Глубокое ущелье Дьяф проходило среди горных цепей. Его массивные стены напоминали разрушенные колонны, нависшие над руслом бурного ручья.

Вихрь появился над каньоном. Он стремительно спустился и стал двигаться по течению, постепенно приближаясь к тому месту, где вода впадала в продолговатой формы бассейн, из которого она вновь продолжала свой путь по горной долине. Поверхность водоема была покрыта растениями раминиями. Они были похожи на круглые плотные листья гигантских кувшинок с возвышающимися над ними толстыми стеблями, с которых, словно виноградные гроздья, свисали красные плоды. Смерч повис над водоемом и, взорвавшись миллионными каплями, сбросил обезьян. В панике животные бросились на берег, не понимая до конца, что же произошло на самом деле. Выбравшись на сушу, они то в недоумении смотрели друг на друга, то бегло озирались по сторонам.

Природа решила дать им немного времени, чтобы прийти в себя, привыкнуть к новому телу, пообщаться и полакомиться сочными плодами раминий.

– Мы выжили, – тревожно произнес Самот.

– Остров возник из-под воды! – вставил Скела.

– Тут все так непредсказуемо, – добавил Исанг.

– Я совсем не ожидал такого поворота событий, – бросил Нивек. – Остров появился прямо из-под воды. Это невероятно!

– Хватит вам уже удивляться, – недовольно пробурчал Йам.

– Действительно, чему тут удивляться? Ерунда какая! – с издевкой провизжал Самот.

– Ну появился остров из-под воды, и что? Для Природы это сущие пустяки, – кинул Йам. – Вы лучше посмотрите, в кого нас теперь превратили!

Обезьяны умолкли и начали осматривать себя. Они трогали свои длинные руки, перебирали пальцы на ногах и ощупывали лицо. Этот совершенно новый вид приматов момо обладал необычной внешностью, хотя мало чем отличался от своих сородичей орангутангов. Момо имели метровый рост, желтый волосяной покров, маленькие голубые глаза, на которые спадала длинная челка, закрывавшая высокий лоб.

– И как я выгляжу? – обеспокоенно спросил Йам.

– Как цыпленок мутант, – Нивек приблизился к нему, – но для обезьяны с такими данными ты просто красавчик.

– Да уж, красавчик, – Скела почесал живот и засмеялся.

Йам зашел в водоем, доплыл до зеленого плотика, влез на него и, посмотрев в воду, не увидел своего отражения.

– Совсем забыл, – грустно произнес он, – Мелани же сказала, что я больше не увижу своего лица.

– Посмотри на нас, Йам, – улыбнулся Скела, – мы – твое зеркало.

– Да знаю я, знаю, что мы все на одно лицо, черт возьми, – окончательно расстроился Йам и оттянул уши корявыми пальцами.

– Что еще мы знаем о нас? – Самот сдунул челку с глаз.

– Мы забавные, ловкие и быстрые существа, – произнес Нивек. – И наше место в лесу.

– Мы всеядны, – подал голос Йам, уплетая плоды раминий. – Между прочим, очень вкусная штука!

Обезьяны тут же зашли в воду и поплыли к растениям, чтобы испробовать дары, преподнесенные Природой.

«Как здесь хорошо, спокойно, – сидя на листе, думал Нивек, наблюдая, как вода вытекает из бассейна. – Интересно, ты здесь, Мелани, и слышишь ли ты меня?»

– Эй, что ты там расселся? – Исанг брызнул в него водой.

– Да так… – ответил тот.

– Жуткое местечко, да? – подплыл к Нивеку Йам и, схватив его за руку, стащил в воду.

– Ах так?! – взвизгнул Нивек, бросившись догонять уплывающего от него проказника.

Момо наслаждались купанием и вели себя по-обезьяньи – с задором. Но веселье закончилось, как только они заметили тигра, который вальяжно разлегся неподалеку и наблюдал за их игрой.

Сначала взволнованные обезьяны замерли, затем подплыли к берегу и осторожно, не сводя взгляда с хищника, выбрались на сушу.

«Вот и началось», – подумал Скела.

Тигр встал, пригнул голову и медленно направился в их сторону.

– Бежим! – Исанг рванул вдоль ручья.

Бывшие браконьеры поняли, что значит быть жертвой. В их головах крутилась только одна мысль – не оказаться в лапах зверя. Убегающие без оглядки момо пытались выплеснуть свой страх, издавая громкие крики.

Вскоре ущелье стало сужаться, и стены гор сошлись на расстоянии двух метров. Бежавший последним Йам обернулся, но тигра, к удивлению, не увидел.

– Его нет!

– Беги! – крикнул Нивек.

