1

— Значит так, друг мой, приказом Министерства Здарова… Опечатка что ли? Здароваохренения… Я этого кота ученого за ухо подвешу к дубу! Нет, ну что это такое? Министерство Здаровоохренения? Совсем уже! В общем, приказом назначаем тебя штатным психологом. Пока на полгода договор подпишем, там уже посмотрим.

— А условия? Рабочее место? Соцпакет?

— Домик мы тебе сколотили в посёлке Лукоморье. Все условия есть. Только туалет на улице. Ну ничего, привыкнешь. Проживание бесплатное. Работать будешь от восхода до заката. Тут уж извини, у нас все так работают. Некоторые даже в ночную смену пашут… Но о них пока не будем… Все. Времени нет, давай, дуй обустраивайся. Если что — пиши. Все понял?

— Ааа… клиенты? Что…

— Клиенты сами придут. Желающих много. Там на месте разберешься. Всё-всё! Времени нет. Давай, пока!

Молодой человек сам не заметил, как оказался за дверью. Ещё раз взглянув на табличку, висящую на двери, на которой было написано: «Управляющий по делам разнообразным, Сварожич Д. П.», он вздохнул и зашагал к выходу.

Домик оказался вполне себе сносным. Три комнаты, одна из которых была оборудована под кабинет для приёма желающих, небольшая кухня. Все чисто и аккуратно. Не успел он закончить осмотр, как в дверь постучали. На пороге стоял здоровенный детина и лупил кулаком по дверному косяку.

— Здравствуйте! Вы не могли бы перестать стучать по дому, а то, боюсь, что он может развалиться.

— Да я гвоздь забивал. Торчит вот… Бобры, небось, строили хоромы твои?

— Я не в курсе. Вы ко мне на приём? — детина утверждающе кивнул головой. — Тогда заходите. Можете не разуваться.

Психолог прошёл в кабинет и сел за стол, открыв тетрадь. Громила вошёл вслед за ним и с размаху шлепнулся на стоящий рядом диван, отчего тот жалобно заскрипел.

— Ваше имя? — молодой человек взял в руки карандаш и принялся записывать данные о своём первом клиенте.

— Илюшей меня люди кличут.

— Фамилия?

— Чего?

— Я говорю — фамилия ваша какая?

— Нету у нас тут таких… Напиши — Муромец. Так понятней будет.

— Так… Илья Муромец. Ну, рассказывайте, что вас беспокоит?

Илья немного замялся, бросил оценивающий взгляд на психолога и начал рассказ.

— В общем, дело тут такое, знахарь… Я ж до 33 лет по инвалидности не работал, потом вылечили меня старички одни. Дай Бог им здоровья. Тут у меня эта… карьера в гору пошла. Востребован был по самое не балуйся. Заказ за заказом. То Соловья прищучь, то Идолище это Поганое нахлобучь… В общем, скучать не приходилось. Реально, за год поднялся! Все у меня было… А вот время прошло и всё… Никому не нужный я стал. Сижу опять на печке своей, никто и не вспоминает обо мне. Шибко я переживаю по этому поводу, понимаешь?

— То есть, насколько я понимаю, вы чувствуете неудовлетворенность от своей жизни, да?

— Не то слово, докторенок, не то слово… Хоть волком вой! В сельское хозяйство ударился, не то… Ну не могу я эти помидорчики да огурчики собирать. Прям тоска меня берет. Помню, как с Горынычем бился! Вот время было! Я ему одну башку снесу, а у него новая вырастет. Но одолел я его тогда! Сейчас нет-нет, прихожу в гости к нему. Одно время, даже дело своё с ним открыли. А что? У него головёхи все равно отрастают… Так мы с ним нарубим их, потом лаком вскроем и на продажу. Вроде как для интерьера. Потом уже под хохлому расписывали, подарочные варианты делали. В общем, безотходное производство. Но все не то… Другая у меня судьба. Не моё это… Да и Горыныч на мигрень стал жаловаться. Прикрыли мы наш бизнес, в конце концов.

— Извините, но не могли бы вы перестать размахивать мечом? Вы только что чуть на два меня не поделили.

— А… Не серчай, я вспыльчивый больно. Иногда бывает…

Психолог потер подбородок и задумался.

— Ну здесь все понятно, вы ищете себя, дело, которым бы вы хотели заниматься. А так как его пока ещё не нашли, вы чувствуете некоторый психологический дискомфорт. Ну что я могу вам посоветовать? Для начала вам нужно развеяться. Сходить в лес, отдохнуть на природе. У воды времени побольше проводите — очень помогает. После этого нужно определиться с выбором вашей дальнейшей деятельности…

— Вот! В этом-то и проблема вся, понимаешь?

— Я то понимаю, мне важно, чтобы это понимали вы. К чему вас тянет? Вы хотите продолжить карьеру богатыря? Правильно? Хотите совершать подвиги, но нет заказов, так?

— Так, так! Я ж тебе сразу сказал это, что ты не вразумишь никак?!

— Вы знаете, у меня есть для вас одно задание…

Богатырь вскочил с дивана и расправился свои, и так широкие плечи.

— Давай, батюшка, вещай! Чего тебе надобно?

— Нужна мне секретарш… Нет, не так! В общем, иди, добрый воин, да добудь мне девицу красную. Но чтоб обязательно умела она слова в письмена превращать без ошибок, чтобы гостей дорогих могла в сенях встречать да в порядке очереди живой ко мне выстраивать, чтобы в доме ладно все было, порядок, короче говоря. Да чтоб звонки… Нет. Чтоб вести добрые принимала да мне о них докладывала. Вот. Вроде все. Ну как, справишься, добрый молодец?

— Так это я мигом, батюшка! А где искать её?

— Ну не знаю, сходи за тридевять земель. Если там не будет, то посмотри в тридесятом государстве. Только чтоб она с регистрацией была обязательно.

— Ну лекарь, ну молодец! Помог ты мне! Спасибо! Будь здрав! Все, пошёл я на дела ратные! Э-ге-гей!!!

— И вот ещё, визиток возьми моих. Раздавай людям честным, пущaй приходят, всем помогу, чем смогу.

Илья схватил пачку и выбежал из кабинета.

— Ну вот, первый благодарный клиент, — психолог улыбнулся, — ладно, пойду отдохну. Чувствую, дел тут будет много.

 

2

Психолог проснулся посреди ночи. Открыв глаза, он несколько минут лежал на кровати, прислушиваясь к звукам снаружи дома. Тихо. Накинув лёгкую куртку, он вышел на крыльцо. Луна ещё не вышла, поэтому темнота вокруг обретала почти физическую плотность. Спустившись с крыльца, психолог не заметил, а скорее почувствовал, что он здесь не один. Медленно повернув голову влево, он замер в оцепенении. Два больших желтых глаза уставились на него. На секунду они исчезли, но тут же появились на том же месте.

«Моргнул», — почему-то подумал лекарь.

«Догадливый», — подумал обладатель желтых глаз.

Около минуты они смотрели друг на друга. В темноте силуэты были неразличимы, отчего казалось, что глаза сами по себе висят в воздухе.

— Вам, кажется, говорили, что работать у нас следует до темноты? — спросили глаза.

— Да, говорили, но я сейчас и не работаю, как вы можете заметить.

— Действительно не работаете? А я как раз к вам на приём. Извините, что не записался, но у меня ночной график. В другое время никак не получается. Не могли бы вы меня принять?

Молодой человек немного поколебался, но решив, что отказ может привести к непредсказуемым последствиям, все же решился согласиться.

— Проходите в кабинет, пожалуйста, — с этими словами он махнул рукой в сторону двери. Глаза посмотрели в указанном направлении и стали приближаться к лекарю.

— Вы меня не бойтесь, я к вам за помощью пришёл. Не трону я вас, не переживайте.

— А я и не боюсь, — дрожащим голосом ответил психолог.

— Ну вот и хорошо…

Дверь приоткрылась, и доктор увидел силуэт огромного кота, скользнувшего в сени. Зайдя следом за ним в дом, он обнаружил, что кот уже расположился на диване, на котором несколько часов назад сидел богатырь. Пройдя к своему столу, лекарь открыл тетрадь и выжидательно посмотрел на кота.

— Я вам сам все расскажу, а вы меня послушайте, хорошо?

— Хорошо, говорите, что вас беспокоит? — молодой человек присел на стул и взял в руки карандаш, приготовившись записывать.

— Меня Баюном кличут здесь и, как вы уже успели заметить, я — кот. Дело в том, что моя работа заключается в сидении на столбе железном да распевании всяких разных песен. Все бы ничего, но по зиме очень уж некоторые места от столба промерзают. Я понимаю, что вы хоть и лекарь, но по другой части, правильно?

Психолог кивнул.

— Поэтому иногда по ночам хожу я, прогуливаюсь по Лукоморью да развлекаюсь, как могу. А вот сегодня на ваш домик набрел. Вы тут давно?

— Один день только… Вы меня простите великодушно, но хотелось бы перейти уже непосредственно к проблеме, которая вас беспокоит. Хотелось бы поспать немножко перед завтрашним рабочим днём. Вы не против?

— Поспать? Вы поспать хотите? Это хорошо… — протянул кот и, как показалось лекарю, слегка придвинулся к нему по дивану. — Вспомнил я одну песенку, не хотите послушать?

— Уважаемый Баюн, дело в том, что…

— Да ой темыная да осенняя ночушка да ой журилась, Соколова матушка да ой журилась… — Баюн перебил психолога и каким-то завораживающим голосом затянул песню, — да соколова матушка: «Да чего ж моего да соколика долго нет?..»

Лекарь попытался было возразить, но волшебный голос Баюна разливался по дому, хотелось слушать его бесконечно. Веки молодого человека начали наливаться свинцом. Ему очень захотелось спать, но ещё больше хотелось дослушать эту необыкновенную песню до конца. Кот медленными скользящими движениями приподнялся на диване.

— …Чего ж моего да соколика долго нет…

Сначала одна лапа опустилась на пол, за ней вторая. Желтые глаза как будто стали ещё больше. Лекарь видел, как кот шаг за шагом приближается к нему. Волшебная песня играла в голове, очаровывая и сковывая сознание.

— …Видно, его черные галки да злюбили…

Баюн был уже совсем рядом. Психолог видел огромные зубы, которые обнажались при каждом новом слове песни, но уже ничего не мог с собой поделать. Кот уже сидел на столе.

— …Да они ж его в зеленый сад и повели…

Психолог закрыл глаза. Мысли путались. Куда же делся соколенок? И зачем он понадобился галкам… Мягкая лапа опустилась на плечо, и психолог провалился в чёрную пропасть обморока.

«Баюн, Баюн… Он же людоед…» — вспыхнула мысль в угасающем сознании, но тёмная пелена поглотила его с головой…

 

3

Сознание возвращалось постепенно. Сначала он стал слышать звуки. Два голоса где-то поблизости вели беседу.

