Жизнь на планете была разнообразной и била ключом. Доходило до того, что Алина под вечер просто падала. Артур таскал её с собой куда бы ни поехал, мотивируя тем, что показывает ей достопримечательности. В принципе так оно и было. Алина побывала в местной счётной палате, где он оформлял участок. Он подсказал ей как открыть межпланетный счёт, чтоб деньги были везде, куда бы она ни прилетела, а не только на Земле. Они планировали дом. При этом ещё и помогали на ферме Миранде и Лео. Ни один день не проходил без тренировки, которая часто заканчивалась не заучиванием приёмов, а вознёй на траве. Это были весёлые дни. Тёплые и ясные, несмотря на пасмурное небо.

— Я смотрю у тебя с Артуром всё серьёзно, — сказала как-то Марина, отрываясь от перепечатывания формул, который щедрой рукой накидал Патрик. Он часто писал на пластиковой бумаге, а не на компьютере, мотивируя это тем, что моторика лучше складывается на работе мозга. Марина же всё это перепечатывала как секретарь.

— Ты о чём? — не поняла её Алина, забираясь на кровать с ногами и жуя фрукт, который напоминал яблоко, но рос при этом как огурец.

— О том. Целые дни вместе проводите. Дом строите. Даже Миранда это заметила, только помалкивает. Мы дружим. И всё это по-дружески.

— Угу. Интересная у тебя дружба. Уж мне-то лапшу не вешай.

— Марина, что за наезды? Я просто дружу с Артуром. Так же как и с тобой, с Патриком. Замуж я за него не собираюсь. Жить на планете не хочу. Этого у него идея фикс уйти в отставку и кроликов выращивать. А я не хочу. Меня рано на планете запирать. Я не знаю сколько ему лет, но судя по разговорам Артура уже много где поносило...

— Около полтинника ему, — ответила Марина.

— Тем более. Сколько? — Алина посмотрела на подругу.

— Плюс минус так.

— А выглядит лет на тридцать.

— Ну, если учесть, что сейчас жизнь увеличилась, то по нашим меркам он и был бы мужчиной лет тридцати — тридцати пяти.

— Понятно почему он про отставку говорит. Но я не уверена, что он захочет на одном месте сидеть. Это знаешь, как кризис среднего возраста, когда мне всё надоело, хочу резко поменять жизнь. Вчера был менеджером, а сегодня я панк и полетел прыгать с парашютом. Ему надоела та жизнь. Сюда приехал. Ностальгия. Вот его и глюкануло на участок и дом, — сказала Алина. — Но это временное явление. Давай представим, что нам пришла «гениальная» идея пожениться. Месяц любовь-морковь. Два месяца. Потом пойдёт быт. Я буду мечтать вечерами, смотря в серое небо. Он же будет поглядывать на других баб. Не поверю, что такой бабник, как Артур решит остепениться. Пусть у него и не было никого в квартире в последние два месяца, но я не уверена, что он всё равно прекратил с «подругами» общаться. При той веренице, которая прошла у него через постель пока я жила с ним, можно сказать, что темперамент у мужика зашкаливает. И что будет дальше? Я буду дома сидеть с детьми, а он будет в город мотаться по любовницам. Мне это надо? Я должна потратить второй шанс, который мне дала судьба, на бабника, которому припекло поиграть в семью? Пусть он мне лучше другом будет, братом, к которому можно прийти за советом, но не любимым мужчиной. Я не хочу больше испытывать разочарование. Не хочу видеть, что человек, которого я люблю, извини за выражение, скачет на другой. У меня та картина до сих пор стоит перед глазами.

— Ты про бывшего?

— Да. Он притащил её ко мне в кровать. В ту кровать, которую я только вчера застелила свежим бельём. Знаешь как это противно? — выпалила Алина. — А сколько раз он так делал? Не надо было нам съезжаться.

— Слушай, но такой человек, как твой бывший... Там на лице написано, что он изменять будет. Ему нужно было поклонение. И не только твоё. Он как идол, которому необходимо внимание, — осторожно сказала Марина.

— Думаешь Артур не такой?

— Нет, этот просто кобель, который при виде женщины сразу готов, — улыбнулась Марина. — Я с тобой соглашусь. Главное, чтоб он знал, что ему ничего не светит.

— Он и знает. Мы с ним это обсудили. Только дружба, — ответила Алина.

