Предпраздничная Москва больше всего напоминает муравейник. По улицам снуют взад-вперед люди, одетые в однотипные пальто или растрепанные, мокрые от снега шубы. Преодолевая долгие маршруты на общественном транспорте и выстраиваясь в длинные очереди они что-то хватают, добывают, покупают, а потом радуются или огорчаются из-за опрометчивых и спешных трат. Поскальзываясь на обледенелых мостовых, упорно тащат за собой различные предметы, иногда громоздкие и тяжелые, иногда маленькие и красочные, упакованные в коробки или пакеты, завернутые в шуршащие бумажки и цветные пленки. Над шумными улицами города витает аромат мандаринов, табачного дыма и свежих пирожков. Этот запах разжигает аппетит и непременно хочется съесть хот-дог или слойку с вишней, запивая стаканом совершенно неуместной при такой погоде кока-колы. Именно так выглядело и нынешнее тридцатое декабря.

Если присмотреться к тем, кто выбрал для шоппинга в этот день Старый Арбат, то можно увидеть одинокую девушку, невысокого роста пухленькую блондинку с темно-зелеными глазами, в которых застыла усталость. Она вышла из дома морозным утром и, как и многие миллионы жителей стольного города, отправилась за покупками. Теперь утро давно уже сменилось вечером, блистающим разноцветными огнями вывесок и гирлянд, перемигивающимся стоящими в витринах разукрашенными елками. Ее ботинки покрылись равномерным слоем грязи, а руки — противными цыпками, но сил достать из рюкзака перчатки не осталось. Несмотря на холодную погоду, куртка ее была неопрятно распахнута, свитер выправился из брюк, шарф, повязанный вместо шапки, слетел с головы, а спутавшиеся волосы развевались на ветру, явно мешая своей хозяйке смотреть по сторонам. Ее губы потрескались от холода, нос (чуть длиннее, чем ей хотелось бы) смотрел своим кончиком исключительно в сторону асфальта. Впрочем, она и не собиралась никуда заглядываться — больше, чем содержимое многочисленных пакетов в ее руках унести она просто не смогла бы. Подарки куплены, платье для встречи нового года — тоже, теперь измученная, но вполне удовлетворенная результатами похода по магазинам, она брела домой.

До станции метро «Арбатская» оставались считанные метры, когда девушка, повинуясь то ли минутной слабости, то ли предчувствию, свернула к добротной деревянной двери, над которой красовалась вывеска с названием «Шеш-Беш». Открыв тяжелую дверь она оказалась в теплом, уютном зале ресторана. Замерзшие и затекшие руки с удовольствием скинули на пол порядком надоевшие пакеты, куртка повисла на крючке вешалки, а сама девушка тяжело опустилась на стул, довольно вытянула уставшие ноги и, не заглядывая в меню, попросила принести ей чай «по-Бакински».

Пока официантка возилась с заказом, девушка стала приходить в себя, отогреваться. Руки и ноги постепенно отходили от уличного холода. Вначале в оттаивающих конечностях появилось неприятное покалывание, но вскоре и оно стало проходить. А когда на столе появился чайник, маленькая стеклянная чашечка и блюдце с колотым сахаром, в глазах девушки появился, исчезнувший за время прогулки по магазинам, блеск. Она медленно поднесла к губам чашку с ароматным горячим напитком и сделала маленький глоток. Сладкий чай разливался по ее организму словно целебный нектар, несущий с собой тепло и спокойствие. Мысли ее оторвались от бесконечных прилавков, увиденных ей за сегодняшний день и обратились внутрь. Только теперь она поняла, что совершенно не хочет ехать домой.

Она давно жила одна и вполне привыкла к этому, но предпраздничная суета ворвавшись в ее жизнь вновь указала на безрадостность такого положения дел. Ей вовсе не хотелось жить одной, но так уж сложилось. Родители ее умерли когда ей только-только исполнилось шестнадцать, братьев и сестер у нее не было, а все родственники остались в другом городе. В Москву она приехала учиться, поступила в МИФИ, успешно его закончила, а потом, выехав из общежития, сняла квартиру и таким образом осталась в столице. После института у нее появились в столице друзья, но они, налаживая свою жизнь, лишь изредка вспоминали о подружке со студенческой скамьи, соседке по общежитию и обязательному товарищу во всех студенческих приключениях. Впрочем, для празднования Нового Года они договорились собраться все вместе на квартире у Андрея. Из всех ее товарищей Андрей был для нее самым лучшим, самым близким другом. А еще он единственный из их компании так же, как и она, жил один.

