Глава 1. Количество вообще

§ 1. Количество есть соединение и разделение тождественного.

Определение количества как соединение и разделение вытекает из того, что основные его определения суть единство и множество, а основные процессы — увеличение и уменьшение, то есть присоединение и отделение.

Определение количества как соединение и разделение тождественного вытекает из того, что содержание в нём безразлично. Количество есть то, что остаётся по отвлечении от всех различий, или от качества, а это и есть тождественное.

Примеч. Поэтому все количественные определения сводятся к однородным понятиям с отвлечением от различий, например: две вещи, два определения, и т. д. Чтобы приложить категорию количества к какому бы то ни было содержанию, необходимо возвести это содержание к однородному понятию.

§ 2. Отсюда ясно, что количество есть самая отвлечённая из всех категорий относительно содержания. В количестве как таковом содержания никакого нет. Это чисто формальное сочетание соединения и разделения, то есть основных действий разума, что и должно составлять точку исхода.

Примеч. Следовательно, Гегель неправильно поставил количество второй ступенью категорий сущего. Это явствует из самого его изложения, ибо количество получается отвлечением от качества, а точку исхода чистого умозрения должно составлять полное отвлечение. Это подтверждается исторически, тем, что система пифагорейцев предшествовала системам элеатов и Гераклита, которые соответствуют первому положению Гегеля. Логика, со своей стороны, подтверждает правильность положения, данного здесь категории количества (см. выше таблицу категорий).

§ 3. Все означенные элементы количества суть чисто умозрительные. Соединение и разделение суть основные действия разума, которые сознаются им непосредственно, в силу самосознания. Точно так же умозрительна и категория тождества, которая даётся основным законом разума, независимо от всякого содержания.

Примеч. В чистом положении самосознания: «я есть я» заключается количественное определение: я полагает себя, как единое в двух разных определениях. Сознающий себя субъект есть единица, исключающая из себя другие, но внутри себя имеющая различие, то есть заключающая в себе многое. Отвлекаясь от качественных различий мыслящей субстанции, остаётся чистое количество как сочетание единства и множества, или как соединение и разделение тождественного.

§ 4. Тождество количества есть равенство. Поэтому в приложении к количеству закон тождества выражается отношением равенства: А=А. Это и есть основная алгебраическая формула, к которой сводятся все количественные отношения.

 

Глава 2. Единство и множество

§ 1. Элементы чистого количества суть: 1) единство; 2) множество; 3) их отношение; 4) их сочетание.

§ 2. Единство и множество суть противоположные определения количества; но каждое из них, взятое отдельно как исключающее другое, является противоречащим определением.

§ 3. Количество, взятое как единое, тождественно с заключающимся в нём многим. Чтобы исключить из него многое, необходимо его разделить. Но разделённое количество, исключившее из себя другое, всё-таки есть количество, а потому внутри себя многое, следовательно, опять делимо. Логически нельзя положить количество, которое бы не заключало в себе ещё меньшее. Этот процесс идёт в бесконечность. Таким образом, бесконечная делимость составляет основное, логически необходимое свойство количества. Чисто единое есть предел, который в количественной области не достигается. Чтобы получить его, необходимо выйти из количества.

Примеч. Свойственная количеству бесконечная делимость, или бесконечное уменьшение, так же как и бесконечное увеличение, доказывают, что это — чисто логическое, или умозрительное определение. Всякое опытное определение, имеющее своим источником ограниченное впечатление, по существу своему ограниченно; только разуму как таковому свойственно выходить из всяких границ, или идти в бесконечность. Поэтому процесс в бесконечность есть чисто логический процесс, и всякое определение, которому, по самому понятию, свойствен этот процесс, есть чисто логическое определение.

§ 4. С другой стороны, и для получения чистого множества необходимо идти в бесконечность. Множество, отрицающее единство, тоже получается путём разделения; но так как каждое полученное разделением количество есть опять количество, то есть соединённое многое, то для исключения единства его необходимо опять разделить, и т. д. без конца. Таким образом, чисто единое и чисто многое оказываются неуловимыми определениями: с положением одного является и другое, чем самым полагается основное их тождество, а вместе — необходимость их сочетания.

§ 5. Это сочетание состоит в том, что всякое количество есть единое и многое вместе — величина. Величина есть количество определённое, или определённое единство множества.

§ 6. Определение устанавливается отношением к другим. Величина есть определённая величина вследствие того, что она больше или меньше других.

§ 7. По свойству количества, увеличение и уменьшение идут в бесконечность; а так как всякое увеличение и уменьшение дают новую величину, то и величин может быть бесконечное множество.

§ 8. Всякое прибавление даёт большую величину, а всякое убавление — меньшую. Посередине стоит равенство, которое есть отношение количества к себе, или тождество с собой.

§ 9. Образуя середину между большим и меньшим, равенство даёт одно определённое отношение; напротив, отношений большего к меньшему или меньшего к большему, в силу § 7, может быть бесконечное множество.

§ 10. Но и отношения могут быть равны или неравны между собой (см. «Логика», ч. 3, гл. 4, § 9). Отсюда разделение равенства на равенство числительное и равенство пропорциональное. Таким образом, количественные отношения образуют две перекрещивающиеся противоположности.

§ 11. Равенством пропорциональным, которое выражается формулой: a/b=c/d определяются отношения разных величин; равенство же числительное, выражаемое формулой: А=а+а+а… или А=а+b+с… определяет отношения различных элементов одной и той же величины.

§ 12. Эти элементы суть единство и множество. Как единое, величина есть целое: как многое, она состоит из частей.

§ 13. При равенстве целого и частей, отношение их может быть двоякое: в форме соединения или в форме разделения. Части могут образовать целое или совпадая, или исключая друг друга. Первое даёт величину интенсивную, второе даёт величину экстенсивную.

Примеч. Переход от одной формы в другую даёт напряжение, которое есть стремление совпадающих частей исключить друг друга. Это — форма, присущая всякой силе.

§ 14. Но и в экстенсивной величине, части, образуя целое, не отделяются друг от друга, а сливаются вместе. Величина как таковая, независимо от других определений, есть количество непрерывное, то есть такое количество, в котором части непосредственно переходят одна в другую.

§ 15. От других же величин каждая величина отделяется вытекающим из определения пределом, или границей.

§ 10. Граница каждой величины есть вместе граница другой. Следовательно, и через границу величина непосредственно, или непрерывно переходит в другую. Это выражается в том, что прибавление и убавление идут в непрерывной постепенности.

§ 17. Таким образом, граница величины является изменчивой. Величина есть то, что может увеличиваться и уменьшаться. В этом состоит существенный её признак.

Примеч. Таково определение величины в математике.

§ 18. Увеличение и уменьшение, будучи выражением изменяющейся границы, логически идут в обе стороны в бесконечность. Пределы их, или крайние границы, суть всё и ничего; первое есть предел объединения, второе — предел разделения.

§ 19. Таким образом, в понятии величины заключаются все категории чистого количества: единое, многое, всё и ничего.

Примеч. Экстенсивное количество как необходимая форма всякого внешнего сосуществования, есть пространство, которое поэтому необходимо представляется непрерывным и безграничным. Представляемое нами пространство совпадает с этим чисто количественным понятием, из чего явствует умозрительное его происхождение. Отсюда следует, что все рассуждения о том, что наше пространство составляет будто бы нечто специальное, зависящее от особенного устройства наших внешних чувств, основано только на неясности мысли.

§ 20. Двоякий предел величины, высший и низший, даёт новую противоположность количества: оно является как безграничное и граница.

 

Глава 3. Безграничное и граница

§ 1. Безграничное есть количество, отрицающее границу, вследствие того, что оно выходит из всякой границы. Следовательно, как уже объяснено выше («Логика», ч. 1, кн. 3, гл. 2, § 27); это не отрицательное понятие, которое даёт лишь неопределенность, а положительное: границу отрицает количество, из неё выходящее и полагающее себя вне её.

Примеч. Вместе с тем это — понятие, а не представление, ибо безграничное не представимо.

§ 2. Но будучи положительным понятием, безграничное заключает в себе вместе с тем понятие о процессе отрицания, идеальным пределом которого оно является. Отрицает границу величина, из неё выходящая, то есть увеличивающаяся. Но увеличенная величина есть опять величина, следовательно, имеет границу. А так как последняя опять отрицается, то этот процесс идёт в бесконечность, никогда не достигая предела.

§ 3. В этом процессе выражается сама сущность количества: как чисто умозрительное определение, оно идёт за пределы всякой ограниченной величины.

§ 4. Со своей стороны, граница есть необходимый, но вечно изменяющийся элемент количества: она отрицается, но опять полагается и опять отрицается.

Примеч. Чистое выражение этого процесса есть время, которое есть форма всякого изменения.

§ 5. В противоположность безграничному, которое есть величина, отрицающая границу, граница отрицает величину, полагая ей предел. Но будучи границей двух величин, она представляет сочетание обеих, следовательно, она сама есть количество, и притом определённое, то есть величина.

§ 6. Эти две заключающиеся в границе величины, в свою очередь, имеют свою границу, их отрицающую; а так как последняя, по существу своему, есть опять сочетание обеих, то и здесь повторяется процесс в бесконечность как процесс делимости.

§ 7. И этот процесс имеет свой предел, который никогда не достигается, но к которому он приближается в бесконечности. Этот предел есть нуль — постоянная граница всякой величины.

§ 8. Этот постоянный предел есть внутренний предел границы при бесконечной её делимости. В нём граница получает новое определение — отрицательное. Если граница, с одной стороны, представляет сочетание граничащих величин и переход их одна в другую, то с другой стороны, она представляет и их разделение.

§ 9. Отсюда новое определение количества как раздельного. В противоположность величине, которая есть непрерывное количество, способное увеличиваться и уменьшаться, раздельное количество есть число, постоянное сочетание единиц.

 

Глава 4. Число

§ 1. Элементы числа опять суть единство и множество, но здесь они определяются, как единица и счёт.

§ 2. Единица есть величина, взятая как единое, исключающее другое. Но и другое есть также единица, исключающая другие. А так как количество, по существу своему, безгранично, то раздельное количество полагается как состоящее из бесконечного множества единиц, равных друг другу, но исключающих одна другую.

§ 3. Это положение множества есть счет, то есть последовательное логическое шествие от единицы к единице с присоединением в уме одной к другой.

§ 4. Результат этого умственного процесса есть число, то есть определённое сочетание единиц.

§ 5. Состоя из единиц, число раздельно внутри себя, то есть представляет известный счёт единиц и этим счётом отличается от других. Следовательно, число есть величина, раздельная внутри себя и отдельная от других.

§ 6. Но счёт не ограничивается отдельным числом. Идя от единицы к единице, можно к данному числу единиц прибавлять новые единицы и образовать новые числа. Прибавляя таким образом единицу к единице, получаем ряд чисел, отличных друг от друга.

§ 7. Так как, по существу количества, единиц бесчисленное множество, то и ряд чисел, начиная с единицы, идёт в бесконечность.

§ 8. Эти умственные сочетания могут, в свою очередь, сочетаться и разделяться. Отсюда два основных действия, которые разум совершает с числами — сложение и вычитание.

§ 9. Эти два действия, в свою очередь, могут сочетаться двояким путём: посредством соединения и посредством разделения. Первое даёт умножение, второе — деление. Умножение соответствует числу; оно представляет счёт, но не единиц, а чисел: данное число берётся известное число раз, что и даёт известное сочетание единства и множества. Деление же есть показание счёта частей в целом числе, им определяется числовое отношение единства и множества.

§ 10. Но и сама единица как количество заключает в себе множество, следовательно, делима внутри себя. Отсюда дробь, которая, в противоположность целому числу, представляющему сочетание единицы и счета, представляет их отношение. Если число соответствует умножению, то дробь соответствует делению.

§ 11. Так как делимость количества идёт в бесконечность, то и счёт частей идёт в бесконечность: знаменатель дроби может увеличиваться по произволу. А с другой стороны, само целое, которое делится на части, не ограничивается единицей, а может представлять сочетание единиц, или число; следовательно, и оно идёт в бесконечность: числитель, как и знаменатель, увеличивается по произволу. Таким образом, и число дробей бесконечно.

§ 12. Будучи составлена из чисел, дробь представляет отношение чисел. Это отношение есть отношение целого к частям и само выражается числом, представляющим счёт частей. Это число есть показатель отношения.

§ 13. Но и отношение целого к счёту частей выражается дробью; тогда показатель выражает величину каждой части. Следовательно, показатель есть числовой выразитель отношения, элементы которого могут иметь разное значение.

§ 14. Как показатель отношения, он не зависит и от величины целого и частей; последняя может изменяться при сохранении тождества отношения. На этом основан закон пропорциональности.

Например, 2=4/2=6/3=8/4 и т. д.

§ 15. Отношения могут быть неравны. Но между неравными отношениями устанавливаются опять отношения, которые следуют тому же закону, то есть полагается тождество, не зависимое не только от изменения чисел, но и от изменения относящихся друг к другу отношений.

§ 16. Так как отношений может быть бесконечное множество, то и этот процесс идёт в бесконечность. Результат его состоит в положении тождественного с собой определения при бесконечно изменяющихся количественных сочетаниях.

§ 17. Этим самым полагается то основное отношение, которое лежит в существе количества. Количество есть соединение и разделение тождественного; но для лежащего в основании тождества количественное соединение и разделение суть чисто внешние. Это — два независимых друг от друга элемента. Эта независимость числительно выражается в том, что сохраняется тождество отношения при постоянно изменяющихся величинах.

§ 18. Но если эти элементы друг от друга независимы, то каждый из них имеет своё логическое существо и свои категории. Соединённые внешним образом в количестве, они, в силу логического анализа, распадаются на две противоположные области, из которых одна даёт категории бытия, а другая — категории действия. Первые определяют тождественное с собой основание, которое подвергается соединению и разделению, вторые — сам процесс соединения и разделения.

Примеч. Изложенное здесь развитие определений количества есть то самое, которое лежит в основании всей математики. Таким образом, основания метафизики и основания математики одни и те же. Поэтому они имеют значение непреложной истины. Разница между метафизикой и математикой в этом отношении заключается в том, что метафизика выводит умозрительно эти определения, а математика принимает их как совершенно очевидные для разума, и проводит их во всех подробностях, с полнейшей достоверностью, чем самым доказывается истина оснований. Но вследствие того что математика не исследует происхождения этих истин, а берёт их как данные, этот вопрос остаётся для неё открытым. Отсюда возможность неправильного его понимания. При неясности философской мысли, а тем более при ложном взгляде на саму логику даже великие математики не задумываются производить эти основные истины из опыта. При этом прогресс в бесконечность остаётся каким-то таинственным, необъяснимым началом, которое берётся неизвестно откуда. Для философа, исследующего логические основания количественных понятий, в этом отношении не может быть ни малейшего сомнения. Всё предыдущее изложение доказывает, что математические истины не что иное как чисто логические сочетания, или способы действия разума, носящие в себе такие признаки, которые совершенно исключают возможность происхождения их из опыта. Это чисто умозрительные начала, которые служат руководством для всякого опыта и которые одинаково лежат в основании как математики, так и метафизики. Само строение отвлечённой математики выражает изложенное выше развитие метафизических определений количества. Арифметика есть наука чисел, алгебра — наука об отношениях величин; дифференциальное исчисление исследует изменяющуюся границу, интегральное исчисление сводит изменения границы к цельной функции от нуля до бесконечного, или, проходя через нуль, от положительного до отрицательного бесконечного. Арифметика вырабатывается первая, как непосредственное отвлечение от конкретных представлений. Ей навстречу идёт чисто отвлечённое построение алгебры. Сочетание их даёт дифференциальное и интегральное исчисления. Таким образом, из математики можно a posteriori вывести изложенное выше метафизическое построение, которое через это получает непреложное основание. Но если основания математики и метафизики одни и те же, то в дальнейшем процессе они расходятся. Математика исследует дальнейшие приложения этих начал, не выходя из количественной области; для метафизики же количество составляет только первую ступень, которая сама собой, в силу логического анализа, указывает на необходимость дальнейшего движения. От количества она переходит к качеству, которое распадается на бытие и действие. Этот чисто логический переход, вытекающий из умозрительной системы категорий, исторически совершился в древнейшей философии. Пифагор провозгласил число сущностью всех вещей; начало верное, ибо количество есть существенное определение всякого бытия, но недостаточное, ибо им сущность бытия не исчерпывается. Поэтому философская мысль внутренним движением перешла от пифагорейского учения к двум противоположным школам элеатов и Гераклита, из которых первая односторонним образом развивала категории бытия, а вторая представила столь же одностороннее развитие категорий действия. Таким образом, чисто логическое и историческое развитие метафизики совпадают.

 

Глава 1. Чистое бытие

§ 1. В основании количества лежит тождественное с собой начало, отрешённое от всякого качественного определения. В логическом процессе категорий количества оказалось, что оно отрешается и от количественных определений. Остаётся чистое тождество с собой, или отношение к себе. Это и есть чистое бытие.

Примеч. В «Логике» (ч. 3, гл. 2, § 19) было уже выведено это понятие. Закон тождества гласит: А есть А. В этой формуле А есть какое-либо определение. Если же всякое определение устраняется, то остаётся чистое есть, которое и выражает чистое бытие.

§ 2. Бытие как таковое исключает из себя небытие или отрицание. Поэтому оно и есть чистое бытие. Только бытие есть, а небытия вовсе нет, ибо оно исключается из бытия.

§ 3. Исключая из себя всякое отрицание, чистое бытие исключает и всякое определение. Поэтому ему нельзя приписать ни одного из противоположных определений, которыми определённое бытие отличается от другого: оно — ни то, ни другое.

Примеч. На двух предыдущих положениях основано было всё учение элеатов.

§ 4. Но если оно ни то, ни другое из противоположных определений, к которым прилагается закон исключения третьего, то, в силу этого закона, оно — ничто. Чистое бытие есть небытие.

§ 5. Если же, отрицая односторонние определения, оно совмещает их в себе, то есть если оно есть и то, и другое, то оно внутри себя заключает отрицающие друг друга определения, следовательно, заключает в себе отрицание, а потому оно не есть чистое бытие.

Примеч. Бытие отрицающих друг друга определений очевидно есть бытие с отрицанием, следовательно, не есть чистое бытие, исключающее всякое отрицание.

§ 6. Точно так же оно не есть чистое бытие, если, отрицая противоположные определения, оно есть среднее между ними, ибо в таком случае оно есть бытие определённое, отличающееся от других.

§ 7. Исключая из себя небытие, чистое бытие исключает и всякое изменение, ибо изменение есть переход от бытия к небытию и от небытия к бытию, а небытия вовсе нет, ибо оно исключено из бытия. Следовательно, чистое бытие неподвижно и неизменно.

Примеч. Это опять положение, которое мы находим у элеатов.

§ 8. Но неподвижность и неизменность суть определения, противоположные подвижности и изменяемости. Следовательно, отрицая всякое определение, чистое бытие тем самым само себя определяет. Оказывается, следовательно, что оно есть противоречащее понятие.

§ 9. Это противоречие лежит в самом определении. Бытие, отрицающее в себе всякое определение, само себя отрицает. Отрицая всякое определение, оно тем самым определяет себя как чистое отрицание.

Примеч. Как уже было доказано в «Логике» (в указ. месте), закон тождества гласит: А есть А; если А устраняется, то остаётся суждение: нуль есть нуль. Чистое бытие, или бытие, отрицающее всякое определение, есть ничто. Это совершенно очевидное начало составляет необходимое следствие закона противоречия, в силу которого всякое одностороннее понятие есть противоречащее себе понятие. Как чистое отвлечение, оно требует восполнений, и это требование выражается во внутреннем противоречии, вследствие которого, при логическом анализе, оно превращается в противоположное. В категориях количества этот логический закон выражается в отношении единства к множеству, каждое из которых, взятое как исключительное начало, отрицающее другое, является противоречащим понятием, что и ведёт к прогрессу в бесконечность. Здесь тот же закон прилагается к категории бытия. Изложенная здесь диалектика бытия есть диалектика элеатов, на которой они думали утвердить понятие о едином бытии, как единственно мыслимой сущности, но которая привела к его отрицанию. Она же вошла в Логику Гегеля, как основное положение. Все возражения против этого начала основаны только на непонимании и ведут к извращению как логики, так и диалектики.

 

Глава 2. Небытие

§ 1. Небытие есть отрицание всякого бытия, следовательно, чистое отрицание.

§ 2. Но отрицание, для того чтобы отрицать, должно быть. Отрицая, оно полагает себя как отрицание, следовательно, как тождественное с собой, или как бытие.

Примеч. Элеаты утверждали, что есть только бытие, а небытия вовсе нет. Вследствие этого они отвергали всякую возможность изменения и всё видимое, частное, изменяющееся, приписывали обманчивому призраку человеческой мечты. Но этот обманчивый призрак всё-таки есть; иначе он не был бы приз-раком. Если есть понятие о небытии, то есть и небытие как понятие, тождественное с собой и отрицающее бытие.

§ 3. Если же небытие не тождественно с собой, то оно не есть отрицание, или небытие; а если оно не есть небытие, то оно есть бытие: отрицая само себя как небытие, оно тем самым полагает себя как бытие.

§ 4. Небытие, взятое отвлечённо, оказывается таким же противоречащим понятием, как и бытие, взятое отвлечённо. Чистое бытие, подвергнутое анализу, оказывается небытием, а со своей стороны, чистое небытие, подвергнутое анализу, оказывается бытием.

§ 5. Этим самым полагается логический переход от одного к другому. Этот переход есть процесс, который выражает взаимное отношение этих категорий.

 

Глава 3. Процесс

§ 1. Процесс, или становление (das Werden) есть переход бытия в небытие и небытия в бытие. Это — начало всякого изменения.

Примеч. Для получения категорий процесса вовсе не нужно представления внешнего движения, как утверждает Тренделенбург. Чисто логический процесс есть такой же процесс, как и внешнее движение, и этот процесс даётся всяким умственным движением от одного определения к другому. Он присущ разуму как деятельной силе, и полагается самой его деятельностью с первых её проявлений. Произведение понятия о процессе из внешнего движения обнаруживает коренное непонимание самых элементарных начал разумной деятельности.

§ 2. Категорией процесса категории бытия связываются с категориями действия. Действие логически присуще всякому бытию, так же как и наоборот, бытие присуще всякому действию. Противоположные определения и тут, в силу закона противоречия, полагают друг друга.

§ 3. Процесс есть переход бытия в небытие и небытия в бытие. Этим они, с одной стороны, отрицают, следовательно, исключают друг друга; но с другой стороны, этим самым полагается необходимая связь обеих категорий.

§ 4. Результат этого перехода состоит в том, что нет ни чистого бытия, ни чистого небытия: всякое бытие есть вместе отрицание, и всякое отрицание есть вместе бытие. Этим полагается бытие с отрицанием или бытие определённое.

 

Глава 4. Определение

§ 1. Определение есть бытие, имеющее предел, следовательно, бытие с отрицанием. Как бытие, оно тождественно с собой; как имеющее предел, оно есть отрицание бытия, которое как отрицаемое есть другое. Бытие определённое есть бытие, отрицающее другое, или небытие другого.

§ 2. Отрицая другое, оно тем самым отличается от другого. Это отличие есть его качество, составляющее положительную его сторону.

§ 3. Следовательно, здесь положение не только внешним образом, но по самому понятию соединяется с отрицанием: определение есть бытие, которое полагает себя тем, что отрицает другое, и, полагая себя, тем самым отрицает другое.

Примеч. Известно положение: omnis determinatio est negation (Всякое определение есть отрицание).

§ 4. Но другое также есть определённое бытие, с теми же элементами, следовательно, отрицающее первое.

§ 5. Отрицая друг друга, они друг другу полагают границу.

§ 6. Эта граница есть уже не количественная, а качественная. Границу составляют сами качества определений, которые не суть для них внешние, а составляют собственную их положительную сторону.

§ 7. Но и качественная граница, так же, как количественная, есть граница обоих определений. Следовательно, она не только есть отрицание, но и связь обоих, образуя определение среднее между первыми. В границе выражается как отрицательное, так и положительное их отношение.

§ 8. Определяясь границей, бытие определяется отношением к другому.

§ 9. Но как положительное бытие, оно имеет отношение и к себе. Это отношение есть тождество с собой.

§ 10. В определении соединяются, следовательно, два отношения: отношение к себе, или чистое тождество с собой, и отношение к другому, которым определяется его качество. Первое есть бытие неопределённое, второе — бытие определённое. Как неопределённое бытие, оно отрицает границу, следовательно, выходит из границы и полагает другое; как определённое бытие, оно полагает границу, но тем самым полагает и другое.

