После завтрака Сергей Иванович спросил:

— Кто у нас сегодня остается дежурить? Ира? Очень хорошо.

Он, конечно, знал, что дежурит Ира, а спрашивал для того, чтобы все чувствовали его положение в отряде и всегда помнили, что есть у них начальник, который обо всем позаботится.

— Очень хорошо… Значит, слушайте меня, Ира. Ужин — к семи. Приготовьте, пожалуйста, на первое борщ. Возьмите две банки в ящике, зальете таким же количеством воды и кипятите на медленном огне… Да, борщ готовьте вот в этой кастрюле, в зеленой… А на второе — вермишель с тушенкой. Значит, так… — И он втолковывал дежурной лаборантке, сколько надо брать вермишели и тушенки, когда положить лавровый лист, как нарезать лук, как долго держать все это на огне…

Вечером, когда все возвращались с поля и, отмывшись в речке от дорожной пыли, рассаживались на травке возле затухающего костра и запускали ложки в алюминиевые миски, он говорил:

— Вот видите, какой хороший борщ получился. А если бы лучок не добавили, уже не то было бы.

Шофер Славка демонстративно облизывал ложку и поддакивал:

— Да-а-а… Замечательный борщ. А почему? Потому, Ира, что ты его готовила точно по рецепту. Вот если бы его еще с сухарями есть! — Шофер тяжело вздыхал. — Но трудно их здесь достать. Почти невозможно…

Начальник делал вид, что его этот разговор не касается, ел молча. Валентин чуть заметно улыбался и думал о том, что когда-нибудь Сергей Иванович взорвется при упоминании о сухарях и крепко отчитает водителя…

С разными начальниками приходилось бывать Валентину в экспедициях. Да это и понятно: одинаковых не бывает. Скучно было бы, если все они одной меркой мерялись, под одну гребенку были стрижены.

Вот и Мостовой Сергей Иванович был тоже человеком с чудинкой: он почти никогда, почти никому ни в чем не верил, как говорят, во все дыры лез сам, все перепроверял и, даже убедившись, что все сделано так, как надо, недовольно хмыкал и пытался придраться к какой-нибудь мелочи.

Доверяя, проверяй! Слепо следуя этому устоявшемуся правилу, Мостовой порой доходил до смешного. Он не первый сезон руководил экспедиционным отрядом и всегда хотел, чтобы в его коллективе все было лучше, чем в других, или, во всяком случае, не хуже, поэтому каждую мелочь пытался сделать сам, полагая, что лучше его никто не сделает, а поручая работу другим, тщательно инструктировал их. Что касается науки, тут с ним все были согласны, в ней, в науке, на слово верить нельзя, надо все своими глазами увидеть, своими руками ощупать.

Материалы для кандидатской Сергей Иванович добывал честно. Все эти травки и цветочки с красивыми латинскими названиями, которые он изучал, прошли через его руки, каждое слово и предложение в диссертации он пропустил через свое сердце. Конечно, все беспрекословно признавали Мостового как начальника отряда, будущего доктора наук, имеющего большой опыт работы в поле. Но…

Девушки-лаборантки с азами науки были знакомы — они учились в университете. Преклоняясь перед авторитетом начальника, они ни в чем не прекословили ему. Это и понятно: дисциплина должна быть в любом коллективе. Шофер Славка, парень довольно разболтанный, имевший свое мнение по многим вопросам и всегда твердо его отстаивающий, был покорен и нем как рыба, когда дело касалось науки. Валентин, работая штатным лаборантом, естественно, возражать своему прямому начальству не мог, точно выполнял все его указания, хотя иногда очень хотелось — аж руки чесались! — выполнить иное задание по-своему, не изменяя его конечного результата.

И еще одно: очень любил Мостовой создавать проблемы, даже там, где их не было, чтобы потом с серьезным и умным видом решать их. В этой экспедиции такой проблемой были сухари. Он твердил о них с первого дня полевого сезона.

Сразу же, как только отряд прибыл в Саяны, Мостовой озабоченно сказал, что, пожалуй, самое трудное дело — заготовка сухарей.

