Приложение 1

Речь министра иностранных дел С.Д. Сазонова в Государственной думе 10 мая 1914 г.

Господа члены Государственной думы.

Прежде чем Вы приступите к рассмотрению сметы Министерства иностранных дел, я хочу, с высочайшего соизволения государя императора, дать Вам обзор нынешнего международного положения и по возможности осветить Вам деятельность русской дипломатии за последнее время.

Пережив в прошлом году тяжелый кризис, сопровождавшийся сильными потрясениями на Ближнем Востоке и не раз угрожавший распространением осложнений и за пределами Балканского полуострова, мы, к счастью, вступили теперь в более спокойную пору и, хотя еще остается упорядочить многое, однако уже нет той напряженности, которая еще недавно вызывала серьезные заботы.

Благополучному исходу упомянутого кризиса в значительной степени способствовало единение, обнаруженное державами Тройственного согласия, к которому принадлежит Россия.

Как Вам известно, во внешней политике Россия продолжает опираться на незыблемый союз свой с Францией и на дружбу свою с Англией. О значении франко-русского союза едва ли нужно еще распространяться, так как за свое 20-летнее существование он дал уже достаточно доказательств своей плодотворности. Убеждение в его необходимости для блага обоих связанных им государств глубоко проникло в сознание двух союзных народов. Предстоящий нынешним летом приезд сюда г-на Пуанкаре даст новый случай проявить взаимные сердечные чувства, которыми воодушевлены Россия и Франция.

Помня, что основным условием крепости и плодотворности союза является согласованность в направлении политики, императорское и французское правительства находятся в постоянном общении между собой для совместного обсуждения всех вопросов, их интересующих. Установившиеся же прочные дружеские отношения между Францией и Англией, а также между Англией и Россией, позволили расширить рамки такого общения, и в нем ныне принимает участие также Великобритания. Как я уже упомянул, это обстоятельство оказало несомненную услугу делу сохранения мира в недавно пережитые трудные минуты. Это, в свою очередь, побудило нас по окончании прошлогодней конференции послов в Лондоне оставить на представителях России и Франции в великобританской столице обязанность совместного обсуждения с английским министром иностранных дел целого ряда вопросов, связанных с окончательным разрешением недавних осложнений. Мы могли убедиться, что такой прием, ускоряя и упрощая переговоры между державами Тройственного согласия, приносит существенную пользу.

По этому поводу последнее время много говорилось о превращении Тройственного согласия в новый Тройственный союз. Мне кажется, что в данном случае вопросу о форме придавалось несколько преувеличенное значение. Можно себе представить формальный союз, не основанный на действительной общности интересов и не опирающийся на взаимном сочувствии народов; с другой стороны, есть политические сочетания держав, которые напрашиваются сами собой благодаря единству преследуемых целей. В последнем случае дружное стремление к этим целям обеспечено даже независимо от формы и объема письменных соглашений. Вообще, жизненно лишь то, что не застыло на одной точке, а способно двигаться вперед. В этом смысле наш союз с Францией и наша дружба с Англией вполне удовлетворяют указанному условию, так как и тот, и другая продолжают крепнуть и развиваться.

При этом считаю долгом отметить, что как с годами исчезло беспокойство, обнаруживавшееся в первые времена существования Тройственного союза, так теперь, надо надеяться, все уже могут спокойно относиться к народившемуся позднее новому сочетанию держав, именуемому Тройственным согласием. Лишенное всякой агрессивности, оно только поддерживает необходимое равновесие в Европе и, как мы видели недавно, всегда готово сотрудничать с Тройственным союзом в общих интересах сохранения мира.

Принадлежность к одной группировке, разумеется, не исключает добрых отношений к остальным державам. В частности, мы продолжаем стремиться к поддержанию давнишних дружеских отношений с Германской империей.

За последнее время было несколько случаев, когда казалось, что эти отношения могут омрачиться, и, если удалось избежать нежелательных последствий подобных инцидентов, то лишь в силу именно упомянутой давнишней дружбы между Россией и Германией и стремлению их правительств и на будущее время сохранить таковую. В этом стремлении правительства, к сожалению, не всегда встречают должную поддержку со стороны печати по обеим сторонам границы. Поддерживание тревожного состояния в обществе без достаточного на то основания неразумно, а может быть при известных обстоятельствах и опасно. Поэтому я не могу не высказать пожелания, чтобы печать как германская, так и русская, прекратила бесплодную полемику и более спокойно обсуждала вопросы, касающиеся взаимных наших отношений. Не надо забывать, что мы накануне заключения нового торгового договора с Германией, и что таковой может быть плодотворен лишь под условием соответствия справедливым требованиям обеих договаривающихся сторон. Для достижения такого результата необходимо, чтобы переговоры велись в спокойной и деловой обстановке, а не под шум беспрестанных обвинений и подозрений, создающих взаимное раздражение и недоверие.

Сделанное недавно в делегациях заявление австровенгерского министра иностранных дел о том, что отношения между Россией и двуединой монархией носят вполне дружественный характер, и выраженная министром надежда, что таковые сохранят этот характер и впредь, соответствуют и нашему взгляду на взаимоотношения обоих государств, а также нашему искреннему желанию поддерживать хорошие отношения с нашими соседями. Поэтому, если даже за последнее время в Галиции и было заметно среди враждебных нам слоев населения известное движение, направленное к тому, чтобы создать нам затруднения в наших приграничных владениях, мы рассчитываем, что австро-венгерское правительство не даст этому движению омрачить наши добрососедские отношения.

Между Россией и Италией отношения продолжают быть доброжелательными, и с нашей стороны в них ничего не будет внесено, что могло бы изменить их дружелюбный характер.

Переходя к положению дел на Ближнем Востоке, я не буду останавливать долго Вашего внимания на событиях минувшего года.

Мне трудно что-нибудь прибавить к документальным данным Оранжевой книги, поставившей своей целью осветить отношение России к Балканскому кризису. С другой стороны, я полагаю, нам надо с осторожностью подходить к еще не залеченным ранам и неулегшимся страстям. Задача России – задача умиротворения. Ее заветы – беспристрастное благожелательство ко всем одинаково Балканским государствам, посильная поддержка каждого из них, при условии, конечно, взаимной искренности, взаимного доверия.

События минувших войн расширили пределы каждого из Балканских государств, но стоили многих жертв, многой пролитой крови. Теперь для каждого из них наступило время сосредоточенной мирной работы во вновь приобретенных областях.

Мы хотим верить, что, осуществляя эту благодарную задачу, Балканские правительства придут к сознанию, что в целях укрепления государственности недостаточно приобрести земли, нужно стяжать привязанность и доверие новых граждан.

Только при этом условии может быть достигнуто как внутреннее умиротворение, так и взаимное сближение всех этих государств. Сближение же необходимо в интересах каждого из них, для их мирного преуспеяния и ограждения независимости на основе всем понятного и близкого им лозунга: «Балканы для балканцев».

Говоря о Балканах, я не могу не упомянуть недавнего посещения Петербурга наследным принцем и принцессой румынскими. В сердечном приеме, им оказанном, наши высокие гости могли воочию убедиться в искренно дружеском отношении России к их стране и уважении к ее мудрому государю.

В ближайшем будущем предстоит посещение на румынской земле его величеством государем императором его величества короля Карла. Встреча эта, отвечая взаимным чувствам обоих монархов, в то же время, я уверен, послужит новым поощрением на пути взаимного сближения двух народов, связанных узами славного прошлого и обоюдными интересами и симпатиями. Что касается Албании, то, конечно, мы с должным вниманием следим за событиями в этой стране, поскольку эти события затрагивают интересы соседних государств. В настоящее время страна эта находится в состоянии, близком к анархии.

Разрешение Балканского кризиса благоприятно отразилось на наших отношениях с Турцией. В европейских владениях Турции крылся источник ее слабости, а не силы. Отныне перед ней естественно встают новые задачи внутреннего переустройства для общего блага населяющих ее народов. В этом направлении правительство султана, конечно, встретит готовность со стороны России поддержать его усилия, направленные к достижению этих целей. Только при мирном развитии Турции может быть обеспечена свобода торгового мореплавания в Проливах, отвечающая как ее интересам, так и жизненным потребностям России.

Признаком примирительных намерений нынешнего правительства Турции является направление, которое получил за последнее время армянский вопрос. Сопредельность восточных областей Анатолии с Россией, насчитывающей в составе своего населения многочисленных армян, не могла оставить императорское правительство безучастным к положению вещей вблизи нашей границы. В результате дружеских переговоров с Турцией были выработаны основания для усовершенствования административного управления и обеспечения правопорядка, а также удовлетворения культурных нужд армян и прочих народностей, населяющих граничащие с Россией области. Семь вилайетов Восточной Анатолии будут, как уже известно, распределены на два сектора, во главе каждого из которых будет поставлен европейский генерал-инспектор по выбору Порты из кандидатов, представленных великими державами.

Права населения – личные, имущественные и гражданские – получают новые обеспечения, которые послужат залогом мирного развития христианского населения Восточной Анатолии.

С удовлетворением я отмечу здесь, что во время наших переговоров по этому поводу с Турцией Германия оказала нам существенное содействие.

В связи с новыми условиями, в которых складываются русско-турецкие отношения, мы надеемся на укрепление уже существующих экономических связей России с соседними турецкими местностями и на оживление торговых сношений между нами и Турцией.

В заключение я добавлю, что беседы, которые мне пришлось иметь в Крыму с членами чрезвычайного турецкого посольства, явившегося от имени султана приветствовать государя императора, и в состав которого вошли виднейшие представители турецкого правительства, произвели во мне впечатление серьезного желания Турции установить отношения с Россией, отвечающие интересам обеих стран, в соответствии с новыми политическими условиями.

В Персии, при продолжающемся дружественном взаимодействии России и Англии, наступило за последнее время сравнительное затишье. Этому способствовало, между прочим, подавление смут на западе Персии благодаря усилиям императорской миссии и удачным действиям отряда шахской казачьей бригады под руководством русских офицеров. Вместе с тем и самим персидским правительством приняты были зависящие меры для обеспечения общественного порядка, в особенности в г. Тегеране, путем роспуска иррегулярных частей, увеличения состава Персидской казачьей бригады, сформирования регулярной полицейской стражи в столице и т. п. Эти обстоятельства дали императорскому правительству возможность отозвать из Казвина большую часть находившегося там русского отряда. Что касается отрядов наших, расположенных в других местностях северной Персии, в частности, в Азербайджане, то неуверенность в прочности установившегося там порядка, покоящегося главным образом на присутствии этих отрядов, лишает пока императорское правительство возможности отозвать означенные воинские части. Продолжая по-прежнему считать пребывание наших войск в Персии временным явлением, императорское правительство предоставляет себе определить момент, когда удаление их оттуда станет возможным без ущерба для насущных наших интересов.

Весьма важным для нас политическим событием в жизни Персии за последнее время является заключение в Константинополе, при деятельном участии России и Англии, договора о границе между турецкими и персидскими владениями. Постановления этого договора приводятся ныне в исполнение на месте особой разграничительной комиссией при участии представителей не только непосредственно заинтересованных стран, но и держав посредниц – России и Англии. Означенным актом положен, как известно, предел вековому спору между обоими соседними государствами и неопределенному положению на их границе, постоянно грозившему серьезными осложнениями. Следует отметить, что направление, приданное турецко-персидской границе в ближайшем к нашему Закавказью районе, совпадает с тем, которое существовало еще 10 лет тому назад и которое вполне обеспечивало спокойствие в областях, соседних с Закавказьем.

Наша политика в отношении Персии остается неизменно благожелательной и чуждой каких бы то ни было агрессивных намерений. Наша цель – по-прежнему способствовать установлению в этой смежной стране, тесно связанной с нами существенными экономическими интересами, прочного порядка, столь необходимого для дальнейшего развития взаимных торговых сношений и преуспеяния самой Персии и наших многочисленных экономических предприятий в ней. К последним относится, как известно, постройка первой железной дороги в этой стране – Джульфа-Тавризской, – которая осуществляется вполне успешно. Наше соглашение с Англией и дружественное сотрудничество с этой державой на почве персидских дел являются ручательством мирного разрешения назревающих в Персии задач.

Центральное место в нашей дальневосточной политике по-прежнему занимают китайские дела. Образовавшееся в Китае после отречения маньчжурской династии правительство президента Юань-ши-кая оказалось жизнеспособным, и в сентябре минувшего года державы сочли возможным признать его. При этом они заручились его обязательством соблюдать все международные договоры, которые были заключены правительством маньчжурских императоров, и все те права, которыми иностранцы пользуются в Китае как в силу писаных соглашений, так и освященных практикой обычаев. Правительство Юань-ши-кая дало доказательства своего желания ограждать жизнь и имущество иностранцев в северных областях Китая, где оно пользуется для того достаточным авторитетом; мы не видели поэтому более необходимости содержать в Пекине и Тяньцзине отряды для защиты проживающих там русских подданных. В марте текущего года мы вывели из Чжилийской провинции находившиеся там наши войска. Нам известно, что некоторые иностранные правительства имеют намерение последовать нашему примеру.

Появление в Пекине признанной державами центральной власти, не уклоняющейся от ответственности за общее направление политики государства, выгодно отразилось на наших отношениях к Китаю и дало нам возможность приступить к улажению разных вопросов, возникших за время Китайской революции. На первом месте в ряду этих вопросов следует поставить монгольский.

