Нашим детям очень повезло (нам, кстати, тоже, но немного меньше): ведь так, как в цивилизованном мире относятся к маленьким человечкам сейчас, не относились раньше нигде и никогда. Нынешних детей не выбрасывают в пропасть, как в древней Спарте. Их не отдают в чужие семьи, в монастыри или «в люди», как в Средневековье. В них не видят лишь будущих работников и не воспитывают «для пользы общества», как в эпоху Возрождения. Не контролируют их внутренний мир и волю, как в эпоху Просвещения. Теперь дети – не «объект воспитания» (XIX в.), а самая большая ценность, и детство – не подготовка к некой «подлинной» взрослой жизни, а ее настоящий, полноценный этап.

Одной из целей воспитания сейчас провозглашается раскрытие индивидуальности ребенка, а основными принципами – уважение к его личности, разумное сочетание свободы и ограничений, заботы и требовательности, внимания и невмешательства. Однако, увы, «разумное сочетание» – понятие абстрактное, субъективное. Как нащупать эту «разумность»?

Главное здесь, на мой взгляд, – не удариться в крайности. Не заставлять семимесячного ребенка засыпать в одиночестве. Не терроризировать годовасика карточками Домана. Не отдавать в музыкальную школу только потому, что мама мечтала стать великой пианисткой, но не смогла. Не навязывать свое представление о счастье. Но и не бояться «сломать личность ребенка», сказав ему «нет». Не «играть в демократию», спрашивая мнение по каждому поводу. Не стараться уберечь от ошибок.

Все наши проблемы с детьми – оттого, что мы, по большому счету, их не чувствуем и не понимаем. Что им нужно, чего они ждут от нас (а сформулировать-то они не могут)? И как сделать так, чтобы мы услышали их, а они – нас?

Уметь чувствовать своего ребенка – это, пожалуй, самое важное. И сложное. Этому не сможет научить ни одна книга. Умение чувствовать приходит не сразу, со временем. Да и приходит лишь в том случае, если мы очень этого хотим, если стараемся, работаем над собой и нашими отношениями…

Все знают: чтобы ребенок вырос счастливым, ему нужна любовь. Любовь – это глубокая самоотверженная привязанность, это душевный отклик, это близость и готовность прийти на помощь. Любовь не появляется ниоткуда, она вырастает – из нежных прикосновений, из добрых слов, постоянного общения, совместных занятий и взаимопознания.

Любовь – это не «приклеенность» к ребенку до пенсии, это необязательно жизнь «глаза в глаза», но это стойкое ощущение, что ты желанен, ты дорог, ты не одинок. Любовь рождает чувство защищенности и жизненной опоры. Когда тебя любят, ты чувствуешь себя нужным. Когда тебя любят, хочется жить.

Любовь – это не вседозволенность. И это не сверхконтроль. Не гиперопека. Не слепое самопожертвование. Любовь – это способность отдавать, способность брать и способность… отпустить, когда придет время.

Говорят, безграничная материнская любовь портит ребенка. Это не так. Она портит только в том случае, если безгранично любя ребенка, мы не любим и забываем себя, если малыш только поглощает нашу любовь, ничего не отдавая взамен. Научиться любить он сможет лишь тогда, когда будет видеть: родители очень любят его, но при этом также они любят себя и они любят друг друга .

Чтобы ребенок вырос счастливым, ему нужно принятие и ему нужна вера в себя. О «безусловном принятии» сейчас так много говорят. Но опять же, говорить – не значит почувствовать это на самом деле. Безусловное принятие – это любовь «несмотря ни на что» и искренняя уверенность в том, что «мой ребенок самый лучший», без стремления переделать его или «усовершенствовать». Попытки переделать обычно трагичны: они ведут к деформации личности, к непониманию «кто я такой» и горькой убежденности в собственной «плохости». Быть счастливым можно только будучи собой , а не тем, о ком мечтают мама с папой.

«Счастье – это когда тебя понимают». Взаимопонимание с ребенком рождается из родительской искренности и эмоциональной открытости («Я так рада, что ты у нас есть», «Ты мое солнышко, моя жизнь», «Мне сейчас плохо, я злюсь, но все равно люблю тебя», «Мне грустно», «Я огорчена», «Меня беспокоит», «Мне не нравится»). Из умения найти правильные слова, донести свою мысль и объяснить позицию (чего мы хотим!). Наша главная беда – в том, что мы обычно возмущаемся и обвиняем других, но о себе, о своих эмоциях и потребностях почти не говорим, а потом удивляемся, откуда такое чудовищное непонимание?

Я убедилась на собственном опыте: когда мы не обвиняем ребенка («Почему ты такой? Сколько раз я тебе говорила? Когда ты, наконец, начнешь меня слушаться? Зачем ты так сделал?»), а говорим за себя (что мы чувствуем, почему нам что-то неприятно, чего мы боимся, к чему стремимся, что бы хотели изменить), ребенок проникается! Он слышит! Он меняется! И одновременно учится разбираться в своих ощущениях, сопереживать, выражать свои чувства словами. И тогда он лучше понимает нас, а мы – его.

И последнее. Самый лучший родитель – тот, кто внутренне чувствует себя хорошо. Этой внутренней гармонии часто мешают душевные метания («Не знаю, правильно ли я поступаю») и недоверие к себе («Кажется, что надо поступить так, а в книжках написано по-другому»)… Слушайте себя! Доверяйте себе больше, чем авторам разных книжек и мнений. Не погружайтесь в сомнения и уж тем более не топите себя в чувстве вины. Оно никогда не приведет вас к верному решению, оно приведет лишь к ошибкам и ощущению собственной никчемности. Никто, кроме вас, не сможет сделать вашего малыша счастливым. И только вы сможете найти единственный и неповторимый путь к своему единственному и неповторимому ребенку.