1. Первый признак — это крайний авторитаризм, т.е. слияние управляющей системы с управляемой системой, политизация всей общественной жизни. Так, Ленин заявлял, что советская власть ничего частного не признает, и для большевиков все в области хозяйства — это публичное, а не частное.

Тотальная власть регламентирует всю жизнедеятельность человека, включая брачно-семейные отношения и “моральный облик строителя коммунизма”, употребление навоза и стихосложение. Власть определяет меру труда и меру потребления — вплоть до того, что устанавливает нормы одежды, питания и даже приготовления пищи. В основу такой регламентации кладется тотальное планирование.

2. Партия нового типа. При тоталитаризме существует монопольное господство монолитной партии, которая построена по строго иерархическому принципу и через которую тоталитарная бюрократия осуществляет свою власть.

Это не политическая партия в обычном смысле. Первоначально — это партия профессиональных революционеров, которая преследует цель насильственного захвата власти и насильственного переустройства общества. Сам Ленин объяснял, что после “пролетарской революции” власть переходит в руки “пролетариата” в лице его авангарда. Авангард — это партия, ядро которой составляет организация профессиональных революционеров.

Партократия — это “господствующий класс” тоталитарно организованного общества. Она не только осуществляет власть, но и имеет фактические возможности присвоения и потребления, существенно большие, чем остальные социальные группы.

Рядовыми членами партии являются те, кто демонстрирует особую лояльность по отношению к власти и готовы стать функционерами режима. Членство в партии обязательно для занятия даже низших управленческих должностей в формально непартийном административном аппарате.

3. Политизированная иерархическая социальная структура. При коммунизме социальная структура является, во-первых, иерархической, что означает неравенство социальных статусов. Во- вторых, она политизирована, что означает сочетание социальных статусов с соответствующими властными полномочиями: принадлежность человека к группе определенного ранга одновременно означает его расположение на определенном уровне власти. И наоборот: место человека в иерархии власти определяет его принадлежность к определенной социальной группе.

В политизированной иерархической структуре все социальные группы ранжированы, и человек не может самостоятельно добиваться повышения своего социального статуса, переходить из одной группы в другую, имеющую более высокий ранг. Жесткость этой структуры превращает социальное неравенство в формальное. Каждому социальному статусу соответствует набор привилегий; причем официально выявленные противники режима (“враги народа”, “враги нации”), действительные или мнимые, исключаются из социальной структуры и изолируются в концентрационных лагерях, а их привилегии равны нулю.

Иерархическая социальная структура, охватывающая все население страны, напоминает “феодальную лестницу”, или “пирамиду”, составленную из нескольких таких “лестниц”, связанных между собой. На вершине иерархической “пирамиды” находится тоталитарная бюрократия. Далее следуют социальные группы управленцев и специалистов высшего и среднего рангов, а простые промышленные и сельскохозяйственные рабочие образуют группы низших рангов. Несвободная рабочая сила, как правило, прикреплена к месту проживания, и неконтролируемая миграция рабочей силы не допускается.

Все, кто находится на более высоких ступенях этой “пирамиды”, обладают хотя бы минимальными административными полномочиями в отношении нижестоящих, и все они в этом смысле являются функционерами власти, даже те, кто стоит на второй ступени снизу.

Располагающаяся на верхних “этажах” тоталитарная бюрократия — это партократия и назначаемые ею административные, хозяйственные, военные, идеологические и т.д. руководители (“номенклатура”). По существу партократия и “номенклатура” идентичны, так как назначение в директивный орган — это то же номенклатурное назначение.

В “номенклатуру” попадают люди, демонстрирующие не только особую лояльность, но и способность осуществлять власть от имени партии. Причем компетентность не является необходимым качеством тоталитарной бюрократии. Номенклатурный руководитель должен уметь любой ценой обеспечивать выполнение полученного “сверху” распоряжения, а компетентными, т.е. знающими, должны быть подчиненные ему специалисты.

4. Харизматическая фигура вождя. Символом тоталитарно организованного общества служит обязательная фигура вождя, венчающая пирамиду тоталитарной бюрократии. Вождь сосредоточивает в своих руках верховную власть — политическую, экономическую, военную и идеологическую.

После того как значительная часть населения уничтожена или репрессирована, в массовом сознании возникает интересный психологический феномен — так называемый культ личности вождя. В результате тотальной пропаганды происходит сакрализация вождя, в глазах миллионов он становится “богочеловеком”, величайшим и гениальнейшим руководителем. Он возвышается над остальными подобно деспоту (перед деспотом все равны, а именно — равны нулю). Ему поклоняются из смешанного чувства любви и страха. В массовом сознании вся история человечества делится на два периода — до рождения вождя и после. Все реальные или мифические успехи системы причисляются к заслугам вождя, а все провалы его политики списываются на происки “врагов”. Тоталитарное массовое сознание и патерналистская идеология приписывают вождю сверхъестественные способности: он знает все о каждом, он заботится обо всех и о каждом, защищает и от “врагов”, и от природных катаклизмов.

5. Имитация демократических институтов. Свою ущербность тоталитаризм компенсирует имитацией республиканских форм и демократических государственных учреждений. Для тоталитаризма характерен псевдодемократизм, создание в пропагандистских целях видимости демократических институтов.

Единственное, что не могла имитировать советская власть — это демократические выборы. Регулярные “выборы” советов представляли собой ритуал, организованный для того, чтобы продемонстрировать всенародную поддержку режима. Коммунистическая идеология подчеркивала монолитное единство народа или нации, а поэтому выдвижение на выборах нескольких кандидатов считалась недопустимым.

