Кому : Донне Йоргенсон <[email protected]>>Меган».
Дата : 4 января 11:34
Тема : Re: С Новым годом!
«Ничего я не умалчиваю! Да, у меня было свидание в Новый год, и да, ты угадала. Только, пожалуйста, перестань называть его Пирожком.
Кому : Грейс Дэниэлс <[email protected]>Донна».
Дата : 4 января 12:35
Тема : Мы были правы!
«Меган встречается с Адамом!
Кому : Донне Йоргенсон <[email protected]>Грейс».
Дата : 4 января 13:26
Тема : Re: Мы были правы!
«Представляю, как радуется Винни. Наверное, она закончит свою часть одеяла первой. Интересно, когда же начну я…
Кому : Донне Йоргенсон <[email protected]>
Дата : 4 января, 16:57
Тема : Re: С Новым годом!
«Будь другом, не рассказывай Винни, ладно? Да, мы встречаемся, но с нами почти всегда Робби, и я пока не знаю, насколько все серьезно. Ты же в курсе моего печального опыта – не хочу разочаровываться еще раз…»
Перечитав сообщение, Меган выделила часть текста и нажала «Удалить», оставив лишь первую строчку:
«Будь другом, не рассказывай Винни, ладно?»
Добавив «спасибо», она вздохнула и отправила просьбу в киберпространство.
Получив письмо, Донна закусила губу и возблагодарила небеса за то, что у Винни нет электронного адреса, а почтальон еще не приходил. Выбежав во двор, она поспешно достала свое письмо из почтового ящика, прикидывая, не стоит ли повиниться сразу. С другой стороны, а что тут такого? Меган просила не говорить Винни – остальных она не упоминала.
8 января
«Милая Винни!
Пишу коротенько – обещаю на днях ответить подробнее. Спасибо за тыквенный хлеб, но умоляю – не присылай мне больше сладостей, а то я не влезу в костюм Сэди! Чума забери того, кто придумал корсеты!
У меня отличная новость: по сообщениям из надежных источников, Меган и Адам встречаются! Только никому не проболтайся! Вообще-то Донна просила тебе не говорить, но я вспомнила, что ты писала о праве бабушки знать правду, вот и решила рассказать. Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают – сразу чувствую себя изгоем.
Посылаю тебе лучи калифорнийского солнышка!
P. S. Не забудь: Донне – ни слова! Она в жизни не простит! Ты же не хочешь лишить меня учителя?»
Испустив радостный клич, Винни закружилась по гостиной, размахивая конвертом. Перепуганные соседи немедленно вызвали медслужбу, и ей битый час пришлось объяснять врачам, что она вовсе не сошла с ума, и вообще, извините, ей некогда – пора срочно заняться очень важным рукоделием.
Донна мирно шила у себя в ателье, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, она еще не подозревала, что этот звонок изменит ее жизнь.
– Позовите, пожалуйста, Линдси Йоргенсон, – попросил приятный женский голос.
Телефонный маркетинг, решила Донна. Все остальные знали, что Линдси надо звонить в школу.
– К сожалению, ее нет дома.
– Вы ее мама?
– Да. Чем могу помочь?
– Ох! Надеюсь, я не вытащила вас из постели?
– В каком смысле? – удивилась Донна. – А с кем я разговариваю?
– Меня зовут Алиша Соломон, я – преподаватель. Прошлым вечером Линдси уехала и оставила сообщение на моем автоответчике – сказала, что вы заболели.
– Я?!
– Надеюсь, ничего серьезного. Линдси была так расстроена, что я даже заволновалась. Может, нужна какая-то помощь?
– Н-нет, спасибо. Вообще я… мне уже гораздо лучше, спасибо.
– Я рада. Когда Линдси сказала, что уезжает домой ухаживать за вами, знаете, весь факультет встревожился. Она ведь у нас любимица.
– Да… спасибо…
– Передайте ей, что она может сдать экзамен в любой момент. Другие преподаватели тоже готовы пойти навстречу.
– Да, конечно. Обязательно передам.
– Спасибо. А вы не знаете, когда она планирует вернуться? Дело в том, что я – член театрального клуба и беспокоюсь за нашу пьесу. Пару дней мы сможем обойтись без режиссера, но если ее дольше не будет…
– Она обязательно вернется, – перебила Донна, стремясь поскорее закончить разговор. – Я попрошу ее вам перезвонить.
– Спасибо большое! Надеюсь, вы скоро поправитесь.
– Спасибо, я тоже.
Донна повесила трубку и поспешила вниз. Младшая дочь делала уроки на полу в гостиной, перед телевизором.
– Бекка, только честно: если бы Линдси прогуляла учебу, она бы тебе сказала?
Младшая дочь подняла голову от учебника испанского, донельзя удивленная.
– Шутишь, что ли? Наша заучка Линдси? – Заметив обеспокоенное лицо матери, она посерьезнела. – А что такое? Кто звонил?
– Ее преподаватель.
Бекка смутилась:
– Ну мам, колледж – это ведь не школа, там все иногда прогуливают, мне Линдси говорила.