Как Вам известно, господа, в декабре минувшего года князья Внешней Монголии объявили себя независимыми от китайского правительства и избрали своим повелителем ургинского первосвященника хутухту. С этого времени, несмотря на возражения китайского правительства, желавшего рассматривать Монголию как свою провинцию, правительство хутухты пользовалось фактической независимостью. Возникал поэтому вопрос, какие права принадлежат в его владениях русским подданным. Имея в Монголии значительные интересы, мы не могли долго оставлять этот вопрос в неопределенном положении. Мы сочли поэтому необходимым оформить эти права соглашением с правительством хутухты, фактически осуществлявшим полноту власти во Внешней Монголии. С этой целью мы заключили с ним 21 октября 1912 г. договор, по которому закрепили в более ясной и точной формулировке права, которыми, в силу договоров с Китаем, пользуются в Монголии русские подданные и торговля. В свою очередь, мы гарантировали по этому договору правительству хутухты нашу поддержку против попыток китайского правительства ввести в его владения китайскую администрацию, расквартировать в них китайские войска и колонизовать их китайцами. Мы гарантировали, таким образом, монголам те вольности, на сохранении которых мы еще до декабрьских событий 1911 г. настаивали перед Китаем, как я имел случай объявить в сообщении, которое я сделал в апреле 1912 г. Государственной думе третьего созыва. Заключая этот договор, мы оговорили в особой ноте, переданной нашим уполномоченным ургинскому правительству наше право определить, на какие монгольские области распространяются вышеуказанные гарантии.

Министерство иностранных дел опубликовало сборник документов, касающихся наших переговоров с китайским правительством относительно признания Ургинского соглашения и торгового протокола 1912 г. В этом сборнике Вы найдете, господа, подробности этих переговоров, которые могут заинтересовать Вас. Переговоры привели к подписанию 23 октября 1913 г. декларации по монгольскому вопросу, по которой китайское правительство признало существование Монгольского государства, находящегося под сюзеренитетом Китая и пользующегося автономией не только во внутренних своих делах, но и в области международных отношений по вопросам торговли и промышленности. Что касается пределов Автономного монгольского государства, то в него вошли 4 аймака Халхи и Кобдосский округ. Мы отстояли, таким образом, все положения, которые мы ставили себе целью. В моем апрельском сообщении 1912 г. я подробно остановился на соображениях, которыми мы руководились, намечая именно такое решение монгольского вопроса, и повторять их теперь я поэтому не буду.

Несмотря на неоднократно делавшиеся нами предупреждения, министры хутухты, переоценивающие свою военную силу и политическое значение, считали, тем не менее, возможным добиваться силой оружия объединения всех монгольских племен под властью своего повелителя. В их представлении рисовалась картина отторжения от Китая, при денежной и военной помощи России, всех территорий, хотя бы отчасти населенных монголами. Не умея организовать сколько-нибудь сносного управления у себя дома, они мечтали о владычестве над такими своими сородичами, от которых географические и исторические условия уже давно отделили их и которые поэтому питают к ним далеко не доброжелюбные чувства. Не считаясь с международной обстановкой, мало доступной их пониманию, они мечтали о договорах с великими державами, которые должны были оказать им поддержку против китайцев взамен предоставления им экономических выгод. Само собой разумеется, что мы не могли и не можем поощрять этих несбыточных мечтаний, которые неизбежно должны рассеяться от соприкосновения с действительностью, мы, русские, – не враги Китая, и не можем терять из вида возможности разграничить к обоюдному удовлетворению наши и китайские интересы. Мы не можем также не видеть, что Автономная Монголия, чтобы стать государством не только по имени, нуждается, прежде всего, в организации управления и финансов. Деятельности монгольского правительства в этом созидательном направлении мы, конечно, можем лишь сочувствовать и содействовать ее успеху.

Я считаю нужным особо остановиться на одной из монгольских областей, не вошедшей в силу декларации 21 октября 1913 г. в состав Автономного монгольского государства. Область эта, лежащая между рекой Аргунью и Хинганским хребтом, носит у нас обычно название Барги. Пользуясь китайской смутой, жители также провозгласили себя независимыми от Китая и заговорили о присоединении к владениям ургинского хутухты. Свои отношения к его правительству они понимают однако своеобразно: они охотно принимают помощь ургинского правительства, но вместе с тем отказываются повиноваться его распоряжениям и платить ему какие-либо налоги. Вопрос об участи Барги приходится поэтому решать отдельно. В этой области, за время ее фактической независимости, образовались крупные русские интересы, основанные на контрактах, заключенных русскими предпринимателями с баргут-скими властями. Охранить эти интересы и удовлетворить естественному желанию баргутов пользоваться внутренним самоуправлением – такова двойная задача, которую мы ставим себе в переговорах, идущих между китайским правительством и баргутами при нашем посредничестве. Эти переговоры еще настолько мало подвинулись, что я лишен возможности подробнее посвятить вас в их ход.

Наша деятельность в китайских областях, примыкающих к русской границе, где мы, естественно, имеем особые интересы, встречает доброжелательное отношение со стороны держав. Как на пример такого отношения я могу указать на оборот, который принимает вопрос о положении иностранцев в наших поселках в Маньчжурии. В течение долгих лет державы оспаривали обязанность своих подданных подчиняться введенным нами в поселках на территории железной дороги порядкам. Юридическое существо этого спора слишком сложно, чтобы касаться его здесь. Ныне державы стали на более практическую почву. Пример этого подала наша союзница Франция, которая заявила, что признает безусловную обязанность своих граждан и лиц, находящихся под покровительством Франции, подчиняться издаваемым нами обязательным постановлениям и платить устанавливаемые для удовлетворения общественных нужд налоги. Вслед за тем между нашим генеральным консулом в Харбине и его английским и германским сотоварищами было выработано подлежащее еще рассмотрению и одобрению правительств соглашение о подчинении английских и германских подданных обязательным постановлениям наших общественных управлений в Маньчжурии и устанавливаемых ими общественным сборам.

Особое положение в этом вопросе занимало японское правительство. Верное соглашениям с нами о солидарном образе действий в Маньчжурии, оно с самого начала признало обязательность для своих подданных установленных нами в наших поселках порядков.

Тем же духом проникнуты наши отношения к Японии по всем возникающим между нами вопросам. События последнего времени в Китае не раз давали нам повод к параллельным с японским правительством действиям. В вопросах международного характера, каков, например, вопрос о китайских займах, мы неоднократно опирались друг на друга для ограждения наших интересов.

Господа!

Покончив с обзором наших международных отношений и политической сторон: деятельности русского правительства, я позволю себе отнять у вас еще несколько минут, чтобы в кратких словах коснуться некоторых вопросов, входящих в крут ведения вверенного мне ведомства.

Сюда относится, прежде всего, наболевший вопрос о русских переселенцах за границей. Я не буду распространяться о том, в какие тяжелые условия часто попадают наши соотечественники, отправляющиеся в чужие края либо на заработки, либо в надежде обосноваться в далеких странах, о коих имеют в большинстве случаев преувеличенно радужное представление. Все это достаточно известно, и мне хочется только сказать, что Министерство иностранных дел, озабоченное изысканием выхода из такого положения вещей, обратило внимание своих заграничных учреждений в местностях, где наблюдается прилив переселенцев из России, на необходимость оказывать последним всякую поддержку. Министерство, кроме того, поручило своим представителям доставить подробные сведения и предположения, основанные на знании местных условий для выработки мер к упорядочению существующего положения.

Правительство имеет в виду внести на обсуждение Государственной думы законопроект в этом смысле. Со своей стороны, могу только высказать надежду, что вы отнесетесь к нему сочувственно, так как без широких мероприятий и соответствующих затрат самое внимательное отношение заграничных представителей Министерства иностранных дел к переселенцам и ищущим заработков не в силах одно помочь делу.

Если, в связи с переселенческим делом, а может быть и в некоторых других случаях могли оказаться недочеты в деятельности наших агентов за границей, то таковые являются не общим правилом, а исключением, и едва ли было бы справедливо ставить это в упрек всему личному составу заграничной службы.

В заключение считаю долгом отметить, что, в заботе об осуществлении необходимых преобразований в устройстве и деятельности вверенного мне ведомства, я предполагаю внести на обсуждение законодательных учреждений проект нового Консульского судебного устава, работы по составлению коего почти закончены; сверх того при Министерстве иностранных дел созвано в настоящее время междуведомственное совещание для обсуждения реформы заграничной службы министерства, которая призвана дополнить проект преобразования центральных установлений ведомства, принятый комиссиями законодательных предположений и бюджетной Государственной думы, и проект, который будет внесен на Ваше рассмотрение в самом начале осенней сессии.

Архив внешней политики Российской империи (далее АВПРИ). Ф. 138. On. 467. Д. 723. А. 2—26.

 

Приложение 2

Особый журнал совета министров России 11/24 июля 1914 г.

По заявлению министра иностранных дел о последних выступлениях австро-венгерского правительства в отношении Сербии.

Министр иностранных дел довел до сведения Совета министров, что согласно полученным им сведениям и сделанному австро-венгерским послом при императорском дворе сообщению австро-венгерское правительство обратилось к сербскому правительству с требованиями, являющимися, по существу, для Сербского королевства как суверенного государства совершенно неприемлемыми и изложенными в ультимативной форме, причем сербскому правительству назначен для ответа срок, истекающий завтра, 12/25 июля, в 6 часов вечера. Таким образом, предвидя, что Сербия обратится к нам за советом, а быть может, и за помощью, настоит надобность ныне же подготовиться к тому ответу, который может быть нами дан Сербии.

Обсудив изъясненное заявление гофмейстера Сазонова в связи с доложенными совету министрами военным, морским и финансов сведениями о современной политической и военной обстановке, Совет министров положил:

I. Одобрить предположение министра иностранных дел снестись с кабинетами великих держав в целях побуждения австро-венгерского правительства к предоставлению Сербии некоторой отсрочки в деле ответа на предъявленные ей австро-венгерским правительством ультимативные требования, дабы дать тем возможность правительствам великих держав исследовать и изучить документы по поводу совершившегося в Сараево злодеяния, которыми австро-венгерское правительство располагает и которые оно готово, по удостоверению австро-венгерского посла, сообщить российскому правительству.

II. Одобрить предположение министра иностранных дел посоветовать сербскому правительству на случай, если положение Сербии таково, что она собственными силами не может защищаться против возможного вооруженного наступления Австро-Венгрии, не противодействовать вооруженному вторжению на сербскую территорию, если таковое вторжение последует, и заявить, что Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав.

III. Предоставить военному и морскому министрам, по принадлежности, испросить высочайшее вашего императорского величества соизволение на объявление в зависимости от хода дел мобилизации четырех военных округов – Киевского, Одесского, Московского и Казанского, Балтийского и Черноморского флотов.

IV. Предоставить военному министру незамедлительно ускорить пополнение запасов материальной части армии.

V. Предоставить министру финансов принять меры к безотлагательному уменьшению принадлежащих финансовому ведомству сумм, находящихся в Германии и Австро-Венгрии.

О таковых своих заключениях Совет министров всеподданнейшим долгом почитает довести до вашего императорского величества сведения.

И. Горемыкин. В. Саблер. В. Сухомлинов. И. Григорович.

/7. Харитонов. А. Кривошеий. С. Сезонов. Н. Маклаков.

С. Тимашев П. Барк. А. Веревкин. П. Думитрашко. В. Шевяков.

И. д. упр. делами Сов, мин. И. Лодыженский.

Помета Николая II: «Согласен».

Красное Село. 12/25 июля 1914 г.

Международные отношения в эпоху империализма. Серия III. Т. I. М. } 1935. С. 436–437. Далее: МОЭИ.

 

Приложение 3

Высочайший манифест от 20 июля 1914 г. Об объявлении состояния войны России с Австро-Венгрией

Божиею милостию Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем верным Нашим подданным:

Следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и особою силою пробудились братские чувства русского народа к славянам в последние дни, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования.

Презрев уступчивый и миролюбивый ответ Сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда.

Вынужденные в силу создавшихся условий принять необходимые меры предосторожности, Мы повелели привести армию и флот на военное положение, но, дорожа кровью и достоянием Наших подданных, прилагали все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров.

Среди дружественных сношений союзная Австрии Германия, вопреки Нашим надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению Нашему, что принятые меры отнюдь не имеют враждебных ей целей, стала домогаться немедленной их отмены и, встретив отказ в этом требовании, внезапно объявила России войну.

Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ея среди Великих держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные.

В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага,

С глубокою верою в правоту Нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел, Мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие благословение.

Дан в Санкт-Петербурге, в двадцатый день июля, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же Нашего в двадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«НИКОЛАЙ»

Оранжевая книга (до войны). Сборник дипломатических документов. Переговоры от 10 до 24 июня 1914 г. Высочайшие манифесты о войне. Историческое значение Государственной думы 26 июля 1914 г. СПб., 1914. С. 60–61. Далее: Оранжевая книга.

 

Приложение 4

Сообщение Министерства иностранных дел России от 20 июля 1914 г.

О событиях последних дней

Вследствие того, что в иностранной печати появилось искаженное изложение событий последних дней, Министерство иностранных дел считает долгом дать следующий краткий обзор дипломатических сношений за указанное время.

