…В процессе встречи с Крогерами дополнительно проработаны каналы связи с Центром. Чтобы максимально обезопасить работу с ними, подобрано несколько новых почтовых адресов в Париже и Вене, куда они могут направлять свои тайнописные сообщения.
Для срочной связи желательно обеспечить их контакт с нашим представителем в посольстве.
В целом Крогеры нормально вживаются в новые условия. Однако они все еще испытывают определенные трудности, связанные с адаптацией к обстановке в Англии. Но, невзирая на это, они полны решимости поскорее реализовать первый этап легализации. В этом направлении ими уже проделано следующее: в центре Лондона арендовано помещение, в котором будут размещаться их офис и книжный склад, получены необходимые рекомендации, дающие право на открытие собственного банковского счета.
Задачи, которые поставлены Центром перед Крогерами, решались бы более оперативно, если бы они не испытывали в настоящее время финансовые затруднения…
* * *
По возвращении из Франции Питер и Хелен, по рекомендации Бена, активизировали свою работу: они чаще стали посещать аукционы — почти ни один аукцион не проходил без них, там они завязывали нужные знакомства, устанавливали полезные контакты с известными в Лондоне книготорговцами. Питеру со свойственным ему упорством и терпением удалось сломать ледок недоверия и преодолеть характерную для англичан сдержанность по отношению к новым знакомым. Способствовали этому и необыкновенные природные данные Питера вызывать к себе чувство уважения и симпатии. Он всегда строго следил за своим внешним видом: носил светлый клетчатый пиджак и дорогие сорочки с пуговками на воротничке, золотой перстень и часы с золотым браслетом. И почти никогда не расставался с толстой курительной трубкой, как у Уинстона Черчилля. Стройный, сухопарый, как настоящий англичанин, и моложавый, несмотря на солидный возраст, он своими благовоспитанными манерами и независимостью суждений производил самое благоприятное впечатление на окружающих. Умея прятать личные амбиции, он всегда довольствовался своей скромной ролью в тени крупных лондонских бизнесменов. Те в свою очередь, проникаясь к нему доверием и уважением, начали приглашать его на книжные аукционы Ходсона и Ченсери-Лейна, а затем и на Сотби. Одновременно с этим англичане с присущей им хитростью делали все, чтобы этому скромному, деликатному «новозеландцу» не доставались редкие фолианты. И невдомек им было, что у Питера Крогера не было тогда даже денег для закупки дорогостоящих книг. Невдомек им было то, что он и его несколько экзальтированная супруга являлись советскими разведчиками-нелегалами. Да и могли ли они так подумать об этих совершенно не похожих на суперменов-шпионов обыкновенных людей, ничем не выделяющихся из уличной толпы?!
Впрочем, все так и должно было быть: сила разведчика-нелегала в его незаметности, в неброскости, в умении маскироваться и растворяться среди обычных людей.
В радиограмме, поступившей из Центра после встречи с Беном, Хелен предписывалось прибыть в Берн для связи с курьером из Москвы. Но Хелен к тому времени была больна и потому поехать в Швейцарию не смогла. В Берн вылетел Питер. В тот же день он встретился в обусловленном месте со связником. Тот передал ему толстый сверток в фирменном пакете и предупредил, что в свертке находятся деньги в закамуфлированной упаковке.
Вернувшись в гостиницу, Питер закрыл номер на ключ, развернул сверток и не смог сдержать улыбки: «камуфляж» явно предназначался для его супруги, поскольку представлял собой розовый дамский корсет, размер которого был рассчитан на маленькую, изящную Хелен. Что же делать: корсет есть, но нет Хелен? Распороть и вынуть деньги? Или положить корсет в чемодан и открыто везти его в Лондон, а в случае досмотра в аэропорту сказать, что купил в Берне подарок жене? Но на корсете нет ценника, да и по его внешнему виду вполне можно было догадаться, что он не местного производства. Естественно, это могло вызвать подозрение у таможенников и сотрудников службы безопасности. Выход один: попробовать надеть корсет на себя. Он долго вертел его в руках, потом разделся до пояса, просунул в корсет голову, затем левую руку, а вот правая не шла: корсет был явно мал и на его теле начал потрескивать.
