Кто же он — Алексей Комнин? Мятежник или спаситель империи? Хитрый и беспринципный интриган или благочестивый христианин, примерный семьянин, мудрый отец народа?

Упражняться в сравнениях и антитезах можно довольно долго. Правителя следует оценивать только по результату работы. Каждый национальный лидер вещает о возрождении, подъеме, делится планами. О каждом выходят хвалебные мемуары. Но после одних правителей остаются разрушенные города, обедневшее население и разбогатевшая верхушка. А после других — процветающая держава и военная мощь, благодаря которой удается расширять пределы империи и заставлять другие страны считаться с тобой. В такие времена сытый и благополучный народ гордится своей империей. К какому типу правителей относился Алексей Комнин?

В его биографии добрые и злые дела словно уравновешивают друг друга. Он добился власти незаконным путем, с помощью военного переворота. То есть стал главарем хунты, которая свергла предыдущего правителя. Заметим, что этот правитель — Никифор III Вотаниат — тоже был незаконным. Он пришел к власти опять-таки с помощью военного переворота.

Алексей устроил резню и грабеж в столице. Он помнил и сожалел о своем поступке всю жизнь, но это не аргумент. Убитых сограждан было не воскресить. Кроме того, царь попал во дворец через постель императрицы Марии — жены двух предыдущих императоров.

Но после восшествия на престол мы видим в Алексее удивительную метаморфозу. Человек словно становится другим под грузом ответственности, с которой сопряжен титул императора — высшего повелителя Восточной Европы.

Все его царствование — непрерывный труд и подвиг. Мало кто принимал государство в таких неблагоприятных условиях. Владения Византии ограничивались несколькими районами на Балканах. Тем не менее базилевс возродил страну и отбросил врагов. Он разгромил норманнов в 1084 году, уничтожил печенегов в 1091-м, сумел отвести опасность завоевания Константинополя крестоносцами в 1096-м, захватил значительную часть Малой Азии в 1100-м. Кроме того, базилевс сумел расправиться с богомилами — жизнеотрицающей сектой, опасной для империи. За время его правления заново отстраивались десятки городов, укреплялись границы, была воссоздана армия.

Алексей не был гением. Более того, он не был стратегом. Но это был блестящий тактик — лучший тактик своей эпохи. Он умел использовать благоприятный момент как никто. Алексей разбил печенегов при помощи половцев, турок — при помощи крестоносцев, а самих крестоносцев бил с помощью турок.

Но он не смог правильно выбрать стратегическую цель и вместо того, чтобы уничтожить сельджуков, когда для этого имелись все возможности, направил ресурсы на борьбу с крестоносцами Антиохии. Он считал самыми страшными врагами не мусульман, а норманнов. В этом было здравое зерно. Однако Алексей не понял, что первоочередная задача Ромейской империи — вернуть Малую Азию. Малоазийский полуостров — это тело Византии, а Царь-город — ее голова. Пока удавалось сохранить Малую Азию, Византия жила. Когда Малоазийский полуостров захватили турки, на месте Византии возникла другая империя — Османская.

Алексей был слишком имперский и слишком православный человек, чтобы понять всю глубину опасности, исходившей от мира ислама. Эта ошибка Комнинов в конечном счете погубила империю. Византия всегда воевала на двух главных фронтах: западном и восточном. Что для нее важнее — Запад или Восток? В VII веке складывалась аналогичная ситуация. В Азии наступали арабы, в Европе — славяне. Тогда Византия пожертвовала своими балканскими владениями, но сохранила Малую Азию. В итоге — выжила в борьбе и победила врагов. В XI веке пожертвовала Малой Азией, но сохранила Балканы. И проиграла, потеряв и то и другое.

Почему же византийцы «проглядели» турок? Ответ кроется в державном сознании и православной толерантности. Западноевропейская цивилизация видела в своих противниках врагов и методично уничтожала их. Сила Запада — в мощной идеологии. Его политики всегда умели подвести идейную базу под уничтожение тех, кто не похож на европейцев. После этого моральные сомнения отпадали сами собой. Прикрываясь крестом и размахивая Евангелием, Запад методично уничтожил полабских славян (сейчас на этом месте Восточная Германия), затем варварски расправился с мусульманской Испанией. Под пение псалмов Запад практически под корень уничтожил североамериканских индейцев. Затем взял на вооружение другую идею — свободной торговли и Просвещения. Но разве что-то изменилось? Под этими слоганами европейцы поработили громадную Индию и превратили в полуколонию Китай. А в США идеи свободного рынка удачно сочетались с рабством, благодаря которому американская экономика получила конкурентные преимущества из-за дешевизны товаров. В новейшее время видим то же самое, но уже под вывеской демократии. Слово «демократия» стало синонимом жестокой борьбы за ресурсы, уничтожения конкурентов и физического истребления всех, кто пытается создать свою оригинальную политическую систему. Четвертый крестовый поход и разрушение Византии в 1204 году — лишь эпизод глобальной войны Запада против остального человечества.

Православные общества развивались принципиально иначе. Они видели в своих противниках прежде всего людей, а не материал для достижения собственных целей. Любой человек мог инкорпорироваться в византийский социум. Неспроста ведь турецкий эмир Чакан хотел стать императором. Он знал: это вполне достижимо. Турок Татикий сделал блестящую карьеру в ромейской армии. Византийцы охотно пользовались услугами не только крещеных турок, но и мусульман. Это были партнеры в игре: иногда — противники, иногда — друзья. Многие мусульмане усваивали греческую культуру и даже язык. Это вводило византийцев в заблуждение. Полного слияния культур не происходило, как бы ни улыбались друг другу ромеи и турки. Чужие оставались чужими. Результат был плачевен для православия: турки постепенно ассимилировали греков. Дружбы не получилось. Точнее, она была, но односторонняя. Греки все лояльнее относились к туркам. А те использовали греков в своих целях, чтобы однажды превратить в рабов или уничтожить. Метод борьбы с мусульманскими пришельцами имелся только один: прогнать их из Малой Азии обратно за Евфрат. Это было вполне по плечу Алексею, если бы он не распылил силы. Увы, император этого не понимал. Византию ожидали трудные времена. Но в этом не было вины Алексея. Под конец жизни он почти сломил турок. Если бы потомки довели дело до конца, мировая история сложилась бы совершенно иначе. Но Алексей сделал все, что мог. Он оставил потомкам сильное государство. Как им распорядились другие Комнины? На этом вопросе уместно закончить наше повествование. Ибо ответ на него — это уже совсем другая книга.