Культурная и сексуальная революция, начавшаяся в США в 60-х гг. объявила открытую войну христианским ценностям, нормам и устоям, а религиозное оправдание этому давало «Нью Эйдж», имеющее свое понимание того, что есть человек.

«Нью Эйдж» воспроизводит учение каббалы о первом человеке как о богоподобном духовном андрогине, целостность которого в результате материализации распадается на две половины. Пол является, таким образом, ущербной ограниченностью, разделенностью, приводящей человека к смерти и тлению. Чтобы спастись, человек должен вернуться в прежнее духовное состояние целостности и соединиться с божеством. Начинает он поиск этой целостности уже в этой жизни. Поскольку соединяясь с Евой в браке, Адам не может соединиться с ней по-настоящему в одно целое, он остается неполноценным мужчиной, а она — неполноценной женщиной. То есть, пока мужчина стремится к мужественности, он не может обрести гармонию, так же, как и женщина, стремящаяся к женственности. Поэтому и божественный порядок брака остается им ненавистен. Для восстановления андрогинного единства мужчина должен собрать в себе женские начала, а женщина — мужские. Эта «цельность», как учит «Нью Эйдж», воссоздается через выход за пределы своего рожденного пола, что достигается через гомосексуальные и лесбийские связи103.

Это и есть ньюэйджевская «теология восстановления»: чтобы вернуться в состояние первозданного гармоничного бессмертного андрогина, необходимо стать мужеженщиной. Более того, андрогинизация приведет к рождению какого-то нового, ангелоподобного вида, той самой седьмой расы Блаватской, которая будет состоять из одних только духов. Поэтому для «пророков» «Нью Эйдж» гермафродит — это единственная норма, и символом его является неразрывное слияние противоположностей — Инь-Ян. А разделение полов есть аномалия, и все, что связано с семьей, накладывающей культурные ограничения для самовыражения человека, должно быть упразднено.

Таким образом, гомосексуализм в трактовке «Нью Эйдж» — это не просто вызов современному обществу и его традиционной морали, это подготовка к провозглашению и утверждению «религии содомизма». Смертный грех «Нью Эйдж» объявляет высшей, божественной, восстанавливающей любовью, но этим человеку навсегда закрывается путь к истинному спасению. Судьба содомита страшна — с отказом от пола он отказывается от данного Богом удела, приговаривается ко второй смерти. Душа его, оставленная ангелом, претерпевает духовную мутацию и идет уже по программе сатаны.

Скрывая истинный, духовный смысл своей программы, ньюэйджевцы использовали возможности набиравших тогда силу новых направлений социологии и психологии, облекавших их идеи в форму научных концепций и теорий, вполне отвечавших и соответствовавших духу времени. Среди них наибольшее значение имела разработанная в конце 60-х гг. американской психологией концепция гендера, впервые сформулированная сексологом Джоном Мани, специализировавшимся на изучении интерсексуальности и транссексуальности. Именно он ввел понятия «гендер» и «гендерная роль» для обозначения «социального пола» человека, понятого как социально определяемой идентичности, которую он отличал от «биологического пола», данного человеку природой.

Вскоре эти понятия стали широко использоваться социологами и психологами, став крайне распространенными внутри феминистского движения. Последнее, борясь против власти мужчины, сместило свой анализ с критики «биологической» идентичности на «социальную». Это позволяло ему рассматривать пол уже как чисто социальное явление, зависящее не от природы, а от воспитания. В итоге в новой конструкции «гендер» становится ключевой концепцией. Большой вклад в распространение именного такого понимания пола внес французский философ Мишель Фуко, автор трехтомного труда «История сексуальности», апологет греческой педерастии, представлявшейся им как истинная любовь.