– Она не пошла на экзамен. – С тяжелым сердцем Донна отправилась на кухню, Бекка за ней. – И на репетиции в театре. Сказала учительнице, что вернулась домой из-за моей болезни.
– Линдси не стала бы пропускать экзамен, если только сама не заболела, – сказала Бекка. – А это и так серьезный предлог, зачем еще врать?
Дрожащей рукой Донна набрала номер дочери. Трубку никто не брал. После четвертого гудка включился автоответчик с приветливым, но холодным голосом Брэндона.
– Детка, это мама. Пожалуйста, позвони мне срочно.
Повесив трубку, Донна взглянула на часы: пять минут пятого.
– Мам, что случилось? – тихо спросила Бекка.
– Не знаю, зайка.
Она снова сняла трубку и позвонила мужу на мобильный. Он еще утром предупредил, что весь день будет на участке, и точно – «вне зоны доступа».
– Все нормально, – бормотала Донна, стараясь успокоить дочь. – Наверное, она просто решила прогулять.
– Линдси никогда не прогуливает!
Донна еще раз посмотрела на часы, набрала номер Линдси и оставила новое сообщение. Что же делать? Ах, если бы Пол был рядом! И университет так далеко!
Она решительно схватила сумочку.
– Поеду к ней, проверю.
– Не езди одна, подожди папу.
– Его еще долго не будет.
– Тогда я с тобой!
Донна хотела было отказаться, однако, заметив тревогу в глазах дочери, кивнула. Быстро нацарапав записку Полу, они схватили куртки и через пять минут мчались по направлению к Миннеаполису.
Было холодно и сумрачно, дул пронизывающий январский ветер. К счастью, дороги уже расчистили после снегопада. Никогда еще Донна не ездила так быстро; никогда еще ей не было так страшно…
Через час они парковались у входа в здание.
– Смотри, вон ее машина, – показала Бекка. – А Брэндона вроде нет.
Донна подняла голову: на третьем этаже, в одном из окон, горел свет. Бекка нажала кнопку домофона.
– Кто там? – спросил еле слышный голос Линдси.
– Солнышко, это мы с Беккой, – отозвалась Донна. Взглянув наверх, она заметила тень у занавесок.
– Зачем вы приехали?
– Звонила миссис Соломон. Я тебя набирала, но ты не ответила, вот мы и приехали проверить, не случилось ли чего.
Тишина.
Донна позвонила еще раз.
– Пустишь нас?
– Не надо было вам приезжать.
Она не успела ответить – к домофону наклонилась Бекка:
– Линдси, пусти нас, пожалуйста.
Снова молчание, потом тихий всхлип.
– Ладно.
Мелодично пискнул домофон. Бекка рванула дверь на себя и побежала наверх, перескакивая через ступеньки; к тому времени, как Донна поднялась на третий этаж, она уже барабанила в дверь. Щелкнул замок, и в приоткрывшейся щели показалось лицо дочери.
– Уходите, пожалуйста, пока он не вернулся, – глухо сказала Линдси.
Толкнув дверь, Донна влетела в квартиру. Линдси поспешно отвернулась, но мать схватила ее за плечи. За спиной охнула Бекка.
Нижняя губа дочери была разбита и вся опухла; правый глаз заплыл.
– Господи… – выдохнула Донна.
– Все нормально… – Линдси попыталась отвернуться, прикрываясь дрожащей рукой. – Нормально…
– Ага, вижу! – рявкнула Донна. – Это его рук дело?
Линдси сдалась. Кивнув, она рухнула в кресло и спрятала опухшее лицо в ладонях.
– Бекка, запри дверь, – скомандовала Донна и решительно прошагала в спальню. Распахнув шкаф, она вытащила чемоданы дочери и принялась запихивать туда ее одежду прямо с вешалками. Ее подстегивала слепая ярость. Этого не может быть, пульсировало в голове. Только не с моей дочерью…
– Я взяла ее учебники, – сообщила Бекка из соседней комнаты, вся в слезах.
Донна закрыла чемодан и отдала ей ключи:
– Отнеси в машину – и быстро назад.
– Мам, не надо, пожалуйста! – взмолилась Линдси.
– Если у тебя остались вещи в той комнате, забери, – велела ей Донна, борясь с рыданиями. – Я не знаю, что там твое.
– Я не могу уйти!
– Еще как можешь – и уйдешь. Немедленно!
– Нельзя с ним так поступить!
– С ним?! – Донна резко обернулась. – А с тобой, значит, можно, да?! Я тебя для этого растила? Я тебя этому учила? Линдси, лучше уже не будет, поверь – будет только хуже.
– Он меня любит…
– Это не любовь, и ты сама все прекрасно понимаешь. С чего ты взяла, что можно безнаказанно избивать людей? Твой отец хоть раз на меня руку поднял? Мы тебя хоть раз ударили?
Линдси покачала головой; слезы лились по ее миловидному личику со страшными следами кулаков Брэндона.
