Стрелец спрыгивает на палубу. Он должен помочь Сефии. Четверо бросаются ему наперерез. Сзади тоже люди, они блокируют ему путь к отступлению, прочь с причала. В руке у Стрельца – нож. Он рвется вперед, к Сефии. Перед ним – враг. Стрелец бьет его ногой в живот, и тот валится назад. Нападает второй. Стрелец делает нырок, выбрасывает руку с ножом. По горлу. Кровь. Знакомый клокочущий звук. На лице нападающего – удивление. Они всегда удивляются, когда режешь им горло.

Гремит выстрел. Стрелец бросается вперед, к Сефии. Кто-то хватает его поперек туловища, бросает на доски причала и оказывается сверху. Тяжелый, сильные руки. Стрелец хватает ртом воздух. Рыжебородый, смеясь, удерживает извивающуюся в его руках Сефию. У ее горла – нож.

– Воровка! – шипит он.

Сефия пытается ухватить его за горло, но Рыжебородый слишком силен.

– По крайней мере, ты вернула нам украденное, – продолжает Рыжебородый.

Изо всех сил Сефия бьет своего врага ногой по ступне, а потом, локтем – в солнечное сплетение. От неожиданности и боли тот ослабляет хватку. Сефия вырывается из его рук.

– Стрелец! – кричит она, бросаясь вверх по груде ящиков. – Стрелец!

Лежа под человеком, удерживающим его, Стрелец, изловчившись, выбрасывает вверх руку с ножом и бьет нападающего в спину. Лезвие входит между лопаток, прямо в позвоночник. Отбросив врага в сторону, Стрелец пытается встать, но получает мощный удар в бок. Боль пронзает его, но он рвется вперед и вверх. Над ним – тень. Кто-то готовится напасть сверху и вновь бросить его на землю. Стрелец бьет его ножом по лодыжке. Раздается хрустящий звук, и человек, охнув, оседает. Другие приближаются, но Стрелец не обращает на них внимания. Где Сефия?

Ее опять поймали. Это Хэтчет. Схватив Сефию за горло, он прижимает ее к ящикам, приставив к ее щеке ствол пистолета. Сефия, задыхаясь, отчаянно бьется и пытается оторвать руку Хэтчета от своего горла.

– Довольно! – рычит Хэтчет. – Не двигаться, мальчик!

Стрелец не сможет опередить Хэтчета, бросив в него нож – тот успеет нажать на курок. Стрелец опускает руки. На них кровь. Кровь на палубе. Чуть в стороне, вне досягаемости – прихрамывающие, охающие враги. Двое без движения лежат на досках причала.

– Нож! – произносит Хэтчет.

Сефия задыхается; кровь приливает к ее лицу. Стрелец бросает нож на землю и слышит вокруг вздохи облегчения.

– Посмотри-ка на себя, малыш! – продолжает Хэтчет. – Тебя славно откормили. Ты даже поправился. Эта маленькая стерва хорошо за тобой ухаживала.

Усмехнувшись, он перевел взгляд на Сефию.

– Спасибо тебе за то, что возвращаешь нам его в таком отличном состоянии.

Приблизив к ней свое лицо, он прошипел:

– Ты думаешь, я не знал, что ты идешь по нашим следам? Или ты считала, что я дам ему уйти?

Стрелец прикинул, сколько времени ему нужно, чтобы достать Хэтчета. Слишком долго. Глаза Сефии закатились, лицо потемнело.

Хэтчет спрятал пистолет в кобуру.

– Ты сделал большую глупость, явившись сюда. Мог бы спокойно гулять на свободе – если бы не эта маленькая дрянь.

Неужели всё опять будет, как тогда? Залитая кровью, истоптанная ногами сражающихся земля. Кулаки, ножи и цепи. Ящик с отверстиями для дыхания. Смрадная тьма. Нет, только не это. Что угодно, но только не это! Лучше умереть!

Но он не может им позволить расправиться с Сефией!

Стрелец изготовился, чтобы нанести удар, но не успел. Неожиданно раздался выстрел. Хэтчет охнул и выпустил Сефию, а рука, которой он ее удерживал, превратилась в месиво крови, плоти и раздробленных костей. Сефия упала на доски и лежала, словно мертвая.

Чуть поодаль стоял человек с еще дымящимся пистолетом. Высокий и худой, со шляпой, надвинутой на глаза. Обычный моряк. Но необычным было его оружие: серебряная филигрань, рукоять слоновой кости, инкрустированная перламутром. Один из самых знаменитых в мире пистолетов. Второй по-прежнему покоился в кобуре.

– Я слышал, ты похищаешь детей и продаешь их в рабство, – произнес человек так, что услышали все. – Хотя мне и не верилось.

Хэтчет сжал зубы, прижимая к груди раненую руку.

