бумаг покойного. При этом Э. Стоуэл, с одной стороны, уверял, что не знакомился с этими документами, а с другой — добавил: «Я прочел достаточно, чтобы убедиться в отсутствии среди них чего-либо важного. Семья решила, что их следует уничтожить. Я не считаю нужным обсуждать мотивы, побудившие нас к такому шагу».

Круг замкнулся. Но, видимо, кому-то показалось, что замкнулся недостаточно прочно. Статью Стоуэла перепечатали, пересказали или включились в ее обсуждение три тысячи периодических изданий в разных странах мира. И это вызвало осторожную утечку информации из Скотланд-Ярда и, вероятно, из стоявших за ним более высоких инстанций. Информация наводила на след Джозефа Сикерта, сына известного живописца Уолтера Сикерта.

Рассказ Джозефа Сикерта, со слов его отца, носил столь же сенсационный характер, что и сведения Стоуэла, и также оказался ничем не подтвержденным. Но он побудил радиостанцию Би-Би-Си провести самостоятельное расследование, результаты которого были сообщены в многочасовой телепередаче, оформлены в виде детективного телесериала с участием популярных актеров. История, рассказанная Сикертом-сыном, сводилась в главных чертах к следующему. Старший внук королевы Виктории Альберт Викториан Христиан Эдуард, герцог Кларенс, которого в кругу близких и знакомых называли принцем Эдди, не пользовался ни любовью, ни даже просто благожелательным отношением со стороны отца — наследника престола и будущего короля. Тот считал сына тупицей, неспособным занимать престол. Мать Эдди, датская принцесса Александра, считала, что недостатки сына связаны с полученным им воспитанием в узком придворном мире, который окружал его с детства и в годы учебы в привилегированном колледже Кембриджского университета. В 1884 г. молодой живописец, вращавшийся в придворных кругах, Уолтер Сикерт познакомил двадцатилетнего принца с артистической богемой, многие представители которой жили на Кливленд стрит и на соседних улицах. Именно там принц Эдди встретил юную продавщицу из табачной лавки в доме № 22 по той же улице, Анну Елизавету Крук, известную под фамилией Кук Девушка, недавно приехавшая из деревни, была совершенно необразованной, даже не умела читать и писать, но обладала большим природным обаянием. Роман между Анной и принцем, представившимся младшим братом Сикерта, длился около года. У Анны родилась дочь. Новорожденную назвали Алисой Маргаритой и крестили два раза — по католическому и англиканскому ритуалу, поскольку мать и отец принадлежали к различным конфессиям. Все это держали в сугубой тайне, даже от принцессы Александры, которая, хотя и поощряла знакомство сына с артистической средой, никак не желала, чтобы он попал в какую-то «скверную историю». Однако секрет, в который было посвящено слишком много лиц, сохранить не удалось. Узнал о нем премьер-министр маркиз Солсбери и — с крайним негодованием — сама королева Виктория. Пожилая дама, уже полвека к тому времени занимавшая трон, само имя которой стало синонимом «викторианской респектабельности», потребовала скрыть участие своего внука в назревавшем скандале. Солсбери опасался, как бы такой скандал не подорвал уважения к самому институту монархии. Было решено действовать без промедления. Во время одного из свиданий принца с Анной их задержали и увезли в разных экипажах. Сикерт был свидетелем этого похищения. Принц Эдди был возвращен ко двору, где оставался под строгим надзором, что однако не помешало ему оказаться втянутым в скандал, вызванный раскрытием тайного фешенебельного публичного дома для гомосексуалистов. Принц Эдди умер в 1892 г.

Что касается Анны, то она была помещена в один из госпиталей. По убеждению Сикерта, там ее подвергли операции, вследствие которой она потеряла память, если уже тогда не окончательно лишилась рассудка. Сикерт имел возможность один или два раза увидеть Анну, она не узнала его. Молодую женщину переводили из одной больницы в другую, ставшие для нее тюрьмой, вплоть до ее смерти через тридцать два года. В то время, когда арестовывали Анну и принца, в комнате находилась ее подруга, некая Мэри Келли, которая помогала ухаживать за ребенком, ей удалось незаметно выскользнуть из помещения, унося на руках ребенка. Через некоторое время девочку передали Сикерту. Потом она воспитывалась в приюте д ля бедных, а около 1895 г. Сикерт перевез ее в город Дьепп на севере Франции, где она провела несколько лет. Там она вышла замуж за некоего Гормана; брак оказался несчастливым. Позднее Алиса Маргарита стала любовницей Сикерта и матерью его сына Джозефа, рассказчика всей этой истории. Уолтер Сикерт скончался в 1942 г. Алиса пережила его на несколько лет, она умерла в 1950 г.

Через два с половиной года после того, как Анна и принц были насильственно разлучены, начались зверские убийства женщин Джеком Потрошителем. Все жертвы были молоды, и все они принадлежали к обширной восьмидесятитысячной армии лондонских жриц продажной любви. Случайно ли выбор пал на пятерых представительниц самой древнейшей профессии? Выясняется, что одной из жертв была Мэри Келли, подруга Анны, которой удалось сбежать при задержании той и принца и прихватить при этом маленькую Алису. Мэри Келли владела важной тайной, что она и не скрывала от своих вечно пьяных подружек. По-видимому, ей пришло в голову извлечь выгоду из знания тщательно сохраняемого государственного секрета. Она начала шантажировать власти. Солсбери счел необходимым обезвредить Мэри Келли и ее подруг, узнавших от нее о тайне, и поручил это придворному врачу Уильяму Галлу, которому случалось не раз выполнять такие секретные поручения. Кстати сказать, именно Галл подписал врачебное заключение, позволившее Анну Крук до конца жизни содержать в лечебницах, ставших для нее пожизненной тюрьмой. Галл не получил конкретных инструкций, способы выполнения данного ему приказания предоставлялись на его усмотрение. И Галл… изобрел Джека Потрошителя. Такова версия Уолтера Сикерта, известная нам из пересказа его сына Джозефа. А Джозеф, несомненно, был заинтересован в раздувании сенсации вокруг изложенной им версии, которая, кроме всего прочего, делала его (если не юридически, то фактически) родственником правящей династии.

Существуют ли какие-либо независимые свидетельства, подтверждающие версию Сикерта? Со времени, о котором вел свой рассказ Сикерт, прошло более восьмидесяти лет, и трудно было рассчитывать найти в живых кого-либо из участников событий. Оставалось надеяться на документы, поиск которых оказался очень трудной и головоломной задачей. Ее решение попытался найти один из участников расследования, проведенного Би-Би-Си, С. Найт в книге «Джек-Потрошитель. Окончательное решение», вышедшей в свет в 1976 г. и с тех пор многократно переиздававшейся.