§ 11. Но и другое есть определение, заключающее в себе те же отношения: с одной стороны, оно определяется отношением к другому и отрицает другое; с другой стороны, как чистое тождество с собой, оно есть бытие неопределённое, следовательно, в основании тождественно с первым.

§ 12. Таким образом, тождественное с собой бытие полагается в двух отрицающих друг друга определениях.

§ 13. Положение этого основного тождества совершается переходом от одного определения к другому. Этот переход устанавливается границей, которая есть начало, общее обоим. Как уже сказано выше, тождественное с собой бытие, определяясь, тем самым полагает другое. Положение границы есть вместе положение другого, следовательно, выход из границы.

§ 14. Но всякое полагаемое новое определение, будучи ограничено, в свою очередь полагает другое. Этот процесс продолжается до тех пор, пока есть граница; а так как всякое определённое бытие ограничено, то он идёт в бесконечность.

§ 15. Этим бесконечным процессом положения и отрицания, определения переходят друг в друга и тем самым связываются одно с другим. Этим же полагается основное их тождество, которое есть бытие неопределённое, выражающееся в бесконечном ряду определений.

§ 16. Этим процессом полагаются вместе с тем все определения, вытекающие из категорий бытия, как цельная система. 1) Переходом от определения к определению полагается лежащее в основании единое, тождественное с собой бытие, но уже не как чистое бытие, а как тождество в различиях. 2) Полагается небытие, но уже не как чистое отрицание, а как бытие, отрицающее другое, но вместе полагающее другое и тем отрицающее себя, то есть как бесконечный процесс изменений. 3) Полагается их отношение, которое есть переход от одного к другому, или связь всех определений в бесконечном процессе. 4) Полагается в результате ряд определений, исключающих друг друга и представляющих определённые сочетания положения и отрицания, тождества с собой и отрицания другого. Каждое определение полагается тождественным с собой через то, что оно исключает из себя другое; а так как другое есть отрицание первого, то исключение другого есть отрицание отрицания. Следовательно, тождественное с собой бытие, отрицаемое отрицанием, восстанавливается отрицанием отрицания. Этим оно полагается как единица, исключающая другие единицы. В результате тождественное с собой бытие полагается как бесконечное множество отрицающих друг друга единиц.

§ 17. Этим самым восстанавливаются количественные определения. Тождественное с собой бытие является количественно и качественно определённым, то есть конкретным или реальным. Через это категории бытия переходят в категории отношений.

Примеч. 1. Означенная система определений есть та самая, которая получилась и в области количества. Этим подтверждаются совершенная её правильность и достоверность. Она выражает основной закон разума.

Примеч. 2. Переход от категорий бытия к категориям отношений исторически был результатом диалектики элеатов. Несостоятельность понятия о бытии как едином, тождественном с собой начале, отрицающем всякие различия, привела к понятию о бытии как состоящем из единичных, раздельных сущностей, то есть к атомизму. Тот же переход излагается и в Логике Гегеля, где определённое бытие (Daysen) собственной диалектикой переходит в бытие единичное (Fur-sich-seyn). Изложенный здесь диалектический процесс в существе тождествен с развитием тех же понятий у Гегеля.

§ 18. Но этот переход от отвлечённого бытия к реальным отношениям предполагает категории действия, ибо он составляет результат отношения бытия к процессу.

 

Глава 1. Категории действия

§ 1. Действие есть изменение, то есть возникновение определения, которого не было, и исчезновение определения, которое было; следовательно, это — переход небытия в бытие и бытия в небытие.

§ 2. Таким образом, небытие, или отрицание, составляет существенный элемент всякого действия. Небытие в действии имеет такое же положительное значение, как и бытие.

Примеч. Это положение Гераклита, которое было получено выше из анализа понятия о бытии, здесь получается непосредственно из понятия о действии. Этим подтверждается сказанное выше, что нет бытия без действия, так же как нет действия без бытия.

§ 3. Действие, в определении бытия, есть действительность; действие, в определении небытия, переходящего в бытие, есть возможность.

§ 4. Возможность, переходя в бытие, уже заключает в себе бытие, но не в деятельном, а в потенциальном состоянии; действительность, напротив, есть то же самое бытие, но в деятельном состоянии. Следовательно, действие состоит в переходе бытия из потенциального состояния в деятельное и обратно.

§ 5. Этим переходом устанавливается связь обоих определений. Эта связь есть необходимость.

 

Глава 2. Возможность

§ 1. Всякое действие, для того чтобы стать действием, должно быть возможно.

§ 2. Возможность есть определение, которое не полагается как сущее, но положение которого сущим — мыслимо.

§ 3. Мыслимо бытие, тождественное с собой, или которое само себе не противоречит; следовательно, логически возможно то, что себе не противоречит.

§ 4. Но и противоположное определение, противореча другому, не противоречит себе, следовательно, возможно.

§ 5. Таким образом, чистая, или отвлечённая возможность, есть возможность того и другого. Это — неопределённое начало, содержащее в себе исключающие друг друга определения. Отвлечённо возможно то, что может быть и не быть.

§ 6. Но оба определения вместе невозможны, ибо они исключают друг друга.

§ 7. Следовательно, для того, чтобы иметь возможность перейти в бытие, определение должно исключить из себя другое: неопределённая возможность должна определиться.

§ 8. Для того чтобы определиться, возможность должна отрицать неопределённое состояние. Но неопределённое состояние есть она сама; следовательно, она должна сама себя отрицать.

§ 9. Следовательно, возможность есть самоотрицающее начало. Возможность, которая сама себя не отрицает, не есть возможность, ибо она не может перейти в действительность, а возможность, которая не может перейти в действительность, не есть возможность.

§ 10. Самоотрицание состоит в отрицании себя как возможности и в положении себя как действительности, то есть в отрицании своего небытия и в положении своего бытия. Но это отрицание и это положение есть известное действие, а для того, чтобы действовать, необходимо быть. Следовательно, самоотрицающее начало есть бытие, действующее на самого себя, отрицающее своё потенциальное состояние и тем самым полагающее себя в деятельном состоянии. Такое начало есть сила. Следовательно, возможность тогда только есть возможность, когда есть сила, способная перевести определение из небытия в бытие.

Примеч. Понятие о силе и связанное с ним понятие о потенциальном состоянии бытия суть необходимые и совершенно очевидные определения мысли. Наука и жизнь всегда руководствовались и руководствуются этими понятиями, без которых они не могут обойтись. Но сенсуализм, отвергающий всё, что не происходит от внешних чувств, отрицает и понятие силы, которое внешними чувствами не даётся, ибо потенциальное состояние есть именно то, которое не проявляется в действии. Отсюда стремление свести все внешние явления к движению, то есть к деятельному состоянию силы, доступному внешним чувствам. Однако сам опыт доказывает несостоятельность этой точки зрения. Волей или неволей наука принуждена признать потенциальную энергию, противоположную кинетической, тем самым доказывая, что законы разума суть вместе законы внешнего мира, и что опытом не исчерпывается всё, что доступно пониманию.

§ 11. Переход в другое состояние есть самоопределение силы, то есть исключение из себя другой возможности, или другого определения, а вместе положение отношения к другому. Неопределённая сила определяется к действию отношением к другому; а потому всякое действие есть отношение к другому.

§ 12. Отношение к другому взаимно; возможность тогда только переходит в действительность, когда есть взаимность.

§ 13. Взаимность, требуемая действием, составляет его условие, которое для деятельной силы как таковой есть внешнее.

§ 14. Следовательно, для того, чтобы действие было возможно, нужна, с одной стороны, деятельная сила, представляющая отношение к себе, с другой стороны, нужны внешние условия, представляющие отношение к другому.

Примеч. Условия перестают быть внешними только для силы, заключающей в себе все условия, то есть для абсолютного бытия.

§ 15. Отношения, а потому и условия, могут быть положительные и отрицательные. Отрицательные условия состоят в исключении противоречащих определений, или в устранении препятствий. Положительные условия состоят в установлении связи, дающей определённость действию и тем самым определяющей переход возможности в действительность.

§ 16. Когда есть сила, и даны положительные и отрицательные условия, возможность становится необходимостью.

 

Глава 3. Необходимость

§ 1. Необходимо то, что исключает возможность другого.

§ 2. Следовательно, необходимость есть определение возможности, переводящее её из небытия в бытие.

§ 3. Как перевод небытия в бытие, это есть положительное начало; как исключение другого, это есть отрицательное начало. Следовательно, положительная необходимость и отрицательная непременно связаны друг с другом и восполняют одна другую; одна без другой немыслима.

§ 4. Переводя небытие в бытие, или возможность в действительность, положительная необходимость служит связью обоих; эта связь есть соединение обоих определений. Со своей стороны, отрицательная необходимость определяет их отношение посредством разделения. Восполняя друг друга, они устанавливают закон этого перехода, или неизменное правило, по которому этот переход совершается. Необходимость есть закон бытия.

§ 5. Для перехода из небытия в бытие нужна деятельная сила (гл. 2, § 10); следовательно, закон есть способ действия силы.

§ 6. Для того чтобы сила перешла в действие, необходимы условия (гл. 2, §§ 13, 14); следовательно, положительный закон, для того, чтобы прилагаться к действию, требует условий. Где условий нет, там сила не действует, и определение не переходит из небытия в бытие. Здесь является необходимость отрицательная, которая есть отрицательный закон.

§ 7. Необходимость, определение которой зависит от условий, есть необходимость условная. Такова всякая частная необходимость.

§ 8. Но такая необходимость не исключает возможности другого, а напротив, полагает эту возможность, ибо требованием условий выражается, что при других условиях возможно другое. Следовательно, это не есть истинная необходимость. Условная необходимость есть начало самоотрицающее, необходимость, которая не есть необходимость. Положением условной необходимости отрицается безусловная необходимость.

§ 9. Но и безусловная необходимость, в свою очередь, отрицает условную. Это отрицание совершается через то, что условное отрицается как необходимое, и полагается возможность другого.

§ 10. Но положение возможности другого есть положение перехода другого из небытия в бытие, а этот переход опять определяется необходимостью. Следовательно, отрицание одной условной необходимости есть положение другой.

§ 11. Таким образом, отрицая себя в каждом частном определении, необходимость опять себя полагает и тем сходится с собой. Безусловной необходимостью определяется постоянный процесс положения и отрицания.

§ 12. Этот процесс продолжается до тех пор, пока не исчерпаны все условия. Предел его достигается там, где оказывается полное, или безусловное отрицание. Предел положительной необходимости есть отрицательная необходимость.

§ 13. Но отрицание действия не есть чистое отрицание: это — возвращение действующей силы в потенциальное состояние. Такое возвращение есть обратный путь. Следовательно, отрицательной необходимостью полагается возможность обратного пути. Когда все условия исчерпаны, остаётся возможность возвратного действия по тем же условиям. Такой процесс, от начала к концу и обратно от конца к началу, есть круговой.

§ 14. Круговой процесс всякой частной силы исчерпывает все условия, при которых она может действовать; но так как деятельность всякой частной силы зависит от внешних для неё условий, то и здесь необходимость является условной, а потому отрицается.

§ 15. Отрицанием частных круговых процессов как условных полагается общий круговой процесс бытия, заключающий в себе все условия, а потому независимый от чего-либо другого. Поэтому и определяющая его необходимость есть необходимость, заключающая в себе все условия, следовательно, независимая от каких-либо других условий. Это есть необходимость безусловная, которая есть истинная необходимость, исключающая всякую возможность другого.

§ 16. Безусловной необходимостью определяется то, что не может не быть, то есть то, что всегда есть. Такое определение не есть уже переход из небытия в бытие, или из возможности в действительность: оно есть абсолютная действительность. Безусловной необходимостью определяется безусловная действительность.

 

Глава 4. Действительность

§ 1. Действительность есть бытие в действии.

§ 2. Действие есть перемена: отрицание одного определения и положение нового.

§ 3. Отрицание определения есть отрицание его границы; положение нового определения есть положение новой границы. Действие есть выход из границы и положение новой.

Примеч. Это сущность того процесса, который был определён выше, в категориях количества.

§ 4. Новое определение, для того, чтобы перейти в действие, должно быть возможно. Действие есть отрицание возможности как возможности и перевод её в деятельность. В этом и состоит выход из границы и положение новой.

§ 5. Возможность нового определения заключается уже в прежнем, ибо граница есть общая обоим, следовательно, заключает в себе переход к другому.

Примеч. Отсюда постепенность действия, которое состоит в переходе от одного определения к другому, граничащему с первым. Но постепенность не исключает скачка, ибо граница не только связывает, но и разделяет. Непрерывность или раздельность перехода зависит от свойства границы.

§ 6. Но и перешедшее в действительность определение опять имеет границу, следовательно, заключает в себе возможность другого. Оно, в свою очередь, действием отрицается и полагается опять новое. Таким образом, действие есть процесс беспрерывного отрицания и положения, или беспрерывный переход от небытия в бытие и от бытия в небытие.

§ 7. Этот процесс самоотрицания идёт в бесконечность. Действие как действие, оставаясь тождественным с собой, есть бесконечный переход от одного определения к другому.

Примеч. Отсюда аксиома механики, что движение продолжается в том же направлении в бесконечность, пока не будет изменено другим движением. Эта аксиома, на которой построена вся механика, есть приложение к движению в пространстве умозрительной категории действия.

§ 8. Чистый процесс беспрерывного отрицания и положения есть время. Поэтому всякое действие совершается во времени.

Примеч. Отсюда ясно, что время не есть только прирождённая человеку форма внешних или внутренних впечатлений. Это — логически необходимое определение, присущее категории действий. Время не что иное как чистое выражение самого действия, отрешённое от всего действующего.

§ 9. Но время есть только форма изменения. Изменяющееся в нём есть деятельная сила, поскольку она заключает в себе возможность, переходящую в действительность (гл. 2, § 10). Действие силы состоит в том, что она свои определения то полагает, то опять отрицает.

§ 10. В возможности деятельная сила заключает в себе все свои определения. Как совокупная возможность всех определений, деятельная сила есть энергия.

§ 11. Возможность как определение деятельной силы есть действительная возможность, или возможность, заключающаяся в действительности.

§ 12. В каждый момент действия в действительном состоянии находятся только некоторые определения. Ни прошедшие, то есть подвергшиеся отрицанию, ни будущие, то есть те, которые могут быть положены отрицанием настоящего, не находятся в деятельном состоянии; но они находятся в состоянии возможности, ибо это возможные определения энергии.

Примеч. Подвергшиеся отрицанию определения остаются в состоянии действительной возможности, если действие может к ним возвратиться.

§ 13. Таким образом, сама энергия заключает в себе две противоположные формы, форму возможности и форму деятельности. Первая есть потенциальная энергия, вторая — деятельная.

Примеч. В механике, определяющей движения в пространстве, последняя форма носит название кинетической энергии.

§ 14. Деятельная форма состоит в отрицании одного определения и в положении другого; следовательно, она состоит в последовательном положении различий.

§ 15. Потенциальная форма, напротив, совмещает в себе отрицающие друг друга различия, которые только порознь могут перейти в действительность; следовательно, она представляет эти определения в форме единства.

§ 16. Эти два противоположных определения выражают, следовательно, в форме действия две основные противоположности бытия: единство и различия, или, количественно — единство и множество.

§ 17. Эти две формы находятся между собой в обратном отношении: чем больше определений переходит в деятельное состояние, тем меньше остаётся в потенциальном, и наоборот. Но сумма их всегда остаётся одна и та же, ибо это сумма всех возможных и действительных определений энергии. Следовательно, энергия всегда остаётся количественно себе равной.

Примеч. Положение, что сумма потенциальной и кинетической энергий остаётся неизменной, составляет основание современной физики. Это положение выведено математическим путём, частью с помощью опыта, но, по существу своему, это чисто метафизическое начало. Поэтому сами теоретики реализма, как Спенсер, принуждены признать это начало умозрительным. Но оно находит полное подтверждение в опыте, ещё раз доказывая совпадение законов разума и законов внешнего мира.

§ 18. Каждое из двух определений энергии, переходя в противоположное, содержит в себе противоположное: возможность есть возможность деятельности, и как действительная сама представляет известное определение деятельности, а со своей стороны, деятельность потому и есть деятельность, что она заключает в себе новую возможность.

§ 19. Следовательно, возможность не есть чистое единство, а единство, заключающее в себе различия, и наоборот, деятельность представляет различия, заключающие в себе единство. А так как эти определения неразрывны, то противоположные формы энергии представляют преобладание той или другой, с возможностью перехода.

§ 20. Таким образом, действительность состоит в переходе от одной противоположности в другую, от состояния наибольшей возможности к состоянию наибольшей деятельности и обратно. Полное изложение всех определений энергии образует круговорот; частные определения суть моменты этого круговорота.

§ 21. Всякий переход от возможности к действительности и обратно определяется законом необходимости. Но всякое положение действительности есть частное определение, не исключающее возможности других. Поэтому и определяющая его необходимость есть частная, или условная.

§ 22. Как полагаемое определение, всякая действительность есть выражение положительной необходимости; как, в свою очередь, отрицаемое определение, она есть частное выражение отрицательной необходимости. Следовательно, она представляет частное сочетание обеих.

§ 23. Частная действительность, сочетающая в одном и том же определении положительную и противоположную ей отрицательную необходимость, есть случайность. Это — действительное положение того, что может быть и не быть.

Примеч. Поэтому всякая частная действительность представляется игрой случая.

§ 24. Случайность, определяющая частные отношения, исчезает в совокупном процессе, где условная необходимость подчиняется безусловной.

§ 25. Входя как момент в общий процесс, случайность не перестаёт быть случайностью, но она подчиняется общему закону. Способы действия могут видоизменяться до бесконечности, но во всех выражается общий закон.

Примеч. Отсюда положение механики, тесно связанное с законом сохранения энергии, что при переходе действующей силы из одного положения в другое, произведённая работа всегда одна и та же, каким бы путём ни совершился переход. Это положение представляет чистое отношение случайности к необходимости: пути могут быть бесконечно разнообразны и произвольны, но закон всегда один и тот же. И это положение механики, как и все другие, чисто умозрительное; опытом этого доказать нельзя.

§ 26. Действительность, определяемая безусловной необходимостью, есть безусловная действительность. Таковой представляется полный круговорот мировой энергии.

§ 27. Этот круговорот представляет беспрерывный, идущий в бесконечность процесс из одной противоположности в другую и обратно. Безусловная или абсолютная действительность есть абсолютный процесс.

§ 28. Сочетая в себе положительную и отрицательную необходимость, абсолютный процесс представляет сочетание абсолютного положения с абсолютным отрицанием всякого постоянного бытия, — вечное течение, в котором нельзя уловить ни одного момента, ибо как только он полагается, так он отрицается.

Примеч. Гераклит, понимая бытие как вечное течение, говорил, что нельзя дважды войти в один и тот же поток. Ученик его, Кратил, проводя это положение во всей его односторонней исключительности, утверждал, что даже и однажды нельзя войти в один и тот же поток. В этом выражается чистое отрицание, в котором исчезает уже всякое тождество. Ту же односторонность представляет развитие учения Гегеля в чисто пантеистическом направлении, в особенности понимание исторического процесса как полного отрицания всего прошлого, или как состоящего из ряда летучих моментов, исчезающих в конечном определении. То же начало можно видеть и в нирване буддистов. В поэтической форме отношение отрицательной и положительной стороны процесса превосходно выражено в двух связанных друг с другом стихотворениях Гёте: Weltseele и Vermachtniss.

§ 29. Но переходя из бытия в небытие, лежащая в основании деятельности энергия переходит только из одного состояния в другое; следовательно, тем самым она полагается тождественной с собой. Таким образом, абсолютная действительность есть вместе положение абсолютного бытия, которое, вступая в процесс, остаётся тождественным с собой. Это составляет положительную сторону действительности; сочетаясь с отрицательной, она даёт результат процесса.

 

Глава 5. Соединение и разделение

§ 1. Тождественное с собой бытие, лежащее в основании абсолютной действительности, переходит из состояния возможности в состояние деятельности и обратно. А так как возможность есть бытие в определении единства, а деятельность есть положение различий (гл. 4, §§ 14–16), то этот процесс тождественного с собой бытия есть процесс соединения и разделения.

§ 2. Это тот же процесс, который представляют и категории количества, но здесь он не остаётся внешним для бытия, а является определением самой деятельной силы.

§ 3. Так как каждое из двух определений заключает в себе противоположное, то процесс разделения не доходит до чистого множества, а даёт множество, заключающее в себе единство, но в состоянии разделения.

§ 4. Следовательно, процесс разделения имеет предел, который есть неделимое.

§ 5. Как предел процесса разделений, неделимые представляют множество; единое является здесь разделённым. Но оно сохраняется в каждом из этих многих, которое поэтому в себе самом едино: неделимые суть множество единиц.

§ 6. Каждая единица есть частное определение тождественной с собой энергии; она представляет единичную силу.

§ 7. Исключающие друг друга единичные силы заключают в себе возможность противоположного, то есть соединения. Но соединение, в свою очередь, не есть чистое единство, а единство, заключающее в себе множество, следовательно, и возможность разделения.

§ 8. Предел заключающейся в единстве возможности разделения суть неделимые. Следовательно, соединение есть соединение тех же неделимых единиц, которые опять могут быть из него выделены.

§ 9. В результате, лежащее в основании процесса бытие определяется как множество единиц, подвергающихся процессу соединения и разделения. Это тот же результат, который получился и анализом категорий бытия. Противоположные, восполняющие друг друга категории совпадают, и, сочетаясь, переходят в категории отношений.

Примеч. Этот переход исторически совершился движением философской мысли от системы Гераклита к учению атомистов, представляющему результат всего развития древнейшей греческой философии. Тот же переход от категорий действия к категориям отношений мы находим и в Логике Гегеля; но эти два разряда категорий отнесены Гегелем не к бытию, а к сущности, то есть не к первой, а ко второй ступени логического развития. Так как все категории логически составляют одну систему, то очевидно, что эти группы принадлежат сюда, что и подтверждается историческим процессом.

 

Глава 1. Реальность

§ 1. Действительное бытие, или реальность, есть количественное качество.

§ 2. Оно представляет конкретное сочетание всех предыдущих категорий. И количество, и качество, определяющие бытие и действие, суть отвлечённые определения, которые, соединяясь в конкретном понятии, дают действительное бытие.

§ 3. Образуясь, с одной стороны, из тождественного с собой бытия, лежащего в основании, с другой стороны — из изменяющихся определений, конкретное бытие представляет отношение обоих. Вследствие этого определяющие его категории суть категории отношения.

§ 4. Отношение двух противоположных начал, единого и многого, даёт количественные определения; но к чисто количественным определениям в действительном бытии присоединяются качественные, вытекающие из взаимного определения количественных единиц.

§ 5. Представляя, таким образом, полноту определений, категории отношения суть логические определения всякого реального бытия.

 

Глава 2. Субстанция и признаки

§ 1. Первая категория отношения есть отношение субстанции и признаков.

§ 2. Субстанция есть единое, тождественное с собой бытие, лежащее в основании различий; признаки суть сами эти различия как принадлежащие субстанции.

§ 3. Лежащее в основании бытие есть истинно сущее, или постоянно пребывающее, в отличие от изменяющихся различий.

§ 4. Как постоянно пребывающее, истинно сущее не возникает и не уничтожается, а меняет только свои определения.

Примеч. Диалектика категорий бытия и действия выяснила, что, переходя от небытия в бытие и от бытия в небытие, бытие совпадает с самим собой и полагает основное своё тождество. Небытие есть самоотрицающее начало, которое, переходя в другое, тем самым полагает своё тождество с этим другим. Точно так же действительность проистекает из возможности и сама заключает в себе новую возможность: переходя одна в другую, они выражают только две формы, или два определения одного и того же бытия (кн. 3, гл. 4).

§ 5. Из двух элементов реальности количество есть соединение и разделение тождественного; качество же есть положение различий. Поэтому сочетание постоянно пребывающего и изменяющихся различий состоит в том, что субстанция, изменяясь качественно, всегда остаётся количественно себе равной.

Примеч. Этот метафизический вывод вполне подтверждается опытом в отношении к материи.

§ 6. Субстанция определяется своими количественными и качественными признаками. Независимо от признаков, она представляет неопределённое, тождественное с собой бытие (кн. 2, гл. 4).

§ 7. Эти два определения связаны неразрывно: нет субстанции без признаков, так же как нет признаков без субстанции. Признаки суть собственные признаки субстанции, выражение ей различий; сама же субстанция не что иное как единство своих признаков. Она представляет в возможности то, что они представляют в действительности; или, иными словами, субстанция есть потенциальное состояние признаков, а признаки суть деятельное состояние субстанции.

