Во второй половине ХIХ века гностическая болезнь поразила значительную часть верхов западного общества. К этому времени рационализм с его прославлением человеческого разума уже выполнил свою задачу по подрыву религиозного миропонимания, а наука поставила под сомнение существование духовной сферы как таковой. В этих условиях Запад, истосковавшийся по идеальному и будучи беззащитным перед натиском неведомого, оказался готов к принятию древней языческой мистики.

Как писал Л.А.Тихомиров, «элементы языческой мистики явились не из пустого пространства. Зародыши его хранились в огромных запасах пантеистических учений, в замкнутых оккультных кругах, в высших степенях масонства и т. д. Но на большую публику мистика хлынула почти внезапно. Со всех сторон явились легионы спиритических духов, пережитки гнозиса, герметизма, новые силы оккультизма, воскрешающего индуизма, теософии. Они предлагали алчущим и жаждущим кому что более нравилось: кому колдовство и магию, кому общение с дорогими покойниками, кому философию, кому мистическое могущество превыше всякой власти человеческой. Рационализм и материализм, так авторитетно подрывающие христианство и его духовную жизнь, стали до чрезвычайности скромны, потому что новые мистики им смело бросали в глаза обвинения в узости и тупости»46.

В итоге к концу века стал проявлять себя характерный парадокс, заключавшийся в том, что люди, не принимавшие христианское учение об ангелах и бесах, верили в то, что в «тонких» мирах пребывают существа, называемые «великими учителями человечества», которые готовы делиться с ними высшей мудростью и знаниями об устройстве Вселенной. Этих ложных пророков в соответствии с формулой «порядок через хаос» вновь подсовывали людям, чтобы не допустить их возвращение в лоно Церкви. Многочисленные тайные «духовные лаборатории» стали работать над различными вариантами перестройки сознания, но все это было связано в одну общую оккультную сеть, в хитросплетениях которой разбирались только высшие круги «просвещенных», скрывавшиеся под именем «Орден».

Одним из важнейших подразделений этой сети стало Теософоское общество Е.Блаватской, созданное ею в США в 1875 г. совместно полковником Г.С.Олкоттом. В уставе его указывались, что задачами его являются: создание «ядра Всемирного братства Человечества» без различия расы, вероисповедания, пола, касты и цвета кожи; сравнительное изучение наук, религий и философии, (особенно Востока) и исследование необъяснимых законов природы и скрытых сил человека. Однако терпимое отношение ко всем религиям допускалось только в отношении тех, кто относился к первой степени общества, а на второй требовалось окончательное принятие эзотерической философии и веры в «высших учителей» — «Махатм». Само братство «Махатм», которые были способны входить в контакт с посвященными на огромном расстоянии, образовывало высшую степень. Кто были эти «учителя», никто не знал, но именно они и наставляли Блаватскую по «мистическому телефону».

Учение Блаватской, изложенное в книге «Тайная доктрина. Синтез науки, религии и философии», представляло собой очередной вариант «божественной мудрости» — эклектичного соединения положительной науки с учениями каббалы, гностицизма, манихейства, герметизма, индуизма, буддизма, Гегеля и Спинозы. «Я посвятила всю жизнь мою изучению каббалы и оккультизма», — писала Блаватская. На этой основе она изобрела свои концепции космогенеза, антропогенеза с элементами антропологии, ставшие догматами современной теософии.

Как о теософах исследователь Э.Дэвис, автор книги «Техногнозис: мир, магия и мистицизм в информационную эпоху», они «одновременно и смешивали и противопоставляли свой мистицизм и новые эволюционные и электромагнитные научные картины мира. Будучи монистами, теософы ставили перед собой двойную задачу: вписать так называемый «грубый» мир материи в бестелесную вселенную духа и вплести вышние царства в эволюционирующее по четким законам описание космоса. Сознание и материя, таким образом, становились одной и той же космической субстанцией, находясь на разных ступенях эволюции… Отдавая дань веданте и герметическому неоплатонизму, теософы в корне отвергли материализм. Они ставили сознание выше материи и принимали ту точку зрения, согласно которой наши «мыслительные энергии» обладают достаточной силой, чтобы самостоятельно творить реальность. Но они обновили это древнее воззрение, переложив его на язык эфирных волн, вибраций, космических колебаний и силовых полей. Теософский космос был одним огромным звуком, самые низкие и грубые вибрации» которого составляли материальный мир, а более «тонкие вибрации» — «высшие планы»… Попытки теософов приписать духовные качества Вселенной, колонизированной физиками, сопровождались первым великим духовным поворотом Запада к Востоку»47. Не случайно теософию называют «эзотерическим буддизмом», настолько схожи эти учения.