Начинать надо было с самого начала — существовала ли на свете Анна Елизавета Крук, служившая в 1884 г. продавщицей в табачной лавке в доме № 22 по Кливленд стрит. По записям о сборе местных налогов было установлено, что в доме № 6 проживала некая «Елизавета Кук». Как сообщил Сикерт, Анну Елизавету Крук нередко именовали «Кук». Далее было обнаружено свидетельство о рождении Анной Елизаветой Кук, продавщицей табачного магазина на Кливленд стрит, в апреле 1985 г. незаконной дочери, названной Алисой Маргаритой. Графа «фамилия отца» осталась незаполненной. Трудно, однако, представить, что отцом был бы назван герцог Кларенс. Но самое главное, с точки зрения властей, было не сокрытие факта отцовства принца, а то, что он и Анна Крук были тайно обвенчаны. Сикерт утверждает, между тем, что именно так обстояло дело и что венчание состоялось в часовне лазарета Св. Спасителя. Оказалось, что такой лазарет действительно существовал и находился на улице Оснаборг, рядом с Кливленд стрит. Лазарет был давно переведен в графство Кент, и бумаг за 1885 г. не сохранилось. Не было найдено сведений о бракосочетании и в центральном лондонском архиве, где хранились подобные документы. Было заранее ясно, что принц не мог фигурировать в записи под собственным именем. Поэтому перебрали все возможные псевдонимы в бумагах 1885 г., а также в предшествующие и непосредственно следующие годы, но безрезультатно. Таким образом, было доказано, что в рассказе Сикерта фигурировали реальные лица — и только. А тогда отсутствуют доказательства, что рождение незаконной дочери у продавщицы табачной лавки, вскоре после этого лишившейся рассудка, может быть как-то связано с серией убийств в 1888 г. в Лондоне, приписываемых Джеку Потрошителю.

Скотланд-Ярду тогда не удалось напасть на след преступника. Задерживали многих, но всех отпускали после выяснения фамилии и местожительства. Полицейские власти исходили из произвольного предположения, что убийцей был кто-то из общественных низов, и установление, что тот или иной задержанный является «джентльменом», освобождало его от всякого подозрения. Исключения были редки: когда изучалась возможность, что Потрошитель — маньяк, одержимый жаждой убийства. В 1892 г. следствие было прекращено и его материалы сданы в архив, где должны были оставаться закрытыми в течение столетия. Но за два десятилетия до истечения срока давности, в 1974 г., С. Найт добился разрешения ознакомиться с этими бумагами.

Найт отыскал важный документ — конфиденциальную записку начальника следственного отдела Скотланд-Ярда М. Макнегтена о деле Потрошителя, составленную в 1889 г. Исследователи уже давно имели возможность ознакомиться с копией этого документа, сделанной дочерью Макнегтена. Эту копию использовали авторы двух книг: К. Каллен «Осень ужаса» (Лондон, 1965) и Д. Ферсон «Джек Потрошитель» (Лондон, 1972). Оба они отметили, что Макнегтен, считая полностью бездоказательными обвинения против сотен задерживавшихся по делу, выделил среди них троих — поляка, русского и англичанина Джона Дрюита, вызывающего особо серьезные подозрения. Дрюит исчез как раз во время пятого преступления, приписываемого Потрошителю, — убийства 9 ноября 1888 г. Мэри Келли. Ее труп был обнаружен в Темзе лишь 31 декабря, то есть семь недель спустя. Дрюит был сексуальным маньяком, и его семья считала, что он совершил убийство. Сикерт в своем рассказе утверждал, что подлинные убийцы направили полицию на след Дрюита, поскольку психическая неуравновешенность подозреваемого гарантировала, что любая его попытка на суде — если бы такой все же состоялся — изобличить настоящих преступников была бы сочтена фантазией больного мозга. Дрюит был близко знаком и посещал тот же круг лиц, что и Сикерт. В их числе был и начальник следственного отдела Скотланд-Ярда Джон Макнегген.

Все жертвы Потрошителя, кроме своей профессии, имели объединяющую их черту — местожительство, что делает вероятным их знакомство друг с другом. Последней жертвой Потрошителя стала Мэри Джанет Келли, которая была известна жителям квартала как Мэри Анна Келли. Но точно так же Мэри Анной Келли, по фамилии ее тогдашнего сожителя Джона Келли, именовала себя предпоследняя жертва Потрошителя Екатерина Бэдауэс. Не убили ли ее по ошибке, спутав с Мэри Джанет Келли, которая была знакома со всей историей брака принца Эдди, ознакомила с нею нескольких своих приятельниц и пыталась шантажировать влиятельных лиц?

Вслед за убийством Мэри Анны Келли 9 ноября 1888 г. королева Виктория послала телеграмму премьер-министру Солсбери: «Вы обещали мне, после того, как произошло первое убийство, провести по этому поводу консультации со своими коллегами». Настораживает, что королева высказала свою озабоченность сразу после первого убийства — Мэри Анны Николс 31 августа 1888 г., когда еще ничто не предвещало, казалось, что за ним последует несколько подобных же преступлений. Убийство Николс должно было восприниматься как одно из десятков совершавшихся преступлений, и лишь впоследствии она стала считаться, как и другие, жертвой убийцы-маньяка. Не была ли Виктория заранее поставлена в известность, что последует еще несколько подобных же убийств?

На протяжении осени 1888 г. Скотланд-Ярд получал по тысяче писем в неделю со всех концов света — от имени Потрошителя или с предложениями, как его изловить. Часть из них тогда же попала в печать. Если в каком-либо письме делалась ссылка на ранее отправленное письмо, которое не было опубликовано, это считалось доказательством, что оно принадлежит одному и тому же лицу. М. Гаррисон в книге «Кларенс» (Лондон, 1972) пытался на основе анализа текста некоторых писем доказать, что они принадлежат поэту и воспитателю принца Д. К. Стефену и что именно он и был Потрошителем.

Сикерт уверял, что под именем Потрошителя действовали совместно трое убийц. Первым из них являлся придворный врач У. Галл. Он родился в 1816 г. и в момент убийств, связываемых с именем Потрошителя, ему было уже 72 года. Галл был высокооплачиваемым медиком, сделавшим блестящую карьеру. Он оставил после себя баснословно богатое наследство — 344 тысячи фунтов стерлингов, не считая принадлежавших ему земель. Это — вероятно, рекордная сумма для представителя медицинской профессии. Галл был знаком с лидерами консерваторов, включая и Солсбери. Как придворному врачу, ему могла быть известна история брака принца Эдди. Впрочем, тому, помимо рассказа Сикерта, не имеется документальных свидетельств.