– Запрыгивайте на скалы! – воскликнул Исанг. – Мы можем выбраться отсюда, как по лестнице.

– Вперед! – проголосил Скела, тут же запрыгнув на каменный выступ.

Обезьяны ловко проделывали обычные для них трюки, перепрыгивая с одной стены на другую. И вдруг раздался странный шум. Посмотрев вниз, любопытные момо увидели несущийся по ущелью водный поток.

– Полундра! – выкрикнул Нивек, поднимаясь по скале.

С округленными от ужаса глазами остальные обезьяны наблюдали за приближением водной стихии.

– Что вы смотрите?! – Нивек остановился. – Вас же сейчас снесет вода!

Придя в себя, Самот бросился вслед за Нивеком и через несколько секунд оказался рядом с ним. Ухватившись за каменную ступеньку, он повис над рекой, провожая взглядом уплывающих обезьян.

– Что теперь будет с ними? – забеспокоился Самот.

– Думаю, мы сможем им помочь.

– Но как?

– Для начала надо выбраться отсюда, а потом побежим вдоль ущелья. Мы должны их догнать.

Оказавшись на поверхности, момо осмотрелись вокруг. Вдоль каньона пролегала широкая дорога. А по другую сторону от нее находился отвесный обрыв, на дне которого простирался густой лес. На противоположной стороне ущелья, словно крокодильи зубы, торчали каменные дебри.

– Внизу непроходимые джунгли, – Самот взялся руками за голову, глядя с обрыва.

– Каждая секунда на счету, бежим!

Тем временем горная река уносила обезьян все дальше и дальше. Попадая в бурное течение, они изо всех сил гребли руками и ногами, чтобы спастись от крутых стремнин. Вскоре ущелье вновь поменяло свое строение. Оно расширилось, и стремнина успокоилась. Момо быстро подплыли к скале и ухватились за каменные выступы.

– Чую я, что это затишье не к добру, – с расстроенной ноткой в голосе произнес Скела.

– С чего ты взял? – еле дыша произнес Йам и закашлял. – Эта река наверняка впадает в другую реку или в океан.

– Вопрос в том, как она туда впадает, – продолжил Скела. – А что, если впереди водопад?

– Водопад так водопад, – Исанг поднял голову. – По-другому нам не выбраться.

– Я уже прыгнул один раз, хватит с меня.

– А что ты предлагаешь? – спросил Йам у Скелы.

– Плыть вдоль скалы, а потом посмотрим…

– Э-эй! – донесся сверху радостный голос мечущегося по краю ущелья Нивека.

– Нивек! – задрав голову, воскликнул Йам.

– Как вы там? – показался Самот.

– Ужасно! – выкрикнул Йам.

– Мы в порядке, – ответил Исанг, – …пока. Сгоняйте-ка вперед и посмотрите, что нас ждет дальше, если мы поплывем по реке.

– Держитесь, все будет хорошо! – подбодрил Нивек. – Мы скоро вернемся.

– Нивек не оставит нас в беде, – уверил Йам.

– Лишь бы Самот не ударил ему в спину, – серьезно проворчал Исанг.

– А смысл? – спросил Скела. – Мы же сейчас все в одной упряжке.

– Ты же чувствуешь опасность впереди? – пристально посмотрел на него Исанг. – А я чувствую гнилую душу Самота. Не верьте ему. Придет время, когда я буду вынужден драться с ним насмерть.

– В честном поединке, – одобрительно кивнул Йам.

– Значит, хочешь мести, – прямо спросил Скела, – убить его хочешь?

– Разорвать, – с отрешенным взглядом ответил Исанг.

– Он этого заслуживает, – вставил Йам.

– Мой тебе совет, друг, не держи на него зла. У меня тоже есть причины убить его, ведь он стрелял в меня. Возможно, раньше я бы так и сделал: продырявил ему башку, и нет проблемы. Да, именно так бы я и поступил, но не теперь. На этом острове все получат то, что заслуживают, поэтому лучше оставь все как есть.

– Но я должен выполнить просьбу отца!

– Ты ничего никому не должен, Исанг, – Скела постучал кулаком по своему лбу. – Выкинь дурные мысли из головы.

– Может, он и прав, – Йам почесал затылок. – Ладно, поплыли дальше.

– Держитесь скал, – предупредил Скела.

Обезьяны продолжили движение по реке, внимательно всматриваясь вперед. Каменная дорога пошла на спуск, который был окружен низкорослым кустарником и приводил к подножью леса. Обезьяны остановились. Нивек посмотрел вниз ущелья и увидел, как с сильным напором вода уходила в горный туннель. Долина прерывалась именно здесь: стены каньона соединялись, образуя каменную дыру. Натыкаясь на препятствие, вода в бешеном водовороте устремлялась вглубь, продолжая странствие по неведомой дороге гор.

