Решения, принятые в Шамбези, стали основой для быстрого продвижения в деле подготовки к созыву Собора, и главным стимулирующим его фактором стало начавшееся с 2009 года сближение между Московским и Константинопольским патриархатами, произошедшее, несмотря на то, что эстонская проблема так и не была снята. Это стало возможным в силу ряда причин. Во-первых, в США в январе 2009 года к власти приходит Барак Обама, с которым началась общая «перезагрузка» российско-американских отношений, означавшая переход Запада к крайне гибким формам встраивания России в евроатлантическое пространство. Как чуткий политик и как верный выразитель интересов правящих кругов США, Варфоломей быстро среагировал на изменение конъюнктуры и стал проводить более мягкую политику. Во-вторых, тогда же, в январе 2009 года, сменилось и руководство РПЦ: патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Кирилл (Гундяев), верный ученик и последователь экумениста Никодима (Ротова), с приходом которого процесс Реформации в РПЦ принял всеобъемлющий характер.

Новый патриарх приступил к последовательному завершению программы Никодима (Ротова), заключавшейся в том, чтобы поставить на ключевые посты преданных делу экуменизма епископов; изменить программу обучения в духовных учебных заведениях; произвести замену пастырей, противников экуменических идей, на молодых и активных священнослужителей-экуменистов. При нём были введены новые правила для рукоположения в сан диакона и священника. От ставленников в Московской епархии, помимо ставленнической присяги, стали требовать подписать письмо, в котором кандидат в священство обещает хранить верность лично патриарху Кириллу до конца своих дней. Кроме этого он должен ответить на ряд вопросов, выразив своё отношение к экуменическим контактам, к политическим партиям и движениям и прочему. Новая практика явно была направлена на выявление и отсеивание несогласных с курсом на экуменизм, филокатолицизм и модернизм.

Такая же клятва верности существует и для рукоположения во епископы. Соответственно, когда в 2011 году началась реформа управления в виде разукрупнения, то есть дробления епархий (смысл и цели которого так и не были объяснены), во главе них ставили новых епископов, лично преданных патриарху. И хотя авторитет их снижался в силу малой территории епархий, вертикаль управления Московской патриархии окрепла в силу вышеуказанных причин. В том же 2011 году администрация Московской патриархии ввела обязательный сбор персональных данных на клириков. Началось это в Москве, а затем в Подмосковье и в других регионах.

Одновременно продолжилось реформирование всей системы духовного образования в РПЦ, заключающееся в переводе его на экуменическое богословие. Важную роль в этом стал играть новый глава ОВЦС митрополит Иларион (Алфеев), который сразу после своего назначения (в марте 2009 г.) возглавил созданную тогда же на базе Филиала аспирантуры Московской духовной академии при ОВЦС Общецерковную аспирантуру и докторантуру МП. Она превратилась в Центр экуменического просвещения, готовящий кадры высокой квалификации для богословской и административной работы. Власть митрополита Илариона ещё более укрепилась, когда в 2011 году он встал также во главе Синодальной библейско-богословской комиссии. Всё это позволило ему приступить к полномасштабной подготовке «нового поколения священнослужителей».

При нём католические и протестантские преподаватели и теологи стали активно привлекаться к работе в православных высших учебных заведениях, среди которых своей чётко проэкуменической направленностью отличается Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Был налажен регулярный студенческий обмен между духовными учебными заведениями России и Запада. Стажировками российских студентов в центрах Ватикана руководит сам митрополит Иларион, а стипендии для обучения там предоставляет Папский совет по содействию христианскому единству.

Осуществляя внутреннюю перестройку РПЦ, патриарх Кирилл и митрополит Иларион резко активизировали непосредственные контакты с Константинополем и Римом.

