В предрассветной тишине Дженнифер осторожно проскользнула в подъезд спящего дома, сняла сапожки и стала тихо, на цыпочках подниматься вверх по лестнице, чтобы не потревожить каким-то образом подругу и не нарваться на ненужные сейчас расспросы. Желательно вначале самой разобраться в произошедшем, поразмыслить в одиночестве, а уж затем обсуждать с кем-либо.

К сожалению, когда она открывала дверь квартиры, обувь выскользнула из-под руки и ударилась о деревянный пол со страшным грохотом, способным разбудить и мертвого. А Франческа совсем не относилась к категории усопших. Дверь сзади почти мгновенно открылась, как будто подруга всю ночь не спала, поджидая ее возвращения, и Дженнифер услышала неизбежное:

— Ну и как прошла встреча?

— О чем ты?

— Да брось притворяться. Я видела, как вчера ты выехала отсюда на шикарном черном лимузине, вся расфуфыренная и довольная.

— Я была довольна предстоящим подписанием контракта. — Дженнифер прошла в комнату, включила свет, повесила пальто и свою расшитую сумку на вешалку и направилась в кухню, чтобы поставить кофейник на плиту.

— Ну да, конечно. Однако такие восторженные глазищи, как у тебя сейчас, бывают у женщины только после общения с крутым, горячим парнем, а не после подписания какой-то бумажки. И к тому же на подписание контракта не требуется целая ночь. Так что лучше сразу раскалывайся и расскажи честно своей лучшей подруге, как все это прошло.

— Все оказалось намного лучше, чем я ожидала. Он настоящий джентльмен. Во всем. Вначале мы долго занимались делами. Всей этой юридической чепухой с оформлением документации и тэдэ. — Дженнифер сняла с плиты закипевший кофейник и стала разливать густую жидкость по чашкам. При этом почувствовала, как одинокая слеза предательски вытекла из глаза. Она повернулась вполоборота к подруге, и ее вдруг прорвало: — Но, вообще-то, я идиотка. Я знала, что со мной может случиться, если я с ним пересплю. Но я пошла на это, потому что сама этого хотела. Я уверяла себя, что ничего страшного не произойдет, что прекрасно с этим справлюсь. Подумаешь, важность какая? Просто секс.

— Да, — задумчиво пробормотала Франческа, — просто секс.

— Со всеми это происходит рано или поздно. У меня это произошло даже поздновато. Но это к лучшему — мне не пришлось, как подростку, расставаться с романтическими иллюзиями.

— Да. Это хорошо, что ты впервые переспала с мужчиной не в подростковом возрасте. — Франческа присоединилась к хлопотам подруги по приготовлению к церемонии кофепития.

— Это был вполне осознанный поступок. Я думала, что пересплю с ним и на этом все закончится. Что не буду потом страдать и сохнуть из-за его прекрасных глаз и крепких мускулов. Но, как мне стало ясно теперь, я переоценила свои возможности. Или, может быть, просто он оказался настоящим мужчиной, предназначенным исключительно для меня.

Франческа достала из холодильника кувшинчик со сливками, осторожно понюхала содержимое и брезгливо вылила в раковину.

— Тебе надо чаще заглядывать в холодильник. Ну и насколько прекрасной была эта ночь?

— А это неважно. Важно то, что после нее надо вести себя по-взрослому, иначе можно разрушить свое будущее. Кстати, я выскользнула из его дома сегодня еще до того, как он проснулся. Тайно, как вор. Боялась, что иначе скажу или сделаю что-то такое, что поставит нас обоих в крайне неловкое положение. Вначале ходила по комнате на цыпочках в его банном халате, собирала в темноте свои разбросанные по полу вещи. — При этом воспоминании она покраснела, вспомнив, что ей так и не удалось разыскать свои трусики, разорванные пополам нетерпеливым любовником. Возможно, их обнаружит потом, при уборке помещения, горничная или дворецкий.

— Так, значит, твои вещи были разбросаны по всему полу? Да, могу себе представить, что у вас там творилось. Настоящая оргия.

