В начале эпохи империализма в Лондоне обращали преимущественное внимание на дипломатическую разведку, будучи убеждены, что Англии и в будущем удастся воевать чужими руками, и поэтому многие, к тому же быстро устаревавшие, сведения чисто военного характера могут быть полезны скорее не для нее самой, а для союзников (а забота об интересах союзников уж никак не соответствовала британским традициям).

Вместе с тем вероятность или даже неизбежность столкновения с Германией все более ясно осознавалась правящими кругами Великобритании. В десятилетие, предшествовавшее 1914 году, Европа не раз находилась на пороге войны. А в 1911 году, во время Агадирского конфликта, британское правительство устами Дэвида Ллойд-Джорджа недвусмысленно дало понять Берлину, что Англия ответит войной, если будут затронуты ее имперские интересы. Ускорилась гонка морских вооружений. Перспектива надвигавшегося противоборства определяла деятельность Форин оффиса. Конечно, это не могло не отразиться и на деятельности британской разведки и контрразведки. Один из высших военных руководителей — генерал Генри Вильсон — сам не раз объездил на велосипеде бельгийско-германскую границу и поощрял к этому своих офицеров. Так было зафиксировано строительство новых железнодорожных линий, что позволило создать представление о главных контурах знаменитого «плана Шлиффена», который незадолго до того был принят в Берлине.

…В 1908 году капитан Уильям Реджиналд Холл — будущий глава военно-морской разведки — лично отправился в Германию, чтобы получить информацию о строительстве дредноутов и береговых укреплений. Районы доков и фортов тщательно охранялись полицией. Тогда Холл попросил у находившегося в Киле герцога Вестминстерского одолжить ненадолго его моторную яхту. Переодевшись в спецовку судовых механиков, Холл вместе с двумя другими офицерами — капитаном Тренчем и лейтенантом Брендоном — промчался по гавани до верфей, где строились корабли. Здесь «неожиданно» мотор заглох, и офицеры незаметно сделали нужные фотографии.

В 1910 году Тренч и Брендон отправились в новый разведывательный вояж вдоль побережья Германии. Но Брендон был схвачен при осмотре артиллерийских батарей, Тренч остался в Германии, надеясь добиться освобождения Брендона, но вскоре тоже был арестован. У обоих англичан нашли компрометирующие документы, и германские власти вскоре установили, кем являются мнимые туристы. Тренч и Брендон были приговорены к четырем годам заключения.

В том же 1910 году в Бремене был задержан английский разведчик капитан Бертрам Стюарт, также занятый обследованием германских укреплений на островах и на побережье от Куксгафена до Эмдена. Стюарта приговорили к шести годам тюрьмы. Всех троих британских офицеров помиловали в 1913 году в связи с визитом в Германию английского короля Георга V.

В английской буржуазной историографии провалам в подготовке к войне 1914—1918 годов дается более чем благовидное объяснение. Англия, мол, не стремилась к конфликту и вследствие своего миролюбия не хотела верить в неизбежность войны. Этот миф давно уже отвергнут серьезными учеными. Он полностью разоблачен в трудах советских историков. На деле речь шла о серьезнейших просчетах британских политиков и военных в оценке приближавшегося гигантского столкновения, в Определении размеров и форм участия в нем Англии. Как Писал позднее в своих «Военных мемуарах» Д. Ллойд-Джордж, министр, а потом глава британского правительства в военные годы, «военное ведомство находилось во власти реакционных традиций. Политика военного ведомства, казалось, сводилась не к подготовке будущей войны, а к подготовке предыдущей или предпредыдущей войны». Совершенно не представляя себе ни масштабов будущей войны, ни того, что Англии предстоит послать на поле сражения миллионы солдат, что придется мобилизовать всю промышленность на военные нужды, соответствующие британские инстанции не имели и понятия о том, что им нужно знать о будущем противнике, о его военном потенциале.