Примеч. Поэтому субстанция познаётся своими признаками. Она познаётся вполне, когда постигается логическая связь всех признаков.

§ 8. Так как тождество субстанции с собой выражается в количественном равенстве, то первое определение субстанции есть количественное.

§ 9. Количественно определённая субстанция есть единое, которое вместе есть многое.

§ 10. Субстанция как реальное многое является в раздельном состоянии. Она представляет множество исключающих друг друга единиц, каждая из которых есть субстанция, то есть в себе самой едина и тождественна с собой. Единство совокупной субстанции есть тождество образующей эти единицы субстанции (ср. кн. 2, гл. 4, § 16 и кн. 3, гл. 5).

§ 11. Единица как предел реального деления субстанции есть неделимое (кн. 3, гл. 5, §§ 3–5).

§ 12. Каждое неделимое есть ограниченная субстанция. Своими границами оно определяется количественно; это определение есть его объём.

§ 13. Своими границами неделимое, или единичная субстанция, отделяется от других; но ими же полагается и отношение к другим, ибо граница есть переход от одного к другому.

§ 14. Возможность перехода даётся непрерывностью количества, которая есть связь раздельности, ибо граница, с одной стороны, разделяет величины, а с другой стороны, связывает их, образуя переход от одной к другой (кн. 1, гл. 3, § 8). Раздельное количество предполагает, таким образом, связывающую его форму непрерывного количества. Поэтому и существование множества единичных субстанций, ограничивающих друг друга, предполагает существование непрерывной, связывающей их среды.

§ 15. Реальная форма непрерывного количества, связывающего раздельные, существующие вместе, но исключающие и ограничивающие друг друга единичные субстанции, есть пространство. Следовательно, существование раздельных единичных субстанций немыслимо без связывающего их пространства.

Примеч. Выше (кн. 1, гл. 2, § 19, примеч.) пространство было определено как непрерывное количество, части которого, существуя вместе, находятся вне друг друга. Здесь оно выводится как необходимая форма реального совместного существования единичных субстанций. Следовательно, это — чисто умозрительное определение, без которого существование единичных субстанций немыслимо и которое поэтому необходимо присуще всякому разумному единичному существу. Эта форма одинаково прилагается к субстанциям материальным и к субстанциям мыслящим, ибо те и другие исключают друг друга, а потому немыслимы без связующей их формы внешности, которая есть пространство. Но поэтому пространство не есть только умозрительное определение: именно потому, что оно есть необходимое умозрительное определение, оно составляет вместе с тем необходимую форму всякого реального бытия. Пространство есть единое, тождественное с собой бытие в определении непрерывного количества, то есть как вечное, неизменное, безграничное, обнимающее и заключающее в себе всякое раздельное бытие, а вместе определяющее необходимые отношения этого бытия, или дающее ему закон, одним словом, пространство есть определение абсолютного бытия как всё обнимающего и всё в себе заключающего. Можно сказать, что оно есть явление абсолютного в реальном мире. Поэтому и вытекающие из него законы вечны и непреложны. Они раскрываются математикой. А так как этот закон есть закон разума, то пространство есть явление абсолютного разума в реальном мире.

§ 16. В противоположность непрерывному, безграничному пространству, представляющему количество экстенсивное, части которого лежат вне друг друга, то есть абсолютный объём, наполняющие его реальные единицы, составляющие его содержание, представляют количество интенсивное, части которого лежат одна в другой (ср. кн. 1, гл. 2, § 13). Таково свойство всякой субстанции, наполняющей пространство.

Примеч. В этом определении материальная субстанция есть масса.

§ 17. Интенсивность как совмещение исключающих друг друга различий, есть форма возможности (кн. 3, гл. 4, § 15); а так как возможность есть определение силы, стремящейся перейти в действительность (кн. 3, гл. 2, § 10), то всякая единичная субстанция есть деятельная сила.

§ 18. Как деятельная сила, субстанция является не только количественно, но и качественно определённой, и эти определения не суть для неё внешние, а суть собственные её определения.

§ 19. Действие есть самоотрицающее начало (кн. 3, гл. 4, §§ 6, 7); следовательно, им изменяются внутренние определения субстанции. Всякое действие есть прежде всего действие силы на себя. Оно совершается во времени.

Примеч. Чистая форма внутреннего действия на себя есть мышление.

§ 20. Но всякое определение есть вместе отношение к другому (кн. 2, гл. 4, §§ 7, 8); следовательно, действием на себя изменяются вместе с тем отношения к другому. Через это действие становится внешним.

§ 21. Так как внешние отношения единичных сил определяются пространством, то внешним действием изменяются отношения в пространстве.

§ 22. Изменение отношений в пространстве есть движение; следовательно, внешняя деятельность единичных сил состоит в движении.

§ 23. Движением производятся соединения и разделения единичных сил.

§ 24. Соединяясь и разделяясь, единичные силы находятся в реальных отношениях друг к другу; они определяются взаимно.

§ 25. Как взаимное определение, движение есть начало, выходящее из пределов единичной субстанции. Это — начало, им общее и их связывающее.

§ 26. Отдельные движения, в свою очередь, определяются друг другом. Из этого проистекает совокупное движение единичных субстанций, представляющее совокупный процесс их соединения и разделения.

§ 27. Так как действие как действие остаётся всегда тождественным с собой (кн. 3, гл. 4, § 7, примеч.), то и совокупное движение как таковое всегда остаётся количественно себе равным.

Примеч. Отсюда механическое начало сохранения количества движения.

§ 28. Но действие есть только одно из состояний силы; это — положение различий, или признаков субстанции. Другое состояние есть потенциальное, выражающее её единство. Так как субстанция, меняя свои определения, всегда остаётся количественно тождественной с собой, то сумма обоих определений остаётся постоянной.

Примеч. Это начало, выведенное выше из определений действия, здесь вытекает из определений субстанции. В первом случае выражается совокупность возможных и действительных признаков, во втором — тождество лежащей в основании этих признаков субстанции. Это — две стороны одного и того же бытия. Одно восполняется и подтверждается другим. В обоих случаях тождество с собой выражается количественным равенством.

§ 29. Совокупному процессу единичных субстанций соответствует совокупное потенциальное состояние, или мировая энергия.

§ 30. Мировая энергия есть определение тождественного с собой бытия как деятельной силы, или как субстанции, лежащей в основании всех частных определений.

§ 31. Единичные субстанции суть то же самое определение в единичной форме. Они представляют частные определения общей субстанции.

§ 32. Эти частные определения, выделяясь из общего процессом разделения, полагаются совокупным процессом мирового бытия. Этим самым они определяются как производные, а общая субстанция — как их производящая. Через это отношение субстанции к признакам переходит в отношение причины к действию.

Примеч. Таковы логически необходимые определения всякого бытия, полагаемого в реальном отношении тождественной с собой субстанции к своим количественным и качественным признакам. Материальный мир представляет тому неопровержимое свидетельство. Состоящая из единичных, неизменных атомов материя, обнимающее их пространство, наконец, связующие их сила и движение, которые представляют всегда тождественную с собой сумму потенциальной и кинетической энергии — таковы начала материального мира, раскрываемые опытными и математическими науками. Но теми же началами определяется и мир мыслящих субстанций. И тут единичные субстанции, или субъекты, связываются общим законом разума и совокупным процессом, предполагающим единый, лежащий в основании абсолютный разум, от которого происходят единичные субстанции. Из предыдущего явствует, что все эти определения представляют логически необходимое сочетание категорий количества, бытия и действия в реальных отношениях, чем снова доказывается тождество законов разума и законов внешнего мира.

 

Глава 3. Причинность

§ 1. Причина есть начало, от которого происходит действие; это — сила, определяемая как производящая действие. Действие, со своей стороны, определяется как происходящее от причины.

§ 2. Элементы этого отношения суть: 1) причина; 2) действие; 3) их отношение, которое есть процесс происхождения; 4) их результат, который есть следствие.

Примеч. 1. Это та же схема, которую даёт анализ категорий бытия, из чего ясно, что причинность составляет приложение этих категорий к реальным отношениям.

Примеч. 2. Последовательные эмпирики, к каковым принадлежал Милль, определяют причину как факт, постоянно предшествующий другому факту. В этом выражается полное непонимание логических отношений, ибо последовательность во времени и происхождение одно от другого суть два совершенно разных понятия, что очевидно для самого простого здравого смысла. Смешно видеть, к каким нелепым объяснениям прибегает Милль, чтобы избегнуть неотразимо вытекающее из его определения последствие, что ночь есть причина дня, а день причина ночи. Отвергнув во имя эмпиризма всё безусловное и признав только относительное, он вдруг предъявляет требование, чтобы последовательность была безусловная, как будто есть какая-либо частная причина, которая действует безусловно. В этом смешении двух разнородных понятий эмпиризм оказывается тем, что он есть на самом деле: отрицанием самых элементарных начал логики, а потому и всякого понимания явлений. Непоследовательные эмпирики не решаются идти так далеко: признавая всё человеческое познание результатом опыта, они выделяют, однако, один закон причинности, считая его чисто логическим началом, который разум вносит от себя в познание внешнего мира. Но такое выделение причинности из остальных категорий не имеет ни малейшего логического основания. Оно обличает только недостаток логического анализа. Из предыдущего ясно, что все категории разума составляют цельную, логически связанную систему, в которой причинность занимает своё место, образуя одно из звеньев этой цепи в связи со всеми остальными. Поэтому из причинности можно вывести все остальные категории.

§ 3. Определяясь к действию, причина из неопределённого состояния переходит в определённое; а так как бытие определяется к действию отношением к другому (кн. 2, гл. 4, § 8), то и причина определяется к действию отношением к другому.

§ 4. Но это определение есть вместе выражение внутреннего противоречия, присущего возможности, или чисто потенциальному состоянию. Как возможность не есть возможность, если она не становится действительностью (кн. 3, гл. 2, § 9), так и причина не есть причина, если она не переходит в действие. Причина есть понятие относительное, требующее восполнения другим, и это требование заключается в нём самом, составляя источник действия. Здесь лежит начало самоопределения.

§ 5. Со своей стороны, действие всегда предполагает производящую его причину. Как нет причины без действия, так нет действия без причины.

§ 6. Реальное действие предполагает и реальную причину, то есть количественно и качественно определённое бытие, которое заключающиеся в нём возможные определения переводит в действительные.

Примеч. Отсюда аксиома древних философов: из ничего ничего не происходит. Этой аксиоме противополагается понятие о творении из ничего, как нечто выходящее из пределов разума. Но творение из ничего означает только произведение чего-либо без внешнего для деятеля материала, а не произведение чего-либо без творческой силы. Творение есть действие творческой силы, а потому заключает в себе эту силу. Это понятие есть логически необходимое определение причинности абсолютного бытия (см. ниже § 24).

§ 7. Проистекая из самого существа действующей причины, действие выражает её количественные и качественные определения. Каждое отдельное действие есть частное выражение причины, а совокупность действий есть выражение совокупных определений причины (ср. кн. 3, гл. 4, § 12).

§ 8. Количественное отношение причины и действия состоит в том, что действие пропорционально проявляющейся силе.

Примеч. Одно из основных положений механики гласит, что движение пропорционально приложенной силе.

§ 9. Качественное отношение состоит в том, что в качестве действия выражается качество причины. Но так как действие определяется реальным отношением к другому, то им полагается исключение противоположного, которого не было в возможности, допускавшей и возможность другого (кн. 3, гл. 2, § 5). Отсюда качественное различие причины и действия.

§ 10. Так как действие есть действительность, проистекающая из возможности, а переход возможности в действительность определяется необходимостью (кн. 3, гл. 3), то отношения действия к причине определяются необходимостью.

§ 11. Необходимость, определяющая переход причины в действие, есть необходимость условная (там же, § 7). Она зависит, с одной стороны, от внутреннего самоопределения деятельной силы, с другой стороны — от её отношения к другим.

§ 12. Следствие есть результат этого отношения, или процесса происхождения. Оно представляет установившееся действие, то есть постоянное определение в деятельном состоянии. Таким образом, оно является реальным сочетанием причины и действия.

§ 13. Как результат действия причины, следствие заключает в себе только то, что было в причине. Причина и следствие представляют тождественное бытие в двух разных определениях.

Примеч. Из этого явствует всё бессмыслие сведения причинности к последовательности явлений. В последней исчезает внутреннее тождество обоих определений, а остаётся только смена, то есть отрицание одного другим.

§ 14. Так как действие есть частное явление причины, то и следствие есть только частное сочетание причины и действия. Поэтому одна и та же причина может иметь множество разных следствий.

§ 15. Со своей стороны, следствие как результат действия есть результат отношения к другому; а так как отношение остаётся тождественным при различии количественных определений (кн. 1, гл. 4, § 14), то одно и то же следствие может быть результатом разных причин.

§ 16. Как частное определение причины, следствие есть частное определение деятельной силы; а так как существо силы состоит в том, что она переходит в действие, и в следствии она именно является деятельной, то следствие само становится причиной новых действий.

§ 17. Через это образуется непрерывная цепь причин и следствий, представляющих последовательные превращения одной и той же, тождественной с собой, следовательно, количественно себе равной, силы, переходящей из одного состояния в другое.

§ 18. Управляясь общим законом необходимости (§ 10), эта цепь, по существу своему, идёт в обе стороны в бесконечность: всякое следствие, становясь причиной, производит новые следствия, и наоборот, всякая причина, будучи действительной, предполагает предшествующее ему состояние возможности, следовательно, производящую его причину.

§ 19. Но последовательность причин и следствий не образует только единичную цепь: каждая причина производит многие следствия, и каждое следствие, становясь причиной, в свою очередь порождает множество новых следствий. Следовательно, образуются расходящиеся цепи, проистекающие из одного источника.

§ 20. С другой стороны, так как деятельность всякой частной силы определяется отношением к другим, то всякое следствие является следствием разных причин. При таком отношении каждая частная причина является для другой условием, без которого результат не достигается.

§ 21. В общем следствии действующие причины совпадают, следовательно, полагается основное их тождество. Этот результат даётся как положительным, так и отрицательным отношением, ибо отрицательное отношение есть положение границы, а граница есть общая обоим.

§ 22. Так как результат есть положение в действительности того, что состояло в возможности, то действующие друг на друга причины совпадают и в потенциальном состоянии, то есть они происходят из одного источника. Единство источника есть основное начало всяких взаимодействующих сил.

Примеч. Это положение было высказано в древности Диогеном Аполлониатом, в противоположность учению атомистов.

§ 23. Этот источник логически полагается непрерывной мировой цепью причин и следствий, которая, идя в обратном порядке, от следствия к причине, приходит к причине первоначальной, которая есть причина всех причин.

Примеч. Кант в своих антиномиях ограничился единичной цепью причин и следствий, которая, как чисто тождественное с собой действие, представляет бесконечность в обе стороны. Но он не обратил внимания на то, что мировая цепь, которую он подводит под это начало, не простая, а сложная: она состоит из множества расходящихся и сходящихся цепей, из чего вытекает логическая необходимость остановиться там, где все частные причины совпадают.

§ 24. Эта первая и единая причина всего сущего есть абсолютная потенциальная энергия, или мощь, заключающая в себе всё в возможности, то есть Всемогущество. Она определяется к действию уже не вследствие отношения к другому, ибо ничего другого вне её нет, а чисто вследствие внутреннего самоопределения. Источник этого самоопределения заключается во внутреннем противоречии потенциального состояния, которое содержит в себе исключающие друг друга определения, а потому стремится положить их врозь, то есть из возможности перейти в действительность.

§ 25. Расхождением из одного источника цепей причин и следствий полагаются различия, а совпадением их в совокупных следствиях опять восстанавливается единство. А так как в действительности полагается то, что было в возможности, то в совокупном процессе действительности должно опять восстановиться первоначальное единство. Этим осуществляется круговорот мировой энергии, в котором конец совпадает с началом (кн. 3, гл. 4, § 20).

§ 26. Однако это совпадение не есть полное тождество. В возможности определения находятся в слитном состоянии. Действие причинности есть процесс расхождения, и пока он продолжается, определения остаются раздельными, совпадая только в результатах. Поэтому и восстановленное, то есть действительное единство не есть полная слитность, а согласие раздельного.

§ 27. Это согласие осуществляется в бесконечном ряде сходящихся и расходящихся процессов. Оно составляет общую цель мирового процесса, осуществление которой лежит в бесконечности.

 

Глава 4. Целесообразность

§ 1. Единство, к которому сводится процесс сущего, двоякое: единство начальное, которое есть причина производящая, и единство конечное, которое есть цель.

§ 2. Цель есть конец действия, определяющий его начало, или производящую причину. Между обоими лежит промежуточное действие, которое, проистекая из начала, само становится причиной достижения цели. Это промежуточное определение есть средство. Поэтому цель предполагает средство.

§ 3. В этих трёх определениях осуществляются последовательно три категории действия: возможность, необходимость и действительность. В начале, или в действующей силе, цель заключается в возможности; в конце, или в следствии, она становится действительной; средство служит звеном, переводящим первое состояние во второе в силу необходимости. А как так необходимость может быть положительная и отрицательная, то и посредствующее действие должно быть двоякое: отрицательное, состоящее в устранении препятствий, и положительное, состоящее в подчинении частных причин общей цели.

§ 4. Необходимость, определяющая осуществление цели, есть условная: она заключается в подчинении внешних друг другу причин общей цели. Следовательно, она находится в зависимости от существования и свойств этих причин. Они составляют для неё материал. А так как материал состоит из разобщённых причин, не заключающих в себе единства или цели, то он представляет отрицательную необходимость, подчиняющуюся положительной.

§ 5. Подчинение материала общей цели состоит в сообщении ему формы. Прилагаемое к этому средство есть орудие. Оно представляет положительную необходимость, подчиняющую себе отрицательную. Им связывается разобщённое и устраняется излишнее.

§ 6. Таким образом, категория целесообразности заключает в себе четыре элемента: 1) начало, или деятельную силу, определяющуюся к действию целью или концом; 2) конец, или цель, определяющий начало, но сам полагаемый этим началом; 3) материал, в котором осуществляется цель, или частные причины, подчиняющиеся конечному единству; 4) орудие, сообщающее материалу форму и тем дающее возможность осуществления цели. В этих определениях выражаются четыре раскрываемые логикой причины всякого бытия: причина производящая, причина формальная, причина материальная и причина конечная («Логика», часть 3, гл. 5). Целесообразность как реальное выражение причины конечной, завершающей весь цикл, заключает в себе остальные.

§ 7. В проистекающем отсюда процессе, определяемом целью, начало совпадает с концом, образуя круговорот, середина же отлична от обоих. Но конец не есть простое возвращение к началу, а возвращение в форме расчленённой: то, что в начале было в возможности, то есть в слитном состоянии, то в конце является как действительность: в раздельном состоянии. Начало есть единство, из которого ещё не выделились различия; конец есть единство как согласие раздельного. Середину же образуют различия, которые должны быть приведены к соглашению.

§ 8. Если элементы процесса — действующая сила, цель и средство — суть внешние друг для друга, то и сведение их к единству есть процесс внешнего сочетания и сама целесообразность остаётся внешней.

Таково определение всякой машины, которая устраивается внешней для неё силой для осуществления внешней для неё цели.

§ 9. Если же цель есть собственная цель действующей силы, которая первоначально заключает в себе свои различия в возможности, а затем, выделив их, снова сводит их к единству конечному, то целесообразность становится внутренней и процесс получает название развития.

§ 10. Внешняя целесообразность предполагает внутреннюю, ибо цель посторонняя для механически действующей силы есть собственная цель той силы, которая сообщает механизму целесообразность. Внешняя целесообразность служит средством для внутренней.

§ 11. Сила развивающаяся, то есть сама создающая из себя свои средства, есть целесообразно действующая сила.

§ 12. Как внешняя, так и внутренняя целесообразность есть процесс, требующий целесообразно действующей силы. Осуществление цели не может быть результатом внешнего взаимодействия частных сил, то есть случайности.

Это явствует из самых понятий. Осуществление цели требует постоянного подчинения ей средств; действие же частных сил даёт результаты частью совпадающие, частью расходящиеся. В игре случайностей совпадение есть только один из многих случаев, и притом случай, всегда несравненно более редкий, нежели расхождение, ибо совпадение математически составляет только один единичный случай между бесчисленным множеством несовпадений. Стало быть, оно может быть только мимолётным явлением, которое тем реже, чем сложнее условия, и исчезает ещё быстрее, нежели возникает. Игра случая может породить явление, соответствующее случайной внешней цели; но чтобы дать отношению прочность, нужна целесообразно действующая сила.

Еще яснее, нежели из количественных отношений, невозможность достижения цели иначе как целесообразно действующей силой, явствует из качественных свойств цели, отличающих её от причины. Цель не есть только результат действия; это результат, подчиняющий себе деятельные силы и определяющий само их направление. Следовательно, это — отношение, противоположное причинности, в которой конец вполне определяется началом и вполне зависит от этого начала. Внешние друг другу причины, определяя следствия, не подчиняются этим следствиям; чтобы произвести это подчинение и снова свести к единству разошедшиеся определения, необходима особая сила, противодействующая стремлению к разъединению и устанавливающая согласие разделённого.

Примеч. Из этого можно видеть нелепость теорий, пытающихся свести все органические процессы к действию механических причин. Биологи, которые держатся этого направления, (а они составляют большинство современников), обнаруживают только полное непонимание изучаемых ими явлений и совершенную неспособность связывать те понятия, с которыми они имеют дело. Дарвин только отчасти причастен этому взгляду: предоставляя игре случая лежащую в основании развития изменчивость организмов, он принуждён, однако, признать постоянное начало, упрочивающее случайно возникающие изменения, именно наследственность. Но это начало остаётся для него, как и для всех эмпириков, таинственной силой, которая признаётся непонятным для нас фактом. Очевидно, однако, что упрочивать полезное, то есть целесообразное строение может только постоянная целесообразно действующая сила. Последователи Дарвина идут ещё далее: игру случая, выражающуюся в борьбе за существование, они заменяют присущим организму началом приспособления, которое есть уже чистое явление целесообразно действующей силы. Но такова неисцелимая путаница понятий у современных биологов, что, признавая приспособление и наследственность единственными действующими причинами в развитии организмов, они в то же самое время победоносно утверждают, что всё органическое развитие есть следствие механических причин.

§ 13. Единичная, целесообразно действующая сила есть душа.

Примеч. Разум есть начало, полагающее цели; но мышление как чисто внутреннее действие может осуществлять свои цели только внутри себя, а не во внешнем для него материале. Для подчинения внешнего материала внутренней цели, или для претворения внешнего материала в материал внутренний, нужна особая сила, которая есть сила органическая, или душа. Поэтому Аристотель правильно приписывал душу растениям.

§ 14. Деятельность единичной души состоит в восприятии внешнего для неё материала и в подчинении его своим целям. В этом состоит жизнь.

§ 15. В этом процессе единичная душа излагает все заключающиеся в ней определения, подчиняя их единству цели. В этом состоит развитие. Следовательно, душа сама создаёт своё тело, проявляя в действительности то, что в ней заключалось в возможности.

Примеч. Развитие есть внешний признак, по которому можно распознать всякий одушевлённый предмет. Механика развития не знает.

§ 16. Процесс развития совершается во времени, а потому постепенно, что не исключает возможности скачков, ибо количественный процесс тождественного сочетается с качественным противоположением.

§ 17. Развитие продолжается до тех пор, пока не изложены все определения единичной силы. Далее оно идти не может.

Примеч. Этим опровергаются все предположения о бесконечной изменчивости организмов, предположения, не имеющие основания ни в логике, ни в фактах. Единичная сила не в состоянии дать более того, что в ней заключается.

§ 18. Достижением предела развития образуется известный тип, то есть единичное сочетание различных определений. Но так как процесс всякой силы состоит в переходе из потенциального состояния в деятельное и обратно (кн. 3, гл. 4, § 20), то и целесообразно действующая сила, остановленная в своём развитии, переходит в потенциальное состояние. Через это образуется круговорот.

Так, дерево развивается из семени и развитие его завершается произведением семени.

§ 19. Состоя в зависимости от внешнего материала, развитие единичной особи есть процесс условный. Поэтому он не всегда может совершиться или может совершиться неправильно.

§ 20. Взаимодействие единичной силы с внешним миром, доставляющим ей материал, есть вместе процесс взаимного отрицания, ибо силы всё-таки различны и действуют врозь. Процессу объединения противоположен обратный процесс разъединения, процессу целесообразности — чистый процесс причинности. А так как всякая единичная сила ограничена, а внешний мир бесконечен, то это взаимодействие ведёт рано или поздно к разрушению созданного ею материального единства. Смерть, естественная или случайная, составляет необходимый удел всякой единичной особи, осуществляющей свои определения во внешнем для неё материале.