Подошла официантка и налила вторую чашку чая. Завтра все будет как раньше: компания веселых друзей, вино рекой, пьяные анекдоты и разговоры о философии под утро. Впрочем, Миха придет со своей новой девушкой, а Серега вообще с женой, да и Маринки не будет — она идет со своим парнем к его друзьям. Только они с Андреем как всегда свободны по вечерам и, как и раньше, никогда не отказываются выпить литр-другой пива в хорошей компании. Так может и сейчас ему позвонить?

Девушка взяла с пола рюкзак и попыталась запустить в него руку. Сделать это было не так то просто — рюкзак оказался доверху набит коробочками, пакетиками и сверточками разных цветов и форм. Тогда она начала постепенно выкладывать его содержимое на стол. Первым был выужен коричневый потертый кошелек, за ним последовала новенькая баночка алого лака для ногтей, небольшая коробка с керамической статуэткой котенка, пакет с набором из трех елочных гирлянд и упаковка пластиковых наклеек-звездочек покрытых белой, чуть шероховатой на ощупь, краской, светящейся в темноте. Только после этого ей таки удалось извлечь из недр рюкзака телефон. Пальцы ее тут же забегали по светящимся кнопочкам, в трубке послышались длинные гудки, которые вскоре прервались ответом.

— Алло! Андрюша? Кто, кто, Лида. Не узнал? Богатой буду. — Заговорила девушка в трубку, нарушая чинную тишину ресторана. — Спишь что ли? Вставай, труба зовет. Я на «Арбатской», направляюсь к тебе. Встретишь меня минут через тридцать у метро? Лень домой ехать, так что можно будет посидеть, поговорить, пивка возьмем. Да помогу я тебе убраться, не переживай. Все, договорились. Еду.

Лида подозвала официантку и расплатилась, затем быстренько накинула промокшую от снега куртку, собрала свои многочисленные покупки и вышла на улицу. Настроение у нее заметно улучшилось, чай пошел на пользу, придав новых сил, да и ехать в гости было гораздо приятней, чем тащиться в пустую, холодную квартиру. К тому же у Андрея она бывало часто, его дом был всегда открыт для друзей, в число которых она входила. Обстановка там была простая, но дружелюбная, видимо поэтому его квартира была одним из тех мест, где она чувствовала себя комфортно.

Стараясь поймать как можно меньше уличных снежинок, она быстренько нырнула в душное метро. Людей там было еще больше чем на улице или в магазинах, но теперь она совершенно спокойно отнеслась к этой толковище. Она обдумывала, какие надо докупить продукты, чтобы завтра не выходить из дома. А еще надо будет сегодня убраться и, по возможности, все приготовить. Наверняка они сегодня выпьют лишнего, потом будут до самого рассвета дымить сигаретами стоя на общем балконе, а утро начнется для них часов в пять вечера и любые заботы, оставленные на завтра, только испортят праздничное настроение. Единственное дело, которым Лида считала возможным заниматься тридцать первого декабря, это наряжать елку. С самого детства ей казалось это занятие почетной обязанностью, которая, пусть ненадолго, превращает ее из обычной девочки в сказочную фею.

Когда Лида скользнула сквозь турникеты, Андрей, высокий худощавый брюнет с черными блестящими глазами на симпатичном лице, уже стоял у стеклянных дверей станции метро «Первомайская». Первым делом она отдала ему все пакеты, которые своими пластиковыми ручками так и норовили врезаться ей в пальцы.

— Здорово. — Лида радостно потирала онемевшие пальцы.

— Привет. Я тебя здесь жду уже полчаса. Где ты была столько времени?

— Да я как только позвонила — сразу же сюда поехала. — Она посмотрела на часы. — Ну, опоздала немного. Минут на десять всего.

— Так я заранее пришел.

— Зачем?

— Как это, зачем? Всегда надо приходить заранее, на всякий случай. — Андрей всегда приходил заранее и всегда читал лекции о пользе такого поведения вечно опаздывающей Лиде.