10 июля сего года австро-венгерский посланник в Белграде вручил сербскому министру-президенту ноту, заключающую в себе обвинение сербского правительства в поощрении великосербского движения, приведшего к убийству наследника австро-венгерского престола. Ввиду сего Австро-Венгрия требовала от сербского правительства не только осуждения в торжественной форме означенной пропаганды, но также принятия под контролем Австро-Венгрии ряда мер к раскрытию заговора, наказанию участвовавших в нем сербских подданных и пресечению в будущем всяких посягательств на территории королевства. Для ответа на означенную ноту сербскому правительству предоставлялось 48 часов.

Имперское правительство, осведомившись из сообщенного ему австро-венгерским послом в Санкт-Петербурге по истечении уже 17 часов текста врученной в Белграде ноты о сущности заключавшихся в ней требований, не могло не усмотреть, что некоторые из таковых по существу своему являлись невыполнимыми, некоторые же были предъявлены в форме, несовместимой с достоинством независимого государства. Считая недопустимым заключающееся в таких требованиях умаление достоинства Сербии и проявленное этим самым Австро-Венгрией стремление утвердить свое преобладание на Балканах. Российское правительство в самой дружеской форме указало Австро-Венгрии на желательность подвергнуть новому обсуждению содержащиеся в австро-венгерской ноте пункты. Австро-венгерское правительство не сочло возможным согласиться на обсуждение ноты. Равным образом умеряющее действие других держав в Вене не увенчалось успехом.

Несмотря на осуждение Сербией преступного злодеяния и на выказанную Сербией готовность дать удовлетворение Австрии в мере, которая превзошла ожидания не только России, но и других держав, австро-венгерский посланник в Белграде признал сербский ответ неудовлетворительным и выехал из Белграда.

Еще ранее, сознавая чрезмерность предъявленных Австриею требований, Россия заявила о невозможности остаться равнодушной, не отказываясь в то же время приложить все усилия к изысканию мирного выхода, приемлемого для Австро-Венгрии и не затрагивающего ее самолюбия как великой державы. При этом Россия твердо установила, что мирное разрешение вопроса она допускает, лишь поскольку оно не вызовет умаления достоинства Сербии как независимого государства, К сожалению, однако, все приложенные императорским правительством в этом направлении усилия оказались тщетными. Австровенгерское правительство, уклонившись от всякого примирительного вмешательства держав в его ссору с Сербией, приступило к мобилизации, официально объявило Сербии войну, и на следующий день Белград подвергся бомбардировке, В манифесте, сопровождающем объявление войны, Сербия открыто обвиняется в подготовке и выполнении сараевского злодеяния. Подобное обвинение целого народа и государства в уголовном преступлении своей явной несостоятельностью вызвало по отношению к Сербии широкие симпатии европейских общественных кругов.

Вследствие такого образа действий австро-венгерского правительства, вопреки заявлению России, что она не может остаться равнодушной к участи Сербии, императорское правительство сочло необходимым объявить мобилизацию Киевского, Одесского, Московского и Казанского военных округов.

Такое решение представлялось необходимым ввиду того, что со дня вручения австро-венгерской ноты сербскому правительству и первых шагов России прошло пять дней, а между тем со стороны венского кабинета не было сделано никаких шагов навстречу нашим мирным попыткам и, наоборот, была объявлена мобилизация половины австро-венгерской армии.

О принимаемых Россией мерах было доведено до сведения германского правительства с объяснением, что они являются последствием австрийских вооружений и отнюдь не направлены против Германии. Вместе с тем императорское правительство заявило о готовности России путем непосредственных сношений с венским кабинетом или же согласно предложению Великобритании путем конференции четырех незаинтересованных непосредственно великих держав – Англии, Франции, Германии и Италии – продолжать переговоры о мирном улаживании спора.

Однако и эта попытка России не увенчалась успехом, Австро-Венгрия отклонила дальнейший обмен мнений с нами, а берлинский кабинет уклонился от участия в предположенной конференции держав.

Тем не менее, Россия и здесь продолжала свои усилия в пользу мира. На вопрос германского посла указать, на каких условиях мы еще согласились бы приостановить наши вооружения, министр иностранных дел заявил, что таковым условием является признание Австро-Венгрией, что австро-сербский вопрос принял характер европейского вопроса, и заявления ее, что она согласна не настаивать на требованиях, несовместимых с суверенными правами Сербии.

Предложение России было признано Германией неприемлемым для Австро-Венгрии. Вместе с тем в Петербурге было получено известие об объявлении Австро-Венгрией общей мобилизации.

В то же время продолжались военные действия на сербской территории, и Белград подвергся новой бомбардировке.

Последствием такого неуспеха наших мирных предложений явилась необходимость расширения военных мер предосторожности.

На запрос по этому поводу берлинского кабинета было отвечено, что Россия вынуждена была начать вооружение, дабы предохранить себя от всяких случайностей.

Принимая такую меру предосторожности, Россия вместе с тем продолжала всеми силами изыскивать исход из создавшегося положения и выразила готовность согласиться на всякий способ разрешения спора, при коем были бы соблюдены поставленные нами условия.

Несмотря на такое миролюбивое сообщение, германское правительство 18 июля обратилось к Российскому правительству с требованием к 12 часам 19 июля приостановить военные меры, угрожая в противном случае всеобщей мобилизацией.

На следующий день, 19 июля, германский посол передал министру иностранных дел от имени своего правительства объявление войны.

Оранжевая книга. С. 61–64.

 

Приложение 5

Высочайший манифест от 26 июля 1914 г. Об объявлении состояния войны России с Германией

Божиею милостию Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем Нашим верным подданным:

Немного дней, тому назад Манифестом Нашим оповестили Мы русский народ о войне, объявленной Нам Германией.

Ныне Австро-Венгрия, первая зачинщица мировой смуты, обнажившая посреди глубокого мира меч против слабейшей Сербии, сбросила с себя личину и объявила войну не раз спасавшей ее России.

Силы неприятеля умножаются: против России и всего славянства ополчились обе могущественные немецкие державы. Но с удвоенною силою растет навстречу им справедливый гнев мирных народов, и с несокрушимою твердостью встает перед врагом вызванная на брань Россия, верная славным преданиям своего прошлого.

Видит Господь, что не ради воинственных замыслов или суетной мирской славы подняли Мы оружие, но, ограждая достоинство и безопасность Богом хранимой Нашей Империи, боремся за правое дело. В предстоящей войне народов Мы не одни: вместе с Нами встали доблестные союзники Наши, также вынужденные прибегнуть к силе оружия, дабы устранить, наконец, вечную угрозу германских держав общему миру и спокойствию. Да благословит Господь Вседержитель Наше и союзное Нам оружие, и да поднимется вся Россия на ратный подвиг с жезлом в руках, с крестом в сердце.

Дан в Санкт-Петербурге, в 26 день июля, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же Нашего в двадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«Николай»

Оранжевая книга. С. 69—70.

 

Приложение 6

Из стенографического отчета о заседании Государственной думы 26 июля 1914 г.

Председатель М.В. Родзянко. Слово принадлежит г-ну министру иностранных дел. (Пуришкевич: Да здравствует Сазонов! Продолжительные рукоплескания).

Министр иностранных дел Сазонов. Гг. члены Государственной думы. В трудные минуты ответственных решений правительство почерпало силы в сознании полного единомыслия своего с народной совестью. (Голоса: браво). Когда наступит время для истории произнести свой беспристрастный суд, ее решение – я твердо в это верю – не будет иным как то, которым мы руководились: Россия не могла уклониться от дерзкого вызова своих врагов, она не могла отказаться от лучших заветов своей истории, она не могла перестать быть Великой Россией. (Бурные рукоплескания). Наши враги стремятся перенести на нас ответственность за бедствия, которые они навлекли на Европу, но их лживые наветы не могут ввести в заблуждение никого, кто добросовестно следит за политикой России за последние годы и за последние дни. В сознании необъятных задач, связанных с ее внутренним развитием и преуспеянием, Россия не со вчерашнего дня дала многочисленные доказательства своего искреннего миролюбия, только благодаря этому миролюбию в Европе был предотвращен пожар, готовый разгореться, когда в 1912–1913 гг. возникла борьба на Балканах. Не в ней, не в русской политике заключалась угроза европейскому миру. Свое достоинство великая Россия никогда не полагала в тщеславном бряцании оружием, в попрании чужого самолюбия, в пренебрежении к правам слабых. Спокойная, мирная мощь России не давала покоя ее врагам. Нужно ли напоминать вам о всех попытках Австро-Венгрии подорвать историческое положение России на Балканах? Пришел час, когда я могу здесь, не обинуясь, сказать, что ее старанием удалось посеять братоубийственную рознь между Болгарией и ее союзниками. Но подвергшееся тяжелым испытаниям дело единения православных народов Балканского полуострова, Бог даст, не погибнет. Вы знаете повод войны. Раздираемая внутренними неурядицами, Австро-Венгрия решила выйти из них каким-нибудь смелым шагом, который создал бы впечатление ее силы, нанеся в то же время России унижение. Для этой цели была выбрана Сербия, с которой нас связывают узы истории, происхождения и веры. Вам известны условия, при которых Сербии был предъявлен ультиматум. Согласившись на него, Сербия стала бы вассалом Австрии. Было явно, что для нас не вступиться в дело – значило бы не только отказаться от вековой роли России, как защитницы балканских народов, но и признать, что воля Австрии и стоящей за ее спиною Германии для Европы есть закон. На это не могли согласиться ни мы, ни Франция, ни Англия. Не менее нас наши доблестные союзники прилагали свои усилия к укреплению мира в Европе. Наши враги ошиблись, приняв эти усилия за проявление слабости, и после вызова, брошенного Австрией, Россия не отвергла ни одной попытки, которая могла бы привести к мирному разрешению конфликта. В этом направлении были честно до конца исчерпаны все усилия наши и наших союзников. Вы убедитесь в этом из документов, которые будут обнародованы и которые излагают последовательный ход переговоров. Мы твердо стояли на одном условии: готовые принять всякий компромисс, способный без умаления ее достоинства быть принятым Австрией, мы исключали все, что могло задеть самостоятельность и независимость Сербии. С самого начала мы не скрывали нашей точки зрения; несомненно, что, если бы берлинский кабинет захотел, он мог бы еще вовремя одним властным словом остановить свою союзницу, также как он сделал это во время Балканского кризиса. Между тем Германия, которая за самые последние дни не переставала высказывать на словах свою готовность воздействовать на Вену, отвергла одно за другим делавшиеся ей предложения и, со своей стороны, выступала с пустыми заверениями. Время шло, переговоры не подвигались. Австрия подвергла Белград ожесточенной бомбардировке. Это был организованный правительством погром – естественное продолжение погромов беззащитного сербского населения Сараева после известного злодеяния 15 июня. Явная цель всего была выиграть переговорами время, поставить нас и Европу перед совершившимся фактом унижения Сербии. При таких условиях мы не могли не принять естественных мер предосторожности, тем более что Австрия уже мобилизовала половину своей армии. Когда в России была объявлена мобилизация армии и флота, государю императору благоугодно было своим царственным словом поручиться перед германским императором, что Россия не приступит к применению силы, пока есть надежда на мирный исход переговоров на тех полных умеренности началах, о которых я упомянул. Этот голос не был услышан. Германия объявила войну сначала нам, потом нашей союзнице. Потеряв всякое самообладание, она стала попирать общепризнанные права государств, нейтралитет коих обеспечен торжественной подписью ее самой, наравне с другими государствами. Нельзя не преклониться перед героизмом бельгийского народа, борющегося против огромной германской армии. (Бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса бельгийскому посланнику гр. Конраду де-Буиссерэ-Стеенбеке-де-Бларениен). Образ действия Германии не мог не вызвать глубокого негодования всего цивилизованного мира (бурные рукоплескания) и, прежде всего, благородной Франции, которая вместе с нами встала на защиту попранного права и справедливости. (.Бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса французскому послу Морису Палеологу). Нужно ли говорить, что те же чувства одухотворяли Англию (бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса великобританскому послу сэру Джорджу Бъюкэнену), Англию, которая, как один человек, сплотилась в общем чувстве – необходимости дать отпор Германии в ее стремлении наложить на Европу тяжелую руку своей гегемонии. Теперь тот повод, из-за которого возникла война, отступает перед значением, которое она приобретает для каждого из нас и наших союзников. Германия нам объявила войну 19 июля, а через пять дней после нее и Австрия, мотивировавшая свое решение нашим вмешательством в свой спор с Сербией, а также тем, что мы открыли враждебные действия против Германии. Этим будто бы и вызвана война последней против нас. Неприятельские войска вступили на русскую землю. Мы боремся за нашу родину, мы боремся за свое достоинство и положение великой державы. Владычества Германии и ее союзницы в Европе мы допустить не можем. Те же побуждения руководят нашими союзниками. Мы не предавались пустому тщеславию. Мы знаем, что на нашем пути могут быть тяжелые испытания; они уже учитываются нашими врагами. Не зная России и презрев ее историю, они рассчитывают на возможность малодушия с нашей стороны. Но Бог, не оставивший Россию в самые тяжелые годины ее истории, не покинет и теперь нашу родину, которая вся сплотилась вокруг своего царя в общем чувстве любви и самопожертвования. (В центре, справа и слева продолжительные рукоплескания и голоса: браво, верно). Со смиренным упованием на помощь Божью, с непоколебимой верой в Россию правительство с горячим доверием обращается к вам, народным избранникам (голоса: браво), убежденное, что в вашем лице отражается образ нашей великой родины, над которой да не посмеются наши враги (Члены Государственной думы стоя приветствуют министра иностранных дел продолжительными и бурными рукоплесканиями; голоса: браво; голоса справа: молодчина, вот это здорово).