§ 21. Но процесс единичной силы не прекращается разрушением единичной особи, ибо круговоротом развития сила возвращается в потенциальное состояние, которое становится источником нового развития. От одной особи рождаются другие.

§ 22. Таким образом, переходом целесообразно действующей силы из потенциального состояния в деятельное и обратно образуется цепь происходящих друг от друга особей, сменяющих одни других. Это есть выражение цепи причин и следствий в области целесообразности.

§ 23. Происходя друг от друга, единичные особи повторяют общий тип, составляющий содержание единичной силы. В этом состоит начало наследственности.

Примеч. Поэтому наследственностью передаётся только то, что заключалось в единичной силе. Отсюда тот изумляющий Спенсера факт, что из двух яиц, положенных под одну наседку, из одного выходит цыплёнок, а из другого утёнок. Этот факт остаётся таинственным только для тех, которые ничего не понимают, кроме внешней механики.

§ 24. Так как от одной причины происходят многие следствия, то от одной особи рождаются многие другие. А так как эти особи находятся во взаимодействии, то в наследственной цепи, так же как и в цепи причинности, образуются расходящиеся и сходящиеся ветви.

§ 25. В расходящихся ветвях выражаются основные противоположности деятельной силы, из которых каждая образует особый тип с преобладанием той или другой формы.

§ 26. Эти основные противоположности суть потенциальное и деятельное состояние.

Соответствующие им типы суть женский и мужской, из которых первый представляет причину производящую, или потенциальную энергию, а второй — причину конечную, или кинетическую энергию.

§ 27. Но расходящиеся определения силы опять сходятся, образуя новое единство. Из сочетания потенциального и деятельного типов рождаются новые единичные особи.

§ 28. Таким образом, наследственная цепь является чистым выражением логического закона: она представляет постоянное расхождение и сочетание противоположностей.

§ 29. Но повторяя один и тот же процесс, единичная цепь представляет только частное определение целесообразно действующей силы. Полное содержание последней выражается в совокупности цепей, представляющих совокупный процесс развития.

§ 30. В совокупном процессе выражается уже не единичная, а совокупная целесообразно действующая сила. Такая сила есть дух, определение причины конечной в полном её объёме.

§ 31. Совокупное развитие духа состоит в постепенном изложении заключающихся в нём противоположных определений и последующем их сочетании. Отдельные положения и сочетания суть ступени, или моменты этого процесса.

Примеч. Таково развитие органических царств и таково же, на высшей ступени, духовное развитие человека.

§ 32. Определяющее начало этого процесса есть соглашение противоположного и подчинение всего сущего единой цели. В высшем своём духовном определении это начало есть любовь, или согласие всего сущего.

Примеч. Это начало впервые было введено в философию Эмпедоклом, которому принадлежит и первое определение мирового процесса как разделение слитного и последующее затем соглашение раздельного.

§ 33. Так как реальная действительность представляется бесконечно разнообразной и изменчивой, то полное осуществление мирового согласия есть только идеальная цель, которая лежит в бесконечности.

§ 34. Таким образом, находящаяся в процессе действительность имеет первоначальное единство позади себя, в прошедшем, а конечное единство — впереди, в бесконечном будущем; сама же она, стоя посередине как настоящее, представляет взаимодействие частных сил, расходящихся и сходящихся по общему закону. Через это категория целесообразности переходит в категорию взаимодействия.

 

Глава 5. Взаимодействие

§ 1. В категории взаимодействия мы имеем: 1) две противоположные друг другу субстанции, или силы, действующие одна на другую; 2) их отношение, которое, как определяющая действие необходимость, есть закон; 3) их обоюдную деятельность, в которой они отчасти совпадают, отчасти расходятся.

§ 2. Как самостоятельные реальные единицы, лежащие в основании взаимодействия, начала суть субстанции; как действующие, они суть силы.

§ 3. Как реальные субстанции, они определены количественно и качественно. В количественном определении они составляют предел деления: это — атомы, то есть единичные силы или собрания таких сил. Но как результаты деления, определяемого противоположными процессами причинности и целесообразности, они являются качественно определёнными уже не в силу взаимного ограничения, а по существу, с различными, частью противоположными, частью посредствующими свойствами, которыми определяются их взаимные отношения.

Примеч. В противоположность изложенной в категории субстанции количественной атомистике, развиваемую здесь точку зрения можно назвать качественной атомистикой, ибо там качество имеет второстепенное значение, а здесь оно становится преобладающим определением. Это начало было в древности развито Анаксагором.

§ 4. Как способные к действию силы, эти единичные субстанции определяются, с одной стороны, как производящие причины, с другой стороны — как целесообразно действующие силы, или души.

§ 5. Сообразно со свойствами взаимодействующих субстанций, отношения их суть также частью количественные, частью качественные.

§ 6. Количественное отношение всяких взаимодействующих сил состоит в том, что действию всегда равно противодействие: если одна сила действует на другую, то и другая, в свою очередь, точно так же действует на первую.

Примеч. Равенство действия и противодействия есть основной закон механики, закон чисто умозрительный, вытекающий непосредственно из количественного отношения взаимодействия, в приложении к механическим силам. Если в состоянии напряжения одна сила производит давление на другую, то она, со своей стороны, испытывает совершенно такое же давление: это — условие равновесия. Если же одна сила сообщает движение другой, то первая, со своей стороны, ровно настолько же задерживается, то есть получает движение в обратную сторону. Это — условие сохранения энергии.

§ 7. Но с количественным равенством соединяется качественное различие: как причины, взаимодействующие силы производят друг на друга совершенно различные действия.

Так, например, если я ем хлеб, то это не означает, что и хлеб, со своей стороны, меня ест: хлеб меня насыщает, и насыщает ровно настолько, насколько я его съел.

§ 8. Точно так же и в отношении целесообразности: одна сила подчиняет себе другую как средство, а другая служит первой как цели, но при взаимности эти отношения количественно равны.

§ 9. Количественные отношения, причинность и целесообразность, которыми определяется взаимодействие реальных сил, суть категории разума. Следовательно, разум есть закон бытия. Все отношения сущего определяются им.

Примеч. И это положение было высказано Анаксагором.

§ 10. Как определение отношений реального бытия, закон разума есть закон необходимости, связывающий возможность, или силу, с действительностью, или действием.

§ 11. Определяемое им действие взаимных сил состоит в соединении и разделении. А так как оно зависит от их собственных свойств, то соединяется согласное и разделяется несогласное.

§ 12. Но, соединяясь, взаимодействующие силы остаются самостоятельными источниками деятельности, а потому всё-таки исключают друг друга, и наоборот, разъединяясь, они тем самым действуют друг на друга, а потому находятся в связи. Следовательно, с соединением связано разделение, а с разделением — соединение.

§ 13. Таким образом, эти два противоположных процесса служат выражением одного общего закона, которым определяются отношения вещей. Этим законом соединяется согласное, разделяется несогласное и устанавливается общий порядок, выражающий действие разума в мире.

§ 14. Таков результат, к которому приводит логическое развитие категорий отношения. Взаимодействие есть последняя из этих категорий. Ею вместе с тем завершается весь цикл умозрительных определений разума, который, развив из себя все свои определения, в результате полагает себя как закон всего сущего.

§ 15. Но из этого самого рождается новая точка зрения. Закон есть определение отношения. Полагая себя законом всего сущего, разум тем самым ставит себя в отношение к этому сущему как внешнему для него бытию, с которым он сам находится во взаимодействии. Взаимодействие разума и внешнего бытия есть явление. В противоположность этому отношению к другому, разум как отношение к себе или как деятельное начало есть субъект. Таким образом, субъект и явление противополагаются друг другу. Это есть основное отношение, вытекающее из категории взаимодействия. Но через это самое оба определения полагаются как относительные. Если же разум полагается как относительное бытие, то и все вытекающие из него категории суть относительные. Вследствие этого метафизика от категорий сущего переходит к категориям относительного.

Примеч. 1. Предыдущее изложение показывает, что все категории вытекают, по общему закону, из основных законов разума, определяющих его деятельность помимо всяких опытных данных. Категории не получаются из опыта, а служат руководящими и связующими началами всякого опыта. Как присущие опыту, они могут быть из него извлечены. Это и делается в логике, и это вместе с тем служит фактическим подтверждением правильности выводов. Но возможность получить их из опыта не доказывает их опытного происхождения. Из опыта извлекается только то, что внесла в него руководящая им умозрительная логика. Только умозрительный вывод даёт нам эти определения в самом их источнике, в процессе их происхождения. Через это факт получает значение логически необходимого закона.

Примеч. 2. Дальнейшим фактическим подтверждением выводов служит то, что именно этот процесс развития категорий лежит в основании древнейшей метафизики. Изложенная здесь последовательность логических определений представляет историческое развитие систем в первом периоде греческой философии. При своём возникновении метафизика не прямо начинает с отвлечённой категории количества: ко всякому отвлечению необходимо подойти, ибо мысль, погружённая в реальные отношения, должна от них отвлечься, чтобы сознать свои собственные определения. В предыдущем изложении мы пришли к категории количества исследованием логики, которая, исходя от конкретных впечатлений, переходит к представлениям и затем возвышается к понятиям и категориям, пока, наконец, отвлечением от всякого качества не получается количество. Греческие мыслители пришли к этой категории, стараясь постигнуть сущность вещей, которую они сначала полагали в тех или других качественно определённых стихиях. Эти поиски чистой мысли составляют то, что можно назвать подготовительной ступенью греческой философии. Эту ступень занимали древнейшие ионийцы. Фалес думал найти в воде основную субстанцию, или материю, лежащую в основании вещей. Затем Анаксимандр, сводя понятие о качественно определённой субстанции к причине производящей, считал источником всего сущего первоначальную стихию, из которой всё происходит и в которую всё возвращается; он назвал её безграничным. Напротив, Анаксимен искал единства в стихии, подвергающейся противоположным процессам соединения и разделения, именно в воздухе, из которого, посредством уплотнения и разрежения, происходит всё остальное. Наконец, Пифагор, отрешаясь от всяких качественных определений и возвышаясь к чистой мысли, признал число сущностью вещей. Он поэтому должен считаться истинным основателем метафизики; от него идёт её развитие. Следующую после категории количества ступень представляет противоположность категорий бытия и действия. Это мы и находим в двух противоположных школах элеатов и Гераклита, из которых первые понимали сущее как единое, неизменное, тождественное с собой бытие, а второй — как вечный процесс. Наконец, обе эти точки зрения, вследствие своей односторонности, сменяются системами, развивающими категории отношения. Атомисты, Левкипп и Демокрит, вырабатывают учение об атомах, движущихся в пустоте; затем Диоген Аполлониат сводит раздельные субстанции к понятию о единой производящей причине, от которой происходит всё остальное; в противоположность ему, Эмпедокл, под названиями Вражды и Любви, вводит понятие о целесообразно действующей силе, приводящей к соглашению стремящиеся врозь стихии; наконец, Анаксагор строит свою систему на взаимодействии качественно различных единиц, управляемых общим законом Разума. Таким образом, развитие категорий составляет не только логический, но также и исторический процесс человеческой мысли. Одно служит проверкой другого, и оба вместе утверждают здание метафизики на непоколебимых основах.

Примеч. Историческое развитие древнейшей метафизики представляет вместе с тем последовательное развитие начал физического мира, как они раскрываются новейшей наукой. Первое начало есть всеобъемлющая среда, пространство, которое определяется математическими законами, выражающими отношения чисел. Затем идёт действующая в пространстве сила в двух противоположных определениях: потенциальной энергии, соответствующей тождественному с собой бытию, и кинетической энергии, соответствующей вечному процессу. Наконец, эти противоположные состояния силы присваиваются наполняющей пространство материи, разделённой на атомы. Отсюда получается вместе с тем логическая схема, которая лежит в основании всего внешнего опыта. В логике эта схема была определена как логический факт; здесь она выводится из умо-зрительного развития категорий.

 

Глава 1. Логические элементы явления

§ 1. Явление есть взаимодействие субъекта с объектом.

§ 2. Это взаимодействие, будучи реальным отношением субъекта к находящемуся вне его объекту, совершается путём внешней восприимчивости, или через посредство внешних чувств. Явление есть то, что даётся нам внешними чувствами.

§ 3. Только в этом взаимодействии субъект получает представление внешнего объекта. Для него нет иного внешнего объекта, кроме того, который даётся ему явлением.

§ 4. Субъективное представление объекта истинно, когда оно совпадает с объективным его бытием, а так как это совпадение происходит в явлении, то явление есть истина, и только те представления истинны, которые согласны с явлением.

§ 5. Согласие с явлением определяется ощущением, то есть восприимчивостью субъекта. Поэтому субъект есть мерило истины.

Примеч. Два предыдущих положения составляют основания учения Протагора, основателя софистики, или философии явления.

§ 6. Но эта истина относительная, ибо явления состоят в беспрерывно изменяющемся отношении субъекта к объекту. Субъект познаёт только относительное.

§ 7. Однако субъект как мерило усматривает в этих изменяющихся отношениях постоянные элементы. Всякое взаимодействие как совпадение различного есть положение заключающегося в различиях тождества, которое есть связующее начало явлений.

§ 8. Извлечение из явлений постоянных элементов, или связующих начал, даёт познанию твёрдость и постоянство. В этом состоит опыт, то есть достоверное и постоянное познание явлений.

§ 9. Но эти связующие начала не даются внешними ощущениями, которые представляют лишь изменяющиеся впечатления; они определяются разумом, который извлекает их из явлений и сводит последние к единству.

§ 10. Это извлечение, как действие разума может совершаться только на основании собственных его законов. Следовательно, опытное знание руководится законами разума и, в свою очередь, служит проверкой этих законов, ибо приложение законов разума тогда только истинно, когда оно согласно с явлениями.

§ 11. Законы разума дают те умозрительные категории, под которые подводится раскрываемое отношением к внешнему объекту содержание; ими явления связываются в систематическое целое. Поэтому опытное знание состоит в приложении к явлениям логических категорий. В этом заключается умо-зрительный элемент всякого опыта.

§ 12. Логическая форма явлений есть категория взаимодействия, ибо явление есть взаимодействие субъекта с объектом. Подводя явления под эту категорию, разум прилагает к ним всё, что в ней заключается.

§ 13. Категория взаимодействия есть последняя из категорий отношения. Она заключает в себе все предыдущие, то есть субстанциальность, причинность и целесообразность. Поэтому все эти категории, в силу логической необходимости, прилагаются к явлениям и составляют связующие их начала.

Примеч. Вследствие этого ни опытные науки, ни односторонняя их теория, или софистика, никогда не обходятся без этих категорий. Односторонность софистики состоит в том, что становясь исключительно на почву явления, она отрицает всякие умозрительные начала, без которых, однако, она не может обойтись. В этом заключается внутреннее её противоречие. Как момент в развитии мысли, софистика, несомненно, имеет существенное значение; как исключительная теория, она несостоятельна. Это равно относится к древней софистике и к новой так называемой положительной философии, которая не что иное как воспроизведение софистики.

 

Глава 2. Материя

§ 1. Явление есть взаимодействие двух внешних друг другу, следовательно, находящихся в пространстве предметов, ибо пространство есть общая форма внешнего сосуществования.

§ 2. Эти предметы, субъект и объект, то сходятся, то расходятся; соприкосновение их производит взаимодействие, которое есть явление.

§ 3. Схождение и расхождение в пространстве есть движение; следовательно, явление есть движение.

§ 4. Движение есть постоянное изменение места; согласно с этим, явление есть постоянно изменяющееся совокупление двух противоположных движений.

§ 5. Но всякое движение предполагает движущееся и изменяющееся; следовательно, в основании явлений лежит движущаяся субстанция.

§ 6. Эта субстанция есть та, которая раскрывается нам явлением. Субстанция, раскрываемая ощущением явлений, называется материей.

§ 7. Как субстанция, материя тождественна с собой и всегда остаётся количественно себе равной.

Примеч. Новейшая из опытных наук, химия, дала этому умозрительному положению полную опытную достоверность. Она доказала, что при всех изменениях материи ни единая частица её не исчезает и не возникает, а только меняет свои состояния. Через это логическая категория получает значение опытного начала.

§ 8. Так как, находясь во взаимодействии, субъект с объектом совпадают, чем самым полагается основное их тождество, то лежащая в основании этого взаимодействия субстанция одна и та же. Субъект не может находиться во взаимодействии с материальным объектом иначе как будучи сам материальным.

Примеч. Фактически всякий субъект, находящийся в реальном взаимодействии с внешним миром, имеет материальное тело. На этом положении основан реалистический материализм, то есть материализм, опирающийся исключительно на внешний опыт.

И наоборот, точка зрения, исходящая исключительно от внешнего опыта, неизбежно приводит к материализму. Но дальнейшее развитие мысли обнаруживает её недостаточность.

§ 9. Как субстанция, лежащая в основании взаимодействия субъекта с объектом, материя заключает в себе возможность противоположных определений.

§ 10. Эти определения суть её признаки, но признаки постоянно изменяющиеся, ибо они состоят в вечно изменяющихся явлениях, то есть в движениях сходящихся и расходящихся.

§ 11. Следовательно, материя как единое, тождественное с собой бытие, лежащее в основании явлений, есть субстанция, находящаяся в вечном процессе. Из этого процесса, разбивающегося на противоположные движения, постоянно возникают явления, которые опять им же уничтожаются.

Примеч. Эти понятия о материи как субстанции, лежащей в основании явлений и находящейся в вечном процессе, были в древности развиты основателем софистики Протагором. К тем же началам приходят новейшие материалисты, которые движением материи думают объяснить все мировые явления.

§ 12. Однако движением материи не исчерпывается содержание взаимодействия. В самом этом движении обнаруживается двойственность направления: одно движение идёт от объекта к субъекту, другое — от субъекта к объекту. Это противоположение требует новых определений.

 

Глава 3. Сила

§ 1. В движении, идущем от объекта к субъекту, первый является деятельным, второй страдательным.

§ 2. Всякое действие определяется категорией причинности. Поэтому в основании всякого действия лежит понятие о силе как источнике действия. Вследствие этого явления логически определяются как действия сил.

§ 3. Действие силы в явлении есть действие на другое. Взаимодействие противоположных сил состоит во взаимном сообщении движения. По закону взаимности, каждая сила ровно настолько получает противоположное движение, насколько сообщает своё. Но этим самым полагается основное тождество обеих сил, которые переходят одна в другую.

4. Этим же полагается независимость силы от материи; ибо та же самая действующая сила, являющаяся в движении, сообщается другой материи. Находящиеся в движении частицы материи остаются те же, а силы обмениваются.

§ 5. Так как раздельные материальные единицы связываются движениями, а движения суть явления силы, то сила составляет связующее начало материи.

§ 6. Так как движение может сообщаться всякой материи, и, пребывая в движении, материальные частицы находятся в постоянном взаимодействии, то это связующее начало есть общее всем и единое в себе. Это есть мировая энергия.

§ 7. Как единое, тождественное с собой начало, энергия всегда остаётся количественно себе равной, переходя только из одной формы в другую. В этом состоит указанное выше начало сохранения энергии.

§ 8. Формы энергии суть те самые, которые заключаются во всяком определении: они выражают отношение к себе и отношение к другому. В отношении к себе энергия есть единое, тождественное с собой бытие, заключающее в себе возможность, или способность к движению; в отношении к другому это единое бытие проявляется в разнообразии движений, переходящих и превращающихся друг в друга. Первая форма есть потенциальная энергия, вторая — кинетическая энергия.

§ 9. Потенциальная энергия, заключая в себе возможность движений, составляет источник кинетической; это есть основное начало объективного мира, то единое, от которого происходят всякие различия. В этом определении, как единое в себе и причина всего остального, она есть причина всех причин.

§ 10. Но эта начальная причина совершенно выходит из области явлений; а так как объект познаётся субъектом только из взаимодействия с ним, то есть из явлений, то эта начальная причина непознаваема.

§ 11. Она не только непознаваема, но и непредставима, ибо представимо только то, что получается из явлений.

§ 12. Как чистая возможность, это — только умственное определение, а не действительное. Действительна только возможность, перешедшая в действие, то есть движение.

§ 13. Это начало немыслимо и как чистое тождество с собой, ибо в таком случае оно не есть источник движения. Чтобы быть источником движения, оно должно изменяться, следовательно, не быть тождественным с собой.

§ 14. Следовательно, сила познаётся лишь настолько, насколько она выражается в явлениях. Это есть точка зрения относительного.

Примеч. Полемика против единого, тождественного с собой начала, составляющего источник всего сущего, принадлежит в древности софисту Горгию. В новое время этому соответствует учение Спенсера о непознаваемости абсолютного.

§ 15. Но в явлениях проявляется только кинетическая энергия. Потенциальная энергия, представляя внутреннее состояние деятельной силы, не проявляющееся в движении, не находится во взаимодействии с субъектом, а потому остаётся от него скрытой.

§ 16. Как чистая способность, это состояние вовсе непредставимо; оно представимо только как внутреннее движение частиц материи, не проявляющееся вовне.

Примеч. Отсюда стремление последовательных эмпириков свести потенциальную энергию на кинетическую и представить первую как внутреннее молекулярное движение вещества.

§ 17. Однако потенциальное состояние составляет логически необходимое условие всякого взаимодействия, ибо взаимодействие предполагает восприимчивость, а восприимчивость есть возможность движения, то есть сила в потенциальном состоянии.

§ 18. Существование потенциальной энергии как таковой составляет вместе с тем логически необходимое условие закона сохранения энергии, ибо энергия остаётся количественно тождественной с собой, только если она сохраняется во всех состояниях, а состояние равновесия так же присуще взаимодействию, как и состояние движения; состояние же равновесия есть состояние потенциальной энергии.

Примеч. Без признания потенциальной энергии как таковой в науке обойтись нельзя. Нет такого внутреннего движения, которое объясняло бы давление в одну сторону или заключающуюся в древесине возможность превратиться в пламя. Из этого следует, что существуют чисто логические начала, не раскрываемые опытом, но необходимые для объяснения явлений. Этим самым обнаруживается недостаточность точки зрения, исходящей исключительно из опыта, и необходимость восполнить её умозрительными определениями.

§ 19. Кинетическая энергия есть сила в движении. Это — то, что раскрывается субъекту взаимодействием с внешним миром. Единая по существу, кинетическая энергия в процессе причинности раздробляется на множество единичных сил, находящихся во взаимодействии, то есть сходящихся и расходящихся.

§ 20. Каждая из этих единичных сил, будучи количественно определённой, имеет свою интенсивность и свою экстенсивность, то есть своё напряжение и своё направление. Их взаимодействие есть столкновение.

§ 21. По закону причинности, действие всегда пропорционально силе; следовательно, большая сила всегда превосходит меньшую.

§ 22. По закону взаимодействия, действию всегда равно противодействие; но потеря большей силы составляет только малую её часть, а потеря меньшей превосходит её с избытком. Поэтому последняя всегда подчиняется направлению первой.

§ 23. Следовательно, мир явлений представляет борьбу сил, в которой большая всегда имеет перевес.

Примеч. Борьба сил составляет необходимый элемент мирового процесса, но элемент далеко не достаточный для объяснения явлений. При чисто механическом миросозерцании он распространяется и на органический мир, где проявляются целесообразно действующие силы; но здесь обнаруживается полная его недостаточность. Дарвин думал на борьбе за существование построить начало совершенствования организмов; но в борьбе не заключается никакого источника совершенствования. Она ведёт только к победе массы, то есть количества над качеством. Чтобы противодействовать этому результату, нужны целесообразно действующие силы. Поэтому сам Дарвин делает борьбу за существование только средством для действия другого начала, именно пользы, или приспособления: в борьбе сохраняется полезное, или приспособленное. Но это есть уже выход из чисто механической точки зрения.

§ 24. Так как раскрываемый явлениями объективный мир состоит в борьбе сил, то задача субъекта, который в нём действует, заключается в том, чтобы приобрести как можно более силы. В этом состоит его польза.

Примеч. Древние софисты совершенно последовательно делали этот вывод из начал, господствующих в явлении; новые на это не решаются: воспитанная христианством совесть является здесь неумолимым обличителем односторонней логики.

 

Глава 4. Польза

§ 1. Находясь во взаимодействии с объектом, субъект сам является деятельной силой.

§ 2. В восприятии внешнего действия он является страдательным; в воздействии он становится источником движения.

§ 3. Движение, исходящее от разумного субъекта, определяется сознательным, или разумным побуждением.

§ 4. Разумное побуждение, определяющее действие, есть цель, или сознание возможности, которая должна быть переведена в действительность.