Артур приложил палец к губам и кивнул Хрону в сторону выхода из дома. Он и не думал подслушивать, пока не услышал своё имя. А тут ещё и Хрон мимо проходил и решил ему компанию составить, чтоб уши погреть.

— Как-то неловко вышло, — сказал Хрон.

— Почему? — спросил его Артур.

— Как бы не всегда хорошо знать, что у них в голове, — Хрон покосился на Артура.

— Зря. Знания вооружают. К тому же она права, — спокойно сказал Артур.

— В каком смысле?

— В таком. Алина умная женщина. Всё верно подметила, — сказал Артур. — На правду обижаться глупо. А вот как всё это повернуть в нужную мне сторону, тут надо подумать.

Праздник удался. Были приглашены соседи и знакомые из города. Столы накрыли перед домом. Для этого подготовили специальную площадку, засыпали её мелким сеном, которое было переработано в стружку. Врыли несколько столбов. Над ними развесили гирлянды из лампочек, которые освещали площадку. Чуть в стороне было организована площадка для детей, с которыми приезжали семейные пары. Несколько девушек вызвались за ними присмотреть, пока их родители детей будут отдыхать.

На противоположной стороне танцевали под музыку, которую играл проигрыватель. Алина вначале не могла понять, зачем было приглашать столько народу на семейное по сути торжество.

— В последнее время молодёжь утрачивает понятие о семейных ценностях, — ответила на её вопрос Миранда. — Слишком много возможностей. Люди торопятся жить. Они стремятся узнать новое, достичь невозможного, забывая о других. Порой достижение своей цели возводится в такой культ, что никто никого не видит и не слышит. Возьмём того же Патрика. Я горжусь его достижениями. Но он словно зациклен на них. Для него стояла цель получить должность. Он её получил. И что теперь? Он может прекратить гонку. Снизить темп. Спокойно и неспешно заниматься новым проектом. Но он днями и ночами только и делает, что говорит о нём, забывая обо всём. Немного его встряхивает и осаживает Марина, словно возвращая в нашу реальность. Забавно наблюдать как это происходит. Он по сторонам оглядывается, как будто забыл где находится и кто мы. Большой выбор и большое количество свобод растворяют человека. Он как бы теряется в потоке информации. Не всегда стремление узнать как можно больше оправдано.

— Хочешь сказать, что люди уходят в карьеру, забывая о семье? — спросил Алина. Она с трудом привыкла обращаться ко всем на «ты», но со временем научилась, хотя вначале было не по себе.

— О тепле. Каждый сам по себе. Я не говорю, что нужно всем после школы жениться и детишек рожать, забывая о карьере. Но ведь всё это можно делать вместе. Что бы кто ни говорил, но семья здорово поддерживает в начинаниях и стремлениях. Мы с Лео рано поженились по современным меркам. Вместе прожили пять веков. Постоянно поддерживали друг друга, даже когда непростые времена были. Когда есть за спиной тыл, то и работа ладится. А сейчас? Понятие счастья искажается. Люди его мерят грантами и правительственными премиями. Не улыбками и гармонией на душе, а материальным. Раньше была такая поговорка, как счастье ни за какие деньги не купишь. Деньги можно накопить. У меня сыновья довольно обеспеченные люди. Но скажу ли что они счастливы? Не скажу.

— Почему?

— Слова могут врать, а глаза нет. Ты посмотри на замученного Патрика. Или загляни в глаза Артуру, когда в них появляется задумчивая грусть. Хрона брать не будем. У него ещё всё впереди. Он не наигрался в молодость. А Патрик и Артур — они словно чего-то ищут. Понимают, что им чего-то не хватает, но понять чего именно не могут. Не умеют. Я могу им объяснить, но разве кто-то будет слушать «отсталую от жизни» мать, которая столько прожила и ничего не понимает? — Миранда грустно улыбнулась. — Приходится ждать, когда сами поймут. А пока будут себе лбы разбивать, мне же остаётся смотреть со стороны. Но ведь это проблема не только моих детей, но и современного общества. Поэтому вместе с мэром и решили праздновать круглые даты. Собирать семьи на юбилеях, чтоб хоть как-то напомнить, что в этом мире не только карьера и коллекционирование денег важно.

— Но ведь в семьях, скорее всего, прививались эти ценности. Я не думаю, что перед глазами не было примеров. Хотя бы твою семью взять, — сказала Алина.

