«Как у тебя дела? Прошло уже два месяца после того, как ты покинула Академию. По срокам уже должны доехать до места назначения. Я не спрашиваю, где это. Знаю внутренний распорядок, да и ты его теперь тоже знаешь. Мне интересно как команда? Не сильно над тобой издеваются? Обычно новичками сильно достаётся. Помню, когда свою первую вахту, когда приходилось работать не только за себя, но и за того товарища. Весёлое было время, в кавычках. Но тогда я не понимал, что всё это только потом на пользу пошло. Когда появились сильные нагрузки, то я к ним был уже готов. До сих пор считаю, что это не женская профессия, но ты права: служба в Космических войсках, это самый быстрый и дешёвый способ получить профессию. Жаль, что ты не прошла полное обучение, но и мелкие корабли тебе откроют дорогу к звёздам. Открою тебе тайну, что не прошла ты из-за Артура. Он сделал всё, чтоб тебе сняли балы. Ещё немного подолью масла в огонь, этот ловелас закрутил роман с принцессой. Мало того что это незаконно. Он у них практику преподаёт, так ещё и с принцессой. Чую, что ему на ней жениться придётся. Не знаю, обрадует тебя это или расстроит. Но я не видел у тебя к нему каких-то трепетных чувств. Это у него какая-то мания фикс обязательно на тебе жениться, как будто вокруг баб мало. И чего привязался?

Да, не моё дело. Но всё равно почему-то это неприятно. Он тебе не пара. Посадить на планете и закрыть доступ к звёздам. Не понимаю я этого. Тогда тебе и со мной на Велании было так же, как с этим на забытой планете. И не надо говорить, что она довольно развита. Всё равно деревня. У меня хоть не такая, как у него.

Кстати, деньги я тебе перевёл. Они уже на счёт должны были поступить. Я тебе советую на них купить кораблик, который мог бы летать на дальние расстояния. Нанять кого-нибудь первым пилотом и заняться частными перелётами. Денег должно хватить. Это намного лучше, чем фермера из себя изображать. И никому не давай усомниться в своих мечтах. На Космическом флоте жизнь не заканчивается.

На этом откланиваюсь, целую. Твой Конхор.

P.S. Будет время, напиши пару строк. Надеюсь, что это будет тебе не в тягость».

Алина смотрела на письмо и на глазах начали наворачиваться слезы. Бывает так, что терпение и силы заканчиваются, а хочется опустить руки. Именно в такой момент Конхор и написал ей.

«Я устала. Только это большой секрет, который нельзя никому доверять. Приходится всё время держать спину прямой и носить маску невозмутимости на лице, потому что нельзя показывать слабость. Это хорошая школа, которая в дальнейшем поможет в жизни. Я это понимаю. Помнишь, у меня не получалось пилотировать? Тут пришлось побороть свой кретинизм, как это называет капитан нашего таза. Он просто переключил на меня управление и пошёл чай пить, сказав, чтоб я сама пыталась рулить. Не знаю, что случилось, но в голове просто то-то щёлкнуло. Страх прошёл и знания наложились на практику. Я перестала думать и всё делала на автопилоте. Так теперь я почти всё время пилотирую, хотя я лишь заменять должна. На мне и моя работа и его.

Мы каждый день ковыряемся в корабле. Впору уже ещё одну профессию получать: механика. Почти каждый день вылеты, где мы тренируемся работать слаженно. Хотя, я не понимаю где там тренировка. Я пилотирую, стрелок ликвидирует учебные цели, а капитан пьют кофе в комнате отдыха.

Самое сложное — это вахты. Скучное и бездумное занятие, когда приходится сидеть в корыте и быть готовой в любую секунду к вылету. Так они ещё и учебные вылеты устраивают, а если опаздываешь, то штрафуют. Сейчас штрафуют почти за всё. Где-то на деньги, где-то на дни отпуска или на дни службы. Такое ощущение, что я отсюда больше никогда не выйду, а только и буду, что вечно служить, пока меня не спишут по состоянию здоровья или по выслуге лет.

Несмотря на то что Эрик за мной следит, реально следит, ходит по пятам, проверяет с кем я разговариваю, у него прям какая-то мания, я смогла шапачно подружиться с девчонками из другого звена. Но сейчас соревнования. Сам знаешь, что это такое. Все друзья становятся врагами.

На счёт корабля, это хорошая идея. Надо подумать над этим детально. Но всё равно мне кажется это таким далёким и нереальным. Очень хочу, чтоб всё это закончилось и поскорее наступили мирные будни. Ребята рассказывали, что раньше было намного проще служить. Особенно на границе. Сейчас же давят морально, но это давление я ещё в Академии ощутила.

Про Артура мне ничего не известно. Мы сейчас не общаемся. Точнее перекинулись парой писем, но лишь для того, чтоб сказать, что живы и здоровы. Он говорит, что у него работы много. Теперь понятно почему он такой занятой. О его планах мне ничего не известно, да я и не стремлюсь их знать. Чувствую, что он какую-то игру ведёт, но лезть туда — себе дороже. Проще оставаться друзьями, как раньше. Садиться на планету и растить детишек я не хочу. Мне не так много лет, чтоб думать о семье и браке. Так что я последую твоему совету и куплю корабль, чтоб улететь на нём далеко-далеко отсюда. Куда-нибудь к новым звездам и другим планетам.