— А если он того? Что тогда? Нас Сварожич подвесит за… ну, тебя, например, за хвост. Это в лучшем случае.

— Да я что? Сам виноват. Распределение времени влияния ещё никто не отменял. Нечего по ночам шариться по улице, — этот голос показался психологу знакомым.

— По ночам… — передразнил его голос незнакомца, — на собрания нужно ходить, Баюн, а не курей тырить, пока дома никого нет. Сказано было — договор подписан, специалист приглашён. Ты ж знал, что его нельзя трогать? Скажи честно, знал?

Вместо ответа послышалось недовольное бормотание. Психолог открыл глаза и попытался сесть на кровати. Тело слушалось неохотно, слабость не проходила. Наконец, кое-как справившись, он повернул голову в сторону гостей. У двери сидел уже знакомый лекарю кот, рядом стоял высокий старик. Лицо его было обезображено отсутствием одного глаза и большим крючковатым носом. Причем было видно, что второго глаза на его лице не предполагалось изначально. Он был один, расползшийся на пол-лица какой-то мокрой лужицей. Вторая половина была прикрыта свисающим с головы седым чубом. После увиденного психологу захотелось ещё разочек потерять сознание, но собравшись с силами, он выдавил из себя приветствие:

— Здравствуйте, вы кто?

— Мил-человек, ты не серчай на котика моего, хорошо? Он у меня неплохой, иногда шалит просто… Ну как дитё малое, точь-в-точь. Это он баловался, да? — с этими словами старик слегка пнул сидящего кота.

— Да, это я так… Не со зла, так сказать. Вы уж меня простите, — кот виновато опустил голову, — в качестве извинений, могу исполнить одну интересную песенку…

Старик, уже не шутя, пнул сапогом кота под бок:

— Хорош уже, разошелся, Фредди Меркьюри, блин, усатый!

— Вообще-то, Меркьюри и так усатый был, — попытался возразить Баюн.

— Ты мне поговори тут ещё! Ты мне поговори, я тебе твой столб знаешь куда…

— Да остановитесь вы уже наконец! — крикнул лекарь. — Вы кто такой? Это ваш кот? Что, в конце-то концов, произошло со мной?

Старик перестал пинать кота и повернулся к психологу.

— Прав ты, мил-человек, прав. Забыл представиться. Имя моё — Верлиока. Это — Баюн, но он, я надеюсь, хотя бы представился, когда зашёл, да?

— Представился, представился, а я чуть не преставился от его представлений, — попытался пошутить молодой человек, но было видно, что его шутку не оценили. — Верлиока… Что-то я не помню такого…

— А вот в том-то и дело, знахарь, в том-то и дело… Я присяду, ладно? — не дождавшись разрешения, старик уселся на стул, стоящий рядом с кроватью и продолжил: — Тебя Сварожич в курс дела, думаю, посвятил?

— Ни во что он меня не посвящал! Сказал — иди работай. И всё.

— А-а-а… Вот так даже… — протянул старик, — у него бывает, времени постоянно нет, всё — дела, дела. Ну ладно, я тебе сам расскажу. Как бы тебе поведать обо всем, чтоб ты понял… Ладно, начну с самого начала. Наши миры, твой и мой, переплетены настолько, что уже давно стерлась граница между ними. Так бывает. Вы, люди, считаете, что вы нас придумали. Нет. Мы всегда были вместе с вами, как бы вам этого ни хотелось. Ещё когда вы сидели в пещерах и добывали огонь палочками, вы боялись ночи. Прислушиваясь к каждому шороху, вы прижимались друг к другу и опасливо поглядывали на выход. Потому что тогда вы знали и видели нас. И не было среди вас ни одного человека, который бы сказал: «Да бред это всё! Нет там никого, в глубине ночи, это просто наше воображение!». Потому что нельзя отрицать то, что видят многие. Это глупо. Так мы и жили очень долгое время. Развивались вместе с вами, расселялись по земле тоже с вами, жили вместе с вами. Но вы разгадали одну нашу тайну. Мы сильны, пока вы верите в нас. Мы, так сказать, питаемся вашей верой, понимаешь? Мы никогда не были вам врагами. Но, с другой стороны, мы отслеживали принцип равновесия добра и зла в вашем мире. Да, не буду скрывать, Баюн сожрал на своём веку много людей, и на моей памяти немало ваших жизней. Но такова философия Вселенной. Ваш Дарвин был недалеко от истины, когда описывал теорию естественного отбора… Я не смогу объяснить тебе весь смысл некоторых наших поступков, потому что вы привыкли думать слишком узко. Ты все равно меня не поймешь. Ну ладно, продолжим. В один момент вы поступили очень хитро. Вы решили, что мы для вас слишком уж страшны. И что вы сделали? Вы своими руками стали создавать новых существ. Мы называем их пластмассовыми. У них нет души. У них нет принципов и морали. Они пустышки. Но вы сами, своей верой в них, сделали их сильными. Ты не знаешь меня, мало кто из людей знают Верлиоку. Но все вы знаете Микки-Мауса, утку Дональда, вы смеетесь над Спанч Бобом… Но! Главное слово — смеетесь. Вы создали их своими руками, чтобы смеяться. А теперь они управляют вами. Ты когда-нибудь встречал человека, который бы тебе сказал: «Ты представляешь, мне кажется, что сегодня ночью меня душила губка Боб?» или «Я сегодня был в лесу и отчётливо видел, как за деревом прятался Скрудж Мак-Дак!». Нет. Но среди ваших знакомых найдётся достаточно людей, которые хоть раз в жизни видели Домового или Лешего. Мы ещё сильны, но пластмассовые отбирают нашу силу с вашей же помощью. Вы даже представить не можете, к чему всё это может привести. Ты понимаешь, о чем я говорю, лекарь?

— Да, в общих чертах, так сказать… Но у меня вопрос. Зачем вам понадобился я?

— Дослушай до конца, потом будешь спрашивать. Договорились?

У психолога не было особого желания спорить с существом с глазом на пол-лица, поэтому он согласно кивнул.

— Мы слишком поздно почувствовали опасность, которая угрожает нам, поэтому пришлось действовать очень быстро. Для начала мы подписали договор о перемирии. Именно поэтому Баюн не сожрал тебя после того, как ты уснул.

— А зачем он меня усыплял?

— Для поднятия самооценки, — подал голос кот, удобно устроившийся на полу, — иногда хочется проверить свои способности, вы уж извините! Но договор есть договор, поэтому я вас есть не собирался!

— Ещё бы ты собрался! — угрожающе прикрикнул на него Верлиока. — В общем, подписали мы этот договор и стали думать, как нам с этими бороться. Долго думали, но ни к чему так и не пришли. Потом решили, что нам нужен человек, разбирающийся во внутренних мирах людей. А так как мы с вами очень похожи, то и в наших внутренних мирах, соответственно. Сейчас у нас разброд и шатание. Все в своих проблемах. Нам нужно объединиться, понимаешь меня? Не знаю, как именно, но ты должен нам помочь. Вот и весь сказ.

— То есть я один должен помочь всем вам?

— Ну почему же один? У нас есть определённые связи с миром людей. Кое-кто помогает нам доносить информацию до вас, но этого мало.

— Кстати, можно сказать, что в каком-то смысле он мой родственник, — напомнил о себе Баюн.

— Да помолчи ты уже, родственник! — вновь перебил его старик. — Не об этом сейчас разговор. В общем, я тебе, что знал, поведал. Нужна будет помощь — обращайся. А нам пора уже, скоро светать будет. Пойдём, Баюн, — с этими словами Верлиока встал и, не попрощавшись, вышел из комнаты. Кот махнул хвостом и последовал за ним.

Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, психолог повалился на кровать.

— Слишком много событий для одной ночи. Нужно поспать. Всё завтра. Завтра…

 

4

Психолог проснулся, когда солнце уже поднялось к своему зениту. Он лежал на кровати и пытался привести в порядок свои мысли.

«Как все началось? Я точно так же лежал дома в постели, жена уже встала и пошла готовить завтрак. Потом у меня закружилась голова, свет сначала померк, а потом сильно ударил в глаза. И я оказался около дома Сварожича.

Поговорил с ним и оказался здесь. Сначала я думал, что все это мне только лишь снится, но, определённо, все это происходит наяву. Нет смысла тратить время на задавание глупых вопросов местным жителям. Буду играть по их правилам. Раз я здесь, значит так должно быть. Хорошо, что я психолог, иначе я бы уже с ума сошёл. Один вопрос так и остался неразрешенным: что им от меня нужно? Верлиока говорил о противостоянии с современными персонажами. Но как я могу им помочь?»

Его размышления прервал тихий шорох в дальнем углу комнаты. Лекарь, уже привыкший ко всяким неожиданностям этих мест, глянул в ту сторону. Маленький серый комочек пробежал из угла к шкафу и замер так, чтобы его не было видно.

— Тут ещё и мыши водятся! — огорченно протянул лекарь и встал с постели, натягивая на себя штаны. — Надо было Баюна попросить, чтобы он тут навел порядок!

Взяв одну руку комнатный тапок, он стал медленно приближаться к шкафу, пытаясь не наступить на какую-нибудь скрипящую половицу. Уже замахнувшись для удара, он выглянул из-за дверцы и замер в изумлении.

— А ты как тут оказался? Ты же…

— Тише, я прошу вас, говорите тише! Никто не должен узнать о моём визите к вам!

Было заметно, что Микки-Маус нервничал. Постоянно прислушиваясь к звукам снаружи дома, он говорил быстро и очень тихо.

— У меня мало времени, но мне очень нужно поговорить с вами!

— Но ты же… Простите, вы же не из… Как вы тут оказались?

— Прошу вас ещё раз! Не задавайте никаких вопросов! Сейчас я на вражеской территории, это очень опасно, но, пожалуйста, выслушайте меня!

— Хорошо, говорите, я вас слушаю, — лекарь швырнул тапок в сторону кровати и присел на табурет, стоящий рядом со шкафом.

— Вас обманывают! Вас ввели в заблуждение! Вы — человек, и вы не должны вмешиваться в дела нашего мира! Вы подвергаете себя смертельной опасности, находясь здесь! По крайней мере, выступая на стороне древних! Вам нужно срочно уйти отсюда!

— То есть, вы хотите сказать, что если я перейду на вашу сторону, я буду подвергать себя меньшей опасности? Интересно, почему?

— Потому что исход нашего противостояния уже предопределен. Мы — молодые и мы уже завоевали весь мир. Наша энергия — это энергия добра. Вы помните, чтобы я убил кого-то или причинил вред? Вряд ли. Может быть, Гуффи? Тоже нет. Вспомните, даже отрицательные наши герои вызывают улыбку. За нами — будущее! Человек хочет смеяться, он хочет получать только положительные эмоции. Мы даем ему это! Нас знает весь мир, на всех континентах знают меня, но мало кто в мире знает вашего Кощея. Они слабы, им не справиться с нами. Раз уж вы здесь, то я хочу предложить вам перейти на нашу сторону. Победа будет за нами!