Нервничая, Питер решил надеть его снизу: разулся, снял брюки, натянул чуть выше колен, а дальше пришлось прилагать немалые усилия. Сопя и кряхтя, он начал подтягивать корсет то с одной, то с другой стороны, но делать это с каждым разом становилось все труднее. В сердцах рванув его на себя, Питер дернулся от резкой боли в паху. Застонав, он выругался и со злостью стал стаскивать его с себя: «Черт побери, почему их начали делать без шнуровки! То ли дело раньше: взял бы да и расшнуровал на сколько надо!»
Когда корсет наконец сполз, Питер плюхнулся в кресло. В этот момент в дверь постучали. Вскочив, он спрятал корсет под подушку и начал торопливо надевать брюки и рубашку. Пока одевался, стук прекратился и кто-то отошел от двери. Снова раздевшись, Питер опять задумался: что же делать с этим несчастным корсетом? Потом догадался: «Вспорю-ка я его по шву, наложу на грудь лифом назад, а затем перемотаю бинтом!» Так он и сделал. Упаковавшись, Питер подошел к зеркалу и стал разглядывать себя с разных сторон. Чувствовал он себя в этой «упаковке» весьма неудобно: жесткие пластины, вшитые в корсет, сдавливали бока, затрудняли дыхание, делали его неуклюжим, как рыцаря в тяжелых доспехах, а чаши корсета, выпиравшие в районе лопаток, напоминали прорастающие ангельские крылышки. Но что поделаешь: зато так было намного безопаснее.
Благополучно доставив деньги в Лондон, Питер использовал их на закупку редких букинистических книг, а также на изготовление собственных рекламных каталогов. Понимая, что для закрепления своей легализации надо вступить в пользующуюся мировой известностью Ассоциацию букинистов Великобритании, Питер для начала оформил членство в клубе британской национальной книги. Лишь после этого асы книжного бизнеса, оказывавшие снисходительное покровительство Питеру, стали включать его фамилию в торговые каталоги. О появлении нового магазинчика на Стрэнде сообщили некоторые лондонские газеты.
В Центре это расценили как успешное выполнение «Дачниками» первого этапа легализации. В сообщении, исполненном тайнописным текстом и направленном Крогерам из Вены, говорилось:
…Из вашего отчета о проделанной работе мы поняли, что коммерческие дела у вас развиваются успешно. Для упрочения легализации, на наш взгляд, необходимо ускорить приобретение собственного дома, в котором вам предстоит оборудовать радиостанцию для внутренней связи с Центром, а также добиться, чтобы ваша книготорговая фирма «Эдип и Медея» работала рентабельно. Это помогло бы в глазах английских налоговых и полицейских органов и в обществе респектабельных бизнесменов завоевать репутацию благонадежных, заслуживающих полного доверия книготорговцев, а главное — позволило бы более успешно вести разведывательную работу.Артур.
Считаем возможным приступить теперь к выполнению второго этапа легализации. Необходимая для этого финансовая помощь вам будет оказана. Не скупитесь на расходы. Делайте все возможное для выполнения основного вашего поручения — обеспечение надежной радиосвязи с Центром.29 марта 1956 года.
Через месяц Крогеры направили в Вену тайнописный ответ:
… На окраине Лондона приобретен приличный кирпичный коттедж, отвечающий требованиям конспирации. Расположен он в двух-трех милях от военного аэродрома Норхолт. Его радиостанции работают круглосуточно, и поэтому запеленговать кратковременный выход в эфир постороннего быстродействующего передатчика в нашем доме будет практически невозможно.Крогеры
Перед тем как дать нам ссуду на покупку собственного дома, представители ипотечного [19] банка проверили нашу платежеспособность и пришли к выводу, что мы вполне можем погасить кредит, не закладывая нашу недвижимость.