Представляешь, летишь куда-нибудь с грузом, вокруг космос, звезды и спокойствие. Мне говорили, что космос — это пустота и холодное ничто. Но это не так. Сколько бы я ни смотрела на звёзды, даже просто на голограмму, то понимаю, что космос — это жизнь. Как вода. Мы смотрим на неё, забывая, что она является домом для многих существ и микроорганизмов. Космос мне представляется именно водой, в которой мы плаваем.

Недавно узнала про планету, которая состоит на девяносто процентов из воды, а местные жители живут в подводных городах. Теперь у меня прям навязчивая идея там побывать. Космос я видела, теперь хочу увидеть и подводный мир.

А как ты? Я узнала, только не спрашивай откуда, что у тебя теперь большие неприятности из-за нашего разрыва. Надеюсь, что ты знал на что шёл. И надеюсь, что у тебя всё получилось.

Алина.

P.S. Мне никогда не сложно написать пару строк. Столько хочется всего рассказать, а некому. Так что я только рада была получить от тебя весточку».

Ответ ей пришёл довольно быстро. Уже на следующий день Алина читала письмо от Конхора.

«А ещё есть не только водные планеты, но и огненные! Вокруг извергаются вулканы. Запредельные температуры, а аборигены живут в прочных домах, которым ничего не страшно. Или где низкие температуры. Там лежит постоянно снег и очень холодно. В таких местах хорошо согреваться с кем-то у кого сердце горячее. Тогда ничего не страшно. Всё это интересно посетить когда-нибудь. Если задаться целью, то можно любые цепи снять и поводок перегрызть, на которой тебя посадили. И легально или немного в ущерб себе, но можно. Главное, чтоб был грамотно составленный план. Например, срок службы сокращают звёздочки. И хотя их не любят, но они могут существенно снизить отработку. Только нужно момент подловить.

Конхор»

У меня всё нормально. Я ни о чём не жалею. У каждого из нас свой путь, своя жизнь и иногда дороги пересекаются. Какое-то время даже вместе идут. Мне импонирует твоя любовь к звёздам и всему новому. В тебе живёт такой же дух исследователя, как и во мне, поэтому с тобой интересно общаться. Только раньше это было сложно. Тогда много было причин, чтоб отказать себе в этом удовольствие. Сейчас этих причин нет.

Ты права, что космос — это не лёд и пустота. Пустота появляется лишь, когда уходит смысл и приходиться плыть по течению жизни, не руководя ею. Ты же до сих пор держишь руку на пульсе, руководя ею, может быть ошибаясь, но не отчаиваясь. Нам ведь для этого и дана жизнь, чтоб ошибаться и признавать ошибки, работать над собой и стремиться идти вперёд.

Про учёбу и практику верно говорят, что тяжело на первых порах. Я уверен, что у тебя всё получиться и ты сможешь сделать так, чтоб твоя мечта сбылась, как и моя. Главное в это верить и надеяться.

Обнимаю и целую,

Алина рассмеялась. Впервые за долгие дни, как попала на корабль, чем вызвала вопросительный взгляд Эрика.

— Письмо читаю. Или это тоже запрещено? — спросила она.

— И кто пишет?

— Один человек из Академии. Я знаю правила переписки и всё их соблюдаю. Тем более что человек сам раньше служил, — ответила Алина.

— Ясно. Не думаю, что тебе надо напоминать, что письма прочитываются?

— Не нужно. Я в курсе. Да это обсуждение планет и поцелуев. Так что не должно привлечь чьё-то внимание, — отмахнулась Алина.

— Будь осторожнее, — предупредил её Эрик, Алина же уже писала ответ.

«Зная ваши правила, то я подумала бы, что ты со мной флиртуешь. Я уже побывала у тебя в невестах. Так что давай поосторожнее, а то пойму, что ошибку совершила и не надо было давать разрешение на разрыв помолвки. Поцелуйчики, обнимашки, горячие сердца — я уже не та наивная девчонка, чтоб не замечать намёков между строк. Будь хоть ты не таким ветреным, как Артур. А то упадёшь в моих глазах.

Алина».

Если серьёзно, то спасибо за совет, я перечитаю правила. Какое бы ни было разнообразие в планетах, всё-таки на них хорошо бывать лишь в качестве туристов, а бо?льшую часть времени проводить летая между ними. У меня наконец перестали трястись руки, когда я захожу в корыто. Недавно к нам прилетали ваши ребята. Я зашла на корабль веланцев, с виду корыто, но прокачено оно классно. Я заикнулась об этом Эрику, так он меня послал. Наши специально корабли не модернизируют, чтоб новые получить. Представляю, что вы можете сделать с торговыми судами. Это же будет конфетка. На нём ничего не страшно будет. Надо точно, когда буду корабль брать, то возьму какого-нибудь веланца, чтоб он его прокачал, как для себя.

В последнее время постоянно страшно. Сны снятся плохие и тревожные. Никогда не спрашивала, а тебе сняться сны? Не знаю верить ли в предчувствие, но что-то в последнее время… Хотя, всё хорошо. Даже жаловаться не на что.

Скоро начнётся середина вахты. Первый раз в космосе. Наверное от этого и мандраж. Ладно, закончу письмо, а то Эрик смотрит на меня неодобрительно. Ведь точно потом залезет в мою переписку с тобой.