Действительно, теософия рисует пантеистическую картину мира, в которой каждая частица материи духовно-материальна. Дух и материя составляют неразрывную пару: «материя есть дух на седьмом плане, дух есть материя на низшей точке своей деятельности». От минералов до человека, от сверхчеловека до Абсолюта — все подчинено одним и тем же законам. Блаватская повторяет известную формулу герметизма: «Вселенная вырабатывается и устремляется изнутри наружу, как вверху, так и внизу, как на небе, так и на земле, и человек, и микрокосмос и миниатюрная копия Макрокосмоса, есть живой свидетель этому Вселенскому Закону и его способу действий».

Далее, теософия исходит из эволюционной парадигмы, и Блаватская отдавала должное дарвиновской теории, но считала, что эволюцию невозможно объяснить с материалистических позиций. Космогенез, по ее учению, представляет собой процесс, в котором раскрывается абсолютное непознаваемое Ни-что, условно называемое Абсолютом, являющееся источником невидимых свойств видимой материи. На определенном этапе он превращается в муже-женское начало, дух и материю, Мировую Душу, которая имеет форму яйца, обвитую Божественной мыслью в виде змеи. Это и есть зародыш Вселенной, которая начинает свою эволюцию в соответствии с законом Кармы, который находится вне пределов досягаемости Абсолюта и который корректируют особые духи — Липики.

Именно Карма выступает в теософии как настоящий бог, на что указывала сама Блаватская: «Замените слово «Бог» Кармою и это сделается Восточной Аксиомою»48. В этом плане теосоофский космос можно представить в виде огромного компьютера, подчиняющегося заложенной в него программе.

С Кармой тесно связаны и циклы эволюции Космоса. Как писала Блаватская, эти «таинственные подразделения времени, называемые индусами Югами и Кальпами, постоянно возвращаются периодически и разумно в Пространстве и вечности… Существуют циклы материи и существуют Циклы духовной эволюции, также расовые, национальные и индивидуальные циклы»49.

Соответственно и человек есть результат раскрытия Абсолюта. Он появляется как воплощение частицы Космоса — Монады, а затем эволюционирует обратно в Монаду, чтобы раствориться в Нирване. Человечество в целом также эволюционирует — проходит семь ступеней или семь коренных рас, каждая из которых выполняет ту или иную цивилизационную задачу. Причем смыл этого процесса в том, что первоначально дух все глубже и глубже погружается в материю, а затем освобождается от плоти, пользуясь помощью «высших разумов».

Названия рас или «эпох» были взяты теософами из концепции розенкрейцеров, а подробные сведения получены в результате ясновидения.

Первая и вторая расы (адамическая и гиперборейская) были соответственно астральными и эфирными, исполинскими и неопределенными, бесполыми, обладавшими низким сознанием. Третья раса (лемурийская) развилась до более плотного тела и зачатков разума и вначале была представлена гермафродитами, которые разделились затем на мужчин и женщин — так теософия трактует «падение в первородный грех». Эта раса создала первую разумную цивилизацию людей в Южном полушарии, в которых вселялись «высшие духи».

Отпрыски лемурийцев образовали четвертую расу совершенных атлантов, ставших «божественными наставниками человечества». Они не имели религии, основанной на вере, но каждый из них, как писала Блаватская, «будучи одарен божественными силами и чувствуя в себе самом своего внутреннего бога, сознавал, что по природе он человекобог». Атланты построили гигантские храмы в Египте и открыли там первые школы эзотерической мудрости, которая была государственной философией и которую должны были хранить «высшие посвященные», благодаря которым древние знания могли пережить гибель континентов. После гибели атлантов спасшиеся соединились с «божественными воплощениями» и составили современную пятую расу арийцев.

Ход эволюции ведет к тому, что приближается время «великой и гораздо более блестящей» шестой расы, которая уже формируется в Америке. Смена рас, как и в прошлом, будет сопровождаться социальными катастрофами и климатическими катаклизмами, которые уничтожат Европу, но которые не должны пугать избранных, так как это тот очищающий огонь, в котором погибнут недоразвитые остатки пятой расы.