— А что, если я не соглашусь?

— Если вы не согласитесь, то вы проиграете. Конечно же, я не говорю о физическом устранении, это не наши методы, но вы станете изгоем в своём мире. Над вами будут смеяться ваши же друзья. Смеяться над тем, что вы верите во всякую чушь, вроде Домовых и Леших. Таких людей все меньше и меньше. Да, они ещё есть, но им уже стыдно рассказать кому-то о том, что видел в своём жилище Домового. Потому что его засмеют. Над ним будут издеваться. Разве вы этого хотите? Как же вы не понимаете? Мы уже победили! О нас говорят! Нам пытаются подражать, о нас снимают фильмы! Бэтмен, Человек-Паук, Супермен… Чего только они стоят! Сейчас вы скажете, что про древних тоже начали снимать фильмы, да? Вы смотрели новый «Вий»? Уверен, что смотрели. А теперь почувствуйте разницу. Ни в одном из фильмов о Бэтмене режиссеры не позволили усомниться зрителю в реальности его существования. Вий же оказался лишь плодом воображения перепившего туриста. Вот и вся разница. Мы проводим огромную работу в сознании людей. Мы меняем его в лучшую сторону. Лишь ваша страна да несколько африканских племён ещё сопротивляются. Остальные люди — наши люди.

— Мне кажется, вы преувеличиваете! У каждого народа есть свои древние герои и персонажи. И, я уверен, они не забывают о них.

— Возможно, тогда назовите мне имя бразильского хранителя лесов.

Лекарь рассмеялся.

— Ну откуда же мне его знать? Я же не бразилец!

— Хорошо, тогда назовите мне имя кота, который постоянно хочет поймать мышь, которая ему всячески досаждает.

— Том?

— Абсолютно верно! Но ведь вы — не американец, откуда вы его знаете? — Микки усмехнулся и поправил свою белую перчатку на руке. — Я думаю, теперь вам все стало ясно?

Лекарь задумался.

— Так что, уважаемый психоаналитик, добро пожаловать в наши ряды! Эта война закончится очень быстро. Я распоряжусь о выделении для вас лучшей комнаты в дворце Аладдина.

— А чем же я буду у вас заниматься?

— Тем же, чем вы занимаетесь здесь. Поверьте, некоторым нашим героям ваша помощь нужна гораздо больше, чем этим вымирающим динозаврам. Им уже не помочь. Идём?

Лекарь погладил себя по подбородку.

— Микки, можно один вопрос?

— Да, конечно, только быстрее, у нас мало времени.

— Скажите… Чему вы за свою жизнь научили людей, кроме как смеяться над вашими выходками? Может быть, вы тридцать лет пролежали на печи «Аристон», потому что у вас были атрофированы уши, а потом встали и пошли защищать свою американскую Родину от иноземных захватчиков? Может быть, вы живёте в лесу и учите людей любить и беречь природу? Может быть, вы живёте в доме и приучаете хозяев к чистоте и порядку? Что вы сделали для нас? Я отвечу за вас. Вы ничего не сделали. Вы ничему лично меня не научили! Вы можете научить только громко ржать. Но я не конь, я — человек! И я хочу жить в мире, в котором меня будут окружать пускай молчаливые и угрюмые, страшные и некрасивые существа, но они научат меня справедливости, добру и истине!

Взгляд Микки-Мауса стал колючим и жёстким.

— Я понял, тебя, человек… Ну что ж, до встречи! Мы ещё увидимся. Обязательно увидимся.

— Спанч-Бобу привет!

Микки, бросив на прощанье презрительный взгляд на лекаря, растворился в воздухе. Психолог улыбнулся и направился готовиться к очередному рабочему дню.

 

5

Лекарь заварил чай и сел за стол, погрузившись в свои мысли.

«А ведь мышь в чем-то права… Они ведь, и правда, сильны стали в последнее время. По силуэту даже узнаваемы. Да и вообще, где эта граница между старыми и новыми? Буратино — он кто? Копия Пиноккио. И чью сторону он займёт? Неизвестно. Как говорила одна моя знакомая офицерская дочь: „Тут не все так однозначно!“. Кто против кого? А ёжик в тумане? А Леопольд? Хотя с Леопольдом все понятно — миротворцы на войне погибают первыми. Все-таки нужно над этим поразмыслить. Может быть, всё это просто бессмысленная трата времени? Люди сами выберут, кто им мил, а кому уже на покой пора. Может, так? Нет. Неправильно это. Люди должны знать своих героев, как и свою историю, нравится она им или нет. Стоп! О чем я думаю! Мне ж Верлиока ещё об этом говорил! Леший, Домовой — это реальные существа, со своим характером и отношением к людям, и их можно увидеть, а Микки-Маус? Гипертрофированная мышь. Никогда я не увижу его в реальности таким, какой он есть. Только на экране телевизора. Никто и никогда не поставит Котопсу тарелочку с молоком у печки, чтобы он не громыхал ночью посудой! Вот где разница! Но, с другой стороны…»

Стук в дверь заставил лекаря вздрогнуть и вернуться к реальности. Накинув сверху лёгкую куртку, он направился к двери. Лишь слегка приоткрыв дверь, психологу пришлось отскочить от неё, так как кто-то огромный и нетерпеливый буквально влетел в прихожую.

— Нашёл, лекарь! Нашёл! — Муромец обхватил психолога здоровыми ручищами за плечи и приподнял его вверх так, что ноги оторвались от пола, — нашёл я тебе, кого ты просил!

— Илья! Отпусти уже меня, ты ж мне все кости попереломаешь! — лекарь опустился на землю и, слегка поморщившись от боли, посмотрел на Муромца. Тот был на седьмом небе от счастья и от того, что выполнил его указание. — Кого нашёл, Илья?

— Ну эту… Секретайку! Или как её там? Девицу, в общем! Как ты и просил — красивая, умная и готовить умеет!

— А это ты как определил-то? «Анаком» тебе, что ли, заварила?

— Не, она ком не варила… — богатырь нахмурил брови, пытаясь представить, как, а главное — зачем нужно варить какой-то ком.

— Ладно, Илюш, не заморачивайся, пойдём, покажешь, кого ты там привёл.

Выйдя на крыльцо, Муромец с гордым видом протянул руку в сторону одиноко стоящей фигуры и уже хотел было сказать что-то радостное, но так и замер с протянутой рукой. Немного отойдя от шока, тот все-таки решил опустить руку.

— Бабуль, девку вы тут не видали, а? Вот тут стояла только что.

— Чего ж не видала? Видала, конечно. Стояла, стояла тут, да как побегла вон туды вот, — бабка махнула рукой в сторону леса, — не знаю, что нашло на неё, может, меня испугалась?!

— Лекарь, ты тут постой, я сейчас мигом её нагоню! — с этими словами богатырь бросился бегом в сторону, указанную бабкой. Немного понаблюдав за убегающим Ильей, психолог повернулся к старухе. Сказать, что она была не красавица — ничего не сказать. Крючковатый большой нос, одета бедно, но опрятно. Опиралась она на длинную палку, было заметно, что у неё проблемы с ногами.

— Здравствуйте, бабуль, вы ко мне?

— Ну, а к кому же, милок? К Муромцу, что ль? И на том спасибо, что до тебя довел.

— Как довел? Так это он вас, что ли, привёл?

— Ну а ты тут ещё кого-то видишь?

— Но вы же сказали…

— Да мало ли, что я сказала! Такой взрослый, а всё веришь всем… Прослышала я про тебя, дай, думаю, тоже на огонёк зайду. А тут этот через лес прется. Он же дорог не знает — куда глаза глядят, туда и идёт. Так бы и сквозь мою избушку прошёл бы, не заметил. Ну я и прикинулась девицей красной, а он меня увидел, да и говорит: «А не хочешь ли ты, девица, в конторе приличной поработать?» Ну, не так, конечно, сказал, но не важно! В общем, вот так и пришла я сюда. Мы с ним особо не пересекались раньше, но друг о друге слышали. Мало ли, что ему в голову придёт?! Сила есть, ума ж не надо! Вот поэтому и пришлось схитрить немного.

— Вы сказали, что избушка ваша в лесу… Вы — Баба Яга, что ли?

— Нет, милок, я — Мерлин Монро, только вот накраситься сегодня позабыла!.. Ну конечно Яга, кто ж ещё?

— Ну здравствуйте тогда, добро пожаловать! Вы по какому вопросу ко мне?

— Да проблемка у меня одна. Как бы тебе сказать?.. Одиноко мне как-то в последнее время. Жизнь личная давно уже не клеится, но это чёрт с ним. Раньше-то как было? То Ванька свою невесту потеряет, ко мне идёт, просит помочь, то ещё кто зайдет. А сейчас что? Тишь да гладь… Никто не ходит, сижу там одна, даже поговорить не с кем. Может, посоветуешь что, а?

— Да я смотрю, у вас тут у всех проблемы одинаковые, — лекарь почесал затылок, — а почему ходить-то перестали?

— А кто ж его знает? Раньше жизнь какая-то насыщенная была. Что ни день, то новое приключение. А потом как-то скучнеть все стало. Ты ж лекарь, ты из рода людского, ты и знать должен. Али не ведаешь, в чем причина? — Яга усмехнулась и бросила хитрый взгляд на психолога.

— Ну это, может быть, кризис среднего возраста, который в один момент…

— Ты вот это бросай! Мой кризис лет пятьсот назад закончился ещё. Хорош дурачка валять! Сам знаешь из-за чего это! Забыли о нас, да? Не вспоминаете? Что ж за люди вы такие? Эх вы… Этот… Китаец, как его там? Конструций?

— Конфуций?

— Во! Конфуций! Так вот знаешь, что он сказал когда-то? Не знаешь, а я тебе скажу: «Разрушение любого государства начинается именно с разрушения его музыки. Не имеющий чистой и светлой музыки народ обречен на вырождение». А вы что делаете-то? Понимаешь, вас не станет — и нас не будет! Совсем уже оскотинились! Русские танцы да музыка народная — это вам уже смешно вдруг стало да стыдно. А эти… Техтоники… Или как их там? Да это ж конвульсии! Вот с музыки и началось все. Совсем своё забыли. Всё на басурманов глядите… Всё под копирку жить пытаетесь! Эх… Люди, люди!.. Себя не помните! Из-за вас теперь пластмассовые набежали. С ними что, лучше? Да какой ты лекарь? Пародист ты, скоморох! Ладно, что я зашла-то!?.. Бумага есть у тебя?

— Какая бумага?

— Бумажная! Что не понятно? Бумажная такая бумага, чтоб писать на ней можно было! Да перья гусиные. Или чем вы там пишете?

— Есть конечно, а вам зачем?