Приятно было общаться, твоя

«Я такой, какой есть и меняться не собираюсь. Привет Эрику. Мы с ним как-то пересекались. Увижу вновь, шкуру спущу за то, что над тобой издевается. Последние слова твоего письма приятно греют душу. И пусть ты их написала лишь с целью позлить Эрика, кстати, который мне написал целое письмо с мыслями кто я и кем он меня считает. Ведёт себя как ревнивый жених. Да я себе такого не позволял, когда ты бегала в ангары к Артуру, а при этом числилась моей невестой. И знаю, что ты его считаешь другом, но выглядело это откровенно… Ладно, дело прошлое. Так чего там за тебя так этот трясётся? Прям как будто я тебя подговариваю какие-то пакости строить. Мы ведь планеты и звёзды обсуждаем. Так что пусть он запихнёт свои слова себе назад. Не буду говорить куда. И так поймёт.

Конхор».

Первые бои — это как первый полет: страшно только вначале. Или первые отношения, когда всё в новинку. Потом уходит нерешительность и щёки перестают пылать, когда спадает сорочка или в порыве страсти одеяло уползает на пол. А дальше уже ты летишь спокойно, почти закрытыми глазами, нажимая на кнопки и задавая курс. Или плевать становиться ночь или день, свет или темень — главное ведь, что люди вместе и им хорошо друг с другом. Так что полет и отношения — очень похожи, но бой — это ядерная смесь из двух составляющих, когда ты летишь и получаешь адреналиновую смесь в кровь одновременно. Я бы назвал это очень хорошей любовной утехой, когда уже взрослые люди знают, что хотят друг от друга и знают как это получить. Пройти тебе через это придётся. И уверен, что всё будет нормально.

Потом ещё с тобой будем смеяться на этими страхами. Хотя наивность уйдёт. Но ты мне всё равно нравишься любой.

Обнимаю и целую, Конхор.

P.S. А тому, кто читает у тебя из-за плеча, в рожу дам. Он предсказуем.

P.P.S Рад, что тебя повеселил. Ещё раз целую,

— Тебе только что дали в рожу, — смеясь, сказала Алина.

— Вижу, — недовольно сказал Эрик, который стоял за её плечом и читал.

— А нечего читать чужую переписку.

— Я должен знать…

— Теперь знаешь. Доволен? — продолжая смеяться, спросила его Алина.

— Чего ты ржёшь?

— Больно необычная переписка вышла, — ответила Алина, решив потом подумать над всеми этими полунамёками и откровенными словами. Или это все было так раскрепощённо, что не свойственно веланцем только из-за того, что она была его бывшей невестой? Вряд ли. Веланцы скупы на эмоции. Для них два раза в письме упомянуть, что мужчина думает о женщине и уж тем более целует — знак довольно близких с ней отношений. Только зачем ему всё это надо? Ведь всё не просто так. То он пишет ей письма по нескольку недель подряд, то пропадает. А когда они могли общаться спокойно, так он всячески её избегал, хотя знал о её общение с Артуром. Непонятный этот тип. Прям загадка какая-то, которую разгадывать почему-то было страшно. Или это был страх будущего боя?

— Так и будешь рядом со мной стоять? — спросила Алина Эрика.

— Я жду чего ты ему напишешь.

— Когда напишу, то обязательно дам почитать, а пока буду ответ сочинять.

— Смотри не доиграйся, Алина, — ответил ей Эрик, но отошёл. Алина же вновь включила голограмму звёздного неба и стала любоваться на туманности.

Первый бой. Он наступил на следующий день после того, как Алина получила письмо от Конхора. Они вылетели на патрулирование территории и наткнулись на вражеские корабли, которые явно собирались высадить десант на планету, которую две стороны использовали, как полигон. Пришел приказ остановить высадку.

Нужно было вычислить траекторию, чтоб подобраться к кораблям как можно ближе и одновременно, чтоб не попасть под их пушки. Страшно. Ална понимала, что может не выйти из этого боя. Ступор. Паника.

— Звёздочка, очнись, — насмешливо сказал ей Эрик. — На экран смотри. Представь, что это компьютерная игра. Есть точки, которые не должны тебя задеть. Тебе надо просто не подставиться. А если будет проигрыш с твоей стороны, то мы вернемся на корабль и будем латать там дыры. Никто до смертей доводить не хочет. Каждый из нас знает, что это не наша война. Разве только попадём на матерого патриота или человечка, что хочет выслужиться. Тогда да. Он нас подбить захочет капитально. Но у нас есть скафандры. И выживать мы умеем.

Эрик всё это говорил, прокладывая курс. Высчитывая скорость и угол. Алина смотрела на него со смесью страха, сомнения и восхищения.

— Ты не боишься сбиться?

— Всего пять основных формул. Десять вариантов. Остальное же — это вариации на тему. Так что, чего тут сложного? — Эрик посмотрел на неё. Весело улыбнулся. — Да не бойся ты так. Никто помирать не собирается. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. А у меня сегодня есть определённые планы на вечер. Я книжку не дочитал, поэтому полетаем. Лови управление, навигатор.

Он переключил на неё управление. Точки на экране становились ближе. Эрик вывел на монитор картинку с камер. В них летели пули. Оружия на кораблях было огнестрельным. Алина зажмурилась, но включила двигатели уходя с траектории удара. Эрик перевёл управление на себя.

— Нормально всё. Можно дышать, — усмехнулся он. — Они нам ничего толком не сделают. У них одна пушка, а у нас три. Так что преимущество на нашей стороне. Вот и Леш уже им отвечает. Так, один подбили. Второй. А теперь надо уходить, пока к ним подкрепление не подошло. Сейчас в хвост зайдём… Нет. Не зайдём. Нам сигналят, чтоб возвращались.