— У тебя больное воображение. А когда он проснется и обнаружит, что меня нет, то подумает, что я полная идиотка или что он связался с сумасшедшей. А у меня просто раздвоение личности. С одной стороны, я почему-то чувствую себя жертвой, а с другой — испытываю к нему признательность за самый прекрасный опыт в своей жизни. Он оказался настоящим джентльменом — заботливым, внимательным, предусмотрительным, а также решительным и искусным, когда это понадобилось.

— Боже мой! Да ты, никак, влюбилась?

— Нет, это не любовь, — твердо заявила Дженнифер, испуганная самой мыслью о возможности такого катастрофического явления в своей жизни. — Обычные химико-биологические реакции, немного признательности и еще, наверное…

— А я говорю, что ты влюбилась. Самым настоящим образом, с ног до головы. В того, который то закомплексованный, то раскомплексованный. И не надо обманывать себя.

— Это не любовь. Это просто сильная увлеченность и впечатление от хорошего секса. И если сохранить здравомыслие, то можно будет пройти через это испытание без потерь, не ставя ни его в неудобное положение, ни себя в дурацкое. По крайней мере, я на это надеюсь.

Роберт проснулся оттого, что яркий солнечный луч попал ему прямо в глаза. Еще толком не проснувшись и не открыв глаза, он сразу потянулся рукой, пытаясь нащупать лежащую рядом любимую женщину. Однако поиски, к его удивлению, не увенчались успехом. Он находился в полном одиночестве на своей кровати королевских размеров.

Вначале он подумал, что Дженнифер отправилась в ванную или на кухню выпить чашечку кофе. Но потом как-то сразу догадался, что ее вообще нет. Одежда обоих вчера вечером была разбросана по полу и оставалась там, когда они поднимались наверх в его спальню. А теперь у него было смутное ощущение, что ее одежды там нет.

Дженнифер покинула его, причем тайно, даже не потрудившись разбудить его и попрощаться. От ее пребывания в доме остались только воспоминания о горячем сексе и изящный золотой браслетик с ее ноги, который ночью как-то незаметно перекочевал на его руку в пылу любовных баталий.

Полежав и поразмышляв еще немного в своей большой постели с раскинутыми в стороны руками, оставшимися без утренней добычи, вдыхая оставшийся после нее аромат фиалок и женского тела, он решил, что его грубо использовали и бросили.

Черт побери! И это после такого жаркого многочасового общения. После столь возбуждающего и впечатляющего опыта.

И наверняка она тоже разделила с ним эти впечатления и чувства. Но затем встала и ускользнула от него в первые ранние часы наступающего утра, как будто он был каким-то пьяным ковбоем в драных джинсах, которого леди случайно нашла себе в баре на одну ночь. Человеком, которому не хочется смотреть утром в лицо. Он почувствовал себя оскорбленным и даже более того — глубоко травмированным душевно.

Черт побери! Так что же с ним все-таки случилось? Неужели он не может внушить себе, что это был всего-навсего секс? Конечно, весьма впечатляющий, сводящий с ума, останавливающий сердце. Да и девочка выше всяких похвал, необыкновенно хороша внешне, страстная, выносливая и предприимчивая в постели.

Он перебрался на край кровати, сел, спустив ноги вниз и упершись локтями в колени, и уставился на женский браслет на своем запястье, украшенный крошечными полумесяцами.

Боже мой! Как ни дико это звучит, но следует честно признаться себе самому: я влюбился в нее.

Посыльный из цветочного магазина вломился в квартиру Дженнифер поутру с букетом голубых орхидей в корзинке, оформленных по всем правилам японского искусства икебаны. Посыльный радостно известил, что получил от какого-то хлыща двадцатку за то, чтобы доставить эти цветы даме сразу после открытия магазина.

— Как необычно, — тут же обратилась Дженнифер к сидящей на кухне Франческе. — Мог бы прислать просто красные розы. А он выбрал мой любимый цвет.

— Так ты хочешь сказать, что он посылает тебе ежедневно цветы просто для укрепления деловых отношений? — насмешливо сказала мамаша Фракатто, глядя на очередной букет, на этот раз желтых роз, который Дженнифер ставила в вазу с водой. — Тебе уже некуда их размещать. Тем более что розы предназначены для соблазнения. Деловым партнерам их не дарят.