— Да, да! — говорил он. — Не улыбайтесь, Слава. С одной стороны, район подтаежный, много охотников, для них, безусловно, готовят сухари. Но этот плюс для нас превращается в минус. Почему? А потому что мы-то здесь чужие. Для своих готовят. Может, в райисполком придется сходить, в райком обратиться…

— В Верховный Совет позвонить, — тем же тоном продолжил Славка.

— Ну зачем вы так, Слава?! — слегка обиделся Сергей Иванович. — Посмотрел бы я на вас, как бы вы с мим вопросом управились, сколько бы вам дней потребовалось.

— Мне? — Славка вскочил. — Два дня, и мешок сухарей будет стоять пред вашими светлыми очами… Впрочем, нет, — три. День — разведка, день — доставка сухарей, день — отдых после трудов праведных.

— А где я возьму эти три дня? — грустно спросил Мостовой. — Кто нас в поле будет возить? Нет! Займусь этим сам или поручу Валентину.

Такое почетное и ответственное поручение Валентина, признаться, не обрадовало. Может, и правда придется по начальству ходить, а он этого не любил и не умел. Успокаивало лишь то обстоятельство, что до похода в тайгу еще месяц, за этот срок, глядишь, что-нибудь изменится. А может, и сам начальник решит эту сложнейшую проблему. Возможно, и Славка что-нибудь придумает…

У Славки прямо хобби такое было: знакомиться с самими различными людьми.

Отряд стоял в семи километрах от села, в пустующем полевом стане, но ежедневный маршрут всегда проходил через райцентр — там единственный мост, — а затем, в зависимости от места работы, Славка гнал машину через другие поселки и деревни. И в каждом населенном пункте он обязательно находил повод остановиться: то воды долить в радиатор, то заправиться, то сбегать за папиросами в магазин. И всегда за короткие минуты стоянки Славка успевал с кем-нибудь из местных жителей познакомиться и, возвращаясь к машине, говорил;

— Необходимый человек!..

Мостовой строго смотрел на него из кабины и молчал. Он недолюбливал всех тех людей, с которыми успевал знакомиться Славка. Ему казалось, что неспроста местные жители заводят дружбу с шофером, значит, нужно им что-то от него. А чем в отряде можно было разжиться?

А Славка, действуя через своих новых знакомых, знал все: где и у кого можно купить картошку или молоко, когда в магазин завезут мясо, кто вчера удачно рыбачил и сегодня может продать отряду рыбу. Обо всем он докладывал Сергею Ивановичу, а тот уже решал — брать рыбу или покупать мясо.

Однажды Славка по собственной инициативе «прихватил», как он сказал, с фермы две очень нужных фляги под воду.

— Немедленно отвезите обратно! — приказал Мостовой. — И чтобы впредь этого не было!

— Да вы что?! — удивился Славка, — Сами же говорили: сколько можно в ведрах воду держать. Вот я и взял.

— Почему мне не сказали? Я бы поехал, договорился, по-хорошему позаимствовали бы…

— А я как, по-плохому, что ли? Я им и расписку написал, все честь честью.

— Ну, если расписку… — сдался Мостовой.

Девушки-лаборантки никогда с Мостовым не спорили, особенно Ира, но как раз ее исполнительность ставила иногда Мостового в неловкое положение.

Однажды утром, уже сидя в кабине, Сергей Иванович крикнул:

— Ира! Приготовьте на третье компот! Засыпьте в чайник сухофрукты, залейте водой и — на костер!..

Вечером рядом с кастрюлей, наполненной ароматным борщом, рядом с большой семейной сковородой с поджаренным картофелем стояла вся наличная кухонная посуда отряда — два чайника, две большие кастрюли и одна маленькая. Ведер только не было…»

— Что это? — удивился Мостовой.

— Компот! — ответила Ира смело, глядя в лицо начальника.

Она делала все как ей было приказано: заполнила чайник на две трети сухофруктами, залила его до крышки водой, поставила на костер. Закипела вода, фрукты начали разбухать и вот уже весь объем чайника заняли. Подумав, Ира принесла другой чайник, разделила компот поровну, долила воды. Снова вода закипела, снова фрукты разбухли. Ира поднесла кастрюли…

— Эх, хорошо! — потирал руки Славка. — Неделю будем компот пить и есть.