6. Тотальный контроль и карательные органы. Тоталитаризм — это строй без свободы. Человек здесь существует в строго регламентированном жизненном пространстве. Поэтому основным средством управления обществом и поддержания дисциплины являются тотальный контроль и репрессии. При коммунизме важнейшие функции власти — это “подавление сопротивления свергнутых эксплуататорских классов” (массовые репрессии) и, далее, “контроль за мерой труда и мерой потребления”. Карательная система по своей мощи сопоставима только с армией. При этом суд, деятельность которого не имеет ничего общего с правосудием, является придатком карательных органов. При тоталитаризме, как и в любой неправовой ситуации, нет презумпции невиновности, и суд в уголовном процессе выполняет обвинительную функцию. При массовых репрессиях карательная система обходится без формальностей, действует во внесудебном порядке.

7. Принудительная идеология. При тоталитаризме господствующая идеология носит и псевдоантиэксплуататорский характер, изобилует антикапиталистическими лозунгами, проповедует дух “народности”, “социальной справедливости” и патернализма. Путем навязывания этой идеологии, прививания этой идеологии человеку с раннего детства достигается легитимация социального строя.

Принудительная коммунистическая идеология это — марксизм-ленинизм (аналогичные варианты — маоизм в Китае, идеология “чучхе” в Северной Корее и т.п.). Она являет собой разновидность религии. Ибо даже тотальная власть не может контролировать мысли людей, и поэтому она старается воздействовать на массы на уровне религиозного сознания. На этом уровне она конкурирует с церковью и устраняет своего конкурента. Для массы полуграмотного народа запрещенная и преследуемая религия требует замены. Ею и становится адаптированный к этой массе марксизм- ленинизм. Роль новой церкви исполняет партия.

Так, при господстве марксистско-ленинской идеологии обязательна вера в коммунизм (“светлое будущее” после страданий в сегодняшнем несовершенном мире, эквивалент “царствия Божия”). В коммунистической идеологии есть фигуры Бога-отца (Маркс или Маркс—Энгельс) и Бога-сына (Ленин), мумия которого становится главным объектом поклонения. Причем харизматические вождь, доводящий тоталитарный режим до завершения (Сталин), является наследником, прямым продолжателем дела Бога-сына (“Сталин — это Ленин сегодня”), и он тоже подлежит обожествлению.

Коммунистическая мифология порождает гуманитарное невежество, особенно в области истории вообще и в том, что касается истории своей страны в частности. В посттоталитарной ситуации, когда из жизни уходят поколения людей, переживших времена террора, в общественном сознании воспитываются представления о том, что террора не было.

8. Насаждение в общественном сознании образа врага. Мобилизовать общество на решение задач модернизации, убедить большую часть членов общества в необходимости жестокой абсолютной власти, жесткой экономии, тотального контроля, уничтожения инакомыслящих и т.д. легче всего в таких условиях, когда есть некая враждебная сила, грозящая уничтожить все общество. Для того чтобы тоталитаризм мог утвердиться в обществе, оно должно находиться в состоянии стресса, должно быть напугано крайней нестабильностью, резким ухудшением благосостояния. Такому обществу нужно указать на его врага и направить на этого врага всю агрессивную энергию стрессированной толпы. Тогда общество будет агрессивно-послушным — послушным той власти, которая направляет его на борьбу с врагом, внешним или внутренним.

Если реального врага нет, нужно искусственно создать его образ. Образ врага, насаждаемый в сознании людей, нагнетает атмосферу страха и оправдывает необходимость массовых репрессий, которые, в свою очередь, усиливают эту атмосферу страха. Он объясняет человеку источник всех его бед.

Если агрессивную энергию нужно направить внутрь общества, насаждается образ внутреннего врага. В качестве такового в советской и постсоветской России последовательно выступали “эксплуататоры и их пособники”, “кулаки”, “враги народа”, “вредители”, “шпионы”, “безродные космополиты”, “врачи-убийцы”, “сионисты” (или просто евреи), “диссиденты-изменники Родины”, “кооператоры”, “лица кавказской национальности” (или просто чеченцы), “демократы”, “олигархи”. Если агрессию нужно направить вовне, то создается образ внешнего врага — мировой или американский “империализм”, НАТО и т.д.

9. Террор. Коммунизм строится на прямом насилии или реальной угрозе насилия. Периодические репрессии создают атмосферу постоянного страха, что позволяет добиться безусловно повиновения и заставляет людей жить по коммунистическим законам даже тогда, когда нет насилия.

Кроме того, уничтожение части населения (тех, кто не вписывается в новую социальную систему) происходит ради создания новой социальной структуры и, в конечном счете, нового человека.

10. Формирование нового человека. Тоталитарный проект может быть реализован лишь при условии, что в обществе будет доминировать неправовой тип личности — человек потестарной культуры. Коммунизм формирует и воспроизводит адекватный человеческий тип, определяющими чертами которого являются преданность идеологии и вождю, исполнительность, скромность в потреблении, готовность на любые жертвы ради “общего дела” и т.п. Это и называется формированием нового человека.

Массовое выдавливание в эмиграцию и уничтожение наиболее культурной части населения, репрессивная идеологическая “переработка” оставшейся части и воспитание новых поколений людей с заданными социальными качествами приводят к тому, что называется организованным понижением культуры. С одной стороны, при коммунизме достигаются всеобщая грамотность, технологическая грамотность отдельных групп, с другой — подавляется свободное развитие личности, устанавливается жесткий идеологический предел развитию науки и культуры. Гуманитарная наука просто подменяется официальной идеологией.