— Завещание писать буду! От тебя все равно помощи никакой, а нам одним не сдюжить против этих… Напишу хоть напоследок мысли свои. Может, найдут записки мои лет через двести, да стыдно станет. Что не уберегли нас, что не помогли, когда нужно было, что отвернулись…

Лекарь зашёл в дом и через минуту вышел с пачкой бумаги и упаковкой авторучек.

— Бабуль, вы это… Вы не расстраивайтесь! Мы сможем! Я помогу, обещаю!

— Себе помоги сначала, лекарь!

Яга взяла бумагу и заковыляла прочь. Психолог стоял на крыльце и смотрел ей вслед.

«А ведь права бабушка! Ой как права! А я тут ещё сомневаюсь… Нет, я их не брошу! Не могу я их бросить. Они меня воспитали, а я их предам? Да никогда!»

Он развернулся и зашёл в дом.

 

6

Весь день психолог наводил порядок в доме. Он уже привык к тому, что основной поток клиентов начинается после захода солнца. Причём они особо не интересуются, есть ли у него время для приёма и не хочет ли он спать.

День прошёл незаметно. Уже под вечер Лекарь решил выйти из дома и немного подышать свежим воздухом. Уже стоя на крыльце, он понял, что насладиться вечерней прогулкой ему вряд ли удастся. Со стороны леса к нему бежал человек. Ещё издалека он узнал в нем Муромца. Тот бежал, размахивая руками, как ветряная мельница. Когда до богатыря осталось шагов сто, Лекарь решил опередить предсказуемый поток слов и заговорить первым:

— Илья, это Яга была, я в курсе!

Муромец никак не отреагировал на это признание, а добежав до крыльца, остановился как вкопанный, не в силах произнести ни одного слова. Немного отдышавшись, тот поднял свои светлые глаза на психолога.

— Беда… Беда, Лекарь… Там… Я только оттуда…

— Илья, я ж говорю, знаю я, — улыбнулся парень, — она просто дорогу не знала, вот и прикинулась девицей, я тебе и сказать-то не успел.

— Какая девица, Лекарь?! Там, у Смородинки уже пластмассовые! В боевые порядки строятся! Я глянул, их там тьма тьмущая… Кого только нет… Мышь заправляет у них делами. Всех выстраивает да на битву настраивает.

— Какая мышь? В штанах белых? — богатырь кивнул, пытаясь восстановить дыхание после долгого бега. — К битве готовятся? Против вас, что ли? Ну так Сварожичу сообщить нужно! Есть у вас связь какая? Хотя… Какая связь… Ладно, побежали, тут же недалеко вроде.

Еле поспевая за огромными шагами Муромца, психолог рванул с места. Уже минут через десять вдалеке показался дом Сварожича. Даже отсюда было видно, что около него что-то происходит. Сварожич стоял на высоком крыльце и раздавал указания.

— Иван, волчару засылай к Соловью, пускай свистит во все стороны, созывает всех… Как хочет, хоть азбукой Морзе. Так, Баюн где? А, вижу… Пройди по лесу, собери, кого сможешь. Где Муромец?

— Я здесь, Сварожич! А вы уже знаете?..

— Знаем. Дуй за Горынычем, остальных богатырей если встретишь, тоже ко мне отправляй. Все понял? Давай, быстрее, времени мало. Лекарь, иди ко мне в кабинет, разговор есть. Эй, кто там говорил, что Добрыню видел?..

Сварожич продолжал отдавать отрывистые команды, психолог же поднялся по ступенькам и, зайдя в дом, толкнул дверь со знакомой табличкой. Сварожич вошёл спустя несколько минут и сел за свой стол.

— Вот такие дела, Лекарь… Не успели мы немного, пластмасса уже у Калинова Моста…

— Что не успели-то, Сварожич?

— Ничего не успели. Тебя поздно позвали, не успел ты нам помочь. Работы для тебя ещё много, а сейчас уже всё… Поздно что-то менять. Но ничего, своими силами справимся… Хотя бы попытаемся, — Сварожич задумался на несколько секунд, затем, как будто вспомнив, что не один в кабинете, посмотрел на психолога, — времени мало, быстро тебе все объясню, да пойду дальше войско собирать. Мы давно знали, что эти… придут к нам, на нашу землю. В принципе, мы, наверное, могли бы сосуществовать, но они не с миром идут, а с войной. И их цель — вытеснить нас с нашей земли. Этому, кстати способствуют ваши власти. Народ без памяти о прошлом, о своей культуре, становится стадом. Прививай ему любые ценности, потому что свято место пусто не бывает. Наполняй их головы любым дерьмом…

Что пить? Выпей пива! Не хочешь? Да и правильно, лучше водки, чтоб наверняка. Это же ваш национальный напиток! А какой ты русский, если не пьёшь водку?!

Что есть? Съешь этот вкусный гамбургер! Что? Борщ? Да ну, ты брось… Крутые парни всегда едят гамбургеры!

Что смотреть? Посмотри новый фильм про Человека-паука! Очень интересный! Не хочешь? Да тебя засмеют! Все смотрят Человека-Паука! Что говоришь? А зори здесь тихие? Ха-ха! Ты пенсионер, что ли? Не хочешь фильм? Ну мультики посмотри. Там вообще думать не нужно. Прикольный. Про… Да не важно… Просто смотри, как красиво картинки нарисованы! Это вам не советское старье!

Не думай ни о чем! Ты крутой парень! Ешь, пей, жуй! Смотри фильмы! Остальное все подождет…

В кого превратится такой человек? В кусок желе, для которых мы станем слишком старыми, слишком неинтересными и несмешными. И они будут делать с ним все, что захотят. Но ладно, не в этом дело. Дело в том, что наша земля — это и ваша земля тоже. И от исхода битвы в какой-то степени зависит и ваше будущее. Но ты вряд ли сможешь нам помочь. Поэтому лучше тебе отправиться домой. Рассказывать об этом месте людям не советую. Себе хуже сделаешь. Поэтому иди, живи своей жизнью, вспоминай нас иногда. Для нас и такая помощь бесценной будет. Спасибо, что был с нами.

Психолог сидел на стуле и смотрел на Сварожича.

— Скажите, а что будет, если они выиграют битву?

— Да ничего не будет, не переживай. Как жили, так и будете жить. Не важно. Ну что, готов? Сейчас я тебя отправлю.

— Да не с нами, с вами что будет?

— С нами, — Сварожич вздохнул, — с нами тоже ничего не будет. Кто останется, проживет ещё лет сто в твоём домике, да и… В общем, не важно…

Лекарь встал со стула и скрестил руки на груди. Минуту он смотрел на свои ботинки, как будто видел их впервые. Затем поднял голову и медленно, с расстановкой произнёс:

— Знаете что? У меня сейчас нет детей, но когда-нибудь они появятся. И когда они вырастут, они будут управлять моей страной. А на кого они будут равняться? Не знаю… На меня? На того, кто отказал в помощи и бросил в беде своих… своих друзей? Тех, кто меня воспитал, тех, кто рассказал мне о моей Родине и научил меня отличать добро от зла? Нет уж, спасибо! Я остаюсь. Я пойду с вами. Это окончательное моё решение.

Сварожич встал и молча подошёл к психологу.

— Подумай о семье, лекарь!

— Я подумал. Я решил.

Хозяин кабинета пристально посмотрел в глаза молодого человека. Несколько секунд они стояли и вглядывались друг в друга.

— Ты знаешь… А ведь я в тебе не ошибся, лекарь! — он улыбнулся и похлопал его по плечу. — Идём, времени совсем нет. Они прислали парламентера, утром мы должны быть там, у Калинова Моста…

 

7

Лекарь и Сварожич вышли на улицу, уже когда стемнело. Но вокруг дома было светло, почти как днем. Костры горели везде. Между ними то и дело мелькали чьи-то тени. Где-то вдалеке били в барабаны, кто-то подкидывал бревна в костер, кто-то просто сидел и смотрел на огонь. Чей-то огромный силуэт отделился от всех и направился в сторону Лекаря. Им оказался Муромец.

— Сварожич, я всех собрал, кого смог. Только вот… — Илья замялся и опустил взгляд.

— Что вот? Говори уже! — видно было, как Сварожич немного напрягся.

— Кощей своих на битву не отпускает. Горыныч так сказал.

— Как? У нас же договор? — растерянно пробормотал Сварожич. — Почему? Что он говорил?

— Ничего не говорил. Сказал, что не может супротив его воли пойти.

— Верлиока с нами? — Муромец утвердительно кивнул. — Веди к нему.

Илья повернулся и, махнув рукой, пригласил следовать за ним. Через минуту все трое уже стояли около одного из полыхающих костров. Верлиока сидел на земле и, поглаживая дремлющего рядом Баюна, задумчиво смотрел в сторону леса.

— Здрав будь, Верлиока! — Сварожич присел рядом и подкинул в костер оказавшуюся под рукой хворостинку.

— И тебе не хворать, Сварожич, — произнес Верлиока, не прекращая гладить кота.

Некоторое время они сидели молча, погруженные в свои мысли. Первым молчание нарушил Верлиока.

— Знаю я, зачем ты ко мне пришел. Понимаю. Только вот помочь тебе не смогу. Я Кощею не указ. Да и не из его я войска. Уже давно. Там одни вурдалаки да волкодлаки остались… Вот то, что Горыныча нет — это беда. Мог бы нам помочь очень.

— Ну а ты-то хоть с нами, старый?

— Я-то? — Верлиока скосил свой единственный глаз на собеседника. — А куда ж вы без меня-то? Мы с Баюном свое еще не отжили. Будем биться, что ж поделать, раз дело такое.

— Ну, в вас я не сомневался. Через час общее собрание. Баюна разбудить не забудь, — с этими словами Сварожич встал и, махнув рукой своим спутникам, исчез с ними в темноте.

— Баюн! Хорош прикидываться! Видел? Лекарь с нами вроде как остался.

Кот нехотя приоткрыл глаза и, потянувшись, снова их закрыл.

— Ага, слышал. А что толку от него, если он не понимает, что ему делать нужно? Ох, чует мое сердце, сгинем мы у Смородинки. Как думаешь?

— Не знаю. Вроде парень не глупый, должен сам догадаться… Да уж, не вовремя всё, ой как не вовремя! Мало времени у нас было. Еще бы месяцок, другой…

— С этим договором еще намудрили, — кот зевнул и, устроившись поудобнее, взмахнул хвостом, — не нужно было лекарю про него говорить. Может, голова бы тогда заработала… А теперь он думает, что у нас всё, как у них — если бумажку подписали, значит, так оно и должно быть. Слушай, а почему нельзя взять да и рассказать ему всё как есть?

— Потому что, котяра, тогда пластмассовые возразят, что мы победили не по правилам, и тогда точно всё. Не должен он с нашей подачи это делать. Сам должен до всего дойти. Своим умом.