Исследователи, отвергавшие версию Сикерта, ссылались на один бесспорный факт: в октябре 1887 г. Галл перенес инсульт, что, казалось бы, исключает его из числа подозреваемых. Но Найт нашел доказательства, что инсульт был легким, и хотя Галл прекратил врачебную практику, он продолжал вести активную общественную деятельность, вплоть до второго фатального удара в январе 1890 г. Убийства в трех из пяти случаев, по словам Сикерта, совершались в движущемся экипаже. Жертву приводили в бессознательное состояние, угощая отравленным черным виноградом. Галлу помогал еще один медик Труп выносил из коляски и выбрасывал на улицу второй сообщник, так что от Галла не требовалось никаких особых физических усилий. Но все это доказывает только, что Галл мог совершить убийства, но совершил ли он их в действительности?

В связи с полемикой, завязавшейся вокруг рассказа Сикерта, исследователи раскопали заметку из издававшейся в Чикаго газеты «Садни Таймс-Герольд» от 28 апреля 1895 г., озаглавленную «Поиск Джека Потрошителя». В ней излагался рассказ другого видного британского медика, Бенджамина Говарда. Как-то раз, когда вино развязало языки, он заявил, что был в числе двенадцати лондонских врачей, которые решали вопрос о психическом заболевании коллеги, пользовавшегося известностью и признанием, но превратившегося в маниакального убийцу, известного под именем Джека Потрошителя. Сведения, которые сообщил Говард об этом медике, совпадали с данными о Галле. Комиссия решила поместить больного коллегу, ставшего опасным маньяком, в частную психиатрическую лечебницу в Айлингтоне и, чтобы избежать скандала, сообщить о его смерти под именем Томаса Мэзона. Все члены комиссии дали клятву сохранять дело в полной тайне. Найт попытался проверить это сообщение и отправился на кладбище разыскивать могилу Галла и его жены. Местный церковный служка, вызвавшийся быть проводником, не мог знать о причинах интереса к супружеской чете, скончавшейся много десятилетий тому назад. Словоохотливый проводник сообщил, между прочим, что могила слишком велика для двоих покойников и обычно предназначается на трех умерших. Не означает ли это, что вначале похоронили вместо Галла гроб, набитый камнями, а когда через некоторое время он действительно скончался, его останки опустили в ту же могилу? Так, по крайней мере, предполагал С. Найт.

Казалось бы, рассказ Говарда является независимым источником, подтверждающим рассказ Сикерта, особенно, в части, касающейся виновности Галла. Беда в том, что свидетельство Говарда в изложении американской газеты само нуждается в подтверждении.

Доктор Бенджамин Говард, видимо, имел отношение к госпиталю, в котором содержалась Анна Крук, и пользовался доверием заговорщиков. И, следовательно, вполне логично было, что он стал членом комиссии, выносившей решение по делу Галла. Р. Уитингтон-Игэн в своей книге «Дело Джека Потрошителя» (Лондон, 1976) сообщил, что нашел письмо Говарда в газету «Пипл», перепечатавшую статью из чикагской газеты. В этом письме он отрицает, что им когда-либо делались приписываемые ему заявления. Говард добавлял, что в указанное газетой «Санди Таймс-Геролд» время он вообще не находился в Америке. Означает ли это, что Говард действительно не делал приписанного ему заявления или просто стремился отрицать, что под влиянием винных паров нарушил торжественную клятву? Вместе с тем, если Говард и сделал его, это вовсе не равносильно тому, что оно соответствует действительности. Лондонский медиум Лис, посещавший дом доктора Галла, утверждал, что тот, по его словам, страдает потерей памяти и однажды обнаружил следы крови на своей рубашке.

Сикерт называет наряду с Галлом и его помощников. Это был, во-первых, Джон Нетли, выходец из низов, оказавшийся связанным с принцем Эдди и его друзьями и готовый на все, чтобы возвыситься в их глазах. Именно в карете Нетли принц приезжал к Анне Крук. Тот же Нетли выносил трупы из экипажа. Он дважды пытался задавить дочь Анны Алису. Во время второй попытки, в феврале 1892 г., колесо кареты задело за край тротуара и сломалось, преступник в страхе бросился бежать в сторону Вестминстерского моста и кинулся в Темзу. Литературные детективы доискались, что Джон Нетли действительно существовал, он был сыном кондуктора омнибуса, нашли запись о его рождении в I860 г. Однако не удалось обнаружить документального подтверждения ни того, что кто-то утонул в Темзе в феврале 1892 г., ни смерти Нетли в этом или предшествующем или последующем годах (то есть 1891 и 1893). Правда, газета «Обсервер» 7 февраля сообщила, что в Темзе тонул какой-то молодой человек и, когда он был вытащен из воды, сказал, что его фамилия «Никли». В записях о рождениях, начиная с 1857 г. и двадцати последующих лет, не было обнаружено никакого упоминания о ребенке по фамилии «Никли». Все это позволяет с некоторой долей вероятности предполагать, что спасенный в 1889 г. человек был Джоном Нетли, но тогда этот эпизод оказывается не связанным с попыткой задавить ребенка Анны Крук Через десять с лишним лет, 20 сентября 1903 г., две лондонские газеты сообщили о следствии в связи со смертью 63-летнего возчика Джона Нетли. Колесо его фургона задело за камень, кучер был выброшен на проезжую часть улицы, и удар лошадиного копыта проломил ему череп. Был ли это несчастный случай или расправа с опасным свидетелем?

Третьим в группе, совершившей преступления Потрошителя, согласно рассказу Сикерта, был заместитель главы столичной полиции Роберт Андерсон. Он помогал Нетли убивать намеченную жертву, а иногда и вытаскивать труп из кареты. Против Андерсона нет никаких прямых улик, хотя Найт полагает, что его можно уличить в явной лжи и намерении помешать объективному расследованию. Кстати, Андерсон состоял в той же масонской ложе, что и Галл и премьер-министр Солсбери.

Возможно, что Уолтер Сикерт в своем рассказе сыну утаил роль, сыгранную им самим. Он ведь тоже был опасным свидетелем, если не соучастником, преступлений.

Среди собранных С. Найтом подтверждений рассказа Сикерта нет главного — доказательства, что названные им лица действительно совершили преступления Потрошителя. Только в этом случае подтверждения рассказа Сикерта получают убедительное истолкование. Но ведь можно предположить, что версия Сикерта — вымысел, в котором фигурируют вполне реальные лица, жизненный путь которых после 1888 г. до их смерти был уже известен во время, когда Уолтер Сикерт излагал эту версию и они оказалась «подходящими» для бездоказательного включения их в число убийц. Это не исключают того, что отдельные частности в версии Сикерта соответствуют действительности. Можно даже предположить, что заговор с целью устранить свидетелей существовал, но другие лица осуществили преступления, приписанные Джеку Потрошителю. А быть может, выдумкой являлось сообщение Джозефа Сикерта о рассказе его отца. Стоит добавить, что попытки Найта подтвердить этот рассказ ссылками на мифические «масонские убийства», выдуманные крайними реакционерами и давно уже разоблаченными как откровенная ложь, лишь компрометируют другие его доводы.