— На базу напали!

— Отставить истерику, — добродушно сказал Эрик. — Это стандартный ход. Всё продуманно. Все ходы расписаны.

— Я не понимаю…

— Ты смотрела спектакль? У каждого актёра своя роль. Каждый из нас выполняет эту роль, говорит нужный текст. Иногда приходиться импровизировать, но точно не сегодня. Поэтому не бойся. Какая-то ты нервная и пугливая.

— Я ошиблась, когда выбрала эту профессию.

— Ничего ты не ошиблась, — серьёзно сказал Эрик. — Здесь случайных людей не бывает. Давай, теперь ты управляешь. Тебе бы побольше уверенности и жёсткости. На некоторые вещи глаза лучше закрыть и не воспринимать их серьёзно. Вот смотри, мы подлетели к базе и вражеские корабли отступили. Никому не хочется кровь проливать даже за большие деньги.

— Нас учили отдаваться делу по полной программе, забывая обо всём.

— Я слышал об этом. Но давай включать логику. Тебя интересует кто будет налоги собирать на станции?

— На какой станции? — переспросила его Алина.

— Как на какой?! Ради чего мы воюем? Энарцы хотят на таможенной станции налоги собирать. И веланцы тоже на ней хотят собирать налоги. Никто делиться не хочет. Вот тебя это всё волнует?

— Нет.

— Ты же вроде невестой веланца была. Должна ненавидеть врагов, — насмешливо сказал Эрик.

— Мне вся эта история казалась далёкой и нереальной, — ответила Алина. Не замечая, что довольно уверенно ведёт корабль.

— Угу. Так нам каждому этот конфликт до лампочки, но мы вынуждены здесь болтаться, потому что приказ — есть приказ.

— Я тебя поняла, — ответила Алина. — Но всё равно страшно.

— А ты знаешь, что садясь за руль машины, можно не справиться с управлением и разбиться?

— А при выходе на улицу получить кирпичом по голове или цветком, который упал с балкона, что этажом выше, — сказала Алина.

— Правильно мыслишь. Никто от своей судьбы не застрахован, — ответил Эрик. — Поэтому не думай во время полёта, что это твой последний день. Просто выполняй свою работу. Каждый из нас выполняет свою работу и никто не собирается, чтоб эта работа стала для него последней. О чём ты мечтаешь? Я мечтаю о домике около озёра и красавице жене. Вот отслужу и заберусь куда-нибудь в медвежий угол, буду там жить не тужить. Детишек растить и корзины плести. Ты умеешь корзины плести?

— Нет.

— А я умею. А ещё умею посуду из глины делать. Вот, пока моя мечта не сбудется, я о грустном даже думать не намерен. Я хочу ещё внуков понянчить. Так о чём ты мечтаешь?

— Не знаю. О космосе. Только о мирном космосе, — ответила Алина.

— А такого не бывает, Алин. Здесь слишком много разных рас, слишком много пересекается интересов. Кто бороздит холодные просторы, тот это хорошо знает. Даже если ты будешь избегать конфликтов и летать чисто на миссии по заказу института, но всё равно кто-то как-то втянет тебя в местную политику. К этому надо просто быть готовым заранее и не удивляться, когда окажешься в эпицентре событий, — ответил Эрик, отключая панель. Корабль зашёл в док. — Пойдём на построение и обедать.

— Да. Полёт закончен, — ответила Алина. Она посмотрела на руки. Их била нервная дрожь.

Весь оставшийся день прошёл как во сне. Алина словно и понимала, что происходит, но одновременно отсутствовала. Страх так крепко вцепился ей в сердце, что вырвать оттуда его липкие щупальцы было просто нереально. Она вернулась после тренажёрного зала. В каюте был только Эрик, который лежал у себя на койке и читал книгу.

— Алина, я сейчас тебя стукну, — пригрозил он.

— Что? — не поняла его Алина.

— А ничего, я тебе между прочим вопрос задал, а ты молчишь, как партизан.

— Я не расслышала, — ответила Алина.

— Правильно. Ушла в себя и ничего не видишь и не слышишь. Иди лучше ко мне.

— Мне в душ надо.

— Успеешь. Давай лучше я тебе про книжку расскажу, — Эрик похлопал по койке рядом с собой. Алина вздохнула, но села рядом. С идеально прямой спиной, вежливым выражением лица и пустотой в глазах.

— А мне понравилось как ты написала своему милому: «приходиться ходить с прямой спиной и маской на лице».

— Если ты хочешь меня позлить, то не получится. Я готова выслушать чего ты хочешь мне сказать, а потом хочу пораньше лечь спать.

— Потому что маску носить тяжело? — спросил он.

— Не в этом дело. Просто… — Алина нахмурилась.

— Просто ты устала и всё надоело. А ещё хочется остановить корабль и сойти на ближайшей планете. Можно даже дикой, без признаков цивилизации, но главное, где тебя не будут трогать и будет все понятно, — ответил Эрик. Алина лишь на него вопросительно посмотрела. — Мне лично хотелось сделать именно так. Но контракт на пять лет мешал долгое время. А потом пришла привычка и я решил ещё монеток заработать. А потом на штраф нарвался. Хорошо хоть монетки всё равно за службу капают.

