Для коммунизма характерна фиктивность законодательства, что выражается в следующей закономерности: чем выше формальный уровень официального акта, тем меньше его фактическая сила, меньше вероятность его прямого действия.

Конституция, т.е. акт, который должен обладать высшей нормативной силой — это фиктивный акт, официальный фасад тоталитарной системы. Ее положения либо вообще не имеют отношения к реальной жизни, либо трансформируются в более реальные нормы путем их конкретизации в законах, но при этом смысл норм меняется. Например, конституция может гарантировать право выбора профессии, рода занятий и места работы «с учетом общественных потребностей»; но никакой свободной миграции рабочей силы при коммунизме быть не может; поэтому в законах или подзаконных актах конституционное положение будет конкретизировано как централизованное распределение рабочей силы, в частности, как обязательное распределение выпускников высших учебных заведений.

Законы здесь тоже принимаются в расчете на то, что они не будут иметь прямого действия. Они будут конкретизироваться в постановлениях правительства, а последние — в нормативных актах министерств и ведомств и далее — в приказах нижестоящих должностных лиц. При этом смысл закона может измениться на противоположный. В конечном счете, фактически высшей силой обладает приказ начальника — независимо от того, в какой мере он основан на законе. Главное, что этот приказ соответствует воле вышестоящего номенклатурного начальника — партийного руководителя, министра и, наконец, вождя. Законодательные нормы конкретизируются в других актах так, как того требует конкретная политика, проводимая вождем или его окружением.

Законы, которые не конкретизируются в подзаконных актах, либо не действуют вообще, либо их применение определяется неофициальными приказами. Так, уголовное законодательство официально нельзя конкретизировать в подзаконных нормативных актах (правда в этих актах можно устанавливать обязанности или запреты, нарушение которых будет подпадать под существующие статьи уголовного кодекса). Но при коммунизме власть не связана официальными текстами. Поэтому в более или менее важных уголовных делах суд выполняет указания «властей предержащих» невзирая на закон.

Функция уголовного закона при коммунизме — наказание за посягательство на монополию власти осуществлять агрессивное насилие. При коммунизме безопасность и имущество не гарантированы человеку от посягательств самих акторов публичной власти. Здесь человек не является субъектом права на жизнь, здоровье и т.д. Он низводится до уровня объекта (люди — это «человеческие ресурсы» или «трудовые ресурсы»). «В интересах народного хозяйства», часть этих объектов превращается в рабскую рабочую силу и «расходуется» в процессе производства, так что этот процесс требует постоянного воспроизводства рабской рабочей силы. Несанкционированное властью причинение телесных повреждений рассматривается как причинение вреда трудоспособности человека, а это уже причинение вреда всей системе, ибо человек является, хоть и “винтиком”, но полезным “винтиком” в этой системе. Но главное — это всё же нарушение монополии на агрессивное насилие.

При коммунизме наиболее ярко проявляется противоправная сущность трудового законодательства, ибо здесь законодатель и работодатель совпадают в одном лице. Коммунистическое законодательство защищает интересы работодателя, в роли которого выступает сама власть.