С. Найт завоевал немалое число сторонников, но его версия, особенно о роли принца Эдди и доктора Галла в истории Потрошителя, вызвала сильную критику. Но появились и версии, где принцу отводилась активная роль в убийствах. Так, в одной из них другой состав группы убийц — он включает доктора Галла, воспитателя принца Стефена Друита и самого Кларенса, который в некоторых случаях сам убивал и расчленял тела жертв. История с браком принца вообще отбрасывается, и все убийства рисуются как преступления группы психических извращенцев.

Было бы упрощением связывать эти и другие версии только со стремлением замять так и не состоявшийся скандал столетней давности для спасения репутации правящей династии и престижа института монархии. Далеко не всегда такого рода попытки сокрытия истины исходили из кругов власть имущих. Некоторые «разоблачительные» версии, стремление опровергнуть которые приписывалось правящим кругам, могли не скрывать истину, а не соответствовать истине и создаваться как пропагандистское оружие против правящих сфер или с прозрачной целью извлечь выгоды из сенсационных откровений.

Очередной поворот изучение истории Потрошителя претерпело уже в 90-е годы. Весной 1992 г. рабочий из Ливерпуля Майк Бэрет зашел в одно лондонское литературное агентство (фирму, поставлявшую издательствам произведения различных авторов для публикации) и принес на рассмотрение блокнот, переплетенный в старинную кожаную обложку. Он содержал дневник Джека Потрошителя. По словам Бэрета, рукопись была дана ему другим ливерпульским жителем Тони Девере, который отказался рассказать, как она попала к нему, и неожиданно умер от сердечного приступа. Начало слишком походило на классическую схему представления подлогов, чтобы внушать доверие. Тем не менее агентство передало рукопись для просмотра журналистке Ш. Гаррисон, занимавшейся историей Потрошителя. Она признала документ подлинным и даже написала 200-страничное предисловие к нему. Эксперты, пытавшиеся при помощи анализа чернил, бумаги и других способов определить время написания дневника, высказывали разноречивые суждения относительно его аутентичности. Высказывалось суждение, что дневник был составлен между 1909 и 1933 годами, а не в 80-е годы XIX столетия. Содержание дневника позволяет отождествить его автора с 50-летним ливерпульским торговцем хлопком Джеймсом Мейбриком, но это, возможно, и входило в намерение автора подлога, если таковым являлся этот дневник.

Мейбрик умер в мае 1889 г., почти наверняка от отравления мышьяком и стрихнином, которые он ранее использовал как лекарство против малярии. В убийстве обвинили его 26-летнюю жену, американку Флоренс. В семье шли раздоры. Мейбрик ревновал жену к ее знакомому. Суд приговорил Флоренс Мейбрик к повешению, которое заменили пожизненным тюремным заключением. Через пятнадцать лет ее освободили и она вернулась в США, где умерла в нищете, забытая всеми. Трудно объяснить из этих обстоятельств жизни ливерпульского купца, почему он стал мстить не жене, а отправился в столицу для совершения кровавых расправ с лондонскими проститутками. Убийства, совершенные Потрошителем, требовали физической силы и ловкости, которые трудно ожидать от пятидесятилетнего человека, только вступившего на стезю преступлений.

Дневник заполнен проклятиями по адресу продажных женщин, фразами «Господь поставил меня сюда, чтобы убить всех проституток»; «возможно, мой измученный рассудок желает, чтобы кто-нибудь прочел это и понял, что человек, которым я стал, не был таким с рождения… я помещаю это в месте, где его найдут». И так страница за страницей.

Между тем исследование дневника продолжалось, многие содержащиеся в нем сведения не находили подтверждения. Имевшиеся в рукописи подписи Мейбрика оказались не совпадающими с другими известными, бесспорно, достоверными его подписями. В 1993 году дневник предполагали опубликовать в американских журналах, а также в виде книги в более чем десяти европейских и азиатских странах. Но постепенно круг желающих все более сужался. В США издательство «Гиперион» решило, чтобы покрыть уже сделанные расходы, все же издавать рукопись. Руководитель издательства Р. Миллер заявил: «Безусловно, если это мистификация, то очень старая и тщательно подготовленная. Кто написал это и почему?»

После этого споры не только не прекратились, но, напротив, приобрели в 1995 и последующие годы еще больший размах. Сторонники подлинности дневника утверждают, что в нем отмечены многие факты, которые стали известными из опубликованных только недавно протоколов полицейских расследований убийств, в частности, подробных описаний изуродованных тел жертв. Эти данные могли быть известны Потрошителю, но их не мог знать автор подложного дневника. (Например, тот факт, что одна из жертв не была беременной, как это следовало из ранее публиковавшихся материалов.) Довод этот оказался обоюдоострым. Противники аутентичности показали, что все эти знания автора дневника относятся лишь к новооткрытым данным, опубликованным до 1987 г. А сведения, появившиеся позднее, остались ему незнакомыми. Сам дневник был представлен издателям в 1991 г., и фальсификатор мог учесть сведения, появившиеся до 1987 г. Напрашивающийся вывод: дневник был, по-видимому, написан в 1987 году…

В «величайшей тайне в истории современной криминологии» все по-прежнему остается загадочным — кто был убийцей или убийцами? Кто и с какой целью организовал прикрытие этого преступления, если такое прикрытие имело место? И ответы на эти вопросы по-прежнему составляют основу различных версий убийств в Лондоне, которые порождают интерес и возбуждают горячие споры.

 

Живучая ахинея

Макротеории процесса развития общества, то есть всемирной истории, и основанные на них версии не доказуемы и не опровергаемы. Это вызывается бесконечным множеством фактов и их взаимосвязей, которым такие теории призваны дать истолкование, невозможностью определения удельного веса каждого факта в общем развитии, бездоказательной подменой временных связей и т. д. Поэтому все эти версии являются виртуальными реальностями, за возможным исключением одной. Но наряду с ними имеются теории не доказуемые, однако, могущие быть опровергнутыми, поскольку их основу составляют носители виртуальности и можно доказать их вымышленный характер. К их числу принадлежит и заговорщическая теория процесса развития общества в новое и новейшее время.

…Более 230 лет тому назад мая 1770 г. одинокий путник ехал на великолепном арабском скакуне вдоль левого берега Рейна неподалеку от города Ворс. Это был человек выше среднего роста, коренастого телосложения, на вид ему можно было дать не более тридцати или тридцати пяти лет. Путь его пролегал от более оживленной равнины через пустынную гористую местность. Впереди виднелся лес. Начинало смеркаться. Доехав до, видимо, заранее обусловленного места, путешественник спешился, привязал коня к ближайшей сосне. Потом он вынул и разрядил два пистолета, снял пояс, на котором висела шпага со стальной рукояткой, и, оставив все оружие привязанным к седлу, не разбирая дороги, углубился в лес. Быстро стемнело, и идти вскоре стало невозможным. Но впереди загорелся свет, который плавно передвигался, указывая дорогу. Вдруг незнакомец почувствовал какое-то дуновение около уха.

