Даша стояла перед входом в метро. И за каким чертом ей приспичило ехать в библиотеку именно сейчас. Еще неизвестно, на какую тему она будет писать курсовую в этом году. Но недовольство последней работой заставило ее просматривать дополнительные материалы.

А потом позвонила однокурсница Наташка Сойкина, уезжавшая на лето домой, а теперь вновь счастливо водворившаяся обратно в общежитие. Пока девушки болтали на крылечке, к ним присоединилось еще несколько человек с факультета, и веселье продолжилось в парке.

Теперь же Даша созерцала закрытый вход в метро и толпу народа на остановках. И надо было возникнуть проблемам с электричеством именно сегодня, когда ей ехать через весь город с Парка Победы на Гражданку.

Девушка в очередной раз за последние полчаса попыталась поймать на мобильном телефоне хоть какую-то радиоволну. О чудо, радио наконец-то заговорило. Пусть и не ее любимое «Наше радио», но даже пресловутая «Европа плюс» была хороша, если по ней будут новости Питера.

Сводка новостей совсем не радовала. Чем дальше на север города, тем хуже с транспортом. Если в южных районах трамваи и троллейбусы еще ходили, то домой надо было добираться на автобусе. Даша неуверенно покосилась на автобусную остановку. Надежда впихнуться в тройку помахала рукой и растворилась. Ну да, тут и без вещей-то мало шансов загрузиться, пусть и на последней ступеньке, а когда плечо оттягивает сумка с ноутбуком, можно и не пытаться. Маршрутки проносились мимо, останавливаясь исключительно по просьбе пассажиров внутри. Впрочем, на маршрутку денег уже не было. Последние сбережения были потрачены в библиотеке на кофе и ксерокопию интересной карты. Оставался только один вариант – пешком через весь город.

Даша соскользнула с парапета подземного перехода и положила на освободившееся место сумку. Вытаскивать ноутбук не стала, все равно подключить не к чему, а посмотреть карту – дело пяти минут. Итак, сначала пешком по Московскому проспекту, потом свернуть на Лиговский и топать по нему до Восстания. Оттуда по Невскому до Литейного, а там через мост и можно сказать дома. Выйти на Лесной проспект, потом можно по Кантемировской, но лучше не рисковать и пройти по Политехнической. А уж до родного Северного проспекта оттуда вообще рукой подать. Часиков через пять она будет дома, если обойдется без приключений. Ну, или обнаружат ее хладную тушку в районе парка Лесотехнической академии. Увы, другого способа попасть домой Даша не видела. Одно радовало – сейчас лето. Темнеет довольно поздно, и, что немаловажно, тепло и солнечно.

Вздохнув, Даша закрыла карту, отключила компьютер, застегнула сумку и встретилась с заинтересованным взглядом мужчины лет тридцати. Высокий, загорелый, крепко сложенный. Девушка отметила аккуратную стрижку, летние брюки и рубашка отглажены, светлые туфли чистые. Цвет глаз было сложно определить из-за солнечных очков, то ли светло-карие, то ли зеленые. На мгновение стало стыдно за свои старые джинсы и футболку. Впрочем, для библиотеки самое то, а знакомиться с кем-либо в этот день в ее планы не входило.

Повесив сумку на плечо, она подошла к указателю с картой и еще раз уточнила, на какой улице сворачивать – на компьютере был лишь общий план, а Интернет на улице не ловил. Поправив сумку, Дарья размеренным шагом пошла по Московскому проспекту в сторону станции метро Электросила.

Когда Даша подходила к Московскому вокзалу, было около девяти вечера. Сумка с ноутбуком успела оттянуть руки. Плечо болело. Ноги начинали гудеть. Количество людей на остановках постепенно снижалась. Девушка решила немного перекроить маршрут и попробовать добраться до Новочеркасской, а уже оттуда доехать на автобусах до дома. Но сначала надо было немного отдохнуть.

Устроившись на краю лавочки на остановке, Даша созерцала троллейбусы, выгружавшие пассажиров на конечной остановке и ехавших обратно к центру. Автобусы по-прежнему были полны, но шансы сесть постепенно возрастали. Остановившуюся рядом с остановкой Хонду Даша заметила не сразу. Только когда услышала свою фамилию, подняла голову. Из машины ее звал Олег Игоревич.

– Раскина, ты долго тут загорать собралась? – преподаватель открыл дверцу. – Садись, давай, подвезу.

– Спасибо большое, – долго уговаривать Дашу не пришлось. При выборе между обществом не самого любимого преподавателя и трехчасовой прогулкой на своих двух, побеждал первый вариант.

– Куда тебя? Ты вроде где-то на севере города живешь.

– Да, перекресток Северного и Гражданского, – Даша пристегнулась и, устроив сумку, чтобы та не мешала водителю, с наслаждением вытянула ноги.