– Он… Я… – Она судорожно глотнула. – Я не знаю, что он сделает, когда узнает…
– Ничего не сделает – он и близко к тебе не подойдет. – Донна шагнула к ней и крепко обняла. – Ты должна уйти от него прямо сейчас – потом поздно будет.
Линдси прижалась к ней, зайдясь в плаче. Донна села на кровать и обняла ее, укачивая, как маленькую. Хлопнула входная дверь. Сердце подпрыгнуло в груди, Линдси замерла.
– Это я! – крикнула Бекка из прихожей, и Линдси снова обмякла в материнских руках.
– Пойдем.
Донна подняла Линдси на ноги и дала ей сумку. Та принялась собирать свои пожитки – сперва медленно, словно в трансе, потом очнулась и заспешила. Бекка отнесла второй чемодан вниз и прибежала, чтобы помочь с сумками. На лестнице вспомнили про компьютер. Пока Донна заводила машину, дрожа от холода и стресса, дочери помчались наверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вернулись: Линдси несла компьютер, Бекка – монитор.
– Пришлось оставить принтер, – пропыхтела Бекка, забираясь на заднее сиденье.
– Да черт с ним! – отозвалась Донна. Ей хотелось поскорее уехать – и в то же время дождаться Брэндона и голыми руками вырвать ему сердце. Из безобидной наседки она превратилась в медведицу, готовую когтями и клыками растерзать любого, кто посмеет обидеть ее детенышей. Повезло ему, что они не встретились…
Она сжала руку дочери и поспешно тронулась, уводя домой самый ценный груз на свете.
– Так она позвонила в полицию? – спросил Адам.
Робби давно спал, и они сидели в обнимку у камина – конец января выдался на редкость холодным.
– Да вроде нет. – Меган сладко потянулась и устроилась поудобнее, наслаждаясь нежными объятиями и теплым дыханием на щеке. – Линдси отказывается выдвигать против него обвинения. Донна уговорила ее не отвечать на звонки Брэндона – для начала достаточно.
– Пока Линдси дома – еще ладно, а что будет, когда она вернется в колледж?
– Она взяла академический отпуск до августа. – Меган вспомнила, как счастлива была Донна, когда уговорила дочь продолжить учебу. Прошел всего семестр, и вот ей снова приходится бросать… И кто бы мог подумать, из-за чего! – Наверное, рассчитывают, что к тому времени все утихнет.
– Надеюсь… – протянул Адам с сомнением в голосе. – Мне пора, – добавил он, поцеловав ее.
– Как, уже?
– Могу остаться, если хочешь, – предложил он, гладя ее по руке.
Меган поняла, что он имеет в виду «на всю ночь», однако не могла на это согласиться. Не стоит Робби сталкиваться с ним утром за завтраком. В принципе, мальчик был бы даже рад, но все же лучше избегать неясных ситуаций. Она пока не готова ничего обещать, а совместная ночь уже означает какие-то обязательства. Хотя все складывалось отлично, лучше подождать. Оба они через многое прошли и только сейчас обрели счастье, так зачем торопиться?
– Прости, – покачала головой она.
– Ничего, я понимаю.
Он действительно понимал ее чувства и принимал их без осуждения или жалобы – за это Меган его и любила…
Вздохнув, она проводила Адама до дверей.
– Кстати, все забываю отдать тебе ключ – тогда случайно в сумочку положила и увезла домой.
– Оставь у себя.
– Точно?
– Конечно! – Адам улыбнулся и погладил ее по лицу. – До выходных.
Выйдя на мороз, он обернулся и помахал ей. Меган помахала в ответ и закрыла дверь, смущенно улыбаясь. Как приятно, что Адам не забрал ключ… Конечно, он живет у черта на куличках; вряд ли она случайно будет рядом и заявится в гости без приглашения. И все же это так трогательно: отдавая свой ключ, он хотел показать, что рассчитывает на долгие отношения.
Утром Меган, как обычно, проверила электронную почту.
Кому : Меган Донахью <[email protected]>
Дата : 23 января 00:43
Тема : Соскучился
«Дома как-то пусто… Теперь я каждое утро буду просыпаться с надеждой, что ты окажешься рядом – ведь у тебя есть ключ.
Люблю тебя».
Ей захотелось написать в ответ «я тоже», но она еще не признавалась ему в любви, а первый раз должен быть особенным, личным, глаза в глаза…
Незаметно пролетел январь – с сильными холодами, снегопадами и бесконечными звонками Брэндона. Линдси вздрагивала от каждой телефонной трели и читала электронную почту только после того, как мать или Бекка удаляли его письма. Правда, пару раз Донна все же заставала ее возле монитора в слезах. В таких случаях Линдси вскакивала и быстро выключала компьютер. У Донны щемило сердце: неужели дочь все-таки общается с этим мерзавцем? Тем более что на вопрос, разорвала ли она помолвку, внятного ответа так никто и не добился.
Это страшно злило отца, и он всячески уговаривал Линдси обратиться в полицию.
– Будь это какой-нибудь урод с улицы, она бы его так не защищала! – бушевал он наедине с женой.