— Это ты напрасно, мама. Роберт не пытается меня соблазнить.

— Ну конечно. Потому что он это уже сделал. И не пытайся отпираться. У меня информация хорошо поставлена. Тебя видели, когда ты возвращалась под утро после подписания контракта. Так что ту ночь ты провела, как я понимаю, с Робертом Кэррингтоном?

Дженнифер молча пожала плечами и равнодушно сказала:

— Да.

— Эх, бамбина, девочка моя. — Мамаша Фракатто протянула руку и потрепала Дженнифер по щеке. — Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам. Поэтому не стану тратить усилия на то, чтобы объяснить тебе, что такое хорошо и что такое плохо. Я просто скажу, что не хочу тебя видеть печальной и заплаканной, с разбитым сердцем.

— Не беспокойся, мама. Этого не произойдет. — Она обняла пожилую женщину и прижалась к ней. — Мое сердце надежно защищено от мистера Кэррингтона.

Дженнифер откинулась на роскошное заднее сиденье «кадиллака», слушая чарующие звуки романтического скрипичного концерта, льющегося через спикеры у нее за головой, и глядя в аккуратно подстриженный затылок водителя. Она пыталась осмыслить все произошедшее с ней за последнее время, все те изменения в жизни, виновником которых стал мистер Роберт Кэррингтон.

Голубые орхидеи и желтые розы были только первым залпом. Потом последовали пурпурно-фиолетовые фиалки, затем белоснежные каллы, сине-фиолетовые ирисы и прочее разноцветье и разнотравье. Затем были «деловые» обеды и ужины в красивых ресторанах дорогих гостиниц, заканчивающиеся на огромных романтических кроватях в роскошных номерах, которые Роберту удавалось получать без регистрации с помощью своей волшебной платиновой карточки и щедрых чаевых.

В отелях они начинали обычно целоваться уже в лифте, ведя себя, как пара безумных подростков после совместно раскуренного косячка. В номере их ждали бутылка шампанского в ведерке со льдом, лобстер, фруктовый десерт. Вместе с постелью это помогало весьма приятно, продуктивно и весело скоротать всю ночь, занимаясь раскрепощенным, незабываемым сексом.

После нескольких таких ночей она всерьез начала задумываться о том, во что превратилась ее жизнь. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько счастливой и одновременно настолько угнетенной. Казалось, что она превратилась в сексуальную игрушку. В маленькую куколку во власти своих и мужских гормонов. И ей это не нравилось. Особенно потому, что во многом это происходило по ее вине. Она сама инициировала такого рода взаимоотношения, спровоцировала их, в том числе своим походом на спортивную площадку, предложением поцеловать ее в офисе и… Можно сказать, чуть ли не соблазнила его сама.

Она была уверена, что сумеет справиться со всей этой ерундой. Что не поглупеет от своих чувств, что останется достаточно разумной и рациональной, что не станет сентиментальной дурой и не влюбится в этого человека. Но почему-то не получилось.

Да, как выясняется, я просто маленькая дурочка с большим самомнением, с отвращением подумала Дженнифер.

Теперь она ехала на коктейль, организованный в особняке миссис Жаклин Кэррингтон, хотя единственным желанием было приказать водителю развернуть высланную за ней машину и вернуться домой. А там закрыться в своей квартире и побыть хотя бы несколько часов в спокойном, уютном одиночестве, размышляя над своими проблемами и разрабатывая план действий хотя бы на ближайший период. Как говорят спортсмены, ей надо было бы взять тайм-аут.

Но, с другой стороны, она не может проигнорировать приглашение миссис Кэррингтон, так много сделавшей для нее, тем более что прием дается как раз по случаю презентации ее компании «Сильвер Кресент». У нее теперь есть не только деловые, но и представительские обязательства, а обязательства следует выполнять. И на этом мероприятии будут отмечаться ее успехи в деле, о котором она мечтала с первого года учебы в колледже.