– Что же делать? – забеспокоился Нивек. – Как же их спасти?

Самот в это время подошел к другому краю дороги и замер, увидев вдалеке высокую гору, окруженную джунглями.

– Иди сюда.

– Что там? – подбежал тот к Самоту.

– Гора, о которой говорил Од. Только надо пройти через лес, и мы у цели.

Посмотрев на гору, Нивек тут же вернулся обратно. Еще раз кинул взгляд вниз, затем, пробежав немного вперед, сказал:

– Спуск с горы удобный… надо добраться до леса и найти лианы. Воспользуемся ими, как веревками, и спасем Йама, Скелу…

– И Исанга, – пренебрежительно сказал Самот.

– Что такое?

– Каждый за себя, Нивек! Я ведь не нарушу правил, если пойду к цели, как одинокий волк.

– Что ты такое говоришь! Какие правила? – вновь подбежал к нему Нивек. – У тебя есть шанс все исправить: помочь спасти своих друзей.

– Друзей?! Не смеши…

– Самот!

– Лучше не трогай меня.

– А то что?

– Ты висишь на волоске от смерти, стоя здесь, на краю.

– Да-а, позиция, конечно, у меня не выигрышная, – через силу усмехнулся Нивек, кинув взгляд с обрыва. – Но ты же этого не сделаешь?

– Ты ошибаешься, – холодно произнес Самот и резким движением столкнул его в пропасть.

И вдруг за его спиной раздался мощный рык леопарда, который мчался на момо. Резко обернувшись, Самот еле успел отскочить. В этот момент хищник, пробежав мимо него, спрыгнул в пропасть. В прыжке он вмиг обернулся траугусом. Эта могучая птица была настолько велика и сильна, что смогла спасти момо от столкновения с землей. Траугус схватил обезьяну и, подняв наверх, бросил к ногам Самота. Оторопевший от ужаса Нивек весь дрожал и не понимал, что с ним произошло. Сознание постепенно вернулось к нему. Он тряхнул головой, посмотрел в глаза недруга и затем бросил растерянный взгляд на улетающую птицу.

Лицо Самота исказилось от гнева и безысходности от этого гнусного поступка.

– Что скажешь, Нивек?

– Нет ничего более ужасного, чем то, что ты совершил.

– Именно это я и ожидал от тебя услышать. Столкни меня в эту пропасть, давай же, ну!

– А глупость тебе идет, Самот. Месть не выход, месть только подкосит мою и так запачканную репутацию. Я хочу пройти испытания, выжить и найти Мелани. Я знаю, что она здесь, – осмотрелся Нивек вокруг. – Траугусы возвращаются. И их уже двое.

– Надо убегать отсюда в лес!

– Расстояние слишком велико, ты не успеешь добежать до джунглей.

Птицы сделали несколько кругов над момо и пошли на снижение. Приземлившись, траугусы замахали крыльями так часто, что образовалась пыльная мгла. Через несколько секунд из нее показались двое крепких мужчин. Их внешний вид был далек от современности и довольно оригинален. На одном была надета короткая юбка из шкуры льва, на другом – леопарда. За их спинами на кожаных ремнях висели самодельные луки и чехлы с деревянными стрелами.

Словно насторожившийся суслик, Нивек не сводил ошеломленного взгляда с появившихся людей. Самот тем временем медленно отступил назад и бросился наутек по склону горы. Но путь ему преградила тигрица, внезапно выскочившая из зарослей. Растерянная обезьяна заметалась из стороны в сторону, пытаясь прорваться вперед. Хищница не уступала по ловкости и контролировала движения момо. В одном из прыжков тигрица толкнула лапами обезьяну так, что та, как футбольный мяч, отлетела на несколько метров. Издавая мощный рык, зверь приближался. Самот отполз, затем встал, встряхнул шерстью и зашипел, оголяя зубы. Тигрица остановилась и, немного понаблюдав за неугомонной обезьяной, рванула к ней, вновь ударила ее лапой и сбросила в ущелье. Оказавшийся в центре течения момо вскоре исчез в водовороте.

Находясь в опасности, перепуганный Нивек оставался стоять на месте.

«Один из них мне спас жизнь, а значит, они мне ничего не сделают. Хотя нет… не стоит тешить себя такими мыслями», – подумалось ему.