Донна пыталась утешить мужа, напирая на то, что их все-таки удалось разлучить и дочь находится дома, в безопасности. В глубине души она понимала, что Линдси пытается защитить не только Брэндона, но и саму себя. Целыми днями девушка слонялась по дому как бесплотный призрак, готовый рассыпаться в пыль от неосторожного слова. Теперь ей казалось, что своим решением бросить учебу она всех подвела. Девушка замкнулась в себе, и мать всерьез опасалась, что прежняя Линдси для них навсегда потеряна.
И все же мало-помалу ее взгляд утратил загнанное выражение. К концу февраля Линдси начала проявлять интерес к прежним увлечениям. Она встретилась со старыми школьными друзьями; набрала в библиотеке книг по сценическому искусству и режиссуре; взяла в прокате видео спектаклей, и они с матерью вместе смотрели и обсуждали нюансы игры. Каждый день приносил новые позитивные сдвиги, и лишь иногда из комнаты слышался тихий плач.
Однажды серым зимним утром к дому подъехала машина, из нее выпрыгнул молодой человек и решительно направился ко входу.
Донна поспешила в прихожую, бросив взгляд в сторону спальни дочери. Только бы она не услышала! В дверь позвонили и тут же забарабанили кулаками.
– Линдси, это я! Открой!
– Она не хочет тебя видеть, – крикнула Донна в ответ.
Молчание, затем еще громче:
– Линдси, это Брэндон!
Донна набросила цепочку и приоткрыла дверь:
– Я уже сказала – она не хочет тебя видеть.
Брэндон уставился на нее, бледный от злости.
– Пусть она сама мне это скажет!
Наверху скрипнула дверь, послышались легкие шаги.
– Уезжай отсюда, а то полицию вызову, – пригрозила Донна.
К ее ужасу, Брэндон что есть силы толкнул дверь.
– У нас скоро свадьба, поговори со мной!
– Если хочешь ей что-то сказать, я передам. – Донна оглянулась: Линдси так и не спустилась с верхнего этажа.
– Я хочу поговорить с ней наедине!
– А вот этого я тебе не позволю! – отрезала Донна.
Брэндон выругался, снова толкнул дверь и отступил, взъерошив волосы рукой.
– Вы не в силах нам помешать – мы любим друг друга. Мы не позволим встать между нами!
– Она к тебе не вернется.
– Ей решать, не вам! И она выберет меня!
– Держись от нее подальше, – отчеканила Донна. – Держись подальше от моей семьи.
– Она выберет меня – и знаете, почему? – крикнул он через закрытую дверь. – Потому что у нее больше ничего нет, и она это понимает! Вы слышите? Она все понимает!
Донна закрыла дверь на все замки и заставила себя уйти на кухню. Подойдя к окну, она осторожно выглянула. Какое-то время Брэндон нервно вышагивал вокруг крыльца, затем в отчаянии вскинул руки, сел в машину и умчался прочь.
В этом году День святого Валентина выпал на воскресенье, но Адам решил пригласить Меган в ресторан накануне. Проведя целое утро на катке с Робби, он поспешно принял душ, переоделся и вернулся с цветами и коробкой конфет. Меган засмеялась, но было видно, что ей приятно. Лишь сейчас Адам заметил, как она хороша, и не только благодаря вечернему платью: счастливая женщина словно светится изнутри. Каждый раз она влекла к себе все сильнее, и ему хотелось никогда больше с ней не расставаться.
Они отвезли Робби к дедушке с бабушкой, и Меган пригласила Адама в дом. Ее родители оказались простыми, приятными людьми; видно было, от кого Меган унаследовала здравый смысл и чувство юмора. К его радости, он им тоже понравился.
Вечер прошел идеально. Романтический ресторан, отменная еда, прекрасная спутница… Адам не переставал удивляться, как ему несказанно повезло.
После ужина Меган пригласила его к себе, где наконец-то произошло взаимное объяснение в любви. Адам был на седьмом небе от счастья. Они сидели на диване в обнимку, и время застыло…
Хотя ему совсем не улыбалось возвращаться в пустой дом, Меган мягко напомнила, что нужно забрать Робби от родителей.
– Он мог бы и у них переночевать, но я… не планировала…
– Самые прекрасные в жизни события всегда происходят спонтанно, – прошептал он ей на ухо. Меган улыбнулась, и у него закружилась голова от желания… Однако пора было ехать. Забрав мальчика и проводив их обоих до дверей, Адам поцеловал Меган на прощание и отправился домой.
Утром он проснулся рано, еще во власти приятных грез. Что-то его разбудило, какой-то странный звук… А, стучат! Пошатываясь, Адам побрел в прихожую в одних пижамных штанах, открыл дверь и обомлел: на пороге, улыбаясь, стояла Натали.
– Ты откуда?..
Она подняла пакет с логотипом кофейни, в которой они часто перекусывали.
– Вот, завтрак принесла: кофе и рогалики. – Вытащив руку из-за спины, она протянула ему розу. – С Днем святого Валентина!
Он не взял цветок.
– Натали…
– У этой пижамы был еще верх – я точно помню, я же ее покупала. – Тряхнув головой, она отбросила волосы за спину. – Так что, войти-то можно?