Известия МИД, 1914, Кн, V, С, 12–15,

 

Приложение 7

Речь министра иностранных дел С.Д. Сазонова в Государственной думе 27 января 1915 г.

Гг. члены Государственной думы,

Ввиду важности переживаемой нами исторической минуты, я счел долгом испросить высочайшего соизволения представить вам общую картину настоящего политического положения.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как, обращаясь к вам с этой трибуны, я указал, почему Россия перед грубым покушением Австрии и Германии на независимость Сербии и Бельгии не могла принять иного решения, кроме того, которое она приняла, ставши на защиту попираемого права. Призванная на этот единственно достойный ее путь великодушным своим государем, Россия без всякого колебания поднялась как один человек и с верой в Провидение ополчилась на врага, навязавшего ей войну. Правительство и народ, движимые одним чувством и общим сознанием великой ответственности перед Родиной, действовали заодно в полном согласии, ивы, представители народа, запечатлели эту историческую минуту редким единодушием, в котором вы в горячих словах здесь заявили о своем единении с правительством.

Тесно сплоченная, Россия не осталась одинокой, и с ней вместе выступили единомышленные с нами Франция и Англия, к которым вскоре примкнула и Япония.

За истекшие шесть месяцев наши доблестные войска под водительством своего верховного главнокомандующего не переставали творить чудеса храбрости, вплетая новые лавры в неувядаемый венец славы русского оружия. Рука об руку с нашими союзниками воины наши идут твердым шагом к своей цели, и мы, гордясь их доблестью и стремясь облегчить им выполнение их задачи, спокойно ждем светлой минуты конечного торжества.

Наш противник, обманувшись в расчете на легкую и скорую победу, продолжает нести кровавые жертвы на полях сражений и напрягает все усилия, чтобы бороться с нами всеми способами. Для этого он не брезгует никакими средствами и не останавливается ни перед намеренным искажением истины, ни перед самыми недобросовестными происками.

Прежде всего, чтобы оправдаться перед собственными согражданами в легкомысленно затеянной им войне, германское правительство прилагает все старания, чтобы ввести в заблуждение общественное мнение и вопреки действительности утверждает, будто эта война была навязана Германии. Лишний раз повторяется старая басня о грозившей, будто бы, Германии со времени короля Эдуарда VII опасности окружения врагами. Между тем миролюбие этого мудрого государя известно всему свету. Безмерное властолюбие берлинских правящих кругов давно стало для него очевидно, и он понял, что только сближение держав, связанных общностью мирных интересов, может дать устойчивость политическому равновесию в Европе. Соглашения, им заключенные, или подготовленные, преследовали, таким образом, исключительно оборонительные цели. Совсем иное направление имела работа, все настойчивее проводимая за последние годы Германией. Я не коснусь здесь ее напряженных стараний опередить Англию в отношении морского могущества, для достижения которого Германия отвергала все попытки Великобритании договориться на этой почве. Я не коснусь также постоянных посягательств на интересы Франции, как например, в пресловутом Агадирском деле, ни плохо скрываемых желаний Германии подчинить своей воле соседние нейтральные государства. Но я напомню вам ряд признаков, обличающих с достаточной ясностью отношения Германии к России. В то время как мы, оставаясь верными вековым преданиям, честно поддерживали добрососедские отношения, нам все чаще приходилось наталкиваться повсюду на противодействие Германии. Как бы в силу общего предписания, немецкая дипломатия стала орудовать против нас во всех соседних с нами странах, особенно же в тех, с которыми мы связаны наиболее существенными интересами. Сначала эта работа велась довольно осторожно, затем она стала все более откровенной. В скандинавских государствах немцами и их приспешниками систематически внедрялось недоверие к России в надежде подорвать хорошие отношения между соседними народами. В Галиции на присылаемые из Берлина деньги искусственно поддерживалось так называемое украинское движение с целью внести раскол в самое сердце единого русского народа. В Румынии немецкое влияние годами затемняло у единоверного нам народа сознание общности наших интересов как экономических, обусловленных соседством, так и политических, вытекающих из факта нахождения большого числа наших соплеменников под игом Австро-Венгрии. Даже связанную с нами особыми историческими узами Болгарию Германия всячески старается подчинить своим видам.

Но ярче всего сказалась направленная против России германская интрига в Турции. Едва ли мне нужно напомнить вам, как на другой день после казавшихся доверчивыми объяснений со мной в Берлине германское правительство постаралось поставить нас перед совершившимся фактом захвата немецкими офицерами военной власти в оттоманской столице. С этой минуты окончательное порабощение Турции Германией пошло ускоренным шагом. Об этом, впрочем, я предоставляю себе сказать подробнее в другом месте; здесь же я хочу только подчеркнуть, с какой настойчивостью Германия пыталась опутать нас цепью своей политической интриги вдоль всей нашей европейской границы.

То же было и в Азии. В Персии, в явное нарушение духа Потсдамского соглашения и данных нам в связи с ним торжественных обещаний, немецкие агенты предавались усиленной деятельности, чтобы создать нам всякие затруднения в этой области преимущественных русских и английских интересов. Те же немецкие интриги мы видим в Китае и в Японии, где Германия прилагала все усилия, чтобы возбудить против России эти государства, к счастью, безуспешно.

Сказанного достаточно, чтобы ответить на вопрос, не имеется ли больше основания говорить о попытках окружения России Германией, нежели жаловаться на мнимое окружение Германии Тройственным согласием.

Ясно, что уверения Германии о том, что война начата не по ее воле, не имеют никакой под собой почвы, так как подлинные документы, оглашенные за последнее время, с полной очевидностью доказывают противное.

К числу клеветнических слухов, злонамеренно распространяемых Германией, относятся также слухи о произведенных будто бы русскими войсками погромах еврейских домов и массовом избиении еврейского населения. Я пользуюсь думской трибуной, чтобы решительно опровергнуть эту клевету. Если еврейское население пострадало в районе военных действий, то это, к сожалению, явление, неразрывно связанное с войной и от которого в равной мере страдает все население затронутой военными действиями местности. При этом очевидцы сходятся в утверждении, что наибольшие опустошения как у нас в Польше, так и в Бельгии и Сербии являются делом австро-германских рук.

Особенно усердно распространяется упомянутая клевета германскими официальными источниками с несомненной целью вызвать неприязненное к нам настроение в Северо-Американских Соединенных Штатах. Но здравый смысл американцев не позволит им поддаться такому грубому обману. Я надеюсь, что дружелюбные отношения наши с Америкой не потерпят от германских происков никакого ущерба.

Но есть еще один способ борьбы Германии против нас, о котором я считаю нелишним сказать вам несколько слов. Это – попытки внести рознь или хотя бы охлаждение между союзниками. Для этого постоянно распускаются ложные слухи то о склонности, будто бы, того или другого союзника вступить в переговоры об отдельном мире то о неравномерности распределения тягот войны между союзниками. Эти измышления не нашли нигде отклика. В России все хорошо знают, что единение между нами и нашими союзниками незыблемо и становится с каждым днем теснее. Связанные общими интересами, мы идем к одной цели – сокрушению военного могущества врага для установления такого порядка, который позволил бы Европе пользоваться впредь благами прочного мира. Союзники неразрывно сплочены между собой, и эта связь торжественно подтверждена Лондонским соглашением 23 августа минувшего года.

В общее наше дело каждый из нас вкладывает полноту своих сил. Наши союзники отдали дань удивления усилиям России, которая послала на поле брани свои несметные дружины и успешно борется с тремя империями на фронте громадного протяжения. Мы со своей стороны ценим чрезвычайно высоко беспримерную доблесть, проявляемую нашими союзниками, и отдаем себе ясно отчет в существенном значении для нас их содействия как на суше, так и на море.

Не могу не упомянуть также об услуге, оказанной общему делу героической Бельгией, которая своими страданиями и подвигами стяжала себе бессмертную славу.

Я рад настоящему случаю выразить здесь среди представителей русского народа нашим союзникам сердечную признательность за их искреннее и деятельное содействие.

Нынешнее наше тесное с ними единение имеет цену, выходящую далеко за пределы настоящего времени.

Наше взаимодействие на почве политической и военной расширено на этих днях новым соглашением финансово-экономического характера. Значение этого соглашения для успешного завершения предстоящих нам сложных задач не ускользнет, конечно, от вашего внимания. Из него с полной очевидностью вытекает, что как Россия, так и ее союзники организовали дело борьбы своей с Германией соответственно с бесповоротно принятым ими решением довести ее до конца.

Из недавно опубликованной Оранжевой книги вы имели возможность подробно ознакомиться с событиями на Босфоре, предшествовавшими нашей войне с Турцией. Я должен и тут подчеркнуть ту предательскую роль, которую при этом сыграла Германия.

Приглашая на свою службу германских инструкторов, а затем и военную миссию генерала фон Сандерса, турецкое правительство думало, конечно, только об усилении боевой силы своей армии и о лучшем обеспечении своей независимости против русской опасности, о которой ему усердно нашептывали из Берлина. Германия же воспользовалась своим проникновением в турецкую армию для того, чтобы постепенно обратить ее в орудие своих политических замыслов. Допущение «Гебена» и «Бреслау» в турецкие воды окончательно отдало Турцию в руки Германии.

Действия Турции со дня появления у Дарданелл «Гебена» должны быть рассматриваемы, как совершенные под давлением германского правительства. Стремление оттоманского правительства сложить с себя ответственность за произведенное нападение на наши берега не могло уже остановить Турцию на той роковой для нее наклонной плоскости, на которую ее толкнула Германия. Совершившиеся на русско-турецкой границе события, надеюсь, откроют глаза туркам, и помогут им понять, что германская опека неудержимо ведет их к погибели. События эти не только увенчали новой славой наше оружие, но приблизят минуту разрешения экономических и политических задач, связанных с выходом России к свободному морю.

Как Вы можете убедиться из предложенного Вам сегодня сборника документов, касающихся проведения реформ в Армении, императорское правительство за последние годы неуклонно стремилось к облегчению участи турецких армян, руководствуясь при этом как бескорыстными заветами русской политики, так и государственными нашими интересами. Когда в Берлине убедились в непреклонности наших намерений добиться преобразований в Армении, германская дипломатия выразила готовность разделить наши труды с задней мыслью затормозить их правильное проведение в жизнь. Русско-турецкое соглашение 26 января 1914 г. является историческим актом, подписанием которого Порта признала наше исключительное положение в армянском вопросе. При окончании войны это исключительное положение будет использовано императорским правительством в благожелательном для армянского населения направлении.

Обнажив свой меч на защиту Сербии, Россия была верна своим заветным чувствам по отношению к братским народам. Только настоящая война дала нам истинное представление о величии сербского духа и сковала русский народ с сербским тесными узами.

С чувством удовлетворения могу я упомянуть о Черногории, мужественно сражающейся вместе с нами за общеславянское дело.

Отношение наше к Греции, испытанному другу нашей союзницы Сербии, носит самый сердечный характер.

Стремление эллинского народа положить конец страданиям своих соплеменников, находящихся еще под игом Турции, не могут не вызвать сочувствия императорского правительства.

Отношения с румынским королевством сохранили тот дружественный характер, который они приобрели после посещения государем императором в минувшем июне Констанцы. Непрекращавшиеся в течение всей осени сочувственные по адресу России манифестации, как в самой столице Румынии, так и в различных частях страны – подчеркивали в то же время враждебные чувства румынского народа по отношению к Австро-Венгрии

Господа, вы, вероятно, ждете от меня ответа на вопрос, который теперь занимает всех, а именно, каково отношение к нынешней войне тех из невоюющих государств, интересы коих, казалось бы, должны были давно подсказать им вмешательство в борьбу на стороне России и ее союзниц. Действительно, в этих государствах общественное мнение, чуткое ко всему, что воплощает народный идеал, уже давно высказалось в этом смысле. Но вы поймете, что мне нельзя подробнее коснуться этого вопроса ввиду того, что правительств означенных государств, с которыми мы находимся в дружественных отношениях, по-видимому, не пришли еще к окончательному решению, а таковое решение принадлежит им, ибо они одни понесут ответственность перед своими соотечественниками, если бы случай осуществить давнишние народные вожделения остался ими неиспользованным.

Заговорив о невоюющих государствах, я не могу не отметить с искренней признательностью услуг, оказываемых нам Испанией и Италией, которые приняли на себя нелегкую задачу покровительства нашим соотечественникам во враждебных нам странах.

Не могу не сказать также о том, с какой заботливостью относилась к русским путешественникам Швеция, через которую лежал путь этих несчастных жертв германского насилия. О таком сердечном обращении шведов свидетельствуют все прибывающие сюда русские, и я надеюсь, что это послужит новым поводом к закреплению наших добрососедских отношений, упрочения и развития коих мы, со своей стороны, искренне желаем.

По поводу наших соотечественников, задержанных в Германии и Австрии, считаю долгом уверить вас, что императорское правительство принимает все меры к облегчению их участи и, по возможности, к водворению их на родину.

Также и в отношении наших военнопленных русское правительство предприняло шаги к улучшению их положения и одно из первых откликнулось на человеколюбивый почин Папы Бенедикта XV с целью возвращения, на основании взаимности, по крайней мере, тех из наших воинов, которые утратили боеспособность, и удержание коих в плену было бы для них лишь жестоким нравственным мучением.