— Правильно-то оно правильно… Только вот для лекаря это просто прогулка будет увеселительная, а вот для нас… Может, и последний день! Пожить еще хочется… И поесть! У тебя там нигде сметанки не завалялось?

— А тебе только б жрать да песни петь!

— Перед смертью не надышишься, — протянул кот и, свернувшись в клубок, снова уснул.

— Типун тебе на твой кошачий язык! — Верлиока недовольно дернул плечом и замолчал.

* * *

Через час все собрались у дома Сварожича. Он, вместе с лекарем и Муромцем, поднялся на крыльцо и поднял вверх раскрытую ладонь, призывая всех к тишине. Окинув взглядом немногочисленных присутствующих, Сварожич начал свою речь.

— Братья и сёстры! Сегодня мы стоим у порога новой эпохи. И от нас зависит, войдем ли мы в неё свободными или погибнем на поле боя от рук захватчиков! Не мы, они пришли на нашу землю! Всегда мы жили в мире и согласии с гостями с запада! Гостили друг у друга, можно сказать, дружили, но сейчас они пришли не с миром! Не добро они несут, а жестокость! Не любовь, а ненависть! Не прощение, а месть! Наша святая обязанность — отстоять нашу землю, не дать им остаться здесь, не позволить им проникнуть в детские сердца человеческие! Ведь в детях будущее, не только наше, но и людей, с которыми мы живем на одной земле. И если не станет нас, не будет и будущего у нашей Родины! Завтра утром будет битва! Величайшая битва в нашей истории! — Сварожич ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли, но потом, как будто вынырнув из глубины воспоминаний, продолжил: — К сожалению, нас не так много. Кощей не привел свое войско, но с нами Человек! Завтра он встанет вместе с нами, плечом к плечу, и будет сражаться за наше общее будущее! И, кто знает, быть может, именно он сыграет решающую роль в исходе битвы! Друзья, нет сил говорить больше! Вы всё знаете лучше меня! Выступаем через два часа! — с этими словами Сварожич махнул рукой, давая понять, что речь закончена. Воины стали расходиться к кострам, живо обсуждая услышанное.

— Пойдем прогуляемся, лекарь. Илья, останься здесь, проследи за сборами.

Муромец кивнул, а двое друзей спустились по ступенькам и не спеша направились в сторону от дома.

— Лекарь, завтра будет битва не на жизнь, а на смерть. С тобой здесь вряд ли что-то может случиться. С нами может. Не могу тебе раскрыть все тайны. Наш мир живет немного по другим законам, но одно могу тебе сказать точно: исход боя может зависеть от тебя.

— А что я делать-то должен? Ты мне скажи хоть?

— В том-то и дело, что не могу я тебе ничего говорить. Раскрыв все карты перед тобой, я обреку всех нас на поражение. Ты не представляешь, скольких сил стоило нам вытащить тебя сюда. У нас это получилось, но мы не ожидали, что они соберут войско так быстро. Поэтому ты не успел сделать то, что планировалось. Но нет смысла сейчас об этом говорить, я еще раз благодарю тебя за то, что ты остался. Парламентеры выразили недовольство этим фактом, но ты остался по своей воле. Поэтому мы ничего не нарушили.

— Сварожич, а почему Кощей так поступил? Разве его не касается исход боя?

— Тут как посмотреть, лекарь. С одной стороны касается, а с другой — он хозяин Навьего царства. Ну, по-вашему — темного, загробного. У них свои законы там. Договор, который мы заключали, гласит о перемирии между нами и недопущении кровопролития на время войны. Но он не включает в себя пунктов о помощи. Да, сейчас у нас общий враг, но его право — то ли поддержать нас, то ли не ввязываться в войну. Наверное, он выбрал второе.

— Я думал, здесь все за одно, а, оказывается, вот как.

— Навье царство начинается как раз за рекой Смородиной. Мы туда не можем войти, да и пластмассовые не сунутся. Потому что обратного хода уже нет. Не вздумай переходить через Калинов мост! Не вернешься уже.

— А Яга? Баба Яга? Она на чьей стороне-то?

— Яга — посредник. Если она к тебе заходила, обратил, наверное, внимание на костяную ногу ее?

— Ну, не особо. Видел, что прихрамывала, — вспомнил Лекарь.

— Нога у нее костяная, потому что наполовину она тоже навья. А на другую — вроде как живая. Она Калинов мост охраняет. Переводит туда людей.

— А мост почему Калинов? И Смородинка? Ягодные такие названия. Красиво там, наверное?

— Ага, ягодные, — засмеялся Сварожич. — Смородина — потому, что смердит она за три версты. И нет в ней воды. Горит она огнем. Потому и мост Калинов, что накален он до бела. Место не из приятных. Степь выжженная кругом. Потому, видать и решили пластмассовые бой там устраивать, что места много. В общем, завтра всё сам, своими глазами и увидишь. Пойдем, есть еще время отдохнуть немного. Дорога неблизкая нам предстоит.

Друзья развернулись и зашагали к дому, негромко беседуя о завтрашнем дне.

 

8

До выхода оставалось несколько часов. Сварожич предложил Лекарю немного отдохнуть, для этого он отдал в его распоряжение одну из комнат своего дома. Психолог не заставил себя уговаривать и сразу же растянулся на кровати. Лунный свет освещал подоконник и скользил по деревянному полу. Лекарь думал о сегодняшнем дне.

«Как нас мало… Неизвестно, сколько их там будет. А что, если мы не выдержим? Что тогда? Что будет с ними? Хотя вопрос о том, что будет со мной, волнует меня не меньше. Несмотря на все заверения Сварожича, я не уверен, что со мной ничего не случится. Но, с другой стороны, я сам остался. Поэтому зачем об этом думать…»

Уже засыпая, Лекарь сквозь полузакрытые веки взглянул в окно. Месяц уже опустился над землей и заглядывал в комнату.

«Какой странный месяц! Повёрнут совсем не так, как в моем мире… И звезды такие большие прям над ним… Да тут все не так, как у нас».

Его взгляд скользнул по полу. Неприятное ощущение того, что здесь что-то не так, не покидало его. Свет! Лунный свет падал совсем не от этого месяца! Психолог вскочил с кровати.

— Спокойно, спокойно! Не нужно так нервничать, Лекарь! — месяц приблизился и влетел в комнату. Только сейчас молодой человек понял, что никакие это не звезды, а большие кошачьи глаза.

— Баюн! Что ж ты за челов… Что ж ты за кот такой, а? То усыпляешь, то спать не даешь.

— А вот и не угадал. Твой Баюн дрыхнет без задних ног. Не узнаёшь меня? — то, что казалось психологу месяцем, двигалось и издавало звуки.

— Чешир? Ты, что ли?

— Не Чешир, а Чеширский кот, — гордо произнес ночной гость.

— Извини! У нас так обычно говорят, — Лекарь немного смутился, — а ты разве… не из… ну, ты понимаешь.

— Самая глупая людская привычка — делить всех на хороших и плохих, — произнес Кот и сел на подоконник.

— То есть, ты не из их войска?

— Нет, конечно, у меня дома и так проблем хватает. Тем более, я не сторонник их взглядов на мир. Я не смеюсь, когда на кого-то падает наковальня.

— Зачем тогда ты здесь?

— Никогда не спрашивай у Чеширских котов, зачем они здесь! Ведь в следующий момент они могут исчезнуть, и тебе не с кем будет поговорить!

— Логично, — Лекарь почесал затылок и присел на краешек кровати, — у меня просто сегодня важный день, хотелось бы немного отдохнуть.

Кот улыбнулся своей знаменитой улыбкой и принялся поигрывать кончиком своего хвоста.

— И что же ты планируешь сделать сегодня такого горчичного?

— Горчичного?

— Да, именно горчичного. Мне уже давно надоело слово «героичного», тем более, что я давно его не употребляю. А в слове «горчичный» и букв меньше, да и вообще, как-то вкуснее оно звучит.

— Я именно таким тебя и представлял, — улыбнулся молодой человек.

— Каким? Не в себе? Сумасшедшим котом?

Лекарь немного помедлил с ответом, пытаясь подобрать слово помягче.

— Не утруждайся, — продолжил кот, — лучше взгляни на себя со стороны. Например, с левой. Хотя нет, лучше с правой. Только осторожней, иногда, смотря на себя со стороны, можно заработать косоглазие, — кот замолчал на несколько секунд, — разве ты не сумасшедший? У тебя есть семья?

— Есть, но…

— Вместо того, чтобы проводить время с ней, думать о новом автомобиле, спорить на кухне о росте валют и по вечерам пить пиво у телевизора, ты сегодня идешь на войну. Биться с вымышленными героями на стороне других вымышленных героев. Ты считаешь это не сумасшествием?

— Во-первых, я оказался здесь не по своей воле. Я был дома и вдруг очутился здесь.

— Я знаю, такого, как ты, долго искали. Люди перестали верить в чудеса. Хотя моя страна сплошь из них и состоит. Затем они нашли тебя. Быстрее их противников, которые, узнав об этом, решили закончить давнее противостояние и развязать войну. Но не холодную, как это было до сегодняшнего дня, а очень даже горячую. Геополитику даже в этом мире никто не отменял! И идеологию тоже, кстати. Но мы ушли от темы нашей беседы, — кот взглянул на Лекаря, — тебе зачем это нужно? Тебе же предлагали отправиться домой?!

— Мне это нужно, потому что мой народ хотят заставить забыть свою историю. От исхода боя зависит, кто станет героем для моих детей и внуков. Ведь дети их не выбирают. Их выбирают взрослые.

Кот еще больше расплылся в улыбке и поудобнее устроился на подоконнике.

— Ты второй человек, которого я видел в этих краях. Первой была маленькая девочка, которую мы когда-то точно также пригласили в свой мир. Ее уже давно нет в живых. У нас была другая ситуация, но это не важно. Я к тому, что вы с ней очень похожи. Одинаковая вера во все хорошее… Ладно, Лекарь! Это не моя война, мне здесь делать нечего. Но ты мне нравишься! Поэтому я кое-что тебе скажу. Запомни, иногда черное становится белым. Это первое, а второе — чтобы победить, иногда нужно вспомнить, что… — кот замолчал.

— Что? Что нужно вспомнить?

— Лекарь! Лекарь!

— Что? Ты не договорил!

— Лекарь!

Молодой человек вздрогнул и открыл глаза. Сварожич стоял рядом, несильно тряся его за плечо.

— Вставай, Лекарь! Время пришло.

— А где?..

— Кто?

Психолог взглянул на пустой подоконник.

— Да не важно. Я готов. Когда выходим?

— Сейчас.

 

9

Сборы были недолгими. Муромец долго пытался выстроить всех в походные порядки, но вскоре плюнул и махнул на все рукой. Тем более, что основная часть пути лежала через лес. Вряд ли кто-то сможет себе представить строй Леших, идущих в ногу между деревьев.