Наш адрес: 45 Крейнли Драйв, Руислип, графство Миддлсекс, Лондон.
В связи с ограниченными возможностями изложения всех деталей в тайнописном сообщении донесение Крогеров нуждается в соответствующем пояснении. Особенно та его часть, где говорится, что коттедж отвечает требованиям конспирации. Что это означает? Во-первых, автомобильной дороги к нему не было, а все подходы просматривались из окон со всех сторон. Во-вторых, в случае обнаружения слежки из коттеджа можно было скрыться через запасный выход в сад, за которым находился пустырь, а за ним небольшой лесок. Был и еще один путь отхода: поскольку дом находился в тупике, перекрываемом полутораметровой кирпичной кладкой с узким проходом в стене, то можно было «нырнуть» в него и сразу же затеряться на соседних улицах или на конечной автобусной остановке.
* * *
В мае 1956 года Крогеры наконец-то получили сообщение о том, что в последний вторник в пятнадцать часов тридцать минут на третьем этаже Корнер-хауза «Лайонс» они должны встретиться с назначенным на должность руководителя лондонской нелегальной резидентуры Гордоном Лонсдейлом.
Закрыв свой офис на Стрэнде в три часа, Питер и Хелен доехали до Пикадилли-Серкус, а затем прошли до Корнер-хауза пешком. Как всегда тщательно проверившись, они только после этого вошли в холл ресторана «Лайонс». Опасаясь, что в зале может оказаться кто-то из знакомых бизнесменов, Питер у входа придержал шедшую впереди супругу, оглядел сидевших за столиками клиентов — их было всего шесть, — и вдруг Хелен, резко повернувшись к нему, обрадованно воскликнула:
— Бобзи! Ты смотри, кого я вижу в дальнем левом углу! Это же Арни!
Питер, крепко сжав ее локоть, полушепотом сердито процедил сквозь зубы:
— Лона, ты что, с ума спятила? Мы же не на книжном аукционе! Нельзя же так! Кто знает, может, он прибыл сюда для того, чтобы проконтролировать нашу встречу с Лонсдейлом. Ты же видишь, Арни не обращает на нас никакого внимания. Уткнулся глазами в газету и видеть никого не хочет. Пойдем в конец зала, — тихо добавил он, несколько озадаченный поведением Бена. — Мы ведь тоже его не замечаем?! Вот и договорились. Будем ждать от него сигнала. Не подаст — значит, так надо. А пока пройдем в уголок, займем столик и будем ждать прихода нашего Лонсдейла.
Не успели они дойти до середины зала, как Бен вскинул голову, бросил на стол газету и, вскочив, громко воскликнул:
— Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим.
Он обнял Хелен, пожал руку Питеру.
— Вот уж, действительно, пути Господни неисповедимы. Прошу к моему столу!
— Может, не так громко? — забеспокоился Питер.
Не обращая внимания на его реплику, Бен продолжал тем же неестественно развязным, громким тоном:
— Что будем пить: мартини или джин?
— Если можно, джин со льдом, — улыбнулась Хелен.
После того как принявший их заказ официант отошел от столика, Бен наклонился к сидевшему напротив Питеру:
— Это я умышленно озвучивал сцену нашей встречи. Подобных встреч тут ежедневно происходит сотни, а то и тысячи. Наша тоже не должна ничем выделяться. Так что, товарищи, все пока развивается точно по сценарию…
Питер пожал плечами. Закурил. Скрывая волнение, он произнес:
— Может, я ошибаюсь, Арни, но мне кажется, Центр не совсем доверяет нам…
— С чего ты это взял? — вскинул брови Бен.