Остается только надеяться, что великодушные предложения Папы будут приняты всеми воюющими державами.

До начала войны с Турцией нам удалось, хотя и не без труда, завершить начатое осенью 1913 г. дело турецко-персидского разграничения от Персидского Залива до Арарата и положить тем конец вековому спору между Турцией и Персией, постоянно грозившему серьезными осложнениями. Благодаря заботам держав-посредниц, Англии и

России, сохранены были за Персией около 20 тыс. квадратных верст персидской территории, на которую турки без всякого права претендовали и которая частью была ими захвачена.

С началом военных действий с Турцией шахское правительство поспешило заявить о своем намерении соблюдать строгий нейтралитет. Это не помешало, однако, представителям Германии, Австрии и Турции начать усиленную агитацию в Персии в надежде привлечь персов на свою сторону. С этой целью распространялись воззвания, якобы исходившие от высшего шиитского духовенства в Неджефе и Кербеле, призывавшие персов на участие в священной войне против России и Англии, сообщались ложные сведения о победах германских, австрийских и турецких войск и внушалась персам мысль, что наступил удобный момент освободиться от англо-русских притязаний на Персию.

Интриги эти велись особенно настойчиво в Азербайджане, где туркам удалось привлечь этим путем на свою сторону часть местных курдских племен. Еще до начала войны эти племена вместе с турецкими курдами, а также при участии турецких солдат начали враждебные нам действия в Урмийском и Хойском районах. После же начала военных действий турецкие войска, в прямое нарушение персидского нейтралитета, перешли границу Персии и, подкрепленные многочисленными бандами курдов, двинулись в местности, в которых расположены были наши отряды, превратив, таким образом, Азербайджан в часть театра русско-турецкой войны.

Следует тут же отметить, что присутствие наших войск на персидской территории отнюдь не является нарушением нейтралитета Персии. Наши отряды были двинуты в эту страну уже несколько лет назад с определенной целью восстановления и поддержания порядка в смежных с нашими владениями местностях, имеющих для нас первостепенное экономическое значение, а равно для предотвращения захвата некоторых из этих местностей турками, явно стремившимися создать себе там, в особенности в Урмийском районе, удобную базу для военных действий против Кавказа. Персидское правительство, не имеющее возможности фактически отстаивать свой нейтралитет, ответило на турецкое нарушение последнего протестами, которые, однако, не имели никаких последствий.

В заключение я должен с удовольствием отметить, что наши отношения с Англией на почве персидских дел больше, чем когда-либо, покоятся на полном обоюдном доверии и искреннем взаимодействии. Это обстоятельство служит наилучшим залогом к успешному разрешению всех, даже самых сложных вопросов, которые могли бы в будущем возникнуть на персидской почве.

Политические соглашения, которые мы заключили с Японией в 1907 и 1910 гг., ныне особенно ярко доказали свою пользу и принесли обильные плоды. В настоящей войне Япония оказалась на нашей стороне, и наши отношения фактически являются союзными. Война, которую Япония объявила Германии, привела к изгнанию германцев из вод Тихого океана и к переходу в японские руки баз германской деятельности в Китае – территории Киао-Чао. Хотя на соглашении 23 августа и нет подписи японского правительства, но так как в союзном англо-японском договоре содержится обязательство договорившихся сторон не заключать отдельно мира, то и в настоящей войне германское правительство не может рассчитывать заключить мир с Японией ранее заключения его с Англией, а, следовательно, с Россией и Францией. Установившиеся между нами и Японией отношения дают нам уверенность в том, что и в тех требованиях, которые ныне японское правительство сочло нужным поставить китайскому, не содержится ничего, противного нашим интересам.

Что касается наших отношений к Китаю, то за последнее время я могу с удовольствием отметить их дальнейшее улучшение. Переговоры, которые ведутся в Кяхте нашими и китайскими делегатами относительно Монголии, идут, правда, медленно, но миролюбиво, и я надеюсь, что когда мне представится случай вновь излагать перед вами обзор наших отношений с иностранными державами, я буду иметь возможность сообщить вам о благополучном завершении этих переговоров и о состоявшемся подписании тройного русско-китайско-монгольского договора, удовлетворяющего желанию монголов Внешней Монголии быть вполне самостоятельными в своем внутреннем управлении. Такой договор оградил бы русские интересы в этой стране и вместе с тем не оставил бы чувства обиды в душе китайцев.

Господа, в заключение позвольте мне высказать одно пожелание.

Полгода тому назад, в грозный час великих решений, правительство и народ, которого вы являетесь представителями, тесно сплотились вокруг престола и дружно стали на защиту общего русского дела. Обнаруженное тогда единодушие нас всех окрылило и подвинуло на трудный подвиг. Будем же и впредь дружно работать для довершения начатого, и, когда настанет час подводить итоги достигнутому доблестью наших славных войск, пусть и тогда правительство найдет в народном представительстве ту же дружную поддержку для разрешения предстоящих ему сложных политических вопросов на благо и на славу России.

АВПРИ. Ф. 138. On. 467. Д. 723. Л. 29–49. Подлинник. Рус. яз.

 

Приложение 8

Речь министра иностранных дел С.Д. Сазонова в Государственной думе 19 июля 1915 г.

Гг. члены Государственной думы,

В годовщину рокового дня, когда, вопреки нашим усилиям сохранить мир, Германия объявила нам войну и зажгла во всей Европе и за пределами ее доселе еще невиданный по своим размерам пожар, необходимо бросить взгляд назад и подвести итог пережитому за истекший год. За этот срок, с высочайшего соизволения государя императора, я сегодня в третий раз обращаюсь к Вам с этой кафедры. Из двух моих предшествующих обращений, равно как из обнародованной подлинной переписки Министерства иностранных дел, Вы уже достаточно знакомы с обстоятельствами, приведшими к настоящему великому столкновению народов, и знаете, что не на России и ее союзницах лежит тяжелая ответственность за неисчислимые бедствия, которыми сопровождается нынешняя война. Поэтому не стану возвращаться к общеизвестным этим предметам. В настоящую минуту крайнего напряжения всех сил и, когда мы здесь все собраны для одной цели – содействия нашим геройским войскам в одолении врага, – более чем когда-либо время Ваше дорого для дела, и я ограничусь лишь кратким изложением нынешнего политического положения. При этом считаю долгом предупредить Вас, что если, может быть, Вы не найдете в моих словах исчерпывающего ответа на некоторые из волнующих Вас вопросов, я уверен, что Вы поймете, насколько трудно было бы для меня коснуться сегодня тех из них, о которых пока еще не закончены переговоры.

Со дня последнего моего обращения к Вам в области международных отношений произошло немного перемен. Россия по-прежнему тесно связана с доблестными своими союзницами, причем сложное дело согласования деятельности отдельных государств прочно налажено, так что силы каждого из них наилучшим образом использованы для достижения одной общей всем цели.

В дружную среду союзников ныне вступил еще один новый участник в лице Италии. Народ ее в неудержном порыве уже давно стремился освободить от иноземного ига своих соплеменников. Имена Триеста и Трентино давно являлись боевым кличем среди потомков борцов за итальянское «возрождение». Правительство г. Саландры в течение первых месяцев войны тщательно подготовляло свое выступление, и когда настало время, примкнуло к России, Франции и Англии во имя осуществления идеала итальянского народа. Я искренне рад случаю здесь вместе с Вами приветствовать союзную Италию.

Если бы примеру Италии последовали и другие державы, то это, конечно, способствовало бы скорейшему окончанию войны и сокращению кровопролития и таким образом приблизило бы время, когда воюющие народы были бы в состоянии вернуться к мирной, созидательной работе. Но час для соответствующих решений пока еще не упущен, и можно надеяться, что этим воспользуются те из невоюющих, которым иначе не разрешить стоящих перед ними национальных задач.

За последнее время много говорилось о настроении, теперь господствующем у наших северных соседей в Швеции. Из слов, произнесенных недавно ее государственными деятелями, выводились различные заключения. Наше дружественное отношение к шведам и наше искреннее желание поддержать с ними самые лучшие добрососедские отношения до того общеизвестны, что мне едва ли нужно его еще раз подтвердить.

Мы вместе с тем вполне отдаем себе отчет в неизбежных затруднениях, создаваемых шведской торговле, благодаря положению страны, окруженной воюющими державами, но я рад отметить прямодушие, с которым шведское правительство оберегает своей нейтралитет, хотя оно заботится в то же время об охране своих отечественных интересов.

Ведущиеся ныне в Стокгольме англо-шведские переговоры, оставаясь на чисто деловой почве, обнаружили у обеих сторон несомненное стремление найти почву для соглашения, и мы искренно желаем, чтобы эти переговоры пришли в скором времени к успешному окончанию.

Чудовищные способы ведения войны, применяемые Германией, не останавливающейся ни перед массовым отравлением наших воинов, ни перед истреблением женщин, детей и мирных граждан, не могли не вызвать чувства справедливого отвращения в нейтральных странах. Возмущение по этому поводу замечается в равной мере за океаном.

Население Северо-Американских Соединенных Штатов, проникнутое чувством человеколюбия, не могло не отозваться самым решительным образом на случаи, подобные ужасной гибели «Лузитании», стоившей жизни стольких американских граждан. Это беспримерное по жестокой бесцельности злодейство ложится неизгладимым пятном на имени Германии. Последуют ли за строгой отповедью, данной президентом Вильсоном германскому правительству, более решительные меры со стороны Северо-Американских Соединенных Штатов, пока сказать трудно, но уже теперь ясно, что американское общественное мнение возмущается действиями германцев, несмотря на все старания последних снискать себе расположение Америки.

Единодушное наше восхищение вызывает беззаветная храбрость союзных войск, сражающихся на Галлиполийском полуострове. Неся крупные жертвы при одолении почти неприступных препятствий, воздвигнутых самой природой и тщательно использованных немцами, наши доблестные союзники с непоколебимым упорством постепенно приближают нас к желанному моменту установления близкой и прямой связи между нами и ими.

Чуя надвигающуюся грозу, турки с особенным ожесточением обрушились на находящиеся еще во власти их христианские народы.

Армяне подвергаются неслыханным гонениям, не сломившим, однако, их духа, и армянские дружины мужественно сражаются вместе с нами против своих угнетателей; так, в Ване продержались они около месяца против напора турок до освобождения города нашими войсками.

Такие же тяжкие преследования турками местного греческого населения, женщин и детей, не могут не вызвать чувств сострадания и возмущения в эллинском народе и его правительстве. Последнему ныне придется решить роковой вопрос, возможно ли для него помочь малоазиатским соплеменникам, не присоединяясь к державам, борющимся за право и свободу.

Я не сомневаюсь, что и в остальных странах, не вышедших еще из нейтралитета, правительства окажутся в полном единении со стремлениями своих народов, если решатся вступить на путь, указываемый им жизненными их интересами и всем их прошлым.

При этом случае я должен отметить давление, которое приходится выносить Румынии от австро-германских агентов. Несмотря на все их усилия, румынское правительство не поддается соблазну, и мы продолжаем поддерживать с ним дружественную связь, укрепление и развитие коей составляет предмет обоюдных забот.

Мне нет необходимости вновь отмечать то участие, которое принимает в борьбе с нашими врагами наша союзница Сербия.

После явленных ею чудес мужества и самопожертвования, сербская армия, собравшись с новыми силами и опираясь на оказываемую как нами, так и Францией и Англией помощь, снова готова присоединиться к союзникам. Я убежден, что в сознании своего патриотического долга сербский народ почерпнет решимость пойти и на иные жертвы, вызываемые нынешними чрезвычайными событиями и падающие в одинаковой степени на всех союзников.

Занятие черногорскими силами Скутари было вызвано, согласно заявлению черногорского правительства, необходимостью прекратить разбойничью деятельность албанских шаек, мешавших правильному подвозу продовольствия в Черногорию. Правительство короля Николая подтвердило при этом, что оно не стремится предрешить участь города, зависящую исключительно от воли союзных держав.

Ведя с нами борьбу на полях сражений, наши враги одновременно развили в нейтральных странах широкую, как явную, так и тайную агитацию с целью восстановить против союзников общественное мнение в этих странах, а где возможно, и вовлечь их в открытое столкновение с ними. Так, ими ведутся усиленные происки в Персии с целью вызвать там смуту, раздаются деньги, вербуются вооруженные шайки, привозятся оружие, пулеметы и снаряды. К противодействию этим проискам нами принимаются меры. К сожалению, длительные неурядицы в Персии, постоянные беспорядки, разлад между правительством и демократическими кругами и длящийся уже около месяца министерский кризис, не могущий до сих пор придти к благополучному разрешению, значительно затрудняют задачу умиротворения страны. Однако планомерная и безусловно солидарная деятельность императорских и британских представителей в Персии, дружно прилагающих все усилия к тому, чтобы помочь шахскому правительству в деле противодействия смуте, дает нам основание надеяться, что происки наших врагов не увенчаются успехом и что спокойствие в стране будет восстановлено. При этом я должен добавить, что, если наши усилия окажутся тщетными и если меры, принимаемые в настоящее время, не приведут к желательному умиротворению, нам придется прибегнуть к иным, более решительным способам воздействия.

