Прошло три года. В Москве, в одном из туристических агентств, которое организовывало туры по России для иностранцев, состоялся любопытный разговор.

– Ты прикинь, Ксюха, – щебетала молодая, крупная, розовощекая девушка в разговоре со своей коллегой, – У этих экспатов совсем крыша поехала. Мне звонила одна дама с Ямайки, приезжает в Москву, хочет заказать экскурсию в город Пьянов Тульской области. Нет, ну как тебе это, а? Сама с Ямайки, живет в Швейцарии, и хочет посмотреть город Пьянов в Тульской области! Скажи круто?

– Вау, Настюха, – согласилась Ксюха, – это понтовый прикол. Надо сделать промоушн нового тура для Европы, Пьянов-тур с заездом в Ясную поляну. А Пьянов назовем по английски – Дранкен сити. Удивительный и единственный в мире город, напишем в рекламе, где все и всегда пьяные. Прикинь, отбоя от европейцев не будет, круто, бабла наварим.

– Ха-ха-ха! Это класс, точно, – засмеялась Настюха.

Несколько дней спустя рейсом Свис Эйр из Женевы в Москву прибыла мисс Кейра Фивано. За эти три года Кира очень сильно изменилась внешне. Она покрасила волосы в пшеничный цвет, носила короткую стрижку каре, с помощью контактных линз изменила цвет глаз с карего на голубой. Она много путешествовала, и ее кожа постоянно была загорелой. Она прекрасно одевалась и вполне обрела тот самый, неуловимый заграничный лоск, который присущ иностранцам и российским богачам. Она приобрела манеры, которые позволяли ей вести себя в обществе сдержано, холодно, не выдавая своих эмоций. Это означало, что внутренне Кира изменилась гораздо больше, чем прежде. На самом деле прежней Киры, веселой, непосредственной и озорной девчонки больше не было. Она умерла. Осталась холодная, расчетливая, осторожная женщина, которая жила только рассудком, не поддаваясь эмоциям.

Она была замужем, но этот брак очень быстро рассыпался, как карточный домик, как только она поняла, что этого мужчину интересовали только ее деньги. В первые их встречи, в начале знакомства Кира, выпив в один из вечеров изрядное количество шампанского, проболталась высокому, худощавому, смуглому красавцу Алану, так звали ее мужа, родившегося на юге Франции, о тайне сокровища пиратов. И с тех пор он периодически просил ее рассказать все подробно, на что Кира отшучивалась, ссылаясь на перебор с шампанским в тот вечер. В душе она страшно ругала себя за эту детскую промашку. Вскоре после свадьбы, во время их медового месяца на Мальдивах, Кира неожиданно застала Алана, когда он рылся в ее чемодане. Алан ответил, что потерял свою любимую зажигалку, и думал, что случайно попала в кейс Киры. Она все сразу поняла. Два дня Кира была грустна и задумчива, а на третий день она сказала Алану: Дорогой, ты спрашивал меня насчет места, где спрятаны сокровища ямайских пиратов. Я ценю и понимаю твое беспокойство. Эта тайна не должна ускользнуть из нашей семьи в чужие руки. Вот в этом обычном с виду конверте запечатана карта с указанием места клада. Наверное, легкомысленно с моей стороны прятать этот конверт в чемодане, как ты думаешь дорогой? Возьми и отнеси его в камеру хранения отеля.

Черные глаза Алана блеснули, но он ничем не выдал своего волнения и спокойно взял конверт со словами: Как скажешь, дорогая.

Конечно, никакой карты с кладом не было, а бухту, где находится таинственная пещера с сокровищами, Кира очень хорошо запомнила визуально. Две очень похожие острые скалы, как два стражника охраняли вход в полукруглую бухту, обрамленную пляжем с мелким золотым песком. Такое место забыть сложно. В конверт Кира положила нарисованную от руки карту острова, на котором она зависла на месяц после кораблекрушения.