— Видимо, ты в курсе, что мы получили указание встретиться с неким Гордоном Лонсдейлом… А приехал почему-то опять ты…
Бен расхохотался. Успокоившись, наклонился к столу и тихо произнес:
— Перед вами и есть тот самый Гордон Лонсдейл! Да, да. Не гляди на меня так, словно видишь в первый раз. Чтобы вы убедились в этом, сообщаю мой пароль: «Извините, мы не встречались с вами в Мексико-сити?» Ваш ответ должен быть таким: «Нет, в Мексико-сити мы никогда не были, а встретить нас вы могли только в Оттаве». Ну как?..
Глаза Хелен от удивления буквально округлились, а Питер, так тот словно язык проглотил.
— Подведем некоторый итог, — улыбнулся Бен. — Поскольку теперь мы будем работать вместе, прошу называть меня впредь Гордоном, а не Арни. Это, как вы понимаете, в наших общих интересах. Под фамилией Лонсдейл мне предстоит теперь легализоваться в Англии.
Вдавив окурок в пепельницу, Питер спросил:
— А как нам представлять тебя, если кто-то вдруг увидит нас вместе?
— Говорите всем, что я ваш знакомый бизнесмен, занимающийся организацией новой фирмы, — пояснил Бен.
— Какой именно фирмы?
— По продаже автоматов-продавцов.
Крогеры недоуменно переглянулись.
— Чепуха какая-то! — выпалила Хелен.
— Ну почему же? Мои автоматы будут торговать бутербродами, фломастерами, лекарствами, которые не требуют рецептов врачей. Со временем они наводнят весь Лондон и дадут мне миллионные прибыли. Это позволит открыть собственный банк! А вы говорите — чепуха…
Увидев направлявшегося к столу официанта с подносом, Хелен жестом дала знать об этом Лонсдейлу. Тот, быстро сориентировавшись, перевел беседу на бытовую тему, а когда официант закончил сервировку стола и оставил их одних, сказал с наигранной патетикой:
— Я буду трудиться в поте лица, не зная ни сна, ни отдыха, но обязательно стану миллионером!
— Зачем вам это нужно? — невольно перешел на «вы» Питер. — Вы же сами не раз предупреждали нас, что коммерческая деятельность не самоцель, а лишь средство для обеспечения условий ведения разведработы. Или перед вами поставлена теперь другая задача — заработать валюту для страны?
— Нет, Пит, основная Цель моего приезда сюда — тоже разведывательная. Хотя мои миллионы действительно пригодятся моему народу!
Возбужденная его патриотическим пафосом, Хелен негромко зааплодировала.
Питер укоризненно посмотрел на нее.
— Ничего, ничего, Пит. Это, кстати, тоже входит в сценарий нашей встречи, — защитил ее Лонсдейл. — Что же касается моих будущих миллионов, то я исхожу из реалий нынешнего дня. Автоматы по продаже мелких товаров очень нужны Англии, задыхающейся от нехватки рабочих рук. И еще учтите: я очень удачливый человек. А удачливым всегда везет!
Тут уже не выдержал и Питер:
— Тогда тост за первый миллион бизнесмена Гордона Лонсдейла.
Осушив бокал, Лонсдейл, обращаясь к Питеру, спросил:
— Ну, а теперь о том, как у вас дела?
Возникла пауза.
Гордон терпеливо ждал, зная неторопливую манеру Питера отвечать на вопросы.
— Общая картина выглядит неплохо, — медленно начал Питер. — Осталось сделать, как выразился бы художник, лишь несколько заключительных мазков…
— Ну, а если чуть-чуть поконкретнее?
— Это можно… Должен сказать о главном: мы научились правильно делать дело. Уже закупили много редких книг. Недавно оформили заказ в Нидерландах на изготовление собственного каталога, который разошлем потом по всему миру. Это позволит заполучить расположение клиентов весьма высокого международного уровня…
— Но они уже и есть у нас, — вставила Хелен.
— Кто же? — заинтересовался Гордон.
— Двое американцев, бельгиец и два француза. Так что фирму Крогеров знают уже не только в Англии.
— Это совсем неплохо, — удовлетворенно заметил Лонсдейл.