В условиях «культурной революции», опирающейся на мощный научно-религиозный фундамент, радикально настроенные извращенцы начинают политическую борьбу за признание гомосексуализма нормальным, альтернативным образом жизни. Созданный в этих целях в США Фронт освобождения геев ввел новое социальное понятие «лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры» (ЛГБТ) для выделения их как носителей особого самосознания и новой субкультуры. В 1969 г. вспыхнул так называемый Стоунволлский бунт, положивший начало восстанию теперь уже сплоченного ЛГБТ-сообщества. В США и других странах Запада формируются многочисленные организации, которые, заявив о своем праве на «особость» и используя в качестве главного политического средства давления ежегодные «гей-парады» («gay pride»), переходят под лозунгом защиты «прав Человека» к полномасштабному наступлению. Разработанный американским художником-активистом Гилбертом Бейкером радужный флаг для «гей-парадов» превратился в символ движения. Фактически он воспроизводил один из символов «Нью Эйдж»: с помощью радуги в нем обозначается мост между индивидуальной человеческой душой и «всеобщим сверх-разумом»104.

Главное, чего в итоге добилось ЛГБТ-сообщество — это начала коренного изменения отношения общества к гомосексуализму. В американской социологии и психологии его перестали рассматривать как патологию или отклонение и стали определять как одну из форм «сексуальной ориентации» наряду с гетеросексуальной и бисексуальной. Для дискредитации тех, кто критиковал или просто не принимал это аномальное явление, американский психиатр Джордж Вайнберг в 1972 г. вводит понятие «гомофобия», означающее «иррациональные страхи». Наконец, когда почва была подготовлена, в 1973 г. под влиянием чисто политических факторов, связанных с угрозой организации беспорядков, Американская психиатрическая ассоциация (АПА), вопреки научному медицинскому подходу, перестала относить гомосексуальность к психическому заболеванию105. Этот диагноз перестали обсуждать на научных конференциях и симпозиумах, он был признан «дискриминирующим», а дискриминации стали подвергаться теперь уже те, кто хотел избавиться от этого порока.

Свой главный прорыв ЛГБТ-сообщество совершило уже в условиях развала Советского Союза, когда западная концепция «прав Человека» утвердилась в качестве единственно возможной системы ценностей. 17 мая 1990 г., ориентируясь на АПА и также пребывая под сильнейшим политическим давлением, теперь уже и Всемирная организация здравоохранения исключила гомосексуализм из Международной классификации болезней. Этот день теперь отмечается ЛГБТ-сообществом как Международный день борьбы с гомофобией.

Таким образом, извращенчество было легитимизировано и стало рассматриваться как один из вариантов физиологической и моральной нормы, то есть как альтернативный образ жизни. Шлюзы были открыты, и патологическое явление стало утверждаться на Западе с невероятной скоростью. ЛГБТ-сообщество поставило в качестве главной задачи «снятия с гомосексуальности маркера патологии или девиации» во всех национальных государствах, что и стало происходить в 90-е годы. Параллельно с этим шел процесс повсеместной отмены наказания за мужеложество, за которое теперь преследуют только в некоторых странах Африки и Азии. В России соответствующая уголовная статья была отменена в 1993 г., когда страну готовили к вступлению в Совет Европы.

В конце 80-х-начале 90-х гг. внутри содомитского сообщества проявились два течения. Одно объединяет геев и лесбиянок, признающих мужской и женский пол, но добивающихся терпимости к их выбору, в то время как другое категорически отрицает сам принцип различения полов и гетеросексуальность как таковую. И если первое представляет собой так называемый «уличный гомосексуализм», добивающийся определенных юридических и социальных результатов, то второе доминирует в интеллектуальных, университетских кругах и составляет то самое активное научно-оккультное ядро, которое разрабатывает долговременную стратегию разрушения естественного порядка вещей через уничтожение различий между полами.

Укрепление второго течения стало следствием активизации женского гомосексуализма, которое, соединившись с широким феминистским движением и составив его идейный костяк, направило его в нужное русло. Именно феминистки-лесбиянки сформировали так называемое квир-течение (от слова queer — странный) которое стояло у истоков новой интерпретации понятия «гендер». Первой, кто использовала ставший затем широко применимым термин «квир-идентичность», стала профессор Калифорнийского университета лесбиянка Тереза де Лауретис. Затем его стали употреблять для описания не только содомитов, но и других «идентичностей», не укладывающихся в рамки традиционной гендерной дихотомии106. Введение понятия «квир» знаменовало собой переход к гендерной теории, которая говорит уже о различных типах «гендерной идентичности».