Управившись с первым и вторым раньше других, Славка налил полную кружку компота, отхлебнул большой глоток, вдруг сморщился, задумался, внимательно посмотрел на кружку, еще раз глотнул, с шумом вобрал и себя воздух и с шумом выдохнул:

— Уф! Замечательно! Молодец, Ира! Сухарей бы еще в него…

Мостовой не утерпел:

— Слава, вы повторяетесь, но это уже неостроумно: компот с сухарями.

— Компот? — деланно удивился Славка. — А я всегда считал, что компот должен быть сладким.

— Вы что, Ира, без сахару его, что ли, варили? — недоумевая, спросил Мостовой у лаборантки, и та бойко ответила:

— Конечно! Вы же о сахаре не говорили. И сколько фруктов сыпать не говорили…

Дни летели один за другим. Приближалось время ухода в тайгу, а сухарей еще не было. Когда проезжали через поселки, Мостовой у каждого магазина просил Славку остановиться, сам шел к продавцам и справлялся о сухарях. Не было их в продаже.

В тот день возвратились на базу рано. Неожиданно для Вари, которая только начинала готовить ужин, Мостовой сказал:

— Что-то вы, девушки, совсем забыли о гречке. Не везти же ее обратно. Приготовьте сейчас гречневую кашу. Рассыпчатую. Зернышко к зернышку. Значит, так — крупу поджарить на сковороде до красноты…

— Сергей Иванович, а давайте сами приготовим кашу, — предложил Славка. — Все равно у них ничего не получится…

— А что? — сказал Мостовой. — Это идея. Тащите сюда крупу, сковороду, кастрюлю… Девушки, займитесь гербарием, мы вас сегодня накормим как в ресторане.

И вот пока Мостовой готовил кашу, он окончательно решил, что сухари добывать будет Валентин.

— Значит, так, — заканчивая инструктаж, сказал он. — Будете идти по восходящей: райпотребсоюз, райисполком, райком. Откажут в одном месте — идите выше. И главное — не просите, не унижайтесь, а требуйте, — наставлял Мостовой. — Разъясните значение нашей работы, вставьте в разговоре, между прочим, что мы и для района стараемся…

— И всего прогрессивного человечества, — вставил Славка.

— Да… Слава, не мешайте, пожалуйста… Ну и еще что-нибудь придумайте. Подыщите какие-то слова.

Все было ясно Валентину. Слова он найдет, но как превратить эти неосязаемые слова в реальные сухари? Кому-то и что-то надо разъяснять, у кого-то требовать, с кем-то ругаться, а он не умел ни ругаться, ни разъяснять. Кроме того, Мостовой все-таки заразил его недоверием к людям, он почти уверен был, что никто для них и палец о палец не ударит, что сухари — это, конечно же, сложнейшая и труднейшая проблема.

…Утром он сошел с машины у конторы райпотребсоюза.

— Действуйте! — напутствовал его Мостовой. — В шесть вечера ждите нас возле универмага. Я думаю, до шести вы управитесь, если только будете помнить, о чем я говорил…

— На почту зайди вначале, — подсказал Славка.

— Не надо, Слава, — успокоил его Мостовой, — За письмами мы сами сейчас заскочим.

— Да нет, не за письмами. Ему надо узнать телефон канцелярии Президиума Верховного Совета. На всякий случай…

— Слава! — остановил его Мостовой. — Ну сколько можно?! Поехали!

Валентин взглянул на часы: ровно девять. Закурил и начал обдумывать предстоящий хлопотливый рабочий день…

Стуча сапогами, Валентин поднялся по лестнице на второй этаж деревянного дома и, помня наставления Мостового, решительно ввалился в приемную председателя райпотребсоюза,

— Доброе утро!

Девушка за пишущей машинкой, не глядя в его сторону, продолжая сосредоточенно тыкать пальцами в клавиши машинки, отозвалась:

— Доброе утро!

— Председатель, конечно, не может сейчас принять члена экспедиции, которая в настоящее время работает в вашем районе и занята очень нужными изысканиями? — выпалил Валентин заранее приготовленную фразу и сам удивился, как не запутался в словах. — Очень срочный вопрос надо решить.

Девушка подняла голову, Валентин увидел, что она совсем молодая, в этом году, наверное, десятилетку окончила, и спросила, улыбаясь:

— А где он, этот член экспедиции?