Посещение патриархом Кириллом Стамбула в июле 2009 года и ответный визит патриарха Варфоломея в мае 2010 года в Москву изменили климат во взаимоотношениях между двумя патриархатами и, как указал митрополит Иларион, положили начало «новому уровню отношений, основанных на доверии и взаимных консультациях». Патриарх Варфоломей также подчеркнул, что во взаимоотношениях двух церквей «открыта новая страница» и что благодаря сотрудничеству экуменистов из Константинополя и ОВЦС Русской православной церкви подготовка к «Святому и Великому собору Православной церкви», проведение которого являлась его давней надеждой, подошла к завершающей стадии [747]Патриарх Варфоломей поблагодарил митрополита Илариона за активное участие в подготовке «Восьмого Вселенского собора». — Режим доступа: http://www.inform-relig.ru/020410/n2.html
. На встрече в Москве было принято решение форсировать этот процесс, чтобы сделать возможным созыв Собора в 2011 году. Это было подтверждено и патриархом Варфоломеем, который в своём августовском выступлении заявил, что Собор станет «большим событием»: «Подобные события не происходили с 787 года; с VIII века мы не имели подобного Вселенского собора такого масштаба» [748]Работа по подготовке Всеправославного собора, как заявил Константинопольский патриарх Варфоломей, подходит к концу. — Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/news/38955.htm
.

В условиях такого согласия Варфоломей предпринял наконец попытку добиться принятия православным миром идеи о папском примате. Основа для этого была заложена ещё в октябре 2007 года в Равенне на X пленарной сессии Смешанной международной комиссии по богословскому «диалогу» между Римско-католической и Православной церквями, которую представители РПЦ покинули в знак протеста против присутствия на ней Эстонской апостольской церкви. На встрече в отсутствие делегации РПЦ был принят единогласно «Равеннский документ», призванный проложить путь к восстановлению единства католиков и православных.

Это было экклезиологическое заключение, описывающее церковно-административную структуру такой, какой она была до 1054 года и какой она должна быть, по мнению авторов, сегодня. Как и в документах II Ватиканского собора, в нём были использованы расплывчатые формулировки, чтобы через описание теоретической модели первенства добиться от православных пересмотра их понимания первенства в раннехристианской церкви как «первенства любви» или «первенства чести» и склонить их к признанию его как некоего специфического института, обеспечивающего особые права понтифика. Поскольку в документе признавалось, что на Западе и Востоке существуют различия в понимании того, как должен осуществляться этот примат и каковы его духовные и теологические основы, вопрос о роли римского епископа и его специфических функциях предложено обсуждать более глубоко и серьёзно.

Таким образом, тема примата стала навязываться православным в качестве главной темы «диалога», что подтвердил и патриарх Варфоломей. Во время своего официального визита в Софию в ноябре 2007 года в интервью болгарскому телевидению он заявил, что «диалог» между православными и католиками «сосредоточен на том, каково место римского папы в структуре всей христианской церкви — каковы его роль, власть и полномочия» и что «если мы с помощью Божьей придём к согласию с Католической церковью в том, что касается значения термина «первенство», каким оно было в первом тысячелетии, то Вселенскому патриарху не составит труда признать первенство Римской кафедры и занять второе место, то, какое он занимал до раскола».

В октябре 2009 года на Кипре на XI сессии Смешанной комиссии по богословскому «диалогу» продолжилось обсуждение темы первенства, которая теперь была названа «Роли епископа Рима в единстве Церкви в первом тысячелетии». На этот раз на сессии присутствовали представители РПЦ во главе с митрополитом Иларионом. Здесь был рассмотрен проект документа, выработанного не самой Смешанной комиссией, а её Координационным комитетом на Крите в 2008 году (т. н. «Критский документ»). Однако в силу различий в толковании участниками обеих сторон главного вопроса и в позициях отдельных поместных церквей дискуссии оказались болезненными, итоговый документ принят не был, так что тему оставили открытой для обсуждения до следующей встречи.

Однако тяжело проходили не только дискуссии на самом совещании. Ещё до него ряд православных организаций и священнослужителей на Кипре предприняли попытку не допустить его проведения, обратившись к главе Кипрской церкви архиепископу Хризостому II с требованием закрыть собрание, что вызвало резкую негативную реакцию первоиерарха. Тем не менее, благодаря пикету православных верующих и монахов монастыря Ставровуни была отменена совместная молитва представителей Православной церкви и католиков, которую организаторы совещания собирались провести в Православной церкви св. Георгия в Пафосе.