§ 5. Цель субъекта состоит в движении, сообразном с внутренними его определениями, или в переводе в действительность того, что заключается в нём в возможности. Достижение цели даёт удовлетворение, стремление к которому составляет естественный закон субъекта. Средством служит направление внешних движений согласно со своими внутренними требованиями. В этом состоит польза субъекта, или его интерес.

§ 6. Каждый субъект как целесообразно действующая сила стремится к самоудовлетворению; но так как и другие стремятся к тому же, и каждый старается направить других сообразно со своими целями, то между ними происходят столкновения, а вследствие столкновений борьба.

§ 7. Борьба есть мировой закон, в силу которого перевес имеют те, которые для достижения своих целей обладают наилучшими средствами. Поэтому цель субъекта состоит в том, чтобы вооружиться наилучшими средствами.

Примеч. На этом древние софисты основывали всю свою проповедь: они брались научить людей тем средствам, которые могут доставить им успех в жизненной борьбе. В новейшее время это начало было распространено на всю органическую природу. Как сказано выше, из него Дарвин думал вывести само совершенствование организмов. Но, как уже замечено, чтобы вооружить организм усовершенствованными орудиями, необходима целесообразно действующая сила, способная их произвести. Это не может быть делом случая.

§ 8. Результат борьбы разумных субъектов состоит в подчинении слабейших сильнейшими и во взаимном ограничении равных.

§ 9. Отсюда проистекают разнообразные сочетания разумных единиц, или образование обществ, а с тем вместе и положение общих целей.

§ 10. Общая цель есть цель соединяющихся лиц, а потому она состоит в удовлетворении этих лиц. Она тем более обща, чем большему количеству лиц доставляется удовлетворение. Поэтому наиболее общая цель есть наибольшее количество удовольствий наибольшего количества людей.

Примеч. Это есть основное положение современного утилитаризма.

§ 11. Но при достижении этой цели меньшинство остаётся неудовлетворённым; а так как стремление к удовлетворению составляет естественный закон субъекта и источник всей его деятельности, то меньшинство необходимо стремится к достижению своих целей и вступает в борьбу с большинством. И наоборот, если господствующий в обществе интерес есть интерес меньшинства, то большинство, в силу естественного стремления, вступает с ним в борьбу. Отсюда борьба интересов, составляющая внутренний процесс всякого общества.

Примеч. Фактически борьбой интересов наполняется вся история человеческих обществ. История имеет и другое высшее содержание: она представляет развитие идей; но с развиваемой здесь точки зрения утилитаризма реальны только интересы.

§ 12. Борьбой интересов полагается то начало, в силу которого целью общества признаётся наибольшее количество удовольствий наибольшего количества людей; это начало состоит в том, что цель всего общественного быта заключается в удовлетворении лиц. Но этим самым признаётся, что общество служит только средством для личного удовлетворения. С этой точки зрения личное удовлетворение составляет окончательное мерило всякой деятельности. Всё остальное для субъекта служит только средством.

Примеч. Древние софисты явно это признавали; новые же софисты, или утилитаристы, стараются прикрыться всякими благовидными предлогами, чтобы избегнуть этого логически необходимого следствия утилитарных начал и доказать согласие их с требованиями нравственности. Но их софизмы служат только вящим обличением несостоятельности их теории. Так, например, Милль основывает требование подчинения личной пользы пользе других на том, что деятельность на пользу других доставляет гораздо более удовольствия, нежели деятельность, направленная на свою личную выгоду, что могут удостоверить люди, знакомые с теми и другими ощущениями. Но если единственное мерило всякой деятельности состоит в личном ощущении удовольствия, то есть в личном удовлетворении, то на каком основании можно удовлетворение одних ставить нормой для удовлетворения других? Вопрос окончательно сводится к личному вкусу. Если существуют люди, которым самопожертвование доставляет удовольствие, то они могут руководствоваться этим началом в своей деятельности, но не имеют ни малейшего основания требовать того же от других, которые этого удовольствия не ощущают. С точки зрения последовательного утилитаризма, трудно даже понять, в силу чего человек может жертвовать собой для пользы других? Это представляется какой-то странной аномалией, противоречащей человеческой природе. Естественный закон субъекта как явления состоит в стремлении к личному удовольствию; всё остальное подчиняется этому. Никакого нравственного начала из этого вывести нельзя, и все софизмы тут напрасны. Утилитаризм в существе своём есть отрицание нравственности.

§ 13. Борьба интересов ведёт к взаимному их нарушению: меньшинство, стремясь к самоудовлетворению, нарушает интересы господствующего большинства и наоборот, подчинённое большинство, стремясь к самоудовлетворению, нарушает интересы господствующего меньшинства. А так как общество, образуя единое целое, может держаться только подчинением одних интересов другим, то требуется установление закона, воздерживающего враждебные стремления. Это есть закон юридический, внешний, посредством которого непокорный субъект насильственно подчиняется господствующему порядку.

Примеч. На этом основано современное софистическое понимание права как результат борьбы интересов.

§ 14. Но так как этот закон, долженствующий сдерживать враждующие интересы, есть сам произведение их борьбы, то он является орудием этих интересов и изменяется сообразно с преобладанием тех или других.

§ 15. Состоя в зависимости от изменчивой воли субъектов, этот закон не есть закон, связывающий субъект в силу необходимости, то есть не есть истинный закон. Закон, определяющий явления в силу необходимости, только тот, который независим от случайной воли субъектов, то есть закон природы.

 

Глава 5. Законы

§ 1. Как явления причинности, так и явления целесообразности представляют переход взаимодействующих сил от возможности в действительность. Этот переход совершается через посредство необходимости. Необходимости, определяющие действия обеих сил, при взаимодействии совпадают. Отсюда рождается общая необходимость, или общий закон, управляющий явлением.

Примеч. Постоянная последовательность явлений не есть закон, а только указание на закон. Понятие о законе есть понятие о необходимости, управляющей действием. Это чисто логическая категория, приложенная к явлениям.

§ 2. Все явления управляются законами. Поэтому высшая цель познания, исходящего от явлений, состоит в познании управляющих ими законов.

Примеч. Это положение, лежащее в основании всей современной науки, не может быть выведено из опыта, ибо опыт даёт нам только последовательность явлений, а эта последовательность далеко не постоянная. Подчинение всех явлений постоянным законам есть логическое требование, вытекающее из приложения к опыту логических категорий, то есть выражение метафизического начала. Метафизика здесь, как и везде, является руководительницей опыта.

§ 3. Так как действующие силы двоякие: субъективные и объективные, то и законы, которыми определяются действия сил, двояки: человеческие и естественные.

§ 4. Человеческие законы суть выражение изменчивых человеческих целей; естественные же законы суть способы действия постоянных и неизменных сил природы.

§ 5. Поэтому в области явлений человеческий закон подчиняется естественному. Цель достигается только с помощью средств, а средства действуют по законам причинности, которые суть законы природы, определяемые необходимостью и независимые от воли субъекта. Последний может достигать своих целей, только познавая законы природы и пользуясь ими, а не изменяя их.

§ 6. Следовательно, верховный мировой закон есть закон причинности. Определяя взаимодействие субъекта с объектом, он даёт заключающиеся в этой категории начала силы, движения, пространства и материи. Это есть логическая схема, под которую подводится всякое внешнее явление.

Примеч. В древности софист Гиппий развивал учение о подчинении человеческих законов неизменным законам природы. В новое время основатель положительной философии Огюст Конт исходил от положения, что не только высшая, но единственная цель науки состоит в познании неизменных законов природы, раскрываемых опытом. Можно сказать, что этим началом руководствуется всё современное естествознание, за которым стараются следовать и другие науки, видя в нём образец в изучении явлений.

§ 7. Но если, исходя от явлений, мы приходим к познанию вечных, неизменных и непреложных законов природы, одинаково определяющих и субъект, и объект в их взаимном отношении, то мы выходим уже из области относительного и переходим в область абсолютного. Вечные и неизменные законы суть выражение вечных и неизменных сущностей. Сущности же не раскрываются нам изменчивым взаимодействием с внешним миром; они постигаются субъектом на основании непреложных законов собственного его разума, который руководит им и в познании явлений. Отсюда внесение в опытное знание логических категорий, которые, связывая мимолётные явления в постоянное и совокупное целое, делают их выражением абсолютных начал.

 

Глава 1. Логические элементы субъекта

§ 1. Субъект есть предмет внутреннего опыта; как таковой он представляет своего рода явление. Сознавая себя, он вступает во взаимодействие с самим собой и через то сам для себя становится явлением.

§ 2. Но и внешние явления, и ещё более внутренние, подчиняются логическим категориям, посредством которых разум познаёт и определяет явления.

§ 3. Прилагая к себе логические категории, разум прилагает только собственные свои законы; поэтому мы имеем тут полное совпадение субъективной точки зрения с объективной.

§ 4. Логические элементы субъекта даются выведенной в логике схемой самосознания; но здесь эта схема является продуктом чисто логического процесса.

§ 5. Предшествующий логический процесс дал в результате категорию взаимодействия. Прилагая эту категорию к бытию относительному, то есть к отношению субъекта к объекту, получается, с одной стороны, действие объекта на субъект, что даёт явление, а с другой стороны — субъект, действующий на объект, или единичный разум как деятельная сила. Последнее определение составляет исходную точку чисто субъективного развития.

§ 6. Но и в понятии о разуме как деятельной силе заключаются две стороны: 1) отношение к себе; 2) отношение к другому, как внутреннее определение, которое делает его способным к взаимодействию с другим. Эти два противоположных определения сочетаются в деятельности разума, которая есть мышление; последнее является произведением действующей силы. Таким образом, получаются все четыре элемента логической схемы самосознания.

 

Глава 2. Разум как деятельная сила

§ 1. Взаимодействие разума с самим собой есть самосознание: я есть я.

§ 2. Как субъект сознающий, или сам себя полагающий, разум является деятельной силой; но и как объект сознаваемый, он действует сам на себя, производя на себя впечатление. Следовательно, в обоих определениях он является деятельной силой, которая сама себя противополагает себе и тем себя сознаёт.

§ 3. Полагая себя тождественной с собой, эта деятельная сила тем самым исключает из себя всё другое; но этим же она полагает другое как себе противоположное, следовательно, становится в отношение к другому. Отношение к себе обусловливается отношением к другому.

§ 4. Полагая другое, разум точно так же является деятельной силой; но эта деятельность остаётся чисто внутренней, содержащейся в отношении к себе: это — внутреннее противоположение себе другого, то есть сознание, или мышление другого.

§ 5. Таким образом, в понятии о разуме как деятельной силе заключаются все другие его определения. Сила есть источник, содержащий в себе все эти определения в возможности.

§ 6. Но существо всякой силы состоит в том, что она переходит в действие. Поэтому и разум как деятельная сила находится в двух состояниях: в потенциальном и деятельном. В потенциальном состоянии деятельность его, то есть сознание, является слитным, или смутным; граница его есть бессознательное. Это — тёмный источник, в котором всё содержится, но из которого ничто ещё не выделилось. В деятельном состоянии, напротив, сознание является раздельным, или ясным.

§ 7. Сознание есть сознание себя и другого; это составляет объект, или содержание деятельности разума. Ясное сознание объекта, со всеми его отношениями, есть знание. Следовательно, в знании состоит бытие разума как деятельной силы. Это — высшее его качество, или добродетель.

§ 8. Знанием полагаются цели; цели же суть руководящие начала деятельности.

§ 9. Знанием раскрываются и средства; следовательно, оно же даёт возможность достижения целей.

§ 10. Эти раскрываемые знанием средства суть определения и отношения вещей, чем самым приобретается возможность ими пользоваться.

§ 11. Следовательно, знание есть мощь разума; разум настолько имеет мощи, насколько у него есть знания, и настолько немощен, насколько у него не достаёт знания.

Примеч. Как известно, Сократ развивал понятие о мощи разума, вследствие чего он добродетель полагал в знании. Против этого Аристотель возражал, что добродетель сопровождается знанием, но не состоит в одном знании, ибо кроме разумного элемента в человеке есть и неразумный, который не всегда подчиняется первому: добродетель состоит именно в этом подчинении. Возражение совершенно верно, если взять всю совокупность определений субъекта, который, кроме разумной стороны, составляющей его отношение к себе, имеет и неразумную, связывающую его с внешним миром. Но Сократ был прав, видя в разуме источник всякой нравственной силы и признавая знание началом, способным подчинить себе всё остальное. Подчинение другому есть немощь разума.

§ 12. Немощь разума проистекает из его ограниченности, ибо субъект есть единичная сила, находящаяся во взаимодействии с другими частными силами и в своём знании зависящая от этих отношений. А так как взаимодействие единичного субъекта с внешним миром составляет ничтожную часть всех происходящих в мире взаимодействий, то знание, приобретаемое этим взаимодействием, в сравнении с полнотой знаний, составляющей высшую цель разума, представляется незнанием.

§ 13. Мощь разума проистекает из собственной его внутренней силы, составляющей источник всякого внешнего взаимодействия. Поэтому основание всякого знания есть самопознание.

§ 14. Но сила, в свою очередь, познаётся из своего действия. Поэтому и сила субъекта познаётся из взаимодействия различных субъектов.

§ 15. Этим взаимодействием вызывается к действию внутренняя сила каждого, и в обмене действия полагается тождество сил.

§ 16. Из этого взаимодействия проистекает совокупное знание, которое есть явление совокупного разума, тождественного в различных, находящихся во взаимодействии, субъектах.

§ 17. Так как разум есть деятельная сила, то и совокупный разум есть деятельная сила, то есть тождественный с собой верховный субъект, от которого, по закону причинности, происходят все единичные субъекты. Взаимодействие субъектов указывает на эту общую сущность, от которой они происходят.

§ 18. Так как знание есть деятельность разума, то знание, принадлежащее верховному субъекту, есть полное знание, или всеведение. Но для единичного, следовательно, ограниченного субъекта, верховный субъект, как превосходящий круг его знаний, представляется непостижимым.

§ 19. Полагая идею верховного разума как превосходящую его понимание, субъект полагает, однако, и своё тождество с ним, ибо сама эта идея возникает из сознания внутреннего тождества единичных субъектов, указывающая на общий их источник.

§ 20. Таким образом, идея совокупного разума есть выражение тождества разума с самим собой во всех его проявлениях.

Примеч. Понятие о разуме как верховном мировом законе было дано категорией взаимодействий. Это была точка зрения Анаксагора. Здесь понятие о верховном Разуме является постулатом разума как деятельной силы, находящейся во взаимодействии с другими. Такова была точка зрения Сократа.

 

Глава 3. Отношение к себе

§ 1. Отношение субъекта к себе есть самосознание. Сам субъект составляет содержание своего мышления.

§ 2. Самосознание есть положение тождества с собой: я есть я. Закон тождества есть основной закон разума.

§ 3. Полагая себя, разум полагает себя в двух разных определениях: как субъект и как объект, и в обоих он полагает себя тождественным, следовательно, единым, лежащим в основании различий: субъект объектом.

§ 4. Единое, лежащее в основании различий, есть субстанция; следовательно, полагая себя тождественным с собой в разных определениях, разум полагает себя как субстанцию.

Примеч. Сознавать себя может только субстанция. Явление, которое есть отношение, себя не сознаёт. Это есть действие, предполагающее деятелей, находящихся в отношении друг к другу. Положение же отношения к себе есть сознание тождества деятеля с самим собой в его действии, то есть положение деятеля как субстанции.

§ 5. В определении субъекта эта субстанция есть сила, способная к действию; в определении объекта она есть та же сила в действии. Связь обоих определений есть переход от силы к действию, а так как эта связь, выражающая тождество обоих, полагается самим разумом, то разум есть субстанция самоопределяющаяся.

§ 6. Следовательно, сознавая себя, разум полагает себя не только как субстанцию, но и как субстанцию самоопределяющуюся. Самоопределение составляет качественное определение этой субстанции, в противоположность субстанции материальной: первая определяется отношением к себе, вторая — отношением к другому.

Примеч. Таким образом, в противоположении мыслящей субстанции материальной выражается основная противоположность бытия: отношение к себе и отношение к другому, причём, однако, по закону всякого противоположения, каждое одностороннее определение содержит в себе другое как подчинённый момент. В мыслящей субстанции преобладает отношение к себе, выражающееся в самосознании; отношение к другому остаётся внутренним, или идеальным, как знание или мышление другого. В материальной субстанции, наоборот, основным определением является отношение к другому, вследствие чего материя представляется косной. В отношении к себе она есть сила, способная к действию; но эта сила определяется к действию исключительно отношением к другому: самоопределения тут нет. Между обеими есть и связующее начало, представляющее сочетание противоположностей. Таковым служит разум, погружённый в материю и устраивающий её сообразно со своими целями. Это есть субстанция органическая, или целесообразно действующая сила, душа, которая обладает началом внутреннего развития, то есть самоопределения, но осуществляет это самоопределение во внешнем для неё материале, под влиянием внешних сил.

§ 7. Самоопределение есть выражение отношения разума к себе, или тождества его с собой в реальном действии: разум настолько остаётся тождественным с собой, насколько он сам себя определяет. В этом состоит внутренняя, положительная его свобода. Поэтому свобода составляет неотъемлемую принадлежность всякого разумного существа.

§ 8. Но положение себя тождественным с собой есть вместе исключение другого. Поэтому самоопределение есть вместе отрицание всякого внешнего определения. В этом состоит отрицательная свобода, или возможность отрешиться от всяких внешних определений.

§ 9. Возможность отрешиться от всяких внешних определений есть способность отрешиться от всего условного; отрешение же от всего условного возможно только положением безусловного. Следовательно, положительная и отрицательная свобода субъекта предполагают способность сознавать безусловное. Субъект как разумное существо есть носитель безусловного. В этом состоит его достоинство.

Примеч. Таким образом, свобода и основанное на ней человеческое достоинство, на которых зиждутся всякое право и всякая нравственность, суть чисто метафизические начала, из чего ясно, что без метафизики нет ни права, ни нравственности, а потому нет и разумного общежития.

§ 10. Внутренняя свобода, положительная и отрицательная, есть вместе выражение положительной и отрицательной необходимости. Разум, как всякая сила, переходит от возможности к действительности через посредство необходимости. Эта внутренняя необходимость есть его закон.

§ 11. Вытекая из существа разума как деятельной силы, этот закон — общий для всех разумных субъектов.

§ 12. Как закон, общий для всех и выражающий само существо разума, или внутреннюю его свободу, отрешённую от всяких частных условий, это закон безусловный.

§ 13. Так как это закон общий для всех субъектов, то им определяется их взаимодействие. Оно даёт ему содержание.

§ 14. Но так как это закон самоопределяющегося, то есть свободного существа, то он является в виде требования. Такая необходимость не есть необходимость физическая, определяемая отношением к другому, а необходимость нравственная, вытекающая из самоопределения: разумное существо должно само определяться к тому, что требуется его природой. Это составляет его долг, или обязанность, но обязанность свободно исполняемую: нравственный закон есть закон свободы; иначе он перестаёт быть нравственным.

Примеч. Нравственный закон сформулирован Кантом в виде категорического императива: «действуй так, чтобы правило твоих действий могло быть общим законом для всякого разумного существа». Как чистый закон, или как выражение чистой необходимости, вытекающей из разума как формального начала, он остаётся формальным; им не определяется, что именно должно делать. Точно так же как содержание знания даётся взаимодействием с внешними объектами, в которое разум вносит только свои формальные определения, содержание нравственного закона даётся взаимодействием с другими разумными существами, которым полагается вместе с тем и сама общность закона как вытекающего из требований разума. Прилагаясь к взаимодействию разумных существ, нравственный закон выражается положительной формулой: «делай другим то, что ты хочешь, чтобы они тебе делали», и отрицательной: «не делай другим того, что ты не хочешь, чтобы они тебе делали». Таким образом, основание нравственного закона составляют метафизические определения субъекта как разумного существа. Без этого нет нравственности. Эти определения всегда присущи сознанию человека, хотя не всегда в ясной форме. Реальным выражением их является совесть, которая предъявляет субъекту нравственные требования и служит ему мерилом добра и зла. Существование совести доказывает, что человек есть метафизическое существо, которое, даже не сознавая ясно метафизических начал, руководится ими по внутреннему внушению. Опорой этих внутренних требований обыкновенно служит религия, которая в иной форме содержит в себе те же метафизические начала. Научного же основания нравственности вне метафизики нет и не может быть. Все подобные попытки, основанные на путанице понятий, представляют только пустую софистику, несостоятельность которой обличается при анализе. Нравственный закон по существу своему есть закон, который не извлекается из явлений, часто от него уклоняющихся и никогда вполне ему не соответствующих, а господствует над явлениями, предъявляя им требования во имя высших, сверхчувственных начал. Поэтому и рациональное сознание этого закона развивается по мере развития сознания метафизических начал. На субъективно-относительной ступени эти начала являются принадлежностью разумного субъекта, который поэтому является метафизическим существом; но эта ограниченная точка зрения, как указано выше, сама собой ведёт к положению безусловных требований, а потому и безусловных начал. Как в области внешних явлений признание непреложных и неизменных законов природы выводит мысль из круга относительного и возводит её к абсолютному, так и в субъективном мире признание безусловного нравственного закона ведёт к признанию абсолютного разума, составляющего источник этого закона. Поэтому бытие Бога составляет необходимый постулат нравственного закона.

§ 15. Определяя взаимодействие разумных субъектов, нравственный закон служит их связью. А так как осуществление нравственного закона есть долг, то субъект должен стремиться к осуществлению нравственного союза разумных существ. Это составляет нравственную цель его деятельности. Начало, руководящее этой деятельностью, есть любовь, или стремление к нравственному единению с другими разумными существами.

§ 16. Эта цель, будучи требованием нравственного закона, достигается посредством свободы; следовательно, она в действительности может быть и не быть. Единичный субъект есть частная сила среди бесчисленного множества частных сил, мыслящих и материальных, а потому осуществление его целей подвержено закону случайности. Нравственный союз остаётся для него идеалом, осуществление которого зависит от внешних для него условий.

§ 17. Между тем нравственный закон есть закон безусловный, следовательно, он должен быть осуществлён. Как объяснено выше, безусловная необходимость осуществляется только в совокупном процессе (часть 1, кн. 3, гл. 4, §§ 26–28); поэтому и нравственный идеал может осуществляться только в совокупном процессе. Он составляет конечную цель процесса, или идеал будущего.

§ 18. Но совокупный процесс предполагает совокупную силу, в нём действующую. Поэтому осуществление нравственного идеала как абсолютного требования предполагает существование абсолютной силы, ведущей совокупный процесс к конечной цели. Это и есть верховный Разум как деятельная сила, осуществляющая свои цели в совокупном процессе.

Примеч. И с этой точки зрения бытие Бога является необходимым постулатом нравственного закона. Это была точка зрения Канта.

§ 19. В совокупном процессе единичный субъект, исполняющий свой долг, является орудием высшей силы. Но субъект по существу своему не есть только орудие: как самоопределяющийся субъект, он сам есть цель и для себя, и для других. Эта цель полагается самим совокупном процессом, ибо осуществление нравственного идеала имеет целью нравственное удовлетворение соединяющихся субъектов. Без этого удовлетворения союз не имеет смысла.

§ 20. Но так как осуществление этой цели лежит в будущем, то в настоящем исполняющие нравственный закон субъекты остаются неудовлетворёнными.

§ 21. Такое неудовлетворённое состояние субъекта, исполняющего нравственный закон, противоречит нравственному закону, который, предъявляя безусловное требование, тем самым полагает целью безусловное удовлетворение. В этом состоит начало нравственной справедливости, без которой нравственный закон остаётся неполным, а таковой не может быть безусловным требованием.

§ 22. Поэтому, кроме совокупного идеала, для каждого субъекта, действующего в совокупном процессе, существует и личный идеал.

§ 23. Этот личный идеал не может осуществляться в жизни, подверженной случайностям. Но субъект как субстанция не подлежит уничтожению. Поэтому осуществление личного идеала возможно при иных условиях существования. Оно составляет абсолютное требование нравственного закона.