Однако в глубине души она сознавала, что вся эта показная твердость и психологическая устойчивость — только ее несбыточные мечты. В следующий раз, когда они окажутся в одной постели, она не выдержит и скажет ему три простых, но вечных и судьбоносных слова: «я люблю тебя». Вот почему с этим выходящим из-под контроля увлечением следует заканчивать.

Этого вообще не должно было произойти. Но теперь уже поздно жалеть о случившемся. Что есть, то есть. Придется отправиться на коктейль, устраиваемый миссис Кэррингтон, а потом и на благотворительный вечер. Она встретится с новыми людьми, установит деловые контакты среди столпов чикагского общества. Может быть, даже развлечется. Но потом отправится домой одна. И больше никаких постелей и тайных встреч в его загородном доме и отелях.

Автомобиль остановился возле особняка Кэррингтонов. Кто-то раскрыл дверь снаружи, и она услышала веселый голос Роберта.

— Добро пожаловать, Дженнифер. — Он был необычайно элегантен в своем смокинге и черном галстуке и улыбался ей так, как будто она была единственной женщиной в мире. Улыбался так, что она сразу забыла обо всех своих благих намерениях.

— Рада тебя видеть. — Она одарила его столь же ослепительной улыбкой и протянула руку, позволив помочь выбраться из машины.

На ней было очаровательное шелковое вечернее платье бронзового цвета, тонкое и плотно облегающее, подчеркивающее все ее аппетитные округлости и сексуальные впадины. Обнаженные плечи задрапированы бархатным палантином такого же цвета, как и платье. Огненные кудри слегка подняты вверх и свободно спадали оттуда вниз струящимся водопадом. Единственным ее украшением, помимо природной красоты тела и лица, были топазовые серьги в ушах. Даже руки, обычно прикрытые десятком колец, на этот раз выглядели необычно оголенными. Только на ногтях слегка светился лак медного цвета.

— Ты прекрасно выглядишь, — галантно произнес Роберт, ловко продев ее руку себе под локоть, и повел ее вверх по лестнице, ко входу в дом, где их ждала хозяйка особняка.

Она заключила гостью в объятия и произнесла теплым голосом:

— Я рада вашему прибытию. Добро пожаловать. Прекрасно выглядите. Как Рита Хейуорт в своих первых фильмах, только лучше. Не так ли, Роберт?

Этот комплимент слегка успокоил Дженнифер, поскольку она все переживала из-за своего наряда. Не знала, подойдет ли он для такого мероприятия. Но раз хозяйка дома говорит, что все прекрасно, то, наверное, так оно и есть.

— К сожалению, Роберт не смог доставить вас сюда сам, поскольку вынужден выполнять роль хозяина на приеме. Он мне нужен здесь для встречи гостей, — извинилась миссис Кэррингтон.

— Ничего страшного. Ваш водитель вполне справился со своей задачей. — Она вошла в фойе.

Там стояли столы, украшенные вазами с цветами и зажженными свечами в старинных бронзовых канделябрах. Из скрытых репродукторов приглушенно звучала классическая музыка, позволяющая спокойно, не напрягаясь, вести разговоры.

Роберт помог Дженнифер снять палантин и передал его одетому в униформу слуге.

Между гостями сновали официанты с серебряными подносами, разносившие бокалы с шампанским и закуски, в основном канапе. Все мужчины, естественно, были в вечерних костюмах, женщины тоже были одеты достаточно одноцветно и строго элегантно. Преобладал черный цвет, оживляемый жемчугами и блеском бриллиантов, изредка дополняемый атласом цвета слоновой кости или льдисто-голубым шелком. А какая-то храбрая женщина даже отважилась прикрыть свое декольте темно-зеленым шифоном.

Дженнифер, преодолев соблазн развернуться и удрать, гордо вскинула подбородок и направилась вместе с хозяйкой дома в глубину зала, чтобы быть представленной гостям. Во время этой процедуры она добросовестно улыбалась, обменивалась ничего не значащими фразами, постоянно напоминая себе, что нужно быть терпеливее и приветливее, поскольку имеет дело со сливками чикагского общества и заводит полезные для своего бизнеса связи и знакомства.