– Да, конечно. – Адам открыл дверь и, зевая, махнул в сторону кухни. – Я только оденусь.
– Расслабься! – засмеялась Натали. – Я тебя и не такого видела.
Адам молча прошел в спальню, накинул джинсы и толстовку и вернулся на кухню. Натали накрыла стол на двоих и даже поставила цветок в вазу, которую сама когда-то купила. Улыбнувшись ему, она принялась доставать еду из пакета.
– Ты голодный?
Адам кивнул и сел за стол.
– Надо было позвонить.
– А что такое? У тебя гости?
– А если бы были? – Натали, похоже, не обиделась на резкую отповедь, а преспокойно подала ему капучино – именно такой, какой он любил. Смирившись, Адам откусил рогалик.
– Надо было позвонить.
Натали засмеялась и сменила тему. Выглядела она чудесно, свежей и отдохнувшей – совсем не так, как в прошлый раз; если и помнила прежнюю обиду, то виду не подавала, непринужденно расспрашивая его о семье и делясь свежими новостями с работы.
Она как раз живописала последние увольнения в компании, когда раздался звонок в дверь.
– Я смотрю, ты популярен! – раздраженно пошутила Натали.
Охваченный недобрыми предчувствиями, Адам поспешил в прихожую.
На пороге стояла Меган с бумажным пакетом.
– С Днем святого Валентина! – сказала она, целуя его. – Я хотела открыть дверь ключом, но тут увидела чью-то машину и решила, что у тебя, наверное, гости… – Она осеклась, глядя через его плечо.
Оборачиваться нужды не было.
– Привет, меня зовут Натали. – Она вышла вперед, протягивая руку. – А вас?
– Меган. – Переложив пакет, Меган пожала ей руку и бросила на Адама взгляд, полный боли и растерянности. – Меган Донахью.
– А что в сумке?
– А… – Меган смущенно глянула вниз. – Кое-какие продукты. Я хотела приготовить завтрак.
Натали снисходительно улыбнулась.
– Как мило! Спасибо, мы уже позавтракали.
– Натали только недавно приехала, сюрпризом, – встрял Адам. – Я ее не ждал. – Прозвучало это жалко и нелепо. – Может, зайдешь?
– Нет-нет, спасибо, я поеду, пожалуй. – Не глядя на него, Меган резко повернулась и поспешила к машине.
Адам вышел за ней.
– Она только что приехала, буквально перед тобой. Я ее не приглашал!
– Угу…
– Это правда!
– Хорошо, верю. – Она открыла дверь и положила пакет на сиденье.
– Если веришь, тогда почему ведешь себя так?
– Как «так»? Нормально веду…
Адам схватил ее за плечи и развернул к себе:
– Меган, я же с тобой был вчера ночью!
– Не спорю. – Она подняла голову и пронзила его ледяным взглядом. – Меня больше утро интересует.
И тут он вспомнил предательство ее бывшего и испугался, что потеряет ее.
– Я бы не стал тебе врать, ты же знаешь!
Она кивнула и отвернулась.
– Мне пора.
– Меган…
Но она уже села в машину и захлопнула дверцу. Дрожа от холода, он молча смотрел ей вслед…
Натали ждала в прихожей.
– Разве она не останется на завтрак?
– Перестань!
– Откуда я знала, что она приедет! И вообще, в чем проблема? Просто легкое недоразумение, разберетесь потом.
В этом он вовсе не был уверен.
– Тебе пора.
– Вот только не надо вымещать на мне…
– Уходи.
Не оборачиваясь, Адам прошел на кухню и позвонил Меган.
Он прождал до ночи, но она так и не перезвонила; письма тоже остались без ответа. На следующий день после уроков Адам поспешил домой, чтобы проверить автоответчик, однако если она и звонила, то сообщения не оставила.
Он позвонил еще раз и еще… Наконец трубку взял Робби.
– Привет! – радостно поздоровался он. – Знаешь, что? Я получил пятерку за контрольную по правописанию!
– Здорово, поздравляю! – Адам уже собирался попросить его позвать маму, но тут услышал ее голос.
– Это Адам звонит, – раздалось в трубке. – Ладно… Тут мама хочет с тобой поговорить.
– Меган? – позвал он, стремясь поскорее услышать ее голос.
– Да, – ответила она тихо, почти шепотом.
– Ты все еще сердишься?
– Нет.
Слава богу!
– Давай я приеду вечером, и мы поговорим, ладно?
Долгая пауза.
– Пожалуй, не стоит.
– Подожди, но…
– И еще – общение с Робби тоже пора закончить.
– Меган, не надо, пожалуйста!
– До свидания.
Пошли короткие гудки.
Спустя какое-то время Меган вспомнила фразу Винни, сказанную в тот день на курсах: в жизни не бывает совпадений, все встречи запланированы на небесах. С другой стороны, Донна тогда же добавила, что цель встречи может быть совсем иной, чем тебе кажется. Наверное, им с Адамом и вправду суждено было встретиться, но вовсе не затем, чтобы прожить долго и счастливо; скорее это некий знак свыше: она еще найдет свою любовь, хоть и не с ним.