— Он здесь, девушка. Это я. И вопрос у меня в самом деле очень важный.

— Председатель уже пришел, но у него сейчас заместитель.

Что ж, Мостовой предвидел, что председатель будет занят. «А ты жди! Не уходи!» — говорил он вчера.

Стульев в приемной было достаточно, Валентин прошел ближе к председательской двери, сел.

— Так что же вы не заходите? — удивилась девушка. — Важные вопросы надо и решать срочно.

Председатель поднял голову от бумаг, которые просматривал.

— Вы ко мне? Я слушаю.

Валентин выложил сразу все, не давая возможности председателю перебить его:

— Я из экспедиции. Из ботанической. Мы работаем в вашем районе. Собираемся в маршрут. В тайгу. Нам нужны сухари.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Валентина человек, сидевший за приставным столиком. Видимо, это и был заместитель. — Мы не поняли: какие сухари?

Председатель отодвинул на край стола бумаги, взглянул на Валентина с любопытством.

— Да, да… Объясните, пожалуйста.

Так ему и расписал вчера начало разговора Мостовой. «Садитесь, пожалуйста! Какие сухари? Сухарей нет. До свидания». Обычный бюрократический прием. Вежливо. Без грубости.

— Обыкновенные, — ответил Валентин. — Из самого обыкновенного хлеба. Нам предстоит таежный маршрут. Пойдем по необжитым местам. Муку брать, сами понимаете, хлопотно.

Председатель и его зам, улыбаясь, смотрели на Валентина, и он понял, что удачи ему в этом кабинете не будет. Уж очень несерьезно относятся-эти люди к его просьбе.

— Да-а-а… — протянул председатель и весело спросил у зама: — Петр Федосеевич, ты не решал прежде такие вопросы? Нет? И мне не приходилось. Сухари? А? Ну ладно, молодой человек, попробуем вам помочь, коль дело такое важное. — Он снял трубку телефона, назвал номер. — Петрушин? Ты у себя будешь в — ближайшее время? Сейчас зайдет к тебе товарищ из экспедиции насчёт сухарей… Ну, сухарей, сухарей, понимаешь… Обыкновенных сухарей из обыкновенного хлеба. Помоги ему… Сколько? Он сам скажет… Ну, разберешься с ним. — Он положил трубку на рычаг. — Идите в сельпо, к председателю. Он все сделает. Желаю удачи!

— Спасибо!

По сценарию, который разработал для него вчера Мостовой, сейчас Валентину надо идти «выше», в райисполком, и жаловаться на председателя райпотребсоюза. Но ведь категорического отказа не было. И, в конце концов, не в председательском кабинете сухари сушат для экспедиционных отрядов. Валентин махнул рукой на сонеты Мостового и направился «ниже».

У председателя сельпо не было секретаря, Валентин прошел к нему напрямик, представился, сел на предложенный стул.

— А-а-а! — весело сказал председатель. — Сухари. Ну-ну! А мне позвонил Трунов, не могу понять: какие сухари, почему я должен ими заниматься? И много вам надо?

— Мешок.

— Надолго в тайгу идете?

— На месяц, примерно.

— Думаете, хватит?

Сухари! Это надо же придумать!

Валентин пожал плечами, ответил тоже весело:

— У нас начальник есть, он думает, а мы на побегушках. Он считает, что хватит.

— Хорошо вам при таком начальнике, — засмеялся председатель. — Легко жить… Идите к заведующей пекарней, она для вас сделает, что сможет. Я за нее не думаю, — он усмехнулся, — в отличие от вашего начальника.

— Может, вы ей позвоните? — предложил Валентин.

— Зачем? Она была здесь, когда звонил Трунов.

Пекарня находилась в двух минутах ходьбы от сельпо. Пекарня — это еще «ниже»… Стоп! — подумал Валентин. А в чем дело? Почему без всяких причин надо сомневаться в людях, которые всячески помогают ему? Ведь и председатель сельпо не сам сухари сушит или продает их.

И он уже не удивился, когда заведующая пекарней, выслушав его, послала «ниже»:

— Идите к пекарям. Договаривайтесь. Они уже в курсе…

Пекари, две женщины, слушали Валентина внимательно, спросили, сколько нужно сухарей, из какого хлеба — белого или черного, потом отошли в сторонку, по «совещались, и одна из них сказала:

— Не можем.