Они подошли к двум пожилым дамам, с которыми когда-то столкнулись вместе с Робертом в больнице.

Жаклин Кэррингтон тут же завела светский разговор:

— Дженнифер, надеюсь, вы помните миссис Мэри Кросби и миссис Генриетту Уиткер. Я оставлю вас наедине. Мне надо заняться другими гостями.

— Да, конечно, — выдавила вежливую улыбку Дженнифер. — Рада вас вновь увидеть.

— Насколько я знаю, вы, кажется, вместе с Жаклин занялись общим бизнесом? — ехидным голосом, в котором явно прозвучали скептические нотки, процедила миссис Кросби.

— Да, миссис Кэррингтон вложила свои средства в мою компанию, — спокойно парировала Дженнифер. — Мы подписали соглашение несколько дней назад.

— И я слышала, что это что-то связанное с косметикой. Весьма фривольный и ненадежный бизнес. Большинство предприятий в этой области разоряются в первый же год своего существования.

— Мое не разорится, — уверенным голосом констатировала Дженнифер и сделала несколько шагов в сторону другой пары гостей.

— Будьте осторожны, мадемуазель, — вкрадчиво прошептал ей прямо в ухо незнакомый мужской голос.

Она повернулась и увидела живого Адониса, златокудрого, стройного, с глазами цвета летнего неба, одетого с щеголеватой небрежностью. А его сладкая улыбка сулила мириады наслаждений.

— С этой старушкой лучше не спорить, — продолжал шептать ей на ухо красавчик. — Проще отойти в сторону и не обращать внимания. Я ее некоторым образом побочный родственник, Жак де Марси. А это моя жена, Вики, — сказал он уже громко, поводя рукой в сторону подошедшей к ним элегантной дамы, в разумных пределах прикрытой атласным платьем все того же консервативного цвета слоновой кости. — Вики, познакомься с мисс Дженнифер Кресент, чьей продукцией ты недавно восхищалась.

— Хорошо, что я вас встретила, — включилась в разговор Вики. — У меня через неделю как раз открывается новый магазин, и я хотела бы выставить на продажу вашу продукцию. Мы могли бы прямо сейчас обсудить некоторые технические и коммерческие детали. Давайте отойдем в сторонку, чтобы не загружать других гостей ненужной и скучной информацией. Кстати, чтобы упредить излишние вопросы, если до вас дойдут какие-то слухи. Мы с Робертом когда-то были близко знакомы. Даже помолвлены. Но все это в прошлом и, надеюсь, теперь не помешает нам общаться и стать друзьями.

В беседу опять вклинился Жак де Марси:

— Моя старушка-родственница нынче подобрала Вики замену. У нее есть еще одна внучатая племянница, Сюзан. Вон та бледная, худосочная девица в черном платье. Похожа на высокий стакан. Старушка утверждает, что Роберт и Сюзан идеально подходят друг другу.

Роберт уже второй раз прошелся глазами по залу. Однако знакомый силуэт не попадался. Коктейль уже подошел к концу, и гости начали расходиться. Большинству из них, как и самому Роберту, предстояло перебраться прямо отсюда на благотворительный вечер. Он увидел бабушку и подошел к ней.

— Ты не видела Дженнифер? Может быть, она ждет где-то на выходе?

— Ой, забыла тебе сказать. Она извинилась, сказав, что не сможет с нами поехать. Сослалась на сильную головную боль. Мне кажется, это у нее после разговора с твоей бывшей невестой и ее мужем. Ты же их знаешь. Тем более что там рядом была и Сюзан со своей милой родственницей, моей ровесницей. Они тоже могли что-то добавить.

— Боже мой! И ты позволила ей уехать?!

— Да, я отправила ее домой с шофером. Не могла же я оказывать давление на человека, который плохо себя чувствует. Хотя, конечно, жаль, что ее не будет на благотворительном вечере. Но, надеюсь, это недомогание скоро пройдет.