Примеч. Кант, который яснее всех развил метафизические основания нравственности, выставил бессмертие души необходимым постулатом нравственного закона. Этот постулат получает новую силу при взгляде на субъект как на реальную субстанцию, взгляде, который развивал уже Платон. С этой точки зрения, бессмертие становится уже не отвлечённым чаянием, а требованием, согласным с естественным законом и выясняющим этот закон. Как субстанция, единичный разум не может уничтожаться; это положение составляет безусловную истину. Но сохраняется ли он в своей индивидуальности или сливается опять с тем верховным Разумом, от которого он произошёл? Этот вопрос не решается понятием о субстанции, которая допускает и то, и другое как согласное с законом природы. В физическом процессе материальные атомы составляют неизменные единичные субстанции, которые, входя в различные сочетания и опять из них выделяясь, сохраняют своё индивидуальное существование. Опыт подтверждает это метафизическое начало, которое поэтому и принято естествознанием. Спрашивается: имеет ли то же самое место относительно мыслящих субстанций, которым мы не можем приписать менее прочное существование, нежели субстанциям материальным, ибо определять прочность другого может только то, что само прочно. Здесь вместо внешнего опыта мы имеем подтверждение в опыте внутреннем, раскрывающем нам нравственный закон как неотъемлемую принадлежность субъекта. Для нравственного закона продолжение индивидуального существования составляет необходимый постулат. Абсолютный закон требует безусловного исполнения; а между тем в борьбе частных сил, составляющей область относительного, в которую погружён единичный разум, нравственный закон часто нарушается или остаётся неисполненным. Поэтому существующая действительность не может дать нравственное удовлетворение разумному субъекту. Это удовлетворение возможно только под условием продолжения индивидуального существования, которое поэтому является требованием нравственного закона. Как носитель сознания абсолютного, субъект возвышается над областью относительного и может найти удовлетворение, только будучи изъят из этой области. Это высшее призвание составляет залог бессмертия. Любопытно, что утилитаристы, признавая личное наслаждение единственным мерилом всякой деятельности, с негодованием отвергают мысль о будущих наградах и наказаниях как недостойную нравственности; становясь на ходули, чтобы вылезти из болота, в котором они погрязли, они требуют бескорыстного самоотвержения во имя чистого идеала. Если бы награды состояли в материальных благах, то, конечно, подобное требование не соответствовало бы существу нравственного закона. Но нравственное удовлетворение составляет необходимую цель нравственной деятельности, а оно не даётся одним бессильным сознанием исполненного долга. Нравственное чувство оскорбляется торжеством неправды, которое составляет обыденное явление на земле. Не удовлетворяется оно и возможностью осуществления нравственного идеала в будущем, ибо за что же страдали и гибли все предшествующие поколения? Разумно-нравственный субъект не есть только орудие высшей судьбы: как носитель нравственного закона, он сам себе цель, и как таковой он должен найти удовлетворение. Истинного комизма достигают эмпирики, когда признают возможность осуществления нравственного идеала делом сомнительным, а между тем требуют, чтобы человек жертвовал собой для этого сомнительного идеала. Самопожертвование мыслимо только в силу абсолютного убеждения в абсолютном требовании. Вне этого нет ничего, кроме чистого эгоизма или слепых инстинктов.

 

Глава 4. Отношение к

другому

§ 1. Полагая себя, субъект исключает из себя другое, а с тем вместе противополагает себе другое — не-я.

§ 2. Но противоположение себе другого возможно только определением другого в противоположность себе, а определение другого возможно только вследствие взаимодействия с другим. Следовательно, субъект может полагать себя только вследствие взаимодействия с другим. Это — сторона субъекта, обращённая к явлению, а с тем вместе развитие определений субъекта, склоняющееся к софистике, то есть к философии явлений.

§ 3. Отношение к другому есть взаимодействие единичной силы с другой единичной силой. Поэтому оно является частным, многообразным и случайным.

§ 4. Отношение может быть положительное и отрицательное: положительное, когда действующие силы способны соединяться отрицательное, когда они друг другу препятствуют. Соединение есть признак согласия действий, разъединение — признак несогласия.

§ 5. Субъект как сознательная единичная сила стремится установить согласие и устранить несогласие с собой. Первым он удовлетворяется: оно составляет для него благо; вторым он не удовлетворяется: оно составляет для него зло.

§ 6. Следовательно, цель субъекта при взаимодействии с внешним миром состоит в пользовании представляющимися ему благами и в устранении встречающихся ему зол. В этом состоит наслаждение, дающее удовлетворение; сумма наслаждений есть счастье.

§ 7. Но все эти множества благ и зол остаются для него всё-таки внешними и случайными; они не касаются внутреннего его тождества с собой, которое полагается отрешением от них.

§ 8. Прилепленность к внешним благам, будучи отрицанием этого отрешения, есть вместе отрицание тождества разума с собой, то есть внутренней его сущности. Оно заключает в себе внутреннее противоречие.

§ 9. Поэтому субъект, пользуясь внешними благами, должен оставаться от них свободным, то есть он должен подчинять их себе, а не подчиняться им. В этом состоит внешний его закон, вытекающий из его сущности. Это — закон внешней свободы.

§ 10. Осуществляя свою свободу во внешнем мире подчинением себе внешних объектов, субъект приходит в столкновение с другими субъектами, которые делают то же самое. А так как осуществление свободы во внешнем мире составляет общий закон для всех, то из этого возникает требование взаимного ограничения свободы единичных субъектов.

§ 11. Взаимное ограничение свободы есть право. Поэтому установление правового порядка составляет требование единичного субъекта.

§ 12. Как определение свободы, право составляет принадлежность субъекта; это — право в субъективном смысле. Субъект как носитель прав есть лицо. Как начало, определяющее свободу, право есть общий закон; это — право в объективном смысле. Эти два начала необходимо восполняют друг друга: свобода становится правом, только когда она подчиняется общему закону, и со своей стороны, юридический закон состоит в определении прав и соответствующих им внешних обязанностей.

§ 13. Взаимным ограничением свободы внешняя деятельность одного лица исключается из области внешней деятельности другого. Отрицание внешнего действия есть тоже внешнее действие — принуждение. Поэтому право сопровождается принуждением; юридический закон есть закон принудительный.

§ 14. Начало, определяющее этот закон, есть воздаяние каждому того, что ему принадлежит или что составляет область его свободы. В этом состоит правда.

§ 15. Правдой определяется внешняя свобода лиц; но внешняя свобода есть явление свободы внутренней, или внутреннего самоопределения субъекта. Правом внутреннее самоопределение не только ограждается от внешнего насилия, но субъекту даётся законная область для проявления внутреннего самоопределения во внешнем мире. Поэтому установление правового порядка составляет необходимое условие для осуществления нравственного закона во внешнем мире. Через это юридический закон получает нравственное освящение; внешняя правда становится справедливостью. Во имя справедливости нравственный закон воспрещает нарушение чужих прав и требует, чтобы общий закон воздавал каждому то, что ему принадлежит.

§ 16. Как внутреннее нравственное начало, справедливость обращается к совести человека и исполняется путём свободы. Но, освящая право, этот внутренний закон тем самым освящает внешнее принуждение как необходимое определение внешней деятельности субъекта. Без принуждения нет права; без права нет внешней свободы, а без внешней свободы нет ограждения и осуществления свободы внутренней.

§ 17. Осуществление правового порядка как требование внешней свободы зависит от взаимодействия субъектов, следовательно, от внешних для единичного субъекта условий и от свободы других лиц. Поэтому и оно может быть и не быть или быть только отчасти. Приспособляясь к внешним для него условиям, субъект подчиняется внешнему закону, даже и не соответствующему его требованиям. Но осуществление правового порядка, ограждающего свободу лица, составляет неизменный идеал, присущий субъекту как разумно-нравственному существу.

Примеч. Отсюда ясно, что право, так же как и нравственность, коренится в метафизике. Внешняя свобода как факт есть опытное начало, но как требование — начало метафизическое, ибо оно истекает из свободы внутренней, которая есть метафизическое определение разумного существа. Между тем вытекающая из чистого эмпиризма путаница понятий такова, что нередко защитники голого опыта провозглашают себя приверженцами Объявления прав человека и гражданина, не подозревая, что это объявление есть продукт чистой, и притом односторонней, метафизики.

§ 18. Юридический закон устанавливает только внешний порядок, ограждающий свободу действий. В установленных им пределах субъект осуществляет свои цели свободной деятельностью и свободно пользуется внешними благами.

§ 19. Этим устанавливается и свободное общение с другими субъектами, которое составляет для него высшее благо, ибо оно удовлетворяет внутренним его требованиям как разумно-нравственного существа.

§ 20. Разумное пользование внешними благами состоит в соглашении их с внутренними определениями субъекта. Такое соглашение возможно только на основании их оценки, а для оценки требуется истинное познание и себя, и другого. Познанием внутреннее самоопределение связывается с внешними отношениями.

 

Глава 5. Познание

§ 1. В познании состоит существенная деятельность разума как мыслящей способности. Оно составляет для него цель.

§ 2. Познание состоит в установлении истинных понятий о вещах. Истинно то, что соответствует действительности.

§ 3. Понятие есть выражение общего в частном и постоянного в изменчивом.

§ 4. Оно получается 1) отрицательно, анализом частных и изменчивых представлений, чем самым раскрываются их противоречия и несостоятельность. Это составляет содержание отрицательной диалектики.

§ 5. Положительное понятие получается 2) сведением частных определений к заключающимся в них общим началам. Это составляет задачу индукции.

§ 6. Выражением понятий служат общие определения, которые, будучи отрешены от условий пространства и времени, представляют общие и неизменные сущности, в противоположность частным и изменяющимся признакам и отношениям, которые даются познанием явлений.

§ 7. Определением выражается связь сущности и её постоянных признаков. Эта связь есть логическое действие, сочетающее единое и многое, то есть единую сущность и многообразие признаков. Логическая форма этого действия есть суждение, в основании которого лежит логическое начало, или логический способ сочетания понятий.

§ 8. Признаки суть общие разным понятиям; через них понятия связываются друг с другом. Эта связь устанавливается умозаключениями, которые суть сочетания суждений по закону логической необходимости. Через это знание образует цельную систему связанных друг с другом понятий.

§ 9. Логическая необходимость выражает то, что не может быть иначе. Следовательно, ею определяется истинная сущность вещей. Как логическая связь, она представляет отношение чисто логических, или умозрительных определений, которые, как необходимые, суть вместе основные определения всякого бытия. Эти определения суть логические категории, которыми понятия связываются в суждения и умозаключения, и устанавливается цельное миросозерцание.

§ 10. Этим миросозерцанием, представляющим систему мыслимых сущностей, или идей, определяется оценка явлений. Явления, представляя беспрерывно возникающие и исчезающие отношения, настолько имеют значения, насколько в них выражаются постоянные и неизменные сущности.

§ 11. Этим же определяется и оценка тех целей, которые ставит себе субъект при взаимодействии с внешним миром и с другими субъектами, или тех благ, которые он ищет.

§ 12. Эти блага тем выше, или ценнее, чем они обширнее и постояннее, то есть чем более они причастны вечным и неизменным сущностям. Поэтому высшее благо субъекта есть познание неизменных сущностей и единение с ними.

§ 13. Этим субъект выводится из области относительного и восходит к абсолютному. Последнее представляется ему уже не в виде лежащего позади, недоступного ограниченному разуму источника, от которого он произошёл, и не в виде загробного идеала, как в нравственном законе, а как действительное содержание его мыслей и деятельности.

§ 14. Этим вместе с тем устанавливается связь между сущнос-тями и явлениями. Сущности полагаются как сущности явлений, а явления полагаются как явления сущностей. Определяющие их категории одни и те же; следовательно, это — категории не субъективного только бытия, и не только объективного, а обоих вместе, то есть не относительного только бытия, имеющего себе противоположное, а бытия абсолютного, заключающего в себе обе противоположности и составляющего единство обоих. Через это получается новая точка зрения, представляющая возвращение к единству через сочетание противоположностей.

Примеч. 1. Изложенное здесь развитие субъективных начал есть то самое, которое мы находим в школе Сократа. Зачинатель субъективного направления в философии, Сократ, развивал понятие о разуме как деятельной силе; киники держались начала внутреннего тождества, отрицающего всякие внешние определения и дающего субъекту закон; киренаики, напротив, стояли за свободное пользование жизненными благами; наконец, мегарики, с помощью умственной диалектики выработали понятие о мире мыслимых сущностей, противоположных изменчивым явлениям. Ученик Сократа, Платон, сочетая противоположные начала, субъективную мысль и объективные явления, перешёл от субъективной точки зрения к абсолютной. Этот исторический процесс служит лучшим подтверждением логических выводов.

Примеч. 2. У Гегеля сущность и явление составляют также вторую ступень логического развития; но они излагаются без всякой связи с определениями субъективности и объективности, которые неправильно отнесены к третьей ступени. По существу понятий явление, противоположное сущности, есть чисто объективное определение, и наоборот, сущность, противоположная явлению, остаётся чисто субъективным началом. Именно эта противоположность составляет вторую логическую ступень; третью же и последнюю образует сочетание противоположностей, бытие субъективное и объективное вместе, то, что Гегель называет идеей. Основная мысль Гегеля совершенно верна; но он не развил её надлежащим образом. О частных недостатках умалчиваю.

 

Глава 1. Познаваемость абсолютного

§ 1. Абсолютное есть бытие, не зависящее от другого.

§ 2. Будучи независимо от другого, оно не определяется другим, следовательно, не имеет границ, которые суть отношения к другому.

§ 3. Не имея границ, оно изъято от изменяющихся условий пространства и времени: оно вечно и неизменно.

§ 4. Не определяясь другим бытиём и не имея границ, оно не имеет другого бытия вне себя; следовательно, оно едино.

§ 5. Поэтому всякие различия существуют в нём, а не вне его. И количественно, и качественно оно заключает в себе всё.

§ 6. Понятие об абсолютном составляет, следовательно, логическое определённое начало.

§ 7. Все элементы этого определения, а равно и их связь, даются логикой. Разум имеет: 1) категорию бытия; 2) категорию границы; 3) отрицательную связь обоих: бытие, отрицающее границу; 4) положительную связь обоих: бытие, заключающее в себе границу, или единство, заключающее в себе различия. В абсолютном все эти определения полагаются как определения бытия, независимого от другого.

§ 8. Состоя из связанных друг с другом логических элементов, понятие об абсолютном бытие присуще разуму.

Примеч. Фактически это доказывается существованием философских систем и религий. Понятие об абсолютном лежит в основании всех их; если бы оно не было присуще разуму, они не могли бы возникнуть.

§ 9. Это понятие не только присуще разуму, но и логически необходимо, ибо всякое относительное бытие, зависимое от другого, логически предполагает бытие абсолютное, зависящее только от себя. Если нет бытия самосущего, то неоткуда взяться бытию производному.

§ 10. Эта необходимость полагается категориями отношения. Зависимое бытие, отнесённое к субстанции, есть признак; отнесённое к причине есть следствие; отнесённое к цели есть средство; отнесённое к взаимодействию есть действие; бытие, от которого другое зависит, есть причина в обширном смысле. Закон достаточного основания гласит: всё существующее имеет причину своего существования («Логика», часть 3, гл. 5, § 1).

§ 11. Всякая частная причина, в свою очередь, зависит от другой; если другая есть тоже частная причина, то и она, в свою очередь, зависима от третьей, и т. д. в бесконечность. Никакая частная причина не есть абсолютная причина.

§ 12. Но в этой бесконечной цепи полагается каждый раз основное тождество предыдущего звена с последующим, а совокупностью их — тождество всех. Это лежащее в основании изменяющихся определений тождественное с собой бытие, единое в различиях и идущее в бесконечность, не есть уже зависимое от другого: это — бытие абсолютное, выражающееся в бесконечной цепи частных определений.

§ 13. Если эта цепь загибается назад и конец совпадает с началом, то получается круговорот со взаимной зависимостью частей друг от друга. Этой взаимной зависимостью опять полагается тождественное с собой бытие, части которого зависимы друг от друга, но которое в своей совокупности зависимо только от себя, следовательно, абсолютно.

§ 14. Таким образом, идя от частного к частному, или от условного к условному, мы, в силу логической необходимости, приходим к лежащему в основании их безусловному, или абсолютному, которое есть причина всех причин.

§ 15. Это данное логикой абсолютное бытие есть вместе реальное бытие, ибо оно составляет основание всякой реальности; без него реальность немыслима.

§ 16. Но будучи чисто логическим определением, абсолютное непознаваемо путём опыта, который даёт лишь частные явления. Абсолютное познаётся только путём умозрения.

§ 17. Умозрительное познание абсолютного состоит в приложении к нему тех логических категорий, которые прилагаются разумом ко всякому бытию, как относительному, так и абсолютному, и посредством которых он познаёт всякое бытие.

§ 18. Из четырёх разрядов логических категорий, категории количества, бытия и действия определяют отвлечённые стороны сущего, реальное же сущее определяется их сочетанием в категориях отношений (часть 1, кн. 4, гл. 1, § 2). Следовательно, ими определяется и абсолютное как реальное бытие.

§ 19. Категории отношения, связанные законом достаточного основания, дают четыре основные причины бытия: причину производящую, причину формальную, причину материальную и причину конечную («Логика», ч. 3, гл. 5, § 9). Следовательно, этими причинами определяется абсолютное. Последовательным их приложением, на основании логических законов, получается полнота определений.

 

Глава 2. Причина конечная

§ 1. При определении абсолютного можно начать или с начала, или с конца. Первое даёт производящую силу, источник всего сущего, второе — полноту бытия, или совершенство. Та или другая исходная точка зависит от предшествующей точки зрения.

§ 2. Предшествующая точка зрения в развитии метафизики дала бытие относительное, распадающееся на субъект и объект. Переход к абсолютному основывается на том, что оба относительных определения оказываются двумя противоположными формами одного и того же бытия, которое есть субъект и объект вместе — субъект-объект уже не в смысле чистого самосознания (ч. 2, кн. 2, гл. 3, § 3), а как высшее единство мыслимых, тождественных с собой сущностей и изменяющихся явлений. Это и есть причина конечная, связывающая противоположные определения и приводящая их к высшему единству как верховной цели. Выражая собой полноту бытия, или совершенство, конечная причина составляет высшее определение абсолютного.

§ 3. Противоположные определения, сводимые к единству, суть чистый субъект и чистый объект, разум и материя. Первый есть сознание общих сущностей, вторая — носитель изменчивых явлений; первый есть причина формальная, вторая — причина материальная.

§ 4. Общие сущности как таковые представляют неизменное, тождественное с собой бытие: это — единое над многим. Явление, напротив, есть бытие, находящееся в вечном процессе, сущее, которое есть вместе не сущее, ибо оно постоянно отрицается и заменяется другим. Материя как основа этого бытия есть, следовательно, сущее не сущее, или чистая возможность противоположных определений.

§ 5. Сочетание противоположностей есть явление сущностей в материи, или устроение материи по определениям разума.

§ 6. Это начало и есть субъект-объект, разум, присущий вещам, устраивающий и направляющий их по своим законам и ведущий их к полноте бытия или к высшему совершенству.

§ 7. Как внутренняя цель процесса, конечная причина есть идея, им руководящая; но как реальное, деятельное начало, этот присущий вещам разум есть Дух, устраивающий и направляющий природу изнутри. В высшем своём определении как начало конечного совершенства Дух есть абсолютное Благо.

Примеч. Определение абсолютного как причины конечной в древности принадлежит Платону и Аристотелю. Первый определял абсолютное как верховное Благо, второй — как неподвижный двигатель Вселенной, всё приводящий к себе как конечной цели. В новое время это определение составляет основное начало немецкого идеализма, который высшего своего развития достигает в Гегеле. Явления конечного начала в природе суть органическая жизнь и процесс человеческого развития.

§ 8. Но сведение противоположностей к высшему единству предполагает предварительное положение противоположностей, то есть выделение их из первоначального единства, а это есть действие причины производящей.

§ 9. Если абсолютное есть причина конечная, заключающая в себе полноту и совершенство бытия, то оно же есть и причина производящая. Оно сначала полагает из себя противоположные определения и затем сводит их опять к себе как конечной цели. Этот процесс есть мировое развитие; всё существующее представляет его моменты.

§ 10. Однако такое отождествление причины производящей с причиной конечной заключает в себе противоречие. Абсолютное является здесь в двух противоположных определениях, которые не совпадают. С одной стороны, оно определяется как причина производящая, которая заключает в себе полноту бытия только в возможности, следовательно, оно является недостаточным. С другой стороны, как причина конечная оно соединяет в себе действительную полноту бытия, но зато оно является производным, следовательно, зависимым от другого, именно от тех противоположностей, которые оно призвано соединить, и которые ему предшествуют.

§ 11. Эти противоположности составляют связующие звенья между двумя определениями абсолютного; а так как связующее начало возможности и действительности есть необходимость, то в них заключается абсолютная необходимость.

§ 12. Необходимо или истинно сущее не есть ни начальное, ни конечное, а вечно пребывающее и остающееся тождественным с собой в начале, в середине и в конце. Это вечно пребывающее выражается в связующих началах.

§ 13. Но связующие начала, в свою очередь, распадаются на два противоположных определения. С одной стороны, получается причина формальная, с другой — причина материальная. Между тем абсолютное едино; поэтому одно из этих определений должно быть основное, а другое производное. Отсюда две противоположные точки зрения, на которые разбивается метафизика абсолютного: спиритуализм и материализм. Первый определяет абсолютное как верховный Разум, второй — как вечную Материю.

 

Глава 3. Причина формальная

§ 1. Формальная причина сущего есть закон, который есть выражение необходимости («Логика», ч. 3, гл. 5, § 9).

§ 2. Необходимость есть начало, присущее действию и его определяющее; но как принадлежность реального бытия, в нём она является скрытой.

§ 3. Как чистая необходимость, она является в сознании. Сознание необходимости есть разум. Поэтому разум есть источник закона, а вместе — определяющее начало всего сущего.

§ 4. Разум есть начало, само себя полагающее: я есть я. Это — положение чистого тождества с собой.

§ 5. Как таковое он имеет начало в самом себе, независимо от чего-либо другого.

§ 6. Следовательно, это начало абсолютное. Абсолютное есть верховный Разум.

§ 7. Полагая себя тождественным с собой, разум полагает себя в двух противоположных определениях: как субъект и как объект. Таковы именно определения абсолютного.

§ 8. Как тождественный с собой субъект, разум есть субстанция, но субстанция, способная к деятельности, следовательно, сила.

§ 9. Как объект, он определяется не отношением к другому, ибо ничего другого вне абсолютного нет, а противоположением самого себя самому себе: субъекту как силе, способной к действию, противополагается сама деятельность, которая, будучи деятельностью разума, есть деятельность сознательная, то есть мышление.

§ 10. Как тождество обоих определений, разум есть субъект-объект, самоопределяющаяся сила.

§ 11. Результат самоопределения есть положение себя единым в различиях.

§ 12. Как единый, разум есть абсолютный центр сознания; как различный, он является количественно и качественно определённым.

§ 13. Количественные и качественные определения абсолютного не суть положенные ему извне границы, ибо вне его ничего нет, а границы внутренние. Поэтому и абсолютный Разум в силу самоопределения полагает внутри себя свои количественные и качественные определения.

§ 14. Количественное определение есть множество. Как количественно определённый, Разум является множеством разумных единиц, имеющих общую сущность. Положение множества единиц есть результат мирового процесса (часть 1, кн. 3, гл. 5).

§ 15. Каждая отдельная единица, или монада, есть деятельная разумная сила, сама себя определяющая, следовательно, производящая из себя свои определения. Но как отдельная единица, отличная от других, она ограничена внешним образом.

§ 16. Этой ограниченностью полагается качественное её определение, в силу которого она мыслит все вещи со своей особенной точки зрения.

§ 17. Как предел деятельности монады, эта ограниченность представляет страдательную её сторону, или её материальность. Материя есть страдательная сторона разума как множественного начала, или его внешняя ограниченность.

§ 18. Эта страдательная сторона есть вместе определённая сторона. Встречая предел, деятельность разума определяется и тем самым получает содержание.

§ 19. С другой стороны, предел есть отрицание деятельности разума, а так как отрицание сознательной деятельности есть бессознательное, то материальное начало есть вместе бессознательное. Чем ограниченнее деятельность монады, тем более преобладает в ней бессознательное состояние.

§ 20. Таким образом, реальный мир представляет совокупность мыслящих единиц, связанных общим законом разума, то есть истекающей из разума необходимостью, в силу которой происходит самоопределение каждой единицы.

§ 21. Источник этой необходимости есть верховный Разум, который есть абсолютное начало Вселенной, единица единиц, или монада монад.

§ 22. Действие же этой необходимости есть процесс совокупных единиц, направляемых верховным Разумом к конечной цели, к совершенству, которое есть согласие в разнообразии.

Примеч. Эта система чистого спиритуализма была развита в древности стоиками, а в новом мире — Лейбницем.

§ 23. Представляя последовательное приложение категорий отношения к понятию о Разуме как абсолютном начале бытия, эта система страдает, однако, внутренним противоречием. Источник противоречия заключается в том, что Разум как самоопределяющееся начало правильно понимается как определение абсолютного бытия, но неправильно понимается как исключительное определение, вне которого нет другого. Формальной причине противоположна материальная, которая не есть только определение первой.