Вы, конечно, обратили внимание, господа, на то, что за последнее время японская печать обсуждает вопрос о желательности тесного политического единения между Россией и Японией. Эта мысль нашла себе сочувственный отклик и в нашей печати. На самом деле борьба с общим врагом и весьма существенные услуги, которые Япония оказала нам и нашим союзникам в этой борьбе, не могли не повлиять на правительства держав Тройственного согласия и на их общественное мнение, создавая ту атмосферу, в которой выковываются прочные политические связи между народами. Истекшие со времени Портсмутского договора десять лет доказали, что мирное сожительство России и Японии вполне возможно и обоюдно для них выгодно. Нынешние наши фактически союзные отношения с Японией должны явиться преддверием еще более тесного единения.

Военные действия японской армии против германской крепости Цинтао привели к переходу этой крепости и самой арендованной Германией территории Киао-чао в японские руки. В связи с этим обстоятельством между японским и китайским правительствами возникли переговоры, приведшие к подписанию между ними 12 мая соглашения, которым оформлены и закреплены особые права японцев в областях Китая, где сосредоточены японские интересы. Наши дружеские отношения как к японскому, так и к китайскому правительствам давали нам уверенность в том, что при этих переговорах не будут нарушены русские интересы, и дозволили нам спокойно следить за их ходом, даже в минуту их обострения. Такое наше отношение было по достоинству оценено и в Японии, и в Китае.

Те же доверчивые отношения, установившиеся у нас с китайским правительством, дали нам возможность прийти с ним к окончательному соглашению относительно положения Внешней Монголии. 25 мая в Кяхте русским, китайским и монгольским уполномоченными было подписано соглашение, которое будет на днях опубликовано. По этому акту Внешняя Монголия окончательно признается внутренне самостоятельным государством, находящимся в вассальной зависимости от Китая. Монголам Внешней Монголии обеспечивается право самостоятельного внутреннего управления и распоряжения в вопросах торговых и промышленных включительно, до заключения по таким вопросам международных соглашений. Лишь в области политических отношений с иностранными государствами самостоятельность Внешней Монголии ограничивается правом голоса, который будут иметь в этой области Россия и Китай.

Господа, в заключение не могу не сказать Вам, что если по истечении целого года войны итоги стольких усилий могут показаться им несоответствующими, не следует забывать, что залог успеха – в твердости и стойкости. Могу с полной уверенностью заявить, что правительство, в единодушии с общественным мнением, не допускает мысли о заключении мира до окончательного одоления врага. Наши верные союзники одушевлены в этом отношении той же непоколебимой решимостью.

Наконец, есть требования, которые и не зависят от нашей воли и создаются стихийно под влиянием исторического хода событий. Мы не можем с ним не считаться.

Навязанная нам год тому назад война выдвинула и властно предуказала нам такие задачи, которые еще в июле 1914 г. были только отдаленной мечтой. Эти задачи, которые теперь нам всем до того ясны, что я считаю излишним останавливаться на более точном их определении, требуют от нас сугубого напряжения всех сил, ибо мы обязаны перед Россией их осуществить. Мы не в праве от них отказаться. Поэтому, каковы бы ни были временно ниспосланные нам испытания, мы должны остаться непреклонными в решении бороться до победы над врагом. Для этого сохраним нерушимую твердую веру в конечное торжество нашего правого дела.

АВПРИ. Ф. 138. On. 467. Д. 724. Л. 4—14.

 

Приложение 9

Речь министра иностранных С.Д. Сазонова в Государственной думе 9 февраля 1916 г.

Гг. члены Государственной думы,

Вновь обращаюсь к Вам сегодня, чтобы с высочайшего соизволения государя императора в четвертый раз с начала войны представить Вам картину общего политического положения.

Небывалая мировая борьба продолжает развиваться, и менее чем когда-либо, возможно предвидеть срок ее окончания. Но я могу заявить, что императорское правительство по-прежнему остается непреклонным в своей решимости довести дело до одоления врага. В этом отношении оно вполне единодушно как с русским народом, так и с нашими верными союзниками.

Нынешняя война является величайшим преступлением перед человечеством, и те, которые ее вызвали, несут за это тяжкую ответственность. В настоящее время уже с достаточною ясностью установлено, кто виновник обрушившихся на Европу неисчислимых бедствий. Поэтому едва ли стоило бы еще возвращаться к этому вопросу, если бы германские государственные деятели и печать не продолжали упорно стремиться переложить означенную ответственность на нас и наших союзников. Впрочем, это их упорство объясняется главным образом необходимостью для германского правительства искать оправдания перед общественным мнением своей собственной страны, которое начинает понимать, что оно было одурачено теми, которые сочли, вследствие плохой осведомленности немецкой дипломатии, что настала минута для осуществления давно лелеянных ими хищнических замыслов. По мере того, как на это открываются глаза у германского народа, недовольство его растет и начинает находить себе выражение, тогда как у нас в России и союзных с нами государствах сознание неизбежности навязанной нам войны в защиту священнейших наших прав поддерживает бодрость духа и помогает спокойно нести необходимые жертвы и лишения.

Залог успеха – в тесном единении союзников и полной согласованности их действий.

Несмотря на трудность достижения такой согласованности при дальности расстояния, отделяющего Россию от ее западных союзниц, все меры в указанном направлении приняты, и наши представители, снабженные надлежащими полномочиями, принимают живое участие в совместном обсуждении всех важнейших вопросов, рассматриваемых союзниками на происходящих с этой целью во Франции и в Англии совещаниях. Не довольствуясь подобными совещаниями по предметам военным и политическим, союзники решили приступить к совместному обсуждению и тех мероприятий, которые должны сплотить их также на почве экономической.

Важность поставленной задачи сама собой очевидна. Действительно, если объединение союзников необходимо для достижения общими усилиями успеха во время борьбы, то не менее насущным является таковое объединение для обеспечения их мирного существования в будущем. Когда имеешь дело с таким врагом, как Германия, который в течение долгих лет под личиной дружбы и охраны унаследованных от минувших поколений традиций старался усыпить внимание соседей, оттачивая в то же время против них свой нож, приходится заблаговременно подумать о том, как застраховать себя от возможного повторения тех событий, которые с такой быстротой развернулись полтора года тому назад.

Подобно тому, как некоторые германские военачальники перед нападением спаивают своих солдат, чтобы сделать их натиски более стремительными, германское правительство в целях возбуждения немецкого народа для более ожесточенной борьбы постаралось внушить ему, что его противники задались мыслью полного его уничтожения.

Нужно ли говорить, что подобное утверждение явно несостоятельно, ибо кто мог бы серьезно рассчитывать на исчезновение с лица земли 70-миллионого народа. Союзники никогда не имели подобной мысли, и, требуя для себя самих возможности спокойного и свободного развития, они не посягают на законные права других. То, против чего они из чувства самосохранения должны решительно ополчиться, это беспощадный эгоизм и хищнические инстинкты, составляющие отличительные признаки того, что известно под именем «пруссачества», не пользующегося, впрочем, симпатиями даже в самой Германии. Это «пруссачество» должно быть навсегда обезврежено, иначе все жертвы, принесенные союзниками, могут оказаться напрасными.

В понимании целей, которые нам надлежит преследовать, мы столь же единодушны с нашими союзниками, как и в твердом намерении неослабно и дружно идти по раз намеченному пути. При этом нам удалось достигнуть полного единения без утраты в каждом из союзников своего самостоятельного и духовного обличья. Не то мы видим у наших противников, где союзники Германии являются ее вассалами, ибо трудно говорить об Австро-Венгрии, о Турции и о Болгарии как о независимых государствах после того, как цепкие немецкие руки захватили в них власть, как в армии, так и во многих отраслях управления.

Долголетний опыт тесного сотрудничества с нашей союзницей Францией позволил нам особенно легко и быстро наладить всестороннее взаимодействие наших сил с тех пор, как союз наш получил ныне боевое крещение. Я рад случаю вновь принести дань искреннего удивления энергии и талантливости французского народа, благодаря коим так много достигнуто в смысле подготовки победы. Часто незаметные для поверхностного наблюдателя заслуги в этом отношении Франции не менее велики, чем блестящие успехи ее доблестной армии. Скрепленные ныне пролитой за общее дело кровью, связующие нас узы сердечной дружбы неразрывны.

Я счастлив также ответить еще раз, что роковые недоразумения, долго затемнявшие наши отношения с Англией, теперь окончательно рассеялись, исчезнув при более ясном взгляде на вещи, как исчезают ночные призраки при свете дня. Наше сотрудничество в нынешнее время общей опасности и общего, дружного труда еще ускорит указанный поворот и положит, я надеюсь, прочное основание для дальнейшего развития наших добрых отношений.

Гг. члены Государственной думы!

Те из вас, которые вскоре посетят наших союзников, увидят воочию все, что сделано ими и их славными бойцами на суше и на море. Передайте же им лично при этом горячий привет от дружеского русского народа.

Преодолевая трудности военных действий в горной местности, итальянские войска шаг за шагом вытесняют австрийцев из областей, население которых давно мечтает о воссоединении с родной Италией. На Балканском побережье Адриатического моря итальянцы также борются вместе с союзниками против общего врага, и мы приветствуем установившееся между нами и Италией братство по оружию.

Вам уже известно, что с целью положить конец распускаемым нашими врагами ложным слухам о возможности заключения кем-либо из союзников отдельного мира, Россия, Франция и Англия еще в самом начале войны заявили, что в этом вопросе они неотделимы друг от друга, и в подтверждение сказанного подписали памятное соглашение 23 августа / 5 сентября 1914 г. Ныне к этому соглашению пожелали присоединиться наши союзницы Япония и Италия, и договор, устанавливающий твердое намерение всех пяти держав заключить мир не иначе, как сообща, подписан в Лондоне 17/30 ноября 1915 г. Этим, казалось бы, должны быть раз навсегда опровергнуты постоянно вновь всплывающие вздорные слухи об отдельном мире, ибо державы, скрепившие своей подписью означенный договор, не взирают на международное соглашение, как на необязательный для себя «клочок бумаги».

Печальные вести доходят до нас из временно занятых неприятелем областей. Взгляните на родную нам Польшу, на геройскую Бельгию, на многострадальную Сербию. Там всюду царит неумолимый террор, повсюду разорение, голод и нищета. Довольно вспомнить хоть один яркий пример – чудовищное убийство несчастной мисс Кавель, чтобы оценить, как живется под немецким господством в тех странах, на которые Германия наложила всю тяжесть своего железного кулака. Злополучным жертвам, томящимся под бременем тяжелых испытаний, мы можем пока лишь сказать: «крепитесь, час избавления настанет».

Как жестокая ирония звучит похвальба немцев благами, которыми они наградили население занятых ими чужих областей. Особенно гордится теперь германская печать учреждением в Варшаве Польского университета, но это уловка, рассчитанная на снискание доверия разоренной германцами Польши, и как таковая едва ли может оправдать их расчеты.

С самого начала войны Россия ясно начертала на своем знамени объединение расчлененной Польши. Эта цель, предуказанная с высоты престола, возвещенная верховным главнокомандующим, близкая сердцу всего русского общества и сочувственно встреченная нашими союзниками, – эта цель остается для нас неизменной и теперь.

Каково же отношение Германии к осуществлению этой заветной мечты всего польского народа? Как только ей и Австро-Венгрии удалость вступить в Царство Польское, они тот час поспешили поделить между собой и эту, досель сплоченную часть польских земель, а чтобы несколько сгладить впечатление от этого нового посягательства на главный предмет всех польских чаяний, они сочли уместным удовлетворить некоторые из побочных пожеланий польского населения. К числу таких мероприятий относится и открытие упомянутого Университета, но нельзя забывать, что в объем провозглашенной здесь, с этой самой трибуны, по высочайшему повелению главой правительства автономии Польши естественно входит и национальная польская школа всех степеней, не исключая высшей. Поэтому едва ли можно ожидать, что из-за предложенной ему немцами чечевичной похлебки польский народ откажется от своих лучших заветов, закроет глаза на подготавливаемое новое порабощение Германией и забудет своих братьев в Познани, где под властью гакатистов в угоду немецкой колонизации упорно вытравливается все польское.

Говорят о намерении Германии ценой новых посулов и призрачных уступок забрать в занятых ею областях несколько сот тысяч поляков, чтобы использовать их, как пушечное мясо, посылая их на убой для торжества германизма. Я не хочу верить, чтобы одушевленный высоким национальным чувством польский народ, с самого начала войны спешивший в ряды русских войск, чтобы сразиться за понятный всякому поляку идеал национального объединения, мог поддаться обману и согласиться проливать свою кровь за поработителей Познани.

Обращаясь к настоящему положению в невоюющих государствах, я коснусь, прежде всего, наших отношений со скандинавскими соседями. Мне уже часто приходилось заявлять, как в стенах Государственной думы, так и в беседах с разными лицами и представителями печати, что с нашей стороны по отношению к Швеции нет иных чувств, кроме самого искреннего дружелюбия и желания поддерживать тесные добрососедские сношения. К сожалению, по ту сторону Ботнического залива есть еще люди, которые в силу вкоренившихся предрассудков и под некоторым влиянием наветов наших врагов относятся к нам с предубеждением и недоверием. Между тем всякому должно быть ясно, что Россия и Швеция самой природой предназначены для мирного взаимодействия на почве обоюдных экономических интересов, и повод к вооруженному столкновению между ними может быть создан только искусственно. Ни Швеция, по утверждению ее общественных деятелей, не ищет земельных приращений за счет Финляндии, ни мы не стремимся к каким-либо захватам в сторону наших северных соседей. Чем на самом деле мог бы прельстить нас в этом отношении скандинавский полуостров? Незамерзающей гаванью на Ледовитом океане? У нас уже есть таковая в наших собственных пределах, и благодаря напряженной работе русских инженеров она будет скоро связана железнодорожным путем с сердцем России.