…В начале 1940 года во время одного из налетов гитлеровских люфтваффе на Англию зажигательная бомба попала в здание бывшей тюрьмы Уормвуд-скрэбс. Вряд ли гитлеровский летчик подозревал, какой удар он нанес британской секретной службе. Возник пожар, в пламени исчезли архив и огромная картотека английской контрразведки, включавшая сведения о всех подозрительных Лицах. Правда, первоначально ущерб казался не столь большим — ведь именно на случай гибели картотеки с нее были сняты фотокопии, которые хранились в глубоких подвалах, не доступных для вражеских атак с воздуха. Однако при ближайшем рассмотрении выявилась Досадная деталь — снимки были сделаны с большой недодержкой или передержкой, и негативы были испорчены. Кроме того, при съемке было допущено еще столько разных ошибок, что фотокопии оказались совершенно Непригодными для использования. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения, — как раз в те зимние месяцы английская контрразведка не смогла предотвратить действия гитлеровских диверсантов. В резиденции премьер-министра Невиля Чемберлена на Даунинг-стрит, 10, конечно, не собирались винить самих себя за эту апатию, точно отражавшую обстановку «странной войны», продолжавшихся попыток найти пути для сговора с Гитлером и направить фашистскую агрессию против Советского Союза. В здание на Даунинг-стрит был спешно вызван пожилой больной человек, которому предложили немедленно уйти на пенсию. Любопытно, что о его отставке в официальной «Лондон-газет» было объявлено еще за 16 лет до этого, в 1924 году.

Уволенный без всяких церемоний генерал-майор Вернон Келл более 30 лет возглавлял английскую контрразведку — со времени ее основания в июне 1909 года. Официально новая организация была создана «для предотвращения попыток иностранных держав узнать английские государственные секреты» и получила сначала название МО 5, а потом МИ 5. Потомственный кадровый военный, Келл хорошо знал несколько языков. В 1898 году он проходил стажировку в России и изучил русский язык, позднее участвовал в подавлении народного восстания в Китае, а потом снова побывал в России. В задачу МИ 5 входила, в частности, координация действий контрразведывательных отделов министерства внутренних дел, лондонской полиции, армии и флота. Среди сотрудников этого центрального ведомства наряду с офицерами были также детективы из Скотланд-ярда. Для подделки документов прибегали к услугам «специалистов» — уголовных преступников из тюрьмы Паркхерст. Долгое время тщательно скрывался самый факт создания контрразведки, Келл неизменно именовался в бумагах одной буквой «К».

Функции контрразведки выполнялись параллельно особым отделом Скотланд-ярда, который формально занимался только уголовным розыском. Подобный камуфляж, возникший в результате обычного для английской административной практики наделения новыми функциями традиционных учреждений, имел определенные преимущества. Он сбивал с толку если не немецкую разведку, то британскую публику, которую вовсе не считали нужным держать в курсе подготовки к войне.

Одним из объектов пристального внимания Скотланд-ярда стала немецкая эмиграция в Англии, насчитывавшая около 250 тыс. человек. В одном Лондоне проживало около 75 тыс. немцев. Предметом постоянного наблюдения стали гостиницы, рестораны, клубы, излюбленные немцами места встреч, которые посещались и агентами германской разведки. Большой шум вызвало дело немецкого шпиона Гревса. Слабо подготовленный к роли разведчика, дилетант, не знакомый с военной техникой, он не сумел выполнить порученное ему задание — собрать секретные сведения о морских базах в Шотландии. За Гревсом с самого начала велась слежка, и при аресте у него были найдены вещественные доказательства занятия шпионажем — чертежи новой пушки, производившейся на заводах в Глазго. Гревса приговорили к 18 месяцам тюрьмы, но уже через четыре месяца он был освобожден. Английская секретная служба также решила воспользоваться услугами Гревса, хотя он явно не знал ничего существенного о германской разведке. Вместе с тем англичанам стало известно, что руководители немецкого шпионажа, не доверяя Гревсу, собирались его уничтожить. Как бы то ни было, английская контрразведка направила Гревса в США, но не получила от него никаких донесений. Вместо этого за два месяца до начала первой мировой войны Гревс опубликовал очень хвастливые «мемуары» под названием «Тайны немецкого военного министерства», которая имела шумный успех (в Советском Союзе перевод книги Гревса был издан в 40-х гг.), хотя полна явных вымыслов.