Меган приняла сложившуюся ситуацию с тихой печалью – другого выбора нет. Вот только как объяснить все Робби? Нельзя же рассказать ему, как было на самом деле. Можно, конечно, отговориться тем, что Адам слишком занят на работе, – но врать язык не поворачивался. В конце концов Меган просто сказала, что Адам больше не придет, а когда Робби спросил почему, прибегла к фразе, которую до этого поклялась никогда не говорить своему ребенку:
– Потому что я так сказала.
Канзас в конце февраля – отвратительное место, хуже не придумаешь – кроме разве что съемочной площадки фильма «Месть прерий».
В дверь трейлера постучали.
– Мисс Мершо, через пять минут начинаем!
Вздохнув, Джулия проверила грим, поправила волосы и надела куртку. Наверное, уже разгребли снег возле хижины. Если бы съемки не растянулись так надолго, то и не пришлось бы ерундой страдать, подумала она. Сцену, запланированную на сегодня, должны были снять в сентябре, а поскольку даже в этой части страны десятисантиметровые сугробы для осени нехарактерны, декорации приходилось обметать. Если бы они придерживались первоначального сценария, все шло бы по расписанию, ворчала Эллен. В глубине души Джулия с ней соглашалась, но ее беспокоила возрастающая неосмотрительность девушки. Сначала та вела себя достаточно благоразумно и держала недовольство при себе, однако по мере увеличения правок в сценарии начала негодовать уже открыто. Джулия советовала ей быть осторожнее, ведь Дэнфорд легко может испортить карьеру начинающего сценариста.
– Мне уже почти все равно, – вяло отозвалась Эллен.
– Вот подожди, пока тебе станет совсем все равно, тогда и будешь ругаться, сколько влезет, – наставительно заметила Джулия, и Эллен покорно кивнула.
Кто-то прокопал узкую тропинку от ее трейлера к хижине. Съемочная группа уже вовсю готовилась. Актеры, еле узнаваемые в толстых пуховиках, потягивали кофе или повторяли роль. В уголке с книжкой примостился Ноа Маклеод, игравший ее старшего сына, – единственный, с кем можно перекинуться парой слов.
Увидев ее, он улыбнулся.
– Вы соображаете в геометрии?
– Не особо, – призналась Джулия. – У моей подруги внук преподает геометрию, но он живет в Огайо. А где твой учитель?
– Свалился с гриппом.
– Ну, супер… – Скоро они все заразятся! С другой стороны – чего бы и не отдохнуть в больнице… – А где Кэмерон?
– Последний раз я его видел в гардеробной.
– Что, опять?
Мальчик, игравший роль младшего сына, к большому огорчению костюмерши, рос не по дням, а по часам.
К ним подошел Дэнфорд.
– Ну что, готовы? – Не дождавшись ответа, он распорядился: – Итак, Джулия, вы с подругами шьете; Ноа, вы с Кэмом вбегаете и рассказываете про гремучую змею, и чтоб видно было, что вам по-настоящему страшно, понял? Сможешь?
– А то! Просто вспомню домашку по геометрии, – пошутил мальчик. – Ладно, ма, увидимся.
– Давай, сын, – улыбнулась она.
Актеры второго плана уже сняли пуховики и теперь сидели за пяльцами, дрожа от холода. Джулия до последней минуты оставалась в куртке.
Поздоровавшись с массовкой, она надела наперсток на большой палец и закрыла глаза, входя в образ и вспоминая теплые осенние деньки…
– Мотор! – скомандовал Дэнфорд.
Сэди с товарками принялись мирно шить, обсуждая ужасные новости о скотоводах, собирающихся выкупить город. Краем глаза Джулия заметила, как оператор скривился и что-то недовольно сказал Дэнфорду.
– Стоп! – крикнул тот. – Небольшой перерыв!
Актеры поспешно укутались в пуховики.
– Так быстро? – пробурчала Эллен, подавая ей куртку.
Джулия поблагодарила и уже собралась предложить ей выпить кофе, когда ее позвал Дэнфорд.
– Не разрешайте им менять текст! – прошипела Эллен. Джулия закатила глаза: как будто у нее был выбор!
Режиссер с оператором отошли в сторонку; она присоединилась к ним.
– Слушаю.
– У нас тут небольшая проблема, – начал Дэнфорд. – Дело в том, что ваши руки… – Он обернулся к оператору: – Как вы сказали?
– Слишком старые.
Уязвленная, Джулия с трудом подавила инстинктивное желание спрятать руки за спину.
– Прошу прощения?
– Ну, старые, – повторил оператор. – На крупном плане заметна каждая морщинка, каждая венка. А если снимать издалека, то не видно, как вы шьете.
– И что прикажете делать? – резко спросила она.
Дэнфорд с оператором переглянулись.
– Может, что-то придумать? Например, надеть перчатки? Не зимние, а такие, знаете, лайковые.
– Нельзя шить в перчатках!