Не к скандинавским берегам исторически тяготеет Российское государство. Оно должно получить в совершенно ином направлении выход к свободному морю.

Румыния продолжала все это время держаться избранного ей нейтралитета. Державы Согласия мирятся с занятым ею положением, не сомневаясь в том, что Румыния не пойдет против своих собственных интересов и будет, когда пробьет ее час, добиваться осуществления своего национального единения ценой собственной крови. Она может быть уверена, что в борьбе против посягательств на независимость ее решений со стороны общего врага она найдет действительную поддержку у тех, к кому влекут ее естественные симпатии ее народа.

В последней моей речи я указывал на военные действия наших союзников на Галлипольском полуострове. Не останавливаясь перед крупными жертвами, они упорно боролись за установление морским путем прямой связи с нами. Вследствие требований изменившегося стратегического положения союзные войска были уведены. Часть этих войск была направлена в Салоники. По поводу высадки там союзнических отрядов и тех толкований, которые событие это вызвало в Берлине, я считаю не лишним заметить следующее. В речи, произнесенной 9 декабря, германский канцлер коснулся отношения держав Согласия к Греции и приравнял их действия к поведению Германии в Бельгии. Если вторжение и разгром этой страны действительно является нарушением принятого на себя Пруссией в 1839 г. священного обязательства, то в мирной высадке союзных войск в Солуни момент юридического правонарушения отсутствует совершенно. 8 статья второго Лондонского договора 3 февраля 1830 г. обусловливала право каждой из трех держав-покровительниц вводить войска в освобожденную ими греческую территорию только с согласия на то двух остальных.

Нужно ли добавлять, что согласие России было с самого начала обеспечено нашим союзникам и что, следовательно, требования указанной статьи в точности соблюдены. Помимо этого, войска союзников были посланы в Солунь по приглашению главы эллинского кабинета, видевшего исключительно в доставлении ему этой вооруженной помощи возможность для Греции выполнить ее союзнические обязательства в отношении Сербии.

Уверенность в выполнении греками принятых на себя по договору обязательств вынуждала Сербию и ее союзников к особой осторожности, дабы не лишиться греческой помощи. Сербская верховная команда имела возможность предупредительным движением помешать доведению до конца болгарской мобилизации; не было ни малейшего сомнения в том, что эта мобилизация являлась враждебным против Сербии и ее союзников актом, а потому в то время, когда болгарские войска сосредотачивались, нападение на Болгарию было бы только мерой самозащиты. Однако сербское правительство не пожелало взять на себя ответственность за начало братоубийственной войны, но великодушие, проявленное им, не нашло отклика в Греции, правительство которой дало своеобразное толкование обязательствам, взятым на себя в отношении к Сербии. Не обезопасив себя вовремя со стороны болгар и не получив следуемой по договору помощи от греков, сербская армия, которую ни на минуту не покинули король и его правительство, явила чудеса стойкости и несокрушимого мужества. Отстаивая каждую пядь родной земли и нанося тяжелые потери численно превосходившим их врагам, сербы пробились наконец до последнего их убежища – моря. Я могу засвидетельствовать перед вами, что сербское правительство и армия с беспримерной самоотверженностью исполнили свой долг по отношению к общему делу. Ныне, благодаря особой заботливости и усилиям наших союзников и в особенности Франции, сербская армия перевезена на Корфу. Конечно, численностью она уступает той воинской силе, на которую в минувшем октябре набросились со всех сторон германцы, австрийцы и болгары. Но армия эта крепка духом, и в этой силе духа лежит верный залог возрождения Сербии.

Трагическая участь, временно постигшая Сербию, не миновала и Черногорию.

Вражеские полчища заняли и ее территорию. Король Николай с семейством и частью правительства покинул свою страну, чтобы не подписывать позорного мира. Из давшей ему убежище Франции он предписал князю Мирко заботиться исключительно о спасении черногорских отрядов, о присоединении их к сербской армии и запретил ему и оставшимся с ним членам кабинета вступать в какие бы то ни было соглашения с Австро-Венгрией.

Австрийский ставленник, правящий злосчастным болгарским народом, повторил, усугубив его, преступление, совершенное им в 1913 г. Союзная дипломатия подверглась строгому осуждению за то, что ей не удалось привлечь на свою сторону Болгарию. В правительственном сообщении от 24 сентября минувшего года указывалось, что не наступило еще время для обнародования всех документов, которые пролили бы свет на деятельность дипломатии. Я готов признать, что для достижения своих целей ей пришлось избрать не самый краткий и верный путь. Своевременным занятием портов Черного моря и Дедеагача можно было бы повлиять на психику болгарского народа и помочь ему удержать чуждого ему по духу Кобурга от братоубийственной затеи. Тем не менее, не исключена возможность того, что и в этом случае союзникам не удалось бы отвратить от Сербии обрушившуюся на нее в октябре катастрофу, ибо совместные действия союзников на Балканах представляли во всякое время огромную трудность. С целью ослабления тяжелого впечатления, произведенного своей изменой, сторонники принца Кобургского прибегают к позорному для всякой страны отречению от национального облика, и, отказываясь от своей принадлежности к славянской семье, ищут установления родственных связей с турками и мадьярами.

Россия, ценой своей крови освободившая болгарский народ от угнетавших его турок, с негодованием смотрит на братание болгар с их вековыми врагами. Трезвый болгарский народ не может долго поддаваться этому обману. Он поймет, лишь бы не чересчур поздно, что под видом осуществления своих идеалов его принудили служить чуждым ему германским интересам. Я не буду останавливаться на упреках, которые нам ставили за то, что мы не в достаточной мере опирались на сочувствующие нам так называемые русофильские круги. Я позволю себе напомнить Вам, что первое преступление, которым заклеймил себя Кобургский принц, было совершено им в то время, когда у власти находился не стамбуловистский, а русофильский кабинет Данева.

Недавние заявления, сделанные Гешовым сотруднику «Фоссовой газеты», подтверждают мое убеждение в том, что болгарская оппозиция благодаря своей неорганизованности являлась слабым тростником, на который не могла опереться деятельность русской дипломатии.

3 февраля пал Эрзерум. Наши доблестные войска идут вперед, преодолевая тяжелые препятствия. За время, последовавшее за отступлением нашим из Вана, турки удесятерили свои жестокости по отношению к армянам. Мне уже раньше приходилось упоминать перед вами о неслыханных мучениях этого несчастного народа. Под благосклонным оком союзной Германии турки, по-видимому, намереваются осуществить свою давнишнюю мечту о полном истреблении армянского населения, не поддающегося слиянию с мусульманской массой, и таким образом служащего помехой германским планам экономического и политического подчинения себе Турецкой империи. Планы эти, над которыми трудились как немецкие государственные люди, так и ученые, миссионеры и финансисты нам всем давно известны. Стремления эти, проводившиеся в жизнь с чисто немецкой последовательностью, должны были выразиться в создании огромной, тянувшейся от устьев Шельды до Персидского залива германо-мусульманской империи. Государство это, которое представляется в грезах пангерманских политиков чем-то вроде нового Халифата, который можно было бы назвать по исторической аналогии Берлинским, должно, по их замыслу, нанести смертельный удар историческому бытию России и Великобритании. Страшен сон, но милостив Бог. Берлинские политики, лелея этот смелый замысел, упускают из виду одно обстоятельство, из которого мы и наши великобританские друзья можем почерпнуть некоторое утешение, а именно, что если бы такая империя, плод их горделивой фантазии, и могла быть скована германским молотом, то она не просуществовала бы ни единого дня не в силу одной своей внутренней слабости, а потому, что ей недоставало бы насущно необходимого для поддержания своего существования владычества на морях. Таковое, к счастью всего света, находится в крепких руках нашей славной союзницы Великобритании, и пока это так, Берлинский халифат не представляется угрозой нашему существованию.

Агитация, предпринятая германцами с самого начала войны в восточных странах и имевшая, очевидно, целью создать нам новые международные осложнения, достигла минувшим летом в Персии высшего напряжения. Внушая персам преувеличенные представления о своей силе, агенты враждебных нам держав не только склонили на свою сторону так называемые националистические круги Персии, давно враждебно относившиеся к нам и нашим союзникам, но в значительной мере подчинили своему влиянию и слабое персидское правительство, опиравшееся на эти круги.

При помощи крупных денежных затрат и широкого снабжения персов оружием и боевыми припасами нашим противникам удалось сформировать более или менее крупные шайки и даже привлечь на свою сторону большую часть находившейся под руководством шведских инструкторов персидской жандармерии.

Под напором этих сил и ввиду невозможности добиться принятия беспомощным и опутанным нашими врагами шахским правительством каких-либо мер к поддержанию порядка в стране, мы вынуждены были, как и англичане, эвакуировать несколько наших консульств из более отдаленных местностей. Вместе с тем отдельные мелкие партии немцев и турок стали проникать в Афганистан с явной целью поднять против нас и это ханство путем пропаганды священной войны.

Императорская и великобританская миссии в Тегеране, действуя по-прежнему в полном согласии, не переставали всеми доступными средствами бороться против германо-турецких интриг, всячески воздействуя на шахское правительство и на общественное мнение страны. Однако давно уже было ясно, что против грубого нарушения нашими противниками персидского нейтралитета можно успешно бороться только силой. Поэтому Министерство иностранных дел давно настаивало на необходимости усиления состава наших отрядов в Персии для реального воздействия на наших противников; с осени минувшего года представилось возможным меру эту осуществить.

После того, как в Персию направлены были значительные силы и наши войска одержали там несколько решительных успехов, положение дел в стране стало заметно изменяться к лучшему. Совсем решившийся было покинуть Тегеран, вместе с представителями враждебных нам держав, молодой шах не только остался в своей столице, но и заявил о своей полной преданности государю императору и своем твердом намерении придерживаться впредь дружественной в отношении нас и наших союзников политики.

Вслед за тем составлен был новый кабинет, в который вошли персидские сановники, сознающие необходимость ради блага самой Персии полного единения с могущественными соседями последней – Россией и Англией, с которыми судьбы этой страны связаны самым тесным образом.

Все это дает основание полагать, что наши отношения с шахским правительством отныне приняли нормальный характер. Однако на скорое восстановление полного порядка в этой разъедаемой внутренними смутами и неурядицами стране едва ли можно рассчитывать, и она, вероятно, еще и впредь будет служить ареной происков и враждебных выступлений наших противников.

Наш восточный сосед и друг Япония и после одержанных успехов продолжает участвовать в войне, оказывая свое содействие общему делу и, в частности, нам в тех размерах и формах – весьма для нас ценных, – которые вызываются совокупностью условий, характеризующих наши взаимоотношения.

Свое решение довести борьбу с Германией до конца японское правительство подтвердило состоявшимся 6 сентября обменом нот с Россией, Францией и Англией, в которых оно присоединяется к обязательству не заключать мира с врагом иначе, как с общего согласия.

Мне особенно приятно удостоверить, что поездка великого князя Георгия Михайловича, на которого было возложено высочайшее поручение приветствовать японского императора по случаю его коронования, дала новый повод проявиться чувствам взаимной симпатии, связывающей оба народа, и, конечно, не останется без влияния на дальнейшее ее укрепление. Августейшему гостю и его спутникам был оказан особенно предупредительный и любезный прием как со стороны японского императора и его августейшей семьи, так и правительства и широких кругов населения; все мы глубоко ценим такое внимание, благодарны за него и искренне желаем процветания и успехов нашему дальневосточному союзнику.

Я должен заметить, что с точки зрения отношений между Россией и Японией пронесшаяся над миром буря оказалась живительной: она рассеяла последние остатки былых предубеждений и отныне перед обеими странами открыты широкие возможности – которые, я уверен, и осуществятся – теснее согласовать свои взаимные интересы и надежным образом предохранить себя от общих опасностей. В Японии не меньше, чем у нас, понимают, что политическое и экономическое засилие Германии в Китае будет постоянной угрозой миру на Дальнем Востоке.

Я не буду подробно останавливаться на последних событиях в Китае: они всем известны из сообщений печати. Скажу лишь, что императорское правительство остается и здесь верным принципу невмешательства во внутренние дела других государств. Если оно вместе с 4-мя державами преподало главе исполнительной власти в Китае дружеский совет несколько повременить с официальным провозглашением нового строя, то оно не имело в виду посягать на суверенные права Китая: оно обращало лишь его внимание на то, что при нынешней напряженной международной обстановке внутренние замешательства могут особенно вредно отразиться как на интересах самого Китая, так и держав Согласия. Правительство Юань-Ши-Кая оценило добрые намерения императорского правительства, и наши отношения продолжат сохранять прежний добрососедский характер.

Я должен с удовлетворением отметить, что старания Германии создать себе на китайской территории базу для действий против союзников не встречали поддержки китайского правительства, которое принимало в пределах возможного меры противодействия нарушению китайского нейтралитета. Однако особые условия правового уклада иностранцев в Китае делают борьбу с германскими происками весьма затруднительной, и правительства держав согласия озабочены изысканием средств для более успешной охраны своих прав и интересов, нарушаемых германцами, мало считавшимися с суверенными правами китайского государства.