Питер засветился горделивой улыбкой:
— В Лондоне нам уже поступило предложение о вступлении в Ассоциацию букинистов Великобритании. А это весьма престижно!
Гордон налил в рюмки джина:
— За ваши успехи, друзья!
— Спасибо, Гордон. Мы очень рады, что ты будешь теперь нами руководить.
Отпив глоток джина, Питер откинулся на спинку стула и надолго ушел в себя.
— Ты чего задумался, Пит? — прервал его размышления Гордон, знавший эту его особенность.
На сей раз на губах Питера появилась блуждающая виноватая улыбка.
— Да так… Вспомнил отца… Пять лет назад я сказал ему, что уезжаю по заданию партии на два-три месяца. Он, как сейчас помню, кивнул тогда головой, а потом сказал: «Я буду ждать тебя, Моррис. Буду крепиться до тех пор, пока снова не увидимся…» А теперь, выходит, я обманул его, — Губы Питера задрожали. Но он нашел в себе мужество проглотить слезу, вспомнив при этом наказ отца: «Когда тебе станет невыносимо тяжело от тоски и горечи, то ущипни себя!» — Как ты считаешь, Гордон, — твердым голосом продолжил он, — я имею право получить за пять с лишним лет хотя бы короткий отпуск, чтобы слетать на денек к отцу?
Вопрос застал Лонсдейла врасплох. Что сказать на это? Он долго молчал. А Питер настаивал:
— Ты понимаешь, мне надо навестить его, пока он жив…
Хелен тоже поддержала его просьбу, несколько раз кивнув головой.
— Я, Пит, разделяю твое беспокойство за отца, — наконец отозвался Лонсдейл. — Но ехать в Штаты тебе никак нельзя… Вас могут там разыскивать обоих… Я, конечно, доложу твою просьбу Центру и попрошу через возможности Марка навести справки о его здоровье.
— Неплохо было бы, если бы Марк попросил отца, как я уже говорил тебе однажды, собственноручно написать мне письмо в несколько строк, чтобы я мог убедиться, что он жив.
— Хорошо, Пит, я попрошу его и об этом, — заверил Гордон.
— И все же я не хотел бы терять надежды когда-нибудь посетить отца, — упрямо продолжал Питер. — Я, конечно, понимаю, что появляться нам в Штатах опасно, но мы готовы даже изменить свою внешность…
Эти слова несколько ошеломили Лонсдейла. Отрицательно покачав головой, он твердо заявил:
— Нет, Пит, на такой шаг, как пластические операции, Центр никогда не пойдет!
— Почему?
— Да потому, что вас все равно могут узнать. Поверь мне, Пит, не стоит рисковать.
Ничего не сказав в ответ, Питер подлил себе джина в бокал, поднял его и, оперевшись локтем на стол, с нескрываемой тоской и печалью стал разглядывать его на свет.
Лонсдейл, долив джина в бокалы себе и Хелен, предложил выпить за здоровье присутствующих.
Настроение у Питера после выпитого бокала немного улучшилось. Он понимал, что Лонсдейл прав: Центр действительно откажет им в поездке в Америку. Переключившись на деловой тон, он спросил:
— Послушай, Гордон, ты помнишь, на последней встрече в Париже мы говорили о подборе и изучении двух-трех кандидатов для последующей вербовки?
Лонсдейл заинтересованно кивнул.
— Так вот, один кандидат уже есть. А еще один находится на «дозревании».
— Кто же тот первый?
— Книготорговец, как и я.
— Наверно, тоже разведчик, как и ты. И тоже по заданию британской разведки изучает тебя, а ты — его.
Питер с удивлением посмотрел на своего патрона:
— Ты угадал, Гордон: Чамберс Льюистон! — бывший офицер МИ-6. У него по сей день много знакомых среди сотрудников МИ-5 и МИ-6.