— Не оборачивайся, — приказал голос справа, — не то смерть тебе.

— Хорошо, — бесстрастно ответил незнакомец.

— Не говори, — сказал другой голос слева, — не то умрешь.

Лес кончился, но на голову путешественника надели мокрую повязку, не позволявшую видеть и тьму ночи. Теперь путник мог двигаться, только держась за руку сопровождавшего. Это была костлявая рука скелета. Неожиданно рука отпустила его. Повязка спала — и незнакомец разглядел, что находится на вершине одной из окрестных гор у входа в старинный феодальный замок. Путник был введен в круглый зал, плиты вдоль которого внезапно поднялись, и появились безжизненные фигуры, закутанные с ног до головы в длинные саваны с отверстиями для глаз.

Один из призраков и еще пятеро, видимо, его помощников, заняли шесть стульев, один из стульев оставался пустым.

— Сколько нас здесь, братья? — спросил один из сидевших, который казался главарем.

— Триста, — последовал ответ.

— Триста, — проговорил главарь, — каждый из которых представляет десять тысяч приверженцев. Триста шпаг, представляющих три миллиона кинжалов.

После принятия торжественной клятвы незнакомец был подвергнут испытаниям. При нем убили кинжалом человека, объявленного предателем. Неизвестному дали выпить тепловатую красную жидкость, налитую в человеческий череп, оправленный в бронзу. Новопосвященному подали пистолет, он зарядил его, потом приставил дуло к своему лбу и по приказу «стреляй!» спустил курок. Однако вспыхнул только порох, выстрела не последовало.

Но далее произошло неожиданное: незнакомец сказал, что не стоит терять время на продолжение процедуры, что якобы убитый человек отнюдь не умер, что жидкость, которую подали в черепе, была не его кровью, а вином, что пуля в пистолете, когда нажимаешь на курок, проваливается в рукоятку. Он назвал членам тайного союза, испытывавшим его, их настоящие имена и что они являются представителями Швеции, Англии, Шотландии, Ирландии, Испании, России, других стран, даже английских колоний в Северной Америке, которым через несколько лет предстояло начать борьбу за независимость против метрополии. Члены союза прибыли на это собрание для встречи с человеком, основавшим таинственную империю на Востоке и носящим таинственную пластинку, на которой сверкали три заглавные буквы — LPD. Незнакомец быстро распахнул плащ, расстегнул жилет — и на его тонкой батистовой рубашке засверкала алмазная пластинка, на которой огнем горели три рубиновые буквы LPD — lilia pedibus destrue! — растопчи лилию под ногами! К этому девизу, означавшему борьбу против французской монархии, на гербе которой были изображены лилии, незнакомец добавил историю своей жизни на Востоке, общения с потусторонними силами и обязательство в течение двадцати лет свергнуть королевскую власть во Франции, что станет началом нового мирового порядка. Получив обещание безусловного повиновения и указав присутствующим их обязанности, Великий кофт — таков был титул незнакомца — покинул опустевший зал, прошел через лесной массив и вскочил на поджидавшего его верного арабского скакуна. И скоро они оба исчезли во мраке ночи.

Читатель, возможно, уже догадался, что повествование о встрече неизвестного путешественника с членами таинственного союза представляет собой краткий пересказ введения к роману Дюма «Записки врача. Жозеф Бальзамо». Вещь эта была написана в 1846–1848 годах почти через восемьдесят лет после описываемой встречи и являлась первой в серии романов, посвященных эпохе Французской революции. Продолжением «Записок врача» стали «Ожерелье королевы», в котором Бальзамо действует под именем графа Калиостро (история дела об ожерелье кратко уже излагалась в одной из предыдущих глав); роман «Анж Питу», повествующий о взятии Бастилии; «Графиня Шарни» — о заговорах с целью организовать бегство королевы Марии-Антуанетты; «Кавалер Красного замка» — о попытке спасения королевы, ожидавшей в тюрьме суда и казни. К ним примыкают другие романы Дюма, посвященные различным событиям революционного периода.

Все они были написаны в серединные десятилетия XIX века, когда легенда о всемирном заговоре тайных обществ вошла в сознание большой части населения Европы. И хотя «Записки врача. Жозеф Бальзамо», как и другие романы этого цикла, являлись художественным произведением и не претендовали на точное отражение исторических событий, само воспроизведение мифа о заговоре способствовало его популяризации. Как же возникла эта легенда, которой предстояло сыграть видную роль в идеологии и пропаганде?

Заговорщицкая версия развития мира возникла в XVIII столетии. Она имела предысторию и родилась в век Просвещения, бывший временем расцвета секретных, точнее было бы сказать, закрытых обществ, державших в тайне лишь собственную внутреннюю жизнь, а не самое свое существование. Оба эти факта оказали большое воздействие на формирование такой версии всемирной истории.

Среди секретных союзов главную роль играли ложи франкмасонов — «вольных каменщиков». В средние века это название носили профессиональные союзы строителей, термин «вольный» означал, что они в городах, где сооружали дворцы, храмы и дома, освобождались от повинностей, налагавшихся на жителей, вроде несения караульной службы. Причудливая символика служила способом для членов союза узнавать друг друга, находясь в чужих городах и государствах, и ставила целью сохранение профессиональных тайн, от которого зависело благополучие товарищества. Группы членов союза образовывали свои отдельные организации, которые именовались ложами.

Еще в средние века в союзы наряду с собственно рабочими-каменщиками принимали и лиц, не имевших отношения к профессии, либо они создавали собственные ложи. К началу XVIII века в некоторых ложах в Англии таких «духовных» масонов было уже больше, чем рабочих — «оперативных» масонов. В 1717 г. четыре лондонские ложи учредили Великую английскую ложу и приняли уставы новой организации масонов в масштабах целой страны. Пример этот встретил подражание во Франции, германских государствах и других частях Европы, а потом и колониях европейских держав. Особенности образования лож в разных странах были значительными. Во Франции ложи сначала были организованы английскими эмигрантами, сторонниками свергнутой в результате «Славной революции» 1688 г. династии Стюартов. Среди них получили распространение легенды о происхождении лож от союзов античного мира. В дополнение к трем степеням, на которые делились члены Великой английской ложи, изобретались все новые степени, количество которых, в конечном счете, превысило сотню. Во Франции привлекательность масонских организаций для представителей быстро растущей буржуазии объяснялась их бессословностью, а также тем, что они были едва ли не единственными общественными институтами, не находящимися под контролем королевской администрации. В германских землях ложи носили чисто дворянский характер, именно в их среде возникла легенда, что масонские организации — это по-другому названные союзы — преемники рыцарского ордена «тамплиеров» — «храмовников», уничтоженного еще в начале XIV века во Франции, а потом и в других странах, но якобы в последующие столетия продолжавшего существовать в подполье. Папство неоднократно осуждало масонство и постепенно стало видеть в нем своего смертельного врага, для чего не было серьезных оснований.