— Эрик, давай сегодня ты до меня не будешь докапываться. Я устала. И нет никаких желаний вести разговоры. И не надо меня вытаскивать на разговор, потому что…

— Почему? — поинтересовался Эрик. Алина молчала. Опять ушла в себя. Плечи поникли. — Я так понимаю, что нагрузка в твоё время была не такой сильной?

— Нет, почему? Мы также много работали. Были стрессовые ситуации, когда хотелось просто всё бросить. У меня работа была не из лёгких. Приходилось порой много нелестного в свой адрес выслушивать, но я как-то справлялась. Коллектив был склочный. Я просто отключалась раньше. Знаешь, как будто делала вид, что все это меня не касается, но можно было прийти домой и там вновь переключиться на нормальную жизнь, где были родители. Был любимый человек. А здесь приходиться в этом вариться круглые сутки. Я даже сплю и во сне мне сниться этот корабль. Или что я пилотирую и совершаю ошибку. Каждый раз одни ошибки. И в отношениях с людьми и по жизни. Меня всё время кидает в одни и те же ситуации, к одним и тем же людям. И создаеться ощущение, что я хожу по кругу. Кажется, что нужно разгадать, что за ошибку я совершаю, и тогда я выйду из этого замкнутого круга. Смогу пойти дальше, — ответила Алина.

— Ты об этом в последнее время думаешь?

— Об этом. И не только. О многом. О жизни и смерти. О том, чего я достигла и что сделала. Вроде живу уже прилично по меркам моего времени, в начале пути по вашим меркам, а ещё ничего толком не сделала. Мне нечем гордиться. Тут же приходит понимание, что каждый день может быть последним. Пусть ты и говоришь, что всё это игра по определённым правилам и поэтому бояться не стоит, но всё равно есть место случайности. Мы не знаем, что нас ждёт завтра. Мы не знаем, какой получим приказ.

— А что ты считаешь поводом для гордости? Медали? Достижения? Деньги? — спросил её Эрик, закрывая электронную книжку. — У меня есть медали. Я командир корыта и под моим началом два человека. На счету достаточно, чтоб купить домик у озера и жить лет десять в медвежьем углу. Но я этим не горжусь.

— А чем ты гордишься?

— Пока ничем, потому что такого момента ещё не было.

— Я хочу перестать сомневаться, стать увереннее. Не бояться решения принимать.

— Тогда у тебя есть поводы для гордости. Ты же не отказалась от своей мечты. Стойко выдержала удар, когда поняла, что ошиблась, а реальность и мечта оказались разные вещи. Ты не истиришь каждый день, за что я тебе выражаю персональную благодарность, потому что истерики слушать каждый день было бы для меня хуже трех вахт подряд. Я тебя не вытаскиваю из чужих постелей и не разбираюсь с теми, кому ты голову заморочила.

— Да откуда такие мысли? Эрик! Раньше эти обвинения было слышать смешно, странно, а теперь ещё и противно. Для тебя все, кто работает на телевиденье — это девицы лёгкого поведения, которые дня не могут прожить без того, чтоб к ним кто-то под юбку бы не залез? Или это только меня такая учесть коснулась, потому что ты под этой юбкой не оказался? Можешь меня оштрафовать за такие слова, но я устала слушать оскорбления в свой адрес. Ты мне скажи, я хоть словом или действием подтвердила твои прогнозы? Или у меня на лице написаны все пороки какие придумать можно?

— Нет. Этого нет. Но мне тогда показалось, что ты несерьёзная, — ответил Эрик. Поморщился. — Есть такие девушки-мотыльки, которым нравятся играть с мужчинами. Вначале они зазывают, потом отталкивают. Ты только успокоишься, а она уже вновь на горизонте появляется. Так может долго играть. У меня такая девчонка в команде была. Я тогда начинал. Она за стрелка была. Мы тогда вешались с командиром от её ухажёров. Они и морду друг другу били около нашей каюты. И устав нарушали. Ей же ничего не было. Она так развлекалась. А слово скажешь, так истерика начиналась. Мы тогда не выдержали и попросили о её переводе. Пусть другим мозг выносит.

— И ты посчитал меня такой? — спросила Алина.

— Да, — спокойно ответил Эрик.

— Ты мне тогда понравился. Романтично рассказывал про далёкие звёзды. Пусть и с небольшой грустью, — сказала Алина. — С тобой приятно было общаться. Такое ощущение, что я брата повстречала, которого у меня никогда не было. А тогда, после того как мы поцеловались, пришло такое ощущение, что это неправильно. Я не могу этого объяснить до сих пор. Но это было неправильно и всё. Я попыталась тебе это объяснить. Артур просто сказал, что я слишком вольно себя веду. Даже друзей слишком близко к себе подпускаю. На непозволительно близкое расстояние. Но я привыкла, что с кем дружу, я именно дружу. Без пошлых мыслей. Я даже не могу представить с кем-то из них в постели. А с тобой я хотела роман закрутить, но не смогла. Наверное, слишком рано тебя записала именно в друзья, а не кавалеры. Не было любви, желания. Только наивная вера в звезды. Только когда чувств нет, то лучше не переходить эту грань, чтоб не жалеть потом. Вот как бы мы с тобой общались, если бы до этого переспали?

— Не знаю. Продолжили бы роман? — предположил он, весело на неё посмотрев.

— А если бы на Земле у нас осталось бы недовольство друг другом?

— Тогда у нас сейчас бы было много времени, чтоб это недовольство перевести в удовлетворение, — ответил Эрик.