– Это не твое дело, Рид, – прошипел он. – Не мешай мне распоряжаться моей собственностью, и я…

Грянул второй выстрел. Крови на сей раз было немного, но пучок волос упал на плечо Хэтчета. Он дернулся, но промолчал.

– Этот парень не является твоей собственностью, – проговорил Рид. Под краями шляпы сверкнули его голубые глаза.

– Мы плывем в Нарни и нам с тобой не по пути, – прорычал Хэтчет. – Ты можешь забрать девчонку, если она еще жива.

Стрелец посмотрел на Сефию. Та не двигалась.

– Парень, – обратился к нему Рид. – Забирай свою подружку и бегите отсюда.

– Твоя слава, верно, ударила тебе в голову, капитан, – не унимался Хэтчет, – раз ты считаешь, что можешь командовать здесь, имея на руках всего один пистолет. Но нас всё равно больше.

Люди Хэтчета подняли свои ружья. Раздались щелчки взводимых курков.

Рид усмехнулся.

– Я умею считать, – сказал он.

Из-за ящиков, тут и там – отовсюду – появилась команда его корабля, «Реки Веры». Матросы на фоне голубого неба казались гигантами.

Люди Хэтчета опустили оружие. Стрелец продрался сквозь их толпу и склонился над Сефией. Она хрипела, но была жива. Стрелец осторожно тронул ее за плечо.

– Забирай ее, приятель, – сказал Рид.

Стрелец поднял Сефию на руки. Она была такой легкой – как перышко. Он прихватил и ее мешок. Ей не понравится, если он забудет ее мешок. Стрелец нес ее осторожно, словно она могла рассыпаться от неловкого прикосновения. Люди расступались перед ним.

Капитан все еще держал оружие наготове.

– Мои люди живут по всему королевству, – сказал он. – И если я еще раз услышу, что ты похищаешь детей и продаешь их в рабство, я начну на тебя охотиться как на дикого зверя. И где бы ты ни спрятался в этом огромном голубом мире, я тебя найду.

Стрелец был вне пределов слышимости и уже не мог знать, что ответил Хэтчет; но он услышал стрельбу, а затем – звон сабель.

Сефии было плохо. По всей ее шее краснели отметины пальцев Хэтчета. Стрелец инстинктивно сглотнул, почувствовав, как его собственный шрам сжимает ему горло. Наконец он добрался до начала пристани. Здесь никого не было. Все люди убежали. Стрелец не знал, как ему поступить. Все было совсем не так, как в лесу, где Сефия говорила ему, что делать, куда идти. А научить его всему она просто не успела.

Все причалы выглядели одинаково – лодки, корабли и штабеля груза. Оставаться здесь он не мог. Нужно было уходить.

Стрелец побежал. Нужно было найти помощь. На других причалах все еще оставались люди. Может быть, они смогут помочь?

Стрелец бросился к ним и попытался крикнуть:

– На помощь!

Но ни одного слова не вырвалось из его груди. В нем не было слов. Стрелец ощущал место, где им надлежало быть, – место, подобное большой черной дыре. Но самих слов там не было.

– Парень! С тобой всё в порядке?

Лица людей – большие, прямо перед ним. Руки, протянутые прямо к нему.

– Что с девочкой?

Люди обступили его. Все они выглядели совершенно одинаково. Голова Стрельца шла кругом. Он не знал, где находится, куда его занесло и зачем. Сефия, едва дыша, лежала у него на руках.

Он вновь попытался исторгнуть из себя слова, но на этот раз из черной дыры в его груди вырвалось нечто холодное и темное. Что это такое, он не вполне различал, – но это был смех. Смех бился в его груди, наполняя его и вырываясь наружу.

Слишком много людей. И они так близко! Их руки хватали его за одежду, тянулись к Сефии. Рты их несли какую-то невнятицу. Люди тоже смеялись. Они производили такой шум, они так тесно обступили его! Нужно бежать, искать безопасное место.

Темнота – вот что ему нужно. Маленькое укромное местечко. Место, куда им не добраться и где он будет в безопасности.

Страх и боль неумолимо надвигались, и на этот раз не было мягкого тихого голоса, который мог бы их остановить. Багровые пятна на шее Сефии похитили ее голос, а сама она без сознания лежала у него на руках.

Стрелец сделал то единственное, что умел. Он спрятался. Найдя на одном из причалов пустой ящик, он положил туда Сефию, заполз следом и закрыл ящик изнутри. И не осталось ничего, кроме темноты; лишь голоса и звуки чьих-то шагов доносились снаружи.

Руки Стрельца были липкими от крови, но он постарался как можно аккуратнее убрать волосы с лица Сефии и, положив мешок ей под голову, устроить что-то вроде подушки. Потом он сел, прислонившись спиной к стенке ящика и обхватив руками колени – слушать, как она дышит, ждать, не последуют ли звуки погони, надеяться, что она вскоре очнется.