Следующая, XII сессия, Смешанной комиссии прошла в сентябре 2010 года в Вене. На ней было продолжено обсуждение «Критского документа», текст которого был составлен в духе католического подхода, однако в итоге, по настоянию православных участников, было решено не придавать документу официального статуса, а доработав его, использовать в качестве материала для подготовки нового документа. Как заявил митрополит Иларион, никаких «прорывов» в работе Комиссии сделано не было, однако комментарии, сделанные двумя её руководителями — представителями Константинопольского патриархата и Ватикана и опубликованные агентством «Рейтер», свидетельствовали о том, что последние оценивают итоги заседания как значительное продвижение в деле достижения взаимопонимания сторон.

Так, митрополит Иоанн Зизиулас (Константинопольский патриархат), в частности, заявил: «Не существует облаков недоверия между нашими двумя церквями. Наши предшественники, и особенно главы наших церквей, как с католической, так и с православной стороны подготовили путь к дружеской и братской дискуссии… Если мы будем продолжать в том же духе, Бог найдёт путь к преодолению всех оставшихся трудностей и приведёт наши церкви — самые древние церкви… к полноте общения». Он также признал, что в ходе дискуссий они «обнаружили», что в первом тысячелетии существовало признание особой роли, которую Римский епископ играл в Церкви, и что если православные усилят своё понимание примата, а католическая сторона — своё измерение соборности, то «результат будет близок к концепции Церкви, объединённой в своей основной структуре по правильному пути».

Вот такая иезуитская формулировка, которая пыталась скрыть идею примирения соборности с властью папы.

Но о том же фактически говорил и архиепископ Курт Кох, возглавивший в июле 2010 года Папский совет по содействию единству христиан. Сконцентрировав своё внимание на необходимости обогащения друг друга за счёт сильных сторон — православной соборности и католического примата, он подчеркнул: «Разумеется, для Католической церкви невообразимо единство без Римского епископа. Причина этого в том, что Римский епископ — это вопрос не только организационный, но и богословский. Диалог именно о том, какую форму могло бы принять такое единство, должен интенсивно продолжаться. Единство означает, что мы рассматриваем друг друга как в полной мере церкви-сёстры. Точно так же, как (Католическая) церковь в Вене является Церковью-сестрой Церкви в Базеле, так и Православная церковь будет для нас сестринской Церковью».

Тот же Курт Кох, только теперь уже кардинал, в конце 2011 года, говоря о трудностях на пути православно-католического «диалога», отметил, что с 2005 года его участники обсуждали проблему первенства, поскольку «Церковь нуждается в первенствующем», но так и не смогли продвинуться вперёд. Главная причина этого, по его мнению, «в разделении в самом православии». Поэтому такое большое значение католики придавали проблеме созыва Всеправославного собора, на который они возлагали большие надежды, считая, что он утвердит первенство Константинопольского патриарха. Как заявил Кох позже, в интервью в январе 2013 года, «я слежу за развитием этого вопроса с большой симпатией, потому что убеждён: если дело дойдёт до открытия Всеправославного собора, то это станет также большим подспорьем для экуменического диалога с нами».

Кардинал Курт Кох

Таким образом, последовательно продвигаясь к своей цели, Ватикан добился того, что идея папского примата не только не подвергалась разоблачительной критике, но заняла центральное место в православно-католическом «диалоге». Он добивается того, чтобы, во-первых, под видом возвращения к такому пониманию первенства папы, каким оно было в первом тысячелетии (до отпадения католиков от Церкви в 1054 г.), обосновать необходимость его принятия православными церквями. Формулируется это как «новое единство в первенстве и Соборе в третьем тысячелетии», при этом об отказе от понимания папского примата как первенства власти речи не идёт; во-вторых, чтобы нанести удар по самой соборности, фактически упразднить её, превратив всего лишь в совещательный орган понтифика. Однако предварительно необходимо соборность превратить в синод под управлением Константинопольского патриарха, тем самым будет обеспечена «открытость» искажённой соборности принятию папского примата.

Однако для Св. Престола, как мы знаем, главную роль всегда играли прямые контакты и личные связи. В отношении РПЦ ключевым событием, которое в корне должно было изменить ситуацию, являлась встреча между папой и патриархом. С приходом Кирилла условия для этого сложились самые благоприятные. Так что именно с этого периода православную общественность стали усиленными темпами подготавливать к данному событию, представляя его как неизбежное в силу необходимости совместными усилиями противостоять угрозе традиционным ценностям и совместно бороться за нравственные устои.