Ехали молча. Олег Игоревич больше следил за дорогой, и Даша не хотела отвлекать его. Да и о чем ей разговаривать с преподавателем? О скандинавах не хотелось, тем более что один из них исправно продолжал сниться ей каждую ночь, а других тем для разговора она не знала. Только когда свернули на Гражданский проспект, преподаватель спросил, куда дальше. Девушка попросила довезти до библиотеки на проспекте. Оттуда ей до дома оставалось несколько шагов.

– Большое спасибо, что подвезли, – поблагодарила его Даша, когда машина затормозила в кармане перед библиотекой.

– Не за что, Раскина, – усмехнулся он. – А все-таки жаль, что ты не стала у меня писать.

– У меня прадед в Порт-Артуре родился, как раз в девятьсот четвертом, – Даша виновато улыбнулась, – в Гражданскую воевал, потом в Финскую, в Великую Отечественную до полковника дослужился. Мог бы и до генерала, но после ранения комиссовали. Сами понимаете, выбор не велик был.

– Да, с такой боевой историей только новистикой и заниматься. Что ж, удачи в постижении перипетий военно-морских баталий, – помахав Даше рукой, Олег Игоревич вырулил из кармана на проспект.

Ключ с тихим щелчком повернулся в замке. Еще никогда Дарья не была так рада оказаться дома. Скинув мокасины, прошла в свою комнату – единственное жилое помещение в квартире. После того, как родители переехали за город, две комнаты из трех пустовали. Даша заставила родителей выбросить все, что им не нужно, пригрозив, что в противном случае уборкой заниматься им. В результате обитаемой оставалась только комната девушки.

Даша распаковала ноутбук. Сумка отправилась в шкаф, зарядное устройство на свое место на столе. Взяв компьютер, девушка ушла на кухню. После длительной прогулки зверски хотелось есть. Холодильник порадовал сохранившейся внутри прохладой и отсутствием луж вокруг. Не зря родители выбирали модель не требующую разморозки. Сделав пару бутербродов, налила холодный кофе, поскольку в отсутствие кипятка заваривать чай было нечем. Включила ноутбук, загрузила книгу, и реальность отступила.

Даша вынырнула из книги, когда на мониторе отобразилось предупреждение о низком уровне заряда. На улице уже стемнело, а электричество в розетках и вода в кране так и не появились. Выключив компьютер и сгрузив тарелку с чашкой в раковину, девушка потопала в комнату. Делать было нечего, искать в темноте свечи не хотелось. Даша решила, что самым разумным в такой ситуации будет лечь спать. Уже лежа в постели снова подумала, что не просто так каждую ночь видит один и тот же сон. Но где искать этого Эйнара. Не ехать же ей, в самом деле, в Норвегию. Но делать с этим что-то надо.

Уже в полусне перед глазами возник силуэт мужчины. Высокий, крепко сложенный, волосы развевались по ветру. Кожаный доспех подчеркивает мускулистое тело, в руках сверкает полуторный меч. Воин изготовился к атаке, и лишь выжидал первого удара, чтобы тут же парировать быстрыми ударами – опасный противник. Вот только лицо оставалось в тени, и как Даша не пыталась, разглядеть его не могла. А потом он пропал, и уставшая за день девушка провалилась в крепкий сон без сновидений.

Уже давно стемнело, а он все еще сидел на подоконнике, глядя в ночное небо. Неизвестно чьей милостью вечер выдался напряженным. Как обычно бывает в случаях проблем с метрополитеном, наземный транспорт оказался переполнен, даже маршрутки людям приходилось брать штурмом. А частники резко подняли цены. Тяжелее всего было женщинам с маленькими детьми – с ними в переполненный транспорт не сядешь. За вечер мужчина намотал несколько сотен километров, помогая попавшим в беду мамашам, старикам, людям без возможности оплатить проезд. Кто-то пытался дать денег, кто-то зазывал выпить чая, кто-то просто искренне, со слезами на глазах благодарил. От чая он отказывался, мотивируя это тем, что еще есть нуждающиеся в помощи, деньги и подарки не брал – сегодня он помог, а когда-нибудь потом такие же простые люди помогут и ему.

И все же что-то не давало покоя. Словно где-то пропустил нечто важное. Когда, где? Вспоминай – не вспоминай, уже не вернешь. Словно солнечный луч в пасмурный день скользнул по глазам и скрылся. Мелькнул в толпе пшеничный локон и пропал. И ведь он был уверен, что видел свою незнакомку из снов. Но пробежала ли она мимо в толпе, или сидела рядом в машине – десятки лиц за день. Он не всматривался в них – поскорее бы довезти, а потом подхватить кого-то из тех, кому надо выбраться из обесточенной части города, и снова в путь.

Усталость начала брать свое. Перебравшись с подоконника в кровать, он снова попытался вспомнить всех, кого подвозил. И уже на грани яви и сна пере глазами промелькнул хрупкий девичий силуэт: длинные волосы цвета спелой пшеницы, в ушах серьги, на шее бусы – его Дана, такая, какой он всю жизнь мечтал ее увидеть. И не портила ее ни мужская одежда, ни большая сумка в руках. Она шла ему навстречу, еще немного и он, наконец, увидит ее лицо. Но сон пришел раньше, чем хрупкая фигурка вышла на свет.