— Пошли в магазин, купим там все на завтра. — Предложила Лида. — А потом домой. Я сегодня весь день на ногах.

— Чего нам в магазине надо? — По-деловому спросил Андрей. — Я взял деньги на всякий случай, но ты учти, что много продуктов мы не утащим. Твои пакеты килограмм на десять потянут.

— Во-первых пиво купим на сегодня. — Предложила Лида.

— Это правильно. — Согласился Андрей.

— И продукты на завтра. Чего мы готовить будем? Ты уже купил что-то? Я хочу все сегодня сделать, чтоб завтра только отдыхать.

— Чего-то купил. — Без особого энтузиазма ответил Андрей. — Ладно, покурим и пойдем.

— И сигарет надо купить много. — Лида взяла предложенную Андреем сигарету. — Чтоб завтра не бегать. Я хочу отметить этот новый год в приятной обстановке. Вино, салат оливье, большой вкусный торт и никаких проблем.

— Может быть без оливье обойдемся? — Андрей выдохнул струю белого табачного дыма. — Давай чего-нибудь попроще.

— Никогда! Оливье — символ новогодних праздников. А еще нужен телевизор и елка. Ты елку купил?

— Купил. Я тебя уже знаю, не наряжал ее.

— Андрюшка, ты — супер. — Лида затушила сигарету о край урны. — Бросай бычок, курить — здоровью вредить.

— Так не кури. — Заворчал Андрей, но сигарету выкинул и они пошли к магазину.

Воздух в супермаркете гудел от стрекотания кассовых аппаратов, болтовни покупателей и шуршания упаковок. Народу было так много, что минут пять пришлось ждать, пока освободится ячейка камеры хранения. Наконец Лидины пакеты были надежно закрыты в железном ящичке, а руки освободились для новых приобретений. Полки ломились от предпраздничного изобилия и Андрей еле успевал выхватывать из Лидиных рук и ставить обратно все новые и новые баночки с чем-то «очень любопытным». Они продегустировали молдавское вино, ванильную кока-колу, ореховый сыр и даже немецкие сосиски. Через пять минут они уже забыли о том, что хотели поскорей попасть домой и жарко спорили: что лучше — набор новогодних игрушек за две бутылки пепси или костюм деда мороза за то же количество кока-колы? В конце концов было решено купить и то и другое, а так же несколько блоков сигарет, пару баклажек пива, чипсы, сухарики, зажигалку с новогодним рисунком, майонез и колбасу для салата. Раскаяние пришло к ним только после кассы, когда в их руках оказались и Лидины покупки, и увесистые пакеты с только что приобретенными жидкостями.

Из магазина шли молча. Лида обдумывала, где лучше всего будет пристроить купленные ею гирлянды — повесить на елку или украсить ими комнату, а Андрей хотел побыстрей донести тяжелую ношу до дома. Они перешли оживленную дорогу и зашли в небольшой парк. Где-то за спиной шумели двигатели машин, справа, во дворе, просвистела петарда. Края тротуара обрамляли покатые сугробы, поблескивающие, в свете редких фонарей, только что высыпавшим снегом, за ними громоздились черные стволы деревьев, отбрасывающие причудливые длинные тени.

— Андрюша, постой.

— Что еще случилось? Только не говори, что мы забыли что-то купить. Обратно я не пойду.

— Да нет, ты просто посмотри, как же вокруг все красиво.

— Холодно стоять. Пойдем уже домой. — Сказал Андрей, но все-таки поставил пакеты на землю, поняв бесполезность своих возражений. — Давай покурим, что ли.

Он достал из кармана почку сигарет, однако, внезапный, сильный порыв ветра помешал ему прикурить. Снежинки закружились вокруг в бешеном танце. Какое-то мгновение они еле различали друг друга за их серебристым сиянием. Снега было так много, что дышать стало тяжело, а глаза пришлось зажмурить. Вдруг ветер спал так же внезапно, как налетел, вокруг воцарилась тишина. Лида подумала, что именно так и должна начинаться предновогодняя сказка.

«Пи-ип» — Лидин мобильник издал жалобный звук, возвещающий о потере связи с оператором. Словно в ответ ему, такой же писк издал мобильник Андрея. Ребята открыли глаза, вокруг была непроглядная темнота.