— Мне кажется, что люди стали слишком сильные в моральном плане. Они не могут немного снизить планку в отношение других, поэтому им сложно сходится и жить вместе. Проще встречаться пару раз в неделю, чтоб снять напряжение и разбежаться. Никто не покушается на свободу, не надо учится подстраиваться. Ведь отношения это не только совместное деление кровати, но и умение оказывать поддержку, прощать слабости, радоваться за успехи. Дарить и получать тепло. Знать, что ты придёшь домой с мокрыми глазам и красным носом, а тебя не пошлют, потому что ему нужно подумать над решением очередной задачи, а выслушают и помогут. Или когда ты замолчишь и отойдёшь, видя, что сейчас человек занят чем-то очень важным, пусть это и будет на твой взгляд несерьёзным. В этом и заключается любовь. Не страсть, когда при виде симпатичной мордашки или кубиков на прессе слюни пускать начинаешь, а когда хочется не только разделить близость тел, но и разделить душевное тепло. Может на примере нашего поколения наши дети задумаются над этим. Дойдёт до них.

— Или не дойдёт, — вздохнула Алина, наблюдая, как Артур положил руку на талию какой-то девицы.

— Порой так и хочется ударить его чем-нибудь тяжёлым, — проследив за её взглядом, сказала Миранда.

— Не поможет. Если человек дожил до такого возраста и не набрался ума, то ударом только последние мозги ему отобьём, — ответила Алина.

Музыка, разговоры, смех. Алина улыбалась, общалась, даже немного потанцевала, а сама то и дело возвращалась взглядом к Артуру, который окручивал девицу. Почему-то Алину это злило. А ведь раньше ее не заботили его романы. Просто за этот месяц она слишком сильно к нему привязалась. Появились собственнические нотки. Но разве можно вольный ветер загнать в рамки? Глупо на это наедятся. Вольный ветер так и продолжит гулять, как бы его ни пытались поймать. Только от этого во рту почему-то был горький привкус.

Артур лежал на стоге сена. Шум от вечеринки доносился до этого места, но был приглушённым. Можно было спокойно лежать на сухой траве, положив руки под голову и ни о чём не думать. Или стараться не думать. Чего он добивается? Этот вопрос задал ему отец. Поймал его где-то час назад и прижал к стене разговором, от которого было не отвертеться. Чего он добивался? Морочил голову девчонке? Но это не так. Он не морочил. Даже не собирался.

Тихие шаги нарушили мысли. Алина. Он это сразу понял. Как-то почувствовал. Всхлипывает. Обидел кто-то? Дурная девчонка. За себя постоять не может, а всё куда-то лезет...

— Чего случилось? — спросил он.

— Артур? — она поспешила шмыгнуть носом, словно это могло спрятать её слезы.

— А кого ещё здесь хотела увидеть?

— Никого. Думала, тут никого нет. Я так, просто гуляю.

— Составишь компанию? — спросил её Артур. Темно. На планете ночи были такие тёмные, что почти ничего не было видно, но он как-то давно научился ориентироваться по силуэтам и звукам.

— Ты один? — в свою очередь, спросила она.

— Нет, нас тут много. Разве не слышишь? — хмыкнул Артур.

— Я просто видела, что ты не один. Так зачем мешать...

— Иди сюда и расскажи, чего случилось.

— Ничего не случилось, — она села рядом на недавно скошенное сено.

— А чего ревёшь?

— Не реву.

— А это что? — он коснулся пальцами её лица, скидывая слезинки.

— Устала. Запуталась.

— М, тогда понятно, — он обнял её за плечи и повалил на сено. — Помочь всё распутать?

— Не хочу, — её голова машинально легла ему на плечо. Артур давно заметил, что она при любом удобном случае льнёт к нему и не замечает этого.

— Тогда оставим всё как есть, — легко согласился Артур.

— Так будет лучше. Когда вернёмся на Землю, я съеду, — сказала она.

— Когда мы вернёмся, начнутся вступительные испытания. Так что тебе будет не до поисков жилья. А когда они закончатся, то жильём тебя обеспечат в академии. А я пока это время проведу в отпуске. У меня ещё много дней накопилось неиспользованных. Хоть полгода отдыхать могу.

— А что потом? Вернёшься на Землю?

— Не знаю. Может на Землю вернусь, а может в отставку уйду. Надоело всё, — ответил он.

— Я так и думала.