— Прекрасно. Я займусь им после того, как легализуюсь. А пока продолжай изучать второго кандидата и подбирай третьего. А сейчас, — Лонсдейл посмотрел на часы, — отведенное нам по сценарию время для встречи уже истекло. В следующий раз я звоню вам по телефону в офис на Стрэнде, называюсь Арнольдом и интересуюсь новыми поступлениями исторических фолиантов. Вы говорите, что кое-что поступило. Тогда я спрашиваю: «Когда к вам лучше подъехать?» Вы называете дату, но встреча должна состояться не в этот день, а на другой, в шестнадцать ноль-ноль у северо-восточного угла магазина «Би-энд-эйч» на Оксфорд-стрит. Если у меня вдруг возникнет необходимость срочно встретиться с вами, то я сам называю время и место…
— О’кей.
* * *
В тот день, когда должна была состояться вторая встреча с Крогерами, в Лондоне с утра моросил мелкий холодный дождь и все вокруг было тусклым, серым и неприятным. Увидев подходивших к магазину «Би-энд-эйч» Питера и Хелен, Лонсдейл встретил их и, чтобы не мокнуть под дождем, пригласил в безлюдный торговый зал.
— Я недавно побывал в районе вашего проживания, — начал беседу Гордон, — и удивился, как много времени вы затрачиваете на дорогу до своего офиса на Стрэнде. Наверно, неплохо было бы вам купить себе машину, — порекомендовал он.
Крогеры с улыбкой переглянулись: они сами давно мечтали об этом.
— Машина нам, конечно, нужна, — согласился Питер. — И не столько для экономии времени на дорогу, сколько для транспортировки книг.
— Так в чем же тогда дело?
— В фунтах стерлингов, — улыбнулся Питер.
— Фунты будут, — с обычной уверенностью ответил Бен. — Ну, а как у вас складываются взаимоотношения с соседями?
Питер перевел взгляд на Хелен и как-то небрежно бросил:
— Эго скорее по ее части, пусть она и ответит.
— Я спрашиваю вас об этом потому, что вы должны знать: самое лучшее прикрытие для нелегала — это соседи и знакомые.
Хелен доброжелательно улыбнулась:
— Неужели вы думаете, что я не умею наводить мосты с соседями?
— Но я, например, знаю, что подружиться с англичанами непросто.
— Да, это так. Но первую крепость я взяла сравнительно легко. С семьей Сбчей, проживающей в доме напротив, мы подружились сразу. Я часто захожу к ним, они бывают у нас, особенно их четырнадцатилетняя дочь Гей. В доме номер сорок один к нам хорошо относятся супруги Спунеры… Так… Кто еще?.. А, Уиллеры!.. Сначала они, правда, не очень хотели дружить с нами, но потом, когда узнали, что мы выходцы из другой страны, их отношение к нам изменилось сразу. В лучшую сторону, разумеется… Нашли мы также общий язык и с итальянцами из дома номер тридцать девять…
Хелен сделала паузу, задумалась. Потом, словно вспомнив что-то, продолжила:
— Вообще-то наш район Руислип намного демократичнее других районов и предместий английской столицы. Наверно, потому, что проживают в нем в основном выходцы из других стран, и новичков принимают намного лучше, чем в каком-либо другом районе Лондона.
Бен обратился к Питеру:
— В сумке, Пит, которую ты сейчас возьмешь у меня, есть все, что потребуется вам для изготовления микрограмм. В банке из-под талька — приспособление для чтения микроточек. Все это вы должны сегодня же обязательно спрятать в надежном тайнике. Итак, вы берете сейчас с пола мою сумку, а я — вашу. Надеюсь, она не пустая?
— С пустыми не ходим, — засмеялась Хелен. — В сумке пирог, завернутый в пергаментную бумагу. На бумаге — тайнописный текст: характеристики Чамберса Льюистона и данные на Печника из военного ведомства.
— Спасибо вам большое за пирог… И за Печника тоже, — шутливо обронил Бен. — В следующий раз встретимся через две недели у театра «Олд Вик» или у вас дома.
С этими словами он распрощался и вышел из магазина.