Шли молча. Каждый думал о своем. Лекарь же размышлял о том, каково это — идти на смертный бой. Слова Сварожича о том, что ему ничего не грозит, немного успокоили его, но когда Муромец, решив приободрить его, слегка похлопал по спине Лекаря, тот ощутил вполне чувствительную ломоту между лопаток. Так ли все безопасно, как его пытаются в этом убедить? Хотя, в любом случае, он сам решил остаться. Назад дороги нет. Но, с другой стороны — чем он сможет им помочь? В самых безумных своих снах он и представить не мог, как будет огромной дубиной лупить Микки-Мауса между его больших ушей. Вопросы без ответов роились в его голове, как огромное гудящее облако пчел. Взглянув на Сварожича, погруженного в свои думы, Лекарь решил не задавать лишних вопросов.

Войско вышло из леса уже на рассвете. Некоторое время они шли по зеленым лугам, которые с каждым шагом постепенно превращались в безжизненную пустыню. Трещины на сухой земле становились все шире, воздух становился всё жарче. Всё говорило о том, что скоро они будут на месте.

Минут через десять войско поднялось на вершину небольшого пригорка. От картины, представшей перед глазами Лекаря, тот замер на месте. От подножия холмика, на котором он стоял и до самого горизонта, простиралась плоская, как блин, равнина. Справа виднелась река Смородина. Все ассоциации со сладкой ягодой вылетели у него из головы в ту же секунду. В широком русле кипел огонь. Языки желтого пламени яростно вырывались вверх, издавая страшный гудящий звук. Во время ночного перехода он думал о реке, как о потоке горящего бензина, но тут стало ясно, что по руслу движется не горящая жидкость, а сам огонь плывет в потоке самого себя же. Над рекой возвышался широкий мост. Он был без перил и без опор. Как будто великан уронил когда-то кусок листового железа, и он просто упал между двух берегов этой страшной реки, да так и остался лежать. Мост был раскален настолько, что смотреть на него можно было не дольше нескольких секунд. Яркий свет, исходящий от него, заставлял глаза слезиться. И запах. Этот запах не мог сравниться ни с чем. Смесь запахов паленых волос, сероводорода и гнилого картофеля. В общем, место не вселяло никакого оптимизма. Огромная армия противника, стоящая немного дальше моста, создавала существенный контраст. Существа выделялись на фоне серой земли разнообразием своих красок. Яркие цвета, от ярко-желтого до темно-синего, пестрели вдалеке. Оглянувшись на своих друзей, Лекарь усмехнулся. «Теперь понятно, почему они так нравятся детям. Яркие, вызывающие цвета. Наши вон какие — все серые да зеленые. Встречают-то по одежке…»

— Ну как ты, Лекарь? — окликнул его Сварожич. — Целы еще портки? Как настрой?

— Нормально все. Все хорошо. Кого мне бояться? Нарисованных мультяшек, что ли? — бодро ответил Лекарь дрожащим голосом.

— Ну-ну… — протянул Сварожич и, прищурившись, бросил взгляд на армию врага. — Илья, спустимся с пригорка, приведи войско хоть в какой-нибудь боевой порядок. Идем, как стадо баранов… Останавливаемся, не доходя до моста. Всё понял?

Муромец кивнул и молча махнул рукой. Выйдя на равнину и кое-как построившись, армия двинулась к месту боя. Через несколько минут два войска выстроились метрах в трехста напротив друг друга. Было видно, как от стана врага отделились две маленькие фигурки и направились вперед.

— Лекарь, пойдешь со мной, — сказал Сварожич.

— Куда?

— На встречу. Так нужно.

Шли молча. Через некоторое время представители сошлись на середине. Двумя фигурками оказались Микки и Дональд.

— Властью, данной мне… — заговорил Маус, но Сварожич тут же его перебил:

— Давай без церемоний? Есть что по делу сказать? Сказки мне и Баюн может почитать.

Микки, осекшись на полуслове, бросил негодующий взгляд на Сварожича, но тут же поменял стиль разговора.

— Как скажешь. По делу есть что сказать. Предлагаю избежать кровопролития и разойтись подобру.

— Ты свою толпу собирал, чтобы мне сейчас это сказать?

— Да. Но, конечно же, на определенных условиях.

— Ну и каких же? — усмехнулся Сварожич.

— Вы отдаете нам свои земли в полное распоряжение. Формально они будут считаться вашими. Никто не будет отслеживать ваши передвижения по ней. Живите, где хотите, но не препятствуйте нам в распространении нашей культуры.

— У вас еще и культура есть? — уже откровенно рассмеялся Сварожич. Дональд зыркнул на него из-под опущенной на глаза морской шапочки и что-то нечленораздельно пробурчал.

— Я бы на твоем месте подумал над моими словами, — продолжил Микки, — культура у нас есть. И ваши люди очень любят ее. Диснейленды, «Макдональдсы», кока-кола… Да много чего… Все это объекты нашей культуры. Зачем вам сопротивляться, если люди сами хотят видеть все это у себя дома? Правда, Лекарь?

— Я бы не сказал, что все очень рады таким вещам, — задумчиво протянул молодой человек.

— Да что ты?! Вспомни, как в твоем городе открыли «Макдональдс»! Вспомни очереди на входе, вспомни, сколько было разговоров об этом событии. А еще я помню, как после этого открыли ресторан вашей, русской кухни. С хохломой, матрешками и всеми делами. Много людей было на открытии? Может быть, и ты там был?

Лекарь потупил глаза.

— Просто там дорого и…

— Просто тебе это неинтересно. А интересна тебе именно наша культура. Вы можете до полуночи обвинять мою родину во всех грехах, запивая разговоры кока-колой. Потом пойти на премьеру нашего фильма, купив в кинотеатре огромное ведро попкорна. А на следующий день, заказав два чизбургера, продолжить обсуждение на работе. Мы уже среди вас. Вы уже потеряли свою идентичность. Над теми, кто еще сопротивляется, вы уже смеетесь. Скажи, что это не так?! Отдайте землю и идите с миром! Нас вам все равно не победить. Потому что вы уже проиграли.

Лекарь взглянул на Сварожича. Лицо того застыло в каменной маске. Ни один мускул не дрогнул во время пламенной мышиной речи. Оглянувшись через плечо, молодой человек посмотрел на небольшое войско своих друзей. Муромец стоял, облокотившись на меч. Старик Верлиока смотрел на мост, поглаживая по голове Баюна и что-то рассказывая ему, видимо, пытаясь успокоить и приободрить перед битвой. Лешие, Берегини, Кикиморы, Домовые замерли в едином порыве отстоять свою Родину. Защитить право на свое существование, право жить на своей земле по своим законам. Да, их было меньше. Но они хотели жить. И от него, от человека зависело их будущее.

— Не смотри на них, Лекарь. Они стары. Им найдётся замена. В лесах будут править эльфы, в горах — гномы и так далее. Не бывает незаменимых. Поверь мне, твои дети будут рады встретить в лесу красивого эльфа, а не заросшего мхом Лешего.

Психолог обернулся к Микки-Маусу. В глубине души он понимал, что Мышь во многом права. Да, растеряли, не уберегли своих героев. Разменяли свою тысячелетнюю культуру в обмен на двойной гамбургер и бутылку колы. Поздно уже, действительно, поздно пытаться все вернуть обратно… Тишину нарушала лишь грохочущая Смородинка. Лекарь открыл было рот, чтобы что-то сказать, как сзади раздался еле слышный голос Баюна. Баюн запел:

Лекарь обернулся. Баюн сидел на земле и смотрел на синее небо у горизонта, напевая слова песни. Его голос уже звучал не одиноко. Слова стали подхватывать окружающие его существа. Лекарь стоял и слушал, а перед глазами пробегали картинки. Александр Невский, топивший северных захватчиков в черной воде Чудского озера, Дмитрий Донской, разбивающий войско монголов на Куликовом поле. Кутузов, гонящий замерзших французов со своей Родины, солдаты Красной Армии, бросающие гитлеровские стяги к стенам Мавзолея… Ведь, всё это было не только в книгах. Это было на самом деле.

Лекарь посмотрел на Микки и улыбнулся.

— Знаешь что? Не мы эти земли собирали, не нам их и раздавать. Не мы к вам пришли. А вы к нам. А у нас на Руси всегда так было: пришел с миром — живи. Хочешь войны — ну что ж, воюй. Только потом не жалуйся. Сварожич, пойдем. Нам больше не о чем говорить.

— То есть вы хотите погибнуть здесь? — Мышь смотрела на них с каким-то странным блеском в глазах.

— Надо будет, погибнем. Это уже не твое дело.

Лекарь со Сварожичем развернулись и пошли навстречу к своему войску. Немногочисленная армия уже допевала песню. Лекарь подошел к коту.

— Баюн, ты поработай над своим репертуаром. Я снова там чуть не уснул. Но, все-таки, спасибо тебе. Помог, поддержал.

— Да не за что, Лекарь. И тебе спасибо, что ты с нами.

Сварожич вышел перед войском, и тут же стало тихо. Немного помолчав, осматривая всех, он заговорил:

— Братья! Вот и до нас дошла очередь отстоять нашу землю! Сегодня наступил этот день. Наши противники не хотят мира. Нас меньше, но мы бьемся за свою Родину! За наших отцов и дедов, никогда не опустивших свои знамена перед лицом врага! И самое главное — за сердца и души детей! Они — наше будущее, и если они не будут знать, что такое справедливость, добро, правда, то и нас не будет… К бою!!!

Две армии двинулись навстречу друг к другу.

 

10

Лекаря Сварожич отправил в середину войска, объяснив это тем, что в этом бою ему не стоит высовываться и лезть на рожон. Изначально он хотел оставить его на холме с небольшой охраной, но войско противника и так превосходило его по численности, поэтому каждый боец был на вес золота.

Психолог вспомнил фильмы, которые он смотрел раньше. Там два войска срывались с места и бежали на встречу друг другу, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Здесь было не так. Армии приближались друг к другу быстрым шагом в полной тишине. Оценив скорость сближения, Лекарь понял, что встретиться они должны как раз напротив Калинова Моста. Сейчас он виднелся по правую руку от него, иногда возникая из всполохов яркого обжигающего пламени горящей реки.