— Нельзя заниматься одним и тем же делом всю жизнь. Надо менять деятельность.

— Да. Надо, — грустно сказала она.

— Не надо мне приписывать того, чего не было. А если бы и было, то это не твоё дело.

— Ты о чём? — не поняла его Алина.

— О том, как ты смотришь на меня когда в моём окружение появляется какая-нибудь женщина. У меня после этого всё желание продолжать с ней общаться пропадает. Как будто я преступник какой-то. Или обеты семейные нарушил. Чего смеёшься?

— Не знала, что ты так себя накрутил.

— Не накручивал. Но неприятно. Вроде тебе ничего не обещал.

— А я и не настаиваю. У тебя своя жизнь у меня своя. Разные пути. К тому же мы всё обсудили раньше, — ответила Алина. — Мне кажется, что мы с тобой заигрались.

— Возможно. Только в чего?

— В дружбу? — предположила Алина.

— А разве можно играть в дружбу? Она либо есть, либо её нет. У меня есть друзья. Разные друзья. Например, одна женщина с красивым цветочным именем Роза. Так вот, мы с ней один жилой отсек делили год. У меня даже мысли не было её к себе в постель затащить. А ты сама знаешь, что я на это дело не особо принципиален.

— И?

— И! Симпатичная, даже можно сказать красивая, но мы дружили. И до сих пор дружим. Она ко мне несколько раз обращалась за помощью, я к ней. Или вот Тима, с которой мы сегодня болтали. Она просила устроить её младшего сына и приглядеть за ним. Паренёк на кривую дорожку постепенно уходит. Вот стояли с ней и думали, как это организовать. Потом начали молодость вспоминать, как с уроков сбегали. Я к чему, в отношение Тимы никогда не было мыслей о поцелуях. Мы друзья. И воспринимаешь человека, как среднее между сестрой и тем парнем, которому доверяешь. Дружба между мужчиной и женщиной есть. Это проверено. Даже с Тимкой прикалывались как-то. Пытались с ней целоваться. Потом плевались. Это не то.

— Не знаю. Мы с друзьями не целовались. Даже идей таких не было. У нас была небольшая компания. Сошлись в институте. Потом продолжали и по жизни собираться. Это были те ребята, с которыми в поход не страшно пойти было, потому что знаешь, что не бросят. Даже ногу сломаешь, то всё равно не бросят. Ладно ногу, как-то Игорь сломал бедро. Так мы носилки организовали и тащили его по очереди. Или когда у Димки мать заболела, то мы всем миром деньги на операцию собирали. Друзья. Мне кажется, что у нас такая же дружба. И компания как раньше. Патрик, Марина, ты, я. Для меня это привычно.

— Друзей целовать не хочется, а я это давно хочу сделать.

— Что? — тихо спросила Алина.

— Тебя поцеловать, — ответил Артур.

— Тогда поцелуй и проверим нашу теорию, — сказала Алина.

Он не ответил. Коснулся губами её щеки, перешёл на губы. Мягкий поцелуй, от которого сердце начало колотиться намного быстрее, а кровь забежала по венам с удвоенной скоростью. Алина сама не поняла, как начала отвечать на его поцелуй, растворяясь в нём. Её пальцы скользнули в его волосы, коснулись щеки.

— Значит я был прав. Это не дружба, — ответил Артур, отрываясь от её губ и прислоняясь своим лбом к её лбу, словно не хотел отстраняться от неё.

— И что тогда? — спросила Алина, мягко проводя подушечками пальцев у него по щеке.

— Ты права, Алин, — он поймал её руку и приложил её пальцы к своим губам. — Если сейчас поторопимся, то потом возненавидим друг друга. Тебе надо мир поведать. Найти себя. И мне надо понять, как дальше жить. Смогу ли я с тобой до конца остаться или не смогу. Не хочу ни тебя мучить ни себя, потому что если всё официально оформим, то уже до конца. Это серьёзный шаг. Жить же так, я не хочу. С тобой не хочу. Поэтому как мы и решили, ты поедешь свою мечту исполнять, а я тебя подожду. Как готова будешь вернуться, так и будем думать чего дальше делать.

— А если не захочу возвращаться?

— Тогда нам всё показалось, — ответил Артур.

— Согласна. Тогда всё показалось.

Они больше не разговаривали. Лежали на сене и слушали, как заканчивается праздник, пока не уснули, обнимая друг друга.