— Прекрати! Думаю, что это была бы плохая идея, — ответила Алина. Эрик недоверчиво посмотрел на неё. Она не выдержала и рассмеялась.

— Ну вот, ты хоть заулыбалась. А то я уже испугался. Думал тебя к психологу отправлять.

— Не хочу к психологу, — поморщилась Алина, но улыбку не спрятала.

— И я не хочу. Мало ли что ты там психологу про меня наговоришь.

— Тебе везде враги мерещатся? Это уже начинает паранойей попахивать.

— Я один раз уже получил штраф на два года. Не хочу ещё. Так что приходиться осторожничать.

Раздался сигнал тревоги. На планшеты пришёл приказ явиться на построение в док. Алина сразу кинулась надевать комбинезон.

— Вроде не наше дежурство.

— Всё бывает в этой жизни. Всё бывает, — пробормотал Эрик. Посмотрел на Алину и подмигнул ей. — Не боись подруга. Прорвёмся.

— Как думаешь, что это было? — спросила Алина, когда они уже пять часов провели в патруле, но никаких следов неизвестных кораблей не было и в помине.

— Не знаю, — ответил Эрик. — Сама же слышала, что это были чужаки. Радар зафиксировал их, но они тут же пропали.

— Ушли в невидимость?

— А ты веришь, что Земной союз предоставит нашим аборигенам такие технологии? Чтоб они смогли их скопировать и на нас напасть? Да себе дороже. Тем более что у нас всего три таких корабля.

— Я думала, что эта технология уже на всех, — ответила Алина. — Мы же её проходили, как обязующую составляющую всех кораблей.

— Ага. Даже на нашем есть. Включается на три секунды.

— Серьёзно?

— Алин, не будь такой доверчивой. Невидимость — это слишком дорогая штука, чтоб ставить её на такие корыта. Конечно, в будущем, они будут на каждом корабле. Лет так через цать с хвостиком. Но пока невидимость можно только хитростью добиться. Например, уйти в тень астероида или спутника. Или затеряться в ледяном поясе, выключив реактор.

— Посмотрим? — предложила Алина.

— У нас нет приказа прочёсывать ледяной пояс.

— А мы его и не будем прочёсывать. Просто посмотрим, кто там мог спрятаться. Тебе же самому любопытно, — сказала Алина.

— Мне не любопытно. Я спать хочу, — проворчал Эрик, задумчиво почесав подбородок, на котором уже начала появляться щетина. Слишком долго у них длилась смена. — Леш, приготовься. Может быть жарко.

— Я всегда готов, — последовал ответ стрелка.

— А я уж думал ты там десятый сон видишь, — хмыкнул Эрик. — Поищем тараканов ночью на кухне.

— Отродясь таких не держал животных. Вот крыс — было дело. И здесь похоже крысы, которые умеют таиться, — ответил Леш.

— Чего-то видишь? У нас экраны чистые.

— Помехи. Связь пропадает, — прошипел Леш.

Корабль заглох. Свет отключился. Горела только красная лампочка. Алина тут же надела маску комбенизона. В нём открытый космос не покорить, но продержаться сутки до прибытия помощи, было можно. Эрик колдовал над приборами, которые слушаться его не хотели.

— Выведи картинку с камер, — велел он. — Они на независимом питании.

— Получилось, — ответила она. Космос. Холодный и красивый. Глыбы льда. Камеры начали давать сбой. Экран пошёл рябью. В корабле погас аварийный свет. Система жизнеобеспечения полностью вышла из строя. Стало резко холодать. Алина чувствовала этот холод даже сквозь защитный костюм. Секунды казались вечностью. Корабль тряхнуло. Система жизнеобеспечения вновь заработала. Эрик тут же вывел корабль из ледяного пояса и запросил возвращение по техническим причинам.

— У меня пушки полетели. Их просто разорвало, — доложил Леш.

— Сам как? — спросил Эрик.

— Жить буду. Они прям в меня били.

— Но ничего не было слышно, — сказала Алина.

— Ничего? Мне полкабины разнесло! Я в техническом отсеке валяюсь! — рявкнул Леш.

— Алина, принимай управление. Я посмотрю, что там с Лешом.

— Пришло разрешение вернуться в док, — ответила Алина.

— Без моего приказа не заходи, — велел Эрик. — И не снимай комбез.

Секунды, минуты. Корабль слушался Алину, как ручной. Никаких сбоев, никаких проблем. Уже показалась база, когда вернулся Эрик.

— Глуши мотор, — велел Эрик.

— Ребят, вы меня собираетесь вытаскивать? — спросил недовольно Леш.

— Там дверь заклинило. Потерпи, — ответил ему Эрик и отключил связь с Лешом. — База, Корыто-901 просит эвакуацию и зачистку. На корабле чужак.

— Принято. Эвакуация и зачистка. Заражение произошло?

— Нет. Мы в скафандрах.

— Что случилось? — тихо прошептала Алина.

— Не знаю. Но Леш мертв, а кто с нами разговаривает… Я не знаю, — ответил Эрик.

— И что теперь будет? Какое заражение?

— Когда мы сталкиваемся с чем-то непонятным, то всегда есть риск заражения. Мы же не знаем, что это за ересь, которая очень хочет поговорить, — наблюдая за мигающим значком на панели, ответил Эрик. Леш настойчиво вызывал их.

— Ты видел его труп? — спросила Алина.

— Да. Подключился к камерам. Отсюда они не работают, а напрямую получилось.

— И что там?