На следующий день Алан сказал, что получил СМС о том, что его любимая тетушка серьезно больна, и ему надо срочно уехать. Кира не возражала. Когда Алан уехал, Кира взяла конверт с картой из камеры хранения и сразу увидела, что он был аккуратно вскрыт и заклеен вновь.

– Что и требовалось доказать, – с горькой иронией произнесла Кира. Больше Алана она не видела.

Вращаясь в высшем свете, Кира привыкла к формальному общению с другими людьми, когда дистанция между ними сохраняется весьма далекой, несмотря на кажущуюся теплоту разговора, дежурные, показные улыбки, вежливые фразы. Она никому не верила и никому не доверяла своих секретов. По легенде, придуманной ей для себя, она была вдовой богатого бизнесмена. Все расспросы о своем покойном муже она тут же пресекала, ссылаясь на тяжесть пережитой утраты и нежелание вспоминать о своем горе. Иногда на курортах она позволяла себе мимолетные связи, хотя и понимала, что это совсем не то, что ей нужно. Эти короткие знакомства не приносили ей радости. Она боялась признаться самой себе, но ей по прежнему хотелось настоящей, большой любви. Найти ее, встретить своего человека никак не удавалось. Киру стали посещать жуткие, крамольные мысли, о том, что ее большие деньги, хоть и решили все ее материальные проблемы, но мешают ей повстречать мужчину, который ей нужен. Ее круг общения был довольно ограничен, в него входили в основном респектабельные, богатые мужчины, избалованные и пресыщенные жизнью. Однако когда она встречалась с мужчинами из низших слоев общества, ей сразу мерещились в них охотники за ее состоянием, что, в общем то, в девяти случаях из десяти, было правдой. Богатство не делает человека счастливым автоматически, оно еще не гарантирует человеку счастье. Никогда раньше Кира не соглашалась с этой мыслью, ей казалось, что это придумали неудачники, чтобы оправдать свою никчемную жизнь. Однако теперь, размышляя о своей жизни одинокими вечерами, она начинала находить некий смысл в этой фразе. Порой, предаваясь воспоминаниям о своей прежней жизни, она вдруг находила ее не такой уж плохой, и с грустью вспоминала дорогие минуты общения со своими лучшими друзьями и подругами. Так у нее созрела мысль посетить Россию. Она даже заказала по телефону экскурсию в родной город Пьянов, но затем, поразмыслив, решила, что это слишком опасно. Ее вполне могли ждать в родном городе бандиты, занятые поиском пропавших денег, или их осведомители. С подругами Кира также решила не встречаться, поскольку они могли быть под наблюдением или на прослушке. Хотя, на самом деле, ей не очень то и хотелось встречаться с ними, уж больно разными они теперь стали, и ничего, кроме воспоминаний, их больше не связывало. Она неоднократно представляла себе их встречу, представляла, как ее подруги будут восхищаться ее жизнью, завидовать ей, и возможно даже просить денег, и эта встреча начинала казаться ей скучной и не интересной. Кире оставалось гулять по знакомым московским улицам, ходить по музеям и театрам. Поскольку, когда она жила и работала здесь, на такие походы у нее катастрофически не хватало времени и денег. Сейчас Кира даже посетила Большой театр и музеи московского Кремля. Так прошло несколько дней, и наконец, она не выдержала и уступила своему желанию. Ей безумно хотелось увидеть своих пожилых родителей. Она понимала, что в родном городе ее может ждать засада. С другой стороны, – успокаивала себя Кира, – прошло уже три года, и может быть эта история с пропажей денег подзабылась. Однако, если она открыто приедет навестить родителей, об этом будет говорить весь маленький городок, чего никак нельзя допускать. Но хотя бы посмотреть на них издали, передать как-то подарки, деньги, это самое большое, что она могла себе позволить. И Кира решилась на эту рискованную поездку. Она сняла с карточки тридцать тысяч долларов, кроме этого купила подарки. Для мамы французские духи, для папы хорошую бритву и бутылку французского коньяка. Упаковала деньги и подарки в красивую коробку, положила ее в пакет, и на следующий день отправилась в путь.