Оператор покачал головой:
– Мы не сможем найти местную дублершу, которая умела бы шить.
– Не нужна мне никакая дублерша! – огрызнулась Джулия. – Мои руки прекрасно ложатся на роль. Сэди была женой фермера, она вкалывала с утра до ночи, и руки у нее огрубели и обветрились.
– Одно дело – грубые, другое – старые, – заметил оператор. Джулия метнула в него злобный взгляд.
– Ладно, – решил Дэнфорд. – Пока продолжим снимать, как есть. А если мне не понравится, как это выглядит на экране, что-нибудь придумаем.
Джулия коротко кивнула и вымелась вон, мысленно проклиная оператора. Добравшись до трейлера, она занялась дыхательными практиками, чтобы успокоиться. Эта роль досталась ей только за умение шить, и Дэнфорд в любой момент заменит ее молодыми ручками Саманты.
Ко второму дублю Джулия окончательно успокоилась. Съемка прошла отлично, но Дэнфорд, как истинный диктатор-перфекционист, потребовал третьего и четвертого дублей, не дав женщинам времени согреться. Джулия утешала себя мечтами о жутких несчастных случаях, которые могли свалиться ему на голову вдали от цивилизации.
Наконец режиссер был удовлетворен.
– Так, дети, поехали про змею! – скомандовал он и огляделся. – А где Кэмерон?
– В гардеробной.
– Что, опять?! – Дэнфорд повысил голос: – Так, перерыв пятнадцать минут!
Со вздохами облегчения съемочная группа расползлась по своим трейлерам. Дэнфорд направился в гардеробную; за ним по пятам следовал ассистент.
Джулия выждала, пока они скроются из виду, и поспешила к себе, чтобы никто не догадался, как она взволнована. Значит, руки у нее слишком старые… Ладно! Найдем новые руки – и к черту Саманту, которая и так отобрала у нее слишком много сцен. Да и дублерша, мечтающая стать актрисой, тоже не подходит. Нужен тот, кто удовлетворится крошечной ролью и не захочет отнять все целиком; тот, кто поддержит ее, несмотря на все недостатки, старые руки, посредственное шитье и промахи в прошлом.
Ей нужен друг.
Голос Джулии в трубке звучал вполне разборчиво, но Донна все равно усомнилась, что поняла правильно.
– Кем-кем?
– Дублершей рук, – повторила Джулия. – Будешь сидеть вместо меня и шить на крупном плане. Правда, в фильме покажут только твои руки.
– Вот и хорошо – я как-то и не стремлюсь выставлять себя на всеобщее обозрение… Мне не надо говорить текст? – уточнила Донна, взволнованная перспективой.
– Нет, только шить.
– Ну, это я могу…
– Соглашайся! Тебе заплатят по стандартной ставке, а я лично покрою все расходы на дорогу и жилье. Правда, у нас тут без особых удобств, но когда вернемся в Калифорнию…
– Ты хочешь сказать, что я еще и в Голливуд поеду?!
Джулия засмеялась.
– Можем и туда съездить. После съемок на натуре останутся сцены в павильоне. Будет здорово, если ты поживешь у меня в Малибу до конца съемок. Короче, приезжай. Правда, погода в Канзасе неподходящая…
– Ты что, мы же с севера! Я там у вас хоть погреюсь, – пошутила Донна, лихорадочно соображая. – Я согласна – при одном условии: можно я возьму Линдси?
– Мне нужен только один дублер…
– Нет, она не умеет шить. Зато изучает театральное искусство в университете и уже участвовала в постановке многих пьес. Я понимаю, в кино все по-другому, но она очень способная и трудяга – наверняка для нее что-нибудь найдется.
Джулия задумалась:
– Хочешь увезти ее подальше от Брэндона…
– Вот именно.
На расстоянии Линдси будет в безопасности, а работа в кино напомнит ей о позабытых интересах в жизни. «У нее больше ничего нет», – сказал Брэндон, и эти слова до сих пор звучали в ушах Донны. Если, не дай бог, дочь ему поверила, нужно доказать, что он неправ.
– Конечно, найдем, – уверила ее Джулия. – Нам всегда не хватает ассистентов. Я этим займусь. Так что, бронирую билеты?
– На двух человек.
– Договорились. Буду ужасно рада увидеться.
Повесив трубку, Донна некоторое время стояла в нерешительности. Может, надо было сперва обсудить эту идею с Полом и Беккой? С другой стороны, они наверняка поймут, что Линдси поездка только на пользу, и не станут возражать.
Она поднялась наверх, полная надежд и опасений. А вдруг дочь откажется ехать? Со времени визита Брэндона Линдси снова утратила почву под ногами и проводила целые дни взаперти. Как-то раз она сказала им, что он написал ей и предложил посетить семейного психолога.
– Мы могли бы разобраться с нашими проблемами, и тогда не придется откладывать свадьбу, – мечтательно сказала она.
Услышав это, Пол пришел в ярость; Донна никогда не видела его таким. Она и сама не понимала, как Линдси могло прийти в голову, что Брэндон способен измениться! Они с отцом умоляли ее разорвать помолвку; Пол буквально запретил ей выходить замуж за Брэндона, однако Линдси все еще носила кольцо, которое он подарил ей прошлым летом.