«Чего только в жизни не случается! — подумал он. — Кто бы мог представить себе, что я окажусь сейчас здесь, среди тех, о ком слышал в своем далеком детстве! Вот Баюн вышагивает в первых рядах, слегка опустив голову и яростно размахивая хвостом. В детстве я даже боялся его, ведь он был людоедом. Хотя, наверняка, он им и остался. Но сейчас в его дом пришла беда, и он, плечом к плечу со своими недавними недругами, идет в бой, защищать свою землю от захватчиков. Вот Муромец, гордо расправив плечи и подняв голову, смело идет, быть может, на последний бой в своей жизни. Даже Верлиока — седой старик, прихрамывая и опираясь на посох, пытается не отстать от своих друзей. Все такие разные… Лешие, Кикиморы, Домовые… Да кого тут только нет. Каждый из них предпочтет в мирное время не встречаться с друг другом, а здесь все как один, единым фронтом двигаются навстречу захватчикам. Все понимают, что только в единстве сила. Лишь став одним целым, можно одолеть врага. И ведь никто им это не объяснял! Никто не проводил с ними беседы. Просто они это знают. Это у них в крови. Вот у кого следует учиться нам, людям…»

Из размышлений его вывел резкий окрик Сварожича. Войско, как единый организм, остановилось как вкопанное, отчего молодой человек воткнулся в спину впереди идущего Лешего, ощутив своим носом запах плесени, исходящий из большого нароста мха, которым густо заросла голова лесного хозяина. Привстав на цыпочки, Лекарь увидел, что до пластмассовых осталось метров сто. Сварожич поднял руку, на секунду замер и резко ее опустил. И тут Лекарю даже не пришлось снова вспоминать старые фильмы. Воздух сотрясся от боевых кличей двух армий. Не успев понять, что происходит, он уже бежал вместе со всеми навстречу врагу. Расстояние стремительно сокращалось. Лекарь уже мог рассмотреть искаженные злобой лица героев врага, так хорошо ему знакомых. Микки-Маус возглавлял свою армию, сидя верхом на своем неизменном спутнике — псе Гуффи. Еще несколько секунд, и кровавая битва должна начаться. Лекарь сжал кулаки и поднял их к лицу, как вдруг случилось совсем неожиданное событие. Не добежав десяти метров до места встречи, вражеская армия… просто исчезла, как по мановению волшебной палочки, растворившись в воздухе. Такой неожиданности не ожидал никто. Войско Сварожича замерло на месте, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Никому не исчезать! Никому не становиться невидимым! — услышал Лекарь голос Сварожича. — Среди нас человек, у него нет такой возможности! Всем занять круговую оборону, Лекаря в кольцо. Атака начнется в любой момент.

Войско тут же стало выстраиваться в форме окружности. Чья-то волосатая лапа схватила психолога за плечо и протиснула его в середину кольца. И тут Лекарь понял, что он своим присутствием может обречь армию своих друзей на поражение. Да, действительно, он не обладал ни одним из волшебных умений, которыми владели обитатели здешних мест. Он не мог просто взять и исчезнуть, став невидимым для окружающих. Каждый боец из двух противоборствующих сторон обладал этим умением в совершенстве с самого рождения. А он не мог. Ничего не стоило войску Сварожича исчезнуть вслед за своими врагами. Другой вопрос, что такая битва вряд ли бы привела к какому-то результату, но именно присутствием Лекаря в войске и решили воспользоваться их противники. Исчезнув, друзья психолога оставили бы его один на один с целой армией невидимых солдат, что, судя по всему, сулило бы ему не самые радужные перспективы.

— Лекарь! Лекарь! Слышишь меня? — голос Сварожича раздавался откуда-то из-за спин бойцов.

— Да, Сварожич! Я здесь!

— Держись в центре! Если что, я…

Его голос прервался на полуслове, и Лекарь тут же понял, что атака началась. Воспользовавшись некоторым замешательством, противники тихо окружили войско и напали разом со всех сторон. Психолог видел, как бойцы в первых рядах отмахивались от невидимых противников, пропуская удары один за другим. Муромец размахивал своим мечом налево и направо, но оружие не находило цели, с глухим присвистом рассекая воздух. Напор с каждой секундой становился все сильнее и сильнее. Войско пришло в движение, медленно отступая. Лекарь оглянулся и похолодел от ужаса. Они отступали к Мосту. Весь замысел противника сразу стал понятен. Слова Сварожича промелькнули в голове Лекаря, обдав его холодным потом: «…Не вздумай переходить через Калинов мост! Обратного хода уже нет…»

Тем временем, войско Сварожича под ураганом ударов шаг за шагом приближалось к последней черте. Уже чувствовался жар от горящей Смородинки. Положение становилось безвыходным. Лекарь был в относительной безопасности, но и сделать ничего не мог. Сражаться с невидимым противником — шансов не было. Попытаться выйти из окружения — глупый поступок, так как он сразу же окажется наедине с врагом без надежды на какую-либо помощь. Но что-то нужно было делать! Он должен был каким-то образом помочь своим друзьям!

До моста оставались считанные метры. Пот катился градом. Жара стояла просто невыносимая. Воздух как будто затвердел и, чтобы вдохнуть его, требовалось приложить много усилий. В глазах Лекаря поплыло, и он опустился на одно колено. Сознание уже почти покинуло его, как что-то мягкое опустилось на его плечо.

— Тяжело? Я не помешаю? — кот расплылся в улыбке и тут же убрал мохнатую лапу с плеча. — Я смотрю, дело близится к завершению? Жаль, что не в вашу пользу. Мне всегда нравились те, кто побеждал в битвах за правду. Печально лишь то, что таких можно пересчитать по пальцам твоих рук. Да и где ее найдешь сейчас, правда? Ой, я только что ее нашел, хотя вряд ли это можно расценивать как…

— Че… Чеширский…

— Да, да. Именно я, — еще шире расплылся в улыбке кот, — не стоит утруждать себя. Я и так вижу, что тебе сложно говорить. Поэтому можно обойтись без приветствий. Хотя в наше время это считалось признаком плохого тона. Помню, как я однажды…

— Что ты говорил? Ты не успел мне тогда сказать что-то? — перебил его Лекарь.

— Я? Разве я что-то когда-то не успевал? Не успеть можно разве что…

— Чешир, я не помню, я теряю сознание. У меня белые круги перед глазами. Скажи мне, что ты тогда говорил?

— Белые круги… А! Вспомнил! Да, действительно. Я всего лишь сказал, что черное иногда может становиться белым. Вот, например, круги перед твоими глазами… И еще, тебе нужно вспомнить, что… Ой, как тут жарко! Пожалуй, я пойду. Удачи, Лекарь! Был рад знакомству с тобой! Жаль, совсем непродолжительному, — с этими словами кот исчез. Лекарь закашлялся и упал на землю. Каждый вдох давался с трудом.

— Что за дурацкая привычка — исчезать, когда ты так нужен! Белое, черное… Что это значит? Белое, черное… Как оно может стать… — психолог повернул голову. Белый раскаленный мост резал глаза. Внезапная догадка осенила его. — А другого выхода и нет. Ну что ж, посмотрим теперь, кто кого. Лишь бы это было именно тем, о чем я думаю.

С трудом поднявшись на ноги, Лекарь повернулся лицом к мосту…

 

11

С трудом поднявшись на ноги, Лекарь повернулся лицом к мосту. Смородинка выбрасывала вверх свои огненные брызги, обжигая лицо психолога нестерпимым жаром. За спиной слышались крики и звуки глухих ударов.

— Я — Человек! Я здесь для того, чтобы помочь этому миру! Нашему общему миру! Поэтому я обращаюсь к вам! — Лекарь кричал изо всех сил, пытаясь перекричать грохот огненной реки, — силы Нави! Темные силы! Я прошу помощи! Эта земля и ваша тоже! Забудьте сейчас о распрях и ссорах! Враг, общий враг на нашей земле! Придите сюда и встаньте с нами плечом к плечу! Это наша земля!

Ноги Лекаря подкосились и он снова рухнул на колени.

— Ну где же вы? Сейчас вы так нам нужны, — уже тише проговорил он, — мы просим вас о помощи, мы не справимся сами.

Перед глазами разлетались мушки, сознание уже готово было покинуть его.

— Где вы? Кощей, Горыныч… где же вы?

Лекарь упал на спину. Синее небо над головой без единого облачка отражалось в его глазах. Тело молодого человека сотряслось от мощного толчка. Потом еще и еще раз. Он приподнял голову и посмотрел на мост. Никого. Лекарь снова откинул голову и уставился в небо.

— Вот и всё. Вот и конец. Они не придут.

* * *

И в этот момент огромная серая тень, на секунду закрыв собой все небо, вылетела из огня. Лекарь последним усилием вскочил на ноги и посмотрел вверх. Он был громадным, чешуя поблескивала на солнце, длинный хвост вытянулся струной, крылья величественно поднимались и опускались. Три головы изрыгали пламя. Змей сделал круг над полем битвы, как будто оценивая обстановку. В этот момент Лекарь почувствовал, что за спиной что-то происходит. Обернувшись, он замер на месте. Волосы зашевелились на его голове. Из огня выходило войско. Впереди на огромном подобии носилок несли нечто. Существо сидело, склонив голову и сложив на коленях руки. Оно было полностью покрыто мхом и какими-то болотными травами. Но самое страшное было не это. Длинные, свисающие даже с носилок веки тянули его к земле, не давая разогнуться напряженной спине. Несли его воины, с головы до ног замурованные в стальные латы. На головах были надеты шлемы с длинными и закрученными рогами. Выйдя из огня и оказавшись на земле, они медленно опустили носилки на песок. Следом за ними выбежали еще четверо солдат с вилами наперевес. Подойдя с двух сторон к существу, они поддели своими орудиями веки чудовища и стали закидывать их ему за спину. Это давалось им с большим трудом, но через минуту Лекарь еще раз покрылся холодным потом. Эти глаза даже не с чем было сравнить. Огромные, каждый размером с большую сковороду, ярко-желтые глазища уставились на него. Зрачки то уменьшались, превращаясь в еле заметные точки, то увеличивались, полностью вытесняя остальные цвета. От этого взгляда хотелось провалиться под землю, броситься в Смородину, закричать, закрыть свои глаза и никогда больше их не открывать. Несколько секунд показались вечностью. И тут Вий заговорил:

— Я вижу их, вот они.

И в этот момент земля содрогнулась. Из огня хлынул поток нежити. Волкодлаки и злыдни, ночницы и упыри, вурдалаки и берендеи… Кого только там не было. Все это войско возглавлял Кощей. На высоком вороном коне, с горящим мечом в руках, он первым ринулся в бой.

Лекарь обернулся. Вражеское войско пребывало в панике. Обнаружив, что их фокус с невидимостью теперь перестал быть преимуществом, они дрогнули и побежали, но далеко им уйти не дал Горыныч. Опустившись на землю за спинами противника, он своим дыханием превратил и так безжизненную пустыню в горящий ад. Стена огня полыхала не хуже Смородинки. Армия иноземцев оказалась в ловушке. Объединенная армия Сварожича и Кощея в считанные минуты взяла из в плотное кольцо. Лекарь протискивался сквозь плотные ряды разнообразных существ к эпицентру событий. Через несколько минут он уже был в центре круга.

Войско Мауса выглядело плачевно. Они жались друг к другу, боязливо озираясь по сторонам. Друзья Лекаря не трогали их. Они молча стояли и смотрели на своих противников. Из первых рядов вышел Сварожич. Он выглядел очень уставшим, из разбитой брови по лицу стекала струйка крови.