— Дыра в обшивке. Похоже там действительно разнесло половину корабля. Хорошо, что сработала аварийная система.

— Мне страшно, — прошептала Алина.

— Не бойся. Всё хорошо будет. Мы с тобой ещё нашу историю не закончили.

Бригада зачистки прилетела через пятнадцать минут. Это стали самые страшные пятнадцать минут в жизни Алины. Их сразу поместили в карантин и взяли показания. Потом накачали лекарствами, провели кучу исследований и оставили в медотсеке ещё на три дня.

— Знаешь, звёздочка, я больше не полечу с тобой нос тараканов ловить. Нужно мне это было? Вот скажи? — нависая над ней, спросил Эрик. Алина сидела на койке и смотрела перед собой.

— Эрик, прекрати. Ты нервничаешь, но на мне не надо срываться. Что тогда произошло? Почему мы ничего не слышали? Радары не сработали. Камеры ничего не видели. С чем мы столкнулись? Они ведь на нас хотят повесить смерть Леша.

— Хотят, — ответил Эрик. Он отошёл от неё. Прошёлся по комнате. Сел рядом. Обнял Алину за плечи. — Не знаю. Алин. Вот честно, я не знаю.

— Но он ведь с нами разговаривал. Это же нам не привиделось? — Алина положила голову ему на плечо.

— Голос зафиксирован. Так что не привиделось, — ответил Эрик.

— Вот так сидеть с тобой приятно, а целоваться ну никак.

— Женщина, что у тебя в голове? — хмыкнул Эрик. — Я тут о серьёзных вещах думаю.

— Я тоже. И не могу понять: почему?

— Не знаю…

— Что они сказали? — спросила Алина, когда Эрик вернулся от начальства. Их уже выпустили из карантина. Эрика вызвали на ковёр, а Алина осталась его дожидаться в каюте. И вот теперь он вернулся хмурым и явно без настроения.

— Забыть, что мы видели. Нам скосили срок службы на три месяца, как пострадавшим, — ответил Эрик. — Через месяц дадут кораблик. А пока у нас неожиданный отпуск. Официальная версия, что произошёл взрыв в боевом отсеке. Леш погиб в результате несчастного случая.

— Ясно, — Алина задумалась.

— Тебя такая версия не устраивает?

— Нет.

— Алина, в наших интересах…

— Спасти свою спину. А как мы её будем спасать, если не знаем с чем столкнулись? Надо найти информацию.

— А я тебе советую, что лезть не надо, — Эрик кивнул куда-то в угол.

— Хорошо, ты прав. Ничего делать не буду. Кино я могу посмотреть?

— Кино можешь, — согласился Эрик.

Алина забралась к себе на койку и включила голограмму с планшета. Надела наушники. Какое-то время они действительно смотрела фильм. Пока в голове зрел план. Если нельзя говорить в открытую, то можно разыграть спектакль, правда Эрик может принять все за чистую монету… Но она должна была поделиться с ним своей идеей. Вот так спокойно лежать и ничего не делать было глупо. А если в следующем бою может случиться то же самое, что и с Лешом только уже с ними?

— Эрик, не могу уснуть, — пожаловалась она, когда он выключил свет и лёг спать.

— А я тебе чем могу помочь? — спросил он.

— Мне правда страшно. Как закрываю глаза, так всякая ерунда в голову лезет, — сказала Алина. Она осторожно соскользнула с койки и села рядом с ним. — Вдвоём ведь не так страшно спать.

— Издеваешься?

— А что? У нас комната в нашем распоряжении… — сказала Алина. — Пустишь в гости?

— Хоть на всю ночь, — откидывая одеяло, сказал он. Алина тут же легла рядом. Ещё и с головой их накрыла. — Стесняешься камер?

— Не собираюсь операторам развлечения добавлять, — прошептала Алина. — Они ведь раньше их не включали. Это из-за того случая?

— Угу, повышенная проверка. Прослушивают тоже, — ответил Эрик, проводя ладонью по её руке, скользя к спине.

— А я тебе на ушко шепну, — сказала Алина. — Хочу Артуру и Конхору написать. Артур точно в этом разбирается. Он раньше планеты зачищал, значит может знать многое о не гумонойдных цивилизациях.

— Думаешь, что мы столкнулись с ними?

— Что-то мне подсказывает, что это так. Так я отправлю письмо? — спросила она.

— И его перехватят, а нам накинут месяцы за разглашение тайны.

— А мы всё не впрямую напишем, а хитро. Они же умные, должны понять, — ответила Алина. — Ты же прочитаешь письмо, чтоб посмотреть понятно там что-то или нет.

— Допустим. И что это нам даст? — прижимая её к себе, спросил Эрик.

— Может узнаем, что произошло?

— Эх, не хочешь ты жить спокойно, — он попытался её поцеловать, но Алина увернулась.

— Я к тебе поболтать пришла, а не целоваться.

— Так мы с тобой и болтаем, Алиночка.

— Прекрати, — уворачиваясь от него, сказала она. Но Эрик повалил её на лопатке, а сам навис сверху.

— Любишь ты дразнить, хвостом крутить, — сказал он. — Вот на что ты наделась? Что я тебе сказку расскажу и отпущу? — Эрик наклонился к её уху.

— А с чего ты решил, что я на что-то больше рассчитываю? — спросила Алина. — Мы с тобой вроде всё обсудили. Друзья…

— А я тебе не говорил, что мы с тобой друзья, — ответил он. Его губы скользнули по её щеке.