— Боюсь, что все не так просто. Я не доктор, но в некоторых диагнозах могу и сам разобраться. Как раз тот случай, когда возникла такая необходимость. Извини, бабуля, но, похоже, тебе придется отправиться на вечер без меня.

— Ладно, не беспокойся. Как-нибудь справлюсь. В твои годы я тоже была импульсивной. Любила принимать быстрые решения.

Роберт подъехал к дому, где жила Дженнифер. Он решительно направился к входу в подъезд, на этот раз надежно перегороженному решеткой, и нажал кнопку интеркома. Никто не отозвался, однако это не остановило его. Настойчивые повторные вызовы в течение пяти минут и явная решимость визитера не уходить, пока не добьется каких-то результатов, все же дали свои плоды. По переговорному устройству послышался голос Франчески, известивший, что Дженнифер нет.

— Я точно знаю, что она в квартире, и хочу переговорить с ней, — твердым, накаленным от гнева голосом произнес Роберт. — Передайте ей, что я буду стоять здесь до тех пор, пока она сама не отзовется.

В это время в квартире шли упорные переговоры. Франческа продолжала настаивать, изредка выглядывая в окно для сбора и передачи новой информации, комментируя происходящее внизу.

— Судя по его голосу и виду, он действительно не собирается никуда уходить. Вот он нагнулся и что-то подобрал с земли. Ой! — Она отскочила от окна, в которое попал камешек. Вслед за ним в окно ударилось еще несколько камней. — Дженнифер, будет лучше, если ты все же выглянешь. А то останешься без стекол. Я сама открою окно.

— Скажи ему, чтобы убирался. Мне не о чем с ним разговаривать.

В ответ на разъяснения Франчески снизу послышался упрямый и свирепый мужской голос:

— Я не буду разговаривать с посредником. И не уйду, пока не поговорю с ней сам.

Дженнифер высунула голову в окно.

— Так что ты хочешь?

— Совсем немного. Узнать, почему ты сбежала от меня.

— Я не сбежала. Просто плохо себя чувствую.

— Не надо лгать.

— Я не лгу. И, кроме того, тебя есть кому сопровождать на представительских мероприятиях. Или ты забыл про Сюзан?

— Дженнифер, спускайся сюда и давай спокойно разберемся. Если мы будем кричать о наших отношениях, то здесь скоро половина итальянского квартала соберется.

Дженнифер, привыкшая к шумной и открытой экспансивности итальянцев, спокойно восприняла эту угрозу. Да и какой смысл вести задушевные беседы тет-а-тет? О чем можно говорить с этим опытным ловеласом, который воспользовался ее невинностью, наигрался вдосталь с ее душой и телом, влюбил в себя, а между тем, как выяснилось, спокойно продолжал осуществлять свои матримониальные планы с какой-то богатой ледышкой-стервой.

— Ничего страшного. Пусть соседи слышат. Это мои проблемы, а не твои. Мне с ними жить. Я больше не хочу быть твоей сексуальной игрушкой. Так что все кончено. Отныне и впредь нас связывают только деловые отношения.

— Сексуальная игрушка? Что за чушь? Уж если кто стал сексуальной игрушкой, так это я. Это ты навязала мне такую игру, а потом бросила ее — опять же по своей прихоти, — добившись своего. Даже не поинтересовалась, что я при этом чувствую.

— Ты что, хочешь сказать, что я это сделала ради получения денег? Да как ты смеешь? Как ты мог даже подумать об этом? Убирайся прочь! Нам не о чем больше разговаривать. — Она с такой силой захлопнула окно, что осколки стекла посыпались вниз.

В этот момент с улицы послышался хорошо знакомый зычный голос мамаши Фракатто:

— Прекратите немедленно этот шум, а то вы мне всех клиентов в ресторане распугаете. — Несколько посетителей действительно вышли на улицу послушать, о чем идет речь, дабы скоротать время в ожидании заказанных блюд. Своим властным менторским тоном мамаша уверенно продолжила свою сольную партию: — Я сказала, немедленно прекратить! И поясните мне, что здесь происходит.

При звуке ее голоса Дженнифер отпрянула от окна, спрятавшись в глубь комнаты. Так что всю тяжесть разъяснений и оправданий Роберту пришлось брать на себя.