Люди новой расы, в свою очередь, станут семенами других человеческих существ, подготавливая еще «более великую» седьмую расу. Ее представители станут более психическими, более духовными и в итоге будут представлены уже «чистыми духами» — бесполыми андрогинами. Блаватская указывала, что поскольку сексуальная способность есть «анормальное отклонение от курса человеческой или божественной природы, и все стремится покончить с ней», то половой способ воспроизводства есть лишь переходная фаза и человек уже в конце шестой расы не будет иметь половых органов и будут создавать «разумом рожденных», «беспорочных сыновей»50. Люди седьмой расы завершат цикл своей земной эволюции и, узнав протяженность Вселенной, переселятся на другую планету, чтобы начать новый цикл. С христианской точки зрения эти «духи» будут уже не люди, а воплощенные бесы. Как это произойдет, Блаватская описать не могла, но с изобретением новейших информационных технологий средства для достижения этого появились.

По Блаватской, в процессе эволюции человечество совершило много ошибок и, дав ответвления, породило «расы чудовищ, полуживотных и полулюдей». В современной расе сохранились остатки недоразвитой лемурийской расы (аборигены Австралии, Океании) и четвертой (краснокожие представители человечества), но все они обречены на вымирание как неполноценные. «Человечество ясно делится на Богом-вдохновленных людей и на низшие существа. Разница в умственных способностях между арийскими и другими цивилизованными народами и такими дикарями, как например, островитяне Южного Моря, необъяснима никакими другими причинами», — писала Блаватская, называя их низшими расами и указывая, что «по счастью, — благодаря мудрому уравновесию Природы, которая постоянно работает в этом направлении — они быстро вымирают».

Развивается же только та часть человечества, в которую вселялись «особые духи», которые стали ее божественными наставниками. При этом в каждой расе существует особо избранная группа, составляющая ее остов и в которую вселяются «высшие духи», которые изображаются в религиях как «Мудрые змеи и Драконы света». Поскольку в христианстве их называют собирательным именем «сатана» или «дьявол», Блаватская откровенно разъясняет, что тот, на кого христианство «указывает как на Сатану, врага Бога, в действительности является высочайшим божественным Духом — Оккультной Мудростью на Земле», «настоящим Богом нашей планеты и единым Богом». Что же касается зла, исходящего от сатаны, то она этого не отрицает, так как «зло есть необходимость в проявленном Мироздании и одно из оснований его. Оно необходимо для прогресса и для эволюции, как ночь необходима для проявления дня, и смерть для жизни, чтобы человек мог жить вечно»51.

Змий-сатана является и наставником избранных из пятой расы, которыми являются адепты-оккультисты, верующие, как указывает Блаватская, в «духов», «ибо они чувствуют — а некоторые видят — себя окруженными ими со всех сторон».

Как мы видим, теософы, считающие себя «адептами», выдают демонов за подлинных спасителей человечества. Недаром свой теософский журнал Блаватская назвала «Люцифер». Для нее восставший против Творца Люцифер — это «Божество всех веков и периодов», Астральный свет, Всемирная душа, «Черное отражение белого лика», с помощью которого «адептам» открываются все тайны природы. «Demon est Deus inversus», — пишет Блаватская и уже совсем откровенно демонизирует Христа, выдавая его за Люцифера: «Логос и Сатана едины», «Люцифер есть Логос в своем высшем аспекте. Слово — перворожденный брат Сатаны».

В лучших традициях гностицизма теософы обильно применяют в своих творениях христианские понятия, наполняя их собственным содержанием. Отрицая Личного Бога и Богочеловечество Иисуса Христа, они используют Его имя для обозначения «посвященного»: «Иисус Христос — Бодхисатва, имеющий дух Будды, и он же есть одно из перевоплощений Шакьямуни, Шри-Шанкарачария, Аполлония Тианского, Цонг-Ха-Ча — реформатора тибетского буддизма», — пишет Блаватская, поясняя: ««Вы спрашиваете, верим ли мы, теософы, в Христа. В Христа безличного — да. Кришна или Будда — тот же Христос… но не в Иисуса Назаретского».

Имена тех «великих учителей», которые наставляли Блаватскую, нам не узнать, но назначение теософии очевидно — подготовить замену для упраздняемого христианства, о чем сама Блаватская выразилась с предельной откровенностью: «Наша цель — не в том, чтобы восстановить индуизм, а в том, чтобы стереть христианство с лица земли»52.

В этой связи особенно впечатляющим выглядит тот факт, что в 1991 год ЮНЕСКО объявила «годом Блаватской».