И вот наконец у Донны появился шанс что-то изменить…
Постучавшись, она вошла в комнату Линдси. Та лежала на кровати, обняв подушку и уставившись в потолок.
– Зайка, мне надо с тобой кое-что обсудить.
Донна рассказала дочери о телефонном звонке Джулии и ее проблемах на съемочной площадке. Поначалу ей показалось, что та не слушает, но мало-помалу Линдси начала проявлять интерес, то смеясь, то удивленно качая головой.
– И что же она собирается делать? – спросила девушка, когда мать закончила рассказ. – Думаешь, ее уволят?
– А вот это зависит от нас. Джулия предложила мне работу: хочет, чтобы я стала ее дублершей в сценах с шитьем.
– Дублершей?! – засмеялась Линдси. – Вот здорово! Ты станешь звездой!
– Ну, это вряд ли – в кадре будут только руки. – Донна закусила губу, изображая неуверенность. – Если я соглашусь, конечно…
– «Если»? А почему нет-то? Звучит прикольно.
– Ну, не знаю… Не хочется уезжать так надолго…
– Да ладно, справимся как-нибудь.
– Дело не в этом. Без вас будет ужасно одиноко. В общем, я сказала Джулии, что соглашусь приехать только с тобой.
Линдси вздрогнула.
– Зачем?
– За компанию. – Донна присела на край кровати и взяла дочь за руку. – Для тебя тоже работа найдется: будешь интерном или ассистентом, что-то в этом духе. Только представь – съемки настоящего фильма! Незабываемый опыт!
– Я не смогу… – вяло откликнулась Линдси.
– Почему?
– Ну так… – Она снова прилегла и закрыла глаза.
– А год назад смогла бы.
– Год назад… – повторила Линдси. – Тогда я была другим человеком.
Донна молча наблюдала за ней, и в сердце у нее крепла решимость.
– Пойдем-ка, я тебе кое-что покажу. – Она встала и мягко, но настойчиво потянула дочь за собой.
В ателье Донна открыла шкафчик и достала оттуда кучу блоков с разными узорами, как традиционными, так и ее собственного изобретения. Каждый был ей дорог, каждый шептал о вере, надежде и любви, и этот язык понимала лишь она.
– Я пыталась сшить тебе свадебное одеяло, – сказала Донна, расправляя ткань на столе, – но у меня не получилось. Не складывались ваши жизни в единый узор, понимаешь? А вот когда я думала о тебе одной, идеи так и сыпались.
Она достала аппликацию с традиционными символами театра – масками трагедии и комедии.
– Сперва я сшила вот эту, а потом еще одну в пару и вышила на ней названия всех пьес, над которыми ты работала.
Линдси задумчиво обвела пальцем очертания масок.
– Вот этот я сделала из твоей баскетбольной формы, – продолжала мать, достав новый блок. – Помнишь? Ты играла в защите, а в старших классах тебя выбрали капитаном.
– Всего лишь запасным.
– Все равно – хоть ты и не была лучшим игроком в команде. Тебя выбрали из-за твоего характера, твоей доброты. Вспомни, как ты вкладывалась эмоционально, как поддерживала других девочек.
Донна показала ей фотографию, переведенную на ткань, – первый день Линдси в детском садике.
– Помнишь?
Та хихикнула и прикусила губу.
– Я ужасно тобой гордилась тогда, – вспомнила мать. – Конечно, мне не хотелось, чтобы моя крошка слишком быстро выросла, но ты была такая уверенная… Когда в автобусе какая-то девочка заплакала от страха, ты взяла ее за руку и пообещала с ней дружить и сидеть рядом.
– Ее звали Молли.
– Точно, я и забыла. – Донна подняла бело-голубую звезду. – Узнаешь ткани?
Линдси потрогала:
– Синий – из моего выпускного платья.
– А белый – из подкладки мантии. А вот этот я назвала «Золотой суслик». Помнишь футболку, что ты вечно таскала на первом курсе?
Линдси улыбнулась и кивнула; в ее глазах блестели слезы.
– Я думала, ты ее выбросила.
– Нет, сохранила. – Два года спустя Донна вырезала из футболки эмблему и сделала блок-аппликацию на память.
Донна провела рукой над столом, словно приглашая Линдси насладиться воспоминаниями.
– Смотри – всего этого ты добилась сама. Подумай о тех, кто тебя любит. Ты – замечательная, талантливая, красивая девушка. Ты заслуживаешь счастья, заслуживаешь, чтобы тебя носили на руках, лелеяли и оберегали. – Она вытерла слезы дочери ладонью. – Не позволяй никому убеждать тебя в обратном.
Линдси обвила ее руками и заплакала. Донна ласково гладила дочь по спине и бормотала что-то успокаивающее.
Выплакавшись, девушка смахнула слезы – и решительно сняла кольцо. Мать обняла ее крепко-крепко, словно хотела передать ей всю силу и навсегда защитить своей любовью.