В масонстве постепенно выявились два направления. Одно консервативное, преимущественно дворянское, апеллировавшее к средневековым легендам и мистическим учениям. Примером этого антипросветительского течения могут служить Орден золотых розенкрейцеров в Германии или Орден мартинистов во Франции. Другое течение, окрашенное в просветительские тона, завоевало ведущие позиции во французском масонстве. В Германии оно было представлено Орденом иллюминатов, который организационно даже не был связан с масонством. Этот орден возник в семидесятые годы XVIII столетия в Баварии, бывшей тогда отсталой страной. Строгий контроль над духовной жизнью осуществлялся там иезуитским Орденом — церковным учреждением, созданным папством еще во время вооруженного противоборства протестантизма и католической контрреформации, штурмовым отрядом которого и стало «Общество Иисуса», как именовали себя иезуиты. Для противодействия иезуитскому засилью, которое сохранялось даже несмотря на то, что орден был временно распущен папой, молодой профессор Ингольштадского университета Адам Вейсхаупт (1748–1830) создал тайный Орден иллюминатов. В своей тактике новая тайная организация должна была многое заимствовать у того же Общества Иисуса, уроки которого были хорошо усвоены Вейсхауптом, закончившим иезуитский колледж. При создании Ордена иллюминатов в мае 1776 г. в нем состояло пять человек, через три года оно имело отделения в четырех баварских городах. К 1782 г. Союз насчитывал уже 300, а еще через два года — тысячу человек в разных германских государствах. Среди его членов были некоторые влиятельные масоны, видные представители немецкой интеллигенции, писатели и музыканты, в том числе, по некоторым сведениям, Гете, Шиллер, Моцарт. Организовали свои отделения иллюминаты не только в германских землях, но в и в ряде европейских стран — Нидерландах, Дании, Швеции, Испании, итальянских государствах, Польше и особенно во Франции — в Париже, Гренобле, Лионе, Страсбурге. Но попытки проникновения и подчинения себе влиятельных масонских лож успеха не имели.

По мере расширения Ордена, который, правда, по-прежнему представлял собой небольшие группы интеллигентов, разбросанных по разным странам Европы, выявились разногласия между крайними и умеренными его руководителями, к которым добавилось соперничество в борьбе за руководство. Баварские власти опасались, не является ли благосклонность австрийского императора Иосифа II к иллюминатам частью его плана присоединить Баварию, обменяв ее на расположенную вдалеке от его владений Бельгию (австрийские Нидерланды). В 1785 г. после доноса одного из членов Ордена курфюрст Карл Теодор запретил деятельность союза на баварской территории, трое иллюминатов предстали перед судом, но были приговорены лишь к высылке из страны. В 1786 г. при обыске в квартире одного из соратников Вейсхаупта, Франца Ксаверия Цвака, были конфискованы бумаги, которые разоблачали «иезуитскую» тактику иллюминатов. Материалы эти произвели сенсацию и бросили тень подозрения в подрывных действиях на все масонство. Попытки Вейсхаупта и его друзей защитить репутацию Ордена вызвали новые резкие и крайне преувеличенные обвинения в десятках памфлетов, опубликованных в разных странах. Таковы корни легенды об «иллюминатском заговоре». В самой Баварии начался настоящий поход против иллюминатов и всех, подозреваемых в сочувствии просветительским идеям. Иллюминатов изгоняли с государственной службы, некоторые из них были даже брошены за решетку. Утверждения, что Орден продолжал существовать и после 1785 г., не подтверждено никакими доказательствами. Когда во время Французской революции правительство Директории хотело использовать иллюминатов как свою опору в Южной Германии, не удалось обнаружить никаких следов этой организации. Некоторые бывшие иллюминаты, вроде Цвака, начали делать придворную и административную карьеру в разных германских государствах. Сам Вейсхаупт благополучно стал надворным советником в Саксен-Готском герцогстве.

Отдельные иллюминаты положительно оценивали Французскую революцию на ее первом либеральном этапе, но никто из них не примкнул к немецким якобинцам. Значительно большее число иллюминатов стало ярыми врагами революции. В полемике предреволюционных лет появились стимулированные разоблачением иллюминатов попытки видеть в европейском масонстве лишь следствие иезуитской интриги. Так, в 1788 г. Н. Бонвиль, близко знакомый с некоторыми иллюминатами, выпустил двухтомный труд, в котором доказывал, что масонство — иное название для Ордена иезуитов. На деле в канун революции во Франции, которая была покрыта сетью масонских лож, входила значительная часть либерального дворянства и духовенства, включая и представителей самых знатных родов, и передовых слоев буржуазии, равно далеких как от идеи о насильственном низвержении тронов и алтарей, так и мыслей о возвращении контроля церкви над всей общественной жизнью, о котором мечтали в Риме, особенно члены запрещенного Ордена иезуитов.

Большинство масонов встретило положительно Французскую революцию, среди выдающихся деятелей которой было немало членов различных лож. Но они примкнули к разным течениям в революционном лагере, вступили в борьбу между собой, и позиция, занятая бывшими масонами, была продиктована иными причинами, чем нахождение в прежние годы в рядах Ордена. По мере же углубления революции все большее число масонских братьев оказывалось в стане ее врагов, замирала и деятельность лож, почти совсем прекратившаяся ко времени установления якобинской диктатуры. Немало масонов кончило жизнь на гильотине в дни якобинского террора. В последующем же стрелка политического курса масонов разных направлений не отклонялась от позиции, которую занимали в данный момент руководители правившего политического режима — Директории, Консульства, Наполеоновской империи, Реставрации Бурбонов, Июльской монархии, Второй империи. В Англии масонство еще в XVIII веке превратилось в часть политической элиты. Напротив, в других странах Европы оно подвергалось гонениям как детище революции.