Тигрица приблизилась к обезьяне и стала подталкивать ее к краю ущелья. Нивек покорно выполнял очевидное желание дикой кошки. И как только момо оказался у пропасти, на его глазах произошло мгновенное превращение тигрицы в девушку: ее шкура вспыхнула огнем, осыпалась пеплом, и перед Нивеком предстала та самая индианка, над которой он когда-то надругался. Черные волосы спадали с плеч легкими волнами, в бездонных карих глазах читалась непоколебимость. Короткое платье из полосатой шкуры бесподобно смотрелось на стройном теле охотницы.

«Не может быть, – момо отвел взгляд в сторону. – Лучше умереть прямо сейчас. Какая же я сволочь. По всей видимости, они хотят, чтобы я прыгнул следом за Самотом».

Пока Нивек думал, один из охотников натянул лук и нацелился на него.

– Я не знаю твоего имени, – обратился Нивек к девушке. – Но ты прости меня и друга моего прости.

Ру сделала жест рукой, чтобы охотник опустил лук.

– Спасибо, – произнес Нивек.

– Я вижу, что ты все понял. Слышу, как сильно стучит твое сердце… Но я не прощу тебя.

Издалека донесся крик птицы.

– Ты не моя добыча, – она посмотрела на небо.

Вскоре Нивек заметил стремительно приближающегося орла, который сел на плечо Ру.

«Скорее всего, это Ламира, моя Мелани! Черная орлица», – подумал момо.

Нивек чувствовал себя горевшим в огне. Истинное прозрение обжигало его душу. Он понял, каким мерзавцем он был, как жестоко обращался с ней…

«Как же невыносимо осознавать, что ты последний негодяй».

Нивек был уверен, что Природа оставила его на справедливое растерзание охотников, поэтому он решил превратиться в мышь, чтобы дать себя съесть молодой орлице.

«Пусть будет так», – счел Нивек.

Его взгляд застыл на Ламире. Он произнес про себя три раза название зверька, и его желание тут же исполнилось: желтый волосяной покров стал постепенно менять цвет, становясь серым и коротким. Тело обезьяны сжалось так быстро, что человеческому глазу невозможно было уловить это необычайное превращение. Мышь забегала, провоцируя орлицу. Птица мгновенно отреагировала, слетев с плеча Ру. Она схватила Нивека и скинула в ущелье. Маленький грызун почувствовал себя крошкой в бушующем океане. Издав пронзительный писк, Нивек исчез под водой.

Ламира поднялась в небо и улетела в сторону высоких гор, а охотники продолжили выполнять свою миссию в этой главе книги. Один за другим они спрыгнули в ущелье и, соприкоснувшись с водой, тут же обратились в пигранд. Рыбы поплыли против течения, чтобы отправить остальных обезьян вслед за Нивеком и Самотом.

Момо не спеша преодолевали метр за метром, приближаясь к водовороту. Иногда они поглядывали вверх в надежде на то, что Нивек принесет им хорошую новость, но чуда так и не произошло.

– Наверняка что-то случилось, – пролепетал Йам.

– Ладно, не каркай, – отмахнулся Скела.

Пигранды приблизились и бросились в молниеносную атаку: одна за другой они выпрыгивали из воды, плюхаясь рядом с обезьянами. От неожиданности момо потеряли самоконтроль, замахали руками, закричали и оторвались от скалы. Пигранды хватали их за ноги и оттаскивали в глубь реки, где проходило сильное течение.

Беспомощность – слово, несущее страх, безвыходность и одиночество в своем горе. Оказаться в таком положении никто не желает, ни одна живая душа. Всегда надеешься, что кто-то спасет тебя, протянет руку помощи и вытащит из беды.

Природа, словно любящая мать, учила своих невоспитанных детей и лишний раз дала почувствовать ту боль, которую они когда-то причиняли другим.

В бешеном ритме обезьяны пытались уйти от плывущих рядом пигранд, которые непрестанно сопровождали их до горной впадины. И в жуткой панике момо погрузились в объятия водоворота и оказались в подводном тоннеле. Резкие повороты и спуски напоминали скоростной аттракцион, дающий ощутить дыхание дьявола.

Вскоре тоннель разделился на множество выходов. Течение постепенно успокоилось, и обезьяны смогли встать на ноги. Они кашляли, отплевывались, сморкались, словом, отходили от нескольких минут путешествия по адским виражам.

– Какой ужас, – Йам прижался лбом к каменной стене. – Ну нельзя же так с живыми людьми!

– Ты хотел сказать – с обезьянами, – обессиленно прохрипел Исанг.

Ни слова не говоря, Скела направился по течению воды, а следом за ним поплелись Йам и Исанг. Момо передвигались по каменной трубе в кромешной темноте до тех пор, пока не заметили свет в конце тоннеля.