— Где ты, Мышь? Выходи, не прячься за спинами своих собратьев, — глухим голосом сказал он.

Лекарь решил подойти поближе. За несколько шагов до Сварожича он увидел, как из рядов противника, понурив голову, вышел Микки.

— Ну вот и всё, Мышь. Есть что сказать тебе? — Сварожич буравил взглядом иноземца. Тот молчал. — Ты думал, что ты умнее и хитрее других? Ты думал, что Лекарь — это наша слабость и ей можно воспользоваться, а оказалось, что это наша сила. Ты, как всегда, оказался подлее и слабее.

Сзади послышался негромкий топот копыт. Кощей на коне неспешно приблизился к месту беседы. Ловко соскочив с седла, он молча подошел к Мыши и направил на него острие своего огненного меча. Наступила тишина. Лекарь видел, как рука с мечом медленно поднимается вверх, чтобы опуститься на голову горе-захватчика.

— Остановитесь! Стойте! — психолог вскинул руку и шагнул вперед. Кощей замер и удивленно посмотрел на него.

— Ты хочешь сохранить жизнь тому, кто только что хотел стереть тебя в порошок? — Кощей сверкнул глазами. — Зачем тебе это? Враг должен быть мертвым. Только тогда ты будешь иметь шанс прожить подольше.

— Остановись, Кощей! Я глубоко признателен тебе и твоему войску за то, что не оставили нас в трудную минуту, но нельзя отвечать злом на зло!

— Это ты мне говоришь? — рассмеялся Кощей. — Человек, выйди из мира своих иллюзий! Это враг, понимаешь?

— Он прав, Кощей, — вмешался в диалог Сварожич, — кем мы станем, если уподобимся им? Ничем мы не будем лучше. Ничем… Мышь, подними голову, посмотри мне в глаза. Если ты пришел с войной на мою землю, то оставайся воином до конца!

Маус неохотно поднял голову.

— Слушай меня! Я — Сварожич, посланник мира Прави, говорю тебе — нет места вам в моем мире. Уходите.

Кощей опустил меч и взглянул на Сварожича. Недолго помолчав, он обратился к Мышонку:

— Ну что ж… Я — Кощей, князь мира Нави. И я говорю тебе — нет здесь вашего дома, уходите с миром.

Маус втянул голову в плечи и снова опустил глаза. Сварожич и Кощей одновременно посмотрели на Лекаря.

— Я — Лекарь, представитель мира Яви. Я говорю — идите домой, подобру-поздорову. А захотите вернуться — возвращайтесь гостями, но не воинами. А сейчас — уходите. Это мое решение.

Наступившую тишину нарушил одинокий голос Баюна, не упустившего возможности продемонстрировать свои вокальные данные:

Хохот всего войска сотряс воздух вокруг. Маус молча развернулся и подав отрывистую команду, двинулся прочь. Его поверженная армия стыдливо двинулась восвояси, вслед за своим предводителем. Уже через несколько минут они вышли из кольца и медленно растворились в воздухе. Об их недавнем присутствии напоминали только раны на телах воинов армии Сварожича да Баюн, заканчивающий свою песню под одобрительные возгласы его соратников.

* * *

Три представителя разных миров стояли рядом. Плечом к плечу. Такие разные и, в то же время такие одинаковые.

— Братья! Сегодня мы победили! — Сварожич обращался ко всему войску, окружающего их со всех сторон. — Мы выиграли битву, но не выиграли войну. Когда-нибудь они вернутся. Они придут с новыми силами и новыми воинами. Но сегодня все мы должны запомнить раз и навсегда одно. То, что наша сила в единстве. Все мы живем на разных землях, но перед лицом общего врага мы должны быть едиными. Такими, какими мы были сегодня. Запомните этот день, расскажите об этой битве всем своим близким! Пусть знают и помнят, что никогда не победить нас тогда, когда мы вместе!

Всеобщее ликование не знало предела. Радостные крики и возгласы слышались со всех сторон. Это была победа. Первая победа в череде будущих битв.

— Спасибо тебе, Кощей! — Сварожич взглянул на стоящего рядом навьего князя. — Без тебя не справились бы.

— Лекарю спасибо скажи, это он меня вызвал.

— Я знаю, — улыбнулся Сварожич и посмотрел на Лекаря, — ты смог, ты вовремя понял самое главное, что все мы — одно целое, как ни крути. Благодарю тебя!

— А я, в свою очередь, хочу сказать вам всем спасибо. Теперь я знаю, о ком я расскажу своим детям. Я расскажу о настоящих героях, о патриотах своей земли. О всех вас! Благодарю вас!

— Ну что, Сварожич, война войной, но всё должно идти своим чередом, — Кощей вытащил из-за пазухи потрепанный лист бумаги.

— Да, прав ты, Кощей, все должно вернуться на круги своя, — с этими словами Сварожич, в свою очередь, извлек из-под плаща такой же лист. — Я разрываю договор о перемирии между представителями наших миров. Баланс должен быть соблюден.

— Подтверждаю, договор теряет свою силу. Отношения существ теперь регулируются их личными договоренностями и только ими.

Они одновременно разорвали листки.

— Ну что ж, удачи, Сварожич! И тебе удачи, Лекарь! И пусть судьба отведет нас от встреч, — Кощей легким движением запрыгнул в седло и взмахнул мечом. Все его войско, которое стояло вокруг вперемешку с воинами Сварожича, увидев знак своего князя, тут же ринулись по направлению к Калинову Мосту. Змей Горыныч, который секунду назад о чем-то мирно беседовал с Муромцем, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Сделав на прощанье круг над местом битвы, он исчез за огненной стеной Смородинки. Охранники Вия, с трудом сбросив с его плеч тяжелые веки, подняли носилки и медленно двинулись через мост, стараясь не быть сбитыми ордой несущихся обратно, на свою землю, навьих существ. Кощей, пропустив вперед последнего вурдалака, обернулся и, как показалось Лекарю, слегка улыбнувшись, махнул рукой. Через мгновение и он скрылся в огненном мраке.

* * *

Психолог стоял рядом со Сварожичем и смотрел на своих друзей, ставших за это время такими родными и близкими.

— Тебе пора, Лекарь. У тебя тоже есть дом, где тебя ждут.

— Да, ты прав, Сварожич. Я на секунду, попрощаюсь с друзьями.

Молодой человек бросился к первым рядам войска. Друзья, как всегда, были рядом друг с другом. Они стояли и смотрели на него.

— Верлиока, старик, — Лекарь обнял старца и заглянул в его единственный глаз, — прощай, береги себя. Да перестань уже бирюком быть! Вон, глянь сколько кикимор тут! И молодые есть, лет по триста всего.

— Эх, Лекарь, куда уж мне! — рассмеялся старик. — Тут за Баюном глаз да глаз нужен, а он у меня и так один всего. Как же я еще за женой-то смотреть-то буду?

— Да брось, ты, когда надо, получше двуглазых видишь! Прощай, Верлиока!

— Прощай, Лекарь! Доброго пути тебе в твоей жизни!

— Илья, — психолог посмотрел на богатыря, — тебе здоровья не буду желать, у тебя его хоть отбавляй. Удачи тебе пожелаю, ты настоящий воин, а воинам она всегда нужна.

— Вот уж спасибо, так спасибо, — Муромец обнял Лекаря и сжал в своих объятиях так, что у того что-то хрустнуло в спине, — у тебя хоть силы в руках и нет особо, но душа у тебя богатырская. Низкий поклон тебе, без тебя бы пропали.

— Прощай, Илья, береги своих друзей. Они самые лучшие!

— Прощай, Лекарь!

— Ну что, Баюн, и ты прощай. Жаль, не услышу больше я твоих песен дивных. Слушал бы тебя вечно. Ты там на столб свой хоть подстилку себе постели. А то совсем отморизишь себе что-нибудь.

— Это ты не переживай, не отморожу, — промурлыкал кот, — а вот за слова добрые про песни мои — это тебе спасибо. Ты меня прости за тот случай, не держи обиды.

— Да ну, ты что, Баюн! Кто старое помянет, тому… — Лекарь осекся и взглянул на Верлиоку. — В общем, не держу я на тебя обиды. Прощай, сказочный кот! Тебя я тоже не забуду!

— Прощай, Лекарь! Лекарь наших сказочных душ. Спасибо тебе!

— Ну что, со всеми попрощался? — Сварожич незаметно подошел и молча наблюдал за этой сценой, стоя в нескольких шагах позади. — Хочу тебя еще с кое-кем познакомить.

Лекарь только сейчас увидел, что рядом с ним стоит невысокий старичок с длинной белой бородой ниже пояса.

— Ну, здравствуй. Вот мы и увиделись наконец-то, — старик щурил хитрые глаза из-под густых бровей.

— А мы с вами знакомы? — Лекарь наморщил лоб, пытаясь вспомнить незнакомца.

— Очень даже знакомы, в одном доме живем как-никак. Ты уж прости меня, старого. Люблю я иногда пошалить немного. Это я тебя Сварожичу в качестве Лекаря порекомендовал.

Молодой человек рассмеялся.

— Так вы — мой Домовой, что ли?

— О, признал, кажись! Ну а то кто же еще? Ладно, разговоры разговорами, а нам идти нужно. Ты свое дело сделал.

Сварожич подошел к Лекарю и крепко обняв, похлопал его по спине.

— Прощай, брат! Наступит время, мы еще увидимся. А сейчас иди, тебя уже заждались. Веди его, — обратился он уже к старику.

— Прощай, Сваро… Прощай, брат!

Домовой взял Лекаря за руку. В глазах поплыли круги, горизонт покачнулся, и психолог провалился во мрак.

* * *

Сознание возвращалось постепенно. Лекарь открыл глаза. Он лежал на кровати в своей спальне. Жена открыла дверь и вошла в комнату.

— Ну, долго я тебя звать буду? Вставай уже, завтрак стынет. Скоро уже мама придет, а ты всё валяешься.

— А где…? — спросил Лекарь оглядываясь по сторонам.

— Кто?

Молодой человек помолчал и рывком встал с кровати.

— Да не важно. Позвони Зинаиде Захаровне, пусть по пути молока купит.

— Ты ж его не пьешь, зачем тебе?

— Я не пью, другие пьют. Ладно, пойдем завтракать.

* * *

Лекарь сидел за столом, пил чай и смотрел в окно на лес. Где-то там кот Баюн сидел на своем железном столбе и негромко напевал песни, поджидая очередного зазевавшегося путника. В густых зарослях лесной чащи бродил Верлиока, опираясь на посох и поблескивая в темноте своим единственным глазом. Муромец шел по дороге в поисках новых приключений. Баба Яга выходила из своей избушки и садилась на берег Смородинки, думая о чем-то своем. Кощей скакал на вороном коне, осматривая свои владения. Змей Горыныч расправлял крылья, готовясь к очередному полету…

Мы… Мы победили…