— Ну, я жду, — вновь повторила мамаша, уперев руки в боки и решительно надвигаясь на возмутителя спокойствия. — Почему это вы с Дженнифер кричите друг на друга?

— Это моя вина, миссис Фракатто. Я потерял выдержку.

— А кто вы такой?

— Роберт Кэррингтон, мадам.

— Теперь я начинаю понимать. Вы тот, кто нанял сыщика для проведения расследования? Тот, чья бабушка дала деньги для развития ее бизнеса?

— Да, именно так.

— И тот, кто стал ее первым любовником?

— Первым и единственным.

Мама улыбнулась.

— Хотите сказать, что любите ее?

— Да, мадам.

— И женитесь на ней?

— Да, мадам.

— Ну что ж. Это правильное решение. Я понимаю и уважаю ваши чувства. — Мама подняла голову к окну и безапелляционным тоном скомандовала: — Дженнифер, немедленно впусти молодого человека в дом.

Голова девушки моментально появилась в окне.

— Но я не…

— Дженнифер, я не люблю повторять дважды. Впусти его и выслушай то, что он тебе скажет. А если тебе хочется дискутировать, то делай это так, чтобы не отвлекать моих посетителей. Тебе все понятно?

— Да, конечно.

Франческа ушла на свою половину, чтобы не мешать объяснению двух любящих, но бестолковых сердец, никак не могущих разобраться в своих чувствах.

Дженнифер встретила Роберта в том же наряде, что и на коктейле, но только босиком.

Роберт выглядел решительным.

— Дженнифер, извини, что ты не первая, кто это услышал, но мне пришлось сделать признание перед мамой Фракатто, чтобы прорваться к тебе. Будем считать это просто репетицией и информацией для общественности. А теперь я хочу сказать, что ты та женщина, которую я ждал всю свою жизнь. Та женщина, в поисках которой мужчина может обойти весь земной шар. Но мне повезло. Я нашел тебя гораздо быстрее. Только не сразу это понял.

Она смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами со смешанным чувством недоверия, смущения, даже страха и одновременно надежды и любви.

— Я не знаю, как я должна тебе ответить. Конечно, ты тоже мне нравишься. И даже очень. Ты прекрасный любовник, мы провели вместе много замечательных часов. У меня теперь есть хороший сексуальный опыт. Я сама хотела его получить и не жалею об этом. Но я не знаю, есть ли у нас будущее. Тебя ждет невеста, о которой ты почему-то мне не сообщил. А я не хочу повторять ошибки моей матери.

— О чем ты говоришь? О каких ошибках?

— Моя мать шесть раз выходила замуж. И каждый раз думала, что наконец-то нашла того единственного, настоящего, мужчину своей мечты. И каждый раз выяснялось, что она заблуждалась. И что его или ее любви хватало ненадолго, если она вообще была. Поэтому я не хочу слишком сближаться с мужчиной. Не хочу повторять ее путь.

— Но хотя бы один раз стоит рискнуть. У каждого человека своя судьба. А что касается невесты, то это место вакантное и оно только твое. Тем более что это не я ее выбирал. Это только чьи-то чужие планы и фантазии, которые ко мне не имеют никакого отношения. Мне не нужна холодная и тусклая спутница жизни. Я предпочитаю яркую, горячую, полную огня и чувств. Я люблю именно такую. Я нашел именно такую. И не хочу расставаться с тобой. И вообще, у меня с детства слабость ко всему блестящему и сверкающему. А ты у меня постоянно ассоциируешься с громадным искрящимся бриллиантом, единственным и самым уникальным в мире. — Он шагнул к ней вплотную, крепко обнял ее и наклонился, чтобы поцеловать. И уже перед самым поцелуем задыхающимся от нетерпения, просительным голосом добавил: — Дженнифер, любимая, выходи за меня замуж. Ну пожалуйста, не отказывай.

— Пожалуй, об этом стоит подумать. — Она посмотрела на него сияющими от счастья глазами и прижалась к его широкой груди.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.