В годы революции сформировалась легенда о великом масонском заговоре. Материалом для нее послужила масонская мифология, исходившая из фантазий насчет древнего происхождения ордена, основание которому положил Хирам, строитель иерусалимского храма в годы правления библейского царя Соломона (X в. до н. э.). В этой мифологии большое место занимала легенда о том, что в средние века орден существовал под названием Ордена тамплиеров, который в начале XIV в. был уничтожен во Франции королем Филиппом IV Красивым во Франции, а потом по его примеру во всей Европе, а его глава великий магистр Жак Моле и его соратники были сожжены на костре. Однако согласно легенде, Орден продолжал существовать, чтобы через столетия открыто выступить под видом Ордена масонов. Тамплиерам приписывалось, чтобы они во время Крестовых походов связались с мусульманским Орденом ассассинов (убийц), которые применяли индивидуальный террор против монархов, являвшихся их противниками. Стремление объявить Французскую революцию результатом «мщения» (через почти пятьсот лет!) потомкам Филиппа Красивого, осуществлявшегося с помощью масонских лож, получило развитие в трех сочинениях — бывшего масона Ш. Л. Каде де Гассикура «Могила Жака Моле» (Париж, 1797, 2 изд.), Д. Робинзона «Доказательства заговора против религии и всех правительств Европы» (Эдинбург, 1798, 4 изд.), аббата О. Баррюэля «Записки по истории якобинизма» (Гамбург, 1800). В них немалая роль отводилась Ордену иллюминатов и Жозефу Бальзамо или графу Калиостро, как будто бы руководителю масонского комплота. Эти сочинения оказали большое воздействие на понимание феодально-монархическими и клерикальными кругами как истории, так и современных событий, происходивших перед их глазами.

В конце XIX и начале XX столетия миф о всемирном масонском заговоре был сопряжен с таким же мифом о всемирном еврейском заговоре. Собственно, попытки объединить оба «заговора» делались еще незадолго до Французской революции. Ж. Р. Биберштейн в своем исследовании «Теория заговора 1776–1945» (Берн, 1976) приводит цитаты из проповеди одного доминиканского монаха в городе Ахене в 1778 г., разъяснявшего, что иерусалимская толпа, потребовавшая распятия Христа, состояла из масонов: «Пилат и Ирод были великими магистрами франкмасонов. Прежде чем предать Иисуса, Иуда был принят в ряды масонов». Планы завоевания мира были приписаны евреям в известной антисемитской фальшивке «Протоколы сионских мудрецов», сфабрикованной в недрах царской охранки и широко распространявшейся германскими нацистами и другими фашистскими и фашиствующими силами по всему свету. Во второй половине XX столетия миф о «жидо-масонском заговоре» и основанная на нем заговорщическая версия мировой истории, в зависимости от политической обстановки представлялся то масонским заговором, к которому присоединились «сионские мудрецы», то кознями этих последних, использующих в своих целях масонов.

Во второй половине XX столетия выступления с открытыми антисемитскими утверждениями не приносили в Западной Европе и США прежних политических дивидендов. Поэтому часть ультраправых пыталась распространять миф о всемирном заговоре в виде, «очищенном» от прямых антисемитских выпадов, но сохраняя содержащиеся в нем вымыслы. Здесь и пригодились иллюминаты, о которых, было, почти позабыли сторонники мифа. В книге Джона Стормера «Никто не осмелится назвать это изменой», опубликованной в 1972 г. и оказавшей большое влияние на ультраправую часть американского политического спектра, миф предстает в новом обличии. Начинается все с мало кому ведомых иллюминатов, а не масонов, имеющих в стране миллионы приверженцев, и главными силами, стремящимися погубить западную цивилизацию, выступают либералы, семейство Рокфеллеров, а также возникавшие тогда надгосударственные институты, вроде Трехсторонней комиссии (потом к ним были присоединены Организация Объединенных Наций, Интерпол и даже международный Красный Крест, и это не считая самого правительства США, традиционно обвиняемого в превышении своих полномочий и узурпации прав штатов).

Новое издание мифа пропагандируется в большом количестве сочинений. Достаточно назвать опус У. Г. Карра «Пешки в игре» или изданный в 1991 г. бестселлер лидера ультраправой Христианской коалиции П. Робертсона «Новый мировой порядок». Большая часть американской печати именует это «политической паранойей», а сторонников таких взглядов — слабоумными фанатиками и чудаками. Но нельзя не видеть, что ультраправые организации оказывают определенное воздействие на политический курс республиканской партии или что фанатики из полувоенных милиций организовали такое «чудачество», как взрыв в городе Оклахома Сити, унесший жизни более 168 человек. Но вернемся к заговорщической версии истории последних столетий, основанной на мифе о всемирном заговоре против цивилизации. Вот как миф излагается неким Майроном Фэгэном в серии статей, основанных на книге Карра «Пешки в игре».

Сатанинский заговор был первоначально подготовлен в 1760 году католическим священником Адамом Вейсхауптом. Потом по просьбе финансистов, правящих миром, он отрекся от католицизма и организовал Орден иллюминатов. Дьявольский заговор ставил целью установить над миром господство Синагоги сатаны, чтобы она могла навязать идеологию Люцифера тем, кто выживет после социального катаклизма. Вейсхаупт 1 мая 1776 г. закончил выполнение своего задания — составить план действий. Отсюда ежегодное празднование 1 мая, которое производилось в коммунистических странах. По плану предусматривалось уничтожение всех существующих правительств и религий. Эту цель надо достигнуть, разделяя массу людей по все большему количеству политических, социальных, экономических и других вопросов, как это и происходит ныне в Соединенных Штатах. Противостоящие друг другу группы надо вооружить, и должны быть созданы предлоги, которые побудят их сражаться друг против друга, постепенно разрушая национальные правительства и религиозные учреждения. Средствами для достижения поставленных целей должны были служить: во-первых, финансовый подкуп и «сексуальный» подкуп с помощью подосланных женщин тех людей, которые занимают важные посты на всех уровнях, чтобы потом заставить их путем шантажа, угрозы разорения и физической расправы над ними и членами их семей служить планам иллюминатов. Во-вторых, иллюминаты в колледжах и университетах должны отбирать наиболее одаренных студентов, особенно из высокопоставленных семей, имеющих международные связи, и рекомендовать их для особого обучения интернационализму. В-третьих, все влиятельные лица должны быть пойманы в западню, а специально обученные студенты должны быть назначены на посты экспертов и специалистов, чтобы обеспечить проведение политики, ведущей к осуществлению планов иллюминатов. В-четвертых, надо установить абсолютный контроль над прессой, национальным радио и телевизионными каналами, которые убеждали бы народ, что только всемирное правительство способно решить различные проблемы. Ныне все это осуществлено в США, как это планировал Вейсхаупт. К сожалению, немногие люди знают об этом, и в результате большинство не понимает истинного смысла происходящих политических событий.

Вейсхаупт приказал разжигать колониальные войны между двумя крупнейшими державами — Англией и Францией, включая и американскую войну за независимость с целью ослабить Британскую империю, и произвести Французскую революцию, чтобы уничтожить французскую империю. В 1784 г. Вейсхаупт издал приказы о начале французской революции, которые его помощник Цвак оформил в виде книги. Копию ее Вейсхаупт послал главе французских иллюминатов Робеспьеру. Курьер был убит по дороге ударом молнии, и копия попала в руки баварских властей, опубликовавших ее. Баварское правительство запретило иллюминатский Орден и созданные им масонские ложи, но материалы о заговоре, посланные европейским правительствам, благодаря влиянию иллюминатов, были оставлены без внимания. В результате революция разразилась. Люди, направлявшие революцию, организовали наполеоновские войны, чтобы свергнуть еще несколько европейских монархов. Во время этих войн одна часть финансистов снабжала деньгами Наполеона, другая — Англию, Германию и другие страны.