Ей пришлось заказать такси, чтобы успеть на вокзал, на первую электричку. Эта дорога была ей хорошо знакома, в прошлой жизни она часто ездила домой таким образом. Немного поменялось расписание, а все остальное осталось прежним, и обшарпанные электрички с разбитыми вагонами, и виды за окном. Кира села в поезде у окна и, не отрываясь, смотрела на проплывающие за окном, хорошо знакомые подмосковные пейзажи. После двух часов езды Кира сошла на станции, где надо было пересесть на другой поезд, уже не на электричку, а на дизель. И на нем предстояло ехать еще три часа.

Так, где то к позднему обеду, она сошла на своей станции. Нахлынула ностальгия, Кире казалось не реальным, фантастическим, что она идет по тем же самым, пыльным и кривым улочкам, что она гуляла в детстве. И здесь тоже ничего не изменилось со времени ее отъезда. Вероятно, Кира слишком глубоко впала в романтические воспоминания детства, проходя мимо места в городском парке, где она впервые поцеловала своего любимого парня, где они прятались в беседке от дождя, где ходили в клуб в кино на последний сеанс. Прохожие как то странно смотрели на расчувствовавшеюся, шикарно одетую, очень красивую девушку с блуждающей улыбкой на губах, которая неспешно брела по узким улицам городка. Кира поймала на себе несколько недоуменных взглядов, и ей пришлось опустить глаза вниз и перейти на быстрый деловой шаг.

Вот и хорошо знакомая пятиэтажка, где прошло ее детство и где, как она надеялась, до сих пор жили ее родители.

С волнением она отворила скрипучую дверь в подъезд и начала подниматься на четвертый этаж. Когда она подходила к обшарпанной и такой родной двери, ее сердце просто выскакивало из груди. Рука машинально потянулась к звонку, но она вовремя отдернула ее. Если она войдет в квартиру, ее пожилые родители не смогут сохранить ее визит в секрете от всех. А это может быть опасно как для нее, так и для них. Да и как объяснить им, что об этом нельзя говорить никому? Что они подумают, если вообще поймут это.

Нет, нельзя, не сейчас, – остановила Кира свой порыв. Она поставила пакет с коробкой, где были деньги и подарки у порога двери, нажала звонок, и тут же убежала вверх по лестнице, чтобы хоть издали увидеть своих стариков. Открылась дверь, и показалась мама Киры. Она мало изменилась внешне, только постарела, поправилась, прибавилось седых волос. У Киры защемило сердце. Посмотрев на лежащий на полу пакет, пожилая женщина тут же юркнула обратно в квартиру. За полуоткрытой дверью послышались голоса.

– Ты, что старая сдурела, – басил отец Киры, – а если там бомба? Жить надоело?

– Может, все ж посмотришь, что там внутри, а дед? – просила мать.

– И не думай даже, сейчас милицию вызову, – отец выглянул на лестничную площадку, и тут же закрыл дверь. Кира постояла еще несколько минут, не зная, что предпринять, затем взяла пакет с подарками и стала медленно спускаться вниз. Когда она спускалась со второго этажа на первый, то увидела в окно, как у подъезда остановилась милицейская машина, из нее вышли двое сотрудников и направились в подъезд. Встреча с милицией меньше всего входила в планы Киры. От одной мысли, что сейчас ей скажут: «Предъявите ваши документы», ее всю затрясло. Она, не раздумывая, бросилась бежать по лестнице наверх, как кошка, преследуемая собаками. Кира вбежала на пятый этаж, люк на чердак был закрыт на замок. Сердце колотилось, внизу уже слышались гулкие шаги армейских ботинок.