Да, прав оказался Мостовой. Надо было сразу идти из райпотребсоюза в райисполком. Столько времени потерял…

— Почему не можете? — упавшим голосом спросил он.

— Не успеем до завтра. Вот если бы к послезавтрашнему дню…

— Минуточку, минуточку, дорогие товарищи женщины, — начал Валентин. — А кто вам сказал, что сухари нужны завтра? Я не говорил.

— А зачем же пришли? — встречный вопрос женщин. — Если они вам нужны через неделю, так зачем вы сегодня просите?

— Через неделю? — удивился Валентин. — Да нет же! Не через неделю, а почти через две мы уходим в тайгу.

— Ничего не понимаем, — сказала одна из женщин. — Две недели сухари будут лежать, крошиться, половина в труху превратится. Что вы с ней будете делать, с трухой?

— Они рыбу будут жарить на ней в тайге, — едко сказала вторая женщина.

— Ну, рыбу им еще поймать надо… Вы приходите к нам денька за два до отъезда в тайгу.

— Мы не едем. На своих двоих топаем.

— Пешими, что ли? Тем более, набьете сухари в рюкзак, они перетрутся.

— Лошади у нас будут, — сказал Валентин. — Груз на лошадях. Но, конечно, свежие сухари — это лучше. Денег вам оставить на хлеб?

— Потом отдадите.

— А у меня их и нет с собой, — засмеялся Валентин, — Это я так, не подумав, сказал… Значит, договорились: я зайду к вам дней через десять, напомню.

— Заходите. Насушим как скажете. Только тару свою прихватывайте.

Выйдя из пекарни, Валентин присел на лавочку у соседнего дома, закурил, взглянул на часы. Прошло сорок пять минут с того момента, когда Славка высадил его у райпотребсоюза. «Сухарная проблема», о которой Мостовой думает с начала сезона и решать которую поручил ему почти за две недели до выхода в тайгу, проблема, которую Славка разрешил бы, по его словам, за трое суток, отняла у Валентина меньше часа, считая два непроизводительных перекура.

Парень на мотоцикле проехал по улице, поднимая клубы пыли, развернулся, остановился рядом.

— Привет! — сказал он, — Как там Славка поживает? С сухарями у тебя порядок?

— Славка живет нормально, с сухарями все в порядке, — ответил Валентин, внимательно посмотрев на мотоциклиста. Лицо вроде знакомое, где-то встречались.

— Ты меня не помнишь? Со Славкой как-то у магазина стояли, ты из кузова выглядывал. Я в сельпо работаю. При мне председатель сельпо с потребсоюзом разговаривал… Ну ты и чудак! Сказал бы мне, что сухарей надо, — и дело в шляпе. Может, еще какая помощь нужна?

— Нужна, — обрадовался Валентин. — Подбрось меня на мотоцикле до базы.

Дежурила сегодня Варя. Он рассказал ей о своих похождениях и ушел на весь день на речку, купаться и загорать.

Вечером он лежал в домике и не сразу вышел, когда подъехала машина.

— Варя, — кричал Славка, — Сегодня у нас будет шикарный ужин! Смотри, какую рыбу я тебе привез!

— Рыбу надо жарить умеючи, — сразу послышался уверенный голос Мостового. — Налей на сковородку масла, рыбу рядочками уложи, лучком приправь и…

— И каша получится, а не рыба! — не вытерпев, крикнул в окно Валентин и вышел из домика. — Сергей Иванович, займитесь лучше флорой, а с фауной мы сами справимся.

— Вы уже здесь? — удивился Мостовой. — А сухари?

— Точно! — крикнул Славка. — Сухари тоже нужны. Толчеными сухариками рыбу присыпать и жарить. Есть сухари-то? Или до Совета Министров не дозвонился?

— Будут, Слава, будут, — заверил Валентин. — А рыбу сегодня в муке будем жарить.

— Можно и в муке, — тут же подал совет Мостовой. — Возьми горсть муки, добавь соли, перемешай, обваляй рыбу…

Валентин вздохнул.

Славка, отвернувшись, смеялся…