Покинув служебное помещение, Ной побежал по коридору между медиацентром и столовой. Солана ещё пару раз окликнула его, прося остановиться. Вдалеке на перекрёстке коридоров он разглядел две тёмные фигуры полицейских, свернувших влево. Их голоса и шаги быстро затихли.

– Куда это они? – спросил Ричи за спиной Ноя.

Когда через пару секунд ребята остановились на перекрёстке, Ной указал на пол: там виднелись две чёткие цепочки следов лап, и вели они именно в том направлении, куда убежали полицейские. Одни следы были округлые с тремя пальцами, другие – с пятью круглыми пальцами и широкой подошвой. Не было никаких сомнений: они принадлежали Малышу Большерогу и Бурану. Ной свернул и вскоре увидел, как двое полицейских скрываются за двойными дверями спортивного зала. Даже сквозь стены были слышны крики и топот ног. Но кроме этого Ной различил ещё кое-что. Звериный рёв и фырканье.

Ной притормозил перед входом в спортзал и приоткрыл одну из дверей.

– Ной! – не отступала Солана. – Нельзя…

Но прежде чем она успела закончить, Ной уже скользнул внутрь.

Буран и Малыш Большерог были в противоположном конце зала. Они стояли спина к спине, почти касаясь друг друга. В них целились не меньше дюжины полицейских, разместившихся на скамейках по бокам. Они что-то кричали друг другу, ругаясь и отдавая команды, и по всему залу гуляло эхо их голосов. Один полицейский с небольшой бородкой тщетно пытался управиться с пистолетом. Какая-то женщина без остановки кричала в рацию: «Где служба контроля за животными?!» Огромный верзила целился из ружья и всё повторял «Вижу цель! Вижу цель!», спрашивая разрешения выстрелить.

Буран, выгнув спину, рычал и мотал головой по сторонам. На фоне коричневой баскетбольной площадки его мех сиял белизной. Малыш Большерог опустил голову, угрожающе выставив огромный рог, и, не мигая, водил глазами по залу.

Полицейские, держа наготове оружие, медленно подбирались к животным.

Солана и остальные скауты прокрались в зал и присоединились к Ною. За скамейками их было практически не видно.

– Что будем делать? – спросила Элла.

Солана, уже успевшая убрать шипы, ответила:

– Ничего. Эти двое делают именно то, что должны. – Она схватила Эллу за руку и потянула назад к выходу: – Нужно уходить. Или вы хотите провести ночь в полицейском участке? Кроме того… – Девушка осеклась. Недолго помолчав, она обернулась к загнанным животным и договорила: – Нам не стоит на это смотреть.

Элла вырвала руку из её пальцев:

– Нельзя их просто оставить!

– У нас нет…

Гул перекрыл чей-то зычный голос:

– Бобби, стреляй!

– Вас понял, – отозвался здоровяк и прижался щекой к прикладу ружья. Ной заметил, что его шея была почти такой же толстой, как голова, и вся бугрилась мышцами и вспученными венами.

Все полицейские тут же замерли и замолчали. Если не считать тихого ворчания Бурана и редких всхрапов Малыша Большерога, зал погрузился в мёртвую тишину.

Что-то оглушительно щёлкнуло. Тело здоровяка-офицера дёрнулось, а следом за ним содрогнулся Буран. Медведь, взвыв от боли, завертелся на месте. На белом мехе сразу за правым плечом Бурана появилось яркое красное пятнышко.

Полицейский поправил ружье и вновь прижался толстой щекой к деревянному прикладу.

Буран повернулся в сторону стрелявшего. В любых других обстоятельствах он бы взлетел по скамейкам и отомстил обидчику. Но не в этот раз. В этот раз у него была особая миссия. Защитить дорогой ему Секретный зоопарк.

Прогремел второй выстрел, и тело Бурана прошил новый спазм. В воздухе ещё не успело отзвучать эхо, а медведь уже опустился на пол. На его морде застыло пугающе пустое, безразличное ко всему выражение.

Малыш Большерог повернулся к поверженному другу. Носорог знал, что происходит, он понимал, что рано или поздно полицейский направит своё ружье на него.

Ной услышал приглушённые рыдания и обернулся к друзьям. Скауты в шоке застыли на месте, по их щекам текли слёзы. Элла, закрыв лицо руками, отвернулась.

Солана схватила Меган и Ричи за локти:

– Идёмте! Нужно убираться отсюда!

Здоровяк-полицейский приготовился к третьему выстрелу. Заметив это, Ной оставил друзей, швырнул на пол штору и бросился бежать, крича:

– Не-е-ет!