В итоге тема встречи, ещё совсем недавно просто немыслимая (ни один Московский патриарх ни разу в истории патриархии не встречался с главой еретической «церкви»), незаметно стала «ритуальной» для любой пресс-конференции с участием высших иерархов. Цель при этом преследовалась одна — добиться того, чтобы сам вопрос о недопустимости этого события вообще был снят. Так, митрополит Иларион, главный протагонист православно-католического сближения, в ноябре 2010 года, например, заявил: «С каждым днём мы приближаемся на один день к этой встрече между папой и патриархом. Мы сейчас не готовы называть сроки, не ведём конкретной работы по подготовке к встрече, но, безусловно, мы к ней приближаемся. Это календарный и астрономический факт» [757]Встреча патриарха и папы каждый день становится ближе — митрополит Илларион. — Режим доступа: http:// www.interfax-religion.ru/?act=news&div=3 8417
.

Митрополит Иларион постоянно подчёркивал, что основным препятствием для неё являлся нерешённый вопрос о греко-католиках в Западной Украине, при этом богословские расхождения, искажение католиками догматов и, главное, ересь папизма, обосновывающая претензии папы на власть в Христовой Церкви, оставались просто за кадром. Так же, как при выделении «идентичной позиции» в нравственной области, почему-то игнорировалась глубокая «инкорпорированность» Католической церкви в такие отнюдь не нравственные сферы, как спекулятивные финансы, разведывательные операции, политические и дипломатические интриги, манипулирование государственными и общественными деятелями, и, наконец, абсолютная неспособность Св. Престола противостоять нравственной деградации западного общества. Глава ОВЦС превратился в итоге в главного пропагандиста объединения с католиками. В одном из своих выступлений он заявил: «Мы должны, не дожидаясь решения всех проблем, научиться действовать как единое целое, как единая структура, не будучи административной единой структурой, перейти от отношений соперничества к отношениям союзничества» [758]Полнота Русской церкви пока не готова к встрече патриарха и папы римского. // Русская линия. — Режим доступа: // http://rusk.ru/st.php?idar= 18493 8
.

Крупным достижением в поиске практических путей в этом направлении стала встреча в Москве в июле 2010 года заместителя главы ОВЦС игумена Филиппа (Рябых) с генеральным настоятелем Ордена иезуитов Адольфом Николасом, на которой в качестве возможной области сотрудничества была упомянута сфера религиозного образования. Особое внимание при этом было уделено вопросу о том, как преодолеть исторически сложившиеся среди православных верующих России негативные представления об иезуитах. При этом сам глава ордена, видимо, не ожидал такой готовности к близкому сотрудничеству, поскольку, выступая в студии сибирского католического телевидения «Кана», на вопрос «Каковы задачи иезуитов в России сегодня?» ответил: «Именно это я должен понять в ходе своего визита». Он рассказывал также о «контекстуализации» и «инкультурации» благовествования, о необходимости свидетельствовать о том, что «наша жизнь — это жизненные реалии», и верить в «возможность сохранить полноту человеческой жизни».

В октябре 2012 года в связи с празднованием 50-летия II Ватиканского собора Бенедикт XVI объявил «Год Веры» в целях реализации основных положений Собора, в первую очередь касающихся экуменизма. А гибкий кардинал Кох провозгласил «новый курс» в политке «диалога». Повторив, что целью экуменизма является единство, которое «было и остаётся основополагающей категорией христианской веры» [761]Режим доступа: http://ru.radiovaticana.va/news/.. /ги8-657862
, он заявил, что единство это надо продвигать не путём дипломатии, богословских диалогов и формальных договорённостей, а на человеческом, дружеском, духовном уровне. «В будущее нас поведёт не экуменизм «на бумаге», но единство жизни». В одном из выступлений он также повторил: «Церковь на Востоке и на Западе разделилась главным образом не из-за доктринальных различий, но из-за постепенного отдаления друг от друга на уровне менталитета и культуры… Таким образом, для сближения необходимо вновь научиться жить вместе».