§ 24. Вследствие этой исключительности является несостоятельное понятие о материи как границе единичного разума. Граница, полагаемая самим разумом, есть граница идеальная, которая полагается и опять снимается, ибо разум, по существу своему, выходит из всякой границы, полагая не только лежащее за ней другое, но и абсолютное. Такая граница не приводит к положению не-я как противоположного разуму бытия; а если не полагается не-я, то не полагается и единичное я, ибо только через противоположение другому полагается тождество с собой ограниченного субъекта. Частный центр сознания как частный полагается только ограничением, то есть отношением к другому.

§ 25. Такая идеальная граница не даёт и реального взаимодействия с внешним миром, а вместе и с другими монадами. Собственная деятельность разума есть мышление; мышление же есть деятельность чисто внутренняя. Поэтому никакого реального взаимодействия монад быть не может, а может быть только совпадение или несовпадение внутренних представлений различных субъектов. Но это совпадение или несовпадение не есть результат собственной деятельности монад, а даётся внешним для них законом. Последовательно проведённая, эта система ведёт к закону предустановленной гармонии, истекающему из верховного Разума. Но в таком случае взаимодействие монад становится призраком. Реальной связи между монадами нет, а если нет реальной связи, и все представления о ней не что иное как фантасмагория, то нет и связующего их реального закона, который точно так же обращается в фантасмагорию. Соглашение умственной деятельности различных монад становится даже излишним: каждая может мыслить всё, что вытекает из её сущности; это других не касается, а потому самый идеальный закон предустановленной гармонии становится лишним. С тем вместе исчезает и постулат верховного Разума, составляющего источник этого закона. Одним словом, всякое внешнее бытие обращается в призрак, всякое реальное содержание исчезает; остаётся чисто формальный субъективный процесс.

§ 26. Наконец, и в отношении к абсолютному Разуму чисто идеальная граница исключает возможность самостоятельного существования единичных монад. Чтобы стать самостоятельным, самоопределяющимся центром сознательной деятельности, единичная монада должна отрешиться от абсолютной монады, а для этого она должна иметь реальную границу, которая не есть она сама; то есть она должна соединиться с материей. Без этого единичная монада совпадает с абсолютной монадой; она остаётся чисто мыслимой, а не реальной единицей.

Примеч. Это соображение может служить основанием для решения вопроса о бессмертии. Как субстанция, единичный разум не возникает и не исчезает; он может только выделяться из общей субстанции и снова с нею сливаться. Но пока единичный разум не соединился с материей, он не выделился из общей субстанции, а потому и не приобрёл реального единичного самосознания. Поэтому нет и воспоминания предшествующей жизни. Но раз это единичное самосознание приобретено и вследствие этого создался свой единичный мир, соединение с материей перестаёт уже быть условием самостоятельного единичного существования. Слепорождённый не имеет представления о цветах, ибо для приобретения этого представления необходимо физическое зрение, но ослепший представляет и мыслит цвета уже без физического зрения. Весь процесс развития состоит в том, что то, что в начале было слитным, в конце является раздельным.

§ 27. При чисто идеальной границе сам абсолютный Разум не представляет полноты бытия, следовательно, не есть истинно абсолютное. Чистое мышление есть бытие в отношении к себе; для того, чтобы положить бытие в отношении к другому, разум должен противопоставить себе это другое как не разум, то есть как материю. Но через это материя становится реальной, самостоятельной сущностью, или субстанцией.

 

Глава 4. Причина материальная

§ 1. Материя есть субстанция, лежащая в основании явлений.

§ 2. Заключая в себе возможность явлений, она имеет в себе способность к действию, или силу.

§ 3. Она же является носительницей действий, следовательно, связывает силу с действием, возможность с действительностью — в силу присущего ей закона необходимости.

§ 4. Явления суть изменяющиеся действия субстанции, которая как единая, тождественная с собой сущность, остаётся неизменной и всегда количественно себе равной.

§ 5. Эти свойства суть свойства абсолютного бытия; следовательно, материя есть абсолютное.

§ 6. Как реальная субстанция, представляющая полноту бытия, материя имеет количественные и качественные определения.

§ 7. В количественном отношении материя есть рассеянная в пространстве масса, то есть собрание единичных, рассеянных в пространстве субстанций, имеющих общие свойства, которые суть качественные определения материи.

§ 8. Наполняя пространство, эти единицы протяжённы, следовательно, делимы.

§ 9. Но это деление не идёт в бесконечность, ибо в таком случае материя превращается в ничто и не даёт абсолютного начала. Следовательно, деление должно иметь предел, который и есть абсолютное начало — неделимые единицы, или атомы.

§ 10. Эти единицы находятся во взаимодействии; они соединяются и разделяются. Этим полагаются качественные различия масс и различия проистекающих из них отношений.

§ 11. Взаимодействие единиц предполагает, с одной стороны, тождество лежащей в основании их субстанции, с другой стороны — общий связующий их закон.

§ 12. Этот закон устанавливается пространственными отношениями, ибо пространство есть начало, связывающее единичные сущности, которые его наполняют. Законы пространства суть законы математики и вытекающей из неё механики; ими определяется соединение и разделение атомов.

§ 13. Но одного закона недостаточно для произведения действия; нужна деятельная сила, способ действия которой определяется законом.

§ 14. Так как закон один и материя одна, то и сила должна быть одна. Эта сила присуща материи как основной субстанции; следовательно, она распределяется между атомами, которые, будучи движимы присущими им силами, соединяются и разделяются.

§ 15. Действие силы есть движение, которое есть процесс материи в пространстве и времени. К движению сводятся все явления реального мира. Движения превращаются одно в другое, переходят из потенциального состояния в деятельное и обратно; но так как сила одна, то и количество её в разных видах и состояниях, так же как и количество материи, остаётся всегда себе равным.

§ 16. Такова логическая схема пространства, материи, силы и движения, которой определяется построение системы, признающей материю абсолютным началом бытия. Эта схема составляет повторение той, которая получилась в развитии категорий бытия и явления, что и неизбежно, ибо она истекает из логической необходимости; но приложенная к понятию об абсолютном, она обнаруживает внутренние противоречия, обличающие её недостаточность.

Примеч. В древности эту систему развивали эпикурейцы, в новое время — материалисты XVIII века и современные.

§ 17. Противоречие заключается в самом основном понятии материи как абсолютной субстанции. Она представляется собранием атомов, наполняющих пространство. Но множество единичных субстанций не может признаваться абсолютным началом бытия. Единичное есть понятие производное; оно представляет сочетание общего и частного, которые логически ему предшествуют. Единичное есть известное объединение, но частное, а потому отличное от других. Нельзя, следовательно, начать с многого единичного и полагать это начало в основание всего сущего. Тут неизбежно возникает вопрос: откуда же эти единицы и почему они такие, а не другие? Следовательно, необходимо восходить к другому, высшему абсолютному.

§ 18. Невозможность сделать материю абсолютным началом бытия обнаруживается и в том, что, кроме неё, признаётся другое, отличное от неё начало, именно пространство, её заключающее. Но тогда вместо одного начала имеются два, друг с другом не связанные, что противоречит основному требованию. При этом оба начала являются каждое в односторонней форме множества: пространство есть экстенсивное и слитное множество, материя — интенсивное и раздельное. Требуется сведение их к единству.

§ 19. Этому требованию не удовлетворяет начало единства и сохранения силы, или энергии. Оно присоединяет только новое противоречие к предыдущему, ибо сила представляется третьим началом, отличным как от пространства, так и от материи. С одной стороны, она присуща материи и не существует отдельно от материи; с другой стороны, она отличается от материи, ибо, производя движение действующих друг на друга материальных атомов, она в постоянно равном себе количестве переходит из одной единичной материи в другую. Оставаясь всегда количественно себе равной, сила или энергия, со своей стороны, является единым, тождественным с собой началом, лежащим в основании различий, то есть субстанцией, так же как и материя. Кроме пространства мы имеем, следовательно, две отличные друг от друга субстанции, связанные только внешним образом: силу и материю. В отличие от силы, материя как масса представляется косной; для неё движение есть чисто внешнее определение. Эти три начала соответствуют трём логическим категориям: причине производящей, причине формальной и причине материальной.

§ 20. Четвёртая категория, причина конечная, отсутствует в этой схеме, ибо результатом действия является только движение, которое есть та же сила, только в другой форме, в форме деятельной; целесообразности в ней нет. Между тем целесообразность есть не только необходимая логическая категория, но она есть вместе и реальная категория, ибо разум есть реальное начало, действующее в мире и полагающее себе цели. Это обнаруживается как в органической жизни, так и в человеческих действиях. Следовательно, это начало, отличное от материальных категорий и не объясняемое ими. Здесь чисто материальные начала находят себе границу и оказываются тем, что они есть на самом деле, началом частным и ограниченным. Материализм есть возведение частного начала на степень абсолютного, то есть коренное противоречие в самом себе.

§ 21. Таким образом, обе противоположные категории, причина формальная и причина материальная, оказываются недостаточными для определения абсолютного. Но обе имеют относительное значение, ибо ими определяются две противоположные стороны бытия. Для получения истинно абсолютного начала необходимо от раздвоения возвыситься к единству, от противоположных начал — к лежащему в основании их источнику.

 

Глава 5. Причина производящая

§ 1. Абсолютное едино и независимо от другого (гл. 1, §§ 1, 4). Поэтому бытие, имеющее другое, себе противоположное и от него независимое, не есть абсолютное бытие. А таковы именно причина формальная и причина материальная: как противоположные друг другу и независимые одна от другой, они не суть абсолютное бытие.

§ 2. Как единое, абсолютное бытие есть бытие, сочетающее в себе противоположности. Это сочетание даётся началом и концом, причиной производящей и причиной конечной. Но и конечная причина не есть абсолютное бытие, ибо она есть начало производное и зависимое от другого. Следовательно, абсолютное бытие есть причина производящая.

§ 3. Причина производящая как начало всего сущего есть бытие, независимое ни от чего другого; это — бытие самосущее, следовательно, абсолютное, единое, вечное, неизменное и безграничное (гл. 1, §§ 1–4).

§ 4. Наоборот, бытие самосущее есть причина производящая, ибо оно в своём единстве заключает возможность всякого бытия, а это и есть определение причины производящей (ч. 1, кн. 1, гл. 3, § 24). Всякое другое бытие только от него имеет бытие.

§ 5. Но причина производящая, или абсолютная Мощь, не есть единственное определение абсолютного бытия. Как чистая Мощь, она заключает в себе всякое бытие только в возможности, а не в действительности. Возможность же потому только есть возможность, что она переходит в действительность (ч. 1, кн. 3, гл. 2, § 9). Поэтому существо абсолютной Мощи состоит в том, что она сама себя определяет к действию. Абсолютная Мощь есть бытие самоопределяющееся.

§ 6. Самоопределяющееся бытие есть бытие, полагающее себя в отношении к себе. Положение себя в отношении к себе есть самосознание. Следовательно, самоопределяющееся бытие есть сознающее себя бытие, и наоборот, сознающее себя бытие есть самоопределяющееся бытие.

§ 7. Сознающее и определяющее само себя бытие есть Разум; следовательно, самоопределяясь, абсолютная Мощь полагает себя как абсолютный Разум. Как выражение чистого тождества с собой, Разум есть первое определение, проистекающее из абсолютного бытия, или абсолютной Мощи. Но это — тождество, само себя полагающее, следовательно, имеющее абсолютное начало в самом себе. Разум есть абсолютное бытие в определении самосознания.

§ 8. Положение себя тождественным с собой есть положение себя субстанцией, то есть единым, тождественным с собой бытием, лежащим в оснований различий. Следовательно, абсолютная Мощь есть разумная или мыслящая субстанция (ч. 2, кн. 2, гл. 3, § 4).

§ 9. Полагая себя тождественным с собой, абсолютный Разум вместе с тем полагает себя в двух разных определениях: как субъект и как объект. Как субъект абсолютный, Разум есть абсолютная Мощь, всё в себе заключающая; как объект, он есть абсолютная Деятельность как действительность этой мощи (ч. 2, кн. 2, гл. 3, §§ 3, 5; ч. 3, кн. 1, гл. 3, §§ 7–9).

§ 10. Действительность абсолютной Мощи есть абсолютная полнота бытия, в ней заключающаяся, или абсолютная Действительность. Положение абсолютного бытия тождественным с собой есть положение одного и того же бытия в двух разных определениях: как абсолютная Мощь и как абсолютная Действительность. Последняя поэтому заключает в себе все определения первой: единство, вечность и бесконечность, но исходящие от абсолютной Мощи как своего источника. Абсолютная Действительность есть причина конечная, или абсолютный Дух, исходящий от абсолютной Мощи и всё сводящий к единству конечному, или к конечному совершенству.

§ 11. Таким образом, абсолютное бытие само себя определяет как абсолютную Мощь, абсолютный Разум и абсолютный Дух, то есть как причины производящую, формальную и конечную. Эти определения в нём необходимы и нераздельны.

§ 12. Оно определяет себя и как причину материальную, ибо без этого нет полноты бытия. Причина материальная есть бытие в отношении к другому; но так как другого бытия, вне абсолютного, нет, то причина материальная в абсолютном есть определение себя в отношении к небытию.

§ 13. Отношение бытия к небытию есть процесс (ч. 1, кн. 2, гл. 2, § 5; гл. 3, § 1; кн. 3, гл. 1, § 1); следовательно, как причина материальная, абсолютное бытие есть абсолютный процесс.

§ 14. Процесс есть переход из возможности в действительность и обратно (ч. 1, кн. 3, гл. 1, § 4). А так как возможность и действительность суть противоположные определения абсолютного бытия, то абсолютный процесс есть взаимодействие абсолютного с самим собой как причины производящей и причины конечной. Закон, определяющий это взаимодействие, есть причина формальная, или абсолютный Разум.

Примеч. Заметим, что приложением к абсолютному бытию категорий отношения, абсолютное в отношении к себе определяется как субстанция, а в отношении к другому — как взаимодействие. Те же определения прилагаются и к единичному субъекту (см. «Логика», ч. 1, кн. 1, гл. 4, § 2; «Метаф»., ч. 2, кн. 2, гл. 4, § 2). Но взаимодействие единичного субъекта есть взаимодействие с внешним миром — явление; взаимодействие же абсолютного бытия есть взаимодействие с самим собой, ибо внешнего мира для него нет. Внешний мир есть именно продукт этого внутреннего взаимодействия.

§ 15. Результат процесса есть положение частных определений (кн. 1, гл. 3, § 4; гл. 4, §§ 12–16; кн. 3, гл 5, §§ 1 и след.), которые суть бытие с отрицанием, исключающее другое. Эти частные определения заключались в абсолютном бытие как в возможности; процесс взаимодействия с собой состоит в переводе их из возможности в действительность.

§ 16. Как отношение к небытию, это действие состоит в вызове определений из небытия в бытие — творение; а так как оно не предполагает никакого внешнего материала, то это творение из ничего (см. ч. 1, кн. 4, гл. 3, § 6, примеч.).

§ 17. Следовательно, самоопределение абсолютного бытия как причины материальной есть творение из ничего.

§ 18. Сотворённое, как не абсолютное, есть другое для абсолютного бытия, начало, ему противоположное; но как продукт творения, оно есть явление собственной творческой силы абсолютного бытия, а потому заключает в себе положительную сущность (ч. 1, кн. 4, гл. 3, § 6, примеч.). Оно образует частные силы, или субстанции.

§ 19. Как заключающее в себе положительную сущность, сотворённое есть реальное, то есть количественно и качественно определённое бытие.

§ 20. В количественном определении оно есть множество сотворённых единиц.

§ 21. В качественном определении эти единицы представляют противоположные определения бытия: отношение к себе и отношение к другому — как нераздельные, но с перевесом того или другого (ч. 2, кн. 2, гл. 3, § 6, примеч.). В первом определении они суть субстанции мыслящие, во втором — субстанции материальные.

§ 22. Следовательно, творческий процесс состоит в выделении противоположностей из первоначального единства.

§ 23. Но этим процесс не ограничивается. Будучи взаимодействием причины производящей и причины конечной, он представляет не только выделение противоположностей из начального единства, но и сведение противоположностей к единству конечному. Это есть противоположный процессу творчества процесс развития или совершенствования.

§ 24. Связующим началом противоположных сил служит целесообразно действующая сила, душа, которая есть источник развития.

§ 25. Как целесообразная деятельность, развитие представляет совокупный процесс, абсолютная цель которого есть причина конечная, или присущий миру Дух. Он же, как внутренняя причина действия, есть движущее начало развития.

§ 26. Процесс творчества и процесс совершенствования образуют две последовательные ступени одного и того же мирового процесса, представляющего взаимодействие абсолютной Мощи и абсолютного Духа. Закон этого процесса есть абсолютный Разум, связывающий оба противоположных определений абсолютного.

§ 27. Таким образом, абсолютное в полноте своих определений есть начало, середина и конец мирового процесса. Сам этот процесс, выражая абсолютное взаимодействие абсолютных начал, даёт полноту бытия; но он является определением производным, ибо для взаимодействия сил требуется предварительное их существование, а оно полагается самоопределением абсолютного в отношении к себе.

§ 28. Достижением полноты определений завершается развитие понятия об абсолютном, а вместе и развитие метафизики.

Примеч. Определение абсолютного как причины производящей, которое есть бытие самосущее, а с тем вместе развитие всей полноты его определений, было в древности делом неоплатоников, которыми и завершается развитие древней философии. В новое время то же начало легло в основание учения картезианской школы, но последняя ограничилась определением абсолютного как причины производящей, или как бытия самосущего, из которого вытекают противоположные определения мысли и материи, не сведённые к единству конечному. Это объясняется тем, что учение неоплатоников было завершением всего предыдущего развития метафизики, а потому заключало в себе все предыдущие моменты; напротив, учение картезианцев было началом нового развития, а потому содержало в себе недостаточное определение, которое и повело к дальнейшему движению мысли. Об этом будет речь ниже.

§ 29. Этот результат развития метафизики составляет логически необходимый вывод из всего предыдущего. А так как эта необходимость относится не к частным определениям, а к совокупному процессу, то необходимость здесь безусловная (ч. 1, кн. 3, гл. 3, § 15). Ею определяется то, что абсолютно не может не быть.

§ 30. Поэтому выведенные результаты составляют безусловную истину, которая так же достоверна, как какое бы то ни было положение разума. Субъект, как разумное существо, носящее в себе сознание необходимости, не может в них сомневаться.

§ 31. Однако логический вывод тогда только может считаться безусловно необходимой истиной, когда в нём нет ошибки. Для того чтобы удостовериться, что нет ошибки, необходима проверка. Это составляет последнюю задачу метафизики.

 

Глава 1. Способы проверки

§ 1. Всякий логический вывод, для того чтобы признаваться истиной, должен быть проверен.

§ 2. Проверка может быть: 1) логическая, 2) фактическая, 3) историческая.

§ 3. Логическая проверка состоит в обратном выводе («Логика», ч. 4, кн. 2, гл. 3, § 4). В приложении к категориям возможность обратного вывода основана на логической связи всей системы («Логика», ч. 1, кн. 3, гл. 5; «Мет». Введ. § 6). Исходя от первой категории, мы логическим путём приходим к последней, а потому и, исходя от последней, мы необходимо придём к первой.

§ 4. Фактическая проверка состоит в согласии логических выводов с явлениями внешнего и внутреннего мира. Она касается приложения категорий к относительному бытию, ибо явление есть бытие относительное.

§ 5. Историческая проверка представляет сочетание обеих предыдущих. Исторический процесс мысли выражает, с одной стороны, логическое развитие присущих ей начал, с другой стороны — фактическое развитие этих начал не в сознании единичного субъекта, подверженного ошибкам, а в сознании последовательного ряда мыслителей, связь которых определяется объективным законом, изъятым от субъективных случайностей.

§ 6. Этот процесс заключает в себе логическую проверку, ибо историческое развитие метафизических начал идёт как прямым, так и обратным путём. Это будет доказано ниже.

§ 7. Он заключает в себе и фактическую проверку, ибо, становясь в последовательном движении на точку зрения относительного бытия, мысль исходит от явлений и возводит их к логическим началам, следовательно, определяет отношение того и другого.

§ 8. Он заключает в себе, наконец, и отношение метафизики к сознанию абсолютного путём чувства в религии, ибо, завершившись, метафизический процесс исторически переходит в религиозный. Метафизическое развитие категорий абсолютного проверяется развитием их в религиозном сознании человечества.

 

Глава 2. Метафизика и религия

§ 1. Достигнув полноты определений абсолютного, мысль логически переходит к новой противоположности, которую можно назвать абсолютной, к противоположению абсолютного неабсолютному.

§ 2. Из четырёх выведенных метафизикой причин бытия, три носят на себе характер абсолютного: 1) причина производящая, которая есть бытие самосущее, источник и начало всякого бытия; 2) причина формальная, разум, который, происходя от причины производящей, имеет, однако, начало в самом себе, он сам себя полагает и тем становится абсолютным началом всех своих определений; 3) причина конечная, которая заключает в себе полноту бытия, а вместе и абсолютную цель всего сущего. Эти три причины суть абсолютное начало, абсолютная середина и абсолютный конец всего сущего; они составляют триединое абсолютное. Четвёртая же причина, материальная, в себе самой есть многая и частная, а потому не абсолютная. Это — область относительного и производного. В противоположность истинно сущему, которое есть абсолютное, она определяется как сущее, которое есть вместе не сущее, вызываемое из ничтожества, а потому причастное этому ничтожеству. Такова точка зрения абсолютной противоположности.

§ 3. Человек как реальный субъект погружён в это относительное бытие. Он принадлежит к нему и находится с ним в постоянном реальном взаимодействии, а потому причастен его ничтожеству. Но с другой стороны, возвышаясь сознанием к абсолютному, он находится во взаимодействии с последним.

§ 4. Реальное взаимодействие с абсолютным представляется необходимым для всякого существа, ибо если есть абсолютное, то оно необходимо находится в реальном взаимодействии со всем относительным, которое от него получает своё бытие. В отношении к субъекту, обладающему сознанием, это взаимодействие является сознательным.

§ 5. Всякое взаимодействие есть отношение взаимности. Состоя во взаимодействии с абсолютным, субъект тем самым находится в отношении к нему в состоянии восприимчивости.

§ 6. Состояние восприимчивости субъекта есть чувство. В отношении к абсолютному это чувство есть вера, в которой абсолютное является определяющим началом, а субъект — восприимчивым. Соответствующее ей действие абсолютного есть откровение. Таким образом, вера есть явление реального взаимодействия субъекта с абсолютным. Если существует в человеке религиозное чувство, то есть и реальное взаимодействие человека с Божеством.

Примеч. Вера как общечеловеческое явление свидетельствует о реальном взаимодействии человека с Божеством. Это мировой факт, которого никакие софизмы не в состоянии устранить. Чувство, возбуждаемое собственными фантазиями, которые принимаются за нечто реальное, есть случайное явление, доказывающее ненормальное состояние субъекта; это не есть явление общее и постоянное. С другой стороны, всеобщности факта не противоречит и существование безверия: оно обличает только низшее состояние души, отрешившейся от своего источника и потерявшей силу возвыситься из области случайных и изменчивых явлений к вечному и неизменному бытию. Но из необходимости признания реального взаимодействия не следует, что субъективная восприимчивость определяет объективное, действующее на неё начало так, как оно есть на самом деле. Чувством, как внешним, так внутренним, объект воспринимается на основании субъективных определений. Раскрытие объективных элементов в субъективной восприимчивости — такова задача разума. На этом основано отношение разума к вере.

§ 7. Воздействие субъекта при взаимодействии с абсолютным состоит в вознесении чувства и воли к абсолютному. Первое совершается в молитве, второе — в жертве. Связующим началом восприимчивости и воздействия служит богопознание, дающее им закон, а результатом их является реальная деятельность субъекта, направляемая религиозным чувством. Таковы существенные и необходимые элементы всякой религии.

Примеч. Существование молитвы и жертвы как общечеловеческих явлений, так же как и вера, свидетельствует о реальном взаимодействии субъекта с абсолютным. Человек не возносит молитв и не приносит жертв созданиям своего воображения. Когда фетишист поклоняется созданной руками его кукле или найденному им камню, он поклоняется не этим внешним объектам как таковым, а той высшей силе, которая в них проявляется и через них на него действует. Абсолютное открывается человеку сообразно со степенью его понимания. Когда субъект всецело погружён в чувственное созерцание, реальное взаимодействие может происходить только через случайные и внешние объекты. Но именно несоответствие этих объектов соединяемой с ними идее ведёт к дальнейшему развитию религиозного сознания, которое, возвышаясь постепенно, приходит наконец к тому понятию об абсолютном, которое соответствует истинному его существу.