Полицейский выстрелил, но, вздрогнув от неожиданности, промазал и попал в деревянные подмостки, выбив из них несколько щепок. Все головы повернулись к мчавшемуся через весь зал Ною. Какой-то полицейский вскрикнул, другой выругался. Но прежде чем кто-либо успел среагировать, Ной уже добежал до Бурана и, упав рядом с медведем на колени, стал неистово гладить его по голове:

– С тобой всё будет в порядке, всё обязательно будет хорошо!

Но он понимал, что говорит глупости. Ничего уже не могло наладиться.

Буран перевёл взгляд на Ноя. В глубине его глаз отражалась целая буря эмоций. Но вот она стихла, сменившись спокойствием. Ной отчётливо понимал, как много это значит для Бурана: мальчик, с которым за последний год они пережили столько приключений, был рядом. Если Бурану было суждено умереть, он умирал не в одиночестве.

– Всё хорошо, – шептал Ной, водя рукой по грубому меху. – Я здесь, я с тобой.

Вдруг кто-то подхватил его под мышки, и у Ноя всё поплыло перед глазами. Прямо над его ухом прогремело:

– Ноги! Держите его за ноги!

Ещё один полицейский поднял его за лодыжки, и двое мужчин оттащили мальчика в сторону под пристальным взглядом Бурана.

Ной закричал от злости и принялся вырываться. Полицейский с ружьём вновь прицелился. Ной завопил, чтобы его отпустили. Он дёргался и пинался, но полицейские были сильнее.

Они отпустили его, только когда оказались на безопасном расстоянии от зверей. Ной тут же обернулся в конец зала, и от увиденного у него перехватило дыхание. Его место заняли Элла, Меган и Ричи. Они стояли в ряд, образуя живой щит. По щекам скаутов продолжали бежать слёзы. Сразу за ними возвышалась гора белого меха – Буран. Полицейским больше не удастся выстрелить в него, по крайней мере, пока между ними и медведем стояли дети.

Буран оторвал от пола голову и понюхал воздух, ощущая смелость и любовь своих юных друзей.

Полицейских охватила неуверенность. По полу загрохотали ботинки, все сбежались в конец спортзала.

Скауты не шевелились. Они продолжали прикрывать собой Бурана, крепко сцепив руки и выпрямив спины. Ной заметил: друзья больше не плачут, страх и горе уступили место чему-то иному.

Ной поднялся на ноги и присоединился к друзьям. По коже побежали мурашки. Да, на Буране и Малыше Большероге лежала важная миссия, но у скаутов была своя.

Вдруг ровный полукруг полицейских нарушился, и вперёд вышли двое мужчин. У одного из них было ружьё, но на них не было синей полицейской формы.

Полицейские силой растащили скаутов в стороны, и мужчина с ружьём выстрелил в Бурана. Но раздавшийся звук была куда тише предыдущих. Увидев на шкуре Бурана зелёное пятно, Ной понял: ружьё стреляет дротиками с транквилизатором. Эти двое не были полицейскими, они были из службы контроля за животными.

Второй дротик нашёл цель, за ним третий… Буран с трудом поднялся, сделал пару неуклюжих шагов и рухнул, подмяв под себя передние лапы и вытянув задние. Под действием снотворного его веки полузакрылись, а пасть приоткрылась. Он ещё не заснул, но был на пути к этому.

Мужчина выпустил несколько дротиков в Малыша Большерога. Носорог шагнул, покачнулся и упал на живот. Огромная голова с глухим стуком ударилась об пол, и он уставился в пространство пустыми глазами.

– Всем на выход! – закричал человек из службы контроля. – Запереть двери! У нас тут ограниченное помещение, нужно этим воспользоваться! Животные заснут не сразу!

Полицейские поспешили к двойным дверям. Несколько мужчин схватили скаутов за руки и потащили за собой. Ной шёл, то и дело оглядываясь на Бурана, и смотрел, как медленно вздымается и опадает его бок. Медведь вскинул голову, и их глаза на секунду встретились, но тут Ноя втянули в коридор.

Здесь полицейские отпустили скаутов. Ной обнял сестру. Элла опять расплакалась. Мальчик огляделся в поисках Соланы, но её нигде не было. Видимо, воспользовалась суматохой и сбежала. Оставалось надеяться, что десандера никто не заметил. Ной заглянул в спортивный зал и убедился, что штора тоже исчезла – Солана, должно быть, забрала её с собой.

Последний полицейский вышел в коридор. Он отстегнул от пояса дубинку и просунул её между ручками, блокируя двери. Ной с ужасом подумал, что Буран теперь в ловушке. Что люди из службы контроля будут с ним делать? Что будет с Малышом Большерогом?

Почти все полицейские повернулись к скаутам. Мужчина, стрелявший в Бурана, схватил Ноя и Ричи за воротники рубашек и зарычал:

– Вы с ума сошли?! Я ведь мог вас убить!