Настоящим основателем квир-теории стала Юдифь Батлер (работа «Гендерное беспокойство» 1990 г.), которая дала революционное определение концепции «гендер», раскритиковав само понятие «половая идентичность». Окончательно разделив понятия «биологический пол» и «социальный пол» (гендер), она заявила, что второе совершенно не зависит от первого, все определяется исключительно свободным выбором человека, в зависимости от того гендера, который человек себе присваивает. Суть новшества можно выразить понятием «множество квиров», утверждение которого провозглашает исчезновение различий между мужским и женским полом и связанных с ними категорий. Теперь утверждается «мультисексуальность», характеризующая и гомосексуалистов, и андрогинов, и бисексуалов, и гермафродитов, и травести, и гетеросексуалов, при этом можно спокойно переходить от одной к другой разновидности. Как учит Батлер, человек не определяется данной ему природой, а структурируется или форматируется: «половое поведение не заложено в наше глубинное «я». Оно рождается из опыта, из наших отношений с другими, под влиянием сложных психических механизмов»107.

Новая концепция гендера, ставшая плодом квир-теории, ратует за полное смешение полов и за нейтральное определение пола, соответствующее среднему роду «оно» (английское «it»). При таком подходе, объявляющем все проявления, связанные с биологическими различиями между мужчиной и женщиной, лишь некими мифами, гетеросексуальность становится просто одной из возможных форм поведения. Гендер должен определяться личным выбором человека, который может меняться в зависимости от влечения (на английском языке это называется «performance») — вот это и стали называть «гендерной идентичностью»

Эти теории легли в основу проекта тотальной мировой сексуальной революции, направленной на «отчуждение» человека от его пола. Однако сторонники его разделяются на две группы — в зависимости от пути его реализации. Одна выступает за скрытое разрушение культурного и социального порядка, в то время как другая избрала максималистский вариант, отрицающий саму физиологическую природу полового разделения и ратующий за полную сексуальную анархию. Например, испанский квир-философ Беатрис Пресиадо настаивает на таких «политических стратегиях», как «лишение идентичности, изменение технологий тела, изменение анатомической медицины, которая производит тела «нормальные» и «с отклонениями» и пр. и пр. Другая писательница-извращенка Моник Виттинг, представительница радикального крыла лесбианского движения и автор модной теории straight (что значит «сексуально правильный») вообще утверждает, что не существует ни мужчины, ни женщины. Она называет эти категории «языковыми ухищрениями», с помощью которых построено все гетеросексуальное сообщество, и призывает освободиться и изобрести новый язык и новую грамматику, заменив все термины, связанные с полом (мать, отец, муж, жена) новыми — «гендерно нейтральными». Еще один квир-философ, Жак Деррида подытожил свои размышления так: «А почему бы не придумать что-то другое, другое тело? Другую историю? Другую интерпретацию?»

В итоге именно это хорошо сплоченное квир-течение добилось того, что понятия «гендер» и «гендерная идентичность утвердилось не только в социологии, но и в правовой сфере, превратившись под наименованием «сексуальная ориентация» в основополагающий элемент западной системы ценностей.

А это, в свою очередь, заложило уже основы для тотальной ломки. Дело в том, что, хотя понятие «сексуальная ориентация» и считается ширмой для гомосексуализма, ни в одном из международных и национальных документов оно не конкретизируется, так что статус нормы можно придать любой сексуальной ориентации. То есть любой сексуальный акт, даже рассматриваемый сегодня как преступный, но совершенный по добровольному согласию, может по праву стать социально легитимным. Это относится и к полигамии, и к полиандрии (многомужество), и к сексуальному мультипартнерству, и к бисексуальности, и к инцесту, и, наконец, к педофилии и зоофилии (тут не помогут даже защитники животных). Все теперь зависит от степени «продвинутости» верхов общества, которые либо сами являются членами всемирной содомской мафии, либо находятся под ее мощным давлением.