На Венском конгрессе 1814 года заправлявшие всем иллюминаты пытались создать Лигу наций как прообраз всемирного правительства, но этому воспротивился русский царь. Тогда финансисты поклялись отомстить и осуществили свою клятву в 1917 году… (Между прочим, отметим, хотя говорить об исторической истине при изложении заговорщической версии вряд ли уместно, что как раз царь Александр I выступал поборником идеи коллективного интервенционизма в дела других стран, где может произойти революция.) В 1848 г. под диктовку одной группы иллюминатов Карл Маркс написал «Коммунистический манифест», а другая группа иллюминатов составила контртезис о целесообразности использования различий так называемых «идеологий» для разделения все большего числа людей на противостоящие группы, чтобы их можно было вооружить и после «промывания мозгов» побудить сражаться и уничтожать друг друга. Эту работу продолжил так называемый «философ» Фридрих Ницше, который помог развитию расизма и нацизма, использованных для разжигания первой и второй мировых войн. (Сторонники обновленной заговорщической версии истории неожиданно оказываются антирасистами и антинацистами!) Первая мировая война была организована иллюминатами, использовавшими разногласия между британской и немецкой империями, чтобы превратить Россию в бастион коммунизма и с его помощью уничтожать другие правительства и ослабить религию. Вторая мировая война была вызвана путем использования противоречий между фашизмом и политическим сионизмом, чтобы наделить коммунизм силой, не меньшей, чем сила объединенного христианства, для подготовки решающего социального катаклизма. На конечной стадии будет создано мировое правительство, включающее в качестве диктатора главу Объединенных Наций, Совет по международным отношениям (это группа иллюминатов в США), немногих миллиардеров, коммунистов и ученых, доказавших свою преданность великому заговору. Все остальные должны быть объединены в «огромный конгломерат монополизированного человечества и стать полностью рабами заговора».

В США после первой мировой войны иллюминаты создали Совет по международным отношениям, в Англии — Британский институт международных отношений и аналогичные учреждения во Франции, Германии и других странах (быть может, имеется в виду Институт мировой экономики и международных отношений Российской Академии наук, если авторы теории великого заговора знают о его существовании?). Все эти институты создали целую сеть подсобных учреждений, проникающих во все сферы жизни. Вся их деятельность направляется и контролируется иллюминатами.

Разумеется, в переложении версии разными лицами имеются разночтения, придание особого значения тем или иным фактам и фантазиям, едва упомянутым другими проповедниками этой теории. Например, выше упоминавшийся П. Робертсон придает особое значение в осуществлении заговора созданию в 1913 г. в США Федеральной резервной системы — центральной банковской организации для регулирования и укрепления стабильности кредитного и денежного обращения в стране. Другие выдвигают в качестве примера деятельности иллюминатов мировой экономический кризис 1929–1932 гг. или убийство президента Д Кеннеди в 1963 г. Третьи объявляют, что иллюминаты ныне сделали своим главным орудием американскую компьютерную и программистскую корпорацию «Майкрософт» и ее главу миллиардера Билла Гейтса, связывая ее с тамплиерами и новейшими оккультными обществами. Всего, конечно, не перечислить.

Нами обрисованы лишь самые общие контуры современной версии всемирной истории в новое и новейшее время. Поскольку развитием мира руководит одна незримая рука, согласно этой теории, нет ничего удивительного, что многие политические течения и лица, внешне кажущиеся врагами, на деле лишь играют порученные им роли. В развернутом виде заговорщицкая версия включает и истолкование прошлого отдельных стран и крупных исторических событий с помощью приемов, с которыми познакомился читатель. Предупреждая возможное сомнение, не сгущены ли в нашем переложении краски, заметим лишь, что, напротив, в нем опущены масса несуразиц, примеров невежества, незнания общеизвестных элементарных фактов и попросту фантастических измышлений. Например, что заговор иллюминатов в XVIII веке был создан инопланетянином, вошедшим в тело Адама Вейсхаупта. В XIX веке он овладел семьей Ротшильдов, в XX веке диктовал политику Ф. Рузвельту и побудил Трумэна сбросить атомную бомбу. В 50-е годы он стал директором Международного валютного фонда. Интереснее другое, не почувствовали ли читатели, особенно, принадлежащие к старшему поколению, в этой заговорщицкой версии знакомые мотивы, вроде стремления финансовых заправил утвердить контроль над миром и их роли в разжигании первой и второй мировых войн?

Хотя «заговорщицкая версия» обычно исповедуется только ультраправыми экстремистами, создаваемые ею представления не всегда являются чуждыми для части более широких общественных кругов. В политической жизни укоренился прием объявлять те или иные негативные явления следствием заговора политических противников. Например, в США к этому приему прибегали даже крупнейшие государственные деятели — президенты Э. Джексон и, тремя десятилетиями позже, А. Линкольн, в начале XX столетия — Т. Рузвельт и В. Вильсон, в 30-40-е годы — Ф. Рузвельт и Г. Трумэн. А пресловутый демагог сенатор Д Маккарти объявил самого Трумэна участником «заговора столь громадного… что по сравнению с ним кажутся карликовыми все предшествующие попытки такого рода в истории человечества». Когда в январе 1998 г. разразился так называемый «сексуальный скандал» вокруг Билла Клинтона, первая леди — супруга президента — назвала обвинения по адресу ее мужа частью «обширного правого заговора» против одобренного народом политического курса. Использование таких доводов, даже когда они являются не безосновательными, как отмечала американская печать, не способствует ни выяснению истины, ни национальным интересам. Они способствуют созданию психологического климата, когда люди оказываются способными поверить в нелепости заговорщицкой версии современной истории.

В основание заговорщицкой версии положены мнимые факты или действительные факты, которым придается значение, которое, как это может быть доказано, они не имели и не могли иметь. Так, новейший вариант заговорщицкой версии выводит мировое развитие в последние двести с лишним лет из конспирации союза иллюминатов, самое существование которой после 1784 г. опровергается всеми имеющимися данными. Связь иллюминатов с приписываемыми им деяниями основывается либо на совершенно голословных утверждениях, либо умозрительных построениях и выводах, не обладающих никакой доказательной силой. Заговорщицкая версия продолжает оставаться в сознании определенных общественных групп вопреки ее бездоказательности и даже нелепости. Показательна также реанимация в теории роли иллюминатов, поскольку она оказалась приемлемым способом сплочения различных группировок с далеко не совпадающими интересами.