Таким образом, акцент в сближении с православными был перенесён на духовный, молитвенный уровень, поскольку, по его мнению, «в Православии богословие находит конкретное воплощение в богослужении, lex orandi — lex credendi (закон молитвы — закон веры)». А претворять в жизнь эту установку было поручено большому специалисту по «восточному обряду», сотруднику Папского совета по содействию христианскому единству, отвечающему за отношения с православными церквями стран Восточной Европы и Грузии, Милану Жусту. Учась одновременно и в Католическом университете, и в православном Свято-Сергиевском богословском институте в Париже, он изучил православные традиции, православную духовность, наших святых Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Даже докторская диссертация его была посвящена о. Павлу Флоренскому.

Однако о «глубине» его проникновения в понимание православной духовности очень хорошо свидетельствует его следующее заключение: «Не стоит противопоставлять духовность Игнатия Лойолы православной традиции».

Митрополит Иларион, кардинал Курт Кох и иезуит Милан Жуст

На данном поприще Жуст добился успехов. Показательно, что если в конце 90-х годов его не пустили в Московскую духовную академию, а в других местах принимали явно неохотно, теперь обстановка изменилась. В 2010 году он посетил Общецерковную аспирантуру и докторантуру имени св. равноапостольных Кирилла и Мефодия, где, как заявил митрополит Иларион, создаётся «новое поколение священнослужителей». Здесь он прочёл лекцию «Папский совет по содействию христианскому единству и православно-католический диалог», после которой состоялись «увлекательная беседа» и «плодотворный обмен мнениями» со слушателями. В марте 2011 года он сопровождал самого Курта Коха в его поездке в Россию. А в марте 2012 года совместно с руководителем проуниатского центра Ыта Иасинтом Дестивелем прибыл в Санкт-Петербург, где встречался с православными иерархами и священнослужителями, посетил Санкт-Петербургскую духовную академию, а затем присутствовал на Божественной литургии. В ходе встречи ректор академии епископ Амвросий Гатчинский поблагодарил Жуста за поддержку петербургских православных студентов, обучавшихся в Риме, и обсудил возможность дальнейших стажировок православных семинаристов и священников в католических учебных заведениях. А Жуст, в свою очередь, обратился с просьбой рассмотреть возможность обучения католических студентов в санкт-петербургских духовных школах.

Вот так стали «объединять» православную и католическую духовность, подготавливая «единство в молитве». Иезуитские корни «нового курса» Коха совершенно очевидны. Он повторяет Милана Жуста, по мнению которого главная проблема в их отношениях с православными не в существующих разногласиях и не в разнице в обрядах, а в слабости веры. Но об ответственности папства за оскудение веры на Западе Жуст, естественно, молчал, так же, как молчал он и о том, что именно сила веры православных «мешает» им принять Католическую церковь как «сестринскую». Задача иезуитов — привести нашу веру в соответствие с верой католиков, для чего и применяются проверенные веками приёмы.

Как заявил Жуст, «то, что нам нужно в первую очередь, — это общение на пастырском уровне, а не только на богословском или иерархическом. Тогда возникает доверие. Всегда можно найти цитату из Писания или Отцов, чтобы обвинить другого. Если же есть доверие, то всегда можно найти цитату, чтобы другого оправдать» [766]Свящ. Милан Жуст, 81: «Каждый может сделать нечто для христианского единства». — Режим доступа: http://www.cathmos.ru/content/ru/publication-2011-05-19-13-08-09.html
. Это и есть иезуитская мораль — теория оправдания или теория пробабилизма, в соответствии с которой всякое действие может быть совершено и не будет противно нравственным законам, если в оправдание его можно представить мнение какого-либо авторитетного богослова.

Но какова же цель достижения этого доверия? А Жуст этого и не скрывал, прямо указав, что через процесс общения и взаимного узнавания в обеих церквях готовится почва для важных решений: «Для нас важно, чтобы принятие совместных документов или возможная будущая встреча папы и патриарха не вызывали серьёзных протестов. Но пока протесты есть, я первый скажу, что, скорее всего, время ещё не пришло».

Вот она — логика иезуитов: цель превращается в средство, так как укрепление веры, оказывается, необходимо, чтобы подготовить встречу между папой и патриархом. Ну а сама встреча должна обеспечить то самое «христианское единство», ту «полноту вселенскости», которая возможна только с признанием римского понтифика главой Церкви.