В заключение могу с удовольствием отметить, что неумелая и назойливая работа немецких агентов в Северной Америке не только не достигла цели, но даже вызвала известное раздражение и в значительной степени отвратила от Германии симпатии американцев. С другой стороны, замечающийся интерес американской промышленности к нашему рынку позволяет надеяться, что при существующих между Россией и Америкой дружественных политических отношениях экономическому сближению между нами предстоит широкое развитие на пользу обеих стран. К этому, во всяком случае, будут направлены усилия русского правительства.

Считаю долгом еще упомянуть перед вами о дружеском содействии, которое оказывают нам правительства их величеств короля испанского и королевы нидерландской в деле защиты наших соотечественников в воюющих с нами государствах, за каковое содействие мы приносим им искреннее выражение нашей благодарности.

Гг. члены Государственной думы!

Последними моими словами к вам будет выражение надежды, что то высокое воодушевление, которое вы проявили в начале войны и которое дало за границей как нашим друзьям, так и противникам картину полного единомыслия между вами и правительством на почве решительной борьбы за отечество, не претерпит никакого ущерба, чтобы ни друг, ни враг не мог сказать, что сила русского духа пошла на убыль, ибо в этой силе залог нашего успеха.

АВПРИ. Ф. 138. On. 467'. Д. 724. Л. 29—2.

 

Приложени 10

Циркулярная телеграмма министра иностранных дел П.Н. Милюкова дипломатическим представителям России в союзных странах № 967 4/17 марта 1917 г.

Откр[ытая] цирк[уляр]ная тел[еграмма] представителям при союзниках.

Известия, переданные Петроградским телеграфным агентством, уже ознакомили Вас с событиями последних дней и с падением старого политического строя в России, который беспомощно рухнул под напором народного негодования, вызванного несостоятельностью этого режима, его злоупотреблениями и преступной непредусмотрительностью. Ненависть к павшему режиму объединила все здоровые элементы нации и обусловила легкое и скорое завершение кризиса. После того, как все население страны с небывалым энтузиазмом встало под знамена революции и армия оказала ему быструю действенную помощь, народное движение в течение одной недели одержало решительную победу. Скорая победа позволила сократить количество жертв до размеров, неслыханных в летописях переворотов подобного размаха и такого значения.

Император Николай II актом, датированным: Псков, 2/15 марта 1917 г., – отрекся от престола за себя и за наследника, великого князя Алексея Николаевича, в пользу великого князя Михаила Александровича. При сообщении ему об этом великий князь Михаил Александрович в свою очередь отказался актом, датированным: Петроград, 3/16 марта 1917 г. – от принятия верховной власти до того момента, когда Учредительное собрание, избранное всенародным голосованием, установит новую форму правления и новые основные законы России. Этим же актом великий князь Михаил Александрович призвал всех русских граждан подчиниться, в ожидании окончательного выявления народной воли, Временному правительству, созданному по почину Государственной думы и облеченному всею полнотою власти.

Состав Временного правительства и его политическая программа обнародованы и сообщены за границу.

Правительство, принимая на себя бремя власти в момент тягчайшего внутреннего и внешнего кризиса, равного которому Россия не переживала за все время своей истории, ясно сознает всю громадную ответственность, падающую на него. Правительство прежде всего приложит усилия к устранению результатов тяжких ошибок, совершенных в прошлом, к обеспечению порядка и спокойствия внутри страны и, наконец, к подготовке условий, необходимых для того, чтобы суверенная воля нации могла свободно определить ее судьбу.

В области внешней политики кабинет, в котором я принял портфель министра иностранных дел, будет относиться с неизменным уважением к международным обязательствам, принятым павшим режимом, верный обещаниям, данным Россией. Мы будем неуклонно укреплять отношения, связывающие нас с другими дружескими и союзными нациями, и мы уверены в том, что эти отношения сделаются еще более близкими и прочными при установленном Россией новом режиме, который будет руководствоваться демократическими принципами уважения к малым и большим нациям, свободы их развития и доброго согласия между народами.

Но правительство ни на минуту не забывает о тех тяжелых внешних обстоятельствах, при которых оно принимает власть. Россия не желала войны, обагряющей мир кровью почти три года. Однако, являясь жертвой давно задуманного и подготовленного нападения, она будет, как и до сих пор, бороться с завоевательными замыслами хищнической расы, увлеченной мечтой об установлении недопустимой гегемонии над соседними народами, попытавшейся заставить Европу XX века пережить позор господства прусского милитаризма.

Верная договору, неразрывными узами связующему ее со славными союзниками, Россия решила, подобно им, во что бы то ни стало добиться установления эры мира между народами путем образования международной организации, прочной и обеспечивающей уважение к праву и справедливости. Бок о бок с ними она будет сражаться с общим врагом до конца, непоколебимо и неутомимо. Правительство, членом которого я являюсь, посвятит всю свою энергию достижению победы и приложит все усилия к исправлению в возможно короткий срок ошибок прошлого, которые могли парализовать до сего времени порыв и дух самопожертвования русскою народа. Оно твердо уверено, что великий энтузиазм, воодушевляющий ныне всю нацию, удесятерит силы и приблизит час окончательного торжества возрожденной России и ее доблестных союзников.

Я прошу Вас сообщить министру иностранных дел содержание настоящей телеграммы и оставить ему ее в копии.

Милюков

АВПРИ. Ф. 138. On. 467. Д. 684. Л. 2–4.

 

Приложение 11

Приказ комиссара по иностранным делам. Об увольнении послов, посланников и членов посольств

Статья № 63

Приказ Комиссара по Иностранным Делам.

Об увольнении послов, посланников и членов посольств.

В виду неполучения ответа на посланные телеграммы и радиотелеграммы послам, посланникам, членам посольств и пр. Российской Республики с предложением немедленного ответа о согласии работать под руководством советской власти на основе платформы 2 Всероссийского Съезда они увольняются со своих постов без права на пенсию и поступления на какие-либо государственные должности. Равным образом они лишаются права производить с сегодняшнего дня какие бы то ни было выдачи из государственных средств.

Чрезвычайный посланник, полномочный министр в Англии – Константин Дмитриевич Набоков.

Посол в Японии – Василий Николаевич Крупенский.

Посол в Сев. – Амер. Соединенных Штатах – Георгий Петрович Бахметев.

Посол в Италии – Михаил Николаевич Гире.

Посланник в Китае – бывший князь Николай Александрович Кудашев.

Посол в Испании – Анатолий Васильевич Неклюдов.

Советник посольства во Франции – Николай Александрович Базили.

Генеральный консул в Париже – Сергей Владимирович Зарин.

Посланник в Швеции – Константин Николаевич Гулькевич.

Поверенный в делах во Франции – Матвей Маркович Севастопуло.

Поверенный в делах в Голландии – Генрих Генрихович Бах.

Поверенный в делах в Швейцарии – Андрей Михайлович Ону.

Генеральный консул в Лондоне – Александр Михайлович Ону.

Советник посольства в Вашингтоне – Константин Михайлович Ону.

Чрезвычайный посланник полном, министр в Бельгии – Дмитрий Александрович Нелидов.

Посланник в Португалии – Николай Севастьянович Эттер.

Чрезвычайный посланник полномочн. министр при Бразильских Соед. Штатах и при Республиках: Урагвайской, Парагвайской и Чилийской – Александр Ипполитович ГЦербатский.

Посланник при Аргентинской Республике – Евгений Федорович Штейн.

Посланник в Египте – Алексей Александрович Смирнов.

Посланник в Румынии – Станислав Альфонсович Паклевский-Козелл.

Консул в Канаде – Сергей Александрович Лихачев.

Посланник в Сиаме – бывший граф Иосиф Григорьевич Лорис-Меликов.

Генеральный консул в Корее – Яков Яковлевич Лютш.

Генеральный консул в Барселоне – бывший князь Александр Александрович Гагарин.

Посланник в Греции – Илим Павлович Демидов.

Советник при посольстве в Афинах – Василий Николаевич Штрандман.

Генеральный консул в Риме – Георгий Парамонович Забелло.

Первый секретарь посольства в Париже – Владимир Михайлович Горлов.

Народный Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.

26 ноября 1917 г.

Распубликовано в № 20 Газеты Временного Рабочего и Крестьянского Правительства от 28 ноября 1917 г.

Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР М., 1942. С. 51–52.

 

Приложение 12

Перемирие между РСФСР, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, с другой стороны, заключенное в Брест-Литовске 2/15 декабря 1917 г.

Между полномочными представительствами верховных главнокомандований Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, с одной стороны, и России – с другой, заключается нижеследующее перемирие для достижения длительного и для всех сторон почетного мира.

1. Перемирие начинается с 17 декабря 1917 г. в полдень (4 декабря 1917 г. в 14 часов по русскому времени) и продлится до 14 января 1918 г. до полудня (1 января 1918 г. 14 часов по русскому времени). Договаривающиеся стороны вправе денонсировать перемирие на 21-й день с семидневным сроком. Если этого не последует, то перемирие будет автоматически продолжать действовать, пока одна из сторон не денонсирует его с семидневным сроком.

2. Перемирие распространяется на все сухопутные и воздушные силы названных держав на сухопутном фронте, на русском Черном море и на Балтийском море. На русско-турецких военных театрах в Азии перемирие вступает в силу одновременно. Договаривающиеся стороны обязуются не усиливать находящиеся на этих фронтах… войсковые части… Далее договаривающиеся стороны обязуются… не производить оперативных передвижек войск с фронта от Балтийского до Черного моря…

4. Для развития и укрепления дружеских отношений между народами договаривающихся сторон разрешается организованное общение войск на следующих условиях:

1) Общение разрешается для парламентеров, для членов комиссий по перемирию и для их представителей… 2) На каждом участке русской дивизии может иметь место примерно в двух или в трех местах организованное общение. Для этого в нейтральной зоне по соглашению с противостоящей дивизией должны быть устроены пункты для сообщения между демаркационными линиями, причем эти пункты должны быть обозначены белыми флагами. Общение допускается лишь днем от восхода до захода солнца. В местах для общения могут находиться одновременно не более 25 лиц от каждой стороны без оружия. Обмен сведениями и газетами разрешается. Открытые письма могут быть передаваемы для дальнейшей доставки. Продажа и обмен товарами повседневного потребления разрешается в пунктах для общений…

9. Договаривающиеся стороны приступят немедленно после подписания договора о перемирии к мирным переговорам.

10. Исходя из принципа свободы, независимости и территориальной неприкосновенности нейтрального Персидского государства турецкое и русское главнокомандование заявляют о готовности отозвать войска из Персии. Они вступят немедленно в сношения с персидским правительством, чтобы урегулировать подробности отозвания и те мероприятия, которые были бы еще необходимы для закрепления указанного выше принципа.

Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 2. М., 1926. С. 97–98.

 

Приложение 13

Декларация, сделанная уполномоченным РСФСР Л.Д. Троцким на заседании политической комиссии мирной конференции в Брест-Литовске 28 января /10 февраля 1918 г.

…Мы полагаем, что после продолжительных прений и всестороннего рассмотрения вопроса наступил час решений. Народы ждут с нетерпением результатов мирных переговоров в Брест-Литовске. Народы спрашивают, когда кончится это беспримерное самоистребление человечества, вызванное своекорыстием и властолюбием правящих классов всех стран? Если когда-либо война и велась в целях самообороны, то она давно перестала быть таковой для обоих лагерей. Если Великобритания завладевает африканскими колониями, Багдадом и Иерусалимом, то это не есть еще оборонительная война; если Германия оккупирует Сербию, Бельгию, Польшу, Литву и Румынию и захватывает Моонзундские острова, то это также не оборонительная война. Это – борьба за раздел мира.

Теперь это ясно: яснее, чем когда-либо.

Мы более не желаем принимать участия в этой империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческою кровью. Мы с одинаковою непримиримостью относимся к империализму обоих лагерей, и мы более не согласны проливать кровь наших солдат в защиту интересов одного лагеря империалистов против другого.

В ожидании того – мы надеемся, близкого – часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся народу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Наш солдат-пахарь должен вернуться к своей пашне, чтобы уже нынешней весной мирно обрабатывать землю, которую революция из рук помещика передала в руки крестьянина. Наш солдат-рабочий должен вернуться в мастерскую, чтобы производить там не орудия разрушения, а орудия созидания и совместно с пахарем строить новое социалистическое хозяйство.

Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий, противостоящих ныне войскам Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро последуют нашему примеру. В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов. Эти условия отвергаются трудящимися массами всех стран, в том числе и народами Австро-Венгрии и Германии. Народы Польши, Украины, Литвы, Курляндии и Эстляндии считают эти условия насилием над своей волей; для русского же народа эти условия означают постоянную угрозу. Народные массы всего мира, руководимые политическим сознанием или нравственным инстинктом, отвергают эти условия в ожидании того дня, когда трудящиеся классы всех стран установят свои собственные нормы мирного сожительства и дружеского сотрудничества народов. Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подпись русской революции под условиями, которые несут с собой гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ.

Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора.

В связи с этим заявлением я перелаю объединенным союзническим делегациям следующее письменное и подписанное заявление:

Именем Совета Народных Комиссаров правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения правительств и народов воюющих с нами, союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора. Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией. Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отлается приказ о полной демобилизации по всему фронту

Л. Троцкий, А. Иоффе, М. Покровский, А.

Биценко, В. Карелин

Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 2. М., 1926. С. 112–114.