И тогда она, в отчаянии, не зная, что делать дальше, позвонила в ту самую дверь на пятом этаже, за которой когда-то жил ее любимый парень. Думать о том, что будет дальше просто не было времени. Дверь неожиданно распахнулась и на пороге стоял он!

– Вам кого? – спросил Сергей.

– Разрешите войти, – сказала Кира, сделала шаг и закрыла за собой дверь.

– Проходите, – сказал оторопевший Сергей. В узком коридоре они едва могли развернуться, и он жестом пригласил Киру в комнату. Кира вошла в комнату, ожидая увидеть жену Сергея в грязном, мятом халате с крикливым ребенком на руках, но в комнате никого не было. Первое, что ей бросилось в глаза в комнате – на стене висела в рамке ее огромная фотография, сделанная на школьном выпускном вечере. От неожиданности она остановилась перед этим портретом, молча разглядывая его. Затем медленно повернулась к Сергею лицом. Перед ней стоял Сергей, ее первая любовь, высокий красивый, накачанный, с коротко стриженными черными волосами и большими голубыми глазами.

– Кира, ты! – вырвалось у него, – Ты вернулась ко мне!

Кира бросилась ему на шею, обхватила ее руками и положила голову ему на грудь, уткнувшись в его тельняшку. Она не могла сдержать слез. Сергей гладил ее по голове своими большими руками и приговаривал:

– Я тебя ждал. Я знал, что так и будет. Ты вернулась ко мне, любимая, любимая.

В эту минуту Кира вдруг почувствовала, что ей не хочется никуда больше ехать, эта маленькая квартирка показалась самой уютной на земле. Она плакала от счастья, уткнувшись в тельняшку своего мужчины, и с огромной радостью ощущала нежные прикосновения его рук. У Сергея тоже чуть-чуть увлажнились глаза. Так они простояли несколько минут, словно боясь отпустить, и потерять друг друга. Наконец Сергей заглянул ей в глаза.

– Ну, рассказывай, откуда ты такая шикарная, – спросил он.

– Долго рассказывать, как-нибудь потом, – ответила Кира, и продолжила, – А я не ожидала тебя здесь увидеть, можно сказать случайно позвонила. Как жена молодая поживает?

– Да нету жены, разбежались мы уже, – ответил Сергей.

– Надо же, как быстро, а из-за чего?

– Да, вот из-за этого твоего портрета. Она выкинула его, а я снова повесил, вот скандал и вышел. Да, и не любил я ее по настоящему. От тоски женился. А сейчас вот здесь живу, дом пришлось жене с ребенком оставить, а то им жить негде.

– И ребенком обзавестись успел?

– Да, пацан, Петруха. Классный такой, весь в меня. Я его почти каждый день вижу. Играем с ним.

– А с жену тоже каждый день видишь?

– Нет, я же сказал, разбежались и все.

Неожиданно раздался резкий, оглушительный звонок в дверь. Кира вздрогнула, ее лицо побледнело от испуга. Сергей внимательно посмотрел на нее. Его лицо вдруг изменилось, стало чужим, жестоким, страшным.

– Погоди, погоди, а ты чего так испугалась? Это не ты ли та самая шлюха, которая у пацанов конкретных общак скрысила? Меня пацаны московские просили присмотреть, мол, может такая фифа здесь появиться, которая деньги, что они в банке взяли, скрысила. На тебя указывали, но я не верил, говорил: «Она не такая, чужого не возьмет». Ишь ты гнида, как вырядилась, намазалась! Сейчас я пацанам позвоню, они приедут, с тобой разберуться, кровью умоешься, за все ответишь!

С диким, звериным, грудным криком: «Не-е-е-ет!!!» Кира оттолкнула Сергея и головой вперед выбросилась в открытое окно комнаты…. За годы, проведенные в отъезде она забыла, что аккурат под окнами квартир их подъезда находился старый, заросший зеленой тиной пруд.

Конец