§ 8. Всякое богопознание как таковое содержит в себе метафизические начала, ибо ими определяется абсолютное. Поэтому все религии содержат в себе, в той или другой форме, изложенные выше определения абсолютного.

Примеч. Развитие этих определений в человеческом сознании составляет содержание истории религий (см. мои сочинения: «Наука и религия», часть 3, а также «Положительная философия и единство науки»).

§ 9. В религии богопознание состоит в зависимости от реального взаимодействия с абсолютным. Поэтому в нём логические начала подчиняются воспринятому чувством откровению. Разум находится здесь в служебном отношении к вере. Такова точка зрения религии.

§ 10. Но такое служебное отношение не соответствует существу разума, который в самосознании сам себе начало и, как самоопределяющийся, имеет свои собственные определения, на основании которых он судит обо всём остальном. Находясь в реальном взаимодействии, с одной стороны, с внешним миром, с другой стороны, с абсолютным, он является мерилом обоих. Такова точка зрения науки.

§ 11. Истина религиозной точки зрения заключается в том, что определения разума тогда только выражают полноту истины, когда они удовлетворяют религиозным требованиям. Отрицание религии служит признаком одностороннего или недостаточного понимания.

§ 12. Истина научной точки зрения заключается в том, что всякое взаимодействие, будучи сочетанием субъективных начал с объективными, должно быть проверено, для того чтобы обнаружить, что в нём есть истинного, а проверка есть дело разума.

§ 13. Проверка одинаково необходима при всяком явлении, внешнем и внутреннем. Взаимодействие с внешним объектом даёт изменчивое внешнее явление, которое тогда только может считаться достоверной истиной, когда оно подверглось со стороны разума процессу сложения, разложения и сравнения, и из изменчивого выделено постоянное.

§ 14. С другой стороны, взаимодействие с абсолютным даёт явление внутреннее, которое также изменчиво, разнообразно и ещё более зависимо от чисто субъективных определений. И тут необходимы разложение, сложение и сравнение для отделения изменчивого и субъективного элемента от постоянного и объективного, а это опять дело разума.

§ 15. Если взаимодействие с абсолютным получает характер внешнего откровения, то оно тем самым становится внешним явлением, и как таковое опять должно быть проверено разумом, ибо только этим путём можно удостовериться в его истине.

§ 16. Следовательно, разум во всех отношениях является мерилом всякого познания. Это мерило само по себе изменчиво и подвержено процессу, а потому не может служить безошибочным ручательством истины, но иного у человека нет. Только путём науки он может достигнуть твёрдого и непреложного знания.

§ 17. Чтобы в действиях разума достигнуть достоверности, необходимо в нём самом отделить то, что в нём есть постоянного и непреложного от изменчивого и подверженного процессу. Разум есть способность развивающаяся, и в этом развитии выражаются собственные его законы, а с тем вместе присущие ему неизменные начала. Всякое мерило тогда только может быть мерилом, когда оно имеет свои собственные начала. Эти начала должны быть выделены из процесса и поставлены верховным мерилом истины.

§ 18. Это и составляет задачу метафизики. В силу этого требования разум необходимо отрешается от религиозной почвы и развивает собственные свои определения. В этом состоит коренной его закон.

§ 19. Но как мировой процесс является двояким: от начального единства к противоположению и от противоположения к высшему единству (кн. 1, гл. 5, § 26), так и развитие разума представляет две последовательные ступени: от начального единства к абсолютному раздвоению и от абсолютного раздвоения к конечному единству.

§ 20. Первый путь есть тот, который изложен выше в развитии метафизики. Таково именно было развитие древней мысли; оно привело к абсолютному раздвоению. Второй путь представляет развитие новой мысли. Он служит вместе с тем проверкой первого.

Примеч. Развитие древней метафизики привело к христианству. Последний результат древнего мышления, неоплатонизм, был, можно сказать, поглощён христианством и приспособлен к той религиозной задаче, которая составляет содержание христианства, именно к разрешению нравственного вопроса, тяготеющего над человеком. Религии древности были, как можно выразиться, откровением Бога в природе. Недостаточность этой точки зрения, которая, по существу своему, даёт преобладающее значение определению Бога как творческой Силы, хотя не исключает других, повела к развитию древней философии, представляющей движение мысли от язычества к христианству, от откровения Бога в природе к откровению Бога в нравственном мире. Она приготовила человечество к восприятию последнего. Это и есть точка зрения абсолютного противоположения, ибо противоположные начала бытия суть разумно-нравственное и материальное. Поэтому христианство есть по преимуществу религия нравственного закона. Заключая в себе все основные определения абсолютного: Силу, Разум и Дух, оно существенным своим содержанием является главным образом религией Слова, или верховного Разума, который составляет источник нравственного закона. Однако одним установлением закона не исчерпывается его содержание, как может казаться при поверхностном взгляде. Нравственный закон проповедовали и стоики, но их проповедь не изменила лик мира, ибо одно сознание закона не разрешает нравственной задачи. Человек чувствует себя бессильным исполнить нравственный закон во всей его возвышенности и чистоте, и чем выше нравственное сознание лица, тем более оно чувствует свою немощь. Как же примирить состояние падения с высшими нравственными требованиями? С другой стороны, человек исполняет нравственный закон, а между тем видит торжество неправды; как же мирится это явление с абсолютным характером закона? Выше было доказано, что нравственная задача на земле неразрешима. Философия может только указывать на постулаты, находящие своё разрешение в сверхъестественном бытии. Полное решение, удовлетворяющее всё существо человека, может дать одна религия как живое или реальное взаимодействие с абсолютным, составляющим не только источник закона, но заключающим в себе возможность его осуществления. Это решение и даёт христианство. Высший нравственный закон, который есть закон любви, составляет в нём только отвлечённый момент. Осуществление этого закона, требующее реального единения всего нравственного мира с абсолютным источником нравственного закона, даётся тремя другими моментами, в которых выражается истинное существо христианства. Эти моменты суть вочеловечение, искупление и воскресение. Вочеловечением устанавливается живое, реальное единство естества человеческого и естества божественного. Искуплением разрешается нравственная задача примирения правосудия с милосердием. Этим устанавливается вместе с тем нравственная солидарность всех разумных существ, то есть не только естественная, но и нравственная связь Божества с человеком: один приносит себя в жертву за всех, и этот один есть сам верховный Разум, или Слово Божие. Наконец, воскресение есть реальное осуществление логического постулата бессмертия. Эти три высшие нравственные истины, составляющие глубочайшее содержание христианства, дают абсолютное разрешение нравственного вопроса, имеющее безусловное значение для всех времён и народов. Вследствие этого христианство могло сделаться исторической силой, поворотной точкой в истории человечества, чем никогда не могла быть голая проповедь нравственного закона. Кто знает, что история есть развитие истины, а не бессмысленная смена человеческих фантазий (а знать это может всякий, внимательно изучающий историю не только со стороны фактов, но и со стороны развивающихся в ней идей), тот не может сомневаться в истине христианства. Если есть человеческое развитие, то христианство есть истина. О нём свидетельствует Дух, присущий историческому процессу и ведущий его к конечному совершенству. Но этот Дух свидетельствует также и о другом, именно о том, что разрешение нравственного вопроса откровением сверхъестественного мира не исчерпывает задач земного существования. Нравственный мир составляет одну из противоположностей бытия, а конечная цель развития состоит в сочетании противоположностей. Эта задача требует нового подготовительного процесса путём логического и практического развития. Отсюда вторичное отрешение от религиозных начал и опять чисто светское движение науки и жизни. Но конечная цель этого нового процесса состоит в возвращении к новой религиозной форме, ибо разум как мерило даёт только отвлечённо-логические определения; одна религия даёт полноту истины и бытия. Как древняя философия была движением мысли от язычества к христианству, так новая философия представляет движение мысли от христианства, которое есть по преимуществу религия Слова, к религии Духа, присущей историческому процессу и ведущеё её к конечному совершенству. Совмещая в себе всё развитие человеческого сознания, религия Духа должна не заменить, а восполнить предыдущие формы, представляя весь исторический процесс как совокупное развитие истины во всех её определениях. Таким образом, и в историческом развитии человечества религия, то есть живое взаимодействие с Абсолютным, составляет начало, середину и конец всего процесса. Язычество было откровением Бога в природе; христианство есть откровение Бога в нравственном мире; религия Духа должна быть откровением Бога в истории. Это и есть венец развития, «яко из Того, Тем и к Тому всяческая».

 

Глава 3. Обратный ход мысли

§ 1. Абсолютное противоположение представляет точку перелома в развитии мысли. От него начинается обратный метафизический процесс, который служит проверкой первого.

§ 2. В этом процессе последовательно выделяются те же самые категории, которые выведены выше, но только в обратном порядке.

§ 3. Поэтому первой ступенью являются категории абсолютного, второй — категории относительного, а третьей — категории сущего. Первая даёт точку зрения рационализма, вторая — реализма, третья — универсализма, представляющего сочетание двух первых.

§ 4. В рационализме исходной точкой является та категория, которой завершается предыдущий процесс, именно причина производящая, которая есть бытие самосущее. Это и есть точка зрения первой философской школы нового времени, школы картезианской.

Примеч. Философия XVI века имеет значение перехода от средневекового миросозерцания к философии нового времени. Это — подготовительный период новой философии.

§ 5. Причина производящая, будучи сознаваема как единственное определение абсолютного, становится через это единственным деятельным началом в сущем, ибо в следствии действует та же причина.

В силу этого, порождаемые ею противоположности лишаются всякой самостоятельности: они становятся атрибутами единой субстанции, или бытия самосущего, которое есть всё во всем. Такова точка зрения Спинозы.

§ 6. Но если лежащее в основании начало имеет два противоположных атрибута, то вместо одного простого качества, определяющего бытие, в нём оказываются два противоположных друг другу. А так как единство есть основное свойство абсолютного, то один из этих атрибутов должен быть основным, а другой — производным.

§ 7. Как самоопределяющееся начало, разум есть верховное определение абсолютного; как вечная и неизменная субстанция, лежащая в основании явлений, таковым является материя. Отсюда опять противоположение двух систем: спиритуализма и материализма. Представителем первого является Лейбниц, представителями второго — материалисты XVIII века.

§ 8. Но обе противоположные школы страдают изложенными выше недостатками, присущими односторонним началам. Требуется их сочетание, и на этот раз — причиной конечной. Абсолютное понимается как бытие, которое в силу внутреннего закона развивает из себя противоположные определения и опять сводит эти определения к себе как конечной цели. Такова точка зрения немецкого идеализма.

§ 9. Однако и это начало, взятое как исключительное, страдает изложенными выше недостатками. В нём причина производящая является тождественной с причиной конечной, вследствие чего исчезает самостоятельность посредствующих элементов.

§ 10. Но если исчезает самостоятельность посредствующих элементов, то они тем самым становятся явлениями абсолютного. Круговоротный процесс, в котором конец совпадает с началом, есть процесс единой сущности, которая остаётся тождественной с собой в начале, в середине и в конце. А так как начало лежит позади, а конец впереди, то действительность абсолютного выражается именно в средних элементах.

§ 11. Эти средние элементы суть состоящие в отношении друг к другу противоположные определения бытия. Следовательно, относительное становится явлением, а вместе и мерилом абсолютного. От рационализма мысль логически переходит к реализму. А так как относительное бытие, будучи отношением субъекта к объекту, представляет явления двоякого рода: субъективные и объективные, внутренние и внешние, то снова развиваются две противоположные точки зрения: спиритуалистический реализм и материалистический реализм.

§ 12. Спиритуалистический реализм примыкает к предыдущей ступени, то есть к идеализму. Поэтому он исходит от выработанного идеализмом начала внутренней цели как мыслимой сущности, руководящей реальным процессом и проявляющейся во всяком развитии. Затем, по аналогии с субъектом, в последовательном порядке развиваются, с одной стороны, категория самоопределения как отношения к себе, а с другой стороны — категория отношения к другому; наконец, обе эти противоположности сводятся к понятию о разуме как деятельной силе, или воле, лежащей в основании всякого бытия. Таким образом, спиритуалистический, или субъективный реализм нового времени идёт в обратном порядке против изложенного выше, в развитии метафизики.

Примеч. Зачинатель этого нового направления, Тренделенбург, развивал начало цели как мыслимой сущности, определяющей бытие, в противоположность движению как определению причины производящей. Вследствие этого Вселенная представляется у него организмом. Затем Шеллинг, в новейшем своём фазисе, строит свою систему на начале внутреннего самоопределения, или свободе субъекта, начале, которое он прилагает и к абсолютному существу, и к свободно созданному по его подобию единичному субъекту. В противоположность ему, Лотце исходит от понятия о реально сущем как находящемся в отношении к другому и во взаимодействии с другим. Это начало он приводит к единичной духовной субстанции, тождество которой он полагает в последовательности и связи её состояний в отношении к другому; целью её признаётся общее услаждение. Наконец, Гартман сводит все явления к двоякому определению стремящейся к действию бессознательной силы и сознающего разума; оба эти начала признаются определениями единой, лежащей в основании, субстанции, которая понимается по аналогии с субъектом: это — разум как деятельная сила, источник всего сущего. Содержание новой мысли, несомненно, значительно шире и полнее, нежели в древности, ибо разум на своём пути обогатился громадным новым материалом; но основные категории остаются те же, ибо других у разума нет.

§ 13. В противоположность спиритуалистическому реализму, материалистический реализм развивает основные категории разума, исходя от внешних явлений. Но, отрываясь от рационализма, он начинает не с цели, а с того, что в явлениях выражает постоянное и неизменное — с закона. Но так как законами определяется взаимодействие сил, то мысль переходит к категории силы. А с другой стороны, так как отношение субъекта к внешним явлениям определяется целями, то развивается начало пользы, которое ввиду целесообразных явлений распространяется и на органическую природу. Наконец, взаимодействие указывает на тождество лежащей в основании субстанции; вследствие этого противоположные категории сводятся к понятию о материи как носительнице явлений. И тут логический процесс идёт в обратном порядке против указанного в изложении метафизики.

Примеч. Огюст Конт развивал категорию закона, Спенсер — начало силы, Милль и Дарвин — начало пользы; наконец, современные материалисты пытаются всё свести к чисто материальной основе явлений. И тут, при несравненно большей полноте содержания, является тождество основных категорий у древних и новых софистов.

§ 14. На этой точке зрения остановилась современная мысль. Процесс ещё не кончен; но из пройденного пути явствует, что мысль нового времени идёт по тем же ступеням, но в обратном порядке против древней. Древняя мысль была движением от начального единства, или безразличия, к раздвоению, составляющему сущность средневекового миросозерцания; новая мысль идет, наоборот, от раздвоения обратно к единству, но уже не начальному, а конечному, представляющему полноту определений. В этом состоит закон исторического развития человеческой мысли, а вместе и всего человечества. Он проявляется во всех других сферах человеческой деятельности. См. моё сочинение «Положительная философия и единство науки».

§ 15. Это движение служит исторической, а вместе логической и фактической проверкой изложенного выше развития метафизических начал. Через него метафизика получает непоколебимые основы. Она является не только логически необходимой, но и осуществляющейся в истории истиной.

§ 16. Им определяется и необходимость перехода к следующей ступени. Категории абсолютного пройдены одна за другой; пройдены и категории относительного. Они оказались тождественными между собой. Следовательно, это категории всего сущего. От реализма мы должны возвыситься к универсализму.

 

Глава 4. Результаты

§ 1. Результатом этого двойственного процесса, прямого и обратного, является совершенно достоверный вывод, что законы разума и законы внешнего мира совпадают.

§ 2. Как постулат, этот результат лежит в самом понятии о взаимодействии разума и внешнего мира. Взаимодействие предполагает общий связывающий их закон, без которого действие одного на другое немыслимо.

§ 3. Частное подтверждение этот постулат находит во всяком раскрываемом опытом совпадении чисто логических выводов с достоверными указаниями внешних чувств. Таково подтверждение математических выводов астрономическими наблюдениями.

§ 4. А так как законы разума связаны друг с другом, составляя одно логическое целое, то частное их совпадение с законами внешнего мира ведёт к необходимому заключению, что они совпадают вообще.

§ 5. Это всеобщее совпадение находит полное подтверждение в том, что все категории чистого разума суть вместе и категории познания внешнего мира, те связующие начала, которые раскрываются нам опытными науками и под которые подводится всякое опытное знание.

§ 6. Отсюда неопровержимое заключение, что разум есть верховное определяющее начало как в субъективном, так и в объективном мире, как в сознании, так и в бессознательном. Разум есть закон всякого бытия.

§ 7. Однако в этих двух областях он является в двух противоположных формах: в области сознания — как общее понятие, то есть как чистый закон; в области бессознательного — как необходимое отношение частных сил, находящихся во взаимодействии.

§ 8. Цель познания состоит в подведении частных отношений под общий закон. Но это подведение не всегда возможно: 1) потому, что самосознание разума как в единичном субъекте, так и в совокупном процессе есть начало, подлежащее развитию, а потому только в конце представляющееся в надлежащей полноте; 2) потому, что опыт ограничен и нередко ошибочен; 3) потому, что для подведения частного под отвлечённо-общее требуются посредствующие звенья, которые не всегда легко найти.

§ 9. Вследствие этого в развивающемся познании является различие законов фактических и законов рациональных. Первые представляют только раскрываемое опытом постоянство фактических отношений, вторые заключают в себе логическую необходимость.

§ 10. Цель познания состоит в возведении первых к последним. Эта цель вытекает из достоверного убеждения, что разум есть закон всякого бытия.

§ 11. Так как фактические законы суть общие и необходимые отношения реальных сил, то подведением их под логические законы разум становится законом самих действующих сил: им определяются как их существо, так и вытекающие из их существа взаимные отношения.

§ 12. Эти определения получаются приложением к действующим силам логических категорий, выражающих единое, лежащее в основании различий.

§ 13. Категории, определяющие реальное бытие, как выяснилось в метафизике, суть категории отношения, выражаемые четырьмя причинами сущего, по закону достаточного основания. Все остальные категории — количества, бытия и действия — заключаются в этих как отвлечённые элементы, которые в реальном бытие находятся в конкретном сочетании.

§ 14. Следовательно, действующие в мире силы суть количественно-качественные силы, определяемые четырьмя причинами.

§ 15. Основная противоположность этих сил состоит в противоположении разумом самого себя как себя сознающую и самоопределяющуюся силу, другому — как абсолютно бессознательному бытию, или материи. Первое есть бытие, полагаемое как отношение к себе, второе — бытие, полагаемое как отношение к другому, причём каждое содержит в себе другое как момент. Эти две противоположные категории образуют две противоположные системы определений, которые не могут быть сведены одна к другой.

§ 16. Каждая система представляет единое, лежащее в основании различий, то есть субстанцию, имеющую свойственные ей признаки.

§ 17. Следовательно, эти два определения представляют две разные субстанции, находящиеся во взаимодействии. Первая соответствует причине формальной, вторая — причине материальной. Такова точка зрения, вытекающая из категорий относительного.

§ 18. Но для того чтобы состоялось взаимодействие противоположных начал, нужен средний термин, сочетающий в себе оба. Это опять единое, лежащее в основании различий, следовательно, новая субстанция, сочетающая предыдущие, действующая бессознательно, как материя, и руководимая внутренней целью, как разум. Такова душа, начало органической жизни, явление причины конечной.

§ 19. Наконец, взаимодействие противоположных сил предполагает общую их основу, или источник — абсолютное как причину производящую. И здесь опять мы имеем единое, лежащее в основании различий, то есть субстанцию абсолютную, или первоначальную.

§ 20. Эти четыре субстанции суть четыре указанные законами разума формы бытия. Три из них, как определения бытия относительного, познаются опытом, который сам не раскрывает субстанций, но, сводя к единству внешние признаки, приводит к понятию о лежащей в основании их субстанции. Четвёртая же субстанция, начальная, выходя из области бытия относительного, не подлежит опытному исследованию, но составляет логически необходимое предположение остальных.

§ 21. В метафизическом процессе человеческого сознания каждая из этих субстанций поочередно становится исходной точкой для целой системы определений, в которых повторяется тот же закон, так что каждая субстанция является, в свою очередь, носительницей всех остальных причин, заключая их в себе как моменты.

§ 22. Но сам этот процесс обнаруживает недостаточность каждой системы, взятой отдельно от других, а потому — несостоятельность всякой точки зрения, исходящей исключительно от одной из них. Истина состоит в их сочетании.

§ 23. Поэтому реальный монизм, то есть признание одной какой-либо субстанции действительно существующей, за исключением других, и сведение к ней всех мировых явлений, должен быть признан ложной точкой зрения, вытекающей из односторонних метафизических начал.

§ 24. Мировые субстанции едины только в своём источнике, то есть в абсолютном, которое представляет полноту всех определений как Сила, Разум, и Дух, и, наконец, как вытекающий из их взаимодействия творческий процесс. В сотворённом же мире, то есть в бытие относительном, эти субстанции распадаются, образуя каждая свой самостоятельный мир определений, связанных, однако, общим законом и общей целью, которая есть конечное совершенство. Исходя от абсолютного, относительное бытие снова к нему возвращается и обнимается им всецело. Таков результат, который получается развитием метафизики и который подтверждается обратным процессом.

§ 25. Цель познания состоит в сведении относительного бытия к единству лежащих в основании его логических начал. Это совершается: 1) возведением его к общему источнику, то есть к абсолютному; 2) познанием управляющих им разумных законов; 3) определением конечной цели процесса как идеального совершенства. Но как первое, так и последнее лежит вне пределов опытного знания; это составляет задачу чистой метафизики. Второе, напротив, достигается сочетанием метафизики с опытом; поэтому оно составляет истинную задачу универсализма. В этом состоит существенное требование современной науки.

§ 26. Для исполнения этой задачи необходимо: 1) дальнейшее развитие логических категорий, 2) разработка фактического материала, 3) нахождение посредствующих звеньев.

§ 27. Развитие категорий не представляет трудности, ибо они все даны предшествующим движением мысли. Мы знаем и сам закон, по которому должно совершиться это развитие. На третьей ступени, в области категорий сущего, оно должно точно так же, как и на предшествующих двух ступенях, идти в обратном порядке против изложенного в метафизике.

§ 28. Исходя от бытия относительного, которое и есть реальное, мы имеем прежде всего категории отношения. Затем из них сами собой вытекают категории бытия, действия и, наконец, количества. Это тот умственный ход от конкретных начал к отвлечённым, который был выше изложен в «Логике».

§ 29. Таким образом, метафизика может считаться наукой если не завершённой, то прочно установленной во всех своих существенных чертах и не могущей ожидать никаких новых определений. История философии дает, одно за другим, все метафизические начала, совокупный процесс даёт их связь, а обратный ход — их проверку. Этим достигается полная и достоверная истина.

§ 30. Область опытных исследований, напротив, безгранична. Но значение опыта двоякое: или он прибавляет только новые частности к прежним, подводя их под известные уже законы, или он открывает новые области и новые законы.

§ 31. Ожидать от опыта раскрытия новых законов можно только там, где найденные уже законы не объясняют явлений, а это происходит везде, где законы имеют характер чисто фактический.

§ 32. Напротив, там, где законы получили характер рациональный и замкнулись в цельную, законченную и логически связную систему, там наука достигла своего предела и новых открытий ожидать невозможно.

§ 33. Высшая цель науки состоит в приведении всех областей человеческого знания в такую цельную и логически связанную систему; но это возможно только при нахождении посредствующих звеньев, связывающих материал, добываемый опытными науками, с рациональными выводами метафизики.

§ 34. В нахождении этих посредствующих звеньев заключается, следовательно, главная задача человеческого мышления как в области опыта, так и в области философии. От них зависит всё дальнейшее преуспеяние науки. Но эта задача выходит уже из области чистой метафизики; она относится к приложению.

Примеч. Отсюда ясно, что для современного философа недостаточно мышление в области отвлечений: необходимо основательное знание опытных наук, и притом не только естественных, дающих односторонние начала познания, но и гуманистических, касающихся человека. Раскрытие во всех областях рациональных законов — вот к чему должна стремиться современная философия. При громадности накопившегося материала эта задача, конечно, не проста. Она может быть осилена только совокупной работой, в которую каждый, подвизающийся на этом поприще, вносит свою лепту. Но осилена она может и должна быть. Всё современное зло заключается в смутных понятиях, проистекающих от непереваренного материала. Одна метафизика в состоянии внести свет в этот хаос. Одна философская работа может вывести человечество из той низменной области, в которой оно блуждает, и возвести его на светозарные высоты понимания. Она одна может дать ему истинные идеалы. Без утверждения на прочных основах метафизики всякий идеал есть лишь смутная, а нередко и вредная фантазия.