После тишины родного выселка Полотеск встретил Дану непривычным шумом. Звон молота в кузнице, выкрики с княжеского двора, гул голосов со стороны торга, карканье ворон оглушали девочку. Прежде чем идти в город, она решила спросить совета у Перуна - а ну как не примет ее Громовержец, и что тогда.

   Капище располагалось вне города, между Двиной и лесом. Идолище перуново находилось в глубине, перед ним стоял алтарь весь в потеках крови жертвенных животных. У девочки с собой был лишь кусок черствого хлеба, испеченный матерью из остатков муки с примесью коры. Молча поклонившись Перуну, Дана положила на алтарь остатки хлеба, потом, подумав, достала нож, срезала косу и положила рядом. Скудное подношение это она полила своей кровью, разрезав ладонь.

   – Ничего у меня больше нет, Перун-Батюшка. Прими скромное подношение сироты, помоги попасть к князю в дружину. Обещаю, с первой добычи принести тебе добрую жертву.

   Раскат грома среди чистого неба стал Дане ответом. На алтаре вспыхнуло пламя, и через пару мгновений подношения исчезли, словно их и не было.

   – Благодарствую, Перун-Батюшка. – Дана вновь поясно поклонилась идолу и с легким сердцем отправилась на княжеское подворье. Девочка была уверена, что все задуманное ею исполнится.

   Стража на входе в город лишь лениво скользнула глазами по худенькой мальчишеской фигурке. Мало ли у кого родственники по деревням вокруг города живут, вот и прислали мальца за какой нуждой. Дана лишь порадовалась, что ее никто не остановил с расспросами. Девочка молча шла по городу, стараясь не сильно глазеть по сторонам. Сейчас главное – дело, а нагуляться она еще успеет. Наконец, ноги вынесли ее к княжескому терему.

   На дворе князь Всеслав7 проводил смотр своей дружины. Вои сражались на затупленых мечах, отроки стояли вокруг и смотрели за поединками старших. Их черед придет позднее. Дана незамеченная остановилась в воротах. Воевода – мужчина лет сорока, прохаживался между парами сражающихся, изредка поправляя молодых.

   – Соловейко, куда открываешься, – подошел он к одному, – ты щитом прикрываться должен, а не в воздухе махать, аки крылом. Будимир, – это уже другому, – не спеши, не трать сил зазря, силы в битве экономить надо. Лудислав, не скачи как козел, – бросил он третьему, – ноги запутаются.

   И так каждому. Вроде и не злобно, но молодые парни моментально вспыхивали. Внезапно взгляд его упал на стоящую в стороне Дану.

   – А ты чей будешь, хлопец? – подошел он к ней.

   – Я из Горюнова выселка, Дан, сын Завида, – девочка постаралась скопировать голос брата. – Нас урмане пожгли. Я в то утро из деревни от матушки утек ловушки проверить, потому и спасся.

   На глаза при воспоминании о родных навернулись слезы, но Дана лишь глубоко вздохнула. Нет отныне той беззаботной девчушки, есть отрок Дан, кой к князю в службу просится. А будущему вою не пристало слезы лить.

   – Вона оно как, – призадумался воевода. Рядом остановился Всеслав. – Слыхал, княже, опять урмане наши земли зорят.

   – Слыхал, Милорад, слыхал. Поди, все слыхали, – обвел он взглядом притихших воев. – За весть сию, хоть и не радостна она, благодарствую. Скоро гости торговые по Двине отправятся, велю им тебя до родни проводить, хлопец.

   – А я, княже, роту8 Перуну дал. Обещался в дружине твоей воем стать и убивцам рода отомстить, – звонко произнесла Дана, чтобы все во дворе слышали. – А коли прогонишь меня, я до Новгорода пойду, может там примут.

   – А и бойкий же ты хлопец, – рассмеялся князь. – Ну, коли Перун слова твои подтвердит, будь по-твоему.

   Дана растеряно посмотрела на князя. И как доказать, что Громовержец и правда покровительствует ей. Неожиданно с чистого неба ударила молния, и раздался протяжный раскат грома.

   – Али какое еще тверждение9 тебе требуемо, княже, – обрадовалась заступе Дана.

   – Эвона как, – Всеслав еще раз с удивлением посмотрел на девочку. – Что ж, будь по твоему. Эй, Искрен, проводи отрока. Покажи что да как. А с завтрева примешься за учебу. Наставником твоим Лучезар будет. Будешь делать все, что он велит. Да что б без жалоб. Не любо - держать не буду.

   Рыжий вихрастый Искрен, полностью оправдывавший свое имя, утащил Дану показывать ее новый дом.

   – Заметил, княже? – тихо спросил воевода, когда отроки ушли, а вои возобновили занятия.

   – Заметил, - вздохнул Всеслав. – Но на то воля Перунова.