Двое его коллег поспешили вмешаться и оттащили его от ребят.

– Вы в него стреляли! – воскликнула Меган. – Вы собирались его убить!

– Он выполнял приказ! – вмешался другой полицейский. Повернувшись к нему, Ной увидел мужчину с идеально ровным пробором, аккуратными усиками и в свежевыглаженной форме. Ной решил, что он и был здесь главным.

Мужчина повернулся к подчинённым:

– Проверьте коридоры и классы. Ищите других животных и пострадавших гражданских.

Полицейские разбежались в разные стороны. Их шаги быстро затихли вдалеке.

Мужчина вновь посмотрел на скаутов:

– Я офицер Джонс.

Скауты, сбившись в кучу, кивнули.

– Вы можете объяснить мне, какого чёрта здесь забыли? – сухим отрывистым тоном спросил офицер.

– Мы услышали шум, – первой среагировала Меган. – Мы проходили мимо, – она указала на свой пиратский костюм, – собирали конфеты на Хэллоуин. Потом увидели, что в школе творится что-то странное – все эти полицейские машины, сирены… Вот мы и забрались внутрь. – Она сделала паузу. – Глупо, конечно, но ведь мы живём в этом районе. Мы беспокоились.

Офицер Джонс не мигая уставился на Меган. Затем он медленно перевёл взгляд на скаутов, которые согласно закивали. Скептически вскинув бровь, мужчина, казалось, обдумывал слова Меган:

– Кто-нибудь ранен?

Скауты помотали головами.

– А ты, мальчик? – спросил полицейский у Ноя. – Тот медведь ничего тебе не сделал?

– Я в порядке, – заверил его Ной.

– Что ж, ладно… Вам едва не откусили головы, вы это понимаете? Тот медведь мог…

И в этот момент к ним подбежал другой полицейский. Заметив ужас на его лице, Джонс резко спросил:

– Что не так?

– Телевидение приехало!

Офицер Джонс запрокинул голову и невнятно пробормотал что-то.

Джонс замахал на подчинённого:

– Беги назад! Держите их за пределами школы!

Полицейский развернулся и помчался выполнять приказ.

Джонс вернулся к скаутам:

– Больше никого?

– Что? – не понял Ной.

– Вас только четверо, так? Больше с вами никого не было?

– А-а… – протянул Ной. – Только мы. Мы ходили по домам, и…

– Да-да… Я это уже слышал. – И он надолго замолчал. В повисшей тишине Ной слышал отдалённые шаги полицейских, обыскивающих коридоры. – Вы не видели ничего такого, о чём мне стоило бы знать?

Ребята вновь помотали головами.

Офицер, похоже, колебался. Наконец он вытащил из кармана куртки маленький блокнот и ручку и приготовился записывать:

– Скажите мне ваши имена и адреса. – Закончив записывать, Джонс убрал блокнот и махнул рукой: – Бегите отсюда. У меня и без вас сейчас проблем по горло. Если понадобится, я знаю, где вас искать.

Скауты бросились к выходу. Но через несколько шагов Ной резко остановился.

– Сэр? – Он посмотрел на двойные двери спортзала, заблокированные полицейской дубинкой. – С теми животными… всё будет хорошо?

– Насчёт медведя… Вы сами видели – в него попали из ружья. Да и эти ребята из службы контроля… сложно сказать, что они будут делать. Одно ясно: мы не можем допустить, чтобы по нашим улицам бродили дикие животные. Могут пострадать люди.

Ной ещё с мгновение смотрел на двери. Как бы ему хотелось оказаться сейчас рядом с друзьями!

– Люди уже пострадали, – после паузы тихо произнёс он.

Ной заметил недоумение на лице офицера и, не сказав больше ни слова, побежал прочь.

Скауты добрались по коридору до главного входа и вышли на школьный двор, залитый яркими огнями и гудящий как растревоженный улей. На дороге было припарковано не меньше пятнадцати полицейских машин, лампы на их крышах мигали, отбрасывая красные и синие блики на траву, школу и самих полицейских. Несколько прожекторов подсвечивали главный вход, их мощным лучам туман был нипочём. За машинами начала собираться толпа из встревоженных мам и пап и наряженных детей, у некоторых в руках были пухлые пакеты со сладостями.

Скауты покинули территорию школы и пошли по Дженкинс-стрит.

Ной, глядя прямо перед собой, твёрдо сказал:

– Мы не дадим им умереть. – Помолчав, он добавил: – Никому из них. Ни Бурану, ни Малышу Большерогу, ни десандерам… Мы вернём их всех.

Это было не просто обещание – это была клятва. И все скауты, посреди тёмной, прикрытой туманом улицы, кивнули и присоединились к ней.