— Хочешь сказать, что враги? — стараясь сохранять спокойствие, спросила Алина. Сердце же испуганно колотилось в груди. Он поймал губами край её верхней губы. Это был не поцелуй, а какое-то смакование.

— Эрик… Не надо… — она упёрлась ему в грудь руками.

— Глупая ты, — прошептал он, накрывая её губы своими. Алина закрыла глаза. Ничего, он не будет продолжать. Главное показать своё безразличие. Ему рано или поздно это надоест. Эрик же и не думал отстраняться и прекращать поцелуй.

— Разве приятно целовать, когда тебе не отвечают? — не выдержала она, уворачиваясь от его губ.

— Рано или поздно ответишь, — рассмеялся он, обдавая дыханием её щеку. Повернулся на бок, обнял её. Алина попыталась разжать его объятия, но его руки были словно из камня.

— Отпусти.

— Тебе же одной скучно спать. Так спи рядом. Я не против, — усмехнулся он, поправляя одеяло, чтоб оно полностью скрывало их. — И не надо возмущаться. Ты ведь сама ко мне пришла.

— Это был единственный способ скрыться от камер, — прошептала ему на ухо Алина.

— А в коридоре переговорить, тренажёрном зале? Тебе же надо было всего пару фраз сказать. Но ты решила у меня погреться. Почему? Потому что тебе действительно страшно, а я тут единственный человек, который может тебя обнять. Тебе нужно почувствовать защиту. Только и у меня есть желания. Давно притягивают твои губы. Так что каждый из нас получил что хотел.

— Мне не понравилось.

— Что?

— Целоваться с тобой. Мне не нравится. Лежать рядом нормально, а целоваться — нет.

— Холодное у тебя сердце, звёздочка. Ты похожа на комету, что подлетает к солнцу. Она светит ярко, а внутри ледяная. Так и ты. Но может просто не по мою честь?

— Не знаю. Не надо ко мне приставать.

— А я и не пристаю. Только руку положил. Или уж и обнять нормально нельзя?

Алина не ответила. Уснула. Эрик же долго не мог уснуть. Сложно как-то всё получилось. Когда Алину определили его в команду, то он вначале не обрадовался. Но ему позже поступило предложение скостить срок службы и одновременно получить неплохую сумму на счёт. От такого сложно было отказаться. И пусть в его команде будет девчонка-неумеха. За ней нужно было лишь присмотреть. Провести по всей службе и отправить домой. Присмотреть и не трогать. По возможности обучить. Не получится, то прикрыть спину и исправить ошибки. Простая и лёгкая работа. Только с каждым днём Алина начинала ему нравиться всё больше. Она ему ещё на земле понравилась. Наивная мечтательница с мягкой улыбкой и горячим взглядом. Внутри у неё был стержень, который скрывался за нерешительностью и мягкостью. Из таких хорошие подруги получаются. Верные, преданные. Товарищ, жена, любовница. С каждым днём проведённым рядом с ней он в этом убеждался. Она была умной. Легко всё схватывала. Когда же он нашёл подход к ней, то смог и побороть неуверенность. Всего-то достаточно было её заболтать. Тогда она начинала выполнять задание на автомате, не задумываясь, что сможет совершить ошибку. В последние дни она хорошо управляла кораблём. Он уже думал её послать на переаттестацию на полноценного пилота. Пока они не потеряли корабль. Теперь же придётся всё это отложить.

Эрик сам хотел написать её покровителю и рассказать о случившемся. Но нужно было только осторожнее действовать. Эрик до сих пор не мог понять, какой интерес у Артура к ней. На личный это мало походило. Научный? Политический? С его связями девчонку можно было пристроить рядом с собой и не отправлять в космос. Можно было запихнуть её в пограничную службу тихого сектора, где можно было спокойно летать и наслаждаться видом звёзд с внешних камер. Но он её отправил именно в сектор военных действий. Эрику удалось найти приказ, который был лично подписан Артуром. С любимыми женщинами так не поступают. Зачем тогда?

Диверсии? Алина меньше всего походила на диверсанта и тем более на шпиона. После её последней выходки, когда она забралась к нему в постель, чтоб поговорить, Эрик отмёл эти мысли. Он-то реально решил, что она решила снять напряжение в его компании, а это был предлог. Оказалось, что девчонка просто дура. Пусть и симпатичная.

Мотивы поступка Артура оставались для него загадкой. Если только он не вёл какую-то свою игру. Пусть он и вышел в отставку, но ведь никто не мешал ему работать под прикрытием. Человек расследовал крупные и сложные дела.

А дальше лучше не копать, если не хочется неприятностей. А нос эти неприятности чувствовал. По-хорошему, нужно свой интерес к девчонке и её делам завязать узлом. Продолжать выполнять обязанности, за которые ему обещали деньги, но не больше. Только неприятно, что её используют втёмную. Алина же этого явно не подозревала. Вряд ли она играла с ним или пыталась что-то скрывать. Эрик уже понял, что она довольно простодушна. Или хорошо шифруется. Хотя, зачем разыгрывать спектакль перед ним? Он слишком мелкая сошка.

Надо просто выполнять свою работу. Считать месяца до окончания службы, не нарываться на штрафы и закрутить с кем-нибудь роман, чтоб отвлечься от мыслей об Алине. А дальше время всё расставит по своим местам. После этого Эрик спокойно уснул, продолжая её обнимать.